Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Философия интуитивизма н.о. лосского как основа решения им общих проблем эстетики 16
1. Философское учение н.о. лосского 16
2. Критический анализ Н.О. Лосским эстетических учений прошлого и современности (притяжения и отталкивания) 39
3. Онтология красоты Н.О. Лосского 62
Глава II. Проблемы искусства в эстетике Н.О. Лосского 81
1. Н.О. Лосский об общих вопросах искусства 81
2. Красота «социальной личности» и красота отдельного человека в эстетике Н.О. Лосского 93
3. Разработка Н.О. Лосским проблем эстетического и художественного восприятия 114
Заключение 129
Библиография 132
- Критический анализ Н.О. Лосским эстетических учений прошлого и современности (притяжения и отталкивания)
- Онтология красоты Н.О. Лосского
- Красота «социальной личности» и красота отдельного человека в эстетике Н.О. Лосского
- Разработка Н.О. Лосским проблем эстетического и художественного восприятия
Введение к работе
Актуальность темы исследования.
Николай Онуфриевич Лосский (1870 - 1965) вошёл в историю русской мысли прежде всего как крупнейший философ-интуитивист, создатель оригинальной религиозно-философской концепции. Авторитетные представители самых разных направлений отмечали заслуги Лосского в разработке проблем гносеологии, логики, метафизики и философии ценностей. Благодаря работам Лосского русский интуитивизм оказал весьма существенное влияние на общее развитие культуры XX века, на философию искусства и эстетику.
Существенный интерес представляет жизненная судьба Лосского. В гимназические годы, будучи обвинённым в атеизме, будущий философ вынужден был покинуть Россию и продолжить образование за её пределами. Пребывание в Европе оказалось для будущего мыслителя недолговременным, но весьма плодотворным. Лосский успевает немного проучиться в Берне, пройти военную службу в Северной Африке, после чего снова возвращается на родину. Здесь он поступает в Петербургский университет, позже работает в нём уже в качестве преподавателя. После революции Лосский покидает Советскую Россию на печально известном «философском пароходе». После недолгих колебаний он решает остановиться в Чехословакии, где живёт с небольшими перерывами вплоть до окончания Второй мировой войны. После того, как советские войска заняли Братиславу, Лосский перебирается в Париж, а после в США. В Америке он занимается академической работой — преподаёт в Свято-Владимирской духовной академии (Нью-Йорк), пишет статьи, выступает с публичными лекциями.
Эта сухая биографическая справка ещё не даёт полного представления о том, насколько насыщенной была творческая жизнь мыслителя, а, кроме того — насколько она была продолжительной. Первая философская статья Лосского называлась «К идеалу» и вышла в «Литературном сборнике» 1896 года, а последняя его прижизненная публикация увидела свет в 1965 году в сборнике «На темы русские и общие» под заголовком «Идеал абсолютного добра как основа мировоззрения». Таким образом, активной научной деятельностью Лосский занимался почти семьдесят лет. В этом смысле равных ему среди русских философов XX века нет.
Наряду с С.Л. Франком, Лосский был крупнейшим представителем русской разновидности интуитивизма - гносеологического учения, базирующегося на принципе непосредственного знания. Идеи русского интуитивизма развивали также Д.В. Болдырев, С.А. Левицкий, ряд словацких философов (Й. Диешка, П. Гула), образовавших после второй мировой войны под прямым влиянием Н.О. Лосского интуитивно-реалистическую школу. Все эти мыслители по-разному определяли сущность интуиции как средства познания мира, но их философские системы объединяло то, что здесь «последним основанием» бытия и познания признавалось «живое» отношение человека и мира, которое преодолевает расчленение реальности на субъект и объект. Рациональному познанию эти философы противопоставляли прямое постижение действительности при минимальном посредстве различных форм чувственного познания.
Лоссковский вариант философии интуитивизма был теснейшим образом связан с лучшими традициями европейской мысли. Будучи блестящим знатоком немецкого языка и переводчиком Канта, Лосский впитал в себя заложенные в них принципы. Обдумывая принципы построения своей собственной системы, он ориентировался на труды Лейбница, Канта, Гегеля, Шеллинга. Именно к Лосскому более чем к какому-либо другому из русских философов, применим эпитет «классический».
Глубиной и блестящим стилем изложения отличались историко-философские изыскания Лосского. Речь здесь идёт не только о его фундаментальной работе по истории русской философии1. Многие свои книги он предварял историческим экскурсом, справедливо полагая, что такой подход поможет застраховать читателя от ложных теорий и поспособствует более ясному пониманию излагаемой проблемы. Основательные знания в области истории философии позволяли Лосскому в большинстве своих работ смело оспаривать мнения авторитетных предшественников, аргументировано отстаивая при этом свою собственную позицию.
Со времён своего обучения на физико-математическом факультете Петербургского университета Лосский уделял значительное внимание вопросам естествознания. Это обстоятельство наложило в дальнейшем заметный отпечаток на его философскую деятельность, в которой он всегда руководствовался стремлением к строгости фактов и ясности изложения. Нередко в его работах (особенно дореволюционного периода) собственно философский материал иллюстрировался примерами из математики, физики, химии, биологии и других естественных наук.
Н.О. Лосский известен как человек необычайной широты интеллектуальных интересов, автор большого количества книг и публикаций. Он подвергал тонкому анализу проблемы из самых различных областей философского знания, а также общественно-политической мысли, психологии, логики, литературоведения.
