Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Методология экономической теории индивидуального обмена 22 - 72
1.1. Философичность и операциональность экономической теории ...22 - 34
1.2. Институциональные концепции и их соотношение с российской экономической реальностью 35-48
1.3. Методологический индивидуализм 48-55
1 .4. Проблема рациональности 55-72
Глава 2. Конструкция обмена: конфликт общность и порядок 73 - 113
2.1. Ключевое значение понятия обмена в экономических и социальных процессах 73-79
2.2. Атрибуты экономического обмена 80 - 84
2.3. Теоретическое обсуждение "триады Коммонса,т 85 - 99
2.4. Институционализация порядка 100 - 113
Глава 3. Институциональная детерминированность порядка 114-141
3.1. Интерпретация норм и порядок в обмене 114 - 116
3.2. Институциональная недостаточность и институциональная избыточность 117 - 127
3.3. Порядок и контракт 127 - 133
3.4. Экстерналии обмена 133 - 141
Глава 4. Институциональный конфликт и его моделирование 142 - 193
4.1. Влияние институциональных предпочтений на конфликт норм 142- 158
4.2. Принципал-агентский контракт в условиях конфликта норм... 158 - 170
4.3. Управление индивидуальным обменом 170 - 178
4.4. Конфликт норм в отношениях между работодателем и работником 179 - 193
Глава 5. Индивидуальный обмен в системе экономических отношений 194 - 266
5.1. Понятие экономических отношений в дискурсе новых институциональных теорий 194- 208
5.2. Экономические отношения в повторяющихся обменах 209 - 215
5.3- Институционализация собственности .215 - 228
5.4. Специфические контракты и специфические ресурсы 228 - 238
5.5. Перераспределение переговорной силы: действие особого ресурса 238-252
5.6. Рынок контроля и вертикальная интеграция 252 - 266
Заключение 267 -273
Приложение (математические модели контракта с участием особого ресурса) 274 - 281
Список литературы 282 - 293
- Философичность и операциональность экономической теории
- Ключевое значение понятия обмена в экономических и социальных процессах
- Интерпретация норм и порядок в обмене
- Влияние институциональных предпочтений на конфликт норм
Введение к работе
За сравнительно короткое время в России осуществлены масштабные социально-экономические преобразования - переход от плановой, командно-административной системы к системе, базирующейся на частной собственности и рыночных отношениях. Эти преобразования сопровождались не менее масштабной институциональной трансформацией Можно выделить два источника такой трансформации. Первым их них следует назвать целенаправленные изменения формальных норм в результате законодательной и организационной деятельности власти. Второй источник - процессы адаптации и самоорганизации общества. Эти процессы приводят к изменениям неформальных норм, которые возникают спонтанно и отражают динамику интересов и предпочтений на уровнях агрегированных экономических субъектов и индивидов. Экономические отношения складываются под влиянием противоречивого сочетания названых выше институциональных трансформаций, имеющих разные источники, разную природу и разные темпы, В результате возникает экономическая системаэ характеристики которой слабо соответствуют целям экономических реформ.
Исследование свойств экономики современной России требует особого внимания к спонтанно возникающим институциональным изменениям. Именно они вызывают отклонение траектории развития экономических отношений. В современной научной литературе спонтанные неформальные нормы (бартер, рентоориентированное поведение, нарушение контрактов и т.п.) исследуются главным образом на уровне агрегированных экономических субъектов. Но в реальности носителями норм, агентами их распространения и изменения являются индивиды как субъекты экономических отношений.
Теоретическое осмысление роли индивидов в институциональных изменениях, анализ их интересов и поведения в условиях транзитивной экономики России является, таким образом, актуальной научной проблемой.
Её разработка включает в себя анализ трансакций на микроуровне, исследование российских особенностей в динамике конфликтов. Необходимо также исследование того, как влияет на эти конфликты институциональная среда. Важное значение имеет также политэкономический анализ насилия или его угрозы, влияющих на экономическое поведение не менее сильно, чем это делает "невидимая рука11 рынка. Этим определяется необходимость микроэкономического анализа индивидуального обмена.
Такой анализ, полагаем, способен выявить и объяснить те особенности, складывающихся в России экономических отношений, которые остаются в тени при использовании других подходов. Анализ и моделирование институциональных изменений на микроуровне необходимы для уточнения социально-экономического развития современной России.
Научная проблема состоит в раскрытии характеристик и закономерностей развития экономических отношений при спонтанных институциональных изменениях, источником которых является индивидуальный обмен.
Состояние научной разработанности проблемы
Проблемы институциональных трансформаций привлекают в последнее
двадцатилетие внимание многих серьезных исследователей, о чем
свидетельствуют многочисленные публикации в российских и зарубежных
экономических журналах. Выделим те из них, что имеют непосредственное
отношение к сформулированной выше научной проблеме. Поскольку
экономическое поведение индивидов осуществляется в институциональной
среде, то в первую очередь следует отметить работы, в которых исследуются
общие вопросы институциональной динамики. К ним относятся
фундаментальное исследование Д. Норта, труды "старых
институционалистов" М. Вебера, Дж. Коммонса, и хорошо известные работы
отечественных экономистов (А, Ляско, Р. Нуреев, А, Олейник,
В. Полтерович, В. Тамбовцев, А. Шаститко), в которых
неоинституциональные теории применяются к исследованию российских
6 реалий. Явления распространения институциональных инноваций и диффузии их в межфирменное пространство рассматривались в работе Р. Качалова1 в связи с методологией выявления хозяйственных рисков.
