Содержание к диссертации
Введение
1 Теоретико-методологические основы трансфера технологий в инновационном процессе 11
1.1 Сущность трансфера технологий в инновационной системе 11
1.2 Условия реализации инновационной политики в целях трансфера технологий в Российской Федерации 30
1.3 Особенности развития системы трансфера технологий в современных условиях 42
2 Управление системой трансфера технологий на локальных рынках 52
2.1 Тенденции и перспективы корпоративного взаимодействия в сфере трансфера технологий 52
2.2 Ресурсное и кадровое обеспечение взаимодействия в инновационной сфере 66
2.3 Динамика инновационного взаимодействия в научной сфере и высшей школе 76
2.4 Возможности развития системы трансфера технологий 83
3 Инструменты активизации технологического трансфера 98
3.1 Институциональные инструменты развития системы технологического трансфера 98
3.2 Технологические парки как технологическая инфраструктура трансфера технологий 115
3.3 Механизмы государственно-частного партнерства в сфере трансфера технологий 129
Заключение 149
Список использованных источников и литературы 153
Приложение 191
- Сущность трансфера технологий в инновационной системе
- Тенденции и перспективы корпоративного взаимодействия в сфере трансфера технологий
- Институциональные инструменты развития системы технологического трансфера
- Механизмы государственно-частного партнерства в сфере трансфера технологий
Сущность трансфера технологий в инновационной системе
Как отмечал Белл Д., ключевым фактором трансформации экономики, возрастания ее инновационного сектора или постиндустриализации выступает сокращение значения материального производства и концентрации капитала и одновременно опережающее возрастание роли организации новых рынков [181].
По выражению Тоффлера Э., понимание причин исчезновения экономики дымящих труб кроется в анализе процесса технологического развития, где необходимо различать несколько связанных, и при этом весьма разных понятия, среди которых «изобретение», «инновация» и «диффузия» [302].
Изобретение, согласно ст. 1350 Гражданского кодекса Российской Федерации, – «техническое решение в любой области, относящееся к продукту (в частности, устройству, веществу, штамму микроорганизма, культуре клеток растений или животных) или способу (процессу осуществления действий над материальным объектом с помощью материальных средств)» [1]. Смежные понятия в российском патентном праве – полезная модель, промышленный образец. Полезная модель – «техническое решение, относящееся к устройству» (ст. 1351) [1]; промышленный образец – «художественно-конструкторское решение изделия промышленного или кустарно-ремесленного производства, определяющее его внешний вид» (ст. 1352) [1].
Изобретение, полезная модель, промышленный образец охраняется патентным правом – отраслью юриспруденции с глубокими историческими корнями, поскольку система внедрения нововведений в коммерческий оборот и связанные с этим проблемы правовой охраны характерны для периода зарождения технических, экономических и социальных основ формирования индустриального общества. Первое сведение об оформлении патента на изобретение появляется в 1421 г., когда, как отмечал Близнец И. А. [182, с. 122– 123], городская флорентийская управа выдала соответствующий документ Брунеллески Ф., изобретшему оригинальную конструкцию поворотного крана для корабельного такелажа. Изобретательское авторское право упоминалось, по Афанасьевой В. И. [176, с. 44–47], в венецианской специальной хартии (1474 г.), которой объявлялись особые права (не только моральные, но и коммерческие) создателям технических новшеств. «Привилегии» на использование своих изобретений предоставлялись указанным лицам с ограниченным сроком.
Следует отметить, что «привилегия» и «патент» употреблялись как равнозначные понятия и в России (вплоть до окончания Первой мировой войны).
В отечественной истории такие привилегии в течение длительного времени предоставлялись в подтверждение личных заслуг. Законодательных норм и порядка их выдачи в то время не имелось. Такой порядок предоставления отдельным лицам особых – самых разнообразных – привилегий (права на торговлю без пошлин, монопольное право производства определенных товаров и т. п.), как отмечал Близнец И. А. [182, с. 27], сохранялся продолжительное время, вплоть до окончания Отечественной войны 1812 г.
