Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Качество жизни населения и уровень экономического развития региона: теоретико-методологические основы 14
1.1 Качество жизни населения как научная категория 14
1.2 Методологические подходы к оценке качества жизни населения
1.3 Взаимосвязь качества жизни с кризисными явлениями в экономике 48
ГЛАВА 2. Методическое обеспечение оценки различий в уровне экономического развития и качестве жизни населения регионов сибирского федерального округа 64
2.1 Подходы к оценке и типологизации регионов по уровню экономического развития и качества жизни населения 64
2.2 Статический анализ различий в уровне экономического развития и качества жизни населения регионов Сибирского федерального округа 83
2.3. Динамический и итоговый анализ различий в уровне экономического развития и качества жизни населения регионов Сибирского федерального округа 97
ГЛАВА 3. Оценка влияния кризиса на качество жизни населения регионов сибирского федерального округа и возможности ее использования в региональной политике 114
3.1 Графический анализ динамических трендов как основа оценки степени «проседания» показателей уровня экономического развития и качества жизни регионов при наступлении кризисных явлений 114
3.2 Рекомендации в области региональной политики на основе результатов анализа влияния кризисных явлений на качество жизни населения в Сибирском федеральном округе 133
Заключение 166
Список литературы: 1
- Методологические подходы к оценке качества жизни населения
- Статический анализ различий в уровне экономического развития и качества жизни населения регионов Сибирского федерального округа
- Динамический и итоговый анализ различий в уровне экономического развития и качества жизни населения регионов Сибирского федерального округа
- Рекомендации в области региональной политики на основе результатов анализа влияния кризисных явлений на качество жизни населения в Сибирском федеральном округе
Методологические подходы к оценке качества жизни населения
Популяризация вопросов качества жизни с каждым годом в последние десятилетия набирает обороты: как показали результаты анализа материалов в электронной библиотеке eLIBRARY.RU, интерес к данной тематике, исходя из количества публикаций, ощутив всплеск в 2008 году (260 статей), вырос к 2012 году в 4,5 раза (до 1178 статей) и продолжает держаться на высоком уровне. 87% указанных работ сформировано в рамках медицинских наук, в три раза меньше – экономических, в незначительном объеме – других социальных наук [175]. Практика зарубежных исследователей демонстрирует схожую тенденцию, подчеркивая ведущую роль качества жизни в социально-экономическом развитии современного государства [10, 16, 34]. В настоящее время существуют международные центры исследования качества жизни [18, 21, 26, 30, 32, 33]. Большинство исследователей качества жизни населения отмечают отсутствие общепринятого понимания сущности данного понятия и наличие множества подходов к его определению, а также то, что именно междисциплинарный характер категории «качество жизни» обуславливает возникновение существенных проблем при его интерпретации: представители различных наук тяготеют к сужению сфер общественной и индивидуальной жизни, охватываемых данным понятием, ограничиваясь лишь теми, что лежат в пространстве отдельной науки [307, с. 383]. В вопросе качества жизни сталкиваются такие научные направления, как философия, социология, психология, экономика, политика, медицина и др., здесь зарождается известный «спор физиков и лириков». Однако, акцентирование на определенных аспектах такого многомерного явления, как качество жизни, неизбежно и целесообразно для освоения его сущностных особенностей и эффективного управления последним. Создание междисциплинарного подхода к исследованию качества жизни, к сожалению, в настоящее время представляется утопией. При этом ни одна из наук априори не может претендовать на всестороннее универсальное представление о качестве жизни, но учет его вариативности в рамках различных направлений позволяет создать общую картину об этом сложном и многогранном явлении.
