Представительство по российскому гражданскому праву (к разработке отечественной доктрины с учетом опыта западноевропейской цивилистики) Байгушева Юлия Валериевна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Сущность представительства 36

1. Элементы понятия представительства 36

A. Наличие у представителя полномочия 37

Б. Совершение представителем сделки от имени представляемого 50

B. Наступление правового последствия сделки представителя непосредственно в лице представляемого 78

2. Виды представительства 89

A. Активное и пассивное представительство 89

Б. Добровольное и законное представительство 91

B. Единоличное и коллективное представительство 97

3. Отграничение представительства от иных форм деятельности для другого лица 100

A. Так называемое посредственное представительство 101

Б. Действия лица, наделенного уполномочием 105

B. Совершение сделки по поводу фидуциарно приобретенного права 107

Г. Содействие, предшествующее совершению сделки 110

Д. Деятельность посыльного 111

Е. Договор в пользу третьего лица 117

4. Допустимость представительства 120

А. Принцип допустимости представительства 121

Б. Исключения из принципа допустимости представительства 122

5. К истории представительства 124

Глава 2. Выдача и объем полномочия 131

1. Выдача полномочия 131

A. Общая характеристика 131

Б. Выдача полномочия как абстрактная сделка 151

B. Выдача полномочия и сделка уполномоченного 154

Г. Оспаривание выдачи полномочия 162

2. Уведомление о выдаче полномочия и связанное с уведомлением возникновение полномочия на основании видимости права 166

А. Уведомление о выдаче полномочия 166

Б. Возникновение полномочия на основании видимости права 168

3. Объем полномочия 181

A. Вводные положения 181

Б. Генеральное и специальное полномочие 182

B. Возможность передоверия 184

Г. Возможность совершения уполномоченным сделки в отношении самого себя 196

Д. Толкование уполномочия 208

Глава 3. Прекращение полномочия 213

1. Прекращение полномочия добровольного представителя 213

A. Израсходование полномочия 214

Б. Истечение срока существования полномочия 214

B. Наступление отменительного условия 215

Г. Отмена полномочия представляемым 216

Д. Отказ представителя от полномочия 220

Е. Несостоятельность представляемого или представителя 220

Ж. Признание представителя или представляемого недееспособным,

ограниченно дееспособным или безвестно отсутствующим 222

3.Смерть представляемого или представителя 222

И. Прекращение юридического лица, которое выдало или которому было выдано полномочие 223

2. Прекращение полномочия законного представителя 224

3. Прекращение полномочия при передоверии 226

4. Отношения сторон после прекращения полномочия 228

Глава 4. Представительство без полномочия 231

1. Случаи совершения сделки представителем без полномочия 232

2. Состояние подвешенности 242

3. Одобрение сделки представителя без полномочия 249

4. Отказ в одобрении сделки представителя без полномочия 265

Заключение 274

Список нормативно-правовых актов и иных официальных материалов 283

Список использованной литературы 290

• Совершение представителем сделки от имени представляемого
• Выдача полномочия и сделка уполномоченного
• Истечение срока существования полномочия
• Одобрение сделки представителя без полномочия

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Являясь одной из самых распространенных форм деятельности для другого лица, представительство не получило детальной разработки в отечественной цивилистике. Многие вопросы представительства, например, о правовой природе полномочия, о соотношении выдачи полномочия и лежащего в ее основании договора, о правовых последствиях нарушения представителем запрета совершать сделки в отношении самого себя, до сих пор остаются дискуссионными. Отсутствие должным образом разработанного учения о представительстве затруднило законодательную регламентацию этого института, обусловив целый ряд недостатков посвященной ему гл. 10 ГК РФ. Так как предписания о представительстве в своей основной массе были заимствованы отечественным законодателем из наиболее совершенных западноевропейских гражданских кодексов, в первую очередь из немецкого BGB, то для устранения указанных недостатков необходимо более подробно исследовать правовую природу представительства с учетом не только российского, но и зарубежного опыта. Особую актуальность такое исследование приобретает во время реформы гражданского законодательства, направленной на приведение предписаний ГК в соответствие с изменившимися общественными отношениями, законодательством и доктриной западных стран континентальной Европы \

Степень разработанности научной проблемы. Наиболее активными исследователями представительства являются западноевропейские, прежде всего немецкие, цивилисты. Они заложили основу ныне господствующего в Европе и России учения о представительстве (Н. Buchka, Н. Dernburg, L. Enneccerus, P. Laband, L. Mitteis, P. Oertmann, G. Planck, F. Regelberger, B. Windscheid и др.), скрупулезно разрабатывали и продолжают разрабатывать это учение в специальных монографиях, научных статьях, учебниках и комментариях к гражданским кодексам (К. Ballerstedt, C.-W. Canaris, Е. Conn, W. Fikentscher, W. Flume, G.W. Gerlach, J. Gernhuber, J. Hupka, G. Isay, W. Jager, Th. Kipp, H. Kohler, K. Larenz, U. Leptien, E. Letzgus, W. Miiller-Freienfels, H.C. Nipper-dey, L. Raape, E. Riezler, L. Rosenberg, S. Schlossmann, A. Tuhr, R Welser и др.). На идеях западноевропейских цивилистов базировались немногочисленные работы по представительству, выполненные дореволюционными отечественными авторами (Е.В. Васьковский, А.О. Гордон, Л.Н. Казанцев, Н.О Нерсе-сов, Л.С. Таль и др.). Из этих работ учение о представительстве перешло в советскую цивилистику. Однако за советский период оно почти не разрабатывалось: были защищены лишь две диссертации, специально посвященные гражданско-правовому представительству, - докторская диссертация В.А. Рясенце-ва «Представительство в советском гражданском праве» (М., 1948) и кандидатская диссертация Е.Л. Невзгодиной «Представительство по советскому

¹ Подробнее о целях и задачах этой реформы см.: Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 г.) // Вестник ВАС РФ. 2009. №11.

гражданскому праву» (Свердловск, 1975), в то время как авторы учебников и комментариев к гражданским кодексам (С.Н. Братусь, О.С. Иоффе, О.А. Красавчиков, А.А. Собчак и др.), абстрагируясь от фундаментальных проблем представительства, разрешали в своих сочинениях актуальные на тот момент вопросы деятельности представителей в плановом хозяйстве. Представительство исследуется и современными российскими авторами (В.К. Андреев, Г.Л. Осокина, А.П. Сергеев, К.И. Скловский и др.). Но большинство из них опирается в своих работах лишь на текст закона и опыт отечественной цивилистики. Поэтому на сегодняшний день разработка института представительства в России остается практически на том же уровне, что и в советский период, т. е. на уровне, достигнутом еще дореволюционными цивилистами.

Объект исследования образуют общественные отношения, складывающиеся при совершении одним лицом (представителем) в пределах принадлежащего ему полномочия сделки от имени другого лица (представляемого), правовое последствие которой наступает непосредственно в лице представляемого.

Предметом исследования является российское гражданское законодательство о представительстве, главным образом предписания гл. 10 ГК РФ и сопряженные с ними предписания о лицах, сделках, приобретении и осуществлении субъективных гражданских прав, а также соответствующее гражданское законодательство некоторых европейских стран (Германии, Швейцарии, Австрии, Эстонии). В диссертации анализируются учение о представительстве и связанные с представительством материалы судебной практики.

Цель и задачи диссертации. Целью работы служит выявление правовой природы представительства и выработка рекомендаций по совершенствованию российского законодательства о представительстве и практики его применения. Эта цель достигается посредством решения следующих задач: 1) проследить историю становления института представительства, а также оценить современное состояние этого института и учения о представительстве в России и некоторых европейских странах; 2) определить элементы понятия представительства, в том числе выявить правовую природу полномочия и действий представителя от имени представляемого; 3) исследовать виды представительства; 4) отграничить представительство от иных форм деятельности для другого лица; 5) проанализировать выдачу и объем полномочия; 6) исследовать прекращение полномочия; 7) проанализировать представительство без полномочия; 8) выявить недостатки российского законодательства о представительстве и определить оптимальные способы их устранения.

