Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Отражение частноправовых и публично-правовых начал в исполнительном производстве 11
1. Проблема дифференциации права на частное и публичное в России историко-правовой аспект 11
2. Влияние частноправовых и публично-правовых начал на предмет исполнительного производства 21
3. Соотношение частноправовых и публично-правовых элементов регулирования в методе исполнительного производства 24
4. Проявление частноправовых и публично-правовых начал в принципах исполнительного производства 30
Глава II. Соотношение частноправовых и публично-правовых начал в системе исполнительного производства России 53
1. Влияние частноправовых и публично-правовых начал на организацию исполнительного производства в России 53
2. Элементы частноправового и публично-правового регулирования в правовом статусе субъектов исполнительного производства 66
3. Институт правопреемства в исполнительном производстве в контексте дифференциации права на частное и публичное 95
Глава III. Проявление диспозитивного начала в распорядительных действиях сторон исполнительного производства 109
1. Распорядительные действия взыскателя как проявление диспозитивного начала в исполнительном производстве 109
2. Диспозитивное начало в правовом положении должника в исполнительном производстве 126
3. Правовая природа мирового соглашения в исполнительном производстве 131
4. Влияние диспозитивного начала на динамику исполнительного производства 148
Заключение 155
Приложения 161
Список использованной литературы 168
- Проблема дифференциации права на частное и публичное в России историко-правовой аспект
- Влияние частноправовых и публично-правовых начал на предмет исполнительного производства
- Влияние частноправовых и публично-правовых начал на организацию исполнительного производства в России
- Распорядительные действия взыскателя как проявление диспозитивного начала в исполнительном производстве
Введение к работе
Актуальность темы исследования, обусловлена объективными политическими, экономическими и социальными изменениями, происходящими в нашей стране. Конституционное закрепление принципа разделения государственной власти на три самостоятельные ветви власти, принятие Гражданского кодекса Российской Федерации, проведение судебной реформы не могли не поднять вопрос о конечной цели правосудия. Между тем изменения, произошедшие в сфере материального (прежде всего гражданского) права, остро ставят вопрос о необходимости действенных механизмов его принудительного осуществления.
Так, вынесение решения, если лицо не может добиться его исполнения, дискредитирует саму идею правосудия. Исполнение является важнейшим участком правовой практики, отражающим эффективность всего механизма правового регулирования и способность права воздействовать на мотивацию и поведение субъекта. Право, не обеспеченное возможностью принудительного исполнения, превращается в фикцию1.
Исполнение правоприменительных актов опосредует гражданский оборот, обеспечивает единство экономического пространства в Российской Федерации, делает гражданский оборот более определенным, гарантируя его участникам не только судебную защиту их прав, но и обеспеченную возможность принудительного исполнения судебных правоприменительных актов, а также единообразное исполнение решений суда на всей территории Российской Федерации. Европейский суд по правам человека, рассматривая исполнение судебного решения как одну из составляющих судебного разбирательства , в постановлении по делу «Бурдов против России» указал, что «право на судебную защиту было бы иллюзорным, если бы допускало, чтобы судебное решение, вступившее в законную силу и обязательное к исполнению, оставалось бы недействующим в отношении одной стороны в ущерб ее интересам»1.
Необходимо отметить, что новый Гражданский кодекс и принятые в его развитие федеральные законы изменили как систему и содержание частного права, так и саму идеологию регулирования отношений в области гражданского оборота. Таким образом, налицо потребность в развитии в целом всей системы гражданской юрисдикции с учетом усложнившихся взаимосвязей и общего духа нового российского законодательства.
Исполнительное производство с присущими ему элементами императивности, свойственной для любой процессуальной формы, традиционно относится учеными к области регулирования публичного права. Указанное мнение настолько очевидно, что рассматривается как само собой разумеющееся и не требующее дополнительных доказательств и аргументации. При этом большинство исследователей отмечает присутствие в исполнительном производстве в той или иной степени элементов частноправового регулирования.
Разделяя мнение о том, что деятельность по исполнению юрисдикционных актов лежит в сфере действия публичного права, актуальным представляется рассмотрение вопросов, связанных с изучением частноправовых начал исполнительного производства, традиционно относящегося к сфере публично-правового регулирования. В связи с изложенным, основной акцент в работе сделан на выявление и исследование частноправовых элементов регулирования, действующих в исполнительном производстве.
