Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Материально-правовое и коллизионно-правовое регулирование трансграничных авторских отношений в отдельных институтах авторского права 19
1 Регулирование правообъектности в трансграничных авторских отношениях 19
2 Регулирование правосубъектности в трансграничных авторских отношениях 77
3 Регулирование общественного достояния в трансграничных авторских отношениях 105
4 Регулирование свободного использования произведений в трансграничных отношениях 132
5 Регулирование прав автора в трансграничных отношениях 184
Глава 2 Материально-правовое и коллизионно-правовое регулирование трансграничных авторских отношений по распоряжению исключительными правами (основные способы распоряжения) 255
1 Материально-правовое регулирование отношений по трансграничному договору отчуждения исключительных авторских прав 260
2 Материально-правовое регулирование отношений по трансграничному лицензионному авторскому договору 265
3 Проблемы квалификации трансграничных авторских договорных отношений: договорные конструкции, существенные условия договоров, незаключённость и недействительность сделок 274
4 Коллизионное регулирование договоров о распоряжении исключительными авторскими правами 304
Глава 3 Принципы правового регулирования трансграничных авторских отношений 317
1 Понятие, место и классификация принципов правового регулирования трансграничных авторских отношений 317
2 Системообразующие принципы 324
3 Специальные материально-правовые принципы 331
4 Специальные коллизионно-правовые принципы 352
Заключение 368
Список использованной литературы 374
- Регулирование правообъектности в трансграничных авторских отношениях
- Регулирование свободного использования произведений в трансграничных отношениях
- Материально-правовое регулирование отношений по трансграничному лицензионному авторскому договору
- Специальные материально-правовые принципы
Регулирование правообъектности в трансграничных авторских отношениях
Эволюция концепций охраноспособности произведений (И.Г. Фихте, Й. Колер). Определение охраноспособности результата интеллектуальной деятельности в качестве объекта авторского права необходимо для того, чтобы отграничить охраняемые авторским правом объекты от иных результатов интеллектуальной деятельности, которые по своим характеристикам не достигают статуса авторского произведения, либо которые подпадают под охрану других институтов права интеллектуальной собственности.
Исторически потребность в установлении критериев охраноспособности произведений1 возникла в XVIII в., когда авторско-правовая охрана в отдельных государствах уже существовала, но в самой общей форме, и выражалась в абстрактных категориях. Для того чтобы законодательно предписать, что именно следует квалифицировать как объект охраны авторского права, а что нет, требовалось выявить наиболее существенные признаки объектов авторского права, которые «заведомо подошли бы» под уже созданный механизм национальной авторско-правовой охраны. В это время появился тезис, что объектом авторского права является именно творческое произведение, но юридического закрепления понятие «творчество» не получило из-за отсутствия реальной юридико-технической потребности ввиду изначального распространения авторского права только на конкретно указанные в закрытом перечне национальных законов объекты. Так, например, Прусский закон об авторском праве 1837 г. был рассчитан на охрану далеко не всех, а исключительно печатных произведений науки и искусства, при этом творческая составляющая этих объектов в Законе не учитывалась.
Постепенно стало очевидно, что перечисление в законах конкретных видов охраняемых произведений проблему охраноспособности не решает, так как юридическое закрепление предписанной формы результата интеллектуальной деятельности на практике не является залогом создания отвечающего требованиям охраноспособности произведения, поскольку замысел может быть воплощён неоригинально, нетворчески. Требовалось введение критерия творческого характера. В частности, эта потребность предопределила принятие национальных законов об авторском праве с обобщённым указанием на объект охраны: например, принятый в 1870 г. и применявшийся в северной Германии Закон об авторском праве, был рассчитан на правовую охрану произведений литературы, музыки, изобразительного и драматического искусства в целом.