Теоретическая основа исследования. Помимо работ названных выше авторов в диссертации используются труды таких ученых, как М.М. Агарков, С.С. Алексеев, П.А. Варул, В.М. Гордон, М.А. Гурвич, Н.М. Коркунов, Е.А. Крашенинников, Д.И. Мейер, О.Н. Садиков, В.И. Серебровский, В.И. Синайский, Е.А. Суханов, В.М. Хвостов, Б.Б. Черепахин, И.В. Шерешевский, Г.Ф. Шершеневич, Н. Becker, A. Blomeyer, Н. Brox, Е. Bucher, С. Crome, P. Gauch, О. Gierke, Н. Heinrichs, F. Hellmann, Н. Hiibner, О. Jauernig, М. Keller,

A. Koller, H. Koziol, H. Lehmann, F. Leonhard, A. Manigk, D. Medicus, K. Miiller, H. Oser, H. Palm, H.-M. Pawlowski, H. Rey, E. Schilken, W. Schluep, J. Schmid, Ch. Schobi, W. Schonenberger, K.-H. Schramm, M. Wolf и др.

Методологическую основу диссертации составили законы и категории материалистической диалектики, частно-научные методы познания (историко-догматический, формально-логический, сравнительно-правовой), теория структуры субъективного гражданского права, теория регулятивных и охранительных субъективных гражданских прав, учения о волеизъявлении, распорядительных сделках, согласии на сделку, а также об условных сделках и оспаривании сделок.

Нормативная и эмпирическая основы исследования представлены соответственно нормативно-правовыми актами и материалами судебной практики. В работе используются действующие и утратившие силу отечественные нормативно-правовые акты (Гражданский кодекс РФ (часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ; Семейный кодекс РФ от 29 декабря 1995 г. № 223-ФЗ; Федеральный закон от 7 мая 2013 г. № 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации»; Свод Законов Российской Империи от 31 января 1833 г.; Гражданский кодекс РСФСР от 11 ноября 1922 г.; Гражданский кодекс РСФСР от 11 июня 1964 г. и др.) и иностранные нормативно-правовые акты (Code civil vom 21. Marz 1804; Burgerliches Gesetzbuch vom 18. August 1896; Schweizerisches Obligationenrecht vom 30. Marz 1911; Закон об общей части Гражданского кодекса Эстонии от 27 марта 2002 г. и др.). Диссертантом проанализированы связанные с представительством материалы практики Высшего Арбитражного Суда РФ и Верховного Суда РФ (информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 октября 2000 г. № 57 «О некоторых вопросах практики применения статьи 183 Гражданского кодекса Российской Федерации»; обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за 2 квартал 2008 г., утвержденный постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 17 сентября 2008 г.; постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 16 мая 2014 г. № 28 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием крупных сделок и сделок с заинтересованностью» и др.), а также материалы практики некоторых других судов.

Научная новизна. В диссертации впервые развернуто доказывается, что полномочие есть субъективное гражданское право, которое управомочивает представителя на совершение сделки от имени и с непосредственным действием для представляемого и которому корреспондирует лежащая на представляемом обязанность к квазипретерпеванию им действия представителя по осуществлению полномочия; проблематика, связанная с ответственностью за вину при заключении представителем договора, впервые анализируется на базе теории регулятивных и охранительных субъективных гражданских прав; дается отсутствовавшая в цивилистике квалификация выдачи полномочия как сделки, побочной по отношению к совершаемому одновременно с ней согла-

сию уполномочивающего на сделку уполномочиваемого с третьим лицом; при рассмотрении бланковой выдачи полномочия право на заполнение бланка впервые характеризуется в качестве субъективного права на свое поведение с преобразовательным характером действия; предлагается собственное решение вопроса об оспаривании выдачи полномочия после его израсходования; правовое положение, наличествующее до момента одобрения сделки представителя без полномочия или отказа в ее одобрении, впервые анализируется на базе учения об условных сделках.

Диссертация является первым исследованием, в котором все вопросы, связанные с представительством по гражданскому праву России, разрешаются в общем контексте современного учения о представительстве. Это обусловливает освещение автором таких аспектов проблематики представительства, которые, будучи рассмотренными в западноевропейской литературе, не разрабатывались с учетом особенностей нашего правопорядка. Так, например, определяя сферу действия предписаний о представительстве, диссертант исследует допустимость их применения при совершении сделки, в фактический состав которой входит реальный акт; рассматривает проблематику действий от чужого имени и сопряженную с ней проблематику действий под чужим именем; приводит развернутое обоснование того, что лица, которым доверено управление чужим имуществом, в частности конкурсный управляющий, доверительный управляющий и душеприказчик, при совершении ими сделок по управлению выступают в качестве законных представителей; дает основанную на теории получения волеизъявлений характеристику пассивного представительства; анализирует особенности выдачи и осуществления полномочия на распорядительную сделку; исследует вопрос о правовой природе процессуального полномочия и действия по выдаче такого полномочия; выделяет предпосылки возникновения полномочия на основании видимости права как полномочия законного представителя; обосновывает взгляд, что согласно действующему законодательству допускается два вида передоверия - передоверие в собственном смысле и поддоверие; исследует безотзывное полномочие; проводит комплексный анализ одобрения сделки представителя без полномочия и отказа в одобрении такой сделки.

Положения, выносимые на защиту. Автором сформулированы следующие основные положения, которые выносятся на защиту.

1. Будучи мерой возможного поведения, которая предоставляется законом лицу в целях удовлетворения его интереса, полномочие есть субъективное гражданское право, управомочивающее своего обладателя на совершение сделки от имени и с непосредственным действием для другого лица. Полномочию корреспондирует правовая обязанность, лежащая на представляемом. Должное поведение представляемого как субъекта этой обязанности не является ни действием (facere), потому что для осуществления представителем принадлежащего ему полномочия какого-либо содействия представляемого не требуется, ни воздержанием от действия (поп facere), так как представляемый не может воспрепятствовать представителю осуществить свое полномочие, ни

претерпеванием (pati), поскольку полномочие, являясь правом совершить сделку для другого лица, рассчитано на нормальную правовую ситуацию, в то время как претерпевание может осуществляться только в охранительном правоотношении, т. е. правоотношении, складывающемся в результате конфликтной ситуации. С учетом того, что должное поведение представляемого как субъекта обязанности, корреспондирующей полномочию представителя, од-нохарактерно претерпеванию, но в отличие от претерпевания не связано с огорчениями, это поведение именуется квазипретерепеванием (quasi-pati). По своей правовой природе полномочие есть относительное регулятивное субъективное гражданское право на свое поведение.

1. Выступление представителя от имени представляемого выражается в том, что при совершении сделки представитель заявляет, что ее стороной должен стать не он сам, а представляемый. При этом представитель обычно называет будущему контрагенту имя представляемого или позволяет ему самому определить это имя (например, прочесть его на вывеске магазина, в котором представитель работает продавцом). Но действие от имени представляемого наличествует и тогда, когда представитель сообщает контрагенту, что совершаемая сделка должна вступить в силу для непоименованного представляемого, и по обстоятельствам дела контрагент не может понять, кто является представляемым. В этом случае речь идет о сделке для того, кого она касается. Западноевропейские цивилисты выделяют две разновидности такой сделки, допустимые также и по российскому законодательству: 1) сделку, при совершении которой представитель не называет имя представляемого, личность которого уже определена, но сохраняется в тайне; 2) сделку с оговоркой о том, что представитель определит и назовет представляемого позднее. При действии ГК можно выделить третью разновидность сделки для того, кого она касается, - сделку, совершаемую представителем от имени представляемого, личность которого должна непременно определиться. Такой сделкой является сделка душеприказчика, которую он совершает в отношении имущества, входящего в состав еще не приобретенного наследства. Ведь до приобретения наследства обладателем наследственного имущества выступает наследник, личность которого еще не определена, но должна определиться в момент приобретения наследства; это вытекает из п. 1 и 2 ст. 1151 ГК РФ, согласно которым открывшееся наследство не может оказаться не приобретенным кем-либо из наследников, а также из п. 4 ст. 1152 ГК РФ, предписывающего, что наследник, который приобрел наследство, считается его обладателем с момента открытия наследства.

