Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Становление и развитие правового института преюдиции в Российской Федерации .13
1. Историко-правовые предпосылки становления правового института преюдиции .13
2. Сущность правового института преюдиции .33
Глава 2. Правовой институт преюдиции во взаимосвязи с правовым институтом Res Judicata .45
1. Содержание и значение правового института Res Judicata 45
2. Пределы действия преюдиции 69
Глава 3. Проблемы реализации правового института преюдиции в гражданском судопроизводстве 85
1. Преюдициальное значение судебных постановлений 85
2. Эффективность действия норм, регулирующих правовой институт преюдиции в гражданском процессуальном праве Российской Федерации 103
Заключение .154
Список литературы .160
- Историко-правовые предпосылки становления правового института преюдиции
- Содержание и значение правового института Res Judicata
- Пределы действия преюдиции
- Эффективность действия норм, регулирующих правовой институт преюдиции в гражданском процессуальном праве Российской Федерации
Историко-правовые предпосылки становления правового института преюдиции
В правовой науке для конкретизации положений об обязательной силе судебных актов арбитражных судов и судов общей юрисдикции, которые вступили в законную силу используют понятие «преюдиция». Данный правовой институт, хотя и является одним из базовых в гражданском процессуальном праве, не получил закрепление в федеральном законодательстве, а его интерпретация в науке современного права отличается многообразием и имеет ярко выраженный дискуссионный характер.
Преюдиция как правовое явление возникло еще в римском праве. Термин произошел от латинского praejudicium, который в переводе означает «предрешение вопроса, заранее принятое решение», «обстоятельство, позволяющее судить о последствиях»1. Если разобрать слово «praejudicium» по частям, то мы получим приставку «prae» со значением «нахождение впереди» и «judicium» в переводе с латинского языка – «судебное решение». Именно в сочетании данных слов мы получаем правовой термин со значением - «предрешение вопроса, заранее принятое решение», «обстоятельство, позволяющее судить о последствиях»2.
Свидетельства о применении преюдиции в римском праве сохранились документально. Труды Цицерона и Цезаря являются самыми ранними из сохранившихся подтверждений о природе преюдиции, преюдициальных формулах в формулярном процессе, преюдициальных исках. Встречаются также единичные упоминания о преюдициальных связях в трудах Квинтилиана, Ливия, Плиния, Тацита, Сенеки, Курция, Фронтона, Мацера, Апулея, Светония, Павла, Ульпиана. Однако более ясно и четко понятие praejudicium дано в «Институциях» Гая («Institutiones» Gai) и в «Своде римского права»3 («Corpus iuris civilis»). Под praeiudicium понималось предварительное определение, решение, направленное на установление, признание, удостоверение правового или фактического отношения, от которого зависит решение другого вопроса, составляющего предмет особого судебного разбирательства, а также убытки, проистекающие из предварительного разрешения побочного процесса4.
В разные периоды становления римского права термин praejudicium имел широкое юридическое значение и включал в себя различные трактовки. В Энциклопедическом словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона дается следующее определение: «Praeiudicium в римском судопроизводство -мнение, которое, раз будучи установлено, делается для судей на будущее время прецедентом (exemplum) во всех подобных случаях. По Квинтилиану, слово Р. означает еще предварительное расследование или решение спорного вопроса (согласно этимологическому значению слова). В этом последнем случае Р. - то же, что action или formula praeuidicialis, то есть такая гражданская процедура, целью которой было установить наличность предусмотренных законом правовых отношений или факт, имеющий с точки зрения закона важность; судья, не осуждая и не оправдывая, просто давал свое заключение по делу, in quo iure sit res aut persona. На этом решении судьи, как на базисе, шла дальнейшая тяжба»5. Указанная формулировка была дана судебным оратором Квинтиллианом. Исходя из этого, мы видим, что под praeiudicium, прежде всего, понимался судебный прецедент, который мог быть использован во всех последующих судебных делах.
