Национальное законодательство в системе источников семейного права Ординарцева Лаура Игоревна

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА 1. Источники семейного права рф: традиционные и современные формы 21

1.1. Отраслевая самостоятельность семейного права как предпосылка определения видов источников семейно-правового регулирования 21

1.2. Общая характеристика национального законодательства, применяемого при регулировании семейных отношений 47

ГЛАВА 2. Структура и содержание семейного законодательства 67

2.1. Семейный кодекс РФ и иные федеральные законы, принимаемые в соответствии с ним, как источники регулирования семейных отношений 67

2.2. Законы субъектов РФ в системе источников семейного права: основания и пределы правового регулирования 89

2.3. Роль и значение аналогии закона и аналогии права в механизме семейно-правового регулирования 129

ГЛАВА 3. Коллизия гражданского и семейного законодательства: теоретические и практические аспекты 154

3.1. Основания и пределы применения гражданского законодательства при регулировании семейных отношений 154

3.2. Теоретическое обоснование приоритета семейного законодательства при регулировании семейных отношений 170

Заключение 177

Библиография

• Общая характеристика национального законодательства, применяемого при регулировании семейных отношений
• Законы субъектов РФ в системе источников семейного права: основания и пределы правового регулирования
• Роль и значение аналогии закона и аналогии права в механизме семейно-правового регулирования
• Теоретическое обоснование приоритета семейного законодательства при регулировании семейных отношений

Введение к работе

Актуальность темы исследования обусловлена происходящим в современный период процессом совершенствования семейного законодательства Российской Федерации. Представляется, что актуальность научной разработки избранной темы проявляет себя в следующих аспектах.

1. Социальный аспект. Семейные отношения представляют собой
уникальную сферу социальных отношений, подвергаемых правовому регу
лированию лишь в тех случаях и пределах, которые отражают гармонизацию
частных и публичных интересов. Семейные отношения как сфера реализации
частных интересов граждан достаточно чувствительна с точки зрения право
вой регламентации, поскольку в значительной степени взаимодействие субъ
ектов соответствующих отношений определяется нормами морали и нравст
венности, традициями и обычаями. В то же время государство посредством
правовых норм устанавливает обязательные для исполнения правила поведе
ния, обеспечиваемые принудительной силой.

Современные семейные отношения характеризуются трансформацией исторически устоявшихся представлений о формах организации семейной жизни, изменяются взгляды граждан на традиционные семейные ценности, что привело к формированию социального запроса в установлении новых законодательных предписаний в сфере семейно-правового регулирования.

Кроме того, многие социальные явления объективно нуждаются в правовой регламентации, поскольку отсутствие предписаний законодателя лишает граждан возможности осуществления и защиты отдельных семейных прав, является предпосылкой конфликта частных и публичных интересов в семейном праве Российской Федерации.

2. Правотворческий аспект. Ныне действующий Семейный кодекс
Российской Федерации¹ (далее – СК РФ) имеет двадцатилетний опыт приме-

Семейный кодекс РФ от 29 декабря 1995 г. № 223-ФЗ // СЗ РФ . 1996. № 1. Ст. 16.

нения, что, безусловно, свидетельствует, с одной стороны, о качестве данного законодательного акта, и, с другой стороны, об объективных предпосылках его совершенствования. Семейные отношения регулируются нормами не только данного закона, но и иных законов, принятых на федеральном уровне и субъектами РФ. Кроме того, осуществление и защита семейных прав граждан регламентированы нормами не только семейного, но и иного отраслевого законодательства.

Утвержденная Указом Президента РФ № 761 от 01.06.2012 года Национальная стратегия действий в интересах детей на 2012-2017 годы предполагает в числе приоритетных направлений ее реализации совершенствование семейного законодательства.

Концепция государственной семейной политики в Российской Федерации (утверждена Распоряжением Правительства РФ от 25.08.2014 года № 1618-р)¹ и План мероприятий на 2015-2018 года по реализации первого этапа названной Концепции (утвержден Распоряжением Правительства РФ от 09.04.2015 года № 607-р)² прямо предусматривают анализ семейного законодательства и меры по его совершенствованию.

Таким образом, совершенствование семейного законодательства в настоящее время является одной из мер реализации государственной семейной политики.

Во исполнение положений Национальной стратегии действий в интересах детей при Координационном Совете при Президенте Российской Федерации 26 марта 2014 года была создана временная рабочая группа, итогом

¹ Распоряжение Правительства РФ от 25.08.2014 № 1618-р «Об утверждении Концепции
государственной семейной политики в Российской Федерации на период до 2025 года» //
Собрание законодательства РФ, 01.09.2014, № 35, ст. 4811.

² Распоряжение Правительства РФ от 09.04.2015 № 607-р «Об утверждении плана меро
приятий на 2015 - 2018 годы по реализации первого этапа Концепции государственной
семейной политики в Российской Федерации на период до 2025 года» // Собрание законо
дательства РФ, 20.04.2015, № 16, ст. 2411.

деятельности которой явилась Концепция совершенствования семейного законодательства¹.

Результативность правотворческой работы подтверждает принятие Федерального закона от 30 декабря 2015 года №457-ФЗ «О внесении изменений в Семейный кодекс Российской Федерации и статью 256 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»², в котором нашли отражение многие предложения временной рабочей группы.

Совершенствование семейного законодательства предполагает не только анализ норм СК РФ, но приведение в соответствие всех законодательных актов, нормы которых подлежат применению при регулировании семейных отношений.

Во-первых, система национального законодательства должна обеспечивать реализацию положений международных документов, ратифицированных Российской Федерацией, однако с учетом традиций и отечественных приоритетов.