2. Если при совершении сделки представитель без достаточной ясности изъявляет свою волю к действию от имени представляемого, в силу чего третье лицо рассматривает эту сделку как совершаемую для самого представителя, то даже когда представитель не желает этого, в его лице наступает правовое последствие совершенной им сделки. Согласно п. 1 ст. 178 ГК РФ представитель вправе оспорить такую сделку, если при ее совершении он считал, что третье лицо может понять, что сделка совершается от имени представляє-

мого, и не совершил бы ее от своего имени. Но, защищая интерес представителя в аннулировании правового последствия, которое он вызвал для себя вопреки своей воле, п. 1 ст. 178 ГК РФ оставляет незащищенным доверие третьего лица к содержанию волеизъявления представителя. Это решение нельзя признать удачным. Так как представитель совершает сделку с непосредственным действием не для себя, а для представляемого, он должен позаботиться о том, чтобы его воля, направленная на вызывание желаемого правового последствия в лице представляемого, была различимой для третьего лица. Если представитель этого не делает, то в защите нуждается не он, а третье лицо, которое добросовестно полагает, что совершает сделку с лицом, действующим для самого себя. Стало быть, в этой ситуации представителю не должно причитаться право на оспаривание сделки.

4. В отличие от представителя, действующий под чужим именем при со
вершении сделки называет себя именем другого существующего лица и тем
самым создает у будущего контрагента впечатление, что сам является этим
лицом. Согласно абз. 1 п. 4 ст. 19 ГК РФ совершивший сделку под чужим
именем не приобретает предусмотренные ею права и обязанности. К этой
сделке могут применяться по аналогии предписания о представительстве, в
том числе о ее одобрении носителем имени (п. 2 ст. 183 ГК РФ). Такое приме
нение соответствует интересам не только носителя имени, но и его контраген
та по сделке, который, как правило, желает стать партнером лишь самого но
сителя имени, а не какого-то другого лица.

Запрещая совершение сделки под чужим именем, абз. 1 п. 4 ст. 19 ГК РФ тем самым защищает интерес будущего контрагента в том, чтобы ее стороной стало известное ему по имени и обладающее определенными качествами лицо. Но при сделках, которые свершаются контрагентом с любым лицом (например, при договоре розничной купли-продажи), а также сделках, совершение которых обусловлено определенными качествами самого действующего под чужим именем (например, при договоре об оказании услуг переводчика, заключаемом с тем, кто прошел предварительное собеседование и оценивался исключительно по его профессиональным качествам), указанный интерес отсутствует. Поэтому в этих случаях сфера применения абз. 1 п. 4 ст. 19 ГК РФ должна подвергаться телеологической редукции, т. е. ограничиваться в соответствии с его целью. Это ограничение приводит к тому, что такие сделки вызывают соответствующие их содержанию правовые последствия в лице действующего под чужим именем.

5. Согласно п. 3 ст. 1 и п. 2 ст. 434 ¹ ГК РФ ГК РФ у лица, которое всту
пает в преддоговорные переговоры, возникает регулятивная по своей правовой
природе обязанность к их добросовестному ведению. В случае недобросовест
ного ведения переговоров на недобросовестного партнера возлагается ответ
ственность за culpa in contrahendo, под которой понимается охранительная
обязанность к возмещению потерпевшему причиненных ему убытков, напри
мер, его затрат на проведение переговоров (п. 3 ст. 434 ¹ ГК РФ).

При подготовке договора через представителя обязанность к добросове-

стному ведению преддоговорных переговоров возникает у представляемого, потому что именно он, а не представитель должен стать стороной подготавливаемого договора и потому что партнер рассматривает его как своего будущего контрагента. В некоторых случаях эта обязанность возлагается как на представляемого, так и на представителя. Это происходит, если представитель имеет непосредственный хозяйственный интерес в заключении договора, т. е. фактически заключает его не для представляемого, а для самого себя, или если представитель вызывает у партнера особое доверие к своей личности, т. е. со ссылкой на свои специальные знания гарантирует партнеру, что подготавливаемый договор соответствует его интересам.

Если представитель проявляет недобросовестность при ведении преддоговорных переговоров, то обязанность к возмещению убытков возлагается на представляемого. Это вытекает из ст. 403 ГК РФ, которая здесь применяется по аналогии. Обязанность представляемого к возмещению убытков в этом случае не обусловливается виновным неисполнением им обязанности к добросовестному ведению преддоговорных переговоров. Поэтому, будучи мерой защиты охраняемого законом интереса партнера по переговорам в восстановлении его имущественного положения, эта обязанность не является ответственностью представляемого. Если обязанность к добросовестному ведению преддоговорных переговоров возлагается не только на представляемого, но и на представителя, то при недобросовестности последнего он несет ответственность за culpa in contrahendo, которая возникает наряду с обязанностью представляемого к возмещению убытков.

6. Активное представительство состоит в совершении представителем волеизъявления с непосредственным действием для представляемого. Пассивное представительство сводится к получению представителем для представляемого волеизъявления третьего лица, в результате чего наступает такое же правовое последствие, как если бы это волеизъявление получил сам представляемый. В отличие от активного представителя, которому принадлежит полномочие на совершение волеизъявления, пассивный представитель обладает компетентностью к получению волеизъявления, т. е. правовым свойством, в силу которого действие волеизъявления, полученного им на имя представляемого, наступает непосредственно в правовой сфере последнего. Активное и пассивное представительство чаще всего сочетаются при совершении одной и той же сделки (например, А совершает оферту от имени Б, а затем получает акцепт этой оферты на имя Б). К пассивному представительству могут применяться по аналогии предписания об активном представительстве.

7. Лица, которым доверено управление чужим имуществом, в частности конкурсный управляющий, доверительный управляющий и душеприказчик, при совершении сделок по управлению выступают в качестве представителей. Их представляемыми являются обладатели управляемого имущества, соответственно - несостоятельный должник, учредитель управления и наследник. Совершение управляющим сделок по управлению отвечает всем признакам представительства: 1) управляющий действует в пределах полномочия (абз. 26

ст. 2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», п. 2 ст. 1022 и п. 1 ст. 1135 ГК РФ); 2) вопреки некоторым предписаниям закона управляющий выступает от имени представляемого, т. е. с очевидным намерением вызвать соответствующие этим сделкам правовые последствия не для себя, а непосредственно для обладателя имущества - намерением, которое явствует из сообщения управляющего третьему лицу, что он действует в качестве управляющего; 3) совершаемые им сделки вызывают соответствующие правовые последствия не для управляющего, а непосредственно для обладателя управляемого имущества; в п. 2 ст. 1020 ГК РФ прямо говорится, что «права, приобретенные доверительным управляющим в результате действий по доверительному управлению имуществом, включаются в состав переданного в доверительное управление имущества»; в отношении конкурсного управляющего и душеприказчика это вытекает из отсутствия в законе предписаний о необходимости перенесения приобретенных в ходе управления прав с управляющего на представляемого. Законодательная квалификация управляющих в качестве представителей подтверждается новой редакцией п. 2 ст. 182 ГК РФ, который теперь не исключает управляющих из числа представителей.

Полномочие каждого из названных управляющих возникает не из сделки представляемого, направленной на установление этого полномочия, а в силу наличия другого юридического факта, с которым закон связывает возникновение полномочия. Поэтому управляющие являются не добровольными, а законными представителями.

