Признание вещного права отсутствующим как правовое средство Файзрахманов Карим Рафисович

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Инструментальный анализ в методологии цивилистических исследований 15

1. Основы инструментального подхода к процессам защиты гражданских прав 15

2. Защита субъективных гражданских прав в системе правовой деятельности 41

Глава 2. Технология деятельности по признанию вещного права отсутствующим 59

1. Понятие, признаки и правовая цель признания вещного права отсутствующим

2. Правовые конфликты, разрешаемые посредством признания вещного права отсутствующим 97

3. Отрицательное признание в системе способов защиты гражданских прав 148

Заключение 174

Список нормативных правовых актов, материалов судебной практики и специальной литературы

• Основы инструментального подхода к процессам защиты гражданских прав
• Защита субъективных гражданских прав в системе правовой деятельности
• Правовые конфликты, разрешаемые посредством признания вещного права отсутствующим
• Отрицательное признание в системе способов защиты гражданских прав

Введение к работе

Актуальность темы диссертационного исследования. Известно, что регулятивный потенциал права немыслим в отсутствии действенных правовых средств защиты субъективных гражданских прав. Вне зависимости от социально-экономического контекста вещное право – системообразующая подотрасль частного права. Однако темпы развития экономических отношений в условиях рынка существенно выше, что обуславливает и усложнение правовых связей их опосредующих. Данные обстоятельства не могут не влиять и на развитие охранительных правоотношений, которые не могут быть более построены на застывшей системе вещно-правовых средств защиты.

Многообразие правовых конфликтов сталкивает правоприменителя с ситуациями, требующими принципиально новых средств их разрешения. Поэтому, чаще всего, именно правовая деятельность предстает тем индикатором, обнаруживающим пробельность либо неудовлетворенность действующего законодательного регулирования той либо иной сферы общественных отношений.

Ярким примером указанных наблюдений служит появление в отечественной правовой действительности возможности признания права или обременения отсутствующим (или – признание вещного права отсутствующим¹). Выступая результатом обобщения хаотично складывавшейся судебной практики, данное средство защиты не известно действующему законодательству. Обширный правоприменительный материал свидетельствует и об отсутствии его единой концептуальной модели на уровне правовой деятельности.

Данное обстоятельство не может не влиять на появление целого комплекса проблем в процессе организации деятельности субъектов по защите нарушенного гражданского права. Ежедневно возникают практически значимые вопросы о

¹ В работе обоснована правовая идентичность понятий «признание права или обременения отсутствующим» и «признание вещного права отсутствующим» в виду существующей общности объекта отрицательного признания.

применимости исковой давности к требованиям о признании вещного права отсутствующим, об объекте, целях, основаниях и условиях отрицательного признания. Цивилистика, которая казалось бы должна выступать локомотивом юридической мысли, оставляет данные вопросы без своего внимания, предпочитая дискуссии о системах способов защиты гражданских прав, их классификации, структуре охранительных правоотношений и др.

Приведенные обстоятельства, на наш взгляд, во многом предопределены по-прежнему сохраняющимся влиянием позитивизма на развитие науки частного права. Современное исследование требует применения новых познавательных технологий, позволяющих по-иному рассмотреть предмет научной цивилистики.

В настоящей работе предпринята попытка изучить признание вещного права отсутствующим с позиций инструментальной теории права, опосредующей правовую деятельность как исходный материал научного анализа. Лишь последовательное и подробное изучение живой правоприменительной жизни может служить основой для развития гражданского законодательства.

К сожалению, мы живем в эпоху, когда темпы законодательных изменений начинают создавать серьезную угрозу стабильности гражданского оборота. Далеко не всякая законодательная коллизия или пробел должны быть разрешены законотворческими средствами. Вместе с тем, учитывая, что в настоящее время реализуется проект реформы гражданского законодательства, в том числе раздела «Вещное право», безусловно, изыскания в области средств защиты вещных прав носят актуальный характер, позволяя сформулировать конкретные предложения по дальнейшему совершенствованию правового регулирования.

Теория исков о признании традиционно привлекательна для научного сообщества, однако утвердительно ответить на вопрос о том, сформировано ли концептуально единое представление о признании права как способе защиты гражданских прав, к сожалению, невозможно. В данной связи исследование феномена отрицательных исков о признании хоть и не разрешает в полной мере данную проблему, тем не менее, позволяет подойти к решению ряда связанных вопросов, внося существенный доктринальный вклад.

Правоприменительный аспект неразрывно связан с проблемой надлежащего способа защиты. Поскольку законодатель не предусмотрел возможности судебного признания отсутствия права или обременения, возникает серьезный вопрос – допустимо ли в гражданском процессе использование данного средства защиты. Для ответа на данный вопрос необходимо решить – является ли данное правовое средство самостоятельным способом защиты гражданских прав или выступает разновидностью одного из ныне закрепленных.

Таким образом, настоящая работа призвана подготовить эффективные рекомендации по организации правозащитной деятельности с использованием иска о признании вещного права отсутствующим для достижения целей правовой защиты.