Хотя в интуитивизме Лосского стремление к иррационализму проявилось, пожалуй, в минимальной степени, тем не менее, и он в какой-то мере поспособствовал тому кардинальному пересмотру ценностей и оснований европейской культурной традиции, который происходил в течение XX столетия. Одной из главных причин этого пересмотра был отказ от разума как начала, организующего вокруг себя весь познаваемый мир. Его следствием стало появление целого ряда тенденций, приведших, в конце концов, к постмодернизму.
Сложилась парадоксальная ситуация, одной из причин которой явилась как раз необычайно долгая творческая деятельность Лосского. На склоне лет Лосский был вынужден бороться с первыми проявлениями тех тенденций, в возникновение которых он сам внёс, пусть незначительную, лепту. Лосский был, по сути, единственным из основателей интуитивистской философии, который «пережил свою эпоху» и сумел вплотную столкнуться с весьма отдалёнными по времени следствиями «философии жизни» и интуитивизма.
Эстетика Лосского также по своей главной интенции классична. Она ориентирована на вечные ценности - Истину, Добро, Красоту, Любовь и по своим установкам решительно противостоит дегуманизации искусства, а также тем разновидностям художественной деятельности, которые характеризуются отсутствием каких-либо ценностных иерархий. В эстетике Лосского чётко прослеживается такая структура: главенствующее место занимает Бог и Царство Божие как средоточие глубокой духовной жизни, а подлинным искусством признаётся только такое творчество, которое направлено на совершенствование человека через осуществление его духовно-нравственных потенций. Предельно сближая сферы этики и эстетики, Лосский не приемлет проявлений абсурда, бессмысленности в работе художника.
Ученик Николая Онуфриевича С.А. Левицкий связывал кончину Лосского с концом русского религиозно-философского Ренессанса, давшего России и миру целую плеяду выдающихся мыслителей. Со смертью Лосского, пишет Левицкий, с русской культурной сцены ушёл «последний из могикан этой эпохи»1.
С учётом всего сказанного, достижения Лосского в трактовке философских и эстетических проблем, его взгляды на культуру приобретают особую актуальность. Их необходимо осмыслять, подвергая тщательному анализу.
Степень разработанности темы.
Творческое наследие Н.О. Лосского вызывает ныне в кругу исследователей русской философии большой интерес. В основном рассматриваются взгляды философа на проблемы гносеологии, метафизики и этики. А вот его эстетическая концепция всё ещё остаётся вне поля зрения учёных. Специального исследования проблем эстетики в интуитивизме Н.О. Лосского до сих пор не предпринималось. Нередко само словосочетание «эстетика Лосского» вызывает недоумение, воспринимается, как обозначение чего-то не существующего. При этом, как правило, ссылаются на широко известное высказывание В.В. Зеньковского, который в своей «Истории русской философии» писал: «Лосский справедливо признается главой современных русских философов, имя его широко известно всюду, где интересуются философией. Вместе с тем, он едва ли не единственный русский философ, построивший систему философии в самом точном смысле слова, — только по вопросам эстетики он пока (насколько нам известно) не высказался в систематической форме (курсив мой. — А.Р.), да по вопросам философии религии он коснулся в разных своих произведениях лишь некоторых — преимущественно частных вопросов»1.
Вплоть до 30-х годов XX века Лосский, действительно, не занимался специально вопросами эстетики. Его мысли этого периода о культуре и искусстве не собраны во всей своей совокупности в какой-то конкретной работе или работах. Они носят фрагментарный и несистематичный характер, рассредоточены по различным сочинениям, где тесно переплетаются с суждениями из прочих областей философского знания.
Впрочем, эту же тенденцию отчасти можно обнаружить и в творчестве Лосского 30-х — 60-х годов XX века, когда он уже написал специальные работы по эстетике. По замыслу философа, каждый элемент концепции должен быть зависим от других элементов, должен дополнять и обогащать их. Многочисленные суждения по проблемам эстетики, психологии, гносеологии, теории восприятия и т.д. содержатся в его работах них в едином комплексе.
Спустя всего несколько лет после того, как В.В. Зеньковский написал процитированные выше строки (1948 - 1950 гг.), Лосским были приведены в окончательную редакцию его собственно эстетические работы. В 1953 году увидела свет книга «Достоевский и его христианское миропонимание». Примерно в это же время в издательстве YMCA-press оказалась рукопись «Мир как осуществление красоты». В конце 50-х гг. была также издана книга «Характер русского народа» (1957), в которой Лосский, анализируя разнообразные черты русской культуры, затрагивает целый пласт нерассмотренных им ранее эстетических проблем.
Тем не менее, и после этого исследователи весьма избирательно подходили к его творчеству, останавливаясь в основном на проблемах теоретической философии. Почему, несмотря на наличие источников для исследования, эстетика Лосского до сих пор остаётся недостаточно изученной и не оцененной по достоинству?
Думается, что одна из причин кроется в весьма специфичном понимании Лосским красоты (кстати, именно вокруг этой категории им строится всё здание эстетики). Согласно Лосскому, красота — это фундированная ценность, которая возникает только как надстройка над какой-либо другой, более весомой положительной ценностью (или ценностями). Этика и эстетика вместе принадлежат к области аксиологии, нередко рассматриваются в тесной связи друг с другом; однако при определённого рода трактовке может сложиться впечатление, что эстетика всецело подчинена этике, не является самостоятельной частью философского знания и, следовательно, не заслуживает отдельного рассмотрения.
