Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Методологические принципы исследования практик налогообложения 17
1.1. Социально-философская и социально-экономическая природа современной системы налогообложения и её реальные практики 18
1.2. Социальные практики и инновационные социальные технологии: сущность, структура, факторы развития 32
1.3. Категориальное поле понятий социальных практик в системе налогообложения 47
Глава 2. Анализ проблем налогового администрирования 57
2.1. Налоговое администрирование и практики налогообложения с точки зрения концепции структурного контекста 58
2.2. Характеристика социальных практик в налогообложении бизнеса с точки зрения контрактного подхода 72
Глава 3. Оценка некоторых, социальных технологий в налого обложении 86
3.1. Инновационные изменения и перспективы развития социальных технологий в налогообложении 86
3.2. Социодиагностика субъекта налогового обязательства на региональном уровне 119
3.3. Перспективы развития социальных технологий в налого обложении 135
Заключение 160
Литература 166
- Социально-философская и социально-экономическая природа современной системы налогообложения и её реальные практики
- Социальные практики и инновационные социальные технологии: сущность, структура, факторы развития
- Налоговое администрирование и практики налогообложения с точки зрения концепции структурного контекста
- Инновационные изменения и перспективы развития социальных технологий в налогообложении
Введение к работе
Для того, чтобы хорошо понять любое общество следует изучить, по мнению И. Шумпетера, его налоговую систему; даже более того: согласно другому его афористичному утверждению, глубоко схватывающему суть явления или/и процесса, разные модели налогообложения оказали на форму современного государства не меньшее воздействие, чем даже войны [219, с. 108].
Наряду со многими институциональными и макроэкономическими проблемами нерациональность налоговой системы России лежит в основе современного кризисного её состояния экономики и управления.
Так, при нынешней налоговой системе у стартующего предпринимателя - если он решил начать дело как юридическое лицо - практически нет шансов выжить, если он не сможет, например, сразу обеспечить наличие как минимум опытного бухгалтера. Оплата его услуг сразу может поставить начинающего предпринимателя в тяжелое финансовое положение [169, с.30].
Свыше 2/3 экспертов считают, что за последние годы налоговое бремя на малый бизнес возросло, и ни один из них не отметил, что оно стало ниже — вопреки продекларированным правительством «налоговым улучшениям» [26; 88]. Кроме того, настоящий период общественного развития характерен чрезмерно высокими издержками легальной экономической деятельности, что проявляется в росте теневой экономики, доля которой на протяжении всех 1990-х гг. колебалась от 27 до 46% валового внутреннего продукта [80; с. 59]. В свою очередь, среди главных причин роста теневой экономики учёные и практики приводят высокий уровень налогов и запутанную систему их взимания, а также нестабильность бюрократических норм, коррупцию и непредсказуемость исполнительной власти, особенно на местах. Уход от налогов в России стал «всеобщей практикой», в результате чего государство постоянно недобирает минимум 40% налогов» [68, с. 42]. Анализ социальных практик такого ухода, полного или частичного, от отношений с
государственными органами налогообложения - является актуальной проблемой экономической социологии, что и обусловлено выбор темы диссертационного исследования.
Содержательно возможный уровень сбора налогов определяется такими факторами, зависящими от уровня экономического развития страны, как структура экономики, образовательный уровень населения, позволяющий использовать развитое налоговое законодательство и соответствующие правила бухгалтерского учета; уровень развития налоговой администрации; общий уровень законопослушности граждан и складывающиеся в обществе традиции уплаты налогов.
В постсоциалистических странах серьезное влияние на уровень налоговых доходов оказывают темпы экономических преобразований. Такая зависимость объясняется тем, что в условиях мягкой финансовой политики государства по отношению к предприятиям распространение получили бартер и неплатежи, отрицательно воздействующие на сбор налогов. Причём формируются стереотипы поведения, не совместимые с высоким уровнем налоговой дисциплины, а также и соответствующий набор приемов и методов легального и нелегального уклонения от налогов. Это объяснимо, если учесть, что добросовестные налогоплательщики, выполняющие все требования налогового законодательства либо выталкиваются с рынка и оказываются неконкурентоспособными на различных рынках, либо начинают уклоняться от налогов и становятся конкурентоспособными.
Президент РФ В. Путин подчеркнул, что «сбалансированная бюджетная политика - это основа новых финансовых взаимоотношений, нового социального контракта между государством и обществом, основанного на неукоснительном выполнении взаимных обязательств» [126, с.4], очевидно, воспринимая как практически важную саму идею легитимации налогового управления.
В полном объеме налоги платят не все, а только лишь добросовестные налогоплательщики, соблюдающие налоговое законодательство, не имеющие
налоговых льгот и недоимок по налоговым платежам. Для них уровень налогов является весьма высоким. Значительное число налогоплательщиков имеет в то же время экономически неоправданные льготы, наращивает недоимку и/или уклоняется от налогов. Это приводит к несправедливости налоговой системы и низкому уровню ее нейтральности. Стремительное нарастание числа публикаций по этой теме практически во всех изданиях — как научных, так и публицистических — говорит об её очень большой актуальности. Тем не менее, несмотря на значительное число работ, посвященных социологии налогов и налоговедению как отрасли научно-практических знаний в экономической социологии, - анализ налоговой практики ещё далеко не исчерпан. Понять эти реальные практики в становлении новой налоговой системы в России через призму инновационных социальных технологий, с точки зрения «диалектики единства и борьбы» бюджета и бизнеса как элементов воспроизводства данной общности - это весьма непростая и достаточно актуальная тема.
Состояние научных исследований и степень разработанности темы.
Налогообложение в России служит предметом весьма интенсивных исследований — оно изучается социологами, экономистами, психологами, философами, историками, управленцами и многими другими специалистами.
Редкий обществоведческий журнал проходит мимо данной тематики, а некоторые периодические издания специализируются на ней целиком.
Из работ основоположников экономической науки У. Петти, Ф. Кенэ, А. Смита, Д. Рикардо и многих других можно извлечь практически однотипное обоснование необходимости налога. Их труды положили начало формированию классической теории налогообложения, провозгласившей ее фундаментальные принципы, реализуя которые национальные налоговые системы способны двигаться к оптимальному варианту. Налоги ими рассматривались как добровольное подаяние во благо развития нации.
