Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Сущность и проблемы нормативно-правового регулирования параллельных разбирательств трансграничных коммерческих споров 19
1. Особенности и проблемы разрешения трансграничных коммерческих споров .19
2. Параллельные разбирательства: проблемы определения, квалификации и классификации 28
3. Система нормативно-правового регулирования трансграничных коммерческих споров в части решения проблемы параллельных разбирательств 60
4. Правовые предпосылки и правовые последствия параллельных разбирательств 75
Глава 2. Система правовых механизмов предотвращения параллельных разбирательств трансграничных коммерческих споров .93
1. Механизмы предотвращения параллельных разбирательств в странах общего права 104
1.1. Международная подсудность 104
1.2. Доктрина «неудобного суда» 107
1.3. Запретительные приказы на участие в судебном/арбитражном разбирательстве .120
1.4. Принцип международной вежливости 130
2. Механизмы предотвращения параллельных разбирательств в странах континентального права 136
2.1. Международная подсудность .136
2.2. Принцип контролируемой множественности процессов 142
2.3. Принцип международной вежливости .157
3. Проблемы систематизации правовых механизмов предотвращения параллельных разбирательств 164
Заключение .169
Список источников и литературы .173
- Особенности и проблемы разрешения трансграничных коммерческих споров
- Система нормативно-правового регулирования трансграничных коммерческих споров в части решения проблемы параллельных разбирательств
- Запретительные приказы на участие в судебном/арбитражном разбирательстве
- Проблемы систематизации правовых механизмов предотвращения параллельных разбирательств
Особенности и проблемы разрешения трансграничных коммерческих споров
Процесс глобализации способствует ускорению и углублению интернационализации всех сфер жизнедеятельности человека, благодаря чему углубляются взаимодействие и взаимное влияние национального права разных государств. Особенно интенсивно процесс глобализации происходит в сфере трансграничного коммерческого оборота, в рамках которого его участники заключают друг с другом различные сделки и договоры. Специфика трансграничных коммерческих отношений обусловливает возможность выделения особо вида споров, свойственных данной сфере, а именно трансграничных коммерческих споров.
В целях отграничения трансграничных коммерческих споров от иных категорий дел с иностранным элементом необходимо определить критерии таких споров. Данными критериями, соответственно, выступают трансграничный и коммерческий характер спорного правоотношения. Трансграничный характер спора обусловливается наличием иностранного элемента – базовой категории отрасли и понятия науки международного частного права. В соответствии с господствующим в доктрине подходом, в качестве иностранного элемента в трансграничном правоотношении могут выступать объект, субъект и юридический факт, имеющие иностранное происхождение4.
Коммерческий характер трансграничного спора проявляется через предмет спора, возникающий в связи с осуществлением сторонами спора предпринимательской или иной экономической деятельности. Предмет трансграничного коммерческого спора может быть связан с договорными, корпоративными, деликтными, правоотношениями о несостоятельности (банкротстве), а также иными гражданскими правоотношениями коммерческого характера.
В научный оборот введена формулировка «международные коммерческие споры», под которыми понимают споры, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями5.
Несмотря на распространённость термина «международные коммерческие споры», представляется возможным использовать определение «трансграничные коммерческие споры». Весьма обосновано замечание Г.К. Дмитриевой о том, что «слова «трансграничный» и «международный» в контексте рассмотрения коммерческого договора одно и то же: это коммерческий договор, осложненный иностранным элементом, который выводит договор за пределы одного государства и его правовой системы, в результате чего он становится трансграничным, или международным, коммерческим договором. Однако обращаться к термину «международный договор» вне названного контекста нельзя, так как он приобретает совершенно иное содержание: это уже договор между суверенными государствами, регулируемый нормами международного публичного права. Для того, чтобы избежать путаницы, предпочтительно применять не термин «международный коммерческий договор», а понятие «трансграничный коммерческий договор»6.
