Содержание к диссертации
Введение
1 . Знаково-символическое оформление медвежьего праздника 21
1.1. Терминология и символика медвежьего праздника 21
1.2 Отражение медвежьего праздника в фольклорных текстах 38
2 . Медвежий праздник как обрядовая система 59
2.1 . Ритуальная структура медвежьего праздника 59
2.2. Основные атрибуты и элементы медвежьего праздника 88
2.3. Функции культа медведя в системе традиционной культуры 117
Заключение
- Терминология и символика медвежьего праздника
- Отражение медвежьего праздника в фольклорных текстах
- . Ритуальная структура медвежьего праздника
- Основные атрибуты и элементы медвежьего праздника
Введение к работе
Тема и её актуальность. Каждый из этносов Севера -уникальнейшая этническая общность, имеющая свою неповторимую историю, свой язык, культуру. Среди них нивхская культура занимает особое место и представляет значительный интерес для исследователей. Большое внимание исследователей привлекают материальные и духовные элементы культуры в связи с исчезновением отдельных элементов традиционной культуры, проблема исследования орнаментного искусства, музыки, хореографии, устного народного творчества и обрядовой культуры приобретает актуальное значение в настоящее время.
Тема нашего исследования органично вписывается в ряд работ, посвященных отдельным аспектам традиционной культуры нивхов. Актуальность данного исследования можно обосновать, по меньшей мере, несколькими факторами.
Во-первых, проблема в таком ракурсе (в большей степени лингвистическом), до настоящего времени не исследована, нет ни одной значительной работы, где бы эта тема была предметом специального монографического рассмотрения. Во-вторых, без анализа основных сюжетов проблемы медвежьего праздника трудно, да и невозможно изучить глубинные черты мировоззрения и духовности нивхов. В-третьих, анализ языка нивхского фольклорного материала способствует более широкому вовлечению этого материала не только в научные исследования, но и в учебный процесс. В-четвертых, изучение медвежьего праздника нивхов во многом помогает выявить общее и особенное в обрядовой культуре амуро-сахалинских этносов. Значение медвежьего праздника в жизни нивхов нельзя переоценить. По образному выражению Л.Я.Штернберга, медвежий праздник играл такую же роль в жизни этноса, какую в своё время играли Олимпийские игры в Древней Греции. В медвежьем празднике, как и в языке, который рассматривается в определенных исследованием хронологических рамках, отражены и традиционная духовность, и образ мышления нивхов. В-пятых, в исследовании представлен уникальный фольклорный и языковой материал, собранный автором в последние годы, связанный с этнопсихологией народа и его нравственными ценностями. В настоящее время мы ещё имеем уникальную возможность собирать фольклорный и языковой материал от уходящего поколения, которое хранит этот материал в своей памяти.
Наконец, анализ языка нивхского фольклорного материала способствует более широкому вовлечению этого материала не только в научные исследования, но и в учебный процесс. Мы считаем, что возрождение культуры коренных этносов, о котором сегодня так много говорится, невозможно без возрождения его языка.
Хронологические и территориальные рамки исследования. Нижняя хронологическая граница исследования определяется временем поступления первых данных относительно медвежьего праздника -последняя треть XIX века. Верхняя временная граница - 1960-гг. XX в., когда были проведены последние медвежьи праздники. В настоящее время существует опыт возрождения подобных праздников, однако они проводятся в качественно иных экономических, социальных и культурных условиях и должны быть темой отдельного исследования. Кроме того, на настоящий момент опыт этого возрождения ещё слишком незначителен для того, чтобы делать какие-то определённые выводы. Территориальные рамки работы определяются местами компактного расселения и проживания нивхов. Нивхи (гиляки) - один из малочисленных народов не только Дальнего Востока. По переписи 2002 г. нивхов насчитывалось 5287 человек, что на 656 человек больше, чем по переписи 1989 г. Хозяйство нивхов имело комплексный характер. Среди таких хозяйственных областей, как рыболовство, охота, собирательство и собаководство, на первом месте для нивхского этноса было рыболовство.
Поэтому нивхов (гиляков) исследователи назвали «ихтиофагами» -«питающиеся рыбой».
В территориальном отношении нивхи делятся на две группы -материковую и островную. Материковые нивхи проживают в двух районах: Николаевском и Ульчском. На острове Сахалин нивхи проживают более компактной группой. Соседние народы: ороки и эвенки, живущие там в небольшом количестве, не наложили зримого отпечатка на духовность и менталитет нивхского этноса. Поэтому сахалинским нивхам удалось сохранить обряд медвежьего праздника в более первозданном виде, нежели материковым нивхам. На материальную и духовную культуру материковых нивхов большое влияние оказали тунгусоязычные народы: ульчи, нанайцы, негидальцы и т.д., как, впрочем, и нивхская культура на них. Тем не менее, смысл и роль медвежьего праздника в жизни нивхов остались неизменными. Исследования ученых показали, что, скорее всего, преобладало обратное влияние, то есть, эти народы переняли у нивхов традиции медвежьего праздника, внеся в него свои характерные особенности.
Таким образом, в соответствии с современным расселением нивхов территориальные рамки исследования включают в себя северную часть о. Сахалин и районы Нижнего Приамурья, т.е. места наиболее компактного проживания нивхского населения. Автор считает, что наиболее правильно рассмотреть во взаимодействии островную и материковую группу нивхов, что позволит выявить общее и особенное в их обрядовой культуре.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования является традиционная культура нивхов. В качестве предмета исследования выступает медвежий праздник и образ медведя в традиционной системе представлений нивхов. В своей работе мы понимаем медвежий праздник как совокупный комплекс обрядовых церемоний, действий, которые характеризуют, с одной стороны, отношение нивхов-гиляков к медведю, с другой - отражают многие аспекты духовности, родовой организации, (т.к. праздник носил межродовой характер), менталитета, этнопсихологии, этнопедагогики нивхского этноса. Это определение имеет предварительный характер, оно будет уточняться в ходе настоящего исследования и станет одним из его результатов.
Цель и задачи работы. Целью работы является всестороннее исследование медвежьего праздника и его атрибутов, их роли в традиционной культуре нивхов.