Степень научной разработанности темы диссертационного исследования. Следует признать, что в науке гражданского права еще не была предпринята попытка комплексного исследования признания вещного права отсутствующим. Это закономерно, учитывая непродолжительный срок его существования и достаточно ограниченный материал для простора теоретической мысли. Существующие работы в основном затрагивают проблему правовой природы отрицательного признания, это труды К.И. Скловского, А.М. Эрделевского, В.В. Витрянского, С.В. Моргунова, В.А. Петрушкина, В.Н. Оганесяна, А.С. Тубольцева.

Вместе с тем, настоящая работа вовсе не разрабатывалась в условиях некоего теоретико-методологического вакуума. В работе широко использовались достижения теории исков о признании, представленной как современными учеными – Д.Н. Латыпов, А.В. Люшня, О.Ю. Скворцов, Е.М. Тужилова-Орданская, А.П. Вершинин, Т.П. Подшивалов, К.И. Скловский, С.Б. Полич, Э.М. Мурадьян и др., так и дореволюционными и советскими учеными – В.М. Гордон, М.А. Гурвич, А.А. Добровольский, С.А. Иванова, А.В. Венедиктов, Д.М. Генкин, Т.И. Илларионова, Р.О. Халфина.

Во многом благодаря специальным исследованиям, посвященным изучению системы вещно-правовых способов защиты и ее отдельных элементов удалось

разрешить проблему правовой природы признания вещного права отсутствующим и его места в системе способов защиты гражданских прав. Отдельного внимания заслуживают работы Т.П. Подшивалова «Негаторный иск» (Саратов, 2011), С.А. Красновой «Система способов защиты вещных прав» (М.,2014), А.А. Новоселовой и Т.П. Подшивалова «Вещные иски: проблемы теории и практики» (М.,2014), Синицына С.А. «Исковая защита вещных прав в российском и зарубежном праве» (М.,2015).

Инструментальная теория, как ключевая методология настоящего исследования, преимущественно основана на трудах представителей школы частного права Б.И. Пугинского, С.Ю. Филипповой, Б.И. Минца. Однако не могут быть не упомянуты разработки в данной сфере таких отечественных теоретиков, как В.А. Сапун, С.С. Алексеев, К.В. Шундиков.

Существенную сложность применения данного подхода составил тот факт, что данная методология в основном направлена на изучение гражданско-правовых обязательств. Сфера абсолютных правовых связей не разработана на уровне теории правовых средств, что может служить вектором дальнейшего познавательного интереса.

В целом, несмотря на колоссальное распространение отрицательных исков о признании в отечественной правовой действительности, до сих пор наука не предприняла серьезных шагов по их теоретическому осмыслению.

Цель диссертационного исследования заключается в выработке комплексного и непротиворечивого представления об использовании признания вещного права отсутствующим в деятельности субъектов по защите нарушенных гражданских прав. Для достижения указанной цели исследования поставлены следующие задачи:

определить содержание инструментальной теории как технологии современного юридического исследования;

раскрыть эвристический потенциал инструментального подхода применительно к изучению гражданско-правовой защиты нарушенных субъективных прав;

выстроить систему деятельности по защите нарушенного гражданского права и выявить основополагающие правила ее организации;

дать определение понятия признания вещного права отсутствующим как правового средства, выявить его признаки;

установить правовую цель признания вещного права отсутствующим;

определить элементы правового конфликта, разрешаемого посредством признания вещного права отсутствующим, в частности объект отрицательного признания, основания и условия;

проанализировать правовые конфликты, в которых применимость изучаемого средства защиты носит спорный характер;

охарактеризовать правовую природу признания вещного права отсутствующим и его место в системе способов защиты гражданских прав.

Теоретическую основу диссертационного исследования образуют труды таких представителей юридической науки, как С.С. Алексеев, В.К. Андреев, Ю.Н. Андреев, З.А. Ахметьянова, В.А. Белов, Е.В. Вавилин, А.В. Венедиктов, В.В. Витрянский, А.П. Вершинин, Д.М. Генкин, В.М. Гордон, В.П. Грибанов, В.В. Груздев, М.А. Гурвич, А.А. Добровольский, О.С. Иоффе, Т.И. Илларионова, В.П. Камышанский, Д.Н. Кархалев, С.А. Краснова, О.А. Кузнецова, А.Н. Латыев, Д.Н. Латыпов, А.В. Люшня, О.А. Минеев, С.В. Моргунов, И.Б. Новицкий, А.А. Новоселова, В.А. Петрушкин, Т.П. Подшивалов, И.А. Покровский, В.К. Райхер, В.А. Рыбаков, А.П. Сергеев, С.А. Синицын, О.Ю. Скворцов, К.И. Скловский, Е.А. Суханов, В.А. Тархов, Ю.К. Толстой, Е.М. Тужилова-Орданская, С.Ю. Филиппова, Р.О. Халфина, М.Ю. Челышев, Г.Ф. Шершеневич, А.М. Эрделевский, В.С. Юрченко, В.Ф. Яковлев и др.

