Векторы современных трансформаций российской семьи: анализ в дискурсе структурно-генетической теории п. Бурдьё МИХЕЕВА АННА РЭМОВНА

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА 1. Трансформации в сфере семьи и демографическая сфера общества

1.1 «Трансформация» или «кризис»? - Постановка научной проблемы

1.2 Основные понятия и задачи изучения трансформации семьи, брака, семейных отношений

ГЛАВА 2. Оценка возможностей преодоления макро- микродилеммы в социологии семьи 60

2.1 Междисциплинарность изучения семьи - формальная и реальная 60

2.2 Население как объект социальной морфологии: к истории взаимосвязи социологического и демографического анализа

2.3 Демографические переходы как объективное основание трансформационных процессов в сфере частной жизни 74

ГЛАВА 3. Семья и демографическая сфера общества: модель взаимодействия в дискурсе структурно генетической теории П. Бурдьё 80

3.1 О некоторых специфических чертах теоретизирования в рамках социологии семьи 30

3.2 Приватно-демографическое поле и приватно-демографический хабитус как основные категории интеграционной концепции в социологии семьи

ГЛАВА 4. Исторический генезис приватно-демографического поля и его хабитуса

4.1 История взглядов и идей о взаимосвязи развития общества и численности его населения

4.2 Современные подходы к оценке «демографического фактора» 111

ГЛАВА 5. Приватно-демографическое поле россини сибири двух последних десятилетий: процессы и результаты (анализ на макроуровне)

5.1 Методологическая основа анализа макроструктуры приватно-демографического поля - теория демографических 119 переходов

5.2 Рождаемость и брачность в России и в Сибири как элементы-процессы макроструктуры приватно-демографческого поля

5.3 Современная семейная структура населения - макро характе ристика приватно-демографического поля

ГЛАВА 6. Векторы институционализации трансформационных форм частной жизни: практики и дискурсы (анализ на микроуровне)

6.1 Практики неофициального супружества и бракоподобных союзов

6.2 Внебрачное материнство х 8

Заключение

Библиографический список приложения

• Основные понятия и задачи изучения трансформации семьи, брака, семейных отношений
• Население как объект социальной морфологии: к истории взаимосвязи социологического и демографического анализа
• Приватно-демографическое поле и приватно-демографический хабитус как основные категории интеграционной концепции в социологии семьи
• Рождаемость и брачность в России и в Сибири как элементы-процессы макроструктуры приватно-демографческого поля

Введение к работе

Актуальность диссертационного исследования

Тенденции социальных процессов в сфере брака, семьи, родительства в России характеризуются как остро проблемные: практически на протяжении всего XX века снижается рождаемость и брачность, растёт разводимость и внебрачная рождаемость. В результате этого во многих регионах страны, включая и Сибирь, складывается социально-демографическая обстановка, оцениваемая как резко неблагоприятная, «кризисная». Причем, негативными оценками характеризуются не только количественные параметры процессов в брачно-семейной сфере, но и социокультурные феномены: мораль, семейные устои, родительская ответственность и пр.

В период экономического реформирования в 1990-х и последующих годах низкая рождаемость и «кризисные» брачно-семейные отношения стали предметом довольно острых политических и пропагандистских дискуссий. Термин «кризис российской семьи» стал практически общепринятой характеристикой положения дел в этой социальной сфере—при обсуждении как демографических, так и социальных проблем, связанных с распространением одиночества, отчуждённости, социальной изоляции, бездомности, детской беспризорности, социального сиротства в России.

Примерно такие же процессы и их тренды наблюдались в те же периоды и наблюдаются в настоящее время в европейских, американских и других экономически развитых странах - безотносительно к их политическим и экономическим ситуациям. Социально значимая проблема состоит в том, что брак и семья как институты воспроизводства и первичной социализации новых поколений, по-видимому, постепенно утрачивают эти свои институциональные функции и в России, и в европейских и во многих других современных развитых обществах. Об этом свидетельствуют не только демографические данные о низкой рождаемости и высокой разводимости, но и данные о числе детей, остающихся без попечения родителей: в России в среднем около 115 тыс. детей ежегодно (в 2005-2012 гг.), около половины из них-отобранные органами опеки и попечительства у родителей, лишённых родительских прав¹. В европейских странах число детей, отобранных у родителей органами опеки и попечительства, составляет также десятки, сотни тысяч: в Германии - более 70 тыс. (2009 г.), во Франции-около 110 тыс. (2008 г.), в Швеции - свыше 300 тыс. детей в настоящее время. В Европе и Центральной Азии 1,4 млн. детей растут без своих биологических родителей . Институты семьи и брака во многих обществах приобретают как будто бы новые функции, смыслы и параметры, отличающиеся от их многовековых социальных це-лей-рождения детей, ухода за ними, их социализации, социальной интеграции.

' ²

Вместе с тем процессы, происходящие в сфере брака, семьи, как российского общества, так и многих европейских, американских обществ, довольно противоречивы. В России это, с одной стороны-малодетность, граничащая с сознательной бездетностью; нестабильность супружеских союзов; частые отказы от новорожденных детей; распространение таких явлений, как социальное сиротство; однополые супружеские союзы; идеи «Child free» и «Child Hate», «асексуальности», а также деятельность поддерживающих их общественных организаций. С другой же стороны-относительно высокая распространённость внебрачного материнства, развитие новых репродуктивных технологий для вспомоществования тем, кто не может иметь (зачать/выносить) своего ребенка, а также многочисленные «очереди» семейных людей, желающих оформить опёку/усыновление детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родных родителей.

Обострение отмеченных проблем и противоречий в российском обществе требует нового научного подхода, интегрирующего социологические и демографические знания. Научная проблема заключается в необходимости ликвидации «белых пятен» в социологии семьи-расширение и углубление изучения, понимания роли современных институтов сферы частной жизни: брака, семьи, интимности, сексуальности, родительства и др.-в процессе стабилизации состояния демографической сферы российского общества. Принципиальным решением этой острой научной проблемы может стать интегрированное изучение двух феноменов:

1) специфических индивидуальных и семейных отношений в сфере частной жиз
ни - брачных, сексуальных, интимных, супружеских, родительско-детских и др.

2) процессов в социально-демографической сфере общества - рождаемости,
брачности, разводимости, сиротства и др.

Актуальность диссертационного исследования продиктована следующими моментами:

1. Научной потребностью в сущностном понимании механизма современных процессов в сфере частной жизни российского общества (семейных, супружеских, родительских и др. отношений), которые в настоящее время зачастую реализуются вне легитимных институциональных рамок брака и семьи.

2. Необходимостью научного осмысления феномена современного состояния демографической сферы российского общества как объективного макрофактора и его детерминирующей роли в трансформационных процессах в сфере частной жизни россиян—на микроуровне, а именно: в распространении неофициальных супружеских союзов, внебрачной рождаемости, неполных семей; в феноменах и проблемах, связанных с разводами: послеразводными взаимоотношениями бывших супругов, отношениями между разведенными родителями и детьми; в феномене распространения социального сиротства и пр.

