Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретико-методические подходы к анализу закономерностей международной интеграции 10
1.1 Уточнение теоретического обоснования сущности и специфики интеграционных процессов между развитыми и развивающимися странами в мировой экономике 10
1.2 Диалектика взаимоотношений ядра и периферии глобального хозяйства 21
1.3 Методические подходы к разработке политики выравнивания в региональных интеграционных объединениях 32
ГЛАВА 2. Исправление хозяйственных дисбалансов в условиях региональной экономической интеграции 43
2.1 Соотношение конвергенционных и дивергенционных тенденций в мировом хозяйстве 43
2.2 Корректировка механизма сближения уровней экономического развития в региональных интеграционных объединениях типа «Север-Юг» 55
2.3 Особенности практики выравнивания уровней экономического развития в региональных интеграционных объединениях развивающихся стран 72
ГЛАВА 3. Преодоление экономического неравенства на постсоветском пространстве 86
3.1 Эволюция интеграционных процессов с участием бывших советских республик 86
3.2 Инструменты гармонизации уровней экономического развития на территории СНГ 99
3.3 Возможные направления политики выравнивания в ЕАЭС 110
Заключение 120
Список литературы
- Диалектика взаимоотношений ядра и периферии глобального хозяйства
- Методические подходы к разработке политики выравнивания в региональных интеграционных объединениях
- Корректировка механизма сближения уровней экономического развития в региональных интеграционных объединениях типа «Север-Юг»
- Инструменты гармонизации уровней экономического развития на территории СНГ
Диалектика взаимоотношений ядра и периферии глобального хозяйства
Выделим важнейшие сдвиги в развитии организационно-экономического наполнения РЭИ. Во-первых, при сохранении роли РЭИ как одного из способов решения актуальных на каждом этапе экономических проблем вызовы внешней среды, формировавшие контуры интеграционного процесса, постоянно менялись.
На первом этапе объединение территориальных образований (земель, провинций и т.п.) в таможенные союзы позволяло преодолеть хозяйственную раздробленность и подготовить появление национальных и союзных государств в разных частях мира. Например, в Германии в 1790 г. существовало «1800 различных таможенных границ», и хотя в первой четверти XIX в. их число сократилось до 38, торговый обмен был крайне затруднен3. Бум региональных интеграционных проектов 1950-х-1970-х гг., начавшийся в Европе, связан с необходимостью консолидации усилий отдельных стран для преодоления послевоенных разрушений и упадка, а также с поиском возможностей интеграции в мирохозяйственную систему колоний, получивших независимость. Текущая «волна» интеграционных соглашений вызвана, прежде всего, перезапуском РИО с участием развивающихся стран, не получивших развития на предыдущем этапе вследствие полного копирования европейской модели без учета региональных особенностей. Возвращению интереса к РЭИ также способствовало и завершение кризиса 1970-х гг. Наконец, с началом новой фазы глобализации региональные интеграционные соглашения стали рассматриваться как альтернатива международной интеграции, основывающейся на неолиберальных началах.
Во-вторых, увеличение числа участвующих в РИО стран с возрастающим представительством развивающихся государств сопровождалось расширением сфер, регулировавшихся заключенными соглашениями. До середины XX в. подписывались договоры о свободной торговле между странами (например, договор о беспошлинной торговле между канадскими провинциями (Онтарио, Квебек, Новая Шотландия, Новый Брауншвейг) и США 1854 г., договор Кобдена-Шевалье 1860 г. между Францией и Англией4 и др.). Кроме того, внутри колониальных империй торговля велась на основании преференциальных торговых соглашений5, что позволило некоторым исследователям (например, Д. МакКарти) отнести их к исторически первым интеграционным объединениям6. На
По этому поводу Ф. Лист отмечал, что «все примеры, которые нам дает история, показывают, что политическое единение предшествует торговому, которое является следствием первого»7. Наибольшее число таможенных союзов создано в указанный период в Европе: таким образом происходило формирование Великобритании, Франции, Германии, Швейцарии, Италии и др.8 С середины XX в. в процессы РЭИ активно включаются сначала получившие независимость колонии, а потом - бывшие страны социалистического лагеря. В 1950 - 1970-х гг. в 10 ЗСТ и ТС состояли 16 развитых стран (члены Европейского экономического сообщества и Европейской ассоциации свободной торговли/ЕАСТ) и 41 развивающаяся страна (участницы РИО в Африке,). На начало 2010-х гг. в 21 РИО входят 154 страны, из которых 29 являются развитыми (в составе ЕС, ЕАСТ, НАФТА и Сингапур в АСЕАН) и 125 - развивающимися (в Африке, Центральной и Южной Америке, Азии). Причем, если на втором этапе создавались РИО либо «Север-Север» (только развитые страны-члены) либо «Юг-Юг» (только развивающиеся страны), то в настоящее время существуют и РИО «Север-Юг», объединяющие и развитые, и развивающиеся страны (ЕС, НАФТА)9. Максимальное включение стран в процессы РЭИ совпало с расширением числа сфер, регулируемых интеграционными соглашениями. Если до 1980-х гг. в мире создавались ЗСТ и ТС, то на современном этапе стали появляться общие рынки, экономические и валютные союзы, в которых кроме торговли унифицировалось перемещение факторов производства, экономическая и валютная политика.