Из анализа этих работ становится понятно, что преюдицию в рамках римского права понимали как правовое явление, которое определяло влияние окончательного судебного решения на последующие разбирательства по тому же предмету спора и между теми же сторонами – Res Judicata, и как предварительное решение, направленное на установление фактического отношения, от которого будет зависеть решения другого вопроса, а также убытки, которые вытекают из предварительного решения побочного процесса, принятого в ущерб одной из сторон.
Л.Л. Кофанов приходит к выводу, что praeiudicium в контексте римского права рассматривала в нескольких значениях, а именно как: 1) судебный прецедент; 2) досудебные решения или как частные определения по делу органов государственной власти или авторитетных юристов. Необходимо уточнение, мнение юристов, несмотря на их авторитет и вклад, который они привнесли, понимается как «мнение», которое суд может учесть, а может и отклонить при принятии судебного решения; 3) предварительные, досудебные действия претора, которые связаны с принятием искового заявления и оформлением дела претором для дальнейшей передачи его в суд6.
В российском законодательстве в дореволюционном гражданском и уголовном процессе сущность института преюдиции была сформулирована в значении «предсудимости», что было свидетельством заимствования из французского процессуального права.
Выражение praejudicialis quastio, которое обозначает преюдициальные вопросы, состоит из двух слов – «praejudicialis» в переводе с латинского языка, обозначающий вещный иск, посредством которого устанавливается предварительно какое-нибудь правовое или фактическое отношение, от которого зависит разрешение (другого) главного процесса7 и «quastio», который переводится, в данном случае, как вопрос. Из этого следует, что преюдициальные вопросы устанавливают правовые или фактические отношения, от которых будут зависеть последующие разбирательства. И.Г. Щегловитов писал, что «стремление избежать противоречий в деятельности судебных установлений, а также нежелание предоставить суду рассмотрение вопросов, выходящих из пределов его формальной компетенции, хотя бы они относились к главному вопросу, как причина к следствию, послужили поводом к установлению в начале нынешнего столетия особого института предсудимости, зачатки которого существовали и ранее. Сущность способа согласования деятельности уголовного и гражданского суда заключается в том, что исследование дела, если последнее состоит из отдельных вопросов, по свойству своему не подведомственных суду, призванному его разрешить, раздробляется между отдельными судами с тем, чтобы решения их были обязательны для других органов правосудия»8.
Таким образом, предсудимость означала, что органы судебной власти были уполномочены рассматривать все вопросы, разрешение которых были необходимы для достижения поставленной им законом цели. В статье 27 Устава уголовного судопроизводства 1864 (далее по тексту – УУС) говорится: «если определение преступности деяния зависит от определения в установленном порядке прав состояния или собственности на недвижимое имущество, или же свойства несостоятельности обвиняемого, то преследование уголовным судом не возбуждается, а возбуждение приостанавливается до разрешения спорного предмета судом гражданским»9, то есть пока решение гражданского суда не вступит в законную силу.
К.С. Случевский писал, что «задачи, преследуемые судом уголовным и судом гражданским, существенно,…отличаются друг от друга. Разностью преследуемых задач обуславливается и разностью форм и обрядностей, коим законодательство обставило деятельность того и другого суда. В виду этой разности, не только разрешение уголовного дела в порядке гражданского, или наоборот, переход одного порядка производства в другой составляет существенное нарушение закона. Каждое дело должно быть производимо в том суде, кому оно подведомственно по свойствам своим. По этой же причине уголовный суд не может быть признан компетентным к разрешению таких, обуславливающих разрешение вопроса о виновности, вопросов гражданского права, которое подлежат разрешению гражданского суда»10.
