Содержание к диссертации
Введение
1 Теоретические основы формирования и развития интегрированных структур в промышленности 19
1.1 Проблема интеграционного взаимодействия экономических агентов в контексте структуралистской парадигмы 19
1.2 Интеграция субъектов промышленного комплекса: формы и инструменты 49
1.3 Контент-анализ сетевого развития индустрии продовольствия 66
Выводы по главе 1 82
2. Методология формирования и развития сетевой структуры промышленного комплекса в новых институциональных условиях 84
2.1 Особенности сетевой структуры промышленного комплекса. Мировоззренческие аспекты методологии 84
2.2 Формирование идентичности сетевой структуры промышленного комплекса в условиях цифровой экономики 102
Выводы по главе 2 119
3 Теоретико-методические положения сетевого развития промышленного комплекса 120
3.1 Система самонастройки и самоорганизации интеллектуальных связей в сетевой структуре промышленного комплекса 120
3.2 Стратагемы эффективного партнерства участников сетевой структуры промышленного комплекса 131
3.3 Концепция формирования и развития сетевой структуры промышленного комплекса в условиях цифровой экономики 142
Выводы по главе 3 154
4. Потенциал и перспективы формирования и развития сетевых структур в пищевой и перерабатывающей промышленности 155
4.1 Факторный и причинно-следственный анализ интеграционных процессов в индустрии продовольствия в условиях цифровой среды 155
4.2 Перспективы формирования, развития и цифровой трансформации сетевой структуры индустрии продовольствия 172
Выводы по главе 4 187
5. Методические приемы обеспечения сетевого развития индустрии продовольствия в долгосрочной перспективе 188
5.1 Процедура цифровой трансформации индустрии продовольствия на основе реализации проектного подхода 188
5.2 Разработка системы KPI достижения продовольственной безопасности национальной экономики 207
5.3 Валидация методического подхода к оценке KPI достижения продовольственной безопасности 232
Выводы по главе 5 244
Заключение 245
Список литературы 250
- Проблема интеграционного взаимодействия экономических агентов в контексте структуралистской парадигмы
- Особенности сетевой структуры промышленного комплекса. Мировоззренческие аспекты методологии
- Факторный и причинно-следственный анализ интеграционных процессов в индустрии продовольствия в условиях цифровой среды
- Валидация методического подхода к оценке KPI достижения продовольственной безопасности
Проблема интеграционного взаимодействия экономических агентов в контексте структуралистской парадигмы
Интеграционные процессы различной интенсивности сопровождают развитие мировой экономики на протяжении всей ее истории. В отече ственной практике интенсификация интеграционных процессов отмеча лась в периоды острой ресурсной недостаточности и, в целом, в ситуациях, отличающихся различными проявлениями кризисов. Исключением, пожа луй, можно считать 70-ые гг. прошлого века, когда на фоне общей ста бильности экономической обстановки в стране, интеграционные процессы были спровоцированы государством в целях формирования отраслевых производственных комплексов: агропромышленного, военно промышленного, металлургического, машиностроительного и других. Формирование производственных комплексов стало развитием интеграционного взаимодействия отраслевого типа, трансформировавшегося в секторальное сотрудничество.
В самом общем виде интеграция означает «возникновение новой общности из прежде разрозненных элементов»1. Воспринимаемая, нередко, как панацея, интеграция стала очень популярным явлением.
Широкое распространение интеграционного взаимодействия на практике сопровождалось многочисленными исследованиями этого явления. В настоящее время многообразие исследований интеграционных процессов представляется возможным объединить в две группы: классическая школа и институциональная школа. В соответствии с классическими представлениями, интеграционные связи устанавливаются между акторами, относящимися к единой технологической цепи2, стремящимися посредством интеграции к монополизации рынка. Институциональная концепция рассматривает фирму как систему контрактов, минимизирующих издержки. Ценовой механизм, характерный для рыночных отношений, при котором цена устанавливается под действием законов спроса и предложения, по мнению сторонников институционализма, должен заменяться системной долгосрочных контрактных отношений3.