Ещё одним существенным препятствием для изучения эстетики Лосского является трудность её вычленения из совокупного состава философского знания. Как уже отмечалось выше, упоминания об эстетических категориях, анализы того, что происходит в душе художника в процессе создания им произведения искусства и многие другие сходные темы молено найти не только в специальных эстетических работах Лосского, но и в тех его трудах, которые, казалось бы, к эстетике прямого отношения не имеют. Его умозаключения по поводу тех или иных эстетических проблем разбросаны по книгам разных лет. А если учесть то обстоятельство, что философское наследие Лосского довольно велико, то поиск эстетических проблем в его трудах может превратиться для исследователя в весьма непростую задачу.
Первые попытки анализа работ Лосского были предприняты ещё до революции и включали в себя в основном обсуждение его гносеологии на основании работы «Обоснование интуитивизма». Среди наиболее заметных членов «оппонентского круга» философа-интуитивиста можно выделить С.А. Аскольдова , Л.М. Лопатина2, Н.А. Бердяева , СИ. Поварнина4, В. Ивановского5, П. Мокиевского6. В целом, отношение к Лосскому у этих авторов доброжелательное. Они отмечают широкую эрудицию Лосского, объективный и адекватный разбор им философских учений прошлого. Это, впрочем, не мешает им высказывать своё несогласие с определёнными положениями его собственной теории познания. Первую попытку поместить Лосского в контекст истории русской философии предпринял СО. Грузенберг .
В советский период труды Лосского долгое время практически не изучались. По сути, единственным философским исследованием его творчества до начала 1970-х годов была работа И.П. Чуевой . Позднее положение несколько изменилось к лучшему. В конце 80-х - начале 90-х годов XX века работы о наследии Лосского стали появляться в СССР, а затем и в России. Среди авторов наиболее интересных публикаций - П.П. Гайденко, В.Я. Перминов, Н.Н. Старченко, В.А. Кувакин и М.А. Маслин, А.А. Овчаров, П.Б. Шалимов, В.П. Филатов, А.Г. Никулин1. Назовём также изданную в Белоруссии книгу Т.П. Короткой .
Особого внимания заслуживают исследования по проблеме интуиции, предпринятые, начиная с 1960-х годов, В.Ф. Асмусом, М. Бунге, Я.А. Пономарёвым .
Добротному анализу подвергнуты работы Лосского в современных нам общих курсах истории русской философии (В.А. Кувакин , А.Ф. Замалеев5, Л.Н. Столович6 и др.).
Из работ, вышедших после 2000 года, отметим статьи СМ. Половинкина, А. А. Ермичева, А.В. Усачёва, В. Л. Лехциера, О. Карпаковой1, а также диссертационные исследования М.З. Хакимова и Н.В. Цепелевой2.
В среде русского зарубежья работы Лосского подвергались тщательному рассмотрению, наблюдалась оживлённая полемика о его месте в истории русской философии. О Лосском писали Б.В. Яковенко, С.А. Левицкий, В.В. Зеньковский, СИ. Гессен, Е. Спекторский, В.Н. Ильин3 и многие другие.
Выделим также некоторые работы самого Лосского. В своей «Истории русской философии» (1950)4 он излагает и осмысляет, в том числе, и своё собственное учение, а в «Воспоминаниях»5 вносит ясность в некоторые дискуссионные вопросы философии интуитивизма.
Единственная небольшая специальная статья по эстетике Лосского была написана И.А. Пузанским и опубликована в журнале, издаваемым на философском факультете УрГУ6. Можно также упомянуть работу Д.А.
Цыплакова, в которой осуществляется попытка оценить степень влияния эстетики Гегеля на взгляды B.C. Соловьёва и Н.О. Лосского . Цели и задачи исследования.
Основной целью исследования является всесторонний анализ эстетической системы Лосского как целостного учения о красоте в мире и в искусстве. Исходя из этой цели, были сформулированы следующие задачи .
1. Выявить отношение Лосского к эстетическим концепциям прошлого и современности, проследить, чью традицию развивает он сам, кто из мыслителей и в какой мере повлиял на него.
2. Рассмотреть самобытное религиозно-философское эстетическое учение Лосского в его тесной связи с интуитивистскои теорией познания.
3. Проанализировать позицию Лосского относительно общих вопросов искусства, а также теории художественного восприятия.
4. Раскрыть понимание Лосским красоты отдельного человека и «социальной личности» (включая анализ ряда образов из произведений Ф.М. Достоевского).
Теоретическая и методологическая основа диссертационного исследования.
Методология исследования определяется особенностями материала и спецификой избранной темы. В качестве методологических основ предпринятого исследования были использованы:
1. Конкретно-исторический метод, обеспечивающий подход к эстетике Лосского как к явлению, существующему и развивающемуся в определённом культурном контексте.
2. Сравнительный метод, позволяющий сопоставить взгляды Лосского на вопросы искусства и эстетики с позициями других теоретиков искусства.
3. Системно-структурный метод, благодаря которому возможно рассмотреть элементы философии Лосского по отдельности, не нарушая при этом их внутреннего системного единства.
