Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические основы государственного принуждения в гражданском судопроизводстве . 11
1. Понятие государственного принуждения 11
2. Формы государственного принуждения 35
3. Юридическая ответственность как форма государственного принуждения 44
4. Меры защиты субъективных прав и обеспечения исполнения обязанностей как форма государственного принуждения 52
5. Превентивные меры как форма государственного принуждения 56
6, Меры пресечения как разновидность мер государственного принуждения 64
Глава 2. Юридическая ответственность в гражданском судопроизводстве 70
1. Дискуссия о гражданской процессуальной ответственности 70
2. Административная ответственность в гражданском судопроизводстве 82
3. Уголовная ответственность за правонарушения в гражданском судопроизводстве 95
4, Гражданско-правовая ответственность в гражданском судопроизводстве 113
5. Дисциплинарная ответственность в гражданском судопроизводстве 123
Глава 3. Иные формы государственного принуждения в гражданском судопроизводстве 130
1. Система мер защиты в гражданском процессуальном праве и их реализация в судопроизводстве 130
2. Превентивные меры в гражданском судопроизводстве 139
3. Меры пресечения в гражданском судопроизводстве 169
4. Возможность обнаружения новых форм государственного принуждения в гражданском процессе 180
Библиография
- Понятие государственного принуждения
- Формы государственного принуждения
- Дискуссия о гражданской процессуальной ответственности
- Система мер защиты в гражданском процессуальном праве и их реализация в судопроизводстве
Введение к работе
Концептуальным положением судебной реформы в Российской Федерации является создание независимой судебной власти, способной эффективно защищать права и свободы человека и гражданина.1 Эффективность судебной власти означает достижение судом целей правосудия, которые предусмотрены процессуальным законодательством, то есть правильного и своевременного рассмотрения и разрешения гражданских дел и защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов всех субъектов права, а также укрепления законности и правопорядка, предупреждения правонарушений, формирования уважительного отношения к закону и суду (ст. 2 ГПК РФ). На необходимость повышения эффективности правосудия по гражданским делам, как основной вектор развития гражданского процессуального права, обращают внимание многие видные российские ученые. Эффективность правосудия стала рассматриваться наукой гражданского процессуального права в качестве комплексной теоретико-практической проблемы, нуждающейся в детальном изучении.3
В то же время закономерное и правильное расширение действия принципов диспозитивности и состязательности создало одновременно с существенным расширением сферы процессуальных прав и новые возможности для процессуальных злоупотреблений сторон и других лиц, участвующих в деле. В качестве распространенных обстоятельств, затрудняющих достижение целей правосудия, ученые называют «процессуальные нарушения» (Н.А. Чечина, И.М. Зайцев, В.В. Бутнев, Г.Н. Ветрова, А.Г. Новиков, А.Н. Ермаков и др.), «правовые аномалии» (Н.В. Кузнецов), «злоупотребления гражданскими процессуальными правами» (А.В. Юдин), «воспрепятствование осуществлению правосудия» со стороны лиц, участвующих в деле (А.И. Приходько). Все эти категории отражают явления единой природы - недобросовестное поведение участников процесса.
Рациональным средством противостояния такому недобросовестному поведению, а следовательно, важным средством обеспечения эффективности правосудия по мнению большинства исследователей является государственное
Постановление Совета Федерации Федерального Собрания РФ от 24 декабря 1998 г. N 569-СФ «О парламентских слушаниях «О ходе реализации концептуальных положений судебной реформы в Российской Федерации» // СЗ РФ. № 1,1999. Ст. 51.
2 Треушников М.К. Развитие гражданского процессуального права России // Заметки о современном
гражданском и арбитражном процессуальном праве / Под. Ред. М.К. Треушникова. М., 2004. С. 5-20;
Борисова Е.А. Проверка судебных актов по гражданским делам. М., 2006. С. 80-81.
3 Цихоцкий А.В. Теоретические проблемы эффективности правосудия по гражданским делам. Новосибирск,
1997.
принуждение.4 Однако, общеизвестно, что применение мер государственного принуждения всегда связано с существенным стеснением прав и свобод граждан. В демократическом обществе этот метод управления должен применяться с особой осторожностью и только на основании права. Указанные обстоятельства предопределяют актуальность исследования проблем государственного принуждения в гражданском судопроизводстве, форм, причин и условий, а также пределов его существования.
В теоретико-прикладном плане, без изучения государственного принуждения в гражданском процессе как родового явления не возможно перейти к изучению таких явлений как «гражданская процессуальная ответственность», «меры защиты» в гражданском судопроизводстве. В последнее время наблюдается заметное оживление интереса к данной тематике.5
Несмотря на всю очевидную актуальность темы, следует признать, что она не была в достаточной степени освещена в научной литературе. До сих пор не написано ни одной диссертации или монографии, посвященной государственному принуждению в гражданском судопроизводстве. В области исследования государственного принуждения преуспели пока только науки административного и уголовно-процессуального права. В науке гражданского процессуального права указанной проблеме посвящены лишь отдельные статьи ученых, или, в лучшем случае, параграфы монографий. В этих существующих работах содержатся определенные теоретические недочеты, заводящие дальнейшее рассмотрение проблемы в тупик.