Состояние научной разработанности темы. С начала 90-х годов интерес к проблемам исполнительного производства значительно возрос. Этому способствовало в немалой степени изменение действующего законодательства, смена политического курса, выведение органов принудительного исполнения из сферы подчинения судебной власти. Вместе с тем, обобщающих комплексных теоретических исследований в этой сфере пока недостаточно. Разработка отдельных правовых проблем, связанных с процессом реализации исполнительных документов, нашла выражение в трудах многих российских исследователей: : Д.Х. Валеева, Л.Н. Завадской, М.А. Клепиковой, П.П. Приходько, В.Ф. Кузнецова, М.К. Треушникова, О.В. Исаенковой, М.А. Викут, И.В. Решетниковой, В.М. Шерстюка, Я.Ф. Фархтдинова, М.К. Юкова, В.В. Яркова и др.
Теоретическая основа диссертационного исследования. В процессе диссертационного исследования были тщательно проанализированы труды дореволюционных классиков гражданского права и гражданского процесса, таких как: Е.В. Васьковский, Ю.С. Гамбаров, Н.Л. Дювернуа, К. Кавелин, Д.И. Мейер, С.А. Муромцев, Н.М. Коркунов, Л.И. Петражицкий, И.А. Покровский, Е.Н. Трубецкой, Г.Ф. Шершеневич и др.
Также в работе были изучены труды таких российских и современных ученых в области права, как: М.М. Агарков, Н.И. Авдеенко, М.Г.Авдюков, С.С. Алексеев, А.Т. Боннер, Д.Х. Валеев, М.А. Викут, В.П. Воложанин, В.П. Грибанов, М.А. Гурвич, А.Г. Давтян, Г.А. Жилин, Л.Н. Завадская, П.П. Заворотько, Н.Б. Зейдер, О.В. Исаенкова, К.И. Комиссаров, О.А. Красавчиков, В.Ф. Кузнецов, Л.Ф.Лесницкая, Е.Г. Лукьянова, Д.Я. Малешин, Н.И. Масленникова, И.Б.Морозова, И.Б. Новицкий, Л.А. Новоселова, А.Г.Плешанов, И.В. Решетникова, В.М. Семенов, М.К. Треушников, Б.Б. Черепахин, Н.А. Чечина, В.М. Шерстюк, В.Н. Щеглов, К.С. Юдельсон, М.К. Юков, В.Ф. Яковлев, B.C. Якушев, В.В. Ярков и др.
Объектом диссертационного исследования являются урегулированные правовыми нормами общественные отношения, связанные с функционированием механизма принудительного исполнения исполнительных документов.
Цели и задачи диссертационного исследования. Актуальность темы, недостаточный уровень ее научной разработанности, предопределили цели исследования, которые заключаются в анализе института исполнительного производства, определении роли и места исполнительного права в системе российского права, выявлении основных проблем, тенденций развития и путей совершенствования современного российского законодательства об исполнительном производстве в контексте деления права на частное и публичное.
Определены следующие задачи исследования:
1. рассмотрение проблемы соотношения частноправовых и публично-правовых элементов в исполнительном производстве, отражение диспозитивних начал в методе и принципах исполнительного производства;
2. определение сущности и особенностей правоотношений в сфере исполнительного права, рассмотрение правового положения основных участников исполнительного производства с учетом специфики соотношения частно- и публично-правовых начал в сфере исполнительного производства;
3. изучение динамики исполнительного производства, рассмотрение процедурности исполнительного производства через последовательность развития процессуальной деятельности, анализ особенностей влияния частноправовых начал на динамику исполнительного производства;
4. выявление тенденций развития действующего законодательства, разработка
предложений по его совершенствованию;
Методологическая основа исследования. Методологическую основу предпринятого научного исследования составляет общенаучный метод познания в сочетании с отдельными частнонаучными методами: метод использования законов формальной логики, исторический метод, метод сравнительного правоведения, а также системный анализ общетеоретических работ и трудов, исследованных в настоящей работе.
Научная новизна диссертационного исследования и основные положения, выносимые на защиту. Научная новизна исследования заключается в том, что диссертационная работа впервые представляет собой комплексное, системное исследование вопроса о месте исполнительного производства в правовой системе Российской Федерации в контексте деления права на частное и публичное.
В работе впервые дается характеристика предмета, метода и принципов правового регулирования исполнительного производства с точки зрения проявления в них элементов, свойственных частноправовой сфере регулирования. Обосновывается возможность расширения действия частноправовой сферы регулирования в области исполнительного производства. Кроме того, в диссертации впервые дан критический анализ элементов диспозитивности правового статуса взыскателя и должника в исполнительном производстве.
В диссертации обоснованы следующие основные выводы, которые вынесены на защиту:
1. Частноправовые (диспозитивные) и публично-правовые (императивные) нормы не являются сферой исключительно частного или публичного права. Сферой действия диспозитивного начала охватывается вся система гражданской юрисдикции, в том числе и область принудительного исполнения юрисдикционных документов. Сфера исполнительного права как область, охватываемая действием диспозитивных (частноправовых) начал, не является однородной и потому может быть структурирована на две области: в одной превалируют публично-правовые начала, в другой приоритет отдается частному правоприменению.
