Правовое регулирование и юридическая квалификация преддоговорных отношений в международном частном праве Степанищева Анна Михайловна

Содержание к диссертации

Введение

Проблемы правовой природы преддоговорных отношений и особенности их правового регулирования .

1.1 Сущность и виды трансграничных преддоговорных отношений 19

1.2. Принцип добросовестности в трансграничных преддоговорных отношениях .42

1.3. Особенности правового регулирования трансграничных преддоговорных отношений 64

Проблемы юридической квалификации преддоговорных отношений в международном частном праве .

2.1. Проблемы юридической квалификации договорных и внедоговорных отношений в международном частном праве 90

2.2. Юридическое понимание и толкование преддоговорных соглашений 111

2.3. Преддоговорная ответственность: проблемы юридической квалификации 140

Заключение 167

Список использованной литературы .169

• Принцип добросовестности в трансграничных преддоговорных отношениях
• Особенности правового регулирования трансграничных преддоговорных отношений
• Юридическое понимание и толкование преддоговорных соглашений
• Преддоговорная ответственность: проблемы юридической квалификации

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Трансграничные преддоговорные отношения являются своего рода «отправной точкой», базисом для развития договорных отношений, обуславливают их продуктивность, эффективность и возможность достижения правового результата. Несмотря на то, что теория преддоговорной ответственности начала разрабатываться в XIX веке, в доктрине и на практике преддоговорные отношения получают свое признание только в последнее время, что, в свою очередь, влечет постепенное осознание необходимости их самостоятельного регулирования. Данные изменения были обусловлены, как процессами глобализации и интеграции в экономике и праве, так и усложнением договорных связей и появлением новых договорных форм в трансграничном торговом обороте, что отразилось и на процедуре заключения трансграничной сделки, которая уже не может ограничиваться только стадиями оферты и акцепта, а с необходимостью включает и другие контакты и взаимодействия сторон, в совокупности составляющие процесс переговоров.

Актуальность настоящей работе придает малоисследованный характер

трансграничных преддоговорных отношений в доктрине международного

частного права. Несмотря на постепенное развитие научного интереса к

преддоговорным отношениям, он сосредоточен, в большей степени, на их

национальной природе и не учитывает специфику, которую привносит

иностранный элемент, порождая трансграничность отношений. В силу

национального характера доктринальных исследований природа и

квалификация преддоговорных отношений, в том числе отношений,

возникающих в связи с недобросовестным ведением переговоров,

содержание обязанности добросовестного ведения переговоров, получают

различное понимание, которое иногда может и полностью нивелировать

значение преддоговорной стадии для будущих договорных отношений.

Распространению и укреплению национальных подходов в данной области

отношений способствуют и отсутствие общей концепции понимания

преддоговорных отношений в теории международного частного права,

отсутствие единой судебной и арбитражной практики на национальном и

международном уровне, а также отсутствие специального унифицированного

акта, содержащего материально-правовые или коллизионно-правовые нормы.

Поэтому для установления единообразного регулирования и предпосылок

для дальнейшего развития и совершенствования регламентации

трансграничных преддоговорных отношений основополагающую роль играет

доктрина, целью которой является определение природы таких отношений,

их сущности и правил квалификации.

Трансграничные преддоговорные отношения являются ярким

примером частноправовых отношений, осложненных иностранным

элементом, в наибольшей степени воспринявших нравственные начала.

Моральную нагрузку трансграничным преддоговорным отношениям

привносит добросовестность, представляющая собой отражение процессов

социализации и гуманизации в праве, а также являющейся составляющим

элементом парадигмы справедливости в трансграничных преддоговорных

отношениях. В силу вышеуказанного основным средством регулирования

трангсраничных преддоговорных отношений должно выступать

негосударственное регулирование, отражающее ценностный аспект в

регулировании и оставляющее свободу усмотрения для сторон и суда.

Однако, учитывая трансграничную природу преддоговорных отношений,

говорить о ценностном регулировании стоит с осторожностью, так как оно

отличается самобытностью, связанной с их национальной природой,

предполагающей изначальную дивергенцию нормативного регулирования.

Следовательно, именно задачей доктрины международного частного права

стоит исследование и всесторонне изучение трансграничных

преддоговорных отношений для достижения унификации понимания и

регулирования таких разнородных отношений. Научное обоснование должно

преследовать цель обеспечение такой конвергенции национальных,

международных и надгосударственных моделей регулирования

трансграничных преддоговорных отношений, которая бы обеспечивала постепенное вплетение национального понимания добросовестности «в общую ткань общечеловеческой, мировой правовой культуры», внутри которой различия между национальными системами должны сохраниться в такой степени, чтобы можно было говорить о «единстве многообразия».

Актуальность настоящего исследования обусловлена и постепенным нормативным закреплением ответственности за недобросовестное поведение во время переговоров в национальных актах, в частности, в таких странах как Квебек, Италия, Израиль, Эстония, Россия, и в актах негосударственного регулирования, например, Принципы международных коммерческих контрактов УНИДРУА в редакции 2010 года². Актуальность определяет и совершенствование российского законодательства, закрепившего коллизионное регулирование обязательств, связанных с недобросовестным ведением переговоров, которое пока не нашло повсеместного признания в национальных актах.

Степень научной разработанности темы диссертационного исследования представляется недостаточной, что обусловлено отсутствием в российской науке международного частного права комплексных исследований, посвященных проблемам трансграничных преддоговорных отношений.

В доктрине российского гражданского права отдельные аспекты преддоговорных отношений исследовались в двух диссертациях, посвященных проблемам преддоговорной ответственности - это работы К.В.Гницевича «Преддоговорная ответственность в гражданском праве: culpa in contrahendo» и В.Г.Полякевич «Ответственность за преддоговорные

¹ Черненко А.К. Теоретико-методологические аспекты формирования правовой системы общества. Автореф.
дис. ... докт. юрид. наук. М., 2006. С. 39.

² Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА 2010. / Пер. с англ. А.С.Комарова. URL:
. unidroit.org/English/principles/contracts/principles2010/translations/blackletter2010-russian.pdf (дата
обращения: 25.07. 2013 г.).

³ Гницевич. К.В. Преддоговорная ответственность в гражданском праве: culpa in contrahendo. Дисс. к. ю. н.
СПб., 2009.

нарушения». В указанных научных трудах изучается институт преддоговорной ответственности (culpa in contrahendo) в свете анализа российской цивилистической доктрины и российского законодательства, применимого к регулированию соответствующих отношений.

В научном труде А.Ф.Багдасарян «Гражданско-правовые проблемы заключения договора коммерческой концессии (франчайзинга)» проблемы преддоговорной ответственности исследуются только применительно к заключению договора франчайзинга.

Отдельные вопросы природы, сущности преддоговорных отношений и заключаемых на преддоговорной стадии преддоговорных соглашений освещались в работах таких отечественных цивилистов, как: Ю.В.Байгушева, Г.В.Вердиян, Е.А.Крашенников, М.Н.Малеина, К.Д.Овчинникова, А.Сергеев, Т.А.Терещенко, что, однако, не исчерпывает всех вопросов регулирования преддоговорных отношений, особенно с учетом их трансграничного характера.

Более комплексным характером отличаются диссертационные исследования В.В.Богданова «Преддоговорные правоотношения в российском гражданском праве» и О.В.Шполтакова «Правовое регулирование преддоговорных отношений в российском гражданском праве»⁷, тем не менее, в них не анализируются преддоговорные отношения, осложненные иностранным элементом, и в силу этого, обладающие существенной спецификой вопросы их квалификации и регулирования. Монография А.Н.Кучер «Теория и практика преддоговорного этапа: юридический аспект» и ее диссертационная работа «Заключение договора в соответствии с Венской конвенцией ООН о договорах международной

⁴ Полякевич В.Г. Ответственность за преддоговорные нарушения. Дисс. к.ю.н. М., 2007.

⁵ Багдасарян А.Ф. Гражданско-правовые проблемы заключения договора коммерческой концессии
(франчайзинга). Дисс. к.ю.н. М., 2008.

⁶ Богданов В.В. Преддоговорные правоотношения в российском гражданском праве. Дисс. к.ю.н. М., 2011.

⁷ Шполтаков О.В. Правовое регулирование преддоговорных отношений в российском гражданском праве.
Дисс. к.ю.н. М., 2015.

⁸ Кучер А.Н. Теория и практика преддоговорного этапа: юридический аспект. М., Статут, 2005. 363 с.

купли-продажи товаров» освещают вопросы, связанные с процессом заключения договора международной купли-продажи товаров, в том числе процесс ведения переговоров о заключении договора международной купли-продажи товаров, а также вопросы преддоговорной ответственности, тем не менее, данные исследования не формируют единую концепцию понимания трансграничных преддоговорных отношений, не обращаются к их коллизионно-правовому регулированию.

В рамках доктрины международного частного права в 2013 году Х.Д.Пирцхалава защитила диссертацию на тему: «Правовое регулирование внедоговорных трансграничных обязательств (на примере Российской Федерации и Испании)», в которой опосредованно уделила внимание институту преддоговорной ответственности и возникающим в связи с ним отношениям, но, в большей степени, через призму собственной концепции трансграничных внедоговорных обязательств. Проблемы коллизионного регулирования трансграничных преддоговорных отношений также в отечественной науке международного частного права глубоко не исследованы.

Вышеуказанные научные работы не формируют целостной концепции понимания сущности, юридической природы трансграничных преддоговорных отношений, особенностей правовой квалификации и нормативно-правового регулирования последних, а также не решают проблем выбора применимого права и особенностей установления содержания последнего для целей регулирования трансграничных преддоговорных отношений и сопряженного с ними института преддоговорной ответственности.

Объектом диссертационного исследования выступают

трансграничные преддоговорные отношения: частноправовые отношения,

⁹ Кучер А.Н. Заключение договора в соответствие с Венской конвенцией ООН о договорах международной
купли-продажи товаров. Дис. к.ю.н. М., 2002 г.

¹⁰ Пирцхалава Х.Д. Правовое регулирование внедоговорных трансграничных обязательств (на примере
Российской Федерации и Испании). Дисс. к.ю.н. М., 2013.

возникающие в процессе ведения переговоров для целей заключения трансграничных сделок, а также отношения, возникающие в связи с преддоговорной ответственностью (culpa in contrahendo).

Предметом диссертационного исследования являются нормы международных договоров, актов гражданского законодательства Российской Федерации и зарубежных государств, актов Европейского Союза, общие принципы права и общие принципы международной торговли, негосударственные своды транснациональных норм, торговые обычаи и обыкновения, а также отечественная и иностранная судебная и арбитражная практика, российская и зарубежная доктрины.

Целью диссертационной работы является комплексное исследование трансграничных преддоговорных отношений, а также разработка концептуальных основ понимания трансграничных преддоговорных обязательств, форм их объективирования, а также преддоговорной ответственности с учетом мировой практики и современных тенденций развития механизмов регулирования трансграничных отношений.

Для достижения поставленной цели диссертационного исследования предполагается решить следующие задачи:

опираясь на российскую и зарубежную доктрины международного частного права и гражданского права, проанализировать сущностные черты трансграничных преддоговорных отношений, выявив юридически значимые признаки последних, влияющие на процесс правовой квалификации;

определить природу трансграничных преддоговорных обязательств;

сформулировать определение трансграничных преддоговорных отношений;

классифицировать трансграничные преддоговорные отношения, определив особенности отдельных видов;

исследовать природу, содержание и особенности применения

принципа добросовестности как регулятора трансграничных преддоговорных

отношений;

- рассмотреть источники правового регулирования трансграничных
преддоговорных отношений, определить значение и основания применения
источников негосударственного регулирования для квалификации и
толкования трансграничных преддоговорных обязательств;

- выявить особенности коллизионно-правового регулирования
трансграничных преддоговорных отношений с учетом специфики природы
последних;

- установить содержание и специфику процесса квалификации
трансграничных преддоговорных отношений, заключаемых в ходе их
осуществления соглашений, а также преддоговорной ответственности (culpa
in contrahendo).

