Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Гражданская процессуальная дееспособность как самостоятельная правовая категория
1. Понятие, сущность и содержание гражданской процессуальной дееспособности 13
2. Соотношение гражданской процессуальной дееспособности и гражданской дееспособности 42
3. Дифференциация гражданской процессуальной дееспособности 50
Глава 2. Проблемы правового регулирования гражданской процессуальной дееспособности несовершеннолетних граждан
1. Содержание гражданской процессуальной дееспособности несовершеннолетних в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет 61
2. Самостоятельная защита несовершеннолетними в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет своих прав, свобод и законных интересов. 84
3. Вопросы участия самих несовершеннолетних, не достигших возраста четырнадцати лет, в гражданском процессе 104
Глава 3. Последствия признания гражданина недееспособным и ограничения дееспособности гражданина в гражданском процессе
1. Влияние психического состояния гражданина на гражданскую процессуальную дееспособность 133
2. Вопросы законодательного регулирования гражданской процессуальной дееспособности граждан, ограниченных в дееспособности 159
Заключение 178
Библиография 181
- Соотношение гражданской процессуальной дееспособности и гражданской дееспособности
- Содержание гражданской процессуальной дееспособности несовершеннолетних в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет
- Вопросы участия самих несовершеннолетних, не достигших возраста четырнадцати лет, в гражданском процессе
- Влияние психического состояния гражданина на гражданскую процессуальную дееспособность
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Согласно ст. 46 Конституции РФ каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. В соответствии с законодательством Российской Федерации правом на судебную защиту наделяются как граждане, так и организации. В ст. 36 Гражданского процессуального кодекса РФ установлено, что гражданская процессуальная правоспособность признается в равной мере за всеми гражданами и организациями, обладающими согласно законодательству РФ правом на судебную защиту прав, свобод и законных интересов. Право на судебную защиту предоставляется всем лицам независимо от наличия у них гражданской процессуальной дееспособности, однако осуществить его самостоятельно и действовать в процессе могут только лица, обладающие процессуальной дееспособностью.
Поскольку возможность реализации лицом конституционного права на судебную защиту неразрывно связана с обладанием гражданской процессуальной правоспособностью и гражданской процессуальной дееспособностью, исследование обеих категорий имеет важное теоретическое и практическое значение.
В отечественной науке гражданского процессуального права исторически основное внимание уделялось изучению и исследованию гражданской процессуальной правоспособности (анализу понятия процессуальной правоспособности, обоснованию самостоятельности этой категории в праве, вопросу о том, на каких субъектов она распространяется, и другим вопросам), тогда как изучению гражданской процессуальной дееспособности не совсем оправданно, как нам кажется, отводилась второстепенная роль. Возможно, этим и обусловлено то обстоятельство, что по сей день в науке спорными и малоизученными остаются многие вопросы, связанные с этой категорией.
Исследование проблем, связанных с категорией процессуальной дееспособности, имеет большое значение и для правоприменительной практики, так как именно процессуальная дееспособность юридически обеспечивает личное участие лица в защите своих прав, свобод и законных интересов.
Настоящая работа, помимо анализа понятия, сущности и содержания гражданской процессуальной дееспособности, посвящена исследованию проблем, касающихся процессуальной дееспособности отдельных категорий граждан. Дело в том, что в законодательстве не урегулирован ряд вопросов, касающихся граждан, вовсе не обладающих гражданской процессуальной дееспособностью или обладающих ею не в полном объеме. Так, ч.З ст. 37 ГПК, устанавливая обязанность суда привлечь несовершеннолетних в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет к участию в деле, не определяет содержания их процессуальной дееспособности. В законе не установлено также ни порядка, ни формы выяснения судом мнения по делу несовершеннолетнего, не достигшего возраста четырнадцати лет. Если говорить о правилах ст.37 ГПК, касающихся граждан, ограниченных в дееспособности, то в них также не определяется содержание процессуальной дееспособности данной категории граждан. Вследствие внесения недавнего изменения в гражданское законодательство, касающегося ограничения дееспособности, возникает еще большее несоответствие законодательного регулирования гражданской и гражданской процессуальной дееспособности ограниченно дееспособных граждан, в связи с чем, возникает вопрос о необходимости изменения правил ч.З ст. 37 ГПК, касающихся процессуальной дееспособности данной категории лиц.
Таким образом, в теории и на практике при толковании и применении правил ст. 37 ГПК, посвященных гражданской процессуальной дееспособности, возникают трудности и вопросы, которые требуют поисков путей их решения.
