Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Источники и литература 14
1. Источники 14
2. Литература 22
Глава II. Традиционные обычаи, обряды и приемы, связанные с рождением ребенка 53
1. Период до рождения ребенка (система представлений) 54
2. Обычаи и обряды периода беременности 61
3. Рождение ребенка 72
4. Послеродовые обычаи и обряды очищения матери и ребенка и принятия ребенка в общину 90
Глава III. Традиционное воспитание детей в чувашской крестьянской семье 130
1. Традиционные приемы ухода за ребенком 130
2. Народные традиции воспитания 155
3. Детские игры и игрушки 179
4. Народные приемы и способы охраны здоровья 189
Заключение 220
Список использованной литературы
и источников 224
Приложения
- Литература
- Обычаи и обряды периода беременности
- Послеродовые обычаи и обряды очищения матери и ребенка и принятия ребенка в общину
- Народные традиции воспитания
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Диссертация посвящена этнографии детства чувашского крестьянства зо второй половине XIX -начале XX вв. Детский комплекс обрядов и обычаев играл важную роль в традиционном быту любого этноса, так как он рнтуалнзированно оформлял один из ключевых моментов челопеческого бытия. Процесс воспроизводства населения является биологической основой существования этноса и нашел отражение в разлтпных отраслях традиционной культуры народов, в особенности в их религиозно-мифологических воззрениях и культово-обрядовых действиях. Разшле действия н приемы, призванные обеспечить благополучие указанного процесса, в конечном счете разрослись в разветвленную обрядовую систему, значение которой в жизни-людей определялось важностью выполняемых ею функции — обеспечения репродукции данной этнической группы.
Анализ обычаев и обрядов детского цикла составляет неотъемлемую часть комплексного этнографического изучешм этшгческих общностей и их культурных систем и позволяет исследовать различные стороны семейного и общественного быта в плане его становления и развития. Разработка проблем детского цикла семейной обрядности представляет песомненный интерес и для изучения пережіггков архаических семейных и социальных институтов, ранних форм религии и вопросов народной педагогики и медицины.
Всестороннее исследование обычаев и обрядов детского цикла, уходяЩігх своими корнями в глубокую древность, позволяет выявить в них наслоение различных периодов и эпох исторического развития, что имеет большое значение для понимания социально-исторической обусловленности данного обрядового комплекса. Это, в свою очередь, дает возможность правильно оценить п использозгть народный опыт и традиции в области воспитания детей в интересах общества. Очевидно, что без углубленного исследования народных традиций - этого богатейшего духовного наследия ушедших поколений - нель зя отделить содержащиеся в них прогрессивные, рациональные моменты от пережиточных1.
Актуальность исследования данной проблемы на чувашском материале определяется также и тем, что в результате коренных сошталыю-экономпческих и культурных преобразований в Чувашской Республике обычаи и обряды, связанные с детским циклом, претерпели значительные изменения и необходимо их зафиксировать.
' Брюмлей Ю.В. Современные проблемы этнографии. - М: Наука, 1981. - С.135.
4 Изучение обычаев и обрядов народов мира, связанных с рождение: и воспитанием детей, представляет значительный научно-теоретически и практический интерес. Утверждение в теоретической этнографии иде системного подхода к изучению зіноса в целом и его структурны компонентов делает необходимым более тшателыюе и глубоко изучение именно последних. Обычаи и обряды, связанные с рождение.' и воспитанием детей, являются одним из структурных компоненто этноса. Их изменение оказывает влияние на целую цель явленії духовной и материальной культуры, что в конечном счете в сложно опосредованности связано с функционированием этноса как целое ню динамической системы.
Хронологические и территориальные рамісн исследоканн? Исследование охватывает вторую половину XIX - начало XX вв., когд еще крепко сохранялись традиционные формы и патриархальный укла жизни чувашсксо крестьянства. Именно по этому периоду сохранило значительный массив источников, позволяющих в совокупное! изучить в достаточной степени народную жизнь, а также национальны особенности этнографии детства чувашей.