Трансграничный и коммерческий характер спора порождает специфику процедуры его разрешения, а также обусловливает применение к нему норм разных уровней правового регулирования.
Так, наличие в спорном правоотношении иностранного элемента детерминирует возможность возникновения коллизии (конфликта) юрисдикции. В иностранной литературе отмечается, что правовые системы разных государств претендуют на регулирование одного и того же правоотношения, а также на рассмотрение одного и того же спора в силу своей независимости друг от друга, которая берет свое начало из принципа суверенного равенства государств7.
Коммерческий характер трансграничного спора, в свою очередь, обусловливает возможность передачи такого спора для разрешения в международный коммерческий арбитраж (далее – арбитраж). Н.Г. Вилковой указывается, что «право сторон на передачу их спора в международный коммерческий арбитраж представляет первое и наиболее важное проявление процессуальной свободы договора»8.
Особенности трансграничных коммерческих споров обусловливают применение к процедуре их разрешения норм разных уровней правового регулирования.
На международном уровне действуют различные конвенции и договоры, посвященные как материальному регулированию отдельных видов трансграничных коммерческих правоотношений, так и вопросам международного коммерческого арбитража и международного гражданского процесса.
В рамках национального уровня регулирование трансграничных коммерческих споров осуществляется нормами законодательства конкретного государства. При этом, в зависимости от особенностей правовой системы отдельной страны, соответствующие нормы могут содержаться как в источниках международного частного права, так и в процессуальных кодексах. Так, например, особенности разрешения споров с иностранным элементом нашли закрепление в специальных законах о международном частном праве таких стран, как Венгрия9, Швейцария10, Грузия11, Болгария12 и Турция13. В других государствах, например, в Польше14, Эстонии15, Китае16 и России данные нормы установлены в соответствующих процессуальных кодексах.
Стоит отметить, что в отечественной правовой науке существует дискуссия относительно места норм международного гражданского процесса в системе права. Согласно одной из концепций, международный гражданский процесс представляет собой часть отрасли международного частного права (М.М. Богуславский17, Т.Н. Нешатаева18, Л.П. Ануфриева и другие авторы19). Другими известными учеными высказывается мнение, что вопросы международного гражданского процесса относятся к отраслям гражданско-процессуального и арбитражно-процессуального права (И.В. Дробязкина20, М.К. Треушников21). Тем не менее, несмотря на существующую полемику, представляется возможным согласиться с подходом Е.А. Осавелюк и рассматривать международный гражданский процесс через призму науки международного частного права, «поскольку именно в международном частном праве данный термин наделяется максимально широким содержанием, перекрывая по объему содержание, предлагаемое российским гражданским процессом (в частности, вбирая в себя блок арбитражно-процессуальных отношений трансграничного характера и др.)»22.
Уровень негосударственного регулирования трансграничных коммерческих споров представлен международными торговыми обычаями, нормами так называемого транснационального права - lex mercatoria, а также различными актами рекомендательного характера, разработанными ведущими международными организациями в сфере международного частного права и международного гражданского процесса. К трансграничным коммерческим спорам применяются нормы lex mercatoria и, в частности, принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА23.
Система нормативно-правового регулирования трансграничных коммерческих споров в части решения проблемы параллельных разбирательств
Правовое регулирование трансграничных коммерческих споров обладает рядом особенностей. Во-первых, такие споры регулируются как нормами международного, так и национального права. Во-вторых, для этого вида споров характерно наличие специфического способа их разрешения – международного коммерческого арбитража. В-третьих, сфера трансграничных коммерческих споров тесным образом связана с различными актами негосударственного регулирования (принципы и обычаи международного коммерческого оборота, акты рекомендательного характера и т.д.).
Можно выделить следующие уровни правового регулирования отношений, связанных с параллельными разбирательствами трансграничных коммерческих споров:
1) международный;
2) национальный;
3) негосударственный.
Уровень международного регулирования представлен конвенциями и межправительственными договорами.