Что касается гражданской процессуальной дееспособности организаций, то специально в работе она не исследуется. Значительный интерес представляет проблема осуществления гражданской процессуальной дееспособности организаций в суде, то есть вопрос о том, какой именно орган той или иной организации будет действовать от её имени в процессе. Однако это проблемы материального права.
Приведенные выше положения свидетельствуют о том, что исследование категории гражданской процессуальной дееспособности является актуальным, имеет большое практическое и научное значение, чем и обуславливается выбор темы настоящей диссертации.
Предметом настоящего исследования является анализ теоретических
проблем категории гражданской процессуальной дееспособности, положений
законодательства, регулирующего гражданскую процессуальную
дееспособность и практики его применения.
Цель исследования.
Целью настоящего диссертационного исследования является анализ проблем правового регулирования гражданской процессуальной дееспособности и выработка обоснованных рекомендаций по совершенствованию гражданского процессуального законодательства, и практики его применения.
Задачи исследования.
Достижение указанных целей связано с решением таких теоретических и научно-практических задач как:
- раскрытие сущности, понятия и значения категории гражданской процессуальной дееспособности, его связи с категорией гражданской процессуальной правоспособности;
рассмотрение соотношения гражданской и гражданской процессуальной дееспособности;
исследование содержания процессуальной дееспособности несовершеннолетних граждан в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет;
рассмотрение проблемы участия самих несовершеннолетних, не достигших четырнадцати лет, в гражданском процессе;
анализ последствий признания гражданина недееспособным в гражданском процессе;
исследование содержания процессуальной дееспособности граждан, ограниченных в дееспособности.
Методология исследования.
Методологическую основу исследования составили современные учения о методологии научного познания. В процессе работы над диссертацией автором использовался диалектический метод познания. Также применялись специальные методы научного познания - исторический, логический, сравнительно-правовой, технико-юридический, социологический, различные способы толкования норм материального и процессуального права. Все указанные методы научного познания были использованы автором для всестороннего исследования проблем диссертации.
Теоретическая основа диссертационного исследования.
Диссертация написана на основе изученной автором литературы по гражданскому и гражданскому процессуальному праву. Теоретическую основу настоящего исследования составили труды: С.Н. Абрамова, С.Н. Братуся, Е.В. Васьковского, Я.Р. Веберса, М.А. Викут, А.Х. Гольмстена, М.А. Гурвича, Т.И. Евстифеевой, Н.Б. Зейдера, В.Н. Ивакина, С.А. Ивановой, И.М. Ильинской, О.С. Иоффе, А.Ф. Клейнмана, А.Ф. Козлова, Л.Ф. Лесницкой, Н.С. Малеина, А.А. Мельникова, И.А. Михайловой, Е.А. Нефедьева, Н.П. Ломановой, Г.Л. Осокиной, И.М. Пятилетова, Я.А. Розенберга, Т.В. Сахновой, А.К. Сергун, Л.В. Тумановой, А.В. Усталовой, М.Х. Хутыза, Н.А. Чечиной, Д.М. Чечота, М.С. Шакарян, Г.Ф. Шершеневича,
7 В.Н. Щеглова, К.С. Юдельсона, Т.М. Яблочкова, С.А. Якубова, В.В. Яркова и ряда других авторов.
Эмпирическая база исследования. Выводы и рекомендации,
содержащиеся в настоящей работе, основаны на изучении как
опубликованной судебной практики, в том числе Постановлений Пленумов
Верховного Суда РФ, так и неопубликованной судебной практики судов
общей юрисдикции г. Москвы и Московской области, а также на
непосредственном общении с судьями и представителями органов опеки и
попечительства. '
Научная новизна исследования.
Представленная диссертация является первым в отечественной науке гражданского процессуального права монографическим исследованием теоретических и практических вопросов правового регулирования гражданской процессуальной дееспособности.
На основе результатов исследования диссертантом сформулированы следующие положения, выносимые на защиту:
1. В работе автором отстаивается и дополнительно обосновывается позиция, согласно которой гражданская процессуальная дееспособность относится к тем субъектам гражданских процессуальных правоотношений, которые участвуют в процессе для защиты своих прав и интересов, то есть участвуют в качестве сторон, третьих лиц, заявителей и заинтересованных лиц. Распространение понятия гражданской процессуальной дееспособности на иных субъектов гражданских процессуальных правоотношений -свидетелей, экспертов, переводчиков, суд, прокурора - приводит, по мнению автора, к изменению содержания понятия гражданской процессуальной дееспособности, определенной самим законом, статьей 37 ГПК: из него придется исключить указание на право поручать ведение дела в суде представителю, поскольку указанные субъекты не могут действовать в процессе через представителей. Также при таком распространении понятия гражданской процессуальной дееспособности перестают действовать правила
8 ст. 37 ГПК, определяющие время возникновения процессуальной дееспособности, а самим авторам, придерживающимся рассматриваемой позиции, его определить не удается. Попытки определить, в чем заключается содержание процессуальной дееспособности суда, процессуальной дееспособности свидетеля, процессуальной дееспособности эксперта и т.д. приводит к тому, что понятие гражданской процессуальной дееспособности утрачивает свое единство и конструируется множество гражданских процессуальных дееспособностей.
