Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Проблема ответственности предпринимателя в истории и теории морали 13
1.1 Предпринимательская деятельность в системе социальных практик 13
1.2 Природа моральной ответственности 41
1.3 Корпоративная социальная ответственность в предпринимательской деятельности 65
Глава 2 Идеологическая специфика реализации предпринимательской ответственности 85
2.1 Ответственность в интерпретации базовых политических идеологий 85
2.2 Предпринимательская ответственность в контексте собственности, свободы, справедливости и солидарности 114
Заключение 145
Библиографический список 154
- Предпринимательская деятельность в системе социальных практик
- Корпоративная социальная ответственность в предпринимательской деятельности
- Ответственность в интерпретации базовых политических идеологий
- Предпринимательская ответственность в контексте собственности, свободы, справедливости и солидарности
Предпринимательская деятельность в системе социальных практик
В Новое время предпринимательство заняло одну из центральных позиций в системе социальной деятельности. Будучи направленной на эффективное удовлетворение потребностей людей и при этом тесно связанная с производством инноваций, предпринимательская деятельность сегодня предстает одним из базовых факторов развития общества и культуры.
Для этики особый интерес представляют нравственные ценности, определяющие характер взаимодействия предпринимателей и общества, включая проблемы ответственности, справедливости, свободы и т.д. Их понимание, однако, невозможно без предварительного анализа самого понятия «предпринимательство», имеющего множество смыслов и культурно-исторических коннотаций.
Ю. С. Степанов, исследуя этот вопрос, указал, что в индоевропейской культуре концепты «предпринимательство», «бизнес» с одной стороны пересекаются с понятиями «профессия», «призвание», «дело» на основании общего структурного принципа «занятость каким-либо делом», а с другой – с понятием «профессиональная сознательность», связанным общим семантическим компонентами – «этическое отношение к труду, миссия человека на земле, его духовная задача»2. С этой точки зрения понятие «бизнес» является нормативно наполненным.
Впервые понятие «предпринимательство» в современном смысле этого слова было употреблено английским банкиром и экономистом Ричардом Кантильоном. Согласно Кантильону предпринимательство есть «экономическая деятельность, в процессе которой приводятся в соответствие товарное предложение и спрос в условиях постоянного риска». Предпринимателем же Кантильон считал агента, приобретающего на рынке средства производства с целью превращения их в капитал3.
В русской традиции базовую дефиницию этому понятию дает В. И. Даль, согласно словарю которого «предпринимать» значит «затевать, решаться исполнить какое-либо новое дело, приступать к совершению чего-либо значительного», соответственно «предприниматель» – это любой человек, «предпринимающий» что-либо, приступающий к новому серьезному делу4. Таким образом, изначально предпринимательство не ограничивалось сугубо экономической сферой деятельность. Только в конце XIX века, когда в России начали бурно развиваться капиталистические отношения и индивидуальная, экономическая активность стала определяющей в развитии общества, слово «предприниматель» начали активно применять к активному деятелю в экономической сфере – ростовщику, коммерсанту, промышленнику, заводчику
В советское время это слово употреблялось редко, а толковые словари регистрировали негативные коннотации, сопутствующее употреблению этого понятия. Так, в толковом словаре Д. Н. Ушакова предпринимательство, в том числе, понимается как «склонность к устройству предприятий, к аферам»5. Любая предприимчивость в условиях господства плановой экономики, где основным принимающим хозяйственные решения субъектом было государство, должна была вызывать моральное осуждение, рассматриваясь, прежде всего, как корыстолюбие, тяга к спекуляциям, незаконным сделкам, мошенничеству.
Разрушение плановой экономики вновь создало условия для формирования слоя предпринимателей в России, однако в условиях слабости государства и недостаточности правового контроля над процессом приобретения капиталов, слова «предпринимательство», «бизнес» приобрели негативные коннотации. В процессе перехода экономик бывших социалистических стран на капиталистические рельсы отсутствие развитого законодательства приводило к откровенно криминальному переделу собственности. Это привело к настороженному отношению населения к предпринимателям, чья деятельность воспринималась как криминальная или полукриминальная.
