Введение к работе
Актуальность проблемы. В наши дни заметно возрастает интерес к этнологическим, культурологическим и социально-философским вопросам духовного наследия наших предков, в том числе и к истории религиозного сознания, вероучения и деятельность религиозных организаций. Процесс этот закономерный, так как усвоение* и переработка наследия прошлого является непременным условием прогрессивного развития культуры современного общества. В процессе возрождения культурного наследия происходит регенерация и ценностей религиозного происхождения как части исторической памяти народа. В то же время отмечается другая тенденция в научной и общественной мысли - усиление негативного отношения к свободомыслию и атеизму. В ряде научных изданий и особенно на страницах печати и в других средствах массовой информации утверждается тезис о том, что материалистическое мировоззрение ведет к утрате духовных ценностей, к подрыву нравственных, политических и экономических основ общества. Ситуация эта неоднозначна. Она требует глубокого этнологического анализа. Поэтому возникает необходимость объективного изучения особенностей эволюции религиозности как формы сознания и в то же время не теряет актуальности задача исследования развития свободомыслия и атеизма у любого народа, независимо от его численности, масштабов занимаемой территории, социально-политического положения.
Отсюда логически вытекает, что изучение элементов системы духовной культуры даже самого малочисленного народа представляет актуальную проблему. Вместе с тем объективная реконструкция этнокультурного потенциала должна стать вкладом во весь комплекс
гуманитарного знания.
В настоящей работе предпринята попытка исследования эволюции религиозных верований одного из малочисленных народов Кавказа - абхазов. Отметим, что духовное состояние абхазского этноса исследовано слабо, ибо "многие проблемы истории, религии и истории культуры еще нуждаются в разрешении" * .
Несомненно, что исследование проблем эволюции, особенностей и социально-политического и культурного значения религиозных верований позволяет глубже вникнуть в духовный мир и систему взглядов абхазского народа, выделить в них позитивное и поучительное, и тем самым сделать их достоянием всего человечества.
В то же время в работе прослежены этапы становления идей свободомыслия и атеизма как не менее важного пласта духовного наследия абхазского народа. Традиционное верховенство нерелигиозных понятий и практики в поведенческой системе апсуара ("аб-хазство")2 делает это направление данного исследования особенно актуальным.
Состояние исследования проблемы. Религиозные верования, свободомыслие и атеизм абхазов вызывали и продолжают вызывать
Ардзинба В.Г. Ритуалы и мифы древней Анатолии. - М.: Наука, 1982. - С. 4. z Апсуара ("абхазство") - преобладающее этническое самосознание абхазов об индивидуальности и самостийности своей культуры, своей наилучшей деятельности, результатах этой деятельности, а также и о внесенных через народную мудрость общечеловеческих и общекавказских культурно-исторических традиций и ценностей.- Г. С.
большой интерес. Об этом свидетельствуют греко-византийские, арабские, древнегрузинские, древнеармянские, итальянские, французские, немецкие письменные источники о религиозных верованиях абхазов, материалы и исследования, проанализированные в шестой главе и в третьем параграфе седьмой главы диссертации. В то же время историография проблемы в ряде случаев страдает существенными недостатками. Последние являются следствием тех специфических условий, в которых вынужденно находилась советская историческая наука на протяжении многих десятилетий текущего столетия. Тенденциозная политизированность и идеологизация научного знания породили искажение исторических и этнологических конценций. Нарушения историзма и методологической точности отразились отрицательно на общем уровне историко-этнологических, религиоведческих, философских и других гуманитарных исследований.
В результате монографических изданий, специально посвященных картине религиозного сознания, в которых объективно раскрывались бы эволюции, особенности и роль языческих, христианских и мусульманских религиозных верований в единстве конструктивного и критического аспектов, пока еще нет. Имеются лишь отдельные разрозненные фрагменты сведений и материалов о данной стороне духовной жизни абхазов. Сведений и материалов очень важных и ценных, но не дающих целостной картины состояния и роли религиозных верований и развития свободомыслия у абхазов.
Цель исследования. Актуальность и неизученность проблемы определили цель исследования:
- рассмотреть проблемы эволюции, локальные особенности, общее социально-политическое, культурно-бытовое значение религиозных верований у абхазов в широких хронологических границах, ко-
торые позволяют глубже вникнуть в духовный мир и систему взглядов абхазского этноса;
показать связь смены одной религии другой с конкретными социально-политическими условиями и национальными интересами;
определить соотношение религиозного и нерелигиозного в поведенческой системе абхазства;
выявить закономерность становления и развития свободомыслия и атеизма в истории духовной культуры абхазского этноса;
выделить из каждого этапа эволюции религиозности и становления свободомыслия и атеизма у абхазов позитивное, поучительное и сделать их достоянием гуманитарных наук и доступными для всего человечества.