Шершеневич Г. Ф. пишет: «в России до XIX века выдавались отдельным лицам, по усмотрению высшей власти, привилегии. Такая привилегия, например, была дана в 1752 году Ломоносову «на делание разноцветных стекол, бисера и стекляруса». В 1812 году трудом Сперанского был создан закон о привилегиях, которые жаловались Высочайшей властью, однако, без предварительного рассмотрения» [315, с. 186–188].
Таким образом, началом регулярного отечественного патентного права можно считать этот законодательный акт, устанавливающий «привилегии на разные изобретения и открытия в художествах и ремеслах» [176, с. 44–47].
«В 1833 году появляется, – продолжает Шершеневич Г. Ф. [315, с. 186– 188], – новый закон о привилегиях, которым было введено предварительное рассмотрение, возложенное на Министерство финансов. В 1870 году привилегии стали выдаваться от имени министра финансов. С 1896 года патенты (привилегии) стали выдаваться Министерством торговли». Законодательное определение инновации, несмотря на активную декларацию инновационного сценария развития, появилось в России лишь в 2011 г. – после многочисленных дебатов – с дополнением статьи 2 и введением главы IV.1 о государственной поддержке инновационной деятельности Федерального закона «О науке и государственной научно-технической политике» [2]. Характерно, что такое определение, равно как и положения о государственной поддержке инновационной деятельности появились в законодательстве о науке и научно-технической деятельности, тогда как инновации, по нашему мнению, – категория, характеризующая скорее предпринимательскую деятельность, чем научно-техническую.
Наиболее емко «инновация» определена в Руководстве Осло как «введение в употребление какого-либо нового или значительно улучшенного продукта (товара или услуги) или процесса, нового метода маркетинга или нового организационного метода в деловой практике, организации рабочих мест или внешних связях» [268, с. 58].
Федеральный закон «О науке и государственной научно-технической политике» (ст. 2) [2] практически дословно копирует данное определение.
Долгие законодательные прения об инновациях на федеральном уровне привели к тому, что в большом количестве регионов имеются собственные региональные нормативные акты, определяющие указанный термин. При этом, несмотря на близость как формулировкам Руководства Осло [268, с. 31], так и основных документах об инновациях в России до 2011 г. – «Основных направлений политики Российской Федерации в области развития инновационной системы на период до 2010 года» [14] или «Основ политики Российской Федерации в области развития науки и технологий на период до 2010 года и дальнейшую перспективу» [10], – имелась значительная разница между всеми ними.
Как отмечает Мызрова О. А., к 2005 г. одиннадцать субъектов РФ приняли тридцать пять законов и нормативных документов, регламентирующих инновационную деятельность. Анализ регионального законодательства показал, что более половины этих документов не содержали определения данного термина [247, с. 79-83].
Всего к 2018 году 62 региона (в 2009 г. – 47 регионов) имели законы или иные нормативные акты, направленные на регулирование инновационной деятельности.
Выделяя типы инноваций (продуктовые, процессные, маркетинговые и организационные) [194; 255; 311], ясно, что в числе первых двух из них могут быть охраняемые патентным правом изобретения и пр., остальные же – только в форме секрета производства.
Секретом производства (ноу-хау), согласно отечественному гражданскому законодательству, признаются «сведения любого характера (производственные, технические, экономические, организационные и другие), в том числе о результатах интеллектуальной деятельности в научно-технической сфере, а также сведения о способах осуществления профессиональной деятельности, которые имеют действительную или потенциальную коммерческую ценность в силу неизвестности их третьим лицам, к которым у третьих лиц нет свободного доступа на законном основании и в отношении которых обладателем таких сведений введен режим коммерческой тайны» (ст. 1465) [1].
