Вещные права по гражданскому законодательству российской федерации и роль органов внутренних дел в их осуществлении и защите Смердина Юлия Сергеевна

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА 1. Вещное право как подотрасль гражданского права на современном этапе

1. Понятие вещного права и его признаки 13

2. Вопросы квалификации ограниченных вещных прав по действующему гражданскому законодательству Российской Федерации 37

3. Фактическое владение как гражданско-правовая категория 63

ГЛАВА 2. Характеристика отдельных видов вещных прав

1. Право собственности как основное вещное право 85

2. Ограниченные вещные права на земельные участки по современному российскому законодательству и перспективы их совершенствования 104

ГЛАВА 3. Органы внутренних дел как субъекты осуществления и защиты вещных прав

1. Особенности осуществления права оперативного управления имуществом юридическими лицами системы МВД России 133

. 2. Формы участия органов внутренних дел в охране и защите вещных прав 149

Заключение 171

Список использованных источников

• Вопросы квалификации ограниченных вещных прав по действующему гражданскому законодательству Российской Федерации
• Фактическое владение как гражданско-правовая категория
• Ограниченные вещные права на земельные участки по современному российскому законодательству и перспективы их совершенствования
• Формы участия органов внутренних дел в охране и защите вещных прав

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Вещное право как подотрасль гражданского права уходит своими корнями в эпоху римской цивилистики, что свидетельствует о длительном пути исторического развития института вещных прав. Вещные права, предусмотренные действующим гражданским законодательством, представляют собой результат переосмысления юридических конструкций, предложенных римскими цивилистами. Вместе с тем очевидно, что степень развития экономического оборота влияет на построение системы вещных прав. Подотрасль «Вещное право» хотя и имеет стабильный, редко подвергающийся изменениям характер, однако должна соответствовать требованиям экономических реалий и способствовать удовлетворению интересов участников гражданских правоотношений. Ярким примером этого служит опыт российского законодательства в области регулирования вещных отношений. Так, развернутый перечень ограниченных вещных прав, существовавший до революции, не был воспринят советским законодателем. Причиной послужило отсутствие экономической необходимости в наличии полноценной системы вещных прав.

Возрождение интереса к подотрасли «Вещное право» связано с появлением в России рыночных отношений в 90-х гг. Социально-экономические преобразования неизбежно повлекли изменение законодательства о вещных правах. С принятием Гражданского кодекса Российской Федерации¹ (далее — ГК РФ) происходит достаточно полное на тот момент правовое закрепление вещно-правовых институтов, призванных удовлетворить потребности экономических отношений рыночного типа.

Вместе с тем изменения, происходящие в течение последнего десятилетия в экономической сфере, привели к необходимости реформирования правовой базы. В связи с этим следует отметить некоторое несовершенство действующего законодательства в сфере правового регулирования вещных отношений. Во-первых, в ГК РФ отсутствуют общие положения, посвященные понятию вещного права и его признаков. Во-вторых, действующее законодательство не содержит полноценной системы ограниченных вещных прав. Предусмотренные в законе ограниченные вещные права на землю не способны удовлетворить интересы участников гражданских правоотношений по владению и пользованию чужим земельным участком для целей строительства. В связи с отсутствием в действующем законодательстве вещно-правовых конструкций, обеспечивающих долгосрочное использование чужого земельного участка, широкое распространение получил институт обязательственного права аренды земельных участков в целях строительства объектов недвижимости. Недостатки правового регулирования существуют и в сфере отношений, связанных с использованием чужого жилого помещения. В-третьих,

¹ Гражданский кодекс Российской Федерации (Часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ : в ред. от 22 октября 2014 г. // Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. № 32, ст. 3301.

к пробелам законодательства можно отнести и отсутствие полноценного института владения и владельческой защиты.

Вследствие этого была проведена работа, направленная на совершенствование гражданского законодательства, в частности, в 2009 г. была создана Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации². В сфере вещных прав Концепция предусматривала значительные изменения как путем введения субъективных вещных прав, не известных действующему Гражданскому кодексу РФ, так и путем внесения корректив в законодательство, а значит, и в сложившуюся практику применения норм о вещных правах.

Еще большую актуальность проблема исследования вещных прав получила в связи с внесением на рассмотрение в Государственную Думу проекта Федерального закона № 47538-6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее — Проект ФЗ № 47538-6)³.

Особого внимания заслуживает тот факт, что вещные права традиционно занимают одно из центральных мест в цивилистических исследованиях, являясь источником постоянных научных дискуссий. До настоящего времени в науке ведутся споры относительно понятия вещного права и его признаков. Статья 216 ГК РФ, закрепляющая перечень вещных прав, а также ст. 305 ГК РФ, предусматривающая возможность воспользоваться вещно-правовыми исками лицом, владеющим вещью, в том числе и на основании договора, породили значительное количество споров относительно квалификации субъективных гражданских прав в качестве вещных. Научные дискуссии ведутся и относительно понятия владения, возможности и обоснованности законодательного закрепления защиты фактического владения.