Адекватное изложение эстетических взглядов Лосского возможно только в контексте всей его философской системы. Такой подход потребовал привлечения к диссертационному исследованию широкого круга источников. В ходе работы для всестороннего изучения эстетической концепции Лосского диссертантом был осуществлён синтез достижений различных дисциплин: гносеологии, онтологии, этики, искусствознания, психологии.
Исследование проводилось по двум направлениям:
1. Анализ общефилософских работ Лосского с целью выявления в них эстетической проблематики.
2. Анализ и обобщение теоретического материала, содержащегося в собственно эстетических произведениях Лосского.
Научная новизна исследования заключается в том, что в нём:
1. Эстетика Лосского во всей своей совокупности рассматривается впервые в отечественной научной литературе и представлена как целостный компонент его философии.
2. В исследовании выявляется отношение Лосского к различным философским и эстетическим течениям — неоплатонизму, неолейбницианству, немецкой классической философии, неокантианству, интуитивизму Бергсона.
3. В работе раскрываются особенности трактовки Лосским понятия «идеал красоты», а также сопоставляются типы красоты на различных уровнях бытия.
4. Обстоятельному анализу подвергнуты взгляды Лосского на общие вопросы искусства, а также его понимание роли искусства в жизни человека.
5. Понимание Лосским красоты отдельного человека и «социальной личности» рассмотрено в исследовании, в соответствии с замыслом самого философа, на конкретных материалах. В первом случае речь идёт об образах из литературных произведений Ф.М. Достоевского, во втором — о выявлении Лосским характерных черт русского народа.
6. Выявлено отношение Лосского к различным теориям эстетического и художественного восприятия и проанализирована его собственная позиция по данному вопросу.
Основные положения, выносимые на защиту.
1. Философия Лосского представляет собой целостную систему, в которой эстетика тесно связана со всеми остальными отделами философского знания.
2. Эстетика Лосского в своей основной интенции классична. Она испытала на себе влияние, в частности, идей B.C. Соловьёва, представителей немецкой классической философии, русских неолейбницанцев (А.А.Козлов).
3. Своеобразный характер эстетики Лосского определяют: разделение сферы бытия на Царство Божие и психо-материальный мир; стремление философа к предельному сближению субъекта и объекта.
4. Ядром эстетической концепции Лосского является «онтология красоты».
5. Красота, по Лосскому, представляет собой совокупность всех ценностей, воплощённых чувственно.
6. Центральное понятие в философской эстетике Лосского — понятие личности. Подлинным мерилом красоты во всех сферах бытия является понятие чувственно выраженной индивидуальности «субстанциального деятеля». Абсолютная красота возможна только в Царствии Божием.
Научно-практическая значимость диссертации.
Результаты исследования расширяют представление о богатстве идей и теоретических построений в русской эстетике XX века и содействуют более глубокому постижению философского учения Лосского в целом. Содержащиеся в работе материалы могут быть использованы в общих и специальных курсах по эстетике, истории русской философии, культурологии, искусствознанию.
Критический анализ Н.О. Лосским эстетических учений прошлого и современности (притяжения и отталкивания)
Среди многообразия философских течений в истории русской мысли XX века интуитивизм Н.О. Лосского занимает особое место. Этот момент неоднократно подчёркивался и продолжает подчёркиваться при анализе работ мыслителя, а также при попытках определить его место в общем русле развития отечественной философии. Историки философии, сильно различаясь в ориентациях между собой и по-разному оценивая взгляды самого Лосского, тем не менее, сходятся в одном: в его трудах звучит голос философии в истинном смысле этого слова.
Б.В. Яковенко в своих «Очерках по истории русской философии», рассматривая систему Лосского в контексте мировой философии начала XX века, писал: «При всём своём поверхностном отношении к новейшей философии труд Лосского был насыщен её идеями, находился в тесном контакте с лучшими из живых представителей западного философствования: в нём снова русская философская мысль приобщилась к общему ходу философского развития, от которого она de facto откололась уже в девяностых годах (XIX века -А.Р.)»1.
Схожие мысли по поводу значения интуитивизма Лосского высказывали С.А. Аскольдов, Л.М. Лопатин, Н.А. Бердяев, С.Л. Франк. И в особенности - В.В. Зеньковский. Последний, решительно не разделяя некоторые из положений его философии, вместе с тем признавал смелость мысли Лосского, а главное - стремление связать воедино совершенно, казалось бы, разнородные идеи. «Лосскому очень присуща тенденция к «всеобъемлющему» синтезу, а его философская находчивость и большой литературный дар в этом ему очень помогают. Ясность и четкость изложения, внимательное и всегда очень добросовестное рассмотрение чуждых ему идей импонируют читателю, — а смелость и умение выходить из самых затруднительных положений с помощью этих идей завоевывают автору, во всяком случае, философское сочувствие» .
С.А. Левицкий, будучи непосредственным учеником Лосского, неоднократно подчёркивает силу и оригинальность мысли своего учителя. По мнению Левицкого, именно Лосскому принадлежит первое место среди всех русских философов XX века .
