Обычное семейное право хакасов Медведева Таисья Николаевна

Содержание к диссертации

Введение

1. Хакасская семья 31

1.1. Типы и состав семьи 31

1.2. Внутрисемейные отношения 44

1.2.1. Правовой и социальный статус главы семьи 44

1.2.2. Правоспособность замужней женщины 47

1.2.3. Отношения между родителями и детьми 59

1.2.4. Полигамия (многоженство) 64

1.2.5. Прелюбодейство 66

2. Брак 71

2.1. Условия брака 71

2.2. Формы брака 78

2.3. Свадебный обряд 97

2.4. Прекращение брака 106

3. Имущественные отношения в семье 115

3.1. Калым и приданое 115

3.2. Наследование 135

3.3. Опека 149

Заключение 165

Список источников и литературы 169

Список сокращений 185

• Правовой и социальный статус главы семьи
• Отношения между родителями и детьми
• Свадебный обряд
• Калым и приданое

Введение к работе

Актуальность исследования. Современный уровень этнологии пока не позволяет реконструировать в полном объеме традиционные культуры Сибири со всем сложным механизмом, обеспечивающим воспроизводство и их функционирование. Этому препятствуют определенные сложности, вызванные чаще всего недостаточным знанием или даже полным отсутствием представлений о той или иной стороне культуры как саморегулирующейся жизнеобеспечивающей системы.

К таким малоисследованным сторонам можно с полным правом отнести так называемое обычное право - явление, ставшее «открытием» историко-правовой науки в начале XIX века и остающееся до сих пор предметом острых дискуссии, обозначенное в философской, юридической и исторической науках термином "обычное право".

Совершенно очевидно, что главным источником сведений о жизни народа, не имевшего письменности и потому не оставившего писаных источников, как, например, хакасы, являются обычаи. Поэтому обычное право стало предметом глубокого изучения, как со стороны этнографов, так и социологов, юристов, историков, политологов и других представителей общественных наук. Различные исследовательские направления на протяжении почти двух столетий давали свою интерпретацию его происхождения, свойств и значения как в общественном развитии в целом, так и на примере истории конкретных сообществ. Результатом столь пристального внимания явилась весьма пестрая картина в понимании сущности и основных черт обычного прлза и соответственно в применении тех или иных его терминологических обозначений¹.

¹ См.: Обычное право и правовой плюрализм. Материалы докладов XI Международного конгресса по обычному праву и правовому плюрализму (август 1997 г.). М., 1999. С. 6.;

Прежде всего, это связано именно со сложностью определения самой категории права и такой же многозначностью некоторых правовых терминов. К тому же изучение обычного права осуществлялось представителями разных научных дисциплин, что также накладывало определенный отпечаток на его понимание. При всем разнообразии подходов выделяются следующие основные направления в его изучения: 1) философское²; 2) юридически-институциональное³; 3) историко-социологическое и этнологическое⁴.

Обычай характеризуется повторяемостью, спонтанностью происхождения и обязательностью соблюдения. Подчеркивается его тесная связь с мифологическими представлениями и религиозными ритуалами. Так, Л. Элы.чш отмечает: "Если какой-либо обычай не упоминается в мифе, то на него смотрят как на дело рук человеческих и не придают ему большой важности. Напротив... если сочтут нужным ввести новые обычаи, то их свяжут с мифологией и таким образом сделают священными и будут рассматривать как санкции"⁵.

Многие западные исследователи объединяют все поведенческие нормы первобытного общества под названием обычного (традиционного) нрава (customari law, folk law)⁶.

Обычное право - это самая ранняя форма правовых отношений, которая соответствует, как господствующая и единственная форма права, начальному этапу становления классового общества. В историко-правовой традиции обычай и обычное право либо отодвигались вглубь истории, либо отождествлялись с

Бейтуганов А.З. Обычное право кабардинцев. Вопросы теории: Дис. ... канд. юр. паук. Ростов н/Дону, 2001.С. 3.

² Алексеев С.С. Философия права. М., 1999. С. 23.

³ Баранов В.М., Сальников В.Н. Поисковые темы научных и учебных исследований но общей
теории права. СПб., 1996. C.I8; Кавшбая Л.Л. Обычное право абхазов в к. XVIH-X1X вв.: Дис.
... канд. юр. наук. Н.Новгород, 1999. С. 3.

⁴ Эдиева Ф.Д. Обычное право в системе общественных отношений карачаевцев в XIX в.
Дис... канд. ист. наук. М, 1975. С. 4; Першиц А.И. Проблемы нормативной этнографии //
Исследования по общей этнографии. М., 1979. С. 17.

⁵ Элькин А. Коренное население Австралии. / Пер. с англ. М., 1952. С. 183.

⁶ См.: Homo Juridicus. Материалы конференции по юридической антропологии / под ред. И.И.
Новиковой, А.Г. Осипова. М., 1997.

государственным законом. В первом случае их функционирование рассматривалось в качестве пережитка, во втором — обычное право отождествлялось с государственным законом, что снимало вопрос о его существовании в качестве регулятора общественных отношений. Однако сегодня стало очевидным, что обычное право играет существенную роль в регулировании общественной жизни на всех стадиях социальной эволюции, включая современное общество, а запретительные меры по отношению к нему не дают должной эффективности.

Творцом обычного права является целый народ, а не отдельные его представители. Ф.К. Савиньи отводил решающую роль в процессе правообразования народному духу, деятельности целого народа, выражающейся в общенародном убеждении. Право, также как язык и нравы, носит отпечаток народной жизни и развивается самопроизвольно, вне зависимости от воли законодателя, им управляет закон внутренней силы⁷.

Развитие обычного права, как и права вообще, определяется общим ходом социалыю-экономического развития и отражает в себе соответствуюи ие общественные отношения. При этом, как отмечают многие исследователи, большую роль в раннем процессе играют этническое самосознание, традиционный уклад жизни, традиционные верования, сложившиеся формы поведения⁸.

Российские юристы и этнологи различают в процессе становления нормативного порядка архаичных обществ две группы социальных норм: мононормы и нормы обычного права⁹. В последнее время происходит постепенное признание за обычаями первобытных обществ правовых

Крюкова С.С. Обычное право в научном наследии ранней исторической школы нрава в Германии // ЭО. 2000. № 3. С. 141.

⁸ Лрутюиян Ю.В., Дробижева Л.М., Сусоколов А.Л. Этносоциология. М, 1998. С. 18;
Тюхтенева СП. История изучения общественного права алтайцев // Homo Juridicus. М., I^l,⁽>7.
С. 236.

⁹ См., например: Першиц А.И. Указ. соч. С. 210-240.

характеристик. Так, Г.И. Муромцев отмечает, что "обычай может считаться правовым как в силу санкции государства, так и вследствие признания его "своим" известной этнической общностью, племенем, кастой и т.д. То, что современный юрист не считает правом, порой рассматривается таковым с традиционных позиций"¹⁰.

Другие ученые также признают возможность безгосударственного действия права на ранних стадиях его становления¹¹. Отличие традиционного права от современного можно видеть в специфическом понимании источников права и установленной между ними иерархии: обычай играет здесь основную роль. Источниками права в традиционных обществах считаются так/ке "мифические законы" (юридические правила, порожденные мифами) и архаичные судебные прецеденты¹².

В нашу задачу не входит анализ точек зрения на обычное право в учениях различных школ права, тем более что недостатки и достоинства их уже изучались и глубоко проанализированы нашими современниками¹³. Мы хотим лишь подчеркнуть важность изучения обычного права как с точки зрения социальной, так и с точки зрения исторической.

В современной научной мысли существует ряд направлений, занимающихся изучением обычаев и связанных с ними явлений: философия, социология, этнолингвистика, этнология. ПоследЕіяя, в частности, ее новое направление — нормативная этнография, вошедшая в науку благодаря трудам А. Поста, A.M. Ладыженского, А.И. Першица, М.О. Косвена и др., дает наиболее

¹⁰ Муромцев Г.И. О некоторых особенностях традиционного права в развивающихся странах
Азии и Африки // Советское государство и право. 1989. № 6. С. 100.

¹¹ См.: Валеев Д.Ж. Обычное право и начальные этапы его генезиса // Правоведение, 1974. №
6. С. 72—73.

¹² Рулан Н. Юридическая антропология / Пер. с франц.; отв. ред. B.C. Нсрсссяіщ. М., 1999. С.
58.

¹³ См., напр.: Свечников Л.Г.Понятие обычая в современной науке: подходы, традиции,
проблемы (на материалах юридической и этнологической паук) // Государство и право. 1998.
№ 9. С. 98-102; Крюкова С.С. Указ. соч.

полные данные о возникновении норм, их дальнейшей трансформации. И обращение этнологии к данным юридических наук представляется актуальным.

В классической этнологии под обычным правом понимаются поведенческие нормы доклассового общества; иод обычаем - сложившиеся правила поведения. Круг действия обычного права чаще всего очерчивается только родовым строем. Считалось, что обычное право, выработанное народом под влиянием тех или иных жизненных бытовых условий, заключает в себе общепризнанные юридические воззрения народа и осуществляется фактически путем единообразного соблюдения в течение более или менее продолжительного времени¹⁴.