Важно отметить, что осуществление вещных прав зависит от многих факторов, в том числе и от эффективной деятельности правоохранительных органов. Органы внутренних дел, входя в систему государственной власти и являясь составной частью правоохранительной системы, прежде всего выполняют задачи, возложенные на них Федеральным законом «О полиции»⁴ (далее — ФЗ «О полиции»). Однако наличие специфических функций, возложенных на органы внутренних дел, не исключает участия последних в гражданском обороте. Данный факт обусловливает закрепление за органами внутренних дел имущества на праве оперативного управления.

² Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации : одоб
рена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию граж
данского законодательства от 7 октября 2009 г. // Вестник ВАС РФ. 2009. № 11.

³ О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского
кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской
Федерации [Электронный ресурс] : проект Федерального закона № 47538-6 : в ред., при
нятой ГД СФ РФ в I чтении 27 апреля 2012 г. URL: online.cgi?req=doc;base=PRJ;n=94778.

⁴ О полиции : федеральный закон от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ : в ред. от 22 декабря
2014 г. // Собрание законодательства Российской Федерации. 2011. № 7, ст. 900.

Все суждения, приведенные выше, подтверждают необходимость модернизации гражданского законодательства и тем самым обусловливают актуальность выбранной темы диссертационного исследования.

Целью настоящего исследования является определение перспектив научной и легальной систематизации вещных прав с учетом возможности введения в закон их новых типов, установление роли органов внутренних дел в защите и охране вещных прав физических и юридических лиц.

В соответствии с поставленной целью в исследовании необходимо решить следующие задачи:

1. рассмотреть эволюцию системы вещных прав и перспективы ее развития;

2. описать специфику и необходимый итог трансформации, которая должна произойти при условии реализации положений Концепции развития гражданского законодательства;

3. охарактеризовать правовую природу владения с точки зрения теории гражданского права, действующего законодательства и предложений по реформированию ГК РФ;

4. сопоставить юридические конструкции вещного и обязательственного типа, оформляющие владение и пользование (в предусмотренных законом или договором случаях — ограниченное распоряжение) земельными участками по действующему законодательству, в сравнении с ограниченными вещными правами по Концепции развития гражданского законодательства;

5. исследовать специфику осуществления органами внутренних дел владения, пользования и ограниченного распоряжения закрепленного за ними имущества;

6. выявить формы участия органов внутренних дел в защите вещных прав, принадлежащих физическим и юридическим лицам.

Объектом научного исследования являются урегулированные нормами гражданского права общественные отношения, складывающиеся при осуществлении вещных прав, в том числе и при участии юридических лиц системы МВД России.

Предметом исследования являются нормы гражданского законодательства, определяющие статусы собственника и обладателя ограниченного вещного права, практика их применения и положения цивилистической доктрины о вещных правах.

Методология исследования определяется его целью и задачами. Диссертационное исследование построено на использовании совокупности общенаучных (исторического, системного исследования, моделирования) и частно-научных (сравнительно-правового, формально-юридического) методов исследования правовых и общественных явлений. Их применение способствовало полному, целостному и всестороннему изучению поставленной научной проблемы.

Степень научной разработанности. Исследованию вещных прав посвящены работы таких дореволюционных ученых, как Ю. C. Гамбаров,

Д. Д. Гримм, Г. О. Дормидонтов, Д. И. Мейер, Л. И. Петражицкий, К. П. Победоносцев, И. А. Покровский, В. И. Синайский, В. М. Хвостов, Г. Ф. Шершеневич и др.

В советское время вопросам вещных прав не уделялось должного внимания ввиду невостребованности развернутой системы вещных прав. Отдельные аспекты вещных прав, преимущественно право собственности, анализировались в работах следующих советских ученых: А. В. Венедиктова, Д. М. Генкина, О. С. Иоффе, В. П. Мозолина, И. Б. Новицкого, В. К. Райхера,

A. А. Рубанова, Е. А. Флейшиц, Б. Б. Черепахина и др.
Становление рыночных отношений в 90-е гг. обусловило реформиро
вание гражданского законодательства и, как следствие, возникновение науч
ного интереса к институту вещных прав.

Исследованиям вещных прав посвящены работы таких современных ученых, как: Ю. Н. Андреев, З. А. Ахметьянова, А. Б. Бабаев, Р. С. Бевзенко,

B. А. Белов, В. А. Болдырев, М. И. Брагинский, Л. Ю. Василевская, В. В. Вит-
рянский, А. В. Германов, Д. В. Дождев, И. А. Емелькина, О. Г. Ершов,
А. А. Иванов, В. П. Камышанский, А. В. Коновалов, А. В. Копылов, А. Н. Ла-
тыев, А. Д. Рудоквас, А. О. Рыбалов, С. А. Синицын, К. И. Скловский,
Е. А. Суханов, Ю. К. Толстой, Л. В. Щенникова и др.

