Брачно-семейные траектории одиноких матерей в России Чурилова Елена Владимировна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Подходы к анализу факторов формирования брачно партнерских союзов 22

1.1. Экономический подход 23

1.2. Социологический подход 26

1.3. Демографический подход 39

1.4. Развод: причины и следствия 44

1.5. Факторы формирования и рынок повторных браков 50

Глава 2. Информационная база и методология исследования 56

2.1. Источники эмпирических данных 56

2.2. Объяснительная модель исследования 63

2.3. Методы исследования 64

Глава 3. Масштабы и тенденции распространения семей, возглавляемых одинокими матерями в России 73

3.1. Распространенность семей одиноких матерей в России 74

3.2. Межстрановое сравнение распространенности одинокого материнства 89

3.3. Социально-экономическое положение семей одиноких матерей в России в сравнении с полными семьями . 93

3.4. Выводы к Главе 3 107

Глава 4. Формирование семей одиноких матерей 109

4.1. Вероятности рождения ребенка вне брачно-партнерского союза для женщин поколений 1930-1986 гг. рождения 110

4.2. Распад брачно-партнерского союза 114

4.3. Влияние опыта проживания в семье с одним родителем на личный опыт одинокого материнства женщины 121

4.4. Выводы к Главе 4 126

Глава 5. Вступление одиноких матерей в новые брачно партнерские союзы 129

5.1. Вероятности смены брачно-партнерского состояния у

одинокой матери 130

5.2. Факторы вступления одиноких матерей в новые брачно-партнерские союзы 133

5.3. Влияние брачно-партнерской истории женщины на рождаемость 140

5.4. Выводы к Главе 5 144

Заключение 146

Список использованной литературы 154

• Социологический подход
• Объяснительная модель исследования
• Социально-экономическое положение семей одиноких матерей в России в сравнении с полными семьями
• Влияние опыта проживания в семье с одним родителем на личный опыт одинокого материнства женщины

Введение к работе

Актуальность темы исследования

Одинокое материнство – воспитание несовершеннолетнего ребенка матерью, не проживающей совместно в одном домохозяйстве с партнером – феномен, значительно распространившийся в современных развитых странах. Некоторая доля одиноких матерей, в том числе вдов и имеющих незаконнорожденного ребенка, была всегда представлена в структуре семей и в странах Европы, и в России. Три пути формирования семьи с одним родителем - вдовство, развод, рождение ребенка вне брачного союза – преобладали один над другим в разные исторические периоды времени. После Второй мировой войны в России внебрачная рождаемость была следствием военных потерь мужского населения. Вторая волна роста числа семей с одним родителем последовала сразу за повсеместной либерализацией бракоразводного законодательства в 1970-е и 1980-е гг., когда фактически распавшиеся семьи получили возможность официально прекратить отношения. Сейчас тема одинокого материнства приобрела актуальность вследствие трансформации брачно-семейных отношений, таких как увеличение доли сожительств среди первых и повторных союзов, рост интенсивностей распада семей и вступления в повторные союзы, а также сокращение интервала времени между прекращением прежнего и началом нового союза.

В этих условиях закономерно возникают вопросы о последствиях этой трансформации: как изменились доля семей с одним родителем и доля детей, которые пережили распад семьи? Как изменились шансы женщины родить ребенка вне брачно-партнерского союза? Как зависят шансы одинокой женщины с ребенком создать полную семью от ее предыдущего брачно-партнерского опыта? Как увеличение интенсивностей распада союзов и вступления в новые брачно-партнерские союзы отразилось на числе детей, рожденных женщиной?

Важно понять и изменения в отношении общества к одиноким матерям – от негативного, когда рождение ребенка вне брака считалось отступлением от нормы, и ребенок, рожденный в незарегистрированном союзе, не мог быть признан отцом, до толерантного, когда рождение ребенка вне брачно-партнерского союза и развод стали считаться реализацией права женщины на личный выбор¹.

Одна из ключевых проблем, обсуждаемых в связи с увеличением распространенности монородительских семей, – это их уязвимое социально-экономическое положение по сравнению с полными семьями ввиду того, что одинокая мать часто является единственным кормильцем семьи. Гендерно несбалансированная, ассиметричная социализация детей в таких семьях также является серьезной проблемой и предметом дискуссий.

В России, как и в европейских странах и США, за последние несколько десятилетий значимо увеличилась доля детей, которые имеют опыт проживания как в семье с одним родителем, так и в полной семье с биологическим и/или с небиологическим отцом. Очевидно, что изменение состава семьи один или более раз влечет за собой разнообразие меняющихся условий социализации ребенка в течение детства.

Для России актуальность данной проблематики возрастает в связи с тем, что в условиях усиления демографической и социальной политики, направленной на увеличение рождаемости, повышенное внимание направлено на преодоление кризиса традиционных семейных ценностей, главными индикаторами которого служат низкая стабильность брака, высокое число разводов и высокая доля детей, рождающихся вне официального брака. В экспертном сообществе воспитание детей в семьях одиноких матерей выделяется как следующая по остроте проблема российских семей после

¹ Гурко Т.А. Брак и родительство в России. М.: Институт социологии РАН, 2008. Данилова С.С. Одинокое материнство в общественном мнении // Социологические исследования. 2009. №5. C.138-141.

низкого уровня жизни семей с детьми². Кроме того, в российском информационном пространстве одинокое материнство часто рассматривается как перманентное состояние. В связи с этим актуально изучение процессов формирования семей одиноких матерей и вступления в новые брачно-партнерские союзы матерей, воспитывающих детей в одиночку.

Степень изученности проблемы

В современной социологии можно выделить четыре направления изучения одинокого материнства: 1) исследования отличий социально-экономического положения семей одиноких матерей от полных семей; 2) исследования механизмов формирования материнских семей, причин и частоты их распространения; 3) исследования факторов вступления одиноких матерей в новые брачно-партнерские союзы; 4) исследования влияния опыта проживания в семье с одним родителем на социализацию и взросление ребенка.