Сформированные в русле классического и институционального подходов, теоретические концепты, характеризующие основные этапы исследования проблемы интеграционного взаимодействия, представлены в работах отечественных и зарубежных авторов (таблица 1.1):
Законодательные, нормативно-правовые акты, различные договоры и соглашения между промышленными организациями и их партнерами в разные исторические периоды времени создавали определенные институциональные условия для развития интеграционных процессов (таблица 1.4). Заметим, что в соответствии с определениями, ставшими классическими, под институтами мы понимаем «правила игры», сформированные в обществе, или ограничительные рамки, созданные человеком, регламентирующие характер и содержание происходящих взаимоотношений, «набор формальных правил, неформальных ограничений и механизмов их принудительного осуществления»18. Указанные и другие дефиниции являются продуктом используемой парадигмы институционального порядка: структуралистской, экономической (неоинституциональной) или социально-конструктивной19.
Так, близкие нам определения можно обнаружить у сторонников структурализма: «институты – это все верования, все поведения, установленные группой»20, «стандартизированные способы поведения, с помощью которых социальная структура – сеть отношений – поддерживает свое существование во времени»21.
Экономическая парадигма основывается на признании в качестве «созидающей и изменяющей институциональный порядок силы индивидов как рациональных акторов, которые в ситуации неопределенности устанавливают правила поведения, лимитирующие набор альтернатив, доступных контрагентам, и снижающих неопределенность»22. В соответствии с данной парадигмой, приметой современных институциональных условий являются «свободные от принуждения коммуникации», которые нередко не соответствуют (порой противоречат) своим прототипам в виде традиционных институтов23. Эти противоречия олицетворяют собой механизм социально-экономических и общественных преобразований и институционализации новых форм поведения.
Важным уточнением является то, что институты формируются в течение длительного периода времени и определяют систему взаимоотношений в долгосрочной перспективе, придавая социально-экономическим взаимодействиям особую структуру24. При этом мы не разделяем точку зрения авторов, ассоциирующих институты с определенным типом социально-экономического устройства (переход от капитализма к социализму, например). Изменение институциональных условий, по нашему мнению, может происходить в рамках одного технологического уклада и быть вызвано корректировкой действующего законодательства, возникновением новых мотивирующих (демотивирующих) факторов, инфраструктурными сдвигами, прочими обстоятельствами. Здесь же заметим, что институты нередко отождествляются с инфраструктурой. Так, опираясь на работы зарубежных авторов, Д. Елисеев, Д. Артамонов считают, что институциональное поле есть виртуальная инфраструктура, обеспечивающая необходимый уровень взаимодействия хозяйствующих субъектов между собой25.
В современных иституциональных условиях в основе формирования и развития индустрии продовольствия лежат интеграционные процессы следующих типов: отраслевого (технологического) и секторального (поведенческого). Контент данных процессов требует содержательного и аналитического уточнения. Итак, интеграционные процессы отраслевого типа представляют собой результат консолидации усилий участников единой технологической цепи. Наибольшее распространение интеграция по признаку отраслевой принадлежности получила в 70-ых гг. прошлого века, в период формирования агропромышленного комплекса и создания крупных агропромышленных предприятий замкнутого цикла, в состав которых входили организации, осуществляющие последовательность технологических операций от производства сырья до реализации готовой продукции. Таким объединениям было посвящено множество исследований, в которых аргументированно обосновывалась их перспективность26. Действительно, еще совсем недавно интеграционное взаимодействие отраслевого типа было актуальным, особенно в пищевой и перерабатывающей промышленности. Массово создававшиеся объединения по производству сырья и его переработке до готовой к реализации в собственной торговой сети продукции, демонстрировали высокую эффективность. Но с изменением институциональных условий, проявившихся в переходе к рыночной экономике, сопровождавшимся системным кризисом, актуальность данного типа взаимодействия была утрачена. Производители сельскохозяйственного сырья перестали удовлетворять потребности перерабатывающих предприятий, чьи производственные мощности оказались недозагруженными.
Специализированные агропромышленные объединения, лишенные гибкости, не смогли диверсифицировать свое производство и были вытеснены с рынка. Выходом для предприятий пищевой индустрии в то время стала побочная интеграция, создавшая предпосылки для возникновения интеграционного взаимодействия секторального типа.