2. Обосновываются следующие аспекты влияния частноправовых начал в исполнительном производстве: 1). в системе исполнительного производства частноправовое регулирование находит свое проявление в методе регулирования и системе принципов исполнительного производства; 2). в области организации и построения исполнительного производства частноправовые начала проявляются в правовом статусе его основных субъектов (взыскателя и должника); 3). частноправовые начала оказывают влияние на процедурную форму исполнительного производства, на его динамику.
3. Метод регулирования отношений в области исполнительного производства органично сочетает в себе элементы, свойственные как для области частного, так и публичного права. При этом, о диспозитивности метода исполнительного производства речь идет, когда мы переходим из области построения организации права в область его действия. Диспозитивность как черта метода правового регулирования присуща всей системе гражданской юрисдикции России в целом, т.е. не только области гражданского и арбитражного процесса, но и исполнительному производству, третейскому разбирательству, нотариальному производству. При этом в каждой области диспозитивность регулирования правоотношений проявляется по-разному.
4. Принцип диспозитивности является одним из основополагающих частноправовых начал деятельности, связанной с принудительным исполнением юрисдикционных актов. В работе критикуется существующая в науке точка зрения, согласно которой исполнительное производство полностью подчинено действию принципа диспозитивности.
В диссертации обосновано выделение принципов активности взыскателя и добровольности исполнения. Указанные принципы рассматриваются в качестве самостоятельных отраслевых принципов исполнительного производства, в которых находят проявление и развитие элементы частноправового регулирования.
5. Проявление частноправового начала в правовом статусе субъектов исполнительного производства рассматривается как возможность сторон (взыскателя и должника) влиять своим волеизъявлением на ход исполнительного производства. К основным распорядительным действиям взыскателя, определяющим движение исполнительного производства, автор относит: право на предъявление исполнительного документа к исполнению; право на отзыв исполнительного документа; и право на отказ от взыскания.
В отношении должника диспозитивное начало действует более ограниченно и проявляется в основном в возможности добровольного исполнения требования юрисдикционного акта. В работе добровольное исполнение должником юрисдикционного акта рассматривается как одностороннее волеизъявление должника, выражающееся в исполнении требований исполнительного документа и погашающее возможность применения к нему мер принудительного исполнения.
6. Мировое соглашение в исполнительном производстве, являясь результатом согласованной воли взыскателя и должника, представляет собой сложную юридическую конструкцию и является элементом частноправового регулирования. При заключении мирового соглашения стороны исполнительного производства являются носителями собственной воли и инициативы, определяющей дальнейшее развитие исполнительного правоотношения. В диссертации анализируются основные отличия мирового соглашения, заключаемого в процессе исполнительного производства, от мирового соглашения, заключаемого в процессе судопроизводственной деятельности.
В качестве особых черт мирового соглашения в исполнительном производстве, позволяющих отграничивать его от мирового соглашения в гражданском и арбитражном процессе, выделяются следующие: во-первых, мировое соглашение в исполнительном производстве заключается после вынесения судебного акта, которым устраняется спорность правоотношения; во-вторых, доминирующее положение взыскателя при заключении исполнительного мирового соглашения; в-третьих, мировое соглашение, заключаемое в процессе принудительного исполнения, не затрагивает, по сути, предмета спора, а касается в основном условий и способа исполнения судебного решения.
7. Одним из основных функциональных проявлений частноправового начала является обеспечение динамики правоприменительной деятельности в исполнительном производстве.
Диспозитивное начало является главным фактором «динамики» исполнительного производства, обеспечивает возможность выбора варианта поведения заинтересованных лиц при оптимальном соотношении баланса частноправового и публично-правового начал и позволяет оптимизировать процедуру исполнительного производства.
Основным двигательным стимулом, под воздействием которого возникает и развивается исполнительное производство, предлагается рассматривать свободу волеизъявления взыскателя и в некоторых случаях, например при заключении мирового соглашения, - должника.
8. В работе сделан вывод о том, что деятельность субъектов в области публично-правовой сферы регулирования нельзя отождествлять исключительно с государственно-властным элементом. Отмечается проникновение и использование в исполнительном производстве частноправовых услуг, например, при розыске должника, оценке, хранении и проведении торгов с целью реализации имущества должника.
На основании зарубежного опыта построения системы принудительного исполнения поддерживается вывод о возможности введения в России системы негосударственных приставов-исполнителей и структурирования принудительного исполнения в России на два сектора - государственный и частный. При этом исполнение по юрисдикционным актам, относящимся к области публично-правового регулирования, предлагается оставить исключительно в компетенции Федеральной службы судебных приставов.