Территориальные рамки исследования охватывают современнут территорию Чувашской Республики, где компактно проживає основная часть чувашского этноса, среди которого и сегодня устойчив бытуют некоторые архаичные элементы традиционной культуры.
Цели и задачи исследования. Целью данной диссертации являете историко-этнографическое изучение родильных обрядов, народны традиций воспитания детей у чувашей, приемов передачи эти традиций, определение их места и роли в формировании духовног облика подрастающего поколения на материалах второй половины XV. - начала XX вв.
Для достижения поставленной цели были определены и решен: следующие задачи:
охарактеризовать традиционные обряды, связанные с рождением первыми годами жизни ребенка, способы охраны -его здоровья лечения детских болезней.
рассмотреть систему ухода за детьми и их воспитания в чувашско деревне и показать участие семьи и сельской общины в этих процесса;*
проанализировать методы и средства воспитания детей в процесс сельскохозяйственного труда и домашних занятий, а также приемы у физического и умственного развития, содержание нравственно! воспитания. -
- выявить прогрессивные традиции чувашского народа в области этнографии детства с целью их использования в практике воспитания на современном этапе.
Объектом изучения стало сельское население, так как основная часть чувашей проживает в сельской местности. Исходя из задач исследования-и учитывая ограниченное количество источников, сбор полевого этнографического материала был проведен в основном среди сельских жителей, которые в большей степени сохранили многие семейные обряды и этшгческуго специфику.
Методология исследования. Методологической основой диссертации являются применяемые в отечественной исторической науке научные принципы - объективность, исторшм, системность. Основным способом получения первичной информации служил опрос, который применялся в виде индивидуальной беседы с информаторами по определенной программе шш без не! Вербальная информация была собрана путем опроса респондентов по заранее подготовленным вопросникам, а также в ходе непосредственной беседы. При э.ом широко применялся и метод интервью, особенно в случаях, когда требовалось углубленное изучение психологических (установки, стереотипы) и этнокультурных (обычаи, обряды) характеристик. Использованы две формы интервью: 1) глубинное интервью с основными, так называемыми ключевыми, информаторами с последующим дополнением полученных интервью по отдельным вопросам у вторичных, менее компетентных информаторов; 2) структурное (тематическое) интервью у большого числа информаторов.
В работе использован и ареалъно-географический .метод, который дал возможность выделить как общее, так и отличительное, особешю в происходящих одновременно событиях и явлениях. Применение ретроспективного метода позволило выявить те специфические особенности духовно-обрядовой культуры, которые своими корнями уходят в седую старину и сохранились в быту чувашской деревни до наших дней. С помощью историко-сравнительного метода исследуемые явления и события рассмотрены в хронологической последовательности, движении и изменении, проведено сравнительно-сопоставительное изучение тех механшмов социализации, посредством которых ребенок приобретая значимые для этноса национальные черты. Существенную роль в процессе разработки настоящего исследования сыграла методика комплексного изучения этнографии детства, разработанная крупным специалистом в этой области И.С.Коном.
Анализ историографии проблемы диссертации проведен на основе хронологически-тематического принципа и обобщающий ее обзор представлен в первой главе.
Научная новизна исследования определяется тем, чю оно ягсіястск первой обобщающей згної рафнческой работой по изучению обрядов л обычаев, связанных с рождением и первыми годами жизни ребенка, обычаев имянаречения, традиционных приемов воспитания детей в чувашской крестьянской семье на основе анализа и обобщения историко-этнографическон литературы, архшшо-локу.мешаль.чых. этнографических, музейных, литературно-фольклорных и прежде всего собственных полевых материалов.
Практ ичссісак значимость исследования. Изучение обрядов. обычаев детского цикла, помимо нслорико-этнографического интереса. имеет важное практическое значение. Потребность народа в празднично-обрядовом оформлении важнейших собі.: ній семейной жимш весьма велика, поэтому необходимо выявить все ценное и положительное, прекрасное в старинных, выработанных народом на протяжении веков обрядах, чтобы использовать ігх по мерс возможности в с временной жизни, отбросив, архаические, иногда утекавшие человечески-* достоннстео элементы.