Секторальное взаимодействие, в соответствии со своим названием, выходит за рамки технологической цепи27 производства готовой продукции и происходит с участием акторов, относящихся к различным видам экономической деятельности. Сегодня интеграционное взаимодействие секторального типа находит проявление в формировании сети компетенций как структуры, образованной по поводу получения и распространения знаний, опыта, ресурсов и ресурсных возможностей участников. Глубоко и всесторонне сети компетенций исследованы в работах С.Н. Демочкина, Ю.А. Ковальчук, И.М. Степнова, О.Г. Стукало и некоторых зарубежных авторов28. Уточняя разработки указанных исследователей, считаем, что сеть компетенций представляет собой актуальную форму интеграционного взаимодействия акторов, обладающих уникальными знаниями, опытом, ресурсами и ресурсными возможностями, дифференцированных с учетом их статусно-ролевого положения, стремящихся к стратегическому партнерству, обнаруживающему для них больше преимуществ, чем конкуренция.
Заметим, что каждые новые институциональные условия определяют не только характер взаимодействия, но и потребности его участников. Так, во времена расцвета интеграции отраслевого (технологического) типа, наиболее востребованными были сырьевые ресурсы. В современных условиях, в которых преимущественное развитие получает секторальное взаимодействие, ресурсная недостаточность проявляется, в первую очередь, в обеспеченности передовыми технологиями, инновационными разработками. При этом сегодня и всегда чрезвычайно востребованными остаются трудовые ресурсы, актуализируются лишь требованиям к их квалификации.
Особенности сетевой структуры промышленного комплекса. Мировоззренческие аспекты методологии
Начиная развернутую дискуссию по поводу формирования идентич ности сетевой структуры промышленного комплекса в новых институцио нальных условиях, приведем примитивный, но очень точный тезис: циф ровая экономика – это новая экономика. Тотальное распространение ин формационных технологий, интеграция финансовых и иных рынков (рису нок 2.1) привели к тому, что современная экономика, новые институцио нальные условия основываются на всестороннем использовании цифровых технологий. То, что сейчас представляет внутреннюю и внешнюю среду функционирования экосистемы любого уровня – насыщено формализо ванными данными и функционирует, во многом, благодаря телекоммуни кационным связям на основе достижений цифровизации. Д.С. Львов и С.Ю. Глазьев характеризуют складывающуюся ситуацию как формирова ние шестого технологического уклада108. Д. Белл для идентификации про исходящих изменений предлагает использовать разработанную им кон цепцию постиндустриального общества109. Э. Тоффлер описывает транс формационные процессы как концепцию третьей волны110.
Е.В. Устюжанина указывает на сочетание кибер-физических и кибер-экономических систем, приводящее к изменению институциональных условий111. К. Шлаб такие изменения называет четвертой промышленной революцией.
Дискуссия по поводу особенностей современных институциональных условий113, плюрализм мнений и рецессивность исследовательского внимания убеждают в необходимости разработки авторской методологии, уточняющей важные в гносеологическом плане аспекты формирования и развития в цифровой среде сетевой структуры промышленного комплекса, такого, как индустрия продовольствия. Предпринимая попытку проведения объективного исследования, постараемся избежать презентизма114, проявляющегося в стремлении изучать прошлые и будущие институты с позиции сегодняшнего представления о них.
Сделаем первое актуальное уточнение. Несмотря на тотальный охват, динамика цифровизации, косвенным образом свидетельствующая о скорости формирования цифровой экономики, представляется достаточно скромной115. Так, по данным Е.В. Устюжаниной, темп проста цифровых технологий составляет в среднем 6,0% в год, а, к примеру, темп роста производства одежды из меха – около 30%. При этом даже такие сравнительно не высокие темпы роста производства электроники вызвали существенный рост производительности труда, который начался в нашей стране во второй половине 90-ых гг.
Второе уточнение. Приметой современной цифровой экономики является конкуренция между старыми и новыми отраслями.
Третье. Самым большим риском, связанным с распространением сетевой формы интеграционного взаимодействия, является то, что текущая выгода для участников сети оказывается сопряжена с риском попасть в зависимость от своего положения или от других участников в будущем.
Четвертое. Доверие – ключевой фактор формирования сети!