Одной из весьма распространенных методологических ошибок является рассмотрение государственного принуждения, а, следовательно, и принуждения процессуального, в качестве метода правового регулирования. Однако сами нормы права не способны кого-либо к чему-либо принудить без соответствующего аппарата принуждения. Такой подход, в основном избранный процессуалистами (А. В. Цихоцкий, В.В. Бутнев), является тупиковым, ведет к признанию однопорядковости понятий «запрет», «дозволение», «обязывание» (способы правового регулирования) и понятий «принуждение», «убеждение», «согласование» и т.д. (методов (способов) государственного управления), их смешению. Категорию государственного принуждения следует рассматривать
4 Цихоцкий А.В. Указ. соч. С. 288-296; Юдин А.В. Злоупотребление процессуальными правами в
гражданском судопроизводстве. СПб., 2005. С. 134-139. Рассматриваемое положение разделяется, в
частности, всеми указанными выше авторами, кроме А.И. Приходько.
5 Новиков А.Г. Гражданская процессуальная ответственность: Дисс. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2002;
Столяров А.Г. Судебные расходы как элемент состава гражданской процессуальной ответственности:
Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. СПб., 2004; Медведев И.Р. Ответственность сторон за ложные
объяснения в суде: научное исследование. М., 2006; Ерамков А.Н. Меры зашиты в арбитражном
процессуальном праве: Дисс.... канд. юрид. наук. Саратов, 2002; и др.
5 через призму категории «государственное управление», как разновидность метода государственного управления. Под государственным управлением в работе понимается властная правоприменительная деятельность компетентных субъектов, направленная на достижение конкретных социально-полезных целей (Г.В. Атаманчук). Данная деятельность подчинена праву и является непосредственным инструментом воздействия на регулируемые общественные отношения, действие же норм права в публичных отраслях является в большинстве случаев опосредованным через деятельность правоприменителя.
В настоящей работе предпринята попытка комплексного исследования теоретических проблем существования государственного принуждения в гражданском судопроизводстве. Государственное принуждение рассматривается в работе с позиции сущего, и отражено в том виде, в каком существует в правовой реальности. Задача оценить существующие в законодательстве нормы, закрепляющие меры государственного принуждения, с точки зрения «должного» выполнялась нами лишь в очень ограниченном объеме, в связи, в первую очередь, с отсутствием разработанных в науке критериев этого самого «должного». В целом, указанная задача заслуживает решения в самостоятельном научном исследовании.
Предмет настоящего исследования составляют правовые нормы, закрепляющие меры государственного принуждения, и применяемые в связи с производством по гражданскому делу в установленных гипотезами данных норм случаях; а также правоотношения, возникающие при реализации данных норм.
Цель сочинения - изучение сущности такого правового явления как государственное принуждение в гражданском судопроизводстве, а также обнаружение общих закономерностей (свойств, причин, условий, пределов) его существования в процессе.
В соответствии с этой целью формулируются задачи исследования:
выработать развернутое определение государственного принуждения, обнаружить данное явление в гражданском судопроизводстве, изучить свойства государственного принуждения в гражданском судопроизводстве;
изучить формы существования государственного принуждения в гражданском судопроизводстве;
определить конкретное содержательное наполнение каждой формы государственного принуждения в процессе соответствующими мерами государственного принуждения, предусмотренными в законе;
проанализировать соответствующие основания применения мер принуждения;
установить наличие или отсутствие системных свойств норм, закрепляющих меры государственного принуждения в процессе;
изучить динамический аспект государственного принуждения в гражданском судопроизводстве;
выявить связь гражданского процессуального принуждения с иными методами государственного управления, реализуемыми судом в ходе производства по гражданским делам, а также с методом гражданского процессуального права.
Диссертация написана с использованием формально-логического, диалектического, системного методов познания.
В ходе исследования был сформулирован ряд теоретических положений, которые выносятся на защиту:
Государственное принуждение есть метод государственного управления, содержание которого заключается в нормативно предусмотренном властном воздействии на поведение субъектов права, осуществляемом уполномоченными органами государства независимо от воли этих субъектов путем применения к ним в установленном процессуальном порядке определенных мер, указанных в санкциях (диспозициях) правовых норм и связанных с наступлением неблагоприятных последствий личного, имущественного, организационного или иного характера.
Государственное принуждение как метод управления поведением субъектов имеет место и в гражданском процессе. Он реализуется судом в ходе производства по гражданскому делу и призван обеспечивать состояние защищенности прав участников процесса, а также гарантировать надлежащий порядок осуществления правосудия и достижение целей гражданского судопроизводства.
Нормы права, устанавливающие основания, порядок применения и конкретные меры принуждения в гражданском судопроизводстве имеют различную отраслевую принадлежность и относятся не к одной, а к нескольким отраслям права, которые в той или иной степени обслуживают гражданский процесс.