Из настоящей цели вытекают следующие задачи:
1. Выявить и проанализировать основные языковые знаки, связанные с медвежьим праздником.
2. На основе фольклорного материала определить образ медведя в традиционной культуре нивхов.
3. Исследовать основные функции медвежьего праздника в традиционной культуре нивхов.
4. Показать роль своеобразия миропонимания и мышления нивхов в организации медвежьего праздника.
5. Определить место медвежьего праздника в системе обрядовой культуры нивхов.
Методология и методы исследования. Философско-методологической основой исследования являются труды крупнейших этнографов: Ю.В. Бромлея, Л.И. Шренка, Л.Я. Штернберга, Е.А.Крейновича, Ч.М. Таксами, Г.А. Отаиной и др. Эстетический и социокультурный феномен медвежьего праздника рассматривается как эмоционально-обрядовая картина смысложизненных содержаний народного бытия и его повседневных практик. В этом ключе для нас представляют значительную методологическую ценность труды Д.С.Лихачёва, С.А. Токарева, СМ. Широкогорова, В.Я. Проппа, М.М.Бахтина, Ю.М. Лотмана, М.С. Кагана, А.Я. Гуревича, А.Д. Столяра, А.П. Окладникова и его учеников. В работе при анализе медвежьего праздника как «мифического события» (термин К. Хюбнера) учитывались философские и культурологические установки М. Элиаде, К.Г. Юнга, А.Ф. Лосева, Л.П. Потапова, С.С. Аверинцева, А.К. Байбурина, В.НЛЧторова, А.Б. Островского и др.
Основными методами исследования являются сравнительно-исторический, структурно-типологический и методы экспериментально-полевых исследований (метод включенного наблюдения, респондентский опрос). Мы исходим из того, что нивхский язык выступает в качестве инструмента, с помощью которого можно определить самобытность и своеобразие медвежьего культа, кроме того, он выступает в качестве неопровержимого доказательства, подтверждающего архаичность этой обрядовой традиции. С помощью анализа языка выявляются некоторые отличительные особенности в организации и проведении медвежьего праздника островных и материковых нивхов.
Степень изученности темы исследования. Условно, в ключе нашей проблематики, разделим имеющуюся литературу по медвежьему празднику на две части: этнографическую и лингвистическую.
Отдельные сведения по истории, культуре и искусству были отмечены в работах известных мореплавателей и землепроходцев. Первые сведения о нивхах стали известны от казака В.Д. Пояркова в 1849 году, затем из экспедиции Е.П. Хабарова (1853 г.). Однако это были самые общие наблюдения случайного характера. Позднее в трудах Н.М.Пржевальского, К.И. Максимовича, М.И. Венюкова, И.П. Надарова, В.М. Маргаритова, Н.М. Бельковича, С.Ф. Попятковского, П.П.Шимкевича и др. также появляются общие сведения по истории и культуре аборигенов Приамурья и Приморья. Но и здесь нивхи не были объектом специального изучения, а феномен «медвежьего праздника» почти не затрагивался, если не считать случайных, очень поверхностных замечаний.
Надо сказать, что в целом для наблюдений путешественников характерно стремление толковать наблюдаемые явления в терминах своей культуры, что существенно искажало общую картину. Так, П. Лаббэ в своих «Путевых впечатлениях» утверждал, что на медвежьем празднике «... закалывают медведей и приносят их в жертву богам, что бы испросить у них обильной дичи и рыбы» [69,233]. Подобные суждения, помимо всего прочего, были обусловлены и плохим знанием нивхского языка, в котором, строго говоря, вообще отсутствует такое понятие, как «бог».
Впервые попытка объективно разобраться в сущности медвежьего праздника представлена в трехтомной монографии Л.И. Шренка «Об инородцах Амурского края». Основной целью данного труда было подробное описание аборигенов Амура и Сахалина, их расселения, происхождения, хозяйственного уклада, верований, а также некоторых сторон культурного и художественного развития.
Описание медвежьего праздника у Л.И. Шренка нашло отражение в третьем томе. По мнению автора, «...медвежий праздник в полном смысле этого слова - праздник коммунистический. Он соединяет всех отдельных членов деревни и представляет тем самым как бы центр, около которого обращается общественная и социальная жизнь гиляков» [167,37]. Далее Л.И. Шренк подробно описывает проведение медвежьего праздника в амурском селе Тебах. Большой интерес представляют зарисовки атрибутов медвежьего праздника, а также ритуальная посуда, собранная автором в качестве музейных экспонатов.
Другой выдающийся ученый - этнограф Л.Я. Штернберг подробно исследовал общественный строй амурских и сахалинских нивхов, изучил их язык и фольклор. Он также подчеркивает огромную роль медвежьего праздника: «...так как не проходит года, чтобы в тех или других местах не происходили подобные праздники, то моменты эти играют такую же роль в социальном общении гиляцкого племени, какую некогда играли олимпийские игры в Греции» [169,52].
Большой вклад Л.Я. Штернберг внёс в сбор и изучение фольклорного материала, где отражены, в том числе, некоторые поверья, связанные с медведем. Часть этого материала была опубликована в «Материалах по изучению гиляцкого языка и фольклора», собранных и отобранных Штернбергом в 1908 году. В вышеуказанном труде Л.Я.Штернберг дал классификацию жанров нивхского фольклора, где выделил двенадцать видов устного творчества. Впоследствии Ч.М.Таксами, тщательно изучив материалы Л.Я. Штернберга, определил шесть жанров - на эту классификацию будем опираться в своей работе и мы.
Известный исследователь аборигенов острова Сахалин и современник Л.Я. Штернберга - Б.О. Пилсудский проявлял большое уважение и интерес к самобытной культуре нивхов. К сожалению, наследие этого учёного до сих пор не освоено полностью. В его материалах можно обнаружить интересные записи фольклорных произведений по интересующей нас теме, хотя специально исследованием праздничных ритуалов Пилсудский не занимался.