Объектом диссертационного исследования выступают общественные отношения, складывающиеся между участниками гражданского оборота при использовании признания вещного права отсутствующим в качестве средства защиты нарушенных гражданских прав.

Предметом диссертационного исследования являются правовые нормы, закрепляющие систему способов защиты гражданских прав, правовая

деятельность субъектов, выраженная в правоприменительной практике, существующие доктринальные подходы по исследуемой проблематике.

Эмпирическая основа диссертационного исследования состоит из анализа поведенческих актов, выраженных в судебной практике, в том числе в определениях Конституционного Суда Российской Федерации, в актах толкования норм материального права, представленных в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации.

Методологической основой диссертационного исследования выступает инструментальная теория права как основополагающая теоретико-методологическая установка, выстраивающая традиционные познавательные средства юридической науки в единую систему.

С помощью конкретно-социологических технологий был собран и обобщен значительный эмпирический материал, позволивший выявить наиболее стандартные типы правовых конфликтов, разрешаемых посредством отрицательного признания. Данный материал послужил основой для последующего теоретического осмысления при помощи как общелогических (индукция, дедукция, анализ, синтез, абстрагирование) и общенаучных методов (диалектический, системно-структурный, исторический), так и частнонаучных методик (сравнительно-правовой, правового моделирования и герменевтики).

Научная новизна диссертационного исследования связана с тем, что впервые в науке гражданского права разработано комплексное представление о признании вещного права отсутствующим как правовом средстве организации деятельности по защите нарушенного вещного права. Выявлены цели, объект, основания и условия правовой защиты, что должно положительным образом влиять на правоприменительную практику, позволяя субъектам существенно снизить риск отказа в судебной защите по мотиву выбора ненадлежащего способа защиты. Предложен и обоснован оригинальный подход в определении правовой природы признания вещного права отсутствующим и его места в системе способов защиты гражданских прав.

Результатом диссертационного исследования являются следующие основные положения и выводы, выносимые на защиту:

1. Защита гражданских прав может быть представлена как целенаправленная система действий (деятельность), основанная на началах диспозитивности, требующая организации в целях выбора надлежащего средства защиты и достижения эффекта восстановления нарушенного права.

2. Система правовой деятельности состоит из элементов субъективных – правосознания, антагонизма правовых целей, воли, – и объективных – правовых средств, правовой ситуации. Данная система испытывает на себе воздействие сил сотрудничества и разрушения (конфликта), способных сменить состояние стабильности открытым конфликтом, который характеризуется субъектно-объектной связью, основаниями и условиями.

3. Технология организации правозащитной деятельности состоит из следующих стадий: 1) идентификация элементов правового конфликта; 2) формирование правовой цели; 3) избрание надлежащего средства защиты исходя из требования о совпадении избранных субъектом правовых средств системе предусмотренных законом способов защиты нарушенных прав.

4. Конструкция правовой цели иска о признании вещного права отсутствующим двойственна: в одних случаях это устранение правовой неопределенности в принадлежности титула, в других – устранение неопределенности в свойствах объекта имущественных прав.

Таким образом, признание вещного права отсутствующим – это охранительное (юрисдикционное) вещно-правовое средство защиты, направленное на устранение правовой неопределенности в принадлежности титула или свойств объекта имущественных прав, предъявляемое в отношении всякого третьего лица, нарушающего субъективное вещное право.

5. Основанием правового конфликта, разрешаемого посредством признания
вещного права отсутствующим, является нарушение абсолютной правовой связи,
выраженное в юридическом присвоении зарегистрированного вещного права или

в его обременении несуществующими, а равно несоответствующими заявленным качествам вещными правами.

6. Объектом отрицательного признания всегда выступает право
собственности или ограниченное вещное право. Гражданско-правовые
обременения не обладают качествами субъективных прав, представляя собой
лишь отражение того либо иного вещного права, в связи с чем, не могут
выступать самостоятельным объектом негативного признания. В данной связи,
целесообразно уточнить используемое в судебной практике понятие «признание
права или обременения отсутствующим» указанием на «признание вещного права
отсутствующим», что позволит избежать расширительного толкования в
отношении объекта отрицательного признания;

7. Основания правовых конфликтов, разрешаемых посредством признания вещного права отсутствующим, носят исчерпывающий характер. В силу противоречия конституционному принципу неприкосновенности собственности в качестве ненадлежащего средства защиты следует квалифицировать признание отсутствующим прав на уничтоженный или разрушенный объект имущественных прав. Не применим рассматриваемый иск в спорах публично-правовых образований по поводу земельных участков, государственная собственность на которые не разграничена. Органы местного самоуправления не обладают вещными правами на данные земельные участки, правомочие по их распоряжению по своей природе схоже с административным полномочием, временной функцией органа местного самоуправления, обусловленной рачительным отношением к государственной собственности. Соответственно и споры о полномочиях должны разрешаться не гражданско-правовыми средствами, а средствами публичных отраслей права.