Теоретическую основу для анализа формирования семей с одним родителем составляют работы Г. Беккера о брачном рынке, статьи Э. Дюваль, Р. Хилла, П.А. Гликка и Р.А. Эдвардса о жизненном цикле семьи и статьи Г.Элдера, Х.П. Блоссфельда и И. Хьюника о концепции жизненного пути, работы А.Черлина о влияние гендерного неравенства на рождения вне брака, публикации Р. Лестега и Д. ван де Каа о Втором демографическом переходе.

В отечественной социологии и демографии представлены два взгляда на семьи одиноких матерей. Первый, выработанный в рамках социологического подхода, исходит из того, что семья одинокой матери – это девиантная форма семьи, он представлен в работах С.И. Голода, Э.К. Васильевой, А.Б.Синельникова, О.В. Кучмаевой. Согласно второму взгляду, в большей степени опирающемуся на теорию Второго демографического перехода, семья с одним родителем является одной из возможных, не маргинальных форм

² Бурханова Ф.Б. Проблемы семьи, их причины и основные направления решения: мнение экспертов // Демографическое развитие России и ее регионов/ под ред. Р.М. Валиахметова, Г.Ф. Хилажевой. Уфа: АН РБ Гилем, 2010, с. 56-65.

семьи в модернизирующихся обществах (Т.А. Гурко, А.Р. Михеева, С.В.Захаров, А.А. Темкина).

Методология изучения социально-экономического положения семей одиноких матерей основана на стандартных подходах к изучению субъективного и объективного уровней жизни, жилищной и материальной обеспеченности. Изучение социально-экономического положения семей одиноких матерей достаточно распространено и в зарубежной (Г. Андресс, Л.Гонсалес, Д. Лихтер, Б. Стивенсон, Дж. Ву, С. МакЛанахан), и в российской социологии (И.Е. Калабихина, Л.Г. Лунякова, Н.В. Зверева, Ю.П. Лежнина, Л.Н. Овчарова, Л.М. Прокофьева, Л.С. Ржаницына, Е.Р. Ярская-Смирнова, М.Локшин).

Типология семей и домохозяйств в СССР и России анализировалась в таких этапных академических изданиях, как «Демографические проблемы семьи» (1978), «Эволюция семьи и семейная политика СССР» (1992), в специально ориентированных работах А.Г. Волкова, З.А. Янковой, И.А.Герасимовой, Л.М. Прокофьевой.

Исследование механизмов формирования семей одиноких матерей, частоты и причин их распространения включает в себя анализ рождаемости вне брачно-партнерских союзов, анализ тенденций разводимости и овдовения. Данное направление представлено в отечественной социологии и демографии в работах С.И. Голода, Л.Е. Дарского, А.Р. Михеевой, В.А. Сысенко, С.В.Захарова, М.С. Тольца, Е.М. Андреева, В.В. Солодникова и в зарубежных исследованиях Б. Перелли-Харрис, К. Мюзик, Д. Апчарч, Л. Гонцалес. Исследования региональных особенностей брачности, рождаемости и жизни семей матерей-одиночек представлены в работах А.С. Барашковой, Ф.Б.Бурхановой, Л.К. Рашитовой, Т.Н. Каменевой, А.Р. Михеевой. Динамика смены состава семьи с точки зрения ребенка представлена в работах Г. Андерссона, Д. Филиппова, Л. Бумпасса, Х. Лу.

Попытки оценить влияние социализации ребенка в семье с одним

родителем на его поведение и взросление в России были сделаны в работах

Т.А. Гурко, О.В. Кучмаевой, Е.А. Марыгановой, О.Л. Петряковой, А.Б.Синельникова, И.Ф. Дементьевой, Е.Б. Агафоновой, К.Л. Солоненко. В зарубежной социологии исследования на данную тему проводились К. Кирнан, А. Черлином, С. МакЛанахан, Г. Сандефур, Л. Бумпассом, П. Аршамбо. Следует, однако, отметить, что результаты данных исследований носят противоречивый характер, как в нашей стране, так и за рубежом.

В российских исследованиях в наименьшей степени затрагиваются темы
динамики смены брачно-партнерских статусов женщин с детьми и факторов,
влияющих на формирование повторных брачно-партнерских союзов

женщинами с детьми, в то время как данные направления исследований широко представлены в зарубежной социологии и демографии в работах Н. Беннет, П. Фести, Т. Локох, С. Ваннаше, К. Маттиуса, в том числе выполненных на российских данных (К.Цабель, Б. Перелли-Харрис).

Несмотря на то, что в работах многих российских исследователей рассматривались различные аспекты феномена одинокого материнства, формирование монородительских семей и брачно-семейных траекторий одиноких женщин с детьми никогда не находилось в центре исследования как комплексная проблема, имеющая историко-эволюционную составляющую. В настоящей работе предпринята попытка восполнить этот пробел. Диссертация представляет собой комплексное социолого-демографическое исследование феномена одинокого материнства с использованием ретроспективных и лонгитюдных данных о брачных и репродуктивных траекториях российских женщин различных поколений. В работе представлены результаты анализа как формирования семей одиноких матерей вследствие рождения ребенка или распада семьи, так и формирования полных семей одинокими матерями.

Объект, предмет и цель исследования

Объектом исследования является феномен одинокого материнства. Предмет исследования - брачно-семейные траектории российских женщин, имеющих опыт одинокого материнства.

Цель исследования – изучить изменения в брачно-семейных и репродуктивных траекториях женщин, имеющих опыт одинокого материнства, в поколениях 1930-1986 гг. рождения.

Для реализации поставленной цели в диссертации решены следующие задачи:

1. Систематизированы имеющиеся данные официальной статистики и выборочных исследований, позволяющие всесторонне рассмотреть демографические и социально-экономические характеристики женщин, имеющих опыт одинокого материнства, а также траекторий их изменений у различных поколений.

2. Выполнен сравнительный анализ демографических и социально-экономических характеристик одиноких матерей, с одной стороны, и матерей, живущих с партнером, с другой.

