Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Основные положения учения о конднкции и неосновательном обогащении по римскому частному праву 15
1. Эволюция конднкции в римском праве 15
Зарождение конднкции в римском праве 15
Общая характеристика кондикциониого иска в классическом и послеклассическом римском праве 18
Проблема разграничения конднкции и виндикации 26
2. Конднкции о возврате неосновательного обогащения по кодификации Юстиниана и condictio sine causa generalis как юридическая конструкция общего значения 30
Condictio indebiti 31
Condictio causa data causa поп secuta 35
Condictio ab turpem causam 38
Condictio ex miustci causa и condictio furtiva 39
Condictio sine causa (specialis) 42
Condictio sine causa generalis как юридическая конструкция общего значения- Понятие основания (causa) имущественного предоставления 48
3. Идея недопустимости неосновательного обогащения в римском праве 53
Глава 2. Неосновательное обогащение в гражданском нраве зарубежных государств 63
1, Неосновательное обогащение в странах романской правовой семьи 65
Франция 65
Канадская провинция Квебек 75
Нидерланды г 79
2. Неосновательное обогащение в странах германской правовой семьи 86
Германия 86
Швейцария , 97
Греция 100
3. Неосновательное обогащение в странах англо-американской правовой семьи и в Шотландии 104
Англия и США 104
Шотлакдия 120
Глава 3. Неосновательное обогащение в российском гражданском праве 125
1. Понятие неосновательного обогащения 127
Обогащение как экономическая категория и его виды 127
Неосновательное обогащение как юридический факт. Понятие правового основания (каузы) обогащения 133
2. Правоотношения, порождаемые неосновательным обогащением 161
Субсидиарный характер кондикции как общей защитной меры. Самостоятельное и
второстепенное юридическое значение неосновательного обогащения 161
Соотношение кондикции с другими требованиями 168
Содержание обязательств из неосновательного обогащения. Ограничения кондикции 190
Заключение , 207
Библиографический список 213
- Эволюция конднкции в римском праве
- Неосновательное обогащение в странах романской правовой семьи
- Понятие неосновательного обогащения
Введение к работе
Главнейшим и неизменным эталоном, на который всегда должно ориентироваться право, является справедливость. «Справедливость требует, чтобы право поддерживало равенство и равновесие между людьми, поскольку это необходимо для того, чтобы каждый мог вести достойное существование», - писал выдающийся русский философ и правовед ИЛ. Ильин1. В области имущественных, экономических отпошеиий эта благородная цель достигается посредством выполнения правом так называемой распределительной (дистрибутивной) функции. Гражданское право регулирует статику экономического распределения, закрепляя в частную принадлежность (собственность) отдельных лиц всевозможные материальные блага, то есть предоставляя частным лицам юридически обеспеченную возможность осуществлять по своему' усмотрению исключительное хозяйственное господство над этими благами. Регулируя же дннамику товарного хозяйства, гражданское право руководствуется общим правилом «недопустимости изменения существующего распределения собственности иным путем, нежели по доброй воле собственника» . На этих началах основывается такое справедливое распределение материальных благ, при котором достигается баланс интересов субъектов имущественного оборота и эффективное функционирование веек системы рыночного хозяйства, что создает условия как для собственного благосостояния частных лиц, так н для активного прирост совокупного экономического продукта .
ЛИ. Петражицкий указывал, что если происходит немотивированное с точки зрения «частно-хозяйственной разумности» изменение статики распределения, лишение одних лиц добытых ими посредством разумно-хозяйственного поведения благ в пользу других «не по закону спроса и предложения, не в награду за соответственное полезное действие или за продукт прежнего резонно-хозяйственного поведения со стороны другого, а, например, вследствие кражи, грабежа, обмана, административного произвола или явлений неиреступного свойства, но с изложенной точки зрения не мотивированных и разумных мотивов не поддерживающих» - то этим «подкапывается мотивационная сила и воспитательное значение всей системы»; с одной стороны, «падает энергия, трудолюбие и
1 Ильин И А Общее учение о праве и государстве / В кн Ильин И А Теория права и государства / Под
редакцией и с предисловием В А Томсинова - М Издательство «Зерцало», 2003 (Серия «Русское юридическое
наследие») С. 94
1 См Петражицкий ЛИ Иски о незаконном обогащении в 1 ч X т (К характеристике современной
юриспруденции) // Вестник Права 1900 №2 С 12,17.
3 О распре де л тельной функции права и ее связи с природой собственности см , также Петражицкий Л И
Теория права и государства в связи с теорией нравственности - СПб Издательство «Лань», 2000 (Серия «Мир
культуры, истории и философии») С 157-165.
бережливость, сменяется апатией, леностью», с другой - «развиваются общественно-неразумные, антисоциальные мотивы»4.
Задача права - противостоять такому несправедливому изменению распределения, «экономически нерезонному блужданию хозяйственных благ». Однако иногда позитивное право в силу присущего ему формализма дает сбои, приводя к ситуациям, когда баланс интересов различных участников имущественных отношений оказывается нарушенным. Например, платеж за поставленный товар по ошибке поступил лицу, которое никакого отношения к этой сделке не имеет. Фермер ошибочно засеял своими семенами чужое поле. Сделка, во исполнение которой была передана денежная сумма, оказалась недействительной вследствие несоблюдения требований к ее форме. Или кто-то дал другому денег с целью, чтобы тот съездил в другой город по делам, а поездка не состоялась вследствие болезни последнего. В таких ситуациях имущество одного лица несправедливо увеличивается за счет имущества другого без каких-либо правовых оснований. Как писал в начале прошлого века профессор Берлинского университета Иозеф Колер, «в ряде случаев право само приводит к несправедливости и нуждается в самоисправлении» .
