Содержание к диссертации
Введение
1. Концептуальные основания анализа роли крупного бизнеса в процессах модернизации экономики регионов 14
1.1 Модернизация как фактор развития и роста экономики регионов 14
1.2 Полифункциональная роль крупного бизнеса в процессах модернизации экономики российских регионов 40
1.3 Формы взаимодействия органов государственной власти, крупного бизнеса и инновационо-образовательных структур как ресурс модернизации экономики регионов 63
2 Позиционирование крупного бизнеса как ключевого хозяйствующего субъекта процессов модернизации экономики регионов 73
2.1 Эволюция масштабов и форм участия крупного бизнеса в модернизации российской экономики 73
2.2 Трансформация пространственной организации и размещения компаний крупного бизнеса в процессе модернизации российской экономики 96
2.3 Особенности взаимодействия компаний крупного бизнеса и органов государственного управления субъекта РФ в системе бюджетно-налоговых отношений 117
2.4 Развитие форм участия крупного бизнеса в процедурах стратегирования и программирования социально-экономического развития регионов 131
3 Организационно-экономический инструментарий включения крупного бизнеса в процессы модернизации экономики региона 142
3.1 Организационно-экономический механизм использования частнопредпринимательского потенциала компаний крупного бизнеса в процессах модернизации экономики региона 142
3.2 Инструментарий согласования приоритетов социально-экономического развития региона и корпоративных экономических стратегий крупного бизнеса в системе управленческих процедур региональной экономической политики 151
Заключение 184
Список использованных источников 188
- Полифункциональная роль крупного бизнеса в процессах модернизации экономики российских регионов
- Трансформация пространственной организации и размещения компаний крупного бизнеса в процессе модернизации российской экономики
- Развитие форм участия крупного бизнеса в процедурах стратегирования и программирования социально-экономического развития регионов
- Инструментарий согласования приоритетов социально-экономического развития региона и корпоративных экономических стратегий крупного бизнеса в системе управленческих процедур региональной экономической политики
Полифункциональная роль крупного бизнеса в процессах модернизации экономики российских регионов
В региональной экономике функционирует множество акторов, способных влиять на ее развитие. Крупный бизнес способен одновременно взаимодействовать со всеми акторами региональной экономики. В регионах представлен, во-первых, крупный бизнес федерального масштаба, выполняющий в регионе функцию главного драйвера инвестиционного процесса. Признавая системообразующую роль федерального бизнеса для региональной экономики, нужно учитывать, что центр принятия решений, ответственности и скопления финансов федеральных предприятий расположен за пределами региона, что, в свою очередь, делает невозможным влияние на эти компании со стороны региональных властей. Во-вторых, –региональный бизнес сосредотачивается в рамках одного субъекта федерации и способен играть там очень важную роль. В-третьих, - крупный бизнес, который представлен действующими в регионе ТНК, чей капитал имеет иностранные корни. Обычно, в регионы экспансии иностранные компании вливают капитал в форме ПИИ. ТНК играют важную роль в региональном экономическом развитии, выступая индикатором инвестиционного потенциала региона и полноценным участником региональных экономических отношений.
Исследованием инвестиционного климата как российской экономики, так и ее регионов занимаются такие авторы как Аганбегян А.Г., Буданов И.А., Резникова Н.С., Сергиенко Я.В., Френкель А.А. и др.55
В качестве критериального показателя для отнесения субъектов бизнеса к крупному представители научного сообщества Паппэ Я.Ш., Галухина Я.С., Зубаревич Н.В. используют годовой объем продаж, пороговые значения которого составляют 1 млрд долл. - для независимых предприятий и компаний, которые работают в нефтегазовой промышленности, а также для многопрофильных холдингов, включающих в свой состав такие компании; 500 млн долл. - для независимых предприятий и компаний прочих отраслей, которые не имеют нефтегазовой составляющей56. Автор при анализе функционирования субъектов крупного бизнеса придерживается критериального признака, предложенного Паппэ Я.Ш. и Галухиной Я.С.
