Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Генезис института права личного пользовладения 15
1. Узуфрукт в римском частном праве 15
2. Право личного пользовладения в современном зарубежном законодательстве 40
3. Право пользовладения в российском дореволюционном и советском гражданском праве 69
Глава 2. Право личного пользовладения в современном российском гражданском праве 96
1. Общая характеристика права личного пользовладения 96
2. Содержание права личного пользовладения 123
3. Основания возникновения и прекращения права личного пользовладения 147
4. Гражданско-правовая защита права личного пользовладения 170
Заключение 192
Список использованных источников 198
- Узуфрукт в римском частном праве
- Право пользовладения в российском дореволюционном и советском гражданском праве
- Общая характеристика права личного пользовладения
- Основания возникновения и прекращения права личного пользовладения
Узуфрукт в римском частном праве
Узуфрукт (ususfructus) относится к числу вещных прав на чужую вещь (iura in re aliena), известных цивилистике со времен римского частного права. Среди исследователей римского права преобладает мнение, что толчком к широкому применению узуфрукта в Древнем Риме послужило развитие института завещательного отказа (legatum). Раскрывая существо завещательного отказа, германский цивилист Г. Дернбург (H. Dernburg), имея в виду римское право, подчеркивал, что его «ближайшей и, без сомнения, самой исконной целью было уравнение положения членов семьи1»2. В частности, отец семейства (paterfamilias), завещая свое имущество детям, «уравнивал» имущественное положение жены путем установления в ее пользу завещательного отказа, в силу которого последняя приобретала вещное право на имущество, входящее в состав наследственной массы. После его смерти дети приобретали право собственности на это имущество, а жена (вдова) – узуфрукт. Поскольку при установлении узуфрукта происходило обременение имущества детей, то последние не могли каким-либо образом препятствовать вдове пользоваться этим имуществом. Цель установления этого вещного права состояла в обеспечении вдовы «алиментами», которые она могла получать в результате использования наследственного имущества. Не случайно Ч. Санфилиппо (C. Sanfilippo), рассматривая вопрос о происхождении узуфрукта, отмечал, что «с самого его появления у него были ярко выраженные алиментные функции»1.
Первые упоминания об узуфрукте как о правовом институте можно найти уже в Институциях Гая (далее – «Институции»): «господин над proprietas2 обремененного предмета может in jure уступить другому узуфрукт, а сам он удерживает за собою только nuda proprietas3»4 ( 30 кн. II)5. Очевидно, что на самых ранних этапах развития узуфрукт находился под сферой влияния цивильного права (ius civile), тем не менее в науке римского права его традиционно рассматривали как институт преторского права.
Более развернутое представление об анализируемом институте содержится в Сентенциях Павла (далее – «Сентенции»)6. Несмотря на небольшое число фрагментов, посвященных узуфрукту, именно в этом правовом памятнике были заложены основы общего учения об ususfructus, разработанного классиками римской юриспруденции.
Еще одним источником римского частного права, содержащим отрывки из сочинений классических юристов и императорских конституций об узуфрукте, являются Ватиканские фрагменты о римском праве (далее – «Ватиканские фрагменты»). Этот источник включает в себя специальный раздел «Об узуфрукте» («De usufructu»)1. Однако, с точки зрения содержательного уровня, определяющую роль для системного изучения узуфрукта играет компиляция2 императора Юстиниана (Corpus iuris civilis). Особое значение из указанного собрания имеют Дигесты Юстиниана (далее – «Дигесты»), в рамках которых выделена книга седьмая, посвященная отдельным разновидностям личных сервитутов3.
Прежде чем раскрыть суть узуфрукта, следует подчеркнуть, что римские юристы рассматривали его как разновидность личного сервитута4.
Известно, что в римском праве сервитуты (servitutes)5 классифицировались на вещные (praediorum) и личные (personarum)6.
Различие между ними Л. Дорн объяснил следующими противоположениями: 1) в субъективном отношении личные сервитуты были нераздельно связаны со специально определенным физическим или юридическим лицом, а вещные сервитуты - с недвижимой вещью, так что последние могли быть осуществлены не только определенным индивидуальным лицом, но и каждым законным владельцем господствующей вещи; 2) в объективном отношении личные сервитуты могли быть установлены на любую телесную вещь, движимую или недвижимую, тогда как объектом вещных сервитутов выступало только недвижимое имущество1.