В конечном итоге, материалы землепроходцев, мореплавателей, исследователей привлекли внимание общественности к аборигенному населению Приамурья и Сахалина. Их сведения, отражающие духовную и материальную культуру, хозяйство и общественные отношения уникальны, поскольку они застали традиционную культуру коренных этносов Приамурья, в том числе нивхов в наименее деформированном виде. По этой причине их труды рассматриваются в качестве первоисточников для современных исследователей.
Далее собирательская деятельность была продолжена Е.А.Крейновичем, В.М. Санги, Ч.М. Таксами, Г.А. Отаиной. Наиболее полно тема медвежьего праздника нашла отражение в исследованиях Е.А.Крейновича и Ч.М. Таксами, хотя, и у них эта тема не была основной. В современной этнографической литературе принято выделять праздник спорадический, т.е. по случаю удачной охоты на медведя, и периодический, который проводили зимой. Праздник по случаю удачной охоты исследователи справедливо считают вторичным по отношению к периодическому.
З.П. Соколова, проанализировав обширную литературу о культе медведя и медвежьем празднике, приходит к выводу, что существует три варианта медвежьего ритуала [142,58]:
1. Палеосибирский (автохтонно-сибирский, общесибирский, возможно универсальный для всех народов)
2. Обско-угорский
3. Амуро-сахалинский
Наибольший интерес для исследователей представлял и представляет периодический медвежий праздник у амуро-сахалинских нивхов, поскольку в их культуре это явление реализовано в наиболее развёрнутом варианте.
На основе анализа проработанной литературы мы считаем, что, применительно к Дальнему Востоку, можно говорить о двух классических вариантах медвежьего праздника - это медвежий праздник айнов и нивхов. При всех различиях обрядовых действий праздников этих этносов, в них больше общего, чем особенного. Вероятно, это следует связать с тем, что нивхи (особенно сахалинские) долгое время контактировали с Курильскими и островными (сахалинскими) айнами до их переселения в Японию.
В отдельную группу выделим литературу, посвященную нивхскому языку, который мы рассматриваем как отдельный, и очень ценный источник. Первое сообщение о нивхском языке относится к 1886 году. Оно было опубликовано Н. Зеландом под названием «Заметка о гиляцком языке». Уровень осмысления нивхского языка в этой статье был довольно поверхностным, о чём можно судить по общему выводу: «язык обилует согласными и заслуживает названия твердого и неблагозвучного» [101,3].
Л.И. Шренк первый обратил внимание на своеобразие нивхского языка. «По своему языку гиляки не состоят ни в каком родстве ни со своими соседями, айнами или тунгусскими племенами, ни с какими-либо из народов Сибири, Северо-Восточной Азии и Северо-Западной Америки. Напротив того, подобно камчадалам, алеутам, чукчам и корякам, они состоят совершенно особняком» [166,98].
В XIX веке Л.И. Шренк внес нивхский язык в группу «палеоазиатских» языков, куда также вошли языки алеутов, айнов, ительменов, коряков, чукчей, эскимосов и кельтов. С тех пор нивхский язык считается «палеоазиатским» условно, так как не имеет с этими языками ничего общего.
Первой серьезной работой по изучению нивхского языка стали опубликованные в 1900 году «Образцы материалов по изучению гиляцкого языка и фольклора» Л.Я. Штернберга. В ней автор опубликовал образец нивхского текста с подробными грамматическими примечаниями и фонетическим очерком.
Л.Я. Штернберг, в частности, писал: «Стойкое сохранение гиляцкого языка поразительно. Он не только уберег себя от искажения иноплеменными корнями и формами, но и сохранил при ничтожном составе племени два больших диалекта и не менее пяти-шести поддиалектов, свидетельствующих о том, что было время, когда на гиляцком языке говорили многие десятки, быть может, сотни тысяч индивидов, разбросанных по обширной территории и оставивших многочисленные свои идиомы» [169,34]. В 1904 году в печати появилась вторая работа Л.Я. Штернберга «Заметки о связях в морфологии нивхского и американского языков», изданная на немецком языке. В ней исследователь проводит параллели между языком нивхов и языками коренных этносов Северной Америки, выявляя в них ряд чрезвычайно архаичных, типологически близких черт.
Труды Л.И. Шренка, Л.Я. Штернберга послужили основой для дальнейшего изучения нивхского языка. В советский период начался процесс более углубленного и тщательного изучения нивхского языка.
Благодаря Е.А. Крейновичу, была создана «Фонетика нивхского языка», в которой рассмотрены классификации гласных и согласных звуков.
Определены основные закономерности чередований начальных согласных звуков у имен существительных и глаголов.
В 60-е годы вышло два тома «Грамматики нивхского языка», автором которых является В.З. Панфилов. В своих трудах он подробно рассмотрел грамматические категории имени существительного и глагола, изучил способы словообразования, кроме того, определил разряды местоимений и исследовал сложную систему числительных. Весь этот материал даёт представление о способе мышления и ментальности нивхов, хотя автор и не ставил своей целью исследование этих феноменов.
Наряду с этими трудами вышли словари «Русско-нивхский» и «Нивхско-русский». Их авторы В.Н. Савельева и Ч.М. Таксами представили в них обширный материал, охватывающий основные области материальной и духовной культуры нивхов. Но, необходимо отметить, что словари требуют переиздания и более полного дополнения и уточнения. К сожалению, нет словаря по диалектным отличиям, как обобщенного материала исследований в этой области. Тем не менее, в данные словари вошло несколько десятков терминов, прямо или косвенно связанных с темой медвежьего праздника.
Так же значительный вклад в исследование нивхского языка внесли М.Н. Пухта, Ч.М. Таксами, В.М. Санги, Г.А. Отаина, Л.Б. Гашилова. Благодаря их исследованиям, были детально разработаны фонетика, грамматика, отдельные разделы по морфологии. Но проблема определения генетических связей нивхского языка с другими языками осталась нерешенной. Все попытки выявления происхождения нивхов и их уникального языка остаются пока нерешённой проблемой для этнографов, лингвистов и всех, кто занимается нивховедением. Однако для нас важно то, что нивхский язык признан не только древним, но и весьма устойчивым, почти свободным от искажений. Это обстоятельство даёт нам право рассматривать нивхский язык в качестве важного источника, где запечатлены традиционные представления о человеке и мире.