Помимо всего прочего, автор обращал внимание на то, что существуют и противоположные точки зрения по вопросу разрешения уголовного дела в порядке гражданского, или наоборот, переход одного порядка производства в другой. В первую очередь, можно исходить из того соображения, что рассмотрение преюдициальных вопросов, принадлежащих к области гражданского права, должно быть представлено не уголовному, а гражданскому суду. За данную точку зрения говорят «интересы твердости гражданских сделок»11. С другой стороны, автор отмечал, что против рассмотрения преюдициальных вопросов судом гражданским говорят интересы уголовной политики.12. Существует и третья точка зрения, она заключалась в том, что уголовный суд не может быть безусловно отстранен от разрешения вопросов гражданского права, обуславливающих обвинение, так же, как ему не может быть предоставлен полный простор в данном вопросе.
Содержание и значение правового института Res Judicata
Обращаясь к древним источника права, мы можем с уверенностью сказать, что правовой институт Res Judicata зародился еще с момента появления первых формализованных норм права.
Так, например, в главе IX Закона Ману было указано, что «в том случае, когда какое-либо [дело] окончено или решено, и если царь считает, что оно выполнено в соответствии с дхармой, не следует его перерешать»81. В Древней Греции перед тем как судьи приступят к голосованию, глашатай объявлял сначала, не предполагают ли противники обжаловать свидетельские показания. Дело состояло в том, что обжалование допускалось только до того момента, пока судьи не начали подавать голоса82. В дальнейшем решения гелиэи (суда присяжных) было окончательным и обжалованию не подлежало.
Римское право заложило фундамент современного гражданского процессуального права, его важнейшие институты и принципы. В Древнем Риме в Законах XII таблиц было отмечено, что «после полудня (магистрат) утвердит требование той стороны, которая присутствует (при судоговорении). Если (на судоговорении) присутствует обе стороны, пусть заход солнца будет крайним сроком (судоговорения)»83 . Книга IV Институция Гая закрепляла, что «цивильные (законные) суды … по закону Юлия, определяющему общие положения юрисдикции, погашаются, если не были окончены в течение года и шести месяцев. Это и есть то, что обыкновенно говорят: «По Юлиеву закону спор прекращается по истечению года и шести месяцев»»84. Таким образом, правовая определенность в контексте римского процесса обеспечивалась установлением определенных процессуальных сроков. Необходимо также отметить, что существовали нормы, которые устанавливали обязательный привод и ответственность за неявку в судебное заседание, вследствие чего достигалась правовая определенность. Так, в Законах XII было зафиксировано, что «если вызывают (кого-нибудь) на судоговорение, пусть (вызванный) идет. Если (он) не идет, пусть (тот, кто вызвал) подтвердит (свой вызов) при свидетелях, а потом ведет его насильно. Если (вызванный) измышляет отговорки (для неявки) или пытается скрыться, пусть (тот, кто его вызвал) наложит на него руку»85. В данном случае, указанная норма способствовала ускорению судебного процесса, в рамках которого достигалась определенность в спорных вопросах.
Сам термин «Res Judicata» был введен в юридическую науку и практику древнеримскими юристами и означает «разрешенное дело» или «дело, по которому вынесено решение», в основании которого лежат следующие постулаты: nemo debet bis vexari pro una et eadem causa («никто не должен дважды судиться по одному и тому же делу») и interest res publicae ut finis litium sit («публичный интерес требует, чтобы судебные тяжбы приходили к концу»). В Дигестах Юстиниана указано, что «судебным решением называется то, что посредством заявления судьи кладет конец прениям и завершается либо присуждением (ответчика), либо отказом в требовании (истцу)86 . Дигесты Юстиниана также закрепляли положение, согласно которому обязательная сила решения основывалась на преторском эдикте, то есть присужденные должны уплатить указанную сумму, что защищалось иском об исполнении судебного решения87. Таким образом, Res Judicata как понятие было образовано еще в римском праве в контексте судебного решения и его законной силы, и соответственно, обеспечивало функционирования данных институтов.
Рассматривая правовой институт Res Judicata в настоящее время, необходимо, прежде всего, отметить два значимых постановления Европейского суда по правам человека (далее по тексту – Европейский суд, ЕСПЧ), в которых была сформулирована его трактовка.
