Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Роль и особенности конкуренции в традиционных отраслях экономики 11
1.1 Классические поведенческие подходы к конкуренции 11
1.2 Современные тенденции в поведенческих подходах к конкуренции 28
ГЛАВА 2. Специфика инновационных процессов в традиционных отраслях (абсорбция инноваций) 41
2.1 Взаимодействия высокотехнологичных и традиционных отраслей за счет использования информационных технологий 41
2.2 Процессы стимулирования инновационной активности с помощью ИГ на уровне государства 60
ГЛАВА 3. Повышение конкурентоспособности фирмы за счет информационных технологий в рамках традиционных отраслей 83
3.1 Подходы к типологии конкурентных преимуществ, создаваемых в результате ИТ-инноваций 83
3.2 Кейс: Телематическое оборудование и авто страховании 92
3.3 Кейс: ИТ в розничной торговле 105
3.4 Кейс: Мобильные интернет-сервисы по вызову такси 107
3.5 Кейс: Интернет-сервисы совместных поездок 116
3.6 Кейс: Агрегаторы логистических сервисов 119
Заключение 126
Список литературы
- Современные тенденции в поведенческих подходах к конкуренции
- Взаимодействия высокотехнологичных и традиционных отраслей за счет использования информационных технологий
- Процессы стимулирования инновационной активности с помощью ИГ на уровне государства
- Кейс: Мобильные интернет-сервисы по вызову такси
Современные тенденции в поведенческих подходах к конкуренции
В экономической теории конкуренция в большинстве случаев рассматривается как определенное состояние рынка, форма взаимодействия фирм между собой и с регулирующими органами. В зарубежной и отечественной научной литературе основной (так называемый структурный) подход к определению понятия конкуренция трактует его как описание такого состояния рынка, при котором обеспечивается свободное функционирование рыночных механизмов. Именно в этом ключе выдержаны теории совершенной и несовершенной конкуренции, составляющие, как известно, теоретический и методологический стержень всей микроэкономической теории. Конкуренция также рассматривается как предпосылка развития рынков и/или как следствие или результат развития этих рынков. Однако при таком (структурном) подходе теряется "деятельная" интерпретация конкуренции как объекта исследования -понимание этого явления как одной из рациональных основ действия участников рынка, имеющих собственный, профессионально ориентированный подход к пониманию конкуренции.
Характерно, что в англоязычной литературе существует менее конвенциальный термин, описывающий действия фирм в их конкурентной борьбе - соперничество (rivalry). Все более сильно «деятельный», поведенческий подход проявляется и в российской литературе. Как отмечает известный российский специалист в области исследования конкуренции Ю.Б. Рубин, «От участия в конкуренции выигрывают не все акторы, а те из них, кто, во-первых, признается добросовестным участником рынка, а во-вторых, обладает конкурентными преимуществами, конкурентной силой и профессиональными компетенциями в сфере конкурентного поведения, обнаруживает конкурентоспособность, устойчивость или положительную динамику конкурентных позиций» [74, С. 38].
Для данного исследования более целесообразным представляется принять за основу именно поведенческий («деятельный») подход, рассматривая конкурентоспособность как совокупную способность фирмы к осуществлению конкурентных действий. Дело в том, что совершенствование информационных технологий по-разному влияет на конкурентоспособность фирм, ее повышения необходимо добиваться сознательными, целенаправленными усилиями, тогда как механическое увеличение затрат на информационные технологии почти не дает эффекта.
Исторически основы поведенческого равно, впрочем, как и структурного подходов к конкуренции были заложены еще А. Смитом [34] и Д. Рикардо [30], что прямо вытекало из их синтетического, системного взгляда на экономику. Существенной составляющей первой части главного труда А. Смита, например, является описание конкурентных преимуществ, которые получают мануфактуры, использующие разделение труда. Одновременно центральная логика смитианского подхода к объяснению устройства рыночной экономики - принцип невидимой руки - прямо выводится из свободы конкуренции.
