Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Эволюция гарантии от эвикции и проблема её основания 16
Раздел 1. Краткий исторический обзор 16
1. Развитие ответственности на случаи эвикции в иностранных правопорядках 16
2. Ответственность продавца в случае изъятия товара от покупателя в дореволюционном
российском и советском праве 28
Раздел 2. Основание ответственности продавца в случае эвикции в российском праве 35
1. Ничтожность продажи чужого: постановка проблемы 35
2. Ничтожность продажи чужого: критика 43
A. Критика с точки зрения de lege lata 43
Б. Критика с точки зрения цепи 45
B. Критика с точки зрения последствий 47
3. Варианты решения 49
A. Разъединение обязатечьственной и распорядительной сделок 49
Б. Абстрактная гарантия 51
B. Относительная недействительность 54
Г. Недействительность в части 59
Д. Внедоговорное основание ответственности 62
4. Основание ответственности: вывод 63
Глава 2. Содержание обязанности продавца по гарантии от эвикции и условия его ответственности 65
Раздел 1. Случаи изъятия веши у покупателя, за которые отвечает продавец 65
1. Ответственность продавца за собственные действия 65
2. «Пришит эвикции» и «принцип установления права» 70
3. Основания, приводящие к эвикции, за которую отвечает продавец 76
A. Общее понятие 76
Б. Время возникновения основания эвикции 77
B. Купля-продажа чужого 81
Г. Ограниченные вещные права 83
Д. Отпадение сервитута при продаже господствующего участка 84
Е. Аренда 84
Ё. Продажа с публичных торгов 86
Ж. Самовольная постройка 90
3. Публично-правовое изъятие 91
И. Фактическое (внесудебное) изъятие 96
Раздел 2. Условия ответственности продавца за эвикцию
1. Проблема вины продавца 97
2. Осмотрительность покупателя 105
3. Отказ в эвикции по основаниям, не зависящим от продавца: приобретение по добросовестности и исковая давность по виндикационному иску 111
А. Приобретение по добросовестности 111
Б. Исковая давность по требованию третьего лица об эвикции 113
4. Привлечение продавца в процесс 114
5. Соглашение об ограничении ответственности 117
6. Исковая давность по требованию покупателя о возмещении убытков, вызванных изъятием товара третьим лицом 127
Глава 3. Размер ответственности продавца 132
1. Обязанность продавца вернуть цену 132
2. Иные убытки покупат&гя 136
A. Доходы от вещи 137
Б. Удорожание вещи 138
B. Улучшения 140
Г. Расходы на ведение эвикционного процесса 141
Д. Прочие расходы и упущенная выгода 144
3. Дополнительное обеспечение интересов покупателя 144
Заключение 148
Список нормативных актов 151
Материалы судебной практики 152
Список специальной литературы
- Развитие ответственности на случаи эвикции в иностранных правопорядках
- Критика с точки зрения цепи
- «Пришит эвикции» и «принцип установления права»
- Отказ в эвикции по основаниям, не зависящим от продавца: приобретение по добросовестности и исковая давность по виндикационному иску
Развитие ответственности на случаи эвикции в иностранных правопорядках
При таком подходе, по сути, во главу угла ставилось «превращение» гарантии обеспечить спокойное владение в гарантию того, что покупатель стал собственником необремененной вещи. Помимо этого, можно условно выделить еще два важных, и вероятно более ранних, направления в эволюции ответственности продавца за изъятие проданной вещи у покупателя. Во-первых, это добавление к гарантии своих собственных действий (и действий своих наследников) гарантии от действий третьих лиц. Во-вторых, это поиск основания такой ответственности: от внедоговорного через дополнительно принятое обязательство к собственно гарантии из договора купли-продажи.