Во-вторых, необходима ревизия законодательных актов, положения которых прямо или косвенно регулируют семейные отношения, однако имеют иную отраслевую природу и содержание. В частности, предоставление семьям, имеющим детей, дополнительных мер государственной поддержки; установление мер ответственности за ненадлежащее осуществление родительских прав и обязанностей; применение специальных процессуальных предписаний при судебной защите семейных прав граждан – эти и ряд других вопросов предполагают выявление противоречий, установление приоритетов

¹ Государственная семейная политика в Российской Федерации. Сборник материалов. (под
общ. ред. Е.Б. Мизулиной). М., Издание Государственной Думы. 2014. [Электронный ре
сурс] – URL: , свободный. – Загл. с экрана. (Дата обращения
...12.04.2016)

² Федеральный закон от 30.12.2015 № 457-ФЗ «О внесении изменений в Семейный кодекс
Российской Федерации и статью 256 части первой Гражданского кодекса Российской Фе
дерации» // Собрание законодательства РФ, 04.01.2016, № 1 (часть I), ст. 77.

соответствующих норм с точки зрения соотношения семейного и иного отраслевого законодательства.

В-третьих, в соответствии со ст. 3 СК РФ семейное законодательство включает и иные федеральные законы, принимаемые в соответствии с названным кодексом. В связи с этим существует потребность в выявлении и формировании перечня данной категории федеральных законов, изучении специфики их содержания с точки зрения соответствия основным началам семейного законодательства.

В-четвертых, согласно пунктам «ж» и «к» части первой статьи 72 Конституции Российской Федерации защита семьи, материнства, отцовства и детства, семейное законодательство находятся в совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации. Наличие значительной по объему и многообразной по содержанию базы законодательства субъектов РФ, применяемого при регулировании семейных отношений, также объективно обуславливает потребность в его изучении и обосновании возможной унификации семейного законодательства субъектов Российской Федерации по отдельным вопросам.

В-пятых, в соответствии со ст. 3 СК РФ нормы семейного права могут содержаться и в иных актах, кроме семейного законодательства. В связи с этим представляется необходимым исследовать и изучить эффективность се-мейно-правового регулирования с точки зрения принятия Правительством Российской Федерации нормативных правовых актов в случаях, непосредственно предусмотренных Семейным кодексом РФ, другими законами, указами Президента Российской Федерации.

3. Правоприменительный аспект. Процесс применения семейного и иного отраслевого законодательства при регулировании семейных отношений также нуждается в исследовании и теоретическом осмыслении. Коллизия норм гражданского и семейного законодательства создает определенные трудности в осуществлении и защите имущественных прав членов семьи. Наличие в содержании СК РФ процессуальных норм также порождает про-6

блемы при рассмотрении судами споров, возникающих из семейных правоотношений, а также иных правоотношений, затрагивающих семейные права граждан (гражданские, уголовные, трудовые и другие). Таким образом, представляется необходимым установить и обосновать приоритет семейного законодательства при наличии соответствующих коллизий.

Как уже отмечалось, для современной действительности характерна потребность в защите принципиально новых по своей сути семейных прав, например, права суррогатной матери и заказчиков данной услуги. В виду отсутствия норм семейного законодательства, регулирующего данные отношения, возникающие споры разрешаются судом на основе аналогии закона и (или) аналогии права. Однако формирующаяся судебная практика порождает потребность в разработке и установлении соответствующих законодательных норм.

Кроме того, при отсутствии в Российской Федерации такого источника как судебный прецедент есть все основания утверждать о фактическом его формировании при рассмотрении отдельных споров, возникающих в том числе и из семейных правоотношений. В связи с этим в специальном исследовании нуждается вопрос о совершенствовании семейного законодательства с точки зрения эффективности судебной защиты семейных прав граждан.

Теоретическая проблема отраслевой самостоятельности семейного права находит свое отражение и в сфере правоприменения при анализе соответствующих разъяснений Пленума Верховного Суда РФ. В частности, разъяснения Пленума по вопросам применения части первой Гражданского кодекса Российской Федерации, а именно положений об исковой давности, о недействительности сделок и т.п. непосредственно связаны с проблемой применения семейного законодательства при рассмотрении споров, связанных с защитой семейных прав граждан. Некоторые разъяснения Пленума Верховного Суда РФ фактически устанавливают новые правила регулирования семейных отношений, не предусмотренные семейным законодательством.

Таким образом, исследование вопросов, связанных с совершенствованием системы, структуры и содержания национального законодательства как источника семейного права, актуально и востребовано как для современной цивилистики, так и для сферы правотворчества и правоприменения.

Теоретическое осмысление и обоснование существующих тенденций, предпосылок и направлений развития национального законодательства как источника семейного права также позволит обеспечить эффективность мер по реализации Концепции государственной семейной политики, Концепции совершенствования семейного законодательства и, в итоге - создание законодателем условий, оптимальных для реализации частных интересов граждан и защиты государством семьи, материнства, отцовства и детства в сфере правоприменения.

Степень научной разработанности проблемы. Проблема семейного законодательства как одного из источников семейного права не является кардинально новой для цивилистики в целом и науки семейного права как ее составляющей.

На протяжении всего периода развития отечественной правовой науки внимание вопросам законодательства как источника семейного или любой другой отрасли права уделяется с той или иной степенью активности.

Представители советского периода развития науки семейного права Н.М. Ершова, Г.М. Свердлов, А.М. Нечаева, В.П. Шахматов, Е.М. Ворожей-кин, А.М. Белякова, Г.К. Матвеев, Ю.А. Королев, И.М. Кузнецова, А.И. Пергамент, В.А. Рясенцев и другие ученые изучали источники семейно-правового регулирования, акцентируя внимания на Основах законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье и Кодексе о браке и семье РСФСР. Учитывая, что законодательство союзных республик копировало положения законодательства союзного уровня, а общие ориентиры правового регулирования устанавливались партийными предписаниями, вопросы унификации и совершенствования семейного законодательства были не уместны.