Однако в последние десятилетия пробило дорогу понятие обычного права как составной части правового быта любого исторического типа общества. В этом плане показательна концепция известного отечественного исследователя Ю.И. Семенова, который рассматривает обычное право как одну из форм общественной воли, наряду с табуитетом, моралью и собственно правом¹⁵. Данный подход он обосновывает следующим образом: "Большииствэм этнологов позиция об обычае и обычном праве как форме общественного бытия исключительно древних обществ также уже не принимаются... И то, что этнологами в последнее время постулируются положение о появлении обычного права в период распада родового строя, при возникновении конфликта между старыми принципами родовой солидарности и формирующимся частнособственническими тенденциями, не теряя при этом своего значения и для последующих эпох, нам представляется положительной тенденцией»¹⁶.

¹⁴ Илларионов Н.С. Обычное право. Харьков, 1893. С. 1.

¹⁵ Семенов Ю.И. Формы общественной воли в доклассовом обществе: табуитет, мора;;;, и
обычное право // ЭО. 1997. № 4. С. 152.

¹⁶ Он же. Основные понятия обычного права. Возникновение и развитие // Юридическая
антропология. Закон и жизнь. М., 2000. С. 16.

Обычное право народов Южной Сибири и Центральной Азии имеет, по известному высказыванию российского юриста Д.Е. Лаппо, почтенную историю: в прошлом оно имело законодательные акты, которые регулировали частную жизнь на пространстве от границ нынешней Венгрии до берегов Великого океана. Монгольские автократы издавали распоряжения, имевшие силу на всем этом пространстве; здесь же в условиях кочевой пастушеской и охотничьей жизни создавались нормы обычного иастушечьего и охотничьего права¹⁷.

По мнению профессора М.Ф. Владимирского-Буданова, обычное право вытекает из природы человека, а "разнообразие обычаев по племенам и нациям объясняется разными ступенями культуры и условиями экономической и общественной жизни". К свойствам обычного права ученый относил двойную (внутреннюю и внешнюю) обстоятельность, религиозное значение, традиционный и консервативный характер, но одновременно гибкость, способность изменяться вместе с жизнью¹⁸. П. Лякуб определил обычай как источник права, который "вытекает только из воли отдельных лиц, принимающих что-либо за право для себя, в тех видах, что это может сделать правом и для других"¹⁹.

Материалы по обычному праву являются одним из важнейших источников для характеристики не только общественно-экономических и политических процессов у различных народов с древних времен, но и хяя решения проблемы развития мировоззренческих, религиозных и правовых установок у этих народов. "Истина неопровержима, - писал дореволюционный историк Кистяковский А.Ф., - что периодический быт дикарей и вообще народов, стоящих на низших ступенях цивилизации, представляют материал

¹⁷ См.: Лаппо Д.Е. Об изучении степного права // Русская мысль. 1906.

¹⁸ Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Ростов н/Д. 1995. С. 109-111.

¹⁹ Лякуб П. Следует ли оставить за волостными судами право наказывать телесно // Журнал
гражданского и уголовного права. Кн. 1. М, 1883. С. 4.

первостепенной важности для нации права". Им отмечалось, что нормы права и нормы ответственности в сознании народа недостаточно дифференцированы, "живут в слитном состоянии" - "Основной признак всякого обычного праві -единообразное применение"²⁰.

Основополагающие начала научного исследования обычного права в отечественной науке были заложены ее великими представителями прошлого. Их труды по существу и в наши дни составляют теоретическую основу любого исследования данной проблемы.

К их числу, в первую очередь, относятся фундаментальные разработки таких ученых, как М.М. Ковалевский²¹, М.Ф. Владимирский-Буданов²² и др.

Новый всплеск научного интереса к обычному праву приходится на вторую половину двадцатого столетия. При этом решающую роль в возрождении и дальнейшем развитии отечественной школы обычного права сыграли фундаментальные исследования этой проблемы как историков и этнографов, так и отечественных правоведов: А.И. Першица" , Л.И. Куббеля , Ю.И. Семенова²⁵, Н.А. Крашенинниковой²⁶, и др. На примере обычно-правовых систем народов нашего государства было акцентировано внимание на историческом происхождении и генезисе обычного права, его специфических признаках, соответствующих обычаев, традиций, и права в рамках той или иной национальной правовой системы, месте обычно-правовых норм в системе социальных норм.

Принципиально важное значение для современных исследователей данной проблемы имеют фундаментальные разработки основ теории обычного

²⁰ Кистяковский А.Ф. Собрание и разработка обычного права. Киев, 1876. С. 3-4, 115.

Ковалевский М.М. Историко-сравнительпый метод в юриспруденции и приемы изучения истории права. М., 1880.

Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права.

²³ Першиц Л.И. Указ. соч.

²⁴ Куббель JI.E. Очерки потестарно-политической этнографии. М., 1988.

²⁵ Семенов Ю.И. Происхождение брака и семьи. М., 1974.

²⁶ Крашенникова Н.Л. Индусское право. История и современность. М., 1982.

права в трудах авторитетных правоведов Т.Е. Мальцева , А.И. Ковлера , Л.Г.

Свечниковой , усилиями которых по существу обычное право в настоящее время исследуется с новых позиций.

Говоря о степени научной разработанности обычного права хакасов, необходимо отметить, что оно мало исследовано не только в рамках этнографии и истории, но и представителями других наук.

До присоединения к России хакасы, как и другие народы Сибири, в своей общественной жизни руководствовались нормами обычного права, которые передавалась из поколения в поколение, и были обязательны для исполнения всеми членами общества.

Исполнение обычая было обязательным независимо от того, убежден ли исполнявший в его пригодности или нет. Подрастающее поколение, воспитанное в духе полного преклонения перед стариками, поступало по уже установившимся обычаям. "Так поступали отцы наши, так поступаем и мы", -говорили хакасы.

Традиционно нормы обычного права действовали без особых органов принуждения. Пока родовой союз был кровно и экономически един, нормы обычного права поддерживались всеми членами рода, которые выступали по сложившемуся правилу: все за одного, один за всех.

В XVIII-XIX вв. социально-экономическое развитие и дифференциация общества существенно изменили систему прежних обычаев. Обычное право хакасов дополняется новыми нормами, выражающими волю "сильных" имущих родов. Если в ранних нормах выражалась воля всего народа и они добровольно исполнялись подавляющим большинством ее членов, то новые нормы

Мальцев Г.В. Происхождение ранней формы нрава и государства // Проблемы общей теории права и государства. М., 1999.

²⁸ Ковлер Л.И. Антропология права. М, 2002.

²⁹ Свечникова Л.Г. Проблемы обычного права. Обычное право в России: проблемы, истории
и практики / Под редакцией профессора Г. В. Мальцева и профессора Д. 10. Шапсугова.
Ростов-на-Дону, 1999.

закрепляли сложившееся лидерство в социальной структуре хакасов XIX -начала XX в.

Рассматривая обычное право хакасов, можно вслед за известным исследователем обычного права кочевников В.А. Рязановским условно поделить его на следующие составные элементы: 1) уголовное право; 2) семейное право; 3) земельное право; 4) наследственное право; 5) вещное право; 6) обязательственное право³⁰.

Одной из основных проблем в рамках исследования обычного права, безусловно, представляется вопрос о субъектах обычного права. Нормы обычного права регулировали важнейшие отрасли обязательственных отношений хакасского общества и затрагивали основные черты и особенности существовавших в этом обществе экономических, социальных и бытовых отношений. Факт наличия обычного права в обществе, в первую очередь, предполагает факт наличия и его субъектов. Этот социальный субъект должен отражать всю социально-правовую структуру общества хакасов и не должен особо подвергнуться влиянию других культур, в частности, культуры русских.

Именно семья, семейное право являются одной из наиболее устойчивых компонентов обычного права хакасов. Поэтому рассмотрение основных институтов семейного обычного права дают реальную возможность составить более полное представление о народе, его культурно-бытовом облике, социально-правовых отношениях и морально-этическом взгляде. Данные обычного семейного права в меньшей степени подверглись русскому влиянию и позволили осветить многие вопросы.

В последние годы интерес к правовой культуре семейных отношений в традиционных обществах заметно усилился, при этом наблюдас.ся

Рязановский В.Л. Монгольское право. Харбин, 1931.

преобладание исторических и этнологических исследований в этой области³¹. Сегодня интерес к обычному праву обусловлен обсуждением проблем тех народов, которые пытаются сохранить и возродить элементы обычного права в процессе становления новой государственности и законоустройства России в условиях децентрализации власти со всеми вытекающими отсюда последствиями экономического и социально-политического характера. Например, в хакасских национально-культурных общественных объединениях одним из важнейших направлений деятельности является выработка предложений по традиционному природопользованию коренного населения, которое не урегулировано федеральным и региональным законодательством.

Таким образом, определяющий фактор, поддерживающий внимание к этой проблеме - реальная практическая значимость последней и явно ощутимая потребность в ее дальнейших исследованиях.

Целью работы является реконструкция семейного права хакасов, как одного из компонентов обычного права. Для достижения этой цели ставятся конкретные задачи исследования:

определить основное содержание обычного семейного права;

выявить особенности правового статуса индивидов в системе семейных отношений;

дать на основе существующего фактического материала характеристику основных форм брака у хакасов, калыму и приданому;

- осветить наследственное право как объект обычного права.
Объектом настоящего диссертационного исследования является обычное

семейное право хакасов как нормативная составляющая исторического и правового развития данного этноса.