Научное и практическое значение диссертационного исследования.
Научное значение проведенного исследования состоит в возможности использования содержащихся в диссертации выводов и предложений для дальнейших теоретических исследований в области исполнительного производства, гражданского процессуального и арбитражного процессуального права. Сформулированные и обоснованные в диссертации выводы направлены на расширение теоретических представлений о характере и содержании института исполнительного производства в контексте дифференциации права на частное и публичное.
Практическая значимость исследования заключается в том, что диссертационное исследование, содержащиеся в нем научные положения и выводы могут быть использованы для дальнейшего совершенствования российского законодательства, а также для преподавания гражданского, гражданского процессуального, арбитражного процессуального и исполнительного права для студентов юридических вузов и факультетов.
Апробация результатов исследования. Диссертация выполнена на кафедре гражданского процесса УрГЮА, где проведено ее обсуждение и рецензирование. Основные положения, выводы, научно-практические предложения изложены в опубликованных работах автора, обсуждались на конференции, посвященной 100-летию профессора К.С.Юдельсона, проведенной Уральской государственной юридической академией 01.10.2004 г. и на Конференции «Судебная власть в России: проблемы и перспективы развития», проведенной 15.10.2004 г.
Материалы диссертационного исследования использовались автором в процессе чтения лекций и проведения семинарских занятий по гражданскому и арбитражному процессу и исполнительному производству в Уральской государственной юридической академии.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав (включающих одиннадцать параграфов), заключения, библиографического списка использованной литературы, предложений по совершенствованию действующего законодательства.
Проблема дифференциации права на частное и публичное в России историко-правовой аспект
Наиболее общей классификацией правовых норм является их подразделение на нормы частного права и нормы права публичного. В России дореволюционного периода интерес к данной проблеме возник в середине XIX века, по данной проблематике высказывали свое мнение многие видные ученые-правоведы, в частности: М.М. Агарков, К.Д. Кавелин, Н.М. Коркунов, Л.И. Петражицкий, И.А. Покровский, Д.И. Мейер, Ю.С. Гамбаров, С А. Муромцев, И.Б. Новицкий, Г.Ф. Шершеневич, Б.Б.Черепахин и др.
Дискуссия о соотношении публичного и частного права имеет длинную историю. Сейчас, после возрождения частной собственности и перехода к рыночной экономике, эта проблема вновь вызывает активные дискуссии в научных кругах и волнует не только цивилистов, но и представителей практически всех отраслей права.
Некоторое время проблемы дуализма системы права были сняты с научного обсуждения. Возвращение к исследованию проблемы соотношения частного и публичного права означает завершение определенного этапа развития нашей юриспруденции, когда такое деление игнорировалось, и переход к новому уровню осмысления правовой действительности.
Деление права на частное и публичное является наиболее общей классификацией, первые упоминания о подобном делении встречаются еще у античных философов. На данный момент дифференциация права на частное и публичное является общепризнанной в системе романо-германского права. В английской системе общего права деление права на частное и публичное, которое является традиционным для романо-германской семьи права, отсутствует1.
Какие бы причины ни вызвали современное разделение права на частное и публичное, в какую бы эпоху оно ни установилось - вопрос о теоретическом обосновании отпасть не может. Наибольшие споры у исследователей данной проблемы вызвал вопрос относительно критерия для такой классификации. В научной литературе (если не считать позиции тех авторов, которые отвергают деление права на частное и публичное1) сложилось два подхода к решению данной проблемы. Представители одной группы исходят из самого содержания регулируемых отношений, обращают внимание на то, что регулируют нормы права или что из себя представляет содержание того или иного правоотношения, - берут тот или иной материальный критерий для разграничения частного и публичного права. Другие смотрят на сам способ, прием регулирования или построения тех или иных отношений - в основу разделения кладется формальный критерий .
1, Материальная теория, начиная от Ульпиана и до наших дней, встречается в различных формулировках и является наиболее древней. Римские юристы, в частности Ульпиан, первыми предложили в качестве критерия дифференциации охраняемый правом интерес, в том смысле: чьи интересы, блага защищаются. Соответственно выделялись публичные и частные интересы. Публичное право - это право, которое непосредственно относится, обращено к государству, а частное - то, которое непосредственно имеет в виду интересы отдельных лиц3.