Институт гарантии от исков третьих лиц в купле-продаже был известен уже праву древнего Вавилона: вавилонская купля-продажа знала такую ответственность, которая была основана на законе (вплоть до суммы кратной 5-ти или даже 12-ти размерам уплаченной цены; кроме того, продавец мог быть казнен как вор).13 В греческом праве («аттическое» и «греко-египетское» право), где по договору продажи собственность приобреталась путем уплаты цены, а передача не являлась необходимым условием этого, существовала обязанность поддержать своего правопреемника, за нарушение которой предусматривалась ответственность (возможно, деликтная)14: возврат уплаченной цены и возмещение убытков или уплата фиксированного штрафа.15
В случае предъявления третьим лицом иска в отношении купленной вещи покупатель «отводил» требование к продавцу, который был обязан дать ему защиту и взять на себя тяжбу с третьим лицом. Отказ от такой защиты или неудачная защита подвергали продавца ответственности. Позднее покупатель мог решить, что будет вести процесс сам, и даже в случае выигрыша взыскать с продавца потери, связанные с ведением процесса.16
В римском праве изначально гарантия от эвикции была не последствием контракта emptio-venditio, а иных актов; она представляла собой институт, независимый от обязанности передать товар.17
Приобретатель получал гарантию, следовавшую из манципации.18 Высказывалось мнение, что до того, как она превратилась в торжественный ритуал, манципация была т.н. «реальной» («натуральной») продажей, свойственной в древности для всех народов. Такая продажа не являлась консенсуальной и совершалась посредством обмена товара на деньги.19
Приобретатель, если ему угрожал виндикационный иск третьего лица, мог привлечь в дело отчуждателя (манципанта), чтобы тот оказал ему помощь в процессе (auctoritatem defugere). Если отчуждатель отказывался или дело было проиграно, что повлекло эвикцию, он возмещал приобретателю двукратную покупную цену по actio auctoritatis.20
Основание иска покупателя к продавцу являлось предметом долгой дискуссии: одни авторы полагали, что он основан на сделке (какой - предмет еще одной дискуссии), другие - на деликте.21 Из современных ученых, например, Р. Циммерманн предполагает, что происхождение этой ответственности, скорее всего, деликт.22
Существовало мнение, что условие о гарантии, хотя и было добавочным (nuncupatio), составляло с манципацией неразрывное целое, а стороны могли увеличить, уменьшить или вовсе устранить ответственность манципанта. Однако было и другое мнение, согласно которому такая обязанность манципанта возникает непосредственно из манципации, без особого обещания с его стороны.23
Высказывалась точка зрения, что связанная с римской манципацией обязанность продавца защищать покупателя от третьих лиц тождественна подобным обязанностям древнегреческого, древнегерманского и древнерусского права.
Если речь шла о неманципируемых вещах, то изначально гарантии не было. Эта неудовлетворительная ситуация была исправлена тем, что стороны начали обмениваться стипуляциями: продавец давал покупателю гарантию «habere recte licere», которая предполагала ответственность в случае эвикции.25 Со временем для покупателей стало обычной практикой требовать от продавцов особого обещания уплаты двойной цены в случае эвикции (stipulatio duplae).
Эти стипуляции стали распространенными настолько, что если продавец отказывался заключить такую стипуляцию, признали возможным предъявление иска непосредственно из купли. Допустимость такого иска объясняли следующим: «то, что вошло в нравы и обыкновения, должно быть принято к рассмотрению в процессе, построенном на bona fides, добросовестности (D. 21.1.31.20)».27 То есть с развитием контракта emptio-venditio обязанность продавца отвечать в случае изъятия вещи по суду стала предполагаться;28 за покупателем на основании самого договора купли-продажи независимо от совершения стипуляции признали право в случае изъятия вещи требовать от продавца возмещения убытков.29
Как лаконично отмечает Д.В. Дождев, в римском праве классического периода купля-продажа имела строго обязательственный эффект, но в то же время этот контракт являлся основанием для переноса собственности.30 Поэтому договор не порождал «гарантию титула» (гарантию того, что покупатель получит право собственности на вещь)31: продавец обязывался передать покупателю товар в спокойное владение.32
Критика с точки зрения цепи
Кроме изложенного подхода мыслимы еще несколько вариантов решения проблемы, отличающиеся от него скорее технически, чем сущностно.