Прежде всего, обратимся к этимологии анализируемого понятия и рассмотрим категории «качество» и «жизнь». Основоположником категории «качество» является Аристотель, рассматривающий последнее как способ бытия и форму мышления. Согласно Аристотелю, качество понимается как видовое отличие сущности, характеристика состояний сущности, свойство вещи [298, с. 138]. В общефилософском смысле, согласно современному словарю русского языка Т.Ф. Ефремовой, качество - одна из логических категорий, являющаяся определением предмета по характеризующим его внутренним признакам; то, что делает предмет таким, каков он есть; совокупность свойств и признаков, определяющих соответствие образцу, пригодность к чему-либо [233]. В толковом словаре живого великорусского языка В. Даля термин «качество» определяется как «…свойство или принадлежность, все, что составляет сущность лица или вещи» [303]. Согласно подходу стандартов системы качества, наиболее часто используемых в управленческом подходе, качество – это «…совокупность характеристик объекта, относящихся к его способности удовлетворять установленные и предполагаемые потребности» [151]. Наконец, в рамках наиболее распространенной общенаучной трактовки, качество является совокупной характеристикой существенных свойств объекта, его внутренней и внешней определенности, относительной устойчивости, его отличия от других объектов или сходства с ними [173, с. 3-4, 301]. Во всех определениях наиболее близким, синонимичным понятию «качество объекта» является его сущность, выражаемая через свойства, характеристики, признаки; разворачивающая свою обусловленность в контексте отличий (от других объектов), направленности (на удовлетворение потребностей), соответствия (образцу), пригодности; наделяемое свойствами определенности и устойчивости. Если обобщить и структурировать положения указанных выше дефиниционных трактовок, то качество в отношении объекта-носителя может быть рассмотрено, на наш взгляд, как триединство следующих аспектов (рисунок 1.1.1): как его атрибута (значимых и устойчивых во времени свойств, характеристик, признаков, соответствия образцу), сущности (внешней и внутренней определенности, в более широкой интерпретации философских терминов К. Юнга и И. Канта «самости» объекта, рассмотрения его как «вещи в себе» [136, с. 91]), направленности (пригодности к чему-либо, способности удовлетворять потребности) [222 ].
Рассмотрение качества как атрибута объекта позволяет проводить его сопоставительный анализ с другими объектами как по отдельным признакам и свойствам, так и в рамках интегральной оценки, выявляя сходства и различия между ними, соотносить его со стандартом, эталоном, образцом в целях управления последним. Именно здесь становится возможным измерение качества по ранговой шкале. Данный аналитический срез имеет место, например, при сравнении качества жизни населения различных территорий в количественном и качественном выражении.
Исследование качества как сущности объекта предусматривает его структурный, системный, и другие виды анализа, исторические предпосылки возникновения и основные тенденции развития, направленные на выявление его уникальности, самобытности, «самородности» и взаимосвязи с другими объектами, внутренней и внешней определенности во временных и пространственных, объективно существующих и искусственно ограниченных гносеологическими целями и барьерами рамках, дает представление о том, с чем собственно мы имеем дело, т.к. «…нечто перестает быть тем, что оно есть, когда теряет свое качество» [303]. В отношении качества жизни населения данный аналитический срез позволяет понять смысл и истинную природу данного понятия, разобраться в структуре и динамических закономерностях развития указанного явления, выявить пути регулирования отдельных его сфер с точки зрения управленческого воздействия.
Статический анализ различий в уровне экономического развития и качества жизни населения регионов Сибирского федерального округа
Фактор (в переводе с латинского — делающий, производящий) — это детерминанты уровня или развития какого-либо явления [46]. Среди внутренних факторов экономических кризисов Коткова С.В. выделяет операционные, финансовые и инвестиционные, среди внешних – общеэкономические, государственные и рыночные [156].
Отсутствие метологического единства в отношении анализа и прогнозирования кризисных явлений в экономической теории проявилось в очередной раз в отношении мирового финансового кризиса в конце 2008 года: «…мировой кризис 2008-2010 гг. не был спрогнозирован ни макроэкономическими моделями, ни правительственными консультантами, ни независимыми экспертами» [162].
По масштабу и территории «кризисного излияния» мирового финансового кризиса 2008 года часто сравнивается исследователями с Великой депрессией 30х гг. [96, 79, 323], что служит причиной столь частого их сопоставления в новейших трудах. Как указывают отдельные авторы, ситуация в условиях мирового финансово-экономического кризиса 2008 года повторяет в динамике показателей период предыдущего кризиса 1998-2004 г. [80]. Отдельные зарубежные авторы подчеркивают, что данный кризис может оказаться более даже разрушительным для экономики и жизни граждан [12]. Основной общей чертой и причиной указанных глобальных кризисов явилось, на наш взгляд, злоупотребление финансовыми инновациями – специализированными инструментами финансовой надстройки над реальным сектором экономики (производные ценные бумаги). Как отмечает Ф. Капра: «…Постоянно растущие масштабы спекулятивных капиталов уже много лет тревожат наиболее трезвомыслящих экономистов» [142, с. 127].
