Защита прав и интересов миноритарных участников непубличного общества в праве России, США и Великобритании Бойко Татьяна Станиславовна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Правовая природа непубличного общества 20

1. Закрытая корпорация в США .21

2. Частная компания в Великобритании 35

3. Непубличное общество в России 43

Глава 2. Нарушение прав и интересов миноритарных участников непубличного общества .68

1. Принцип большинства, корпоративный контроль и конфликт интересов в непубличном обществе 68

2. Притеснение миноритарных участников закрытой корпорации в США 79

3. Несправедливое ущемление интересов миноритарных участников частной компании в Великобритании 93

4. Нарушение прав и интересов миноритарных участников непубличного общества в России .103

Глава 3. Способы защиты прав и интересов миноритарных участников непубличного общества 132

1. Способы защиты от притеснения миноритарных участников закрытой корпорации в США 132

2. Способы защиты от несправедливого ущемления интересов миноритарных участников частной компании в Великобритании 180

3. Способы защиты от нарушения прав и интересов миноритарных участников непубличного общества в России 197

Глава 4. Концепция совершенствования российского корпоративного законодательства в сфере защиты прав и интересов миноритарных участников непубличного общества 224

1. Введение института притеснения миноритарных участников непубличного общества 224

2. Создание системы обеспечения и защиты прав и интересов миноритарных участников непубличного общества .232

Заключение 256

Библиографический список 262

• Закрытая корпорация в США
• Несправедливое ущемление интересов миноритарных участников частной компании в Великобритании
• Способы защиты от несправедливого ущемления интересов миноритарных участников частной компании в Великобритании
• Введение института притеснения миноритарных участников непубличного общества

Введение к работе

Актуальность темы исследования. За последнее время российское
корпоративное право серьезно продвинулось вперед. Положительные
изменения во многом стали результатом проводимой реформы гражданского
законодательства, привнесшей в него бльшую диспозитивность, а также
внедрившей в него ряд институтов прогрессивных зарубежных

правопорядков.

Однако проблематика противостояния большинства и меньшинства в корпоративном праве была и остается одной из самых сложных, актуальных и, возможно, до конца не разрешимых проблем, причем не только в российской, но и в любой другой юрисдикции. Это обусловлено и самой спецификой корпоративного права, в котором в качестве руководящего начала признается не единогласие, а принцип большинства. В ситуации, когда мажоритарный участник может решать практически любые вопросы, касающиеся деятельности компании, без учета мнения меньшинства, у него появляются серьезные стимулы злоупотребить своим правом в ущерб интересам меньшинства и присвоить себе все выгоды от ведения совместного бизнеса. Указанные стимулы в непубличном обществе существенно выше, чем в публичном. В отличие от публичного общества, у непубличных обществ отсутствует рынок акций (долей). Миноритарный участник непубличного общества в большинстве случаев не имеет реальной возможности вернуть вложенные инвестиции путем продажи своей доли (акций) третьему лицу либо обществу. Кроме того, для участников непубличного общества их совместный бизнес зачастую является делом всей жизни. Поэтому ущемление интересов миноритария со стороны мажоритарного участника непубличного общества может привести к серьезным негативным последствиям для миноритария, фактически к лишению его основного источника дохода и средств к существованию.

Понимая серьезность описанной выше проблемы, законодатель и суды развитых зарубежных правопорядков начали предпринимать различные меры, направленные на защиту интересов миноритариев от различного рода притеснений со стороны мажоритария. Учитывая особенности правовой природы непубличного общества, ими были разработаны особые способы защиты на случай, когда один участник действует не в соответствии с интересами или ожиданиями другого участника.

В России большинство хозяйственных обществ являются

непубличными, причем наблюдается тенденция к снижению числа публичных обществ и переходу ранее открытых акционерных обществ в категорию непубличных¹. Проблема притеснения миноритариев стоит в российских хозяйственных обществах весьма остро. При этом в российских реалиях принцип большинства проводится в жизнь судами и законодателем чрезвычайно жестко, интересы миноритариев, как правило, игнорируются. Российский суд предпочитает не вмешиваться в ситуацию корпоративного конфликта между участниками компании, если нет формальных нарушений закона, но фактически миноритарий вытесняется из общества и лишается тех выгод, на которые вправе был рассчитывать при обычных условиях оборота и нормальных партнерских отношениях.

Проблема защиты миноритарных участников непубличного общества от притеснений со стороны мажоритария в российской доктрине не обсуждается как самостоятельная проблема, а рассматривается в основном в русле общей проблематики злоупотребления правом. Складывающаяся ситуация в российском корпоративном праве, по мнению автора, связана не только с отсутствием соответствующих специальных положений закона, но и с общим безразличным отношением судов и общества в целом к интересам меньшинства, что приводит к выхолащиванию нормальных партнерских

¹ См. статистические данные, приведенные Центром раскрытия корпоративной информации. URL: (дата обращения: 30.11.2017).

отношений из российского бизнеса и преобладанию в нем компаний одного лица.

При этом отдельными авторами отмечается, что общемировой тенденцией развития акционерного права на современном этапе являются повышение внимания к правам и законным интересам акционеров, детализация их правового регулирования и усиление гарантий их осуществления и защиты². Повышение уровня защиты миноритарных инвесторов было обозначено и Правительством Российской Федерации в качестве основной цели совершенствования российского корпоративного законодательства³.

Учитывая отсутствие должного внимания к указанной проблеме в российском праве, настоящее исследование во многом посвящено изучению и осмыслению опыта отдельных зарубежных правопорядков в данной области. Как емко отметил дореволюционный цивилист А. Квачевский, «никакая страна, как бы ни были велики ее развитие и просвещение, не может отказаться от плодов, добытых преемственными усилиями сотен поколений в области правоведения, единственно потому, что они выросли не на нашей родной почве»⁴.

Выбор для проведения сравнительного анализа США и

Великобритании объясняется рядом причин. Во-первых, при разработке
Федерального закона от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных
обществах»⁵ за основу был взят именно подход США⁶, а потому в ходе
совершенствования изначально заложенного механизма разумно

² Долинская В.В. Акционерное право: основные положения и тенденции. М.: Волтерс Клувер, 2006.
С. 570.

³ См.: Распоряжение Правительства РФ от 25 июня 2016 г. № 1315-р «Об утверждении Плана
мероприятий («дорожной карты») «Совершенствование корпоративного управления»» // СЗ РФ. 2016. 11
июля. № 28. Ст. 4756.

⁴ Квачевский А. О товариществах вообще и акционерных обществах в особенности по началам
права, русским законам и судебной практике. Ч. I. О товариществах вообще. СПб.: Тип.
Правительствующего Сената, 1880. С. 7.

⁵ СЗ РФ. 1996. 1 янв. № 1. Ст. 1.

⁶ См.: Блэк Б., Крэкман Р., Тарасова А. Комментарий Федерального закона об акционерных
обществах / Под общ. ред. А. Тарасовой. М.: Лабиринт, 1999. С. 15; Суханов Е.А. Сравнительное
корпоративное право. М.: Статут, 2014. С. 127.