3. Изучены текущие социально-демографические характеристики матерей, регистрирующих ребенка без установления отцовства.

4. Выявлены различия между поколениями матерей по вероятности рождения ребенка вне брачно-партнерского союза.

5. Установлены изменения в частоте распада брачно-партнерских союзов с детьми по когортам формирования семьи.

6. Раскрыты тенденции изменений в частоте вступления одиноких матерей в новые брачно-партнерские союзы по поколениям женщин и причинам одинокого материнства.

7. Исследованы факторы, влияющие на формирование одинокими матерями полной семьи.

8. Проанализировано влияние различий в брачно-партнерских биографиях на итоговую рождаемость женщин из разных поколений.

Теоретико-методологические основы исследования

Исследование брачно-семейных траекторий одиноких матерей

производится на основе предложенных в рамках социологии и демографии подходов к исследованию рождаемости, формированию и распаду семей.

Для изучения социально-экономического положения семей одиноких матерей используется кросс-секционный анализ социально-демографических характеристик одиноких матерей с детьми, их субъективной оценки материальной и жилищной обеспеченности.

Для исследования вероятностей рождения ребенка вне брачно-
партнерского союза использован метод Каплан-Майера. Данный метод
используется в анализе выживаемости в некотором состоянии при работе с
неполными (цензурированными) данными и оценивает вероятность

наступления события ко времени, прошедшему от начала наблюдения. Для
выявления факторов вступления одиноких матерей в новые брачно-партнерские
союзы была использована регрессия Кокса: метод, позволяющий

прогнозировать риск наступления события, и оценивать влияние независимых переменных на этот риск.

Информационная база исследования

Основной эмпирической базой исследования послужили данные трех волн РиДМиЖ – лонгитюдного обследования Родители и Дети, Мужчины и Женщины в семье и обществе – проведенного в 2004 (первая волна), 2007 (вторая волна) и 2011 (третья волна) годах по международной программе сравнительных исследований «Generation and Gender» («Поколения и Гендер»), выполняемой международным консорциумом исследовательских центров (координатор – Европейская экономическая комиссия ООН). Вопросник обследования содержит в себе разделы о проживающих совместно или раздельно детях респондента, о брачно-партнерской истории и характеристиках текущего партнера респондента, о родителях и родительском доме, деятельности респондента, имуществе домохозяйства, ценностях и установках

респондента. Обследование охватывает городское и сельское население 32 субъектов Российской Федерации (включая г. Москву и г.С.-Петербург) и является репрезентативным для всего населения страны в возрастной группе 18-79 лет. Для анализа брачно-семейных траекторий были отобраны женщины, родившиеся в 1930-1986 гг.

Для изучения отдельных аспектов анализируемой проблематики были также использованы:

9. Данные Всероссийских переписей населения 2002, 2010 гг.;

10. Индивидуальные анонимные данные о всех рождениях в России, зарегистрированных в 2011 и 2012 годах, содержащиеся в электронной базе данных Федеральной службы государственной статистики РФ;

11. Данные о составе семейных ячеек с детьми по разным странам, публикуемые статистическим офисом Европейского союза (Eurostat)

Научная новизна исследования

1. Впервые в отечественной литературе проведен комплексный

эмпирический анализ брачно-семейных траекторий одиноких матерей. На основании данных РиДМиЖ показано, что женщины из довоенных поколений 1930-1939 гг. рождения имели высокие шансы стать одинокой матерью, и низкие шансы выйти из состояния одинокого материнства. Женщины из поколений 1940-х-1960-х гг. рождения имели равные шансы стать одинокой матерью, родив ребенка вне брачно-партнерского союза, однако, шансы каждого из поколений матерей воспитывать ребенка без супруга в результате распада семьи постепенно повышались, так же, как и шансы вступить в новый супружеский союз. Матримониальные и репродуктивные биографии женщин из поколений 1970-х и 1980-х еще не завершены, однако, их шансы воспитывать ребенка без партнера выше, как в результате рождения вне супружеского союза, так и в результате распада союза, чем у предыдущих поколений женщин.

2. На основании анализа данных РиДМиЖ выявлено, что четверть одиноких матерей имеет устойчивые близкие и интимные отношения с партнером, проживающим отдельно. Барьерами на пути формирования супружеского союза с совместным проживанием с данным партнером одинокие матери называют жилищную проблему и наличие другой семьи у партнера. Высокая распространенность отношений с раздельно проживающим партнером среди одиноких матерей с одной стороны показывает неоднозначность их статуса, с другой стороны – демонстрирует, что часть одиноких матерей по ряду причин не имеют возможности или не хотят проживать совместно с партнером.

3. С использованием индивидуальных анонимных данных о всех рождениях в России установлено, что женщины, которые декларируют, что не проживают в момент рождения ребенка с партнером и получают официальный статус одинокой матери, имеют в среднем более низкий возраст, хуже образованы, чаще проживают в сельской местности по сравнению с женщинами, родившими ребенка в браке или зарегистрировавшими ребенка по совместному заявлению с партнером. Выявленные социально-демографические характеристики женщин, получающих официальный статус одинокой матери, доказывают, что рождения без установления отцовства среди россиянок являются символом неблагополучия.

4. На основании анализа панельных данных РиДМиЖ выявлено, что шансы родить ребенка вне брачно-партнерского союза в целом сильно зависят от принадлежности женщины к той или иной когорте по году рождения. Установлено, что шансы родить ребенка вне союза для женщин из всех рассматриваемых поколений не зависят от их личного опыта проживания в течение детства в семье с одним родителем, и, следовательно, одинокое материнство среди россиянок не воспроизводится через рождения вне союза.

5. Проведена оценка тенденций распада брачно-партнерских союзов с детьми. Анализ панельных данных РиДМиЖ показал, что доля распавшихся союзов с детьми значительно возросла за последние 60 лет, как следовательно, и доля детей, получающих опыт социализации в семье без отца. Союзы с детьми, начавшиеся с брака, более стабильны и реже распадаются, чем брачно-партнерские союзы, начавшиеся с сожительства.