Теоретические аспекты отдельных видов источников права исследовались на уровне диссертаций представителями общей теории права: Гурова Т.В. «Актуальные проблемы теории источников права» (Саратов, 2000); Бодров С.Ю. «Судебный прецедент в системе источников российского права: вопросы теории и практики» (Ульяновск, 2004); Рожнов А.П. «Правоприменительная практика как нетрадиционный источник российского права» (Волгоград, 2003); Лозовская С.В. «Правовой прецедент: вопросы теории и практики» (Екатеринбург, 2005), однако проецирование аналогичных проблем в плоскость семейного права никем не предпринималось. В то же время обозначенные вопросы актуальны и для семейного права, особенно с позиции соотношения семейного и иного отраслевого законодательства, а также характеристики новых видов источников права.

Относительно современным специальным диссертационным исследованием системы источников семейного права является научный труд И.В. Белоус «Источники российского семейного права» (Ростов-на-Дону, 2004). Признавая значимость указанного исследования, необходимо отметить, что И.В. Белоус презентовала общее представление о системе источников российского семейного права. Кроме того, за прошедший период времени, во-первых, законы как источник семейно-правового регулирования приобрели иное содержание и значение; во-вторых, возникла объективная потребность в ревизии семейного законодательства как основного источника семейно-правового регулирования. В связи с этим теоретические разработки, проведенные И.В. Белоус, на сегодняшний день утратили частично свою адекватность потребностям теории и практики правоприменения.

Комплексный характер семейного законодательства продемонстрирован в диссертации А.Н. Левушкина «Теоретическая модель построения системы семейного законодательства Российской Федерации и других государств-участников Содружества Независимых государств» (Москва, 2013). Признавая уровень доктринального исследования, проведенного названным

автором, отметим, что А.Н. Левушкин в большей степени апеллировал к семейному законодательству на уровне кодексов соответствующих государств.

Учитывая постоянную актуальность идеи отраслевой суверенности семейного права, нельзя оставить без внимания интерес А.В. Баркова, О.Ю. Ильиной, В.В. Кулакова, Т.В. Шершень, Л.Б. Максимович, А.М. Рабец, В.Д. Рузановой и многих других представителей цивилистики к проблеме соотношения гражданского и семейного законодательства при регулировании семейных отношений. В то же время существующие научные разработки в основном отражают особенности применения норм СК РФ и ГК РФ, однако теоретические основы обоснования существующей коллизии и способов ее разрешения в современной науке гражданского и семейного права не представлены.

Кроме того, существующие в науке семейного права идеи формирования социального законодательства, высказываемые Н.Н. Тарусиной и представителями Ярославской научной школы¹, обусловили потребность в выявлении и обосновании критериев самостоятельности семейного законодательства при участии в реализации государственной социальной политики. Несмотря на «социальный окрас» семейного законодательства, оно не может содержать нормы социального обеспечения.

Практически каждое диссертационное исследование, научная статья или монография, иной научный труд предполагают анализ и в определенной степени критику действующего семейного и иного законодательства, применяемого при регулировании семейных отношений, формулирование и обоснование предложений по его изменению и дополнению в соответствующей части. В связи с этим следует признать сохранение актуальности проблематики семейного законодательства с точки зрения эффективности правового

¹ См., например, Тарусина Н.Н. Семейное право и семейное законодательство: экспертиза на соответствие занимаемой должности социального служения // Социально-юридическая тетрадь. Научный журнал. 2011. Выпуск 1. С. 54-76; Сочнева О.И. О «детском праве» как комплексном нормативно-правовом блоке социального законодательства. // Социально-юридическая тетрадь. Научный журнал. 2011. Выпуск 1. С. 76-101 и др.

регулирования семейных отношений. Однако существующие научные разработки отличаются фрагментарным подходом к оценке отдельных элементов системы законодательства, подлежащего применению при регулировании узкой сферы семейных отношений.

Семейное законодательство не может и не должно полностью отождествляться с российским законодательством как источником семейного права. В научном осмыслении нуждаются принципы формирования семейного и иного отраслевого законодательства, регулирующего отношения, составляющие предмет семейного права, а также отношения, связанные (смежные) с ними.

В современной науке семейного права отсутствуют специальные исследования, посвященные изучению законов как источников семейно-правового регулирования; нет научных разработок системы национального законодательства, регулирующего семейные отношения, и семейного законодательства как части этой системы; в существующих научных трудах не представлены критерии формирования системы семейного законодательства на федеральном уровне и уровне субъектов РФ.

Таким образом, в доктрине современного российского семейного права не имеется самостоятельных монографических исследований национального законодательства как источника семейного права.

Объект и предмет диссертационного исследования. Объектом исследования стали общественные отношения, составляющие предмет семейного права, а также связанные с ними (смежные) отношения, регулируемые законодательными актами.

Предметом исследования являются нормы национального семейного и иного отраслевого законодательства федерального уровня и уровня субъектов Российской Федерации как источники семейного права.

Целью исследования является выработка современного комплексного представления о структуре и содержании национального законодательства как источника семейного права.

Для достижения указанной цели в работе поставлены и решены следующие задачи:

1. исследовать понятия «национальное законодательство», «семейное законодательство» с точки зрения определения источников семейного права;

2. выявить и теоретически обосновать критерии формирования национального законодательства, подлежащего применению при регулировании отношений, составляющих предмет семейного права, а также отношений, связанных (смежных) с ними;

3. изучить перечень вопросов, отнесенных Семейным кодексом РФ к предмету ведения субъектов РФ в сфере семейного законодательства с точки зрения соответствия предмету семейного права;

4. разработать и теоретически обосновать пределы реализации законодательной самостоятельности субъектов РФ в сфере регулирования отношений, составляющих предмет семейного права;

5. исследовать вопросы соотношения семейного и иного отраслевого законодательства при регулировании семейных отношений, предложить и аргументировать варианты разрешения коллизии с позиции приоритета семейного законодательства;

6. обобщить правоприменительную практику, выявить и изучить основания применения судами аналогии закона и (или) аналогии права при рассмотрении споров, возникающих из семейных правоотношений, сформулировать предложения по устранению существующих пробелов законодательства как источника семейного права;

7. изучить предпосылки и условия формирования в Российской Федерации судебного прецедента по семейным спорам с точки зрения совершенствования сферы правоприменения;

8. разработать теоретически обоснованные и пригодные для практического применения рекомендации по совершенствованию национального законодательства как источника семейного права, в том числе непосредственно семейного законодательства (на федеральном уровне и уровне субъектов РФ)

и иных законов, подлежащих применению при регулировании отношений, составляющих предмет семейного права, а также связанных (смежных) с ними отношений.