2. По делам, связанным с защитой прав несовершеннолетних в возрасте от
четырнадцати до восемнадцати лет, закон во всех случаях обязывает суд
привлекать несовершеннолетних к участию деле (ч.З ст. 37 ГПК). Однако на
практике, суды в некоторых случаях в интересах несовершеннолетних не
выполняют установленную в законе обязанность во избежание нанесения
вреда их психике. На основании изучения практики рассмотрения таких дел,
автор приходит к заключению о том, что следовало бы законодательно
наделить суд правом, исходя из обстоятельств дела, не привлекать
несовершеннолетнего к участию в деле, если судья придет к выводу о том, что ,
личное участие несовершеннолетнего в деле может нанести ему вред. В
работе предлагается внести соответствующее дополнение в ч. 3 ст. 37 ГПК.
3. Закон (ч.З ст. 37 ГПК) не определяет содержания процессуальной
дееспособности несовершеннолетних в возрасте от четырнадцати до
восемнадцати лет, а в теории оно определяется по-разному. В работе
обосновывается положение о том, что несовершеннолетние, участвуя в деле
наряду с законными представителями, вправе самостоятельно, без согласия
законных представителей, давать объяснения в устной и письменной форме и
приводить свои доводы по всем возникающим в ходе судебного
разбирательства вопросам; задавать вопросы другим лицам, участвующим в
деле; представлять доказательства и участвовать в их исследовании;
ходатайствовать об истребовании доказательств и о вызове свидетеля;
знакомиться с материалами дела, участвовать в судебных прениях. Однако
9
совершение несовершеннолетними распорядительных действий требует их
обязательного подтверждения законными представителями. Также
обязательное подтверждение законных представителей требуется при заявлении несовершеннолетними ходатайств о назначении экспертизы.
4. По спорному в теории и в практике вопросу, что понимать под «случаями, предусмотренными федеральным законом», к которым отсылает ч.4 ст.37 ГПК, и в которых несовершеннолетние имеют право лично защищать свои права, свободы и законные интересы, автор приходит к выводу о том, что к таким случаям относятся следующие: во-первых, - случаи,' когда законодатель прямо устанавливает право несовершеннолетних самостоятельно обращаться в суд за защитой указанных в законе прав (ч.2 ст.56 СК, ч.З ст. 62 СК), а также случаи, когда вывод о предоставлении несовершеннолетним такого права может быть сделан на основании сопоставления нескольких статей федерального закона (ст.ст. 2.3 и 30.1 КоАП, ч.2 ст. 107 и ст. 137 НК), во-вторых, - случаи, когда федеральным законом несовершеннолетним предоставлено право самостоятельно осуществлять свои материальные права и распоряжаться ими (ч.2 ст.26 ГК, ч.1 ст. 63 ТК, ст. 7 ФЗ «О производственных кооперативах» и др.).
5. В Семейном кодексе установлена обязательность учета судом мнения ребенка, достигшего десяти лет, и получения в ряде случаев его согласия (ст. 57). Однако ни СК, ни ГПК не предусматривают порядка и формы выяснения мнения1 по делу несовершеннолетнего, не достигшего четырнадцати лет. Судебная практика пошла по пути обязательного вызова в суд несовершеннолетних, достигших десяти лет, для выяснения их мнения по указанным в СК категориям дел. В работе обосновывается положение о том, что во избежание причинения вреда психике несовершеннолетних в возрасте до четырнадцати лет в большинстве случаев суду следует поручать выяснение их мнения органам опеки и попечительства. Представляется, что следовало бы законодательно установить, что лишь в тех случаях, когда суд сочтет это необходимым, он вызывает несовершеннолетнего, достигшего десяти лет, в
10 судебное заседание для выяснения его мнения. Такое предложение соответствует Конвенции о правах ребенка (принята 20.11. 1989 г. Резолюцией 44/25 Генеральной Ассамблеи ООН), которая устанавливает, что ребенок имеет право быть заслушанным в ходе любого судебного разбирательства не только непосредственно, но и через представителя или соответствующий орган в порядке, предусмотренном процессуальными нормами национального законодательства (ч.2 ст. 12).