При этом, перечисленные исследователи не раз описывали медвежий праздник, и часто прилагали словарь терминов. Так, например, Е.А. Крейнович в своей работе «Нивхгу. Загадочные обитатели Сахалина и Амура» дал достаточно подробный словарь-указатель на сахалинском диалекте. Его анализ в сравнении с амурским диалектом поможет определить своеобразие, общие и отличительные черты в обряде медвежьего праздника.
Современные исследователи, как правило, выделяют два основных диалекта: амурский и восточно-сахалинский. Некоторые ученые-лингвисты предлагают выделять третий диалект: северосахалинский, который сочетает в себе признаки двух первых диалектов. Нивхский язык условно внесен в группу «палеоазиатских» языков, но до сегодняшнего дня не определены его генетические связи с другими языками мира.
Глубокое изучение нивхского языка позволило ученым отнести его к синтетическо - агглютинирующим, т.к. имеют место слияние именных и глагольных основ друг с другом, с прямым дополнением, определения с определяемым. Эти слияния образуют сложные словосочетания, которые, подчиняясь законам фонетики, иногда изменяются до неузнаваемости.
Необходимо также отметить, что не исследованы говорные отличия в самих диалектах. По мнению автора, благодаря культурно-историческим связям, большой пласт заимствований и говорных отличий существует у нивхов, проживающих в Ульчском районе. Эта область языка требует скорейшего исследования, пока еще живы его носители.
Научная новизна. Новизна исследования заключается, прежде всего, в том, что оно является системным опытом обобщения различных сюжетов, связанных с медвежьим праздником нивхов. Новизна настоящей работы проявляется и в привлечении нового материала, собранного в ходе полевых исследований, в период с 1994 по 2004 год. В частности, на амурском диалекте автором записано более ста категорий, характеризующих образ медведя, ряд которых включен в диссертационное исследование1. При этом для анализа многих аспектов праздника автор широко привлекает новые факты по теме исследования, записанные от пожилых нивхов в экспедиционно-полевых условиях в самых отдалённых районах их проживания. В историко-этнографической литературе до настоящего времени было лишь несколько определений нивхского медвежьего праздника. Вероятно, это связано с тем, что он сложен по своей структуре, композиции и обрядовым компонентам. Автору также удалось записать фольклорные тексты, где образ медведя предстает в контексте системы артефактов, раскрывающих традиционные представления нивхов о мире. При этом нивхский язык рассматривается в качестве инструмента, при помощи которого можно определить специфику и своеобразие медвежьего культа этого народа и выявить отличительные особенности в организации и проведении медвежьего праздника островных и материковых нивхов. Впервые автором были зафиксированы девять вариантов названия медвежьего праздника, существующих в нивхском языке. Данная работа может способствовать воссозданию целостной картины духовного мира народов, находящихся ещё совсем недавно на уровне колыбельной цивилизации, вскрыть в их культурах, менталитете, образе жизни, мировоззрении новые пласты, новые аспекты их миропонимания и мироосмысления, взаимосвязи человека и окружающей его природы. Практическая значимость работы. Благодаря информантам, автору удалось записать ряд аудиоматериалов на нивхском языке, где воспроизведены сказки, мифы, песни. Фольклорный материал является источником для анализа в различных областях наук: этнопедагогике, этнопсихологии, лингвистике, истории и этнографии. Не менее важно его практическое применение в процессе обучения учащихся нивхскому языку.
Материал по лингвистике и этнопедагогике использовался автором в 2002 - 2005 гг. в ходе преподавания родного (нивхского) языка и культуры Дальнего Востока для студентов школьного отделения педагогического училища коренных малочисленных народов Севера (II - IV курсы). Кроме того, в настоящее время автором проводится спецкурс «Диалог языков и культур», в рамках которого освещаются проблемы медвежьего праздника. Также материалы диссертации могут быть использованы при написании учебников, учебных пособий, методических рекомендаций для студентов факультета народов Севера при Дальневосточном государственном гуманитарном университете г. Хабаровска, и в курсе лекций по культуре коренных малочисленных народов Дальнего Востока.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования опубликованы автором в ряде научных статей. Диссертант выступал с докладами и сообщениями по проблеме исследования на региональных научно-практических конференциях в 2001 - 2006 гг. Среди них: научно-практическая конференция в Дальневосточном государственном гуманитарном университете (Хабаровск, 21 января 2005 г.); региональная научно-практическая конференция, посвященная 115-летию Приморского государственного объединённого музея им. В.К. Арсеньева (Владивосток, 28 - 29 сентября, 2005 г.); VIII международная научно-практическая конференция (Санкт- Петербург, 4-7 апреля 2006 г.). Фольклорный материал и словарь медвежьего праздника обсуждался на курсах повышения квалификации учителей родного (нивхского) языка при Хабаровском краевом институте переподготовки и повышения квалификации педагогических кадров (с. Богородское, 20 - 25 июня 2005 г.).
Источники и материалы. Кроме опубликованных работ, автор привлекает источники, содержащиеся в архивах и музеях. Из них особый интерес представляет архив (г. Санкт-Петербург) с дневнеками Л.Я. Штернберга (фонд № 282), в котором есть ряд записей по нашей проблеме. В архиве Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока РАН находятся материалы по всем аспектам духовной культуры народов Дальнего Востока: танцевальному творчеству, прозаическому и музыкальному фольклору, лингвистике, обрядам и обычаям и т.д.
В Государственном архиве Хабаровского края (ГАХК) хранятся подробные описи материалов выставок по декоративно-прикладному искусству малых народов Севера, которые проводились в Хабаровске, Владивостоке, Москве. Также здесь были обнаружены некоторые исторические документы (партийные отчёты, резолюции, проекты и т.п.) периода ликвидации неграмотности на Дальнем Востоке, где так же нашли отражение некоторые черты традиционной культуры.