ориентироваться на американское законодательство и судебную практику. В то же время современный этап развития российского корпоративного права во многом характеризуется ориентацией на английское право, что объясняется в том числе относительно недавним принятием английского Закона о компаниях 2006 г. Во-вторых, США и Великобритания являются юрисдикциями с давней историей развития корпоративного права, а также значительной ролью судов в его совершенствовании. Континентально-европейские правопорядки часто ориентируются на подходы системы общего права в корпоративной сфере как на образец более развитого правового регулирования, заимствуют из нее отдельные институты, например институт фидуциарных обязанностей членов органов управления компании. В-третьих, в США защита миноритариев непубличных обществ (в терминологии США – закрытых корпораций) от притеснения со стороны контролирующих участников получила наибольшее развитие; накоплен колоссальный правоприменительный опыт, который важно изучить и оценить возможность его использования в российской правовой действительности. В Великобритании интересам миноритариев также уделяется большое внимание: для их защиты там разработан специальный институт “unfair prejudice” («несправедливое ущемление интересов»), не имеющий аналога в российском праве.

Степень научной разработанности темы. В дореволюционный и ранний советский периоды исследования в области корпоративного права в основном касались базовых вопросов функционирования корпоративных организаций, а также вопросов ограничения ответственности их участников перед кредиторами таких организаций. Работ, посвященных непосредственно правам и интересам миноритариев, а также их защите от различного рода злоупотреблений со стороны мажоритариев, практически нет, за единичными

исключениями⁷. В советский период, а также в начале становления современного российского корпоративного права данной теме также не уделялось должного внимания, было проведено лишь несколько сравнительно-правовых исследований общего характера⁸.

В последнее время вопросам защиты прав и интересов участников хозяйственных обществ в целом посвящается немало научных исследований. Однако их предметом является защита прав всех участников хозяйственного общества безотносительно к размеру принадлежащих им долей в уставном капитале (т.е. в них в полной мере не учитывается специфика защиты прав и интересов миноритариев)⁹, либо ученые ограничиваются рассмотрением только одной организационно-правовой формы – акционерного общества¹⁰ или общества с ограниченной ответственностью¹¹, не проводя в ходе анализа разделения хозяйственных обществ на публичные и непубличные и не отражая особенности их правовой природы, существенно влияющие на правовое регулирование, что в целом можно объяснить относительной новизной указанного разграничения для российского права.

⁷ См., например: Руднев П.А. Анализ прав и обязанностей акционеров. М.: Изд-во НКЮ РСФСР,
1927; Маклаков В. Власть большинства в акционерных компаниях // Вестник гражданского права. 1914. № 2.
С. 137–147.

⁸ См., например: Мозолин В.П. Корпорации, монополии и право в США. М.: Изд-во МГУ, 1966;
Нарышкина Р.Л. Акционерное право США (Правовое положение предпринимательских корпораций США).
М.: Изд-во МГИМО, 1978; Сыродоева О.Н. Акционерное право США и России (сравнительный анализ). М.:
Спарк, 1996.

⁹ См., например: Русанова В.А. Корпоративные способы защиты прав участников хозяйственных
обществ: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2012; Аппакова Т.А. Защита прав участников хозяйственных обществ
(проблемы теории, законодательного регулирования, правоприменения): Дис. … канд. юрид. наук.
Владивосток, 2011; Глухова Т.В. Защита прав участников хозяйственных обществ в законодательстве России
и Европейского Союза: Дис. … канд. юрид. наук. Волгоград, 2011; Колесов А.П. Гражданско-правовые
способы защиты корпоративных прав и интересов: Дис. … канд. юрид. наук. Тверь, 2008; Юрченко Н.А.
Защита гражданских прав участников хозяйственных обществ: Дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург,
2004; Емцева И.А. Защита корпоративных прав в российском гражданском праве: Дис. … канд. юрид. наук.
Белгород, 2004.

¹⁰ См., например: Рудая В.В. Защита прав акционеров: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2009; Гуреев
В.А. Проблемы защиты прав и интересов акционеров в Российской Федерации. М.: Волтерс Клувер, 2007;
Нор-Аревян К.Л. Основные права акционеров и их гражданско-правовая защита: Дис. … канд. юрид. наук.
Ростов-на-Дону, 2007; Асташкина Е.Ю. Гражданско-правовые способы защиты прав акционеров в России:
Дис. … канд. юрид. наук. Ставрополь, 2003.

¹¹ См., например: Шлыкова Т.А. Права участников общества с ограниченной ответственностью:
юридическая природа, понятие, виды: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2005.

Непосредственно вопросам правового статуса миноритарных

акционеров посвящена работа В.В. Фалеева¹², однако ее предмет ограничен
акционерными обществами, а вопросы защиты прав миноритариев
затрагиваются лишь в одной главе. Защите прав и интересов миноритарных
акционеров посвящено исследование Г.Л. Адамовича¹³, однако в нем
проводится сравнительно-правовое исследование России и стран

Европейского Союза, при этом предмет также ограничен акционерными
обществами. В диссертации К.С. Забитова¹⁴ защита прав и интересов
миноритариев рассматривается в контексте специального института –
принудительного выкупа акций миноритариев по требованию

мажоритарного акционера в случае приобретения им более 95% акций общества.

Относительно недавно проведенные сравнительно-правовые

исследования России и стран системы общего права имеют весьма широкий предмет исследования и посвящены, как правило, корпорациям в целом¹⁵ или правам их участников¹⁶.

Таким образом, до настоящего момента проблематика защиты прав и
интересов миноритарных участников непубличного общества, в особенности
в аспекте сравнительно-правового анализа подходов России, США и
Великобритании, не была предметом самостоятельного научного

исследования.

Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения, складывающиеся в процессе осуществления прав и интересов

¹² Фалеев В.В. Миноритарные акционеры: статус, права и их осуществление: Дис. … канд. юрид.
наук. М., 2009.

¹³ Адамович Г.Л. Обеспечение интересов меньшинства акционеров в праве России и Европейского
Союза: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2002.

¹⁴ Забитов К.С. Гражданско-правовое регулирование принудительного выкупа ценных бумаг
миноритарных акционеров по требованию контролирующего акционера: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2012.

¹⁵ См., например: Кудачкин A.A. Корпорация в США и акционерное общество в России как субъекты
акционерного правоотношения (сравнительно-правовой анализ): Дис. … канд. юрид. наук. М., 2007; Фомина
О.Н. Правовое положение предпринимательской корпорации в США и акционерного общества в
Российской Федерации: сравнительно-правовой анализ: Монография. М.: Статут, 2016.

¹⁶ Петникова О.В. Права участников корпоративных отношений по праву Великобритании: Дис. …

канд. юрид. наук. М., 2007.

миноритарных участников непубличного общества и их защиты от нарушения со стороны мажоритарного участника такого общества.

Предметом исследования выступает правовой режим осуществления и защиты прав и интересов миноритарных участников в непубличном обществе в России, а также в избранных зарубежных правопорядках, в том числе законодательные нормы, судебные решения, доктринальные подходы, теории, идеи, исторические предпосылки, а также современные тенденции развития законодательства и судебной практики России, США и Великобритании в области защиты прав и интересов миноритарных участников непубличного общества от их нарушения со стороны мажоритарного участника такого общества.