Основаниями для применения мер государственного принуждения в гражданском судопроизводстве являются не только правонарушения, но самые различные осложнения в течении гражданского процессуального отношения, которые могут быть вообще не связаны с недобросовестностью участников процесса. Так, необходимость получения показаний лица, непосредственно наблюдавшего устанавливаемый по делу факт, является основанием для привлечения этого лица в качестве свидетеля, что сопряжено с государственным принуждением, но, конечно, не является следствием недобросовестности.
7 В диссертации утверждается, что в гражданском судопроизводстве государственное принуждение проявляется в шести формах: юридической ответственности; защиты; превенции; пресечения; обеспечения; инициирования.
Гражданское процессуальное право не содержит норм об ответственности, отсутствуют основания выделять в качестве самостоятельного вида «гражданскую процессуальную ответственность». Судопроизводство по гражданским делам охраняется нормами отраслей права, устанавливающих гражданско-правовую, административную, уголовную и дисциплинарную ответственность. Юридическую ответственность в гражданском судопроизводстве как форму государственного принуждения образуют меры государственного принуждения, связанные с некомпенсируемым лишением правонарушителя принадлежащего ему права или возложением дополнительной обязанности. Эти меры применяются судом к лицу, виновно нарушившему свою процессуальную обязанность или общегражданскую обязанность в сфере гражданского судопроизводства. ГПК РФ закрепил только четыре меры юридической ответственности: взыскание компенсации за потерю времени; штраф; предупреждение нарушителю порядка в судебном заседании; удаление из зала судебного заседания. По своей правовой природе первая из перечисленных мер является гражданско-правовой, а три другие - мерами административной ответственности. Меры защиты в гражданском судопроизводстве представляют собой меры государственного принуждения, не связанные с возложением дополнительной обязанности или некомпенсируемым лишением права, применяемые, как правило, судом к участнику процесса, не соблюдшему порядок реализации своего процессуального права или невиновно нарушившему процессуальную обязанность. Эти меры применяются в целях восстановления нормального течения процесса. К ним, в частности, относятся: отмена или изменение судебного акта вышестоящим судом или самим судом, вынесшим акт, в порядке пересмотра; отказ в удовлетворении заявлений, ходатайств, признание отсутствия правовой силы за процессуальными действиями, совершенными лицами, участвующими в деле, т.н. «санкции ничтожности»; гражданские процессуальные фикции. Превенция в гражданском судопроизводстве есть форма государственного принуждения, образованная соответствующими мерами, применение которых судом направлено на предотвращение правонарушений или иных вредных последствий, которые вызываются стечением определенных
8 обстоятельств. Юридическое основание применения таких мер - правовая презумпция, заключенная в диспозиции нормы закона, фактическое основание - наличие обстоятельств, позволяющих предполагать реальную возможность совершения тем или иным участником процесса правонарушения в будущем. К превентивным мерам в гражданском процессе, в частности, относятся: проведение закрытого судебного заседания; обращение решения к немедленному исполнению; отводы; частное определение суда.
Меры пресечения существуют во всех отраслях права процессуального характера. Меры пресечения в гражданском судопроизводстве - это применяемые судом в ходе рассмотрения гражданского дела меры государственного принуждения, имеющие своей процессуальной целью прекращение наличного правонарушающего действия и создание предпосылок для последующего привлечения субъекта к ответственности. К таковым относятся, в частности, меры по обеспечению иска.
Обеспечение представляет собой форму государственного принуждения логически противоположную превенции, Меры обеспечения применяются судом вне связи с процессуальными нарушениями и имеют своей целью гарантирование наступления желаемого благоприятного события. К мерам обеспечения как разновидности мер государственного принуждения в гражданском процессе относятся, например, принудительные меры по собиранию доказательств: истребование доказательств (ст. 57 ГПК), принудительное направление гражданина на судебно-психиатрическую экспертизу (ст. 283 ГПК).
Инициирование, как форма государственного принуждения, может быть противопоставлено пресечению. Данную форму государственного пршгуждения образуют соответствующие меры пршгуждения, специфика которых заключается в том, что они применяются судом вне связи с процессуальными нарушениями, имеют место в процессе по всякому делу; цель мер инициирования состоит в принудительном возбуждении правомерной деятельности со стороны того или иного лица. Мерами инициирования являются, например, меры по привлечению в процесс того или иного участника. Так, помимо своей воли соответствующий процессуальный статус, как правило, приобретают ответчик; третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований; свидетель.