8. К числу условий правового конфликта, разрешаемого посредством признания вещного права отсутствующим следует отнести:

(1) Специальный (исключительный) порядок предъявления иска о признании вещного права отсутствующим, предполагающий его применимость лишь в том

случае, если эффект восстановления нарушенного права невозможно достичь иными правовыми средствами;

2. Правовой эффект должен соответствовать цели субъекта (устранение правовой неопределенности в принадлежности титула или свойств объекта имущественных прав), обеспечивая восстановление нарушенного права и выражая связь субъективного и объективного;

3. Должен быть заявлен субъектом, обладающим зарегистрированным титулом на спорную недвижимую вещь и не утратившим ее владения;

4. Констатация отсутствия вещного права мыслима лишь в отношении индивидуально-определенного имущества, сохранившегося в натуре;

(5) На требования о признании отсутствия вещного права не
распространяется исковая давность;

(6) Наличие спора о праве, в котором истцу надлежит доказать юридический
факт возникновения у него прав на спорное имущество и порок фактов, лежащих
в основании прав ответчика, либо юридический факт прекращения оспариваемого
права, либо его несоответствие требуемым законом критериям.

9. Признание вещного права отсутствующим входит в систему вещно-
правовых средств защиты гражданских прав. При этом критически следует
оценивать преобладающий в науке и судебной практике подход квалификации
исследуемого средства в качестве негаторного, а равно предложение считать его
полноценным самостоятельным способом защиты.

10. Признание вещного права отсутствующим как правовое средство является разновидностью закрепленного в ст.12 ГК РФ универсального способа защиты – признания права.

11. Разрешение спора о признании вещного права отсутствующим возможно исключительно в исковом порядке. Правоподтверждающая природа государственной регистрации предопределяет невозможность оспаривания вещного права в порядке рассмотрения дел, возникающих их публичных правоотношений.

Теоретическая значимость результатов диссертационного исследования

заключается в том, что предложенная диссертантом теоретическая модель признания вещного права отсутствующим как правового средства существенно дополняет и развивает теорию преюдициальных исков. Кроме того, некоторые выводы, связанные с описанием конструкции деятельности по защите нарушенного гражданского права, могут быть использованы для дальнейшего изучения инструментального подхода в науке частного права.

Практическая значимость результатов диссертационного исследования

усматривается в возможности использования настоящих выводов в непосредственной правоприменительной деятельности субъектов гражданского оборота. Диссертантом сформулированы конкретные предложения по дальнейшему совершенствованию действующего правового регулирования, что может быть использовано в процессе законотворческой деятельности.

В частности, de lege ferenda целесообразно включить специальную норму, посвященную признанию вещного права отсутствующим в ст.232 проекта Федерального закона №47538-6, дополнив п. 4 в следующей редакции:

«4. В случае нарушения абсолютной правовой связи, выраженном в юридическом присвоении зарегистрированного вещного права или его обременении несуществующими, а равно несоответствующими заявленным качествам вещными правами, может быть предъявлено требование о признании вещного права отсутствующим».

Кроме того, абзац шестой в ст. 208 ГК РФ необходимо изложить в следующей редакции:

«требование о признании вещного права отсутствующим и иные требования в случаях, предусмотренных в законе».

Развитие данных нормоположений возможно на уровне обобщения материалов судебной практики, в частности предлагаем исключить абз. 4 п. 52

Постановления № 10/22², дополнив данное постановление п.52.1, изложив его в следующей редакции:

«При рассмотрении судом спора о признании вещного права отсутствующим необходимо учитывать, что цель правовой защиты истца должна быть направлена на устранение правовой неопределенности в принадлежности титула или свойств объекта имущественных прав.

Основанием служит нарушение абсолютной правовой связи, выраженное в юридическом присвоении зарегистрированного вещного права или его обременении несуществующими, а равно несоответствующими заявленным качествам вещными правами.

Если иное не предусмотрено законом, признание отсутствия вещного права допустимо в отношении индивидуально-определенного имущества, сохранившегося в натуре, при условии владения спорным объектом имущественных прав и невозможности защиты посредством иных средств правовой защиты».

Настоящая работа может быть задействована в учебном процессе при проведении занятий по курсам «Гражданское право» и «Вещное право».

Апробация результатов диссертационного исследования.

Диссертационная работа подготовлена, обсуждена и рекомендована к защите на кафедре гражданского и предпринимательского права Казанского (Приволжского) федерального университета.