Так, в деле «Брумареску против Румынии» дом родителей Дана Брумареску (далее - заявитель) был национализирован на безвозмездной основе. Впоследствии по жалобе заявителя данная национализация была признана судом незаконной. Решение суда вступило в законную силу, однако затем было отменно Верховным судом Румынии, который постановил, что нижестоящие суды были некомпетентны рассматривать такого рода вопросы. Заявитель обратился в административный орган, который решил вернуть заявителю квартиру, которую он занимал на данный момент, а за остальную часть дома выплатить денежную компенсацию. Заявитель обжаловал данное решение, но безуспешно. По данному делу ЕСПЧ отметил, что «право на справедливое разбирательство дела судом, гарантируемое п. 1 ст. 6 Конвенции, должно толковаться в свете Преамбулы Конвенции, которая провозглашает, среди прочего, верховенство права как часть общего наследия Договаривающихся Государств. Одним из основных аспектов верховенства права является принцип Res Judicata»88. Указанный принцип указывает на то обстоятельство, что при окончательном разрешении дела судами, судебный акт не вызывал ни у кого сомнения.
Как мы видим, в понимании Европейского суда принцип верховенства права является многоаспектным принципом права. При этом, невозможно отрицать самостоятельный характер принципа Res Judicata, тогда бы пришлось подвергнуть сомнению и все другие принципы, являющиеся сторонами многогранного принципа верховенства права. Отсюда следует, что ЕСПЧ впервые указал наличия принципа Res Judicata, который понимает как правовую определенность судебного акта, вступившего в законную силу, то есть его устойчивость и незыблемость.
Вместе с тем, Европейский суд отметил, что право на обжалование судебных актов, которые вступили в законную силу, являются ограниченными во времени. Если бы судебные акты постоянно пересматривались, то такая ситуация могла поставить под сомнение сам судебный процесс. Европейский суд по правам человека также указал, что принцип Res Judicata может быть успешно реализован, если будет установлен справедливый баланс между общественным интересом и требованиями о защите основных прав индивида. Поиск такого баланса является неотъемлемой частью всей Конвенции89.
По указанному делу судья Х. Розакис высказал мнение, что «если правовая система предоставляет суду полномочие выносить окончательное решение, но затем позволяет отменять это решение посредством соответствующей процедуры, то от этого страдает не только правовая определенность, но и само существование этого суда подвергается сомнению, поскольку, по сути, у него полностью отсутствуют полномочия по окончательному разрешению правовых вопросов»90. Также по данному делу высказались судья сэр Николаса Братца и судья Б. Цупанчича. По их мнению «принцип Res Judicata является одним из фундаментальным принципом и в настоящем деле, нарушение принципа состоит в том, что наделяя полномочием отменять без ограничения во времени окончательное, обязательное и исполненное решение суда, ведет к нарушению «права на суд», которой гарантировано Статьей 6» 91. Как указали судья сэр Николаса Братца и судья Б. Цупанчича, право на суд или право на доступ к правосудию будет «иллюзорным, если внутренние правовые системы Договаривающихся Государств будет позволять обязательным решениям оставаться неисполненным в ущерб одной из сторон. Немыслимо, чтобы пункт 1 статьи 6 детально оговаривал процессуальные гарантии, предоставленные сторонам в процессе – разбирательство справедливое, публичное и эффективное – не защищая исполнение судебных решений. Толкование Статьи 6 только как касающейся исключительно доступа к суду проведение разбирательства может привести к ситуации не совместимым с принципом верховенства права, который Договаривающиеся Государства обязались соблюдать при ратификации конвенции»92.