Материалы этнографии детства необходимы и ь системе дошкольного воспитания, в которой многие перспективные программы базируются на идее глубокою взаимодействия с семьей, на освоении положительного опыта в семенном воспитании и обучении чувашского народа. Результаты исследования и содержащиеся в нем конкретные рекомендации можно использовать в преподавании новых школьных курсов -"Введение в народоведение" в начальной школе. "Мир народной культуры "\ '"Культура родного края". "Этика и психология семейной жизни" в средних и старших классах, в составлении программ и вузовских учебников и методических пособий по истории I! этнографии края, а также в общих и специальны?; вузовских лекционных курсах поэтнографии народен Еолго-Уральского региона.
Материалы диссертационного исследования, несомненно,
представляют интерес для работников кулыурно-лросвеииеяьиых
учреждешш и учебных заведений при подготовке сценариев для
коллективов фольклорно-худолсственной самодеятельности,
оформлешш экспозшдга по традиционной культуре и верованиям чувашей в музеях, организации детских передач до радио и телевидению.
Апробация результатов исследование. Результаты исследования по теме диссертации были изложены в докладах и сообщениях на конференции, посвященной 80-летию В.Ф.Каховского (Чебоксары, 1996), юбилейной итоговой научной конференции Чувашского государственного университета им. И.Н.Ульянова (Чебоксары, 1997),
7 региональной научно-методической конференции "Университеты и университетское образование: история, проблемы, перспективы" (Чебоксары, 1997), международной конференции "И.Я.Яковлев и духовный мир современного многонащгонального общества" (Чебоксары, 1998), VI Всероссийской научной конференции студентов и аспирантов "Проблемы материальной и духовной культуры народов России н зарубежных стран" (Сыктывкар, 1999), III Конгрессе этнографов и ашропологов России (Москва, 1999).
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глаз, заключения, списка использованной литературы. Приложите к работе включает программу-вопросник, по которому проводился сбор полевых материалов, таблиц и фотоиллюстраций.
Литература
Проблема комплексного исследования потребовала выявления, систематизации и критического анализа широкого круга разнообразных по происхождению и видовой характеристике источников. При изучении проблемы этнографии детства у чувашей во второй половине XIX - начале XX вв. были использованы опубликованные (документальные, фольклорные, литературные, статистические) и архивные, в том числе неопубликованные источники (исследования краеведов, чувашских этнографов и историков), а также полевые материалы.
Богатый фактический материал по тематике исследования содержится в документальных публикациях Казанской ремесленной и сельскохозяйственной выставки 1886 г. и Казанской научно-промышленной выставки 1890 г., в экспозициях которых были широко представлены детская мебель, разнообразная одежда, обувь, куклы разных национальностей, фотографии с изображением чувашских детей, предметы, предназначенные для ухода за детьми [1].
В 1998 г. Российским союзом любителей фольклорных ансамблей издана книга "Этнография детства". Сборник составлен на материалах более 20 регионов России. Впервые в книге сделана попытка устными рассказами самих носителей этой культуры, увлекающихся народным искусством, показать различные её стороны, начиная с зачатия ребенка, беременности женщины, родов, крещения младенца и заканчивая его пестованием и воспитанием. В сборнике показаны разные подходы к постепенному и систематическому формированию женских и мужских качеств будущих жен и матерей, мужей и отцов. Ценность книги состоит и в том, что в ней уделено особое внимание сложным и драматическим сторонам человеческой жизни. Главы "Сиротство и смерть", "Заговоры" представляют высокую народную культуру отношения к кончине человека и к его недугам. Книга стала как бы энциклопедией традиционной жизни матери и ребенка [2].
Из опубликованных документальных материалов для нашего исследования были весьма ценны сведения о рождаемости и смертности детей в чувашских селениях Казанской губернии за 1881-1891 гг., содержащиеся в сборнике "Обший свод данных хозяйственно-статистического исследования Казанской губернии" [3].