Отсюда и русское слово «подать» - от слова подаяние, добровольное пожертвование средств во имя приумножения общественного блага и развития конкретного человека. Вплоть до середины XVIII века в русском языке для обозначения государственных сборов использовалось слово
«подать». Впервые в отечественной экономической литературе термин «налог» употребил в 1765 г. русский учёный А.Я. Поленов [118]. С XIX века термин «налог» стал основным при характеристике процесса изъятия денежных средств в доход казны [99, с. 18].
Обоснования налогов как одного из воспроизводственных факторов содержатся в работах зарубежных и русских экономистов начала XVIII века -Э. Сакса, Ж.-Б. Сэя, В.Т. Посошкова и др. Позже эту идею в России развили известные налоговеды Н.И Тургенев В.Н. Твердохлебов, И.Х. Озеров, И.М. Кулишер, И.И. Янжул и др. Несмотря на то, что их налоговые теории носили сугубо прикладной характер, т. е. они ограничивались изучением способов мобилизации финансовых ресурсов для содержания государства, в них были учтены закономерности развития товарно-денежных отношений и международные тенденции формирования основ рыночного хозяйствования.
Вплоть до налоговой реформы в России 1930 г. рекомендации этих русских ученых использовались при выработке мер по укреплению финансового хозяйства страны.
Классовый характер марксистского учения о государстве, природе стоимости, смысле и целях распределения, товарно-денежных отношениях был положен в основу реформирования производственных отношений в СССР начиная с конца 1920-х годов, что отражало в соответствующих научных публикациях. СССР, приступив к построению социализма, отошел от магистрального пути налоговых преобразований по которому пошли США, Великобритания, Германия, Франция, Япония. Их налоговые системы строились согласно идеям А. Маршалла, Д.С. Милля, Э. Селигмена и других учёных - неоклассиков.
Советские ученые М.М. Агарков, А.В. Бачурин, ГЛ. Марьяхин, М.И. Пискотин, ГЛ. Рабинович, Н.Н. Ровинский, Г.П. Солюс, С.Д. Цыпкин и другие доказывали имманентность налогов капитализму, а не социализму. Экономическая мысль о налогах советского периода сводилась к констатации текущих * событий, рекомендации вырабатывались в соответствии с резолюциями партийных съездов, всецело определявших финансовую политику. Так, М.И. Пискотин, ссылаясь на В.И. Ленина, писал, что «для
организации крупного производства без предпринимателей нужно, во-первых, уничтожение товарной организации общественного хозяйства и замена ее организацией общинной, коммунистической, когда бы регулятором производства был не рынок, как теперь, а сами производители, само общество рабочих, когда бы средства производства принадлежали не частным лицам, а всему обществу» [115, с.32-33].
Принижение значения товарно-денежных отношений практически уничтожило созданную в дореволюционной России налоговую систему. Большинство ученых советского периода призывали вести «марксистский анализ налогов».
Налоговые системы большинства стран с развитым рынком формируются с расчетом на потребность стимулирования компонентов реальной экономики, регулирования спроса и предложения. В данных условиях теоретически определяемая фискальная и регулирующая способность системы налогообложения трансформируется на практике в эффективный налоговый механизм управления экономикой (конвергенция функций). Исходя из этого, оценивается и новая роль налогообложения в современной экономической жизни государств с развитыми рынками.
Концепция российского налогообложения, принятая в 1991 г., представляла собой механическое соединение принципов ранее действовавшей модели формирования доходов государственного бюджета СССР и некоторых принципов зарубежного налогообложения.
Эволюционные модификации принципов и систем налогообложения происходят перманентно. Глубокому изучению истории налогов и развития самых разнообразных форм обобществления, обезличивания редкого ресурса (результата труда или товара) непосредственного производителя способствуют как ранняя отечественная литература (работы Н.М. Карамзина, В.О. Ключевского, Ф.И. Успенского) [68], так и труды современных российских выдающихся налоговедов: А.В. Брызгалина [99], В.И. Гуреева [52], В.А. Кашина, И.Г. Русаковой [100], Д.Г. Черника [171], А.П. Починка, В.П. Морозова [172], Т.Ф. Юткиной [183; 184] и других.
Эти авторы разрабатывали организационно-этические, определяемые в научной литературе как классические принципы налогообложения — «золотые правила» налогообложения. Для методологического обоснования рациональности той или иной налоговой концепции и проверки ее на соответствие реальной экономической практике (свойство адекватности) используются классические принципы налогообложения: справедливость, равномерность (равнонапряженность), ясность (прозрачность) и дешевизна (эффективность налогового администрирования). Эти принципы во многом отражают этическую сторону налога, его философский смысл. Для практики они являются своего рода маяком или методологическим ориентиром, к которому должна стремиться любая цивилизованная налоговая система. Основу классических принципов или «золотых правил» налогообложения составляют принципы, сформулированные отечественным налоговедом Н.И. Тургеневым [163].
Эти принципы нацеливают все элементы налоговой среды на максимально продуктивный результат, который может быть принят обеими сторонами налогового процесса: субъектами сфер «бизнес» и «бюджет». Эти принципы служат ориентиром для совершенствования российской налоговой практики. Подчеркнем, что выбор стратегии развития государственной налоговой системы обязательно должен опираться на «золотые правила» налогообложения. В противном случае возникают антагонистические противоречия между сферами «бизнес» и «бюджет».
Сложившаяся к 2003 г. система бюджетно-налоговых правоотношений основывается на противоречащих друг другу принципиальных установках. Противоречия в том, что декларируется снижение налогового бремени за счет усиления регулятивного свойства налогов, а на практике все обстоит иначе. Этим и обусловливается возникновение инновационных социальных технологий в налогообложении.
Термин социальные технологии — один из новейших в социологической науке. В отечественной социологии разработкой проблем, непосредственно связанных с данным понятием, более всех занимались Ю.П. Аверин, Е.М. Бабосов, А.К. Зайцев, В.Н. Макаревич, B.C. Дудченко, Л.Я. Дятченко, Ю.Д.
Красовский, В.И. Патрушев, А.И. Пригожий, Ж.Т. Тощенко, В.В. Щербина, Вал. Н. Иванов [65].