Так К.И. Скловский, отталкиваясь от того, что защита оборота подразумевает ответственность продавца за отсуждение вещи собственником и что статья 461 ГК РФ оказалась по существу парализованной, предложил отделить ответственность за эвикцию от судьбы продажи, придать ей независимость от договора (абстрактность).154
Указывается, что в этом случае сохраняется «система нашего права, основанная на вполне справедливом запрете продажи чужого».155
По предложенной К.И. Скловским модели ответственность за эвикцию возникает не потому, что действительна продажа чужого, а потому, что вводится условная фигура разъединения ответственности за эвикцию и договора купли-продажи вещи; одна сделка (по установлению ответственности на случай эвикции) становится независимой от другой. Содержащееся в каждой продаже явно или подразумеваемым образом заявление о том, что вещь принадлежит продавцу, никому не заложена и т.д., приобретает значение самостоятельного обещания, за нарушение которого продавец несет самостоятельную ответственность, даже если продажа в целом и оказалась ничтожной.156
К.И. Скловский отмечает, что это абстрактное разъединение делает ненужными дальнейшие попытки обнаружить в нашем праве следы вещного договора. С помощью одной абстракции, по мнению К.И. Скловского, более уместной в нашем праве, мы устраняем необходимость в другой абстракции, в наше право не вписывающейся и излишней.157
Такой необычный взгляд, возможно, оправдан исторически. Как мы видели, на определенных этапах соглашение о гарантии от эвикции в том или ином виде присоединялось к договору купли-продажи, и само по себе рассматривалось как нечто отдельное. Причем это было некогда свойственно и для римского права.
Другое дело, что гарантия давалась постольку, и поскольку вещь продается, отдается покупателю навсегда. Чтобы обеспечить последнее у разных народов гарантия становилась естественным спутником купли-продажи, а затем связь ее с куплей-продажей стала настолько тесной, что они слились в одно целое. И теперь, говоря о купле-продаже без гарантии от эвикции, говорим ли мы вообще о купле-продаже в нормальном смысле слова (тем более, что наш закон - пункт 2 статьи 461 ГК РФ - не позволяет ее исключить или ограничить (по крайней мере, такой впечатление может создаться при первом приближении))?
Поэтому, представляется что ни понимание согласования условия о гарантии как отдельной сделки, ни тем более ее абстрактный характер не соответствуют современному российскому праву. Более того, сами стороны вряд ли желают этого, заключая договор купли-продажи. Они видят одну сделку и рассматривают ее как единое целое. Здесь нет места двум актам, каждый из которых порождает взаимосвязанные обязательства.
К сожалению, можно констатировать, что предложенный К.И. Скловским подход не в меньшей степени посягает на систему нашего права (в части представлений о договоре купли-продажи, чье значение в этой системе трудно переоценить), чем предложения увидеть в ней вещный договор.