Большой интерес для работы представляют коллекции, собранные в музеях Дальнего Востока. Так, в Хабаровском краевом краеведческом музее им. Н.И. Гродекова хранятся коллекции декоративного искусства нанайцев, ульчей, нивхов, собранные на Нижнем Амуре в середине 20-х годов СВ. Ивановым. Они отражают традиционную культуру Приамурья. Далее коллекции фондов пополнялись научными сотрудниками музея. Много собрано образцов по вышивке, резьбе, меховой мозаике, тиснению по бересте и т.д. Этот материал имеет большую ценность для исследователей. Из образцов традиционной культуры нивхов, хранящихся в Сахалинском краеведческом музее, интерес представляют экспонаты, отражающие нашу тематику. Следует выделить особо ритуальную посуду (№2 2783 - 3, 2869, 2784, 2785, 3305, 2991 - 1 - 2). Среди орудий труда есть уникальные экспонаты, собранные в своё время Б.О. Пилсудским (№ 1965, 1826 и др.). Старанием научных сотрудников музея все изделия, относящиеся к медвежьему празднику, чётко классифицированы.
В Николаевском-на-Амуре муниципальном краеведческом музее им. В.Е. Розова (НМКМ) выделим коллекцию деревянной посуды народов Приамурья (№ 133,130,128 и др.). В этом музее открыт отдел, посвященный культуре и искусству малых народностей Дальнего Востока, в котором действует выставочный комплекс, посвященный медвежьему празднику (№ 112, 102\1, 2696\5, 2186, 2465\48). Значительный интерес представляют фотоснимки, сделанные во время проведения последнего медвежьего праздника на Петровской Косе (Николаевский район) в 1967 году, и отчет сотрудника музея Т.Н. Лещиной, который содержит его описание.
В Приморском краеведческом музее хранится уникальная коллекция деревянной посуды для медвежьего праздника, украшенная спирально-ленточным орнаментом, выполненным искусными резчиками прошлого. Коллекции этой посуды были собраны в конце XIX и начале XX вв. Б.О. Пилсудским. Её подробная характеристика и анализ художественных особенностей дан в работе В.В. Кобко «Коллекции Б.О.Пилсудского по этнографии малых народов Нижнего Амура и Сахалина в собрании музеев Дальнего Востока России».
Небольшой музей центра национальной культуры малочисленных народов Севера (г. Николаевск-на-Амуре) имеет коллекцию деревянной и берестяной посуды, изготовленной современными мастерами B.C. Лампан и A.M. Вингун. Внимание привлекают два старинных деревянных идола -мыйк, детская колыбель, вышитые халаты.
В основу настоящего исследования также легли экспедиционно-полевые материалы, собранные автором в семи экспедициях в Николаевском и Ульчском районах и на остров Сахалин в течение десяти лет в период с 1994 по 2004 год. В ходе этих экспедиций были посещены такие населённые пункты, как: Николаевск, Алеевка, Нижние Пронге, Макаровка, Иннокентьевка, Половинка, Красное (Николаевский район); Богородское, Нижняя Гавань, Ухта, Кальма (Ульчский район); Ноглики, Некрасовка (Сахалин). Всего было опрошено более двадцати информантов, годы рождения которых колеблются в пределах 1919 - 1950 гг. [Приложение № 13].
Из них наибольшее значение имели сведения от следующих информантов-нивхов: М.Н. Пухта (г. Николаевск - на - Амуре), Л.И.Пнидина (г. Николаевск - на - Амуре), Е.К. Ланина (г. Хабаровск), С.Ф. Полетьева (с. Некрасовка), A.M. Вингун (г. Николаевск - на - Амуре), З.Н. Пиргина (с. Богородское), П. Тэмина (с. Макаровка), B.C. Райгун (с.Богородское), Т.С. Магвина (с.Богородское), А.А. Вано (с. Н.Гавань), Г.П. Фивина (г. Николаевск - на - Амуре), З.А. Гогаы (с. Макаровка), Г.П.Чекур (с. Н.Гавань), А.А. Юшкина (с. Н.Пронге).
В Ульчском районе автор записал некоторые сведения о народных знаниях нивхов. Одновременно уточнялся лексико-грамматический материал с целью выявления говорных отличий. На Сахалине в 1994 году было записано несколько мифов и небольшой словарь по терминам родства.
Применяя в сочетании два главных метода полевой работы -экспедиционный и стационарный, автору удалось собрать сведения по различным аспектам культурной жизни, по языку, включая фольклор, мировоззрению, верованиям, педагогике и психологии. Особый интерес представляет анализ фольклорного материала, именно устное народное творчество отражает мировоззрение любого этноса. Так же, в процессе работы, был собран фотоматериал, который вошел в приложение к диссертации.
Основные сведения по организации и проведению медвежьего праздника записаны от старейших носителей нивхского языка -М.Н.Пухта, П. Тэминой, Е.К. Ланиной, которые были его свидетелями в 30-е годы прошлого века. Информация, полученная от них, представляет этнографический и лингвистический интерес, так как все три женщины проживали в разных местах: с. Кальма, с. Тахта (Ульчский район), с. Коль - Никольское (Николаевский район). По их сведениям можно определить, какое влияние было оказано соседними народами на обрядовую культуру нивхов, а также и на нивхский язык.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и приложения, включающего список использованной литературы и иллюстративного материала.
Во введении автор определяет актуальность темы, задачи исследования, объект и предмет исследования, а также показывает структуру исследования.
В первой главе «Знаково-символическое оформление медвежьего праздника» исследуются основные термины, образы и представления, связанные с медвежьим праздником. Эта глава делится на два параграфа. В первом основным предметом анализа является нивхский язык, во втором -фольклор. Подобное разделение обусловлено тем, что фольклор является системой более высокого порядка по отношению к языку. Устное народное творчество не существует без языка, и зависит от него, но, в то же время, оно использует язык для создания более сложных образов и отношений между ними. Основным результатом главы является воссоздание образа медвежьего праздника в том виде, в котором его воспринимали сами носители культуры.