Вснгсров А.Б. Значение археологии и этнографии для юридической науки // Советское государство и право. 1983. № 3. С. 28-32.

Предмет исследования составляет содержание различных сторон жилш хакасского народа в семейной сфере в XIX - начале XX в.: семейно-брачная структура, имущественные отношения внутри семьи, положение женщины, наследственное право.

Методические и теоретические основы исследования.

Раскрытие предмета диссертационного исследования, достижение его цели и поставленных для этого задач основываются на применении деятельностного подхода, позволяющего рассматривать право как феномен культуры, как способ регуляции, сохранения, воспроизводства и развития всей общественной жизни. Теоретические работы специалистов по проблемам семьи и формам брачно-семейных отношений составили методологическую базу работы. Помимо этого в настоящей диссертации нами были использованы следующие принципы и методы исследования: сравнительно-исторический, ретроспективный, описательный методы, которые позволили выявить общее II особенное в исторических явлениях, всесторонне и комплексно осмыслить обычное семейное право хакасов в свете конкретно-исторических условий XIX - начала XX вв.

Историография проблемы сравнительно невелика. Тем более скудна литература по вопросу, который непосредственно дает тот или иной материал по интересующей нас проблеме.

/ этап. Научные изыскания по этнографии народов Южной Сибири и Хакасии, в частности, начинаются лишь после ее присоединения к русскому государству, т.е. в первой половине XVIII века - во время становления научного знания в России. В этот период стали основываться крупные научные учреждения, стали внедряться новые отрасли знания, новые методы исследований, организовываться научные экспедиции с целью исследования Российской империи, ее природных богатств, истории, численности населения и т.д.

Первые научно-обработанные сведения о населении Южной Сибири в XVIII веке мы находим в трудах "отца Сибирской истории" Герарда Фридриха Миллера в его "Истории Сибирского царства" или "Истории Сибири"³² впервые изданной Академией наук в 1750 г. Сведения о населении края им даются лишь в связи с продвижением русских и постольку, поскольку последние вступают во взаимодействие с местным населением. В его трудах мы все же находим интересный материал по формам брака, и о взаимоотношениях в семье у хакасов.

Российские ученые XVIII века занимались не столько изучением туземных народов, сколько, в первую очередь, естественно-географическим и историческим исследованием Сибири. К таким относятся труды Самуила Георга Гмелина "Путешествия по Сибири", Петра Симона Палласа "Путешествия по разным провинциям русского государства ", Иоганн Георги "Описание всех обитающих в Российском государстве народов, их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, украшений, забав, вероисповеданий и других достопримечательностей"³³.

С.Г. Гмелин, посетив Ачинский уезд и местности Красноярского и Кузнецкого ведомств, точно зафиксировал ряд названий улусов, чх местонахождения и, что для нас особенно важно, дал краткую характеристику некоторых обычаев качинцев, сагайцев, бельтыров и кызыльцев XVIII в., в том числе, относящихся к семейно-брачной сфере культуры.

Петр Симон Паллас путешествовал по Российской империи в течение шести лет с 1768 по 1774 годы. В "Путешествиях" Палласа с присущей ему научной добросовестностью дана краткая, но весьма ценная характеристика наблюдаемого им населения, в частности, посещенных им хакасов ("татар" у

³² Миллер Г.Ф. История Сибири: в 2-х тт. Т. 1. М; Л., 1937. 607 с; Т. 2. М.; Л., 1941.

Георги И. Описание всех в Российском государстве обитающих народов, их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, упражнений, забав, вероисповеданий и других достопримечательностей. Ч. 4. СПб., 1791.

#

Палласа). Для нашего исследования имеют большую ценность сведения Палласа о существовании у хакасов некоторых обычаев (избегания, многоженства, брачных обрядов)³⁴.

Труду П.С. Георги, с 1772 г. числившегося прикомандированным к отряду П.С. Палласа, принадлежит первая научная сводка материалов но российской этнографии, в которой большое место отведено этнографическому очерку минусинских татар.

Поскольку этнография XVIII в., как наука, находилась в своей начальной стадии, в частности, совершенно не ставила перед собой задачу изучения всей совокупности этнографических фактов, постольку наблюдения этих ученых при всей их ценности не могут дать нам сколько-нибудь исчерпывающего материала по поставленной нами проблеме.

Наблюдения авторов XVIII в. и те материалы, которыми они располагали, далеко не полны и фрагментарны, но они значительно расширяют хронологические рамки бытования известных обычаев и обрядов, а в сравнении с более поздними источниками можно проследить их развитие и динамику.

Подытоживая данные по истории изучения этнографии хакасов в XVIII в., можно сказать, что это был период первых научных наблюдений, выполненных благодаря академическим экспедициям.

II этап. В историографии Хакасии первой половины XIX в. большинство этнографических работ принадлежат перу авторов, состоящих на государственной службе чиновников: Г.И. Спасского³⁵, Н.С. Щукина³⁶,

Паллас П.С. Путешествие по разным провинциям русского государства. Ч. 2. Кн. 2, СПб., 1786.

³⁵ Спасский Г.И. Народы, кочующие в верховьях реки Енисей // Сибирский вестник. Ч. 1.
СПб, 1818. С. 87-111; Ч. 5. СПб., 1819. С. 1-14.

³⁶ Щукин Н.С. Народы турецкого языка, обитающие в Южной Сибири // Журнал
Министерства внутренних дел. Ч. 18. № 6. СПб, 1847. С. 225-284.

Н.А. Кострова и др. Они дали обширный материал по свадебным обрядам, калыму, наследственному праву, положению женщин и т.д.

Работа исследователей этого периода сводилась, в основном, к собиранию материалов. Обычное семейное право хакасов нашло в них меньшее отражения, чем, например, материальная культура, однако сведения о взаимоотношениях в семье, возрасте вступающих в браке представляют большую ценность. Таї.ие яркие стороны быта как свадебная обрядность, привлекали внимание незнакомых с жизнью народа, людей. Изучение этой стороны быта влекло за собой изучение и других обычаев, связанных с семьей и браком, а также специфики семейных отношений, положения женщины и т.п.

Следует отметить, что труды этих авторов, статьи Бийского земского заседателя Г.И. Спасского и сибирского краеведа князя ІІ.Л. Кострова, были первыми среди трудов исследователей XIX в., содержащих разнообразный фактический материал по рассматриваемой теме и попытку его научной интерпретации.

/// этап. С середины XIX в. повысился интерес к этнографии хакасов со стороны ученого мира. В 1847 г. в поисках прародины финнов, посетил берега реки Абакан неутомимый исследователь языков северных народов М.А.

Кастрен . В своих трудах он красочно описал быт и семейную обрядность хакасских этнических групп.

Во второй половине XIX в. в Хакасии усилила свою деятельность православная церковь, стремившаяся обратить в свою веру народы Южной Сибири. Многие священники, проводя официальную политику христианизации

Костров Н.А. Очерки быта Минусинских татар // Труды IV археологическою съезда в России, бывшего в Казани с 31 июля по 18 августа 1877 г. Т. I, Казань, 1884. С. 208-248.; ею же. Этнографические заметки о кизильских татарах // Записки Вост. Отд. Р.Г.О. СПб., 1868. С. 218-223; его же. Очерки юридического быта якутов. СПб., 1878. 43 с; его же. Бэлтиры // Записки Сибирского отделения Р.Г.О. Кн. 6. 1863. С. 112-121.

³⁸ Кастрен А. Путешествие А. Кастрена по Лапландии, Северном России и Сибири в 1838-1844 и 1845-1849 гг. // Магазин землеведения и путешествий. Т. 6. Ч. 2. М., 1860.

среди хакасов, изучали их язык, мировоззрение и культурные особенности. В результате в «Енисейских Епархиальных Ведомостях» появилась серия информационных сообщений о религиозных верованиях, семейной обрядности и т.д. В этом же ряду и статья Николая Орфеева "Брачные обряды у инородцев Минусинского округа"³⁹, которая является характерным примером тенденциозного и фактологически ошибочного взгляда на семейный быт инородческого населения Хакасско-Минусинского края.

Ценный вклад в изучение истории хакасов внесли П.Е. Островских⁴⁰ и В.В. Радлов⁴¹. В их работах рассматриваются отдельные эпизоды семейно-брачных отношений и даются интересные комментарии того или иного обычая.

Академик В.В. Радлов уделял внимание изучению языка и быта хакас jb. Его дневники достаточно полно отражают не только его научные интересы, но и отношение ученого к положению тюркских народов Российской империи, свидетелем жизни которых он являлся. Большой интерес представляют страницы, посвященные семеймо-брачным отношениям алтайцев, шорцев, абаканских татар. Из дневника мы узнаем об особенностях свадебного обряда, выплаты калыма и др.

Интересные сведения о супружеских отношениях, положении женщины в семье, формах заключения брака приводит в своей работе И.И. Каратанов⁴².

В конце XIX - начале XX вв. появляются работы представителей хакасского народа - это публикации Н.Ф. Катанова и С.Д. Майнагашева. Н.Ф. Катанов в 1888 г. закончил Императорский Санкт-Петербургский университет и

Орфеев Н. Брачные обряды у инородцев Минусинского округа // Енисейские Епархиальные Ведомости. 1885. № 23. С. 4-6.