6. На практике судьи иногда сталкиваются с ситуацией, когда в ходе рассмотрения дела выясняется, что исковое заявление было предъявлено лицом, признанным недееспособным. В соответствии с законом такое заявление должно быть оставлено без рассмотрения (абз. 3 ст.222 ГПК). Однако, по мнению автора, в таком случае возникает угроза, что даже в действительности нарушенные права и законные интересы недееспособного лица так и останутся без судебной защиты. В развитие высказанной Конституционным Судом РФ в Постановлении от 27.02.2009 г. №4-П' позиции, в соответствии с которой гражданам, признаваемым недееспособными, должна быть гарантирована полная и эффективная судебная защита, диссертантом предлагается: в случаях, когда у судьи на основании имеющихся по делу материалов сложится мнение, что права недееспособного лица были нарушены и нуждаются в судебной защите, вызывать законного представителя в суд для подтверждения действий, совершенных недееспособным гражданином. Представляется, что эта рекомендация для практики могла бы быть включена "в Постановление Пленума Верховного Суда РФ.
7. В работе автором отмечается несоответствие законодательного регулирования ограничений гражданской и гражданской процессуальной
Постановление Конституционного суда РФ от 27.02. 2009 г. №4-П «По делу о проверке конституционности ряда положений статей 37, 52, 135,222, 284,286 и 379.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и части четвертой статьи 28 Закона Российской Федерации «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» в связи с жалобами граждан Ю.К. Гудковой, П.В. Штукатурова' и М.А. Яшиной». - СПС «Консультант Плюс».
дееспособности и необходимость изменения регламентации последствий ограничения дееспособности гражданина в гражданском процессе. Законодательное регулирование процессуальной дееспособности ограниченно дееспособных граждан должно, по мнению автора, основываться на следующих положениях:
вне зависимости от категории гражданских дел, граждане, ограниченные в дееспособности, вправе лично защищать свои права и законные интересы;
по делам, возникающим из правоотношений, связанных с совершением ограниченно дееспособным лицом сделок и иным спорам имущественного характера привлечение судом законного представителя к участию в деле обязательно, для оказания помощи ограниченно дееспособному гражданину в защите его прав и законных интересов, а также для одобрения совершенных таким гражданином распорядительных действий;
- по иным гражданским делам, не связанным с имущественными
спорами, законный представитель может быть привлечен судом к участию в
деле для оказания помощи ограниченно дееспособному гражданину по
усмотрению суда или по ходатайству самого гражданина.
Практическое значение исследования.
Теоретические и практические выводы диссертации могут быть использованы при дальнейшем изучении категории гражданской процессуальной дееспособности; законодательными органами в ходе осуществления нормотворческой деятельности по совершенствованию гражданского процессуального законодательства; высшими судебными органами при разработке руководящих разъяснений по вопросам судебной практики по гражданским делам; в преподавании курса гражданского процессуального права.
Апробация результатов исследования.
Диссертация подготовлена на кафедре гражданского процесса Московской государственной юридической академии им. О.Е. Кутафина, где она рецензировалась и обсуждалась.
Основные выводы и положения диссертационного исследования опубликованы автором в научных статьях.
Структура диссертации.
Выбором указанных выше проблем для рассмотрения определяется структура работы. В первой главе диссертации исследуются вопросы, связанные с понятием, сущностью и содержанием гражданской процессуальной дееспособности. Вторая глава диссертации посвящена проблемам гражданской процессуальной дееспособности несовершеннолетних граждан, так как существует ряд общих вопросов, касающихся как несовершеннолетних, не достигших возраста четырнадцати лет, так и несовершеннолетних в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет. В третьей главе рассматриваются процессуальные последствия ограничения дееспособности гражданина и признания гражданина недееспособным, проводится их сравнительная характеристика.
Диссертация состоит из введения, трех глав, объединяющих восемь параграфов, и заключения.
13 ГРАЖДАНСКАЯ ПРОЦЕССУАЛЬНАЯ ДЕЕСПОСОБНОСТЬ КАК САМОСТОЯТЕЛЬНАЯ ПРАВОВАЯ КАТЕГОРИЯ
Соотношение гражданской процессуальной дееспособности и гражданской дееспособности
Как было отмечено в первом параграфе, изучение категорий правоспособности и дееспособности начинают именно представители науки гражданского права. Таким образом, учение о гражданской процессуальной дееспособности исторически строилось на теоретических концепциях, которые своим истоком имели цивилистические конструкции81. Поэтому категории гражданской дееспособности и гражданской процессуальной дееспособности имеют ряд общих черт. Так, в основе обеих категорий лежит способность лично совершать юридические действия, причем как в гражданском, так и гражданском процессуальном праве эта способность определена законом.