В качестве главного субъекта инновационного процесса, ответственного за коммерциализацию изобретений, Шумпетер Й. А. выделял предпринимателя. В работе «Капитализм, социализм и демократия» исследователь отмечал, что капитализм «вопреки учебникам» характеризуется рождением и все большим – преобладающим – значением другой конкуренции [319, с. 462]. Такая конкуренция, по мнению выдающегося ученого, опирается на открытия, будь то открытие нового товара, новой технологии производства или наоборот, использование старой технологии с применением нового типа или источника сырья. Такая конкуренция может опираться и на новые типы организации бизнеса [175].
В рамках такой конкуренции достигается существенное сокращение производственных затрат и/или такое повышение качества, что функционирование бизнеса в рамках традиционной производственной модели не только не может обеспечивать достаточную норму прибыли, но и вовсе способно привести к банкротству. Шумпетер Й. А. в свойственной ему форме приводит красочные аналогии, где «…такая конкуренция … [по своим последствиям] … относится к традиционной, как бомбардировка к взлому двери» [319, с. 462].
Другая конкуренция сводит до малозначительного уровня влияние развития традиционной конкуренции, поскольку новый эффективный механизм снижения цен и прироста производства – совершенно другой природы [214; 306].
Закрепленная в эпоху индустриальной экономики, роль научно-технического прогресса и внедрения результатов соответствующих научно-технических достижений (нововведений) в хозяйственную практику значительно возросла в постиндустриальной экономике [248; 288; 309].
Сэй Ж.-Б. сообразно своему времени отмечал значительное влияние способностей индустриальных предпринимателей на распределение богатства [297, с. 14]. В наших условиях императивы современной трансформации индустриальной модели хозяйствования со все большим проявлением атрибутов постиндустриализации экономики предполагают, что модернизация производства и поддержка технологических инноваций – необходимые, но не достаточные элементы развития экономической системы. И модернизация производства, и технологические инновации имели место и в индустриальной экономике.
Тенденции и перспективы корпоративного взаимодействия в сфере трансфера технологий
Оценка инновационной деятельности (и, в частности, такой ее важной составляющей, как процессы трансфера и коммерциализации технологий) на основе форм статистических наблюдений в рамках соответствующих государственных статистических программ представляется весьма важным в построении системы тождественного отражения ситуации в инновационной сфере. Государственное статистическое наблюдение обеспечивает корректное отображение наличествующего состояния хозяйствующих субъектов.
На базе данной статистики и с помощью экономико-математических методов возможно построение прогнозов высокой степени достоверности.
Однако в поле зрения современной государственной статистики вопросы инновационной деятельности попадают выборочно и касаются, по большей части, количественной характеристики производства инновационной продукции. Динамика такого важного элемента инновационного процесса, как трансфер и коммерциализация технологий, к сожалению, все еще не входит в сферу компетенции статистических органов.
Более того, зачастую определяющим условием построения достоверных прогнозов выступают некоторые составляющие элементы (как правило, качественные, а, следовательно, трудноизмеримые), параметры которых находятся за пределами измеримых показателей формуляров официальных статистических наблюдений.
Учитывая соответствующие пробелы в эмпирической части исследуемого явления, в рамках диссертационного исследования проведен мониторинг развития системы трансфера технологий в Республике Башкортостан. Исследованием охвачены три основные сферы участников инновационного процесса: инновационно-активные предприятия, научные организации, высшие учебные заведения. Методические аспекты и особенности мониторинга основаны на разработках коллектива исследователей [183], доработаны и представлены в Приложении 2, свод анкетных данных – в Приложениях 3–5.
Характеристики инновационной инфраструктуры в целом и адаптационной динамики системы трансфера технологий за последние пять лет определены на основе сопоставления результатов мониторинга с результатами, полученными [183] в 2007 г. и автором в 2012–2017 гг.