Социальные технологии представляют собой способ организации и упорядочения целесообразной практической деятельности, совокупность приемов, направленных на определение или преобразование (изменение состояния) социального объекта, достижение заданного результата. Специфика такой технологии согласно В.В. Щербины состоит в том, что она алгоритмизирует деятельность и поэтому может быть многократно использована, тиражирована для решения сходных задач, достижения заданных результатов посредством профессиональной культуры [182].
Ж.Т. Тощенко считает, что понятие социальных технологий применимо как к обществу в целом, так и к конкретным социальным институтам. По его мнению, что касается общества, то возможен анализ этого феномена на примере поиска рациональных форм организации управления народным хозяйством в нашей стране. Что касается социальных технологий на других уровнях организации общества — в республиках, краях (областях), городах, районах, то они связаны с решением проблем жизни людей как жителей определенной административной единицы или — что актуально для производственных организаций — как работников, чьим трудом создаются материальные и духовные ценности [162].
Научные концепции отечественных социологов о налогообложении как проявлении инновационных социальных технологий в налогообложении имеют принципиальное методологическое значение для анализа нашей темы.
В концептуальном плане мы исходим также из понимания социальных технологий, представленной во французской школе экономики конвенций и предложенных Л. Болтански и Л. Тевено [197; 198]. Ключевая их идея заключается в том, что социальные технологии показываются как институты, призванные трансформировать неопределенность в поддающиеся просчитыванию проблемы, причем сохраняется способность сохранять существование нескольких режимов оценки такой ситуации. Если учесть, что трансформация неопределенности превращается в извлечение степени доходности при решении проблем налогового администрирования, то в
наших руках оказывается одна из форм социальных технологий управления предпринимательством. В нашей работе концепция предпринимательства как эксплуатации неопределенности переформулируется в терминах социальных технологий: предпринимательство — способность оборачивать себе на пользу, возникающую в результате осуществления социальной практики неоднозначность, или — эксплуатировать неопределенность.
При всем нарастании интереса к рассматриваемой проблеме, подчеркнем, что лишь в самое последнее время в отдельных работах предметом анализа стала выступать не просто теневая активность предприятий, а именно уклонение от уплаты налогов. В этом контексте нужно выделить работы следующих авторов: С. Николаенко и др.; Д. Макарова; Ларичева В., Решетняка Н.; В.В. Радаева [83; 133; 188; 189], коллективную монографию "Проблемы налоговой реформы в России", подготовленную в Институте экономических проблем переходного периода [121].
Концепции инновационных социальных технологий, представленные в реальных налоговых практиках, через формы экономического поведения и взаимоотношений между налогоплательщиками и государством, имеют большое значение для решения общесоциологической фундаментальной проблемы социального порядка, поставленной Т. Гоббсом.
Первые развернутые системы понятий экономико-социологического анализа, описывающие в том числе возможное решение проблемы порядка, были предложены классиками социологии, и в первую очередь М. Вебером.
Попытки экономико-социологического синтеза совершались в 1960-е годы и связаны с именами Т. Парсонса и Н. Смелсера. Наиболее активно развитие экономико-социологического направления начались недавно — с 1990-х гг. В этот период выходят в свет фундаментальные работы Р. Бёрта, У. Бейкера, Н. Биггарт, Л. Болтански, М. Грановеттера, П. Димаджио, Дж. Коулмана, У. Пауэлла, Р. Сведберга, Н. Смелсера, Д. Старка, Л. Тевено, X. Уайта, Н. Флигстина и др.
Среди российских экономических социологов, которые разрабатывают тему налогов в контексте реальных — неформальных и формальных практик, как и практик, связанных с уходом фирм от налогообложения и т.п., это труды СЮ. Барсуковой, И.М. Бунина, В.В. Волкова, О. Воронцова, П. Вощанова, В. Гимпельсона, С. Глинкиной, Ф. Глисина, Т.И. Заславской, В. Исправникова, Р. Капелюшникова, Т. Корякиной, В. Куликова, В. Ларичева, Д. Макарова, С. Николаенко, А. Олейника, В.В. Радаева, Н. Решетняка, А. Цыганова, А.Ю. Чепуренко, Т. Шанина, А.Е. Шаститко, А. Яковлева, В. Якубовича и др. В их работах предметом анализа стала выступать не просто теневая активность предприятий, а именно уклонение от уплаты налогов.
Проблема исследования: повсеместное нарушение «золотых правил налогообложения» как государством, так и налогоплательщиками, что на практике приводит к необходимости изучения социальных технологий. Их появление в налогообложении обусловливается складывающимися новыми отношениями, основывающимися на противоречащих друг другу установках.
Противоречие состоит в том, что государством декларируется снижение налогового бремени за счет усиления регулятивного свойства налогов; на практике всё обстоит совсем иначе: одни налогоплательщики несут полное налоговое бремя, а другие уклоняются от налогов как законными, так и незаконными методами. Идеальная цель действия любой налоговой системы — не только в том, чтобы собиралось больше налогов, но и в том, чтобы она была справедливой ко всем налогоплательщикам, находящимся в разных экономических условиях.
Объект исследования — реальные практики повседневного действия в системе налогообложения.
Предмет исследования — схемы уклонения от налогов, формальные и неформальные механизмы работы этих схем.
Цель исследования - раскрытие специфики экономико-социологического подхода к социальным практикам в налогообложении.
Для достижения поставленной цели диссертационного исследования решались задачи:
- выявить сущность и социально-экономическую природу системы
налогообложения;
изучить реальные практики в налогообложении и схемы уклонения от налогов;
рассмотреть эволюцию и факторы развития социальных технологий в сфере налогообложения;
обосновать типологию социальных практик в налогообложении;
рассмотреть принципы действия формальных и неформальных правил, которыми руководствуются участники повседневных налоговых практик;
оценить изменения и перспективы развития социальных технологий в современных практиках налогообложении.
Эмпирическая база и методы исследования. Эмпирической базой исследования выступили: информация органов статистики РФ по социально-экономическому развитию; вторичный анализ материалов исследований отечественных социологов по изучаемой проблематике; результаты проведенных автором в 2002-2003 гг. социологических обследований. Было опрошено 164 экспертов, в выборке были представлены предприниматели как старых, так и вновь созданных, крупных и мелких фирм, так и чиновники различного уровня власти, в основном из налоговых служб. Экспертные опросы проводились в режиме неформализованного интервью.