Методологической основой диссертационного исследования явились как общенаучные методы и приемы (анализ, индукция, дедукция, аналогия, исторический, системный, функциональный подходы и пр.), так и частно-научные методы: формально-юридический, сравнительно-правовой.

Теоретическую основу диссертационного исследования составили научные труды в области общей теории права С.С. Алексеева, В.И. Крусса, Т.В. Гуровой, Ю.А. Тихомирова, В.Н. Карташова, В.К. Бабаева, Д.А. Кери-мова, М.Н. Марченко и других авторов.

Исследование проводилось также с учетом научных суждений и достижений таких представителей науки семейного права, как М.В. Антокольская, Н.Н. Тарусина, О.Ю. Косова, О.Ю. Ильина, А.Н. Левушкин, О.Н. Низа-миева, Ю.Ф. Беспалов, В.Д. Рузанова, Н.М. Савельева, А.М. Нечаева, Е.А. Татаринцева, Л.Б. Максимович, А.А. Елисеева, Л.М. Пчелинцева, О.А. Дю-жева, О.А. Хазова, С.Ю. Чашкова, Л.А. Емелина, Р.П. Мананкова, М.Л. Ше-лютто, Н.С. Шерстнёва и другие.

Проблемные вопросы соотношения гражданского, гражданского процессуального и семейного законодательства, законодательства о социальном обслуживании граждан исследуются такими авторами, как А.В. Барков, В.В. Кулаков, Б.М. Гонгало, П.В. Крашенинников, Л.В. Туманова, Е.А. Позднякова, О.И. Величкова, А.М. Лушников, М.В. Лушникова, А.М. Рабец, М.В. Самойлова, О.Е. Блинков, Е.А. Чефранова, Ю.С. Харитонова и другими, изучение трудов которых, безусловно, способствовало обогащению научной дискуссии.

Нормативной базой диссертации стали законодательные акты Российской Федерации, составляющие семейное законодательство и принятые на федеральном уровне и на уровне субъектов Российской Федерации, а также иные федеральные законы и законы субъектов Российской Федерации,

которые косвенно или непосредственно регулируют отношения, составляющие предмет семейного права, и иные отношения, связанные (смежные) с семейными; исторические источники отечественного семейного права (кодифицированные акты); международные документы в части, обусловленной целью диссертационного исследования.

Эмпирическую базу исследования составили постановления Конституционного суда Российской Федерации, Верховного суда Российской Федерации, судов общей юрисдикции, изучение которых способствовало выявлению и теоретическому обоснованию проблем применения законодательства при рассмотрении дел, возникающих из семейных правоотношений, разработке способов их разрешения. Кроме того, изучение материалов судебной практики способствовало обоснованию суждений и выводов о применении аналогии закона и аналогии права в условиях пробельности законодательства.

Научная новизна работы заключается в том, что на основе исследования законодательства, подлежащего применению при регулировании отношений, составляющих предмет семейного права, и отношений, связанных (смежных) с ними, разработан новый подход к пониманию национального законодательства как источника семейного права.

Предложено новое понимание структуры и содержания национального законодательства, регулирующего отношения, составляющие предмет семейного права, и отношения, связанные (смежные) с ними:

установлены и обоснованы формы взаимодействия непосредственно семейного и иного отраслевого законодательства при регламентации отдельных сфер семейных отношений (отношений, составляющих предмет семейного права, и отношений, связанных (смежных) с ними); обоснован тезис о приоритете семейного законодательства;

определены принципы взаимодействия законодательства с иными источниками семейного права с точки зрения обеспечения эффективности семейно-правового регулирования;

выявлено необоснованное расширение предмета семейного права при регулировании соответствующих отношений нормами иного отраслевого законодательства, следствием чего стало теоретическое обоснование соотношения понятий «семейные правоотношения» и «отношения, связанные с осуществлением и защитой семейных прав» («отношения, связанные (смежные) с семейными отношениями»);

разработаны и обоснованы основания и пределы законодательной самостоятельности субъектов РФ в сфере регулирования семейных отношений; доказана необходимость унификации семейного законодательства субъектов РФ по отдельным вопросам, составляющим предмет ведения субъектов РФ;

доказано, что в науке семейного права, семейном законодательстве и правоприменительной практике необоснованно отождествляются предметы совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, установленные подпунктами «ж» и «к» ст. 72 Конституции Российской Федерации, что, в свою очередь, привело к смешению семейного законодательства и законодательства о социальном обеспечении;

выявлены и аргументированы различия федеральных законов, принимаемых в соответствии с Семейным кодексом РФ, и иных федеральных законов, нормы которых могут регулировать семейные отношения, с позиции соотношения их как источников семейного права;

обосновано применение аналогии закона и (или) аналогии права, формирование судебного прецедента как реакции правоприменителя на существующие пробелы и недостатки действующего законодательства.

По результатам исследования на защиту выносятся следующие основные положения:

1. В результате системного анализа законов субъектов Российской Федерации, принятых по вопросам, прямо отнесенным к их ведению Семейным кодексом Российской Федерации, сделаны выводы о нецелесообразности и

необоснованности регулирования соответствующих отношений законами субъектов РФ.