В немецких, английских и американских научных журналах 20-х — 30-х годов был опубликован ряд отзывов на работы Лосского. Среди наиболее известных - рецензия К.Л. Моргана (С. Lloyd Morgan) на книгу «Мир как органическое целое»3; мнение В. Буркампа (Wilhelm Burkamp) о книге «Логика»4; а также статья Натали Даддингтон о книге «Свобода воли». Интересуясь русской философией, Даддингтон (урождённая Эртель Наталья Александровна - дочь русского писателя А.И. Эртеля) в течение нескольких лет публиковала в «Journal of Philosophical Studies» обзоры по её истории. В 1926 году она отмечала, что наиболее значимой фигурой среди эмигрировавших из России философов-идеалистов является Лосский. «Он был первым, кто разработал в России теорию гносеологического реализма, которую он называл интуитивизмом... В своей книге «Мир как органическое целое» он открыл метафизические принципы, непосредственно вводящее в знание, и утверждал, что мир состоит из чисто духовных деятелей, органически связанных один с другим и с Абсолютом или Богом»5.
Признание особых духовных деятелей, или «единиц бытия», стремление отстоять плюрализм, то есть нерастворимую и непреходящую множественность в бытии, роднит учение Лосского с взглядами Г.В. Лейбница; точнее, с русским лейбницианством, в той форме, как оно было представлено у одного из главных его выразителей — А.А. Козлова. Это признавал и сам Лосский. В своих «Воспоминаниях» он называет Козлова своим учителем и подробно описывает впечатления от своих бесед с ним. Более того, Лосский отмечает, что знакомство с Козловым существенным образом изменило его тогдашнее мировосприятие. «Отстаивая учение о субстанции, как монаде, Козлов вместе с тем боролся против материализма; развивая гносеологический аргумент против материализма, он доказывал, что в опыте можно найти только психологические процессы и я как субстанциального носителя их. Под влиянием бесед с Козловым я очень быстро освободился от материализма и перешёл к противоположной ему крайности - к панпсихизму»1.
Примечательно, что в своём зачётном университетском сочинении Лосский, разбираясь в тонкостях учений Декарта, Спинозы и Лейбница, доказывал, что система последнего есть наиболее последовательное развитие основ рационализма. «Учение Лейбница особенно интересно тем, что в нём открываются глубочайшие, скрытые основания... Эти основания заключаются в понятии субстанции» 2 . Позднее он назовёт свою метафизику «иерархическим персонализмом», тем самым подчеркнув, что краеугольным камнем всех его философских изысканий является понятие личности как «центрального онтологического элемента мира».
Особое влияние работ Козлова на формирование мировоззрения Лосского отмечали многие историки философии. Впрочем, даже те из них, кто пытался встроить его философию в русло «русского лейбницианства» (например, В.В.Зеньковский), оговаривались, что сделали это, учитывая больше родство подходов (стремление к всеобъемлющему синтезу), нежели родство конкретных идей. В самом деле, система Лосского слишком сложна и многогранна, чтобы быть объяснённой лишь из одного корня.
Ещё одним мыслителем, безусловно повлиявшим на Лосского, был B.C. Соловьёв. Именно благодаря Соловьёву в русском интуитивизме появилось стремление к последовательной борьбе с позитивизмом, а также потребность рассмотреть мир, исходя не только из существующих «единиц бытия», но и учитывая его - бытия - органическую целостность. Одно из главных произведений Лосского — «Мир как органическое целое» — возникло на основе синтеза целого ряда философских течений, причём соловьёвская идея Всеединства занимает среди них наиболее видное место. Находясь в эмиграции, Лосский вспоминал: «Соловьёв с интересом и симпатиею слушал мои рассуждения о гносеологической проблеме, а я, увлекаясь в то время логикою и гносеологиею, вовсе и не подозревал, что через двадцать лет окажусь в разработке метафизической системы наиболее близким к Соловьёву из всех русских философов»1.
Существенное влияние на творчество Лосского оказала и «философия жизни», особенно в её бергсоновском варианте. Интуиция у Лосского, так же, как и у Бергсона, выступает как единственное адекватное средство познания мира. Однако Лосский решительно не разделял утверждения Бергсона об иррациональном характере интуиции, критиковал его попытки отбросить рассудок как «технически-практическую способность». В частности, он писал: «Интуиция не означает в моей системе иррациональности созерцаемого (интуиция Бергсона); рациональные, как и иррациональные, аспекты бытия, если они существуют, одинаково могут быть предметом непосредственного созерцания»2.
Онтология красоты Н.О. Лосского
В работе «Мир как осуществление красоты» Лосский неоднократно ссылается на свои предыдущие исследования - этической и гносеологической направленности. Причины этого кроются в следующем. Лосский стремится доказать, что основные проблемы любой из философских наук необходимо решать, исходя из христианского идеала Царства Божия, раскрываемого, в том числе и в абсолютной красоте. По Лосскому, любое раздел философского знания должен базироваться на этом идеале; последний служит также основой для теории ценностей. Все элементы системы интуитивной философии русского мыслителя оказываются тесно связанными между собой через посредство Царства Божия. Отсюда вытекает первое из главнейших свойств эстетики Лосского - она возможна не сама по себе, а именно в общей системе его иерархического персонализма.
Второй существенной чертой эстетики Лосского мы вправе признать её онтологический характер - следуя примеру Н.А. Бердяева, называвшего интуитивизм Лосского «онтологической гносеологией».