Эмпирическую базу составляют также и другие результаты экономико-социологических исследований предпринимательского и чиновнического слоя в России, проводимых различными организациями с начала 1990-х гг. до настоящего времени.
Теоретико-методологическую основу исследования составили работы отечественных и зарубежных социологов, экономистов, налоговиков по теме практики взимания налогов и применяемых схем ухода от налогообложения в российском обществе.
Научная новизна исследования:
1. Определено категориальное поле понятия «практики повседневной
хозяйственной жизни» в сфере налогообложения.
Рассмотрены процессы выхода бизнеса из тени и уход в теневые ниши в контексте институциональной трансформации рынков.
Выявлены структура и факторы развития инновационных социальных технологий в сфере налогообложения.
Установлены и оценены стандартные схемы уклонения и ухода от налогообложения.
Доказано, что сложившееся положение того, что ставки российских налогов много лет удерживаются на уровне, заведомо превышающем то, что реально платят участники рынка, и то, что они при сложившихся условиях могут платить - это элемент традиционного для российских условий властного механизма. Таким путем создается основа отношений всеобщей зависимости, когда все участники рынка являются нарушителями в той или иной мере, а возможность выборочного контроля позволяет их держать в зависимости от представителей государства - бюрократов и чиновников.
Положения, выносимые на защиту, заключается в следующем: 1. Категориальное поле социальных практик в налогообложении и уходе от налогов образуют следующие понятия: практическая рациональность (Т. Парсонс); поведенческое знание (Ч. Барнард), отношенческая контрактация (Л. Макнейл), конкуренция за налогоплательщика (В. Волков) с точки зрения как бизнесменов, так и «налоговиков» - формальных и неформальных.
Практическая рациональность реализуется в сокрытии бизнесом своих доходов и притязанием на их доходы со стороны любых контрагентов: формальных - налоговиков и неформальных - рэкетиров. Поведенческое знание ("behavioral knowledge") — «знание, необходимое при осуществлении чего-то в конкретных ситуациях» [196, р. 291] и которое играет «решающую роль» в осуществлении практического эффективного действия. Идея непрерывности отношений контрагентов выражается в отношенческой
контрактации - это «весь опыт взаимодействия сторон, накопленный за время их отношений» [211, р. 890]. Конкуренция за налогоплательщика [37, с. 26] - это термин, выражающий суть любой социальной практики в налогообложении и означающий состязание разных налоговых инстанций (формальных и неформальных) за доходы (прибыли) своих клиентов. Поэтому взимание налогов есть не односторонняя передача ресурсов от одних субъектов другим, а достаточно сложная форма сделки, в которой налог, по сути, есть плата за совокупность услуг по обеспечению прав собственности, а перечень и ставка налогов выступают как цена этих услуг.
В авторской трактовке представлены различные формы социальных практик в налогообложении. Исследуется взаимосвязь сферы «бизнеса» и сферы «бюджета» на уровне решения принципиального вопроса налогового администрирования об истинном характере взаимоотношений налогового органа и налогоплательщика, который заключается в институциональном разрыве между формальными правилами и неформальными практиками. Этот институциональный разрыв позволяет поддерживать существующую власть и минимальный уровень коррупции, необходимый для ее постоянной подпитки.
Выявлено, что бизнесу - по крайней мере, многим его группам - не хватает не столько желания выйти из «тени», сколько силы и независимости, чтобы такой выход осуществить. Бизнес нуждается в том, чтобы население воспринимало его как носителя не только частных и групповых, но и общенациональных интересов и представляло себе причины, которые мешают ему в таком качестве состояться. Причины этого таковы, что самостоятельно выносить их на всеобщее обозрение и обсуждение он не решается, поэтому бизнес «спасается» путём применения всё новых форм социальных технологий в налогообложении. Налоги, соединяя эти различные по интересам экономико-хозяйственные сферы, призваны их балансировать, стимулируя развитие каждой из них, тем самым в той или иной мере решая
гоббсовскую проблему социального порядка. В этом контексте заключается и социально-экономический смысл современной системы налогообложения.
Налоги, соединяя бизнес и бюджет - эти совершенно различные по своим особым интересам экономико-хозяйственные сферы, - призваны их балансировать, и должны делать это на уровне двустороннего договора, которым задается направление движущегося финансового потока. Его социально-экономический смысл - переход права собственности на финансовые ресурсы. Решение проблемы в теоретическом плане здесь в том, что должно выявляться содержание двустороннего договора, на взаимное движение финансовых потоков в обе стороны.
Выявлены схемы уклонения от налогов и ухода от налогообложения и представлены социальные технологии и механизмы для властных структур региона по решению вопросов оптимизации налогообложения - проведения мероприятий в рамках действующего законодательства, связанные с выбором времени, места и видов деятельности, созданием и сопровождением наиболее эффективных схем и договорных взаимоотношений. Определено, что социальные технологии выступают в двух формах: как структурный элемент системы технологически оформленный программный продукт; и как деятельность, связанная с реализацией намеченной цели. Социальные технологии связаны с системой методов выявления и использования «скрытых потенциалов» социальной системы в соответствии с целями ее развития и совершенствования; поэтому в области налогов инновационные социальные технологии дают реальную возможность протиражировать социальные приемы и процедуры и в области налогообложения, или фиска.
Доказано, что роль инновационных социальных технологий, сегодня возросла и это вызвано тем, что в рыночной экономике инновации представляют собой оружие конкуренции, ведущее к снижению себестоимости и цен, росту прибыли, созданию новых потребностей, притоку денег, повышению имиджа (рейтинга) производителя новых продуктов,
открытию и захвату новых рынков. Смысл и назначение такой технологии -оптимизировать экономико-управленческий процесс.
Практическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что на основе выявления экономических, социокультурных и политических барьеров на пути развития предпринимательства и выявлении уровней налогового администрирования, выяснения механизма обеспечения социальных и политических интересов, определения степени общественной поддержки предпринимательской деятельности могут быть выработаны прогнозы развития социально-политической структуры региона.