В настоящее время отечественную экономику, за некоторым периодом ее стабилизации, вновь сотрясают внутренние катаклизмы, теперь усугубляемые долгосрочными трендами сохранения низких мировых цен на энергоносители, волатильностью валютного рынка и внешним санкционным давлением. Такие неблагоприятные характеристики внешней среды требуют поиска и использования всех возможностей диверсификации хозяйства, позволяющих развернуться от торговли ресурсами к торговле технологиями, экспорта природных ресурсов к интеллектуальной экономике, основанной на производстве и использовании знаний [198, стр. 63]. Тогда экономика стабильна и обеспечивает устойчивость. Поэтому, по мнению Севостьянова В.Л. [289], «в процессе постепенного экономического подъема важно избрать стратегию дальнейшего развития, ориентированную не на экстенсивное наращивание имеющихся производств (прежде всего, в природно-ресурсной сфере), а на инновационное развитие на основе программно-целевого подхода». При этом формулирование положений такой стратегии должно быть обосновано нуждами реального сектора экономики. Динамика оценки конкурентных условий отечественной экономики представителями реального сектора экономики представлена в Приложении 6.
Как показано в упомянутом Приложении, потребности в инновациях в реальном секторе экономики исследованы по следующим направлениям:
– оценка уровня конкуренции на рынке конкретной продукции/услуги;
– оценки ожиданий усиления конкуренции в среднесрочной перспективе;
– осознание необходимости создания и вывода на рынок новой или улучшенной продукции/услуги;
– осознание необходимости создания/приобретения и применения нового способа производства/ технологии;
– оценка необходимости повышения эффективности бизнеса.
Оценка уровня конкуренции на рынке претерпела некоторые изменения: в 2007 и 2012 гг. около 60% респондентов (61% и 62% соответственно) отмечали значительную или очень значительную конкуренцию на рынке, в 2017 г. – уже около 70%; еще треть – характеризуют рынок как умеренно конкурентный. Важно, что по итогам опроса 2017 г., в отличие от предыдущих срезов, никто из опрошенных не характеризовал рынок как неконкурентный или слабо конкурентный.
Ожидания усиления конкуренции в среднесрочной перспективе также несколько скорректировались: если в 2007 г. значительного усиления конкуренции в течение ближайших трех лет ждали более половины респондентов, в 2012 г. – лишь 38%, и около 4% ожидали очень значительного усиления конкуренции, то сейчас ожидания значительной конкуренции характерны для 47% респондентов. При этом около 20% предприятий вероятность усиления конкуренции оценивали в 2012 г. как невозможную или незначительную (против 9% на пять лет ранее), а в текущее время такие ожидания соответствуют 5% респондентов. Результаты анализа свидетельствуют, что важна динамика консервативных взглядов – сейчас порядка 47% респондентов умеренны в оценках усиления конкуренции (39% – в 2007 г., 38% – в 2012 г.), что характеризует рынок как более стабильный.
Сравнительный анализ позволяет отметить, что, как и раньше, потребности в обновлении выпускаемой продукции выше, чем в сфере предоставления услуг, однако при этом структура мнений респондентов стала менее сглаженной, выраженность каких-либо вариантов резко возросла (все большее число респондентов отмечает необходимость как значительную или очень значительную). Также резко возрастают потребности в выводе новых услуг (такую потребность отметили как значительную или очень значительную около 53% в 2017 г. против 42% в 2007 г и 32% в 2012 г.)
Формируется паритет между необходимостью создания конкурентных товаров и запросом на новые технологии. Необходимость вывода на рынок новой или улучшенной продукции как значительную или очень значительную охарактеризовали 85% респондентов против 64% респондентов, отмечавших значительную или очень значительную потребность, соответственно в 2017 г., тогда как в 2012 г. – 48% против 46%, а в 2007 г. – 64% против 54%).
Однако, несмотря на то, что необходимость и вывода новой или улучшенной продукции, и применения нового способа (технологии) оценивается как никогда высоко, связь между ними все менее значима. При этом семь лет назад для многих респондентов повышение эффективности предприятий в значительной степени было связано с необходимостью применения новой технологии или способа производства.
Интересен тот факт, что среди респондентов никто не удовлетворен эффективностью представляемого бизнеса. Треть отмечает умеренную необходимость повышения эффективности, две трети – значительную и очень значительную. Семь и двенадцать лет назад лишь около половины всех оценок – в значительной или очень значительной степени.