См., например: Островских Н.Е. Этнографические заметки о тюрках Минусинского края. Отчет о поездке 1894 г.//Живая старина. Т. V. Вып. 3-4. 1895. С. 101-110.

Радлов В.В. Из Сибири. М., 1989. 748 с; его же. Этнографический обзор турецких племен Сибири и Монголии. 64 с.

⁴ Каратанов Н. Описание быта инородцев, обитающих по Абаканским степям Минусинского округа Енисейской губернии. Аскиз, 1890. 26 с. (рукопись); его же. Черты внешнего быта Качинских татар // Известия ИРГО. Т. 20. Вып. 6. СПб., 1884. С. 614-659.

стал заниматься востоковедением. Информация о семейных отношениях и брачной обрядности хакасов, содержащаяся в 25 публикациях первого автора , в которых имеется материал, раскрывающий различные формы заключения брака: умыкание, сватовство; описание свадебных обрядов отличается непосредственностью, богатством конкретных живых деталей; большой достоверностью. Особенно важным для нас является сборник народной литературы на хакасском языке с параллельным переводом «Наречие урянхайцев (сойотов), абаканских татар и карагасов»⁴⁴. В названной книге помещены образцы различных жанров фольклора: сказки, песни, стихи, пословицы, поговорки, рассказы, обрядовые поверья, интересные предания о старине. Довольно полно представлен свадебный репертуар хакасов.

Н.Ф. Катанов, наряду со сбором и изучением хакасский наречий, производил запись основных этнографических явлений. Особенно для нас ценны приводимые им сведения по хакасской свадьбе, формам брака, обычаю избегания и т.д. Он сообщает и ряд таких фактов из жизни хакасов, которые уже больше не бытуют и были зафиксированы только им.

Особенность его методов собирания материала, заключающиеся в добросовестной фиксации всех сообщаемых ему фактов, т.к. этнографические

См., напр.: Катанов Н.Ф. Письма из Сибири и Восточного Туркестана // Записки Ими. Академии наук. 1893. Т. XXIII. С. 1-114; его же. Отчет о поездке в Восточную Сибирь, Монголию и северный Китай в 1890 и 1891 гг. //Живая старина. СПб., 1892. С. 111-122, 134-137; его же. Сагайские татары Минусинского округа Енисейской губернии // Живая старина. 1893. Вып. III. С. 559-570; его же. Среди тюркских племен // Известия Императорского русского географического общества. 1893. т. XXIX. С. 519-541; его же. О погребальных обрядах у тюркских племен с древнейших времен до наших дней // ИОЛИЭ. 1894. Т. XII. Вып. 2. С. 109-142; его же. Народные приметы и поверья бельтыров // Деятель. 1896. № 8. С. 424-425; его же. О поездке действительного члена Общества археологии, истории и этнографии Н.Ф, Катанова в Минусинский округ Енисейской губернии // ИОЛИЭ. 1897. Т. XIX. Вып. 2 С. 219-221; его же. Отчет о поездке, совершенной с 15 мая по 1 сентября 1896 года в Минусинский округ Енисейской губернии // Ученые записки Казанского университета. 1897. Т. 64. Кн. III. С. 1-50; его же. Отчет о поездке в Минусинский уезд Енисейской губернии, совершенный летом 1899 года// УЗ Казанского университета. 1901. Т. 63 Кн. V/VI. С. 1-58; его же. Предания присаянских племен о прежних делах и людях. СПб., 1909. 24 с. ⁴⁴ Катанов Н.Ф. Наречие урянхайцев (сойотов), абаканских татар и карагасов / Обра: цы народной литературы тюркских племен. Ч. IX. СПб., 1907.

явления записывались им, как правило, на хакасском языке, как памятники народной речи, обусловила исключительно объективный характер его сведений.

Крупным научным организационным центром изучения хакасов преимущественно на археологическом и этнографическом материалах, явился Минусинский музей, основанный Н.М. Мартьяновым в 1877 г. С деятельностью музея связана публикация целой серии работ политических ссыльных народников разных течений (Д.А. Клеменц, Ф.Я. Кон, Е.К. Яковлев).

Е.К. Яковлев , изучив литературу и этнографические коллекции Минусинского музея, впервые представил системный обзор традиционной культуры хакасов с большим количеством иллюстраций. Им описаны различные стороны семейного быта. В частности, отношения в семье, свадьба, положение женщины, развод, наследование.

В работах юриста Д.Е. Лаппо⁴⁶ освещается быт хакасов и условия кочевых отношений, семейные правоотношения, улусное управление, делопроизводство в судах. В работах впервые обратившегося к хакасским материалам профессионального юриста достигнут значительный уровень правоведческого анализа этнографического материала.

При несомненных достижениях историографии XIX в. можно выделить и слабые стороны: отчетливо выраженный краеведческий профиль изучения, описательный фактологический подход при сравнительно слабом осмыслении этнокультурных процессов и др.

Именно XIX в. является точкой отсчета в становлении и развитии российской школы изучения обычного права. В этот период исследованию обычного права народов России придается огромное теоретическое и практическое значение.

Яковлев Е.К. Этнографический обзор инородческого населения долины Южного Енисея. Минусинск, 1900.

⁴⁶ Лаппо Д.Е. Общественное управление минусинских инородцев. Томск, 1907. 166 с; его же. Преступление и наказание по степному праву сибирских кочевых инородцев (минусинские татары)// Известия Красноярского подотдела ВСОИРГО. Т. 2. Вып. 4. 1906. 114 с.

Логическим результатом столь активной научной деятельности исследователей обычного права того периода явилось введение в научный оборот огромного фактического материала, на основании которого был сформулирован ряд фундаментальных выводов.

IV этап. Советская историография обычно-правовой системы народов Сибири - это новый этап разработки темы в источниковом, концептуальном и методологическом плане. В первой половине XX в. отмечается определенный спад научного интереса к обычному праву. Научное исследование проблемы проходило в крайне неоднозначных и противоречивых общих условиях. Поступательное развитие научной мысли, связанное с расширением и обогащением познавательных средств методологии, деятельностью новых центральных и местных научных центров, формированием отряда профессиональных ученых, тормозилось и ограничивалось догматическим толкованием марксизма как единственного научного метода и доминирующая в этот период в отечественной науке марксистская теория государства и права, в рамках которой право во всех формах его проявления неразрывно было связано с государством, предопределило и характер научных исследований данной проблемы. По существу утверждалось, что оно представляет собой лишь совокупность, либо систему санкционированных государством обычаев.

Отдельные периоды изучения обычного семейного права хакасов имели свои особенности. В первые десятилетия Советской власти Хакасия не стала объектом изучения профессиональных этнографов, хотя полевые материалы собирались музеями Ленинграда, Новосибирска и Томска. Одно из немногочисленных исключений -деятельность Н.Н. Козьмина⁴⁷.

Козьмші Н.Н. Хакасы. Историко-этнографический и хозяйственный очерк Минусинского края. Иркутск, 1925.

В 1920-30-е гг. этнографией тюркских народов Саяно-Алтая занималась талантливый ленинградский ученый Н.П. Дыренкова. В своих публикациях она затрагивала и семейные отношения, обычаи хакасов⁴⁸.

Среди советских исследователей заметный вклад в изучение истории хакасов внес профессор Л.П. Потапов. Ему принадлежат первые сводные труды по этнографии коренных жителей долины Среднего Енисея. Автор привлек огромный материал в основном из дореволюционных публикаций и архивных документов. В своих работах он затрагивает тему семейно-брачных отношений хакасов, освещает свадебную обрядность, останавливается на формах заключения брака у хакасов⁴⁹.

В 1944 г. создается местный научный центр - Хакасский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории, благодаря которому началось изучение этнографии хакасов силами национальных кадров. С деятельностью этого института связана научная деятельность Ю.А. Шибаевой, К.М. Патачакова и других исследователей, внесших значительный вклад в изучение истории коренных жителей Хакасско-Минусинского края.

Большую работу по сбору и обработке первого этнографического материала в Хакасском научно-исследовательском институте языка, литературы и истории проделала Ю.А. Шибаева. В ее работах содержится интересный материал о семье, калыме, приданом, авункулате, сорорате, левирате и т.д. Этот материал ценен тем, что автор использовал богатый полевой матери.л, собранный им в районах Хакасии⁵⁰.

Дыренкова Н.П. Род, классификационная система родства и брачные нормы у алтайцев и телеут // Материалы по свадьбе и семейно-родово.му строю народов СССР / под ред. Штернберга Л.Я. Вып. I. Л., 1926. С. 58-64; ее же. Брак, термины родства и психические запреты у кыргызов // Сборник этнографических материалов по семейно-родовому быту народов СССР. № 2. Л., 1927. С. 112-119.

⁴⁹ Потапов Л.П. Происхождение и формирование хакасской народности. Абакан, 1957.

⁵⁰ Шибаева Ю.А. Пережитки родового строя у хакасов. Рукопись диссертации на соискание
ученой степени кандидата исторических наук. Абакан, 1947, 253 с. (рукописный фонд

Семейные отношения рассматривались в работах хакасского этнографа К.М. Патачакова, в которых дана краткая характеристика различных форм брака⁵¹.

