Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Краткий историографический анализ проблемы 11
Глава II. Философско-правовые и общетеоретические аспекты судебного усмотрения:
1. Вопросы свободы применительно к деятельности суда 26
2. Право выбора судом правоприменительного акта: способы установления и ограничения. Цели судебного усмотрения 45
3. Вопросы мотивации при судебном усмотрении 66
4. Судебное усмотрение и общие вопросы правоприменения. 84
5. Судебное усмотрение и судебный произвол.
Подконтрольность судебного усмотрения 139
Заключение 155
Библиографический перечень использованной литературы 159
- Краткий историографический анализ проблемы
- Вопросы свободы применительно к деятельности суда
- Вопросы мотивации при судебном усмотрении
Введение к работе
Приступая к исследованию такой проблемы как судебное усмотрение, необходимо хотя бы коротко остановиться, во-первых, на месте данной проблемы в юридической науке, и, во-вторых, на современных тенденциях развития российского законодательства, которые, на наш взгляд, позволят показать определенную актуальность данной работы.
Вопрос о месте проблемы судебного усмотрения в юридической науке представляется крайне важным: несложно заметить, сколь разнятся подходы к разрешению определенных научных проблем в зависимости от того, как тот или иной автор подходит к неким исходным посылкам. Поэтому для начала считаем необходимым разобраться в истоках самой проблематики.
Безусловно, есть проблемы чисто процессуальные и чисто материально-правовые. Также не вызывает сомнений, что и те, и другие теоретическую первооснову черпают из теории права. В свою очередь, последняя самым тесным образом связана с некоторыми философскими категориями или (что более точно) с философией права.
Рассматривая определенную юридическую проблему, любой автор, в принципе, уже связан существующими воззрениями. Причем зависимость эта может проявляться либо на уровне отраслевом (в этом случае анализ
сводится к критике уже существующих подходов), либо на уровне общеправовом (здесь автор, используя имеющиеся общетеоретические подходы, предлагает новый подход к решению отраслевой проблемы или по-новому обосновывает уже существующий), либо на уровне философско-правовом, где исходной точкой служит та или иная философско-правовая конструкция, в итоге направляющая на конкретные общетеоретические вопросы, которые, в свою очередь, проецируются собственно на саму отраслевую проблему.
В этом смысле не является исключением и данное исследование. Спецификой проблемы судебного усмотрения, полагаем, является то, что сама по себе она представляет достаточно сложное средоточие как ряда вопросов отраслевых наук, так и вопросов общей теории права. Поэтому не выглядит случайным то обстоятельство, что некоторые из авторов, занимавшихся данной проблемой, в итоге приходили к проблематике свободы, обращались как к общим вопросам правоприменения, так и к целому ряду чисто материально-правовых проблем. Действительно, проблема судебного усмотрения не может являться исключительно процессуальной уже хотя бы потому, что непосредственно связана с процессом правоприменения, с практической деятельностью суда, в которой всегда находят отражение не только господствующие теории, но и некоторые реально существующие подходы к судебной деятельности. К тому же правовые нормы, предусматривающие судебное усмотрение, не знают отраслевых границ. Не лишним будет отметить и тот факт, что ни одна из учебных юридических дисциплин не берет на себя смелость выделять данной проблеме какое-то самостоятельное место (впрочем, с определенных позиций это оправдано, так как судебное усмотрение трудно назвать правовым институтом либо включить в качестве составной части в уже существующий институт).
В этой ситуации, считаем, необходим именно комплексный (надот-раслевой) подход, основанный на определенных философско-правовых посылках. Это не только позволит достаточно объемно осветить проблему
судебного усмотрения, но и в известной мере «оживит» саму работу: одновременное обращение к нормам разных отраслей, к теоретическим конструкциям, используемым в различных областях правового знания, всегда порождает сопоставительный интерес.
Здесь же имеет смысл более подробно осветить методологическую основу исследования. К указанным философско-правовым посылкам следует добавить методы сравнительного правоведения, исторического и логического исследования. Наряду с ними используется критический анализ теоретического материала и судебной практики как по исследуемому вопросу, так и по ряду смежных проблем.
Что же касается некоторых тенденций современного российского законодательства, которые можно привести в качестве обоснования актуальности исследования, то здесь необходимо указать на следующее.