3. Научной потребностью поиска, разработки и применения социологических теорий и подходов в изучении и интерпретации современных феноменов брачно-семейной, тендерной, демографической реальности.

4. Практической потребностью выработки концептуально обоснованных мер социальной политики, способствующих поддержке стабильных брачных, семейных, супружеских, межпоколенных отношений в сфере частной жизни российского общества.

Степень научной разработанности проблемы

Институты брака, семьи, домохозяйства, а также взаимодействия, взаимоотношения включенных в них индивидов и групп являются объектом изучения многих социальных дисциплин. Это, прежде всего философские труды Ф.Энгельса, Б.Рассела, М.Фуко и др., в которых рассматриваются не только история возникновения брака, семьи, их сущность и становление современных форм, но и воздействие на них таких социальных структур, как религия, культура, мораль, экономика, государство, право и т.д.

Антропологи и этнографы Б.Малиновский, Дж.Мэрдок, М.Мид, И.Кон описывают системы родства, уклады семейной жизни, семейные обряды, обычаи, ритуалы в различных обществах, странах, а также их изменения с прошлых времен до наших дней. Этносоциологи Н.Пушкарёва, Ю.Попков и др. изучают особенности современных семейных укладов, отношений у народов европейских, сибирских регионов России.

В экономических и экономико-социологических работах Г.Беккера, Н.Римашевской, З.Калугиной, В.Радаева, Т.Богомоловой, и др. рассматриваются условия жизни семей, их материальное положение, влияние макро- и микроэкономических условий на поведение людей в сфере семьи, брака, рождаемости.

Важное место для понимания трансформационных процессов в этой сфере занимают исследования историков Ф.Броделя, Б. Миронова, М.Ливи Баччи, Д.Шелестова и др. В их работах сделан акцент на процессах в сфере брака и семьи, на динамике численности населения в XVII-XX веках в европейских странах, в России. Сибирские историки В. Исупов, И. Муравьева, Ю. Гончаров и др. изучали специфику этих процессов в условиях демографических пертурбаций XX в.—двух мировых войн, голодоморов, репрессий.

Изменения институтов брака, семьи, супружества были объектами изучения зарубежных и отечественных социологов практически на протяжении всего XX века. Обширные обзоры социологических зарубежных и российских исследований семьи содержатся в работах В. Голофаста, А. Харчева, 3. Янковой, С. Голода, М. Мацковского, 3. Саралиевой, А. Антонова, Т. Гурко, Ф. Бурхановой и др. Практически во всех обзорных работах, в выводах теоретических и эмпирических исследований констатируется, что с семьёй как социальным феноменом происходят кардинальные перемены: брачные пары распадаются, распространяются неполные семьи, меняются тендерные семейные роли и пр. Причины этих процессов социологи объясняют трансформацией брачных, семейных ценностей, ценностей детей, а также - изменениями социальных норм, ориентации, представлений, установок. Практически все исследователи проблем семьи пишут о насущности разработки интегрированного подхода к социологической (брачной, семейной, родительской) и демографической проблематике.

В исследованиях демографов А.Вишневского, А.Волкова, Г.Бондарской, Л.Дарского, С.Захарова, С.Соболевой, М.Тольца, А.Авдеева, В.Борисова, А.Синельникова и др. анализируются долговременные демографические тенденции снижения брачности, рождаемости, роста разводимости в России и в др. странах. Авторы объясняют эти тренды «системными» изменениями норм, ценностей, ориентации (брачных, семейных, репродуктивных и др.). Как видно, демо-

графы также апеллируют к социологическим конструктам трансформации институтов брака и семьи и объясняют ими демографические тенденции.

Онтологическую проблему интеграции социологического и демографического знания как глубоко сущностных в исследованиях семьи поставил К. Дэвис в статье «Социология демографического поведения» . В этой работе отмечается необходимость расширения специализации научных исследований, которые охватывают близкие предметные области, сочетающие социологические и демографические подходы и исследовательские практики. Но, несмотря на разнообразие исследовательских подходов, вопросы понимания и объяснения причин современных институциональных трансформаций брака и семьи и вопросы регулирования процессов в этой сфере общества остаются неразработанными.

Проблема, исследуемая в диссертации,- противоречие между декларируемой потребностью общества в устойчивости брака и семьи как институтах воспроизводства и первичной социализации новых поколений в современных условиях—с одной стороны, и множеством нерешенных научных вопросов о причинах современных трансформаций этих институтов и в целом-векторов развития социально-демографической сферы общества- с другой стороны.

Теоретический объект диссертационного исследования-структурная трансформация институтов сферы частной жизни, интегрирующая социальные отношения в этой сфере и процессы воспроизводства и социализации поколений.

Предмет исследования-современные проявления трансформаций российской семьи, брака как процессов взаимодействия институтов сферы частной жизни с развитием демографической сферы общества.

Цель исследования-разработка теоретико-методологических оснований интегрального подхода (структурно-генетического - по П. Бурдьё) к социологическому изучению трансформаций института семьи и на основе разработанного подхода выявить векторы этих трансформаций во взаимодействии с развитием демографической сферы российского общества.

Для достижения цели были поставлены и решены следующие исследовательские задачи, одни из которых имеют теоретический смысл, другие нацелены на анализ современных процессов в сфере семьи и брака в России, в Сибири - и на выявление векторов институциональных трансформаций, и с целью верификации теоретико-концептуальных положений исследования.

Теоретико-методологические задачи:

1. Методологическое обоснование реальной междисциплинарное исследований процессов в сфере семьи (социология семьи+демография) с целью выявления их современной сущности и интерпретаций в предметном поле социологии семьи.

2. Разработка теоретико-методологических оснований изучения современного состояния институтов семьи, брака и социально-демографических трансформаций с позиции возможностей интеграции макро- микро теоретических дискур-

' Дэвис К. Социология демографического поведения //Социология сегодня. Проблемы и перспективы /Перевод с англ. М.: Прогресс. 1965.С. 343-371.

сов как взаимосвязанного анализа процессов трансформации институтов сферы частной жизни и демографической сферы общества.

3. Конструирование категорий «приватно-демографическое поле», «приватно-демографический хабитус» (в дискурсе структурно-генетической теории П. Бурдьё); введение их в исследование как концептуальных оснований преодоления дилемм «структура-действие», макро- микро в социологии семьи.

4. Спецификация понятий «приватно-демографическое поле», «приватно-демографический хабитус» применительно к социальному подпространству брака, семьи, возобновления поколений.

5. Выявление соотношения уровней развития обществ и численности их населения (исторический обзор оценок) - как основы генезиса социальной макроструктуры - приватно-демографического поля и его хабитуса.

Задачи эмпирического анализа:

6. Верификация идей и положений, лежащих в основе разработанного автором структурно-генетического подхода к изучению институциональных трансформаций и отношений в сфере семьи, брака, частной жизни - с использованием сконструированных категорий «приватно-демографическое поле» и «приватно-демографический хабитус».

7. Выявление векторов социально-демографических трансформаций, современных форм семьи, процесса их институциализации (по историческим и современным материалам XX-XXI вв.).