Более того, по сути, рассматриваемое решение идентично основанному на принципе разъединения обязательственной сделки купли-продажи и вещного договора, переносящего право собственности. Что останется от договора купли-продажи чужого, если вещь была оплачена и передана покупателю? Ответ понятен: обязанности вытекающие из гарантии от эвикции. С этой точки зрения, предложение К.И. Скловского - остроумное изложение принципа разъединения обязательственной и вещной (распорядительной) сделок, искусно сделанное без упоминания последней. В. Относительная недействительность Нужно согласиться с К.И. Скловским в том, что из римского, германского и французского вариантов решения проблемы продажи чужой вещи последний наиболее близок к российскому праву:158 во французском праве также «уживаются» вместе недействительность продажи чужого и ответственность за эвикцню. Мыслима попытка прямого обоснования подхода, аналогичного принятому во французском праве. Напомним, что купля-продажа во французском праве рассматривается как транслятивный (переносящий право) договор. Согласно статье 1583 ФГК «она [купля-продажа] совершена между сторонами, и собственность приобретена по праву покупателем в отношении продавца, когда достигнуто соглашение о вещи и о цене, хотя бы вещь не была передана, а цена уплачена».159
Раз так, то в силу известного правила nemo plus juris .. .купля-продажа не сможет дать такой эффект, если продавец не имеет права на отчуждение. Видимо, по этой причине в силу статьи 1599 ФГК продажа чужой вещи недействительна (nulle). Причем тут же указано, что она (продажа) может дать основание для взыскания убытков, если покупатель не знал, что вещь принадлежит другому лицу.160
«Пришит эвикции» и «принцип установления права»
Допустим, вещь была занята третьим лицом без применения силы, и при этом оно заявляет свое право на нее в ходе виндикационного процесса, инициированного лишенным владения покупателем. Захватчик может выставлять возражения против претензий истца, ссылаясь на свое право, или предъявить встречный иск о признании за ним права собственности. И в этом случае, когда, по сути, возникает спор о праве, можно ставить вопрос о действии гарантии от эвикции, если основание возникновения права, на которое ссылается ответчик, существовало еще до покупки спорной вещи истцом.
В описанном случае фактический захват трансформируется в спор о праве на вещь, и здесь разумно поставить вопрос о помощи продавца покупателю в доказывании права на вещи и, в случае проигрыша, ответственности за эвикцию по правилам статей 461 и 462 ГК РФ.
Кроме того, третье лицо может получить вещь по воле еще владеющего ею продавца или пытаться отнять ее (иным образом мешать
Жюллио де да Морандьер Л. Гражданское право Франции. Том 3. М., 1961. С. 82. пользованию) у покупателя, ссылаясь на то, что продавец, еще являющийся собственником, разрешил такие действия. Очевидно, в таком случае причиной действий такого третьего лица будет поведение продавца, и, соответственно, можно ставить вопрос о нарушении продавцом тех своих обязанностей, которые названы выше гарантией от собственных действий.
Поэтому однозначный отрицательный ответ на вопрос об ответственности продавца за фактическое (внесудебное) лишение покупателя владения, вероятно, давать не стоит.
Конечно, это далеко не все случаи эвикции. Вместе с тем даже рассмотренные ситуации показывают, что по смыслу статьи 461 ГК РФ продавец отвечает перед покупателем за всякое нарушение спокойного владения последнего, если его правовое основание возникло до исполнения договора купли-продажи, и покупатель о нем не знал и не должен был знать.
Проблема вины продавца Поскольку статья 461 ГК РФ в виде единственного исключения ответственности продавца называет случай, когда покупатель знал или должен был знать об основании эвикции, то можно утверждать, что речь идет о строгой ответственности, о неприменении общих правил статьи 401 ГК РФ. Но этого вряд ли достаточно для обоснования отказа от учета вины продавца в существовании оснований для эвикции. Напротив, можно сказать, что поскольку в законе прямо не указано иное, обсуждая вину продавца, следует вести речь о применении общих положений статьи 401 ГК РФ.
Однако вернее будет, объявить оба варианта позитивно-правового обоснования подхода к вине продавца неубедительными: закон оставляет вопрос об учете вины продавца открытым. Для его решения нужен анализ ситуации, в которой вещь подвергается эвикции. Сразу нужно оговориться о малоинтересных, на наш взгляд, случаях.
Во-первых, не вызывает сомнений решение вопроса, когда продавец знал или должен был знать об основании эвикции, а покупатель проявил необходимую степень осмотрительности (умышленное или, условно говоря, неосторожное поведение первого и безупречное поведение второго). Равным образом, нужно подходить и к ситуации умышленного обмана со стороны продавца при неосмотрительности покупателя, о чем будет специально сказано ниже.