В частности, по вопросам установления оснований и порядка снижения брачного возраста ниже шестнадцати лет законами субъектов РФ установлены практически одинаковые перечни оснований и пределы снижения брачного возраста. В то же время существующие отличия в правовом регулировании указанных отношений создают неравные условия для заключения брака лицами, не достигшими возраста шестнадцати лет и проживающими в разных субъектах РФ. Кроме того, соответствующие нормы вступают в противоречие с конституционным принципом свободы выбора места жительства и места пребывания.

По отдельным вопросам, делегированным региональному законодателю федеральным, законы вообще не принимались за весь период действия Семейного кодекса РФ.

В связи с этим автором обоснованы объективные предпосылки, формы и пределы унификации семейного законодательства, сформированного на уровне субъектов Российской Федерации.

2. Сформулирован и аргументирован вывод об ошибочном включении в состав семейного законодательства законов субъектов Российской Федерации, принимаемых по вопросам, непосредственно не урегулированным Семейным кодексом РФ.

Предоставление законодательным органам субъектов РФ права принимать законы по вопросам, непосредственно не урегулированным Семейным кодексом РФ, должно быть сохранено. Однако возможность выхода за пределы предмета семейно-правового регулирования объективно исключает отраслевую принадлежность соответствующего закона.

Семейное законодательство могут и должны составлять лишь те законы субъектов РФ, которые регулируют семейные отношения, указанные в статье 2 Семейного кодекса РФ, по вопросам, прямо отнесенным к ведению субъектов РФ настоящим Кодексом.

3. Специфика предмета семейно-правового регулирования определяет
и особенности формирования национального законодательства. Исходя из
позиции законодателя, обозначенной в ст. 2 Семейного кодекса РФ, доказано,
что семейное законодательство лишь «устанавливает» условия и порядок
вступления в брак, прекращения брака и признания его недействительным,
«определяет» порядок выявления детей, оставшихся без попечения родите
лей, формы и порядок их устройства в семью, а также их временного устрой
ства, в том числе в организацию для детей-сирот и детей, оставшихся без по
печения родителей. Непосредственно регулирование соответствующих от
ношений осуществляется нормами иного отраслевого законодательства: гра
жданского, пенсионного, социального, административного и другого.

Таким образом, установлено и доказано несоответствие ст. 2 СК РФ «Отношения, регулируемые семейным законодательством» и ст. 3 СК РФ «Семейное законодательство и иные акты, содержащие нормы семейного права».

Обосновано, что отношения, составляющие предмет семейного права, могут регулироваться нормами семейного и иного отраслевого законодательства, но в соответствии с основными началами семейного законодательства (ст. 1 СК РФ).

4. Обосновано, что потребность в обеспечении тех или иных частных интересов отдельных членов семьи определяет цели правового регулирования в соответствующих правоотношениях. Именно это, в свою очередь, позволяет различать семейное и иное отраслевое (гражданское, жилищное, пенсионное и др.) законодательство, нормы которого регулируют одну и ту же сферу социальных отношений.

5. Доказана необоснованность отождествления семейного законодательства и законодательства о социальном обеспечении на уровне субъектов Российской Федерации. Сферой, на которую может распространяться семейное законодательство субъектов Российской Федерации, могут составлять исключительно те отношения, которые определены как предмет семейного

права в ст. 2 Семейного кодекса РФ. Выплата пособий на содержание детей, вознаграждения приемным родителям, оказание мер дополнительной государственной поддержки и иные аналогичные вопросы имеют социальную природу, соответствующие законы субъектов РФ не могут быть включены в состав семейного законодательства как субъектов Российской Федерации, так и Российской Федерации в целом.

6. Доказано, что отсутствие законодательных актов, регулирующих отдельные сферы семейных отношений, а также наличие пробелов и недостатков в действующем семейном законодательстве обуславливают формирование в Российской Федерации судебной практики по применению аналогии закона и (или) аналогии права, что, в свою очередь, фактически создает судебный прецедент как источник семейного права.

7. Представлена несостоятельность традиционного отождествления в научной и учебной литературе понятий «семейное законодательство» и «законодательство как источник семейного права». Автором теоретически обосновано соотношение понятий «семейные правоотношения» и «отношения, связанные с осуществлением и защитой семейных прав» («отношения, связанные (смежные) с семейными отношениями»), которые отражают сущность смежных отношений, составляющих в то же время сферу самостоятельного правового регулирования.

Семейное законодательство выступает источником регулирования лишь отношений, составляющих предмет семейного права, что не исключает в то же время применение иного отраслевого законодательства как источника семейного права.

8. На основе изучения законодательного массива на федеральном
уровне предложена и обоснована структура национального законодательства
как источника семейного права. Федеральные законы, подлежащие примене
нию при регулировании семейных отношений, могут быть объединены в два
блока: семейное законодательство (Семейный кодекс РФ и иные законы,
принятые в соответствии с ним) и иное отраслевое законодательство, нормы

которого регулируют отношения, связанные с осуществлением и защитой семейных прав (отношения, связанные (смежные) с семейными отношениями).

Теоретическая значимость диссертационного исследования. Теоретические выводы позволяют сформировать комплексное представление о российском законодательстве как источнике семейного права; о критериях построения и содержании системы национального законодательства (на федеральном уровне и уровне субъектов РФ) как источника семейного права; о соотношении семейного и иного отраслевого законодательства, являющегося источником семейного права.

Практическая значимость исследования заключается в возможности использовать его положения при совершенствовании семейного и иного отраслевого законодательства, в правоприменительной практике (деятельность органов опеки и попечительства, нотариусов, органов записи актов гражданского состояния и других органов публичной власти) с целью обеспечения охраны и защиты семейных прав граждан в полном соответствии с действующим законодательством.

Результаты исследования также могут быть использованы в образовательном процессе, в том числе при повышении квалификации практикующих юристов.