Европейский суд в деле «Рябых против России» отметил, что «правовая определенность предполагает уважение принципа Res Judicata, то есть принципа, который не допускает повторное рассмотрение уже решенного дела»93. По мнению ЕСПЧ указанный принцип включает в себя требование, что ни одна из сторон не может злоупотреблять своими процессуальными правами и требовать пересмотра окончательного и вступившего в законную силу судебного акта только ради проведения повторного слушания и получения нового решения. Полномочия вышестоящего суда по пересмотру дела должно осуществляться в целях установления законности существенных и бесспорных обстоятельств, а не для подмены такой процедуры, как надзор. Как указал суд, отклонение от принципа Res Judicata будет являться оправданным, только в случае обнаружение обстоятельств, характер которых носит существенный и непреодолимый.
Таким образом, исходя из указанных постановлений Европейского суда, Res Judicata рассматривается как принцип, который: 1) относится к судебным актам, которые вступили в законную силу; 2) предполагает ограничения обжалования судебных актов во времени, судебные решения не могут постоянно пересматриваться; 3) подразумевает, что пересмотр судебного акта, который вступил в законную силу может быть только в силу существенного и непреодолимого характера; 4) предусматривает защиту от неисполнения судебного акта.
Пределы действия преюдиции
Определение пределов преюдициии является одной из проблем реализации преюдиции в гражданском судопроизводстве, которая исследовалась и исследуется учеными-процессуалистами. В современном процессуальном праве выделяют объективные и субъективные пределы. Вполне обоснованно, на наш взгляд, будет являться также рассмотрение временных и юрисдикционных пределов.
Объективными пределами преюдиции являются обстоятельства, которые были установлены в судебном акте, вступившим в законную силу, в дальнейшем такие обстоятельства не подлежат повторному доказыванию или опровержению при вынесении иного судебного акта.
Все обстоятельства, которые относятся к делу должны быть установлены судом для правильного разрешения дела, так как данные обстоятельства составляет основу для окончательных выводов суда. В нормах ГПК РФ закреплены соответствующие положения, которые обеспечивают, что суд принимает во внимание только те доказательства, которые имеют значение для правильного рассмотрения дела, и, наоборот, отказывает в исследовании доказательства, не относящихся к делу.
На основании подпункта 1 пункта 1 статьи 330 ГПК РФ основанием для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке является неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела140. Обстоятельства, имеющие значение для дела, в процессуальной науке именуется предметом доказывания.
Интересно мнение А.М. Куликова, согласно которому «преюдициальными можно считать и те обстоятельства, которые не должны были быть установлены судом, но все-таки были установлены. Лица, участвующие в деле в случае несогласия с отдельными выводами суда имеют право обжаловать судебное решение в целом, так и в части отдельных выводов. Пока судебное решение не будет отменено, лица, участвующие в деле, не имеют права оспаривать не установленные обстоятельства, даже если вывод сделан по обстоятельству, который не входит в предмет доказывания по данной категории дел»141.
На наш взгляд, данная позиция является вполне обоснованной, если учесть, что круг обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела, устанавливаются судом в каждом конкретном случае142.
Суд, рассматривающий другое дело, ограничен в вопросе правильности при определении предмета доказывания в другом деле.
Дискуссионным вопросом также является определение термина «обстоятельства». В исковом заявлении должны содержаться изложения обстоятельств, служащих основанием иска, и указание доказательств, подтверждающие иск. В данному случае упомянуты три важных понятия: «основание иска», «обстоятельства» и «доказательства», связующем в этих понятиях является как раз «обстоятельства», так как они служат основанием иска, и являются предметом доказывания. В части 2 статьи 209 ГПК РФ указывается, что «после вступления в законную силу решения суда стороны, другие лица, участвующие в деле, их правопреемники не могут вновь заявлять в суде те же исковые требования, на том же основании, а также оспаривать в другом гражданском процессе установленные судом факты и правоотношения»143. Таким образом, к обстоятельствам, которые должны быть установлены судом, относят факты и правоотношения. АПК РФ не содержит такой нормы, однако вывод о том, что в круг соответствующих обстоятельств входят факты и правоотношения находит свое отражение в судебной практике.