Однако, несмотря на наличие общих черт, гражданская дееспособность и гражданская процессуальная дееспособность являются институтами разных отраслей права и самостоятельными правовыми категориями.
Гражданская процессуальная дееспособность выражается в личном осуществлении процессуальной правоспособности, тогда как гражданская дееспособность есть предоставленная законом возможность реализации собственными действиями гражданской правоспособности.
В теории гражданского процессуального права является общепризнанным то положение, что процессуальная дееспособность, будучи тесно связанной с гражданской дееспособностью, не совпадает с ней, и отличается от последней по своему содержанию . Содержанием гражданской процессуальной дееспособности является способность лично совершать процессуальные действия, например, способность лично предъявить иск, отказаться от иска или признать его, заключить мировое соглашение, заявлять ходатайства, представлять доказательства и участвовать в их исследовании и т.д. Гражданская дееспособность - это способность своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их (самостоятельно совершать любые не противоречащие закону сделки, лично осуществлять права собственника и т.д.). В науке гражданского права нередко признается, что наиболее существенными моментами содержания гражданской дееспособности является способность самостоятельного заключения сделок (сделкоспособность) и способность нести самостоятельную имущественную от ответственность (деликтоспособность) .
Несмотря на самостоятельность категорий гражданской дееспособности и процессуальной дееспособности, они тесно взаимосвязаны между собой. Еще в дореволюционной науке гражданского процессуального права отмечалась их взаимосвязь. Е.В. Васьковский указывал, что процессуальная дееспособность по существу своему аналогична способности к совершению сделок - кого закон признает способным вступать в договоры и принимать на себя обязательства, того нет основания лишать права самостоятельного ведения своих судебных процессов, потому что результатом неудачного ведения их может быть в худшем случае потеря спорного права и возникновение обязанности уплатить судебные издержки . Взаимосвязь гражданской процессуальной и гражданской дееспособности легко прослеживается и в действующем законодательстве. Например, полная как гражданская, так и гражданская процессуальная дееспособность наступает по достижении гражданином восемнадцати лет (ч. 1 ст. 21 ГК; ч.1 ст.37 ГПК). Несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет обладают как частичной гражданской дееспособностью, так и частичной гражданской процессуальной дееспособностью. Ограничение дееспособности гражданина, злоупотребляющего спиртными напитками или наркотическими средствами, влечет за собой и ограничение гражданской процессуальной дееспособности. Признание гражданина недееспособным по основаниям, предусмотренным ст. 29 ГК, приводит и к лишению гражданской процессуальной дееспособности.
При законодательном регулировании института гражданской процессуальной дееспособности должны быть в полной мере учтены нормы материального права, устанавливающие способность гражданина лично осуществлять те или иные материальные права и создавать для себя обязанности. По мнению проф. В.В. Яркова, законодательные правила, регулирующие гражданскую процессуальную дееспособность должны быть достаточно гибкими, обеспечивая всем заинтересованным лицам доступность судебной защиты85.
Нельзя не согласиться с высказыванием проф. Е.В. Васьковского о том, что нерационально было бы признать процессуальную дееспособность за тем, кто лишен гражданской, так как если кто-либо не имеет права заключать договоры и распоряжаться своим имуществом, то непоследовательно предоставлять ему право вести самостоятельно свои судебные дела, из которых для него могут возникать обязательства и где он может прямо (путем заключения мировой сделки) или косвенно (путем отказа от требования, его признания, пренебрежения средствами защиты) распорядиться своим имуществом, составляющим предмет процесса86.
Содержание гражданской процессуальной дееспособности несовершеннолетних в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет
Вопрос о содержании дееспособности несовершеннолетних, - как писал Я.Р. Вебере, - всегда представлял определенные трудности для законодательства, правовой теории и практики применения права. По мнению ученого, особое положение несовершеннолетних с точки зрения содержания их дееспособности предопределяется различными факторами психологического, социального, морального и экономического характера125. С одной стороны, несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет уже обладают определенным уровнем интеллектуального и психического развития. По сравнению с несовершеннолетними, не достигшими возраста четырнадцати лет, они в большей степени осознают свои интересы и понимают юридические последствия совершаемых ими действий. Как указывал известный представитель науки гражданского права проф. Н.С. Малеин, становление и развитие сознания человека представляет собой не скачкообразный, а постепенный и длительный процесс, поэтому закон с учетом развития сознания, общественно-исторического опыта и традиций в ряде случаев допускает личное участие несовершеннолетних в некоторых правоотношениях, предполагая при этом, что в определенном (указанном в законе) возрасте несовершеннолетние обладают необходимым уровнем сознания и воли126. В области материальных правоотношений несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет наделяются способностью самостоятельно распоряжаться достаточно широким кругом прав. Следует согласиться с высказанным И.А. Михайловой суждением о том, что законодатель признает за несовершеннолетними, относящимися к данной возрастной группе, достаточно высокий уровень интеллектуального и психоэмоционального развития, обладание ими определенными практическими навыками, позволяющими принимать активное участие в гражданском обороте127.