Результаты исследования обсуждены на 11 научно-практических конференциях и круглых столах: VIII Международная научно – практическая конференция студентов и аспирантов «Межсистемные и межотраслевые связи в правовой сфере», посвященная памяти профессора Казанского Университета Михаила Юрьевича Челышева (Казанский (Приволжский) федеральный университет, 22-23 ноября 2013 г.); XX Международная научная конференция

² Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 года №10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» // Вестник ВАС РФ. – 2010. – № 6

студентов, аспирантов и молодых ученых «ЛОМОНОСОВ-2013» (Московский государственный университет, 8-12 апреля 2013 г.); XII Международная конференция молодых ученых «Традиции и новации в системе современного российского права» (Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина, 5-6 апреля 2013 г.); XIII Международная конференция молодых ученых «Традиции и новации в системе современного российского права» (Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина, 4-5 апреля 2014 г.); Пятый пермский международный конгресс ученых-юристов (Пермский государственный национальный исследовательский университет, 24-25 октября 2014 г.); Международная научная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «ЛОМОНОСОВ-2015» (Московский государственный университет, 13-17 апреля 2015 г.); XIV Международная конференция молодых ученых «Традиции и новации в системе современного российского права» (Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина, 3-4 апреля 2015 г.); X Международная школа-практикум молодых ученых-юристов «Правотворчество и юридическая наука: современные проблемы» (Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, 3-4 июня 2015 года); Летняя школа молодых ученых – 2015 «Юридическое познание: теория, методология, практика» (Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина, 23-29 июня 2015 г.); Шестой пермский конгресс ученых-юристов (Пермский государственный национальный исследовательский университет, 16-17 октября 2015 г.); Совместная XVI Международная научно-практическая конференция и IX Международная научно-практическая конференция «Кутафинские чтения» «Стратегия национального развития и задачи российской юридической науки» (Московский государственный университет, 24-27 ноября 2015 г.).

Основные выводы и положения отражены в научных статьях, в том числе в ведущих рецензируемых изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией Министерства образования и науки Российской Федерации для

15 опубликования основных результатов диссертационных исследований на соискание ученых степеней кандидата и доктора наук.

Структура работы предопределена целями и задачами диссертационного исследования, состоит из введения, двух глав, включающих пять параграфов, заключения, списка нормативных правовых актов, материалов судебной практики и специальной литературы.

Основы инструментального подхода к процессам защиты гражданских прав

Юридическая наука, равно как и наука гражданского права, это динамично развивающаяся система, на процесс эволюции которой решающее влияние оказывают различные теории права, предопределяя специфику объекта и метода научного поиска.

Предвосхищая анализ содержания инструментальной теории права, лежащей в основании методологии н астоящего диссертационного исследования, вспоминаются слова Г.Ф. Шершеневича о том, что наука двигается вперед толчками, которые ей дают гениальные люди; в брешь, образованную новым движением мысли, немедленно бросается масса добросовестных, но посредственных работников, которые трудятся над разработкой нового пути2. Отмечая долю истины в позиции одного из величайших представителей отечественной цивилистики, следует, однако, признать, что именно благодаря труду подобных добросовестных ученых однажды высказанная оригинальная мысль или идея приобретает подлинно теоретический смысл, прокладывая свой уникальный путь в научном мире. А учитывая, что отечественная цивилистика с момента своего возникновения находилась под серьезным влиянием западной науки, добросовестная работа ученых по импорту зарубежного теоретического опыта и стала определяющим фактором в формировании собственной научной мысли.

Неизбежную критику диссертанта вызовет включение в рамки настоящего исследования целой главы, посвященной преимущественно вопросам теории права. Поэтому одной из важнейших задач является научное обоснование необходимости изучения иска о признании вещного права отсутствующим преимущественно в аспекте инструментальной теории права.

Эволюция научного знания свидетельствует о п оэтапной смене научных приоритетов на определенных этапах ее развития. Так, истории науки гражданского права известен период, когда в ней преобладали идеи учения о естественном праве3, историческая школа права4 и другие направления теоретической мысли, кот орые по -своему видели объект и задачи научного поиска.

Несмотря на возрастающий в последнее время интерес к вопросам теории, в современных работах по гражданскому праву относительно небольшое пространство уделено концептуальному пониманию основ гражданского права, что, безусловно, является следствием сохраняющегося влияния догматической юриспруденции. Стиль изложения и проблематика подобных работ традиционна и общепринята.

К примеру, в рамках диссертационного исследования О.О. Юрченко, посвященного проблеме права на защиту и способам защиты охраняемого законом интереса в гражданском праве, цель работы автором формулируется как «комплексное изучение юридической природы защиты охраняемого законом интереса, выработка понятия «способ защиты охраняемого законом интереса» в гражданском праве вообще и отдельных видах гражданских правоотношений…»5

Во многом надуманный характер применительно к проблематике защиты вещных прав приобретают понятийные исследования соотношения категорий 2004. – С. 5. «мер», «способов», «средств», принципиально разрешаемые на уровне догматики права; довольно отвлеченное значение для целей организации п равовой деятельности носят дискуссии о соотношении охраны и защиты гражданских прав.

При этом проблема заключается не в том, что в современных работах отсутствует эмпирическая основа, а в том, что практика является неким дополнительным аргументом в пользу предлагаемой теоретической модели. Векторная направленность результатов исследования – доктрина гражданского права. Поэтому нет ничего удивительного в по-прежнему сохраняющейся тенденции взаимной неудовлетворенности между теоретической юриспруденцией и практикой правоприменения.