Современное состояние свадебной обрядности показано в статье М.С. Усмановой «Элементы традиционной обрядности в современной хакасской свадьбе»⁵². Ценные материалы содержит рукопись ее диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук.

Большой вклад в развитие этнографической науки в Хакасии внес известный этнограф, профессор В.Я. Бутанаев. В его работах получили отражение различные элементы обычного права хакасов и, что для нас наиболее ценно, в них содержится большой фактический материал по обычному семейному праву⁵³. В статье «Свадебные обряды хакасов в конце XIX - нач. XX в.» впервые делается попытка последовательно изложить весь комплекс свадебных ритуалов. В работе «К истории семьи и семейного нрава у хакасов (XIX -нач. XX в.)» наиболее полно раскрывает формы заключения браха, избегания, наследственное право.

В книге "Этническая история хакасов" из серии "Народы мира" раскрыто положение женщины в хакасской семье, рассматриваются выдел сыновей и приданое. Важное значение для исследования обычного семейного права имеет фундаментальная работа В.Я. Бутанаева "Хакасско-русский историко-

Хакасского НИИЯЛИ, № 345); ее же. Хакасская система родства (рукописный фонд Хакасского НИИЯЛИ, № 306).

⁵¹ Патачаков К.М. Религиозно-бытовые пережитки у хакасов и пути их преодоления. Абакан,
1962. 164 с; его же. Культура и быт хакасов в свете исторических связей с русским пародом
(18-19 вв.). Абакан, 1958.

⁵² Усманова М.С. Элементы традиционной обрядности в современной хакасской свадьбе //
Полевые исследования Института этнографии 1996 г. М., 1998. С. 96-99.

Бутанаев В.Я. К истории семьи и семейного права у хакасов (XIX -нач. XX біі.) // Традиционные верования и быт народов Сибири XIX -начало XX вв. Новосибирск, 1987; .то же Свадебные обряды хакасов в конце XIX -начале XX вв. // Традиционные обряды и искусство русского и коренных народов Сибири. Новосибирск, 1987; его же. Социально-экономическая история хакасского аала (конец XIX -нач. XX вв.). Абакан, 1987. 208 с; его же. Этническая история хакасов XVII-XIX вв. М., 1990.

этнографический словарь"⁵⁴, в которой представлена терминология, относящаяся к семейным отношениям.

Автор привлекал сравнительный материал по обычному семейному праву тюркоязычных народов, которые исторически соприкасались с хакасами.

Из числа многочисленных авторов разных следует отметить следующих исследователей: В.А. Рязановский⁵⁵, Б.Д. Цибиков⁵⁶, Б.Э. Петри⁵⁷, М.Н. Хангалов⁵⁸, К.Д. Басаева⁵⁹, К.В. Вяткина⁶⁰, Е.М. Залкинд⁶¹. Их работы раскрывают семейные отношения у бурят, наследственные отношения, положение женщины в бурятском обществе, вопросы калыма и приданого.

Соответствующие реалии у алтайцев рассматривались следующими исследователями: В.И. Вербицким⁶², Е.М. Тощаковой⁶³, Н.А. Тадиной⁶⁴, СП. Тюхтеневой⁶⁵, СП. Швецовой⁶⁶, Д.Н. Табаевым⁶⁷, которые раскрывают семейный уклад алтайской семьи, положение женщины, формы заключения брака.

⁵⁴ Он же. Хакасско-русский историко-этнографический словарь. Абакан, 1999.

⁵⁵ Рязановский В.А. Указ. соч.

⁵⁶ Цибиков Б.Д. Обычное право селенгипских бурят. Улан-Уд-), 1970.

⁵⁷ Петри Б.Э. Брачные нормы у северных бурят. Иркутск, 1924.

⁵⁸ Хангалов М.И. Собрание сочинений. Т. I. Улан-Удэ, 1958.

⁵⁹ Басаева К.Д. Семья и брак у бурят (вторая половина XIX - начало XX вв.). Новосибирск,
1980.

⁶⁰ Вяткина К.Б. Очерки культуры и быта бурят. Ленинград, 1969.

⁶¹ Залкинд Е.М. Общественный строй бурят в XVIII - первой половине XIX в. М., 1970.

⁶ Вербицкий В.И. Алтайские инородцы // Сб. этнографических статей и исследований. М; Г-Алтайск, 1993.

⁶ Тощакова Е.М. Общественное и семейное положение женщины у южных алтайцев. Дис. ... канд. ист. наук. Л., 1953; се же. К вопросу о традиционной свадебной обрядности у телесов и теленгитов. Новосибирск, 1976.

⁶⁴ Тадина Н.А.Алтайская свадебная обрядность XIX-XX вв. Горно-Алтайск, 1995.

⁶⁵ Тюхтенева СП. История изучения обычного права алтайцев // Homo Juridicus. М., 1997. С.
236-244.

⁶⁶ Швецов СП. Горный Алтай и его население. Барнаул. 1900; Его же. Обычно-правовые
воззрения алтайцев (калмык) и киргиз. Брачные и семейные отношения. Омск, 1898.

⁶⁷ Табасв Д.Н. Об источниках изучения обычного права алтайцев // УЗ Горно-Алтайского
НИИЯЛИ. 1974. Вып. 11. С. 102-112.

Большой фактический материал по якутам содержится в работах С.Л. Токарева, В.Ф. Трощанского и Э.Н. Пекарского, B.JI. Серошевского, II.A. Виташевского, Л.Г. Левенталь, P.M. Павлинова⁶⁸. Получило освещение брачное право якутов, свадебные обряды, соотношения калыма и приданого, наследственное право.

Интересный материал по интересующей нас теме но народам Центральной Азии имеется в работах СМ. Абрамзона, О.А. Сухаревой, Н.А. Кислякова. Рассматривается целый ряд семейно-брачных отношений, таких, например, как калым, левират, обычай избегания, наследственное право.

В целом работы этих исследователей дают возможность провести сравнительно-исторический анализ бытования тех или иных обрядов и обычг.ев среди тюрко-монгольских народов Сибири и выявить общее и различное в семейном праве.

Таким образом, историками, этнографами, правоведами проделан большой труд по исследованию многих сторон обычного права, в частности, обычного семейного права хакасов. Ряд существенных проблем и аспектов темы остаются до конца не выясненными. Фрагментарно представлены наследственное право, калым и приданое, почти не затронуты в публикациях вопросы опеки и попечительства, условия вступления в брак.

Источниковая база. Для решения поставленных проблем нами привлечены различные источники, что обусловлено системным подходом. Источники, использованные в работе, можно разделить на три группы: а) этнографические материалы; б) архивные; в) нарративные.

Этнографические источники в основном образуют полевые материалы автора, собранные в результате выездов в течение 1994-2003 гг. в места

⁶⁸ Токарев С.Л. Общественный строй якутов в XVII-XV1II вв. Якутск, 1945; Трощаііскиіі В.Ф., Пекарский Э.К. Любовь и брак у якутов. Из якутской старины. СПб., 1904; Серашевский В.Л. Якуты. Опыт этнографического исследования. СПб., 1896; Павлинова Р.М, Виташевский Н.Л., Левенталь Л.Г. Материалы по обычному праву и по общественному быту якутов. Л., 1928.

компактного проживания хакасов сельских районов Республики Хакасия (Алтайский, Аскизский, Бейский, Орджоникидзевский, Усть-Абаканский, Ширинский). К сожалению, следует отметить, что на современном этапе традиционные знания большей частью народа утрачиваются. Тем не менее, отрывочные сведения о происхождении родов и традиционной культуре еще сохраняются.

Наиболее значительные сведения по семейным отношениям у хакасов дали следующие информаторы: Саражакова Нина Ивановна, 1924 г. рождения, проживающая в деревне Аево Аскизского района; Казанаева Елизавета Федоровна, 1905 г. рождения, которая жила в той же деревне Лево и умерла в сентябре 1997 г., также Кызынгашева Нина Федоровна, 1955 г. рождения, проживающая в деревне Красный Ключ Бейского района и работающая в данной деревне учителем истории. Следует отметить, что Красноключинская школа во главе с директором школы Байкаловой Маргаритой Николаевной, занимается исследованием и изучением семейно-брачных отношений у хакасов, а также собирает полевой материал у хакасов, проживающих в этом районе.

Интересные сведения автор получил в результате общения с Шалгиновой Александрой Давыдовной, 1911 г. рождения, проживающей в деревне Шалгиново Бейского района и Коковым Александром Николаевичем, жившим в деревне Бондарево Бейского района. Большинства уже нет в живых и записи с ними невозможно повторить, что, несомненно, повышает ценность источника.

Постоянно проживая среди изучаемого этноса, автор имел возможность общаться с самым широким крутом людей и, в первую очередь, с представителями старшего поколения. Автор присутствовал на нескольких традиционных хакасских свадьбах, что дает наглядный материал для изучения свадебной обрядности. Этнографические особенности местных вариантов уточнялись в процессе живого общения с народными знатоками старины. Сбор полевого материала свидетельствует о богатстве народной памяти.

Для близкого знакомства с соседними районами автор совершил этнографические экспедиции по Хакасии, Туве и Северной Монголии. Удалось ближе познакомиться с бытом и обычаями населения этих районов. Собран значительный полевой материал.