Цели и задачи исследования. Целью исследования является
разработка концептуальных предложений (концепции) по

совершенствованию российского корпоративного законодательства в области осуществления и защиты прав и интересов миноритарных участников непубличного общества с учетом опыта избранных зарубежных правопорядков (США и Великобритании), которые бы позволяли решить серьезные и актуальные проблемы российского корпоративного права – проблему соотношения интересов большинства и меньшинства в корпоративном праве и нахождения их баланса, а также проблему нарушения прав и интересов миноритарных участников непубличного общества со стороны его контролирующего участника и неэффективности способов защиты, доступных миноритариям на данный момент.

Достижение данной цели обусловило постановку и решение следующих задач:

1. Определить правовую природу непубличного общества и ее влияние на правовое положение миноритарных участников такого общества, а также на механизмы их правовой защиты;

2. Изучить законодательство, судебную практику и доктринальные подходы к осуществлению и защите прав и интересов миноритарных

участников закрытых корпораций в США и частных компаний в Великобритании, выявить существующие тенденции правового регулирования данных вопросов в указанных юрисдикциях;

3. Изучить российский подход к вопросу осуществления и защиты прав и интересов миноритарных участников в непубличном обществе, обозначить имеющиеся проблемы;

4. Сопоставить изученный зарубежный опыт с российским подходом к вопросу защиты прав и интересов миноритарных участников в непубличном обществе, определить существующие взаимосвязи между ними;

5. Провести анализ способов защиты прав и интересов миноритарных участников непубличного общества, используемых в США и Великобритании, определить наиболее эффективные из них, а также оценить возможность и целесообразность их заимствования;

6. Изучить основные способы защиты прав и интересов миноритарных участников непубличного общества, предоставляемые российским правом, выявить проблемы российского правового регулирования в данной области и наметить возможные пути их решения;

7. Разработать и теоретически обосновать рекомендации по совершенствованию российского корпоративного законодательства в области регулирования непубличных обществ в направлении повышения значимости прав и интересов миноритарных участников и обеспечения их эффективной защиты от нарушения со стороны мажоритарных участников таких обществ.

Теоретическую основу исследования составили труды российских дореволюционных ученых-цивилистов: П.Н. Гуссаковского, А.И. Каминки, А. Квачевского, В. Маклакова, Л.И. Петражицкого, И.А. Покровского, В. Розенберга, В.С. Садовского, И.Т. Тарасова, Г.Ф. Шершеневича, П.П. Цитовича и др.; работы советских учетных: С.Н. Братуся, И. Брауде, Н.Г. Вавина, В.Ю. Вольфа, В.П. Грибанова, О.С. Иоффе, О.А. Красавчикова, В.А.

Краснокутского, П.А. Руднева, В.Н. Шретера и др., а также исследования
современных ученых, занимающихся проблемами российского

корпоративного права: Г.Л. Адамовича, А.В. Габова, В.А. Гуреева, В.В. Долинской, Н.В. Козловой, А.А. Кузнецова, Д.И. Степанова, Е.А. Суханова, Д.В. Ломакина, А.А. Маковской, Г.С. Шапкиной, И.С. Шиткиной и др.

Автором были изучены монографии и статьи видных американских и английских ученых, как занимающихся вопросами корпоративного права в целом, так и непосредственно специализирующихся на вопросах защиты прав и интересов миноритарных акционеров непубличного общества: A.A. Berle, A.J. Boyle, B.R. Cheffins, R.C. Clark, D. Drake, F.H. Easterbrook, D.R. Fischel, D. French, V. Joffe, D.S. Kleinberger, D. Lightman, H.G. Manne, S.W. Mayson, G.C. Means, L.E. Mitchell, D.K. Moll, H.F. O’Neal, L.E. Ribstein, G. Richardson, C.L. Ryan, R.B. Thompson и др.

Нормативную основу исследования составили положения

российского и зарубежного корпоративного законодательства, постановления и определения Конституционного Суда РФ, постановления Пленума Верховного Суда РФ, а ранее также постановления Пленума и информационные письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ.

Эмпирической базой исследования послужила обширная судебная практика как российских, так и зарубежных судов, а также практическая деятельность автора.

Методологическая основа диссертации представлена совокупностью:

1. общенаучных методов – диалектического, логического, системно-структурного методов, анализа и синтеза, классификации, сравнения, аналогии, индукции и дедукции; и

2. частнонаучных методов – сравнительно-правового, конкретно-исторического, формально-юридического методов, метода правового моделирования.

Научная новизна диссертации заключается в разработанной впервые совокупности теоретических положений, обосновывающих необходимость

использования особых правовых механизмов защиты прав и интересов миноритариев непубличного общества исходя из особенностей правовой природы такого общества, а также развернутых практических рекомендаций по совершенствованию российского корпоративного законодательства в сфере обеспечения и защиты прав и интересов миноритарных участников непубличного общества, подготовленных на основе комплексного сравнительно-правового исследования данной проблематики в праве России, США и Великобритании.

Новизна сформулированных автором общетеоретических выводов и практических рекомендаций представлена в следующих основных положениях, выносимых на защиту:

1. Доказывается, что отношения участников непубличного общества в большинстве случаев носят лично-доверительный характер и имеют сущностное сходство с отношениями товарищей в простом товариществе. В связи с этим предлагается возложить на участников непубличного общества прямые взаимные обязанности действовать добросовестно по отношению друг к другу, учитывать интересы других участников общества.

2. Аргументируется, что непубличные общества в России, закрытые корпорации в США и частные компании в Великобритании (в особенности квази-товарищества) обладают единой правовой природой, обусловленной их типичными характеристиками: небольшим кругом участников, ограничением свободного обращения акций или долей, непосредственной вовлеченностью всех или отдельных участников общества в управление им, тесной взаимосвязью отношений участия в капитале с трудовыми отношениями, ограничением свободного выхода из общества путем продажи акций (долей) обществу, отсутствием рынка акций (долей) и, соответственно, спроса на них. В связи с этим с учетом определенной адаптации к российским правовым реалиям доказывается допустимость использования правовых средств, разработанных в указанных зарубежных правопорядках, для

решения проблемы нарушения прав и интересов миноритарных участников в российских непубличных обществах.

3. Обосновывается целесообразность введения в российское
корпоративное право института притеснения миноритарных участников
непубличного общества. Под притеснением предлагается понимать любое
несправедливое ущемление прав и (или) интересов миноритарных
участников непубличного общества, при котором мажоритарный участник
действует недобросовестно по отношению к миноритариям.

Для эффективного функционирования данного института предлагается
закрепить открытый перечень фактических ситуаций притеснения, в которых
применительно к действиям (бездействию) мажоритарного участника или
подконтрольных ему лиц устанавливалась бы презумпция

недобросовестности его действий по отношению к миноритариям. При этом мажоритарному участнику должно предоставляться право опровергнуть данную презумпцию, доказав суду свою добросовестность, действие с разумной хозяйственной целью в интересах всех участников общества, в том числе миноритариев.