6. Анализ данных РиДМиЖ показал, что женщины из поколений 1930-х, 1940-х и 1950-х годов рождения, родившие ребенка вне брачно-партнерского союза, имели меньшие шансы найти партнера до достижения первым ребенком совершеннолетия по сравнению с разведенными или расставшимися с партнером женщинами. Показано, что шансы одиноких матерей из поколений 1960-х и 1970-х годов рождения вступить в супружеский союз равны вне зависимости от причины одинокого материнства (рождение ребенка вне брачно-партнерского союза, расставание с партнером или вдовство).

7. С помощью регрессионного анализа панельных данных РиДМиЖ выявлено, что основными социально-демографические факторами, влияющими на вступление одиноких матерей в брачно-партнерские союзы, являются возраст матери на момент начала одинокого материнства, возраст ее первого ребенка, наличие у женщины опыта предыдущих брачно-партнерских отношений.

8. Проведена оценка итоговой рождаемости женщин с различной брачно-партнерской биографией. Показано, что рождаемость женщин, которые после распада семьи или рождения первого ребенка вне брачно-партнерского союза сформировали новую семью, значимо не отличается от рождаемости женщин, состоящих в непрерывных брачно-партнерских отношениях. Это доказывает стремление россиянок к реализации репродуктивных намерений на уровне господствующей социальной

нормы детности, несмотря на опыт распада семьи.

Теоретическая и практическая значимость исследования

В диссертационном исследовании проведены анализ социально-
экономического положения материнских семей, анализ формирования семей
одиноких матерей и смены брачно-партнерских статусов одиноких женщин с
детьми в России по поколениям матерей. Показано, что одинокое материнство
является динамическим состоянием и периоды воспитания ребенка без
партнера и нахождения в уязвимом экономическом положении сменяются
периодами жизни с супругом и воспитания ребенка в полной семье.
Продемонстрировано, что за рассматриваемый период произошли

значительные изменения в жизненном пути женщин с детьми: высокая вероятность воспитания ребенка без отца в результате рождения вне супружеского союза сменилась высокой вероятностью распада брачно-партнерского союза, при этом шансы вступления матери в повторный союз так же значительно возросли. Выявлено, что распад семьи не приводит к снижению итоговой рождаемости женщин в случае формирования новой семьи. Полученные результаты позволили продвинуться в понимании особенностей и разнообразия жизненных путей женщин с детьми на различных этапах социального и демографического развития российского общества, в том числе в ходе продолжающегося Второго демографического перехода, чем определяется теоретическая значимость диссертационного исследования.

Результаты исследования могут применяться при разработке мер социальной политики, в том числе направленной на адресную поддержку различных типов семей с детьми. Представленные в диссертации теоретические материалы и практические результаты могут быть использованы при подготовке курсов «Формирование семьи и рождаемость», «Социология семьи», «Демографическая и семейная политика» и других учебных дисциплин, предмет которых затрагивает формирование и распад семей, и социализацию детей в семьях разного типа.

Положения, выносимые на защиту

1. Регистрация рождений одинокими матерями наиболее распространена среди первых рождений. Согласно данным официальной статистики регистрации рождений, социально-экономические характеристики женщин, регистрирующих ребенка без установления отцовства, отличаются от характеристик женщин, регистрирующих ребенка в браке или по совместному заявлению с отцом ребенка. Сохраняющаяся тенденция увеличения среднего возраста матери при рождении первенца в сочетании с высокой частотой регистрации детей без установления отцовства женщинами моложе 20 лет делает возможным углубление неоднородности социально-экономического положения одиноких матерей и превращение рождений вне брачно-партнерского союза в символ неблагополучия.

2. Хотя шансы рассматриваемых поколений женщин родить вне супружеского союза значимо отличаются, для российских женщин шансы иметь ребенка вне супружеского союза не зависят от личного опыта проживания в семье с одним родителем. Таким образом, одинокое материнство среди россиянок не воспроизводится через рождения вне союза.

3. С каждой когортой вступающих в официальный или незарегистрированный брак шансы российских женщин в дальнейшем воспитывать ребенка (детей) одной увеличиваются. Доля детей, которые воспитываются в семье одинокой матери с дошкольного возраста, возрастает, что приводит к увеличению вероятности социализации ребенка без отца.

4. Ключевыми факторами, влияющими на вероятность вступления одинокой

матери в новый брачно-партнерский союз, являются возраст матери и

ребенка, и наличия у матери опыта предыдущих брачно-партнерских

отношений. Приверженность женщины традиционным ценностям в

отношении семьи и брака не повышает ее шансы на формирование

полной семьи, а высказывание либеральных взглядов на развод и воспитание детей без отца отражает скорее пережитый ею опыт развода. 5. Увеличение вероятности распада семьи в послевоенных поколениях женщин вкупе с увеличением шансов одинокой матери на вступление в новый брачно-партнерский союз до достижения ребенком 18 лет позволяют утверждать, что брачно-семейные траектории женщин с детьми и условия семейной социализации детей становятся более разнообразными, что в полной мере отвечает теоретическим представлениям о сущности социально-демографических процессов в рамках Второго демографического перехода.

Степень достоверности и апробации результатов исследования

Для решения задач и достижения целей исследования использованы релевантные данные Всероссийских переписей населения 2002 г. и 2010 г., репрезентативные данные трех волн лонгитюдного обследования РиДМиЖ, индивидуальные анонимные данные о регистрации рождений, собираемые Федеральной службой государственной статистики. Научные результаты диссертационного исследования основаны на современных методах анализа данных.