Апробация работы. Теоретические, методические и практические результаты, полученные в ходе исследования, излагались автором в докладах и сообщениях на всероссийских и региональных научных и научно-практических конференциях и семинарах. Диссертация была обсуждена и одобрена на заседании кафедр экономической теории Тюменского государственного нефтегазового университета и социологии и социального управления Тюменского государственного университета.
Социально-философская и социально-экономическая природа современной системы налогообложения и её реальные практики
Говоря о социально-философской и социально-экономической природы современной системы налогообложения, следует, на наш взгляд, исходить из того, что, говоря о любом налоге, даже если мы не знаем, о каком конкретном его виде идет речь, мы имеем дело с отчуждением доли имеющихся в нашем распоряжении финансовых ресурсов в пользу государства для выполнения им своих функций - обеспечения общественно-экономических потребностей.
Философский смысл налоговых категорий заключается в том, что налог по своей сути есть добровольное пожертвование средств каждого из нас во благо всего общества, и особенно - для социально нуждающихся. Здесь мы видим одно из возможных решений гоббсовского вопроса социального порядка: как возможно само существования общества?
Исходная социально-философская парадигма сущности современной системы налогов и налогообложения анализируется нами в аспекте проблемной организации социологии как науки, с точки зрения того вклада, который был внесён в решение основной ее проблемы - проблемы порядка, первоначально сформулированной английским социальным философом в XVII в. Томасом Гоббсом: как возможно существование общества, организованной общественной жизни? [42]. Томас Гоббс утверждал, что естественное состояние человеческого общества - это состояние постоянного страха и угрозы насильственной смерти; а жизнь человека одинока, бедна, отвратительна, жестока и коротка. Человеческие существа, предоставленные самим себе, согласно Т. Гоббсу, постоянно алчут власти и выгоды, а управляют ими главным образом своекорыстные мотивы. В связи с подобной ситуацией, чреватой образованием социального мира, основанного на постоянных войнах и раздорах, Т. Гоббс встал перед следующей проблемой: как можно создать и сохранить какое-то подобие социального порядка и организации?
Т. Гоббсу до сих пор отдается должное за то, что он затронул один из главных вопросов построения социологической теории: как и почему возможно существование общества и почему в нём возможен порядок?
Анализируя с общих теоретико-социологических позиций вопрос проблемы порядка, современный английский социолог Джонатан Тернер верно отметил, что совершенно необязательно приписывать мотивы людям «в их естественном состоянии», равно как необязательно рассматривать «естественный социальный порядок как непрекращающуюся войну между людьми». На его взгляд, достаточно проявить интерес к тому, как создаются, сохраняются и изменяются модели социальной организации. Интерес к вопросу проблемы порядка «породил целый ряд специальных теоретических вопросов относительно того, как и почему такие единицы, как группы, агрегации, институты и целые общества, обнаруживают определенные модели организации и внутренние социальные процессы» [160].
Рассматривая эту фундаментальную проблему порядка, те или иные социальные теории проявляют, иногда лишь косвенно, определенные общие характеристики такого порядка, принимающие ту или иную форму его институционализации. Так, анализируя ответ Т. Парсонса на гоббсовскую проблему порядка - что препятствует социальной войне всех против всех — согласно его интерпретатору Дж. Ритцеру, этот ответ заключался в разработке концепции структурного функционализма. Проблема порядка для самого Т. Парсонса чаще всего была связана с ответом на вопрос о том, почему действие небеспорядочно и почему действие структурировано. Вопрос равновесия представлялся Т. Парсонсу достаточно эмпирическим, и если говорить о налогах — та или иная форма налога была элементом решения проблемы порядка и равновесия [109; 136].
В частности, говоря о взаимозависимости государства и экономики, Т. Парсонс писал, что «государство нуждается в налогооблагаемой базе, которая увеличивается по мере роста производительности труда и мобильности ресурсов в развитой рыночной системе. Опять-таки государство, будучи участником на рынке труда, выигрывает от мобильности трудовых ресурсов. Эта взаимозависимость включает взаимообмен денег и власти между рыночной системой и системой формальной организации. Не только государство, но и такие частные организации, как фирмы, участвуют в системе власти, и, наоборот, государство является участником рыночной системы. От государства, помимо того, что оно обеспечивает общую институционализацию собственности и контракта, зависит и власть частных фирм...» [109, с.107].
Среди современных западных социологов на решение проблемы налогов и налогообложения как решение проблемы социального порядка в обществе особенно явно заострил внимание Н. Элиас. Анализируя варианты проблемы порядка, он приходит к выводу, что по мере того, как все большее число людей должно приноравливать собственное поведение к поведению других, организовывается паутина действий, которая становится всё строже и точнее, чтобы каждое индивидуальное действие исполнило свою социальную функцию. Индивид вынужден регулировать свое поведение, придерживаясь все более дифференцированных, более взвешенных и твердых манер, усложняющийся и все более постоянный контроль за поведением с самого раннего его возраста все в большей степени усваивается индивидом, подобно автоматизму, самоограничению, которому он не может сопротивляться, даже если сознательно желает этого. Следствием описанного процесса является «удлинение цепочек социального действия и взаимозависимости», что способствует соответствующей потребности индивидов развивать «привычку связывать события в свете причинно-следственных отношений». Рост дифференциации социальных функций играет ключевую роль в процессе цивилизации и, кроме этого, в связи с ней важно то, что Н. Элиас называет «тотальной реорганизацией социальной материи» - исторический процесс появления стабильных центральных органов общества, монополизирующих средства принуждения и налогообложения [202, с. 232-234, 236].
При этом «монополия силы» тесно связана со способностью органов власти «концентрировать в своих руках налогообложение», поскольку налоги - «это то, что позволяет финансировать контроль над средствами принуждения» [202, с.208]. Как видим, Н. Элиас рассматривает государство не столько как некоторую объективную данность, сущность или источник власти, сколько - как определенный способ применения силы
С экономико-социологической точки зрения данная логика налоги и налогообложение представляет в функции ограничения поведения индивидов, когда их «паутина действий» (Н. Элиас,) становится «всё строже и точнее» - с тем, чтобы «каждое индивидуальное действие исполнило свою социальную функцию». При этом социальный порядок основывается на «удлинении цепочек социального действия и взаимозависимости», когда «стабильные центральные органы общества» в конечном счёте «монополизируют средства принуждения и налогообложения».