К настоящему времени предпринимательские практики институционализировались и относительно успешно интегрированы в структуру общественной жизни России. Поэтому в современном понимании понятие «предпринимательство» воспринимается как стилистически нейтральное и не несет явной нормативной нагрузки. Это всякая «самостоятельная деятельность людей, организующих производство или торговлю, то есть имеющих свое дело, которое приносит им определенный доход»6.
Реформирование социально-экономической системы России нашло отражение в трактовке предпринимателя, данного Ю. А. Беляевым. Он дает ему следующие исторические ориентированные определения: «предприниматель – это плохой человек с идеологических (капиталист, эксплуататор, владелец частного предприятия) и нравственных (делец, ловкач, жулик, махинатор) позиций по твердому убеждению владельцев социальных ярлыков и «заслуженных» привилегий». Однако для современности все же более характерен нейтральный и даже позитивный подход к предпринимателю. Это «человек, решившийся приступить к исполнению чего-либо значительного, задумавший и осуществивший какое-либо новое, в чем-то необычное дело… Предприниматель в высоком смысле – это человек, стремящийся к самовыражению, к проявлению себя как личности и рассчитывающий при этом на себя самого»7
А. Н. Асаул, обобщив различные значения предпринимательства в современной литературе по этой проблеме, предложил впечатляющий список его дефиниций. Он пишет: что «Предпринимательство принято определять: как деятельность, направленную на максимизацию прибыли; инициативную деятельность предпринимателей, заключающуюся в производстве товаров и оказании услуг, результатом которой является прибыль; процесс организационной новации; прямую функцию реализации собственности; действия, направленные на возрастание капитала и развитие производства; специфический вид деятельности, направленный на неустанный поиск изменений в существующих формах жизни предприятий и общества, постоянная реализация этих изменений; как стиль хозяйствования; процесс организации и осуществления деятельности в условиях рынка; взаимодействие субъектов рынка и т.д.»8.
Различные аспекты и особые ракурсы содержания предпринимательства раскрывается в рамках различных направлений исследования: исторического, экономического, правового и т.д.
Исторический подход к предпринимательству фиксирует процесс изменений форм и состояний предпринимательской деятельности, факторов, влияющих на ее характер, в условиях различных ступеней и этапов общественного развития. Предпринимательство как способ хозяйственной деятельности находится в постоянном движении и развитии. Соответственно изменяется его нормативная основа, она обогащается новыми чертами и качествами, обновляются ранее принятые законы, появляются новые ценности. В связи с этим предпринимательство институционализируется, становится более цивилизованным, все чаще декларирует и реализует свою ответственность перед обществом. Соответственно, по мере исторического процесса становления предпринимательской деятельности, изменяется и отношение общества к нему.
Исследователи отмечают, что большинство народов мира в поступательном развитии прошли исторический путь предпринимательства. История предпринимательства начинается на рубеже эпох Средневековья и Возрождения. В XIV – XV веках в итальянских коммунах уже появились мануфактуры, по своей организации отличные от средневековых цехов. Усиление финансовой мощи коммун привело к быстрому развитию товарно-денежных отношений: новым формам учета, банковского дела, торговли и т.д.
В XVI столетии возникли крупные акционерные общества, вначале в сфере международной торговли. Позже акционерная форма предпринимательства проникла в банковское дело.
Промышленная революция XVIII века дала мощный толчок развитию крупного предпринимательства; место ремесленника занял рабочий. Объединение капиталов привело к появлению крупных корпораций, требующих специального управления. Развивается менеджмент, управление крупными организациями переходит на научную основу. В XX-XXI веках самые большие транснациональные корпорации по своей мощи сравнялись с государствами и во многом определяют не только экономику, но и политику современного мира.