Результаты, полученные в рамках диссертационного исследования, были представлены в виде докладов и обсуждались на следующих мероприятиях:

5. XX международная научная конференция студентов, аспирантов и молодых учёных «Ломоносов-2013» (2013 год, МГУ, Москва, Россия). Доклад: «Факторы формирования брачно-партнерских союзов одинокими матерями в России»

6. The XXVII IUSSP International Population Conference (2013 год, Пусан, Южная Корея). Постерный доклад: «Children's experience of living in single-parent and two-parent families in Russia»

3. The 2nd Generations and Gender Survey (GGS) user group conference (2013 год, Милан, Италия). Доклад: "Single motherhood in Russia and in France: Prevalence and formation patterns"

4. The VIII International Scientific and Practical Conference “Economic growth in Conditions of Globalization”. Session “Demographic development: challenges for social policies” (2013 год, Кишинев, Республика Молдова). Доклад: «Одинокое материнство в России: оценка распространенности и анализ механизмов формирования».

5. Открытый научно-исследовательский семинар РАНХиГС по Политической
демографии (2014 год, Москва, Россия). Доклад: «Опыт проживания детей в
семьях разного типа: результаты сравнительного исследования на основе
данных обследования «Поколения и гендер».

6. XXI Международная конференция студентов, аспирантов и молодых учёных «Ломоносов» (2014 год, МГУ, Москва, Россия). Доклад: «Внебрачные рождения в России: решение родителей или показатель неблагополучия?».

7. VIII Всероссийская научная конференция памяти Юрия Левады «Современное российское общество и социология» (2014 год, НИУ ВШЭ, Москва, Россия). Доклад: «Анализ благосостояния неполных семей в России».

8. Population Association of America 2015 Annual Meeting (2015 год, Сан-Диего, США). Постерный доклад: «Pursuing the Two-Child Ideal in a Context of Increased Marital Complexity».

9. Открытый Демографический Семинар молодых ученых (2015 год, Экономический факультет МГУ, Москва, Россия). Доклад: «Брачно-семейные траектории одиноких матерей в России».

Структура и объем работы

Социологический подход

При этом экономическая теория объясняет феномен одинокого материнства в его двух основных для современного периода аспектах: рождения ребенка вне партнерского союза и образования семьи с одним родителем в результате распада союза. Если рассматривать одиноких матерей, родивших ребенка вне партнерского союза, то само государство стимулирует появление таких семей путем повышения выплат при рождении новых детей. Это положение теории Беккера подтверждается как эмпирическими исследованиями, так и практическим опытом проведения политики [Gonzales, 2005; Gonzales, 2006]

Образование семей с одним родителем из полных семей есть результат развода, который в свою очередь является результатом снижения выгод от брака. Экономическая теория исходит из предпосылки, что индивиды вступают в брак с целью увеличить свои доходы, поэтому небольшая разница доходов полной семьи и монородительской семьи делает развод привлекательным в глазах женщины. Этот вывод Беккер подтверждает несколькими примерами, показывающими, что в регионах, в которых женщины получают в среднем большую заработную плату, чем мужчины, выше доля семей с детьми, возглавляемых незамужними женщинами.

Теорию брачного рынка Г. Беккера поддерживают И. Вайс и Р.Уиллис, которые, опираясь на предположение о том, что ребенок – это коллективное благо, утверждают, что разведенные мужчина и женщина не могут достичь согласия в воспитании и уходе за ребенком, потому что не обладают полной информацией о вкладе каждого из них. Разведенные отцы могут поддерживать своего ребенка финансово, уплачивая алименты, в случае, если бывшая жена не может полностью обеспечить ребенка. Однако, если бывшая жена получает доход, близкий к доходу бывшего мужа, то он будет стремиться либо не обеспечивать, либо недостаточно обеспечивать ребенка после развода [Weiss and Willis, 1985]. Женщины же рожают ребенка вне брака в ситуации, когда 1) их численность превышает численность мужчин на брачном рынке; 2) их доход достаточен, чтобы обеспечивать семью без участия мужа; 3) выигрыш от замужества небольшой из-за низких доходов потенциального мужа [Willis, 1999].

В трансакционном подходе Р. Поллака в отличие от экономической теории семья рассматривается как управляемая структура, и фокус делается на мотивации и контроле поведения индивидов [Поллак, 1994]. Исходная предпосылка использования данной теории для анализа семьи состоит в следующем: «индивиды стремятся сохранить долговременные семейные отношения». Каждая семья имеет свою внутреннюю организацию, которая определяет ее эффективность как структуры. Каждая семья за время своего существования накапливает специфический семейный капитал. К семейному капиталу могут быть отнесены как совместные привычки и модели потребления, позволяющие минимизировать издержки, так и дети. Отнесение к семейному капиталу детей объясняется тем, что дети увеличивают выгоды от сохранения брака: как материальные (не надо платить алименты), так и нематериальные (возможность постоянного общения с ребенком). Однако, у каждого индивида есть свой рыночный человеческий капитал.

Исходя из этого, трансакционная теория следующим образом объясняет то, почему одни семьи сохраняются, а другие распадаются: каждый из супругов постоянно сравнивает выгоды от специфического семейного капитала и выгоды от личного рыночного человеческого капитала. Семья в лице каждого из индивидов в определенный момент подходит к «точке угрозы», когда более выгодным становится развод, а не сохранение семьи.

Особенностью данного подхода является то, что в нем признается семейное управление, неравное положение партнеров в браке, невозможность организовать экономию на масштабах и наличие конфликтов в семье. Дети считаются составляющей специфического семейного капитала, могут иметь невысокий вес в этом капитале, что означает, что издержки, связанные с отдельным проживанием детей, оказываются менее значительными, чем выгоды.

Используя теорию игр и переговорные модели экономики, М.Мансер и М. Браун рассматривают заключение брака как некоторый результат переговоров между будущими супругами [Manser, Brown, 1980]. Предпосылкой данной модели служит появление после заключения брака некоторых благ, пользоваться которыми можно только в браке. Проблема недостатка информации решается следующим образом: если берется модель, когда на брачном рынке только один мужчина и одна женщина, то они знают друг друга настолько хорошо, что могут оценить потенциального партнера вне зависимости от той информации, которую этот партнер будет им преподносить о себе. На более реалистичном, состоящем из множества потенциальных партнеров брачном рынке, решения о браке принимаются исходя из оценки полезности, которую может дать этот брак. Существование разных типов домохозяйств в данной теории объясняется тем, что накопление и распределение благ внутри домохозяйств происходит различным образом.