Методологическую основу диссертационного исследования

составляют общенаучные методы познания: метод анализа, синтеза, индукции, дедукции, аналогии, гипотезы, системный метод. При подготовке диссертационной работы также были применены частнонаучные методы исследования: формально-юридический, сравнительно-правовой, формальнологический, метод моделирования.

Теоретическую основу диссертационного исследования составляют работы российских и зарубежных ученых по международному частному праву, общей теории права, гражданскому праву.

При исследовании общетеоретических аспектов преддоговорных
отношений были проанализированы работы ученых-правоведов в области
общей теории права: С.С.Алексеева, А.Б.Венгерова, Р.З.Лившица,
Я.М.Магазинера, А.В.Малько, О.В.Мальцева, Н.И.Матузова, Л.А.Морозовой,
B.C.Нерсесянца, И.Б.Новицкого, Т.Н.Радько, Р.О.Халфиной,

В.М.Корельского.

Для целей исследования правовой природы преддоговорных

отношений и преддоговорной ответственности были проанализированы

труды ученых-цивилистов: М.М.Агаркова, И.В.Бекленищевой,

М.И.Брагинского, В.В.Витрянского, К.А.Граве, В.П.Грибанова, В.С.Ема,

О.С. Иоффе, В.М.Корецкого, О.А.Красавчикова, С.Н.Лебедева,

А.И.Масляева, В.П.Мозолина, С.А.Муромцева, В.С.Нерсесянца,

И.Б.Новицкого, В.Д.Перевалова, И.С.Перетерского, А.С.Пиголкина,
К.П.Победоносцева, И.А.Покровского, В.А.Рясенцева, О.Н.Садикова,
А.П.Сергеева, К.И.Скловского, Е.А.Суханова, Ю.К.Толстого,

М.Д.Шаргородского, В.Г.Шершеневича и др.

Из работ, написанных специалистами международного частного права,
были использованы материалы трудов Я.О.Алимовой, Л.П.Ануфриевой,
А.В.Асоскова, М.П.Бардиной, С.В.Бахина, М.М.Богуславского,

Н.Г.Вилковой, Д.М.Генкина, Г.К.Дмитриевой, Н.Г.Дорониной,

А.А.Дроздова-Тихомирова, Н.Ю.Ерпылевой, В.П.Звекова, И.С.Зыкина,
Е.В.Кабатовой, В.А.Канашевского, А.С.Комарова, А.В.Кукина,

С.Н.Лебедева, Л.А.Лунца, М.В.Мажориной, Н.И.Марышевой,

Т.Н.Нешатаевой, М.Г.Розенберга, Г.Ю.Федосеевой и др.

При изучении отдельных аспектов преддоговорных отношений и

преддоговорной ответственности автор обращался к публикациям таких

зарубежных авторов, как: К.П.Бергер (К.Р.Berger), М.Ж.Боннел (M.J.Bonell),

Дж.Картрайт (J), Дж.К.Чешир (G.C.Cheshire), О`Коннор

(O`Connor), Ф.Эндерлайн (F.Enderlein), Г.Иорcи (Ersi G.), Дж.Фалконбридж

(J.Falconbridge), А.Фарнсворт (А.Farsnworth), Дж.Фелемэгас (J.Felemegas),

Ф.Феррари (F.Ferrari), П.Д.Финн (P.D.Finn), П.Гиликер, Б.Голдман

(В.Goldman), А.Голдштейн (A.Goldstajn), Д.М.Годерре (D.M.Goderre), Р.Гуд

(R.Goode), Ф.И.Грошейд (F.W.Grosheide), М.Хесселинк ,

Н.Хоффман (N.Hofmann), Дж.О.Хоннолд (J.O.Honnold), Т.Кейли (T.Keily),

Ф.Кэсслер (F.Kessler), Дж.Клейн (J.Klein), О.Ландо (О.Lando), К.Ларенц

(K.Larenz), Дж.Лукофски (J.Lookofsky), А.Лоунфельд (A.Lowenfeld),

У.Магнус (U.Magnus), Д.Маскоу (D.Maskow), А.Мэсон (А.Mason), А.Мьюзи,

П.Норт (P.North), Д.Осер (D.Oser), Е.Рейли (E.Reiley), А.Х.Робертсон

(А.Н.Robertson), П.Шлехтрим (Р.Schlechtriem), Дж.Шмидт-Сзалевски

(J.Schmidt-Szalewski), К.М.Шмиттгофф (С.М.Shmitthoff), Р.Скотт (R.Scott),

А.Шварц (А.Schwartz), Д.Сим (D.Sim), В.Тетли (W.Tetley), О.Тене, К.Трой (К.Troy), Дж.Унгер (J.Unger), Ф.Фишер (F.Vischer), И.Виттакер (I.Whittaker), Р.Циммерманн (R.Zimmermann).

Особое значение для проведения исследования имели труды
отечественных авторов: Ю.В.Байгушевой, И.В.Бекленищевой,

В.И.Богатовой, В.В.Богданова, К.В.Гницевича, М.А.Каримова,

А.С.Комарова, Е.А.Крашенникова, А.Н.Кучер, М.Н.Малеиной,

К.Д.Овчинниковой, В.Г.Полякевич, А.Сергеева, Т.А.Терещенко.

При рассмотрении определенных аспектов принципа добросовестности и добросовестного поведения исследовались работы В.Н.Баева, М.Бартошек, Е.Е.Богдановой, Г.В.Вердияна, Т.Ю.Дроздовой, В.И.Емельянова, И.Б.Новицкого, К.И.Скловского, А.В.Поповой, Л.В.Щенниковой.

При анализе проблемы квалификации трансграничных преддоговорных отношений автор обращался к трудам Н.С.Бирюковой, В.Н.Власенко, А.Н.Копыловой, А.П.Коробова, Л.А.Лунца, А.В.Нечепурнова, Е.В.Чвялевой и др.