Сравнивая эти две категории сервитутов, можно выделить еще несколько принципиальных различий.
Во-первых, вещные сервитуты, как правило, имели бессрочный характер и прекращались только при гибели господствующего или служащего земельного участка. Если собственник недвижимой вещи и сервитуарий не предусматривали иных оснований прекращения вещного сервитута, последний мог существовать бессрочно. Срок действия личных сервитутов был ограниченным. По существу они представляли собой пожизненные права пользования чужой вещью, которые неизбежно прекращались со смертью управомоченного лица.
Во-вторых, при установлении вещных сервитутов собственник продолжал владеть и пользоваться принадлежащей ему вещью, невзирая на существующее обременение. Предоставление личных сервитутов предполагало полное отстранение собственника от владения и пользования вещью в течение срока существования обременения.
В-третьих, объем предоставляемых вещными сервитутами прав был определенным, т.е. сервитуарий имел возможность совершать в отношении обремененного земельного участка только строго определенные действия с соблюдением интересов собственника. При установлении личных сервитутов управомоченное лицо могло использовать обремененную вещь по своему усмотрению, исходя из характера и назначения вещи.
В-четвертых, в отличие от личных сервитутов обязанным лицом при вещных сервитутах мог выступать не только собственник служащего земельного участка, но и субъекты некоторых вещных прав на чужую вещь, например, суперфициарий (superfiсiarius) и эмфитевт (emphyteuta)1.
Помимо узуфрукта римскому праву были известны еще три разновидности личных сервитутов: право пользования (usus), право пользования чужим жилым помещением (habitatio) и право владения чужими рабами (jus operarum servilium)2. Самой древней и наиболее распространенной разновидностью личных сервитутов в Древнем Риме был узуфрукт3.
Понятие узуфрукта. Так, согласно определению, данному римским юристом Павлом, «ususfructus est ius alienis rebus utendi fruendi salva rerum substantia - узуфрукт есть право пользоваться вещами и извлекать из них плоды с сохранением в целости субстанции вещей» (D. 7. 1. 1)4.
Субъекты узуфрукта. В отношениях по установлению и содержанию узуфрукта с одной стороны выступало обязанное лицо, именуемое собственником обремененной вещи (dominus proprietatis) или «голым» собственником (dominus proprietatis nudae), с другой – управомоченное лицо, которое в римском праве обозначалось терминами узуфуктуарий (usufructuarius) или фруктуарий (fructuarius)1.
Важно подчеркнуть, что обременять имущество узуфруктом мог лишь только собственник, титульные владельцы или держатели вещи таким правом не обладали2. Установление узуфрукта на вещь, находящуюся в общей собственности3, осуществлялось по соглашению всех сособственников4. Каждый участник общей собственности, однако, мог по своему усмотрению распоряжаться принадлежащей ему долей в праве общей собственности посредством установления на нее узуфрукта (D.7.2.1)5.
На стороне узуфруктуария могли выступать как физические, так и юридические лица. Вместе с тем римские юристы высказывали определенные сомнения по поводу признания юридических лиц субъектами узуфрукта. Например, Гай полагал, что предоставление узуфрукта юридическим лицам фактически означает признание за ним бессрочного характера, ибо эти субъекты не могут «исчезнуть» ни в силу смерти, ни в силу ограничения правоспособности (capitis deminutioni). Это обстоятельство, по мнению Гая, приведет к полной утрате собственностью всякого практического значения для собственника (D.7.1.56). Обозначенная проблема была решена римскими юристами посредством определения предельного срока действия узуфрукта, устанавливаемого в пользу юридических лиц, по соображению крайнего предела продолжительности жизни физического лица, а именно 100-летним периодом1. Что касается вопроса, чем была вызвана необходимость установления узуфрукта в пользу юридических лиц, то на этот счет источники не содержат особых указаний. C известной долей условности, можно утверждать, что в роли узуфруктуария могли выступать любые виды юридических лиц2.