В работе учитывается также подход к идентификации компаний крупного бизнеса рейтинга Эксперт-400. Исходя из того, что рейтинг можно заключить, что порог т выделить крупнейшие компании, подвижен. Так, за последнее десятилетие порог включения компаний крупного бизнеса в рейтинг Эксперт-400 вырос в 6,4 раза. Если в 2004 году выручка компании, занимавшей 400-ю позицию рейтинга, составляла 90 млн дол., то в 2014 г. это было уже 577 млн дол. В 2016 году в рейтинг Эксперт-400 были включены компании с минимальным объемом выручки от реализации продукции 24,7 млрд руб. Данный показатель вырос по сравнению с 2015 годом на 15 %.
Характерно, однако, что на глобальном фоне российский крупный бизнес пока выглядит не слишком убедительно. В самый авторитетный международный рейтинг Fortune Global 500 по итогам 2014 г попали всего пять отечественных компаний: «Газпром» (26-е место в FG-500 и 1-е место в RAEX-600), «Лукойл» (43-е и 2-е место соответственно), «Роснефть» (51-е и 3-е), Сбербанк (177-е и 4-е) и ВТБ (404-е и 7-е). Правда, в российском рейтинге есть еще две компании, по выручке соответствующие мировому рейтингу с его нижней границей отсечения в 23,7 млрд долл., но в Fortune Global 500 не попавшие: РЖД (46,5 млрд долл., 5-е место в RAEX-600) и госкорпорация «Ростех» (25,0 млрд долл.,6-е место в RAEX-600).
Крупный бизнес является ведущим актором в процессах модернизации экономики за счет того, что он создает значимую часть экономической активности в экономике РФ в целом и в регионах присутствия. Фактором этого служит концентрация, в частности, занятости, в крупном бизнесе. Так, с 2016 г. рейтинг Эксперт-400 отражает занятость в 153 крупнейших компаниях из 400, на которых в общей сложности трудятся 5,9 млн чел. (отметим, что по данным Росстата, в 2016 году в экономике было занято 72,4 млн чел., из них 16,6 млн чел. - штатные работники организаций, не относящихся к малому бизнесу и бюджетной сфере). Анализ данных такого статистического наблюдения свидетельствует, что крупный бизнес обеспечивает существенную долю занятости, в том числе в сырьевых регионах. Отраслью с наибольшим числом занятых является нефтегазовая промышленность, где трудится 1,1 млн чел. (19 % работников крупнейших предприятий). Главным работодателем отрасли является «Газпром», суммарно на всех подразделениях которого работает 467,4 тыс. чел. Второй по данному показателю является транспортная отрасль, где занято около 15% (5,9 млн чел.), основной работодатель здесь — «Российские железные дороги» (774 тыс. чел., 90 % занятых в отрасли), одна из самых крупных по показателю занятости компаний в мире. Третья отрасль — банки (563 тыс. занятых), крупнейший здесь Сбербанк (325,1 тыс. чел.). Четвертая отрасль — розничная торговля (9% от топ-400); здесь два лидера — сеть «Магнит» (230,3 тыс. чел.) и Х5 Retail Group (196,1 тыс. чел.). Пятая крупнейшая отрасль-работодатель — связь (8% занятых, отраженных в рейтинге), здесь треть мест обеспечивает «Почта России» (292,4 тыс. чел.). Пятерка перечисленных отраслей-лидеров дает около 60% суммарной занятости, отраженной в рейтинге.
Средняя производительность труда по 153 крупнейшим компаниям крупного бизнеса по итогам 2016 г. составила 7,9 млн руб. на человека — почти втрое выше среднего значения по стране (или даже вчетверо — в зависимости от метода расчета), что говорит о безусловном лидерстве сектора в части эффективности и потенциала модернизации. Вместе с тем, это все еще в 3,6 раза ниже, чем у мировых лидеров (118 тыс. долл. на занятого в РФ при производительности по списку Fortune 500 за тот же период 428 тыс. долл. на человека).
В России корпоративный сектор финансирует чуть более 20% исследований и разработок из общего объема средств, направленных на НИОКР57. Согласно ежегодно составляемому Объединенным исследовательским центром ЕС рейтингу 1 400 крупнейших по затратам на НИОКР мировых компаний, в 2010 г. Россию в нем представляли три участника: «Газпром» (83-я позиция), АвтоВАЗ (620-я) и «ЛУКойл» (632-я позиция)58.