В той же степени наблюдается недостаточность исследований, посвященных собственным вопросам теории частного права. Нарушение рамок с пециальности отмечается при ближайшем соприкосновении с собственно теоретическими проблемами. Так, за редким исключением, отсутствуют работы, специально посвященные проблеме научной истины в гражданском праве, специфике методологии, предмете научной цивилистики. Данные сферы традиционно относят к сферам интересов философии права, теории государства и права.

Сферой научного осмысления цивилисту остается позитивная юриспруденция. Оставаясь ключевым элементом правовой материи и с охраняя эвристический потенциал с точки зрения методологии, д огматика права предопределяет собственный познавательный срез, значительно сужая потенциал юридической науки.

Следует признать, что одной из эпистемологических особенностей всего спектра социальных и гуманитарных наук является инвариативность научной истины. В частности, интервальный подход исходит из того, что в научном познании могут существовать в качестве допустимых разные «картины» одного и того же объекта6. Как и наука в целом, юриспруденция равным образом существует в полисмысловых границах. Смена научных приоритетов не отменяет действие ранее предложенных теорий, так методология исторического анализа права, будучи доминирующей в начале XIX века, по-прежнему актуальна и применяется во многих современных работах.

Появление инструментальной теории права представляется результатом кризиса и переосмысления категории истины как цели юридического исследования.

Примечательно, что применительно к юридической науке данная теоретическая модель первоначально была сформулирована в рам ках цивилистического учения Б.И. Пугинского, посвященного гражданско-правовым средствам в хозяйственных отношениях.

Критикуя догматико-нормативный подход, присущий, в том числе теории гражданского права, Б.И. Пугинский ставит вопрос о том, что собственно составляет объект изучения юридической науки. Формализм в понимании права заключается в том, что он фокусируется на анализе и комментарии правовых текстов, при этом игнорируется роль субъектов как носителей интересов и участников социальных связей, в непосредственной реализации права, дополнение исследований вопросами практики носит вторичный, необязательный характер7. В данной связи ученый полагает, что юридическая наука должна перейти в понимании изучаемого объекта от нормативных актов к практической деятельности людей, применяющих право8.

Защита субъективных гражданских прав в системе правовой деятельности

Учитывая, что сервитут и иные ограниченные вещные права представляют собой обременения недвижимого имущества, римская негаторная защита была направлена не только на пресечение реальных противоправных действий, нарушающих право собственности истца, с чем успешно справляется современная модель негаторного иска, но и одновременно на восстановление свойств не обремененной с обственности, иными словами, на констатацию отсутствия у ответчика ограниченного вещного права.

В условиях римского правопорядка представить правовую ситуацию, при которой движимое имущество обладало бы правовым статусом недвижимого, довольно трудно, учитывая отсутствие публичного закрепления правового статуса недвижимости.

Если точнее, сложно представить саму необходимость субъекта римского права в оспаривании свойств недвижимой вещи. В действующем российском законодательстве с правовым статусом недвижимости закон связывает целый ряд правовых последствий, например, согласно ст. 39.20 Земельного кодекса Российской Федерации106 (далее – ЗК РФ) если иное не установлено законом, исключительное право на приобретение земельных участков в собственность или в аренду имеют граждане, юридические лица, являющиеся собственниками зданий, сооружений, расположенных на таких земельных участках. Данное нормоположение пр едопределено историческими причинами, связанными с разрывом правовой связи между правами на земельные участки и недвижимые вещи, расположенные на них . В условиях существовавшей государственной монополии на землю и широкомасштабной приватизации государственного имущества в перестроечный период, подобная ситуация является в настоящее время, скорее, нормой, нежели юридической аномалией.

Деление вещей в римском праве на движимые (res mobiles) и недвижимые (res immobiles), как отмечает В.М. Хвостов, имело малое значение, поскольку юридические нормы для тех и других вещей по существу одинаковы107.

В силу известного правила superficies solo cedit оборот недвижимости допускался в неразрывной связи с земельным участком, поскольку само понятие «недвижимость» включало в себя земельный участок и все, что с ним неразрывно связано.

Таким образом, несмотря на то, что римскому частному праву не известна была публичная регистрация прав на недвижимое имущество, приведенный выше анализ свидетельствует о наличии широкого спектра правовых средств, направленных на констатацию отсутствия прав на недвижимое имущество на стороне ответчика.

Данный вывод и предшествовавший ему анализ привнесен в настоящую работу вовсе не для исторического справки. Несмотря на то , что оспаривание зарегистрированного права тесно связано с принципом гласности оборота недвижимости, материально-правовая цель субъекта, применяющего данное средство, не сводится к техническому аннулированию правовых последствий записи в реестре прав на недвижимое имущество. Смыслообразующим аспектом целеполагания субъекта правореализационной деятельности является разрешение спора о праве, устраняющего правовую неопределенность в статике имущественных правоотношений.

Начиная с XI века, государственные земельные кадастры широко внедряются в практику правового регулирования оборота недвижимости европейских стран. Как отмечает В .А. Алексеев, придание публичности гражданскому обороту недвижимого имущества является объективной закономерностью любой правовой системы, которая признает возможность оборота недвижимости108. В данной связи отметим, что отечественный дореволюционный опыт правового регулирования данной сферы общественных отношений принципиально не отличался от процессов, происходящих в зарубежных странах.