Во-вторых, вряд ли можно вести речь о какой-либо ответственности продавца, когда обе стороны знали или должны были знать о существовании основания для эвикции и между тем, заключили договор. То же можно сказать и о случае, когда более опытный покупатель в отличие от продавца знал или должен был знать об основании эвикции.
Интерес представляет ситуация, когда основание эвикции становится неожиданностью для обеих сторон, т.е. когда они при требуемых заботливости, осмотрительности и добросовестности не знали о правах третьего лица на вещь. Например, речь может идти об угнанном автомобиле, который по подложным документам несколько раз перепродавался, и последняя пара «продавец - покупатель» абсолютно непричастны к его выбытию из владения собственника помимо воли. Более того, они ничего не знали о сомнительных фактах в судьбе автомобиля. Чтобы усугубить ситуацию, будем считать, что продавец и покупатель - физические лица, не являющиеся предпринимателями.
Будет ли в такой ситуации продавец отвечать перед покупателем в случае виндикации автомобиля действительным собственником?
По всей видимости, российское право, как и право некоторых европейских стран, исходит из традиционного понимания вины как отношения правонарушителя к своему поведению.222 При таком подходе,
«Вина является субъективным условием юридической ответственности, выражающим отношение правонарушителя к собственному неправомерному поведению и видимо, оценка вины подразумевает анализ поведения субъекта ответственности и поиск внешних проявлений его отношения к своему поведению. По крайней мере, пункт 1 статьи 401 ГК РФ раскрывает понятие вины через умысел и неосторожность, что свидетельствует именно о таком взгляде.
Впрочем, согласно пункту 2 статьи 401 ГК РФ лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства. Такое указание в законе дает основание для утверждения о том, что «вина в гражданском праве по общему правилу рассматривается не как субъективное, психическое отношение лица к своему поведению, а как непринятие им объективно возможных мер по устранению или недопущению отрицательных результатов своих действий, диктуемых обстоятельствами конкретной ситуации».223 Т.е. вина в гражданском праве обсуждается не как субъективное психологическое ощущение конкретного человека, а как соотношение его поведения с тем, как бы себя вел в такой ситуации любой разумный и добросовестный участник оборота.224
Отказ в эвикции по основаниям, не зависящим от продавца: приобретение по добросовестности и исковая давность по виндикационному иску
Получается, что жесткость пункта 2 статьи 462 ГК РФ является лишь внешней, и, на самом деле, ГК РФ в части соглашений, ограничивающих ответственность продавца за эвикцию, не так сильно отличается от ГК РСФСР 1964 года, а может быть и 1922 года. В таком случае нужно установить, что же все-таки запрещено? По всей видимости, прежде всего, необходимо вести речь о традиционном запрете соглашения устанавливающего или ограничивающего ответственность за умышленное нарушение продавцом своей обязанности по гарантии от эвикции. Этот запрет полностью согласуется с пунктом 4 статьи 401 ГК РФ, который объявляет подобные соглашения ничтожными.
Примечательно, что пункт 2 статьи 461 ГК РФ говорит о недействительности. Ранее вопрос о противоречии между пунктом 4 статьи 401 и пунктом 2 статьи 461 ГК РФ не стоял. Ведь в период действия прежней редакции статьи 168 ГК РФ она толковалась таким образом, что если закон прямо не указывает на оспоримость, то сделка, противоречащая ему, должна была считаться ничтожной. Но согласно новой редакции статьи 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является по общему правилу оспоримой. Для объявления сделки ничтожной необходимо либо прямое указание закона, либо, чтобы она посягала на публичные интересы или права и охраняемые законом интересы третьих лиц.
Очевидно, что соглашение, ограничивающее, в том числе, умышленную ответственность продавца за эвикцию, само по себе вредит лишь покупателю и не нарушает публичных интересов в узком смысле слова.