Конкретные данные по теме этнографии детства чувашей были извлечены из фольклорно-этнографических публикаций Е.С.Сидоровой и В.А.Ендерова [4]. Для изучения фольклора и развлечений чувашских детей важное значение имеет сборник материалов, изданный в 1992 г. Г.И.Воронцовым [5], в котором автор классифицирует игры на трудовые, физические, бытовые и т.д. Оригинальную информацию содержат работы краеведа из д. Яманаки Красноармейского района И.А.Патмара, собравшего в послевоенные годы значительное количество фольклорно-этнографических материалов, отражающих традиционный быт чувашской деревни, в том числе оригинальные сведения по этнографии детства чувашей [6].
Интересные сведения по этнографии детства содержатся в автобиографических произведениях деятелей науки и культуры Чувашии [7]. В 1920 г. была издана Н.И.Ашмариным рукопись "Записки чувашина о своем воспитании" Н.М.Охотникова - сподвижника чувашского просветителя И.Я.Яковлева, в которой представлен широкий круг ценнейших сведений о традиционной системе воспитания детей в чувашской крестьянской семье в пореформенные десятилетия [8].
Наибольшую ценность для нас представляют архивные материалы, часть из которых вводится в научный оборот впервые. Оригинальные сведения по теме диссертации извлечены из архивных фондов Русского географического общества (г. Санкт-Петербург), в которых хранятся конкретные этнографические описания чувашского крестьянства по Казанской, Симбирской, Самарской, Уфимской и других губерний. В них в основном представлены материалы, собранные по программам и анкетам научных обществ России представителями земства, православной церкви, народного просвещения, имевшими по своей служебной деятельности возможность познать мир и традиционный быт чувашской деревни. Священники в целях успешного распространения христианской религии среди местного населения старались подробно изучить языческие обычаи и обряды. Близость и сопричастность ко всем крестьянским праздникам превращали сельских священников в определенной мере и в этнографов, превосходно знавших все местные традиции. Наиболее содержательным для данного исследования является материал П.Попова - штатного смотрителя чебоксарских училищ, где представлено описание родильных обрядов, крещения, лечения, передачи наследства.
В работе использованы также фольклорно-этнографические материалы, собранные видными учеными-этнографами Чувашии - Н.В.Никольским, В.К.Магницким, Н.И.Ашмариным, К.В.Элле и др., которые хранятся в Научном архиве Чувашского государственного института гуманитарных наук (ЧГИГН ЧР). В собрании видного чувашского этнографа Н.В.Никольского содержатся развернутые ответы чувашских корреспондентов разных чувашских уездов на вопросы программ, составленных Русским географическим обществом и самим ученым. Это чаще всего записи служителей земств, преподавателей, учащихся учебных заведений и миссионерских курсов, священников и крестьян, т.е. непосредственных участников и свидетелей чувашских обрядов, праздников, знающих язык, обычаи, традиции, что, конечно же, повышает качество их работы в отличие от заметок заезжих наблюдателей. Г. Мишкин наиболее детально описывает воспитание детей в окрестностях села Больших Яльчик Тетюшского уезда. Автор подробно останавливается на обычаях и обрядах, связанных с родами, детально описывает предметы детского окружения. Учителем А. Меценатовым описаны обычаи и обряды, связанные с лечением женского бесплодия и детских болезней; отмечено множество охранительных средств. Все они в основном связаны с языческими представлениями чувашей.
В рукописи Н.В.Никольского "Права и обязанности личные у чуваш. Власть родителей" освещен ряд этнографических сюжетов, связанных с положением, правами и отношением к приемным детям, которых в исключительных случаях брали в свои семьи крестьяне, видя в этом благодеянии и своеобразный источник дохода.
Весьма ценным источником явились рукописные труды профессионального ученого К.В.Элле "Этнографическое описание чуваш", "О беременности и родах", "Воспитание детей у чуваш", "Волжские диоскуры (чувашские мифические близнецы и их корни)". В последней работе К.В.Элле рассматривает скверное отношение чувашей к близнецам. В работе "Воспитание детей у чуваш" на материалах Курмышского уезда Симбирской губернии он описывает положение беременной женщины в семье, специально останавливается на изменении статуса женщины после рождения ребенка. Автор подчеркивает, что это особый этап жизни, связанный с вхождением в круг взрослых женщин. Во многом её состояние зависело от отношения к ней свекрови, которая порой была губительницей своей невестки. В рукописи подробно рассматриваются обычаи и обряды, сопровождающие первые годы жизни ребенка. К.В.Элле провел большую работу по систематизации этнографических материалов предшествующих авторов.