В-третьих, теоретическая база РЭИ развивалась в ответ на вызовы каждого из этапов (таблица 1). Вплоть до середины XX в. как таковая теория РЭИ отсутствовала, а научные типа «Юг-Юг». исследовании основ международной торговли и обосновании либеральной или протекционистской внешнеторговой политики страны. В русле последней дискуссии рассматривались и таможенные союзы как вид коллективного протекционизма. Анализ самого известного ТС XIX в. - Германского Zollverein -широко представлен в трудах ученых того времени (В. Вебер, Ф. Лист, Г. Фишер и др.)10. Важным аспектом теоретических исследований первой половины XX в. стало введение в экономический научный оборот термина «интеграция». Слово образуется от латинского «integratio», что изначально, в основном, использовалось в смысле «обновление». Лишь в 1620 г. в Оксфордском английском словаре интеграция впервые употребляется в значении «объединение частей в целое». Сначала данное понятие нашло применение в микроэкономике: под интеграцией понимали объединение компаний через соглашения, картели, тресты и слияния. Использование термина для описания соединения отдельных экономик в более крупную единицу относится к середине 1930-х гг.11
Определение понятия РЭИ стало одним из направлений исследований в 1950-1970-х гг. Существует два подхода к пониманию интеграции, которые были сформулированы Б. Баласса: интеграция как процесс («меры, направленные на снятие дискриминации между экономическими субъектами, принадлежащими разным странам») и состояние («отсутствие различных форм дискриминации между национальными экономиками»)12. На сегодняшний день большинство ученых сходится во мнении, что интеграция - это такое состояние цельной системы из нескольких частей (стран), при котором наблюдается унификация, выравнивание, обобщение тех или иных аспектов экономики в этих странах и/или экономического сотрудничества между ними, либо процесс по достижению такого состояния13. При согласии в главном специалисты акцентируют внимание на различных сторонах этого состояния/процесса.
Методические подходы к разработке политики выравнивания в региональных интеграционных объединениях
Главным критерием оценки успехов догоняющих стран ЕС на пути ускоренного развития выбран ВВП на душу населения. На момент вступления душевой ВВП Греции (1981 г.) и Испании (1986 г.) составлял менее 60% среднего по ЕС, тогда как показатель Португалии (1986 г.) едва превышал треть от среднеевропейского. Наивысших результатов трем государствам удалось добиться в 2009 г., когда ВВП на душу населения Испании фактически сравнялся со среднеевропейским, а в Греции и Португалии достиг 87,3% и 67,6% среднедушевого ВВП ЕС, соответственно. После глобального экономического кризиса к 2013 г. положение южноевропейских стран серьезно ухудшилось. При этом острота ситуации становится осязаемее в результате сравнения их душевых итогов не со всем РИО, к которому к этому времени присоединились тринадцать государств Центральной и Восточной Европы, а с сопоставимым кругом стран-участниц на год собственного вступления в ЕС. В таком раскладе относительный
По мнению автора, в Греции, Испании и Португалии допущены следующие ошибки, которые препятствовали созданию устойчивой базы ускоренного развития в этих странах. С одной стороны, при разработке государственной макроэкономической политики акцент делался на выравнивание количественных показателей развития (ВВП на душу населения). С другой стороны, в стремлении достичь быстрого эффекта роста правительства были готовы использовать любые источники роста, невзирая на долгосрочные последствия (приложение Г).