С другой стороны, несовершеннолетние указанного возраста еще не обладают ни опытом самостоятельного осуществления своих прав, ни достаточными знаниями о порядке их защиты. Поэтому при законодательном регулировании процессуальной дееспособности данной категории граждан законодателем обязательно должны быть учтены такие факторы, как недостаточное вследствие возраста развитие интеллекта и психики, небогатый жизненный опыт, отсутствие правовых знаний.
В отличие от ГК, который содержит отдельную статью, посвященную дееспособности несовершеннолетних в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет, в ГПК нет отдельной статьи, регламентирующей процессуальную дееспособность рассматриваемой категории граждан. Но ей почти целиком отведены две части в общей статье о гражданской процессуальной дееспособности (ст.37) - части третья и четвертая.
Общее положение о гражданской процессуальной дееспособности несовершеннолетних в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет содержится в ч.З ст.37 ГПК и заключается в том, что их права, свободы и законные интересы защищают в процессе законные представители, однако суд обязан привлекать к участию в таких делах самих несовершеннолетних128.
Второе положение - ч. 4 ст.37 ГПК - состоит в том, что в случаях, предусмотренных федеральным законом, по делам, возникающим из гражданских, семейных, трудовых, публичных и иных правоотношений, несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет вправе лично защищать в суде свои права, свободы и законные интересы. Однако суд вправе привлечь к участию в таких делах законных представителей несовершеннолетних.
Таким образом, несовершеннолетние, достигшие четырнадцати лет, наделяются определенным объемом гражданской процессуальной дееспособности. Однако ее содержание в законе прямо не определяется, а в процессуальной литературе оно определяется очень по-разному. Возникает много спорных вопросов, рассмотрению которых посвящен настоящий параграф.
Обратимся к анализу положений ч.З ст.37 ГПК. Следует сказать, что сама формулировка установленного в ней правила, согласно которому права и законные интересы несовершеннолетних в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет защищают в процессе их законные представители, однако суд обязан привлекать к участию в таких делах самих несовершеннолетних, свидетельствует о том, что несовершеннолетний привлекается к участию в уже возбужденное на этот момент дело. Так, в защиту прав и законных интересов несовершеннолетних в суд обращаются их законные представители, а несовершеннолетние привлекаются к участию в таких делах.
Правило об обязательном привлечении судом к участию в деле несовершеннолетних, достигших возраста четырнадцати лет, действует и в случае, если дело в защиту их прав и законных интересов возбуждается прокурором или уполномоченными органами - органами опеки и попечительства, комиссиями по делам несовершеннолетних.
Вопросы участия самих несовершеннолетних, не достигших возраста четырнадцати лет, в гражданском процессе
Виднейший представитель дореволюционной цивилистики Г.Ф. Шершеневич писал, что «для уяснения себе отношения к согражданам, для понимания каждого совершаемого акта ... необходимо достижение умственной зрелости и приобретение некоторого житейского опыта. Поэтому ни одно законодательство не допускает дееспособности для малолетних из опасения, что, пользуясь ей, они только повредят собственным интересам»188.
Как отмечалось в предыдущем параграфе, в соответствии с дореволюционным законодательством несовершеннолетние, не достигшие семнадцати лет, не могли лично вести процесс. Е.А. Нефедьев писал, что в отличие от гражданского права с процессуальной точки зрения не имело никакого значения деление несовершеннолетних на лиц до четырнадцатилетнего возраста и до семнадцатилетнего возраста, и все лица, не достигшие последнего возраста, признаются без всякого различия, одинаково не способными к процессу190.
ГПК Р.С.Ф.С.Р. 1923 года в отличие от гражданского законодательства того времени также не устанавливал отдельных правил, касающихся несовершеннолетних в возрасте до четырнадцати лет, и правил, касающихся дееспособности несовершеннолетних, достигших четырнадцатилетнего возраста. В соответствии со ст. 13 ГПК Р.С.Ф.С.Р. 1923 г. по делам лиц, объявленных недееспособными или ограниченных в силу закона в своей дееспособности иски предъявлялись их законными представителями или к их законным представителям.