Росстат, проводя статистические наблюдения, изучает инновационную активность только на макроуровне, оценивая ее при этом как долю «инновационно активных организаций». С позиции Росстата, организация считается «инновационно активной», если: 1) за последние три года у нее были завершенные инновации - новые или существенно усовершенствованные продукты и услуги или внедренные на рынке методы их производства (передачи), новые или существенно усовершенствованные процессы производства, которые были внедрены в практику; 2) в отчетном году она осуществляла затраты на технологические инновации59.
На современном этапе большая инновационная активность характерна для организаций, производящих электрооборудование, электронное и оптическое оборудование (28,3%), кокс и нефтепродукты (25,7%), занимающихся химическим производством (23,1%), производством транспортных средств и оборудования (21,2%). По компаниям, осуществляющим перечисленные виды деятельности, показатель отмечалась в организациях целлюлозно-бумажного производства, издательской и полиграфической деятельности (3,0%), производящих и распределяющих электроэнергию, газ и воду (5,1%), обрабатывающих древесину и производящих изделия из дерева (7,4%), текстильного и швейного производства (10,0%).
Трансформация пространственной организации и размещения компаний крупного бизнеса в процессе модернизации российской экономики
Актуальность исследования пространственной локализации крупного бизнеса обусловлена не только рассмотренным потенциалом сектора в модернизации, но и значимостью однородности пространства, отсутствия экономического развития регионов для их направлении модернизационных изменений. Вместе с тем, Россия представляет собой одну из стран с максимальными показателями асимметрии пространства, на что указывали многие российские авторы, в том числе Вардмовский Л.Б., Гранберг А.Г., Гринберг Р.С., Зубаревич Н.В., Олейник А.Н., Туровский Р.Ф. и многие другие. И крупный бизнес при этом выступает не только индикатором, но и одним из значимых факторов формирования и поддержания такой асимметричной структуры российской экономики. Однако это же потенциально создает препятствия к равномерному и повсеместному внедрению тех позитивных инноваций, которые крупный бизнес может привнести в развитие и модернизацию экономики в целом.
Сам же анализ такого рода укладывается в теоретические представления о центро-периферийной структуре. Понятия «центр» и «периферия» широко применяются в географических и гуманитарных науках и, чаще всего связаны с подходом Э. Валлерстайна141 к мировой системе. Позже Э. Валлерстайн и другие авторы ввели в оборот термин «полупериферия», чтобы описывать страны, которые смогли в ХХ веке добиться определенного уровня индустриализации, и независимости от экономики центра, добившись политической централизации и гражданско-политической организации. К таким странам были отнесены многие южноевропейские государства (Италия, Испания, Греция, Испания и др.), ряд латиноамериканских (Бразилия, Аргентина и др.) и азиатских стран (Сингапур, Южная Корея и др.).
Дж. Фридман также представил свою классическую модель «центр– периферия».142 Согласно автору, экономика есть ничто иное, как взаимосвязанные и взаимодействующие друг с другом зоны.
Разрыв в инновационности между центрами и периферией в развитых странах остается весьма стабильным. В результате усиливается асимметрия распределения богатства между частями мира, региональных группировок и отдельных государств и регионов.
Понятия «периферия» и «центр» активно разрабатывались представителями структурализма. Например, Р. Пребиш143 полагал, что капиталистическая экономика в мировом масштабе - это единое целое, которое четко разделено на «центр», состоящий из нескольких развитых индустриальных держав, господствующих в международной экономической системе, и «периферию», включающую в себя аграрные, экономически отсталые страны.144 Главная причина отсталости периферии, по мнению автора, состоит в том, что центр присваивает существенную часть ее доходов. Однако в 1970-х годах Р. Пребиш написал несколько новых работ145, в которых обновил свою концепцию, трансформировавшуюся в теорию «периферийного капитализма».
Новая интерпретация модели «Центр-периферия» предлагается в рамках институционализма (Т. Веблен, Дж. Р. Коммонс, У. Митчелл), это направление делает акцент на институтах и их роли в процессе развития. Как замечает Т. Веблен: «Институты должны меняться при изменении обстоятельств, так как по своей природе они представляют собой привычные способы реагирования на стимулы, которые создаются этими изменяющимися обстоятельствами. Развитие институтов есть развитие общества».146
Пространственная организация российского крупного бизнеса может быть рассмотрена сквозь призму теории «Центр-периферия». Так, Коломак Е.А., Слука Н.А., Самбурова Е.Н., Суслов В.И., Ткаченко Т.Х., Федорченко А.В., Фомичев П.Ю. также внесли вклад в исследование положения России в глобальной системе центр-периферия. 147
Современный этап развития экономики России характеризуется несколькими тенденциями в рамках пространственной дифференциации крупного бизнеса, которые тесно связаны со складывающейся социально-экономической дифференциацией российского экономического пространства.