Обычаи и обряды периода беременности
Еще в древности знали, что рассматривание красивых предметов благотворно влияет на беременную. Так, например, считалось, что если мать увидит в момент первого движения плода горбатого или рябого, то и ребенок родится таким [69]. Любая аномалия, уродство рассматривались чувашами как печать "иного" мира, поэтому смотреть на увечных и смеяться над ними запрещалось, так как мог родиться ребенок, похожий на них [68]. Не рекомендовалось также обижать животных, например, свинью иначе ребенок будет с щетиной, собаку - с шерстью [70].
Результативность соблюдения этих правил подтверждается современной медицинской практикой. Ребенок еще в материнской утробе чутко реагирует на звуки, свет, эмоциональное состояние матери. Поэтому будущим мамам рекомендуется чаще смотреть на что-либо красивое, эстетически привлекательное, испытывать больше положительных эмоций, поскольку это сказывается на внешности и психологии будущего ребенка.
Ей не рекомендовалось подниматься по лестнице [71], танцевать, кружиться, говорили, что иначе у ребенка будет кружиться голова [72]; проходить между двумя столбами [73]; наступать на кривые предметы (оглоблю, дугу, хомут, коромысло) или даже переступать через них, иначе ребенок будет горбатым, наступать на веревку, иначе дитя при родах может запутаться [74]. В данном обряде в первую очередь речь идет о предосторожности. Общее здесь одно - нельзя переступать через препятствие, делать широкие шаги, противопоказанные при беременности.
Строгому регламенту подвергался и пищевой рацион. Существовал целый ряд кулинарных и пищевых запретов, нарушение которых, как полагали, могло неблагоприятно отражаться на умственных и физических данных ребенка. Согласно "кодексу" пищевых запретов, беременной женщине-чувашке не разрешалось есть желудок курицы и других птиц, иначе губы ребенка будут синими [75], употреблять рыбу, ибо ребенок не будет долго говорить [76]. Роженица не должна была присутствовать при заколе животных или даже слышать крики закалываемых животных, иначе ребенка "обуяет родимчик", и он не будет по ночам спать [77], будет плаксивым или храпуном [78]. Не рекомендовалось также подходить к очагу, варить пищу [79]. В этом запрете есть и рациональное зерно: женщину охраняли от жары или случайного ожога.
Нежелательным было участие беременной в общественных праздниках, похоронах, иначе ребенок будет синюшным [80]. Ей запрещалось целовать покойника при прощании, присутствовать во время похорон на кладбище, но проститься с покойником она должна обязательно, используя традиционные защитные средства. Она втыкала в подол платья иголку, закалывала булавку или клала в карман острый железный предмет (обычно нож, ножницы) [81], перепоясывалась черной шерстяной ниткой [82] и старалась не смотреть людям в глаза, по возможности отводила их [83], нашивала на видное место лоскут красной ткани (кумача).
Беременная женщина считалась "нечистой", поэтому ей нельзя быть восприемницей детей, чтобы не принести беды крестьянам, возможно, потому, что ребенок в чреве еще некрещеный. Если она станет крестной, то её крестник не будет жить.
Испуганная пожаром женщина не должна касаться руками своего тела, пока не пройдут испуг и страх, иначе на этих местах у младенца будут красные пятна, которые остаются на всю жизнь [84].