На наш взгляд, сама по себе проблема судебного усмотрения относится к тем правовым проблемам, которые неминуемо возникают в любой правовой системе. Конечно, даже в рамках одной правовой системы область судебного усмотрения может варьироваться весьма значительно. Но это отнюдь не означает, что по каким-то причинам судебное усмотрение может быть исключено вовсе. И поскольку это явление представляет собой нечто объективное, уже поэтому юридической науке надлежит его всесторонним образом изучить.
Современное же законодательство дает к этому еще больше поводов. Главным образом это относится к Гражданскому Кодексу Российской Федерации и Семейному Кодексу Российской Федерации. Показательно, что один из разработчиков нового Гражданского Кодекса В.В.Витрянский прямо замечает, что «... ГК придает важное значение актам судебного применения права и немалое количество вопросов отдает на усмотрение
суда»1. Однако и другие законы содержат значительное число норм, допускающих усмотрение суда: достаточно указать на Федеральный закон Российской Федерации от 30 ноября 1995 г. N 189-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Гражданский процессуальный кодекс РСФСР», Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации 1995 г., Закон Российской Федерации «О защите прав потребителей». Немалое количество норм допускают судебное усмотрение и в Проекте ГПК РФ2. На наш взгляд, можно говорить о том, что в законотворческой деятельности российского законодателя сложилась устойчивая тенденция на расширение сферы судебного усмотрения. Это, несомненно, должно определенным образом активизировать научные исследования в данной области. Теоретическая разработка проблемы судебного усмотрения важна и с чисто практической точки зрения: свойство русской натуры впадать в крайности порождает опасение, что устранение «партийно-административного диктата» может обернуться для суда «... «дурной» независимостью от всего и вся, «свободой» для себя, кастовой автаркией судебной власти ...»3
К числу основных целей и задач исследования следует отнести осмысление философско-правовой сущности судебного усмотрения, отыскание места судебного усмотрения в рамках традиционных (для романо-германской правовой системы) схем правоприменения. Параллельно в исследовании ставится задача сравнительного анализа судебного усмотрения с другими правовыми явлениями, имеющими с ним общую философ-ско-правовую основу. Преследуется также и более прикладная цель - ана 1 Витрянский В.В. Новый гражданский кодекс и суд. // Хозяйство и право, 1997, №6, с.80.
2 См., например, п.1 ст.43, ст.45, п.1 ст.49, п.З ст.58, ст.60, п.п. 1,3 ст.70, п.2 ст.74, п.2 ст.80, п.п. 1,4 ст.81, п.2 ст.86 Проекта ГПК РФ (здесь и далее нормы Проекта ГПК РФ приводятся по: Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации (проект). М., 1997).
3 Нерсесянц B.C. Философия права. М., 1997, с.385.
лиз некоторых процессуально- и материально-правовых норм, допускающих судебное усмотрение, с точки зрения их соответствия сделанным (в ходе исследования) выводам философско-правового и общетеоретического характера.
Теоретико-концептуальную базу исследования составили труды таких ученых как С.С.Алексеев, В.Г.Антропов, А.Т.Боннер, М.И.Брагинский, С.Н.Братусь, Е.В.Васьковский, А.Б.Венгеров, В.В.Витрянский, В.П.Воло-жанин, Г.В.Ф.Гегель, А.Х.Гольмстен, М.А.Гурвич, В.М.Жуйков, Н.Б.Зей-дер, А.К.Кац, Т.Кашанина, А.Ф.Клейнман, К.И.Комиссаров, В.В.Лазарев, И.П.Малинова, Б.Т.Матюшин, К.Малышев, Д.И.Мейер, С.Муромцев, П.Е.Недбайло, В.С.Нерсесянц, С.В.Пахман, П.Ф.Пашкевич, И.А.Покровский, И.В.Решетникова, В.А.Рязановский, Е.А.Суханов, М.К.Треушников, А.В.Цихоцкий, Н.А.Чечина, Д.М.Чечот, Я.Шапп, Г.Ф.Шершеневич, А.И.Экимов, В.В.Ярков.
Научная новизна работы проявляется в том, что предпринимается попытка такого философско-правового осмысления проблемы, которое позволяет найти определенные методологические подходы и раскрыть природу судебного усмотрения и как определенной законодательной конструкции, и как некоторой сферы деятельности конкретных правоприменителей.