В диссертационных исследованиях последних лет освещаются вопросы владения и владельческой защиты (Н. В. Бадаева, Ю. С. Батчаев, А. Д. Рудок-вас, С. А. Синицын), ограниченных вещных прав, предусматривающих владение и пользование чужим жилым помещением (И. В. Качалова, М. С. Гулен-ков, Д. А. Формакидов), права застройки (А. В. Мелихова, О. А. Круглова).

Вместе с тем Концепция развития гражданского законодательства и Проект № 47538-6 предусматривают значительные изменения в сфере вещных прав и представляют собой основу для их исследования.

Эмпирической и нормативной базой диссертационного исследования послужили нормы действующего российского законодательства, положения Концепции развития гражданского законодательства, Проекта ФЗ № 47538-6, материалы судебной практики. При написании работы использовалось зарубежное законодательство.

Научная новизна работы заключается в предложенной автором научной концепции дифференцированного и гибкого регулирования вещных отношений, согласно которой необходимо сохранение юридической возможности предоставления индивидуально-определенных вещей во владение на разных титулах как вещного, так и обязательственного типа, в зависимости от целей предоставления и характера объектов прав.

В исследовании обосновывается идея относительно возможности установления вещных прав, в частности, делается вывод о том, что судебным решением может признаваться существование иных вещных прав, помимо предусмотренных законом. Устанавливается, что принцип публичности, предусматривающий обязательную государственную регистрацию вещных прав на недвижимость, непоследовательно реализуется в ходе регулирования отно-

шений, связанных с установлением отдельных ограниченных вещных прав, в частности сервитутов.

В работе обосновывается необходимость введения права застройки в систему ограниченных вещных прав по законодательству Российской Федерации. Данный вывод основывается на результатах анализа правового положения лица, арендующего земельный участок в целях строительства объектов недвижимости, в сравнении с правовым положением лица-обладателя права застройки. При этом учтена судебная практика в сфере аренды земельных участков в целях строительства объектов недвижимости.

Анализ ограниченных вещных прав, предложенных Концепцией развития гражданского законодательства и Проектом № 47538-6, позволил внести ряд предложений по совершенствованию системы вещных прав. Проанализированы отдельные виды ограниченных вещных прав, существующих в странах континентальной Европы, в целях использования зарубежного опыта в сфере регулирования вещных отношений для конструирования моделей ограниченных вещных прав в российском законодательстве.

Научная новизна работы выражается в следующих основных положениях, выносимых на защиту.

1. Установление в законе исчерпывающего перечня вещных прав не может рассматриваться в качестве свойства субъективного вещного права, поскольку не дает представления о его сущности. Этот признак, характеризующий идеальную систему вещных прав при ее построении, оказывается эффективным приемом юридической техники, основным назначением которого является приведение в законе исчерпывающего перечня оснований возникновения субъективного вещного права.

2. Обязанности по содержанию имущества существуют не только у собственника имущества, но и у субъектов ограниченных вещных прав. Обязанности по содержанию связаны с индивидуально-определенной вещью и при этом предполагают совершение определенных действий относительно вещи, следовательно указанные обязанности имеют как вещно-правовые, так и обязательственно-правовые черты. Специфика «вещных» обязанностей проявляется в том, что не определен субъект, в отношении которого они должны исполняться, в связи с чем их исполнению присущ публичный интерес.

3. Право личного пользовладения, предложенное в Концепции развития гражданского законодательства, отлично от узуфрукта, представленного в законодательстве стран континентальной Европы (Франция, Германия, Австрия). Так, право личного пользовладения в соответствии с Концепцией носит узкоспециальный характер ввиду того, что устанавливается исключительно для некоммерческих целей и не связано с извлечением выгоды от использования вещи. Такое сужение целевого назначения права пользовладения не является оправданным, в связи с чем предлагаем сформулировать в российском законодательстве право пользовладения по модели узуфрукта стран континентальной Европы.

4. «Специальные» (целевые) сервитуты, предусмотренные в отдельных федеральных законах («олимпийские» сервитуты, сервитуты земельных участков для размещения объектов инфраструктуры), являются публичными сервитутами. Публичный характер «специального» сервитута определяется рядом признаков. Во-первых, они устанавливаются для достижения целей, указанных в федеральных законах; во-вторых, их установление носит административный порядок, обусловленный необходимостью получения решения органа власти для заключения соглашения об установлении сервитута; в-третьих, для регулирования отношений, связанных с установлением «специального» сервитута, преимущественно используются императивные нормы. На этом основании можно сделать вывод, что «специальные» сервитуты, как и публичные сервитуты в целом, не являются ограниченными вещными правами, а выступают средством публичного ограничения права собственности.