Нормы гражданского процессуального права, устанавливающие меры государственного принуждения, не образуют какого-либо целостного
правового института отрасли гражданского процессуального права. Данное обстоятельство связано с тем, что государственное принуждение, будучи сквозным методом управления, находит свое отражение практически во всех институтах гражданского процессуального права. Соответственно нормы, закрепляющие те или иные элементы данного метода, имеют самую разную институциональную принадлежность. Таким образом, «процессуальная превенция», например, существует на уровне явления, но не существует на уровне института отрасли. Нецелесообразным представляется, поэтому, выделение в Гражданском процессуальном кодексе самостоятельных глав, таких как «Меры процессуальной защиты» или «Ответственность в гражданском судопроизводстве»6, тем более главы «Меры процессуального принуждения», подобно тому как это было сделано в УПК Российской Федерации. 13. Динамический аспект государственного принуждения представляет собой развивающееся правоотношение или систему правоотношений. В качестве стадий такого охранительного правоотношения возможно . выделить: возникновение - обнаружение судом правовой аномалии; развитие -рассмотрение вопроса о необходимости применения соответствующей меры; реализацию - непосредственное применение меры принуждения посредством властного акта - определения. Рассмотрение судом вопроса о применении меры принуждения практически всегда7 представляет собой разновидность так называемого «частного производства». Можно усмотреть связь стадий развития охранительного отношения со стадиями частного производства по реализации соответствующей меры принуждения.
6 Нормы об ответственности в процессе сами являются материальными, однако обслуживают процессуальные нормы. Как правило, норма об ответственности, прежде всего штрафной, формулируется как часть статьи процессуального закона, содержащей также и подкрепляемую нормой об ответственности процессуальную норму. Такое законодательное решение представляется правильным: охранительная норма привязана к обеспечиваемой ею регулятивной норме. Если учесть, что основными в законе являются именно регулятивные нормы, устанавливающие процессуальный порядок рассмотрения и разрешения гражданских дел, то структура Кодекса должна отражать именно их распределение, а нормы охранительные, играющие обеспечительную роль, должны за этими нормами следовать. Исходя из сказанного, представляется, что модельный ГПК СНГ или ГПК Республики Беларусь, предусмотревшие главы о процессуальной ответственности, являются не идеальными примерами для подражания, а правильно именно то решение, которое принял отечественный законодатель. (Иное см.: Сахнова Т.В. Гражданское процессуальное право России: перспективы развития // Государство и право. 1999. № 12. С, 34; Решетникова И.В. Новые гражданско-процессуальные кодексы Беларуси и Казахстана // Журнал российского права. 2000. № 11. С. 127.). За исключением мер принуждения названных нами «ординарными)), составляющих неотъемлемую часть процедуры вне зависимости от обстоятельств: удаление свидетелей из зала судебного заседания до начала рассмотрения дела по существу (ст. 163 ГПК).
Представляется необходимым точно определить область нашего исследования. Не вдаваясь в научную дискуссию, укажем следующее. Под гражданским процессом нами понимается только тот этап деятельности по государственной защите нарушенного или оспоренного права, на котором осуществляется правосудие, т.е. деятельность суда по рассмотрению и разрешению правового спора, устранению правовой неопределенности. Исполнительное производство, таким образом, не рассматривается в целом в качестве стадии гражданского процесса8. В науке приведены, однако, весомые доводы в пользу отнесения к гражданскому процессуальному праву той части исполнительного производства, которая охватывает взаимоотношения суда и органов принудительного исполнения9. Д.Я. Малешин на основе методологии деятелыюстного подхода исследует процессуальную материю и приходит так же к весьма убедительному выводу, о том что гражданский процесс включает в себя два равнозначных процесса: процесс разрешения спора и процесс исполнения судебного постановления. «Исключение одного из процессов сделает невозможным выполнение основной цели гражданского судопроизводства - защиты нарушенного права»10. Соглашаясь с доводами указанного автора, мы, тем не менее, оговоримся, что ограничиваем область нашего исследования «процессом разрешения спора».
' Шерстюк В.М. Система советского гражданского процессуального права. М. 1989. С. 22-23Теоретические истоки такой позиции: Юков М.К. Самостоятельность норм, регулирующих исполнительное производство// Проблемы совершенствования ГПК РСФСР. Свердловск, 1975. С. 91-97.
Убедительные доводы против полного размежевания гражданекого процесса н исполнительного производства приводит проф. А.Т. Боннер: Боннер А.Т. Исполнительное производство: отрасль российского права или стадия процесса?// Боннер А.Т. Избранные труды по гражданскому процессу. СПб. 2005. С. 108-130; Боннер А.Т. Нужно ли принимать Исполнительный кодекс? //Заметки о современном гражданском и арбитражном процессуальном праве. М. 2004. С. 291-305. 1 Малешин Д.Я. Исполнительное производство (функции суда). М., 2005. С. 82.
Понятие государственного принуждения
На современном этапе развития отечественной правовой науки в российской теории государства и права не сформировано единое, целостное и непротиворечивое учение о государственном принуждении, что предопределяет необходимость самостоятельного исследования в данной области.
В логике утверждается, что определить понятие означает подвести его под более широкое (родовое) понятие, вместе с тем указав его видовые отличительные признаки". Очевидно, что категория государственного принуждения генетически связана с категорией метода правового регулирования. Любое воздействие на субъекта права со стороны государства должно основываться на нормах той или иной отрасли и таким образом осуществляться в соответствии с методом правового регулирования данной отрасли. Характер этой связи нам предстоит сейчас установить.