Для того чтобы позитивное право соответствовало справедливости, то есть тому, что у Л.И. Петражицкого называется интуитивным правом6, а у С.С. Алексеева - логикой нрава7, необходимо закрепление в нем таких специальных юридических конструкций8, которые бы позволяли восстановить нарушенный в подобных ситуациях экономический баланс. В отсутствие таких правовых корректирующих средств «состояние положительного гражданского права представлялось бы с цивнльно-политической точки зрения весьма неудовлетворительным, мы бы имели дело с весьма вредным с точки зрения политики права пробелом законодательства. Бессознательным, инстинктивным показателем и симптомом этой неудовлетворительности были бы, между прочим, частые случаи ощущения со стороны
4 Петражицкии Л И Иски о незаконном обогащении в 1 ч, X т // Вестник Права 1900 Ла 2. С 20
5 Колер И Современное гражданское право Германии / В кн : Бернгефт Ф., Колер И Гражданское право
Германии/Пер. с немецкого под ред В М. Нечаева -СПб : Сенатская типографии, 7910 С 305
ь Петражицкии Л И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности С 404-407
7 Алексеев С С. Теория права поиск новых подходов / В кн Алексеев С.С. Избранное. - М «Статут», 2003 С
211-214,
8 Как указывает профессор С С. Алексеев, юридическая конструкция - это «интеллектуальное разрешение
данной проблемы, выраженное в оптимальной модели построения прав, обязанностей, ответственности,
соответствующих юридических фактов» Значение юридических конструкций заключается в том, что они
«представляют собой органический, всеобщий, непосредственно нормативный, а главное - наиболее
совершенный позначенню элемент собственного содержания права,его внутренней формы»(см там же С 197,
200) «Именно юридические конструкции (наряду с характерным для права особым нормативно'юридическим
построением социального регулирования) - основа уникальности права и его незаменимости в условиях
цивилизации», - подчеркивает С С. Алексеев (там же С. 202) Как пишет Д И. Степанов, правовая конструкция
выступает «элементарной частью, с которой имеет доктрина, обращаясь к исследованию права» (см . Степанов
Д И. Вопросы методологии цивилистической доктрины / В кн Актуальные проблемы гражданского права
Сборник статей Вып.б/Подред ОЮ Шилохвоста - М : Издательство НОРМА, 2003 С, 21) Таким образом, с
МетОДОЛОГИЧеСКОЙ ТОЧКИ ЗреНИЯ Изучение ПраВОВЬГХ КОНСТРУКЦИЙ Составляет СреДОТОЧИе ЦИВИ.ІИСТИЧЄСКОГО
исследован ля
судей и граждан неудовлетворенности чувства справедливости. Получались бы по позитивному праву отказы в таких исках, которые по интуитивному праву (по началам справедливости) представлялись бы совершенно правильными» .
Это было осознано еще древнеримскими юристами, усилиями которых в римском праве получила развитие идея недопустимости неосновательного обогащения, покоящаяся на началах aequitas (справедливости) и ius naturals (естественного права). Суть ее сформулирована в знаменитом изречении Помпония: alurc nalurae aequum est, neminem cum detnmento alterius et iniuria fieri locupletiorem» («Согласно естественному праву является справедливым (правило), чтобы никто не становился богаче посредством причинения ущерба и обиды другому»)10. Как отмечал И, Колер, учение о неправомерном обогащении с его «великой мыслью, что тот» кто неправомерно обогатился, должен обратно выдать обогащение», является одним из величайших изобретений римского права. «Только при этом условии, - указывал ученый, - правовая система принимает законченный характер и право получает защиту против собственных несправедливостей»1 ].
Идея недопустимости неосновательного обогащения в римском праве получила свое воплощение в жизнь посредством ряда юридических конструкций, центральное место среди которых заняли так называемые кондикции о возврате полученного без основания (condictiones sine causa), Кондикция (condictio) - один из древнейших институтов римского частного права, значение которого не ограни чивается сферой неосновательного обогащения - по сути, через изучение эволюции кондикции (которое и будет предпринято в настоящей работе) можно постичь основные моменты истории римского права в целом. Полноценное исследование института неосновательного обогащения было бы невозможным без обращения к категории condictio римского права, уяснения сущности этого правового явления в его историческом развитии. В континентальных правопорядка*, в том числе и российском, обязательства из неосновательного обогащения в принципе построены по образцу condictiones sine causa, что неудивительно, но и англо-американское право также испытало влияние римской юриспруденции в этом отношении.
Таким образом, исторический метод научного исследования, используемый в данной работе, позволяет точнее оценить современное содержание гражданско-правового института
9 Петражицкий Л И Иски о «незаконном обогащении» в 1 ч. X г.//Вестник Права 1900 Х 1 С 8-9
10 D 50 17 206 Здесь и далее Дигесты Юстиниана цитируются, в основном, по изданию' Дигесты Юстиниана /
Перевод с латинского; Отв ред ЛЛ Кофанов Т\1, -М «Статут», 2002; Т II - М : «Статут», 2002, Т. Ш.-М
«Статут», 2003, Т IV. - М «Статут», 2004; Т. V (в двух полутомах) - М: «Статут», 2004, Т VI (в двух
полутомах) - М' «Статути, 2005; Т. VII (в двух полутомах) - М * «Статут», 2005 См, также Дигесты
Юстиниана/ Избранные фрагменты в переводе и с примечаниями И С Перетерского / Отв ред ЕА Скрипшіев
- М ' Издательство «Наука», 1984.