Нормативную базу исследования составляют международно-
правовые, российские, зарубежные акты, а также отдельные источники lex
mercatoria, источники неофициальной кодификации норм

негосударственного регулирования, в частности: Конвенция ООН «О договорах международной купли - продажи товаров» 1980 г.; Регламент (ЕС) № 593/2008 Европейского Парламента и Совета от 17 июня 2008 г. О праве, подлежащем применению к договорным обязательствам; Регламент (ЕС) № 864/2007 Европейского Парламента и Совета от 11 июля 2007 г. О праве, подлежащем применению к внедоговорным обязательствам; Конституция Российской Федерации 1993 г.; Гражданский кодекс Российской Федерации с учетом изменений, вступивших в силу в 2015 г.; Принципы международных коммерческих контрактов УНИДРУА в редакции 2010 г.; Принципы Европейского договорного права, Проект общей справочной системы (Draft

Common Frame of Reference) 2009 г.; Принципы существующего договорного

права Сообщества (Принципы Acquis) 2009 г.; Свод принципов, правил и требований lex mercatoria CENTRAL, Модельный закон УНИДРУА о раскрытии франшизы 2002 г.; Руководство ВОИС по франчайзингу 1994 г.; Руководство УНИДРУА о международных соглашениях мастер-франчайзинга 1998 г.

В работе также анализируются иностранные акты: Единообразный торговый кодекс США, Свод договорного права США 1981 г., Обязательственно-правовой закон Эстонии 2001 г., Закон о договорах Израиля (общая часть) 1973 г., Гражданский кодекс Квебека 1991 г., Гражданский кодекс Италии 1942 г., Закон Украины о международном частном праве 2005 г., закон Бельгии о Кодексе международного частного права 2004 г., Кодекс международного частного права Болгарии 2005 г., Турецкий кодекс о международном частном праве и международном гражданском процессе 2007 г. и другие законы.

В диссертации принимается во внимание содержание Общеевропейского закона о продажах и Проекта Гаагских принципов выбора права к международным коммерческим сделкам.

Автором настоящего исследования также были изучены решения отечественных и зарубежных государственных судов, а также решения международных коммерческих арбитражей в сфере регулирования трансграничных и внутригосударственных преддоговорных споров, связанных с нарушением обязанности добросовестного ведения переговоров и возложением преддоговорной ответственности.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней разработана концепция понимания трансграничных преддоговорных отношений, впервые сформулировано их определение, а также выявлены

¹¹ Proposal for a Regulation of European Parliament and of the Council on a Common European Sales Law.
Brussels, 11.10.2011. COM (2011) 635 final 2011/0284 (COD). URL:
(дата обращения:
25.09.2013 г.).

¹² The Draft Hague Principles on Choice of Law in International Commercial Contracts. Preliminary Document №
6. July, 2014. URL: (дата обращения: 25.01.2015).

особенности природы и правовой квалификации трансграничных преддоговорных отношений, форм их объективирования и преддоговорной ответственности.

Основные выводы, которые конкретизируют научную новизну исследования, отражены в следующих положениях, выносимых на защиту:

1. Трансграничные преддоговорные отношения предлагается понимать
как основанные на принципе добросовестности частноправовые отношения,
осложненные иностранным элементом, возникающие при вступлении в
переговоры по поводу заключения трансграничной сделки.

2. Признаками трансграничных преддоговорных отношений
выступают: волевая природа; трансграничный характер; возникновение с
намерением заключить трансграничную сделку; нравственная составляющая;
рисковый характер; сложная внутренняя структура и неоднородность с точки
зрения юридической природы, возможность возникновения ответственности
за culpa in contrahendo.

Трансграничные преддоговорные отношения следует квалифицировать как отношения sui generis, особенность которых проявляется в поливариантном характере обязательственной природы: в сложном комплексе обязательств «в динамике».

В качестве иностранных элементов, обусловливающих трансграничный характер преддоговорных обязательств, в частности, выделяются:

субъекты, имеющие разную государственную принадлежность и/или местонахождение коммерческих предприятий на территории разных государств;

трансграничный характер основного договора, как обязательства, по поводу возникновения которого стороны вступают в преддоговорные отношения;

факт причинения вреда в результате недобросовестного поведения во

время ведения переговоров или возникновения вредоносных последствий

вследствие недобросовестного поведения во время ведения переговоров на

территории иностранного государства.

3. Трансграничные преддоговорные обязательства основываются на
принципе добросовестности как одном из общих принципов регулирования
трансграничных торговых отношений. Принцип добросовестности, являясь
нормативным регулятором трансграничных преддоговорных отношений,
гарантирует их надлежащую реализацию и обеспечивает защиту интереса
сторон в доверии.

Добросовестность для целей трансграничных преддоговорных отношений может предполагать: соблюдение правил деловой этики; учет прав и интересов других участников трансграничных преддоговорных отношений; солидарность и сотрудничество при заключении трансграничной сделки; предоставление другим участникам переговоров достоверной и полной информации, имеющей значение для заключения трансграничной сделки; соблюдение конфиденциальности относительно процедуры заключения сделки и самой сделки, как в процессе трансграничных переговоров, так и впоследствии.

4. При квалификации обязательств, возникающих вследствие
недобросовестного ведения переговоров о заключении договора, толкование
принципа добросовестности может осуществляться:

для целей выбора применимого права на основании права страны суда (lex fori) либо автономно;

для целей разрешения спора по существу на основе избранного права либо автономно.

Вне зависимости от выбранного подхода суду следует учитывать трансграничную природу принципа добросовестности и стремиться к созданию единообразной практики его применения.