Метод правового регулирования традиционно определяется в теории государства и права как «совокупность способов правового воздействия на общественные отношения в зависимости от их характера»12. В монографических исследованиях, посвященных данной проблематике, можно найти более объемные определения. A.M. Витченко давал методу правового регулирования такое определение: «это совокупность юридических приемов, средств, способов, отражающих своеобразие воздействия отрасли права на общественные отношения, направленных непосредственно на формирование и выражение вовне возможного и должного поведения субъектов регулируемых данной отраслью права отношений»
Сущностным в данных определениях является следующее: метод правового регулирования - категория, традиционно описывающая механизм воздействия норм права на общественные отношения. Таким образом, непосредственное властное воздействие, такое как государственное принуждение, применяемое управомоченньш субъектом к обязанному, понятием правового регулирования не охватывается.
Обратимся к философской категории метода. С точки зрения философии, метод - это, прежде всего, система регулятивных принципов преобразующей, практической или познавательной, теоретической деятельности. Метод конкретизируется в методике. Методика - это конкретные приемы, средства преобразования объекта регулирования (информации, общественных отношений, предметов материального мира и т.д.). Она производна от методологических принципов и основана на них.14 В науке не производится строгого разделения на методику и метод, первая всегда является частью последнего. Целостное определение метода может звучать следующим образом: метод есть система определенных приемов воздействия, средств преобразования объекта, основанная на методологических принципах, в качестве которых выступают закономерности существования и развития объекта15. Государственное принуждение представляет собой комплекс средств, в качестве которых в конкретных ситуациях выступают меры принуждения, позволяющих воздействовать на общественные отношения, причем это воздействие осуществляется в соответствии с закономерностями, свойственными общественной форме движения материи. Таким образом, очевидно, что государственное принуждение является именно «методом», методом изменения, упорядочивания, преобразования общественных отношений. Методы непосредственного воздействия властных субъектов на поведение субъектов подчиненных описываются в теории права и науке административного права через категорию «метод государственного управления». Государственное принуждение является методом государственного управления16.
Таким образом, при ближайшем рассмотрении оказывается, что регулирование общественных отношений (социальное регулирование) всегда представляет собой двухуровневую систему. Правовое регулирование общественных отношений занимает верхний уровень этой системы и устанавливает нормативную форму правоприменительной деятельности. Непосредственное же воздействие на подчиненный объект описывается уже через категорию управления (государственного управления), осуществляемого действиями управомоченных субъектов в рамках существующей нормативно-правовой формы.
Управление, осуществляемое в рамках той или иной правовой формы, всегда является категорией подчиненной, и метод государственного управления (непосредственный инструментарий правоприменителя) должен находиться в соответствии с методом правового регулирования соответствующей отрасли, то есть в соответствии с той самой нормативной правовой формой деятельности, установленной законом.
Как методы правового регулирования, так и методы управления имеют свою структуру, которая может быть специфической для разных отраслей права.
В структуре метода правового регулирования большинством ученых выделяются следующие элементы: предписание (позитивное обязывание), дозволение, запрет (негативное обязывание)17. Эти элементы именуются способами правового регулирования . Такая позиция представляется абсолютно справедливой в силу того, что нормы права по своим регулирующим свойствам подразделяются всего на три вида: запретительные, обязывающие и управомочивающие.
Различное соотношение обязывающих, запрещающих и управомочивающих норм в различных отраслях права определяет специфику отраслевого метода правового регулирования и является основой для классификации методов правового регулирования19. Итак, по характеру содержащегося в них правового предписания, нормы права делятся на три вида, но следует иметь в виду, что запрещающие нормы по своей природе те же обязывающие, возлагающие на субъекта права прямую юридическую обязанность не совершать те или иные действия в условиях, предусмотренных правовой нормой20. Поэтому выделяют только два основных метода правового регулирования: метод централизованного (императивного регулирования) - метод субординации; метод децентрализованного (диспозитивного регулирования) - метод координации
Формы государственного принуждения
Одно время в науке являлся распространенным взгляд, согласно которому государственное принуждение может реализовываться лишь в рамках юридической ответственности (О.Э. Лейст, С.Н. Братусь, И.С. Самощенко, М.Х. Фарукшин и др.). Такое расширение сферы юридической ответственности, на наш взгляд, не является правильным по следующей причине.
Метод юридической ответственности, как будет описано ниже, является строго императивным, характерным для публичных отраслей права и необходимым в первую очередь для защиты публичных интересов. В отраслях частного права, построенных на началах диспозитивности, он может применяться лишь ограниченно. Лицо, частное право которого нарушено, в силу специфики частноправовых отношений, должно и в этом случае иметь выбор, как ему защищать свое право и избирать формы его защиты, даже если оно апеллирует к принуждающей силе государства. Инструментарий юридической ответственности никогда не был достаточно оперативным и гибким для этого. Кроме того, сама конструкция юридической ответственности в первую очередь сориентирована на защиту публичных прав. Конечно ряд объектов охраны уголовной ответственности, таких как право на жизнь, здоровье, личную неприкосновенность, по своей природе являются частными, но в силу огромной значимости, провозглашения их абсолютной ценности для общества и государства, по сути, перешли в ряд публично-правовых. Даже если мера ответственности защищает частное право, она всегда в какой-то степени защищает и публично-правовую ценность, а именно: право всех членов общества на состояние защищенности этого права. Ею всегда защищается как субъективное, так и позитивное право, не важно желает ли того лицо, обращающееся к государству за защитой. Именно защита общего публичного права на состояние защищенности объектов правовой охраны и заставляет законодателя закреплять цель общей превенции, в качестве цели ответственности, вводить в законодательные акты требование об обеспечении единства судебной практики и т.д. В этом конечно заключается определенное стеснение диспозитивности.