Апробация результатов диссертационного исследования. Диссертация выполнена и обсуждена на кафедре гражданского права Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Тверской государственный университет».

Основные положения исследования нашли отражение в опубликованных автором научных статьях. Из 10 научных статей 7 опубликованы в журналах, входящих в Перечень, утвержденный ВАК России.

Отдельные результаты исследования были озвучены в тезисах выступлений на научных конференциях: международная научно-практическая конференция «Актуальные вопросы устройства детей, оставшихся без попечения

родителей, в условиях кризиса» (г. Светлоград, 2009); международная научно-практическая конференция «20 лет Гражданскому кодексу Российской Федерации: итоги, тенденции и перспективы развития» (г. Ульяновск, 2014); международная научно-практическая конференция «Совершеннолетие Семейного кодекса как конституционное основание полной дееспособности в системе российского законодательства» (г. Тверь, 2014); международная научно-практическая конференция «Семейное право и законодательство: политические и социальные ориентиры совершенствования» (г. Тверь, 2015); Парламентские слушания «Совершенствование семейного законодательства: возможности и перспективы сохранения традиций российской семейной культуры» (г. Москва, 2016).

Некоторые предложения были предметом обсуждения на заседаниях временной рабочей группы при Координационном совете при Президенте РФ по совершенствованию семейного законодательства.

Структура диссертационного исследования обусловлена его целью и задачами. Работа состоит из трех глав, объединяющих семь параграфов, введения, заключения, библиографического списка.

Общая характеристика национального законодательства, применяемого при регулировании семейных отношений

Специфика содержания и формы семейных отношений определяют предпосылки правового воздействия со стороны различных источников, в том числе и иной отраслевой принадлежности. Разработка теории источников современного семейного права России предполагает, прежде всего, установление соотношения норм семейного и гражданского законодательства при регулировании семейных отношений. Совместное «пребывание» в лоне цивилистики обусловило тесное переплетение как непосредственно общественных отношений и правовых связей между субъектами, что составляет предмет семейно-правового и гражданско-правового регулирования, так и непосредственно семейного и гражданского законодательства.

Юриспруденция, как и любая другая общественная наука, постоянно находится в состоянии развитии, что может быть обусловлено различными факторами социального, экономического, политического и иного содержания, объективными потребностями государства и общества, субъективными воззрениями представителей науки. Особую актуальность в данном контексте приобретает источник права, который, как правило, относят к наиболее «неясным» в понятийном аппарате юридической науки и активно используют в отечественном правоведении1. Как заявляют представители теории государства и права, это связано в первую очередь с тем, что источники права в государстве никогда не оставались неизменными2. Некоторые из них (право времен и сохранились в правовых системах до настоящего времени, другие бесследно исчезли, а третьи, утратив практическую значимость, смогли сохранить только историческую ценность1.

В рамках настоящей диссертации не предполагается исследование понятия «источник права» и в целом системы источников семейного права, однако, методологически было бы неверно не обозначить грани соответствующей научной дискуссии. В юриспруденции понятие «источник права» соотносится с другой категорией – «форма права». Абсолютное большинство ученых отдает предпочтение понятию «источник права»; другие категорично заменяют термин «источник права» другой категорией – «форма права»; относительно лояльные авторы без каких-либо комментариев используют двойное название – «форма (источник) права».

Как известно, понятия «источник» и «форма» права отражали резко усилившиеся в 18-19 вв. дискуссии о соотношении естественного и позитивного (законодательного) права. Однако в 20 в. идеи естественно-правовой доктрины, которая касается прежде всего прав и свобод человека и гражданина, признаны мировым сообществом, приобрели юридическую форму нормативных актов, санкционированных государствами, вошли в международные декларации, конституции государств, иные внутригосударственные нормативные правовые акты. Таким образом, в 20-начале 21 вв. разница между естественным и позитивным правом во многом стирается. Отсюда во многом стирается и разница понятий: источник права (как синонима естественного права) и форма права (как категории, корреспондирующей позитивному праву)2.

Выразим солидарность с учеными, которые полагают, что в современный период развития теории права есть все объективные предпосылки отождествления понятий «источник права» и «форма права»; «хотя их отождествление все же условно, но для удобства словоупотребления возможно»1.

Возвращаясь к методологии диссертационного исследования, полагаем возможным основываться на распространенной позиции о том, что «термин «источник права», несмотря на его условность, является удобным в употреблении и к тому же традиционен для мировой юрисдикции»2. Термин же «форма права» менее конкретен, а по содержанию значительно шире, чем категория «источник права», он менее удачен для выражения рассматриваемого явления или свойства права, поскольку гораздо более многозначен.

Структура системы источников права тоже относится к числу дискуссионных вопросов, причем для современной теории права актуальна «постановка на вид» так называемых нетипичных источников права. На наш взгляд, развитие этого направления в теории права является не только новым, но и значимым для понимания и, может быть, изменения представлений о значении и роли законодательства в системе источников права, особенно, если речь идет о частном праве3.

Законы субъектов РФ в системе источников семейного права: основания и пределы правового регулирования

Все, что связано с управлением имуществом ребенка, находящегося под опекой (попечительством), выплатой пособий на содержание ребенка, вознаграждения приемным родителям и оказанием семье иных дополнительных мер государственной материальной поддержки, подвержено регулированию нормами гражданского и социального законодательства.

По выражению Н.Н. Тарусиной, «социализаторские» функции семейного права максимально сосредоточены в институтах совместной собственности супругов, родительства и иного попечительства над детьми, алиментных обязательств. Данный автор совершенно верно подчеркивает «атаку» на семейные отношения со стороны гражданского права, что поставило под угрозу ряд «социальных композиций брака и семьи – угрозу «оружием» со стороны института брачного договора, констатацией гражданско-правовой природы опеки и попечительства над детьми, даже института брака и др.1

Подоплекой «социального окраса» семейного законодательства видится и возможность оказания семье так называемой социальной помощи. В соответствии с п. 4 ст. 65 СК РФ «При осуществлении родительских прав родители (лица, их заменяющие) имеют право на оказание им содействия в предоставлении семье медицинской, психологической, педагогической, юридической, социальной помощи. Условия и порядок оказания содействия в предоставлении указанной помощи определяются законодательством Российской Федерации о социальном обслуживании».