Так, например, в Постановлении Арбитражного суда Поволжского округа от 26 июля 2016 года № Ф06-10547/2016 по делу № А72-5395/2015 было указано, что одним из последствий правового действия вступившего в законную силу решения суда является его преюдициальность, а потому факты и правоотношения, установленные судом и зафиксированные в решении, не могут, в силу пункта 2 статьи 69 АПК РФ, подвергаться сомнению и вторичному исследованию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица144.
Учитывая изложенное, можно сделать вывод, что объективные пределы преюдиции составляют юридические факты и правоотношения, которые были установлены судом. Необходимо отметить, что юридические факты являются основаниями для появления правовых последствий, таких как возникновение, изменение и прекращение правоотношений. Исходя из этого, суд, в первую очередь, устанавливает наличие или отсутствие определенных юридических фактов, и только потом устанавливает наличие или отсутствие определенных правоотношений. Таким образом, можно говорить о том, что установление юридических фактов является результатом исследовательской деятельности суда, в свою очередь, установление наличия или отсутствия правоотношений будет являться результатом судебного правоприменения145.
Российское законодательство, определяя круг обстоятельств, позволяет трактовать состав объективных пределов преюдиции достаточно широко. При этом, на практике можно встретить попытки ограничить объективные пределы преюдиции.
Так, в Постановлении Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 11 марта 2016 года № Ф01-286/2016 по делу № А43-31210/2-14 было установлено, что в соответствие с пунктом 3 статьи 69 АПК РФ вступившее в законную силу решение суда общей юрисдикции по ранее рассмотренному гражданскому делу обязательно для арбитражного суда, рассматривающего дело по вопросам об обстоятельствах, установленных решением суда общей юрисдикции и имеющих отношение к лицам, участвующим в деле. Данная норма освобождает от доказывания фактических обстоятельств дела, но не исключает их различной правовой оценки, которая зависит от характера конкретного спора (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.07.2011 № 3318/11 и от 20.06.2013 № 3810/13)146. Аналогичная позиция содержится и в ряде других постановлений федеральных арбитражных судов округов. Например, постановление Арбитражного суда Московского округа от 18 ноября 2016 года № Ф05 17112/2016 по делу № А40-102618/15 указывает, что в соответствие с ч. 2 ст. 69 АПК РФ не доказываются вновь при рассмотрении судом другого дела, в котором участвуют те же лица, обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда. Указанная норма освобождает от доказывания фактических обстоятельств дела, однако она не исключает различной правовой оценки, зависящей от характера конкретного спора. Правовые же выводы не могут рассматриваться в качестве обстоятельств, не требующих доказывания (постановление Президиума ВАС РФ от 25.07.2011 № 3318/11 по делу № А40-111672/09-113-880, Определение Конституционного Суда РФ от 06.11.2014 № 2528-О), а также вопросы применения норм материального права преюдициального значения не могут иметь (Определение Верховного Суда РФ от 29.03.2016 по делу № 305-ЭС15-16362, А40-152245/2014)»147.
А.М. Безруков и К.Н. Мальченко указывают, что данная позиция судов позволяет им не рассматривать в качестве преюдициальных судебные акты, например, которыми установлена недействительность ненормативного правового акта либо незаконность решений и действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов и должностных лиц148. Статья 64 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации (далее по тексту – КАС РФ) указывает, что «обстоятельства, установленные вступившим в законную силу решением по ранее рассмотренному им гражданскому или административному делу либо по делу, рассмотренному ранее арбитражным судом, не подлежат оспариванию при рассмотрении судом другого административного дела, в котором участвуют лица, в отношении которых установлены эти обстоятельства, или лица, относящиеся к категории лиц, в отношении которой установлены эти обстоятельства»149. Данную позицию мы находим и в судебной практике. Так, например, Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2016 г. № 64 указывает, что вступившее в законную силу решение суда…, которым признано обоснованным предупреждение суда (представление) об устранении нарушений закона и решение уполномоченного органа о приостановлении деятельности, имеют преюдициальное значение для суда, рассматривающего административное дело о ликвидации или запрете деятельности и объединения граждан150.