При написании диссертационной работы нами привлечены фольклорные материалы, собранные исследователями за предшествующий период. Фольклор при соблюдении критического подхода к нему выступает важным (иногда единственным) источником для исследования прошлого бесписьменных народов. Впервые хакасские тексты сказаний и легенд были записаны тюркологом В.В. Радловым в 1863-1864 гг. и опубликованы во втором томе "Образцов народной литературы тюркских племен»⁶. Следует отметить собранные и опубликованные этнографические материалы Н.Ф. Катанова, С.Д. Майногашева, В.Я. и И.И. Бутанаевых. Эти данные формируют круг «первичных источников» по определению юридической антропологии, характеризующийся различными вербальными выражениями тотемических и других табу, пословиц и поговорок, антропонимики. Значительную помощь при работе над изучаемой темой оказали неопубликованные этнографические материалы, собранные коллективом ХакНИИЯЛИ и хранящиеся на данный момент в рукописном фонде данного института.

Для исследования обычно-семейного права нами широко используются архивные материалы, многие из которых впервые вводится в научный оборот. Нами была проведена работа с материалами следующих архивов:

- фондов Центрального государственного архива Республики Хакасия
содержащего ценные материалы Степных дум (ЦГАРХ), в том числе,
следующие фонды: №№ И-2, И-4, И-5;

- фонда И-17 Минусинского филиала Государственного архива
Красноярского Края (МФ ГАКК);

⁶⁹ Радлов В.В. Образцы народной литературы тюркских племен. СПб., 1887.

- рукописный фонд Архива Хакасского научно-исследовательского
института языка и литературы (ХакНИИЯЛИ),

рукописный фонд Хакасского республиканского музея краеведения (г. Абакан),

архив Минусинского музея им. Н.М. Мартьянова (г. Минусинск);

- рукописный фонд Института антропологии и этнографии РАН (г.
Москва);

рукописный фонд Центральной библиотеки им. В.И. Ленина;

фонд Центрального государственного архива древних актов (ЦГАДА);

рукописный фонд Публичной исторической библиотеки (г. Москва);

республиканского научно-методического центра народного творчества (г. Абакан).

Большое значение при выяснении вопроса происхождения хакасского народа имеют нарративные источники, описывающие этнические особенности населения Хакасско-Минусинского края с древнейших времен до современности. В данный комплекс входят неопубликованные материалы: рукописи, диссертации, авторефераты.

В работе использована дореволюционная периодическая печать: газеты и журналы ("Сибирский наблюдатель", "Сибирский вестник", "Восточное обозрение", "Енисейские Епархиальные ведомости", "Журнал Министерства внутренних дел", "Вестник Русского географического общества", "Сибирские ведомости", "Сибирь" и другие). Хотя периодическая печать играет подсобную роль в качестве источника, определенные статьи представляют научный интерес, например, материалы по обычному праву Н.Н. Иссар-Иссарцева.

В приложении к книге В.Я. Бутанаева «Этническая история хакасов XVII-XIX вв.» впервые издан найденный ученым «Проект свода Стенных законов южных скотоводцев Енисейской губернии», который является ценным источником в изучении обычного права хакасов и, в частности, обычного

семейного права. В проекте содержатся положения о браке, наследовании, опеке над детьми. В целом он является одной из первых попыток кодифицировать правовые обычаи хакасов и придать им статус государственных законов. Одним из направлений кодификации было «смягчить все дикое и жестокое в существующих обычаях», а также «отменить несообразное с другими установлениями»⁷⁰. При создании свода в течение 1823-1824 гг. русские власти пользовались консультациями и предложениями авторитетных знатоков обычного права из основных субэтнических групп хакасов.

Важным источником для изучения обычного права народов Южной Сибири является работа Д.Я. Самоквасова "Сборник обычного права сибирских

инородцев" . Работа содержит богатейший материал по правосознанию народов Сибири и отражает различные стороны их общественного бытия.

Сборник Д.Я. Самоквасова требует серьезного источниковедческого анализа. А.Ф. Кистяковский после выхода книги Д.Я. Самоквасова, отметил: "Можно думать, что в сибирских присутственных местах хранится богатый запас официальных документов, в которых закреплены черты юридического

быта инородцев" . Так или иначе данные обычного права (особенно гражданского и семейного) нашли отражение в работе данного автора и позволили осветить многие вопросы, касающиеся обычного семейного права народов Сибири, в частности хакасов. Особенно интересна для нас работа Н.И. Иссар-Иссарцева, в которой он описывает институт опеки у хакасов,

Наумкина В.В. К вопросу о действии обычаев на территории Енисейской губернии в XIX в. // Власть и общество. Межрегиональная научно-практическая конференция. Абакан. 2003. С. 99-100.

⁷¹ Самоквасов Д.Я. Сборник обычного права сибирских инородцев. Варшава, 1876.

⁷² Кистяковский А.Ф. Указ. соч. С. 10.

наследственное право, калым. В целом дает очень ценный материал об обычном семейном праве хакасов⁷³.

В целом историографический и источниковедческий комплекс обеспечивает изучение избранной темы, но степень полноты при освещении отдельных проблем различна. Например, при изучении института опеки и попечительства автор столкнулся с определенными пробелами в нарративных источниках, которые стремился восполнить ретроспективным взглядом на социальную структуру традиционного хакасского общества и типологически близкие реалии народов Сибири и Центральной Азии.

Хронологические рамки исследования охватывают Х1Х-начало XX в. с учреждения Степных дум по реформе М.М. Сперанского в 1822 г. по 1911 г. (преобразование их в волости). Этот период характеризуется созданием «Устава об управлении инородцев», первой попытки кодификации и систематизации правовых норм народов Сибири, а также составлением проекта Свода Степных законов южных скотоводцев Енисейской губернии. Выделение этого периода опосредовано характером источниковой базы. Однако для понимания и создания общей картины всех происходивших в указанный период процессов изучались и привлекались материалы, относящиеся и к более ранним периодам.

Территориальные рамки работы определены расселением хакасских субэтнических групп на территории современной Республики Хакасия.

Научная новизна работы заключается в том, что представленное к защите диссертационное исследование является первой специализированной работой, в которой производится комплексное исследование семейного права хакасов. В научный оборот впервые вводится эмпирический материал, почерпнутый из архивных фондов и полевых исследований, проведенных автором.

⁷³ Иссар-Иссарцев Н.И. Материалы к изучению обычного права инородцев Минусинского уезда // Сибирский наблюдатель. 1905. Кн. 5. С. 32-44.

Научно-практическая значимость работы.

Выводы, представленные автором, могут быть использованы в научной разработке проблем истории государства и права, теории становления и развития правовых отношений в кочевых общностях, не имеющих письменности, в учебном процессе, а также могут быть применены в научно-исследовательской работе преподавателей и студентов исторических факультетов, в разработке новых подходов решения проблем, стоящих ча современном этапе исторического развития перед хакасским народом.

Структура диссертации подчинена решению основных задач и состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка.

Правовой и социальный статус главы семьи

Внутрисемейные отношения строились по принципу строгой субординации: младшие подчинялись старшим, а непререкаемым авторитетом был глава семейства - отец, от воли которого часто зависела судьба детей и жены. Все это опиралось на вековые традиции, неписаные правила совместного проживания членов семьи и ближайших родственников, на нормы обычного права. Характер «семейной власти», прав и обязанностей членов семьи был вполне патриархальным.

Семья в хакасском обществе носила ярко выраженный патриархальный характер. Все члены семьи пребывали во власти их домовладыки (главы семейства). Он обладал наибольшим объемом прав и обязанностей -«Патриархальный быт устанавливал господство отца в своем семействе»4 .

В традиционной внутрисемейной иерархии отчетливо видно место главы семьи, что обусловлено ролью отца, выступающего обычно, организатором производства. Эта роль на протяжении функционирования патриархальной семьи не умаляется, потому что единственным источником жизни является скотоводство, охота и земледелие. Деятельность главы семьи можно разделить на три взаимосвязанные ступени: Во-первых, глава семьи осуществляет функцию оценки. От него ждут авторитетной, мудрой и своевременной оценки различных ситуаций (будь то индивидуальных, групповых или иных). Во-вторых, глава семьи должен выработать линию поведения, т.е. от имени интересов семьи определить направление действий человека для решения проблемы. В-третьих, глава семьи выполняет мобилизирующую функцию. Он добивается поддержки всех членов семьи или ее подавляющей части в оценке ситуации и намеченного плана действий. Таким образом, рассмотрев основные функции главы семьи, можно сказать, что глава семьи оценивает ситуацию, формирует семейную политику и проводит ее в практическую жизнь. Далее рассмотрим права и обязанности главы семьи в силу сложившихся обычно-правовых норм. Право главы семьи включало в себя ряд правомочий: решение внутрисемейных вопросов, представление семьи во взаимоотношениях с другими субъектами, регулирование внутрисемейных конфликтов, исполнение судебных функций внутри семьи и т.д. Остановимся более подробно на характеристике данных правомочий. Так, правомочие главы практически единоличного решения всех внутрисемейных вопросов предполагало обязанность остальных членов семьи беспрекословно подчиняться ему. Говоря о правомочии представления семьи во взаимоотношениях с другими субъектами, следует отметить, что оно может быть реализовано при представлении отцом своих детей при заключении брака. Это же может быть сказано и о тех случаях, когда отец как глава семьи принимал участие в урегулировании конфликтов между ее членами с другими субъектами обычного права хакасов. Право главы семьи, как уже было отмечено выше, включает в себя и правомочие исполнения судебных функций внутри семьи. Можно сказать, что глава семьи в хакасском обществе являлся своеобразной первой судебной инстанцией для остальных домочадцев. Данное обстоятельство нашло свое закрепление в ряде обычно-правовых норм хакасов: 1) за непослушание родитель имеет право наказать сыновей по своему произволу и прогнать их из своего дома; 2) отец имеет право уделить меньшую часть имения и даже лишить наследства; 3) дочь подчиняется отцу, пока она находится в его доме. Он содержит ее как знает; 4) родитель может дать и не дать приданое: ни дочь, ни жених дочери не вправе его требовать, оно зависит от воли родителя44. Наряду с вышеперечисленными правами статус главы семьи предполагал и наличие у него определенных обязанностей, как перед членами своей семьи, так и перед другими субъектами, представляя во взаимоотношениях с ними свою семью. Это, в частности, выражалось в том, что глава семьи обязан следить за соблюдением и обязанностей членов его семьи. В проекте степных законов хакасов говорится: "Муж есть глава свс й жены, он имеет право благоразумно распоряжаться ею и находится в обязанности соблюдать ея благоденствия...", а также: «В отношении детей обязанность главы семьи заключается в том, "чтобы содержать и воспитывать до совершенных лет»45. Все домашние несогласия и семейные неурядицы разбирались и судились главой семьи. Никто не имел права вмешиваться в семейные дела.