Задачи исследования. Из цели исследования вытекают следующие задачи:
выявить корни формирования и эволюции религиозного миро-возрения и мироощущения абхазского этноса;
раскрыть основные религиозные и нерелигиозные социальные функции и влияние языческих религиозных верований на этническую историю абхазского народа, на прогресс материальной и духовной культуры;
исследовать предпосылки, время, пути и масштабы распространения раннего христианства среди абхазов и утверждения христианства в статусе официальной, государственной религии, а также его особенности и значение с точки зрения общественного прогресса в истории развития материальной и духовной культуры абхазов;
осветить сущность и последствия религиозной политики царизма в отношении абхазов;
изучить причины поражения православного христианства;
проследить этапы распространения суннитского ислама, особенности его вероучения и культа у абхазов;
раскрыть социальную роль идеологии суннитского ислама и религиозной политики султанской Турции в отношении абхазов;
выявить у абхазского свободомыслия и атеизма черты позитивного, социального и духовного опыта народа;
обосновать всеобщий характер абхазского свободомыслия и атеизма, наличие его проявлений не только в воззрениях народных масс, но и в творчестве представителей абхазской интеллигенции;
определить содержание, формы проявления, специфику и взаимопереходы между народно-этническим и профессиональным сознаниями;
дать этнологическую и историко-философскую оценку идейного наследия абхазских народных импровизаторов и прогрессивных мыслителей;
показать роль досоветского атеистического опыта и идей абхазского народа и прогрессивных абхазских мыслителей для становления и развития свободомыслия и атеизма в советское время;
значение этого наследия для дальнейшего развития и гуманизации духовной культуры абхазов;
дать возможно полную картину состояния религиозности и свободомыслия в отношении к религии на современном этапе.
Научная новизна основных результатов исследования состоит в следующем:
-
Выявлен комплекс факторов, определявших появление и эволюцию языческих религиозных верований у абхазов.
-
Раскрыты религиозные и нерелигиозные функции и роль языческих религиозных форм в этнической истории и культуре абхазов.
3. Установлено, что абхазы стали христианами с первых веков, не позже первой четверти IV века, в официальном государственном статусе с 325 года, согласно императорскому признанию решения Первого Никейского Собора (вторично с первой половины VI века).
I. Определены место и роль христианской церкви и греко-ви
зантийского православия в социально-политической истории и ду
ховной культуре абхазов.
-
Обоснованы решающие предпосылки, время, пути и масштабы распространения суннитского ислама на всей территории Абхазии.
-
Уточнены формы проявления и роль мусульманского вероучения и культа у абхазов.
-
Показана сущность религиозной политики султанской Турции в отношении верующих абхазов.
-
Раскрыт плюралистический характер религиозного сознания и культовой практики абхазов, отношение верующих к "своей" и "чужой" религиозной вере.
-
Выделены и оценены все значимые для Абхазии и абхазского народа последствия религиозной политики царизма, религиозной и культурно-просветительской деятельности русской православной церкви и Общества восстановления православного христианства на Кавказе.
10.Освещены социальные и духовные факторы и предпосылки, которые явились источниками возникновения и развития в сознании народных масс идеи свободомыслия и атеизма, а также отражение этих идей в абхазском фольклоре и в творчестве народных певцов-импровизаторов.
II. Показаны достижения и ограниченность свободомыслия и
атеизма абхазских передовых мыслителей второй половины XIX и начала XX века.
-
Вычленены политические, правовые, социально-экономические, культурно-просветительские предпосылки эволюции религиозных верований и развития массовой нерелигиозности, свободомыслия и атеизма у абхазов.
-
Освещено реальное положение религиозной и атеистической идеологии неверующих и верующих абхазской национальности в ССР Абхазии (1921- 1931 гг.) ив составе Грузинской ССР (с 1931 г.).
-
Установлены современные уровни религиозности и атеизма, типы верующих и атеистов.
-
Дана характеристика и оценка трудов ученых Абхазии, в которых в разной степени и объеме освщены вопросы исторической эволюции религиозных верований у абхазов.