Сравнительно недавно вступила в силу Гаагская конвенция о соглашениях по выбору суда от 30.06.2005 г. (Hague Convention on the Choice of Court Agreements)106. Её целью является обеспечение юридической действительности и исполнимости соглашений о выборе суда между сторонами для разрешения возникающих международных споров по гражданским и торговым делам. Как отмечает Е.В. Попов, нормы данной конвенции направлены, помимо прочего, на «урегулирование ситуации, когда суды различных юрисдикций, вовлеченные в параллельные судебные разбирательства, не сходятся во мнениях относительно суда, который должен рассматривать то или иное дело, или отказываются приводить к исполнению решение другого суда»107.
В рамках правового пространства Содружества Независимых Государств (далее – СНГ) можно выделить Соглашение стран СНГ от 20.03.1992 г. «О порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности» (далее – Киевское соглашение)108. В ст. 4 Киевского соглашения устанавливаются случаи, когда суды договаривающихся государств будут компетентны рассматривать споры с участием субъектов предпринимательской деятельности из договаривающихся государств. В ст. 9 этого соглашения перечислены основания для отказа в приведении в исполнение решений судов договаривающихся государств.
В отношениях между участниками СНГ также действует Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 1993 г. (далее - Минская конвенция)109. В ст. 22 Минской конвенции устанавливается принцип приоритета ранее начатого разбирательства, в соответствии с которым в случае разбирательств между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям в судах двух договаривающихся сторон, суд, возбудивший дело позднее, прекращает производство.
В сфере международного коммерческого арбитража действуют Конвенция ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений от 1958 г. (далее - Нью-Йоркская Конвенция)110 и Европейская конвенция о внешнеторговом арбитраже 1961 г. (далее Европейская конвенция)111.
Несмотря на то, что данные акты прямо не регулируют вопросы потенциального возникновения или существования параллельных разбирательств, они определяют множество связанных аспектов, например, особенности признания и исполнения иностранного арбитражного решения, компетенцию арбитража по рассмотрению трансграничного спора и т.д.
Стоит отметить, что Нью-Йоркская Конвенция косвенно допускает возникновение параллельных разбирательств в государственном суде и международном коммерческом арбитраже. Так, п. 3 ст. 2 Нью-Йоркской Конвенции устанавливает случаи, когда государственные суды сталкиваются с необходимостью принять решение о наличии своей юрисдикции по спору, подпадающему под сферу действия арбитражного соглашения. При этом в указанной ст. 2 отсутствует указание на страну, в которой находится суд, обладающий полномочиями по вынесению данного решения, что потенциально создает ситуацию, когда суды нескольких разных государств одновременно могут рассматривать вопрос о наличии у них юрисдикции по спору. По мнению В.Н. Анурова, такая формулировка приводит к проблеме параллельных процессов и конфликту юрисдикций112.
Ожидаемым актом в сфере международной унификации правил о признании и исполнении иностранных судебных решений является Проект Конвенции об иностранных судебных решениях)113. Помимо прочего, Проект Конвенции об иностранных судебных решениях содержит важные положения касательно случаев признания и исполнения иностранных судебных решений при наличии решения суда по параллельному разбирательству.
Так, в пп. «e» и «f» п. 1 ст. 7 Проекта Конвенции об иностранных судебных решениях устанавливаются основания для отказа в признании и исполнении иностранного решения при наличии решения, вынесенного в рамках параллельного разбирательства. Интересно отметить, что в официальном комментарии к проекту Конвенции об иностранных судебных решениях поясняется, что для отказа в исполнении иностранного судебного решения не требуется, чтобы решение в запрашиваемом государстве было вынесено в отношении одного и того же предмета спора (subject matter)114. Такой подход к определению параллельных разбирательств свидетельствует об учете разработчиками Проекта Конвенции об иностранных судебных решениях тенденции отказа от классического теста «тройной идентичности», согласно которой разбирательства могут быть квалифицированы в качестве параллельных, даже если их стороны или предмет были не полностью тождественны.