Таким образом, оценка конкуренции на рынке изменяется в сторону ее возрастания, при этом теперь практически отсутствуют оценки рынка как неконкурентного или низкоконкурентного. Последующей стабилизации стагнации рынка также ожидает все меньше респондентов. Характеристики потребностей вывода новой продукции и услуг все менее сглажены. Необходимость обновления услуг возрастает. Имеются косвенные признаки сокращения резервов улучшения продукции за счет существующих технологий.
Следующий немаловажный аспект – мотивация персонала к инновациям, характеристики которого оценены по следующим направлениям:
– желание персонала организации участвовать в инновационной деятельности на предприятии;
– способности персонала организации участвовать в инновационной деятельности на предприятии;
– возможности персонала организации участвовать в инновационной деятельности на предприятии;
– достаточность выделяемых ресурсов (время, деньги и пр.) для поощрения к участию в инновационной деятельности на предприятии; – и представлены в Приложении 7.
По мнению руководителей предприятий, персонал достаточно сильно мотивирован к созданию инноваций: в 2007 г. лишь около 9% заявляли об отсутствии или лишь незначительном значительном желании сотрудников заниматься инновационной деятельностью, в 2012 г. – около 8%, в 2017 г. – около 10% (Приложение 7). При этом внутреннюю мотивацию как значительную или очень значительную оценили в 2007 г. 45% респондентов, в 2012 г. – 43%, а в 2017 г. – уже 63%.
Как видно в Приложении 7, оценки способности персонала к инновационной деятельности претерпели существенные изменения: с 2007 г. по 2012 г. почти в два раза уменьшилось число неспособных или незначительно способных (от 15% до 8%), а с 2012 г. по 2017 г. – еще почти в два раза (от 8% до 5%), что свидетельствует о росте внутреннего кадрового потенциала. Другое ключевое изменение связано со снижением удельного веса оценок, характеризующих невозможность или незначительную возможность заниматься инновационной деятельностью (21% в 2007 г., 31% в 2012 г., 11% в 2017 г.), и одновременным ростом негативной оценки недостаточности ресурсов (33% в 2007 г., 40% в 2012 г., 42% в 2017 г.)
Таким образом, рост мотивации и способности персонала к участию в инновационном процессе при одновременном росте возможностей такого участия наталкивается на нарастающее сокращение соответствующих возможностей и ресурсов.
Структура инновационного процесса неоднородна на предприятиях. Соответственно, различается эффективность его стадий. Сопоставительный анализ динамики изменения эффективности по стадиям инновационного процесса представлен в Приложении 8.
Институциональные инструменты развития системы технологического трансфера
Исследователями [200, с. 37–45] отмечается, что в контексте развития инноваций национальная политика есть совокупность общественно экономических отношений государства и иных акторов научно-технической и инновационной деятельности в связи с созданием, изменением и потреблением инноваций для модернизации условий человеческой жизнедеятельности, ключевым принципом которых выступает баланс интересов всех участников системы [308, с. 71–92]. При этом реализация национальной инновационной политики требует соответствия действующим приоритетам развития на нескольких пространственных уровнях: общегосударственном, региональном (т. е. в границах экономических регионов) и в административно-территориальных границах субъектов РФ [185, с. 14–15]. Содержание политики в области инноваций заключается в одновременном росте – научно-технического потенциала и конкурентоспособности экономики, причем не в общем, на мировом рынке, а конкретно, на его продуктовых и сервисных сегментах [236, с. 179].
Есть и другие векторы государственного воздействия на построение и динамику национальной инновационной системы: снятие внешних и внутренних ограничений инициативного развития предприятий реального сектора экономики и научных организаций и высших учебных заведений, формирование объективных предпосылок для ускорения диффузии технологических инноваций, катализация ускорения и углубления кооперационного взаимодействия между государственными научными организациями и корпоративным и частным промышленным бизнесом, развитие инновационных кластеров и сетей, рутинизация процедур финансирования стартапов и пр. [193, с. 28–29]. Есть и другое понимание ключевых точек государственного внимания к инновациям: меры в рамках обязанностей государства, вменяемых основным законом, государственно-частное партнерство и формирование кадрового потенциала инновационной деятельности. [180; 210, с. 337–338].