Сегодня в условиях экологического кризиса все чаще возникают вопросы об исторической ответственности предпринимательства. Вот например, что Ричард Де Джордж пишет об ответственности бизнеса в странах Западной Европы и Северной Америки перед менее развитыми государствами мира: «Эти страны вырубали свои леса, не заботясь о последствиях для климата Земли. Они сжигали уголь и загрязнили атмосферу до такой степени, что теперь стремятся помешать другим делать то, что им доступно, что, по существу, означает держать развивающиеся страны в их нынешнем состоянии отсталости»9. С этой точки зрения, развивающиеся страны вправе требовать компенсацию за ухудшение окружающей среды, виновниками которой был бизнес: на этом, в частности, основан принцип экологической справедливости.
Корпоративная социальная ответственность в предпринимательской деятельности
В традиционной теории морали ответственность возлагалась на конкретную личность. При этом фактически она отвечала только за те действия, которые находятся в ее компетенции, на которые она может реально повлиять. Страдания людей, живущих на другой стороне планеты, или благополучие будущих поколений по определению не могли быть объектом ответственности. Зона ответственности большей части индивидов, таким образом, ограничивалась кругом непосредственного общения и временным горизонтом предвидимых действий.
Переход от парадигмы индивидуальной ответственности, характерной для традиционного понимания этики к парадигме социальной ответственности – одно из самых глобальных и важных изменений, произошедших в нормативно-ценностной системе общества. Этот сдвиг явился следствием промышленной и научно-технической революций Нового времени, которые предоставили человеку инструменты, способные оказывать глобальное влияние на общество и природу. В результате мы сегодня являемся свидетелями беспрецедентного расширения представлений как об объекте и инстанциях, так и о субъекте ответственности в предпринимательской деятельности.
Общество – это объект ответственности. В эпоху глобализации непосредственно или опосредованно заинтересованными в экономическом развитии становятся все лица и организации, предприятия и страны. Действия бизнеса непосредственно затрагивают уже не просто отдельных людей или даже отдельные сообщества (такие как жители районов, прилегающих к предприятию), но касаются всего общества в целом. Непродуманные решения, принимаемые правительствами и корпорациями и поддерживаемые все технической сверхмощью цивилизации, способны в долгосрочной перспективе привести к гибели человечества как такового. Поэтому первоочередная область ответственности бизнеса – это ответственность за существование человечества, забота об обществе.
Ганс Йонас полагает, что сегодня кантовский категорический императив потерял свою безусловность, поскольку условием его реализации становится существование человека как вида. Если раньше сложно было себе представить, что человечество будет располагать силами, способными уничтожить себя, то изобретение атомного оружия и экологический кризис показали, что такие самоубийственные действия не только принципиально возможны, но и вполне вероятны. Йонас предлагает новый принцип этики. Он пишет: «Императив, соответствующий новому характеру человеческой деятельности и адресованный новому ее субъекту, должен звучать приблизительно так: «Действуй так, чтобы последствия твоей деятельности были совместимы с поддержанием подлинно человеческой жизни на Земле». Либо, если превратить суждение в отрицательное: «Действуй так, чтобы последствия твоей деятельности не были разрушительными для будущей возможности такой жизни», или же просто: «Не подвергай угрозе условия неопределенно долгого сохранения человечества на Земле», а если снова сделать высказывание положительным: «Включай в твой теперешний выбор будущую целостность человека как неотъемлемый объект твоей воли»75.
Общество – это инстанция ответственности. Все люди планеты в равной мере заинтересованы в сохранении среды обитания, собственном выживании и улучшении качества жизни, поэтому общество (например, в лице политических активистов, экологов, других ученых и общественных деятелей) имеет право на то, чтобы требовать отчета у крупного бизнеса и у правительств за те их действия, которые серьезным образом влияют на экологические, экономические, политические, социальные и духовные условия их жизни. Говоря языком экономики, все стали стейкхолдерами. Фактически бизнес сегодня должен декларировать ответственность перед всем обществом.