Право пользовладения в российском дореволюционном и советском гражданском праве
В дореволюционной юридической литературе вопрос о природе права пользовладения (узуфрукта) и его месте в системе вещных прав был дискуссионным. Одни авторы подобно римским юристам рассматривали его как разновидность личного сервитута1. Другие придерживались позиции, что оно по существу своему и объему представляло собой самостоятельное вещное право и никак не могло быть отнесено к сервитутам, которые по существу являлись ограничениями права собственности2. Третьи утверждали, что в системе российского дореволюционного гражданского законодательства праву пользовладения (узуфрукту) как единому и целостному институту не нашлось места: «условия пользования имуществом и взаимные обязанности собственника и пользователя или временного владельца определяются договорами. А кроме договоров, - полагал К.П. Победоносцев, - образовались у нас особые разнообразные виды зависящего владения, устанавливаемые или односторонней волей, или законом»3. Аналогичного взгляда, по сути, придерживался И.И. Горонович, полагавший, что право пользовладения (узуфрукт) не «представляет законченного особого юридического института с определенной юридической формой, а есть нечто крайне неопределенное и случайное»1.
В советский период, к сожалению, научные изыскания в указанной области не проводились. Однако, несмотря на это, как дореволюционное, так и советское гражданское законодательство устанавливали отдельные вещные права, которые по своему характеру и содержанию вполне соответствовали модели римского узуфрукта (ususfructus).
Так, первые упоминания о праве пользовладения (узуфрукте) встречаются в Псковской Судной Грамоте, которая знала этот институт под именем «кормли»2. Статья 88 указанного правого акта гласила: «А у которого человека помрет жена без рукописания, а у ней останется отчина, ино мужу ея владети тою отчиною до своего живота, только не оженится; а оженится, кормли ему нет»3. Очевидно, что это право представляло собой не что иное, как аналог римского узуфрукта, возникающего на основании закона в пользу отца семейства (paterfamilias) на приданое умершей жены, право собственности на которое переходило в порядке наследования к детям.
В Московской Руси институт пользовладения не был известен. По крайней мере, в самом масштабном правовом акте этой эпохи - Соборном Уложении 1649 г. отсутствовали какие-либо нормы, посвященные праву пользовладения (узуфрукту).
Свод законов гражданских Российской империи (далее – «Свод законов гражданских») включал в себя раздел II «О существе и пространстве разных прав на имущества», в рамках которого в самостоятельную группу выделялись нормы о праве владения и пользования, отдельном от права собственности1.
Одним из видов права владения и пользования, отдельного от права собственности, являлось право временного владения, суть которого определялась в Своде законов гражданских следующим образом: «Когда частный владелец, удержав за собою право собственности по укреплению, отделит от него владение и передаст или уступит оное другому по договору, дарственной записи, или другому какому-либо акту, тогда сие отдельное владение составляет само по себе особое право, коего пространство, пожизненность или срочность определяется тем самым актом, коим оно установлено»2 (ст. 514 ч. 1 т. Х)3.
Право временного владения обладало рядом конститутивных признаков, позволяющих выделить его в особую категорию имущественных прав.
К отличительным признакам права временного владения прежде всего может быть отнесено то, что оно имело вещно-правовой, а не обязательственный характер. К тому же следует добавить, что это вещное право действовало в отношении чужого имущества, находящегося в собственности иного лица, а потому имело ограниченное содержание в сравнении с правом собственности1.
Закон не предъявлял к субъекту права временного владения никаких специальных требований. На наш взгляд, в качестве временного владельца могли выступать только физические лица, поскольку главная цель установления рассматриваемого вещного права состояла в обеспечении содержания определенного лица, которому предоставлялась возможность извлекать из обремененной вещи плоды и доходы, играющие, по сути, роль алиментов. Такой вывод прежде всего основан на том, что практически весь комплекс норм Свода законов гражданских о праве временного владения был посвящен регулированию отношений, связанных с содержанием членов семьи (ст.116, 5331-53313, 1069, 1070-10701, 1141, 1145, пп. 5–7 ст. 1157 ч. 1 т. Х).
Руководствуясь буквальным смыслом нормы, содержащейся в ст. 514 Свода законов гражданских, можно утверждать, что на стороне обязанного лица могли выступать только лица, обладающие имуществом на праве частной собственности, т. е. частные собственники.