Опыт успешных в технологическом отношении развитых стран «золотого миллиарда» подтверждает, что построение экономики, основанной на институционализации инноваций, невозможно без протекционистских государственных мер [177, с. 23–29]. Формирование и функционирование инновационной экономики идет успешнее, если оно сопровождается поддержкой со стороны государства [219]. Роль государства при этом заключается в построении соответствующей институциональной среды – в создании дружественной нормативно-правовой базы (долгосрочная политика благоприятствования инновациям, единая законодательная база прямого регулирования, льготные налоговые режимы и т. п.) и в содействии развитию инфраструктуры поддержки инновационной деятельности [174] (государственный заказ как институт развития инновационной инфраструктуры, поддержка создания центров трансфера технологий, венчурных инновационных фондов, технопарков, бизнес-инкубаторов в сфере высоких технологий и т. п.).
При разработке конкретных мер государственной политики в этой сфере существенное значение следует отвести конструктивному многоуровневому диалогу властных структур с представителями научного сообщества, способной предоставить компетентную экспертную поддержку органам власти в процессе выработки таких мер государственной политики.
Объединение усилий государства, научного и предпринимательского сообществ – необходимая предпосылка форсированного развития инновационной деятельности.
В странах, признанных передовыми лидерами инновационного развития, укрепление позиций государства в вопросах построения и регулирования национальной инновационной системы не считается отступлением от рынка и эффективно обеспечивает формирование условий для расширенного воспроизводства инноваций. В числе первоочередных элементов – это поддержка стадий, для которых характерны «провалы рынка», т. е. где рыночных механизмов недостаточно, и освобождение экономики от государственного регулирования там, где вмешательство правительств излишне.
Основными причинами, сдерживающими рост инноваций в России и Республике Башкортостан, являются, согласно результатам проведенного исследования, причины, изложенные в Приложении 11. Как показано в Приложении 11, среди них выделяют неразвитость инновационной инфраструктуры, слабую финансовую поддержку со стороны государства, неразвитость исследований рынка наукоемкой и высокотехнологичной отрасли, несогласованную промышленную и научно-техническую политику, нехватку менеджеров инноваций, отсутствие частных инвестиций и пр. Причины практически не меняются за все периоды исследования.
По результатам исследования среди главных факторов, сдерживающих инновационный процесс в стране, названы, в основном, аналогичные:
– инертность научных организаций и отсутствие собственной прикладной базы для первоначального внедрения;
– уничтожение ведомственных институтов, занимавшихся прикладными исследованиями;
– невостребованность со стороны массового производства;
– отсутствие спроса со стороны бизнеса, в том числе отсутствие стимула использовать отечественные инновации, а не закупать и внедрять зарубежные аналоги;
– менталитет бизнесменов (краткосрочный характер окупаемости и ориентация на ближайшую перспективу);
– сырьевая структура экономики;
– отсутствие квалифицированных кадров, способных заниматься разработкой технологий и доведением их до производства;
– отсутствие единой нормативно-правовой базы по вопросам сотрудничества науки и бизнеса;
– отсутствие специального закона, в том числе законодательного определения понятия инновационной деятельности и др. факторы.
Наиболее эффективным механизмом стимулирования инновационной деятельности в российских условиях, по результатам исследования, является создание налоговых льгот и преференций для участников инновационного процесса. Среди других механизмов следует назвать:
– наделение разработчиков правом владения и распоряжения созданными ими объектами интеллектуальной собственности;
– развитие малого и среднего бизнеса;
– целевое финансирование внедренческих работ;
– создание инновационной инфраструктуры;
– возможность научных организаций и вузов создавать start-up компании;
– развитие и стимулирование конкуренции;
– создание крупных инновационных фирм, поддерживаемых государством, по примеру южнокорейских («Самсунг» и др.);
– создание региональных агентств по инновациям;
– предоставление льготного кредитования и др. подобные механизмы;
– создание нормативно-правовой базы, эффективно регулирующей данный вид деятельности.