5. Обосновывается, что ограниченные вещные права по действующему законодательству не способны удовлетворить интересы участников гражданского оборота по владению и пользованию чужим земельным участком для целей строительства, в связи с чем широкое распространение получило право аренды земельных участков в целях строительства объектов недвижимости. Однако диспозитивный характер норм, регулирующих отношения в сфере аренды земельных участков в целях строительства объектов недвижимости, зависимость арендатора от решений арендодателя способствуют снижению стабильности правового положения застройщика. В связи с вышеизложенным представляется целесообразным введение права застройки в систему вещных прав, предусмотренную российским законодательством.

6. Предлагается предусмотреть в законодательстве возможность одновременного сосуществования права застройки и аренды земельных участков для строительства объектов недвижимости ввиду нацеленности этих институтов на различный временной период. Право застройки, предложенное в рамках реформирования системы вещных прав, предназначено для урегулирования отношений по долгосрочному использованию земельного участка в целях строительства, тогда как может возникнуть необходимость предоставления земельного участка на короткий временной период для возведения объектов некапитального строительства, а также объектов капитального строительства, нормативный срок эксплуатации которых значительно короче периода, на который устанавливается право застройки. Оптимальным вариантом использования земельного участка в этом случае станет его аренда.

7. Отсутствие норм о защите фактического владения в гражданском законодательстве компенсируется возможностью защиты фактического владения в публичном порядке посредством обращения в органы внутренних дел с заявлением о преступлении или административном правонарушении. Недостаточность частно-правового инструментария защиты владения компенсируется использованием широкого усмотрения при применении норм публичного права.

Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что в результате сравнительного анализа ограниченных вещных прав, предусмотренных в законодательстве стран континентальной Европы, выявлены признаки для конструирования потенциальных моделей ограниченных вещных прав в российском законодательстве. Проведенный анализ позволит избежать необоснованной рецепции в российское гражданское законодательство отдельных институтов вещных прав, существующих в законодательстве стран континентальной Европы, и будет способствовать формированию современной системы вещных прав, удовлетворяющей актуальные требования участников гражданского оборота в Российской Федерации.

Содержание диссертационного исследования может быть использовано при преподавании курсов гражданского права, спецкурсов по вещному праву, при подготовке учебных пособий на соответствующие темы и в юридической практике.

Апробация и внедрение результатов исследования. Результаты и основные положения диссертационной работы получили апробацию на международных, всероссийских и межвузовских научно-практических конференциях, в том числе: на XXVIII международной заочной научно-практической конференции «Вопросы современной юриспруденции» (г. Новосибирск); на международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы формирования инновационного пространства в условиях постиндустриального общества стран СНГ» (г. Белгород); на межвузовской научно-практической конференции молодых ученых «МГЮА имени О. Е. Кутафина: история и современные тенденции развития частного права» (г. Москва); на VII международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы права и государства в ХХI веке» (г. Уфа); на межвузовской научной конференции адъюнктов, аспирантов и соискателей «Преемственность и новации в юридической науке» (г. Омск).

Выводы, содержащиеся в диссертационном исследовании, были внедрены в практическую деятельность Правового управления ГУ МВД России по Московской области.

По теме исследования опубликовано семь научных работ в журналах, рекомендованных Всероссийской аттестационной комиссией, в том числе четыре из них в соавторстве, общим объемом 2,2 п. л.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, объединяющих семь параграфов, заключения и списка использованных источников.

Вопросы квалификации ограниченных вещных прав по действующему гражданскому законодательству Российской Федерации

Полагаем, что рассмотрение отдельных видов вещных прав невозможно без определения понятия вещных прав и его признаков.

Прежде всего, необходимо определить, что представляет собой вещное право. Будучи субъективным гражданским правом, вещное право обладает присущими ему характерными признаками. В юридической науке под субъективным гражданским правом понимается принадлежащая управомоченному лицу в целях удовлетворения его интересов мера дозволенного поведения субъекта, обеспеченная юридическими обязанностями других лиц1. Однако такая возможность должна быть определена законом и обеспечиваться силой государственного принуждения, иначе управомоченное лицо не сможет реализовать свое право. Отсюда следует, что субъективное гражданское право может быть определено как предусмотренная законом и обеспеченная силой государственного принуждения мера возможного поведения лица. Вещное право, являясь разновидностью субъективного права, представляет собой возможность удовлетворения интересов субъекта права, которая обеспечивается принудительной силой государственного принуждения.

В. К. Райхер, анализируя вещные и обязательственные права, отмечал, что в науке гражданского права существуют две теории относительно того, что представляет собой вещное право. Так, по мнению представителей одной теории, вещное право — это юридическая связь между субъектом и вещью, а по мнению других исследователей, помимо самой связи лица с вещью, представляющей сущность вещных прав, существуют отношения между управомоченным лицом и другими обязанными лицами. В. К. Райхер полагал, что нельзя игнорировать социальный характер правоотношения. Любое правоотношение складывается между людьми, и вследствие этого социальный характер права не может игнорироваться и в вещных правах1.