1. Анализ состояния приватно-демографического поля России и Сибири как макроструктуры возобновления поколений (XX-XXI вв.).

2. Социологический анализ и интерпретация тенденций современных процессов в сфере семьи, брака, родительства в рамках разработанной концепции.

Основная теоретическая предпосылка/идея исследования: трансформационные процессы в сфере брака, семьи, частной жизни являются результатом воздействия многих макрофакторов: культуры, религии, государства, права, экономики и др. Но основным детерминантом этих процессов служит исторически сложившийся «демографический порядок», т.е. режим воспроизводства населения. Различия в этапах перехода от «традиционного» порядка к «современному» в некоторых регионах России обусловливают различие степеней модернизации исследуемых процессов. Основной вектор трансформаций имеет направление на постепенное снижение влияния названных выше макрофакторов-«культурная революция/эволюция» продолжается. Но в результате существенно сокращается продолжительность перехода (100- 300 лет в его начале, 10-20 лет в современных условиях глобализации).

Область диссертационного исследования

Содержание работы относится к пунктам Паспорта специальностей научных работников 22.00.03 «Экономическая социология и демография» (с акцентом на «демографию»). По «формуле специальности»—к формуле «изучение закономерностей и процессов, определяющих воспроизводство населения, половозрастную

и брачно-семейную структуру». Объектом изучения (по Паспорту специальностей ВАК РФ) является «механизм взаимодействия социального и демографического развития» по следующим «областям исследования»: 21.Социальные условия воспроизводства населения; 24. Социология семьи и брака; 25. Мотивация демографического поведения.

Теоретико-методологическая база исследования

Теоретической основой разработки концепции интегрированного подхода к социологическому анализу трансформаций в сфере брака и семьи послужил анализ идей мыслителей Конфуция, Каутильи, Платона, Аристотеля, Т. Мора, Т. Кампанеллы, Ф. Аквинского, П. Гольбаха, Т. Мена, А. Сера, С. Фортрея, Д. Тау-сенда, Р. Уоллеса, Ж.-Ж. Руссо, Ж. Кондорсэ, В. Годвина, Г. Мабли, Д. Ботеро, Т. Мальтуса, А. Смита, Д. Риккардо, К. Маркса, Ф. Энгельса, В. Вернадского и др. В их работах отчетливо прослеживается линия демографического детерминизма в научном осмыслении факторов социального развития различных обществ в мировой истории.

Основой разработанной в диссертации интегрированной парадигмы социологии семьи служат социологические теории, содержащиеся в работах Э. Дюрк-гейма, М. Вебера, П. Сорокина, М. Хальбвакса, М. Мид, К. Дэвиса, Р. Мертона и др.-идеи интеграции объективистского и субъективистского подходов. Эти идеи были развиты и отражены в современных работах Дж. Ритцера, П. Бурдьё, Э. Гидденса, П. Бергера и Т. Лукмана, Р. Коннелла, У. Бека, Т. Заславской, П. Штомпки, В. Ядова и др., посвященных проблемам метапарадигмальности в социологии. Так, основная идея, на основе которой в диссертации сформулирован принцип макро- микроинтеграции в социологии семьи, принадлежит П. Бурдьё: «Анализ объективных структур... неотделим от анализа генезиса биологических индивидов, ментальных структур, которые в определенной степени являются продуктом инкорпорации социальных структур, а также неотделим от анализа генезиса самих этих социальных структур» .

Приоритетным теоретико-методологическим направлением для диссертационного исследования являются принципы социальной морфологии Э. Дюркгейма, М. Хальбвакса и структурно-генетической теории П. Бурдьё. На основе этих принципов - относительной автономности социальных полей - автором разработаны категории «приватно-демографическое поле» и «приватно-демографический хабитус». Именно их разработка и применение в ходе исследования позволили реализовать принцип междисциплинарное и метатеоретично-сти, интегрируя взаимопроникновение теоретических подходов социологии семьи и демографического анализа.

Основанием периодизации социально-демографических трансформаций и выявления современных этапов состояния приватно-демографического поля как исторически объективной макроструктуры и её элементов-процессов являются в данной работе идеи теории демографических переходов и соответствующих им

Bourdieu P. In Other Words: Essays Toward a Reflexive Sociology. Cambridge: Polity Press, 1990. P. 14.

исторических демографических трендов, которые исследовались в основополагающих трудах А.Ландри, У.Томпсона, А.Хоменко, Дж. Хаджнала, Б.Урланиса, А.Вишневского, А.Волкова, Д. ван де Каа, Р.Лестега, Д.Шелестова и др. Опора на разработанную этими учёными методологию демографического изучения исторических этапов развития народонаселения, а также анализ динамики населения мира, европейских стран (М.Ливи Бачи, С.Капица и др.), СССР, России, Сибири (С.Захаров, С.Соболева, В.Исупов, И.Калабихина и др.) позволи автору диссертации сформулировать и обосновать положение об исторически длительном процессе переструктурирования (от «традиционного» к «современному») приватно-демографического поля и его хабитуса.

Методологической базой для понимания и интерпретации микроструктурных процессов-внутрисемейных, межличностных отношений, практик, взаимодействий (как современных, так и прошлых) послужили труды исследователей семейных, сексуальных, интимных, тендерных, родительско-детских отношений: А.Харчева, М.Мацковского, 3. Янковой, Э.Гидденса, И. Кона, С.Голода, А.Антонова, Т.Гурко, З.Саралиевой, Т.Малевой, О.Здравомысловой, И.Тартаковской, Е.Рождественской, Э.Эриксона и др.

Информационная база исследования включает научные источники в виде данных и сведений из книг, статей и других материалов ученых, указанных в предыдущих пунктах, а также многих других авторов; авторские материалы и результаты исследований. С целью выявления векторов трансформаций российской семьи, а также верификации разработанных концептуальных положений используется широкий круг следующих статистических и социологических эмпирических материалов:

исторические демографические данные о динамике численности мирового населения и его состояний в различные исторические эпохи и в различных обществах: европейских, азиатских, российском:

современные статистические материалы о динамике рождаемости, брачно-сти, разводимости в России, Сибирском федеральном округе и его отдельных регионов и автономных областей; и переписей населения по странам мира, переписей населения СССР и РФ; использованы данные сайтов «Демоскоп», «Рос-стат» и др.

Социологические материалы представлены результатами обследований, проведенных автором, под руководством и с участием автора в рамках исследовательских проектов, поддержанных престижными научными фондами:

«Внебрачная рождаемость как реализация репродуктивных прав женщин» (руководитель), 1996-1997 гг.; выборка 45 семей женщин-матерей детей, родившихся вне брака, проживающих в городской и сельской местности Сибири (грант Фонда Макартуров);

«Брачно-семейные ориентации неофициальных супругов и перспективы трансформации института семьи» (руководитель), 1997-1998 гг.; выборка 43 семьи неофициальных супругов, проживающих в городской и сельской местности Сибири (грант Фонда Форда);

«Отцовство в контексте модернизации брака: права, ответственность, проблемы (на примере Сибири)» (руководитель), 2000-2001 гг., анкетирование в Но-

восибирске, Бердске, Омске; выборка 603 чел., 42 интервью с разведенными женщинами и мужчинами, проживающими в крупных сибирских городах (грант Фонда Макартуров);

«Экономика, семья, город: новые проблемы и стратегии адаптации» (руководитель), 2002 - 2003 гг., анкетирование в Новосибирске, Омске, Бердске — выборка 249 семей, 58 интервью с мужчинами и женщинами (грант Института Открытое Общество);

«Риски социального сиротства в изменяющейся России: детерминанты макро- и микроуровня» (руководитель), 2006-2007 гг., анкетирование в Новосибирске, Тюмени, Горно-Алтайске, Ханты-Мансийске; выборка 1533 чел. - родители школьников младших классов (грант РГНФ, экспедиционный грант Президиума СО РАН); и др. исследовательские проекты.