Респонденты раскрывают и основные направления модернизации законодательства, регулирующего инновационную деятельность, в том числе: в области формирования адекватной инновационной стратегии, содействия привлечению инвестиций, содействие рационализаторству и изобретательству (рисунок 27). Важно, что значительно возросло значение содействия кооперации и трансферу технологий.
Механизмы государственно-частного партнерства в сфере трансфера технологий
Поступательные действия по созданию условий для усиления конкуренции и роста рыночной открытости являются эффективным способом стимулирования инноваций. Тем не менее, рыночный механизм не лишен встроенных «ошибок», выступающих тормозом развития инноваций.
Противоречие, кроющееся в том, что исследования и разработки представляет собой общественное благо, с одной стороны, но их реализация осуществляется на рынке в рамках удовлетворения бизнес-интересов, с другой стороны, безусловно, служит серьезным препятствием коммерциализации новшеств в целом, и трансфера технологий в частности.
Для России проблемы адаптации инфраструктуры трансфера технологий для целей перспективного развития инновационной экономики усложняются двойственностью переходного периода, характеризующегося, с одной стороны, поиском механизмов трансформации наследия плановой экономики (в первую очередь, в системе производства знания), а с другой – объективным (в условиях интеграции в мировое хозяйство) переходом к постиндустриальной экономике и росту значения сектора исследований и разработок.
Такая двойственность и даже противоречивость как внутреннего содержания, так и внешней среды функционирования системы трансфера технологий позволяет обнаружить его следующие основные свойства [273, с. 85– 93]:
– транзитивность, заключающаяся в переходном положении субъекта трансфера инноваций в системе инновационного процесса (переход от стадии производства знания к стадии коммерциализации знания);
– транзактность, выражающаяся в обеспечении изменения первого порядка (смена права собственности на объект выступает определяющим в транзакции, в противовес изменению второго порядка – трансформации объекта);
– дуальность, выражающаяся в двойственности взаимодействия, вызываемой одновременным взаимодействием каждого субъекта трансфера как с системой формирования научного знания (по большей части, в условиях бюджетного финансирования), так и с системой его потребления в хозяйственной практике (как правило, на коммерческой основе).
Таким образом, помимо собственно институциональных и технологических ограничений развития системы трансфера технологий необходимость существования в двух разных средах требует как особой организационной формы, так и особых мер поддержки, предлагаемых к реализации в рамках инструментария государственно-частного партнерства (ГЧП) по действующему законодательству [3; 9].
Принимая во внимание, что недостаточные темпы развития системы трансфера технологий вызваны, помимо прочего, и недостатком спроса на инновации со стороны реального сектора, институт государственно-частного партнерства потенциально обеспечивает и спрос со стороны той части реального сектора экономики, которая традиционно является или стратегическим (системообразующим) направлением промышленного развития, или государственной функцией поддержки жизнедеятельности, или монополией государственного предпринимательства.
Как отмечали Тюкавкин Н.М., Сараев А.Л., государственно-частные партнерства в промышленном секторе России могут рассматриваться как фактор модернизации [304], однако, следует отдельно оговорить, что роль обеспечения спроса на инновации через механизмы ГЧП не ограничивается лишь формированием устойчивого положительного денежного потока в сферу трансфера технологий и далее – в сферу производства знаний.
Функции ГЧП в контексте рассматриваемой проблемы значительно шире и наиболее важны из них, как минимум, три следующие [274]:
– во-первых, ГЧП как институциональная основа системы трансфера технологий предполагает сотрудничество государства и частного партнера, основанное на соглашении о ГЧП и направленное на реализацию проекта ГЧП;
– во-вторых, ГЧП как способ организации и функционирования системы трансфера технологий на региональном уровне предполагает создание соответствующего регионального центра трансфера технологий (РЦТТ), координирующего развитие системы;
– в-третьих, ГЧП как механизм финансирования трансфера технологий включает в себя распределение рисков и доходов, а также использование квалификации и ресурсов государственного и частного сектора для достижения целей в интересах как общества, так и частного капитала.