В дальнейшем, этот нераздельный взгляд на конкуренцию, одновременно, как на системообразующий элемент рыночной экономики и как на основу преуспеяния в ней конкретного предприятия, стал характерной чертой всей школы классической политэкономии. К. Маркс, например, прямо выводит концентрацию капитала и в перспективе монополизацию капиталистической экономики из конкурентных преимуществ крупного производства [22].
Однако, затем, в основном, в связи с разработкой теории совершенной конкуренции, сошлемся в первую очередь на вклад А. Маршалла («Принципы политической экономии» [23]) и Дж.Б. Кларка («Распределение богатства» [19]), поведенческие, соревновательные стороны конкурентного процесса были отодвинуты в тень. Акцент делался на то, что конкуренция многочисленных малых (так называемый атомизм рынка) предприятий, формирует такую структуру рынка, при которой от отдельной фирмы мало, что зависит Последняя подчиняется общерыночной ситуации, диктующей кривую спроса на ее продукцию (позиция «ценополучателя»), и подстраивает под нее свои объемы производства, достигая оптимума, максимизирующего ее прибыль. О каком-либо соперничестве фирм-совершенных конкурентов друг с другом в рамках этой парадигмы принципиально не может быть речи.
Становление в первой половине XX века концепции несовершенной конкуренции (классические основы, как известно, заложены Э. Чемберлином («Теория монополистической конкуренции» [42]) и Дж. Робинсон («Экономическая теория несовершенной конкуренции» [31]), как ни странно, принципиально не изменило структурный взгляд на конкуренцию. Правда, в рамках этого направления были отброшены многие нереалистические допущения модели совершенной конкуренции. Например, стала учитываться качественная неодинаковость производимых разными фирмами товаров (дифференциация товара). Принималось теперь во внимание и то, что крупные компании (олигополисты) способны воздействовать на общее состояние рынка. Однако интерес теоретиков несовершенной конкуренции был сосредоточен на обосновании и изучении структуры рынка, которая должна сформироваться при данных, более реалистичных модельных предпосылках. Путь же к успеху отдельной фирмы монополистического конкурента или олигополиста, а значит, и вся соревновательная сторона конкуренции по-прежнему мало занимали теоретиков.
Заметное отклонение от мейнстрима в межвоенный период и в 1950-ые годы представляла неоавстрийская школа, в особенности Ф. фон Хайек («Конкуренция как процедура открытия» [40]) и несколько позднее И. Кирцнер («Конкуренция и предпринимательство» [18]). Принципиальное отличие этой школы от неоклассики состояло в том, что она видела в конкуренции механизм поощрения верных и отбраковки неверных предпринимательских решений в условиях неопределенности и нехватки информации. Фактически, впервые со времен А. Смита и классической политэкономии на конкуренцию вновь стали смотреть как на состязательный процесс. Однако, и неоавстрийцев судьба отдельной фирмы, выработка принципов повышения ее конкурентоспособности интересовали мало. Скорее, речь шла опять о стремлении описать экономический универсум в целом, хоть и со смещением акцента с анализа равновесных состояний на анализ процессов (рынок как процесс).
Подлинный ренессанс поведенческого подхода относится к концу XX -началу XXI в.в. и связан с именем Майкла Портера и последующих, в основном бизнес-ориентированных авторов, осуществивших теоретическое осмысление практики конкурентной борьбы. По нашему глубокому убеждению, даже те из них, чьи работы обычно трактуются как маркетинговая или менеджериальная литература, внесли вклад именно в экономическую теорию, поскольку впервые со времен классической политэкономии разработали проблематику теории успешности деятельности отдельной фирмы.