Так, объемы внешнеэкономических связей тесно коррелировали с финансовым положением субъектов РФ. Ключевыми регионами «привязки» ВЭД выступают такие регионы, как г. Москва, г. Санкт-Петербург, Ленинградская область, Краснодарский край, Кемеровская область, Пермский край, Республика Татарстан, Республика Башкортостан, Сахалинская область, Тюменская область (и автономные округа). В основе доходов, получаемых от экспорта, лежит ресурсная рента. Товарная структура экспорта России в 2016 г. свидетельствует о том, что доминирующей является группа товаров «Продукция топливно-энергетического комплекса».
Данные регионы ориентированы на получение технологической ренты. Этот вид ренты характерен для регионов с центральным типом открытости. В регионах этого типа большая часть доходов от внешнеэкономической деятельности связана со столичной рентой или рентой главных городов. Это означает поступление дополнительного дохода, который эти центры получают в связи со своим статусом, имеющейся инфраструктурой и услугами, обеспечивающими внешнеэкономическую деятельность (банковских, страховых, информационных, юридических, транспортных) и взаимодействие национального и мирового хозяйства. Именно в столицах остается большая часть ресурсной ренты. Также формирование ренты происходит за счет ускоренных темпов внедрения технических инноваций и концентрации прибыльных видов деятельности. Например, Москва, обеспечивая трансграничное движение финансовых ресурсов, является ключевым посредником между российскими и зарубежными финансовыми институтами. Столичные преимущества Москвы, как основного передатчика глобализационных процессов на пространство страны, дополнительно обеспечивают городу ренту положения и инновационную ренту.148
Участие крупного бизнеса в ВЭД способствует росту межрегиональной поляризации. Она обусловлена наличием или отсутствием в региональных экономиках сравнительных преимуществ, которые могут быть реализованы в современных условиях при участии компаний крупного бизнеса. Поляризацию российских регионов можно интерпретировать как «сжатие пространства», которое происходит за счет наименее развитых и периферийных районов.
Кроме того, фрагментации пространства способствует также усиление его регионализации по принципу тяготения к отдельным странам и зонам внешнеэкономических связей регионов Северо доля соседских скандинавских стран, Великобритании и Германии. На географической структуре внешних связей субъектов РФ отражается действие дистанционного фактора, интерес предпринимательских кругов зарубежных стран, и, - с 2014 г., - факт санкций в отношении РФ, ограничивающих ВЭД в ряде отраслей и регионов. долгосрочно, однако, продолжает действовать фактор рынков сбыта товаров.
С позиции Слуки Н.А., в силу параллельности процессов консолидации международных сетевых структур и в основном урбанистической дислокации подразделений ТНК, мировая экономика становится все более пространственно-организованной в виде архипелага городов и управляющих ими центров. Таким образом, выделение архипелага городов в качестве опорно-узлового каркаса мирового хозяйства является следствием пространственно-спроецированных процессов глобализации.
Ключевое значение с точки зрения размещения производств крупного бизнеса играет инфраструктура. В девяностые и двухтысячные годы было жизненно важно обеспечить условия для бесперебойного экспорта энергоносителей и минимизировать ущерб от утраты ряда важнейших портов. Для этого прокладывались нефтепроводы БТС-1 и БТС-2, был построен газопровод «Ямал-Европа», доставляющий газ в Германию в обход Украины, через Белоруссию и Польшу. В 2011 г. был введен в строй «Северный поток». Сооружались новые порты (Черное и Балтийское море) и расширялись существующие.
Дальнейшим шагом должен был стать «Южный поток», позволяющий полностью отказаться от транзита газа через Украину. Однако резкое ухудшение геополитической ситуации заставило Газпром не только отказаться от его сооружения, но и изменить свою бизнес-стратегию в Европе, основанную на приобретении активов (в сфере производства электроэнергии) и стремлении поставлять газ конечным потребителям.