Актуальные для современной России проблемы соотношения заимствованных рыночных институтов с традиционными нормами обсуждались в работах Хеллмана, Шанкермана (Hellman, Schankerman) . Проблемы трансплантации (импорта институтов) и связанных с ним институциональных дисфункций исследованы и классифицированы в работе В. М. Полтеровича3. Характерные для России проблемы институционализации собственности наиболее полно отражены в работах Р. Капелюшникова (2000, 2001), А. Радыгина (2001), В. Тамбовцева (1999), а также в работах Шлейфера, Бойко, Вишни (Shleifer, Воуско, Vishny)4, в которых российские проблемы анализируются с точки зрения теории прав собственности.
Неформальные отношения в различных сферах российской экономики рассмотрены в работах Л. Тимофеева5, в которых доказан системный характер теневой деятельности и описан механизм институализации коррупции. Влияние криминальной субкультуры и соответствующих неформальных норм на развитие институциональной модели российского бизнеса исследовалось в работах А. Олейника6 и В. Радаева7. Перевес неписаных правил и соглашений над условиями контракта, требованиями закона и другими формальными ограничениями отмечен в работах
1 Качалов P.M. Управление хіпяі'їсіиешіьім риском. - М: Наука, -2002.-С.
" Hdlman S, Schankemian М Intervention, corruption ami capture. The Nexus between Enterprises and The State. /
Economics of Transition, 2000- N8. P. S45-576.
Полтероннч B.M. Трансшшпация экономических институтов // Экономическая наука современной России. -2001, -№3^-С.24'50,
4 Воуско M.,Shleifei A., Vishny R. Piivatizing Russia// Brookings Papers on Economic Activity. - 1993, - N2.-P. 139-192.
Тимофеев Л.М. Институциональная коррупция. - M.: Российск. гос, гуманитарный ун-т. - М; 2000. - 365 сг; Клямкин ИМ,, Тимофеев Л.М. Теневая Россия: Эшпомико-социо л отческое исследование. - М.; Российск. гос, гуманитарный ун-т, 2000. - 595 с.
ь Олейник А. "Еишес по понятиям"', об институциональной модели российского капитализма // Вопросы экономики. - 2000, ~ Ла I. - С. 39-55. Радаев В.В, Российский біинес: на пути к легализации? И Вопросы экономики. - 2002. -Kyi. - С. 68-87,
Р, Капелюшникова как наиболее значимая и относительно устойчивая черта российской экономики, й связи с чем выдвинута концепция стационарно-переходного характера последней. Наиболее плодотворная методология исследования относительно устойчивых и общественно неэффективных неформальных институтов представлена концепцией ''институциональных ловушек" В.М Полтеровича9.
Характерные для современной российской экономики черты персонификации экономических связей наиболее явно учтены в концепции "экономики физических лиц4, предложенной Г.Б. Клейнером10 в качестве объяснения особенностей поведения директорского корпуса. Эта концепция, в сочетании с такими характеристиками российской экономики как массовое нарушение контрактных обязательств и перевес неформальных "отиошенческих" соглашений над формальными нормами, убедительно доказанные Р, Каиелюшниковым , служат аргументами для исследования экономических процессов на уровне индивидов. В связи с этим возникает вопрос о выборе инструментов и подходов к такому исследованию. Экономические взаимодействия между индивидами в отличие от взаимодействий между фирмами (то есть трансакциями) наиболее адекватно выражает понятие обмена. Это понятие активно использовалось классической экономической теорией (А. Смит), но не вошло в число распространённых терминов неоклассики. Значительный вклад в разработку понятия обмена, в определении его роли в системе экономических отношений внесла работа В- Л- Тамбовцева12, в которой произведена классификация обменов и осуществлен их анализ с позиций
11 Каиелюпшикоа Р. Институциональная природа переходных экономик: Российский опыт /
Лосі коммунистическая России н контексте мирового социально-экономического развития. Материалы
международной конференции. - М : Институт экономики переходного периода, 2001.-С, 308-339.
'' Подтерович В,М. Институциональные ловушки // Экономика и маг, методы. - 1999. - №2, - С. 3-20,
,с Клейнср Г. Современная экономика России как "экономика физических лиц"1*, //Вопросы экономики.
1996, -№9.; Клейнер \\Б., Тамбоннев IJJL, Качалов 1\М. Предприятие в нестабильной экономической
среде; риски, стратегии, безопасность-М.: наука, 1997. -288с.
1 Капелюш ни кои. Р. Указ, соч. - С. 326.
|гТамбовцсв В Л. К типологии экономических систем //Экономика и мат. методы. - 1994. -Т 30. Вып. 2. -
С. 33-37.
s неоинституциональных теорий. Своеобразный и интересный подход к понятию обмена содержится в работах А.И. Тяжова13. Проблематика предлагаемой нами экономической теории обмена тесно связана с направлением, разрабатываемым в КГУ (г. Кострома), и получившем название "новая политическая экономия11, а также в университетах гг. -Ярославля и Владимира. В связи с этим следует отметить публикации Н.П. Гибало, Г.В. Гутмана, В.М- Мелиховского, В,И. Пефтиева, В,В. Чекмарева. Но вопросы о том, как влияет на индивидуальный обмен институциональная среда, и, напротив, как в результате этих обменов происходят спонтанные институциональные изменения, в экономической литературе не решаются.
Прояснить многие аспекты индивидуальных обменов и связанных с ними институциональных изменений помогает аппарат, разработанный современной теорией контрактов. Наиболее важные для нас модели представлены в работах Стиглица (Stiglitz 1976, 1977), Харта (Hart 1987, 1988, 1995, 1999), Тироля (Tiroie 1990, 1994), Деветрипонта (Dewatripont 1988, 1989), Салани (Salanie 1997)14. Непосредственное отношение к вопросам индивидуальных экономических обменов имеют теории трансакционных издержек и вертикальной интеграции. Эти теории представлены фундаментальными трудами Р. Коуза и О, Уильнмсоїш, а также интересными интерпретациями по отношению к российской экономике, содержащимися в работах А. Ляско (концепция ригидной экономики), В, Кокорева (гипотеза о росте трансакционных издержек в переходной экономике), а также в работах В, Тамбовцсва, В. Радаева и С. Малахова.