Согласно ст. 2 Федерального закона от 21 июля 1997 года №122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним»109 государственная регистрация представляет собой юридический акт признания и подтверждения государством возникновения, ограничения (обременения), перехода или прекращения прав на недвижимое имущество.

Будучи межотраслевым институтом действующего законодательства, государственная регистрация одновременно представляет собой правовое средство охраны прав субъектов гражданского оборота. Догматик права непременно возразит, что подобное сравнение разрушает категориальный аппарат юриспруденции, в виду предельной многозначности термина «правовое средство». Однако, как отмечалось ранее, практически любое явление материального мира имеет ровно столько смысловых знаков и символов, сколько способно генерировать человеческое сознание. Проблема лишь заключается в том, какой эффект приобретает тот или иной смысловой срез.

Инструментальный анализ свидетельствует о том, что сам институт гласного закрепления прав на недвижимое имущество генетически связан не с правотворчеством законодателя, а с правовой деятельностью и целями человека. Данный тезис, во всяком случае, подтверждается тем обстоятельством, что в XVII веке возрождение европейскими странами публичного оборота недвижимости было, в первую очередь, обусловлено интересами участников рынка ипотечного кредитования.

Правовые конфликты, разрешаемые посредством признания вещного права отсутствующим

Аналогичный характер приобретает правовой конфликт в случае возведения и регистрации объекта, не отвечающего приз накам недвижимого имущества. Принимая во внимание общеизвестный принцип superficies solo cedit, связывающий юридическую судьбу строения с земельным участком, действия по регистрации прав на недвижимое имущество неизбежно ограничивают пр ава собственника. В случае же регистрации прав на объект, не отвечающий признакам недвижимого, ограничения приобретают характер правонарушения, возлагая на собственника земельного участка целый комплекс неблагоприятных правовых последствий.

Следует заметить, что п оявление особого средства оспаривания свойств объекта имущественных прав и многочисленная судебная практика убедительно свидетельствуют против юридической доктрины понятия недвижимости. Наиболее ярким представителем данного направления является Е.А. Суханов, считающий недвижимость категорией юридической, а не физической (фактической)192, в связи с чем, государственная регистрация выступает ее неотъемлемым и имманентно присущим признаком. Вместе с тем, если это было бы так, то ни о каком оспаривании свойств зарегистрированного объекта нельзя было бы вести речь, ибо государственная регистрация являлась бы единственным и достаточным доказательством его недвижимой природы.

В данной связи более чем убедительной является позиция С.А. Степанова о том, что не право порождает недвижимую вещь, а недвижимость, признанная таковой в силу природных свойств или указания закона, требует регистрации права на нее193. В полной мере данный подход реализован в судебной практике, в частности, как указал Президиум ВАС РФ в постановлении от 04 сентября 2012 года № 3809/12194 сам по себе факт регистрации объекта как недвижимого имущества, в отрыве от его физических характеристик, в едином государственном реестре прав не является препятствием для предъявления иска о признании вещного права или обременения отсутствующим.

Существенный вклад в опровержение юридической доктрины понятия недвижимости внесло Постановление Пленума ВС РФ от 23.06.2015 года «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»195, в частности согласно абз.3 п.38 данного постановления по смыслу статьи 131 ГК РФ закон в целях обеспечения стабильности гражданского оборота устанавливает необходимость государственной регистрации права собственности и других вещных прав на недвижимые вещи, ограничения этих прав, их возникновение, переход и прекращение, при этом по общему правилу государственная регистрация права на вещь не является обязательным условием дл я признания ее объектом недвижимости.

В числе признаков недвижимого имущество обычно называют: прочную связь с землей, невозможность перемещения объекта без несоразмерного ущерба его назначению, индивидуальную определенность. С развитием имущественного оборота в сферу правового регулирования включаются новые объекты имущественных прав, в отношении которых приведенные признаки не всегда позволяют верно установить их правовую природу.

Анализ судебной практики свидетельствует о том, что в качестве одного из ключевых критериев квалификации имущества в качестве недвижимого, суды используют критерий капитальности возведенного объекта, оставляя разрешение данного вопроса области специальных знаний строительно-технической экспертизы. Например, п остановлением Десятого арбитражного апелляционного суда от 30 октября 2014 года по делу № А41-27828/13196 было пересмотрено решение суда первой инстанции по апелляционной жалобе органа местного самоуправления и признано отсутствующим зарегистрированное право ответчика на диспетчерско-распределительную площадку. Обоснованием принятого решения послужили результаты судебной строительно-технической экспертизы, согласно которой диспетчерско-распределительная площадка не является объектом капитального строительства, так как в силу своих конструктивных особенностей не относится к зданиям, строениям, сооружениям, имеющим заглубленный фундамент (т.е. прочно связан с землей), кроме того, назначение данного объекта носит вспомогательный (обслуживающий) характер.