Критериями, влияющими на выбор метода квалификации, являются:

- место рассмотрения спора: государственный суд или арбитраж (с

учетом склонности последнего к применению функциональных методик

приоритетной в арбитраже должна быть автономная квалификация);

- национальная система права (в государстве страны суда или в
государстве применимого права): возможно ли осуществить квалификацию
обязательств, возникающих вследствие недобросовестного поведения во
время переговоров, по праву соответствующего государства, если нет, то
такие обязательства следует квалифицировать автономно;

- разумные ожидания сторон: стремились ли стороны подчинить свои
отношения какому-либо национальному праву, выбрали ли право для
основного договора, как они понимают содержание принципа
добросовестности и пр.

5. В зависимости от фактически сложившихся обстоятельств ответственность, возникающая вследствие недобросовестного ведения переговоров, может быть квалифицирована как договорная, квази-договорная или деликтная. При квалификации отношений, сложившихся в процессе ведения переговоров, для целей выбора применимого права правоприменительный орган должен исходить из опровержимой презумпции их квази-договорного характера. Данная презумпция опровергается в случае, если связь преддоговорного отношения с потенциальным договором настолько мала, что природа заключаемого договора никак не влияет на сложившиеся преддоговорные отношения и социально-правовая сущность преддоговорных отношений в большей степени раскрывается в рамках внедоговорных отношений. В качестве критериев определения юридической природы отношений предлагаются:

- стадия переговоров, на которой имело место недобросовестное
поведение;

- наличие или отсутствие преддоговорного соглашения;

- характер нарушения, которое явилось основанием преддоговорной
ответственности, факт связанности нарушения с преддоговорным
соглашением;

заведенный порядок;

обоснованная уверенность стороны в заключении сделки;

- доказательства намерения сторон заключить договор, так называемая «близость результата».

6. Коллизионное регулирование трансграничных преддоговорных
отношений определяется преддоговорным статутом, в основе определения
которого лежит коллизионный принцип - закон, регулирующий существо
отношений (lex causae). В качестве lex causae могут выступать:

а) закон, избранный сторонами отношения (lex volunatis);

б) закон страны, где находится место жительства или основное место
деятельности стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее
решающее значение для содержания договора (принцип характерного
исполнения (сharacteristic performance);

в) закон наиболее тесной связи (Proper Law);

г) закон места причинения вреда (lex loci delicti commissii); либо закон
страны места наступления вредоносных последствий в случае, если
причинитель вреда предвидел или должен был предвидеть наступление вреда
в этой стране; либо закон страны, в которой стороны имеют общее место
жительства или основное место деятельности; либо закон страны, в которой
стороны имеют общее гражданство или являются юридическим лицами этой
страны.

1. Преддоговорным статутом определяются, в частности, следующие вопросы: основания возникновения преддоговорных отношений; права и обязанности участников преддоговорных отношений; содержание принципа добросовестности; основания наступления преддоговорной ответственности; основания освобождения от преддоговорной ответственности; способы, объем и размер возмещения убытков.

2. Трансграничное преддоговорное соглашение (трансграничный пре-контракт) представляет собой соглашение материального, процедурного или смешанного характера, осложненное иностранным элементом, обеспечивающее добросовестное проведение переговоров.

Правом, применимым к трансграничному преддоговорному

соглашению, в зависимости от волеизъявления сторон, может выступать:

право, избранное сторонами (lex voluntatis);

право страны, где находится место жительства или основное место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора (принцип характерного исполнения (сharacteristic performance);

- закон наиболее тесной связи (Рroper Law). При этом следует
учитывать ослабление роли принципа характерного исполнения и
приобретение более существенной роли закона наиболее тесной связи в
коллизионном регулировании преддоговорных отношений.

Теоретическая и практическая значимость исследования

заключается в том, что основные положения и выводы диссертации могут служить основой для дальнейшего развития различного рода теоретических исследований в сфере регулирования трансграничных преддоговорных обязательств, преддоговорной ответственности, а также трансграничных договорных и внедоговорных обязательств.

Основные выводы и предложения диссертации могут быть применены для совершенствования действующих норм международного частного права, а также для разработки и принятия новых правовых норм. Положения данной работы могут быть полезны для судебных органов, арбитражных институтов и практикующих юристов в процессе рассмотрения споров, связанных с трансграничными преддоговорными обязательствами.

Результаты исследования могут быть использованы в учебно-педагогической деятельности, в процессе преподавания курса «Международное частное право», а также смежных научных дисциплин в юридических ВУЗах.

Апробация результатов исследования. Диссертационное

исследование выполнено и обсуждено на кафедре международного частного

права Московского государственного юридического университета имени

О.Е.Кутафина (МГЮА).

Некоторые положения диссертации освещались в выступлениях автора на научно-практических конференциях по вопросам международного частного права.

Основные положения исследования закреплены в опубликованных диссертантом научных статьях.

Структура научной работы определена кругом исследуемых проблем, ее предметом, целями и задачами исследования и содержит введение, две главы, объединяющие шесть параграфов, заключение и библиографический список использованных при написании диссертации теоретических и нормативных материалов.

Принцип добросовестности в трансграничных преддоговорных отношениях

Отношения, складывающиеся в процессе заключения трансграничной сделки13, - преддоговорные отношения - создают основу и необходимые условия для возникновения, развития и существования трансграничных коммерческих отношений. «На этой стадии производится выбор потенциальных контрагентов по договору, осуществляется сбор информации об их правовом и финансовом положении, анализ перспектив сотрудничества с конкретным субъектом и т.п. Такая деятельность помогает избежать ошибок в выборе партнера, исключить или минимизировать риски имущественных потерь и неполучения прибыли в результате установления договорной связи и т.д»14. Лица, заинтересованные в заключении трансграничной сделки, вступают в преддоговорные отношения с целью согласовать условия такой сделки, урегулировать возникшие противоречия в процессе ее заключения и прийти к общему, удовлетворяющему всех будущих сторон такой сделки, решению.