Рынок деривативов (производных ценных бумаг) по объемам вмененных обязательств составлял незадолго до кризиса 2008 года более 60 триллионов долларов [280, с. 25]. Многие исследователи называют их самой серьезной угрозой для международной финансовой стабильности, т.к. деривативы (фьючерсы, опционы, валютные и процентные свопы, варранты, опционы на фьючерсы и т.д.) являются фиктивным капиталом второго порядка – созданные во многом в спекулятивных целях игроков фондовых бирж, для контроля над сделками, они давно захватили регулирование цен на реальные ресурсы. Как пишет Гореликов К., «…опасность проистекает из того, что стоимость ценных бумаг часто оторвана от реалий, данные суммы начинают вращаться со все большей скоростью, на эти первичные титулы собственности начинают производиться вторичные, третичные и т.д., что в конечном итоге приводит к тому, что стоимость вращающихся активов становится совершенно несоизмерима с реальным богатством и производством» [105, c. 155], что выражается в эффекте «надувающегося пузыря» в экономике США [116]. Масштаб финансового пузыря позволит представить тот факт, что реальными поставками нефти заканчиваются только 7% договоров, заключаемых на биржах [228]. Отсюда перетекание финансового кризиса (задействовавшего фондовую биржу и финансово-кредитные учреждения) в экономический (обрушившийся на реальный сектор экономики).
Рузвельт во время Великой депрессии осуществил довольно радикальные меры в отношении спекулянтов: закрыл банки и открыл затем только те, которым правительство помогало кредитами, провел девальвацию доллара и предпринял шаги по накачиванию реального сектора экономики деньгами. «…Правительство Рузвельта видело в спекулянтах корень зла» [79]. Государство само субсидировало малый бизнес и выдавало кредиты. За счет предпринятых мер Рузвельту удалось в рекордно сжатые сроки вывести экономику США из кризиса. И.Р. Бугаян предлагает применить исторический опыт 80-летней давности для преодоления текущих кризисных явлений, экстраполировав их на все страны мира.
Однако исследователи в области финансов указывают, что полностью запретить деривативы не представляется возможным, т.к. это бы резко увеличило риски частных агентов, да и вряд ли возможно, потому что все операции с производными ценными бумагами можно заменить обращением банковских тратт, правда экзотическими способами [228].
Другой из популярных подходов к причинам мирового-финансового кризиса 2008 года связан с исчерпанием пятого технологического уклада в рамках терминологии теории длинных волн Кондратьева. К его отраслям принято относить микроэлектронику, робототехнику, вычислительную, лазерную и телекоммуникационную технику. Новый 6-й технологический уклад датируется 2018-2060 гг. и предполагает развитие нано- и биотехнологий, всеобщую информатизацию [182]. С точки зрения Двинянина М.Г. и Уткиной А.В. одной из причин кризиса явилась чрезмерная «…ориентация человечества на технологический прогресс в отсутствии ориентации на саморазвитие (интеллектуальное, духовное)» [116]. Т.е. экономический рост не сопровождался развитием, сопряженным с ростом качества жизни населения. О несостоятельности модели «человека экономического» накопилось много высказываний различных исследователей современности, особенно в условиях современного кризиса. Многие из них склонны считать данное явление одной из его ключевых причин. Так, Лысенко Г.И. указывает, что «безудержное экономическое развитие ради личного обогащения, максимизация прибыли» [172] стали основной тенденцией последнего времени, возводимой в формат эталона в рамках капиталистической системы. Автор также утверждает, что «…предел экономическому росту ставит не накопление инвестиционных ресурсов, потребность в которых для социально ориентированного экономического развития всего общества не знает пределов…, а накопление ради безудержного личного обогащения».
Динамический и итоговый анализ различий в уровне экономического развития и качества жизни населения регионов Сибирского федерального округа
Как уже было указано выше, динамический срез анализа различий в уровне экономического развития и качества жизни населения регионов СФО предполагает изучение относительного соотношения темпов роста показателей. Расчет ежегодных темпов роста показателей социально-экономического развития РФ и регионов СФО за 11 лет (2003-2013 гг.) представлен в приложениях И, К. Средний темп роста показателей за 11 лет анализируемого периода на федеральном и региональном уровнях приведен в приложении Л. Результаты соотношения средних за период темпов роста на федеральном и региональном уровнях представлен в приложении М. Интегральная динамическая оценка уровня экономического развития и качества жизни населения регионов СФО приведена в табл. 2.3.1.