Естественным следствием этого стало удорожание труда в Греции и странах Пиренейского полуострова, которое не сопровождалось увеличением производительности труда (приложение Д). В итоге рассматриваемые страны утратили привлекательность для иностранных инвестиций и размещения производств на конечных этапах жизненного цикла. Если бы рост стоимости труда в Греции, Испании и Португалии сопровождался повышением качества человеческого капитала и развитием науки, то страны могли перейти от имитации технологий к стадии инноваций. Однако в погоне за простым ростом благосостояния населения структурной модернизации экономики уделялось меньше внимания. В результате база для инновационного развития не была
Составлено автором по: World Bank - URL: www.worldbank.org заложена. Несмотря на то, что за годы членства в ЕС рассматриваемым странам удалось на порядок увеличить количество поданных заявок на патенты, показатели Греции, Испании и Португалии в 2012 г. составили лишь 4,9%, 30,7% и 6,8% от среднеевропейского уровня соответственно (таблица 14).
В результате в начале 2010-х гг. наряду со сжатием вторичного секта в экономике рассматриваемых стран сохранилась структурная отсталость промышленности: преобладают трудоемкие и низкотехнологичные отрасли. Так, на пищевую и текстильную промышленность в рассматриваемых странах до сих пор приходится около четверти промышленного производства (таблица 16). Таким образом, рост благосостояния населения в Греции, Испании и Португалии не сопровождался прогрессивными структурными изменениями хозяйственного комплекса.
Составлено автором по: Eurostat - URL: http://ec.europa.eu/eurostat. Составлено автором по: Eurostat - URL: http://ec.europa.eu/eurostat. Таблица 16 - Структура обрабатывающей промышленности Греции, Испании и Португалии в год вступления в ЕС и в 2011 г., % производства обрабатывающей промышленности
Экономическая политика догоняющих южноевропейских стран ориентировалась не просто на повышение уровня жизни граждан, но на достижение этого результата в кратчайшие сроки. Модернизация промышленности - длительный процесс, который не мог обеспечить ожидаемый рост в краткосрочный период. Поэтому в рассматриваемых странах акцент в развитии и в привлечении иностранных инвестиций постепенно сместился с вторичного сектора экономики в третичный, а также в отрасли с высокой степенью спекулятивного роста. Так, если в Греции в 1987-1989 гг. 50,1% ПИИ направлялось в промышленность, то в 2003-2011 г. уже только 30%, а 68% всех иностранных инвестиций получала сфера услуг, причем около трети этих средств направлялось в финансовый сектор183. В Португалии на протяжении всего периода членства порядка 70% иностранного капитала привлекалось в третичный
Наконец, «шаткость» экономической ситуации в евроинтеграции усугубляется растущей долговой нагрузкой южноевропейских государств: к 2013 г. валовый государственный долг достиг в Испании - 92,1 % ВВП (43,7% на момент вступления в ЕС), Португалии - 128% (57%), Греции - 174,9% (27%) при 85,4% ВВП в среднем по объединению185. Кризис задолженности в этих странах создает серьезную угрозу целостности еврозоны и ЕС в целом.
Подведем итоги. Современный Европейский союз является РИО с выраженным более развитым «ядром» объединения и отстающей «периферией», где преследуется цель сокращения разрыва между ними. Конвергенция ядра и периферии евроинтеграции стимулируется через перераспределение наднациональных финансов. Ирония политики выравнивания уровней экономического развития состоит в том, что, добившись роста благосостояния в отстающих странах, ЕС лишил их главного преимущества в конкурентной борьбе - дешевой рабочей силы. Если бы параллельно Греции, Испании и Португалии удалось сформировать платформу для инновационной экономики, то негативные последствия были бы нивелированы. Вместо этого в угоду краткосрочному эффекту роста ставка была сделана на высоковолатильные отрасли экономики. С началом понижательной фазы мировой конъюнктуры эти страны оказались лишены базы для дальнейшего поддержания достигнутого уровня развития.