Основные положения и результаты исследования, выносимые на защиту:

Данное диссертационное исследование является развитием, уточнением, до
полнением и авторским пролонгированием (в предметном и временнОм смыслах)
идей зарубежной и отечественной социологии применительно к социологии се
мьи, а также-к исследованию социально-демографических процессов, проте
кающих в такой относительно автономной социальной сфере как частная жизнь.
На защиту выносятся следующие основные положения и результаты исследова
ния:

1. Авторская концепция структурно-генетического подхода к решению научной проблемы преодоления дихотомий: макро - микроуровень, структура -действие, объективизм-субъективизм-в социологии семьи. Главная идея разработанной концепции состоит в том, что отношения и взаимодействия индивидов в сфере частной жизни (микро) детерминированы исторически объективным состоянием демографической сферы общества (макро). В рамках концепции сконструирован гомологичный объект социологии семьи: приватно-демографическое поле и приватно-демографический хабитус.

2. Разработка, спецификация и введение в научный оборот категорий «приватно-демографическое поле» и «приватно-демографический хабитус»-как пролонгирование основных идей структурно-генетической теории П. Бурдьё. «Приватно-демографическое поле»- это исторически сложившееся объективное состояние социально-демографической сферы. «Приватно-демографический хаби-тус»-исторический продукт функционирования этого поля, представляющий собой ансамбль диспозиций (предрасположенностей) агентов приватно-демографического поля (индивидов, семей)-механизм, на основе которого реализуются повседневные практики в сфере частной жизни. Разработанные авторские категории дают основание для осмысления, интерпретации современных трансформаций институтов семьи, брака, родительства-как социальной памяти об исторических демографических состояниях обществ (европейских, российского).

3. Обоснование необходимости применения методологических принципов структурно-генетической теории в социологии семьи-при конструировании социально-демографического механизма трансформаций в сфере брака, семьи, а также при интерпретации современных и прогнозировании будущих процессов. Такими важнейшими методологическими принципами, акцентируемыми в дис-

сертации, являются: историчность, полуавтономность (по П. Бурдьё); специфичность социальных отношений (интимных, сексуальных, приватных, тендерных и т.п.); демографичность - возобновление поколений, сохранение жизней: эффект инертности (гистерезис) - сохранение прежних семейных норм, устоев, отраженных в религии, культуре, на некоторое время в определенных социальных группах.

4. Расширение понимания онтологической сущности исторического процесса смены демографического порядка (демографического перехода) как неотъемлемого элемента социологического анализа трансформаций в сфере семьи, брака, частной жизни: этот процесс представляет собой диалектическое взаимодействие развития демографической сферы общества и трансформаций в сфере брака, семьи. Разработанное положение даёт основание для концептуального познания институциональных изменений брака, семьи в результате исторического (в течение последних двух- трёх веков) переопределения социальных норм, ориентации, предрасположенностей в ходе демографического перехода, а также-для углубления исследований этих взаимосвязанных феноменов.

5. Результаты анализа исторического генезиса приватно-демографического поля и его хабитуса: они показывают, что объективной основой начала переструктурирования (от традиционного к современному) приватно-демографического поля и его хабитуса была ситуация перенаселения в европейских странах, произошедшая в XVIII- XIX веках в результате существенного снижения смертности (эпидемиологического перехода). Сутью этого исторического переструктурирования были постепенные изменения системы социальных норм, ценностей, диспозиций, ориентации в сфере частной жизни (переход к разумному ограничению числа рождений практически во всех европейских странах). Похожие процессы переструктурирования российского приватно-демографического поля начались позднее-во второй половине XIX века, и продолжались на протяжении всего XX века.

6. Результаты анализа современного состояния приватно-демографического поля России в целом, Сибири в частности-как макроструктурного объекта социологических исследований социально-демографических трансформаций: 1) векторы макропроцессов-рождаемости и брачности, как компонентов приватно-демографического поля российского общества-имеют сходное направление с указанными процессами в других странах, в истории которых произошла смена режима воспроизводства населения; 2) современная семейная структура населения как совокупность и взаимодействие агентов приватно-демографического поля российского общества, сложившаяся в процессе исторически длительной (почти двухвековой) трансформации институтов брака и семьи, представляет собой объективную макроструктуру, характеризующуюся преобладанием семей из 2-3 чел. (68,7% - 2010 г.). Кроме того, российское приватно-демографическое поле постепенно становится «структурно бездетным»: в последние 20 лет семьи с несовершеннолетними детьми составляют менее половины числа агентов этого поля. Социально-демографические процессы в России, детерминируемые структурой современного приватно-демографического поля, объективно закономерны, устойчивы и необратимы (в современных глобальных условиях).

7. Результаты исследований современных практик агентов приватно-демографического поля как субъектов микроуровня: распространение взаимосвязанных между собой феноменов незарегистрированных бракоподобных союзов, внебрачного материнства, послеразводного родительства является отражением распространения практических схем и форм семейной жизни, смысл которых состоит в дальнейшем разделении, автономизации сексуального, брачного, репродуктивного, родительского поведения. В свою очередь это разделение свидетельствует обо всё более глубокой интериоризации агентами (индивидуальными и коллективными) современного приватно-демографического хабитуса, сущность которого - малодетность. ценность/сохранение жизней живущих людей (детей и взрослых), но отход от приоритетов детоцентризма, повышение самоценности «взрослых» (супружеских, интимных, сексуальных) отношений в сфере частной жизни.

Научная новизна исследования состоит в следующем:

Впервые в социологии семьи поставлена научная задача конструирования междисциплинарного гомогенного объекта исследования процессов трансформации институтов брака и семьи с позиции преодоления дилемм «структура-действие», «макро- микро», объективизм-субъективизм в социологии семьи. Для решения этой задачи сконструирован междисциплинарный объект «приватно-демографическое поле и его хабитус», разработанный в дискурсе структурно-генетической теории П. Бурдьё, а также - концептуальные основы социологического анализа современных процессов в сфере семьи, брака, частной жизни, позволяющие применять методологию структурно-генетического подхода в исследованиях брачных, семейных, родительских и др. отношений в этом социальном подпространстве.