Право временного владения могло быть установлено как в отношении отдельных вещей, движимых и недвижимых (ст. 535, 1011 ч. 1 т. Х)2, так и имущества в целом (ст. 5331-53313 ч. 1 т. Х). Примечательно, что в законодательстве той поры имущественные права вне зависимости от того, имели ли они своим объектом движимую или недвижимую вещь, квалифицировались как движимое имущество (ст. 402-403 ч. 1 т. Х)1. Отсюда следует, что круг возможных объектов права временного владения не ограничивался лишь вещами материальными, им охватывались также имущественные права, включая права требования по гражданско-правовым обязательствам.
Обращает на себя внимание также то, что временный владелец наделялся не только правом владения обремененным имуществом, - ему по общему правилу принадлежало и право пользования указанным имуществом. Эта позиция последовательно отстаивалась Кассационным департаментом Правительствующего Сената. Он, в частности, отмечал, что по отношению к объему отделяемого права владения закон не предусматривает каких-либо ограничений, это означает, что собственник может передавать всю совокупность прав, соединенных с владением, т.е. как обладание, так и пользование имуществом2. Таким образом, несмотря на то, что в ст. 514 Свода законов гражданских речь шла об отделении от права собственности только правомочия владения, в действительности лицо, обладающее правом временного владения, имело права владения и пользования обремененным имуществом.
Что касается собственника3, то, как следует из правила ст. 514 Свода законов гражданских, обременяя имущество правом временного владения, он сохранял за собой свой титул. Кроме того, установление права временного владения не лишало его возможности закладывать или отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, не ограничивая таким образом права временного владельца (ст. 521 ч. 1 т. Х)1.
Основаниями возникновения права временного владения служили прежде всего одностороннее распоряжение собственника (завещание) либо договор, заключенный между собственником и временным владельцем (ст. 514, 1011 ч. 1 т. Х). В ряде случаев право временного владения возникало в силу указанных в законе обстоятельств. Иллюстрацией к сказанному могут служить, например, нормы о пожизненном владении родителей благоприобретенным имуществом2 детей (ст.1141-1147 ч. 1 т. Х)3. Согласно ст. 1141 Свода законов гражданских родители совместно приобретали право пожизненного владения благоприобретенным имуществом детей, если последние не оставляли после себя прямых нисходящих наследников. Право пожизненного владения распространялось не только на недвижимое имущество детей, но и на денежные вклады, внесенные в кредитные организации (ст. 1145 ч. 1 т. Х)4. В законе специально оговаривался запрет на совершение сделок, направленных на продажу, залог или распоряжение этим имуществом иным образом (ст. 1141 ч. 1 т. Х).
Общая характеристика права личного пользовладения
Право личного пользовладения (узуфрукт)1 как особое вещное право не предусмотрено в действующем ГК РФ. Между тем в Концепции развития гражданского законодательства РФ (далее – Концепция) указано, что «в законе установлены отдельные права, близкие по своему содержанию к узуфрукту, например, права членов семьи собственника, права отказополучателя. Однако их содержание не раскрыто, вид вещного права не определен»2. Особый интерес в связи с этим вызывает разработанный на основе Концепции проект Федерального закона «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Законопроект), в который (в раздел второй «Вещное право») включена новая глава 203 «Право личного пользовладения». Положения о праве личного пользовладения подлежат применению к отношениям, связанным с личным пользовладением жилыми помещениями, за пределами специальных норм, установленных жилищным законодательством (п. 4 ст. 3021 ГК РФ в ред. Законопроекта).
Прежде всего следует заметить, что в отличие от современных зарубежных законодательств3 детальной регламентации права личного пользовладения Законопроект не обеспечивает: ему посвящаются лишь шесть статей (ст.ст. 302 – 3025 ГК РФ в ред. Законопроекта). Весьма актуально в связи с этим звучат слова Л.Ю. Василевской: «Очевидно, при подготовке Законопроекта забыт известный постулат цивилистики: содержание вещных прав (в отличие от обязательственных) должно определяться законом»1.