Преддоговорные отношения возникают на стадии тесного сотрудничества сторон, в процессе непосредственного взаимодействия по заключению сделки. В. В. Богданов считает, что начало преддоговорных отношений следует связывать «... не с момента любого вступления в переговоры по поводу будущего договора, а только с того момента, когда поведение сторон (или одной стороны) свидетельствует о намерении заключить договор и/ или вести переговоры об их заключении»15. Только в том случае, когда намерения сторон направлены на согласование условий будущей сделки, на ее заключение, мы имеем дело с преддоговорными отношениями. Но в тоже время определение намерения сторон довольно трудоемкий процесс. Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г.16 в ст. 8.3. закрепляет, что при определении намерения стороны или понимания, которое имело бы разумное лицо, необходимо учитывать все соответствующие обстоятельства, включая переговоры, любую практику, которую стороны установили в своих взаимных отношениях, обычаи и любое последующее поведение сторон. Задача упростится, если стороны будут использовать в своих отношениях, так называемые, преддоговорные соглашения. Они могут оформлять стадии преддоговорного процесса и закреплять договоренности об условиях заключаемой трансграничной сделки, регламентировать процесс ведения переговоров, определять права и обязанности на преддоговорной стадии, решения, к которым стороны пришли во время ведения переговоров (в данном случае мы будем видеть ясное свидетельство намерения заключить трансграничную сделку) и выполнять другие функции. Документы, используемые на этапе переговоров, играют самостоятельную и важную роль для целей заключения трансграничной сделки. Их следует использовать при установлении действительной воли сторон в процессе толкования трансграничной сделки. Подробнее о данных документах речь пойдет в втором параграфе второй главы настоящей работы.

Основной составляющей преддоговорных отношений являются переговоры. Переговоры - это процесс взаимодействия лиц, заинтересованных в заключении трансграничной сделки, направленный на разработку, согласование условий заключаемой сделки, подготовку и заключение такой сделки.

Алан Шварц и Роберт Е. Скот выделяют три категории переговоров. В первой категории стороны начинают ведение переговоров и только обсуждают условия будущей сделки, но не заключают ее17. В случае недобросовестного прекращения переговоров одной из сторон потерпевшая сторона не может получить какое-либо возмещение. При ведении переговоров второй категории стороны согласовали все существенные условия будущей сделки и планируют закрепить свое соглашение в письменной форме18. Но в период времени между достижением соглашения и его формализацией одна из сторон потеряла интерес в продолжении переговоров о заключении сделки. Суды рассматривают такое соглашение в качестве договора и также как при заключении юридически обязательного контракта суды присуждают стороне, заинтересованной в продолжении ведения переговоров о заключении сделки, возмещения ожидаемых убытков. В третьей категории переговоров стороны заключают предварительное соглашение, в котором согласовывают отдельные условия будущей сделки, а остальные условия оставляют открытыми для их последующего определения, то есть в результате таких переговоров стороны достигают предварительные договоренности о намерении заключить основной контракт. В том случае, если сторона недобросовестно прекращает ведение переговоров о заключении основной сделки, она будет обязана возместить другой стороне те расходы, которые эта сторона понесла в расчете на заключение основной сделки19.

Особенности правового регулирования трансграничных преддоговорных отношений

В качестве компромисса между представителями стран романо-германской правовой семьи, выступающими за установление обязанности добросовестности, и стран системы общего права, строго отвергающих такую обязанность157, были предложены следующие решения: закрепление добросовестного поведения в преамбуле Венской конвенции, установление добросовестности как принципа толкования заявлений и поведения сторон либо в качестве принципа толкования положений Венской конвенции158. В итоге был принят последний вариант, который закреплен в ст. 7 Венской конвенции: «При толковании настоящей Конвенции надлежит учитывать ее международный характер и необходимость содействовать достижению единообразия в ее применении и соблюдению добросовестности в международной торговле».

В научной литературе можно встретить пять точек зрения относительно роли принципа добросовестности в Венской конвенции:

В подтверждение этому подходу Международный Арбитражный Суд при Международной Торговой палате в деле №8611 признал, что «так как ст. 7.1 Венской конвенции касается только толкования, то никаких сопутствующих обязанностей не может вытекать из формулировки статьи 7.1. Конвенции «содействовать соблюдению добросовестности»162. По нашему мнению, такой подход неоправданно ограничивает сущность и значение добросовестности в трансграничных коммерческих отношениях, сводя его только к принципу толкования.

Представители второй точки зрения утверждают, что добросовестность является общим принципом, необходимым для восполнения пробелов Венской конвенции (М. Бонелл163, П. Шлехтрим164, Н. Поврценик165, М. Бридж166, Э. Кастели167, Дж. Лукофски168). Это отражает не только ст. 7 Конвенции, но и другие статьи, в которых нашел выражение данный принцип: ст. 16(2)(б), 21(2), 29(2), 37, 38, 40, 49(2), 64(2), 82 и 85-88. Конвенция содержит некоторые принципы, о которых можно сказать, что разумность, эстоппель, favor contractus170. Венская конвенция не определяет, что включают в себя общие принципы, на которых она основана171, определенную помощь в этом оказывает Сборник ЮНСИТРАЛ по прецедентному праву, касающийся Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи, в котором перечислены общие принципы, на которых основана Конвенция, среди которых назван и принцип добросовестности172. Е. Рейли среди общих принципов Венской конвенции называет единообразие, добросовестность, принцип полной компенсации, равенство прав покупателя и продавца173. М. Г. Розенберг со ссылкой на практику применения Конвенции выделяет следующие общие принципы, на которых она основана: свобода договора, диспозитивность положений Конвенции, необходимость соблюдения добросовестности в международной торговле, связанность сторон установившейся практикой их взаимоотношения, сотрудничество при исполнении обязательств, применение критерия «разумности», презумпция действия применяющегося в соответствующей области торгового обычая, возможность требовать при нарушении обязательств реального исполнения, однако с приоритетом эквивалентного возмещения, разграничение нарушений на существенные и несущественные с предоставлением потерпевшей стороне в отношении первых более широких прав, включающих отказ от контракта