Развитие форм участия крупного бизнеса в процедурах стратегирования и программирования социально-экономического развития регионов
Стратегирование для регионов России хотя и относительно новое, но весьма востребованное в практике менеджмента направление, подразумевающее, что регионы и города будут искать свой путь достижения стратегических целей, учитывая особенности экономического, социального, культурного и управленческого положения185. Стратегирование – это разработка концепции и методов, а также практический процесс их реализации при формировании стратегии и имплементации совокупности мер государственно-властного регламентирования ключевых элементов стратегии в условиях усиления позитивного и негативного влияния эндогенных и экзогенных факторов среды.
Научная литература наполнена достаточно спорными рассуждениями о трактовке термина «стратегирование». Табл. 15 содержит несколько вариантов этого термина в интерпретации ученых-экономистов.186
Изучением процессов стратегирования в региональном развитии занимаются такие ученые как Абалкин Л.И., Гринберг Р.С., Ильина И.Н., Колесников Ю.С., Кузнецова С.А., Кузнецова Ю.А., Львов Д.С., Овчинников В.Н., Патрикеев Н.Г., Селиверстов В.Е., Тихомиров Б.И., Френкель А.А., Шмакова М.В. и др.187
Абалкин Л.И., пытаясь оценить потенциал стратегического управления экономики России, соотносил возможности с вызовами, которые сформировались вследствие глубокой трансформации технологий, рынков, организационных механизмов. Он полагал, что масштаб и фундаментальность подобных трансформаций обуславливают адекватные изменения в способах постановки и достижения целей развития национальной экономики.
Экономические стратегии, как отмечал Гринберг Р.С., это прежде всего «побудительные мотивы в реализации желаемых целей».192 Колесников Ю.С. и Овчинников В.Н. концентрируются на мезо- уровне процесса стратегирования, основываясь на требовании конкурентоспособности: в силу того, что региональные экономические системы и действующие внутри этих систем участники рынка ведут себя в соответствии с условиями, которые куренция, и поведение их ориентировано на нкурентоспособности путем имплементации имеющихся и создания новых конкурентных преимуществ, целеполагание, как основа стратегирования на мезо- уровне, подразумевает постановку обеспечивающих конкурентоспособность территориального хозяйства целей193.
Кузнецова Ю.А. и Шмакова М.В. считают, что создание комплексной программы стратегирования в условиях проявившейся в последние годы неустойчивости российской экономики способно ускорить внедрение инноваций и, тем самым, обеспечить реализацию реальной модернизации.194
Марача В.Г. сделал попытку определить стратегирование с позиции его связей с форсайтом, прогнозированием и прочими новациями в сфере стратегического управления.195
По мнению Клейнера Г.Б., к определению стратегирования нужно подходить с точки зрения анализа объектов, субъектов и элементов среды этого процесса в рамках модульной редакции системного исследования 196.
Так как общая методологическая и методическая база стратегирования крупных городов и регионов не разработана, исследователи вынуждены прибегать к парадигмам таких экономических теорий, как эволюционная, неоклассическая, институциональная, однако в силу разобщенности компонентов процесса стратегирования описать его элементы в рамках указанных моделей весьма проблематично. Это обуславливает выбор в качестве базы построения общей теории стратегирования системную парадигму экономической теории.
В соответствии со следующими нормативными документами: ФЗ от 28.06.2014 г. № 172-ФЗ «О стратегическом планировании в Российской Федерации», Приказом Министерства регионального развития РФ от 27 февраля 2007 г. № 14 «Об утверждении требований к стратегии социально-экономического развития субъекта Российской Федерации», Распоряжением Правительства РФ от 17.11.2008 г. № 1662-р «О Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года», Указом Президента РФ от 12.05.2009 г. № 536 «Основах стратегического планирования в Российской Федерации».
В соответствии с ФЗ от 28.06.2014 г. № 172-ФЗ «О стратегическом планировании в Российской Федерации» разработка документов стратегического планирования должна быть завершена к 01.01.2017 г. В марте 2016 г. Государственная Дума рассмотрела и приняла в первом чтении законопроект о переносе срока разработки документов стратегического планирования с 01.01. 2017 г. на 01.01. 2019 г.