Общество – это субъект ответственного поведения. Действия (потребление товаров, пользование транспортом и т.д.) каждого отдельного человека оставляют свой «след» на его окружении. Поэтому само человечество в лице каждого отдельного человека, каждой группы или организации несут консолидированную ответственность за усугубление социального и природного кризиса. Кроме того, становится очевидным, что глобальные проблемы грозят уже не отдельным группам или странам, а всему населению планеты. Впервые за весь период развития человечества люди объединены общими проблемами, связаны единой судьбой и поставлены перед необходимостью добиться чего-либо общими усилиями. Субъектом, на который возложена ответственность за будущие поколения, является все человечество.
Итак, субъекты глобальных воздействий не могут быть редуцированы к отдельным индивидам: связанные разнообразными функциональными и иерархическими отношениями, они выступают лишь подчиненными элементами сложного целого. В сложном механизме современных взаимодействий все тесно переплетено, зависит друг от друга и часто взаимозаменяемо. Какую персональную ответственность несут отдельные рабочие, включенные в сложную сеть взаимодействий, за конечный продукт производства? Отвечает ли, например, рабочий, отливающий деталь, за то, что из нее будет сделано, или начальник цеха за последствия выполнения приказов, исходящих от администрации?
Если признать, что за масштабные техногенные катастрофы или за ухудшение экологической обстановки (подобные аварии на Чернобыльской атомной станции или разливу нефтепродуктов из-за затопления танкера) кто-либо несет персональную ответственность (например, председатель совета директоров, начальник смены или капитан корабля), то возникает вопрос о соизмеримости вины и возможностей виновника компенсировать нанесенный им вред. Кроме того, очевидно, что лица, признанные непосредственно виновными в той или иной катастрофе, совершали свои действия не столько по своей собственной воле, сколько под давлением руководства, сложившейся в корпорации системы взаимоотношений и т.д. Так, если сокращения издержек, которого требует руководство, возможно, добиться только при условии уменьшения требований к технике безопасности и нарушения экологических норм, очевидно, что руководство на местах, опасаясь увольнения и надеясь на то, что чрезвычайных ситуаций не произойдет, будет идти именно этим путем. К примеру Бхопальская трагедия в Индии – самая крупная техногенная катастрофа в истории человечества произошла из-за того, что специалисты по безопасности на химическом заводе были уволены, а защитные системы разного уровня оказались в одно и то же время неработоспособны (сломаны, отключены, разобраны для ремонта), хотя, даже если бы одна из них оказалась в рабочем состоянии, трагедии, скорее всего, удалось бы избежать. Очевидно, что к трагедии привело все же не уникальное стечение обстоятельств – пренебрежение безопасностью на заводе стало нормой, системой, а непосредственной его причиной были постоянные требования сокращения расходов со стороны руководства компании Union Carbide, которой принадлежал завод (хотя прямо о необходимости снижать уровень безопасности в этих требованиях ничего не говорилось).
Местные руководители завода в Бхопале были признаны виновными в халатности, однако очевидно, что небольшие штрафы и сроки заключения к которым они были приговорены, не соответствуют реальной тяжести ситуации и не способны компенсировать потери и страдания сотен тысяч жертв катастрофы. Однако реально часть вины лежала на многих других лицах – на рабочих, молчавших о нарушении техники безопасности, менеджменте, который не заботился об условиях труда рабочих, и, прежде всего, владельцев Union Carbide, требовавших снизить любой ценой себестоимость продукции завода. Кроме прочего, несомненно, порочной была сама кадровая политика завода, позволявшая принимать на ключевые места людей, не только профессионально неподготовленных, но и не умеющих отстаивать свое мнение и права рабочих, и способных лишь на беспрекословное исполнение полученных от руководства приказов.
Причина действий лиц, которые в итоге были призваны виновными, лежала не только в них. Фактически их позиции были жестко вписаны в структуру организации, в иерархическую систему господства и подчинения, принятых норм и институциональных отношений. Они считали (и во многом справедливо), что изменить эти отношения в одиночку они не в силах и понимали, что увольнение – единственное, чего они смогут в итоге добиться. Это, конечно, не снимало с них ответственности за доверенные им участки производства, но возлагало дополнительную ответственность и на других участников коммуникации, особенно тех, кто создавал и поддерживал на предприятии соответствующую структуру отношений. В подобной ситуации, как справедливо утверждает А. В. Прокофьев, «приходится признать необходимость существенного уменьшения ответственности отдельного индивида, включенного в систему управления организованным коллективом»76.