Глава семьи - отец - был наделен не только высокой моральной властью в семье, но он являлся также единственным и полноправным распорядителем семейного имущества. По нормам обычного права отец имел право распоряжаться имуществом: продать, заложить имущество, принадлежащее семье, по своему усмотрению. Это не значит, что глава семі.и использовал неограниченную власть в ущерб интересам семьи. Отец перед совершением различных имущественных сделок обязательно советовался со всеми совершеннолетними членами семьи по мужской линии, а также с женой. Старший мужчина оставался главой семьи до самой смерти. Даже после того, как по старости он не мог управлять хозяйством, юридически главой семьи оставался отец.

Отношения между родителями и детьми

Отношения между родителями и детьми, как имущественные, также личные отношения, пронизаны патриархальными порядками. Семейные отношения хакасов строятся по принципу полного подчинения младших старшему. Дети (палалар) полностью зависят от родителей. Согласно 16 Проекта Степных законов: «Власть родителей к лицу всех детей прекращается единственно со смертию их».

Родительская власть не прекращается, но ограничивается: 1) совершеннолетием детей; 2) вступлением в брак; 3) выделом или предоставлением свободы «снискать себе пропитание по собственному усмотрению"76.

Родители имеют большое влияние на детей. Дети обязаны повиноваться и уважать родителей до конца дней своих - таково требование обычного права. И это правило неукоснительно соблюдается в быту.

Народом в продолжение своей долгой истории выработаны сложные, подчас тончайшие правила, регулирующие взаимоотношения "отцов и детей" и основанные на принципе, который знали еще носители древневосточных цивилизаций: "Горе и боль народу, у которого младшие перестают почитать старших".

Родительская власть, как право, заключается в том, что отец и мать могут требовать от детей повиновения, а также наставлять их, руководить ими, пользоваться их трудами и взыскивать за всякое ослушание. "Права детей состоят: а) в получении от родителей воспитания и содержания до совершенного возраста, то есть до 18 лет: б) в получении после родителей наследства" — гласит 13 проекта свода степных законов77.

Так, незамужние дочери имели право на получение определенной доли имущества - приданого. Кроме того, они имели право пользоваться общесемейным имуществом. Несмотря на то, что незамужние дочери пользовались внутри семьи определенными правами и обязанностями, вне ее пределов их интересы также представлял глава семьи.

Также обычным правом хакасов было предусмотрено, что каждый неженатый мужчина в семье имел право на определенную долю семейного имущества для уплаты калыма в случае вступления в брак.

Отцу по отношению к личности сына, предоставляется право наказывать его телесно, а взрослых - прогнать от себя. В архиве имеется документ, содержащий жалобу Захара Степановича Колмакова на своего сына Павла: "Сын мой Павел совершенно развратился; ничего не делает, пьет, не работает, не живет дома, но и нигде податей не платит, вследствие чего я удалил его от дома" и пишет далее, что сын его Павел украл у него лошадь и просит Абаканскую инородческую управу "предать его законной ответственности". Далее в этом же своде встречается очередное прошение Колмакова от 24 февраля 1901 г., в котором содержится следующее: "Я нижеподписавшийся инородец Тубинского рода Захар Степанович Колмаков дан прошение об оскорблении меня сыном Павлом, сын мой Павел был уже наказан, за оскорбление меня; по инородческим обычаям" .

По обычному праву хакасов за оскорбление родителей полагается телесное наказание и посрамление перед народом. В проекте свода степных законов по этому поводу в 67 говорится следующее: непочтительных совершеннолетних детей пожилых родителей предоставляется наказывать при них же розгами родоначальникам; или ежели неповиновения в такой степени, что сего наказания им мало, или оно не служит уже к исправлению, от отсылать в губернский город в рабочий дом с назначением времени сколько виновному находиться в нем»79.

Что касается прав отца на имущество сына, то надо различать сыновей отделенных и не отделенных. Неотделенные никаких имущественных прав не имели и все нажитое ими поступало в непосредственное распоряжение их отца Отделенный сын считался главой самостоятельного хозяйства, но нуждающийся отец всегда мог потребовать, чтобы сын «прокармливал» его, принял в свой аал. Таким же правом пользовалась и мать. Кроме того, отец мог забрать у сына любую вещь и пользоваться ею. Инородческие управы стремились передать иски детей к родителям и все подобные дела для разрешения родственниками, которые, заметив разлад в семье, отделяли отца и сына, передавая большую часть семейного имущества отцу или же (у бедных), обязывая сына содержать отца. Жалобы отца на сыновей пользовались, напротив, особенными преимуществами и удовлетворяются немедленно. При господстве патриархального родового начала не могло быть и речи о тяжбе детей с родителями.

Когда отец хотел освободиться от неисправимого сына, то он выделял его с небольшим наделом, предоставляя возможность самому заработать калым, если он холостой; если же сын женат, то отец выгонял его без надела. Дочь в сравнении с сыном находилась в несколько ином положении, объясняющемся тем, что она оставалась членом семьи лишь временно, до выхода замуж. Затем прекращалась почти всякая связь между семьей и нею. С самого рождения девочку называли чатха сшшыг - чужого сче/а, кізі палазы - чужой ребенок, "Садыга пара сарыг хупдус" - идущий в продажу желтый бобр. «Дочерей считаем за посторонних, они обязательно уйдут к людям», "Девочек даром кормим, воспитываем для людей", - говорили хакасы. Отношение к женскому потомству отражала следующая пословица: "Чис ахча - ахча нимес, хыс пала - пала нимес" - "медяк - не деньги, девочка - не ребенок"80.

Свадебный обряд

Рассмотрев традиционные формы заключения брака, мы переходим к следующему этапу нашей исследовательской работы, а именно к свадебной обрядности хакасов.

Описывая традиционную свадьбу хакасов, можно было бы строить изложение в виде нескольких локальных вариантов, отличающихся в деталях друг от друга. Однако такой путь оказался бы нецелесообразным, так как в этих вариантах не меньше общих моментов, чем различий. В целом, несмотря на эти различия, можно говорить о единстве и общности культурно-бытовых традиций хакасов не только в материальной и духовной жизни, но также в области семейно-бытовой обрядности. За основу схемы хакасского свадебного церемониала нами взято, принятое в этнографической литературе деление обрядности на три этапа: подготовка к свадьбе, то есть предсвадебная обрядность, собственно свадьба и послесвадебный этап. В свою очередь, каждая часть состоит из определенного, во временном отношении, цикла обрядов.

Прежде чем перейти к описанию предсвадебной обрядности, следует сказать о локальном варианте свадебной обрядности в целом. У качинцев свадебный церемониал состоял из: 1) хыс тойы - девичий праздник или кічіг той - малый праздник, который проводился накануне свадьбы; 2) оол той, улуг той - сама свадьба; 3) торг т - поездка к родителям невесты. У сагайцев и кызыльцев свадебный обряд состоит из следующих частей: 1) сас той - привоз похищенной девушки в улус жениха и заплетсние волос в свадебном жилище (алачых); 2) суругунчі — прибытие погони и сватовство, 3) чаразы — мировая сделка, с битьем сватов плеткой в доме родителей невесты и назначение калыма, 4) ортын чарас - средняя (вторая) мировая; 5) третья мировая; 6) оол той — пир у жениха, непосредственно свадьба; 7) хыс той -поездка к родителям невесты66.

Учитывая эти различия в свадебном церемониале этнических групп хакасов к предсвадебной обрядности, мы относим такие обряды, как сас той - праздник по случаю заплетення волос, чарас — мировая, хыс той - девичий праздник.