8. Выдача полномочия есть сделка, побочная по отношению к темпо-
рально совпадающему с ней согласию уполномочивающего на сделку между
уполномочиваемым и третьим лицом. При выдаче полномочия уполномочи
вающий направляет свою волю на обоснование права уполномочиваемого
быть его представителем, тогда как при даче согласия на сделку уполномочи
ваемого уполномочивающий желает вступления для себя этой сделки в силу.

Являясь частным случаем согласия, согласие уполномочивающего представляет собой одностороннюю сделку, направленную на вступление в силу будущей или подвешенно не имеющей силы сделки. Помимо выдачи полномочия согласию может сопутствовать и такая побочная сделка, как наделение лица уполномочием, т. е. правом совершить сделку от своего имени с непосредственным действием для другого лица. В некоторых случаях согласие, например, согласие родителей на сделку их несовершеннолетнего ребенка (п. 1 ст. 26 ГК РФ), совершается при отсутствии какой-либо побочной сделки.

9. Выдача полномочия может оформляться бланковым документом. Если
это происходит, то уполномочивающий (бланкодатель) ставит свою подпись
на не полностью заполненном документе, который выражает его волю к уста
новлению полномочия, и наделяет другое лицо (бланкодержателя) правом на
заполнение этого документа. Право на заполнение бланка, так же как и полно
мочие, является регулятивным субъективным правом на свое поведение с пре
образовательным характером действия. Оно обязывает бланкодателя к квази
претерпеванию действия бланкодержателя по заполнению бланка, вызываю-

щего изменение правового положения бланкодателя. Но в отличие от уполномоченного, бланкодержатель не совершает волеизъявление от имени другого лица, а только дополняет волеизъявление бланкодателя, которое тот обозначил как собственное через проставление на документе своей подписи.

10. В том случае, если при оспоримости выдачи полномочия уполномоченный совершает все доверенные ему сделки, его полномочие прекращается. Однако уполномочивший, который затем осуществляет свое право на оспаривание, заинтересован в прекращении этого полномочия с действием ex tunc, ибо только при таком прекращении правовые последствия доверенных им сделок не затрагивают его правовую сферу. Поэтому, согласно п. 1 ст. 166 и абз. 1 п. 1 ст. 167 ГК РФ, в интересах уполномочившего прекратившееся полномочие здесь следует считать все еще существующим, что создает для суда возможность прекратить его с обратным действием.

11. Если мнимый уполномоченный совершает сделку от имени мнимого уполномочившего, который своим активным или пассивным поведением способствует созданию видимости существования полномочия, и третье лицо, с которым совершается сделка, не знает и не должно знать, что полномочие не существует, то в соответствии с направленными на защиту этого лица предписаниями п. 1 ст. 174 и п. 2 ст. 189 ГК РФ сделка вступает в силу для мнимого уполномочившего. В этом случае у мнимого уполномоченного, являющегося отныне законным представителем, возникает полномочие на основании видимости права. Такое полномочие опирается в своем возникновении на следующие фактические предпосылки: а) видимость существования полномочия; б) поведение мнимого уполномочившего, способствующее созданию видимости существования полномочия; в) добросовестность третьего лица.

Невыполнение любой из указанных предпосылок на момент совершения сделки мнимым уполномоченным исключает возникновение полномочия на основании видимости права. Поэтому сделка оказывается совершенной при отсутствии полномочия и, стало быть, не может вступить в силу без одобрения мнимого уполномочившего. С учетом сказанного вскрывается ошибочность предписания п. 1 ст. 174 ГК РФ в той его части, в которой сделка мнимого уполномоченного, совершаемая им при наличии видимости существования полномочия, вызванной поведением мнимого уполномочившего, характеризуется как оспоримая сделка, несмотря на то, что третье лицо знает или заведомо должно знать об отсутствии полномочия, т. е. несмотря на отсутствие третьей предпосылки возникновения полномочия на основании видимости права. В то время как оспоримая сделка вызывает желаемое сторонами правовое последствие, сделка, о которой говорится в п. 1 ст. 174 ГК РФ, не способна вызвать для мнимого уполномочившего соответствующее ее содержанию правовое последствие, потому что она совершается при отсутствии полномочия.

12. В зависимости от того, знает ли мнимый уполномочивший, который
способствует созданию видимости существования полномочия через невос
препятствование выступлению от его имени мнимым уполномоченным, о та
ком выступлении или он только должен знать о нем, возникающие в этих слу-

чаях полномочия именуются соответственно претерпеваемым полномочием и кажущимся полномочием. Претерпеваемое полномочие может возникнуть как при совершении мнимым уполномоченным сделки для лица, не осуществляющего предпринимательскую деятельность, так и при ее совершении для предпринимателя. Напротив, область применения кажущегося полномочия, по общему правилу, ограничивается случаями, когда мнимый уполномочивший является предпринимателем, поскольку деятельность предпринимателей, в отличие от хозяйственной деятельности других субъектов гражданского права, сопряжена с риском, в том числе с риском ненадлежащей организации ими своей деловой сферы и создания вследствие этого возможности выступления от их имени мнимыми уполномоченными.

Однако тот, кто привлекает для совершения сделки представителя и легитимирует его в этом качестве через выдачу ему выраженного в доверенности полномочия, берет на себя риск ненадлежащей организации его деятельности и тогда, когда сам не обладает статусом предпринимателя. Именно поэтому п. 1 ст. 189 ГК РФ предписывает, что любой уполномочивший, который отменил выраженное в доверенности полномочие, должен известить об отмене возможных контрагентов по ранее доверенным сделкам и тем самым разрушить видимость существования полномочия. Бездействие уполномочившего в этом случае служит предпосылкой возникновения кажущегося полномочия и вступления для него в силу сделки мнимого уполномоченного (п. 2 ст. 189 ГК РФ).

Обосновывая полномочие на основании видимости права, ГК не разграничивает претерпеваемое и кажущееся полномочия. Отсюда можно было бы заключить, что российский законодатель допускает возникновение кажущегося полномочия при совершении мнимым уполномоченным сделки как для предпринимателя, так и для лица, не осуществляющего предпринимательскую деятельность. Но такое толкование воли законодателя не учитывало бы различия в правовом положении этих лиц, а также его дифференцированный подход к регламентации институтов общегражданского и коммерческого представительства. Во избежание подобного толкования в гл. 10 ГК РФ следует предусмотреть, что за исключением случая, когда уполномочивший принял на себя риск ненадлежащей организации деятельности уполномоченного, кажущееся полномочие возникает только у мнимого уполномоченного, который совершает сделку от имени предпринимателя.

13. Передоверие есть выдача представителем третьему лицу (субституту) полномочия на совершение от имени представляемого сделок, которые были доверены самому представителю. Наделение субститута полномочием в порядке передоверия может совершаться как с тем, чтобы он стал новым представителем представляемого, а полномочие передоверяющего прекратилось, так и с тем, чтобы субститут представлял самого передоверяющего как представителя представляемого. В первом случае речь идет о передоверии в собственном смысле, во втором - о поддоверии.

Вопреки предписаниям п. 2, 6 и 7 ст. 187 ГК РФ при обоих видах передоверия мы имеем дело не с передачей полномочия, а с выдачей нового пол-

номочия на совершение сделок, которые были доверены самому передоверяющему. Это подтверждается п. 3 и 4 ст. 187 ГК РФ, взятыми в связи с п. 1 ст. 185 ГК РФ, согласно которым передоверие оформляется доверенностью, т. е. документом, оформляющим не передачу, а выдачу ранее не существовавшего полномочия.