Объяснительная модель исследования

Эмпирическую базу исследования составляют данные трех волн исследования Родители и Дети, Мужчины и женщины в семье и обществе (РиДМиЖ), а также данные Всероссийских переписей населения 2002 и 2010 гг., индивидуальные анонимные данные о рождениях за 2011 и 2012 годы.

Главным источником данных в рамках диссертационного исследования являются данные трех волн РиДМиЖ. РиДМиЖ представляет собой панельное социально-демографическое обследование, которое является частью международной программы «Поколения и гендер». Обследование содержит обширную информацию о социальных и демографических характеристиках, детях, браках и союзах респондента, репродуктивных планах, распределении домашних обязанностей, родителях, здоровье и благополучии, деятельности и доходах респондента и партнера, имуществе домохозяйства, доходах и трансфертах, ценностях и установках, пенсионном обеспечении.

Первая волна обследования была проведена в России в июне -августе 2004 г. в 32 субъектах Российской Федерации Независимым институтом социальной политики (Москва) при финансовой поддержке Пенсионного фонда Российской Федерации и общества содействия науке им. Макса Планка. Опрос был реализован Независимой исследовательской группой «Демоскоп». Для формирования выборки был использован метод многоступенчатого вероятностного отбора жилищ, в которых затем выбирали домохозяйства, а в самих домохозяйствах случайным образом с использованием процедуры Киша одного респондента. Обследование является репрезентативным для всего населения страны в возрастной группе 18-79 лет. Сбор данных осуществлялся методом личного интервью.

По определению, принятому в РиДМиЖ, домохозяйство состоит из всех лиц, проживающих на общей жилплощади не менее 4-х дней в неделю на протяжении не менее 3-х месяцев в году.

Центральным понятием обследования является понятие партнерства. Партнер определяется как человек, с которым респондента связывают устойчивые, близкие, интимные отношения, независимо от того, проживают они вместе или раздельно. Брачный статус при определении партнера не учитывается. Информация о партнере респондента собирается со слов респондента. Введенный в понятии «домохозяйство» критерий минимальной длительности совместного проживания в 3 месяца позволяет предположить, что отношения респондента и партнера являются устойчивыми.

Вопросник первой волны обследования содержит в себе разделы о проживающих совместно или раздельно детях респондента, о брачно-партнерской истории и характеристиках текущего партнера респондента, о родителях и родительском доме, деятельности респондента, имуществе домохозяйства, ценностях и установках респондента. При сборе ретроспективной информации о брачно-партнерской и репродуктивной истории, респонденту предлагалось указать месяц и год наступления следующих событий: начало совместного проживания с партнером, регистрация брака, месяц и год официального расторжения брака, месяц и год прекращения отношений (начало раздельного проживания), месяц и год рождения каждого ребенка. Таким образом, данные РиДМиЖ позволяют выстроить последовательность наступления демографических событий в жизни респондентов, при этом обеспечиваются единство методологии сбора сведений, терминологии и толкования. Однако, ретроспективные данные, полученные в ходе исследования РиДМиЖ, обладают недостатками, обусловленными спецификой метода сбора информации о прошлых событиях жизни со слов респондента: 1) Селективность, связанная как с миграционными перемещениями, так и с дожитием; 2) Неточность и неполнота ответов; 3) Забывание событий; 4) Неправильная расстановка последовательности событий во времени Вторая волна обследования в России была проведена в апреле – сентябре 2007 года Независимым институтом социальной политики при финансовой поддержке Пенсионного Фонда Российской Федерации, Фонда народонаселения ООН, Сбербанка России, Детского фонда «Виктория» и Фонда Форда. Концепция и инструментарий обследования были адаптированы к российским условиям

Независимым институтом социальной политики (Москва) с участием Независимой исследовательской группы «Демоскоп». Выборка исследования составляет 11117 человек в возрасте 18-82 года, в том числе 7786 человек в возрасте 21-82 лет, опрошенных повторно. Принцип формирования выборки и отбора респондентов аналогичен первой волне исследования. Выборка является репрезентативной для населения России в возрасте 18-79 лет по состоянию на середину 2007 года. Третья волна обследования была проведена в июне – августе 2011 г. Независимым институтом социальной политики (Москва) при финансовой поддержке Пенсионного Фонда Российской Федерации и Сбербанка России. Концепция и инструментарий обследования были адаптированы к российским условиям Независимым институтом социальной политики (Москва) с участием Центра лонгитюдных обследований НИУ ВШЭ. Выборка исследования составляет 11184 человека в возрасте 18-86 лет, в том числе 7419 человек, опрошенных повторно. Выборка является репрезентативной для населения России в возрасте 18-79 лет по состоянию на середину 2011 года. Даты наступления событий, связанных с вступлением в супружеский союз, его прекращением, а также с рождением ребенка, в отличие от второй волны исследования фиксировались только для респондентов, опрашиваемых повторно.

Для достижения цели и решения задач диссертационного исследования были использованы как одномоментные выборки каждой из волн РиДМиЖ, так и панельная часть выборки. Число одиноких матерей в каждой из волн РиДМиЖ представлено в таблице 2.1. Для анализа вероятностей рождения ребенка вне брачно-партнерского союза и факторов вступления одиноких матерей в супружеские союзы были использованы подвыборки женщин из панельной части исследования. Подробное описание подвыборок, использованных для решения этих задач исследования, представлено в Главах 4 и 5.