"Колер И. Указ соч. С, 305.
7 неосновательного обогащения и поможет составить четкое представление о возможных перспективах его развития.
Идея недопустимости неосновательного обогащения, ставшая для римской юриспруденции путеводной звездой в разрешении правовых коллизий, оказалась востребованной современной юриспруденцией. Она составляет то общее, что объединяет современные развитые правопорядку большинство из которых, в том числе и российский, так или иначе восприняли названные выше конструкции римского права. В то же время, многоукладность мировой правовой культуры естественным образом отразилась на реальном воплощении этой основополагающей идеи в жизпь, Позитивное право отдельных стран использует различные модели регламентации отношений, возникающих в связи с неосновательным обогащением. Без четкого представления о закономерностях той модели, которая избрана конкретным правопорядком, невозможно правильное применение юридических конструкций, направленных на устранение неосновательного обогащения.
Метод сравнительного правоведения, являясь ведущим в современной цввилистической доктрине, позволяет, с одной стороны, абстрагировавшись от отечественной юридической догмы, выделить универсальное, интернациональное в общемировом опыте регламентации отношений по неосновательному обогащению, с другой - обратить внимание на специфически-национальные моменты в правовом регулировании таких отношений за рубежом.
Результаты исторического и сравнительно-правового анализа института неосновательного обогащения за рубежом послужат благодатной почвой для изучения этого института в отечественном гражданском праве.
Действующий Гражданский кодекс Российской Федерации внес в регулирование отношений, возникающих из неосновательного обогащения, серьезные изменения, в основе которых, по словам его создателей, лежит, «во-первых, взгляд на обязательства, возникающие вследствие неосновательного обогащения, не как на отдельный вид обязательств, а как на особый их род и даже, возможно, своеобразный (военолнительный) способ защиты гражданских прав и, во-вторых, понимание того, что этот институт относится
к числу тех, которые непосредственно связаны с нравственными началами гражданского
11 права» , Новый взгляд отечественного законодателя на копдикциопные обязательства
требует его осмысления с точки зрения мировых тенденций развития идеи недопустимости
неосновательного обогащения.
Маковский А.Л. Обязательства вследствие неосновательного обогащения (глава 60) / В кн Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая Текст, комментарии, алфапитно-предметный указатель / Под реп ОМ Козырь, А Л Маковского, С А Хохлова М Международный центр финансово-экономического развития, 1996 С 591-592
За десятилетие, прошедшее после принятия Гражданского кодекса Российской Федерации, в отечественной цнвилистической литературе появилось значительное количество работ, посвященных институту обязательств из неосновательного обогащения, что неудивительно, поскольку усилению интереса к нему способствует уже вполне обширная правоприменительная практика. Это работы В.А. Белова, В,С, Ема, А.В. Климовича, Д.П Лаврова, АЛ. Маковского, Л.А. Новоселовой, Е, Перкунова, Q.H, Садикова, К.И. Скловского, А,В. Слесарева, М.В. Телюкиной, КХК. Толстого, Д.О. Тузова, Ю.Е. Туктарова, A.M. Эрделевского и др.
Большинство этих работ сосредоточены, главным образом, на анализе отечественного гражданского законодательства и практики его применения. Имеется и ряд научных трудов, содержащих элементы историко-правового исследования института кондикционных обязательств. Однако того же совсем нельзя сказать о работах, использующих для изучения обязательств из неосновательного обогащения метод сравнительного правоведения. Те авторы, которые обращаются к зарубежному опыту правового регулирования отношений по неосновательному обогащению, ограничиваются описанием их регламентации отдельными иностранными правопорядками, но не предпринимают какого-либо теоретического обобщения этого материала с использованием методов компаративистики.
Изложенные обстоятельства определяют актуальность сравнительно-правового исследования института неосновательного обогащения с целью выявления основных типов регламентации рассматриваемых отношений, классификации национальных зарубежных праволорядков по этому признаку и определения места российской модели регулирования кондикциопных обязательств по отношению к иностранным, с точки зрения принадлежности к тому или иному типу.
Ощущая недостаток в компаративистских научных разработках, посвященных данной проблеме, в отечественной юридической литературе, автор избрал в качестве главной цели настоящей работы проведение сравнительно-правового исследования института неосновательного обогащения. Автор надеется, что методы, избранные для настоящего исследования, позволив взглянуть на кондикционные обязательства под новым углом, обеспечат возможности для более глубокой разработки рассматриваемого правового института.
Исходя из обозначенной цели, при написании настоящей работы автором ставились следующие задачи.
Во-первых, проследить эволюцию кондикции в римском праве, начиная с момента ее зарождения, дать общую характеристику этой правовой категории, детально проанализировать выработанные римским правом и получившие воплощение в жизнь в виде
9 condictiones sine causa правовые конструкции, выполняющие корректирующую функцию в случаях нарушения баланса интересов участников имущественных отношений, раскрыть содержание сформулированной древнеримскими юристами идеи недопустимости неосновательного обогащения.
Во-вторых, осуществить обзорный сравнительно-правовой анализ регулирования отношений по неосновательному обогащению национальным правом ряда зарубежных государств и по его результатам выявить основные модели такого регулирования, а также классифицировать отдельные иностранные правопорядки в зависимости от используемой ими модели.