Народная этика рекомендовала ей соблюдать целый ряд запретов, например: беременная женщина не должна красть, иначе ребенок будет похож на цвет похищенного [85]. Такая же примета действует при случайно проглоченном предмете. Информатор Н.В.Никольского записала случай, когда женщина, будучи беременной, украла на базаре отрезок красной ленты. Положила в рот и отошла от лавки. Воровство было наказано, по ее мнению, тем, что оно повредило вид кожи у ребенка. Действительно, ребенок родился с несколькими пятнами на теле в виде продолговатых широких лент, из которых две были на самых видных местах: на правой стороне шеи, на правой щеке и левой руке [86]. Во время уборки дома не рекомендовалось класть мусор в карманы, иначе у ребенка могли появиться пятна на теле [87].
Ряд запретов и мер предосторожности, которые беременная, а также роженица должны были соблюдать в повседневной жизни, был обусловлен представлением о ее магической "нечистоте". В этот период она наделялась способностью заражения окружающих: ей не следовало посещать чужие семьи, а если она это делала, то только со специальными мерами предохранения.
Нарушение запрета, по поверью, могло повлиять на состояние самой беременной и новорожденного младенца. Для охраны беременной женщины существовала особая молитва, которую ей следовало читать на ночь, чтобы греховные дела, совершенные (даже нечаянно) в течение дня, не отразились на вынашиваемом ребенке. Считалось, что если беременная женщина ложилась спать, не помолившись богу, то колдуньи ночью могут похитить её ребенка (зародыш) [88].
В период беременности женщина ни в коем случае не должна была работать по церковным праздникам - это запрет для всех верующих, а нарушение его беременной, как считали, неизбежно должно было отразиться на новорожденном. Распространены были и поверья о возможной "порче" беременной и похищении или подмене еще не родившегося младенца, для предотвращения чего будущая мать должна была не забывать регулярно креститься и читать молитвы. К постели она подвешивала охранительные амулеты и ладанки с заговорами и молитвами.
Послеродовые обычаи и обряды очищения матери и ребенка и принятия ребенка в общину
Имеются различные варианты названия обряда ача чук, это "ача сари" (пиво в честь ребенка), "ача яшки" - (суп в честь ребенка), "ача апачё", "ача чакачё" - (сыр в честь ребенка), "ача патти" - (каша в честь ребенка) [241]. Разные названия одного и того же обряда, думается, отражают не столько их локальный характер, сколько стадиальные типы, отличающиеся прежде всего тем, какая пища считалась главной жертвой, т.е. выкупом перед Богом. Объединяет же их всех более широкое понятие ача чук - жертвоприношение по случаю рождения ребёнка. Для каждого родившегося ребенка готовят "ребячье варево", а "ребячьи дары" - только для первенца [242].
Жертвенной пищей являются сырки (чакат) домашнего приготовления, полбенный хлеб, каша, пресная лепешка, пиво. Главными предметами были печеный хлеб и булочные изделия. Это свидетельствует о большой роли хлеба в семейной обрядности. Значение этого обычая заключается не только в проявлении душевного участия и заботы о здоровье роженицы и младенца, но и в оказании помощи семье в период, когда женщина еще слаба и не может выполнять хозяйственные работы по дому.
На празднование в честь новорожденного приглашали почтенного пожилого человека. Ему доверяли починать сырок (чакат). Он же произносит пожелание в адрес нового члена рода: "Пусть так же, как и я, доживет до седых волос, седой бороды и желтых зубов. Пусть уважает родителей и пусть будет достоин уважения стариков" [243].
Участники обряда кусочками сырка и хлеба, как и во время килёш патти, при молении обращаются лицом к приоткрытой двери. На молитве ача чук чуваши жертву приносили своему главному божеству Тура. При этом они, в частности, говорили: "Тебе мягким сырком, мягким полбенным хлебом молимся, пусть и у ребёнка речь будет мягкой; пусть сам будет приветливым, старшего, чем сам, пусть зовет младшим братом; встречая стариков, пусть сумеет достойно встретиться и достойно пройти" [244]. Затем каждый, отщипывая понемногу от своих кусочков сырка и хлеба, бросал в четыре угла дома: сначала в угол, где находится Тура, потом в угол печки, в передний угол около печки и в угол двери. Смысл такого действия - пожелание новорожденному увидеть весь свет [245]. При этом присутствующие говорили: "Пусть будет долголетен!", молились Богу: "Боже! Дай счастья и благополучия живому существу, созданному тобою!" Отворяли дверь избы и делали земные поклоны [246]. Помимо того, каждый участник клал на блюдечко монетки в зависимости от материального положения, но не менее 5 копеек. Когда клали деньги, следили, чтобы монета не звенела, иначе новорожденный будет слабоумным [247].