Чтобы определить особенности права личного пользовладения, рассмотрим и прокомментируем основные положения, предложенные авторами Законопроекта в главе 203 (ст.ст. 302 – 3025), сравнивая их, в частности, с идеями, которые изначально были отражены в разделе VII Концепции (п.п. 7.1-7.3)2.
Понятие права личного пользовладения. Так, п. 1 ст. 302 ГК РФ в ред. Законопроекта гласит: «Собственник недвижимой вещи вправе предоставить другому лицу - гражданину, а в случаях, установленных законом, - некоммерческой организации (пользовладельцу) право личного владения и пользования такой вещью (узуфрукт)». В чем состоит суть данного ограниченного вещного права и какова цель его узаконения? Ответа на этот вопрос Законопроект, к сожалению, не дает!
Обратим внимание, что в Концепции право личного пользовладения определялось как ограниченное вещное право личного характера, в силу которого лицо владеет и пользуется вещью в соответствии с ее назначением1. Приведенное определение, безусловно, близко к традиционному понятию узуфрукта, однако оно не в полной мере раскрывает существо анализируемого явления.
Право личного пользовладения (узуфрукт) с учетом положений Законопроекта может быть определено как вещное, непередаваемое и неотчуждаемое право владения и пользования чужим имуществом, устанавливаемое в пользу определенного лица с целью извлечения из этого имущества выгод при условии сохранения его назначения.
Законопроект обеспечивает дифференцированную регламентацию права личного пользовладения и сервитута, которые рассматриваются как самостоятельные ограниченные вещные права. Такой подход к вопросу о соотношении узуфрукта и сервитута, как уже отмечалось, в целом характерен для романской ветви континентального права. Показательно в этом смысле то, что в главе 202 ГК РФ в ред. Законопроекта («Сервитут») речь идет лишь о правовой конструкции вещного сервитута2. Можно сделать однозначный вывод: Законопроект исключает возможность установления такого субъективного ограниченного вещного права, как личный сервитут (вещное право пользования чужой недвижимой вещью, установленное в интересах определенного лица)1.
Главное отличие права личного пользовладения и сервитута заключается в том, что в составе последнего отсутствует правомочие владения, т.е. возможность осуществлять фактическое господство над вещью. Кроме того, собственник господствующей вещи (сервитуарий) не несет бремя содержания обремененной сервитутом вещи. Пользовладелец, наоборот, обязан за свой счет содержать обремененную правом личного пользовладения вещь, не допуская ее ухудшения, и нести все издержки по ее содержанию (п. 2 ст. 3023 ГК РФ в ред. Законопроекта).
Принципиальным отличием права личного пользовладения (узуфрукта) от права застройки (суперфиция)2 является сохранение экономической сущности вещи и невозможность, по общему правилу, ее изменения узуфруктуарием3.
Отдельного рассмотрения заслуживает проблема разграничения права личного пользовладения (узуфрукта) и права постоянного землевладения (эмфитевзиса). По справедливому замечанию И.А. Емелькиной, «системы ограниченных вещных прав условно можно подразделить на режимы, в которых наряду с узуфруктом предусматривается возможность установления эмфитевзиса (Италия, Квебек)4, и режимы, в которых законодатель отказался от эмфитевзиса, включив часть правомочий, содержащихся в данном праве, в состав узуфрукта либо вещного обременения (к примеру, Австрия, Германия, Швейцария)»1. В Законопроекте отражен первый из названных подходов: право постоянного землевладения (эмфитевзис) наряду с правом личного пользовладения (узуфруктом) занимает самостоятельное место в системе ограниченных вещных прав. Как полагает И.А. Емелькина, «по существующему предложению проведена четкая граница между эмфитевзисом и узуфруктом, определив первому место большей степени как «коммерческому» институту, а второму – как социальному институту»2.