Рассмотрим известную гражданскому процессу меру административной ответственности - наложение штрафа на нарушителей порядка в судебном заседании. Что является здесь объектом правовой охраны? Просто констатировать, что это надлежащий порядок судопроизводства - недостаточно, ведь конкретным объектом охраны всегда является какое-либо субъективное право. Исходя из представлений о подчиненности публичного права частному и свойственных процессу начал диспозитивности, можно говорить, что это право лиц, участвующих в деле, на нормальную, качественную процедуру судебного разбирательства, и, в конечном счете, «право на справедливый суд». А если одно из таких лиц или все они и являются нарушителями порядка? Мы будем иметь какой-то другой объект охраны? Очевидно, что разрешить данный вопрос, исходя из того, что институтом ответственности защищается лишь частное право, нельзя. В приведенном примере объектом защиты является авторитет суда и возможность отправления судом правосудия, то есть публично-правовые ценности. Но суд, будучи государственным органом, действует, как бы патетически это ни звучало, от имени и во благо суверена, то есть народа. Значит, основным объектом охраны здесь будет являться то самое публичное право всех членов общества на надлежащее отправление правосудия, на «справедливый суд». Какой бы пример реализации юридической ответственности мы ни взяли, она будет защищать публичный интерес в той же, если не в большей степени, что и частный.
Очевидно, что для тех отраслей права, в сферу правового регулирования которых вовлечены частно-правовые интересы лиц, одной только формы государственного принуждения в виде юридической ответственности становится недостаточно для гибкой и оперативной защиты права. Кроме того, в отношение принуждения вовлечено не только то право, которое защищается, но и то право нарушителя, которое стесняется. Специфика и характер этого стеснения могут быть самыми разнообразными. Предварительный вывод заключается в том, что разнообразие методов правового регулирования, объектов правовой охраны и объектов принуждающего воздействия предопределяет и многообразие форм государственного принуждения.
Главным системообразующим элементом механизма государственного приігуждения является «мера государственного принуждения». Через соответствующие меры государственное принуждение обнаруживает себя как явление. Меру государственного приігуждения можно определить как установленную конкретной охранительной нормой закона (ее санкцией или диспозицией) совокупность процессуальных действий, объединенных единой целью - наказания, правовосстановления, пресечения или превенции - и основаниями применения.
Для решения классификационных задач, на основе обнаружения общих черт у разнородных мер государственного принуждения, учеными была разработана категория формы государственного принуждения. Указанная категория была проанализирована в трудах Б.Т. Базылева, С. Н. Кожевникова, Н.И. Козюбры, В.В. Серегиной, Е. С. Попковой, Н.В. Макарейко и других. В.В. Серегина дает следующее определение этого понятия: «Под формой государственного принуждения следует понимать объединенные общностью целей, оснований, правовых последствий и процедуры применения специфически обособленные группы мер принуждения...».
Дискуссия о гражданской процессуальной ответственности
Выше нами было приведено определение юридической ответственности как формы государственного принуждения и указаны ее признаки. Исходя из этого, представляется возможным перечислить меры ответственности, закрепленные в ГПК: 1) процессуальные штрафы (ч. 3 ст. 57 ГПК, ч. 3 ст. 159 ГПК, ч. 2 ст. 168 ГПК и др.); 2) взыскание компенсации за потерю времени (ст. 99 ГПК); 3) предупреждение нарушителю порядка в судебном заседании (ч. 1 ст. 159 ГПК); 4) удаление из зала судебного заседания (ч. 2 ст. 159 ГПК). Наиболее рельефно общие свойства юридической ответственности проявляют себя в институте судебных штрафов (самая распространенная мера ответственности по нормам ГПК) и компенсации противной стороне за потерю времени. Как верно отмечал П.П. Гуреев «меры государственного принуждения в отношении нарушителей процессуальных норм имеют, как правило, имущественный характер, что предопределяется имущественным характером отношений, являющихся предметом судебного разбирательства».197
Актуальным для процессуальной науки является вопрос, образуют ли меры юридической ответственности, предусмотренные ГПК РФ, самостоятельный вид юридической ответственности?