п Тяжов А.И. Человек а современном обществе и новые предикаты политической .экономии // Ноиан
политическая экономия. - 1999, - №1- -С. 33-53;Тяжов А,И. Индивидуальный трудовой потенциал и
политико-экономическая концепции человеческих способностей/Под общ. ред., В.ВЯекмареьа, 1999.-320
с.
IJ Salanie В. The Economics ofCoimacls. - Massachuseits: The MI I 'Press, ]99l. -223 p. U данной работе
класспфшнфиваны н обобщены разработанные на тої момент модели полных и неполных контрактов, втом
числе мидели анчороч, указанных нише.
Недостатком этих теорий мы считаем утилитаристское понимание индивидуальной рациональности. Речь идет не столько о тех или иных философских основаниях, сколько о несоответствии утилитаристских концепций российским экономическим реалиям. Внимательное чтение газетных публикаций с примерами конфликтов в переделах собственности или власти, а также работ Л. Тимофеева приводит к пониманию, что в основе выбора индивидов часто лежат мотивы, несовпадающие с увеличением дохода, а иногда - даже с минимизацией рисков. Поиск модели, адекватно отображающей выбор индивидом своего экономического поведения, стал одной из задач нашей работы.
Кроме того, к недостаткам микроэкономических теорий можно отнести их слабую философичность и внеисторичность, следствием чего является излишне упрощенный взгляд на мотивацию человеческой деятельности. В этом отношении большой интерес представляют работы, в которых современные методы анализа сочетаются с философским осмыслением экономических процессов и с анализом их сущности. В первую очередь это относится к работам таких авторов как Л.И. Абалкин, В_А. Волконский, Ю.Н, Гаврилец, В.В. Ивантер, А.Н. Илларионов, Д.С. Львов, В.И. Маевский, В.Л. Макаров, В.A. May, Б.З. Мильнер, А.Д. Некипелов, Н.Я. Петраков. Эти работы имеют принципиально важное значение для нашего исследования. Однако в них внимание уделено в основном агрегированным экономическим субъектам, а поведение индивидов рассматривается лишь как производное от сложившихся экономических отношений.
Таким образом, существует пространство для исследований, недостаточно освоенное экономической теорией, но связанное с актуальными для современной России проблемами, Речь идет о трансакциях15, участниками которых являются агрегированные субъекты, а индивиды, то есть люди с присущими им ценностными установками,
Более уместным и данном случае термином является обмен. Разграничение этих понятий содержится в диссеріашш и автореферате.
субъективными оценками, неполной информацией, и следующей из этого ограниченной рациональностью. На уровне отношений между индивидами можно проследить механизм распространения коррупции, смешения формальных и неформальных норм, и связанные с этим особенности экономических отношений. Эти аспекты представлены в предлагаемой нами микроэкономической теории индивидуального обмена.
Гипотеза
Концепция индивидуального экономического обмена, предлагаемая б настоящей работе, представляет собой развитие экономической теории и распространение её на область обменов между физическими лицами. Это позволит: 1) рассмотреть с новых теоретических позиций ряд специфических черт экономических отношений в современной России и проблемы их соответствия формальным нормам; 2) выделить основные характеристики индивидуальных обменов и описать механизм институциональных изменений на микроуровне; 3) разработать модели институциональные конфликты на этом уровне; 4) выявить роль индивидуальных обменов в процессах неформальной институционализации собственности.
В итоге микроэкономический анализ индивидуального обмена в том виде, в котором мы его предлагаем, позволит выявить и исследовать природу специфических свойств и деформаций, характерных для современной экономики России, теоретически обосновать решения институциональных проблем российской экономики.
Цель работы
Разработка микроэкономической теории индивидуального обмена, адекватной российским реалиям, которая позволила бы описать и объяснить аномалии и деформации в системе экономических отношений современной России.
Названной целью определяются задачи исследования:
Выяснить экономическую природу рационального поведения индивида в транзитивной экономике и интерпретировать его в дискурсе современной экономической теории,
Раскрыть познавательный потенциал "триады Коммонса" для исследования особенностей и противоречий транзитивной экономике России.
Определить экономическую природу конфликтных отношений в транзитивной экономике, вскрыть содержание самого понятия "конфликт" и его структуры: конфликт норм, конфликт интересов, конфликт измерении.
Предложить и обосновать новую интерпретацию понятий институциональной недостаточности и институциональной избыточности. Раскрыть их роль в регулировании отношений индивидов при обмене.
5. Обосновать механизм формирования порядка в обмене на основе
смешанной нормы, отражающей институциональные предпочтения
обоих участников.
6. Построить математическую модель институционального конфликта.
1. Дать характеристику процессу деформализации отношений между
работодателем и наёмным работником, происходящему в результате институционального конфликта и факторов* влияющих на оппортунистическое поведение работников.
8. Доказать, что понятие "экономические отношения4, относящееся в
основном к дискурсу традиционной политической экономии, имеет
эксплицирующее значение применительно к новым
институциональным теориям,
9. Доказать связь механизма превращения неспецифических ресурсов в
специфические с процессами неформальной институционализации
собственности.
10.Обосновать необходимость введения в контекст экономической теории понятия особый ресурс. Осуществить сравнительный анализ свойств особого ресурса и других экономических ресурсов. Определить роль особого ресурса в перераспределении переговорной силы и неформальной институционализации собственности.
11.Построить математическую модель перераспределения,
переговорной силы между участниками обмена, осуществляемого при участии особого ресурса.