Во второй главе «Обрядовая система медвежьего праздника» анализируется ход праздника и связанных с ним обрядов. Эта глава также делится на три параграфа. В первом параграфе анализируются обряды, приуроченные к определённому дню медвежьего праздника. Строгая очерёдность, в которой они проводятся, позволяет рассматривать эти обряды как структурообразующие элементы всего действия. Второй параграф посвящен исследованию атрибутов и элементов медвежьего праздника, не связанных с его определённым днём и, иногда, даже выходящих за временные рамки самого празднества. Наконец, третий параграф, рассматривает функции культа и образа медведя в системе традиционной культуры нивхов.
Терминология и символика медвежьего праздника
В рамках данной главы мы выделим и проанализируем терминологию и символику медвежьего праздника, а также её использование в фольклорных текстах. Подобная работа необходима для того, что бы получить полную картину медвежьего праздника в том виде, как его воспринимали сами нивхи. Мы исходим из того, что это необходимо при исследовании объекта духовной культуры, который, по большей части, существует в мире сознания, отражая природную реальность, но не копируя её. Свой анализ семантики медвежьего праздника мы начнём с её мельчайших единиц, каковыми являются специальные термины, используемые для обозначения отдельных его элементов. Языковые знаки имеют большое значение в контексте нашего исследования ещё и потому, что язык любого народа - универсальное средство общения не только между отдельными его представителями, но и между поколениями. Он сохраняет единство народа в исторической смене поколений, объединяя людей во времени, географическом и социальном пространстве. Язык, как один из основных признаков нации, выражает культуру народа, который на нем говорит, т.е. национальную культуру. Нивхский язык резко отличается от языков тунгусо-маньчжурских народностей: нанайцев, ульчей, негидальцев, эвенков и эвенов. Правда, вследствие многовековых взаимосвязей между этими народностями, в нивхском языке имеется значительное число общих с ними слов. Обычно нивхский язык относят к группе так называемых палеоазиатских языков, хотя в статье И.А. Богданова «Некоторые национальные проблемы образования в сфере этноэкологии» [15,114] приводится таблица «Этнолингвистическая классификация и численность (количество человек) тридцати трех коренных малочисленных народов РФ», в которой он относит нивхский язык вместе с кетским в группу изолированных языков. По всей вероятности, эта классификация отражает более точную информацию о языковой системе среди народов Севера и Дальнего Востока.
Как известно, нивхский язык делится на два основных диалекта: амурский и восточно-сахалинский или сахалинский. В обоих диалектах имеется ряд говоров. Между диалектами имеются лексические, фонетические и морфологические отличия. Но наиболее ярко заметно отличие в словарном составе исследуемой темы между сахалинским и амурским диалектами. В ней мы встречаем отличительные особенности как в области фонетики, так и в области самой лексики. Так, например, в фольклоре часто встречается образ кукушки, который в нивхском языке имеет фонетические варианты: пук - кукушка (сах. д) пык - кукушка (ам. д ) Отличия в области морфологии: оро - зять (ам.д) - ымги - зять (сах.д) апак - тесть (ам.д) -ахмалк - тесть (сах.д) Данные примеры говорят о достаточно большом расхождении между амурской и сахалинской терминологией, которое нашло отражение даже в таких важных смысловых единицах, как термины родства и важные фольклорные образы. На этом фоне лексика, связанная с местом жертвоприношений и хранения черепов медведя, демонстрирует относительное однообразие. Тем не менее, как будет показано далее, в некоторых случаях эти языковые нюансы отразились и на терминологии медвежьего праздника.
Так, например, процесс складывания костей в кучу обозначался терминами нангодь (сгрудить, нагромоздить) или йоподь (сгребать в кучу). Их можно рассматривать как синонимичные, обусловленные говорными отличиями амурского диалекта. Однако суть данных терминов остаётся
Отражение медвежьего праздника в фольклорных текстах
В предыдущем параграфе мы, на основе анализа отдельных языковых знаков и символов нивхской культуры, определили базовые ценности и представления, связанные с медвежьим праздником. На следующем этапе исследования знаково-символического оформления медвежьего праздника нашей задачей будет изучение отражения медвежьего праздника в фольклорных текстах, где рассмотренные ранее смысловые единицы предстают в сложной системе взаимосвязей.
Безусловно, фольклор существует в определённой языковой среде, подчиняясь её законом, однако к отдельным элементам данной среды он не сводится. Являясь системой более высокого порядка, фольклор отражает духовную культуру этноса, древние знания о природе и человеке, педагогике и психологии, истории и отдельных сторонах материальной культуры. При рассмотрении нивхского фольклора Л.Я. Штернберг выделил двенадцать его видов. Ч.М. Таксами, тщательно изучив материалы Л.Я.Штернберга, объединил виды фольклора в шесть основных жанров [151,161-198]: Тылгу (тылгур) - мифы, предания и героические сказания; Нызит - волшебные сказки, сказки о животных, сказки бытовые; Лу - песни (лирические, песни - импровизации); Йылмт фурдь - загадки; Йылылт - пословицы; Чам лу - шаманские песнопения. Не все виды фольклора одинаково информативны для нашего исследования. Наибольшее значение имеют тылгу и нызит, на которых мы и остановимся подробнее. Ещё Л.Я. Штернберг отмечал, что сказители - настунд - нызит «это подлинно талантливые люди, каждый из которых создает своеобразные, поэтические шедевры» [169,21]. В памяти наших информантов Т. Кольюн, Л. Гребенщиковой сохранились имена сказителей, которые ходили по селам в 30 - 40-е годы и рассказывали легенды и сказки, передавая, таким образом, устное народное творчество нивхов. Среди них были Валин, Чандрин, Фунтик, Навзук. Информанты едины во мнении, что сказители были поистине особенными людьми. Их речь была образна, изобиловала звукоподражательной лексикой, песнями. Сам исполнитель настолько сживался со своими образами, что в его мимике, движениях, можно было ясно увидеть того или иного героя. Бывало, что он доводил себя до высокого эмоционального подъема на грани экстаза. Исходя из этих данных, мы можем считать, что предания, носителями которой были рассказчики, отражают традиционные представления, общие для всего этноса, но подают эти представления в особой художественной форме. Данная форма понятна всем носителям традиционной культуры, но не все они могут быть её творцами. Что касается тылгу - они представляют собой достаточно широкий фольклорный пласт, объединяя довольно разнородные по своей тематике произведения. Пытаясь найти в них общую основу, Л.Я. Штернберг даёт следующее определение: «Тылгунд - это сказание, быль с непременным элементом чудесного» [169,52]. Он также отмечает, что «тылгунд написанная книга священных преданий, передаваемых из рода в род, живая религиозная хрестоматия, на которой и стар и млад воспитывается в знании родной мифологии и теогонии». При всей справедливости данного высказывания, более сущностным нам представляется определение, данное Ч.М. Таксами: «Предание {тылгу, тылгурш) - это повествование о далеком прошлом, рассказ о старине, о том, что когда-то было» [153,108]. Данное определение хорошо согласуется с материалами самого Штернберга, согласно которым слово тылгунд произошло от прилагательного тыланд - «далёкий», «старинный». Г.А. Отаина глубоко проанализировала жанр тылгуров и определила основные отличия и их тематику. Определяя жанр тылгуров, она замечает, что этот термин объединяет разнородные (по своей тематике) произведения устного творчества нивхов. Они имеют установку на достоверность, но часть из них по содержанию смыкается со сказкой, при этом сохраняя мифологическую основу. При этом Г.А. Отаина отмечает, что наибольший процент тылгуров - это различные мифы, которые содержат рассказы в той или иной форме отражающие тотемные представления [91,59].