Этих мер также было недостаточно. Объекты авторского права не получили чётких характеристик, отграничивающих их от объектов патентного права, а также характеристик, помогающих отграничить охраноспособные элементы произведения от неохраноспособных элементов. Как средство разрешения этой проблемы, немецким учёным Иоганном Готлибом Фихте было предложено философское учение об охраняемой форме и неохраноспособном содержании произведения2, основную суть которого учёный обосновывал следующим образом. У авторского произведения есть идейное содержание и две формы выражения этого содержания: нематериальная форма, то есть видение самим автором сути своего творения, и материальная – конкретная форма воплощения авторской идеи на носителе - бумаге, киноплёнке, холсте и т.д. Идейное содержание произведения может быть присвоено потребителем: после прочтения книги, просмотра кинофильма, созерцания картины идейное содержание этих произведений становится частью внутреннего мира воспринявших их читателей, зрителей. Однако нематериальная форма выражения этих авторских идей не может быть присвоена потребителями, поскольку она представляет собой часть психического мира автора, его индивидуального мышления. Для того чтобы стать частью внутреннего мира другого человека, авторская идея, облечённая при помощи знаков, символов и различных творческих приёмов в материальную форму воплощения произведения, должна преодолеть «коммуникативный барьер» воспринимающих её лиц, быть переработанной ими, переосмысленной, субъективированной конкретным потребителем «под себя», в силу чего, авторская идея как бы видоизменяется, перестаёт в чужом сознании быть прежней (авторской) нематериальной формой выражения идейного содержания произведения. Как часть внутреннего мира уже других людей, авторские идеи приобретают в их мировоззрении какие-то иные, зависящие от личности реципиентов, формы: «Чтобы присвоить себе книгу, необходимо конкретное действие: мы должны прочитать книгу, продумать ее содержание, когда оно является непростым, рассмотреть его с различных сторон и таким образом усвоить в соответствии с собственным образом мысли»3. На идеях учения И.Г. Фихте об охраняемой форме и неохраноспособном содержании произведения до середины ХХ в. основывалось правовое регулирование авторских отношений в государствах континентальной системы права. До недавнего времени идеи И.Г. Фихте учитывались известными отечественными исследователями (Дозорцев В.А.4) и реализовывались в российской правоприменительной практике5.
Учение о форме и содержании произведения в последнем десятилетии XIX в. было развито немецким учёным Йозефом Колером6, обосновавшим позицию, что авторско-правовой охраной должны быть охвачены не любые результаты интеллектуальной деятельности автора, а только те, которые представляют собой результат именно творческой деятельности. Согласно учению Й. Колера, любое авторское произведение включает две группы элементов: элементы, которые воспроизводят объективную действительность, существующую независимо от воли автора (неохраноспособные элементы), и элементы, которые представляют собой плод воображения именно самого автора, выражают его духовный мир, придают произведению оригинальность (индивидуальность, своеобразие, уникальность) по сравнению с другими произведениями (охраноспособные элементы)7. В связи с признаком оригинальности появилась потребность в определении критерия творческого характера произведения. Однако, сам признак оригинальности, как и критерий творчества, в доктрине и на практике не обрели определённость и юридическую завершённость, что не позволяет сделать вывод об учении о форме и содержании произведения, развитом Й. Колером, как безупречном.
Дальнейшая эволюция понимания охраноспособности произведения в доктрине происходила через конкретизацию критерия творчества путем попыток выявить наиболее существенный признак, отличающий охраноспособные объекты авторского права от неохраноспособных результатов интеллектуальной деятельности. Предлагались и обосновывались при помощи соответствующего толкования, в частности, такие признаки проявления творческого характера произведения, как новизна, оригинальность, своеобразие, специфичность, непредсказуемость (в отечественной доктрине – Б.С. Антимонов, Э.П. Гаврилов, В.Я. Ионас, О.С. Иоффе, В.И. Серебровский и другие). Однако, как и на предыдущих этапах эволюции понятия охраноспособности произведения, для того, чтобы использовать предложенные признаки, требовалась опора на явления, имеющие моральную окраску, но не закреплённые юридически, что делает практическое использование этих критериев сложным.
На базе учения о форме и содержании произведения Й. Колера в доктрине авторского права сформировались два относительно самостоятельных подхода к определению творческого характера охраняемого произведения – объективный и субъективный. Объективный подход основан на сравнении интеллектуального результата с уже существующими в национальной и мировой культуре произведениями и выявлении в результате такого сравнения у интеллектуального продукта особых признаков, отличающих его от других произведений: «критерий творчества должен иметь общественное значение, характеризовать результат интеллектуальной деятельности в рамках всего общества»8 (представители объективного подхода в российской науке - Е.А. Флейшиц, А.П. Сергеев, В.О. Калятин, А.В. Кашанин).