Однако, несмотря на то, что римская классификация просуществовала довольно долго и имела достаточно последователей, нельзя не отметить неопределенность такого критерия. Критика в основном сводилась к тому, что: во-первых, нельзя противопоставлять интересы частные и публичные, так как, с одной стороны, интересы присущи отдельным индивидам, а общий интерес складывается из множества частных интересов, с этой точки зрения все право регулируется частноправовыми нормами; с другой стороны, правовая охрана дается только тем отношениям, которые имеют более или менее важное общественное значение, то есть всякое право может быть сведено к публичному интересу. Во-вторых, нельзя однозначно сказать, что публичное право касается всегда более общих, а частное право менее общих интересов1. В качестве примера можно привести институты собственности, наследования, которые, несомненно, не безразличны для государства как для целого, и, тем не менее, бесспорно, это институты частного права. Разве не интересы государства как целого преследует государственное управление, заключая контракт о поставке для армии, защищающей отечество. Тем не менее это правоотношение, несомненно, принадлежит области частного права, а не публичного. С другой стороны, деятельность суда, хотя и защищает частные интересы, но относится к области публичного права.
2. Теория интересов. Другие представители материальной теории рассматривают вопрос, какие интересы защищает норма права - имущественные или личные.
Согласно этой теории, частное право - то, которое регулирует имущественные интересы частных лиц, неимущественные же интересы относятся к публичному праву. По мнению представителей данной теории К.Д. Кавелина, Д.И. Мейера2 и др., основанием для разграничения частного и публичного права должно быть признано различие экономических, имущественных интересов и интересов, не имеющих экономического значения. Они предлагали науку гражданского права определять как науку о имущественных отношениях лиц. Фактически вместо противопоставления частного и публичного права представители этого направления сбиваются на противопоставление прав имущественных и неимущественных.
Влияние частноправовых и публично-правовых начал на предмет исполнительного производства
В научной литературе под предметом правового регулирования понимаются общественные отношения1, акты волевого поведения людей - участников общественных отношений, на которые воздействует право2.
Под предметом исполнительного права понимаются общественные отношения, складывающиеся в процессе исполнительного производства3. НА.Панкратова более подробно определяет предмет исполнительного производства - как совокупность отношений, складывающихся между органами принудительного исполнения, с одной стороны, и взыскателем, должником и иными участниками исполнительного производства - с другой стороны4.
Некоторыми исследователями предлагалось выделять в исполнительном правоотношении общий и специальный объекты. Так, Н.Б. Зейдер указывал, что «общий объект правоотношения в исполнительном производстве - это защита права в соответствии с постановленным решением суда или иного органа, разрешающего спор. Специальный объект правоотношений - это реализация соответствующего, подлежащего исполнению акта (судебного решения, решения арбитража, исполнительной надписи и т. д.)»5.
Исполнительное право, как и гражданское процессуальное право, характеризуется тем, что регулирует правоотношения в их динамике, таким образом, представляется необходимым включить в предмет его деятельности не только правовые связи между его участниками, но и определенную процедурную деятельность по их реализации.
Таким образом, правоотношение в сфере исполнительного производства можно определить как общественное отношение, через которое реализуются нормы исполнительного права и которое закрепляет поведение органа принудительного исполнения и лиц, участвующих в исполнительном производстве.
Можно выделить следующие основные признаки правоотношений в сфере исполнительного производства: 1. Правовая форма. Исполнительные правоотношения тяготеют к публично-правовой сфере, связанной с использованием властно-управленческой деятельности, и, в отличие от гражданско-правовых правоотношений, существуют только в правовой форме. 2. Властный характер исполнительного производства проявляется через такую черту его метода, как императивность. В отличие от гражданских процессуальных правоотношений, где властным органом является суд, в исполнительном производстве в качестве органа, наделенного властными полномочиями, выступает судебный пристав-исполнитель. 3. Многосубъектность, которая присуща исполнительным правоотношениям, состоит в том, что наряду с обязательным субъектом - судебным приставом исполнителем, - в процессе производства по исполнению юрисдикционных актов могут участвовать и другие субъекты. Более подробно проявление частноправовых начал в системе субъектов исполнительного производства рассматривается во второй главе настоящей работы. 4. Динамизм, как черта, свойственная гражданскому процессуальному праву1, прослеживается и в сфере исполнительного производства, как постоянное развитие правоотношения по мере перехода от одного процессуального действия к другому. Так, можно выделить следующие стадии исполнительного производства: возбуждение исполнительного производства; подготовка к совершению исполнительных действий; проведение исполнительных действий; окончание исполнительного производства. Кроме того, невозможно перейти от этапа к этапу, минуя совершение определенных процессуальных действий, например, нельзя перейти сразу к этапу принудительного исполнения, пропустив действия по возбуждению исполнительного производства. 5. Правореализационный характер, поскольку в ходе исполнительного производства происходит принудительная реализация юрисдикционных актов, в которых содержится обязательное для исполнения предписание.