-
Впервые в абхазоведении сделана попытка комплексного исследования сложного объекта в сознании абхазского этноса - религия и свободомыслие абхазов.
-
По-новому поставлена проблема эволюции религиозности и развития свободомыслия и атеизма у абхазов.
Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что она разрабатывает малоисследованную область этнологии религии. По своей научной новизне она может послужить, во-первых, материалом для разработки теории религии, свободомыслия и атеизма, формирования и развития объективных представлений о свободе совести, о положении верующих и неверующих в конкретном социуме, для использования мировоззренческого потенциала человековедения в культурно-просветительской практике, для углубления и расширения содержания и методов воспитательно-образовательной
работы; во-вторых, отправным моментом для дальнейшей разработки теоретических обобщений целостных проблем эволюции и становления и развития духовной культуры абхазов, истории абхазской прогрессивной общественной мысли, взаимовлияния и взаимообогащения культур абхазского народа и других народов, живущих в едином историко-культурном пространстве.
Теоретическая значимость исследования состоит и в обосновании:
что у разных народов эволюция религии проходит в различных формах;
что любой конкретный тип религии у того или иного народа имеет свою специфику, выступает как своеобразно развивающаяся мировоззренческая система;
что общую картину эволюции религии необходимо рассматривать в историческом (диахронном), системно-структурном (синхронном) аспектах и комплексно;
что анализ по возможности больше конкретных форм религии следует предпослать изучению религии вообще.
Содержащийся в диссертации фактический материал, выводы и обобщения могут быть использованы:
в вузовских курсах по культурологии, истории мировой и отечественной культуры, этики, эстетики, истории философии, истории России, истории и этнографии народов Северного Кавказа, истории Абхазии, общей этнографии, археологии, фольклору;
на занятиях по обществознанию, истории России, истории Абхазии, истории Северного Кавказа, абхазской, грузинской, армянской и русской литературе в средних учебных заведениях;
при определении тематики студенческих рефератов, конт-
рольных и дипломных работ по историческим и философским наукам;
в спецкурсах по истории религии, свободомыслия и атеизма абхазов, народов России и стран СНГ;
в лекциях для широкой аудитории, читаемых по линии гуманитарных научных и культурно-просветительских обществ.
Методологической и теоретической основой диссертации являются социологические, исторические, психологические, теоретические, эмпирические и другие методы и принципы исследования историко-философского и культурного наследства, теоретико-методологические труды многих исследователей. Использованы и учтены работы широко известных ученых из стран СНГ по общеметодологическим и конкретным вопросам, дающим ключ к теоретическому осмыслению, пониманию и решению поставленной проблемы. Религиозное сознание рассмотрено нами в более широком контексте общественного сознания, которое в свою очередь определено всем ходом исторического процесса. Обращено особое внимание на этническую составляющую этого процесса.
Источники исследования. Приходится отметить сложности с источниками исследования. Как известно, общественные науки в наибольшей степени пострадали от культа личности, командно-бюрократических методов, догматизма и некомпетентного вмешательства. К сожалению, и в застойное время снова продолжались волевые подходы к формулированию задач обществоведческой, историко-этнологи-ческой мысли, догматические методы их решения. Положение дел в Абхазии и с абхазоведением было намного хуже. Поэтому едва ли есть необходимость говорить подробно о сложностях с источниками исследования. Отметим лишь некоторые из самых главных.
Во-первых, абхазоведение было значительно ущемлено траги-
ческими событиями периода культа личности: были закрыты национальные школы, репрессированы талантливые краеведы и ученые А. К. Ахашба, С. М. Ашхацава, С. П.Басария. К. Ф. Дзидзария, В. И. Кук-ба, Н.С. Патейпа, К. В. Ковач, Д. И. Чагава, А. И. Чукбар и др.; их рукописи и материалы погибли: прерваны творческие связи с яркими талантливыми русскими учеными: оставшиеся в живых были лишены возможности писать правду о тяжких последствиях политики царизма в Абхазии, ассимиляторской политики и деятельности священников Грузинской православной церкви в отношении абхазов, об абхазских мусульманах.
Во-вторых, источники и другие материалы, составленные иноземцами, были написаны на английском, арабском, древнегреческом, итальянском, немецком, турецком, французском и других языках мира и хранятся в пока недоступных абхазоведам зарубежных архивах, нет национальных кадров источниковедов с полноценным знанием иностранных языков. А имеющиеся переводы некоторых авторов не всегда точны, немало смысловых искажений и неверных транскрипций имен, местностей, религиозных культов, божеств и т.д.