Наряду с указанной конвенцией был разработан Типовой закон о признании и исполнении иностранных судебных решений (Model Recognition and Enforcement of Foreign Judgments Bill). В ст. 6 данного типового закона содержатся основания для отказа в признании и исполнении иностранных судебных решений в условиях наличия параллельных разбирательств115.
Положения о координации действий судов в случаях возникновения в судах договаривающихся государств параллельных разбирательств содержатся в различных двусторонних международных договорах и соглашениях о правовой помощи по гражданским и торговым делам.
Например, согласно п. 2 ст. 53 Договора о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам между Российской Федерацией и Республикой Польшей116, судебное решение подлежит признанию и исполнению, если решение суда третьего государства по тому же делу между теми же сторонами не было признано и исполнено на территории договаривающейся стороны, где испрашивается признание и исполнение решения.
В ст. 20 Договора между Российской Федерацией и Арабской Республикой Египет о взаимной правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, коммерческим и семейным делам от 1997 г. предусматривается, что суд, в который было направлено исковое заявление по спору между теми же сторонами и по тем же обстоятельствам, ранее уже принятое к производству в суде другой договаривающейся стороны, обязан приостановить рассмотрение спора117.
Говоря об уровне международного регулирования, хотелось бы обратить особое внимание на право Европейского союза и, в частности, на Регламент Брюссель I-bis, который определяет вопросы юрисдикции между судами государств-членов, а также вопросы признания и исполнения судебных решений на территории ЕС. В ст. 29 Регламента Брюссель I-bis установлено важнейшие правило, касающееся проблематики параллельных разбирательств, в соответствии с которым суд государства-члена ЕС, который вторым принял тождественный иск к своему производству, обязан приостановить производство по делу до момента, пока не будет установлена юрисдикция суда государства-члена ЕС, который первым принял иск к рассмотрению.
Запретительные приказы на участие в судебном/арбитражном разбирательстве
Запретительные приказы на участие в судебном/арбитражном разбирательстве (anti-suit/anti-arbitration injunctions) (далее – запретительные приказы) применяются для ограничения возможностей сторон спора инициировать или продолжать участие в параллельных судебных или арбитражных разбирательствах, проходящих в другом суде или арбитраже, под угрозой наступления юридической ответственности.
Исторически данный институт выполнял не только функцию предостережения стороны спора от инициирования судебного разбирательства в иностранной юрисдикции, но также был направлен на повышение однозначности решения вопроса определения компетентного форума на стадии возникновения спора269. А.И. Белоглавек указывает, что такие судебные запреты косвенно обеспечивают эффективность судебного производства, поскольку позволяют как сконцентрировать рассмотрение спора в одном форуме, так и избежать судебной волокиты и расходов, вытекающих из параллельных разбирательств270.
Вынесение запретительных приказов сопряжено со случаями реального или потенциального злоупотребления сторонами спора своими правами по участию в параллельных разбирательствах за пределами территории страны суда, который, по его же мнению, обладает исключительной юрисдикцией по рассмотрению спора.
Так, Н.Г. Елисеев указывает, что применение запретительных приказов, хотя и недопустимо по общему правилу, но возможно в исключительных случаях для целей пресечения явного пренебрежения сторонами процессуальным соглашением и злоупотребления формальной доступностью параллельного разбирательства или пересмотра уже решенного вопроса271. Интересна такая особенность, что английский суд может вынести запретительный приказ в отношении стороны спора даже в случае, если параллельное разбирательство не было инициировано ею272.
Применение запретительных приказов тесным образом связано с категориями государственного суверенитета и международной вежливости. Высший судебный орган Великобритании Палата Лордов, в рамках рассмотрения дела Airbus Industrie GIE v Patel указала, что вопросы вежливости требуют того, чтобы вмешательство английского суда было обосновано наличием у него существенного интереса или связи с существом спора273. При этом в случае отсутствия такого интереса или связи, английский суд не должен принимать указанные меры, даже если параллельное разбирательство является отягощающим (oppressive).