Из представленных выше данных можно сделать следующие выводы по комплексным показателям (динамические показатели полностью дублируют перечень показателей в статическом анализе):
Уровень экономического развития. В данном аналитическом срезе, включающем усредненные результаты по восьми экономическим показателям, наибольшие оценки получили Республика Хакасия и Красноярский край (рисунок 2.3.1). Темпы роста экономических показателей данных регионов более чем в 6 раз опережают среднероссийские значения. Оба региона лидируют по приросту ВРП, а Красноярский край – также по приросту инвестиций в основной капитал. Далее следуют Республики Тыва и Алтай (опережение темпов прироста среднероссийские значения почти в три раза), Кемеровская область (двухкратное опережение темпов развития экономики). Таблица 2.3.1 - Расчет интегральной динамической оценки отклонений темпов роста показателей уровня экономического развития и качества жизни населения регионов, относительное отклонение в % от РФ
Омская область превышает российские темпы роста экономических показателей на 81%, Иркутская область и Республика Бурятия – на четверть, Новосибирская область – на 9%. Отстают от федеральных темпов роста экономические показатели Алтайского и Забайкальского края. Алтайский край имеет самые низкие значения прироста экспорта при сохранении одного из самых высоких приростов индекса промышленного потенциала. Забайкальский край – аутсайдер прироста ВРП на душу населения.
Демография. В данном аналитическом срезе наблюдается широкий разброс значений (рисунок 2.3.2). В число лидеров выходит Красноярский край, темпы роста показателей которого превышают среднероссийские значения почти в 11 раз (главным образом за счет лидерства по миграционному приросту в СФО). В Республике Алтай наблюдается пятикратное превышение темпов роста демографических показателей над среднероссийскими значениями (в основном за счет высоких темпов увеличения миграционного прироста и ожидаемой продолжительности жизни), в Республике Бурятия и Забайкальском крае оно составляет двукратную величину. В полтора раза опережают федеральный уровень по темпам роста демографических показателей Томская, Омская области и Республика Тыва. Рисунок 2.3.2 – Результаты динамической оценки демографических показателей развития регионов (анализ отклонения темпов роста от среднероссийского уровня)
Незначительное отставание от федеральных темпов прироста фиксируются в Алтайском крае и Иркутской области. Новосибирская область более, чем в два раза отстает от большинства регионов РФ по приросту демографических показателей, Кемеровская область – почти в 8 раз. Самая неблагоприятная ситуация в сфере динамики демографических показателей наблюдается в Республике Хакасия в результате самого значительного увеличения миграционного оттока в СФО.
Значение данного показателя представляет собой среднее от четырех параметров, описанных в статическом анализе (рисунок 2.3.3). По данной сфере качества жизни большинство регионов СФО отстает не только в статике, но и в динамике. Исключение составляют Республика Бурятия (опережение темпов прироста над федеральным уровнем 28%), Иркутская область («растет» на 17% быстрее), Алтайский край (превышение среднероссийских значений составляет 8%). Рисунок 2.3.3 – Результаты динамической оценки уровня жизни регионов (анализ отклонения темпов роста от среднероссийского уровня)
Красноярский край и Кемеровская область отстает от средних темпов роста благосостояния по России на 5-10%, Томская, Омская, Новосибирская области и Республики Хакасия и Тыва, Забайкальский край – на 15-22%. В числе аутсайдеров в динамике по уровню жизни в СФО оказалась Республика Алтай, чьи темпы роста ниже среднероссийских в полтора раза.
Развитие рынка труда. Для расчета данного показателя учитывался уровень роста безработицы в регионах (рисунок 2.3.4). Самая благоприятная ситуация в динамике на рынке труда сложилась в Республике Бурятия (темпы роста безработицы в два раза ниже среднероссийских). В Новосибирской, Томской областях, Красноярском крае безработица снижается на 44-60% быстрее, в Республике Хакасия, Кемеровской области – на 14-36%. В Омской области рынок труда развивается среднероссийскими темпами. Несколько отстает от них Иркутская область (на 10%), Забайкальский край (на 36%). Почти в два раза выше темпы роста безработицы, чем в регионах России в Алтайском крае и Республике Тыва, в Республике Алтай – почти в три раза.