На защиту выносятся основные выводы, отражающие новизну проведенного исследования:
1. Философско-правовой основой судебного усмотрения является свобода в деятельности правоприменительного органа (свобода здесь понимается как право выбора одного из предусмотренных законодателем вариантов).
2. Нормативный характер свободы позволяет отграничить судебное усмотрение от иных случаев, когда в легитимных действиях правоприме нителя имеется некая несвязанность, которая способна повлиять на принимаемый им правоприменительный акт (в частности, анализируется деятельность правоприменителя в процессе доказывания, при толковании норм, а также при использовании аналогии).
3. Выделяются способы, посредством которых в норме может быть предусмотрена определенная свобода (простое указание, использование оценочных категорий, комбинированный способ) и законодательные конструкции выбора (альтернативная, рамочная, смешанная, рамочная без верхней границы).
4. Обосновываются цели судебного усмотрения:
1) конкретизация взаимных прав и обязанностей конкретных субъектов в определенном правоотношении;
2) определение нормы права, которая будет применена к установленным судом фактическим отношениям между конкретными субъектами;
3) разрешение вопросов, связанных со способностью определенных лиц быть участниками правоотношений.
Отмечается, что указанные цели как некая данность обладают свойством полноты (то есть носят исчерпывающий характер). В то же время любой принимаемый на основе усмотрения правоприменительный акт должен преследовать хотя бы одну из упомянутых целей.
При сопоставлении целей судебного усмотрения с целями и задачами гражданского процесса делается вывод о том, что последние носят более общий характер: цели судебного усмотрения некоторым образом конкретизируют определенные правовые способы, механику защиту нарушенных субъективных прав. Цели судебного усмотрения по сути выступают одним из средств достижения целей гражданского процесса.
5. Достаточно широко рассматриваются вопросы мотивации.
Так, обосновывается тезис о том, что назначение мотивов (при судеб ном усмотрении) состоит, во-первых, в придании определенным фактам юридической значимости и, во-вторых, в конкретном соотнесении установленных обстоятельств с возможными вариантами правоприменительного акта (иначе говоря - в выборе конкретного варианта).
Выделяются две основные группы мотивов, при помощи которых на основе своего усмотрения правоприменителем принимается акт:
1) мотивы, основанные на традиционных подходах к разрешению вопросов принадлежности собственности (справедливость, разумность, целесообразность);
2) мотивы, представляющие собой конкретные приоритетные начала в правовом регламентировании определенной сферы отношений.
Мотивы первой группы статичны, носят исчерпывающий характер. Напротив, приоритетные начала характеризуются определенным динамизмом: с развитием общественных отношений одни из них утрачивают свой легитимный статус, другие, наоборот, обретают.
Весьма обстоятельно исследуются вопросы конкуренции мотивов. Основной вывод, который делается применительно к этой проблеме, -мотивам объективно присущ признак исключительности. Поэтому с точки зрения законодательной техники следует избегать упоминания в норме более одного мотива.
С этих позиций обосновываются основные подходы к правоприменительной деятельности в тех случаях, когда в норме указано более одного мотива, либо же упоминание о них отсутствует совсем. Для материальных отраслей при множественности мотивов обозначается лишь общий подход: в отношениях, складывающихся между субъектами, целью деятельности которых является обеспечение государственного интереса, на первый план должны выходить те мотивы, которые наиболее полно учитывают имущественный интерес. Во всех же иных отношениях (включая отношения, связанные с осуществлением предпринимательской деятельности) пред почтение должно отдаваться тем мотивам, в основе которых лежит нравственное начало. При этом в качестве специального правила для разрешения вопросов, связанных с применением правовых санкций к виновным субъектам, должен использоваться исключительно мотив справедливости.
Напротив, в тех нормах процессуального права, которые допускают судебное усмотрение, надлежит использовать исключительно мотив целесообразности. Хотя имеется определенная группа процессуальных норм, в которых приходится отступать от указанного подхода и использовать принцип справедливости. Речь идет о нормах, в которых предусматриваются в пользу государства, а равно лиц, участвующих в деле, и лиц, содействующих правосудию, какие-либо имущественные возмещения (в самом широком значении этого слова), не входящие непосредственно в предмет материально-правового спора.