Это обстоятельство имеет для нас весьма важное значение, поскольку, по мнению ряда исследователей, в медвежьем культе и в обряде ритуального пиршества сочетались представления и церемонии тотемического и промыслового культов [143,121]. Таким образом, образ медведя должен иметь как минимум две символических стороны: тотемная и промысловая. И первая из них закодирована именно в тылгурах. Именно там наиболее ярко отражены представления о животном - тотеме.
В отличие от лу и настунд, тылгунд передаётся в форме прозаического рассказа. Его содержание посвящено далёкому прошлому. Сюда могут относиться мифы о происхождении мира и человека, но более многочисленны тылгунд, посвященные происхождению того или иного рода, о любовных и брачных связях между людьми и животными, о жизни того или иного «хозяина» природы. С тылгунд переплетается керайнд. Между двумя этими жанрами нет принципиальной разницы, хотя керайнд в большей степени (но не исключительно) посвящены действительным событиям: столкновения родов, различные бытовые происшествия, охотничьи сюжеты. Сюда же относятся рассказы о тиграх и медведях, которых человек вызволяет из какой-то трудной ситуации. В благодарность звери вводят человека в свой дом, дарят богатые подарки, иногда выдают за него замуж сестру или дочь, становятся покровителями.
Сопоставление фольклорных текстов показывает, что совокупность существующих у нивхов тылгунд и керайнд содержит наиболее полное, детальное описание реконструктуированной в первой главе модели мира. Можно сказать, что они являются наиболее полным эталоном традиционной культуры, на который ориентируются взрослые члены сообщества при составлении т ылгу или лу.
. Ритуальная структура медвежьего праздника
В рамках настоящей главы мы рассмотрим, каким образом исследованные ранее термины, образы, символы и представления функционировали в контексте живой культуры при осуществлении ритуального действия, известного как «медвежий праздник». При этом сначала будут рассмотрены структурообразующие ритуалы, которые задают своеобразный ритм и определяют смысл отдельных этапов праздника.
Материалы по сахалинским и амурским нивхам здесь будут рассматриваться параллельно; в тех случаях, когда имеет место разночтение обряда или иное внутреннее отличие, это будет оговариваться специально. Но, как показывают данные исследователей и наши экспедиционно-полевые материалы, общее в обрядовом цикле медвежьего праздника преобладают, особенно в его наиболее важных моментах: в подготовке, кормлении, организации отдельных обрядов, убиении медведя и т.д.
Любая обрядовая система подразумевает устойчивые ритуальные формулы, которые жёстко детерминируют совершаемое действо. Однако создаваемые ритуалом ограничения не всегда очевидны. Так, устройство медвежьего праздника у нивхов не ограничено временными рамками, поэтому сказать конкретно, сколько дней он будет длиться, невозможно. Исследователи выделяют лишь примерный период, который колеблется в широких пределах от семи дней до одного месяца. Л.И. Шренк считал, что праздник длится до тех пор, пока еще имеются запасы медвежьего мяса и сала [165,89]. Возможно, так оно и было. Размытой представляется и нижняя временная граница, связанная с началом праздника. Строго говоря, началом ритуального действия может считаться уже сам процесс взращивания и подготовки медведя, который занимает три года (для медведя мужского пола) и четыре года (для медведицы). Пойманный медвежонок окружался особой заботой [34,155]. Если он был сильно мал, то его выкармливала женщина своей грудью, как собственного ребенка. Во время выкармливания медведя само животное не имело выраженного культового значения. Разумеется, за ним ухаживали, выводили погулять, кормили рыбой, ягодами и кореньями. У него, как у человека, был свой дом (сруб), в котором он жил и принимал пищу. И, всё же, это уже не просто зверь, он определённым магическим образом состоит в родстве с человеком. Пока что эту связь трудно заметить, это возможно, только рассмотрев процесс выращивания медвежонка в более широком культурном контексте. Так, известно, что у нивхов числа символизируют женское и мужское начало. В погребальном обряде нивхов, если умирал мужчина, то его хоронили через три дня, женщину - через четыре. Но и в отношении к выкармливаемому зверю также четко различали его пол: медведицу выращивали четыре года, а медведя три. Таким образом, нечетные числа относились к мужчинам и медведям, а четные - к женщинам и медведицам.