Разработан новый подход к решению поставленной научной проблемы интеграции макро- микроподходов в социологии семьи. Основой его является авторская концепция (в дискурсе структурно-генетической теории П. Бурдьё) социологического анализа трансформационных процессов в сфере семейных отношений. Суть этой концепции-социально-историческая детерминированность процессов в сфере семьи объективным состоянием демографической сферы общества, сложившимся в результате смены демографических порядков. В рамках этой концепции разработаны и вводятся в научный оборот категории: а) «приватно-демографическое поле»-междисциплинарный исторически сформированный объект исследований процессов в социальной сфере частной жизни и в сфере воспроизводства поколений, характеризующийся исторически объективным состоянием; б) «приватно-демографический хабитус» как исторический продукт функционирования этого поля, представляющий собой ансамбль диспозиций агентов приватно-демографического поля. Сконструированные категории позволяют проводить социологический анализ и интерпретировать «приватные» практики как результаты интериоризации объективно сложившегося состояния демографической сферы тех обществ, в которых исследуются указанные выше про-цессы-во взаимосвязи с соответствующими переопределениями норм, ценностей, ориентации, предрасположенностей, установок в сфере частной жизни.

Впервые на основе анализа истории взглядов и идей о взаимосвязи развития общества и численности его населения, а также исходя из закономерностей смены демографического порядка (демографического перехода) обоснован исторический генезис приватно-демографического поля и его хабитуса как структурирующей и структурируемой структуры в сфере частной жизни. Основной вектор трансформаций взаимодействий агентов в этой сфере-разумная реализация модели малодетной семьи. В исследовании подтверждено положение о полуавтономности приватно-демографического поля, поскольку изучаемые социально-демографические процессы относительно независимы от процессов в других (публичных) полях социального пространства: политическом, юридическом, экономическом и пр.

Данная работа - первое в отечественной социологии семьи исследование, в котором разрешаются дилеммы интеграции «структура - действие», макро- микроподходов к изучению проблем в сфере семьи как диалектические взаимосвязи объективных условий (исторического состояния приватно-демографического поля) и субъективных взаимодействий - брачного, семейного поведения / практик индивидов-агентов этого поля - основополагающий принцип структурно-генетической методологии. Тем самым заложено основание решения проблем мультипарадигмальности в социологии семьи.

Впервые теоретически сформулировано и эмпирически подтверждено на междисциплинарном уровне положение о сущностной детерминированности практик в сфере частной жизни: взаимоотношений людей в браках, разводах, сожительствах, рождениях детей, родительстве, интимности и пр.- исторически сложившейся структурой российского приватно-демографического поля. На конкретном эмпирическом уровне осуществлён социолого-демографический анализ процессов рождаемости и брачности в России и Сибири двух последних десятилетий как компонентов-процессов, формирующих макроструктуру приватно-демографического поля, а также семейной структуры населения как результата этих процессов. Показано, что большая часть семей-субъектов этого поля характеризуется как «структурно-бездетные» (т.е. находящиеся на последетном этапе жизненного цикла). Социальным результатом такого вектора трансформаций является то, что приоритеты детоцентризма отходят на второй план по сравнению с растущими приоритетами «взрослых» отношений в приватной сфере-супружеских, интимных и др.

В работе в рамках верификации авторской концепции впервые вторично проанализированы и представлены результаты проведенных автором конкретных социологических исследований внебрачного материнства, неофициального супружества, послеразводного родительства, социального сиротства. Показано, что природа этих социальных феноменов-результат восприятия агентами объективного состояния современного российского приватно-демографического поля и его хабитуса. В результате интериоризации их смыслов тремя-четырьмя-пятью поколениями россиян происходит распространение, опривычивание, институ-ционализация «других» форм семейной жизни: союзов неофициальных супругов, внебрачных («материнских») семьи, послеразводных «цепочек» родных и неродных родителей с детьми и/или без детей.

Научная и практическая значимость

Научно-теоретическая значимость диссертационного исследование состоит в расширении концептуальных основ изучения семьи, брака, возобновления и социализации поколений как междисциплинарной социолого-демографической научной области. Разработанная в диссертации авторская концепция социологического анализа трансформаций в сфере семьи, брака, частной жизни (с использованием категорий структурно-генетической теории П. Бурдьё) дает возможность преодолеть противоречия между воззрениями сторонников «кризисной» и «прогрессистской» парадигм в социологии семьи, а также расширяет возможности построения частных теорий в исследованиях социального подпространства -приватно-демографического поля.

Практическая значимость работы состоит в возможности использования её результатов и выводов при оценке направлений социальной политики и при определении её стратегических приоритетов по отношению к человеческой жизни, здоровью, детству, возобновлению поколений, семье. Разработанная концепция позволяет по-новому оценить реальные перспективы социально-политического воздействия на поведение индивидов в сфере частной жизни, поэтому может послужить основанием для переосмысления целей и мер демографической политики. Теоретические и содержательные выводы диссертации могут быть использованы в процессе подготовки, повышения квалификации специалистов в области социологии семьи, демографии, социальной работы, истории социологии, а также при разработке соответствующих учебных курсов для обучающихся по специальности «социология».

Апробация работы

Работа выполнена в рамках тем НИР Института экономики и ОПП СО РАН: «Человек в сфере частной жизни: векторы трансформации семейных отношений» (2010-2012 гг.), «Современная семья и воспроизводство населения Сибири» (2007-2009 гг.), «Динамика процессов воспроизводства и формирования населения и трудового потенциала Сибирского федерального округа» (2004-2006 гг.), «Трансформация института семьи в контексте воспроизводства населения» (2002-2003 гг.).

Основные положения и результаты указанных проектов и диссертационного исследования неоднократно обсуждались на заседаниях научного совета отдела социальных проблем ИЭОПП СО РАН; были изложены автором и опубликованы в монографиях, главах в коллективных монографиях, статьях в научных журналах (российских и зарубежных), докладах, а также в учебных пособиях для студентов. Среди них 2 авторские (19,8 п.л.) и 8 коллективных монографий (авторских - 6 п.л.), более 40 авторских статей и докладов. Всего по теме диссертации опубликовано 86 научных работ общим объемом около 90 п. л., в т.ч. 16 работ в рекомендуемых ВАК рецензируемых изданиях, 18,1 п. л. (авторских- 16, 7).

Монография соискателя «Человек в сфере частной жизни: векторы трансформации семейных отношений» была признана лауреатом (II место) на конкурсе РОС 2013 г. в номинации «Публикации по результатам исследований», а также вошла в число лауреатов Всероссийского конкурса на лучшую книгу 2012 г.

Фонда развития отечественного образования в номинации «Гуманитарные науки».

Основные положения и результаты диссертационного исследования были представлены и обсуждены на отечественных и зарубежных научных конференциях, конгрессах. В их числе: Симпозиум им. Т.И. Заславской «Социальные вызовы экономическому развитию (2014 г., Новосибирск, РАНХиГС-ИЭОПП СО РАН); XIV апрельская международная конференция (2013 г., Москва, ГУ ВШЭ); IV Всероссийский социологический конгресс (2012 г., Уфа); IX Конгресс этнографов и антропологов России (2011 г., Петрозаводск); конференция «Актуальные проблемы социологии молодёжи, культуры и образования» (2010 г., Екатеринбург); научно-практическая конференция «Семья и семейные отношения: современное состояние и тенденции развития» (2007 г., Нижний Новгород); Региональная конференция «Профилактика социального сиротства: опыт и проблемы» (2007 г., Новосибирск); VII Конгресс этнографов и антропологов России (2005 г., Санкт-Петербург); 37 Всемирный конгресс Международного института социологии (2005 г., Стокгольм, Швеция) и др.