Огромную роль в этом процессе играет социализация молодых людей, в ходе которой они усваивают механизмы самоограничения и общественные правила налогообложения. В итоге, социальный порядок приобретает как индивидуальный (микро-), так и коллективный (мезо- и макро-) уровни, при этом налоги и налогообложение играют фундаментальную функцию в стабилизации данной общественной системе.
Социальные практики и инновационные социальные технологии: сущность, структура, факторы развития
Учитывая существование множества разнообразных подходов и разных точек зрения на содержание понятия инновационных социальных технологий, представляется важным выяснить исходные теоретико-методологические подходы, уточнить категориальный аппарат, основы классификации социальных технологий, выявить принципы их разработки и внедрения. Категория «инновация» означает нововведение, реализованный на рынке реальный результат деятельности по созданию какого-либо нового продукта.
Сам термин «инновация» впервые стал использовать Иозеф Шумпетер в 30-е гг. XX в. При этом под инновацией он подразумевал изменение с целью внедрения и использования новых видов потребительских товаров, новых производственных, транспортных средств, рынков и форм организации в промышленности. В работе «Теория экономического развития» он впервые рассмотрел вопросы инновации как новых комбинаций изменений в развитии и дал полное описание инновационного процесса. В частности, Й. Шумпетер выделял пять изменений в развитии: 1) использование новой техники, технологических процессов, или нового рыночного обеспечения производства; 2) внедрение продукции с новыми свойствами; 3) использование нового сырья; 4) изменения в организации производства и его материально-техническом обеспечении; 5) появление новых рынков сбыта.
Согласно И. Шумпетеру, инновация является главным источником прибыли (Ertragswert): «прибыль, по существу, является результатом выполнения новых комбинаций», «без развития нет прибыли, без прибыли нет развития» [180, сс.72, 96,105-106,158].
Если инновация - это конечный результат внедрения новшества с целью изменения объекта и получения экономического, социального, научно-технического, экологического или другого вида эффекта, то новшество — оформленный результат фундаментальных, прикладных исследований, разработок или экспериментальных работ в какой-либо сфере деятельности по повышению ее эффективности. Новшества могут оформляться в виде открытий; изобретений; патентов; товарных знаков; рационализаторских предложений; документации на новый или усовершенствованный продукт, технологию, управленческий или производственный процесс; организационной, производственной или другой структуры; ноу-хау; понятий; научных подходов или принципов; документа (стандарта, рекомендаций, методики, инструкции и т. п.); результатов маркетинговых исследований и т. д. В современном обществе роль инноваций значительно возросла. Это вызвано тем, что в рыночной экономике инновации представляют собой оружие конкуренции, так как инновация ведет к снижению себестоимости, к снижению цен, к росту прибыли, к созданию новых потребностей, к притоку денег, к повышению имиджа (рейтинга) производителя новых продуктов, к открытию и захвату новых рынков, в том числе внешних. Сегодня, в начале XXI в., большое значение приобрел механизм управления созданием и продвижением инноваций на рынке.
В качестве практического примера можно привести действие концепции Д. Старка, который на примере венгерской и чешской экономик показывает, как возникают рекомбинантные практики, которые эффективно используют свойства сетевой организации современного бизнеса вместо формального разделения прав собственности, образуя смешанные и размытые формы. В этих условиях управление фирмой все более принимает форму управления неоднозначностью активов, позволяющего манипулировать ресурсами и переопределять эти ресурсы в свою пользу, обходя налоговые органы [152].
В данном случае использовалась организационная инновация - новые организационные стратегии восточно-европейских фирм, возникающие как реакция на необычайную неопределенность системной трансформации, последовавшей за политическими переворотами 1989 г.
Рассматривая термин социальные технологии, следует подчеркнуть, что он — один из сравнительно новых в социологической науке. В отечественной социологии разработкой проблем, непосредственно связанных с данным понятием, занимались Ю.П. Аверин, Е.М. Бабосов, А.К. Зайцев, В.Н. Макаревич, B.C. Дудченко, Л.Я. Дятченко, Ю.Д. Красовский, В.И. Патрушев, А.И. Пригожий, Ж.Т. Тощенко, В.В. Щербина, Вал. Н. Иванов [65].
Возникает вопрос: в какой степени правомерно применение термина "технология" к изучению социальных процессов и социальных практик!
Если исходить из определения технологии с точки зрения инженерной мысли, то под ней понимается совокупность приемов и способов получения, обработки или переработки сырья, материалов, полуфабрикатов или изделий.
Технологией принято также называть описание производственных процессов, инструкций по внедрению, технологические правила, требования, карты, графики. Для нормального хода производства необходима строгая последовательность технологических операций, обеспечение стабильности параметров воздействия на предмет труда в установленных пределах. Кроме того, при этом используется мастерство, умение, искусство субъекта владения технологией - такие социальные феномены, которые включают в себя не только воздействие на материальные процессы и явления, но прежде всего на духовный мир, трудовую деятельность людей, их взаимоотношения, ценностные ориентации, мотивы деятельности и целеустановки.
Социальные технологии изобретены уже достаточно давно. Так, люди многие века управляли общественными делами, передавали накапливаемые знания и информацию от поколения к поколению. При этом пользовались социальными технологиями, которые в большинстве случаев специально не разрабатывались и были достаточно простыми; сами же социальные связи не требовали технологизации: могли быть освоены интуитивно, эмпирически. Социальный прогресс был возможен на основе соблюдения прошлых правил, предписаний, традиций, культурных образцов, т.е. традиционных процедур и операций, которые целенаправленно, сознательно не разрабатывались и нередко относились к числу рутинных, но ими руководствовались в практической деятельности [65, с.21]. Социологическая мысль в России проявляла интерес к этой проблематике и включилась в ее разработку. Наблюдения показали, что внедрение социальных технологий, направленных на использование творческих и интеллектуальных способностей человека, могло обеспечить увеличение промышленного производства на 20-25, а при реализации резервов — на 40-60% [164, с.28].