Однако надо полагать, что в отношении умысла специальным нужно признавать пункт 4 статьи 401 ГК РФ, на не пункт 2 статьи 461, и это должно давать основания считать такое соглашение ничтожным. В целом договорное исключение ответственности за умышленное нарушение обязательств или причинение вреда, вероятно, находится в противоречии с основополагающими принципами права вообще и гражданского права в частности.
При этом вряд ли можно утверждать, что пункт 2 статьи 461 будет тождественным пункту 4 статьи 401 ГК РФ. Скорее всего, пункт 1 статьи 461 касается всякого виновного нарушения продавцом гарантии от эвикции. Только если речь будет вестись о соглашении, которое, как оказалось, ограничивает ответственность за умышленное нарушение, то оно должно признаваться ничтожным. В остальных случаях (неосторожность), с учетом новой редакции статьи 168 ГК РФ, необходимо вести речь об оспоримости.
Согласно такому толкованию, закон запрещает ограничивать ответственность за виновное поведение продавца, т.е. в ситуации, когда он знал и или должен был знать о наличии основания для эвикции. Но как быть, если умысел или неосторожность продавца не имели место, и его вина в смысле пункта 1 статьи 401 ГК РФ отсутствовала? Как было показано выше, обязательство гарантировать от эвикции и отвечать в случае изъятия вещи у покупателя третьим лицом предполагает перенесение риска такого изъятия на продавца, и, соответственно, обязанность последнего возместить убытки покупателю, не знавшему об основании эвикции, даже в отсутствие вины.
Думается, что запрет, содержащийся в пункте 2 статьи 461 ГК РФ, вряд ли касается ситуации, когда продавец, не будучи полностью уверенным в своем праве на вещь, сообщил об этом покупателю, и последний все равно решил купить эту вещь. Странно было бы возлагать риск изъятия вещи третьим лицом на добросовестного и предупредительного продавца, а не на решившего купить такую вещь покупателя. Ведь, строго говоря, в общечеловеческом смысле слова именно покупатель решил рискнуть в этой ситуации.
Нужно также отметить, что закон не проводит различия между возвратом уплаченной цены и компенсацией прочих убытков. Вместе с тем, разумно было бы исходить из разделения этих двух разновидностей потерь покупателя, которые могут быть вызваны эвикцией. Можно подобно тому, как это делается во французском праве, говорить о самостоятельном риске потери (возврата) цены и риске прочих убытков. И, по общему правилу, соглашение об ограничении ответственности продавца в случае эвикции должно толковаться как не затрагивающее обязанность вернуть покупателю цену. То есть для полного освобождения продавца от любых компенсаций в пользу покупателя договор купли-продажи должен содержать прямое указание на это.
Как мы видим, формулировка пункта 2 статьи 461 ГК РФ, несмотря на внешнюю ясность и четкость, в системе, и даже в простом соотношении, с пунктом 1 этой же статьи далека от совершенства. Вероятно, имеет смысл исходя из опыта применения ранее действовавшего законодательства, а также решений, принятых в европейских правопорядках либо реформировать статью 461 ГК РФ, либо толковать ее таким образом, чтобы обозначенные противоречия могли бы быть сняты.
Учитывая изложенное, представляется целесообразным несколько изменить редакцию пункта 2 статьи 461 ГК РФ, изложив его следующим образом:
«Если иное прямо и недвусмысленно не указано в состоявшемся заранее соглашении об устранении или ограничении ответственности продавца в случае истребования приобретенного товара у покупателя третьими лицами, оно не исключает права покупателя в случае, если такое изъятие осуществится, потребовать от продавца возврата уплаченной за товар цены.
Состоявшееся заранее соглашение об устранении или ограничении ответственности продавца в случае истребования приобретенного товара у покупателя третьими лицами может быть признано недействительным по иску покупателя, если продавец знал или должен был знать о наличии оснований для такого изъятия. Если продавец умышленно скрыл эти обстоятельства от покупателя, то такое соглашение ничтожно».