Стратегическое планирование с момента принятия в 2014 г. ФЗ «О стратегическом планировании в Российской Федерации» представляется как "деятельность участников стратегического планирования по целеполаганию, прогнозированию, планированию и программированию социально-экономического развития".197 Характерно, что в ФЗ 2014 г. стратегии социально-экономического развития уровней РФ и субъектов РФ, реализуются в рамках целеполагания, в то время как схемы территориального планирования РФ и субъектов РФ разрабатываются в рамках планирования.
Для успешного создания и воплощения Стратегии развития региона (муниципального образования) необходимо наличие следующих условий: согласование отраслевых приоритетов Стратегии со специализированными
Передовой опыт формирования стратегий развития показывает, что, будучи заказчиком Стратегии, Правительство региона (муниципального образования), не может взаимодействовать лишь со специализированными министерствами и ведомствами, крупным бизнесом и естественными монополиями. Создание Стратегии подразумевает организацию коммуникативного процесса, в который должны быть вовлечены все значимые субъекты, имеющие свою точку зрения на стратегическое развитие региона или муниципального образования и готовые ее отстаивать.
Такие качества «стратегических субъектов», или заинтересованных в развитии территорий России лиц, кроме Правительств регионов и муниципальных образований, федеральных министерств и ведомств, естественных монополий, присущи:
бизнес-сообществу, включая инвесторов, промышленные предприятия и малый бизнес;
инновационному сообществу, в частности предприятиям, занимающимся разработкой и производством наукоемкой продукции, малому инновационному бизнесу, научной общественности198;
населению территории, которое выражает свою стратегическую точку зрения через общественные организации, органы общественного самоуправления, участие в выборах и референдумах.
Так, обсуждение Стратегии социально-экономического развития Краснодарского края до 2030 года проходило на столичной дискуссионной
Целью данного раздела является анализ «присутствия» субъектов крупного бизнеса в документах стратегического планирования субъектов РФ, в частности в Стратегиях социально-экономического развития субъектов РФ, Программах социально-экономического развития субъектов РФ, Инвестиционных стратегиях субъектов РФ.
Для анализа были сформирована репрезентативная выборка регионов и городов-миллионников (табл. 16).
Инструментарий согласования приоритетов социально-экономического развития региона и корпоративных экономических стратегий крупного бизнеса в системе управленческих процедур региональной экономической политики
Модернизационное развитие региона предполагает существование таких базовых условий развития экономики и социума как верховенство права, защита прав собственности и контрактов, независимая судебная система. Эти направления могут не только обеспечить модернизационные преобразования, но часто сами рассматриваются как направления модернизации общества217. Дополнительно успеху модернизации способствует согласование приоритетов власти и бизнеса на глобальном, национальном и региональном уровнях.
В России выработан ряд инструментов, которые являются формальной платформой интеграции интересов бизнеса и государства, однако такие инструменты не всегда заменяют собой неформальных, неподконтрольных обществу договоренностей представителей власти и бизнеса. Среди формальных институтов такого рода можно выделить Российский союз промышленников и предпринимателей (далее – РСПП), Торгово-промышленная палата (далее – ТПП) регионов, союзы предпринимателей (например, Союзы работодателей). Так, функционал РСПП предполагает в деловых кругов как в России так и на СПП интегрирует более ста отраслевых и региональных объединений, представляющих ключевые секторы экономики и объединяет тысячи крупнейших российских компаний. Видение РСПП своей миссии состоит в объединении активности отечественных предпринимателей и промышленников, нацеленной на развитие деловой среды, улучшение позиций российского бизнеса, как в стране, так и в мире, поддержку баланса интересов власти, бизнеса и общества. Однако практическая работа РСПП, которая выражается в проведении конференций по актуальным экономическим проблемам с участием представителей российских и зарубежных бизнес-кругов, руководителей федеральных органов власти, имеющих итогами решения, которые принимаются на государственном уровне в сфере предпринимательства и бизнеса в России, не носит ярко выраженной модернизационной ориентации.
Пример ТПП, в частности, Ростовской области, также указывает на то, что, несмотря на существование множества комиссий, отражающих структуру сложной экономики области, ТПП имеет ограниченные ресурсы интеграции интересов региона и бизнеса ввиду слабого отклика именно крупного бизнеса на деятельность палаты. Так, в составе членов Правления Союза «Торгово-промышленная палата Ростовской области» есть директора компаний Ростова и области, большинство которых, тем не менее, не являются представителями крупного бизнеса, даже в масштабах Юга России, представители образовательных учреждений.