Однако, несмотря на чрезвычайный и целевой характер таких мер, они весьма негативно воспринимаются судами государств, в которых соответствующей стороне спора запрещается инициировать или участвовать в параллельном разбирательстве. В иностранной литературе указывается на несоответствие таких приказов с основными ценностями стран романо-германской правовой семьи274.
Так, суд ЕС, вынося решение по делу Allianz SpA etc v. West Tankers, подтвердил несовместимость концепции запретительных приказов с такими фундаментальными целями ЕС, как сотрудничество и взаимное доверие судебных систем государств-членов ЕС. Суд ЕС указал, что такие запретительные приказы, несмотря на направленность на соответствующую сторону спора, а не на адресованность другому суду, тем не менее, косвенно лишают другой суд права осуществлять свою юрисдикцию. Это является нарушением одного из положений законодательства ЕС, согласно которому суд каждого государства-члена при рассмотрении гражданского или коммерческого дела, связанного с Регламентом Брюссель I-bis, вправе самостоятельно определять, обладает ли он юрисдикцией для рассмотрения по существу данного спора. Таким образом, несмотря на доводы о преимуществах запретительных приказов, Суд ЕС отдал приоритет ценностям взаимного сотрудничества и доверия между судами государств-членов ЕС.
Что касается возможности английских судов выносить запретительные приказы в отношении сторон, которые могут инициировать или уже участвуют в параллельных разбирательствах в государствах, не являющихся государствами-членами ЕС, то такая возможность сохранилась за английскими судами в полной мере275.
Стоит отметить, что в связи с участившимися случаями вынесения запретительных приказов в отношении российских организаций, ВАС РФ прямо указал на то, что принятые иностранным судом обеспечительные меры в виде запрета на участие в рассмотрении спора в судах Российской Федерации не препятствуют рассмотрению спора компетентным российским судом276.
В зарубежной правовой литературе также выделяют отдельный вид запретительных приказов – приказы, устанавливающие запрет на инициирование или продолжение арбитражного разбирательства (anti arbitration injunctions)277. Вопрос о возможности вынесения арбитрами запретительных приказов в поддержку арбитражного разбирательства является весьма дискуссионным278. Аргументы сторонников о праве арбитров принимать подобные меры основываются на логике о возможности арбитража самостоятельно определять у себя наличие компетенции (принцип компетенции-компетенции). В соответствии с этим вопросы, связанные с арбитражным соглашением, арбитраж тоже может решать самостоятельно.279 Так, например, законодательство Австралии допускает возможность принудительного исполнения подобных запретительных приказов, вынесенных международным коммерческим арбитражем280.
Что касается стран, принадлежащих к континентальной системе права, то как в национальном праве большинства государств, так и в международных договорах возможность вынесения таких приказов отрицается.
Несмотря на отсутствие у арбитража большинства функций и полномочий, которые имеются у государственного суда, одним из способов по обеспечению эффективного и справедливого разбирательства является право запрещать сторонам арбитражного разбирательства инициирование или продолжение параллельного разбирательства в государственном суде или другом арбитраже. При всем том, что такие запретительные приказы адресуются только сторонам спора, а не суду, суд, тем не менее, может поддержать их и приостановить свое производство, если оно уже было возбуждено281. Данный подход соотносится с общим правилом, согласно которому суд приостанавливает производство по делу, если между сторонами имеется действительное арбитражное соглашение или оговорка.
Практически в каждом споре у его сторон, в силу тех или иных причин, есть возможность действовать в обход арбитражного соглашения, поэтому запретительные приказы, вынесенные арбитражем, могут рассматриваться как дополнительный механизм придания стабильности действительного арбитражного соглашения и предотвращения параллельных разбирательств трансграничных коммерческих споров. В связи с этим вопрос о возможности исполнения государственными судами арбитражных решений о вынесении запретительных приказов становится весьма актуальным, так как такие меры, принятые арбитражем, непосредственно влияют на возможность вынесения арбитражного решения по существу спора.