Таким образом, в рамках объективного подхода, творческий характер произведения понимается как новизна его элементов. Однако, очевидно, что объективно новый результат интеллектуальной деятельности не всегда непременно будет носить творческий характер (бухгалтерские отчёты, телефонные справочники, адресные книги, расписания движения транспортных средств, программы передач, если при их составлении не применена оригинальная система изложения материала9) и, кроме того, такой результат может подпадать под охрану других институтов права интеллектуальной собственности (например, изобретение). Таким образом, наличие новизны в творческом продукте не означает с необходимостью, что этот продукт должен охраняться именно авторским правом.
Регулирование свободного использования произведений в трансграничных отношениях
Посредством института свободного использования произведений в международном авторском праве создаётся особая среда регулирования авторских прав в отношении лиц, не являющихся обладателями авторских прав на используемое произведение (третьих лиц). Институт свободного использования означает недопустимость запрета на осуществление некоторых прав в отношении авторских произведений третьими лицами. Соответственно, эти права рассматриваются как своего рода изъятия из исключительных прав автора (иного правообладателя), они не требуют передачи прав правообладателем на основании лицензионного соглашения и не подлежат защите как нарушенные исключительные права282.
Если бы в национальном авторском праве государств отсутствовал институт свободного использования произведений, общество было бы лишено возможности без оглядки на чьи-либо права использовать труды современных авторов в научных работах, создавать пародийные произведения - фильмы, программы, не могло бы получать актуальную информацию из новостных сводок и многое другое.
Вместе с тем, применение норм, регулирующих свободное использование произведений, является одним из дискуссионных вопросов международного авторского права. Это обусловлено противоречивостью природы рассматриваемого института, поскольку его основная задача - примирение «антагонистичных» интересов правообладателя и всех других (третьих) лиц, использующих произведение правообладателя. Иногда сложно определить грань, которая отделяет законное использование от незаконного, правомерные действия от правонарушений в этой сфере.
Мировая история развития института свободного использования произведений началась с возникновения в английской юридической доктрине концепции «Исследования авторского права» (Test copyright), которая была воплощена в 1709 г. в английском законе - Статуте Королевы Анны (Statute of Anne283) – первом в истории мирового сообщества национальном законодательном акте в области охраны авторских прав284. В Статуте не было предусмотрено регулирование вопросов о возможности третьих лиц полностью или частично использовать произведения, защищенные авторским правом. В силу этого в юридической практике возникли споры, как относиться к ситуации, если лицу, не являющемуся автором произведения, необходимо заимствовать произведение или его часть для создания собственного нового произведения285.
В процессуальном порядке этот вопрос впервые был разрешен Высоким судом правосудия Англии (Court of Chancery of England) в 1740 г. в деле Гайлз против Вилкокса (Gyles v Wilcox286). Суть спора заключалась в том, что продавец книг Флетчер Гайлз (Fletcher Gyles) переиздал книгу известного юриста XVII века Мэтью Хейла (Matthew Hale) под названием «Судебные иски Короны» («Mathew Hale s Pleas of the Crown»). Вскоре после первой публикации издатели Вилкокс и Натт (Wilcox and Nutt) выпустили сокращенный вариант этой книги под названием «Современный Королевский Закон» («Modern Crown Law»). В своем иске Флетчер Гайлз доказывал, что книга «Современный Королевский Закон» является неправомерной сокращённой копией его произведения. Однако суд счёл эту книгу новым самостоятельным произведением, поскольку в результате обработки и сокращения текста была проведена творческая работа редактора. Таким образом, английский суд впервые в этом решении воплотил доктрину «добросовестного сокращения» (англ. - «Fair abridgement»), которая в дальнейшем стала одним из элементов современной американской доктрины «добросовестного использования»287.
На международном уровне доктрина добросовестного использования была частично воспринята и юридически закреплена в ст. 10 Бернской Конвенции по охране литературных и художественных произведений 1886 г. под названием института «свободного использования».