Эффективность действия норм, регулирующих правовой институт преюдиции в гражданском процессуальном праве Российской Федерации
Ученые-процессуалисты неоднократно отмечали наличие отдельных факторов в рамках института преюдиции, которые требуют отдельного исследования, анализа и учета196.
При выявлении и обозначении негативных факторов, становится возможным выработать пути для их устранения и повышения эффективности преюдиции.
Факторы в рамках правового института преюдиции можно разделить на две большие группы: 1) объективные факторы; 2) субъективные факторы.
Первую группу составляют объективные факторы, то есть те факторы, которые полностью не зависят от правоприменителя.
Так, например, отсутствие в законодательстве понятия преюдиции следует признать объективным фактором. Правовой институт преюдиции реализуется во многих отраслях права. Необходимо отметить, что преюдиция имеет довольно долгую историю реализации на практике, однако определение данного термина отсутствует. Законодатель не определяет преюдицию и условия ее действия, что в свою очередь, вызывает проблемы, при которых правоприменитель неправильно определяет и применяет норму, которая закрепляет преюдицию. Данная ситуация способствует существенному снижению эффективности применения правового института преюдиции. Представляется, что при единообразном понимании сущности правового института преюдиции, законодатель мог бы правильно сконструировать норму права, которая может содержать описание преюдиции и условия для ее реализации. В дальнейшем, это могло бы предотвратить типичные правовые ошибки.
Изучение правового института преюдиции несет в себе не только теоретическую значимость, но и высокую практическую ценность. Без четкого и ясного понимания правового института преюдиции может произойти конкуренция судебных актов при разной оценке одних и тех же доказательств, что может привести к вынесению противоречивых решений.
Указанные ситуации, прежде всего, приведут к тому, что стабильность всей судебной системы будет постепенно падать и общество начнет подвергать сомнению деятельность суда, таким образом, это приведет к неизбежному падению авторитета судебной власти. Выходит, что вопрос об отсутствии понятия «преюдиция» не только важен на теоретическом уровне, но и на практическом, так как может вызвать противоречие внутри любого судопроизводства, что ведет к неустойчивости судебной деятельности.
В целях повышения эффективности правового института преюдиции огромное значение имеет законодательное закрепление самого термина «преюдиция».
Изучение правового института преюдиции несет в себе не только теоретическую значимость, но и высокую практическую ценность. Без четкого и ясного понимания правового института преюдиции может произойти конкуренция судебных актов при разной оценке одних и тех же доказательств, что может привести к вынесению противоречивых решений.
Следует отметить, что необходимо осуществить унификацию норм, регламентирующих применение преюдиции, применительно к гражданскому, арбитражному, уголовному и административному судопроизводству на основе положений части 1, части 2, части 5 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Без четкого и ясного понимания правового института преюдиции может произойти конкуренция судебных актов при разной оценке одних и тех же доказательств, что может привести к вынесению противоречивых решений, а, следовательно, отразится на эффективности реализации преюдиции в судебном процессе.
Объективным фактором целесообразно признать и присутствие в предыдущем решении ошибки относительно установления юридического факта. Возможна ситуация, когда после рассмотрения одного дела принимается решение, основанное на ошибочном юридическом факте, затем в другом процессе будет реализован правовой институт преюдиции с уже заложенной ошибкой. Такое решение должно быть признано неправильным и отменено в случае подтверждения ошибки в факте. В данном случае отмена первого акта автоматически отменяет и второй судебный акт, даже несмотря на то, что второй правоприменитель принял законное решение, руководствуясь требованиями закона.
А.В. Карданец высказал мнение, что для исключения возникновения указанной ситуации необходимо обратить внимание на предварительную «ознакомительную проверку» преюдициально установленных фактов, которые необходимо рассматривать не в качестве ревизии таких фактов, а как деятельность по установлению места фактов, занимающих в предмете доказывания, или для обоснования связанных с названными фактами по новому делу соответствующих выводов197.