Корректировка механизма сближения уровней экономического развития в региональных интеграционных объединениях типа «Север-Юг»
Кроме того, одобрены заявки на инвестиционные кредиты от Армении (150 млн долл.) и Киргизии (90 млн долл.)286. Использование регионального финансового механизма АКФ позволило выдвигать более жесткие условия кредитования и лучше контролировать соблюдение требований. Последнее подтверждает отсрочка шестого транша для Республики Беларусь именно в связи с невыполнением обязательств в рамках кредитной программы. Тем не менее, риск невозврата все равно в большей степени ложится на Россию как на крупнейшего донора средств в Фонд287. С 2015 г. данный институт переименован в Евразийский фонд развития и стабилизации, в котором предусмотрена возможность финансирования программ развития в странах с низким уровнем дохода из чистой прибыли фонда, которая в 2012-2014 гг. не превышала 100 млн долл.288
Созданный в конце 2014 г. Российско-Киргизский фонд развития получит уставной капитал в 1 млрд долл. для подготовки Киргизии к вступлению в ЕАЭС. Его сформируют в равных долях взносы РФ и займы. 289Этим реестр многосторонних механизмов выравнивания уровней экономического развития стран СНГ фактически исчерпывается.
Как видим, выравнивание уровней экономического развития бывших республик СССР не является фокусом сотрудничества в рамках крупнейших РИО постсоветского пространства, а основной объем помощи направляется по двусторонним каналам, преимущественно в виде льготных поставок энергоносителей из РФ. К числу важнейших недостатков существующей практики оказания экономического содействия в регионе следует отнести отсутствие системного подхода к проблеме межстранового экономического неравенства, ограниченное задействование институциональных возможностей региональной экономической интеграции для гармонизации уровней экономического развития стран-членов, а также нецелевой, несвязанный и непрозрачный характер средств, предоставляемых по двустороннему скрытому каналу.
Современное состояние интеграционного взаимодействия в ЕАЭС и планы по его развитию повышают актуальность вопроса об учреждении наднационального перераспределительного фонда для выравнивания уровней экономического развития стран-членов РИО. Во-первых, 2015 г. ознаменован вступлением Армении и Киргизии, чьи душевые ВВП в 2013 г. отставали от среднего в «пятерке» ЕАЭС на 56,8% и 84,4%, соответственно290. Во-вторых, диспропорции, усиливающиеся с расширением состава участников РИО, осложняют начавшееся в 2015 г. формирование экономического союза, в частности, реализацию согласованной макроэкономической политики и потенциальное введение единой региональной валюты. В-третьих, возможность создания перераспределительного фонда в ЕАЭС поддерживается наличием финансируемых механизмов стимулирования экономического роста в догоняющих странах объединения (поставки углеводородов беспошлинно и/или по сниженным ценам и др.), которые, тем не менее, нуждаются в переформатировании для корректировки их нецелевого, несвязанного и непрозрачного характера.
При создании нового института в Евразийском экономическом союзе целесообразно учесть соответствующие зарубежные наработки. Опыт ЕС примечателен наиболее продолжительным периодом проведения политики выравнивания при том, что заявленная цель ЕАЭС совпадает с генеральной установкой Евросоюза. Практика МЕРКОСУР, объединяющего развивающиеся страны, среди которых есть государство-гегемон Бразилия, для ЕАЭС ценна фактическим совпадением достигнутой ступени интеграции. Принципы работы Фонда развития КАРИКОМ в главном совпадают с организационными подходами в аналогичных структурах ЕС и МЕРКОСУР, следовательно, во избежание дублирования информации этот институт может быть исключен из анализа сценариев создания перераспределительного фонда ЕАЭС. Данные по работе Инициативы для интеграции АСЕАН крайне ограничены, поэтому использование азиатской модели в качестве примера затруднено. Таким образом, в таблице 28 для разработки важнейших аспектов учреждения Фонда - систем управления, наполнения и распределения - нами рассмотрены в качестве образцов опыт Европейского союза (вариант 1) и Южноамериканского общего рынка (вариант 2).