Все теоретические, аналитические результаты диссертации входят в методические материалы учебных курсов, разработанные автором, и используются ею в преподавании курсов «Основы демографии» и «Социология семьи» студентам специальности «Социология» на экономическом факультете Новосибирского национального исследовательского госуниверситета.

Структура работы: Диссертация состоит из введения, шести глав (пятнадцати параграфов), заключения, списка использованной литературы (350 наименований источников), приложений; в ней содержится 13 таблиц, 2 рисунка. Общий объем составляет 295 стр. Структура работы соответствует поставленным и решенным задачам, а также - научной специализации темы диссертации.

Основные понятия и задачи изучения трансформации семьи, брака, семейных отношений

И действительно, у малочисленных родительских поколений (предвоенных, военных и послевоенных) в 1960-х годах рождалось в среднем по 1-2 ребёнка. В следующие десятилетия ситуация с показателями рождаемости улучшилась (в основном, из-за нормализации численности и полового состава молодых поколений), но модель малодетной семьи сохранилась и по-прежнему оставалась наиболее распространённой. Кроме того, с середины 1960-х годов резко увеличились показатели разводимо сти - изменения в законодательстве облегчили процедуру развода. Исследования учёных, и теперь уже не только демографов, но и социологов, психологов, философов были нацелены на объяснение процессов, происходящих в сфере брака, семьи и в целом в демографической сфере общества, на выявление их факторов, на прогнозирование будущего этой сферы.

Некоторые авторы уже в 1970-х годах писали о проблеме грозящей депопуляции (абсолютного сокращения численности населения страны), обусловленной негативными явлениями в сфере брачно-семейных отношений: малодетностью, нестабильностью браков. Основные выводы многих работ в этой области были о необходимости материального стимулирования рождаемости, об усилении идеологи ческой работы, нацеленной на повышение ценностей многодетно-сти/среднедетности.

В 1980-х годах в СССР были разработаны и реализованы мероприятия социальной политики, направленные на финансовую помощь и поддержание женщин, родивших детей: были увеличены небольшие до того пособия, добавлены оплачиваемый отпуск (до достижения ребёнком 1 года) и неоплачиваемый отпуск (до достижения ребёнком 3 лет). В результате этих мер показатели рождаемости немного выросли (реализовались отложенные рождения), но малодет-ность всё-таки осталась главной характеристикой репродуктивного/воспроизводственного поведения семьи.

Затем наступили 1990-е годы, которые принесли в российское общество целый комплекс социальных, экономических, культурных трансформаций, деформаций, кризисов, реформ. И в те же годы появились демографические и социологические исследования, результаты которых свидетельствовали о новом (сильном) снижении числа рождений, детей в семье, о распространении таких «как бы новых» явлений в частной жизни россиян, как сожительства, внебрачные рождения (см., например, [Михеева, 1994; Иванова, Михеева, 1998]).

Здесь уместно напомнить, что П. Сорокин ещё в 1916 г. писал об аналогичных же тенденциях как эмпирических свидетельствах того, что он назвал тогда «углубляющимся кризисом» института семьи. В связи с этим он в начале XX века обсуждал следующие явления в сфере семьи и брака: растущий показатель разводов; уменьшение числа заключаемых браков; удовлетворение полового влечения вне брака; рост числа внебрачных детей; рост числа абортов; распространение проституции; уменьшение числа детей в браке; эмансипацию женщин; превращение брака в светский институт; передачу государству воспи тательных, образовательных и опекунских функций (цит по: [Голод, 1998, с. 44, 243]). Вместе с тем, Питирим Сорокин считал, что «несмотря на происходящий «кризис семьи», он неизбежен, как постоянное совершенствование общественной системы, и остановить его -«значит изменить в корне всю организацию современного общества и вернуть ее на несколько веков назад...» [Сорокин, 1916].

В более поздних работах общее понимание кризиса семьи как части более широкого кризиса (современного общества) у П. Сорокина изменилось. Потом он будет трактовать происходящие в семье процессы уже более умеренно, т.е. не «кризис», а «флуктуации, циклические изменения, интеграция/дезинтеграция», и комплекс этих категорий станет его основным объяснительным принципом [Голосенко, 1991].

Сомнения П. Сорокина в правильности применения категории «кризис семьи» вполне понятны, и, на наш взгляд, отражают реальное положение вещей: изменения, замеченные им в начале XX века, продолжали происходить на протяжении всех последующих лет и происходят до сих пор. Но такой долгий период перемен противоречит самому определению «кризиса»: «резкий перелом, тяжёлое переходное состояние» [Большой словарь..., 2003, с. 344]. Так что долговременные исторические изменения в сфере семьи корректнее назвать эволюцией или трансформацией.

Вернёмся в наше время. В России на рубеже веков и в начале нового XXI века стали появляться сообщения в публицистике и затем и в научной литературе о будто бы совсем «новых», дотоле неизученных и «неизвестных» явлениях в сфере частной/приватной жизни. Теперь в СМИ часто обсуждаются темы таких брачно-семейных «бед», как сознательное безбрачие-воздержание («асексуальность»), ранняя сексуальность, подростковая беременность, сознательная бездетность («childfree»), одиночество как стиль жизни, внутрисемейное насилие, насилие над детьми, однополые супружеские союзы (гей- и лесби-), отказы от новорождённых, беспризорные дети... Может быть, эти явления происходили в реальности и раньше, но публикации о них стали возможными в результате социально-правового реформирования в России и «открытия секретных файлов»? Но возможно, что эти явления стали и более частыми в связи с так называемой культурной революцией - всё более ускоряющейся трансформацией (ломкой) культурных норм и ценностей во всех сферах жизни, но особенно - в сфере частной жизни россиян.

Эти и другие явления в частной жизни становятся предметом социологических, демографических, психологических, юридических исследований. Но, по-видимому, из-за идеологического, этического и других аспектов изучение этих феноменов остаётся пока в положении маргинального.

Практически все перечисленные выше изменения, происходящие в брачно-семейных отношениях, в частной жизни россиян (в их «объективных измерениях» - начиная с модели малодетности и дальше - до беспризорности) интерпретируются, понимаются и объясняются современными авторами следующим образом. Эти феномены считаются непосредственно обусловленными сложной социально-экономической ситуацией в России на рубеже XX-XXI веков: экономическим реформированием, бедностью, аномией, трансформацией ценностно-нормативной системы общества в целом.