Объект исследования - экономические отношения в современной
России.
Предмет исследования - процессы индивидуального обмена, их роль в формировании экономических отношений и в развитии институциональной структуры современной России.
Методологические и теоретические основы исследования. Диссертационное исследование основано на многообразии методологических приемов, что характерно для современной экономической науки.
В экономической теории А, Смита обмен трактуется как проявление глубинных свойств человеческой природы. Эта характеристика, утраченная в неоклассике, оказывается важной в нашем исследовании для понимания экономических отношений в индивидуальном обмене. Существенно и определение обмена, данное к, Марксом: обмен определяется как момент, "...исходящий от индивида'1, в отличии от распределения, определенного как момент, ".„исходящий от общества"16.
Методология неоклассической теории, и прежде всего, анализ эффективности, издержек, предельной полезности и других фундаментальных понятий, даёт возможность исследовать индивидуальные обмены с точки зрения интересов их участников. При этом раскрывается динамика экономического поведения и определяется множество равновесий
f6 Маркс К Экономические рукописи 1857-1859 голов /Маркс К,, Энгельс фг Соч., 2-е изд. - ТАв. — 4,1.-С. 23-31.
в индивидуальных обменах. Методология неоклассики позволяет обсуждать выдвигаемые в диссертации положения в дискурсе современной экономической науки.
Методологическое наследие "старого" институци онанизма (М Вебер, Т. Веблен, Дж. Коммонс) находит применение в нашем исследовании. Особенно важным оказалось положение Дж. Коммоиса об обмене, как единстве общности, конфликта и порядка. Это определило содержание той части диссертации, которая отведена анализу "триады Коммонса".
Наиболее существенной для нашего исследования является методология
неоинституционализма и новой институциональной теории.
Методологическими инструментами исследования послужили методы и приемы теории трансакционных издержек и вертикальной интеграции (Р. Коуз, О. Уильямсон), теории общественного выбора (Дж, Бьюкенен), теории прав собственности (А. Алчиан) и теории контрактов (Дж. Стиглиц, Дж. Мур, С. Гроссман» О. Харт и др.)- В диссертации используются теоретически обоснованные в названых теориях математические модели.
Принципиальным методологической характеристикой данных моделей является то, что в них постулируются стохастическая и стратегическая неопределенности, присущие индивидуальным обменам. Важное значение имеют также представленная в этих теориях постулаты асимметричности информации и принцип методологического индивидуализма. Этот принцип переносит акцент на экономическое поведение индивида, имеющего собственные оценки обменов, их выгод и издержек. Тем самым объясняется выбор данного принципа в качестве одного из основных методологических подходов к проблеме индивидуальных обменов.
Предложенная в диссертации интерпретация индивидуальной рациональности опирается на предположение о і ом, что индивид выбирает экономическое поведение, руководствуясь не только материальными выгодами. Он принимает в расчет "аспект деятельности" и моральные нормы. Такой подход обоснован в работах лауреата Нобелевской премии А- Сена.
В методологической основе диссертации находится философское мировоззрение XX века: коммуникативные теории человеческого действия и взаимодействия (Юрген Хабермас), концепции дискурса как сферы власти, господства и борьбы различных интересов (Мишель Фуко), "теория справедливости4 Джона Роулса, концепция этического обоснования права (Рональд Дворкин). Именно эти теории адекватны современной постиндустриальной экономике и характеру взаимодействий между индивидами в системе современных экономических отношений.
Методологической особенностью диссертационного исследования является попытка связать эти философские концепции с современными институциональными теориями. Такой методологический подход представляется нам особенно важным потому, что адекватная российской действительности институциональная концепция не отделима от философского осмысления общей траектории социально-экономического развития России, того места, которое занимают в ней фундаментальные сущности: человек, власть, справедливость, собственность, свобода.
Следует отметить также методологическую преемственность диссертационного исследования с принципами, реализованными в работах В.М. Полтеровича (теория институциональных ловушек), В.Л. Тамбовцева (типология экономических систем), Р. Капелюшникова (концепция стационарно-переходной экономики). Изучение этих работ во многом определило методологию и логику нашего исследования.
Научная новизна работы заключается в следующем:
1. Предложена концепция, согласно которой в экономических отношениях выделен аспект, представляющий их как отношения обмена, связывающие индивида с другими экономическими субъектами. Показана роль экономических отношений в процессах актуализации, распространения и закрепления норм. Доказано, что понятие "экономические отношения11 имеет эксплицирующее значение применительно к современным институциональным теориям.
2. Раскрыт познавательный потенциал "триады Коммонса" з связи с
экономическим обменом между индивидами» Выделены основные черты
экономического обмена: конфликт, наличие общих выгод, порядок. Понятия
конфликта, общности и порядка определены в терминах современных
институциональных концепций.
Определена экономическая природа конфликтных отношений в транзитивной экономике современной России- Установлена структура конфликта: конфликт норм, конфликт интересов и конфликт измерений. Показано действие этих конфликтов в современной российской экономики и способы их смягчения.
Дана новая интерпретация рационального поведения индивидов в транзитивной экономике России. Она отличается от принятых в микроэкономике толкований тем, что в число индивидуальных приоритетов включены величины, выражающие институциональные предпочтения индивида.
5. Теоретически обосновано предложение, что порядок в обмене
формируется на основе смешанной нормы, в которой отражаются
институциональные предпочтения участников обмена.
6. С новых позиций рассмотрены актуальные для современной России
проблемы несоответствия формальных норм реально существующим
экономическим отношениям. В отличие от распространенной точки зрения,
согласно которой критерием эффективности институтов служит
интегральная величина (например» функция общественного благосостояния),
наша концепция опирается на последовательное применение принципа
методологического индивидуализма к оценке эффективности институтов.