Тем не менее, имеются регионы, превосходящие среднероссийские темпы роста показателей потребительских условий жизни, среди которых Республика Алтай (превышение в 2 раза), Республика Тыва и Иркутская область (превышение на 20-21%). Возглавляет перечень отстающих от РФ регионов Кемеровская, Томская области, Забайкальский край (на 29-37%). Далее следуют Новосибирская область, Красноярский край (отставание 47-50%), Алтайский край, Республики Хакасия и Бурятия (67-78%). Завершает список отстающих регионов по потребительским условиям жизни Омская область (отставание на 89%).
Самая благоприятная динамическая ситуация в сфере здравоохранения и защиты окружающей среды наблюдается в Республике Алтай (темпы роста показателей превышают среднероссийские в 4 раза). В Республике Тыва скорость улучшения показателей охраны здоровья и экологии выше, чем в РФ почти в 2 раза, в Алтайском крае – в 3 раза. В Красноярском и Забайкальском крае опережение составляет 15-32%. Отставание от среднероссийского уровня демонстрируют динамические показатели Иркутской, Омской области (28-47%), Республики Бурятия, Кемеровской области (58-65%), в особенности – Томской и Новосибирской областях (123-152%). В Томской области при низких темпах роста заболеваемости и младенческой смертности в рамках СФО наблюдаются также низкие показатели удельного веса расхода бюджета на здравоохранение. В Томской и Новосибирской областях фиксируются крайне высокие темпы роста загрязнения окружающей среды.
Рекомендации в области региональной политики на основе результатов анализа влияния кризисных явлений на качество жизни населения в Сибирском федеральном округе
Западные эксперты утверждают, что для модернизации российской экономики необходим рост среднего класса, а, следовательно, – качества жизни людей [10]. В Бюджетном послании президента Российской Федерации о бюджетной политике в 2013-2015 годах от 28 июня 2012 года [87] отмечено, что к началу 2012 года экономика полностью восстановилась после кризиса, однако, как отмечает «Expert.ru», «…в целом по России кризисный спад в основном преодолен, но на уровне регионов оценки неоднозначны, так как воздействие глобального кризиса на их развитие оказалось разным» [138, 275]. Это подтверждается и результатам наших расчетов, приведенных в предыдущем разделе (наибольшие «проседания» многих показателей уровня экономического развития и качества жизни населения приходятся на 2012-2013 гг.).
Вопросы антикризисной региональной политики в условиях ухудшения рыночной конъюнктуры и снижения качества жизни населения в 2008-2009 гг. были актуализированы в научных трудах таких исследователей, как В.В. Казаков, И.Ю. Ярцева [139], С. Е. Ходоров [325], М.А. Шарипов [339], Е.М. Петрикова [242], Д.Э. Сазонов [270], И.К. Низамутдинов [229] и др. Ряд научных публикаций на данную тему также был подготовлен автором: в общих аспектах антикризисной региональной политики с уклоном на поддержание качества жизни на основе экономического роста [190, 220, 338], в отношении управления развитием рынка труда [214], сельского хозяйства [216], строительства (комплексного [212] и жилищного [206]), малого бизнеса [207]. Необходимость разработки региональной антикризисной программы, направленной на поддержание качества жизни, к сожалению, была очевидна представителям власти не всех регионов СФО и России. Как утверждает Т.П. Черкасова в своей статье, посвященной антикризисной политике региона, «…наличие программы — это не формальность, а реальный индикатор понимания существа кризиса и умения организовать работу по эффективному противодействию ему» [329]. Согласно автору, только 28 регионов из 83 субъектов РФ утвердили программу антикризисного развития в 2009-2010 гг., 65 регионов начали реализовывать антикризисные мероприятия, большая часть из которых была направлена на поддержку малого бизнеса (62 региона), социальную защиту и рынок труда (65 регионов), поддержку реального сектора экономики (59 регионов), сокращение бюджетных расходов (44 региона).
Однако даже при наличии единого антикризисного курса на федеральном уровне региональные аспекты политики поддержания социально-экономического развития и достигнутого уровня качества жизни не могут быть однородны ввиду широкого уровневого разнообразия. Здесь не может быть универсальных методов. В связи с этим представляется целесообразным и необходимым разработка адаптированной антикризисной политики под потребности и особенности каждого региона в отдельности. В предыдущих разделах при анализе уровня экономического развития, качества жизни населения, степени их взаимосвязи и колебаний в кризисных условиях устанавливался акцент на общих группировках и ранжировании регионов с целью осуществления их сравнительного анализа в рамках Сибирского федерального округа. В данном пункте остановимся на каждом регионе в отдельности, рассмотрим особенности развития качества жизни и его «реакции» на экономический кризис субъектов РФ в «индивидуальном разрезе», насколько позволяют статистические данные и результаты приведенных выше методик, проанализируем возможные шаги по повышению эффективности социальной антикризисной политики, которые позволяют создать некую матрицу антикризисного развития СФО, включающую все возможные вариации акцентов.