Определяющими признаками, позволяющими отличать право постоянного землевладения (эмфитевзис) от права личного пользовладения (узуфрукта), являются прежде всего: 1) бессрочность - предоставление этого ограниченного вещного права, как правило, на неопределенный срок (ст. 2993 ГК РФ в ред. Законопроекта); 2) «передаваемость» - переход его от одного лица к другому, в том числе в порядке частного (сингулярного) или общего (универсального) правопреемства (ст. 2995 ГК РФ в ред. Законопроекта) 3) платность - установление соответствующего права исключительно на возмездной основе (ст. 2994 ГК РФ в ред. Законопроекта); 4) более узкий, в сравнении с правом личного пользовладения, состав объектов – в этом качестве выступают только земельные участки (ст. 299 ГК РФ в ред. Законопроекта). Необходимо, однако, подчеркнуть, что, существенно отличаясь по своей юридической природе от права личного пользовладения, право постоянного землевладения в содержательном отношении весьма близко «подходит» к нему. Иными словами, степень близости данных ограниченных вещных прав определяется тем, что они наделяют своего субъекта (эмфитевта, пользовладельца) широкими возможностями по владению и пользованию обремененным имуществом при условии сохранения его «субстанции» - экономического назначения. Неудивительно поэтому, что в ряде современных европейских правопорядков, исторические корни которых кроются в недрах римского права, нет дифференцированного подхода в правовой регламентации эмфитевзиса и узуфрукта.
Субъекты права личного пользовладения. В отношениях по установлению и содержанию права личного пользовладения, как следует из п. 1 ст. 302 ГК РФ в ред. Законопроекта, участвуют два субъекта: собственник и пользовладелец.
На стороне собственника могут выступать любые лица, признаваемые субъектами гражданских правоотношений: граждане, юридические лица, публично-правовые образования (Российская Федерация, субъекты Российской Федерации, муниципальные образования). При этом государство и муниципальные образования могут распоряжаться посредством установления права личного пользовладения только недвижимым имуществом, которое входит в состав нераспределенной казны (п. 4 ст. 238, п. 4 ст. 239 ГК РФ в ред. Законопроекта), поскольку распределенная часть имущества данных субъектов обременяется другим ограниченным вещным правом – правом оперативного управления (ст. 306 – 3065 ГК РФ в ред. Законопроекта).
Основания возникновения и прекращения права личного пользовладения
1. Законопроект допускает установление права личного пользовладения посредством самостоятельного договора, заключаемого между собственником недвижимого имущества и пользовладельцем, и завещания (п. 1 ст. 3022 ГК РФ в ред. Законопроекта).
Прежде чем подробно остановиться на правовой квалификации договора об установлении права личного пользовладения, обратим внимание на подход ГГУ в решении вопроса об установлении узуфрукта, которое в качестве одного из центральных законодательных актов Германии является наиболее близким для отечественного правопорядка1. Как уже отмечалось, в германском праве установление узуфрукта на вещь или право предполагает необходимость заключения вещного договора, который не порождает обязательств2. В отличие от ГГУ в Законопроекте возникновение любого ограниченного вещного права, в том числе узуфрукта, связывается с обязательственным договором, который, по сути, противоречит смыслу разделения вещных и обязательственных прав3. Следует согласиться с мнением Л.Ю. Василевской в том, что «такое размывание сущностных различий между вещными и обязательственными правами на практике может создать проблему конкуренции исков4, посредством которых эти права защищаются»5.
Договор об установлении права личного пользовладения – это соглашение1, по которому одна сторона (собственник) обязуется предоставить принадлежащее ему недвижимое имущество другой стороне (пользовладельцу) за плату или безвозмездно во владение и пользование, а другая сторона (пользовладелец) обязуется пользоваться обремененным имуществом в соответствии с условиями договора и при прекращении права личного пользовладения вернуть это имущество собственнику в целости и сохранности.
В системе гражданско-правовых договоров договор об установлении права личного пользовладения следует отнести к группе договоров о передаче имущества во владение и пользование.
Основные положения, касающиеся договора об установлении права личного пользовладения, расположены в разделе II Законопроекта, который посвящен вещным правам.
По юридической природе данный договор является консенсуальным, то есть считается заключенным с момента достижения сторонами соглашения по всем его существенным условиям. Как отмечают М.И. Брагинский и В.В. Витрянский, конструирование того или иного договора как реального или, напротив, консенсуального зависит от того, в чем выражается интерес каждой из сторон и какова соответственно цель договора. Если данная цель состоит в получении вещи, в работе или в услуге и соответственно в вознаграждении, то законодатель формирует договор как консенсуальный. В случаях, когда предметом договора служит совершение определенных действий по отношению к имуществу, законодатель выбирает модель реального договора2.