Среди огромного числа подходов к проблематике конкурентоспособности подход, разработанный одним из бесспорных авторитетов в области изучения конкуренции М. Портером, в полной мере соответствует целям настоящей работы. Профессор кафедры делового администрирования Гарвардской школы бизнеса, лауреат профессиональных наград и премий, получивший мировую известность в 1980-ые годы, он до сих пор остается востребованным бизнес-консультантом как для известных во всём мире компаний (таких как Procter&Gamble и AT&T), так и для правительств различных стран. В 2006 году по заказу правительства России он анализировал конкурентоспособность нашей страны.
Взаимодействия высокотехнологичных и традиционных отраслей за счет использования информационных технологий
Это обусловлено [51] эффектом присваивания при монополистической конкуренции (как и в некоторых других моделях эндогенных технических изменений): больший размер инвестиций ведет к большей производительности и большему объему производства, но монополист (точнее монополистический конкурент, обладающий некоторой монопольной властью) получает только часть этих выгод, в то время как несет издержки в полном объеме. Возникает предубеждение против больших инвестиций, а значит против стратегий, на них основанных.
Многие фирмы традиционных отраслей, буквально считающие каждый рубль, мыслят именно в таком ключе. Субсидирование инвестиций или ограничение конкуренции, способствующие увеличению продуктивности для монополистов, могут стимулировать использование инвестиционных стратегий и тем самым увеличить темпы роста в условиях равновесия.
В тоже время, исследования показывает, что инвестиционно-ориентированные стратегии имеют и обратную сторону: они могут быть высокозатратными для общества. Противовесом эффекту присваивания служит эффект защиты доходами (rentshield effect): денежные средства (доход, рента) в руках инсайдеров создают щит, защищающий их от более эффективных новичков. На зрелых рынках не так-то уж и легко потеснить опытного и успешного лидера отрасли. А сам он в инновациях не заинтересован, ведь дела у него и так идут неплохо. Этот эффект может быть даже более значимым, чем эффект присваивания, и привести к тому, что экономика будет находиться в состоянии инвестиционно-ориентированных стратегий неоправданно долго. Задержка переключения на инновационно-ориентированные стратегии сокращает темпы роста, так как экономика не использует имеющиеся возможности для развития инноваций. И, что более важно, начиная с некоторого уровня развития страны, сохранение приверженности инвестиционно-ориентированным стратегиям приводит ее в ловушку, в которой расстояние до переднего края технологий перестанет сокращаться.
Свое отражение эти проблемы нашли в теории скачков (leapfrogging). Экономики, проводящие политику стимулирования инвестиционно-ориентированных стратегий, могут вначале расти быстрее, чем другие, но затем по вине консервативного поведения традиционных фирм оказываются в ловушке, и их перепрыгивают изначально отстающие. Этот взгляд на подобные скачки немного отличается от представления [88], которое основано на сравнительных преимуществах и обучении в процессе работы (learning-by-doing).
Наличие описанной ловушки невольно порождает важный вопрос: почему правительства не выбирают институты и политики, которые благоприятствуют инвестиционно-ориентированным стратегиям, только когда страна находится на ранних стадиях развития, а потом не переключаются на поддержку инноваций и отбор новейших технологий в момент, когда страна приближается к мировому рубежу? Ответ лежит в особенностях политической экономии вмешательства государства. Политика, которая поддерживает инвестиционно-ориентированные стратегии, создает и поддерживает своих собственных сторонников. Когда экономические силы приобретаю политическую мощь, становится трудно остановить порядки, вобравшие в себя и то, и другое. Устоявшиеся порядки поддерживаются и защищаются политическим лобби. А значит, общество может стать заложником "неподходящих институтов власти" и относительно отстающих технологий.