Сас тойы. Сагайцы и кызыльцы, на следующий день после привоза молодой в дом мужа, устраивали кічіг той — малый праздник по случаю заплетення волос. Здесь совершался обряд расплетения косичек невесты и заплетення волос в две косы, отныне она не будет заплетать девичьи косички, а будет носить прическу замужней женщины - две косы. У качинцев этот обряд выполнялся на собственной свадьбе (улуг той).

Прическа хакасской женщины имела определенное значение. Согласно обычаям, девушки носили косички {сурмес), заплетенные по часовой стрелке {онар). Замужняя женщина носила две косы {тулуп). Старая дева заплетала три косички - сурмес. В том случае, когда девушка рожала внебрачного ребенка, то она обязана была носить одну косу {киджеге), что считалось большим позором.

На празднике сас тойы обряд расплетения косичек возглавляла жена старшего брата {пигё) жениха или его старшая сестра (мужа), или жена дяіи по матери. Расплетавшая косички называлась пазыртхап іцезі (посаженная мать) и отвечала за все основные ритуалы, связанные с невестой. Она надевала такой же костюм, что и сваха.

Для свах существовала специальная свадебная шуба идектіг тон (тузсшахтыг тон). Свадебная шуба отличалась своеобразным перехватом подола, откуда и получила название идектіг — то есть подольная. Необходимой принадлежностью свадебного наряда свахи являлся нагрудник пого (манах). Он отождествлялся с ликом богини Умай . Надевание чого на свадьбу было связано с представлением о том, что она дарует души детей. Комплект костюма свахи завершал: особый головной тулгу порік, сшитый из меха чернобурой лисы.

С северной стороны юрты родители из трех березовых жердей - сураи, установленные на земле по кругу, а вверху скрепленные тонким березовым обручем харааги, устанавливали алачых (свадебный шалаш). Он покрывался полосками вываренной бересты, лиственничной корой или войлоком, а вверху оставалось дымовое отверстие. Устанавливали свадебный шалаш с дверью на восток. У сагайцев он носил название харсшлы.

Невеста во время всего праздника сас той обязана была находиться в этом свадебном шалаше. Здесь же ей расплетали волосы и заплетали две косы. Женщины, которых назначали заплетать и одевать невесту, назначались со стороны жениха и они должны быть счастливы в семейной жизни, чадородливые, лучше, если многодетные, жившие в достатке. Во время расплетения косичек, девушка должна рыдать, как бы показывая, что она навсегда расстается со свободной жизнью. Жениха приглашают в момент окончания заплетення волос. Посаженная мать выстригает у него волосы с висков и приплетает их в косы девушки, приговаривая: "Женился — будь верным своей жене, не заглядывай на других". После того, как невесте заплели косы, приносят отваренную правую переднюю голень {чода), забитого на свадьбу скота. Посаженная мать проводит ей три раза по волосам и благословляет: "Пусть волосы будут длиннее колена, пусть косы будут толще этой голени!". Затем она, обращаясь ко всем присутствующим, спрашивает: "Опар 6а, тискер СнР." - "Удача или невезение?". Молодые кричат: "Тискер! - Невезение!". Посаженное говорили. "Онар!" - "Удача!". Все присутствующие желали молодоженам счастливой супружеской жизни. После этого посаженная мать бросала мосол из дверей шалаша. Толпа молодых людей, ожидая этого момента, стояла наготове. Победивший в этой схватке, как считалось, счастливо женится. Победитель подходил к кому-нибудь и говорил: "Поешь сала!", засовывая эту кость ему сзади за кушак. Последний благословляет. "Пусть земля над тобой будет тверда как железо, пусть твои руки будут крепкими и сильными". У бельтыров кость отдавали старику наулуг тое .

На сас тойы резали только овец. Огонь в кострах зажигали только от огнива и спичками не пользовались.

Чарас. Через неделю после сас тойы родители жениха с двумя-трепя бочонками айранного вина отправлялись к сватам на мировую (чарас). У качинцев на мировую ездили после свадьбы. Л сагайцы и кызыльцы делали несколько мировых. Кічіг чарас (малая мировая) описана у Н.Ф. Катанова: «Все приехавшие (на мировую) люди входят к отцу невесты, держа вино под мышками, и, стоя на ногах, кланяются (ему). Отец жениха и братья бывают иногда в количества 4 человек. Отец невесты спрашивает «Что ты мне кланяешься?» Те, кланяясь, говорят: «Нас поймали с поличным». И отец жениха кланяется в пол свату и произносит традиционную фразу: "Если скажешь выйди - буду твоим верным псом, если положишь в огонь - буду твоей головней, если войдешь в воду - буду твоей опорой. Если поднимешься в гору - буду твоим посохом, если скажешь "войди в дом" -буду твоей родней".

Калым и приданое

Выплата калыма у хакасов XVIII-XIX вв. являлась ответственным моментом при заключении брака и фактически определяла собой и сам порядок, и время брачных церемоний, в частности, величину срока, протекавшего между двумя основными свадебными праздниками, малым и большим, заканчивавшимся увозом молодой в дом мужа.

Многие авторы, писавшие о семейно-брачных отношениях, как правило, уделяют калыму, срокам его внесения, кругу родных жениха и невесты, собиравших и получавших калым; большое внимание. Калым рассматривается как элемент имущественного права1.

Имеется значительное количество достоверных данных о том, что в начальный период калым уплачивался не семье или отцу девушки, а целой родовой группе, к которой она принадлежала и лишь позднее - более узкому кругу родственников и, наконец, ее отцу.

Эта сторона вопроса обычно ускользает от исследователей или ей уделяется очень мало внимания. Между тем, она имеет непосредственное отношение к вопросу о генезисе калыма, а также дает возможность понять его природу в близкое к нам время. Обычай "собирания" калыма груший родственников жениха был использован оформившейся родоплеменной, а затем и феодальной знатью в качестве формы собирания дани с зависимого населения в целях преподнесения ее в качестве богатого свадебного дара знатным родственникам невесты. СМ. Абрамзон проиллюстрировал данное положение отрывком из варианта киргизского эпоса "Манас", записанного в 60-х годах XIX в. академиком В.В. Радловым:

Джакып-хан - отец Манаса, Каныкей - дочь Темир-хана, которую сватают для эпического героя. Здесь дань и калым выступают в качестве синонима. По-видимому, это явление было весьма характерно не только тюркским и шире, централ ьноазиатским народам, но и было широко распространено у разных народов мира.

Даже «Великая хартия вольностей» содержит обязательство знати по отношению к монарху вносить внеочередные подати в случае выхода замуж принцессы.

Развитие института калыма, превращение его в те формы, в которых он известен у народов Южной Сибири и Средней Азии как нам кажется, невозможно рассматривать только в рамках семьи, вне связи с экономической структурой общества, с развитием самих патриархально-феодальных отношений. Именно в условиях господства последних и при фактическом преобладании малой семьи калым приобрел и продолжал сохранять свое значение. И.Д. Старынкевич отмечал: «Сородичи жениха неоднократно собираются вместе для определения их материальной помощи в уплате калыма»3.

Калым по-хакасски называется халыц или халых. Чтобы определить, сколь существенную роль играл калым в жизни населения Хакасии в прошлом, нам следует ознакомиться с размерами калыма и его составом.

Сведения о точном размере калыма, сохранившееся в этнографической литературе, довольно противоречивы4. Большинство исследователей, освещавших этот вопрос, отмечали, что плата за девушку зависела от социального положения брачующихся и приводят перечень товаров: скота и денег, которые отдавались в том или другом случае за невесту. Так как величина калыма значительно варьировались в зависимости от обстоятельств, то не будет лишним привести здесь некоторые данные по вопросу о калыме, как имеющиеся в литературе, так и собранные нами на месте, то есть в районах Хакасии. В состав калыма у хакасов входил главным образом скот, но, начиная с XIX в., калым стал выплачиваться и деньгами. Деньги считались хапалш. Один хап равнялся 100 рублям. Бедняки платили треть или половину хапа, середняки - один хап. Баи давали девять хапов и более. У кызыльцев калым {халыг) платили скотом, чаще всего по девять голов (одного коня и восемь коров). Бедняки уплачивали пять или семь голов, а баи могли дать пятнадцать и более5. П.Е. Островских приводит довольно точные сведения о калыме за невесту у качинцев: "...чаще он достигал 200-300 рублей"6. В состав калыма обязательно входит конь пас am (т.е. за голоау невесты). Баи выставляли до трех лошадей. Пас am при внесении калыма считался настолько обязательной его частью, что о нем даже обычно не упоминали, считая само собой разумеющимся. Точно такое же название (баш am) носили лошади, вносимые при калыме у алтайцев и киргизов7. Халыц у хакасов платили всегда нечетным числом (3, 5, 7, 9, 25) голов крупного скота. По обычаю отец невесты правой рукой брал подол своей одежды и только тогда принимал повод коня. Полученный пас am он мог подарить своему брату, зятю или другому близкому родственнику. По сообщениям Шибаевой Ю.А., которая рассматривала институт калыма у различных групп населения Хакасии, Доможаков Георгий Николаевич (сеок ах-хасха) заплатил калым, который состоял из девяти голов скота, восьми коров и одной лошади, и ряда вещей - перины, двух подушек, одного платка, двух шуб (подбитую лисой и нагольную) и т.д.8 Заметим еще, что «аморфность» калыма определялась и тем, что его. в отличие от приданого, не готовили заранее, а обговаривали в период сватовства.