В самом деле, едва ли не основой характеристикой иерархического персонализма является его реализм, порождённый стремлением вернуться от гносеологического формализма к самому бытию. Этой своей стороной философия Лосского резко отличается от большинства направлений европейской философии Нового времени, для которой в той или иной степени характерна разобщённость с бытием, излишнее погружение в проблематику познающего субъекта. Как отмечает Н.А. Бердяев, «Лосский делает знаменательное усилие выйти из тупика, в который попалась европейская философская мысль, он рвется на свободу из клетки, выстроенной отвлеченными гносеологиями, так оторвавшими человека от бытия»1. Стремление во что бы то ни стало сблизить субъект и объект, бытие и знание проявляется не только в философии Лосского в целом, но и в отдельных подразделах этой философии, в частности, в эстетике.
Красота здесь есть не какая-либо прибавка к бытию, а само бытие, прекрасное или безобразное в тех или иных своих бытийственных содержаниях и формах. Развиваемое Лосским метафизическое учение об идеале красоты является, таким образом, «онтологическим пониманием красоты». Это учение выступает исходным пунктом всей эстетики интуитивизма Лосского.
Третьим существенным свойством этой эстетики является то, что она есть, в первую очередь, знание о красоте, «наука о мире поскольку в нём осуществляется красота». При этом слово «красота» Лосский трактует предельно широко. «Я употребляю слово «красивый», - пишет он, - в столь общем значении, что и трагическое, и комическое, и возвышенное и т.п. можно обозначить этим термином: например, и в комическом есть своеобразный аспект красоты»1.
Столь своеобразно понятая красота сама по себе всегда есть ценность. Эстетика у Лосского находится в теснейшей связи не только с онтологией, но и с аксиологией. Если попытаться определить конкретное место красоты в системе ценностей, то непосредственное созерцание, пишет Лосский, будет безошибочно свидетельствовать о том, что красота есть ценность абсолютная. Это значит, что красота представляет собой нечто имеющее положительное значение для всех личностей, способных воспринимать её. Идеал красоты, то есть высшее её проявление, осуществлен в Боге и Его Царстве. Находящаяся здесь совершенная красота есть не что иное, как полнота бытия, содержащая в себе совокупность всех абсолютных ценностей. При этом будет ошибкой считать, что Лосский отождествляет красоту со всеми прочими ценностями. Напротив, в его системе она является совершенно новой ценностью, окрашенной особым свойством - возможностью чувственного воплощения всех других ценностей.
Следует, однако, учесть, что это свойство отнюдь не означает, что красота является ценностью средства, производной положительной ценностью. Будучи напрямую связанной с той добротностью и оправданностью в себе, которой буквально пропитана полнота бытия, красота выступает в роли «частичной» самоценности, является одной из сторон божественной полноты бытия и стоит в одном ряду с любовью, истиной, свободой, нравственным добром и пр. В Боге и Царстве Божием, а также в первозданном мире, добавляет Лосский, вообще нет ничего, что было бы лишь средством. В силу отсутствия какого-либо изолированного, обособившегося бытия, здесь всё самоценно, абсолютно, объективно, а значит, и общезначимо. Стало быть, каждая из «частичных» абсолютных ценностей - это существование в своём значении для абсолютной полноты жизни, органическое единство существования и смысла.
Чтобы обосновать определение идеала красоты как совокупности всех абсолютных ценностей, воплощённых чувственно, Лосский прибегает к опыту высшего порядка, а именно к мистической (религиозной) интуиции, взятой в сочетании с двумя другими видами интуиции -интеллектуальной (умозрительной) и чувственной. Возникающая в результате аксиологическая интуиция — совершенно новый тип опыта, который позволяет разобраться в тончайших моментах эстетического восприятия. Такой подход приводит к выводу: ценность бытия, а значит, и его красота, воспринимаются в подлиннике, путём непосредственного созерцания.
Красота «социальной личности» и красота отдельного человека в эстетике Н.О. Лосского
Согласно развиваемому философом иерархическому персонализму, весь мир состоит из личностей - действительных или потенциальных, из субстанциальных деятелей, связанных отношениями субординации. Природа глазами Лосского — это система ступеней строгого подчинения низших деятелей более высоко развитым, система, в которой низшим ступеням вполне по силам объединяться и образовывать более сложные организмы или же входить в состав высших ступеней, подобно тому, как атомы входят в состав молекул.
Описанную Лосским иерархию можно анализировать, двигаясь скачкообразно от органической и неорганической земной природы к целому Земли, далее к Солнечной системе и т.д. Однако, кроме такого «вертикального» движения, правомерно и движение в «горизонтальном» направлении. В этом случае потребуется более тщательный анализ, так как рассмотрению подвергнутся не только жизнь конкретных живых существ, но и то сложное коллективное целое, которое они образуют (например, функционирование стаи птиц). Сообщества животных, по Лосскому, являются своего рода самостоятельными живыми организмами, функционирующими по своим законам, склонными к саморазвитию, внутренней эволюции.
Сказанное верно, считает философ, и для человеческих объединений, с той лишь оговоркой, что законы общежития людей значительно сложнее. Особенно в том случае, когда речь идёт о развитых сообществах, где имеется представление о национальном характере и идентичности, о государственной самостоятельности. По Лосскому, любое государство, любая нация представляет собой социальную личность, в основе которой лежит так называемый «дух нации», особым образом организующий общественное целое. Будучи субстанциальным деятелем высшего порядка, такой дух подчиняет себе, с одной стороны, отдельных людей, выполняющих различные государственные функции (война, судебные процессы, сбор пошлин), а с другой - целые пласты культурной жизни, такие, как художественное творчество, научные исследования, обучение детей и пр.