Предмет обязательства, возникающего из договора об установлении права личного пользовладения, составляют действия собственника по предоставлению принадлежащего ему недвижимого имущества во владение и пользование пользовладельца, а также действия последнего по содержанию имущества и использованию его по назначению, по внесению платы за право личного пользовладения и возврату этого имущества по окончании срока права личного пользовладения. Очевидно, что основная цель договора об установлении права личного пользовладения заключается в получении вещи, а не в совершении по отношению к ней определенных действий, следовательно, нет смысла конструировать его по модели реального договора, для возникновения обязательства сторонам достаточно достигнуть соглашения по его существенным условиям.
Договор об установлении права личного пользовладения является возмездным, если предусматривает размер платы за владение и пользование вещью, и безвозмездным, если в нем содержится указание на его безвозмездный характер (п. 2 ст. 3022 ГК РФ в ред. Законопроекта).
Договор об установлении права личного пользовладения является двусторонне обязывающим, поскольку каждая из его сторон (собственник недвижимого имущества и пользовладелец) наделяется взаимными правами и обязанностями.
Сторонами договора об установлении права личного пользовладения являются собственник имущества, переданного в личное пользовладение, и пользовладелец. Поскольку договор об установлении права личного пользовладения носит взаимный характер, его стороны в отношениях по установлению и содержанию права личного пользовладения выступают одновременно и в качестве управомоченного лица (кредитора), и в качестве обязанного лица (должника).
Собственником имущества, переданного в личное пользовладение, могут быть любые субъекты гражданских правоотношений. В качестве пользовладельца могут выступать только граждане и некоммерческие организации (ст. 302 ГК РФ в ред. Законопроекта). Граждане могут заключать договор об установлении права личного пользовладения с учетом общих требований, предъявляемых к их правоспособности и дееспособности.
Договор об установлении права личного пользовладения подлежит заключению в простой письменной форме (п. 1 ст. 3022 ГК РФ в ред. Законопроекта). Требования Законопроекта к форме договора об установлении права личного пользовладения сводятся к тому, что он должен быть заключен в письменной форме путем составления одного документа, подписанного сторонами. Нарушение требований, предъявляемых к форме договора об установлении права личного пользовладения, влечет его недействительность. Такая сделка по смыслу п. 2 ст. 168 ГК РФ является ничтожной.
При желании стороны могут нотариально удостоверить договор об установлении права личного пользовладения.
Право личного пользовладения как ограничение права собственности и обременение имущества подлежит государственной регистрации. Согласно п. 3 ст. 3022 ГК РФ в ред. Законопроекта при государственной регистрации права личного пользовладения в Единый государственный реестр недвижимости (далее - ЕГРН) вносятся сведения об объекте права личного пользовладения, сроке, плате за право личного пользовладения и об обязанностях собственника вещи по содержанию этой вещи. Таким образом, гражданин-пользовладелец приобретает право личного пользовладения на основании конкретного фактического состава, включающего в себя заключение договора об установлении права личного пользовладения и государственную регистрацию этого ограниченного вещного права. Для некоммерческой организации правообразующими юридическими фактами будут являться: 1) одно из указанных в законе обстоятельств, при наличии которых она сможет приобрести право личного пользовладения (однако, как уже отмечалось, эти обстоятельства в Законопроекте не уточняются)1; 2) договор об установлении права личного пользовладения; 3) государственная регистрация соответствующего ограниченного вещного права.
Содержание договора об установлении права личного пользовладения. Как справедливо отмечает Е.А. Суханов, «содержание договора как соглашения (сделки) составляет совокупность согласованных его сторонами условий, в которых закрепляются права и обязанности контрагентов, составляющие содержание договорного обязательства»2.
Существенными условиями договора об установлении права личного пользовладения являются: условие об объекте (предмете) права личного пользовладения (ст. 3021 ГК РФ в ред. Законопроекта), условие о плате за право личного пользовладения (п. 2 ст. 3022 ГК РФ в ред. Законопроекта), условие о сроке права личного пользовладения (ст. 3024 ГК РФ в ред. Законопроекта), а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение (п. 1 ст. 432 ГК РФ).