6. Исследуются вопросы судебного произвола, под которым понимается совершаемое судом процессуальное действие, которое, находясь в формальных рамках закона, по сути вступает в противоречие с его смыслом.
Предпринимается попытка отграничения судебного произвола от судебного усмотрения и иных правовых явлений.
Исследуется возможность судебного произвола в основных составляющих судебное усмотрение, и делаются выводы о проблеме подконтрольности судебного усмотрения.
Научно-практическая значимость результатов исследования состоит в том, что сформулированные и обоснованные в диссертации выводы расширяют теоретические представления о сущности такого феномена как судебное усмотрение. Поэтому, полагаем, результаты работы могут быть определенным образом использованы в дальнейшей научной разработке проблемы. Кроме того, можно допустить, что некоторые замечания, ка ю
сающиеся вопросов законодательной техники, в будущем найдут свое отражение в нормотворческой деятельности. Наконец, определенную ценность для правоприменительной деятельности могут представлять изложенные автором подходы к смысловому анализу норм, предусматривающих некоторую свободу суда.
Диссертация подготовлена на кафедре гражданского процесса Уральской государственной юридической академии, где проведено ее рецензирование и обсуждение. Основные положения, выводы, научно-практические предложения изложены автором в опубликованных работах, а также выступлениях на научно-практических конференциях.
Краткий историографический анализ проблемы
Как и большинство правовых проблем, проблема судебного усмотрения уже была предметом ряда серьезных научных исследований. Поэтому для целей данной работы представляется важным хотя бы кратко осветить имеющиеся подходы к ее решению. В дальнейшем это позволит сделать некоторые обобщения, которые и будут положены в основу проводимого автором анализа.
Однако для начала необходимо сделать замечание вот какого плана. Несмотря на кажущееся обилие публикаций по данной проблематике, с достаточным основанием можно утверждать, что собственно научных исследований самой проблемы судебного усмотрения (то есть работ, в которых бы анализу подвергалась правовая природа усмотрения, а также предпринимались бы попытки какого-то сравнительного анализа с другими схожими правовыми явлениями) не так уж и много. Большинство упоминаний о судебном усмотрении (в том числе и в дореволюционных источниках) связано с комментированием и толкованием определенных правовых норм. Зачастую такие упоминания вовсе сводятся к констатации
факта наличия в той или иной норме судебного усмотрения. Например, еще в 1877 г. известный российский юрист С.В.Пахман, исследуя обычное право Российской Империи, применительно к практике определения размера неустойки указывал, что «... при отсутствии о том какого-либо условия, она [неустойка - А.Д.] определяется судом. Это видно из приведенных заявлений, что неустойка налагается «по усмотрению суда»1. Безусловно, такие упоминания и комментарии представляют достаточно большую ценность (особенно для практической деятельности), однако они мало что дают для раскрытия правовой природы явления. Поэтому мы сознательно ограничиваем историографический объем исследования сравнительно небольшим обзором взглядов тех авторов, которые в той или иной мере затронули именно саму правовую природу судебного усмотрения.
В советской правовой науке одним из первых к проблеме судебного усмотрения обратился Н.Б.Зейдер. Хотя указанный автор и не упоминал само выражение «судебное усмотрение», именно о нем велась речь, когда, рассматривая общетеоретические аспекты судебного решения, Н.Б.Зейдер говорил о случаях некоторой неопределенности права и осуществляемой в связи с этим судом конкретизацией спорного права.
Спорное субъективное гражданское право и то правоотношение, элементом которого оно является, представляют собою, по мнению Н.Б.Зейдера, «... допроцессуальное явление, возникшее до обращения истца в суд, но вместе с тем не всегда имеют точно определенное содержание»2. На суд, таким образом, возлагается обязанность дать «конкретное содержание защищаемому праву. При этом важно отметить, что это конкретное содержание, не будучи определено до обращения в суд, все же эвентуально существовало и до предъявления иска»1.
Отталкиваясь от этих теоретических посылок, автор выделяет три возможные формы конкретизации.
«Простейшей и наиболее общей формой конкретизации судом спорного права будет определение его, исходя из собранных доказательственных материалов и действующей правовой нормы»2. Поясняя свою мысль, Н.Б.Зейдер акцентирует внимание на следующем: «При разрешении спора суд, имея перед собой требования истца и возражения ответчика, доказательства, представленные сторонами, и доказательства, собранные им, судом, по собственной инициативе устанавливает в результате всей своей сложной деятельности по выяснению фактических обстоятельств и оценке собранных доказательств то право, которое подлежит защите».