4. Предлагается комплексный подход к решению проблемы
обеспечения и защиты прав и интересов миноритарных участников в
непубличном обществе на основе разработанной трехэлементной системы:

1. общее повышение значимости прав и интересов миноритарных участников непубличных обществ и главным образом обеспечение реальной осуществимости права миноритарного участника на участие в распределении прибыли непубличного общества;

2. совершенствование существующего механизма превентивной защиты прав и интересов участников непубличных обществ – выхода миноритарного участника из общества в случае принятия значимого корпоративного решения, с которым такой участник не согласен (ст. 75 Закона об АО и п. 2 ст. 23 Закона об ООО);

3) создание более эффективных механизмов защиты миноритариев в случае их притеснения со стороны мажоритария.

5. Аргументируется необходимость изменения подхода к выплате
дивидендов (распределению прибыли) в непубличном обществе.
Миноритарию должно быть предоставлено право потребовать в судебном
порядке выплаты дивидендов (распределения прибыли), если будет доказано,
что дивиденды удерживаются (прибыль не распределяется) мажоритарным
участником злонамеренно с целью лишить миноритария каких-либо доходов
от деятельности общества или иным образом нарушена обязанность
действовать добросовестно по отношению к миноритарию при решении
вопроса о распределении прибыли общества.

В качестве альтернативы данному подходу может быть установлена обязанность мажоритарного участника непубличного общества ежегодно принимать решение о распределении между участниками определенной части прибыли общества. Отказ от данной обязанности должен быть возможен по единогласному решению всех участников общества или в ситуации необходимости в финансировании общества по решению простого большинства голосов участников общества с последующим отчетом о расходовании денежных средств.

6. Предлагается предусмотреть дополнительные основания для
возникновения у участника права требовать выкупа его доли (акций)
обществом в случае несогласия с принятием значимого корпоративного
решения общества: для непубличного акционерного общества таким
основанием должно стать увеличение уставного капитала посредством
дополнительного выпуска акций безотносительно к последующему внесению
изменений в устав общества и ограничению прав акционера; для всех
непубличных обществ – совершение крупной сделки без необходимого
корпоративного одобрения, а также совершение любой иной существенной
для общества сделки (к примеру, сделки на сумму, превышающую 10%
балансовой стоимости активов общества). Также предлагается отказаться от

ограничения на выкуп акций несогласных акционеров в размере 10% стоимости чистых активов общества либо существенно повысить данное пороговое значение.

7. Выкуп мажоритарным участником доли (акций) миноритарного
участника по требованию последнего представляется наиболее эффективным
способом защиты в большинстве случаев притеснения, в связи с чем
предлагается имплементировать его в российское корпоративное
законодательство в качестве основного способа защиты в данной ситуации.

Обосновывается важность обеспечения судебного порядка выкупа доли (акций) миноритарного участника, а также определения цены выкупаемой доли (акций) пропорционально стоимости непубличного общества в целом без каких-либо скидок за отсутствие контроля и ликвидности; при этом общество должно оцениваться не исходя из его ликвидационной стоимости, а как работающее предприятие. Если выкупу предшествовали какие-либо неправомерные действия мажоритарного участника по уменьшению стоимости имущества общества, эти обстоятельства должны быть учтены при проведении оценки выкупаемой доли (акций).

8. Предлагается закрепить общее правило о возмещении убытков,
согласно которому если миноритарному участнику непосредственно
причинены убытки действиями (бездействием) мажоритарного участника,
нарушающими права или ущемляющими интересы такого миноритарного
участника, данные убытки должны подлежать возмещению напрямую
миноритарному участнику. Если же убытки миноритария являются лишь
следствием убытков, причиненных мажоритарным участником самому
обществу, то их возмещение должно производиться в пользу общества.

При этом обосновывается, что в контексте непубличного общества из данного общего правила должен быть сделан ряд исключений. Если будет доказано, что общество выступает лишь средством причинения убытков непосредственно другому участнику общества или убытки, причиненные участнику, несоразмерны убыткам, причиненным обществу и (или) другим

участникам такого общества, и существенно их превышают, равно как и в иных случаях, когда пострадавшим лицом в действительности является миноритарный участник общества, а не само общество либо когда возмещение убытков самому обществу будет приводить к явно несправедливому результату, миноритарному участнику должно быть предоставлено право потребовать выплаты ему пропорциональной части убытков напрямую. В этом случае суд при принятии решения должен учитывать интересы кредиторов общества, а также интересы других участников общества.

9. В качестве дополнительных способов защиты миноритариев в

ситуации притеснения (помимо выкупа доли (акций) миноритария и
взыскания убытков с мажоритарного участника) автором предлагается
использовать: 1) пресечение притесняющих действий; 2) понуждение
мажоритарного участника к совершению активных действий по

восстановлению нарушенных прав или интересов миноритариев; 3) признание недействительным корпоративного решения, в результате принятия которого произошло притеснение, если это не будет нарушать права и интересы третьих лиц; 4) принудительную ликвидацию общества (если все иные способы защиты не позволяют обеспечить защиту прав и интересов миноритарного участника).

Теоретическая значимость результатов исследования заключается в
том, что сформулированные в диссертации положения и выводы развивают и
дополняют науку российского корпоративного права. В диссертации
сформулирован ряд правовых идей, которые имеют важное теоретическое и
практическое значение, в частности идея об особой правовой природе
непубличного общества, сближающей его с товариществом, идея о
необходимости возложения на участника непубличного общества

фидуциарных обязанностей по отношению к остальным участникам этого общества, что в ряде случаев обосновывает прямую ответственность мажоритарного участника перед миноритариями.

В работе обоснованы предпочтительные подходы к решению сложных и злободневных проблем российского корпоративного права, связанных с поиском баланса интересов большинства и меньшинства в корпоративном праве и обеспечением эффективной защиты прав и интересов миноритарных участников в контексте непубличного общества. Полученные выводы могут служить основой для проведения дальнейших углубленных исследований в данной области.

Практическая значимость диссертации заключается в возможности
использования разработанных концептуальных идей по совершенствованию
российского корпоративного законодательства в области защиты прав и
интересов миноритарных участников непубличного общества в

законотворческом процессе и правоприменительной практике.

Имплементация данной концепции в российское право позволит разрешить обозначенные проблемы, существующие в российской судебной и бизнес-практике.

Диссертационное исследование может быть использовано также в учебном процессе в рамках преподавания специального курса по проблемам защиты миноритарных участников хозяйственных обществ в рамках дисциплины «Корпоративное право».

Степень достоверности и апробация результатов исследования.

Выводы диссертации основаны на исследовании широкого круга источников, в том числе решений российских и зарубежных судов, что обеспечивает необходимую и достаточную степень их достоверности.

Основные положения и выводы диссертационного исследования отражены в восьми научных статьях общим объемом более 13 п.л. Семь из восьми статей опубликованы в изданиях, входящих в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов Высшей аттестационной комиссии Министерства образования и науки Российской Федерации.

Основные выводы диссертации были представлены автором в форме доклада на научно-практическом круглом столе «Фактический контроль в

корпоративном праве», проходившем 16 ноября 2017 года в МГУ имени М. В. Ломоносова.