Разделение труда, сложность взаимоотношений, непрозрачность в принятии решений часто приводят к такому размыванию ответственности, что никто не считает себя ни в чем виновным. У. Бек пишет, что в современных условиях: «высокодифференцированному разделению труда соответствует всеобщее соучастие в преступлении, а этому соучастию – всеобщая безответственность»77. Таким образом, в ситуациях, таких как катастрофа в Бхопале, ответственность приобретает распределенные, структурные, сложные формы: фактически она не сводится к ответственности отдельных лиц, а распространяется на всю организацию.
Ричард Де Джордж пишет: «Понятие ответственности должно претерпеть изменения, если его надлежащим образом распространить на корпорации в такой же мере, как и на отдельные личности»78. Однако в каком случае возможен перенос этого понятия на корпорации?
Ответственность в интерпретации базовых политических идеологий
Многочисленные дебаты о предпринимательстве в современном публичном пространстве, в которых фигурирует понятие «ответственность», демонстрируют, что содержание, которое каждый из участников этих дискуссий вкладывает в это понятие, различно. По-разному интерпретируются объект, субъект, инстанция ответственности. Особенно четко эти различия проявляются при сравнении взглядов людей, придерживающихся различных идеологий. В частности, люди, разделяющие левые (например, социалистические) политические убеждения, призывают к усилению социальной ответственности государства и требуют защитить наиболее уязвимые слои населения от ситуации экономического неравенства, создаваемой и усугубляемой свободным рынком. Сторонники либеральной модели хозяйственной деятельности в ее классическом варианте, напротив, говорят об ответственности предпринимателей за стабильное и поступательное экономическое развитие, способное аккумулировать средства, требуемые для решения глобальных проблем современности и будущего. Консерваторы подчеркивают важность ответственности за сохранение тех ценностей и достижений, которые создавались трудом многих предшествующих поколений. Защитники окружающей среды (сторонники так называемой «зеленой идеологии») расширяют объект ответственности за счет будущих поколений, живых существ, отличных от человека, экосистем, вплоть до всей планеты. Формально соглашаясь реализовывать, усиливать, поддерживать ответственность как таковую, каждый из участников публичных дискуссий на моральные темы понимает под содержанием ответственности совокупность отношений, не совпадающую с представлениями других, а нередко и вовсе несовместимую с ними. В итоге споры об ответственности и о связанных с ней ценностях превращаются в споры о различных феноменах, объединяемых исключительно названием.
С этой точки зрения важными, если не решающими для специфики понимания ответственности являются идейные различия: фактически дискурс ответственности является полем постоянной борьбы на поле идеологии, где одно понимание ответственности отстаивает свои позиции, отрицая другие. Анализ ответственности предпринимателя в этом контексте требует обращения к проблематике идеологии как в ее широком (мировоззренческом), так и узком (собственно политическом) смыслах.
Создателем понятия «идеология» считается французский философ и экономист Антуан Дестют де Траси, чья книга «Проект идеологии», опубликованная в 1800 году, заложила основания для научного изучения этого явления. Дестют де Траси показал, что идеология, в отличие от религии, отображает плюрализм картин мира: она демонстрирует, что мир является не набором неизменных догм, а совокупностью противоборствующих представлений, способных изменять социальный порядок98. В основе идеологии – конфликт, борьба за признание своего идеального видения мира как эффективного инструмента социальных изменений.