В конвенционном закреплении институт свободного использования воплотился по содержанию значительно уже, нежели предшествовавшая ему доктрина, что объясняется объективным обстоятельством: цель любого международного соглашения состоит в привлечении максимально возможного количества государств-участников, и условием такого привлечения является создание как можно более обобщённых по содержанию юридических норм, способных одновременно удовлетворить потребности многих государств и быть инкорпорированными в их внутреннее законодательство288.
Конвенционное регулирование свободного использования произведений.
По общему правилу международного авторского права и национального авторского права разных государств использование произведения третьими лицами допускается исключительно с разрешения правообладателя и, как правило, на условиях выплаты роялти289.
В Бернской конвенции 1886 г. закреплены немногочисленные изъятия из этого правила, и регламентированы случаи, когда государствам-участникам императивно предписывается или в диспозитивной форме разрешается предусматривать в национальном законодательстве возможность свободного использования произведений авторов.
Исходя из контекста содержания соответствующих статей Бернской конвенции, можно сделать вывод, что под свободным использованием произведений в самом обобщённом смысле следует понимать не сопряжённое с необходимостью получения от правообладателя разрешения или принудительной лицензии использование авторского произведения третьим лицом. Как уже отмечалось, можно квалифицировать свободное использование авторских произведений как своего рода ограничение исключительных прав авторов.
С долей условности можно предложить классификацию конвенционно закреплённых способов свободного использования произведений авторов в зависимости от характера нормы, формулирующей соответствующее правило в Бернской конвенции: 1) предписанные императивно; 2) предписанные диспозитивно; 3) зависящие от волеизъявления государства-участника.
1) В императивной форме в Бернской конвенции сформулирован только один способ ограничения прав авторов в пользу свободного использования произведения - разрешение на цитирование.
На этом основании государства-участники Конвенции обязаны закрепить во внутреннем законодательстве норму, позволяющую третьим лицам цитировать произведение, которое уже было правомерно доведено до всеобщего сведения, включая цитирование статей из газет и журналов в форме обзоров печати (ст. 10(1) Бернской конвенции).
Это правило соблюдается повсеместно, что следует из практики и обычно не вызывает сомнений. Однако можно привести в пример факт единичного нарушения этого императивного предписания - принятие Ватиканом в 2005 г. наделённого обратной силой на предшествующие 50 лет Эдикта, в соответствии с которым все права на публикацию любых изречений понтификов перешли официальному издательскому дому Ватикана «Libreria Editrice Vaticana» (основан в 1587 г.)290. Под действие Эдикта подпали труды, послания и изречения Иоанна Павла II, Иоанна Павла I, Павла VI и Иоанна XXIII. Любому издательству, намеренному опубликовать часть послания Папы римского, предписано выплатить издательскому дому Ватикана 3-5% магазинной стоимости каждого экземпляра издания; за нарушение правила предусмотрены санкции. Интересно, что и Италия, на территории которой расположено квазигосударственное образование Ватикан (с 1887 г.), и сам Ватикан (с 1935 г.) являются участниками Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений 1886 г. Упомянутый Эдикт Ватикана, полагаем, рассчитан на экстратерриториальное действие в Италии, поскольку в самом Ватикане существует всего лишь один издательский дом («Libreria Editrice Vaticana»), которому и переданы права на речи понтификов. Эдикт действует в настоящее время, но о спорах в связи с его действием информация в официальных источниках отсутствует.
Согласно Глоссарию ВОИС, термин «цитата» определяется как сравнительно короткий отрывок, правомерно заимствуемый из другого произведения, чтобы доказать или сделать более понятным утверждение самого автора либо сослаться на взгляды другого автора в подлинной формулировке291. Подчеркнём, что цитируемая часть непременно должна идентифицироваться как часть другого произведения292.
Материально-правовое регулирование отношений по трансграничному лицензионному авторскому договору
Распоряжение исключительными авторскими правами, не приводящее к окончательной перемене правообладателя, осуществляется через механизм лицензирования – передачи авторских прав на основании лицензионного договора.