Ознакомительная проверка будет иметь цель уведомления лиц, участвующих в деле, об ошибке, то есть суд, который столкнулся с указанной выше ситуацией, будет обязан посредством определения уведомить об этом лиц, участвующих в деле, и разъяснить им их право обжаловать предыдущий судебный акт. Вследствие чего, если кто-нибудь принимает решение об обжаловании предыдущего судебного акта, то суд соответственно приостанавливает производство по делу. Ситуация, при которой отсутствует проверка фактов, имеющих преюдициальное значение, может привести к бессмысленности института преюдиции в целом. В данном случае, сущность преюдиции состоит в раскрытии связи между решениями, которые касаются ранее доказанных фактов без возможности ревизии их в дальнейшем. Однако, принимая без доказывания факты из первоначального дела, лица, которые реализуют преюдицию, становятся ответственными за качество работы первого правоприменителя. Все это составляет основу принципов авторитетности, неопровержимости, исполнимости и исключительности решений суда. Получается, что правоприменитель в процессе реализации исследуемого понятия презюмирует правильность первоначальных решений. Это дает возможность для соотношения преюдиции с презумпцией истинности решения, однако нужно помнить, что презумпция основана на вероятности и соответственно она может быть опровергнута.
Общество имеет тенденцию к постоянному развитию, оно не стоит на месте, изменяются интересы и потребности, одни общественные отношения приходят на смену другим. Так и законодательство постоянно изменяется, поэтому вопрос о гармонизации отраслей права является важным аспектом повышения эффективности правоприменителя в общем и эффективности преюдиции в частности.
При рассмотрении вопроса об ознакомительной проверке, на наш взгляд, целесообразно будет дополнить полномочия судов кассационной и надзорной инстанции. Необходимо дать указание на разъяснения сторонами права на обжалование при выявлении судебной ошибки.
Как указывалось выше, преюдиция раскрывает связь между уже доказанными фактами и фактами, которые еще подлежит установить, принимая за основу правильность первоначальных решений. Отмена предыдущего решения является следующим объективным фактором, он не связан с деятельностю субъекта реализации преюдиции, однако влияет на эффективность его деятельности. Выходит, что после того, как преюдиция реализуется посредством отмены предыдущего решения, устраняются законные основания ранее примененной правовой нормы без вины со стороны правоприменителя, которая и послужила главной причиной нарушений его работы.
Указанный фактор свидетельствует как о продлении сроков рассмотрения дела, так и возможности появления отрицательных последствий, отражающихся на правах и законных интересах участников правоотношения в результате принятого решения.
Наличие разных решений, в основании которых лежат одни и те же факты. Высший Арбитражный Суд Российской Федерации указывал, что преюдициальное значение судебных актов направлено, прежде всего, на обеспечение стабильности и общеобязательности судебного решения, исключение возможности конфликта судебных актов. Факты, которые установлены судом при рассмотрении одного дела считаются установленными, если их не опровергли, такие факты принимаются другим судом по другому делу, если они имеют значения для дела. Таким образом, институт преюдиции поддерживает баланс между судебными актами, исключая противоречия между ними и обеспечивает принцип Res Judicata.
Когда возникает необходимость реализации преюдиции общих фактов, судья должен выбрать, в каком деле факты являются преюдициальными, а в каком нет. Так как дела являются разными, то и соответственно оценка представленных доказательств будет отличаться в связи с тем, что решения по ним не совпадают. Это ставит перед субъектом реализации преюдиции задачу: остановиться на более понятном, подходящем деле, по которому имеется решение, учитывающие названные факты, либо самостоятельно приступить к доказыванию, отказываясь от реализации преюдиции.
Приведем пример, когда суд нарушил правило, предусмотренное ч. 2 ст. 61 ГПК РФ, то есть вторично рассмотрел обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным решением по ранее рассмотренному делу198.