С точки зрения взаимодействия судов и арбитража в аспекте вынесения последним запретительных приказов представляет интерес дело № С-536/13, рассмотренное Судом ЕС, возникшее в связи со спором между ОАО «Газпром» и Литвой. В 2004 г. между акционерами литовской газовой компании Lietuvos Dujos (далее – Компания), а именно: Газпромом, E.ON Ruhrgas International GmbH и Литвой в лице Министерства энергетики, было заключено акционерное соглашение по вопросам управления Компании. Акционерное соглашение содержало оговорку, предусматривающую передачу споров в Арбитражный институт при Торговой палате Стокгольма (далее – Институт ТПС).
Проблемы систематизации правовых механизмов предотвращения параллельных разбирательств
Зарубежные и отечественные правоведы сходятся во мнении, что проблема параллельных разбирательств не имеет какого-либо исчерпывающего решения на данном этапе развития права.
Й. Фурута (Yoshimasi Furuta) отмечает, что в обозримом будущем мировое сообщество не сможет предложить комплексного решения по гармонизации источников регулирования отношений, возникающих в связи с параллельными разбирательствами384. И.В. Воронцова в своих исследованиях замечает, что проблема параллельного судопроизводства остается не решенной385. И.М. Шевченко указывает, что проблема параллельных разбирательств является древней386. Действительно, в правовой доктрине не были выработаны варианты комплексного решения проблемы параллельных разбирательств как на уровне международного, так и национального права.
Правоприменительная практика показывает, что количество случаев параллельных разбирательств продолжает расти. Это свидетельствует о неэффективности беcсистемного применения вышеуказанных механизмов предотвращения параллельных разбирательств. Несмотря на то, что данные правовые механизмы используются для достижения одной и той же цели, определенные концептуальные противоречия затрудняют их взаимное применение.
Правила международной подсудности требуют значительной унификации или определенной гармонизации, что, однако, сталкивается со сложностями выработки и заключения унифицирующих договоров и конвенций. Принцип компетенции компетенции не является абсолютным и ограничен судебным контролем за арбитражным разбирательством, что наиболее ярко проявляется в странах общего права, где заинтересованная сторона спора может обжаловать решение арбитража о наличии у него компетенции практически на любой стадии рассмотрения спора. Принцип контролируемой множественности процессов (lis alibi pendens), являясь одним из наиболее перспективных способов предотвращения возникновения параллельных разбирательств, к сожалению, создает благоприятную почву для злоупотребления сторонами дела своими правами в случаях отсутствия указания на компетентный форум. Доктрина «неудобного суда» (forum non convenience) постулирует возможность рассмотрения спора в наиболее удобной и эффективной юрисдикции, привнося при этом «эффект неожиданности» в саму процедуру определения компетентного суда. Апология сторонников широкого использования запретительных приказов на участие в судебном/арбитражном разбирательстве сталкивается с тезисом о недопустимости какого-либо вмешательства в юрисдикцию государственных судов другой страны. Принцип международной вежливости остается уязвимым, поскольку не имеет какого-либо нормативного закрепления, а его имеющейся силы явно недостаточно в вопросах, касающихся конфликта юрисдикций национальных судов.
Тем не менее данные противоречия могут быть преодолены путем систематичного и последовательного использования указанных правовых механизмов. Генезис и сущностные характеристики проблемы параллельных разбирательств трансграничных коммерческих споров обусловливают необходимость последовательного применения нескольких разнопорядковых правовых механизмов для её решения.
При этом последовательность и взаимосвязь применения правовых механизмов предотвращения параллельных разбирательств должна производится с учетом их систематизации.
В целях единообразия практики разрешения трансграничных коммерческих споров предлагается следующая система механизмов предотвращения параллельных разбирательств, выстроенная в зависимости от того, оказывается ли арбитраж вовлеченным в рассмотрение параллельных разбирательств.