Из анализа содержания указанных правоотношений можно сделать вывод, что правоотношениям, складывающимся в сфере принудительного исполнения юрисдикционных актов, свойственна смешанная природа. В исполнительном правоотношении находят свое выражение как элементы публично-правового, так и частноправового регулирования.
В отличие от гражданского права, которое имеет предметом своего регулирования отношения, построенные на основе договоров и взаимных обязательств сторон (частной автономии), отношения в сфере публичного права строятся на распоряжении уполномоченных субъектов1.
В исполнительном производстве, с точки зрения субординации, есть властный субъект - судебный пристав-исполнитель. Отдельно взятое правоотношение в сфере исполнительного производства, в какой бы стадии оно ни находилось, есть отношение между судебным приставом-исполнителем как органом государственной власти, осуществляющим принудительное исполнение по гражданским делам, и лицами, участвующими в процессе исполнения.
Судебный пристав-исполнитель является обязательным субъектом любого процессуального правоотношения, связанного с осуществлением принудительного исполнения актов органов гражданской юрисдикции, начиная с момента предъявления исполнительного документа ко взысканию и до окончания исполнительного производства. Таким образом, в построении правоотношения в сфере исполнительного производства присутствует элемент «вертикали».
Однако наряду с действием властного субъекта правоотношения -судебного пристава-исполнителя, - в исполнительном производстве возможно участие «невластных» субъектов, являющихся частными лицами, но осуществляющими свою деятельность в области регулирования публично-правовых начал. Так, в исполнительном производстве получили распространение такие формы использования частноправовых услуг, как: привлечение частных розыскных фирм по поиску должника и его имущества, привлечение частных организаций для проведения оценки имущества должника, продажи его с торгов, хранения и реализации такого имущества.
Кроме того, как частноправовые черты, присущие исполнительному правоотношению, можно рассматривать возможность других обязательных участников исполнительного правоотношения (взыскателя и должника) влиять на развитие и движение процедуры принудительного исполнения.
При этом именно определяющие действия сторон исполнительного производства в ряде случаев являются «катализатором» дальнейших действий властного субъекта - судебного пристава-исполнителя. В качестве примера можно указать на возможность сторон заключить мировое соглашение, отказаться от взыскания, осуществить правопреемство (уступку права требования или перевод долга), для взыскателя - предъявление исполнительного документа к исполнению, отказ от иска, отзыв исполнительного документа, для должника - возможность добровольного исполнения требований исполнительного документа.
Метод правового регулирования - это одна из основополагающих категорий правовой науки. Поэтому предмет и метод рассматриваются в начальных разделах соответствующих учебных курсов и служат отправными точками при исследовании любой отрасли права1. С научной точки зрения изучение метода правового регулирования позволяет дать анализ всей отрасли права с точки зрения его воздействия на регулируемые отношения.
Нам представляется, что использование метода в качестве структурно-функционального признака права даст возможность установить соотношение и различия в способах регулирования общественных отношений в области частного и публичного права, а также позволит определить, какой метод правового регулирования характерен для исполнительного производства в аспекте решения вопроса о соотношении частноправовых и публично-правовых элементов в исполнительном производстве.
Метод правового регулирования не существует в отрыве от своего предмета - регулируемых им общественных отношений, органически связан с ним. В.Ф. Яковлев совершенно справедливо замечает, что тот или иной метод правового регулирования складывается под воздействием характера регулируемых отношений и отражает их объективные закономерности1.
Влияние частноправовых и публично-правовых начал на организацию исполнительного производства в России
Форма организации исполнительного производства - сложный и интересный вопрос, связанный с соотношением публично- и частноправовых начал в деятельности участников исполнительного производства. Необходимо отметить, что в ряде стран допускается в качестве частноправовой деятельность по взысканию долгов. Во Франции, Бельгии, Люксембурге исторически система исполнения строится на частноправовых началах, где судебные исполнители являются частными лицами и работают на основании лицензии под контролем государственных учреждений1, преобладание частноправовых начал в области исполнительного производства наблюдается также в Англии и США2.
Для стран с преобладанием частноправовых начал в области организации принудительного исполнения характерно, что судебные исполнители являются частными лицами и осуществляют возложенные на них функции на основании специальной лицензии.
При этом возможны различны сочетания частноправовых и публично-правовых начал при построении исполнительной системы. Так, во Франции судебный пристав-исполнитель является должностным лицом, действующим от имени государства и имеющим возможность прибегать к государственному принуждению, однако одновременно он выступает как лицо свободной профессии, действующее либо персонально, либо вступив в объединение исполнителей. За свои профессиональные ошибки пристав несет персональную ответственность, а возможный риск покрывается страховкой, на которую подписывается сообщество исполнителей3.