Вопросы свободы применительно к деятельности суда
Итак, судебное усмотрение - производное от более широкой проблемы - проблемы свободы в деятельности суда. Поэтому представляется важным обозначить в проблеме свободы в деятельности суда вообще определенные границы, которые позволят отделить иные волевые (субъективные) моменты от волевых моментов, лежащих в основе собственно судебного усмотрения. Возникновение иных волевых (субъективных) моментов может вызываться разными причинами. Прежде всего, это личная заинтересованность суда в принятии определенного акта, а также заинтересованность суда в том, чтобы его правоприменительный акт не был отменен вышестоящей инстанцией.
Исследование первого вида заинтересованности - личной, хотя и связано напрямую с волеизъявлением, не является предметом рассмотрения данной работы, поскольку такая заинтересованность законодателем прямо исключается. В частности, ст. 17 ГПК РСФСР устанавливает запрет судье участвовать в рассмотрении дела, если он лично, прямо или косвенно, заинтересован в исходе дела. Такая заинтересованность в случае, когда вступившим в законную силу приговором суда установлены преступные деяния судей, совершенные при рассмотрении дела, в соответствии со ст.ЗЗЗ ГПК РСФСР является основанием для пересмотра дела по вновь открывшимся обстоятельствам. Попутно необходимо заметить, что особенностью рассмотрения заявления о пересмотре является то, что для его удовлетворения достаточно указанного юридического состава («преступные деяния судей, совершенные при рассмотрении дела»). Таким образом, не исключается, что постановление суда может быть и законным и обоснованным. При этом вполне возможна ситуация, когда личная заинтересованность судей совпадает с волевыми (субъективными) моментами, лежащими в основе допускаемого законодателем судебного усмотрения. Однако применительно к проблеме юридической действительности последних такое совпадение не будет иметь значения: при наличии упомянутого юридического состава соответствующее судебное постановление подлежит отмене.
По-иному обстоит дело со вторым видом заинтересованности. Ее присутствие предполагается уже хотя бы потому, что есть высший судебный орган, которому вменяется в обязанность осуществлять «в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за деятельностью судов общей юрисдикции» (п.2 ст. 19 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации») и который уполномочен давать разъяснения по вопросам судебной практики (п. 5 ст. 19 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации»).
Наличие высшего судебного органа объективно ограничивает независимость судей (если под таковой понимать отсутствие какой-либо зависимости вообще, за исключением обязанности подчиняться Конституции РФ и федеральному закону - п. 1 ст. 120 Конституции РФ). Иначе и быть не может, поскольку тогда пришлось бы признать, что Верховный Суд РФ абсолютно непогрешим в процессе осуществления судебного надзора (то есть в процессе принятия правоприменительных актов по конкретным делам) и при разъяснении вопросов судебной практики (то есть в вопросах толкования отдельных норм). Этот вопрос был бы дискуссионным, если бы Конституционный Суд (на основе действовавшего Закона РСФСР «О Конституционном Суде РСФСР») периодически не признавал не соответствующими Конституции РФ «обыкновения правоприменительной практики»1.
Таким образом, деятельность нижестоящих судов в итоге направляется волей Верховного Суда РФ (которая может, в принципе, и искажать закон), при этом в случае возможных противоречий в отношении к определенным вопросам правоприменения между позицией Верховного Суда РФ (формы ее изложения могут быть различны) и позицией самого судьи последний косвенно принуждается следовать подходу, выработанному высшей судебной инстанцией.
Факт определенной зависимости судов нижестоящих от вышестоящих подмечен и в других странах романо-германской правовой системы: «Хотя судебные решения имеют правовое действие лишь в отношении участвующих в соответствующем процессе лиц, авторитет верховных судов позволяет таким решениям стать своеобразной направляющей нитью для будущей судебной практики»1.