Социально-экономическое положение семей одиноких матерей в России в сравнении с полными семьями

Подобная демонстрация более либеральных взглядов на брак и семью кажется сильно зависимой от личного опыта, пережитого одинокими матерями. Большая часть из них – это женщины, которые когда-либо состояли в брачно-партнерском союзе и развелись или разошлись с супругами или партнерами. Примечательно, что между одинокими матерями и матерями, у которых есть партнер, нет разногласий по вопросам, касающихся начала самостоятельной жизни детей, самореализации мужчины и женщины через ребенка, а также рождения ребенка вне брака. Кроме того, данные других исследований подтверждают, что семья и дети стоят на одном из первых мест в списке ценностей одиноких матерей [Каримова, 2007; Толокнова, 2010]. Это говорит о том, что одинокие матери не чаще допускают разводы и воспитание ребенка без отца, сколько опираются при ответах на собственный опыт, пытаясь даже, возможно, его оправдать.

Благосостояние семей одиноких, так же как и благосостояние полных семей или отдельных людей, может меняться с течением времени, и зависеть от событий, произошедших в жизни семьи или человека: от изменения состава семьи, смены места работы, получения образования более высокого уровня и т.д. Опираясь на панельную составляющую обследования РиДМиЖ, и не ставя перед собой задачи выявить влияние конкретных событий на изменение благосостояние семей одиноких матерей, посмотрим в целом, как за три года, прошедших между второй и третьей волнами обследования (N=149), изменились состав семей одиноких матерей, их жилищная, имущественная и материальная обеспеченность, а также базовые потребительские возможности.

Изменение состава домохозяйства Изменение состава домохозяйства семей одиноких матерей может происходить за счет уменьшения или увеличения числа родственников, взрослых детей или несовершеннолетних детей. С 2007 по 2011 год состав домохозяйств семей одиноких матерей значимо не изменился. И в 2007, и в 2011 гг. 55% домохозяйств состояли из матери, проживающей с ребенком или детьми младше 18 лет. Незначительно увеличилась доля домохозяйств, в состав которых входят мать, несовершеннолетние дети и взрослые дети – с 5,4% в 2007 году до 8,7% в 2011 году. Уменьшение доли сложных домохозяйств, в которые помимо детей одинокой матери входят другие родственники, также было незначительным с 39,6% до 26,2%.

Однако, несмотря на неизменность состава домохозяйств, число проживающих в них значительно снизилось. Доля домохозяйств, состоящих из 2-х человек (только матери и ее несовершеннолетнего ребенка) увеличилась с 36,9% до 42,3%, а доля домохозяйств, состоящих из 4-х или 5 и более человек значительно уменьшилась с 16,1% до 12,8% и с 9,4% до 8,7% соответственно. При этом изменения в числе проживающих в домохозяйстве произошли в большей степени за счет уменьшения числа родственников, живущих совместно с одинокой матерью и ее детьми в домохозяйстве.

Базовые потребительские возможности и обеспеченность благами Обеспеченность благами, относящимися к категории бытовой техники (стиральная машина, видеомагнитофон, микроволновая печь, домашний компьютер), у семей одиноких матерей выросла (Таблица 3.13). С одной стороны, это показывает увеличение обеспеченности, с другой стороны товары бытовой техники со временем становятся более доступны для покупки по сравнению с дорогостоящими благами, такими как автомобиль или недвижимость.

Данные текущего учета рождений на протяжении 1990-х и до 2005 года фиксировали увеличение доли рождений вне брака. Более половины от всех внебрачных рождений составляли рождения, регистрируемые одинокими матерями. В 2011 и 2012 гг. наметилась тенденция к сокращению доли родившихся, зарегистрированных одинокой матерью, а также к уменьшению их вклада в рождаемость. На протяжении и 1990-х, и 2000-х, и в 2011 и 2012 гг. рождения, регистрируемые без установления отцовства, преобладали среди первых рождений. Их вклад во вторые и последующие рождения минимален. Для России, в отличие от европейских стран, характерен невысокий уровень внебрачной рождаемости, в виду того, что официальные и неофициальные браки не приравнены в российском законодательстве друг к другу [Le Goff, 2002; Perelli-Harris, Sanchez Gassen, 2012]. Однако, по дифференциации внебрачных рождений по образованию матери Россия более близка к США [England, 2012], где внебрачные рождения, особенно у одиноких матерей, стали символом неблагополучия [Perelli-Harris, Gerber, 2011].

Хотя к одиноким матерям официально относятся только женщины, зарегистрировавшие рожденного или усыновленного ребенка без установления отцовства, категория одиноких матерей, к которой относятся все женщины, воспитывающие ребенка без партнера или супруга, значительно шире и включает в себя также вдовых, разведенных и разошедшихся с партнером. По данным переписей населения 2002 и 2010 гг. в России численность одиноких матерей с детьми до 18 лет сократилась с 5,6 млн. до 5 млн. Хотя семьи одиноких женщин с детьми преобладают среди однородительских семей, доля семей одиноких отцов с 2002 к 2010 году возросла с 7,5% до 9,7%.

Россия не выделяется на фоне европейских стран по масштабу распространенности семей, возглавляемых одинокими матерями, однако, демонстрирует меньшую частоту проживания детей с отцом.

Данные лонгитюдного обследования РиДМиЖ демонстрируют меньшую широту распространения семей одиноких женщин с детьми в числе семейных ячеек с детьми до 18 лет по сравнению с данными переписей населения: и в 2004, и в 2011 г. по данным РиДМиЖ их доля составила около 17,5%.

Демографические и социально-экономические характеристики одиноких матерей значительно отличаются от таковых матерей с детьми, проживающих с партнером или супругом в домохозяйстве: одинокие матери старше, чаще имеют одного ребенка, чаще проживают совместно с родственниками в одном домохозяйстве. Экономическая активность среди одиноких матерей выше, однако их жилищная и имущественная обеспеченность, а также набор базовых потребительских возможностей хуже, чем у матерей, проживающих с супругом. В целом, демографические и социально-экономические характеристики одиноких матерей, в том числе в сравнении с характеристиками матерей с детьми, проживающими с мужем или партнером, демонстрируют устойчивость во времени: по данным РиДМиЖ-2011 они практически совпадают с характеристиками, выявленными по данным РиДМиЖ-2004 [Захаров, Чурилова, 2013].