В качестве особенности построения исполнительной системы во Франции следует отметить, что судебный исполнитель не исполняет решений в пользу государства и актов, принимаемых административными судами, т.е. действует только в сфере частного права1. Для этих целей существует особая система судебных исполнителей государственного казначейства, которые являются государственными служащими. Такое деление связано с тем, что правовая система Франции построена на разделении права на частное и публичное, соответственно судебная организация отличается выделением судов по гражданским и уголовным делам, а также судов административной юрисдикции, которые объединены в различные судебные системы2.
Несколько иной вариант построения системы принудительного исполнения с элементами частноправовой сферы права существует в США, где система органов принудительного исполнения включает участие как государственных органов (Федеральная налоговая служба, Служба Маршалов, ФБР и др.), так и участие негосударственных образований (при розыске должника или его имущества)3.
Одним из вариантов исполнения решения суда в США через негосударственное учреждение является обращение в агентство по взысканию. Основная функция этих агентств - оказание определенного давления на должника в форме письменного обращения о предполагаемом начале правовых действий против него. Указанные агентства действуют на основании лицензии4.
В Федеральном законе РФ «Об исполнительном производстве» за основу взята государственная модель исполнения, когда основной объем исполнительных действий возлагается на судебного пристава-исполнителя как на должностное лицо, облеченное властными полномочиями, и только некоторые действия могут совершаться коммерческими организациями.
На данный момент получили распространение такие формы использования частноправовых услуг, как привлечение частных розыскных фирм по поиску должника, его имущества и денежных средств, привлечение частных организаций для проведения торгов с целью реализации имущества, его оценки, хранения.
Неоднозначным является вопрос о возможности частичной «приватизации» самой службы принудительного исполнения в России. Законодательство однозначно определяет государственный статус исполнительного производства.
Некоторыми исследователями предлагается усилить материальные стимулы работы судебных приставов-исполнителей, используя не только сложившиеся формы поощрения в виде вознаграждения от взысканных сумм, но и проведя своеобразную «приватизацию» системы исполнения1. Учеными, поддерживающими идею введения частной системы принудительного исполнения, предлагается, как один из вариантов, разделить службу судебных приставов на государственную и частную по примеру нотариальных органов: нотариальных контор и нотариусов, занимающихся частной практикой2.
Интересным представляется мнение самих судебных приставов-исполнителей по рассматриваемому вопросу. Так, анкетирование судебных приставов-исполнителей Уральского федерального округа, проведенное в 2002 г., показало, что среди приставов-исполнителей нет единого мнения по данному вопросу. Например, в Ханты-Мансийском автономном округе стать частным судебным приставом-исполнителем, получив лицензию и застраховав свой профессиональный риск, готовы 5% от числа опрошенных приставов-исполнителей; 90% опрошенных не готовы принять участие в таком эксперименте, остальные не определились с ответом на этот вопрос. Иной результат показал опрос судебных приставов-исполнителей других регионов, входящих в Уральский федеральный округ. В Тюменской области число приставов, готовых участвовать в таком эксперименте, составило 25% от числа опрошенных, но наибольший отклик такое предложение нашло у судебных приставов-исполнителей Курганской и Свердловской областей - 35% и 33% соответственно.
Распорядительные действия взыскателя как проявление диспозитивного начала в исполнительном производстве
Регулирование отношений в области права подразделяется на две большие сферы: публично-правовую и частноправовую. Если в первой отношения регулируются исключительно велениями, исходящими из одного властного центра, и не могут изменяться частной волей или частными соглашениями, то в частноправовой сфере, как писал И.А. Покровский, регулирование отношений предоставляется носителям собственной воли и собственной инициативы1.
В связи с тем, что проявление диспозитивного начала связано, прежде всего, с возможностью для субъекта влиять на процесс исполнения своим волеизъявлением, представляется целесообразным рассмотреть основные правомочия сторон исполнительного производства именно в контексте действия данного начала в сфере исполнительного производства.
Принцип диспозитивности, как уже ранее отмечалось в работе, действует в исполнительном производстве более ограниченно, нежели на стадии судебного разбирательства. Представляется, что это напрямую связано со спецификой исполнительного производства, где одна из сторон (должник) находится в менее выгодном положении, как лицо, обязанное к совершению определенных действий, а другая сторона (взыскатель), напротив, обладает правом требовать от должника таких действий и, тем самым, находится в более выгодном положении.
Такое различие в положении не может не сказаться на возможностях для стороны влиять на ход исполнительного производства, в связи с чем в правовой литературе справедливо отмечается, что диспозитивность в исполнительном производстве характерна в основном для действий взыскателя, а выбор вариантов поведения для должника ограничен2.