Таким образом, социальное обслуживание, традиционно ассоциирующееся с выплатой социальных пособий и оказанием иных видов социальной поддержки отдельным гражданам, в настоящее время предполагает оказание и иной, заметим, узкоспециализированной, помощи семье. Дополнительно к отмеченным точкам соприкосновения сферы семейных отношений и норм иного отраслевого законодательства полагаем возможным указать на проблемы применения так называемого медицинского законодательства к семейным правоотношениям.

В частности, Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан» регулируют значительную часть отношений по установлению происхождения детей. Суррогатное материнство и иные вспомогательные репродуктивные технологии, порядок применения и правовые последствия которых пока еще в недостаточной степени определены нормами СК РФ, регламентированы нормами законодательства о здравоохранении (ст. 55 названных Основ).

Нельзя оставить без внимания и существенные противоречия между семейным и медицинским законодательством в части установления субъектного состава правоотношений, возникающих при применении вспомогательных репродуктивных технологий. Так, ст. 51 СК РФ указывает на супругов, которые могут обратиться к услугам суррогатной матери, в то время как названные Основы допускают к участию в программе суррогатного материнства лиц, не состоящих в браке между собой.

Всем известный принцип «всё, что не запрещено, то разрешено» обусловил и судебную практику по обжалованию отказа органа записи актов гражданского состояния в государственной регистрации рождения ребенка, выношенного суррогатной матерью для мужчины, не состоящего в браке, и записи данного мужчины в качестве единственного родителя ребенка1.

В связи с чем возникает вопрос о соотношении норм семейного и медицинского законодательства (справедливости ради отметим, не столько законодательства, сколько подзаконных нормативных правовых актов).

Достаточно актуальной видится проблема установления соответствия семейного и иного отраслевого законодательства, подлежащего непосредст венному применению при регулировании отношений в сфере удостоверения происхождения детей. В частности, п. 4 ст. 51 СК РФ закрепляет приоритет так называемого социального родительства – супруги, давшие в письменной форме свое согласие на имплантацию эмбриона суррогатной матери в целях его вынашивания, могут быть записаны родителями родившегося ребенка только с согласия той женщины, которая его родила (суррогатная мать).

В соответствии с п. 5 ст. 16 Федерального закона «Об актах гражданского состояния» при государственной регистрации рождения ребенка по заявлению супругов, давших согласие на имплантацию эмбриона суррогатной матери, одновременно с документом, подтверждающим факт рождения ребенка, должен быть представлен документ, выданный медицинской организацией и подтверждающий факт получения согласия суррогатной матери на запись указанных супругов в качестве родителей ребенка. Использование законодателем термина «документ» предполагает безусловную форму документа, однако на сегодняшний день в медицинском законодательстве и подзаконных актах нет требований, предъявляемых к содержанию и форме такого документа, не утвержден и бланк соответствующего документа. Таким образом, несовершенство медицинского законодательства создает сложности в регулировании семейных отношений, возникающих по поводу установления происхождения ребенка, выношенного суррогатной матерью, исключает возможность беспрепятственного осуществления своих семейных прав супругами, обратившимися к услугам суррогатной матери.

Роль и значение аналогии закона и аналогии права в механизме семейно-правового регулирования

Как известно, ст. 72 Конституции Российской Федерации относит семейное законодательство к предмету совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации.

Представители Санкт-Петербургской школы цивилистики, проанализировав конституционные нормы, пришли к такому выводу: «… субъекты Федерации вправе принимать соответствующие федеральному законодательству законы, состоящие преимущественно из норм семейного права, и в то же время они не вправе включать соответствующие федеральному законодательству семейно-правовые нормы в нормативные акты, в которых превалируют нормы иных отраслей права»1. Основой изложенного заявления стало буквальное толкование положений пп. «к» п. 1 ст. 72 и п. 2 ст. 76 Конституции РФ, при этом ученые акцентировали внимание на отождествлении разработчиками Конституции РФ понятий «семейное право» и «семейное законодательство».

Согласимся с представленной позицией. «Действительный смысл подп. «к» п. 1 ст. 72 Конституции РФ, - пишут авторы учебника по гражданскому праву, - заключается в том, что в совместном ведении Российской Федерации и её субъектов находится правовое регулирование имущественно-стоимостных и личных неимущественных отношений между членами семьи и приравненных к ним лицами, то есть семейное право. Это означает, что субъекты РФ вправе принимать нормативные акты, преимущественно состоящие из норм семейного права, равно как они вправе принимать нормативные акты, в которых удельный вес семейно-правовых норм будет незначительным»2.

Конституционное правило об отнесении семейного законодательства к предмету совместного ведения Российской Федерации и субъектов РФ воспроизводится в п. 1 ст. 3 Семейного кодекса Российской Федерации. Кроме того, в п. 2 ст. 3 СК РФ предусматривается, что законы субъектов РФ регулируют семейные отношения, которые указаны в ст. 2 настоящего кодекса, по вопросам, отнесенным к ведению субъектов РФ настоящим кодексом, и по вопросам, непосредственно настоящим кодексом не урегулированным. При этом нормы семейного права, содержащиеся в законах субъектов РФ, должны соответствовать СК РФ.

Итак, следует заметить, что законодательные органы субъектов РФ могут принимать законы в сфере регулирования семейных отношений в двух случаях: при наличии прямого предписания в СК РФ и при отсутствии не только прямого предписания, но и вообще семейно-правового регулирования тех или иных отношений.