Разработанные диссертантом предложения по совершенствованию российского законодательства в сфере защиты интересов миноритарных участников хозяйственных обществ обсуждались с участием диссертанта на заседаниях Рабочей группы по созданию международного финансового центра в Российской Федерации при Совете при Президенте Российской Федерации по развитию финансового рынка Российской Федерации.

Основные положения диссертационного исследования были изложены и обсуждены на заседании секции частного права Ученого совета Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ (протокол № 11 от 30 июня 2017 г.).

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав, включающих в совокупности двенадцать параграфов, заключения, а также списка литературы.

Закрытая корпорация в США

В США все предпринимательские корпорации (business corporations) делятся на обычные корпорации и закрытые корпорации (сlose сorporations или closely held corporations). Несмотря на то что в законодательстве зачастую отсутствует прямое указание на публичный статус обычных корпораций, он предполагается, так как все основное нормативное регулирование исторически20 было нацелено на компании с большим числом акционеров, дисперсной структурой акционерного капитала, акции которых обращаются на бирже или рассчитаны на такое обращение в будущем21.

Изначально американское право предлагало две формы ведения бизнеса – товарищества (которые по американскому праву не являются юридическими лицами) и корпорации (получившие развитие с середины XIX в.). Товарищества предлагали своим участникам максимум гибкости в организационной структуре; для их создания не требовалось даже формального соглашения, а их участники были свободны организовывать внутренние отношения так, как им было угодно, заключая при этом в большинстве случаев письменное соглашение. Однако товарищества имели и существенные недостатки: нестабильность, поскольку товарищество могло прекратиться по требованию любого из товарищей и в любом случае прекращалось со смертью товарища; действия любого из товарищей создавали обязательства для всего товарищества; возникали сложности с привлечением капитала; наконец, наиболее значительный недостаток – неограниченная ответственность товарищей по долгам товарищества22.

У корпораций отсутствовали многие недостатки товариществ: корпорации отличались стабильностью и правосубъектностью, не зависели от продолжительности жизни своих участников и не могли быть ликвидированы по их требованию; управлялись советом директоров, а участники не несли ответственности по долгам корпорации. Однако и корпорации имели свои недостатки, главный из которых заключался в отсутствии организационной гибкости, характерной для товариществ. Поэтому появление закрытых корпораций было призвано найти компромисс между двумя указанными формами ведения бизнеса и сочетать в себе гибкость товариществ с ограниченной ответственностью корпораций23.

Регулирование закрытых корпораций получило свое развитие сначала на уровне договоров, которые были структурированы во многом в противоречии с действующими на тот момент нормами законодательства для публичных корпораций; при этом принципиальное расхождение заключалось в перераспределении управления от директоров в пользу участников закрытых корпораций. Каждое из таких соглашений было попыткой подстроить чрезвычайно жесткое корпоративное право того времени под специфические нужды участников закрытой корпорации. За основу этих договоров были взяты соглашения, обычно заключаемые между товарищами24. Сначала американские суды признавали подобные соглашения недействительными в связи с тем, что они не соответствовали императивным нормам, однако в скором времени, вняв усиливающимся потребностям оборота, начали придавать им законную силу25.

Лишь с 60-х годов прошлого века в США начали разрабатывать специальные нормы для закрытых корпораций, однако это произошло далеко не во всех штатах. Тем не менее те штаты, которые не приняли отдельного регулирования для закрытых корпораций, под влиянием указанного тренда смягчили и сделали более гибким общий подход ко всем корпорациям26. Некоторые штаты предусмотрели более диспозитивное регулирование только применительно к акционерным соглашениям27; другие же пошли дальше28, разработав специальные положения для закрытых корпораций, которые составили отдельную главу в общем законе о корпорациях либо оказались разбросанными по всему его тексту.

Несмотря на то что в американской доктрине под закрытыми корпорациями понимается довольно определенная категория компаний с небольшим числом участников, вовлеченных непосредственно в управление такой компанией, которая не предлагает акции широкой публике, в большинстве штатов на законодательном уровне так и не выработано единого определения закрытой корпорации. Как правило, закрытая корпорация отграничивается от обычной корпорации через некий набор характеристик. Так, согласно законодательству штата Делавэр под закрытой корпорацией понимается корпорация, устав которой предусматривает, что: 1) акции, составляющие уставный капитал, не могут принадлежать более чем 30 лицам; 2) устанавливается какое-либо ограничение для свободного обращения акций по выбору акционеров (например, им предоставляется право преимущественной покупки или требуется получить согласие других участников на отчуждение акций третьим лицам); 3) запрещается предлагать акции для приобретения неограниченному кругу лиц29. Однако ограничение числа акционеров или требование к установлению ограничения для оборота акций характерно далеко не для всех штатов. К примеру, законодательство Иллинойса не предусматривает ограничение числа участников закрытой корпорации, однако содержит положение об ограничении свободного обращения акций такой корпорации30, тогда как законодательство Калифорнии, наоборот, содержит ограничение числа участников (35), но не содержит ограничений для обращения акций31.

Правовое регулирование закрытых корпораций отличается большей диспозитивностью по сравнению с общим режимом корпораций. Главным образом эта диспозитивность проявляется в регулировании вопросов управления бизнесом: отсутствует иерархическая структура органов управления, и предоставляется возможность урегулировать многие вопросы управления на уровне акционерного соглашения. В частности, в законодательстве Делавэра прямо сказано, что закрытая корпорация может управляться не советом директоров, а акционерами32. В Законе о корпорациях Калифорнии предусмотрено, что акционерное соглашение, касающееся закрытой корпорации, не может быть признано недействительным в связи с тем, что соглашение вторгается в дискрецию директоров или что соглашение рассматривает корпорацию в качестве товарищества и регулирует отношения между товарищами33. Аналогичные положения содержатся и в законодательстве других штатов34. Согласно законодательству Нью-Йорка по единогласному решению всех акционеров возможно устанавливать ограничения полномочий совета директоров и перераспределять их в пользу акционеров или даже третьих лиц, однако это недопустимо для корпораций, прошедших процедуру листинга на национальной бирже или регулируемом рынке за рубежом35.

Наряду с корпорациями в США существуют также общества с ограниченной ответственностью (limited liability companies (далее – LLC)), которые в последнее время пользуются наибольшей популярностью в связи с выгодным налоговым режимом (отсутствием налога на прибыль для самой корпорации, как в товариществе)36. LLC сочетает в себе организационную гибкость товарищества и корпоративную форму37. В частности, участники LLC могут предусмотреть гибкую модель управления компанией, создав разветвленную структуры органов управления или передав все функции одному из участников, обеспечить возможность выхода участника из компании или запретить выход, предусмотреть ограничение оборота долей или разрешить их свободный оборот38.

Несмотря на то что LLC не относится к категории корпораций (правовой режим LLC регламентирован отдельными законами39) и имеет по сравнению с ними существенные особенности функционирования (в частности, его участники должны заключить соглашение о сотрудничестве (operational agreement), которое является ключевым документом, регулирующим как их взаимные права и обязанности, так и их взаимоотношения с обществом), большинство ученых сходятся во мнении, что правовой режим LLC близок к закрытым корпорациям и в данном случае допустимо проводить прямую аналогию между ними40. В связи с этим все выводы, которые будут сделаны в настоящем исследовании применительно к закрытым корпорациям, в равной степени будут применимы и к LLC.