Республика Алтай. Экономический профиль территории. Один из самых «отсталых» регионов в статическом и динамическом срезе анализа уровня экономического развития (рис. 2.3.12). Основу экономики Республики, представленной по большей части малочисленными коренными народами, составляет сельское хозяйство (доля земель соответствующего назначения - 30% земельного фонда [159], доля данной отрасли в экономике региона достигает 72%). Вторым важным направлением развития экономики региона является туризм. По данным крупнейших туроператоров, Горный Алтай занимает шестое место среди российских регионов по потоку туристов (6,5 % от потока по РФ). В 2012 г. в РА насчитывалось 220 туробъектов и более 600 предприятий, предоставляющих туристические услуги, большинство из которых было представлено участниками сельского туризма [61]. Также в регионе развито собирательство, предметом которого являются грибы, ценные лекарственные растения, ягоды. Разнообразие местной фауны привело к распространению охоты в регионе, нередко принимающей форму браконьерства при низких доходах населения. В рамках проекта ПРООН/ГЭФ «Сохранение биоразнообразия в российской части Алтае-Саянского экорегиона» в Республике Алтай в 2007-2011 гг. было реализовано 40 проектов на общую сумму более 22 млн. руб. Основная их часть была направлена на развитие экотуризма и этнографического туризма, обучение местных жителей созданию различных видов сувенирной продукции и возрождению ремесел, возрождение и упорядочивание традиционного природопользования, в т.ч. охоты, собирательства, животноводства, пчеловодства. Развитие туристического кластера в Республике Алтай представляется большинству исследователей самым надежным и эффективным фундаментом регионального развития [321].
Социальный профиль территории. Имеет низкие абсолютные и в особенности – относительные показатели качества жизни, относится к числу регионов-аутсайдеров в этом отношении (рис. 2.3.13).
Кризисный профиль территории (степень «проседания» социально-экономических показателей в 2009-2013 гг.). Уровень экономического развития ощутил не столь значительное падение после наступления мирового финансово-хозяйственного кризиса 2008 года (падения ВРП не наблюдалось, однако существенно снизился приток иностранных инвестиций, темп роста индекса промышленного производства, затрат на технологические инновации – Приложение Р, табл. 3.1.2). Регион относится к группе территорий СФО с высоким влиянием кризисных явлений на качество жизни населения – среднее «проседание» социальных показателей на 30% превышает масштабы сокращения показателей экономических (табл. 3.1.2). В рамках сфер качества жизни (табл. 3.1.1, приложения Р, С) наибольшее снижение наблюдается по демографическим показателям (зафиксировано падение темпов естественного прироста, ожидаемой продолжительности жизни, миграционного прироста), индикаторам охраны здоровья и экологии (имеется падение удельного веса затрат на сферу здравоохранения в бюджете, повышение заболеваемости и коэффициента младенческой смертности), социальной политики (снизился удельный вес затрат на данную сферу) культуры (значительно снизилось число посещений театров и музеев гражданами). Рекомендации в области региональной политики по поддержанию качества жизни в период экономического кризиса: Формировать основу роста региональной экономики за счет развития туристического направления, которое аккумулирует в себе также такие отрасли, как строительство, сельское хозяйство, охота, рыболовство. На фоне экономического роста поддержать демографическое воспроизводство населения методом реализации региональных программ по стимулированию роста рождаемости, помощи в адаптации «качественных» в экономическом и социальном отношении мигрантов, укрепления института семьи; инициировать и/ или интенсифицировать действие региональных программ в сфере здравоохранения и охраны окружающей среды путем повышения финансовых затрат бюджета, аккумулирования частного сектора удовлетворения потребностей населения в данной сфере, ввода дополнительных мер по ограничению техногенной нагрузки на окружающую среду со стороны промышленных предприятий; стимулировать культурное развитие граждан региона путем финансирования учреждений данной сферы, активной пропагандой посещения музеев и театров, предоставление субсидий и льгот на услуги учреждений культуры, организация массовых культурных мероприятий.