В-третьих, провести всестороннее исследование института кондикционных обязательств в отечественном гражданском праве, раскрыть понятие неосновательного обогащения и проанализировать порождаемые им правоотношения исходя из действующего российского законодательства, охарактеризовать современную модель отечественного законодательного регулирования этих обязательств с точки зрения сравнительного правоведения.
На защиту выносятся следующие положения,
1. Сфера применения кондикции (condictio) в римском праве не сводилась к отношениям, возникающим в связи с неосновательным обогащением, и была гораздо более широка. Кондикционныи иск изначально возник как инструмент, позволяющий упростить архаичную процедуру древнего легисакционного процесса. Абстрактность кондикции (независимость от основапия иска) позволила предоставить исковую защиту требованиям, ранее не защищаемым, в том числе и разнообразным притязаниям о возврате неосновательного обогащения. Кондикции, таким образом, стали выполнять корректирующую функцию в случаях нарушения баланса имущественных интересов различных лиц в результате немотивированного (с точки зрения разумности и экономической обоснованности) перераспределения материальных благ. Область применения кондикционных исков постепенно расширялась, и в классический период развития римского права понятие condictio охватило собой вообще все личные искщ основанные на цивильном праве.
Господствующая ныне в отечествешюй доктрине «виндикациопная» теория Ф.К. фон Савиньи, согласно которой кондикционныи иск в Древнем Риме мог быть предъявлен лишь в случаях, когда в силу утраты права собственности невозможно предъявление иска виндикационного, не учитывает наличие в римском праве так называемой condictio possessions (кондикции владения).
2. С уходом формулярного процесса кондикционный иск потерял свой абстрактный
характер, и в кодификации Юстиниана классификация кондикций о возврате
неосновательного обогащения была осуществлена именно в зависимости от конкретных
обстоятельств, являющихся основанием для истребования. Несмотря на то, что между
различными видами таких кондикций, выделенными в книгах 12 и 13 Дигест Юстиниана,
есть много общего, каждая из них представляет собой вполне самостоятельную
юридическую конструкцию, рассчитанную на применение к строго определенной ситуации
(исключением является condictio sine causa (spectalis), выполнявшая восполпительную
функцию).
Общим знаменателем для всех поименованных в книгах 12 и 13 Дигест Юстиниана кондикций, позволяющим определить границы института обязательств из неосновательного обогащения, является признак отсутствия правового основания (causa) имущественного предоставления. Исходя из этого, пандектная доктрина выделила категорию condictio sine causa generalis - юридическую конструкцию общего значения. Causa имущественного предоставления применительно к кондикциям о возврате неосновательного обогащения в зависимости от вида такой кондикций понималась древнеримскими юристами в двух направлениях: во-первых, как санкционированная волей соответствующего лица цель имущественного предоставления; во-вторых, как юридический факт, лежащий в основании такого предоставления.
3. Идея недопустимости неосновательного обогащения в римском праве
основывается на принципе равенства всех граждан перед законом (составляющем у римлян
содержание понятия aequitas\ который, в свою очередь, выражается, во-первых, в
регламентации прав и обязанностей различных лиц исходя из единого критерия общего
блага, во-вторых, в соблюдении принципа автономии воли в частноправовых отношениях.
Таким образом, по римскому праву неосновательным признается обогащение, не
санкционированное волей лица, за счет которого оно произошло, и (или) противоречащее
интересам общего блага (публичным интересам). Сформулированное Помпонием положение
о том, что никто не может незаконно обогащаться за счет другого, вошедшее в Дигесты
Юстиниана [D. 50.17.206], не являлось в Древнем Риме нормой прямого действия, а играло
роль общей нормы-принципа, выражающей в себе идею недопустимости неосновательного
обогащения,
4. Идея недопустимости неосновательного обогащения, получив всеобщее признание
во всем мире, все же по-разному воплощается в праве различных стран. По результатам
сравнительно-правового анализа регламентирования отношений по неосновательному
обогащению национальным правом ряда зарубежных стран выявлены основные типы
построения правового регулирования рассматриваемых отношений. Критерием для отнесения конкретной правовой системы к тому или иному типу регламентации служит наличие или отсутствие в ней конструкции так называемого общего иска о неосновательном обогащении и, в свою очередь, при ее наличии - характер этого общего иска (на предмет соотношения со специальной юридической конструкцией иска о возврате недолжно уплаченного) - генеральный или субсидиарный.
В итоге выявлены следующие основные модели регулирования - романская (сосуществование конструкций иска об истребовании недолжно уплаченного и субсидиарного общего иска о неосновательном обогащении), германская (конструкция генерального общего иска о неосновательном обогащении) и англо-американская (отсутствие конструкции общего иска о неосновательном обогащении и набор реституционных исков различной правовой природы, подчиненных единому принципу реституции).
5. С экономической точки зрения под обогащением в самом широком смысле
понимается всякое увеличение имущества лица, являющееся результатом присоединения к
нему новых благ денежной ценности без выделения из него соответствующего эквивалента.
В узком смысле - это увеличение имущества одного лица за счет имущества другого лица, то
есть получение имущественной выгоды за чужой счет.
Правовое значение обогащение получает в роли юридического факта, названного в подп, 7 п. 1 ст. 8 ГК РФ и лежащего в основании возникновения соответствующего обязательства (п. 2 ст, 307 ГК РФ). Исходя из п. 1 ст, 1102 ГК РФ значение юридического факта может приобрести, во-первых, лишь обогащение в узком смысле, то есть получение выгоды одним лицом за счет другого, во-вторых, только такое обогащение за чужой счет, которое не имеет под собой правового основания. Под правовым основанием (каузой) обогащения должна пониматься экономическая цель имущественного предоставления, легитимированная соответствующим юридическим фактом или вытекающая непосредственно из закона.