В ст. 187 ГК РФ законодатель смешивает два вида передоверия. Говоря в п. 2, 6 и 7 о передоверии как о передаче полномочия, он тем самым утверждает, что в результате передоверия представитель должен утратить свое полномочие, т. е. трактует о передоверии в собственном смысле. В то же время в п. 6 законодатель указывает, что в случае передоверия первоначальное полномочие обычно не прекращается, и, стало быть, называет признак, присущий под-доверию. Во избежание неопределенности правового положения при передоверии в этой статье следовало бы четко регламентировать передоверие в собственном смысле и поддоверие.

14. Второе предложение п. 2 ст. 187 ГК РФ предписывает, что при неизвещении представляемого о передоверии на передоверившего возлагается «ответственность за действия лица, которому он передал полномочия, как за свои собственные». Это предписание нуждается в корректировке, поскольку оно сформулировано без учета следующих обстоятельств: 1) передоверивший обязан к возмещению убытков, возникновение которых является следствием отсутствия у представляемого информации о передоверии, но он не должен возмещать те убытки, которые неуведомленный представляемый терпит по иной причине (например, по причине недобросовестности субститута, в отношении которого он сам разрешил передоверие); 2) отсутствие у представляемого информации о передоверии может повлечь причинение ему убытков действиями не только субститута, но и другого лица (например, самого представляемого, который, не зная о состоявшемся передоверии, отправил товар для его реализации в место нахождения представителя, а не субститута).

15. Если круг доверенных представителю сделок очерчен в доверенности шире, чем в заключенном им с представляемым договоре поручения, то, по общему правилу, объем полномочия следует определять без учета содержания договора поручения, так как третье лицо, с которым представитель совершает сделку, обычно знакомится лишь с текстом доверенности, по которому оно и судит об объеме принадлежащего представителю полномочия. Но если третье лицо знает или должно знать, что поручение охватывает не все указанные в доверенности сделки, то полномочие нужно рассматривать как выданное лишь на те сделки, которые оговорены в договоре поручения.

По аналогичным соображениям не должны охватываться полномочием сделки представителя, которые формально совершаются им в пределах полномочия, но не соответствуют его каузальной обязанности по использованию полномочия в интересах представляемого, если третье лицо знает или должно знать о таком несоответствии. В связи с этим выявляется ошибочность п. 2 ст. 174 ГК РФ, квалифицирующего подобные сделки как оспоримые, т. е. как сделки, которые вызывают соответствующие их содержанию правовые по-

следствия и без одобрения представляемого, а стало быть, как совершаемые в пределах полномочия. Такая квалификация означает поддержку и защиту недобросовестного третьего лица в ущерб интересам представляемого.

16. Ratio legis предписания абз. 1 п. 3 ст. 182 ГК РФ, запрещающего представителю совершать сделки в отношении самого себя, состоит прежде всего в защите представляемого при самоконтрагировании (совершении представителем сделок в отношении себя лично) или представляемых при представительстве нескольких лиц (совершении представителем сделок в отношении себя как представителя другого представляемого) от того, что представитель пренебрежет интересами соответствующего представляемого и совершит убыточную для него сделку. Из цели этого запрета следует, что он не должен охватывать сделки представителя в отношении самого себя, при которых конфликт интересов сторон явно невозможен, а именно: сделку, на которую представляемый дал согласие; сделку, состоящую исключительно в исполнении обязательства; сделку, которая приносит представляемому имущественную выгоду без совершения им встречного предоставления. Сделка представителя в отношении самого себя, совершаемая им несмотря на содержащийся в законе запрет на ее совершение, является сделкой, требующей одобрения представляемого, а не оспоримой или ничтожной сделкой.

17. Запрещая в п. 2 ст. 188 ГК РФ выдачу безотзывного полномочия, законодатель стремится не допустить совершение представителем доверенной ему сделки для представляемого, который уже не желает ее совершения; потому что представительство, как правило, осуществляется преимущественно в интересе представляемого. Но иногда представительство направлено прежде всего на удовлетворение интереса самого представителя или третьего лица. Это, например, имеет место, если А закладывает от имени Б его вещь в обеспечение исполнения своего обязательства перед В. В подобных случаях сфера действия запрета п. 2 ст. 188 ГК РФ должна ограничиваться в соответствии с его целью, поскольку отмена полномочия здесь могла бы неоправданно ущемить интерес представителя или третьего лица. Вопреки предписанию абз. 1 п. 1 ст. 188 ¹ ГК РФ, безотзывное полномочие следует считать допустимым не только тогда, когда оно выдается «в целях исполнения или обеспечения исполнения обязательства представляемого перед представителем или третьими лицами, от имени и в интересах которых действует представитель, в случаях, если такое обязательство связано с осуществлением предпринимательской деятельности», но и во всех остальных случаях выдачи полномочия прежде всего в интересе представителя или третьего лица.

18. Из абз. 1 п. 1 ст. 1134 ГК РФ вытекает допустимость выдачи посмертного полномочия, т. е. полномочия, возникшего при жизни представляемого, которое по его воле должно существовать и после его смерти. Ведь если наследодатель может назначить для ведения своего наследственного дела душеприказчика, то он должен иметь возможность доверить совершение одной или нескольких сделок по поводу будущего наследства и своему добровольному представителю. В случае смерти представляемого представитель, кото-

рому выдано посмертное полномочие, становится добровольным представителем наследников, которые могут отменить это полномочие.

19. По отношению к сделке представителя без полномочия одобрение носителя имени, который был назван в качестве представляемого, служит отлагательным условием права (conditio juris), т. е. будущим неизвестным обстоятельством, от которого наступление действия сделки зависит в силу самой ее природы или специального правового предписания. Предварительное действие рассматриваемой сделки состоит в возникновении у одной из ее сторон (носителя имени или третьего лица) права ожидания, т. е. права приобрести при наступлении conditio juris право, на приобретение которого была направлена сделка представителя. Указанному праву ожидания корреспондирует лежащая на другой стороне обязанность, материальное содержание которой заключается в квазипретерпевании ею приобретения контрагентом ожидаемого права. В момент одобрения предварительное действие сделки представителя без полномочия развертывается в ее полное действие, выражающееся в наступлении правового последствия, на которое она была направлена.

20. Под упомянутым в п. 3 ст. 183 ГК РФ отказом в одобрении сделки представителя без полномочия понимается односторонняя сделка носителя имени, которая непосредственно направлена на прекращение обоснованного сделкой представителя права ожидания. Предусмотренное этим пунктом молчание носителя имени в течение разумного срока после получения им от третьего лица предложения об одобрении есть не молчаливое волеизъявление носителя имени об отказе в одобрении, а его нормированное молчание, т. е. молчание, с которым закон связывает правовое последствие, которое было бы вызвано волеизъявлением об отказе в одобрении, независимо от того, каким образом молчание оценивается или должно оцениваться сторонами в каждой конкретной ситуации. Поэтому носитель имени, заблуждавшийся о значении своего молчания, не вправе его оспорить; допустимость оспаривания здесь противоречила бы преследуемой законом цели нормирования молчания, которая состоит во внесении окончательной определенности в правовое положение третьего лица.

В силу абз. 1 п. 1 и п. 3 ст. 183 ГК РФ при отказе носителя имени в одобрении или истечении разумного срока после получения им предложения одобрить сделку она считается совершенной от имени самого представителя. Предписания этих пунктов, направленные на защиту третьего лица, которое при совершении сделки доверилось утверждению представителя о наличии у него полномочия, не должны применяться к сделкам, совершенным недобросовестным третьим лицом. В отношении таких сделок сферу действия указанных предписаний следует ограничивать в соответствии с их целью, ибо тот, кто знает или должен знать, что совершает сделку с представителем без полномочия, по собственной воле идет на риск отказа в ее одобрении и поэтому не подлежит защите.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Содержащиеся в диссертации выводы и предложения могут использоваться для устранения

недостатков отечественного гражданского законодательства о представительстве. Такое использование результатов работы облегчит приведение предписаний ГК в соответствие с современными потребностями оборота, достижениями отечественной и европейской цивилистической доктрины и более совершенными зарубежными законодательствами. С оптимизацией предписаний о представительстве должна повыситься эффективность их применения на практике. Дополненное автором отечественное учение о представительстве может служить теоретической и методологической базой при осуществлении научно-педагогической деятельности.