Население как объект социальной морфологии: к истории взаимосвязи социологического и демографического анализа

Социология семьи изучает социальную обусловленность таких событий в жизни людей, как образование супружеской или брачной пары, рождения у неё детей, отношение к детям, уход за ними, внимание и забота о здоровье своём и членов семьи, сохранения здоровья и жизни (своих и детей), и вообще - сохранения своей семьи. Вместе с тем числа событий - браков, рождений, разводов, смертей как результаты (демографического) поведения людей в частной сфере - в конце концов, оказываются теми статистическими (макроуровневыми) показателями, которые характеризуют состояния демографической сферы общества (демографическую ситуацию): численность населения, его состав по полу, возрасту, состоянию в браке, семейному и брачному положению, показатели рождаемости, смертности, брачности, разводимости и др. Но именно эти характеристики и закономерности их формирования (роста, снижения) являются предметом изучения демографии .

Изменения, происходящие в институтах брака, семьи, были объектом социологического изучения практически на протяжении всего XX века зарубежной и отечественной науки. Обширный обзор социологических исследований семьи зарубежными и российскими учёными содержатся в работах В.Б. Голофаста, А.Г. Харчева, З.А. Янко-вой, Н.М. Римашевской, М.С. Мацковского, А.Г. Антонова, СИ. Голода, Т.А. Гурко и др. [Голофаст, 1974, 2006; Харчев, 2003; Янкова, 1979; Окно..., 1999; Мацковский, 1989; Антонов, 1980; Голод, 1984, 1998; Гурко, 2008]. И практически в каждой обзорно-аналитической работе, в выводах эмпирических исследований констатируется, что с семьёй, как социальным феноменом, происходят кардинальные изменения, в основании которых лежит трансформация брачных, семейных ценностей, ценностей детей/ребёнка, а также - социальных норм, ориентации, представлений.

В работах демографов А.Г. Вишневского, А.Г. Волкова, ГА. Бондарской, Л.Е. Дарского, СВ. Захарова, М.СТольца, А.А. Авдеева, О.Д. Захаровой, В.А. Борисова и А.Б. Синельникова также исследуются и объясняются закономерности социально-демографических изменений в обществе [Вишневский, 2005(6); Волков, 1999(6); Бондарская, 1999, Дарский, 1972, 1995; Захаров, 2007; Тольц, 1986; Авдеев, 1998; Захарова, 1999; Борисов, Синельников, 1995]. При этом исследователи-демографы также апеллируют к процессам трансформации в сфере брака и семьи и объясняют демографические тренды изменениями брачных, репродуктивных норм, ценностей, ориентации.

Как видно, практически во всех исследованиях, перечисленных выше, а также и в работах в рамках многих других научных дисциплин, изучающих семью XX - начала XXI века, источником (главной идеей) теоретических схем, объясняющих изменения семейных укладов, семейных отношений, функций семьи, числа детей, форм семьи служат довольно схожие утверждения-констатации о том, что эти изменения происходят в результате неких перемен-трансформаций ценностно-нормативной системы общества/группы/личности. Вот в этом сходстве объяснительных схем (и их концептуальных составных частей) в разных науках о семье, по-видимому, и проявляется междисци-плинарность21 исследований семьи. Но такая - результирующая - меж-дисциплинарность имеет формальный характер, поскольку в интегральном, целостном знании о семье, её трансформациях и их причинах обобщаются те результаты и выводы, которые были ранее получены и накоплены в разных (отдельных) научных дисциплинах о семье.

Проблему (онтологическую) интеграции именно социологического и демографического подходов, как глубоко сущностных в исследованиях семьи, поставил К. Дэвис в статье «Социология демографического поведения». В этой работе отмечалась необходимость расширения специализации научных исследований, охватывающих весьма близкие предметные области. К. Дэвис выделяет четыре направления исследований, сочетающие демографический и социологический подходы [Дэвис, 1965, с. 349]: 1) изучение рождаемости во взаимосвязи с установками и социальными институтами (в индустриальных и развивающихся обществах); 2) анализ изменений численности населения в зависимости от социальных и экономических изменений; 3) изучение соотношения контингента рабочей силы с составом населения и социальной организацией общества; 4) исследование семьи с точки зрения демографии.

Выделение этих четырёх областей автор объясняет рядом общих черт, но наиболее важными он считает, во-первых, то, что эти направления исследований «включают в себя сравнительный анализ различных обществ - в историческом плане, на современном этапе или же комбинированно. Все они имеют дело с двусторонним отношением между населением и социальной структурой; все они принимают во внимание мотивации и установки и, тем не менее, допускают использование демографических методов как одной из важнейших составных частей научного анализа» [Дэвис, 1965]. Так что тогда уже (в 1950-е годы) было понятно, что изучение вопросов рождаемости, как предмет демографии, более успешно может сочетаться с социологическим изучением мнений, ориентации, установок относительно числа детей, и других аспектов жизнедеятельности семьи. И наоборот, социологи, разрабатывающие теорию семьи, могли бы успешно пользоваться материалами, предоставленными в их распоряжение демографией и статистикой [Там же, с. 371]22.

Приватно-демографическое поле и приватно-демографический хабитус как основные категории интеграционной концепции в социологии семьи

Демографические характеристики феномена внебрачной рождаемости в современной России весьма подробно проанализированы С. Захаровым [Demoscope.ru/weekly...2011]. Основные его выводы состоят в следующем:

1. Максимальная внебрачная рождаемость характерна для матерей в возрасте до 20 лет (47% от всех родившихся у матерей этого возраста), для женщин всех возрастов старше 20 лет рождения вне брака составляют примерно равные доли среди всех рождений в этих возрастных группах - 21-31%.

2. Внебрачные рождения достаточно равномерно представлены во всех рождениях по их очередности: 29% их - это первенцы, 20% -вторые рождения, 25% - третьи, 26% - четвёртые и последующие (2009 г.). Эта характеристика повышает значимость внебрачной рождаемости для воспроизводства населения в современной России.

3. Рост доли внебрачных рождений в России в настоящее время в целом приостановился, но, как было выявлено и в наших исследованиях, специфически высокими эти показатели сохраняются в отдельных этнонациональных регионах, и особенно в их сельских местностях: республиках Бурятия и Тыва, Коми-Пермяцком и Корякском автономных округах.

Важным моментом для понимания современного состояния приватно-демографического поля и процессов институционализации «новых» семейных отношений в нём является то, что высокий процент внебрачных рождений не является свидетельством отказа индивидов от семейной, супружеской жизни, от полной семьи. По мнению исследователей - демографов и социологов, современные внебрачные рождения не всегда обозначают, что ребёнок растёт в семье матери-одиночки. Зачастую это происходит в том случае, когда родители ребёнка являются партнёрами-сожителями, не заключившими официальный брак. Статистически об этом свидетельствует то, что высокие показатели внебрачной рождаемости не сопровождаются таким же быстрым распространением неполных семей (одиноких матерей) с детьми (по данным переписей населения). Дело в том, что значительная часть рождений вне официального брака в России регистрируется «по совместному заявлению родителей» [Демографический ежегодник..., 2013, с. 172],%:

Данные для России в целом показывают тенденцию стабилизации этих показателей (региональные данные, к сожалению, отсутствуют). Устойчивость доли рождений, признанных отцом, можно интерпретировать как повсеместное распространение нерегистрируемых брачных союзов. Причём, именно брачных, поскольку речь идёт о рождениях детей, уходе за ними и их социализации в этих союзах. Некоторые из зарубежных исследователей называют такие союзы и отношения супругов в них «бракоподобными» [Clarkberg и др., 1995], что соответствует и отечественным определениям института брака.