Ряд стран Латинской Америки, в первую очередь Бразилия, Мексика, и Перу, развивавшиеся до середины 1970-х относительно быстро с использованием протекционистской политики и стремлением к замещению импортных товаров, затем перешли к стагнации и их опередили экономики других стран с политикой, относительно более открытой для конкуренции, такие, как Гонконг или Сингапур. Опыт Кореи и Японии также соответствует движению по такому пути. Несмотря на то, что во многих отношения там были созданы более благоприятные условия для рыночной конкуренции, чем в странах Латинской Америки, на протяжении большей части послевоенного периода, и Корея и Япония достигли высоких темпов роста и сократили отставание, опираясь именно на большие объемы инвестиций, крупные конгломераты, субсидии государства и, протекционистские меры в отношении внутренних рынков. Это развитие закончилось в середине 1980-х в Японии и во время азиатского кризиса в Корее (хотя Корея, судя по всему, переняла ряд важных реформ и быстро возобновила рост после кризиса). Раджан Р. и Зингалес Л. [111] предположили, что та же деятельность, что была успешна в достижении успеха восточноазиатскими экономиками могла привести к восточноазиатскому кризису, что близко к позиции Аджемоглу Д., Зилиботти Ф., Агион Ф.[84], о том, что определенные социальные построения сначала могут быть выигрышны, а затем приводят к большим затратам. Инвестиции в государственные корпорации и компании не могут продолжаться вечно. Для устойчивого развития инновации должны стать результатом непрерывного процесса взаимодействия их поставщиков и разработчиков (высокотехнологичных компаний) с непосредственными потребителями -традиционными фирмами.
Ограничение свободной конкуренции должно обеспечиваться ограниченными затратами (или даже приносить выгоды), когда страна далеко от передового края мировых технологий, но оно становится гораздо более затратным при приближении к границе [84]. Поддержка внедрения новых технологий традиционными отраслями со стороны государства может быть полезна только вдали от рубежа. При приближении к границе фирмы должны находить пути взаимодействия с высокотехнологичными отраслями самостоятельно. Выбор технологического решения не должен быть навязан. Информационное взаимодействие между отраслями, обеспеченное ИТ, просто необходимо на этом этапе. Если Россия еще и не подошла к этой точке, то может оказаться в ней в ближайшие годы.
Процессы стимулирования инновационной активности с помощью ИГ на уровне государства
Примером взаимодействия традиционной отрасли и ИТ могут также служить мобильные интернет-сервисы по вызову такси [142]. На протяжении последних лет они успешно развиваются во многих городах, привлекая внимание венчурных инвесторов. Журнал Wired [155] оценил вложения последних лет в $100 млн. Традиционная бизнес-модель такси неэффективна: половина пробега машин проходит без пассажиров. Очевидно, что, если удастся в традиционную (низкотехнологичную) отрасль привлечь высокотехнологичные, ранее неиспользовавшиеся там разработки, то на стыке можно получить серьезные конкурентные преимущества. Отсюда и интерес инвесторов. Мобильные сервисы решают именно эту задачу. Они передают заказы как отдельным машин, так и диспетчерским службам такси, работающим в городе. Благодаря GPS сигнал получают только те водители, которые оказались достаточно близко, чтобы успеть подъехать вовремя, в идеале — за несколько минут. Сервис сообщает будущему пассажиру: кто исполнит заказ, на какой машине, где она находится в данный момент и как скоро прибудет. Для пассажира это комфорт и уверенность. Для водителя - сокращение времени простоя и холостого пробега.
Однако идея свести такси и пассажира с помощью ИТ возникла вовсе не у компаний-перевозчиков: инновации создаются вне самой отрасли, хотя инспирируются и направляются изнутри нее. Этот сервис начали развивать несколько небольших интернет-стартапов, а вскоре появились компании и в других странах: GetTaxi в Израиле, Наііо в Великобритании, TaxiBeat в Греции, Mytaxi в Германии, Uber в Америке.
Российский «Яндекс» с его приложением для такси в сравнении с ними значительно более крупный игрок, в отличие от конкурентов изначально располагающий многими необходимыми для таксистов модулями — «Яндекс.Карты», «Яндеке.Пробки», собственный навигатор. Но хотя идея мобильного приложения обсуждалась в «Яндексе» еще в 2008 г., запустили его не так давно, в ноябре 2011 года — посчитали, что раньше рынок не был готов. Информационно-коммуникационные технологии (как интегрирующий фактор, обеспечивающий базовую инфраструктуру и техническую поддержку всей экономики) не были развиты в достаточной степени, а значит, неразвитая межотраслевая инфраструктура тормозила инновации на стыке традиционной и высокотехнологичной отраслей.