Пятое. Важнейшим аспектом, определяющим поведение участников сети, является информированность. Д.Н. Федянин, А.Г. Чхартишвили различают два типа информированности: об объективных характеристиках ситуации («состояние природы»); об информированности других субъектов116. Комплексная информированность способствует формированию общего знания, полученного в результате взаимного обмена информацией между участниками сетевой структуры и принятого (признанного) ими. Обладание общим знанием создает возможности для совместных действий и, в перспективе, для стратегического партнерства. отраслей, которые относятся к экономике знаний, в ВВП составляет 15%, в развитых странах Европы – 35%, в США – 45%. На глобальной карте стартапов к середени 2016 г. в России было зарегистрировано только 972 стартапа, в США – 33797. В национальном докладе об инновациях констатируется, что «Россия почти не представлена на мировых высокотехнологичных рынках (0,4% от мирового высокотехнологичного экспорта); причем, доля высокотехнологичного экспорта в общем экспорте страны составляет 2%, а у Южной Кореи, например, - 26%, Китая – 22,6%, Ирландии – 19,2%. В России только 11% предприятий можно отнести к инновационным, в странах-лидерах – 60% [Цит. по: Карпов А.О. Современный университет как драйвер экономического роста: модели и миссии // Вопросы экономики. – 2017, № 3. – С. 60]
В приложении А рассматривается модель сетевой структуры, учитывающая информированность как фактор, определяющий возможность ее функционирования. Проблема информированности представляется нам чрезвычайно важной. Согласно теории обмена Дж. Хоманса, которую мы считаем фундаментом современных представлений о сетизации, поведение достаточно большого числа людей способно вызвать изменения в существующих социальных структурах и институтах. Базисом для такого рода трансформации является информированность, обладание участниками сети общим знанием, позволяющим им согласованно взаимодействовать. Опираясь на приведенные выше тезисы, перейдем к рассмотрению мировоззренческих аспектов методологии.
Мы видим проблему в том, что формирование и развитие цифровой экономики, олицетворяющее переход к новому технологическому укладу создает принципиально иные институциональные условия для интеграционного взаимодействия хозяйствующих субъектов. В этой связи методологическая часть диссертации будет посвящена обоснованию перспектив се-тизации, как наиболее совершенной формы паритетного сотрудничества участников промышленного комплекса, испытывающих на себе влияние цифровой трансформации, находящейся в активной стадии.
Рассматривая методологию в общем, в соответствии с подходом, предложенным Ю.И. Трещевским с соавторами117, выделим три составляющих: мировоззренческую, когнитивную, технологическую. Мировоззренческая составляющая методологии, рассмотренная в данном параграфе, определяет подход к проблеме. Мы считаем, что подходом, позволяющим исследовать проблему сетевого развития индустрии продовольствия, является структуралистская парадигма. В соответствии со структуралист ской парадигмой, взаимодействие экономически активных акторов в современных институциональных условиях происходит с учетом их мотивов, ценностных ориентаций и интересов. Здесь обнаруживается дуальность, так как значимыми являются не только и не столько они, как сама структура сети, рассмотренная с позиции системности. А.А. Глумов утверждает, что сетевая структура обладает целостностью, что позволяет рассматривать ее как систему, а именно «систему элементов, объединенную для решения определенных задач»118. Важное уточнение, которое делает цитируемый автор, заключается в том, что сети и сетевые структуры не тождественны119. В данном исследовании мы рассматриваем, именно сетевые структуры, посредством которых в новых институциональных условиях окажется возможным реализовать инновационно-прорывной сценарий развития пищевой и перерабатывающей промышленности.
В основу дальнейших рассуждений положим утверждение М. Ка-стельса о том, что «сетевая структура представляет собой комплекс взаимосвязанных узлов. При этом конкретное содержание каждого узла зависит от характера той конкретной сетевой структуры, о которой идет речь»120. Опираясь на данный тезис, нами была предпринята попытка структуризации узлов различных типов, образующих многоуровневую сетевую структуру (рисунок 2.2).