В докапиталистическом обществе предпосылки торгового обмена результатами интеллектуальной деятельности отсутствовали, так же как отсутствовало и само понимание юридической природы интеллектуальной собственности, и, соответственно, её правовое регулирование536. С переходом общества к капиталистическому способу производства изменился подход к использованию результатов интеллектуальной деятельности, обострилась конкурентная борьба за оборот этих результатов, поскольку они оказались способны приносить производителю избыточную прибавочную стоимость. В конце XVIII века владельцы прав на продукты интеллектуального труда разработали инструмент лицензионных соглашений для передачи своих исключительных прав третьим лицам. Так стали формироваться национальные рынки лицензирования. На начальном этапе развития рынки лицензирования имели исключительно закрытый на национально-правовом уровне характер, так как передача прав на использование результата интеллектуальной деятельности за пределы собственного государства была нецелесообразна из-за отсутствия гарантий защиты исключительных прав за рубежом537.
Выход лицензирования на трансграничный уровень стал возможен после того, как в конце XIX века международным сообществом были приняты конвенции, положившие начало международной охране объектов интеллектуальной собственности и мировой патентной системе - Парижская конвенция по охране промышленной собственности 1883 г. и Бернская конвенция об охране литературных и художественных произведений 1886 г. Однако до середины XX века объемы трансграничного лицензирования не были высоки. Ситуация изменилась с наступлением эпохи глобализации мирового хозяйства, предопределившей усиление сотрудничества государств во всех сферах отношений, включая не только производство, но и науку, и культуру. В настоящее время среднегодовые темпы роста трансграничной торговли объектами интеллектуальной собственности на основе лицензионных соглашений в три-четыре раза превышают темпы развития торговли традиционными товарами538. Это, в первую очередь, справедливо для трансграничного лицензирования в сфере передачи прав на объекты промышленной собственности – патентуемые объекты и товарные знаки. Однако и соглашения о передаче авторских прав в трансграничных отношениях также занимают в системе трансграничного лицензирования заметное место, и их регулирование включено в национальные правопорядки.
Вместе с тем, в национальном праве государств не предусмотрено разграничение лицензионных договоров по объектам лицензий, относящимся к разным сферам права интеллектуальной собственности, хотя каждый объект имеет свою специфику, что особенно важно для лицензирования в сфере трансграничных отношений. Однако и представители доктрины, зарубежной и отечественной, как правило, исследуют трансграничный лицензионный договор преимущественно с позиций передачи прав на объекты промышленной собственности. Вот почему важно выявить специфику именно лицензионных договоров о передаче авторских прав в трансграничных отношениях. Универсального международного соглашения, в котором были бы установлены права и обязанности сторон по трансграничному лицензионному договору, в настоящее время не существует, и перспективы создания такого документа сегодня сомнительны. Национальное законодательство разных государств, как в сфере регулирования договорных отношений, так и в сфере регулирования авторских прав, может в значительной мере отличаться. На основании трансграничного лицензионного соглашения лицензиат получает право использования произведения, принадлежащего лицензиару, за рубежом. При этом произведение – объект лицензионного соглашения, может подпадать в стране лицензиата под специфический режим правовой охраны, что неминуемо отразится на объёме и содержании прав и обязанностей сторон по трансграничному лицензионному договору, поскольку: «Права на объекты интеллектуальной собственности представляют собой явления, порожденные национальным правом, и существуют только в силу действия национального законодательства»539.
Понятие лицензионного договора о передаче авторских прав в трансграничных отношениях. В мировой законодательной практике отражены два основных подхода к формулированию определения лицензионного договора, которые условно можно обозначить как «позитивный» подход и «негативный» подход. В соответствии с наиболее распространённым «позитивным» подходом, характерным для стран континентального права и многих других - Россия, Франция, Швейцария540, Япония541, Китай542 - лицензиар наделяет лицензиата правом использовать определённым образом и в определённом объёме принадлежащее лицензиару произведение.