Несправедливое ущемление интересов миноритарных участников частной компании в Великобритании

Несмотря на то что Великобритания является страной системы общего права, ее подход к защите миноритариев частных компаний от притеснения со стороны мажоритарного участника развивался не под воздействием тенденций, обозначившихся в США, а, напротив, довольно самобытным образом. При этом на эволюцию способов защиты миноритариев повлияла не только судебная практика, но и совершенствование английского статутного права в данной области. Долгое время, в том числе под влиянием знаменитого дела Foss v. Harbottle289, в английской судебной практике не уделялось должного внимания интересам миноритариев. Однако начиная с 70-х годов XX в. подход английских судов к защите миноритарных акционеров существенно изменился290.

В 1948 г. был принят Закон о компаниях, который наделял акционеров правом потребовать от суда применить один из способов защиты по праву справедливости, если они докажут, что дела компании ведутся таким образом, что притесняют некоторых участников компании291. Однако на практике это положение имело ограниченное применение, поскольку Палата лордов в деле Scottish Co-operative Wholesale Society v. Meyer292 истолковала понятие «притесняющее (oppressive) поведение» как обременительное, грубое и неправомерное. Такое толкование вызвало дополнительные вопросы, связанные с тем, чт должно пониматься под неправомерным поведением293.

Разъяснение этих вопросов было дано в 1962 г. Комитетом, специально созданным для совершенствования Закона о компаниях (Jenkins Committee on Company Law), и в целях окончательного разрешения данной проблемы было рекомендовано использовать понятие “unfairly prejudicial”294, которое в результате получило закрепление в редакции Закона о компаниях 1980 г. Затем это понятие было сохранено в последующей редакции Закона (ст. 459 Закона о компаниях 1985 г.) и содержится в действующем английском Законе о компаниях 2006 г. (ст. 994)295.

Согласно ст. 994(1) Закона о компаниях 2006 г. участник компании может обратиться в суд с иском, если:

(a) дела компании ведутся или велись таким образом, что несправедливо ущемляют интересы участников компании в целом или интересы отдельных участников (включая как минимум истца); или

(b) совершенное или предполагаемое действие или бездействие компании (включая действие или бездействие от ее имени) является или будет являться несправедливо ущемляющим интересы указанных лиц.

Как следует из указанной статьи, иск может подаваться как в связи с нарушением, которое имеет место на момент подачи иска, так и в связи с нарушением, которое было совершено в прошлом или же может быть совершено в будущем, т.е. на момент подачи иска существует серьезная угроза такого нарушения296.

Толкование понятия “unfairly prejudicial” неоднократно давалось в судебной практике. Одна из популярных интерпретаций данного понятия была дана судьей Слейд297 и в дальнейшем поддержана судьей Норс в деле Re RA Noble (Clothing) Ltd.298: «Не ограничивая возможное широкое толкование данного понятия, которое может охватывать и другие ситуации, участник компании может подать иск на основании ст. 75 Закона о компаниях 1980 г.299, если он сможет доказать, что стоимость его участия в компании серьезно уменьшилась или как минимум подвергается такому риску в результате действий лица, контролирующего деятельность компании, что является несправедливым по отношению к этому участнику»300.

Суд в данном деле обратил внимание на то, что критерий несправедливости, применяемый к поведению контролирующего участника, должен быть объективным: он не должен подразумевать доказывание намерения причинить вред интересам заявителя или недобросовестности контролирующего участника. Объективный тест может заключаться в оценке последствий поведения контролирующего лица на предмет того, ущемляют ли такие последствия несправедливым образом интересы миноритарных участников; при этом оценка должна осуществляться так, как если бы ее проводил любой прохожий (постороннее лицо)301.

В деле Re Saul D Harrison & Sons plc302 суд указал, что понятие “unfairly prejudicial” является достаточно общим и должно применяться гибко, исходя из обстоятельств конкретного дела. При этом поведение ответчика должно одновременно отвечать двум критериям: быть “prejudicial”, т.е. ущемлять каким-либо образом интерес истца или причинять ему вред, и быть “unfair”, т.е. быть несправедливым. Если поведение удовлетворяет только одному критерию, то данный институт не может применяться303. При этом суды также отмечают, что то, что является справедливым в контексте публичной компании, может быть несправедливым в контексте семейной компании304.

Надо признать, что понятие “unfairly prejudicial” («несправедливо ущемляющий интересы») является не менее абстрактным, чем понятие “oppressive” («притесняющий»), поэтому шаг в развитии законодательства был связан не только с данным уточнением. Если ранее требовалось доказать длящийся характер притесняющего поведения и его наличие на момент обращения с иском, то теперь достаточно было совершения или хотя бы угрозы совершения единовременного действия или бездействия305.

В итоге с включением в закон понятия “unfairly prejudicial” подход судов к защите интересов миноритариев стал более гибким. В этом можно убедиться, обратившись к текстам решений, которые принимались сразу после данных законодательных изменений306. Теперь суды не требовали от заявителя доказательств злонамеренности или недобросовестности мажоритарного участника или иного контролирующего лица. Не надо было доказывать нарушения прав, предоставляемых Законом о компаниях, – достаточно было доказать лишь несправедливое ущемление интересов миноритария307.

Также при оценке поведения участника суд должен учитывать его интересы, которые иногда находятся за пределами границ, очерченных законом или уставом компании308. В одном из дел (Re a Company (No. 00477 of 1986)309) суд, давая толкование понятию «несправедливо ущемляющий интересы участника», указал, что права и интересы участника необязательно должны быть ограничены положениями устава компании – они могут включать в себя также обоснованные ожидания, связанные, в частности, с занятием должности директора в течение срока участия в бизнесе. Следовательно, отстранение участника от должности при таких обстоятельствах должно признаваться несправедливо ущемляющим его интересы.

В этой связи возникает непростой вопрос о соотношении положений устава компании и ожиданий или договоренностей сторон, которые по каким-то причинам не получили в нем отражение. С одной стороны, институт “unfair prejudice” призван обеспечить исполнение в полной мере всех договоренностей, которые были достигнуты между сторонами в начале их сотрудничества. С другой стороны, данный институт не должен использоваться для того, чтобы изменить эти договоренности310.

В деле O Neill v. Phillips311 у Палаты лордов впервые появилась возможность определить границы понятия “unfair prejudice”312. Однако для целей уяснения подхода английских судов к использованию критерия справедливости в корпоративном праве интересен не столько исход данного дела, сколько аргументация Палаты лордов, данная в нем. Суд обратил внимание, что необходимо учитывать два обстоятельства: с одной стороны, компания является объединением лиц для достижения определенных экономических целей, а значит, должен соблюдаться определенный уровень формализации (договоренности участников должны содержаться в уставе или соглашении); с другой стороны, компания произошла от товарищества, которое регулируется правом справедливости как договор, основанный на доброй совести. Учет первого обстоятельства приводит к выводу о том, что жалобы на несправедливость не допускаются до тех пор, пока нет нарушения договора участников по поводу ведения дел компании. Из второго же следует то, что в некоторых случаях строгое соблюдение положений закона может привести к несправедливому результату. Несправедливость может заключаться в нарушении правил или в их использовании способом, противоречащим принципу добросовестности. Далее суд указал, что необходимо найти баланс между свободой судейского усмотрения и принципом правовой определенности313.