Заметим, что для многоуровневых сетевых структур характерно самоподобие, которое проявляется в пакетной передаче данных, между аналогичными участниками, вовлеченными в сети разного уровня; схожих индикаторах, сигнализирующих о происходящих изменениях или отклонениях и др.121
Учитывая все сказанное выше о сетевых структурах, считаем необходимым пояснить, что тотальный охват сетизацией проявляется в возникновении сетевых структур на различных управленческих уровнях. По нашему мнению, целесообразно выделять местный (эндогенный), локальный (региональный), национальный и международный уровни сетизации. На каждом уровне возникают сети, аналогичные по своей структуре сетям более низкого и более высокого уровня. При этом каждая плоскость сетевого взаимодействия является встроенной в последующую, т.е. сети оказываются вовлеченными друг в друга, что усложняет их структуру и объясняет феномен тотальной сетизации.
В фокусе нашего внимания находится национальный уровень и, в некотором смысле, локальный и эндогенный уровни. Национальный уровень формирования и развития сетевой структуры является проекцией процессов отраслевого значения. На этом уровне можно судить о состоянии и перспективах развития того или иного промышленного комплекса. Так, сетевое развитие индустрии продовольствия – это явление национального уровня, для изучения которого, применяя метод индукции, следует рассматривать локальный и эндогенный уровни (рисунок 2.3).
Факторный и причинно-следственный анализ интеграционных процессов в индустрии продовольствия в условиях цифровой среды
Факторный и причинно-следственный анализ интеграционных процессов направлен не только на анализ ситуации по основным направлениям интеграции в индустрии продовольствия, но и содержит комплексные предложения по углублению интеграционных процессов, имея в качестве конечной цели формирование предложений для реализации стратегического вектора сетевого развития индустрии продовольствия в цифровой среде.
Задачи данного анализа заключаются в следующем:
- представить реальную ситуацию по основным направлениям интеграционных процессов в индустрии продовольствия в условиях цифровой среды;
- предложить пути урегулирования проблемных вопросов для обеспечения устойчивого развития индустрии продовольствия в цифровой среде;
- обозначить «интеграционный горизонт» как видимую и достижимую цель развития индустрии продовольствия в цифровой среде.
Факторный и причинно-следственный анализ интеграционных процессов в индустрии продовольствия должен проводиться с учетом интересов каждого из акторов и заинтересованных сторон индустрии продовольствия; актуальной нормативно-правовой базы, регулирующей отношения в сфере индустрии продовольствия; стратегий, программ и проектов развития данной отрасли, а также кросс-отраслевых перспектив в условиях цифровой трансформации.
В рамках факторного и причинно-следственного анализа интеграционных процессов нами были определены вызовы цифровой трансформации для индустрии продовольствия (рисунок 4.1).
К вызовам для потребительских товаров и непрерывных производств в условиях цифровизации можно отнести следующие:
- акторы и заинтересованные субъекты, стейкхолдеры индустрии продовольствия, оставаясь в стороне от развития цифровой экономики и внедрения передовых производственных технологий, лишают себя благ и выгод, которые сулит цифровизация, и благоприятных условий для инновационного развития, создаваемых в рамках цифровой среды;
- в условиях цифровизации происходит глубинная трансформация рынка труда, в результате чего огромный объем трудовых ресурсов (в основном, низкой квалификации) высвобождается, заменяется автоматическими машинами и роботами, становится невостребованным; а другая часть трудовых ресурсов — высококвалифицированная — становится крайне дефицитной и дорогостоящей;
- востребованные трудовые ресурсы находят в большей степени свое применение в рамках цифровых платформ, формирующих собой целые экосистемы на глобальном уровне;
- в этих внедрения цифровых технологий возникают глобальные риски, связанные с обеспечением кибербезопасности, с защитой личных данных;
- традиционные активы хозяйствующих субъектов индустрии продовольствия, не прошедших цифровые преобразования и трансформацию, теряют свою ценность, востребованность и актуальность.
В настоящее время ряд стратегий, программ и проектов цифровой трансформации разработаны и внедрены в деятельность субъектов индустрии продовольствия на разных уровнях. Например, показательные примеры можно найти в кейсах цифровой трансформации АПК Евразийского экономического союза (ЕАЭС), странами которого приняты инициативы196 сетевого развития индустрии продовольствия в условиях цифровой среды197. Данные инициативы включают в себя четыре основные компоненты: цифровая отраслевая и кросс-отраслевая трансформация; цифровые рынки товаров, услуг, капитала и рабочей силы; цифровую трансформацию процессов управления; цифровую инфраструктуру и безопасность. Набор этих компонент прямо коррелирует с вышеописанными вызовами для потребительских товаров и непрерывных производств в условиях цифровизации.