Зажиточные справляли это событие более роскошно, созывали очень много гостей, преподносили большие подарки и клали по 3-4 рубля или же дарили скот [248]. Это довольно древний обычай говорит о взаимопомощи родных, знакомых друг другу, понимая, что с рождением малыша расходы семьи увеличиваются. Обычай приходить на рождение младенца с различными продуктами, видимо, возник во времена господства натурального хозяйства. Действия и моления во дворе условно можно назвать вторым актом обряда ача чук. Выйдя во двор, родители или родственники младенца приносили в жертву кашу (пата) и пиво (сэра). Текст молитвы как бы является продолжением речи, произнесенной в доме. Просили Тура сделать так, чтобы ребенок и на месте проживания, и в тех местах, где он будет ходить уже взрослым, был в безопасности.
По воспоминаниям информатора из с.Исаково Красноармейского района, во время застолья в честь рождения ребенка все гости обходили вокруг стола три раза, а ребенка обрызгивали водой [249].
Обычай посещать родильницу и приносить ей подарки есть у многих народов - кшинь озондома, кши ознома у мордвы [250], бэпэй сэйе у башкир [251]. По происхождению эти обычаи, очевидно, едины. Корни этого обычая связаны с семейно-родовыми пережитками и общинным устройством.
Позднее, особенно в городах, этот обычай превратился в подношение новорожденному денег "на зубок", "на обмывание ножек". Сохраняется он и поныне, чаще в форме подарков новорожденному от родственников и близких в виде игрушек, детской одежды и пр.
Излагая основное содержание обряда, посвященного переходу роженицы с ребенком в дом, отметим, что наряду с религиозно-магическими элементами также характерны для того цикла действия, которые имели весьма важное социально-правовое значение. Своими поклонами роженица не только демонстрировала подобающие ей как невесте покорность и почтительность по отношению к свекрови, свекру и другим родственникам, но и старалась добиться их благосклонного отношения к её ребёнку. Положительная реакция родни мужа означала признание ребёнка новым членом семьи. Получаемые ею подарки и поздравления в связи с рождением первого ребенка по существу выражали общественное признание её возросшего авторитета.
Крещение. Завершающим обычаем социального плана, приуроченным к первым дням жизни ребенка, является крещение. Этот обряд имеет ярко выраженный религиозный смысл, но вместе с тем содержит и древние, дохристианские элементы, такие, как совместная трапеза родственников; хлеб как подарок куму от матери ребенка и др. У чувашей, в связи с постепенным вхождением христианских обрядов в быт, вместо ача чукё -жертвоприношения в честь рождения ребенка начали проводить обряд крещения - ача тыттарни.
Народные традиции воспитания
Штатный смотритель Чебоксарского уезда Петр Попов в 1853 г. записал, что в конце обеденного стола подавали кашу. В это время повивальная бабушка угощала всех вином. Каждый из присутствующих клал на поднос деньги, в зависимости от материального положения. Этот обряд называется "баушке на кашу". В зависимости от собранного капитала она судила о щедрости родственников. Перед уходом домой кум подавал отцу крестника большую ложку с кашей с добавлением в нее перца, хрена, муки, уксуса, масла, меда, какой-либо горячей жидкости и поливал вином и пивом. "Кушай-ка кум! Да знай, горько ли, сладко ли, кум, было родить". Отец крестника был вынужден проглотить поданную кашу [264]. Смысл обычая заключался в том, чтобы мужчина понял, что женщине было рожать "солоно и горько".