Первопроходцем в России в 2010 году стал первоначально крошечный стартап Intaxi. Сейчас компания работает в 53 городах России с сотнями таксопарков. Идея была проста: сделать услугу традиционной отрасли дешевле (снизить порожний пробег такси). Одновременно решалась задача сократить время подачи транспорта, т.е., говоря теоретическим языком, увеличить полезность услуги для потребителя. Действительно, клиент благодаря сервису может получить машину быстрее, чем, если бы он сам обзванивал номера известных ему служб такси.
Конкурентное преимущество - снижение издержек и повышение качества услуги - идет изнутри традиционной отрасли, определяется ее бизнес-моделью. Но вот реализация (конкретные интернет-сервисы) - это плод высоких технологий, реализуемых с помощью ИТ. Содержательно инновация базируется на обработке данных GPS/ГЛОНАСС (как о положении водителя, так и пассажира), анализе картографических данных (по возможности, предельно актуализированных - с учетом временных ограничений движения, объездов, пробок и пр.), математических методах, позволяющих выстроить оптимальные маршруты. Другими словами, речь идет о типичной инновации, основанной на предложении.
Разработка двух модулей (для пассажира и таксопарка) заняла три месяца. Большой проблемой стала стыковка программного обеспечения Intaxi с тем, которое уже имелось у служб такси. Это очень сильный лимитирующий фактор. Подобные трудности характерны для инноваций, идущих от поставщика (supply-driven). Когда передний край разработок близок, адаптация технологии не сводится к покупке готового («коробочного») продукта. Требуется совместная работа традиционной и высокотехнологичной отрасли.
На стыке традиционной и высокотехнологичной отрасли возникают и другие проблемы. В частности, клиент считает ответственной за поездку именно ту компанию, где он оставил заказ, а водители с мобильным сервисом по сотрудничают разные. Здесь требования к инновации проявились уже со стороны спроса. Они более четкие и понятные, а значит у ИТ-компании больше возможностей для их быстрого удовлетворения: достаточно задействовать отзывы, рейтинги таксопарков и водителей и т.д. Теперь клиент может выбрать класс машины, узнать, как водитель относится к курению и какими языками владеет, каков размер пространства для багажа и есть ли детское кресло, кожаный ли салон и стоит ли зимняя резина.
Распространение ИТ среди населения не только способствовало появлению данного вида сервисов, но также помогает и его быстрой эволюции, а значит и росту конкуренции. Чтобы оказаться впереди приходится менять стратегию: предустанавливать сервис на новые мобильные устройства, раздавать водителям планшеты с нужным программным обеспечением. Эти устройства подешевели в несколько раз за последние годы, а на рынке появилось много новых брендов в бюджетном сегменте. Теперь проблему с интеграцией программного обеспечения можно решить за несколько тысяч рублей. Дальнейшее развитие ИТ среды позволяет развивать инновации в этом направлении.
Традиционные и инновационные методы создания конкурентных преимуществ переплетаются в неразделимый клубок. Например, Intaxi создана бонусная программа для пассажиров. Баллы начисляются и за каждую поездку, и за каждого приглашенного друга. Сама по себе схема вполне традиционна, но одно дело реализовать такую систему в рамках одной фирмы, и совсем другое объединить сотни независимых таксопарков. Без ИТ тут не обойтись.
Удастся ли первопроходцу удержать рынок? Создание конкурентного преимущества, даже технологически сложного, не избавляет фирму от конкурентного окружения в долгосрочном плане, но позволяет получать значительную прибыль в краткосрочном плане или дает шанс продать бизнес игроку с большими финансовыми возможностями.