Однако, одинокое материнство представляет собой динамическое состояние, поэтому более худшее финансовое и имущественное положение большей части семей одиноких можно назвать временным. Кроме того, одинокие матери, которым не удалось создать полную семью, неизбежно демонстрируют улучшение имущественной обеспеченности.

Влияние опыта проживания в семье с одним родителем на личный опыт одинокого материнства женщины

Проблемы одиноких матерей постоянно остаются в поле зрения СМИ, политиков и общественности в России. Основными темами интереса выступают высокая рождаемость вне брака, высокое число разводов и уплата алиментов бывшими супругами, а вокруг оценок масштабов одинокого материнства ведутся споры. Проблема заключается в том, что женщины, обладающие официальным статусом одинокой матери в России, и одинокие женщины, самостоятельно воспитывающие несовершеннолетних детей – это две разные совокупности женщин.

Официальный статус одинокой матери дается не состоящей в официальном браке женщине в случае рождения ребенка и регистрации его по своему заявлению без установления отцовства или в случае усыновления ребенка. Согласно данным официальной статистики регистрации рождений, статус одинокой матери в современной России преимущественно получают молодые девушки до 20 лет, со средним уровнем образования. Кроме того, регистрация ребенка одинокой матерью более характерна для жительниц села, нежели чем для горожанок. Получение официального статуса одинокой матери позволяет не состоящей в браке женщине рассчитывать на ряд пособий и льгот, а также принимать участие в государственных и региональных программах поддержки молодых семей с детьми. Зарубежный и российский опыт показывает, что численность данной совокупности одиноких матерей подвержена колебаниям в зависимости от введения и отмены мер социальной поддержки. Так, денежная поддержка семей одиноких матерей в условиях относительного ослабления поддержки полных семей с детьми приводит к увеличению числа одиноких матерей.

Совокупность женщин, обладающих статусом одинокой матери, не отражает реальное число женщин, самостоятельно воспитывающих одного или нескольких несовершеннолетних детей. К этому числу женщин относятся все матери, которые воспитывают ребенка вне брачно-партнерского союза, какой бы ни была причина их одиночества: расставание с партнером, развод или смерть партнера. Таким образом, в традиционно рассматриваемую в исследовательской практике совокупность одиноких матерей может быть не внесена часть женщин, обладающих официальным статусом одинокой матери в виду того, что они совместно проживают с партнером, и внесена часть женщин, официально состоящих в браке, но прекративших совместное проживание с супругом.

Информацию о масштабах распространения семей с одним родителем в России можно получить из данных Всероссийских переписей населения и выборочных обследований. Согласно данным переписей между ВПН-2002 и ВПН-2010 численность одиноких матерей возросла, и их доля в составе семейных ячеек увеличилась с 26,8 до 28,9%. Однако, данные выборочного обследования РиДМиЖ, три волны которого были проведены в 2004, 2007 и 2011 гг., показывают, что их доля в составе семейных ячеек стабильно находится на уровне 17,5%. Подобное противоречие возникает из-за различий в методах сбора информации и критериях определения брачно-партнерских союзов.

Одна из широко обсуждаемых проблем семей одиноких матерей связана с значительно более уязвимым экономическим положением этих семей, их худшей обеспеченностью благами и жильем, меньшими потребительскими возможностями. Трансформация полной семьи в монородительскую является одной из причин бедности. Социальная политика многих стран направлена на поддержку уровня жизни семей с одним родителем и сосредоточена на трех направлениях поддержки: во-первых, материальная поддержка семей одиноких матерей с детьми; во-вторых, это политика, помогающая сочетать женщине занятость и воспитание детей; в-третьих, это политика поощрения создания одинокими матерями полных семей. Как уже было сказано, опыт различных стран показывает, что материальная поддержка семей с одним родителем часто приводит к увеличению их численности. Анализ проводимой политики США показывает, что стимулирование вступления одиноких матерей в брак не приводит к значительному снижению бедности среди них, т.к. женщины находят партнеров со схожими или худшими характеристиками, чем у них самих. В большинстве стран Европы и России снижение уровня жизни женщины с детьми после распада семьи является временным. Постепенно доходы одинокой матери становятся выше, чем были до распада семьи, однако, период времени, требующийся на восстановление прежнего уровня жизни, сильно различается по длительности, и именно в этот период одинокой матери требуется поддержка в виде мер по совмещению работы и уходу за ребенком - к такому выводу приводит анализ опыта европейских стран.

Хотя самостоятельное воспитание ребенка женщиной в российском обществе более не осуждается, многочисленные исследования на протяжении длительного периода времени выявляют, что в обществе сложился стереотипный образ одинокой матери как плохо образованной женщины, которая не может уделять достаточно времени воспитанию ребенка. Кроме того, российская политика последних лет, направленная на увеличение рождаемости, рассматривает распад семьи как фактор, ведущий к снижению рождаемости, а одиночество женщин с детьми как перманентное, а не временное состояние. В исследовательской среде длительное время ведется дискуссия о том, является ли семья с одним родителем девиантной формой семьи, влияющей на последующую возможность создания женщиной новой семьи и рождаемость, или же это одна из форм современной семьи, и переходный этап от полной семьи с одним партнером к полной семье с другим партнером?

Проведенный в диссертационной работе анализ показал, что одинокие матери имеют схожие демографические и образовательные характеристики, что и матери, воспитывающие детей вместе с партнером. Для большей части женщин, основной путь попадания в группу одиноких матерей - это распад семьи, в большинстве случаев в результате развода с супругом. Вероятность распада семьи с детьми значительно увеличилась за рассматриваемый период, при этом доля прекративших существование первых союзов, начавшихся с сожительства остается стабильно значительно большей, чем доля прекратившихся союзов, начавшихся с брака. С точки зрения детей, во-первых, все большая доля детей переживает распад семьи до возраста 18 лет, во-вторых, большая доля детей получает первый опыт проживания в семье с одной матерью в дошкольном возрасте.