Способы защиты от несправедливого ущемления интересов миноритарных участников частной компании в Великобритании

В Великобритании, как и в США, основным способом защиты на случай несправедливого ущемления интересов участника компании первоначально была ликвидация компании.

Требование о ликвидации компании по праву справедливости в Великобритании является самостоятельным способом защиты, и сфера его применения гораздо шире, чем только защита от несправедливого ущемления интересов участника компании. В соответствии со ст. 122(1)(g) Закона о несостоятельности 1986 г.587 компания может быть ликвидирована по решению суда, если он сочтет это справедливым (just and equitable)588.

Однако ликвидация присуждается судами только в том случае, если не могут быть применены альтернативные способы защиты. Так, согласно ст. 125(2) Закона о несостоятельности 1986 г. иск о принудительной ликвидации по праву справедливости может быть удовлетворен судом, если, по его мнению:

(a) истцы заслуживают защиты своих прав или посредством ликвидации компании, или иным способом; и

(b) в отсутствие иных способов защиты будет справедливо ликвидировать компанию.

Данная норма не применяется, если суд также полагает, что истцам доступен другой способ защиты и что они действуют неразумно, заявляя о ликвидации компании вместо реализации другого способа защиты.

В редакции Закона о компаниях 1948 г. помимо ликвидации формально существовали альтернативные способы защиты интересов миноритариев, но они практически не применялись. Такая неэффективность во многом была обусловлена формулировкой нормы ст. 210 Закона о компаниях 1948 г., которая содержала большое количество условий для применения альтернативного способа защиты. Так, заявитель должен был сначала доказать основания для присуждения ликвидации по праву справедливости и лишь затем суд мог рассматривать вопрос об ином способе защиты. Поправки в Закон о компаниях 1980 г. внесли существенные изменения в данное правовое регулирование. Дополнительные средства защиты перестали быть альтернативой для ликвидации по праву справедливости, а приобрели самостоятельное значение589.

В редакции Закона о компаниях 1948 г. содержались только два возможных альтернативных решения, которые мог принять суд для защиты интересов обиженного миноритарного участника:

решение об осуществлении контроля над порядком ведения дел компанией (этот способ защиты позволяет, к примеру, вынести решение о проведении общего собрания участников или принять развернутый свод правил, регулирующих дальнейшее ведение бизнеса компанией590);

покупка доли участника другими участниками компании или самой компанией (в последнем случае с дополнительным условием о соответствующем уменьшении уставного капитала).

В ст. 461(1) Закона о компаниях 1985 г. появились уже четыре способа защиты, включающие, помимо указанных выше:

решение суда, предписывающее компании воздерживаться от осуществления действия, на которое жалуется заявитель, или, напротив, совершить действие, если заявитель жалуется на бездействие;

разрешение заявителю подать иск от имени и в интересах компании на условиях, санкционированных судом (этот способ защиты практически не применятся на практике, поскольку не позволяет миноритарному участнику получить прямую компенсацию и восстановить нарушенные права и интересы)591.

В последней редакции Закона о компаниях 2006 г. возможные способы защиты интересов участников были дополнены пятым способом, который позволил суду потребовать от компании не вносить никакие (или определенные) изменения в устав компании без разрешения суда592.

При этом перечисление в законе конкретных способов защиты не исключает и не ограничивает общего положения о том, что если заявление должным образом обосновано, то суд может применить такой способ защиты, который он сочтет подходящим в конкретной ситуации. Когда несправедливое ущемление интересов участника компании установлено, судья должен оценить все возможные способы защиты и выбрать тот, который, по его мнению, применительно к обстоятельствам конкретного дела позволяет восстановить нарушенные интересы участника исходя из соображений справедливости. При этом суд должен оценить последствия своего решения для третьих лиц (в особенности для кредиторов), однако значимость таких интересов оценивается исходя из обстоятельств конкретного дела593. Также суд не связан требованиями, заявленными в иске, и может выйти за их пределы594.

Судебное решение по иску о несправедливом ущемлении интересов участника может быть вынесено как против компании, так и против участника, если оно касается покупки акций или ведения дел компании595. Более того, суд может предоставить судебную защиту и против участника, который уже вышел из компании. Так, в деле Re a Company (No. 005287 of 1985)596 заявитель просил истребовать у прежнего участника выведенное из компании (в собственном интересе) имущество или взыскать с него стоимость такого имущество, и суд удовлетворил иск597.

Истцами в данном случае могут быть прежде всего участники компании. Вместе с тем, несмотря на отсутствие прямого указания в законе на то, что это должен быть миноритарный участник (или группа миноритарных участников), судебная практика склоняется именно к такому толкованию. Если участники обладают большинством голосов, то они, вероятнее всего, имеют контроль над компанией, а значит, не должны полагаться на суд при решении возникших проблем598.

Рассмотрим более подробно отдельные способы защиты миноритариев от несправедливого ущемления их интересов, а также особенности подхода Великобритании по сравнению с подходом США.

Как и в США, в Великобритании выкуп акций миноритарных участников является наиболее распространенным способом защиты их интересов599. Несмотря на то что закон позволяет требовать выкупа акций миноритарного акционера как от мажоритарного акционера, так и от самой компании, в судебной практике довольно редки случаи выкупа акций миноритария компанией, поскольку при этом могут быть нарушены интересы кредиторов600. В еще более редких, исключительных случаях, особенно когда доли участников близки по размеру, суд может обязать мажоритарного участника продать свою долю миноритарному участнику601.

Однако, в отличие от США, в Великобритании до подачи иска в суд миноритарный акционер должен сначала реализовать предусмотренное уставом право и предложить остальным акционерам выкупить его акции по справедливой цене. Если ответное разумное предложение купить акции миноритария поступило от другого акционера, то в рассмотрении иска будет отказано в связи со злоупотреблением602. Однако суд при этом оценивает разумность предложения о покупке. К примеру, если предложение не может быть профинансировано покупателем, то оно считается неразумным603.

В английской доктрине и судебной практике в основном обсуждаются все те же проблемные аспекты, которые были обозначены выше применительно к США; при этом главным из них является вопрос об определении справедливой цены выкупа.

Английская судебная практика не выработала какого-либо общего правила, предполагающего оценку миноритарного пакета либо пропорционально доле в имуществе компании, либо со скидкой за отсутствие контроля. Вместе с тем в одном из судебных дел была высказана довольно интересная позиция, согласно которой если заявитель соглашается на выкуп его доли в целях разрешения конфликтной ситуации, в которой его интересы несправедливо ущемляются и в этом нет его вины, то такой выкуп должен быть сравним с приобретением его пакета помимо его воли. Следовательно, он должен получать стоимость своей доли участия пропорционально стоимости всей компании (без каких-либо скидок)604. Однако если сам миноритарий купил свою долю с дисконтом, то применение скидки будет оправданно и в этом случае605.