Отсутствие сложностей с интеграцией программного обеспечения важное преимущество, как для таксопарков, так и для индивидуальных предпринимателей, работающих на собственных машинах. На этом построила свою стратегию основанная в 2011 г. в Тель-Авиве GetTaxi, давая потенциальному акцептору инновации ту самую проверяемость (trialability) по Роджерсу: сегодня поставил планшет на одну машину, увидел результат, завтра оснастил десять. Такой подход значительно более приемлем для руководителей традиционной фирмы.
Явный фокус компания сделала на корпоративном сегменте, применив свои ИТ-возможности для оперативного контроля за всеми расходами клиента в режиме реального времени. Детальная информация о сделанных и предстоящих поездках позволяет распределять расходы заранее и экономить по данным GetTaxi до 30%. Подобное предложение уже оценили частые заказчики такси - отели: Hilton, Marriott, Hyatt. Да и просто крупные фирмы, вроде Google.
Далее GetTaxi дополнила уже существующие персональные рейтинги водителей фотографиями. Несложный для ИТ-компании ход резко повышает степень доверия со стороны клиента (заранее знать, как выглядит твой «извозчик», очень важно для избежания криминогенных ситуаций).
А фирмам традиционной отрасли те же приемы ИТ дают простой доступ к сложным, высокотехнологичным системам учета и анализа, которые обеспечивают серьезные конкурентные преимущества. Они настолько значимы, что позволяют преодолевать ценовое преимущество нелегальных такси, вытесняя их с рынка по мере роста популярности сервиса. В «Яндеке.Такси» в 2013 г. машины приезжали в среднем через семь минут после поступления заказа. Два года назад на это требовалось не менее получаса, что было на руку «бомбилам», которые работали быстрее. Фактически созданные ИТ конкурентные преимущества во многом решили сложнейшую проблему нелегального извоза (или, как минимум, резко ограничили ее масштабы), которую все постсоветское время власти безуспешно пытались решить с помощью запретов неофициального «таксования».
Кейс: Мобильные интернет-сервисы по вызову такси
Электронная коммерция на протяжении долгих лет стабильно демонстрирует двузначные темпы роста. Объем мирового рынка электронной коммерции по итогам 2013 г. превысил $1248,4 млрд, продемонстрировав рост на 18% по отношению к аналогичному показателю 2012 г. В 2014 г. может преодолеть планку в $1,5 трлн, а к 2017 г. составит, по прогнозам eMarketer, порядка $2,4 трлн [136].
Несмотря на темпы роста и работу с сетью Интернет этот сегмент, как и вся розничная торговля, остается достаточно традиционным и низкотехнологичным (в плане низких расходов на НИОКР). Радикальные инновации здесь редки, а конкуренция высока. Не случайно, одна из определяющих конкурентных сил носит здесь классический портерианский характер - это низкий порог входа в отрасль новых конкурентов. Ситуация усугубляется низкой лояльностью клиентов, ищущих в интернет-магазинах в первую очередь низкие цены.
Растет рынок интернет-торговли в России в основном за счет регионов, и главное, что этому мешает, - проблемы в логистике. При этом проникновение интернет-торговли в России потенциально может стать даже большим, чем в развитых странах, потому что обычные магазины в глубинке не всегда предоставляют достаточный выбор товаров. Но, учитывая большие размеры страны, для этого нужны масштабные инвестиции в логистику.
Безусловно, собственные склады и парки транспортных средств повышают конкурентоспособность фирм и дают им серьезные преимущества. Крупные традиционные компании (например, сетевой ритейл) вкладывают в эту сферу большие средства. Но для большинства небольших интернет-компаний это слишком капиталоемкий путь развития. А отдать столь важный фактор успеха на аутсорсинг без потери качества не всегда представляется возможным.