Дореволюционные юристы рассматривали вещное право как с позиции отношения лица к вещи, так и в качестве отношений только между субъектами прав. Ю. С. Гамбаров подчеркивал, что вещное право является правом только при существовании отношений между лицами, поскольку юридические отношения между людьми и вещами немыслимы2. И. А. Покровский, напротив, под юридической сущностью вещных прав понимал складывающуюся между лицом и вещью некоторую идеальную (юридическую) и непосредственную связь. Вещь предоставляется господству известного лица, отдается в его волю, принадлежит ему3. Г. Ф. Шершеневич сущность вещных прав видел в установлении непосредственного господства лица над вещью, в силу которого лицо для осуществления своего права не нуждается в посредничестве третьих лиц4.

Советская юриспруденция критиковала существовавший ранее «буржуазный» подход к вещному праву, предусматривающий наличие юридической связи между субъектом права и вещью5. Так, юридическая связь может существовать только в отношениях между субъектами по поводу вещей.

Среди современных исследователей нет единой точки зрения на то, что лежит в основе вещных прав — юридическая связь лица с вещью либо возможно ее существование только между людьми. Так, Г. Б. Леонова полагает, что вещные правоотношения следует рассматривать как с точки зрения существования связи между лицом и вещью, так и юридической связи между субъектами гражданских прав. Отношение лица к вещи не имеет характера правоотношения до определенного момента. Оно становится правоотношением в момент, когда субъекты вещного права вступают в отношения с другими лицами по поводу конкретной вещи. Иной точки зрения придерживается А. Б. Бабаев. Автор подчеркивает невозможность существования связи между лицом и вещью. В юридическом аспекте возможна только связь лиц, но не вещей2.

А. А. Новосёлова полагает, что действительно сложно говорить о существовании правоотношения между лицом и вещью, однако это не исключает наличие связи между лицом и вещью в правоотношении3. На наш взгляд, стоит согласиться с ее мнением о существовании юридической связи между лицом и вещью, которая выражается в осуществлении лицом своего господства над вещью.

По мнению Е. Бариновой без признания связи между собственником и вещью становится затруднительным определение принадлежности вещи конкретному лицу. При отсутствии такой связи установление принадлежности вещи возможно лишь путем установления фактического владения, вследствие чего защита права собственности будет возможна только посредством защиты владения4.

По мнению А. А. Иванова акцент в понимании категории вещных прав должен делаться на отношении лица к вещи. Оно является основой для разграничения вещных и обязательственных прав, для выделения признаков вещных прав, осуществления их классификации, а также определения способов защиты. Отношение управомоченного лица с третьими лицами проявляется в результате его участия в гражданском обороте5. На наш взгляд, стоит согласиться с мнением А. А. Иванова о существовании юридической связи между лицом и вещью, которая придает некую статику, состояние присвоенности вещи конкретному лицу. Такая связь будет носить односторонний характер, а именно — распространения господства в отношении вещи. Однако при осуществлении лицом возможностей владения и пользования вещью отношения возникают между управомоченным и третьими лицами.

Фактическое владение как гражданско-правовая категория

Вместе с тем юридические следствия этого факта предопределяют правовой элемент во владе-нии1. Следовательно, владение рассматривалось и как факт — вследствие длящегося состояния владения, и как право, ввиду того что вызывает определенные юридические последствия. С критикой Ф. К. фон Савиньи выступал Р. фон Ие-ринг, предлагая ввести понятие «фактическое засвидетельствование собственнических притязаний»2. Р. фон Иеринг выдвинул идею о владении как о видимости, реальности собственности. Таким образом, владение из области физического воздействия лица на вещь переходит в область восприятия окружающими способа, которым имущество введено в хозяйственный оборот3. По мнению Р. Иеринга, для защиты той или иной ценности правом необходимо определить то материальное право, которое будет подлежать защите. Исследуя категорию владения, Р. Иеринг пришел к выводу, что при защите владения защищается не само владение как право, а в интересах дополнения защиты права собственности. Таким образом, основное назначение владения — облегчение доказательства права собственности4.

Дореволюционная российская цивилистическая наука также не имела однозначного подхода к природе владения. Так, В. Г. Кукольник, Ф. Морошкин, B. Г. Демченко, И. А. Покровский, Н. А. Калинин определяли владение как юри дический факт. В качестве права владение рассматривали следующие цивилисты: К. Д. Кавелин, К. А. Анненков, Ю. С. Гамбаров, С. А. Муромцев, Г. Ф. Шершене вич, В. М. Хвостов. К. П. Победоносцев полагал, что основное назначение владения — это нахождение предмета во власти лица с целью и намерением держать его на свое имя, за собой. По его мнению, владение могло существовать и отдельно от права собственности. Оно признается законом и подлежит защите от насилия, а при оп-1 Дождев Д. В. Владение в системе гражданского права (начало) [Электронный ресурс] // Вестник гражданского права. 2009. № 4. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант-Плюс». ределенных условиях могло стать правом собственности. При этом исследователь подчеркивал, что владение может и не иметь юридического основания, но пользоваться защитой из соображений порядка и общественного спокойствия1.