Апробация результатов исследования. Диссертация выполнена и обсуждена на кафедре гражданского права Санкт-Петербургского государственного экономического университета. Основные положения диссертационного исследования отражены в опубликованных автором монографии, статьях и докладах на научных конференциях в Ярославле (2008), Владивостоке (2008), Тарту (2009) и др. Результаты работы используются в научно-педагогической деятельности на кафедре теории права и гражданско-правовых дисциплин Международной академии бизнеса и новых технологий. Сформулированные диссертантом рекомендации по совершенствованию законодательства о представительстве были доведены до сведения членов Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырех глав, объединяющих шестнадцать параграфов, заключения, списков использованных нормативно-правовых актов, материалов судебной практики и литературы.

Совершение представителем сделки от имени представляемого

По своей правовой природе согласие уполномочивающего, так же как и любое другое согласие, представляет собой одностороннюю сделку, направленную на вступление в силу будущей или подвешенно не имеющей силы сделки. Помимо выдачи полномочия согласию может сопутствовать и такая побочная сделка, как наделение лица уполномочием (Ermachtigung), т. е. правом совершить сделку от своего имени с непосредственным действием для другого лица. В некоторых случаях согласие, в частности согласие родителя на сделку его ребенка в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет (п. 1 ст. 26 ГК РФ), совершается при отсутствии какой-либо побочной сделки.

Выдача полномочия может оформляться бланковым документом. В этом случае уполномочивающий ставит свою подпись на не полностью запол ненном документе, который выражает его волю к установлению полномочия, и наделяет другое лицо правом на заполнение этого документа (например, А может выдать Б доверенность на совершение определенной сделки, не указав при этом имя уполномочиваемого с тем, чтобы Б вписал в доверенность либо свое имя, либо имя В, в зависимости от того, кто из них решит выступить представителем А). Право на заполнение бланка, так же как и полномочие, яв ляется регулятивным субъективным правом на свое поведение с преобразова тельным характером действия. Оно обязывает бланкодателя к квазипретерпе ванию действия бланкодержателя по заполнению бланка, вызывающего изме нение правового положения бланкодателя. Но в отличие от уполномоченного, бланкодержатель не совершает волеизъявление от имени другого лица, а толь ко дополняет волеизъявление бланкодателя, которое тот обозначил как свое собственное через проставление на документе своей подписи.

Если при оспоримости выдачи полномочия уполномоченный совершает все доверенные ему сделки, то его полномочие прекращается. Но уполномочивший, который затем осуществляет свое право на оспаривание, заинтересован в прекращении этого полномочия с действием ex tunc, ибо только при таком прекращении правовые последствия доверенных им сделок не затрагивают его правовую сферу. Поэтому, согласно п. 1 ст. 166 и абз. 1 п. 1 ст. 167 ГК РФ, прекратившееся полномочие в этом случае следует считать в интересах уполномочившего все еще существующим, что создает для суда возможность прекратить его с обратным действием.

Если мнимый представитель совершает сделку от имени мнимого представляемого, который своим активным или пассивным поведением способствует созданию видимости существования полномочия, и другая сторона сделки не знает и не должна знать, что полномочие не существует, то в соответствии с направленными на защиту этой стороны предписаниями п. 1 ст. 174 и п. 2 ст. 189 ГК РФ сделка вступает в силу для мнимого представляемого. В этом случае у мнимого представителя, являющегося отныне законным представителем, возникает полномочие на основании видимости права. Это полномочие опирается в своем возникновении на следующие предпосылки: а) видимость существования полномочия; б) поведение мнимого представляемого, способствующее созданию видимости существования полномочия; в) добросовестность контрагента мнимого представителя.

Невыполнение любой из указанных предпосылок на момент совершения сделки мнимым представителем исключает возникновение полномочия на основании видимости права. Поэтому сделка оказывается совершенной при отсутствии полномочия и, стало быть, не может вступить в силу без одобрения мнимого представляемого. С учетом сказанного вскрывается ошибочность предписания п. 1 ст. 174 ГК РФ в той его части, в которой сделка мнимого представителя, совершаемая им при наличии видимости существования пол номочия, вызванной поведением мнимого представителя, характеризуется как оспоримая сделка, несмотря на то, что третье лицо знает или заведомо должно знать об отсутствии полномочия, т. е. несмотря на отсутствие третьей предпосылки возникновения полномочия на основании видимости права. В то время как оспоримая сделка вызывает желаемое сторонами правовое последствие, сделка, о которой говорится в п. 1 ст. 174 ГК РФ, не способна вызвать для мнимого представляемого соответствующее ее содержанию правовое последствие, потому что она совершается при отсутствии полномочия.

В зависимости от того, знает ли мнимый представляемый, который способствует созданию видимости существования полномочия через невоспрепятствование выступлению от его имени мнимым представителем, о таком выступлении или он только должен знать о нем, возникающие в этих случаях полномочия именуются соответственно претерпеваемым полномочием и кажущимся полномочием. Претерпеваемое полномочие может возникнуть как при совершении мнимым представителем сделки для лица, не осуществляющего предпринимательскую деятельность, так и при ее совершении для предпринимателя. Напротив, область применения кажущегося полномочия, по общему правилу, ограничивается случаями, когда мнимый представитель является предпринимателем, поскольку деятельность предпринимателей, в отличие от хозяйственной деятельности других субъектов гражданского права, сопряжена с риском, в том числе с риском ненадлежащей организации ими своей деловой сферы и создания вследствие этого возможности выступления от их имени мнимыми представителями.

Однако тот, кто привлекает для совершения сделки представителя и легитимирует его в этом качестве через выдачу ему выраженного в доверенности полномочия, берет на себя риск ненадлежащей организации его деятельности и тогда, когда сам не обладает статусом предпринимателя. Именно поэтому п. 1 ст. 189 ГК РФ предписывает, что любой представляемый, который отменил выраженное в доверенности полномочие, должен известить об отмене своих возможных контрагентов по ранее доверенным сделкам и тем самым разрушить видимость существования полномочия. Бездействие представляемого в этом случае служит предпосылкой возникновения кажущегося полномочия и вступления для него в силу сделки мнимого представителя (п. 2 ст. 189ГКРФ).

Обосновывая полномочие на основании видимости права, ГК РФ не разграничивает претерпеваемое и кажущееся полномочия. Отсюда можно было бы заключить, что российский законодатель допускает возникновение кажущегося полномочия при совершении мнимым представителем сделки как для предпринимателя, так и для лица, не осуществляющего предпринимательскую деятельность. Но такое толкование воли законодателя не учитывало бы различия в правовом положении этих лиц, а также его дифференцированный подход к регламентации институтов общегражданского и коммерческого представительства. Во избежание подобного толкования в гл. 10 ГК РФ следует предусмотреть, что за исключением случая, когда уполномочивший принял на себя риск ненадлежащей организации деятельности уполномоченного, кажущееся полномочие возникает только у мнимого представителя, который совершает сделку от имени предпринимателя.

Выдача полномочия и сделка уполномоченного

Поскольку при совершении сделки для того, кого она касается, представитель не указывает имя представляемого, она приближается к сделке так называемого посредственного представителя 102. Но так называемый посредственный представитель совершает сделку от своего имени, в то время как при совершении сделки для того, кого она касается, представитель действует от имени представляемого, стало быть, от чужого, хотя и неназванного имени. Поэтому по сделке представителя при так называемом посредственном представительстве приобретает права и становится обязанным представитель, а при представительстве того, кого оно касается, -представляемый.