В случае возникновения «диагональных» параллельных разбирательств, проходящих в судах и арбитражах разных стран, предлагается следующая система механизмов их предотвращения:
1. принцип компетенции-компетенции, предоставляющий арбитражу право самостоятельного решения вопроса о наличии у него компетенции по делу и препятствующий рассмотрению спора национальными судами;
2. принцип контролируемой множественности процессов (lis alibi pendens), позволяющий суду, приостановившему разбирательство, возобновить производство по делу в случае, если арбитраж, принявший иск, признает себя некомпетентным или прекратит производство по делу;
3. принцип международной вежливости (international comity) как универсальный субсидиарный инструмент предотвращения параллельных разбирательств;
4. запретительные приказы на участие в судебном/арбитражном разбирательстве (anti-suit/anti-arbitration injunctions) как исключительная мера защиты прав и интересов добросовестной стороны трансграничного коммерческого спора.
Что касается случаев «горизонтальных» параллельных разбирательств, проходящих в национальных судах разных государств, то в целях единообразия практики разрешения трансграничных коммерческих споров возможно применение следующей системы механизмов предотвращения параллельных разбирательств:
1.правила международной подсудности как генеральный механизм установления юрисдикции, определяющий правовые последствия возникновения параллельного разбирательства в иностранном форуме;
2.субсидиарные механизмы предотвращения параллельных разбирательств, выбор которых должен производится с учетом обстоятельств дела и правовых последствий для сторон спора:
- принцип контролируемой множественности процессов (lis alibi pendens), позволяющий суду, приостановившему разбирательство, возобновить производство по делу в случае, если суд, первым принявший иск, установит отсутствие у него юрисдикции или прекратит производство по делу;
- доктрина «неудобного суда» (forum non convenience), применение которой должно ограничиваться случаем, когда иностранный форум признал себя компетентным рассматривать спор и в разумный срок вынесет решение по существу спора;
- принцип международной вежливости (international comity) как универсальный субсидиарный инструмент предотвращения параллельных разбирательств;
- запретительные приказы на участие в судебном разбирательстве (anti suit injunctions) как исключительная мера защиты прав и интересов добросовестной стороны трансграничного коммерческого спора.
Рассуждая о таком частном случае «горизонтальных» параллельных разбирательств, как разбирательства в двух или более арбитражах, стоит отметить, что для таких ситуаций список доступных правовых механизмов предотвращения параллельных разбирательств значительно меньше, чем в случаях, рассмотренных выше. Это объясняется фундаментальными особенностями арбитражного разбирательства, среди которых, отсутствие у арбитров властных полномочий, зависимость от поддержки национальных судов в контексте исполнения запретительных приказов на участие в арбитражном разбирательстве. Тем не менее в большинстве арбитражных регламентов и правил ведущих арбитражных институтов предусмотрена возможность приостановления разбирательства в случае возникновения параллельного разбирательства в другом арбитраже. Представляется, что приостановление арбитражного разбирательства в целях недопущения возникновения параллельного арбитражного разбирательства является так называемым управлением делом или способом организации разбирательства (case management). Стоит отметить, что в доктрине высказывалось мнение о возможности использования арбитражем принципа контролируемой множественности процессов (lis alibi pendens), который также предусматривает возможность приостановления производства по делу в пользу суда, первого принявшего это же дело к своему рассмотрению387.
Однако именно на возможности приостановления рассмотрения дела заканчиваются сходства концепции lis alibi pendens и полномочиями арбитров приостановить производство по делу в связи с наличием параллельного разбирательства в другом арбитраже. Но поскольку спектр обстоятельств, которые могут быть положены арбитражем в качестве основания для приостановления рассмотрения дела, шире, чем исчерпывающий перечень таких же оснований для суда, то арбитры могут использовать не только правило хронологического приоритета возбуждения дел, но и учитывать другие факторы и обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела и недопущения возникновения параллельных разбирательств.