Критерий капитальности возведенного объекта, как и саму возможность экспертного заключения по данному вопросу, следует отнести к числу небесспорных. Данный тип исследований фактически заключает в себе вывод о недвижимой природе объекта, относимый к исключительной компетенции суда, кроме того, до настоящего времени отсутствуют прозрачные ориентиры, позволяющие идентифицировать капитальный характер строения. Равным образом отсутствуют соответствующие разъяснения и в градостроительном законодательстве197, использующем термин «объект капитального строительства», под которым понимается здание, строение, сооружение, объекты, строительство которых не завершено, за исключением временных построек, киосков, навесов и других подобных построек. Очевидно, что в приведенном определении использована техника перечисления, хотя для целей правоприменения было бы эффективнее закрепить признаки капитальных объектов.

Отрицательное признание в системе способов защиты гражданских прав

Учитывая, что римское право представляло собой систему исков, наряду с ранее рассмотренными rei vindicatio, actio Publiciana, action negatoria, римскому частному праву были известны иски о воспрещении (actio prohibitoria), а также специальные иски, направленные лично против нарушителя в соответствии с особым характером его действий, например, actio furti251, предъявляемого против похитителя вещи.

Как отмечают А.В. Губарева и А.Н. Латыев, з аконодательство стран континентального права при построении системы защ иты гражданских прав исходит из противоположения вещных и обязательственных притязаний252. Традиционно систему вещных способов защиты образуют виндикационное и негаторное требование, но, к примеру, Гражданский кодекс Квебека отдельно предусматривает для обладателей вещных прав возможность предъявления исков о признании253. Англосаксонскому праву не известно разделение прав на вещные и обязательственные, как следствие, и соответствующие системы способов защиты. Наиболее популярны в англосаксонских странах иски, во многом напоминающие посессорную защиту в континентальном праве, например trespass – деликт из нарушения владения или nuisance – иск из зловредности, применяемый при наличии помех в пользовании имуществом254.

Дореволюционное гражданское законодательство и вовсе ограничивалось легальным упоминанием лишь виндикационного иска, возможность предъявления негаторного требования была выведена судебной практикой и теорией исходя из системного толкования действовавших норм о праве собственности255.

Как было отмечено ранее, в послевоенной советской науке гражданского права существенным образом возрос интерес к проблеме обоснования специфики права государственной социалистической собственности и права личной собственности граждан СССР, как следствие, оживилась и дискуссия о системе способов защиты вещных прав.

Исходя из экономического представления о праве собственности как присвоении средств производства, А.В. Венедиктов одним из первых поставил вопрос о системе средств гражданско-правовой охраны социалистической собственности. Ученый выступил с критикой ранее преобладавшего подхода преимущественного исследования вещно-правовых средств охраны социалистической собственности, по его мнению, к числу средств охраны «вещественного состава» социалистической собственности равнозначно относимы, к примеру, как истребование из чужого незаконного владения, так и возмещение убытков, причиненных социалистической организации ее контрагентом в случае гибели или повреждения имущества256.

С решительной критикой данного подхода выступил Д.М. Генкин, указавший на недопустимость объединения вещных и обязательственных исков в единую группу средств защиты права собственности в виду различий в их правовом основании257. Обязательственным искам автор придает большое значение в охране собственности, защита же реализуется только вещными способами защиты, каковыми являются лишь виндикационный и негаторный иски258. Во многом схожий подход был высказан Г.Ф. Добровольским259 и В.Ф. Масловым260.

Исследуя право личной собственности граждан СССР, Р.О. Халфина придерживалась компромиссной позиции, отмечая, что обязательственно-правовые способы охраны личной собственности в ряде случаев имеют очень большое значение и оказываются весьма эффективными261, при этом отмечала высокую практическую значимость разграничения вещных и обязательственных средств защиты собственности262.

Разумеется, данная дискуссия не могла не затронуть и современные работы, посвященные проблематике системы способов защиты права собственности. Наиболее развернутая структура настоящей системы предложена А.П. Сергеевым, выделившим четыре классификационные подгруппы, в частности, вещно-правовые требования, обязательственные, не относящиеся к первым двум, но вытекающие из различных институтов гражданского права и, наконец, средства защиты интересов собственника при прекращении права собственности по основаниям, предусмотренным в законе263.

Несмотря на то, что по сей день высказываются предложения ограничить систему способов защиты права собственности исключительно вещными исками264, как было отмечено ранее, данная д искуссия носит преимущественно теоретический характер. На наш взгляд, не вызывает принципиальных возражений и имеет существенный эвристический потенциал предложенный А.П. Сергеевым вариант классификации способов защиты вещных прав. Действительно, в случае с обязательственными способами защиты вещное право защищается опосредованно (если угодно, «в конечном счете»), через лицо, состоящее в обязательственной правовой связи. Однако, с точки зрения инструментального подхода, субъекту, например, преследующему цель реального возврата незаконно удерживаемого арендатором имущества, совершенно ясно, что данными действиями им защищается субъективное право собственности. Попытаться доказать обратное на уровне целеполагания довольно непростая задача.