Таким образом, неосновательное обогащение в смысле юридического факта, поименованного в події. 7 и. 1 ст. 8 ГК РФ, можно определить как получение кем-либо выгоды за чужой счет в форме приобретения или сбережения имущества, не соответствующее воле лица, за счет которого оно произошло, выражающейся в преследуемых этим лицом экономических целях (легитимированных соответствующими юридическими фактами), и (или) противоречащее публичным интересам.
6. В российском нраве обязательства вследствие неосновательного обогащения как
родовой институт охватывают любые требования о возврате имущества, приобретенного
12 или сбереженного одним лицом за счет другого, для которых нормы главы 60 ГК РФ являются своеобразной общей частью. В таких обязательствах факт неосновательного обогащения может играть двоякую роль в возникновении гражданских прав и обязанностей и иметь либо самостоятельное, либо второстепенное юридическое значение {ст. 1103 ГК РФ).
Самостоятельное юридическое значение факт неосновательного обогащения приобретает, когда возникшее положение неоправданного увеличения имущества одного лица за счет другого может быть устранено только посредством общего субсидиарного кондикционного иска, основанного на норме ст. 1102 ГК РФ, а предпосылки для применения в этих целях иных охранительных мер, носящих специальный характер, отсутствуют.
Второстепенное юридическое значение факт неосновательного обогащения имеет, когда оно не является необходимым условием для возникновения охранительного правоотношения, которое существует по самостоятельному, независимому от факта обогащения основанию. В этом случае охранительные меры специального характера вытесняют кондикцию как общее средство защиты, и речь идет лишь о субсидиарном применении к данным отношениям некоторых норм главы 60 ГК РФ. Тем самым юридический факт неосновательного получения выгоды за чужой счет обогащает конкретное правоотношение по возврату имущества тем или иным набором гражданских прав и обязанностей.
7. В условиях современного законодательства единственным и универсальным
критерием разграничения кондикции с любыми другими требованиями о возврате
имущества является ее субсидиарный характер (ст. 1103 ГУ РФ). Все остальные признаки,
выделяемые в цивилистической литературе, ныне не могут претендовать на роль такого
критерия.
При этом суб сиди арность кондикционного иска должна пониматься в том смысле, что он подлежит применению лишь тогда, когда специальный иск потерпевшему недоступен в силу объективных причин (отсутствия оснований для предъявления специального иска как такового), а не ввиду ограничений, устанавливаемых законодателем из соображений правовой политики, препятствующих удовлетворению иска при наличии определенных условий субъективного характера (пропуск давности и т. д.). Кондикция не может использоваться с целью обхода закона (доктрина «намерений законодателя»),
8. В советское время в отечественном гражданском праве произошел ощутимый сдвиг
кондикционных обязательств в направлении, характерном для гражданско-правовой
ответственности. Современный ГК РФ не преодолел представлений о том, что отношения,
возникающие в связи с неосновательным обогащением, должны регулироваться исходя из
«принципа полного возмещения», как и обязательства из причинения вреда, В результате
13 отечественное правовое регулирование отношений по неосновательному обогащению имеет ряд уникальных особенностей, существенно отличающих его от ведущих зарубежных правопорядков, а именно:
объем истребуемого по кондикционному иску не ограничен размером так называемого наличного обогащения, то есть обогащения, сохранившегося у ответчика к моменту, когда он узнал о неосновательности получения или сбережения им имущества; возврату подлежит объективно полученное обогащение, а факты изменения имущественного положения приобретателя ввиду безвозмездного отчуждения, добросовестной растраты имущества и т, д. не принимаются во внимание;
возврату, наряду с неосновательно приобретенным или сбереженным имуществом, подлежат не только фактически извлеченные из него доходы, но и те доходы, которые он должен был извлечь.
Подчинение «принципу полного возмещения» искажает суть обязательств из неосновательного обогащения, цель которых, в отличие от гражданско-правовой ответственности, состоит не в том, чтобы компенсировать уменьшение имущества потерпевшего, а в том, чтобы изъять у приобретателя выгоду, фактически полученную им без правового основания за чужой счет, и представляется неоправданным.
9. В современной российской судебной практике значение критерия ошибки
потерпевшего в существовании обязанности предоставить имущество, как условия
удовлетворения иска о возврате неосновательного обогащения (подп. 4 ст. 1109 ПС РФ),
существенно ослаблено. Такое ослаблепие значения ошибки в кондикционных
обязательствах соответствует мировым тенденциям, а потому из подп. 4 ст. 1109 ГК РФ
целесообразно исключить норму о том, что не подлежат возврату в качестве
неосновательного обогащения денежные суммы и иное имущество, предоставленные во
исполнение несуществующего обязательства, если приобретатель докажет, что лицо,
требующее возврата имущества, знало об отсутствии обязательства.
10. Российская (постсоветская) модель правового регулирования отношений но
неосновательному обогащению занимает самостоятельное место в праве, наряду с
романской, германской и англо-американской моделями.