Сделка для того, кого она касается, имеет сходство со сделкой, совер-шаемой в осуществление уполномочия (Ermachtigung) , в частности уполномочия к распоряжению 104, которое состоит в том, что правовое последствие каждой из этих сделок наступает непосредственно в лице не названного при ее совершении хозяина дела. Однако наделенный уполномочием в противоположность представителю, совершающему сделку для того, кого она касается, действует от своего, а не от чужого имени. Так как гражданин приобретает права и становится обязанным под своим кали в наследственной массе и лишь в силу последующего акта принятия наследства переходили на наследника). О так называемом посредственном представительстве то обладатель уполномочия через свою сделку не может ни приобрести право для уполномочившего, ни обязать его перед третьим лицом. В отличие от обладателя уполномочия представитель неназванного представляемого, подобно любому другому представителю, может совершать любые сделки, в том числе и те, посредством которых представляемый приобретает права или становится обязанным. Допустимость совершения представителем этих сделок вытекает из того обстоятельства, что в данном случае адресат его волеизъявления сознает, что представитель действует не для себя, а для неназванного представляемого, и мирится с тем, что стороной совершаемой с ним сделки станет неизвестное ему лицо.

Некоторые цивилисты выделяют так называемую скрытую сделку для того, кого она касается (verdeckte Geschaft far den, den es angeht), т. е. сделку, при совершении которой адресат волеизъявления представителя по обстоятельствам дела не может распознать, действует ли представитель от своего или от чужого имени, и которая вызывает соответствующее ее содержанию правовое последствие непосредственно в правовой сфере представляемого, потому что представитель желает наступления этого последствия для представляемого и адресату безразлично, с кем совершить сделку 106. Возможность совершения такой сделки, не совместимой с прин-ципом открытости представительства , в литературе объясняется тем, что

По справедливому замечанию К. Larenz a и М. Wolf а, признание скрытой сделки для того, кого она касается, «стирает границы между непосредственным и посредст этот принцип здесь не действует, так как лицо, в интересах которого он установлен, не заинтересовано в том, чтобы знать, кто окажется стороной совершаемой с ним сделки

Скрытое представительство того, кого оно касается, допускают при приобретении движимых вещей за наличные и обычно иллюстрируют на примере покупки домработницей за счет домовладельца предмета повседневной необходимости, без того чтобы продавец мог различить, что она покупает его не для себя, а для домовладельца, однако с тем чтобы вещь тотчас же была получена и оплачена ею. Рассмотрим этот пример подробнее. Следуя принципу открытости, пришлось бы признать, что в этом случае и договор купли-продажи, и вещный договор, посредством которого продавец исполняет свою обязанность к передаче проданной вещи и перенесению права собственности на нее, заключаются домработницей от своего имени; поэтому при покупке вещи с недостатками она приобретает требование к продавцу об их устранении и к ней же переходит право собственности на купленную вещь. Приобретение домработницей этих прав никак не ущемляет интересы домовладельца, потому что требование о недостатках перейдет к нему через уступку, а возможность того, что до передачи ему права собственности на купленную вещь на это право будет обращено взыскание, является чисто теоретической. Кроме того, так как домработница при заключении договоров не обнаруживает свою волю действовать венным представительством» (Larenz К., Wolf М. Op. cit. S. 879). В этом же смысле высказывается W. Flume: «Применение» (в данном случае) «учения о сделке для того, кого она касается, ... означает уравнивание посредственного и непосредственного представительства» (Flume W . Op. cit. S. 772).

Иронизируя над сторонниками verdeckte Geschaft fur den, den es angeht, K. Larenz и M. Wolf говорят, что случаи, когда представляемому действительно требовалось бы непосредственное приобретение права при помощи этой сделки, на практике встречаются настолько редко, что их «приходится искать с лупой» (Larenz К., Wolf М. Ор. cit. S. 880. Anm. 82). от имени домовладельца, то эта воля, подобно любой другой не выраженной вовне воле, не имеет юридического значения по. При допущении противного мы придем к нелепому выводу, что если домработница вообще не думает, для кого она приобретает вещь, то передаваемое отчуждателем право собственности не меняет своей принадлежности. Изложенное позволяет согласиться с авторами, которые утверждают, что правовая фигура скрытой сделки для того, кого она касается, не оправдывает своего существования ш.

Истечение срока существования полномочия

Если малолетний в возрасте от шести до четырнадцати лет выдает другому лицу полномочие на совершение сделки, предусмотренной п. 2 ст. 28 ГК РФ, то такая выдача полномочия представляет собой действительную сделку. Поскольку малолетний способен к самостоятельному совершению этой сделки, он может выдать другому лицу полномочие на ее совершение.

От вида и содержания сделки уполномоченного зависит форма и фактический состав выдачи полномочия. Так, например, если сделка уполномоченного совершается в обстановке, свидетельствующей о наличии у него полномочия, то уполномочие может быть совершено в устной форме (абз. 2 п. 1 ст. 182, п. 1 ст. 975 ГК РФ); выдача полномочия на сделку, которая нуждается в нотариальном удостоверении, подлежит нотариальному удостоверению (п. 1 ст. 185 1 ГК РФ) 341 342; уполномочие на полу нее уполномочие есть не нуждающаяся в одобрении, а ничтожная сделка; одобрение этого уполномочия не требуется, поскольку для вызывания желаемого сторонами правового последствия законному представителю достаточно одобрить договор между уполномоченным и третьим лицом (см.: Т u h г A . Der allgemeine Teil des deutschen burgerlichen Rechts. Bd. 2. Halfte 2. S. 387; Flume W . Allgemeiner Teil des burgerlichen Rechts. Bd. 2. S. 865). Если бы этот взгляд был правильным, то в случае одобрения законным представителем договора, заключенного от имени несовершеннолетнего, соответствующее договору правовое последствие наступало бы для несовершеннолетнего без его воли. Но этот вывод противоречит предписанию 107 BGB (и аналогичному предписанию абз. 1 п. 1 ст. 26 ГК РФ), в силу которого ограниченно дееспособные несовершеннолетние сами совершают для себя сделки, т. е. по своему усмотрению оформляют свои отношения с третьими лицами. Согласие законного представителя на уполномочивающее волеизъявление ограниченно дееспособного несовершеннолетнего призвано не заменить собою это волеизъявление, а лишь способствовать наступлению желаемого несовершеннолетним правового последствия. Поэтому одностороннее уполномочивающее волеизъявление на заключение договора, которое ограниченно дееспособный несовершеннолетний совершает без требуемого согласия своего законного представителя, нельзя рассматривать в качестве ничтожной сделки. заработной платы, иных платежей, связанных с трудовыми отношениями, вознаграждений авторов и изобретателей, пенсий, пособий, стипендий, вкладов граждан в банках и их корреспонденции (за исключением ценной корреспонденции) может быть удостоверено организацией, в которой уполномочивающий работает или учится, и администрацией стационарного лечебного учреждения, в котором он находится на излечении (п. 3 ст. 185 1 ГК РФ).

В некоторых случаях письменная форма уполномочия выполняет доказательственную функцию в отношении сделки уполномоченного. Так, например, доверенность, оформляющая выдачу полномочия на сделку между гражданами, сумма которой превышает десять тысяч рублей, в случае совершения этой сделки в устной форме может подтверждать указанные в доверенности условия сделки (п. 1 ст. 162 ГК РФ). Однако наличие у представителя доверенности само по себе не подтверждает совершение им довереннои сделки от имени уполномочившего

В результате эффективного оспаривания выдачи полномочия после его использования, т. е. совершения доверенной уполномоченному сделки, она оказывается совершенной без полномочия. Поэтому наступление действия этой сделки для уполномочившего зависит от его одобрения (абз. 1 п. 1 нинников Е.А., Байгушева Ю.В. Односторонние и многосторонние сделки. С. 32-33).