Проведенный сценарный анализ показал, что полное копирование ни опыта ЕС, ни практики МЕРКОСУР не является приемлемым, то есть, следует выборочно использовать наиболее подходящие решения (вариант 3). Система управления и в европейском, и в южноамериканском объединениях является трехступенчатой и включает этапы: 1) первичный отбор проектов для финансирования и контроль за расходованием средств на местах; 2) вторичный отбор проектов в рамках всего РИО, общий контроль за реализацией политики выравнивания и ее координация с другими направлениями надгосударственной экономической политики; 3) утверждение расходов. В обоих случаях одобрение сумм и направлений финансирования возложено на высшие наднациональные органы: в ЕС - Европейский Совет и Европейский Парламент, в МЕРКОСУР -Совет общего рынка. Работа первого и второго управленческих уровней в ЕС и МЕРКОСУР имеет ряд отличий. Во-первых, латиноамериканская система задействуемых наднациональных институтов представляется более разветвленной по сравнению с европейской. Если в ЕС функции вторичного отбора проектов, общего контроля и координации работы фондов полностью возложены на Генеральный директорат региональной и городской политики, то в МЕРКОСУР эти полномочия разделены между Комиссией постоянных представителей МЕРКОСУР (проверка проектов на соответствие базовым требованиям оптимизации использования природных ресурсов, снижения воздействия на окружающую среду, сохранения географической, экономической, социальной и культурной специфики места реализации), Техническим советом Фонда структурной конвергенции и Специальной экспертной группой (совместная оценка целесообразности и устойчивости проектов, а также возможности их реализации с технической и финансовой точек зрения), Группой общего рынка (представление проектов Совету общего рынка) и Секретариатом (подписание документов со странами-бенефициарами).
Инструменты гармонизации уровней экономического развития на территории СНГ
Анализ эволюции интеграционных процессов на постсоветском пространстве выявил ряд узловых проблем, которые препятствуют успешному функционированию СНГ и других РИО с участием России.
1. Отсутствие экономических стимулов к «интеграции снизу» и переориентация ВЭС на более развитые страны. За 1991-2013 гг. доля взаимного экспорта внутри СНГ сократилась с 72 до 18%, взаимного импорта - с 51 до 24%, а основной внешнеторговый партнер на конец периода оставался в СНГ только у Армении, Казахстана, Киргизии и Беларуси. К 2013 г. взаимные накопленные прямые иностранные инвестиции составляли только 5,7% от сводного итога. Единственным интенсивным каналом взаимодействия остается миграция рабочей силы. В 2010 г. 72% трудовых эмигрантов из СНГ направились в другие страны объединения, что составило 87% миграционного притока в эти государства.
2. Усиление экономической «поляризации» стран региона. В СНГ за 1991-2013 гг. разрыв между максимальным душевым ВВП (Россия) и минимальным показателем (Таджикистан) увеличился с 7 до 14,1 раза. Для сравнения: в ГУАМ за 1997-2013 гг. неравенство возросло с 2 до 3,5 раз, в Таможенном союзе России, Белоруссии и Казахстана в 2007-2013 гг. - оставалось на одном уровне 1,9 раза, хотя расширение ЕАЭС за счет Армении и Киргизии приведет к усилению дифференциации до 4 и 11,6 раза, соответственно.
3. Наличие страны-гегемона, которая борется за доминирование с другими странами Евразии. Доминирование РФ на постсоветском пространстве сохраняется по ключевым экономическим показателям: за 1992-2013 гг. при незначительном снижении доли в численности населения СНГ с 52,9 до 51,1%, ВВП - 75,8 до 75,3%, импорте - с 67,9 до 62,6%, некотором увеличении доли в экспорте - с 66,7 до 67,3%, существенно укрепились позиции, по сути, только в накопленных ПИИ с 52,6% в 1995 г. до 67,1% в 2013 г. Однако масштабы российского рынка сбыта и рынка труда не компенсируют ограниченность сотрудничества в области инвестиций и передачи технологий, что снижает привлекательность РИО, инициируемых Россией. В итоге РФ приходится конкурировать с другими центрами интеграционного притяжения в евразийском регионе: ЕС (соглашения об ассоциации подписаны с Молдавией и Украиной), Турцией (Азербайджан, Казахстан и Киргизия входят в Парламентскую ассамблею тюркоязычных стран) и Китаем (включение центральноазиатских республик СНГ в «Новый шелковый путь»). Кроме того, углубление интеграционного сотрудничества в формате ЕАЭС поддерживают не все государства СНГ.