Г. Ф. Шершеневич охарактеризовал владение с точки зрения признаков вещного права и отмечал, что оно имеет своим объектом вещь, охраняется против всех и каждого, носит абсолютный характер. Учитывая, что всякому праву соответствует иск, а владение также защищается соответствующим иском, Г. Ф. Шер-шеневич делал вывод о признании владения правом. Также он подчеркивал, что владение приобретается и утрачивается, к чему факты в свою очередь не способны, особо выделял возможность передачи владения по наследству2. В. М. Хвостов признавал владение субъективным правом, хотя и с ограниченным содержанием. Л. Колокольцев, рассуждая о владении, подчеркивал, что постоянная, а не моментальная возможность произвольного и исключительного воздействия на вещь, действительное господство над ней могут быть достигнуты только в случае постановки владения в положения права3.

Юридические теории послереволюционного периода также не давали однозначного подхода к категории владения. Так, А. В. Венедиктов вообще отрицал самостоятельное право владения в гражданском праве. Ю. К. Толстой говорил о владении как о составной части субъективного права собственности, которое должно пониматься как юридически обеспеченная возможность определенного поведения управомоченного лица, а не факт обладания4. Гражданское законодательство советского периода, по мнению Ю. С. Батчаева, не рассматривало владение ни как самостоятельное право, ни как понятие, несущее особую смысловую нагрузку, как это имело место в дореволюционном гражданском законодательстве5.

Среди современных исследователей также нет единой точки зрения относительно правовой природы владения. В литературе приводятся аргументы, обосновывающие квалификацию владения и как фактического состояния, и как права. Авторы, придерживающиеся точки зрения, что владение — это право, приводят следующие аргументы. Так, по мнению некоторых исследователей, право владения подлежит передаче и наследованию. Однако, по мнению С. А. Си-ницына, возможность передачи владения в порядке наследования и правопреемства необходимо рассматривать исходя из системы права и применяемого законодательства относительно конкретного случая. Так, согласно 857 ГГУ, предусмотрена возможность перехода владения по наследству. Однако, по его мнению, в порядке наследования происходит не передача титула владения, а замена истца, т. е. процессуальное правопреемство в посессорном процессе (процесс по владельческому иску)1.

По мнению Л. Ю. Василевской, владение является правом ввиду того, что оно возникает на основе вещного договора (наличие вещного договора предусмотрено в немецком праве)2. Под вещной сделкой исследователь понимает соглашение двух или несколько субъектов гражданского права об отчуждении и обременении вещного права. Если обязательственный договор приводит к возникновению, изменению или прекращению обязательственных правоотношений, то вещный договор является основанием возникновения, прекращения или изменения вещных правоотношений3.

Ограниченные вещные права на земельные участки по современному российскому законодательству и перспективы их совершенствования

По нашему мнению, договорный характер права аренды способствует снижению стабильности правового положения арендатора земельного участка. Нормы главы 34 ГК РФ «Аренда» по большей части являются диспозитивным, в связи с чем условия договора аренды определяются сторонами и могут быть существенно изменены по сравнению с предусмотренными в законе. Наличие у сторон возможности самостоятельно определять условия договора способствует тому, что право аренды является более гибким правовым институтом по сравнению с ограниченными вещными правами, но вместе с тем не дает необходимую уверенность участникам правоотношений в их стабильности.

Полагаем, что необходимо рассмотреть, каким образом диспозитивность норм главы 34 ГК РФ может повлиять на стабильность правового положения арендатора.

Размер арендной платы и условия ее внесения определяются договором аренды. Для пересмотра размера арендной платы по договору аренды земельного участка в целях строительства применяются также общие нормы главы 34 ГК РФ. В соответствии с п. 3 ст. 614 ГК РФ устанавливается периодичность изменения арендной платы — не чаще одного раза в год. Однако согласно п. 21 постановления Пленума ВАС РФ от 17 ноября 2011 г. № 73 допускается изменение размера арендной платы по соглашению сторон чаще одного раза в год, даже в случае отсутствия указания на такую возможность в договоре. При этом, если в законе или договоре предусматривается возможность изменить арендную плату в одностороннем порядке, то это изменение может производиться не чаще одного раза в год. Ранее существовала иная судебная практика, согласно которой размер арендной платы по соглашению сторон может изменяться не чаще одного раза в год1. В случае аренды земли, находящейся в федеральной или муниципальной собственности, порядок определения размера арендной платы, условия и сроки ее внесения устанавливаются соответствующими органами власти.

Основания и порядок расторжения договора являются одной из гарантий, обеспечивающих стабильное положение арендатора.