Таким образом, несмотря на наличие некоторого числа формальных институтов, контактов органов управления и бизнеса в регионах, механизм построения открытого (для общества) взаимодействия крупных компаний и региональной власти в регионе не выстроен. Ввиду этого разработка соответствующего инструментария рассматривается ниже как актуальная и насущная задача в рамках исследуемой проблемы регионального развития и модернизации экономики региона.
Согласно сложившимся подходам, выделяется ряд совместных действий в данном направлении: благотворительность, социальное партнерство, государственно-частное партнерство, базовые (корпоративные) кафедры в образовательных организациях высшего образования, кластерные инициативы. На ряде из них целесообразно остановиться подробнее.
Государственно-частное партнерство (далее - ГЧП). ГЧП в области науки и высшего образования может осуществляться в контрактной форме, не подразумевающей создание юридического лица, в институциональной форме, предполагающей образование юридического лица, в форме общественного взаимодействия или в форме соглашения без гражданско-правовых обязательств.218 Реализация механизмов ГЧП в контрактной форме осуществляется по ряду направлений: поддержка и модернизация инфраструктуры университетов посредством подписания инвестиционных договоров с органами государственной власти; грантовая и стипендиальная поддержка обучающихся и преподавателей; подготовка, финансирование и реализация НИОКР на партнерской основе; создание технополисов и технопарков и др.219
В. Потанина, а также программа «Лифт в будущее», реализуемая при поддержке АФК «Система». В рамках научной деятельности можно выделить государственно-частное партнерство «Роснано» и АФК «Система», подразумевающее производство микроэлектронных компонентов, которые станут аналогами зарубежных разработок (данное производство заработало в 2011 г.).
Для разработки новых технологий компании создали межотраслевой R&D-центр, предоставляющий малым компаниям единую вычислительную и программную платформу.221
Реализация механизмов ГЧП в институциональной форме осуществляется как: создание субъектами частного сегмента благотворительных фондов (в форме НКО); учреждение исследовательских центров в форме юридических лиц; открытие бизнес-школ; создание корпоративных университетов в форме некоммерческих партнерств, участниками которых будут государственные университеты и субъекты крупного бизнеса.222
Корпоративные университеты подстраивают свою работу под проблемы и задачи конкретной компании с учетом корпоративной специфики. Корпоративные университеты начали формироваться в России в 2000-е годы. Корпоративные университет имеют разные организационно-правовые формы:
- проект внутри компании (например, Ростсельмаш, НЭВЗ);
- отдельный департамент (Группа Илим, РУСАЛ, ТНК-ВР, СУЭК)
В Ростовской области примером реализации институциональной формы государственно-частного партнерства могут служить созданные на базе Южного Федерального Университета некоммерческая организация «Фонд целевого капитала ЮФУ» и созданный на базе Донского государственного технического университета фонд целевого капитала «Развитие ДГТУ».
Фонд целевого капитала ЮФУ был создан в декабре 2007 г. доходы от деятельности Фонда направляются на развитие образовательных и научных программ, поддержку талантливых студентов и молодых ученых. Фонд представляет собой дополнительный источник развития в части появления дополнительных возможностей для сотрудничества с крупнейшими предприятиями региона, формирования сети партнеров. В 2017 г. доходы Фонда целевого капитала ЮФУ составили 9,7 млн руб. Общий объем финансирования Фонда в 2017 г. составила 31,8 млн руб. В состав Попечительского совета Фонда целевого капитала ЮФУ вошли представители органов государственной власти и местного самоуправления, образовательных организаций региона, бизнес-структур. Фонд целевого капитала «Развитие ДГТУ» существует с августа 2010 г. На 1 января 2017 г. рыночная стоимость активов, в которые размещен капитал фонда, составила 961,3 тыс. руб. Доход от целевого капитала Фонда в 2016 г. составил 1 514 тыс. руб.224
Реализация механизмов ГЧП в форме общественного взаимодействия осуществляется при формировании попечительских советов вузов, в которых участвуют представители крупного бизнеса. В Ростовской области попечительский советы созданы в Донском государственном техническом университете и Южном федеральном университете.