Введение института притеснения миноритарных участников непубличного общества

Как было аргументировано выше, рассмотренные способы защиты, доступные миноритарным участникам российских непубличных обществ, не позволяют обеспечить эффективную защиту таких участников в ситуации нарушения их прав, а в особенности их законных интересов, главным из которых является интерес в справедливом и пропорциональном распределении доходов от деятельности общества.

При этом анализ зарубежного опыта наглядно продемонстрировал, что права и интересы миноритарных участников непубличных компаний за рубежом получают специальную защиту на уровне закона и судебной практики, причем для этого, как правило, функционирует специальный институт: в США – институт защиты от притеснения (oppression remedy), в Великобритании – институт несправедливого ущемления интересов участников компании (unfair prejudice). Однако при заимстовании тех или иных концепций из иностранного права их, безусловно, необходимо адаптировать к особенностям российского права. То, что эффективно работает в зарубежных правопорядках, может оказаться совершенно неработоcпособным в российский правовых условиях, если заимстовать выработанные там механизмы в чистом виде.

Пожалуй, самым главным отличием системы общего права, основанного на прецедентах, от российского правопорядка является чрезвычайно сильная роль судов в формировании и развитии права. Именно поэтому появление доктрины притеснения миноритаритариев со стороны мажоритариев было во многом результатом толкования судами довольно общих и абстрактных формулировок закона, которые лишь заложили фундамент для дальнейшего правотворчества судов. Такое доверие к судам объясняет появление и существование на протяжении многих десятков лет гибких правовых конструкций, основанных на принципах добросовестности и справедливости, которые наделяют зарубежные суды широкими дискреционными полномочиями при защите миноритариев от притеснения со стороны контролируюих участников. Если в системе общего права те или иные концепции рождались естественным образом из конкретных судебных дел, в которых суд посчитал несправедливым формальное следование букве закона, обосновав это теоретическими и политико-правовыми соображениями, то в российском правопорядке развитие права идет сверху, т.е. пока не будут приняты соответствующий закон или разъяснение высшего суда, обязательное для нижестоящих судов, они не будут корректировать привычную линию поведения и задумываться об эффективности того или иного способа защиты. В связи с этим далее нами будут высказаны концептуальные предложения, которые целесообразно было бы имплементировать в российское корпоративное законодательство или отразить в разъяснении Верховного Суда РФ.

Несмотря на возрастающую роль судебной практики в российском праве, сохраняется довольно формальный подход судов к разрешению споров, в том числе и тех, которые затрагивают права и законные интересы миноритариев.

Приведенные примеры из российской судебной практики наглядно демонстрируют эту проблему. Российские суды пока не готовы к наделению их слишком широкими дискреционными полномочиями по толкованию закона и вынесению решения на основе приниципов права. Только высшие судебные инстанции в некоторых случаях могут себе позволить отступить от общей тенденции, принимая решения на основе политики права и руководствуясь принципами справедливости и добросоветстности. Однако, к сожалению, примеры подобных дел пока единичны.

Именно поэтому заимствование таких абстрактных конструкций, как разумные ожидания участников непубличных обществ, несправедливое ущемление интересов миноритариев, залоупотребление контрольными полномочиями, с одновременным предоставлением судам полной свободы в наполнении данных конструкций конкретным содержанием является довольно спорным предложением применительно к российским правовым реалиям. Более того, сами зарубежные исследователи в области корпоративного права указывают на то, что их чрезвычайно гибкие теории, направленные на защиту интересов миноритариев, полностью основаны на судейском усмотрении и слишком неконкретны, чтобы обеспечить предсказуемость правового регулирования682.

В связи с этим при введении в российское право института притеснения миноритарных участников непубличного общества необходимо, помимо обозначения общего принципа, задуматься о закреплении неких критериев a priori недобросовестных действий, которые будут служить ориентиром для суда при оценке поведения контролирующего участника непубличного общества как ущемляющего права или законные интересы миноритарного участника. Данные критерии могут быть сформулированы в виде примерного набора ситуаций, в которых применительно к действиям (бездействию) мажоритарного участника или подконтрольных ему лиц устанавливалась бы презумпция недобросовестности по отношению к миноритариям и ущемления их интересов. При этом мажоритарий сохранял бы за собой право опровергнуть данную презумпцию, доказав суду свою добросовесность, действие с разумной бизнес-целью в экономических интересах общества в целом и всех его участников, в том числе миноритариев. В связи с постоянным развитием механизмов обхода закона перечень таких ситуаций не должен быть исчерпывающим, чтобы позволить суду в определенных случаях выходить за очерченные рамки, если этого потребуют цель правового регулирования и основополагающие принципы права. Полагаем, что наиболее правильным было бы закрепить данные критерии на уровне разъяснения Верховного Суда РФ. Такое предложение не является абсолютно новым для российского права. К примеру, аналогичный подход был использован при конкретизации обязанностей членов органов управления общества действовать добросовестно и разумно в интересах общества в Постановлении № 62.

Для разработки подобных критериев притеснения в российском праве полагаем возможным и целесообразным использовать опыт, наработанный зарубежными судами при разрешении многочисленных дел о притеснении миноритарных участников в непубличных обществах. Однако, как уже было отмечено выше, решения английских и американских судов крайне сильно зависят от конкретных обстоятельств дела, что осложняет выработку универсальных критериев притеснения. То, что является притеснением в одной ситуации, не будет таковым в другой. Несмотря на указанную сложность, мы все же попытаемся сформулировать общую обязанность, которая должна быть возложена на участников непубличного общества, а также возможные ситуации притеснения для целей их имплементации в российское право.

На участников непубличного общества предлагается возложить обязаннность действовать добросовестно по отношению к остальным участникам такого общества, учитывать их интересы, а также не совершать действия (бездействие), ущемляющие права и (или) законные интересы остальных участников данного общества. Возложение такой обязанности на участников непубличного общества направлено главным образом на удержание мажоритарного участника от совершения своекорыстных действий в ущерб интересам миноритариев, однако в отдельных ситуациях позволит пресечь и возможные злоупотребления со стороны миноритариев.

Под притеснением предлагается понимать любое несправедливое ущемление прав и (или) интересов миноритарных участников непубличного общества, при котором мажоритарный участник действует недобросовестно по отношению к миноритариям.

Как следует их анализа зарубежного опыта, основными формами притеснения миноритариев в непубличных обществах являются:

1) лишение миноритарных участников каких-либо доходов от вложенных инвестиций, выражающееся в основном в необъявлении дивидендов и (или) диспропорциональном распределении прибыли между участниками общества, в том числе посредством выплаты контролирующему участнику существенно завышенного вознаграждения за осуществление управления обществом;

2) отстранение миноритария от участия в управлении обществом и (или) занятия иной должности в обществе, когда он обоснованно рассчитывал на это исходя из изначальных договоренностей сторон;

3) совершение обществом сделок в интересах только мажоритарного участника общества и (или) в ущерб обществу либо миноритарному участнику, в том числе сделок по отчуждению активов общества в пользу организаций или физических лиц, фактически подконтрольных мажоритарному участнику;

4) уменьшение доли миноритарного участника посредством проведения различных корпоративных мероприятий (увеличения уставного капитала, реорганизации и т.п.) или иное ограничение прав голоса миноритария.