Другими яркими примерами внедрения стратегий цифровой трансформации, в том числе и в индустрии продовольствия, обладают государственные корпорации. Согласно федеральному проекту «Цифровые технологии» национального проекта «Цифровая экономика» в течение 2019 года не менее десяти госкорпораций должны были утвердить и внедрить у себя стратегии цифровой трансформации. Этот пункт был выполнен в полном объеме. Так, за 2019 год стратегии цифровой трансформации внедрили у себя РЖД, Росатом, Россети, РВК и другие компании. Причем, в некоторые компаниях стратегия цифровой трансформации является только частью общей стратегии развития, а в других — отдельным утвержденным документов. До конца 2020 года еще десять госкорпораций должны утвердить у себя стратегии цифровой трансформации, а к середине 2021 года число таких компаний должно увеличиться до 30 и более.
Имеющийся опыт утвержденных и внедренных стратегий цифровой трансформации позволяет констатировать тот факт, что интеграционные процессы в индустрии продовольствия в условиях цифровой среды задействованы и масштабированы пока не в полной мере. Эти процессы не обладают требуемой и необходимой устойчивостью, что не позволяет им быть способными реагировать на внешние большие вызовы, описанные в Стратегии научно-технологического развития РФ до 2035 года198. Данный факт также нашел отражение в государственной программе научно технологического развития Российской Федерации до 2030 года199. В данных программных документах сделан акцент на развитие интеграционных процессов в индустрии продовольствия в условиях цифровой среды не только на внутреннем, но и на внешнем рынке. Например, в рамках реализации национальных проектов большой акцент сделан на объемах экспорта продукции индустрии продовольствия (федеральный проект «Экспорт продукции АПК» в рамках национального проекта (программы) «Международная кооперация и экспорт»).
Цели интеграционных процессов в индустрии продовольствия в условиях цифровой среды представлены на рисунке 4.2.
Валидация методического подхода к оценке KPI достижения продовольственной безопасности
Апробация методического подхода оценки KPI достижения продовольственной безопасности основана на последних из имеющихся по состоянию на июнь 2017 г. данных по конкретным показателям, включенным в глобальную систему осуществления целей устойчивого развития. Представлены те KPI, по которым имеется достаточно данных для проведения обзора на региональном и глобальном уровнях.
Источниками данных для расчетов KPI явились:
- Продовольственная организация ООН (Food and Agriculture Organisation of the United Nations (FAO)), статистический департамент;
- Международный валютный фонд (IMF);
- статистический отдел ООН (UNSD national account estimates);
- база данных Creditor Reporting System (CRS) database, 2018;
- Организация экономического сотрудничества и развития (The Organisation for Economic Co-operation and Development (OECD));
- инструменты FAO/GIEWS/FPMA;
- DAD-IS 2018238;
- Росстат.
Основными базами данных для проведения расчетов явились открытая база данных Департамента экономических и социальных угроз ООН239 и база данных по Целям устойчивого развития Росстата240.
Выборка для расчета KPI характеризуется следующими показателями (таблица 5.4).