Эта проблема нашла свое решение в разработке компании MultiShip, помогающей небольшим интернет-магазинам получить централизованный доступ 121 к многочисленным федеральным службам логистики в России (Axiomus, B2Cpl, Boxberry, CDEK, Maxima Express, PickPoint, QIWI Post, «КурьерСервисЭкспресс», Pony Express, а также к «Почте России» и «EMS Почта России»). MultiShip предлагает интернет-магазинам серьезное конкурентное преимущество - простой способ организовать доставку по России. К сервису подключены почти все крупные логистические службы страны. Через MultiShip можно работать с любой из них - без отдельного договора и технической интеграции, поскольку все расчеты клиента ведутся через MultiShip. Можно выбрать оптимальный вариант, руководствуясь критериями наименьшей цены, срока доставки и расположения пункта выдачи заказов и учитывая пожелания покупателя. Все процессы автоматизированы: от оформления заказа, распечатки ярлыков и сопроводительных документов до отправления SMS-сообщения покупателю. Доступна разнообразная статистика.
Появление агрегатора логистических сервисов для интернет-магазинов - это еще один шаг в формировании логистической инфраструктуры страны. Те трудности, что есть на рынке сейчас, могут стать его драйверами.
Не случайно на данный сервис быстро обратила внимание уже знакомая нам компания «Яндекс». Она приобрела его программное обеспечение за 1 млн. долл. Еще несколько миллионов долларов планируется инвестировать в развитие компании. А сами разработчики MultiShip присоединяются к команде «Яндекса». «Яндексу» будет легко продвигать и развивать платформу, уже имея огромный список клиентов на «Яндекс.Маркет».
Как и другие агрегаторы, данный сервис относится к пятому патерну в предложенной нами классификации, где ИТ выступают в качестве основы для технологической инновации и вовлекают большое количество фирм, практически целую отрасль. Однако речь в данном случае идет не просто об отраслевом примере. Агрегаторы на стыке традиционных отраслей и ИТ появляются и в других сферах, почти «под копирку» они выполняют одинаковые функции в растущем числе отраслей.
У Яндекса существует «Яндекс.Маркет», объединяющий предложения многих интернет-магазинов. А в Великобритании, например, сервис Just Eat через единый интерфейс предлагает доставку десятков тысяч блюд различных ресторанов. Достаточно выбрать тип кухни (итальянская, китайская или даже просто кебаб) и указать индекс района, куда нужно доставить еду. Правда ИТ аспект задачи здесь не так сложен, как в случае с такси: рестораны всегда стоят на одном месте, и клиенты тоже никуда не едут. Тем не менее, такой сервис открывает для небольших низкотехнологичных фирм недоступные им ранее технологии, а значит и новых клиентов. В Белоруссии сервис онлайн бронирования timing.by позволяет забронировать что угодно: от визита к стоматологу до посещения караоке. Для клиента это доступность, единый интерфейс, своевременное информирование, а для менеджмента составление расписаний сотрудников и мониторинг карты заполнения заведения (= повышение конкуренте способно сти).
ИТ возродили на принципиально новой основе массу старых типов сделок, казалось бы, полностью вытесненных стандартной куплей-продажей. В России есть сервисы, помогающие продать подержанные вещи (например, avito.ru), или одолжить их на время у частного лица (например, sharent.com). В соседнем подъезде может жить человек, готовый одолжить на полчаса дрель, но в условиях мегаполиса без широкого внедрения информационно-коммуникационных технологий узнать об этом невозможно. Можно снять гостиницу на booking.com или арендовать квартиру на airbnb.ru. С сервисом Oscar Health Insurance можно найти врача на электронной карте (в т.ч. по симптомам заболевания), сравнить цены клиник и оформить страховку. RelayRides, Zipcar и Getaround предлагают своим пользователям брать в прокат автомобили друг у друга на срок от нескольких часов до нескольких месяцев. Подобные примеры говорят о том, что в ближайшем будущем можно смело ожидать появления новых типов услуг на стыке традиционных отраслей и ИТ и в других областях, а также расширения уже существующих проектов.