Юридическая конструкция общего кондикционного иска, закрепленная российским законодателем, является промежуточной между германской моделью (генеральный кондикционный иск) и романской (общий субсидиарный иск о неосновательном обогащении). От германских правопорядков российская модель отличается тем, что из исключительной сферы применения кондикционного иска в отечественном праве выпали
14 последствия недействительности сделок, для возврата имущества по которым российский закон предусматривает меру специального характера - реституцию. От романских - тем, что случаи ошибочного платежа недолжного по российскому закону? как и в правопорядках германской семьи, опосредуются исключительно общим иском о неосновательном обогащении, тогда как в странах романской правовой семьи для этих целей используется специальный иск о возврате недолжно уплаченного. Тем не менее, субсидиарный характер общего кондикционного иска, закрепленный российским законодателем (ст. 1103 ПС РФ), позволяет сделать вывод о том, что российская модель регулирования отношений по неосновательному обогащению более всего близка к модели, которой пользуются правопорядка романской правовой семьи. Поскольку призпак субсидиарное является ключевым для конструкции общего кондикционного иска по российскому закону, постольку к этой юридической конструкции применимы подходы, выработанные романскими правопорядками (в частности, доктрина «намерений законодателя», известная голландскому праву).
Законодательное придание обязательствам из неосновательного обогащения всеобъемлющего родового характера (ст. ПОЗ ГК РФ) является уникальной особенностью российского правопорядка и не имеет аналогов за рубежом, за исключением тех государств, гражданские кодексы которых, как и ГК РФ, основаны на Модели Гражданского кодекса для стран Содружества Независимых Государств (Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан), а также Украины, где воспринят тот же подход к регламентации кондикционных обязательств.
Эволюция конднкции в римском праве
Термин condictio происходит от слова «condicere», которое, как указывал Гай13, на древнем языке означает то же, что и «denuntiare» («торжественно объявлять»)14,
В республиканском Риме - во времена так называемого легисакционного процесса (per legis actiones)]5 - тип судебного иска, называемый legis actio per condictionem, по свидетельству Гая заключался в том, что истец in iure16 обращался к ответчику с торжественным объявлением, чтобы он через 30 дней снова явился к претору для выбора судьи 7. Это торжественное объявление (по выражению В,М\ Хвостова - приглашение) и было той «condictio», от которой данный век получил свое название18.
Из пяти имеющихся в древнем (предклассическом) римском праве legis actiones («законных HCKOB»)J9 legis actio per condictionem появился позже всех. Современным испанским романистом Мануэлем Хесусом Гарсиа Гарридо высказано предположение, что легисакционный иск посредством condiclio представляет собой форму, которая использовалась в древности для предъявления претензий враждебным народам20. Этот иск был введен в конце III в. до и. э. законом Силия (lex Silia) для истребования определенной денежной суммы (certa pecunia) н через некоторое время распространен законом Кальпурния (lex Саїригта) на случаи истребования определенной вещи (certa ген) или множества вещей . Как указывал С.А. Муромцев, само отношение, по которому происходило такое требование, должно было состоять в обязательстве одной из сторон дать что-либо в собственность (dare); истец утверждал, что ответчик должен передать ему в собственность такую-то сумму денег или такое-то количество иных предметов22.
Основная и совершенно своеобразная особенность legis actio per condictionem - это абстрактная, независимая от causa (основания иска), формулировка претензии23. Рудольф Зом, характеризуя данный иск, писал, что legis actio per condictionem являлся абстрактным иском о долге, не допускающим в акте торжественного формулирования спора (litis contesiaiio) указаний на конкретное основание долга24. Другими словами, было достаточно, если истец просто утверждал, что ответчик должен ему столько-то, не обозначая конкретно, в силу чего возник этот долг.
Некоторыми романистами высказана точка зрения, в соответствии с которой condtctto легисакционттого процесса - это санкционированный («разрешенный») договор о третейском суде25. Такая позиция основывается, скорее всего, на одном из значений слова «condicere» (от которого произошел термин «condictio») - «сговариваться, договариваться» , Однако, во-первых, как уже указывалось выше, источники римского права свидетельствуют о том, что candictio являлась односторонним заявлением истца . Во-вторых, элемент третейского суда был присущ не только legis actio per condictionemi но и другим «законным искам», ila это в свое время обращал внимание И.А, Покровский, Осознав необходимость запрещения самоуправства — явления для государства нежелательного, древнейшая римская государственная власть начинает вмешиваться в частные споры, прекращая физическую борьбу сторон и заставляя спорящих так или иначе прийти к соглашению о третейском суде, который должен разобрать спор по существу . Роль же такого соглашения, санкционированного властью, выполнял торжественный акт формулирования спора - litis contestatio.
Гай указывал, что вес требования, защищенные через legis actio per condictionem, и прежде могли предъявляться в других формах законных исков - legis actio sacramento и legis actio per iudicis postulationem29. При этом он задавался вопросом: что же вызвало введение этого законного иска? Некоторые романисты, разделяя недоумение Гая, высказали мнение об избыточности этого нового процессуального средства30. Представляется, однако, что прав В.М Хвостов, который отмечал: «...очевидно, что эта новая форма процесса введена была не для того, чтобы дать защиту новым притязаниям, а только для упрощения производства по обязательственным искам»31. Ранее об этом же писал Генрих Дернбург, указывая» что wondictiones были установлены для противодействия процессуальной волоките» .
К сходным выводам приходят и большинство современных исследователей римского права. По мнению Д.В. Дождева, «нововведение отражает специализацию процессуальных средств, отвечающую новому состоянию правового развития, достигнутому к середине II в. до н- э,»33. СВ. Шаханина пишет, что введение legis actio per condictionem с процессуальных позиций облегчало удовлетворение абстрактных цивилистических притязаний, для которых можно было воспользоваться и legis actio sacramento , В последнем случае необходим был предварительный визит к претору для соблюдения известных формальностей и внесения процессуального денежного залога (sacramentum/5, в то время как в случае legis actio per condictionem этого не требовалось36.