В данной главе предлагается сначала рассмотреть основные правомочия взыскателя, позволяющие ему определять движение процедуры исполнения, а затем перейти к рассмотрению вопросов о возможности для должника влиять на ход исполнительного производства и в заключение рассмотреть особенности мирового соглашения, заключаемого на стадии исполнительного производства.
Право на обращение исполнительного документа к исполнению. К основным распорядительным полномочиям взыскателя в области исполнительного производства, которые будут рассмотрены в данной работе, можно отнести: право на предъявление исполнительного документа к исполнению, право отказаться от взыскания, право на отзыв исполнительного документа, а также право на заключение мирового соглашения1.
При рассмотрении правового положения взыскателя необходимо отметить, что на стадии возбуждения исполнительного производства именно ему принадлежит самая активная роль. Действительно, само по себе разрешение спора и вынесение юрисдикционного акта свидетельствует лишь о том, что спорный вопрос разрешен и решение, как властное предписание государственного органа, может быть приведено в исполнение органом принудительного исполнения.
Если взыскатель желает привести решение суда в исполнение, он должен будет обратиться в суд, постановивший решение, с просьбой о выдаче ему исполнительного листа и только после этого обратиться с заявлением в службу судебных приставов о приведении решения в исполнение. Таким образом, не сам по себе исполнительный документ, а его предъявление - юридический факт, с которым законодатель связывает возникновение исполнительного правоотношения.
Вопрос о праве взыскателя на обращение исполнительного документа к принудительному осуществлению недостаточно полно освещен в правовой литературе. Большинство исследователей ограничивается лишь констатацией за взыскателем такого правомочия и указанием на его диспозитивный характер.
При этом, на наш взгляд, нельзя связывать право на предъявление исполнительного документа к исполнению только с этапом возбуждения дела. Ограничение указанного права взыскателя только стадией возбуждения исполнительного производства разрывает такие взаимосвязанные категории, как право на предъявление исполнительного документа к исполнению и право на реальное исполнение. Такой вывод также можно сделать, если рассматривать указанное правомочие взыскателя как процессуальное действие, обращенное к юрисдикционному органу, с которым (действием) законодательство связывает возникновение исполнительного производства, направленного на принудительное осуществление требований взыскателя.
Таким образом, само правоотношение в исполнительном производстве возникает с момента обращения взыскателя к уполномоченному органу с требованием о государственном принуждении должника к исполнению предписания юрисдикционного акта, вынесенного судом или иным правоприменительным органом.
Диспозитивность в аспекте конкретных правоотношений проявляется, прежде всего, в способности субъектов регулировать эти отношения, определять в известной степени их содержание1. В исполнительном производстве взыскатель обращается с требованием о принудительной реализации исполнительного документа, тем самым реализуя существующую у него способность определять начальный момент правоотношения в исполнительном производстве.
Само по себе наделение правом включает в себя в качестве необходимого элемента и наделение диспозитивностью, ибо право как мера возможного поведения включает в себя в отличие от обязанности альтернативу: уполномоченное лицо может воспользоваться этой мерой поведения по своему усмотрению. Распоряжаясь правом, лицо, которому оно принадлежит, обладает возможностью принимать решения по осуществлению его права, его прекращению, передаче другому лицу.
Можно согласиться с мнением Д.Х. Валеева, что возбуждение исполнительного производства - это самостоятельная стадия, включающая в себя такие взаимосвязанные процессуальные действия, как: а) предъявление исполнительного документа взыскателем; б) принятие исполнительного документа судебным приставом-исполнителем и вынесение постановления о возбуждении исполнительного производства1.
Таким образом, возбуждение исполнительного производства, как сложносоставной юридический факт, включает в себя, с одной стороны, проявление частноправового начала - волеизъявление лица, предъявляющего исполнительный документ к исполнению, и действие властного субъекта -вынесение судебным приставом-исполнителем постановления о возбуждении исполнительного производства, которое является проявлением публично-правового начала.
Аналогичная точка зрения о взаимосвязи частноправовых и публично-правовых начал на стадии возбуждения исполнительного производства была высказана и в одном из решений Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ, в частности, арбитраж указал: «предъявив исполнительный лист ко взысканию, истец тем самым перешел от частного правоотношения, вытекающего из контракта, в публично-правовую сферу, регулируемую законодательством об исполнительном производстве» (См.: Решение МКАС от 27.02.2003 г. по делу № 82/2002).
В связи с этим возникает вопрос: насколько корректным является наделение взыскателя правом на возбуждение исполнительного производства, встречающееся в юридической литературе2. Можно ли говорить, что взыскатель имеет право возбудить исполнительное производство, если фактически он лишь предъявляет исполнительный документ к исполнению, реализуя предоставленное ему право, а вынесение постановления о возбуждении исполнительного производства производится судебным приставом-исполнителем и регулируется императивными нормами законодательства.