В работе «Интерпретация культур», Клиффорд Гирц утверждает, что жизнь человека обусловлена чрезвычайно сложной системой символических моделей, с различной степенью достоверности отражающих реальность99. Эти модели задают человеку образ окружающего мира и, в то же время, выступают в качестве программ деятельности. Идеология уменьшает энтропию в жизни человека, структурируя ее, делая более упорядоченной и понятной. В ситуации общественных потрясений, культурных переломов, идеология предлагает четкие ориентиры, устраняя хаос из жизни общества. Гирц пишет: «Идеология пытается придать смысл непонятным социальным ситуациям, выстроить их так, чтобы внутри них стало возможно целесообразное действие»100. Иными словами, идеологии можно уподобить картам или матрицам для формирования коллективного сознания.
Идеология приобретает значимость в эпоху массовых коммуникаций: она транслируется при помощи современных медиа, формируя и корректируя представления о мире больших групп людей. В число этих представлений входят моральные ценности и нормы, точнее их особая интерпретация, конфигурация и иерархия.
Идеология, как система идей, выражает умонастроение и отношение людей к действительности, свойственные определенным социальным субъектам, группам и общностям, стратам. Всякая идеология является системой, обеспечивающей общественное жизнеустройство. При этом одной из центральных задач идеологии служит выстраивание (конструирование) определенных программ для создания условий развития экономической деятельности. В этом контексте особую значимость для философской теории экономики приобретает анализ идеологических направлений и особенностей воспроизводства и защиты ими различных интересов, норм, принципов, ценностей, идеалов, связанных с реализацией предпринимательства. При этом для этики бизнеса наиболее важен анализ идеологических дискурсов, апеллирующих к нравственными понятиям. В целом идеологический блок социальных регуляторов составляет совокупность таких конструктов, как свобода, собственность, справедливость, солидарность, объединенных, в конечном счете понятием ответственности.
В ходе развития культуры для ответа на возникающие вызовы формируются ценности морали, политики, науки, религии, образования, хозяйственной деятельности. Это ценности иногда опережают общественное развитие, иногда удаляются от реальности в связи с исчезновением условий их возникновения, иногда возвращаются на новом уровне и на определенном витке истории. Совокупность ценностей, соответствующих социальным условиям, всегда получает определенную визуализацию и институцонализацию в виде идеалов, норм, принципов, социальных институтов, а также в форме тезаурасного знания – совокупности понятий, концептов, категорий, поддерживаемых носителями формирующейся культуры (в том числе и в этическом тезаурусе).
Ценности и идеалы имплицитно встроены в структуру социокультурного воспроизводства общества. Философские системы, рефлектирующие над ценностями, конструируют механизмы трансформации и трансляции ценностей общественного сознания в нормы, в нравственную практику человеческого существования. На каждом этапе развития общества – традиционном, индустриальном и постиндустриальном (информационное общество и общество знаний) своеобразно трансформируются и воспроизводятся элементы идеологических моделей, смыслы в тезаурусных конструкциях. Теоретическими схемами развертывания наличного «ценностного тезауруса» такого рода служат определенные идеологические подходы: рационализм, ригоризм, утилитаризм, эвдемонизм, теизм, сциентизм, гуманизм и др.
Как известно, идеологические различия пронизывают все сферы и области общественной жизни, включая мораль, но в наиболее четком виде они проявляются в политической деятельности. Собственно говоря, именно политика рассматривается как борьба идей, в которой та или иная идеология побеждает или проигрывает. Политическая идеология, тем не менее, не является фактом сугубо политической жизни. Любая идеология имеет прочный моральный фундамент и философское обоснование. Так, либертарианство пропагандирует моральную ценность свободы и покоится на теории классического либерализма (Дж. С. Милль, А. Смит и т.д.), а коммунистическая идеология основывается на моральной ценности солидарности трудящихся и находит свои обоснования в работах К. Маркса и Ф. Энгельса.