Такой подход позволяет оперировать индивидуальными предпочтениями, то
есть оценивать институциональную среды с точки зрения индивидов,
участвующих в обмене. Взгляд "изнутри4 на развитие институтов,
практически не применяемый в экономической теории, является
необходимым условием для конструктивного институционального развития
16 России, для преодоления как институциональной недостаточности так и институциональной избыточности,
7. На основе предложенной в работе интерпретации индивидуальной
рациональности и структуры конфликта разработана математическая модель
институционального конфликта. Модель дает возможность установить
взаимозависимости между эластичностью выпуска фирмы по отношению к
уровню соблюдения институциональных предпочтений принципала (которая
тем выше для данной фирмы, чем сильнее выражены в её организации
бюрократические черты) и величиной, выражающей институциональную
конформность агента.
8. Дана характеристика деформализации отношений между
работодателем и наёмным работником. Показана значимость
институционального конфликта в этих отношениях, выявлены "эффект
храповика1' и "эффект центрифуги" и действие этих эффектов в современной
российской экономике.
9. Предложена новая интерпретация неформальной
институционализации собственности в современной России. В отличие от
суіцествующих позиций, в нашей интерпретации формальное определение
прав собственности рассматривается как условия неполного контракта,
которые доопределяются спонтанно в ходе сложных и разветвленных
отношений обмена.
10. Показано, как процессы неформальной институализации
собственности способствуют превращению ресурсов российской экономики
в специфические активы, требующие заключения "отношенческих"
контрактов.
11. Впервые выдвинуто предложение об эндогенном перераспределении
переговорной силы с помощью особого ресурса. Проанализировано действие
особого ресурса в форме насилия в своем реальном либо потенциальном
статусах, а также обещания преференций или их действительного
гіредоставления. Раскрыта политико-экономическая сущность особого ресурса в российской экономике.
12. Разработана математическая модель обмена с перераспределением переговорной силы и при участии монопольного владельца особого ресурса.
Положения, выносимые на защиту;
Философичность и операциональность экономической теории
Развитие экономической науки на современном этапе характеризуется повышенным интересом к вопросам методологии. Авторитетные отечественные и зарубежные публикации доказывают, что для исследования частных экономических процессов необходимо обсуждение, иногда даже пересмотр методологических подходов и концепций.
Двадцатый век дал множество блестящих теоретических работ, в которых сформулированы важнейшие проблемы экономики, обсуждены и обоснованы подходы к их решению, разработаны методы и приёмы, с помощью которых можно анализировать (или, по крайней мере иллюстрировать) экономические процессы. Но главное достижение состоит, возможно, в том, что самые авторитетные работы не только определили дискурс и инструментарий экономических исследований, но и выработали у множества людей, причастных к процессам управления, общий стиль экономического мышления и аргументации1.
Несмотря на впечатляющие результаты развития неоклассических теорий, их базовые модели стали все в меньшей степени соответствовать общественному вызову и характеру порождаемых им вопросов. Критика неоклассики со стороны авторов альтернативных теорий сосредоточена, как правило, на неоклассических постулатах: принцип полной рациональности, принцип совершенной конкуренции (следствием которого является слабая взаимозависимость субъектов рынка), эндогенный характер предпочтений, совпадение состояния равновесия с Парето-эффективным состоянием рынка. Но неудовлетворенность многих исследователей неоклассическими конструкциями (а также и новыми институциональными теориями) вызвана и другими причинами. Эта причины иногда формулируются как отказ "экономике11 от анализа сущностей экономических явлений и замена его анализом экономических механизмов, пренебрежение причинно-следственными связями и замена их связями функциональными, отсутствие категорийного аппарата (в схожих недостатках упрекают и новые институциональные теории). Такого рода недостатки можно обозначить как недостаточная философичность экономических концепций.
Заметим, что неоклассическая теория (в лице её основателей А. Маршалла и Дж. Кларка) никогда не претендовала на философскую глубину, без боя оставляя это поле другим социальным теориям, и сосредоточив усилия на создании методов экономического анализа- Прямой противоположностью классической теории была традиционная (марксистская) политэкономия, унаследовавшая от своих основоположников целостную и стройную систему категорий и единый философский метод. Отношения между двумя полярными направлениями развития экономической мысли исключали какой-либо диалог или взаимообмен идеями и методами.
Исторически сложившееся разделение эффективных методов экономического анализа и философского осмысления экономической реальности сильнее всего воспринимают российские исследователи, воспитанные "традиционной11 школой. Хотя нельзя не заметить, что, к сожалению, к этому иногда примешивается и неспособность некоторых авторов освоить сложный методологический аппарат современных экономических теорий. Поэтому исследователи, активно использующие и разрабатывающие методы современного экономического анализа, часто воспринимают работы философского характера как нечто устаревшее, или малоэффективное и не актуальное. Эта интеллектуальная взаимная неприязнь восстанавливает ранее возникшие преграды между экономическим анализом и его философским осмыслением.
Однако соединение экономического анализа и философского осмысления необходимо для экономической теории, и эта необходимость вызвана несколькими причинами.
Первая из них - потребность экономической теории в рефлексии, в осмыслении и осознании собственных форм. Косвенным подтверждением потребности в рефлексии служат работы, содержащие анализ имеющихся экономических концепций, их сопоставление и классификацию. Среди таких работ отметим в первую очередь статьи А. Олейника2, О. Фавро3, У, Баумоля4, О. Уильямсона5, А, Нестеренко6 (причины, по которым взяты работы именно этих авторов, объясняются ниже). Рефлексия любой науки всегда философична, самореферентность несет отпечаток авторских философских представлений и, как следствие методологических предпочтений. Поэтому интересно сопоставить представления о структуре и развитии экономической теории, свойственные таким разным авторам.