Лишь в ГПК РСФСР 1964 года впервые были установлень отдельные правила- для- несовершеннолетних, не достигших пятнадцати лет и правила, регулирующие гражданскую процессуальную дееспособность несовершеннолетних в возрасте от пятнадцати до восемнадцати лет: в соответствии с ч.4 ст.32 ГПК РСФСР 1964 года права и охраняемые законом интересы несовершеннолетних, не достигших пятнадцати лет, защищались в суде их законными представителями: В действующем ГПК содержится аналогичное правило, согласно которому права, свободы и законные интересы несовершеннолетних, не достигших возраста четырнадцати лет, защищают в процессе их законные представители (ч.5 ст.37 ГПК)191.
Можно проследить законодательную тенденцию снижения возраста, до достижения которого несовершеннолетний считается недееспособным в-гражданском- процессе, что является следствием изменения возраста, с которого у несовершеннолетних появляется частичная дееспособность в гражданском праве.
Гражданское процессуальное законодательство не предусматривает привлечения несовершеннолетних, не достигших четырнадцатилетнего возраста, к личному участию в деле; все процессуальные действия от их имени совершают законные представители. Таким образом, несовершеннолетние до достижения ими четырнадцатилетнего возраста являются в процессе полностью недееспособными1 2.
Хотя несовершеннолетние, не достигшие четырнадцати лет, по делам о защите их прав и законных интересов не привлекаются к личному участию в деле, они- являются лицами, участвующими в деле, так как, несмотря на отсутствие процессуальной дееспособности, они являются процессуально правоспособными. Это очень отчетливо показано в работах проф. С.А. Ивановой, посвященных спорам о праве на воспитание детей193. Исследуя-проблемы правового статуса ребенка в этих спорах, она пишет, что ребенок, как правило, является субъектом правоотношения; возникающего в связи с осуществлением прав и обязанностей по его воспитанию, поэтому как субъект спорного правоотношения он должен занимать в процессе определенное правовое положение, несмотря на то, что фактически в процессе он во многих случаях не участвует. Поэтому ребенок (не достигший четырнадцати лет), при рассмотрении данной категории дел, как и в других делах, где речь идет о защите его прав, занимает процессуальное положение стороны по делу, хотя лично в процессе и не участвует, а его права защищаются его законными представителями, либо прокурором или органом опеки и попечительства, в случае предъявления ими иска в защиту интересов несовершеннолетнего194.
Нужно сказать, что четырнадцать лет это достаточно большой промежуток времени становления психики несовершеннолетнего. Едва ли можно сравнивать уровень осознания совершаемых действий пятилетним ребенком и тринадцатилетним подростком. Поэтому это обстоятельство не может не быть учтено законодателем при регулировании отношений с участием несовершеннолетних, не достигших четырнадцатилетнего возраста.
В отличие от гражданского процессуального законодательства гражданское законодательство различает две возрастных категории малолетних: 1) малолетние в возрасте до шести лет; 2) малолетние в возрасте от шести до четырнадцати лет. Несовершеннолетние, не достигшие шести лет, полностью недееспособны. Малолетние в возрасте от шести до четырнадцати лет вправе самостоятельно совершать ряд предусмотренных законом сделок: мелкие бытовые сделки; сделки, направленные на безвозмездное получение выгоды, не требующие нотариального удостоверения либо государственной регистрации; сделки по распоряжению средствами, предоставленными законным представителем или с его согласия третьим лицом для определенной цели или для свободного распоряжения (ч.2 ст. 28 ГК). Таким образом, за малолетними в возрасте от шести до четырнадцати лет законодатель признает достаточный уровень развитиж для самостоятельного совершения мелких бытовых сделок.
Влияние психического состояния гражданина на гражданскую процессуальную дееспособность
Для самостоятельного ведения процесса в качестве стороны или третьего лица необходимо наличие гражданской процессуальной дееспособности. Гражданин становится полностью процессуально дееспособным по достижении возраста восемнадцати лет, в силу чего у него появляется возможность самостоятельно осуществлять процессуальные права, выполнять процессуальные обязанности и поручать ведение дела в суде представителю. Однако, как неоднократно отмечалось в литературе, не только возраст, но и состояние психики гражданина может определять его дееспособность .