В связи с этим вызывает интерес исследование оснований и вопросов правового регулирования семейных отношений законами субъектов РФ. Почти десять лет назад данная проблематика исследовалась Блохиной О.Ю.: «… региональные законы регулируют семейные отношения по вопросам, прямо отнесенным к ведению субъектов Федерации Семейным кодексом РФ: установление порядка и условий, при наличии которых вступление в брак может быть разрешено в виде исключения до достижения возраста 16 лет (п. 2 ст. 13); выбор супругами двойной фамилии при заключении брака (п. 1 ст. 32); присвоение фамилии и отчества ребенку (пункты 2, 3 ст. 58); организация и деятельность органов местного самоуправления по осуществлению опеки и попечительства над детьми, оставшимися без попечения родителей (п. 2 ст. 121); определение дополнительных по сравнению с СК РФ форм устройства детей, оставшихся без попечения родителей (п. 1 ст. 123); установление размера оплаты труда приемных родителей и льгот, предоставляемых приемной семье (п. 1 ст. 152); определение порядка и размера денежных средств, выплачиваемых ежемесячно опекуну (попечителю) на содержание ребенка (п. 5 ст. 150)»1.

Принятие в 1995 году Семейного кодекса РФ и обозначение в нем перечня вопросов, прямо отнесенных к ведению субъектов Российской Федерации в сфере регулирования отношений в семье, ознаменовало собой начало нового периода в развитии национального семейного законодательства. Возможные перспективы и проблемы создания системы российского семейного законодательства с учетом формирования блока регионального семейного законодательства достаточно полно были представлены Л.М. Пчелинцевой2.

По нашему мнению, на сегодняшний день актуален иной взгляд на возможности правового регулирования семейных отношений законами субъектов РФ, что, в свою очередь, дает основания по-новому оценивать значение законов субъектов РФ как источника семейного права.

Прежде всего, обратим внимание на то, что изменился перечень вопросов, прямо предусмотренных СК РФ в части реализации субъектами РФ полномочий по законодательному регулированию семейных отношений. Изучение соответствующих статей СК РФ позволяет сформировать следующий перечень: - определение порядка и условий, при наличии которых вступление в брак в виде исключения с учетом особых обстоятельств может быть разрешено до достижения возраста шестнадцати лет (п. 2 ст. 13 СК РФ); - возможность и порядок выбора супругами двойной фамилии (п. 1 ст. 32 СК РФ); - порядок присвоения ребенку отчества (п. 2 ст. 58 СК РФ); - порядок присвоения ребенку фамилии при разных фамилиях родителей (п. 3 ст. 58 СК РФ);

Теоретическое обоснование приоритета семейного законодательства при регулировании семейных отношений

В связи с этим отдельные разъяснения Пленума по вопросам применения законодательства при рассмотрении дел, возникающих из семейных правоотношений, также утратили свою силу. В то же время объективно в толковании нуждаются как новшества законодательства, так и ранее установленные предписания, но в силу тех или иных причин не попавшие в поле зрения Пленума. Однако при формулировании соответствующих разъяснений Пленум (теперь уже в ином правовом статусе) должен в необходимом и достаточном объеме апеллировать исключительно к положениям действующего законодательства.

Продолжающийся в течение последних восьми лет процесс совершенствования части первой ГК РФ вызвал необходимость дачи Пленумом Верховного суда РФ соответствующих разъяснений. Речь идет о двух постановлениях: от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»1 (далее – постановление № 25) и от 29 сентября 2015 года № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности»2 (далее – постановление № 23). Поскольку при регулировании семейных отношений, как правило, подлежат применению нормы части первой ГК РФ, полагаем нужным обратиться к содержанию названных постановлений.

Несмотря на отсутствие среди основных начал семейного законодательства принципа добросовестности, последний учитывается при применении положений ГК РФ, в том числе и при совершении сделок участниками семейных правоотношений. В постановлении №25 Пленум апеллирует к ст.1

ГК РФ, согласно которой при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. В силу пункта 4 статьи 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения. Далее Пленум отмечает: оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения. В этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались (ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Как указывает Пленум, если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт второй ст. 10 ГК РФ), например, признает условие, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона, наступившим или ненаступившим (пункт 3 ст. 157 ГК РФ); указывает, что заявление такой стороны о недействительности сделки не имеет правового значения (пункт 5 ст. 166 ГК РФ).

Представляется, что соответствующие разъяснения Пленума Верховного суда РФ должны учитываться при рассмотрении судами споров о недействительности сделки, совершенной одним из супругов при отсутствии соглсия другого супруга. Более того, стороной сделки в подобной ситуации выступает третье лицо, не являющееся субъектом семейных правоотношений, что подтверждает явную потребность применения положений ГК РФ.

Согласно ст. 35 СК РФ: Владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов осуществляются по обоюдному согласию супругов. При совершении одним из супругов сделки по распоряжению общим имуществом супругов предполагается, что он действует с согласия другого супруга.

Сделка, совершенная одним из супругов по распоряжению общим имуществом супругов, может быть признана судом недействительной по мотивам отсутствия согласия другого супруга только по его требованию и только в случаях, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о несогласии другого супруга на совершение данной сделки.

Из смысла данной нормы права следует, что нормы ст. 35 СК РФ распространяются на правоотношения, возникшие между супругами, и не регулируют отношения, возникшие между иными участниками гражданского оборота.

К отношениям, возникающим при совершении сделки одним из супругов с третьим лицом, должна применяться ст. 253 ГК РФ, согласно п. 3 которой каждый из участников совместной собственности вправе совершать сделки по распоряжению общим имуществом, если иное не вытекает из соглашения всех участников. Совершенная одним из участников совместной собственности сделка, связанная с распоряжением общим имуществом, может быть признана недействительной по требованию остальных участников по мотивам отсутствия у участника, совершившего сделку, необходимых полномочий только в случае, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об этом.