Проект ГЧП в системе трансфера технологий – проект, реализация которого основана на соглашении о ГЧП и направлена на производство инновационных товаров, выполнение работ или оказание услуг, осуществление которых вытекает из функций и полномочий государства в научно-технической сфере. Функции и полномочия государства в научно-технической сфере включают оказание государственных услуг в сфере фундаментальной и прикладной науки, образования и т. д.
Применение механизмов ГЧП позволяет выйти за пределы бюджетных ограничений при реализации проектов по строительству инфраструктуры; повысить эффективность использования бюджетных средств; обеспечить устойчивое развитие территорий за счет мультипликативного эффекта инвестиций в инновационную инфраструктуру; повысить уровень жизни за счет повышения качества оказываемых населению госуслуг; достичь более эффективного распределения ресурсов в экономике за счет конкуренции.
В качестве модельного ряда экономических инструментов реализации ГЧП в системе трансфера предлагается использование следующих основных механизмов: концессионное соглашение, соглашение о ГЧП в рамках регионального закона о ГЧП, аренда с инвестиционными обязательствами, государственный контракт с финансированием в рассрочку [7], доверительное управление, совместное предприятие.
В качестве основного субъекта трансфера технологий на принципах ГЧП в регионе предлагается создание Регионального центра трансфера технологий (РЦТТ). Целью РЦТТ выступает реализация функции «квалифицированного заказчика», обеспечивающего формирование баз объектов трансфера и инновационных проектов, структурирование и сопровождение инновационных проектов на условиях ГЧП. В числе основных задач РЦТТ: отбор инновационных проектов; организация взаимодействия участников инновационных проектов; внедрение методологии подготовки и сопровождения проектов; подготовка технологической, финансовой и юридической документации; организация финансирования проектов.
Деятельность РЦТТ может быть на первом этапе ограничена определенными приоритетными для общества и государства отраслями, наиболее нуждающимися в организационных и технологических инновациях, например, отраслями предоставления государственных услуг (реализация концепции «электронного правительства»), жилищно-коммунального хозяйства, энергетики, утилизации отходов, дорожно-транспортной инфраструктуры.
Авторское понимание реализации соответствующих проектов характеризуется тем, что в отличие от существующих подходов к ГЧП как инструменту реализации долгосрочных проектов в области развития стратегических – системообразующих – направлений промышленного развития, или поддержки жизнеобеспечивающих отраслей, или развития монополий государственного предпринимательства, последний способен обеспечивать формирование и укрепление системы трансфера технологий за счет оптимизации всей цепочки формирования инновационного продукта: от формирования спроса на инновации до построения системы взаимодействия всех его участников и доведения до конечного потребителя.
Следует отметить, что предложения по использованию механизмов государственно-частного партнерства в решении задач развития инфраструктуры трансфера технологий представляются достаточно распространенными как в числе профильных научных исследований, так и в практической среде. В своем большинстве такие предложения основаны на вовлечении государства в систему коммерциализации и реализации несвойственной ему функции – предпринимательства. При этом в условиях ограниченности ресурсов, такое вовлечение не только предполагает отвлечение части средств от прямой функции государства по предоставлению общественных благ, но и напротив, приводит к деформации рынка, ограничивает конкуренцию и формирует дополнительное предложение.
Таким образом, ключевым отличием от предлагаемых в работах ряда исследователей механизмов развития инфраструктуры трансфера технологий, основанных на инструментах государственно-частного партнерства, в рамках исследования предлагается концентрироваться на решении двуединой задачи: формировании и укреплении системы трансфера технологий как дополнительного эффекта реализации задач государственного инфраструктурного строительства.