Позиция У. Баумоля хорошо отражена в следующем его высказывании ",,. моя неортодоксальная точка зрения состоит в том, что наибольший научный прогресс по сравнению с началом века можно обнаружить не в теоретических новациях, а в развитии эмпирических исследований и применении теоретических концепций к решению конкретных практических проблем" , Позитивистское мировоззрение автора отчетливо проявилось и в том, что институциональные концепции названы им лишь вскользь, а среди известных имен, упомянутых в статье, нет Герберта Саймона, одного из самых философичных экономистов новейшего времени.
В полной оппозиции к У, Баумолю оказывается А, Нестеренко, который видит достижения и перспективы экономической науки в углублении её философских оснований, в обогащении теоретического аппарата категориями институтов и информации, в " преодолении дихотомии "субъект - объект" и произведении от неё категорий и понятий в рамках теории экономики знания.
Ключевое значение понятия обмена в экономических и социальных процессах
Традиционная политическая экономия рассматривала обмен как одну из четырех фаз процесса воспроизводства: производство, распределение, обмен, потребление. Определяющая роль при этом отводилась отношениям по производству. Но уже Адам Смит заметил уникальную роль обмена в экономических взаимодействиях между людьми. Эта уникальность заключается в двоякой функции обмена: во-первых, обмен превращает односторонние и ограниченные способности каждого человека в общественное достояние благодаря разделению труда, во-вторых, обмен является самой сутью торговли, способствующей развитию человеческих потребностей. Еще более отчетливо универсальную роль обмена определяет Джон Кларк1: "Переход благ от одного человека к другому позволяет всему обществу изготовлять все блага, и два выражения: "разделение труда", с одной стороны, и "обмен" - с другой, лишь различными способами обозначают организованный процесс создания богатства в его противопоставлении методу изолированного и независимого производства4.
В современной экономической литературе имеют хождение два термина: трансакция (transaction) и обмен (exchange). Первый из них получил широкое распространение со времени публикации знаменитой работы Р. Коуза, в которой предложено сопоставлять издержки рыночных операций обмена (трансакций) с издержками внутрифирменной координации факторов производства. В отличие от трансакций, второй термин - обмен — не подвергался до последнего времени экономическому анализу, несмотря на то5 что присутствует явно, или по умолчанию практически в любом экономическом тексте2, В сущности, если производится обмен пучками прав собственности, то смысл трансакции и обмена практически одинаков-Различие этих понятий становится существенным, если предметом обмена служат нематериальные факторы (например, обмен деятельностью или обмен способностями, о которых писал К, Маркс, или социальный обмен3, о котором идет речь в работах В. Тамбовцеаа). Различие понятий "трансакция" и "обмен" в контексте современных работ подчеркивается их использованием. Обмен, как правило, противопоставляется рыночным трансакциям и играет роль их архаичного или криминального субститута. Такое противопоставление имеет смысл, когда речь идет об унифицированных сделках на рынках с множеством участников. Но экономические взаимодействия между индивидами снимают остроту противопоставления трансакции и обмена. С одной стороны, можно, приняв некоторые допущения, рассматривать индивидов в качестве "фирм", тогда их взаимодействия описываются термином "трансакция11. С другой стороны, взаимодействия между индивидами обладают гораздо большей уникальностью, чем сделки между фирмами, предметы обмена не имеют универсального эквивалента, а порядок сделок подчиняется более сложным и разнообразным правилам чем межфирменные трансакции. Таким образом, по отношению к индивидуальным взаимодействиям, термин "обмен" шире термина "трансакция1 : обмен между индивидами имеет черты рыночной трансакции и, в то же время, признаки неформальной, как бы "внерыночной", или архаичной сделки.
Особенность экономических проблем (деформализация и высокий уровень персонификации экономических отношений) современной России вызвала интерес к понятию обмена как к некой единице человеческой деятельности. В работах В. Тамбовцева понятие обмена обретает, наконец, статус экономического понятия, получив свою классификацию и типологию (классификация производится по трем признакам: симметричность -асимметричность, избирательность - неизбирателъность, гарант обмена).
Несмотря на смысл образующий характер понятия "обмен" в современной экономической науке, мы не нашли в научной литературе его определения. Отсутствие определения обмена как экономической категории даёт повод для разнообразных, иногда неожиданных интерпретаций.
Так, в работе С. Паринова объектом изучения является обмен информацией. При этом проблемы экономической мотивации, интересов и конфликта автором не рассматриваются, в центре внимания оказывается проблема информационного взаимодействия агентов. Эта проблема по своему интересна, однако вместе с экономическими мотивами исчезли сами экономические субъекты. Создаётся впечатление, что речь идёт о неких искусственных информационных системах, а не об индивидах - людях, наделённых свободой воли. Это противоречит нашему взгляду на индивидов и пониманию того, что можно считать экономическим обменом.
Гораздо ближе нам точка зрения А. Тяжова5, согласно которой "...индивидуальные, непосредственно человеческие отношения, вне и независимо от социальной и материальной среды их окружения, тогда становятся экономическими, когда их носитель ставит перед собой и перед другими людьми преднамеренные цели и пытается их достичь".
Нашему пониманию обмена соответствует также высказывание Карла Маркса, п котором обмен определяется как момент ".. .исходящий от индивида", в отличии от распределения, определенного как момент ".-.исходящий от общества". Там же, на стр. 12 и 21 Маркс пишет о "взаимном обмене деятельностью", обмене продуктами труда и обмене способностями, Таким образом, Маркс выделял обмен, как экономическое взаимодействие, характерное прежде всего для индивида, и рассматривал продукт обмена в широком смысле.