Категория дееспособности связана со способностью гражданина понимать значение своих действий или руководить ими, так как предполагает осознанную и правильную оценку гражданином совершаемых им действий. Лица, страдающие психическим расстройством, во многих случаях лишены этой способности. Как отмечает М.Х. Хутыз, нарушение воли и мышления психической болезнью влечет за собой неспособность лица понимать свои действия и руководить ими и, следовательно, лишает способности осуществлять права и обязанности со знанием дела . В качестве юридической гарантии защиты прав и интересов психически неполноценных граждан, не способных понимать свои действия или руководить ими, закон предусматривает возможность признания их недееспособными. В соответствии с чЛ ст.29 ГК гражданин, который вследствие психического расстройства не может понимать значения своих действий или руководить ими, может быть признан судом недееспособным в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством.
К современной формулировке критериев дееспособности законодательство пришло постепенно. Еще дореволюционные ученые обращали внимание на влияние «душевной болезни» или «ненормального состояния умственных способностей» на дееспособность гражданина240. Так, Д.И. Мейер писал, что «преимущественно же внимание законодательства обращается на помешанных лиц, слабых умственными способностями, ибо эти лица не способны к гражданской деятельности, для которой существенна воля. Но само собой умопомешательство не ведет к ограничению гражданской деятельности помешанного лица, а требуется признание со стороны правительства - признание, опирающееся, конечно, на какое-то основание. У нас таким основанием служит освидетельствование умственных способностей лица, объявленного помешанным»241.
Интересно отметить, что ГК РСФСР 1922 года в качестве оснований признания гражданина недееспособным устанавливал не только неспособность рассудительно вести свои дела вследствие душевной болезни или слабоумия, но и чрезмерную расточительность, вследствие которой данное лицо разоряет находящееся в его распоряжении имущество (ст.8 ГК РСФСР 1922 г.). Причем за лицами, объявленными недееспособными вследствие чрезмерной расточительности, сохранялось право с согласия своих опекунов совершать сделки242. Нетрудно заметить, что во втором случае речь шла не о лишении, а об ограничении дееспособности, поэтому вряд ли было обоснованным лишать расточителей, которые вполне могли понимать значение совершаемых ими действий, также и гражданской процессуальной дееспособности.
От недееспособности расточителей в РСФСР отказались в 1927 году и в дальнейшем признавали отсутствие дееспособности только у душевнобольных и слабоумных. Юридический же критерий оставался в прежней редакции гораздо дольше. По сути, «неспособность рассудительно вести свои дела» с учетом административной процедуры признания лица недееспособным и назначения опеки могла пониматься в весьма широких пределах. Ведь буква закона сосредотачивала внимание, прежде всего, на волевой стороне поведения, тогда как интеллектуальная сторона оценивалась из психологически очень неопределенного представления о рассудительности .
До введения в действие ГПК РСФСР 1964 года признание граждан недееспособными происходило в административном порядке. С переходом к судебной процедуре признания гражданина недееспособным с обязательным проведением судебно-психиатрической экспертизы потребовались более четкие критерии оценки реальных психических возможностей человека. Так, ч.1 ст. 15 ГК РСФСР 1964 г. устанавливала, что «гражданин, который вследствие душевной болезни или слабоумия не может понимать значения своих действий или руководить ими, может быть признан судом недееспособным в порядке, установленном Гражданским процессуальным кодексом РСФСР».
В литературе основания, предусмотренные для признания гражданина недееспособным, называют критериями недееспособности244. Для признания лица недееспособным необходимо сочетание юридического и медицинского критериев: отсутствие у лица способности понимать значение своих действий или руководить ими (юридический критерий), должно быть обусловлено психическим расстройством лица (медицинский критерий). "Психическое расстройство" как более точная обобщающая формулировка изменений психического здоровья лица была введена, с учетом мнения консультантов-психиатров, в ст. 29 ГК РФ 1994г. взамен употреблявшегося ранее в ст. 15 ГК РСФСР словосочетания "душевной болезни или слабоумия"245.
Очень важно заметить, что не всякое психическое расстройство влечет необходимость признания гражданина недееспособным, а только такая его глубина (степень), которая пагубно влияет на волю и интеллект больного. Для признания гражданина недееспособным недостаточно установить только диагноз заболевания. Существенное значение имеет установление степени наступивших в результате этой болезни изменений личности. Грань между дееспособностью и недееспособностью психически больного, таким образом, определяется по юридическому критерию. Именно он является "эталоном" — как пишет Е.М. Холодковская - для измерения глубины качественных изменений психической деятельности246. Юридический критерий, в свою очередь, подразделяется на два признака: интеллектуальный (как невозможность отдавать отчет в своих действиях) и волевой (невозможность руководить своими действиями)247.