К. Мангейм в своей работе «Идеология и утопия» писал: «…Мышление правящих групп может быть настолько тесно связано с определённой ситуацией, что эти группы просто не в состоянии увидеть ряд факторов, которые могли бы подорвать их уверенность в своем господстве. В слове “идеология” имплицитно содержится понимание того, что в определенных ситуациях коллективное бессознательное определенных групп скрывает действительное состояние общества как от себя, так и от других и тем самым стабилизирует его»101. В этом, на наш взгляд, и коренится разница в подходах представителей различных идеологических течений к различным моральным феноменам, включая ответственность, справедливость, свободу, солидарность и т.д. Формально признавая их универсальность, каждый видит в них, прежде всего, то, что легитимирует право на господство их интересов, и не замечает того, что этому противоречит. Например, консерваторы в понятии «справедливость» прочитывают указание на незыблемость права частной собственности, а анархисты считают справедливым уничтожение частной собственности как таковой. В свою очередь, либералы отождествляют свободу со свободным рынком, в то время как коммунистическая идеология исходит от того, что настоящая свобода предполагает свободу от рыночных отношений.
Возникновение и становление различных идеологических программ всегда носит исторический характер. Существующие политические идеологические доктрины сформировалась в результате социальных революций, промышленного переворота и других эпохальных исторических вызовов. Они представляют собой разные способы осмысления социальной действительности и предлагают конкурирующие программы улучшения современного общества (или же его разрушения ради осуществления иного социального идеала). Соответственно, идеологии, в соответствии с поставленной целью, предлагают собственные средства движения к цели: способы достижения наилучшей эффективности производства, обеспечения безопасности, развития духовной и социальной сферы и т.д. В этом смысле в каждой идеологии можно найти рациональное зерно.
Предпринимательская ответственность в контексте собственности, свободы, справедливости и солидарности
Ответственность предпринимателей имеет множество идеологически обусловленных вариаций, некоторые из которых взаимно противоречивы. С одной стороны, ответственность возможна только при условии независимого морального и экономического выбора, т.е. фундирована ценностью свободы. С другой стороны, если свобода предпринимателя не будет ограничена определенными моральными обязательствами перед наиболее обездоленными членами общества, его поведение нельзя будет считать в полной мере социально ответственным. Другое противоречие возникает между правом собственности и принципом справедливости: если распределение собственности неравномерно и разрыв в благосостоянии самых богатых и бедных чрезмерно велик, нужно ли ограничивать право частной собственности ради более справедливого перераспределения собственности?
В целом, проведенный в предыдущем параграфе анализ различных идеологических систем показал, что как ответственность в целом, так и ответственность предпринимателя в частности – это сложная система отношений, концентрирующихся вокруг четырех узловых ценностных центров. Эти центры образованы ценностями свободы, солидарности, собственности и справедливости. При этом внутренняя напряженность ответственности связана со взаимодействием двух пар ценностей: свободы и солидарности, с одной стороны и собственности и справедливости – в другой. Собственно именно наличие этих внутренних противоположностей и позволяет ответственности развиваться, приспосабливаясь к различным условиям.
Рассмотрим вопрос о собственности в предпринимательстве. Это понятие является одним из базовых для многих социальных наук – экономики, теории права, политологии. Обычно собственность рассматривается как совокупность экономических (вещных), а также юридических (волевых и властных) отношений и прав, связанных с обладанием имуществом и ресурсами. В политической экономии собственность рассматривается в качестве социального института, который регулирует социальные отношения и определяет характер общественного производства.
Собственность в наиболее общем смысле являет собой «особую форму общественных отношений и базовый элемент сознания, определяющий восприятие действительности в контексте производства и воспроизводства социального смысла и социального знания как на теоретическом, так и на обыденно-практическом (житейском) уровне. Собственность – это особая форма ценностно-смысловых значений, императивов сознания и поведения, детерминирующих социальную практику»131. В таком широком смысле собственность является одной из основных культурных констант, которая «дана через индивидуальную телесность и распоряжение естественными телесными орудиями»132.
Собственность служит своеобразным регулятором хозяйственного поведения «экономического человека», провоцирующим его активность, инициативность, изобретательность, предприимчивость, а также прочие свойства и качества, выступающие как в форме добродетелей, так и пороков. Предпринимательская деятельность предполагает наличие собственности на средства производства и на продукцию, а также на получаемый доход в условиях рыночно конкурентной среды с сопутствующей ей нравственно-психологической атмосферой в обществе.