Отсюда ясен тот факт, что автор вынужден довольствоваться в основном теми крупицами фрагментов об Абхазии и абхазах, о формах проявления, особенностях и роли язычества, раннего христианства, греко-византийского православия, суннитского ислама и русского православия, которые сохранились в греко-византийских, в арабских, древнегрузинских, древнеармянских, итальянских, французских, немецких письменных источниках, богатым абхазским фольклором - своеобразной "Летописью Абхазии", материалами, приведенными в разного характера источниках и литературе об Абхазии и абхазском народе на армянском, грузинском, русском и иностран-
ных языках.
Несмотря на такое положение с источниками об Абхазии и абхазском народе, анализ имеющихся фрагментарных материалов позволяет в достаточной степени осветить эволюцию и своеобразие языческих, раннего и официального (государственного) статуса христианства, суннитского ислама и русского православия у абхазов, дать научную оценку их социально-политической, культурной, религиозной и нерелигиозной роли, выявить основные предпосылки, направления и формы выражения свободомыслия и атеизма народных масс, определить значение просветительско-художественного и научного наследия передовых мыслителей и атеистических традиций и опыта в этом.
В своих научных выводах и обобщениях автор опирается главным образом на документы и материалы, хранившиеся в партийном архиве Института истории партии при ЦК КП Грузии - филиале Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС в Тбилиси, партийном архиве Абхазской организации КП Грузии в Сухуме, а также выявленные в Российском государственном историческом архиве в Санкт-Петербурге, Центральном государственном архиве Грузии в Тбилиси, Центральном государственном архиве Абхазии в Сухуме, Архиве Российской Академии Наук в Санк-Петербурге, Архиве Института рукописей имени К. С. Кекелидзе АН Грузии в Тбилиси, Архиве Абхазского института гуманитарных исследований имени Д.И.Гулиа в Сухуме, Архиве Отдела рукописей Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге, коллекции Государственного музея этнографии в Санкт-Петербурге, Архиве и фонде Абхазского государственного музея Абхазии в Сухуме, Архиве филиала Абгосмузея в Новом Афоне, Дома-музея Н.А.Лакоба и Дома-музея Д. И. Гулиа в Сухуме, личном
архиве долгожителя, заслуженного учителя школ Абхазии М. С. Чедиа в с.Лыхны Гудаутского района.
Автором широко использованы опубликованные материалы и документы из архивов партийных и советских организаций, в которых нашли отражение отдельные эпизоды рассматриваемой проблемы, а также материалы абхазской, адыгской, грузинской, русской научной литературы, периодической печати (в том числе русской, грузинской и абхазской церковной периодической печати) на русском, грузинском, абхазском языках. Широко привлекаются и учитываются новые материалы современной периодической печати, радио и телевидения.
Важными источниками исследования явились труды и материалы ученых Абхазии Н.С.Джанашиа, 3. В. Анчабадзе, Г.А.Дзидзария, В.Г.Ардзинба, А.Х.Аргуна. 0.X. Бгажба, X.С.Бгажба. Ю.Н.Воронова, Ш.Д.Инал-Ипа, Б.Е.Сагария, Б.Г.Тарба. К.С.Шакрыла, Г.К.Шамба, Л. А. Шервашидзе, И. А. Аджинджала. Л. X. Акаба, Г. А. Амичба, Ю. Д. Анчабадзе, Ц.Н.Бжания, М.М.Гумба, А.А.Олонецкого, М.М.Трапша, и др., в которых даны ценные материалы и мысли по вопросам настоящей работы.
Ряд положений исследования основан на материалах многолетней этнографической полевой работы, проводившейся в разных районах Абхазии, личных повседневных наблюдениях, личных беседах с известными в странах СНГ и за ее пределами долгожителями, мудрыми философами, непревзойденными ораторами, знатоками истории своего народа, его легенд и преданий: Ш.Р.Абацаа (Лазба)-Харабуа (90 лет), С. Д. Авидзба (106 лет) X. 0. Барциц (110 лет), АЛ. Барциц (105 лет), Т.К.Ванача (115 лет), М.Т.Гицба (116 лет), М.К.Зухба (111 лет), К.Д.Квициния (125 лет), М.К.Лагвилава (107 лет).