Очевидно, что жизнь социальной личности весьма существенно отличается от душевных стремлений составляющих её людей — процессы социального порядка, говорит Лосский, нельзя свести к простой совокупности жизней отдельных личностей. Тем не менее, говорить о взаимной изолированности здесь тоже не приходится, потому что некоторые свойства лиц, входящих в общественное целое, всё же принадлежат самому этому целому. А значит, и красота социальной личности имеет связь с тем, что мы подразумеваем под красотой конкретного человека. Более того, сфера эстетики являет собой один из самых показательных примеров взаимозависимости между чертами какого-либо социального объединения и отдельно взятого индивидуума — так как и для конкретной человеческой личности, и для общества в целом мерилом красоты в философии Лосского является понятие чувственно выраженной индивидуальности.
Опознать черты индивидуальности общественного целого в ограниченных условиях психо-материального бытия — задача непростая. Ведь речь идёт о чрезвычайно сложной и многоаспектной красоте. По-настоящему ухватить её под силу лишь опытному глазу художника. Именно искусство Лосский считает самым эффективным видом познания индивидуальности общественного целого. Живопись и литература в особенности, способны отразить дух нации в наиболее адекватном виде. Изображая какого-либо исторического деятеля в контексте его времени, искусство способно дать нам чрезвычайно широкую панораму жизни целых эпох, сословий и наций. История даёт нам немало примеров этого.
Впрочем, действительно подняться на высоту созерцания общественной красоты мы можем, полагает Лосский, лишь тогда, когда речь идёт о нашем собственном народе, и то при условии, что мы по-настоящему любим его. Не случайно Лосский, излагая свой взгляд на красоту социальной личности, обращается к фрагментам произведений классиков русской литературы, к полотнам русских художников, к мемуарам иностранцев, так или иначе связанных с Россией. Он рассматривает те черты, которые искони присуще именно русскому народу.
Целью своего исследования «Характер русского народа» (1957) Лосский называет выявление таких черт русского народа, которые позволили бы раскрыть присущие ему полярности: с одной стороны, нечто положительное, имеющее ценность красоты, а с другой - отрицательное, связанное с безобразием. Причём оба эти полюса мыслятся философом находящимися во взаимосвязи, представляющими собой подобие двух сторон одной медали. Второй, дальнейшей своей задачей Лосский считает подразделение выявленных свойств по уровням, определение того, какие из них являются первичными, а какие — вторичными.
Первой, самой основной чертой русского народа философ называет религиозность и связанное с ней постоянное искание Царства Божия и смысла жизни, проявляющееся в самых разнообразных формах и на различных уровнях.
Второй, после религиозности, основной чертой русского народа Лосский называет его могучую силу воли. Из последней, с одной стороны, проистекает удивительная страстность, стойкость и мужество, с другой же - пассивность и леность при осознании несовершенства и бренности всего земного. Даже беглый взгляд на историю российского государства позволяет нам найти множество примеров, когда русский дух поражал красотой проявлений могучей воли русского народа. Это и отчаянное сопротивление польской интервенции в Смутное время, и подвиги русских солдат во время Отечественной войны 1812 года, и смелость донских казаков в битвах с врагом, и многое другое. О том же свидетельствуют биографии выдающихся представителей русской интеллигенции - писателей, художников, поэтов. Лосский вспоминает здесь о страстности и жажде преобразований В.Г. Белинского, М. Бакунина, В.В. Стасова, о вспышках праведного гнева, которые, по свидетельству друзей, часто проявлялись у М.Е. Салтыкова-Щедрина.
Не обходит стороной Лосский раскол в русском православии - это глубоко трагичное явление также можно назвать ярким проявлением крайней страстности и фанатической нетерпимости. Чрезмерный морализм Л.Н. Толстого в глазах Лосского может служить примером того, насколько далеко может зайти духовный экстремизм и максимализм русского духа. Особенно это заметно в толстовских нападках на государство. «Без сомнения, - пишет Лосский, - Толстой впал в крайность, типичную для русского человека, усматривая в государстве только зло и полагая, что совершенная общественная жизнь требует полного упразднения государства»1.
Лосский ссылается на В.О. Ключевского, который находил объяснение этой черте русского народа в том, что русскому крестьянину издревле необходимо было сделать много в короткую пору, чтобы впоследствии, осенью и зимой, в период ненастья, оставаться без дела. Так у великоросса возникла характерная склонность к кратковременному напряжению своих сил и одновременно неумение распределять их на протяжении длительного периода времени2.
Разработка Н.О. Лосским проблем эстетического и художественного восприятия
Интерес к психологии эстетического восприятия возникает у Лосского в связи с необходимостью, во-первых, бороться с ложными теориями красоты, а во-вторых — аргументировано опровергнуть критические замечания в адрес собственной гносеологии и онтологии. Анализ возможных реакций и переживаний субъекта, созерцающего прекрасное, философ увязывает с ответом на чисто гносеологический вопрос - как вообще возможно для субъекта иметь какие-либо знания о душевной (или духовной) жизни во внешнем мире?