Франции вступили в переговоры по согласованию условий производства и поставки пейджеров. Стороны подписали соглашение о намерениях, предусматривающее заключение основного договора, а также объем ожидаемой поставки - 30 тыс. пейджеров, время поставки, и цену за каждую партию. Основной договор в срок исполнен не был, но стороны продолжали вести переговоры по согласованию некоторых условий. Впоследствии из-за снижения уровня продажи пейджеров в рождественский период вероятность реализуемости проекта сотрудничества сторон оказалась под вопросом. Стороны обсудили возникшие проблемы, что было отражено в протоколе, отправленном покупателем продавцу для согласования. Через два месяца продавец заявил о неисполнении покупателем своих обязанностей, так как покупатель отказался от поставки. Покупатель, в свою очередь, утверждал об отсутствии заказа на поставку, что побудило продавца обратиться в суд с требованием оплаты поставки 30 тыс. пейджеров. Судом было признано, что порядок заключения договора урегулирован главой 2 Венской конвенции, закрепляющей правила об оферте и акцепте, и также на основании принципа автономии воли (ст. 6 Венской конвенции) стороны могут прийти к соглашению постепенно в результате переговоров без четкого разделения стадий оферты и акцепта. Некоторые условия заключаемого договора были определены в соглашении о намерениях, признанном судом соглашением «в принципе», соглашением которое препятствовало сторонам возвращаться к обсуждению оговоренных уже вопросов. Основной договор заключен не был, тем не менее, стороны находились в процессе переговоров, в ходе которых согласовали определенные условия, поэтому аргумент покупателя об отсутствии заказа не состоятелен. Когда возникли трудности стороны обсудили возможные решения проблемы (среди вариантов разрешения проблемы которой был отзыв заказа), закрепленные в отправленном URL: http://cisgw3.law.pace.edu/cases/020515b1.html (дата обращения: 10.01.2014 г.). продавцу протоколе, на который он не ответил в течение разумного периода времени. Суд решил, что договор можно изменить или прекратить его действие только по соглашению сторон, которым выступает и поведение сторон. Требования трансграничной торговли предполагают возможность возражения в течение разумного срока после получения письма, с которым сторона не может согласиться, а молчанию придается позитивное значение. Поэтому судом было решено, что заказ был аннулирован соглашением сторон и требование продавца о покупке 30 тыс. пейджеров были безосновательны и противоречили принципу добросовестности, установленному ст. 7 Венской конвенции. Третий подход рассматривает добросовестность в качестве собирательного термина, не имеющего самостоятельного юридического значения176. «Добросовестность охватывает слишком много категорий, что сама по себе становится бессмысленной»177. М. Бридж178, Дж. Клейн179 и Д. Сим180 утверждают, что из добросовестности происходят конкретные обязанности: обязанность сотрудничества сторон, содействия исполнению обязанности, эстоппель и некоторые другие, и они более подходят, как для восполнения пробелов, так и для толкования, чем широкий и общий принцип добросовестности181. Д. Сим решила, что добросовестность в Венской конвенции - это общий собирательный термин и служит только теоретической основой объединения обязанностей составляющих содержание принципа182.

Юридическое понимание и толкование преддоговорных соглашений

B. С. Крюков считает, что это обязательства, которые возникают не на основе соглашения сторон, а в связи с наступлением фактов, которые предусмотрены законом: причинение вреда; приобретение или сбережение имущества за счет другого лица без достаточных оснований (неосновательное обогащение); совершение некоторых действий в чужом интересе без поручения296.

Г. К. Дмитриева полагает, что в отличие от договорных обязательств внедоговорные возникают на основании иных юридических фактов297. В. А. Канашевский выделяет два признака внедоговорных обязательств: возникновение внедоговорных обязательств не по воле участников; основанием их возникновения могут являться как неправомерные, так и правомерные действия298.

Х. Д. Пирцхалава в качестве основного признака внедоговорных обязательств указывает их одностороннебязывающий характер299. C. С. Алексеев, И. З. Аюшеева, А. С. Васильев внедоговорные обязательства делят на: 1) охранительные обязательства, то есть имеющие своей основной направленностью защиту интересов субъектов при совершении кем-либо неправомерных действий (обязательства по возмещению вреда и обязательства из неосновательного обогащения); 2) обязательства из односторонних действий (регулятивные)300, возникающие в результате совершения правомерных действий одним субъектом: односторонние сделки, юридические поступки, публичное обещание награды, объявление конкурса, административные акты и другие.

В. А. Носов считает, что сущность внедоговорных охранительных обязательств состоит в защите и восстановлении нарушенных прав и охране интересов301. Внедоговорным охранительным обязательством является «обязательство, возникающее в связи с правонарушением и направленное на защиту субъективных прав»302.

Е. А. Суханов относит к внедоговорным обязательствам только два вида: обязательства, возникающие вследствие причинения вреда, - деликтные обязательства и обязательства вследствие неосновательного обогащения303. С его точки зрения, к внедоговорным обязательствам относятся аномальные имущественные отношения, а иные обязательства, возникающие не из договоров, - обязательства из актов публичной власти либо иных «внедоговорных оснований» называют «недоговорными обязательствами»304.

В деле Athanasios Kalfelis v. Bankhaus Schrder, Mnchmeyer, Hengst and Co. and others суд признал, что «споры, вытекающие из деликтов и квазиделиктов» должны толковаться автономно и включать любые действия (бездействия), которые влекут наложение ответственности и не должны входить в сферу действия ст. 5 (1) Брюссельской конвенции «вопросы, вытекающие из договора». Данные критерии являются кумулятивными, следовательно, только одного из них недостаточно для определения природы спорного вопроса. Ст. 5(1) и 5(3) Брюсселя носят взаимоисключающий характер, и сначала суд должен определить, относится ли вопрос к договорному по ст. 5.1 Брюсселя, если нет - то оценивать его с позиции ст. должны толковаться, принимая во внимания цели и задачи Конвенции305. Подобный вывод воспроизведен в решении по делу Mario Reichert, Hans-Heinz Reichert and Ingeborg Kockler v. Dresdner Bank AG306. По нашему мнению, для целей разграничений договорных и внедоговорных отношений первые должны охватывать два свободных волеизъявления, направленных на возникновение, изменение или прекращение правоотношений, когда обе стороны свободно, своей волей, вступают в отношения для приобретения прав и исполнения обязанностей, для достижения определенных целей, то есть трансграничные преддоговорные отношения будут иметь договорный характер в случае, если стороны взяли на себя обязательства своей свободной волей. Допустим, стороны переговоров подписали преддоговорное соглашение, посредством которого установили взаимные обязанности по ведению переговоров о заключении трансграничной сделки - это преддоговорные отношения договорного характера. Если, например, в отсутствие преддоговорного соглашения сторона недобросовестно прервала ведение переговоров о заключении трансграничной сделки (когда у стороны еще при вступлении в переговоры отсутствовало намерение заключить трансграничную сделку с другой стороной переговоров, но она начала их вести, чтобы воспрепятствовать заключению подобной сделки с третьим лицом), то такие отношения являются внедоговорными и направлены на привлечение к ответственности - охранительные внедоговорные обязательства.