Согласно ст. 46 ЗК РФ основания и порядок расторжения договора аренды земельного участка установлены гражданским законодательством. Гражданское законодательство устанавливает судебный порядок досрочного прекращения договора аренды по требованию арендодателя (ст. 619 ГК РФ) либо арендатора (ст. 620 ГК РФ). Статья 619 ГК РФ устанавливает перечень виновных действий арендатора — оснований для расторжения договора аренды. Вместе с тем в ст. 619 ГК РФ содержится оговорка о том, что договором могут предусматриваться и иные основания для расторжения договора по требованию арендодателя. Аренда земельного участка по требованию арендодателя может быть прекращена и по основаниям, предусмотренным в отраслевом законодательстве. Так, п. 2 ст. 45 ЗК РФ в качестве оснований, например, называет ненадлежащее использование земельного участка.

В соответствии с п. 9 ст. 22 ЗК РФ досрочное расторжение договора аренды земельного участка, заключенного на срок более чем на пять лет, по требованию арендодателя возможно только в судебном порядке. При этом арендодатель должен представить суду соответствующие доказательства, подтверждающие существенное нарушение договора аренды земельного участка со стороны арендатора. Существенность нарушения является оценочным критерием, следовательно, положение арендатора будет непрочным и зависит от судейского усмотрения.

Важно отметить и то обстоятельство, что судебная практика пришла к выводу о том, что в договоре аренды могут предусматриваться основания отказа арендодателя от исполнения договора и его расторжения во внесудебном порядке (п. 27 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 11 января 2002 г. № 66)1. Так, АО «Атлант» обратилось с апелляционной жалобой в суд с просьбой признать недействительной сделку — односторонний отказ от исполнения договора аренды со стороны арендодателя — администрации г. Урай. Между истцом (АО «Атлант») и ответчиком (администрацией г. Урай) был заключен договор аренды земельного участка на пять лет. Впоследствии ответчик, ссылаясь на нарушение норм договора, а именно невыполнение истцом обязательств по подготовке про-1 120 екта планировки территории и проекта межевания территории в границах земельного участка, предназначенного для его комплексного освоения в целях жилищного строительства, направил уведомление о досрочном в одностороннем порядке отказе от исполнения договора аренды земельного участка. Ответчик обосновывал свое право на односторонний отказ пунктом заключенного договора аренды земельного участка, предусматривающего, что арендодатель имеет право в одностороннем порядке полностью или частично отказаться от исполнения договора, в том числе в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения арендатором обязательств. Истец полагал, что условие договора о наличии у ответчика права одностороннего отказа от договора является ничтожным. Апелляционный суд, рассматривая жалобу, пришел к выводу, что возможность включения в договор аренды условия о возможности расторжения договора в одностороннем порядке не противоречит действующему законодательству. В связи с этим апелляционная жалоба АО «Атлант» было оставлена без удовлетворения.

Как уже отмечалась, стабильность праву аренды придают право следования, наличие вещно-правовой защиты для владеющего арендатора, преимущественное право арендатора на заключение договора на новый срок.

Однако, по мнению некоторых исследователей, положение п. 1 ст. 617 ГК РФ о праве следования следует рассматривать в качестве диспозитивного. Включение в договор условий, согласно которым продажа арендованного имущества прекращает договор аренды, представляет собой фиксацию в договоре отмени-тельных условий, а значит, такой договор будет рассматриваться как условная сделка

Формы участия органов внутренних дел в охране и защите вещных прав

В литературе приводится пример такого участия сотрудников органов внутренних дел в защите права собственности, как устранение помех в осуществлении прав. При этом отмечается, что гражданско-правовое нарушение может совпадать с административным правонарушением или преступлением. Так, гражданка И. обратилась с заявлением в отделение РУВД пос. Малаховка Московской области, в котором жаловалась на действия собственника жилого дома В. Гражданин В. подключил электрический ток к ограждению своего участка и создал для соседей опасные помехи в пользовании частью жилого дома. После беседы с участковым уполномоченным гражданином В. электрический ток был отключен. Тем самым сняты помехи в осуществлении права собственности его соседей1. Рассмотренная ситуация является примером того, как сотрудники органов внутренних дел предупреждают нарушение субъективных прав и способствуют добровольному устранению нарушений в пользовании имуществом2.

Большое значение придается роли органов внутренних дел в реализации и охране наследственных прав субъектов наследственного правоотношения. Так, участковый уполномоченный полиции может привлекаться для участия в принятии неотложных предварительных мер по охране наследственного имущества в месте его открытия. Лицензионно-разрешительные подразделения органов внутренних дел участвуют в правовом регулировании оборота вещей, ограниченных в гражданском обороте (в частности, огнестрельного оружия и боеприпасов к нему), входящих в состав наследственной массы. Сотрудники Государственной инспекции безопасности дорожного движения проводят регистрацию транспортных средств, входящих в состав наследственного имущества, тем самым обеспечивая права и законные интересы наследников как будущих субъектов вещных прав3.