Но воспользоваться тем определением обмена, которое дал Маркс, мы не можем. Причина не только в том, что в основе этого определения заложен холизм в качестве методологического принципа. Категория обмена, которую мы собираемся сформулировать, должна опираться на знания об экономических процессах, полученные современной наукой, в частности теорией трансакционных издержек и ноаыми институциональными теориями. Но, .самое гланное, категория обмена должна обладать иметь экспликативный потенциал, то есть должна объяснять и делать более явными институциональные изменения в процессах обмена.
Интерпретация норм и порядок в обмене
На рисунке представлена схема, отражающая нашу точку зрения на взаимодействия конфликта, порядка и существующих в обществе норм. Однако, схема не может отразить ряда принципиальных обстоятельств, каждое из которых является самостоятельной темой дискуссий в современной экономической теории.
Первый из дискуссионных вопросов: являются ли нормы экзогенным по отношению к индивидам факторам (то есть навязываются им извне) или являются следствием свободного (и рационального) выбора. Существуют разные точки зрения по этому вопросу - от суждений Эмиля Дюркгейма» считавшего нормы абсолютным детерминантом поведения людей, до взглядов Дж_ Бьюкенена, согласно которому норма является результатом рационального выбора людей.
Наша позиция в этой дискуссии определяется тем, что предметом исследования служит обмен,, то есть взаимодействие индивидов, объединеЕШЫХ общими целями, но разделенных конфликтом интересов, конфликтом измерений и конфликтом норм. Для смягчения конфликта и достижения компромисса необходим порядок, в котором заинтересованы все участники обмена, и на который они могут влиять. Следовательно, индивиды являются соавторами и частичными творцалш порядка, регулирующего обмен. С этой позиции все обстоятельства, влияющие на обмен и сопровождающие его, будь то цены, рыночная конъюнктура, организации или институты, являются экзогенными (по отношению к обмену) факторами. Существующие в обществе нормы логично рассматривать по отношению к обмену как некие данности. Эти данности, или внешние (по отношению к обмену) обстоятельства не могут, однако, полностью предопределить поведение индивидов. Существующие нормы {формальные и неформальные) служат только предпосылками для выбора индивидами своего поведения.
Одни из предпосылок сильно влияют на поведение индивидов, другие влияют в меньшей степени, третьи вообще нс оказывают заметного влияния.
Некоторые из норм в принципе не могут служить предметом рационального выбора в силу своей укорененности в сознании. Другие правила не оставляют возможности обойти их в силу значительных санкций за нарушение. Но часть норм, воспринимаемых индивидами в качестве внешних обстоятельств обмена, оставляют возможности для оппортунистического (по отношению к норме) поведения, то есть оставляют для поведения индивида какой-то зазор, или люфт. Кроме того, с некоторыми нормами индивид может быть плохо знаком, или иметь о них неточное представление. Таким образом, говорить о том, что поведение индивидов в обмене полностью детерминировано нормами, было бы неверно. Правильнее было бы сказать, что на порядок в обмене влияют иидивидуальные интерпретации существующих норм. Здесь мы солидарны с экономикой соглашений , в которой нормы рассматриваются как "предпосылки для взаимной интерпретации намерений и предпочтений" участников обмена.
Но и сами нормы также служат материалом для индивидуальной интерпретации, зависящей от позиции индивида в том или ином обмене. Так, например, "покупатель" лично заинтересован в законодательных нормах, обеспечивающих должный уровень информации о товаре, контроль качества, защиту от недобросовестных действий "продавца". Однако, если то же самое лицо выступает в другом обмене в роли "продавца11, то часть указанных норм будет восприниматься им как излишне жесткие. Любая система норм, как мы видим, порождает институциональный конфликт между участниками обмена. Для разрешения институционального конфликта индивиды вынуждены пойти на двусторонние уступки, найти взаимовыгодное решение, заключить компромиссное соглашение, то есть выработать порядок. В этом порядке будут присутствовать уже не сами нормы, а их интерпретация, выработанная в диалоге между участниками обмена. В этом заключается одно из самых существенных отличий обмена от неоклассического контракта, в котором нормы заданы экзогенно, не порождают институционального конфликта и полностью определяют права и обязанности каждой из сторон. В отличии от неоклассического контракта, порядок в обмене возникает как процесс институционального творчества -индивидуального осмысления и оценки существующих норм, сопоставления издержек следования норме и частичного или полного уклонения от неб. Ограниченная рациональность, с одной стороны, и влияние индивидуальных пристрастий и предпочтений, с другой стороны, вносят и интерпретации норм еще более субъективный элемент, делают порядок еще менее автоматическим, вносят в него эндогенные факторы.
Порядок в обмене формируется, таким образом, под действием норм, выступающих в качестве предпосылок, необходимых для того, чтобы индивиды могли оценивать и интерпретировать цели, намерения и предпочтения друг друга, а также тех индивидов и организаций, которые косвенно участвуют в обмене. При этом нормы двойственным образом влияют на порядок в обмене: с одной стороны нормы ограничивают поведение индивидов и сужают их альтернативы выбора; с другой стороны нормы являются необходимыми предпосылками для организации порядка в обмене. Так мы переходим к следующей проблеме - эффективности существующих норм по отношению к индивидуальному обмену.
Влияние институциональных предпочтений на конфликт норм
Выше мы определили порядок, как технологию обмена, связанную с общностью его участников и конфликтом между ними, а также с институциональной средой, в которой осуществляется обмен. Таким образом, контракт является составной частью порядка. Теперь надо определить, как связаны между собой порядок и контракт, то есть определить, каким образом конфликт, общность и порядок в обмене влияют на контракт между его участниками.