Х.Д.Ласурия (140 лет), Ц. Г.Лушба (120 лет), Ш.Л.Саманджия (111 лет), М. Х.Смыр (70 лет), С. Т.Смыр (87 лет), А. К.Хашба (120 лет), СТ. Цимцба (106 лет), П. У. Цузба (144 года) и другими. Исследованы материалы, полученные в результате конкретно-социологических исследований, проведенных автором в разное время (1967-1987 гг.) в наиболее типичных (по географическому, историко-этногра-фическому положению, уровню развития экономики, материальной и духовной культуры и т.п.) абхазских селах, районных центрах, в поселках Цандрипш и Новый Афон и в г.Сухуме. Основными методами исследования степени религиозности и уровня атеистической зрелости населения были повседневные наблюдения автора, анкетирование, интервью, изучение документации, статистических и демографических материалов различных организаций и учреждений.
Структура и последовательность изложения материала подчинены главной исследовательской цели и задаче, работа состоит из введения, семи глав, заключения и приложения.
В разделе "Основное содержание работы" показана структурная взаимосвязь диссертации. В рамках такой структуры впервые комплексно исследуются этнологические, социально-философские и культурологические проблемы эволюции, сущностные свойства и особенности язычества, раннего и официального (государственного) статуса христианства, суннитского ислама и русского православия у абхазов; раскрываются предпосылки, закономерности развития и различные формы проявления свободомыслия абхазов; анализируются основные этапы его развития на концептуальном уровне и в народном сознании, в творчестве деятелей абхазской культуры.
Апробация результатов исследования. Исследуемая тема была обсуждена и одобрена в качестве докторской диссертации Учеными
Советами философского факультета МГУ им.М. В.Ломоносова 26 ноября 1982 г. (Пр.N16), Абхазского государственного университета 27 мая 1983 года (Пр.N6) и Советом по координации научных исследований в области общественных наук при Абхазском институте языка, литературы и истории имени Д.И.Гулиа АН ГССР 13 июня 1983 года (Пр.N11).
Основные положения и выводы данной работы излагались в опубликованных 4-х монографиях (29,3 а. л.), 2-х брошюрах (4,5 а.л.) и более чем 38 (30,2 а.л.) статьях, в 16 публикациях тезисов докладов и сообщений (2,5 а.л.) на международных и всесоюзных научных сессиях и на региональных межвузовских и республиканских научно-практических конференциях. С сообщениями по отдельным вопросам исследования автор выступал также на ряде (более 30) международных, всесоюзных, региональных научно-практических конференций, семинаров и специальных совещаний в Киеве, Краснодаре, Майкопе, Минске, Москве, Санкт-Петербурге, Ставрополе, Сухуме, Тбилиси, Черкесске, Черновцах, Гагре, Гудауте, Очам-чире. Новом Афоне и др.
Рекомендации и материалы автора легли в основу планов мероприятий, осуществляемых в учебных заведениях и культурно-просветительских учреждениях Абхазии, в Историческом научном обществе Абхазии имени Г. А. Дзидзария, а также в теоретической разработке проблем истории абхазской общественной мысли в Абхазском институте гуманитарных исследований имени Д.И.Гулиа и в работе Государственной терминологической комиссии Республики Абхазия.
Результаты исследования применялись в процессе преподавания курсов "Основы религиоведения", "Основы культурологии". "История культуры Абхазии" в Абхазском и Адыгейском госуниверситетах.
Основные публикации по теме данной диссертации более 25 раз положительно рецензировались.
Кроме того, в местных абхазских ("Апсны Капш", "Апсны" и "Бзыбь"), грузинской ("Сабчота Апхазети") и русскоязычных ("Советская Абхазия", "Республика Абхазия", "Свободная Абхазия", "Свободная трибуна", "Нарт") газетах опубликован ряд (более 120) статей по вопросам, освещенным в диссертации, более 30 раз автор выступал с 10-30 минутными беседами по абхазскому и адыгейскому радио и телевидению на абхазском и русском языках.
Диссертационная работа обсуждена на расширенных заседаниях секции религиоведения Исторического научного общества Абхазии имени Г.А.Дзидзария (29.04.1997 г., пр. N2), отдела этнологии и народного искусства Адыгейского республиканского института гуманитарных исследований (06.05.1997 г., пр. N2), отдела Кавказа Института этнологии и антропологии имени Н.Н.Миклухо-Маклая Российской Академии наук (24.06.1997 г., пр. N7) и принято положительное заключение с рекомендацией к защите.