Так, в соответствии с ч. 1 ст. 1235 ГК РФ лицензионный договор – это соглашение, по которому «одна сторона – обладатель исключительного права на результат интеллектуальной деятельности… (лицензиар) – предоставляет или обязуется предоставить другой стороне (лицензиату) право использования такого результата… в предусмотренных договором пределах». Соответственно, лицензиат наделяется «положительным» правом использовать принадлежащие лицензиару исключительные права на произведение, однако «только в пределах тех прав и теми способами, которые предусмотрены лицензионным договором» (ч. 1 ст. 1235 ГК РФ).
Также, в соответствии с французским законодательством, лицензионный договор – это соглашение, по которому обладатель прав интеллектуальной собственности передает все права или часть таких прав в пользование другому лицу543. То, что передача касается только исключительных прав, становится ясно из ст. L. 111-1 Кодекса интеллектуальной собственности544: «автор творческого произведения (ceuvre de l esprit) только в силу факта его создания имеет в отношении этого произведения исключительное право нематериальной собственности, которое может быть противопоставлено любому лицу»545.
В законодательстве Японии546 и Китая547 также закреплён «позитивный» подход к определению лицензионного соглашения. Кроме того, в формулировках понятия лицензионного соглашения уточняется перечень объектов интеллектуальной собственности, в отношении которых такое соглашение может быть заключено. В перечень лицензируемых объектов авторских прав включены: в Японии – все виды произведений, в Китае - только произведения литературы.
В соответствии с «негативным» подходом к определению лицензионного договора, характерным для законодательного закрепления в странах общего права, - Австралия, Англия, Индия548, Ирландия, США, - лицензионный договор позиционируется как разрешение, данное владельцем интеллектуальных прав лицензиату, без которого пользование объектом интеллектуальной собственности является незаконным.
Так, по праву Австралии лицензионный договор – это соглашение, по которому лицензиат наделяется правом (разрешением) в отношении объекта интеллектуальной собственности, без которых пользование этим объектом составляло бы нарушение прав интеллектуальной собственности549. Аналогичный подход использован в праве Ирландии и Индии550.
В праве США понятие лицензионного договора формулируется также по «негативной» модели, как соглашение, по которому патентообладатель обязуется не преследовать лицензиата за использование запатентованного объекта. Дополнительная специфика лицензионного соглашения в США551 проявляется в ограничении круга объектов интеллектуальной собственности, права на которые могут быть переданы по лицензии, исключительно патентуемыми объектами552. Однако, в силу того, что в США существует возможность патентования в качестве изобретений компьютерных программ553, в большинстве стран мира относимых к объектам авторского права, формально лицензионный договор по праву США частично распространяется и на объекты авторского права554.
Специальные материально-правовые принципы
Принцип автоматического предоставления авторско-правовой охраны и произведениям на территории государств, участвующих в базовых авторско-правовых международных соглашениях означает, что государства-участники международной системы охраны авторских прав в рамках Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений 1886 г. и Всемирной конвенции об авторском праве 1952 г. без дополнительных условий (автоматически) предоставляют на своей территории охрану произведениям, подпадающим под конвенционную охрану. Так, по Бернской конвенции 1886 г. охрана распространяется на произведения иностранных авторов, впервые опубликованные на территории любого другого государства-участника, независимо от гражданства автора этого произведения. Охрана произведения в стране происхождения683 осуществляется на основании национального законодательства этой страны, а если автор не является гражданином страны происхождения произведения, «он пользуется в этой стране такими же правами, как и авторы - граждане этой страны»684.
По Всемирной конвенции 1952 г. произведения иностранных авторов подлежат охране на территории любого другого государства-участника при похожих условиях: если они выпущены в свет гражданином такого государства или впервые выпущены в свет на территории такого государства685. Аналогичное правило распространяется на не выпущенные в свет произведения граждан любого другого договаривающегося государства686.
Общий результат действия принципа предоставления автоматической охраны заключается в том, что иностранный автор, произведение которого защищено в одном из государств-участников международного соглашения по охране авторских прав, получает охрану одновременно во всех государствах-участниках соответствующего базового международного соглашения.
Принцип предоставления автоматической авторско-правовой охраны, закреплённый в конкретных нормах международных соглашений, перенесён государствами-участниками в их внутреннее право и значительно развит. Большинство современных государств, включая РФ, предоставляют авторско-правовую охрану не только авторам и произведениям, подпадающим под конвенционные критерии охраны, но любым произведениям любых иностранных авторов, страной происхождения или местом выпуска в свет которых является иностранное государство687. Это же относится к не опубликованным и не выпущенным в свет произведениям иностранных авторов.