Кроме того, некоторыми романистами было высказано предположение, что при legis actio per condictionem само торжественное обращение истца к ответчику с приглашением явиться через 30 дней к претору для выбора судьи происходило без участия магистрата (extra ius) , Таким образом, значение новой формы судопроизводства состояло в сокращении числа обязательных явок сторон к претору, что в условиях расширения пределов территории римского государства было весьма немаловажным.
Итак, кондакционный иск с самого момента своего зарождения выступил прогрессивным инструментом, позволяющим сгладить неудобства, связанные с архаизмом древнего римского гражданского процесса, и упростить процедуру рассмотрения спора.
Неосновательное обогащение в странах романской правовой семьи
Ядром романской правовой семьи стала правовая система Франции - благодаря замечательному продукту французской буржуазной революции - Гражданскому кодексу 1804 года, известному под наименованием Кодекса Наполеона (далее - ФГК). Закрепив прогрессивные идеи философии Просвещения на прочном фундаменте римской юриспруденции в сочетании с элементами французского обычного права, ФГК, действующий по сей день, послужил классическим образцом для кодификации частного права во множестве стран, составляющих вместе романскую правовую семью .
В предыдущей главе было отмечено что в рамках четырехчленной классификации обязательств по основанию их возникновения (договоры, деликты, квазидоговоры и квазиделикты), воспринятой послеклассическим римским правом, обязательства вследствие неосновательного обогащения (наряду с обязательствами из ведения чужих дел без поручения) попали в группу обязательств, возникающих «как бы из договора» («quasi ex contractu}}). Во Франции полностью в соответствии с этой традицией нормы об обратном истребовании недолжно уплаченного (repetition de Virtdu) - аналоге римского иска «condictio indebtfi» - помещены в главу I («О квазидоговорах») раздела IV («Об обязательствах, которые возникают без соглашения») книги третьей ФГК (ст. 1376-13S1)299.
Уже в главе V («О погашении обязательств») раздела III («О договорах или договорных обязательствах вообще») книги третьей ФГК содержится общая норма о том, что «любой пъатеж предполагает долг; то, что было уплачено без наличия долга, подлежит обратному истребованию» (ч, 1 ст. 1235)300.
Специальные нормы ст. 1376-1377 ФГК развивают и конкретизируют это положение - в соответствии с ними для предъявления иска о возврате недолжно уплаченного необходимо одновременное наличие следующих условий.
1. Факт имущественного предоставления, совершенного с целью уплаты долга (платеж) Под платежом (paiement) во французском нраве понимается не только уплата денег, но и передача вещи и другие аналогичные действия, направленные на исполнение обязательства. Вместе с тем понятием платежа во Франции, в отличие от римскою права, не охватываются оказание услуг (выполнение работ) и передача вещи в пользование 0[.Z Отсутствие предполагаемого долга в отношениях между лицом, совершившим такое предоставление (solvens - плательщиком), и принявшим его (acc tpiens - акципиентом), ЕВІЧЇНИ Годэмэ классифицирует случаи отсутствия долга, подразделяя их на три группы: а) долг мог никогда не существовать, так как отсутствовало одно из условий его существования (например, долг, покоящийся на основании, аннулированном ранее платежа); б) долг мог существовать, но в отношении другого кредитора, а не акципиента; в) долг мог существовать, но в лице не плательщика, а другого лица, иными словами, лицо уплатило по чужому долгу, ошибочно полагая, что погашает собственное обязательство .
Как и в римском праве, не подлежит обратному истребованию то, что было добровольно уплачено во исполнение натурального обязательства - пе обеспеченного исковой защитой (ч. 2 ст. 1235 ФГК). По справедливому замечанию Е. Годэмэ не нужно отождествлять с несуществующим долгом долг, возникший из натурального обязательства .
3. Ошибка (заблуждение) плательщика в существовании долга Следуя традиционной позиции римского права в отношении condictio indebiti, ст. 1377 ФГК наделяет правом обратного истребования лицо, которое уплатило долг, в силу заблуждения считая себя должником.
Таким образом, тот, кто сознательно произвел платеж не должного, не вправе истребовать уплаченное обратно, причем бремя доказывания наличия ошибки во Франции лежит на плательщике. Французские цивилисты объясняют это тем, что сознательный платеж в отсутствие долга, как правило, предполагает намерение плательщика проявить щедрость к акципиенту, а попросту — совершить дарение. Очевидно, впрочем, что сознательная уплата недолжного не всегда является дарением, однако уплаченное не подлежит истребованию и в тех случаях, когда лицо произвело платеж, зная об отсутствии долга, но и без намерения одарить, поскольку лицо, совершившее такое предоставление, выражаясь словами Леона Жюллио де ла Морандьера, «во всяком случае, знало, что делает» ,
По мнению того же ученого3 к заблуждению должно приравниваться насилие, воздействием которого кто-нибудь был принужден уплатить недолжное305.
Нужно отмстить, что наличие заблуждения плательщика в существовании долга не требуется для обратного истребования того, что было передано по недействительной сделке, поскольку в этом случае французские суды не применяют ст. 1377 ФГК, а? руководствуясь концепцией недопустимости неосновательного обогащения, выводят реституцию напрямую из общей нормы ч. 1 ст, 1235 ФГК о возврате недолжно исполненного (которая не содержит указания па ошибку)306. По свидетельству итальянского компаративиста Паоло Галло, иск о признании договора недействительным и возврате исполненного по нему во Франции получил название action en mtllite .