В наших рассуждениях мы будем опираться на теорию контрактов, внося в её модели некоторые изменения. Они связаны с тем, что в моделях теории контрактов не учитываются институциональные предпочтения участников обмена, и не учитывается институциональный конфликт. Но, согласно предпосылкам индивидуальной рациональности принятым в нашей работе, индивид принимает решения, ориентируясь не только на доход от обмена но также на соответствие порядка в обмене усвоенной им неформальной норме, то есть на собственные институциональные предпочтения.
Важно отметить, что институциональные предпочтения индивида не обязаны носить утилитарный характер. Более того - принципы и привычки индивида могут быть иррациональными. Но экономическая теория, так же как и экономическая практика имеют дело с индивидами, как рациональными субъешами. Следовательно, иррациональные элементы институциональных предпочтений индивида сочетаются с его рациональным экономическим поведением. То есть в экономической практике мы наблюдаем, что индивидуальный выбор может иметь иррациональные предпосылки, но приводит к рациональным действиям экономических субъектов . Осталось определить звено экономических отношений, которое вносит рационализирующее (разумное) начало в поведение индивидов, то есть превращает их в рациональных экономических субъектов. Мы утверждаем, что этим звеном является экономический обмен, поскольку именно в процессе обмена, в ходе разрешения сопровождающего обмен конфликта и осознания общих выгод, формируется порядок, в котором осуществляется согласованное и рациональное поведение экономических агентов.
Таким образом, экономический обмен выступает в качестве особого механизма, преобразующего не всегда и не последовательно рационального индивида в рационального экономического субъекта, который вынужден оценивать и соизмерять выгоды от обмена и собственные институциональные предпочтения как отдельные экономические блага.
Естественные трудности, возникающие при попытках формализации институциональных предпочтений индивида, можно преодолеть только при условии осмысления институциональных предпочтений с философских позиций и, с другой стороны, при условии связи этих предпочтений с экономическими реалиями. В противном случае можно получить в итоге бессодержательную математическую модель. Для того, чтобы этого избежать обсудим вначале экономическое содержание конфликта норм.
Институциональные предпочтения и конфликт норм. Рассмотрим пример, описанный в книге И. Клямкина и Л. Тимофеева. В своем интервью менеджер среднего звена в АО "Ростсельмаш" рассказывает о теневых операциях, в которых он участвует по требованию начальства (индивид 1). Несмотря на то, что часть его дохода образуется за счет незаконных операций, индивид 2 предпочел бы не нарушать закон. Но он не увольняется и не протестует, потому что, во-первых, считает теневые операции общей нормой, и, во-вторых, не хочет потерять доход. Ситуация является типичной и может быть рассмотрена как обмен между принципалом (индивид І) и агентом (индивид 2), руководствующимся разными принципами, но заинтересованных в достижении общей выгоды.
Часто наблюдаемые в современной России примеры трудовых отношений, в которых условия контракта ущемляют прав наемного работника, иллюстрируют институциональный конфликт иного рода: наемный работник предпочел бы иные правила трудовых отношений, чем те, которые применяет руководство фирмы.
Своеобразным примером обмена, сопровождающимся конфликтом правил является франчайзинг, или коммерческая концессия. Франчайзинг по определению О. Уильямсона представляет собой гибридную форму институционального соглашения, в которой присутствуют черты как неоклассического контракта (автономность сторон), так и имплицитного контракта (сильная взаимозависимость сторон). Один из участников обмена "пользователь 1 (или франчайзи) несомненно предпочел бы большую свободу действий по сравнению с той, которую ему предоставляет согласно договору другой участник - "правообладатель" (или франчайзер), С другой стороны, франчайзор также может иметь собственные представления о том, на каких правилах и принципах должна быть осноізана коммерческая концессия. Такое несовпадение предпочтений двух участников обычно рассматривается исключительно как конфликт интересом, то есть выгод от обмена, но данный подход, как мы считаем, существенно обедняет характер экономического поведения участников обмена. Напротив, учет институциональных предпочтений как франчайзера так и франчайзи, учет их представлений о том, "что такое хорошо и что такое плохо", то есть учет их принципов и правил, делает модель обмена более объемной и требует рассмотрения наряду с конфликтом интересов также и конфликт норм.
Общей чертой в перечисленных примерах является конфликт норм, проявляющийся либо как конфликт принципов, либо как конфликт правил. Характерно, что обе стороны конфликта в достаточной степени представляют, на каких принципах и правилах они предпочли бы организовать порядок в обмене, то есть имеют собственные институциональные предпочтения. Также нет оснований отказывать обеим сторонам в их способности осознавать, в какой степени (сильно или слабо) их институциональные предпочтения учтены в применяемом порядке обмена. Практически во всех ситуациях, описанных И. Клямкиным и Л. Тимофеевым, респонденты оценивают в какой степени порядок обменов, в которых они участвуют, соответствует их принципам или соответствует тем правилам, которые они предпочитают.
Нет ничего удивительного в том, что институциональные конфликты достигают высокой остроты в российской экономике, в которой так и не выработаны институты для их разрешения, а правила игры меняются слишком часто и произвольно. Удивительным нам представляется недостаточное внимание к институциональной составляющей конфликтов со стороны экономической теории. Между тем их теоретическое осмысление позволило бы преодолеть утилитарный характер теории контрактов, безусловно обедняющий её модели.
В социальной философии проблема институциональных конфликтов нашла свое отражение в дискуссии между сторонниками философского либерализма (Дж, Роулс, 1\ Дворкин) и сторонниками коммупитаризма (М. Сэндаль, Ч. Тэйлор, Ю. Хабермас). Для нас представляют особый интерес не столько концепции этих философов, сколько основания их аргументации, потому что аргументация и сама терминология современных философов обнаруживают сильное сходство с основаниями институциональной экономики.