У русских во время крестинного обеда крестные родители высоко поднимают правой рукой обрядовый пирог и разламывают; горшок с кашей поднимают высоко вверх и на какое-то время ставят его на полку, приделанную под самым потолком. Остатки вина из стаканов хозяин дома и гости плещут в потолок. Отец новорожденного, съев пересоленной каши, забрасывает ложку на полати и иногда прыгает по избе. Цель этих магических действий - обеспечить быстрый рост новорожденному [265]. С этой же целью иногда кладут хлеб на самую высокую полку - чтобы новорожденный съел, когда до этой полки дорастет.
В этот день происходило окончательное «вещественное оформление» перехода новорожденного в новый статус, а одним из символов этого периода становилась рубашечка с пояском, подносившаяся крестными родителями, (ача кепи) [266], которая была практически единственной одеждой вплоть до совершеннолетия. Это были первые и самые ценные подарки своему крестнику или крестнице. Многие исследователи считают, что рубаха мыслилась неотъемлемым внешним покровом человека, обладающим одновременно свойствами оберега от магического воздействия и даже символа самого человека. Бабушка с дедушкой дарили ребенку ложку, иначе, по словам чувашей, он не будет говорить [267].
Подарки других участников родин (крестин) были традиционными -ткани, предметы одежды, деньги - тоже предназначались в основном ребенку. Дополнялись они гостинцами для его матери. Значительная часть гостинцев, надо полагать, тут же, на крестинном обеде, съедалась.
На роль и функции крестного отца в народной практике обратил свое внимание известный этнограф М.О.Косвен. Проанализировав этот вопрос, он установил, что крестный отец принимал на себя положение и функции дяди по матери, персонажа возникшего в эпоху перехода от матриархата к патриархату и стойко сохраняющегося в последующем. Дядя выступал как представитель материнского рода, покровительствовавшего племяннику. Ко времени принятия христианства роль широко популярного в прошлом дяди по матери уже изживалась и его функции переходили на крестного отца. Дядя был представителем рода матери, к которому, по отношениям материнско-родового общества, принадлежал крестник, родной же отец, и по этим отношениям, принадлежал к другому ряду. Таким образом, "кумовство" архаически - покровительство материнского рода, в частности, покровительство материнского дяди своему племяннику [268].
После 40 дней со дня рождения ставили свечу за здравие ребенка. Как отмечает в своем отчете в 1909 г. священник Алексей Рекеев, раньше женщины-чувашки очень редко приносили своих детей для причащения. Чувашки не имели понятия о сороковой молитве, считали это обычаем русских. Со временем почти каждая чувашка после рождения ребенка старалась явиться в церковь за сороковой молитвой. За каждой литургией приходилось причащать до ста и более младенцев [269].
Таким образом, церковный обряд крещения и связанные с ним народные семейные обряды и обычаи представляют собой сложный культурно-культовый комплекс. Как свидетельствуют представленные материалы, с крещением, помимо церковного ритуала, было связано множество народных поверий, представлений, обрядовых действий, что, видимо, говорит о тесном и длительном взаимодействии этого таинства, внесенного в чувашскую культуру с принятием христианства, с древнейшими обрядами местного населения, сопровождавшими и ритуально оформлявшими период младенчества и раннего детства. Несмотря на единую христианскую основу, крестильная обрядность вплоть до начала XX в. отличалась некоторыми особенностями. По всей вероятности, это связано с тем, что христианское крещение вобрало в себя местные обряды детского цикла, имевшую ту или иную локальную специфику. Крещение и крестины включали новорожденного в этноконфессиональную общность, консолидируя его со своей семьей и общиной, приобщая ко всему многообразию народной жизни с ее трудами, радостями, заботами.
Сохранение многих традиционных обрядов и магических приемов, связанных с родами, было обусловлено низким культурным уровнем и почти полным отсутствием квалифицированной медицинской помощи в чувашской деревне. Можно полагать, что чрезмерная насыщенность традиционной родильной обрядности религиозно-магическими элементами, основой которых служили всевозможные суеверия и мистические представления, больше всего способствовала тому, что до наших дней она сохранилась лишь в виде отрывочных и поверхностных воспоминаний. Из всего многопланового обрядового цикла продолжает бытовать и даже получил ныне некоторое развитие только обычай навещать роженицу и ребенка, делать им соответствующие подарки.