Преддоговорная ответственность: проблемы юридической квалификации

Наличие или отсутствие преддоговорного соглашения. В случае, если преддоговорные нарушения вытекают из подписанного сторонами преддоговорного соглашения, то и преддоговорная ответственность будет квалифицирована как договорная. Если недобросовестное поведение на преддоговорной стадии не связано с таким соглашением (допустим, сторона вела параллельные переговоры и отказалась от заключения сделки, а соглашение затрагивало только процедурные аспекты), то ответственность может быть квалифицирована как квази-договорная, так как соглашение придает отношениям сторон большую связанность, большую уверенность в возможности становления договорных отношений, большую надежду на то, что он будет заключен. Преддоговорные соглашения также могут демонстрировать так называемую «более зрелую стадию» отношений442, что означает приобретение переговорным процессом квази-договорного характера. Это обусловлено тем, что на «зрелой» стадии при отсутствии недобросовестного поведения другой стороны заключение договора уже было бы неизбежным. - Характер нарушения, которое явилось основанием преддоговорной ответственности, факт связанности нарушения с преддоговорным соглашением: в деле Jarvis v. Moy, Davies, Smith, Vandervell & Co суд дал разъяснения, что когда «... нарушение обязанности возникает из основания ответственности, являющегося независимым от личного обязательства, принятого по договору, такое нарушение является и может быть деликтом при условии, что данная обязанность появляется независимо от договора, существующего между сторонами»443. Выбор договорного или деликтного иска является «подчиненным выяснению, не является ли деликтное обязательство столь несовместимым с договором, что при применении обыкновенных принципов стороны должны признаваться выразившими согласие с тем, что деликтное средство правовой защиты подлежит ограничению или исключению»444.

В деле . Semenejeva v. 553 GNSB, UAB «Biveka»445 для определения природы ответственности в преддоговорных отношениях предложено устанавливать факт нарушения «общих правовых норм» регулирования общественных отношений. Если такие нормы нарушены, в частности, нарушена обязанность добросовестности и не злоупотребления правами и не причинения вреда, то к нарушителю следует применять меры деликтной ответственности, так как данные обязанности имеют общий характер и действительны как в контексте договорных, так и внедоговорных отношений.

Заведенный порядок, постоянное сотрудничество участников переговоров, заключение трансграничных сделок на регулярной основе, что только подтверждает более тесную связь преддоговорного и договорного отношений. К примеру, если две стороны в своей обычной деловой практике следовали одной выработанной схеме взаимодействия в процессе заключения сделок и обоснованно предполагали, что эта схема будет применяться и к другим сделкам, для которых это не было оговорено в явной форме, то суд может признать это условие подразумеваемым. Установление заведенного порядка предполагает наличие постоянных коммерческих отношений между сторонами446 при условии идентичности условий и систематичности совершаемых коммерческих сделок447.

Обоснованная уверенность стороны в заключении сделки, при наличии которой ответственность может быть квалифицирована как договорная или квази-договорная. Истец был поставлен ответчиком в положение обоснованной уверенности, что между ними будет заключен договор коммерческого агентирования, по которому истец должен был продвигать на греческом рынке товары иностранного производства. Впоследствии ответчик стал утверждать, что договор так и не был заключен, хотя истец уже начал осуществлять подготовительные действия в целях исполнения договора. Суд посчитал, что ответчик должен возместить истцу расходы, которые были им понесены, а также возместить потерю доходов от обычной деятельности истца за время, потраченное истцом на переговоры и продвижение товаров. Но судом было отказано в возмещении убытков в размере той прибыли, которую ожидал получить истец от данного договора (expectation damages)448. - Доказательства намерения сторон заключить договор, так называемая «близость результата», при наличие которых можно утверждать о квази договорном характере, например, «дело о линолеуме»449: истица намеревалась купить линолеум и в целях осмотра имеющегося в магазине товара вошла в складское помещение в сопровождении продавца. Истице были причинены телесные повреждения рулонами линолеума, которые упали вследствие неосторожности работника, показывающего товар истице. Суд постановил, что ответчик нарушил преддоговорные обязанности по обеспечению безопасности контрагента, что повлекло причинение вреда истице. Ответственность в данной ситуации основывается на «правоотношении, выполняющем подготовительную функцию применительно к купле-продаже» и имеющем «характер, аналогичный договорному». В подобных случаях должны присутствовать однозначные доказательства намерения сторон вступить в договорные отношения, то есть «близость результата» переговоров должна быть необходимым условием для признания договорного характера возникших отношений.

Но определение наличия отношения «подобного договору» не может обуславливаться только входом в магазин лица, имеющим намерение заключить договор, например, в «деле о стенде» суд не удовлетворил требования о возмещении вреда, который был вызван тем, что на истца обрушилась часть металлической конструкции во время нахождения в помещении магазина. Верховный Суд ФРГ высказал точку зрения, что профессиональный продавец должен нести ответственность за culpa in contrahendo перед каждым, вошедшим в здание магазина с намерением заключить договор, в любом случае