С начала 1990-х гг. Россией как крупнейшим донором на постсоветском пространстве используются два канала стимулирования экономического роста в догоняющих странах региона: двусторонний (кредитование, официальная помощь развитию/ОПР, поставки углеводородов беспошлинно и/или по сниженным ценам) и многосторонний (финансовые механизмы в рамках РИО). Первый формат используется наиболее интенсивно. Например, крупнейший бенефициар в ЕАЭС - Республика Беларусь получила 1,6 млн долл. ОПР за 2012-2013 гг., 18,95 млрд долл. кредитов за 2007-2013 гг., а суммарная выгода от беспошлинного экспорта российской нефти в 2004-2013 гг. составила 62,5 млрд долл. или в среднем 18,8% ВВП. Последний вид помощи ежегодно обходился России в 0,2%-1,0% ВВП. В итоге для российской стороны потери бюджета дополнялись усилением конкурентного давления со стороны белорусских предприятий химической промышленности, снизивших свои издержки за счет льготных поставок нефти из РФ. По расчетам специалистов Института экономической политики им. Е.Т. Гайдара, общий нефтегазовый трансфер российской стороны партнерам по ЕАЭС в 2011-2013 гг. составлял не менее 0,35% ВВП РФ за год, а в 2015-2017 гг. с учетом налогового маневра в годовом исчислении снизится до 0,23%.
Многосторонние механизмы поддержки появились позже и имеют меньшее финансирование. Бюджет Союзного государства России и Белоруссии формируется с 2000 г. преимущественно за счет безвозмездных поступлений от стран-членов (с 2008 г. РФ вносит не менее 65%) и с 2006 г. не превышает 5 млрд руб. в годовом исчислении. Крупнейший кредит Антикризисного фонда ЕврАзЭС, учрежденного в 2009 г. с внесением Россией почти 90% средств, предоставлен Беларуси в размере 3 млрд долл. С 2015 г. данный институт переименован в Евразийский фонд развития и стабилизации, в котором предусмотрена возможность финансирования программ развития в странах с низким уровнем дохода из чистой прибыли фонда, которая в 2012-2014 гг. не превышала 100 млн долл. Созданный в конце 2014 г. Российско-Киргизский фонд развития получит уставной капитал в 1 млрд долл. для подготовки Киргизии к вступлению в ЕАЭС. Его сформируют в равных долях взносы РФ и займы. Этим арсенал многосторонних механизмов выравнивания уровней экономического развития стран СНГ фактически исчерпывается.
Как видим, системный подход к решению проблемы неравномерного развития стран постсоветского пространства отсутствует. Объемы российского экономического содействия в СНГ, выделяемые одной Беларуси, превышают в относительном выражении средства Политики сплочения ЕС, но направляются по двустороннему скрытому каналу, что предопределяет нецелевой, несвязанный и непрозрачный характер этой помощи. Все это требует корректировки формата предоставляемой помощи, например, переводом средств из скрытых каналов в перераспределительный фонд ЕАЭС.
При создании нового института в Евразийском экономическом союзе целесообразно учесть соответствующие зарубежные наработки. Опыт ЕС примечателен наиболее продолжительным периодом проведения политики выравнивания при том, что заявленная цель ЕАЭС совпадает с генеральной установкой Евросоюза. Практика МЕРКОСУР, объединяющего развивающиеся страны, среди которых есть государство-гегемон, для ЕАЭС ценна фактическим совпадением достигнутой ступени интеграции.
Проведенный сценарный анализ показал, что полное копирование ни опыта ЕС (вариант 1), ни практики МЕРКОСУР (вариант 2) не является приемлемым, а значит, следует выборочно использовать наиболее подходящие решения. Заимствование системы управления Фондом в «формате» ЕС позволит избежать избыточного учреждения новых органов. В существующую организационную структуру ЕАЭС потребуется включить только профильный наднациональный институт для окончательного отбора проектов, общего контроля и координации, хотя возможна передача этих функций Департаменту макроэкономической политики Евразийской экономической комиссии или Евразийскому банку развития. Что касается наполнения Фонда, то с учетом текущего уровня интеграции в ЕАЭС, предполагающего использование общего бюджета только для финансирования работы и проведения заседаний органов Союза, целесообразно аккумулировать средства для Фонда по квотам, как в МЕРКОСУР. Южноамериканский опыт также можно использовать в качестве формата географического распределения средств в связи с наличием территориальных диспропорций между странами-членами ЕАЭС. В противном случае при европейском подходе более 60% регионов-реципиентов окажутся в России, которая имеет наивысший душевой ВВП в РИО.