Если в текст нотариально удостоверенной доверенности вносятся исправления или дополнения, то, согласно п. 4 ч. 1 Приказа Министерства юстиции РФ от 15 марта 2000 г. № 91 «Об утверждении методических рекомендаций по совершению отдельных видов нотариальных действий нотариусами Российской Федерации», эти исправления или дополнения должны оговариваться в тексте доверенности и подтверждаться подписью уполномочившего, а также в конце удостоверительнои надписи - подписью нотариуса с приложением его печати; при этом исправления должны выполняться так, чтобы все ошибочно написанное, а затем зачеркнутое можно было прочесть в первоначальном виде (см.: Определение Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. № 18-В11-26 // Справочная правовая система «Консультант Плюс»).

Определение Верховного Суда РФ от 10 января 2012 г. № 18-В11-101 // Справочная правовая система «Консультант Плюс».

Выдача полномочия на распорядительную сделку, т. е. сделку, непосредственно направленную на перенесение, обременение, изменение или прекращение права, не есть распоряжение 345. Стало быть, в отношении выдачи такого полномочия не действуют принципы, которым подчиняются распорядительные сделки, в частности принцип специальности (Spezialitatsprinzip), согласно которому каждое распоряжение распространяется на одно субъективное право 346, и принцип приорите-т a (Prioritatsprinzip), в силу которого при нескольких распоряжениях одним и тем же правом действительным является только первое по времени распо-ряжение . Сообразно с этим уполномочивающий может выдать одно полномочие на несколько распорядительных сделок или несколько полномочий на одну и ту же распорядительную сделку.

L. Enneccerus и Н.С. Nipperdey относят выдачу полномочия на распоряжение к распорядительным сделкам, потому что, выдавая такое полномочие, уполномочивающий «непосредственно обосновывает (для уполномочиваемого) «возможность распорядиться» . Но «обоснование возможности распорядиться» не является тем последствием, на вызывание которого может быть направлено распоряжение. Поэтому выдачу полномочия на распоряжение нельзя рассматривать в качестве распорядительной сдел Статья 183 ГК РФ должна применяться с учетом того, что в качестве нуждающейся в одобрении сделки может фигурировать договор, а не односторонняя сделка (см. ниже, гл. 4, 2,1).

Придерживаясь взгляда, аналогичного взгляду L. Enneccerus a и Н.С. Мррегёеу я, G. Isay применяет в его обоснование следующую аргументацию: уполномочивающее волеизъявление на распоряжение служит «существенным элементом фактического состава», вызывающего перенесение, обременение, изменение или прекращение права; при этом в случае выдачи полномочия, так же как в случае дачи разрешения на распоряжение чужим правом от своего имени, тот, кому предстоит распорядиться, наделяется «правомочием к распоряжению» 349. Однако эта аргументация не выдерживает критики. Во-первых, будучи предпосылкой совершения уполномоченным доверенной ему распорядительной сделки, выдача полномочия на эту сделку направляется не на вызывание ее правового последствия, а только на обоснование полномочия и, следовательно, не входит в фактический состав этой сделки. Во-вторых, при выдаче полномочия на распорядительную сделку уполномочивающий в отличие от дающего разрешение на распоряжение от своего имени не наделяет другое лицо властью к распоряжению (Verfugungsmacht) предметом оговоренной сделки. Распоряжаясь от имени уполномочившего, уполномоченный осуществляет власть к распоряжению, которая принадлежит не ему, а уполномочившему.

Одобрение сделки представителя без полномочия

Поскольку добровольный представитель может совершить доверенную ему сделку и после прекращения полномочия, абз. 1 п. 1 ст. 189 ГК РФ предписывает, что представляемый, который отменил полномочие, а также правопреемники представляемого, если полномочие прекратилось по основанию, предусмотренному подп. 4 или 5 п. 1 ст. 188 ГК РФ, обязаны уведомить о прекращении полномочия представителя и известных им третьих лиц, которые могут пойти на сделку с представителем 504. Этот абзац страдает недостатками двоякого рода. Во-первых, отмена полномочия является волеизъявлением представляемого, нуждающимся в получении представителем, и, стало быть, влечет прекращение полномочия только тогда, когда это волеизъявление доходит до представителя (например, когда почтальон помещает в почтовый ящик представителя соответствующее письмо от представляемого)505. Поэтому вопреки указанию абз. 1 п. 1 ст. 189 ГК РФ представитель, полномочие которого прекратилось через его отмену, ни при каких обстоятельствах не может оказаться тем, кого необходимо уведомить о состоявшейся отмене полномочия. Во-вторых, признание представляемого недееспособным, ограниченно дееспособным или безвестно отсутствующим не обосновывает какого-либо правопреемства. При таком положении вещей обязанным к уведомлению о прекращении полномочия по любому из этих оснований выступает сам пред Вместо того чтобы персонально уведомлять каждого из возможных контрагентов представителя, отменивший полномочие представляемый может сделать об этом публикацию в официальном издании, в котором опубликовываются сведения о банкротстве. Если это происходит, то третьи лица считаются извещенными об отмене полномочия по истечении месяца со дня указанной публикации, если они не были извещены об отмене ранее (абз. 2 п. 1 ст. 189 ГК РФ).

О получении волеизъявлений см. выше, гл. 1, 1, А, IV; гл. 2, 1, А, I, 1, а. ставляемый, а не его правопреемники, как утверждается в абз. 1 п. 1 ст. 189 ГКРФ. П. Доверенная представителю сделка, которую он совершает после прекращения выданного ему полномочия, по общему правилу, является сделкой неуполномоченного лица (ст. 183 ГК РФ). Она вступает в силу для представляемого, если ее одобряет сам представляемый или действующий от его имени законный представитель506. Правопреемники представляемого могут одобрить сделку представителя и тем самым стать ее стороной лишь тогда, когда вызываемое этой сделкой правовое последствие может наступить и в их правовой сфере. Это, например, имеет место, если в качестве доверенной сделки фигурирует поставка произведенной представляемым продукции, а его правопреемники осуществляют предпринимательскую деятельность. В случае отказа в одобрении сделки представителя она признается совершенной от его имени (абз. 1 п. 1 ст. 183 ГК РФ).

Если выраженное в доверенности полномочие прекратилось и представляемый или его правопреемники не уведомили об этом возможных контрагентов представителя, который, предъявив третьему лицу доверенность, совершает сделку от имени представляемого, то в соответствии с п. 2 ст. 189 ГК РФ при добросовестности третьего лица сделка вступает в силу для представляемого или его правопреемников без их одобрения. Потому что в этом случае у представителя возникает полномочие на основании видимости права507.

Во избежание злоупотреблений со стороны бывшего представителя или его правопреемников п. 3 ст. 189 ГК РФ обязывает их вернуть доверенность представляемому или его правопреемникам сразу же после прекраще 506 Сделка, совершенная от имени представляемого, который ограничен в дееспособности, может быть одобрена им самим, но его одобрение нуждается в согласии попечителя (абз. 1 п. 1 ст. 26, абз. 3 п. 1 ст. 30 ГК РФ).

О полномочии на основании видимости права см.выше, гл. 2, 2, Б. ния полномочия. При нарушении этой обязанности представляемый или его правопреемники вправе требовать от нарушителя возмещения причиненных им убытков (п. 1 ст. 15 ПС РФ).

Предписания ст. 189 ГК РФ находят соответствующее применение при законном представительстве дееспособного лица и передоверии. В частности, если договор доверительного управления, а следовательно, и полномочие доверительного управляющего прекращаются в результате смерти учредителя управления, то его наследники обязаны уведомить об этом доверительного управляющего и известных им третьих лиц, которые могут совершить с ним сделку по поводу переданного в управление имущества; а если после признания представляемого недееспособным никто не уведомляет об этом контрагента субститута, то предъявивший ему доверенность субститут приобретает полномочие на основании видимости права и совершенная между ними сделка вступает в силу для представляемого.