Защита прав собственника прослеживается и во взаимодействии органов внутренних дел и судов Российской Федерации. При вынесении судом решения о признании гражданина безвестно отсутствующим используются сведения, полу-1 ченные от органов внутренних дел. В соответствии с ч. 1 ст. 278 ГПК РФ судья после принятия заявления о признании гражданина безвестно отсутствующим или объявления гражданина умершим запрашивает необходимые сведения от органов внутренних дел1. Как правило, родственники безвестно отсутствующего гражданина обращаются в отделы полиции с просьбой осуществить розыск человека. После подачи заявления в органы внутренних дел осуществляется его регистрация, проводятся соответствующие оперативно-розыскные мероприятия, и на основании полученных в ходе проверки сведений принимается решение о возбуждении уголовного дела либо об отказе в возбуждении уголовного дела. Сведения, полученные в ходе проверки по заявлению, а также в ходе расследования уголовного дела, являются предпосылками для последующего принятия судом решения о признания гражданина безвестно отсутствующим либо умершим. Имущество гражданина, признанного безвестно отсутствующим, при необходимости постоянного управления им передается на основании решения суда лицу, которое определяется органом опеки и попечительства и действует на основании договора о доверительном управлении имуществом. Из этого имущества выдается содержание гражданам, которых обязан был содержать безвестноотсутствующий, и погашается его задолженность по другим обязательствам (п. 1 ст. 43 ГК РФ), а при объявлении гражданина умершим возникает наследственное правоотношение (ст. 1113 ГК РФ).

Зачастую деятельность органов внутренних дел затрагивает право собственности физических и юридических лиц. Ненадлежащее исполнение обязанностей сотрудниками полиции может повлечь причинение вреда, и стать основанием для его возмещения. Так, исследователями обращается внимание на то, что меры по обеспечению производства по делам об административных правонарушениях связаны с ограничением имущественных прав. В частности, Кодекс об административных правонарушениях относит к ним изъятие вещей и документов; задержание транспортного средства, запрещение его эксплуатации; арест товаров, транспортных средств и иных вещей и др. Органы внутренних дел вправе прибегнуть к данным мерам в ходе осуществления функций, возложенных на них Федеральным законом «О полиции». Так, например, ограничения права собственности на автотранспортное средство распространено в правоприменительной практике ОВД в связи с использованием такой меры обеспечительного производства, как задержание транспортного средства. При наличии достаточных процессуальных и материальных оснований сотрудник полиции вправе изъять автотранспортное средство и поместить его на специализированную стоянку1. Вместе с тем важно отметить, что действия сотрудника полиции по изъятию автомобиля не должны повлечь причинения вреда собственнику. Данный факт может являться основанием для возмещения вреда, причиненного действиями должностного лица органа государственной власти.

Весьма распространенными являются обращения в суд лиц, которым подразделениями ГИБДД было отказано в постановке на учет автотранспортных средств. Подразделения ГИБДД в обоснование отказа ссылаются на абз. 5 п. 3 Правил регистрации автотранспортных средств и прицепов к ним2, устанавливающий, что не подлежат регистрации в Госавтоинспекции транспортные средства в случаях обнаружения признаков скрытия, подделки, изменения, уничтожения идентификационной маркировки либо подделки представленных документов, несоответствия транспортных средств и номерных агрегатов сведениям, указанным в представленных документах, или регистрационным данным, а также при наличии сведений о нахождении транспортных средств, номерных агрегатов в розыске или представленных документов в числе утраченных (похищенных). Суды в решениях отмечают, что реализация прав собственника (владельца, пользователя) в отношении транспортных средств при их использовании по назначению имеет свои особенности, которые определены спецификой их правового режима, связанной с их техническими параметрами как предметов, представляющих повышенную опасность для жизни, здоровья, имущества третьих лиц, и подлежит поэтому регламентации нормами не только гражданского, но и административного законодательства. Государственная регистрация транспортных средств в подразделениях ГИБДД в качестве обязательного условия осуществления собственниками имущественных прав на автомобиль в определенной степени ограничивает это право. Данное ограничение допускается в целях защиты прав и законных интересов как самого собственника, так и иных лиц. Однако ограничение не приводит к нарушению прав собственника, а способствует соблюдению специального порядка допуска транспортных средств к участию в дорожном движении1.

В литературе отмечается, что существует проблема защиты владения в публичной сфере. Правоохранительные органы, в том числе органы внутренних дел, вправе осуществлять изъятие имущества в соответствии с нормами публичного права. Как уже отмечалось, в соответствии с нормами УПК РФ следователь, осуществляющий производство по уголовному делу, вправе производить изъятие вещи, в случае если она признана вещественным доказательством по делу. Административные органы своими действиями зачастую вторгаются в сферу частного владения. Как отмечают исследователи, вмешательство правоохранительных органов путем административного изъятия имущества мотивируется не защитой собственности, а отсутствием права на соответствующую вещь у лица, в чьем владении эта вещь фактически находилась. В противовес сказанному следует рассмотреть пример из британской судебной практики. Так, конфискация полицией денежных средств, предположительно полученных от преступной деятельности, в случае недоказанности вины за совершение преступления, является незаконной, а денежные средства подлежат возврату владельцу.