Если мы ставим между субъектом и познаваемым внешним миром непреодолимую преграду и утверждаем, что все имманентное моему сознанию является всегда только моим душевным состоянием, то перед нами сразу же остро встаёт проблема получения знания о чужой одушевлённости. Одним из возможных способов её решения долгое время считалась теория, согласно которой о чужой одушевлённости мы можем узнавать при помощи аналогии - наблюдаемые мной чужие телесные проявления сходны с моими собственными. Но Лосский напоминает, что эта теория была подвергнута серьёзной и вполне справедливой критике целым рядом исследователей. В частности, Теодором Липпсом.
Согласно Липпсу, следует разделять содержания сознания и чувства. Первые суть элементы воспринимаемого нами мира вещей - мы в состоянии непосредственно обнаружить, что мир вещей отделён от нас, противоположен нам. Чувства, напротив, являются элементами нас самих, они суть элементы «я». «Содержания ощущений составляют упомянутый образ мира вещей, который слагается из чувственных восприятий; это выражение не означает, чтобы я видел какую-нибудь вещь и сверх того ощущал красный цвет... как свойство этой вещи. Напротив, пространственное единство этих содержаний ощущения есть вещь,
поскольку, именно она существует для чувственного восприятия» . При восприятии какого-либо предмета (в том числе и произведения искусства) субъект совершает особый психический акт и проецирует на этот предмет своё собственное эмоциональное состояние. В результате этого у человека возникают положительные или отрицательные эмоции от увиденного. Принципиальным моментом теории вчувствования Липпса является то, что впечатления субъекта не пробуждаются предметом восприятия, а, напротив, привносятся в него. Так, неодушевлённые формы (к примеру, архитектурные сооружения) при их восприятии ощущаются наполненными внутренней жизнью - при их восприятии субъект как бы поднимается вместе с высокой линией, сгибается вместе с кругом и т.д. Ключевое место при восприятии чужой одушевлённости у Липпса занимает инстинкт подражания.
Лосский убеждён: хотя теория вчувствования была поставлена Липпсом на место теории умозаключения по аналогии, по своей сути она мало чем отличается от своей предшественницы. Вслед за М. Шелером русский философ-интуитивист утверждает, что главным недостатком обоих упомянутых учений является то, что они отказываются принять факт непосредственного восприятия чужой душевной жизни. Для философов, полагающих, что всё имманентное моему сознанию всегда и непременно есть моё душевное состояние, проблема знания о чужой одушевлённости представляет собой непреодолимые трудности. Отсюда, по Лосскому, вытекают все противоречия, с которыми сталкивается теория Липпса. Считая представления о жизненной активности чужого тела следствием подражания, она «прямо извратила отношения между событиями: в действительности интуиция чужой одушевлённой активности есть первый факт, а подражание этой активности есть второй факт, следствие первого»1.
Противоречия внутри теории вчувствования имеют роковые последствия для построенных на её основе эстетических систем. В качестве примера такой системы Лосский рассматривает эстетику И. Фолькельта. Согласно Фолькельту, вся внутренняя жизнь предмета, эстетически созерцаемая нами, вложена в предмет путём вчувствования. Она есть по существу наша собственная душевная жизнь, оторванная нами от нашего «я» и проецированная во внешний предмет. При этом совершенно необязательно, чтобы вчувствованные душевные состояния были точным повторением моих переживаний - Фолькельт вполне допускает возможность творческой функции вчувствования. Она, например, может быть использована нами для понимания литературных героев или персонажей какой-либо театральной постановки. Однако даже в этом случае, пишет Лосский, Фолькельт вынужден субъективировать, психологизировать и антропологизировать весь состав эстетического восприятия, тем более, что и чувственные качества - цвета, звуки и пр. -он считает психическими состояниями созерцающего красоту человека. По Фолькельту, даже красота природы существует только лишь в сознании человека: чувственный облик предмета состоит из субъективных ощущений наблюдателя, к которым присоединяются «вчувствованные» им душевные состояния. В результате выходит, что эстетическое созерцание всегда есть не что иное, как самопереживание, а все основы эстетики неизбежно имеют психологическую природу.
Застраховать себя от антропологического психологизма и построить верную эстетическую систему возможно, по Лосскому, лишь на базе метафизики конкретного идеал-реализма и интуитивной теории познания, согласно которой чужие душевные состояния осознаются и опознаются нами в подлиннике, когда мы направляем на них свои интенциональные акты внимания и различения.
Обратимся к такому простому явлению, как созерцания человеком дерева. Зелёный цвет кроны, шелест листьев, весенний аромат почек - всё это существует вне зависимости от акта нашего созерцания. Будучи независимой от человеческого восприятия, окружающая природа с помощью невероятного разнообразия цветов, звуков, запахов выражает внутреннюю жизни природы, доказывает её самодостаточность и самоценность. Таким образом, любая попытка психологизировать состав художественного восприятия, с одной стороны, приводит к искажению целого эстетической системы, а с другой -чрезвычайно обедняет весь окружающий мир, представляя его бескрасочным, беззвучным, по сути, вовсе лишённым какого бы то ни было эстетического чувственного содержания.
Возникает вопрос - какую роль в таком случае играют органы чувств, если всё богатство чувственных качеств присутствует в природе вне зависимости от них? Лосский убеждён в том, что любое раздражение органов чувств (лучом света, звуковой волной и пр.) выполняет строго определённую роль, а именно: служит для наблюдателя стимулом, чтобы тот обратил внимание на цвета, звуки и т.п. в окружающей природе или рассматриваемых предметах художественного творчества.