Выход из клетки на прогулку, необходимый для нормального роста зверя, всегда был очень серьёзным событием, так как медведя надо было уметь взять так, чтобы он никого не поранил, и надеть на него крепкий ошейник с надёжными поводками, за которые его и водили по деревне. Важнейшим моментом в овладении медведем является, несомненно, обхват его головы, неоднократно описанный различными этнографами [60,339; 164,120; 169,61]. Как только медведя извлекали из клетки, специально выбранный для этого нивх стремительно падал как-то грудью на его голову и крепко обхватывал его шею руками. При выкармливании медведя нивх также посвящает ему особую собаку. Этим собакам скармливают остатки ритуальных подношений горному хозяину. Помимо использования в данном ритуале, эти собаки ничем не отличаются от других. Их запрягают в нарты наравне с другими собаками. И только когда они состарятся, - то будут пожертвованы горному хозяину. Впрочем, и в этом случае дух получает лишь душу собаки, в то время как мясо и шкуру нивх берёт себе. И всё же, лишь только в период проведения медвежьего праздника зверь приобретал ярко выраженное культовое значение. Он становился центральной фигурой всего разворачивающегося действия.
Основные атрибуты и элементы медвежьего праздника
В данном параграфе мы рассмотрим атрибуты и ритуалы медвежьего праздника, значение которых выходит за рамки одного конкретного этапа данного праздника, но выступают в качестве своеобразного фона, на котором совершаются описанные ранее процедуры. Некоторые из этих атрибутов сохраняют своё значение и после окончания самих ритуалов, входящих в систему праздника. Таким образом, здесь будет рассмотрена и проекция праздника за его временные пределы; его своеобразный отпечаток, накладываемый на всю традиционную нивхскую культуру.
Важный комплекс подобных атрибутов сосредоточен на ритуальной площадке. Её сооружение, которое предшествовало проводимому обряду, и в какой-то момент пересекалось с ним. Также ритуальная площадка сохраняла определённое значение и после проведения обряда. Это обстоятельство даёт нам право рассматривать данную площадку как один из структурообразующих конструктов, который «встраивает» медвежий праздник в систему традиционной культуры. Простое сопоставления описаний ритуальной площадки у разных исследователей (Л.И. Шренка, Л.Я. Штернберга, Е.А. Крейновича и др.) позволяет заметить, что это действительно целый комплекс ритуальных сооружений, доступ к которым ограничен: в определённые зоны проведения обряда имеют право входить только мужчины. Все авторы отмечают, что перед началом праздника она должна быть обязательно украшена молодыми елками со священными стружками. Необходимыми атрибутами являются также столбы, к которым привязывают медведя, постройки; лезп, амбар для хранения черепов и ритуальных принадлежностей. В литературе для названия данной площадки существуют три термина: кадхра, наню, котр куф. Последнее дословно переводится как «место, где убивают медведя», слово наню является термином Сахалинского диалекта, а термин кадхра современным информаторам не знаком, У сахалинских нивхов ритуальная площадка, вернее амбар для хранения черепов (чхыв тенр ху не) являлся местом жертвоприношений. У материковых нивхов существовали другие варианты захоронения черепов. Как следует из материалов Л.Я. Штернберга: «Одни роды вешают головы на деревья. Место это называется корк нангоф» [168,299], Данный факт подтверждают и сведения нашего информанта Д.К. Човак. Исследователь также подтверждает, что островные нивхи: «Голову медведя и кости увозили в традиционный амбар, служащий усыпальницей останков священного зверя» [168,67]. Отсюда следует, что у амурских нивхов место жертвоприношения находилось в лесу, где на дереве висел череп медведя, а ритуальная площадка служила лишь ареной, где проходили основные зрелища. Несмотря на различия в местах захоронения, главным остается то, что череп медведя по представлениям нивхов оставался священным предметом культа, хранилищем души «горного человека». Место жертвоприношения являлось сакральным, где осуществлялась связь с миром духов.
На основании разобранного в предыдущей главе материала можно утверждать, что важным атрибутом праздника является голова зверя. Мы имели возможность убедиться, что наибольшее внимание и почести оказывались именно голове, а затем и черепу медведя. Эти почести начинали оказывать с момента убиения зверя. Скорее всего, голова и череп, по представлениям нивхов, являлись хранилищем души медведя, которая наблюдала за всеми действиями совершаемыми над ее телом. И именно для того, чтобы она осталась довольна всем происходящим, перед ней выставляли угощения, танцевали, играли на музыкальном бревне, украшали ее священными стружками. Нивхи, таким образом, предполагали, что душе зверя это понравится, он вновь к ним придет, и тогда их род не будет страдать от голода. Медвежий праздник был тесно связан не только с культом, но и с музыкальной культурой нивхов. К сожалению, мало специальных исследований, посвященных музыкально-танцевальному оформлению медвежьего праздника. Ритуальное «музыкальное бревно» - ведущий атрибут в музыкальном оформлении медвежьего праздника. Его название на амурском диалекте - зас тяс (дословно - ударная палка). Инструмент изготовлен очень просто: на двух стояках крепятся бревна: одно или два параллельно. Длина их может быть два - четыре метра. На конце бревна обязательно вырезается голова медведя. По сведениям информантов, бревна изготавливают из ели, пихты, без сучков и трещин. Для ударных палочек используют древесину березы или лиственницы. Отметим, что лиственница является священным деревом нивхов, а ель украшали чучелами гагар - символ счастья и благополучия. На «музыкальном бревне» играют только женщины и количество их должно быть четным (как уже ранее отмечалось, у нивхов традиционно принято считать, что нечетные числа - мужские, четные - женские). При игре исполнительницы чередуют удары палочками по бревну и палочка о палочку. В результате получается разное звучание ритмов. Солистка -пилап стоит у головы медведя. Она задает ритм, когда медведя выводят из его сруба, водят «по гостям», совершают убиение, свежевание и т.д. Есть сведения, что эти этапы можно сопровождать словами-напевами - тятид руге (в переводе отстукиваемый выбор). Согласно полевым материалам автора (2001 - 2002), на каждом этапе обряда исполнялся свой тятид руге.
Музыкально-зрелищной частью медвежьего праздника специально занималась Н.А. Соломонова [145,94]. Она пишет, что наиболее архаичные пласты культуры можно проследить в медвежьем празднике нивхов. Музыкально-стилевые виды данного обрядового действа вправлены в общий этнокультурный контекст праздника и являются его важными компонентами.