Указанная проблема была характерна и для судебной системы дореволюционной России. Здесь можно сослаться на следующее высказывание Г.Ф. Шершеневича: «Опубликование решения сената имеет важное значение в том смысле, что силою своего нравственного авторитета они могут склонять все суды Империи к однообразному пониманию и применению Федерального конституционного закона РФ от 21 июля 1994 г. N 1-фкз «О конституционном суде Российской Федерации», Конституционный Суд РФ подтверждает действие постановлений Конституционного Суда РСФСР, которыми признавались не соответствующим Конституции Российской Федерации обыкновения правоприменительной практики. - См., например: определение от 15 июня 1995 г. №29-0 «По делу о проверке конституционности части второй статьи 213 КЗоТ Российской Федерации в связи с жалобами граждан Г.И. Шульженко и С.А. Мазанова» (текст указанного определения содержится в информационно-правовой системе «Кодекс»). 1 Шапп Я. Основы гражданского права Германии. М., 1996, с. 10. законов и тем устранить разногласие, столь вредное для твердости бытовых отношений. С этой точки зрения кассационные решения могут иметь такое же значение источников права, как и наука, т.е. они убеждают в правильности своего толкования, но обязательная сила им чужда. Однако сенат идет дальше и придает своим решениям не только нравственное, но и юридическое значение, предполагая их обязательность для судов на будущее время, т.е. придает им силу закона».
Вопросы мотивации при судебном усмотрении
Проведенное исследование проблемы свободы правоприменителя не затронуло в достаточной степени одного из существеннейших моментов, непременно возникающих в вопросах исследования свободы вообще. Имеются в виду вопросы мотивации. То, что ранее мы попытались отсечь те волевые (субъективные) моменты, которые не могут лежать в основе судебного усмотрения, дало лишь указание на определенную область, но не раскрыло ее содержание. Поэтому имеет смысл обратиться собственно к самим мотивам.
В этой части исследования мы намерены остановиться на проблеме назначения мотивов, а также попытаться обосновать, какие конкретно мотивы лежат в осуществляемой на основе усмотрения правоприменительной деятельности. Необходимо будет также рассмотреть вопросы конкуренции мотивов.
Назначение мотивов можно отыскать в выделенных нами ранее способах установления судебного усмотрения.
При простом указании в норме отсутствуют юридические факты, на основе которых суд принимает правоприменительный акт. Соответственно назначение мотивов здесь очевидно - определить для данной нормы те факты, которым будет придано юридическое значение.
При использовании оценочных категорий назначение мотивов остается тем же. Объяснить это можно следующим образом. Специфика использования оценочного термина, на наш взгляд, состоит в том, что правоприменитель, зная о наличии его в норме, не стремится уяснить для себя все возможные жизненные случаи, которые бы охватывались этим термином. Он поступает (и это вполне объяснимо) гораздо проще - сначала устанавливает конкретные обстоятельства, а уже потом решает для себя вопрос: а подходят ли они под то родовое понятие, которое обозначено оценочной категорией? Но эта специфика подведения частного под общее по сути своей ничего не меняет, ведь в итоге суд, основываясь на определенных мотивах, определяет юридическую значимость фактов.
Логично предположить, что и при комбинированном способе назначение мотивов остается тем же.
Вместе с тем не следует, конечно же, искусственно отграничивать назначение мотивов от целей судебного усмотрения: очевидно, что именно мотивы определяют механику соотнесения установленных обстоятельств с возможными вариантами правоприменительного акта.
Какие же конкретно мотивы должны лежать в основе правоприменительного акта? Это, видимо, наиболее дискуссионный вопрос, потому что законодателем он практически не решен.
Например, процессуальное законодательство содержит упоминание о мотивах всего в нескольких нормах, причем такие ссылки носят сугубо конкретный характер, потому как ориентированы на правоприменение именно тех норм, в которых они упоминаются.
В частности, ч. 1 ст. 91 ГПК РСФСР установлено, что «стороне, в пользу которой состоялось решение, суд присуждает с другой стороны расходы по оплате помощи представителя в разумных пределах и с учетом конкретных обстоятельств».
Схожее правило сформулировано и в ст.92 ГПК РСФСР: «На сторону, недобросовестно заявившую неосновательный иск или спор против иска либо систематически противодействовавшую правильному и быстрому рассмотрению и разрешению дела, суд может возложить уплату в пользу другой стороны вознаграждения за фактическую потерю времени. Размер вознаграждения определяется судом в разумных пределах и с учетом конкретных обстоятельств».