Брачность: тенденции и закономерности. Брачность как процесс образования брачных пар и как характеристика брачного состояния населения в демографической науке традиционно рассматривался как один из важнейших механизмов регулирования рождаемости. Основой этого механизма служила «жёсткая сцепленность, нерасчленённость» трёх видов демографического поведения: брачного, сексуального и репродуктивного - на протяжении «огромного этапа человеческой истории» [Вишневский, 1982], т.е. в условиях традиционного (допере-ходного) приватно-демографического поля: «...традиционные культурные нормы охраняют слитность, «сцепленность» репродуктивного поведения с брачным и половым и препятствуют выделению репродуктивного поведения в самостоятельный вид поведения и установлению над ним непосредственного контроля, независимо от контроля над брачным и половым поведением» [Вишневский, 2005(a), с. 105-106].

Теперь же эти виды поведения становятся всё более автономными и, по-видимому, социально самоценными66. Наш опыт анали О социальном значении нарушения слитности сексуального, брачного и репродуктивного поведения писал и СИ. Голод [Голод, 1984, с. 7-8, 69-88]. тической триангуляции исследований современных тенденций рождаемости и брачности (частоты событий и характеристик состояний) также показывает, что взаимосвязи этих трёх феноменов приватно-демографического поля всё больше и больше разрываются. Как отмечает А.Г. Вишневский, при переходе к новому типу рождаемости становится «важно не то, сколько детей в среднем рожает женщина, а то, насколько число рождённых ею детей суть результат её (или обоих супругов) сознательно принятого решения» (курсив А.Г. Вишневского -A.M.) [Вишневский, 2005(a), с. 143-144]. Так что в условиях эффективного внутрисемейного или индивидуального регулирования числа рождений значимость уровня брачности утрачивает свою функцию регулятора рождаемости. Поэтому можно считать, что современный (постпереходный) приватно-демографический хабитус «работает» в направлении независимости от состояния женщины в браке и принятия ею (женщиной) решения о рождении ребёнка (зачастую единственного). Соответственно, и сексуальное поведение женщин становится менее зависимым от их брачного поведения. Но именно в этом разделении реализуется сущностный вектор современного приватно-демографического хабитуса - разумное ограничение числа рождений.

Рождаемость и брачность в России и в Сибири как элементы-процессы макроструктуры приватно-демографческого поля

На выявленных закономерностях сказываются и социально-демографические характеристики разведённых отцов: по сравнению с мужчинами, остающимися женатыми, разведённые отцы-нерезиденты имели более низкий уровень образования и меньший стаж работы.

Реальное осуществление отцовской роли не является простой производной меры их внимания к детям, времени, которое они им уделяют (даже и в «целой» семье). Она есть следствие многих переменных, особое место среди которых занимает родительский авторитет. Но в послеразводной ситуации роль матери становится, по-видимому, определяющей - при решении отца продолжить или нет взаимоотношения с ребёнком [Madden-Derdich, Leonard, 2000].

В последние два десятилетия во многих странах постоянно увеличивается число мужчин, активно пытающихся добиться реального права на осуществление своих родительских обязанностей. Так, в США набирает силу движение за предоставление не только матерям (как это обычно делалось), но и отцам права на опекунство. Серьёзным аргументом в пользу требований отцов служат данные исследований, согласно которым привязанность детей не обязательно направлена на матерей. В этих исследованиях не обнаружены различия в адаптации и результатах воспитания детей, которые после развода остались с матерью или отцом (цит по: [Муксинов, 1985]).

И в России появляется всё больше свидетельств о стремлении разведённых отцов заботиться о своих детях, быть включёнными в их жизнь, в их проблемы. Например, появляются общественные организации и правозащитные ассоциации в Москве и других городах. Так, «Союз защиты детства и отцовства» создан в Москве ещё в 1991 г. отцами, которые безуспешно в одиночку добивались после развода своих исконных прав и прав своих детей на общение с родными отцами, а также с прародителями по отцовской линии [Алексеев, 2001]. Представители правозащитной ассоциации «Отцы и дети» (Москва) считают, что причиной возникновения искусственной безотцовщины в России является «порочный принцип развода детей с отцом, принятой в судебно-правовой системе, хотя «Семейный Кодекс» РФ наполнен декларациями о равноправии родителей» [Малиновский, 2001].

В Новосибирской области показатель зарегистрированных разводов, как и в России в целом, довольно высок - 5,3 на 1 тыс. населения в 2012 г., и он проявляет тенденцию к росту (см. табл. 5.7). Если учесть, что в Новосибирской области ежегодно происходит около 15-17 тыс. разводов, то всё возрастающее число детей, воспитываемых одинокой матерью, представляется острой социальной проблемой. Но в то же время в Сибири довольно высок процент семей отцов-одиночек с ребёнком/детьми. В Новосибирской области таких семей около полутора тысяч, причём почти треть таких семей образовались в результате решения суда оставить ребёнка/детей с отцом после развода.

Конечно, столь кардинальное изменение тендерной роли ещё не широко распространено, но становление модели эгалитарной, двух-карьерной семьи необратимо ведёт к трансформации как женской, так и мужской идентичности и повседневных родительских практик. В настоящее время трансформация тендерных стереотипов продолжается, но идёт ли она в направлении их нивелирования?

Таким образом, большая частота разводов и разделений-распадов сожительств, распространение повторных семей, вероятно, свидетельствует о том, что эти явления стали более приемлемыми, а различные практики решения проблем детей и родителей в послераз-водной ситуации, формы помощи родителям стали более доступны. Произошли изменения и во взаимоотношениях родителей с детьми после развода. По крайней мере, в популярной и специальной литературе стала подчёркиваться необходимость совместной родительской опеки над ребёнком и хороших взаимоотношений ребенка, как с отцом, так и с матерью (см. [Калабихина, 1995; Madden-Derdich, Leonard, 2000] и др.). Все эти соображения означают своевременность исследования последствий разводов для детей, матерей и отцов в современной России, разработки предложений по их решению.

Специальное исследование проблем послеразводного родитель-ства было проведено нами в 200-2001 гг. в Новосибирске, Омске, Бердске . Исходная посылка данного исследования проблем современного послеразводного родительства состояла в том, что повседневные отцовские и материнские практики в этих условиях отражают ин-териоризированный приватно-демографический хабитус, сформированный объективными условиями современного состояния сферы частной жизни, включающую брачные, семейные, родительско-детские отношения. В этих отношениях произошли и происходят в настоящее время трансформации в направлении повышения ценностей личного счастья, независимости, индивидуализации частной жизни взрослых людей. Рост разводимости является косвенным индикатором этих процессов. Но этот рост ведёт к актуализации феномена родительства в послеразводной ситуации вообще и статуса отца-нерезидента в частности.