Налоговое администрирование и практики налогообложения с точки зрения концепции структурного контекста
Феномены бюрократического и предпринимательского поведения нами представлены на одной общей основе - как функции, действие которой направлено на извлечение дохода из факторов неопределенности среды, и ориентированной на любого типа вознаграждения — материального или/и социального (к примеру, бюрократической ренты, предпринимательской прибыли, изменения статуса, имиджа, престижа и т.п.), причем основанного на принципе выживаемости. Тогда контрактные отношения представляются с точки зрения социологии управления - как процессы оптимизации (на основе заданных критериев) или аллокации в условиях ограниченных (редких) ресурсов.
Люди рассматриваются как рациональные существа, пытающиеся реализовать собственные интересы в мире редких ресурсов. При таком подходе поведение бюрократов, менеджеров, политиков, предпринимателей, бизнесменов трактуется как поиск оптимального распределения имеющихся ресурсов для получения материальных и социальных выгод и одновременного сохранения своего статуса, поста, ниши рынка или обеспечения переизбрания на следующий срок. Впервые саму идею этого подхода предложил Р. Мертон в рамках развиваемой им социологической концепции структурного контекста [94].
Подчеркнем, что в данном случае срабатывает концепция Р. Мертона, основанная на его идее "неформальной" власти, а также "основная теорема Мертона", формулируемая так: "любая попытка уничтожить существующую социальную структуру без создания адекватной альтернативной структуры для выполнения функций, ранее выполнявшихся уничтоженной организацией, обречена на провал" [94, с. 413]. Модель экономической социологии управления в этом случае слагается "по Мертону": из формальной (нормативной, или административно-организационной) и неформальной (реально действующей, или органической) систем управления, и из конкретно-функциональных структур.
Формальная система управления макроуровня - это официальная идеология власти и стандартные государственные средства регулирования деятельности (официальное правовое, финансовое, властное и другие типы управления) и, разумеется, официальные налоги; в то время как неформальную систему управления на микроуровне можно сравнить с "истинной" системой норм поведения, определяемой сложившимися и складывающимися "правилами игры" малых групп и страт, в которые на включен индивид.
Официальная, или государственная, система норм базировалась на "организационной структуре государства" и на официальной идеологии, и в ней индивид функционирует рутинно: так, работа поддается регламентации и количественной оценке; сама система ориентирована на послушание и, как правило, «на посредственность». В неформальной системе труд человека основан, как правило, на инициативе и творческом подходе, самостоятельной постановке и решении задач; сама неформальная система ориентирована на индивида, на индивидуальность и на инновации. Она же осуществляет постоянное сопротивление формальной системе управления на всех уровнях "рыночных отношений". Операционализация (понятийная развертка) данной идеи основана на разработке системы переменных (индикаторов) фундаментального принципа существования "постноменклатурного государства": "власть - определяет собственность", в частности, на осмыслении следующих взаимосвязей переменных: чем более высокими властными полномочиями обладают те или иные автономные группы ("группировки", "кланы", "команды"), тем большей долей "предпринимательского дохода" или "редких ресурсов" (власти на информацию, продукты, услуги, финансы, принятие решений) они получают, и будут перманентно извлекать и далее из среды "рыночной неопределенности"; если действительно "сила власти" предопределяет объем "предпринимательской прибыли" и доступа к богатству, имеющего в том числе и социальную природу (а не только "материальной" возможности получения "редких ресурсов"), то тем самым действительно "нарушается вся классическая структура предпринимательства с характерными для нее зависимостями", и мы сталкиваемся с его "неклассическими эффектами"; если "предпринимательская прибыль", или "богатство", выступают как функция власти, то условием их роста становится "бесконтрольная власть"; если это так, то возникают проблемы по возможному ограничению "силы власти", препятствующему ее вторжению в хозяйственную деятельность. В случае "бесконтрольной власти" представители государства в функции предпринимателя просто обязаны извлекать ренту (доход) из известных им заранее (или специально создаваемых факторов) рыночной среды.
Отметим, что в этом случае работает схема структурного контекста по Мертону, которая «уравнивает в правах» представителей государства -политиков, бюрократов, чиновников и собственно предпринимателей на основе теории "боссизма" [177].
Суть подхода к этой проблеме наиболее точно отражают следующие две формулировки Мертона: 1) задачей социолога является "ясное объяснение логически взаимосвязанных и эмпирически подтвержденных предложений о структуре общества и его изменениях, поведении человека в рамках этой структуры и последствиях этого поведения; 2) цель социологии заключается в значительной мере в выяснении того, "как различные, изменяющиеся типы социальных структур и культур влияют на поведение человека и его судьбу" [177, с. 80].
Идея Мертона о социальной структуре включает четыре определяющих критерия: (1) наличие организационного (структурного) контекста, в который вовлечены члены группы; (2) наличие регулярного, повторяющегося характера отношений, поддающегося "моделированию"; (3) наличие латентных (глубоко скрытых, но базового уровня) функций и социальной структуры; (4) наличие идеи как сдерживающего (или "негативного"), так и вспомогательного (или "позитивного") влияния, которые социальная структура оказывает на поведение человека (или на другие модификации реального социального явления: отношения, мотивации, убеждения).
Социальная структура имеет свои особенности. Она рассматривается как сложное, многомерное, многоуровневое явление, включающее в себя множество компонентов, объединенных в разные типы взаимозависимостей: статусы, роли, установки, стереотипы, нормы, ценности, интересы, цели, группы, коллективы - переменные, распределяющиеся по многочисленным иерархическим уровням. В случае "подтверждения социологического явления функциональному анализу", по Мертону, - "основное требование состоит в том, чтобы объект анализа представлял стандартизированное (то есть типизированное, повторяющееся) явление, такое как социальные роли, социальные процессы, культурные стандарты, эмоциональные реакции, выраженные в соответствии с нормами данной культуры, социальные нормы, групповые организации, социальные структуры, средства социального контроля". При этом ставится "основной вопрос: что должно входить в протокол наблюдения данного явления, если оно должно быть подвергнуто систематическому функциональному анализу?" Даже простая на первый взгляд социальная структура чрезвычайно сложна. Ее проявление верифицируется в "функции" как "понятия объективных последствий и чистого балансового итога совокупности последствий", описывающего адаптивность. Функции, по Мертону - это те наблюдаемые последствия, которые способствуют адаптации или приспособлению данной системы". Соответственно "дисфункции - это те наблюдаемые последствия, которые уменьшают адаптацию или приспособление системы" [94, с. 413-414].