Начиная с первой половины 70-х годов прошлого века и до настоящего времени в правоведении активно обсуждается вопрос о существовании особого вида юридической ответственности - гражданской процессуальной ответственности198. Впервые затронутая в работах Н.А. Чечиной, эта тема продолжает привлекать внимание исследователей. Ряд ученых абсолютизируют особенности предмета и метода отрасли, и рассматривают в качестве мер собственно гражданской процессуальной ответственности реализацию практически любых санкций норм гражданского процессуального права . Другие ученые, признавая этот вид ответственности существующим, пишут о наличии лишь незначительного числа имущественных (прежде всего штрафных) санкций, реализация которых образует меры процессуальной ответственности. К этой же группе ученых примыкают исследователи, выделяющие кроме штрафных и иных имущественных санкций, санкции личного характера (предупреждение, удаление из зала судебного заседания, принудительный привод)201. Третья группа ученых отказывает гражданской процессуальной ответственности в праве на существование как самостоятельному виду юридической ответственности . Существуют также авторы, которые рассматривают гражданскую процессуальную ответственность как составную часть более широкого образования - процессуальной ответственности, образующей самостоятельный вид юридической ответственности .
Сторонниками концепции гражданской процессуальной ответственности предлагались различные ее определения. Н.А. Чечина рассматривает гражданскую процессуальную ответственность как двойную обязанность, «как закрепленную нормами процессуалыюго права необходимость поведения участника гражданского процесса, выражающегося в его обязанности избрать в своей деятельности вариант, предписанный нормами, и обязанности претерпеть предусмотренные нормами невыгодные последствия в случае добровольного неисполнения процессуальных правил».204 В таком определении объединены воедино так называемые «позитивный» и «негативный» аспекты юридической ответственности, что, по мнению ряда ученых, является большим достоинством названного определения. Данное определение было взято на вооружение, например, В.В. Бутневьш, который, правда, предпочел разделить единое определение на два: определение позитивной «гражданской процессуальной ответственности» и определение «негативной гражданской процессуальной ответственности».205 Точно такое как у Н.А. Чечиной определение гражданской процессуальной ответственности было использовано И.М. Зайцевым.206 На основе анализа норм Гражданского процессуального кодекса Украинской ССР дает свое определение гражданской процессуальной ответственности М.И. Штефан. Указанный автор определяет ответственность через «обеспеченные государственным принуждением меры воздействия на правонарушителя», осуществляемые в следующих формах: І) в виде возложения на него дополнительной обязанности или некомпепсируемого лишения права; и 2) в виде «применения других мер государственного принуждения за совершение противоправных гражданских процессуальных действий (бездействия)»-Очевидно, что данное определение понимает ответственность несколько шире необходимого: автор относит к мерам ответственности и принудительный привод свидетеля (также ответчика по делам о взыскании алиментов), и взыскание всех судебных расходов с проигравшей стороны.208 Из рассуждений автора также следует, что, например, уголовная ответственность за дачу свидетелем заведомо ложных показаний является одновременно и уголовной и процессуальной. Л.В. Цихоцкий определял процессуальную ответственность как «предусмотренные ГПК охранительные меры, применяемые против участников гражданского процесса за виновное нарушение ими процессуального права, влекущие дополнительные обязанности, либо лишение определенных субъективных прав».209
Исследование категории гражданской процессуальной ответственности продолжается в трудах ученых-процессуалистов нового поколения. А.Г. Новиков определяет гражданскую процессуальную ответственность как «реализацию наказания за виновное нарушение процессуальных обязанностей или злоупотребление процессуальными правами». И относит к мерам процессуальной ответственности, в частности, отказ в принятии заявления об отводе (ч. 2 ст. 22 ГПК РСФСР); отказ в восстановлении пропущенного процессуального срока (ст. 105 ГПК РСФСР); отказ в отмене заочного решения; взыскание судебных расходов с проигравшей стороны; принудительный привод и т.д.
Система мер защиты в гражданском процессуальном праве и их реализация в судопроизводстве
Выявленные особенности мер защиты позволяют сделать вывод, что они, благодаря гибкости использования и относительной простоте процедуры применения, являются наиболее распространенными в праве мерами принуждения. Не всякая отрасль права знает свои меры юридической ответственности, однако всякая отрасль снабжена многочисленными нормами, закрепляющими те или иные меры защиты. Гражданское процессуальное право обладает развитой системой таких мер.
В ходе исследования нами была разработана следующая их классификация.
В зависимости от того, кто является субъектом правонарушения, суд или любые другие участники процесса, меры защиты могут быть разделены на: 1) меры защиты, связанные с судебной ошибкой - отмена или изменение судебного акта (ст-ст. 328, 334,361, 374, 390 ГПК РФ); 2) меры защиты, связанные с совершением процессуальных правонарушений другими участниками процесса. Последние подразделяются на: 1) меры защиты, адресованные лицам, участвующим в деле, и 2) меры защиты, адресованные участникам процесса, не являющимся лицами, участвующими в деле (лицам, содействующим осуществлению правосудия). Меры защиты, применяемые к лицам, участвующим в деле, могут быть разделены на: 1) меры защиты, реализуемые в сфере действия принципа диспозитивности и 2) меры защиты, реализуемые в сфере действия принципа состязательности.