В российской юридической доктрине не сложилась единообразная квалификация рассматриваемого принципа. Так, Н.Ю. Ерпылёва, выделяя применительно к международной охране авторских прав принцип с аналогичными характеристиками, обозначает его термином «принцип территориального режима» и полагает его действие ограниченным исключительно рамками Бернской конвенции 1886 г.688 Полагаем, целесообразным использовать именно термин «принцип автоматического предоставления авторско-правовой охраны» для того, чтобы отграничить вопрос об этом принципе регулирования трансграничных авторско-правовых отношений от проблемы территориальности в международном авторском праве.
В современной доктрине международного частного права сохраняется позиция приравнивания проблемы территориальности в трансграничных авторско-правовых отношениях к принципу правового регулирования этих отношений. Так, на принципе строгой территориальности интеллектуальных прав (включая авторские) настаивает Е.Б. Леанович689, аргументируя позицию фактом предоставления иностранным правообладателям национального режима охраны в принимающем государстве, а также существованием минимального количества коллизионных норм в этой сфере. Немецкий учёный А. Пойкерт полагает принцип строгой территориальности интеллектуальных прав настолько очевидным, что отрицает саму необходимость давать ему определение или обоснование690.
Территориальность (территориальный характер) авторских прав означает, что существование и действие авторских прав ограничены пределами того государства, в котором произведение было создано691. При таком подходе факт создания произведения в одном из государств не влечёт возникновения у автора статуса правообладателя и прав на произведение в любом другом государстве. И такой подход действительно являлся однозначным и руководящим началом в правовом регулировании трансграничных авторских отношений до создания мировым сообществом системы базовых международных соглашений, «смягчивших» проблему территориальности, и до приобретения международной системой охраны авторских прав качества универсальной, то есть объединяющей более половины существующих в мире государств-участников692, включающей в себя все экономически развитые государства, охватившей все части света и делегировавшей представительство интересов государств в сфере трансграничных авторско-правовых отношений на международном уровне авторитетному органу – специализированному учреждению Организации Объединенных Наций – Всемирной организации интеллектуальной собственности.
В настоящее время авторские права не было бы правильно называть жестко территориальными, и даже те учёные, которые уверенно говорят о территориальности, как именно о принципе регулирования современных трансграничных авторско-правовых отношений, всё же соглашаются с тем, что «…значимость территориальности исключительных прав в аспекте международного частного права существенно преувеличена»693 по следующим объективным причинам:
- большинство государств мира предоставляют в целом охрану иностранным правообладателям на своей территории i pso jure, то есть в силу установленных собственным национальным законодательством предпосылок;
- в ряде случаев нормы национального авторского права действуют экстерриториально – субъективные авторские права, возникшие по праву и на территории одного государства, обретают юридическую силу на территории иностранного государства в силу существования и применения коллизионных норм международных соглашений или коллизионных норм национального авторского права принимающего государства.
Результатом создания системы международной охраны авторских прав не стало полное искоренение проблемы территориальности в сфере правового регулирования трансграничных авторских отношений, но произошло значительное «смягчение» проблемы территориальности:
а) для государств, участвующих в системе международной охраны авторских прав, был решен вопрос автоматического предоставления охраны в государствах-участниках, хотя серьёзным препятствием для регулирования трансграничных отношений продолжают оставаться различия национальных систем права в части охраны авторских прав (территориальный характер авторских прав)694;
б) для государств, не участвующих в системе международной охраны авторских прав695, проблема территориальности формально полностью сохранила значение - в таких странах в любой форме (потенциально) возможно использование иностранных произведений без получения согласия автора и без выплаты ему вознаграждения, что может существенно нарушать интересы иностранных правообладателей, однако, в современном мире количество таких государств уже достаточно невелико, кроме того, благодаря гармонизационным процессам в национальных правопорядках, иностранцы, как правило, все же получают определённый уровень охраны авторских прав и в не участвующих в международной системе охраны авторских прав государствах.