Инновационные изменения и перспективы развития социальных технологий в налогообложении
В то время как менеджеры в развитых капиталистических странах и/или в продвинутых секторах экономики адекватно реагируют на факторы, связанные с непостоянством рынков, на стремительные технологические изменения и решают проблемы параллельного проектирования, - те, кто определяет политику в постсоциалистическом мире, вынуждены решать ряд других, не менее сложных стратегических задач.
Менеджеры бывших социалистических предприятий, изощренные в борьбе с бюрократической неопределенностью централизованного планирования, неожиданно оказались перед необходимостью преодолевать неопределенность совершенно другого характера. Так, требовалось устанавливать отношения с новыми торговыми партнерами в ситуации, когда поставщики и заказчики уже не навязывались вышестоящими органами, а определялись на контрактной основе. Сфера подобных практик была непроверенной и, следовательно, неопределенной.
Более того, одновременное появление новых классов собственников и новых, освобожденных от подчинения групп, получивших политические права, привело к возникновению главной проблемы постсоциализма: каким образом реструктуризовать экономику, когда властью на перестановки политических фигур обладают именно те, кто считает, что их интересы ущемлены в результате экономических перемен.
Новое законодательство, регулирующее бухгалтерский учет, процедуры банкротства и корпоративное управление, привело к появлению в фирме новых необычных профессиональных групп — бухгалтеров, юристов, членов советов директоров, от которых зависело само выживание.
Эта новая неопределенность в деловом окружении предприятия осложнялась новой политической неопределенностью, возникшей в результате массовой безработицы среди высокопоставленных работников, недавно обладавших властью передвигать политические фигуры.
Выбор, казалось бы, совершенно ясен: сильные рынки против сильного государства. Проблема, однако, состояла в том, что постсоциалистические общества не имели ни развитого рынка, ни крепкого государства.
С какими институциональными ресурсами начинали постсоциалистические общества? Им не хватает сильных рынков и сильного государства, однако, за их плечами десятилетия опыта существования в рамках мощных сетей при социализме. Эти реципрокные [reciprocal] связи - связи доверия - оказались незапланированным результатом попытки «научного управления» экономикой целого государства. На уровне цеха - дефицит и нехватка ресурсов вели к торгам между управляющими и неформальными группами. На уровне теневой экономики «серого» рынка - диспропорции централизованного планирования воспроизводили условия для существования сетей «частичных» предпринимателей. На уровне управленцев - задача выполнения плана порождала плотные сети неформальных связей, пронизывавших предприятия и местные организации. Некоторые из этих связей рассыпались в трансформирующихся постсоциалистических экономических условиях. Другие — укрепились по мере того, как предприятия, индивиды, банки, местные органы управления и прочие экономические акторы осваивали стратегии выживания (не все из них были легальными, а в некоторых странах многие были связаны с коррупцией). Третьи — родились на новой почве, поскольку те же акторы ищут новых заказчиков и поставщиков, новые источники кредитов и доходов, новых стратегических союзников. Существование параллельных структур в неформальных и межфирменных сетях, заимствованных у социализма, означает, что вместо институционального вакуума мы обнаруживаем повседневные практики, способные стать активами, ресурсами и основой для надежных обязательств и скоординированных действий. Ассоциативные связи выстроили новые формы взаимозависимости [association], поскольку «связи, которые обязывают» [«ties that bind»], формируют столь же обязывающие соглашения. Будучи взаимозависимыми активами, сетевые связи «принадлежат» не какой-то отдельно взятой фирме, а относительно дискретным деловым группировкам, встроенным между отдельными предприятиями, и касаются общих межорганизационных прав собственности.
В рамках теории собственности словосочетание network properties означает «взаимозависимость активов поверх организационных границ». В то же время в рамках сетевого анализа оно характеризует свойства сетей, которые различаются, например, такими характеристиками, как плотность, распространенность, центрированность, схемы построения сильных или слабых (прямых или косвенных) связей. Такой аналитический сдвиг во многом определяет то, как категории структуры, стратегии, культуры и управления (столь важные в сфере организационного анализа) выступают в этом исследовании.
Когда мы говорим о различных группах фирм, формирующих для себя различные сетевые портфели (различающиеся по степени концентрации / диверсификации, формам, контурам и конфигурациям), меняется сама единица стратегического действия: структура и стратегия становятся формирующимися свойствами групп.
Тем самым, значительная часть процесса трансформации собственности в постсоциалистических фирмах не является ни простым переходом от общественного к частному, ни прояснением прав собственности. Вместо этого появляющиеся новые формы собственности стирают границы между общественным и частным, размывают организационные границы между фирмами и умножают действующие оценочные принципы, посредством которых фирма обосновывает свой доступ к ресурсам. Эта совокупность характеристик называется рекомбинированной собственностью [152, с.4-24].
Встав на эти позиции, мы иначе рассматриваем проблему владения и контроля, столь широко представленную в литературе по управлению предприятием, а также проблемы налогообложения или сокрытия доходов.
Вместо вопросов о роли собственности в корпоративном управлении постсоциалистическим предприятием на первый план выходят вопросы о значении структурных свойств сетевых связей для управления и контроля постсоциалистической экономикой и для ее внутренних секторов. Помощь, кредит, инвестиции - ничтожны в сравнении с масштабами экономической и политической трансформации в рассматриваемом регионе. В этой ситуации одним из принципиально важных ресурсов постсоциалистического предприятия оказывается его способность к нахождению ресурсов как таковых {resourcefulness]. В этом контексте список проблем налогового администрирования, которые предстоит решать фирме, можно существенно расширить: зачет и возврат излишне уплаченных сумм; порядок и нормы уплаты пени; отказ от услуг банков или, напротив, открытие множества счетов в банках с целью уклонения от налогов и методы борьбы с этими явлениями; соотношение административной и судебной процедур в налоговых апелляциях и создание налоговых судов; введение специальных идентификационных номеров всех налогоплательщика как основа компьютеризованной системы налогового администрирования; и многие другие.