Отметим, что апологеты теории прав собственности предпочитают использовать понятие «право собственности», а не «собственность». С их точки зрения, собственностью является не имущество само по себе, а совокупность прав на ее использование. Эти права возникают в качестве реакции на вопросы редкости и исключительности. При этом они способны фиксироваться не только в виде законов, но и в виде традиций и обычаев, неписанных правил, моральных принципов. Соответственно, санкции за нарушение этих норм могут быть определены не только государством (правовая регуляция), но и обществом (выражены в виде общественного неодобрения). Следовательно, рациональный экономический выбор неразрывно связан не только с правовой, но и с моральной нормативностью, даже часто предполагает ее в качестве своего основания.
Наиболее полное и развернутое определение права собственности как системы, состоящей из «пучка правомочий», было предложено английским юристом А. Оноре. Система правомочий, по его мнению, включает ряд следующих элементов:
- право владения, подразумевающее исключительный контроль над объектом;
- право пользования, предполагающее возможность личного использования объекта;
- право управления, уполномочивающее субъекта на принятие решения о том, каким образом и каким лицом объект может быть использован;
- право на доход, т.е. возможность получать блага, истекающие из предшествующего персонального пользования объектом, или из разрешения на пользование им другим лицам (то есть право присвоения);
- право на «капитальную стоимость» объекта, из которого проистекает право на его уничтожение, отчуждение, изменение, потребление;
- право на безопасность, защищающее от неправомерной экспроприации объекта;
- право на завещание объекта, его передачу по наследству;
- право на бессрочное пользование объектом;
- запрет на неправомерное использование, т.е. обязанность исключать использование вещи способом, наносящим вред иным лицам;
- ответственность в виде взыскания, предполагающая возможность отбора вещи для того, чтобы уплатить долг;
- остаточный характер, то есть возвращение делегированных кому-то правомочий после истечения оговоренного времени или утраты юридической силы договора о такой передаче133.
Два последних пункта являются базовыми элементами права собственности, поскольку они характеризуют право владельца на реализацию действий, направленных на изменение принадлежащего ему имущества. При этом последний пункт предполагает возможность делегирования иному лицу как всех упомянутых выше правомочий, так и каждого из них в отдельности.
Наиболее уязвимым элементом из этого списка представляется пункт, накладывающий запрет на использование, которое наносит другим вред. Это связано с тем, что некоторые способы причинения вреда другим субъектам не только не являются запрещенными, но, напротив, охраняются государством. Действительно, в условиях господства частной собственности чужому имуществу нельзя наносить вред, например, портить его в ходе физического воздействия. Однако такой ущерб вполне легально может быть нанесен косвенным путем. Иными словами, в капиталистическом обществе предприниматель не может уничтожить товар конкурента, например, затопив его (Бостонское чаепитие с этой точки зрения было прямым вызовам британским колониальным законам). Однако он может улучшить эффективность своего производства и разорить конкурента (отметим, что для традиционного общества такое поведение также считалось недопустимым, в том числе и с точки зрения закона). Таким образом, определенные компоненты системы права собственности способны вступать в конфликт друг с другом, однако общепризнанных критериев, указывающих, какое именно из прав, пребывающих в состоянии конфликта, должно быть ограничено, не существует.
Права собственности имеют свои ограничения, которые проистекают из признания прав собственности за другими лицами. Отказываясь от некоторых действий, способных нанести вред чужому имуществу, субъект предполагает, что другие точно так же откажутся от аналогичных действий по отношению к его имуществу.
Важной характеристикой теории прав собственности является учет исключительности и ограниченности ресурсов. Институт собственности возник в целях разрешения проблем рассогласования между потребностями и наличными благами. Из этого рассогласования делается вывод о собственности как о своеобразной системе исключений из позиций, предполагающих доступ к дефицитным ресурсам. По этой причине понятия «исключения» или «исключительность» понимаются как концептуальный центр, организующий право собственности.