По тем же соображениям судебная практика допускает обратное истребование недолжно уплаченного, хотя бы причиной такого платежа и не было заблуждение плательщика, в следующих случаях: I) получение недолжного являлось недозволенным или безнравственным для акципиента; 2) лицо, уплатило свой долг вторично, так как потеряло расписку кредитора в получении первого платежа и опасалось предъявления требования ио суду — найдя впоследствии расписку, оно может потребовать возврата суммы вторичного зло платежа ,
Таким образом, во французском праве можно различить конструкцию специального иска о возврате недолжно уплаченного по ошибке (соответствующего condictio indebiti римского права), урегулированного ст. 1376-1381 ФГК, обязательным условием удовлетворения которого является заблуждение плательщика в существовании долга, и основанную па ч. 1 ст. 1235 ФГК общую юридическую конструкцию обратного истребования недолжно уплаченного (охватывающую случаи, опосредуемые в римском праве condictio ex miusta causa, condictio ob turpetn causam и частично condictio sine causa speciahs), не ставящую реституцию в зависимость от наличия ошибки при платеже.
Понятие неосновательного обогащения
Еще в конце позапрошлого века известный русский цивилист Д,Д, Гримм, исследуя категорию обогащения, обоснованно подметил, что в учении об обогащении необходимо различать два элемента - экономический и юридический. Представляется, что именно эта посылка должна быть исходной для характеристики понятия обогащения.
Очевидно, что обогащение - это, прежде всего, экономическая категория. По словам Д Д. Гримма, возникновение, рост, уменьшение и прекращение обогащения определяется своеобразными законами и не поддается произвольной юридической регламентации. В зависимости от того, какие обстоятельства ему сопутствовали, это экономическое явление может приобретать различное правовое значение529.
Обогащение как экономическое явление может пониматься двояко - в широком и узком смысле,
Обогащение в широком смысле - это всякое увеличение имушества лица, являющееся результатом присоединения к нему новых благ денежной ценности без выделения из него соответствующего эквивалента.
В более узком смысле под обогащением можно понимать увеличение имущества одного лица за счет имущества другого лица путем перехода благ денежной ценности из одного имущества в другое, то есть получение имущественной выгоды за чужой счет530.
Таким образом, экономическая категория обогащения раскрывается через понятие имущества, что и делает российский законодатель в п. 1 ст. 1102 ГК РФ. В понятие имущества при этом вкладывается тот же смысл, какой дается ему в ст. 128 ГК РФ53 , и, как верно отмечено Д.Г. Лавровым, «имущество» в данном случае подразумевает под собой (л лишь активы (вещи, деньги и имущественные права) и не включает в себя долги , В связи с этим нельзя согласиться с М.В, Телюкиной, включающей в понятие имущества в кондикционных обязательствах наряду с вещами и правами также и обязанности . Представляется необоснованным и мнение о возможности обогащения информацией, высказанное Д.А. Ушивцевой 4. Как правильно отмечает В,В. Былков, «информация не относится к имуществу (это следует из буквального толкования ст. 128 ГК РФ. -ДН) и не подлежит включению в состав нематериальных активов организации» .
В чем же может выражаться обогащение с экономической точки зрения? Рассмотрим некоторые классификации видов обогащения, носящие дихотомический характер. Первые две из них применимы к любому обогащению в широком смысле, другие две - только к обогащению в узком смысле, то есть обогащению за чужой счет.
1. Приобретение и сбережение имущества , как и в предшествующих ему ГК 1964 г. и Основах 1991 г., воспроизводится двучленная классификация обогащения за чужой счет по форме его возникновения — приобретение имущества и сбережение имущества за счет другого лица.
Исходя из содержания ст. 128 ГК РФ под приобретением имущества в смысле ст. 1102 Кодекса следует понимать получение лином: 1) вещей (включая деньги и ценные бумаги) либо 2) имущественных прав (прав требования, пекоторых ограниченных вещных прав, например сервитута, или исключительных прав)536.
В цивилистике советского периода сформировалось и стало общепринятым мнение, что о приобретении имущества можно говорить лишь в случаях, когда у приобретателя возникло то или иное имущественное право. Применительно к вещам это означает, что приобретенными могут считаться только те вещи, на которые у лица возникло право собственности. Согласно данному подходу, апологетами которого стали такие авторитетные ученые, как М.М. Агарков537, Е.А. Флейшиц53 , О.С. Иоффе539, Ю.К, Толстой540, вещи, поступившие в фактическое владение лица без приобретения им права собственности на них, не составляют его обогащения541. Это мнение остается господствующим в правовой литературе и после принятия ГК РФ .
Однако, как представляется, трудно отрицать экономическую ценность фактического владения вещью543. Поэтому следует согласиться с А.Л. Маковским544 и другими авторами э, по мнению которых обогащение в форме приобретения имущества может выразиться в виде завладения вещью без приобретения на нес права546.
Таким образом, применительно к вещам обогащением в экономическом смысле является как приобретение их в собственность, так и поступление их только лишь в фактическое владение лица.
Сбережение может состоять в: 1) улучшении принадлежащего лицу имущества, влекущем увеличение его стоимости; 2) полном или частичном освобождении от имущественной обязанности перед другим лицом; 3) получении выгод от пользования чужим имуществом, выполнения работ или оказания услуг другим лицом. Как писал 0,С. Иоффе, неосновательное сбережение имущества характеризуется тем, что данное лицо должно было израсходовать часть своих средств, но не израсходовало и, следовательно, сберегло их благодаря затратам другого лица547.