Меры защиты, применяемые к лицам, участвующим в деле, и реализуемые в сфере действия принципа диспозитивности, как правило, связаны с реализацией так называемых «санкций ничтожности». Этими санкциями охраняются, на наш взгляд, не обязанности, а процессуальный порядок реализации права на судебную защиту. К указанным мерам защиты относятся: отказ в принятии искового заявления (ст. 134 ГПК), его возвращение (ст. 135 ГПК), оставление без движения (ст. 136 ГПК), отказ в принятии встречного иска (ст. 138); рассмотрение дела в отсутствие не явившегося лица (ч. 3 и 4 ст. 167); прекращение производства по делу (абз. 1,5 ст. 220); оставление заявления без рассмотрения (абз. 1, 3-7 ст. 222); рассмотрение дела в порядке заочного производства (ст. 233); оставление апелляционной, кассационной жалоб или представлений без движения и их возвращение (ст.-ст. 323-324 и ст.-ст. 341-342), те же действия в отношении частных жалоб, представлений на определения мирового судьи или районного суда (ст. 333, ст. 373); возвращение надзорной жалобы или представления (ст. 380); отказ в истребовании дела в суд надзорной инстанции (ч. 2 ст. 381); отказ в передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции (ч. 2 ст. 382).
Меры защиты, применяемые к лицам, участвующим в деле, в сфере действия принципа состязательности, включают в себя в частности: 1) отказ в удовлетворении заявлений и ходатайств в случае несоблюдения нормативно предписанного порядка их заявления, а также, если очевидно, что их заявление представляет собой попытку злоупотребления процессуальным правом и осуществляется в целях затягивания процесса, воспрепятствования установлению истины; 2) применение гражданских процессуальных фикций. Такая мера защиты закреплена, например, в ч. 3 ст. 79 ГПК, которая устанавливает правовую фикцию результатов судебной экспертизы, не проведенной по вине стороны. В эту классификационную группу относится и такая предусмотренная Гражданским кодексом РФ процессуальная мера защиты как лишение сторон права ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания, в случае несоблюдения простой письменной формы сделки (п. 1 ст. 162 ГК).
Исследованию гражданских процессуальных фикций как мер защиты уделили внимание А.В. Юдин и И.М. Зайцев. И.М. Зайцев видел суть гражданских процессуальных фикций в том, что «юридические последствия ... закон связывает с заведомо несуществующими обстоятельствами».319 А.В. Юдин приводит следующие примеры фикций - мер защиты. В соответствии со ст. 117 ШК «адресат, отказавшийся принять судебную повестку или иное судебное извещение, считается извещенным о времени и месте судебного разбирательства или совершения отдельного процессуального действия». Статья 118 ГПК устанавливает, что при неисполнении лицом обязанности уведомить суд о перемене адреса во время производства по делу «судебная повестка или иное судебное извещение посылаются по последнему известному суду месту жительства или месту нахождения адресата и считаются доставленными, хотя бы адресат по этому адресу более не проживает или не находится». В качестве иной разновидности данной меры автор рассматривает признание факта опровергнутым, а таюке признание факта установленным.320 В соответствии с ч. 3 ст. 79 ГПК «при уклонении стороны от участия в экспертизе, непредставлении экспертам необходимых материалов и документов для исследования и в иных случаях, если по обстоятельствам дела и без участия этой стороны экспертизу провести невозможно, суд в зависимости от того, какая сторона уклоняется от экспертизы, а также какое для нее она имеет значение, вправе признать факт, для выяснения которого экспертиза была назначена, установленным или опровергнутым». А.В. Юдин также указывает, что наиболее распространенным основанием применения данных мер является злоупотребление правом.321 Однако бывают ситуации, когда непредставление необходимых для проведения экспертизы материалов обусловлено тем, что эти материалы несут в себе кроме информации, относящейся к делу, еще и иную информацию, огласки которой лицо старается избежать,322 В этих случаях применение указанной меры защиты будет обусловлено не столько злоупотреблением права, сколько необходимостью равной процессуальной защиты всех сторон в споре, противная сторона не должна страдать даже в том случае, когда отказ предоставить необходимые материалы эксперту вызван извинительными причинами.
Меры защиты, адресованные лицам, содействующим осуществлению правосудия, как правило, применяются в случае неисполнения ими своих процессуальных обязанностей, например, принудительный привод свидетеля (ч. 2 ст. 168 ГПК). Принудительный привод является такой мерой защиты, которая по своим характеристикам приближается к мерам ответственности. Данная мера принуждения достаточно часто опирается на принуждение физическое и бывает связана с ограничением права на свободу передвижения. В силу этих особенностей ряд авторов (А.Г. Новиков, А.В. Цихоцкий, М.И. Штефан) причисляли принудительный привод к мерам ответственности. Однако, в отличие от мер ответственности принудительный привод преследует исключительно восстановительную цель - обеспечить выполнение лицом своей процессуальной обязанности, пусть даже под принуждением, и не содержит в качестве элемента официальное осуждение поведения нарушителя.