По результатам расчетов можно сделать ряд выводов:
- распространенность недоедания в России (KPI-1) намного меньше, чем в мире, и составляет 2,5 %, начиная с 2005 г. вплоть до 2015 г. против 10,7 % общемирового значения. По миру в целом число людей, страдающих от недоедания, сократилось с 930 млн человек в 2000-2002 г. до приблизительно 793 млн человек в 2014-2016 гг.;
- распространенность умеренного или серьезного отсутствия продовольственной безопасности во взрослом населении старше 15 лет в 2015 г. составляет 23,9 % (общемировое значение);
- распространенность серьезного отсутствия продовольственной безопасности во взрослом населении старше 15 лет в мире составляет 9,1 % по данным 2015 г.;
- общая численность населения в умеренном или серьезном отсутствии продовольственной безопасности в мире по состоянию на 2015 г. достигла 1 757 271,3 тыс.чел.;
- общая численность населения в серьезном отсутствии продовольственной безопасности составляет 666 504,8 тыс.чел. в 2015 г. в мире;
- местные породы, для которых достаточные генетические ресурсы сохранены для воссоздания, в 2018 г. в РФ отсутствуют, мировой показатель – 48 ед.;
- количество сохраненных местных пород к 2018 г. по РФ составил 240 ед., в мире – 8 131 ед.;
- местные породы с сохраненным генетическим материалом в 2018 г. в РФ отсутствуют, мировой показатель – 266 ед.;
- сорта растений, для которых достаточные генетические ресурсы сохранены, в 2017 г. составляет для РФ 200 717 ед., по миру – 4 892 145 ед.;
- доля местных пород, для воссоздания которых достаточные генетические ресурсы сохранены, в РФ составляет 0 % (в 2018 г.), мировой показатель — 0,59033 %;
- доля местных пород с сохраненным генетическим материалом, в РФ составляет 0 % (в 2018 г.), мировой показатель — 3,27143 %;
- местные породы, отнесенные к группе с неизвестным уровнем риска исчезновения в определенный момент времени, к 2018 г. в РФ составляют 178 ед., в мире – 4 760 ед.;
- местные породы, отнесенные к группе подверженных риску, в 2018 г. в РФ отсутствуют, в мире – 1 882 ед.;
- местные породы, отнесенные к группе не подверженных риску, в 2018 г. в РФ отсутствуют, в мире – 509 ед.;
- процент поголовья скота, отнесенных к группе с неизвестным уровнем риска исчезновения в определенный момент времени, в РФ в 2018 г. составляет 100 %, а в мире – 66,56412 %;
- процент поголовья скота, отнесенных к группе подверженных риску, в 2018 г. в РФ составляет 0 % (отсутствует), а в мире – 26, 318 %;
- процент поголовья скота, отнесенных к группе не подверженных риску, в 2018 г. в РФ отсутствует, в мире показатель составляет 7,11789 %;
- индекс ориентированности на сельское хозяйство, определяемый по структуре государственных расходов, в 2016 г. в РФ составляет 0,29, в мире – 0,23;
- индекс ценовых аномалий на рынке риса в 2016 г. в РФ составляет -1,51;
- индекс ценовых аномалий на рынке пшеницы в 2016 г. в РФ составляет -0,21.
Стратегически важно добиваться повышения производительности фермерского труда, увеличения степени переработки продукции и интеграции рынков сбыта. В этом контексте роль инфраструктуры и технологий невозможно переоценить. Например, транспортная инфраструктура может обеспечить доступ на существующие рынки и способствовать открытию новых. Быстрое распространение услуг мобильной сотовой связи помогает преодолевать некоторые препятствия. К 2016 году сети мобильной телефонной связи 2G стали практически общедоступными: ими было охвачено почти 95 % населения. Информационно-коммуникационные технологии могут помочь устанавливать контакты с покупателями, производить денежные переводы и получать ценную информацию, в том числе о погодных условиях и рыночных ценах.
Растительные и животные генетические ресурсы имеют важнейшее значение для улучшения пород животных и сортов культур и их способности к адаптации к изменениям в окружающей среде и потребностях человека. Кроме того, бережное отношение к генетическому материалу существующих растений и животных и его сохранение могут способствовать предотвращению исчезновения видов. По состоянию на конец 2016 г. в 602 генетических банках, расположенных в 82 странах, и в 14 региональных и международных центрах хранилось 4,7 млн образцов семян и другого генетического материала растений. Однако пополнение запасов генетического материала, поступающего на хранение в генетические банки, замедляется. Согласно информации, полученной от 128 стран, с помощью метода криоконсервации сохранены генетические материалы 15 % популяций национальных пород животных. Однако хранящегося генетического материала достаточно для восстановления лишь 7 % популяций национальных пород. Поэтому для решения соответствующей задачи необходимо ускорить работу по обеспечению сохранения генетических ресурсов растений и животных.
Нами разработаны целевые значения KPI на период до 2035 г. (таблица 5.6).