Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Возникновение международной гарантии: материально-правовые аспекты 18
1. Определение и правовая природа международной гарантии 18
2. Сделки, опосредующие создание международной гарантии 45
ГЛАВА 2. Коллизионно-правовые аспекты возникновения международной гарантии, принципы толкования кейптаунской конвенции 98
1. Коллизионные аспекты создания и реализации обеспечительных прав на подвижное оборудование 98
2. Признание и адаптация иностранных обеспечительных прав 108
3. Влияние основополагающих принципов Конвенции на функционирование международной гарантии 132
ГЛАВА 3. Особенности применения средств правовой защиты, предоставляемых кейптаунской конвенцией 149
1. Общая характеристика средств правовой защиты 149
2. Вступление во владение или получение контроля над объектом 155
3. Продажа или передача заложенного объекта в аренду. Закрепление объекта в собственности в счет погашения долга 163
4 Средства правовой защиты, доступные согласно Авиационному протоколу 184
Заключение 192
Библиография 198
- Сделки, опосредующие создание международной гарантии
- Признание и адаптация иностранных обеспечительных прав
- Вступление во владение или получение контроля над объектом
- Средства правовой защиты, доступные согласно Авиационному протоколу
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В современных условиях гражданского оборота деятельность большинства его участников строится с учетом привлечения финансовых средств на кредитной основе, поэтому особое внимание должно уделяться средствам предупреждения неисполнения договорных обязательств.
Обеспечение исполнения договорных обязательств особенно важно для трансграничного финансирования сделок по приобретению дорогостоящего подвижного оборудования, такого как воздушные суда, железнодорожный подвижной состав и космическое оборудование (космические средства). Исполнение такого рода сделок осложняется не только специфическим назначением приобретаемого оборудования, но и существенными различиями в национально-правовом регулировании обеспечительных сделок, в частности по таким ключевым вопросам, как: а) природа прав кредитора в обеспечительной сделке (обеспечительные права кредитора); б) объекты движимого имущества, которые могут служить объектом обеспечительной сделки; в) условия действительности обеспечительной сделки; г) средства правовой защиты в случае неисполнения должником обязательств по основному договору и т.п.
Отсутствие единого международного свода правил, регулирующего заключение, исполнение и прекращение обеспечительных сделок в отношении подвижного оборудования, существенно повышает стоимость финансирования таких сделок.
К вопросам регулирования обеспечительных сделок не раз обращались различные международные организации, ставя перед собой задачу подробного изучения национальных особенностей обеспечительных сделок и разработки соответствующих унифицирующих актов. Проведенные ЮНСИТРАЛ в 1977 году исследования, посвященные принципам регулирования обеспечительных гарантий/интересов (security interests) в различных правовых системах, показали, что создание международной конвенции, обеспечивающей унифицированное материально-правовое регулирование обеспеченного кредитования, не только трудноосуществимо, но и нежелательно.
Главным инструментом в области финансирования сделок по приобретению
дорогостоящего подвижного оборудования стала Конвенция УНИДРУА о
международных гарантиях в отношении подвижного оборудования (далее – «Кейптаунская конвенция», «Конвенция»). Конвенция направлена на стимулирование привлечения финансирования в форме обеспеченного залогом кредитования, продажи с резервированием права собственности, лизинга (финансового или оперативного, с переходом либо без перехода права собственности на оборудование) относительно трех
видов подвижного оборудования (mobile equipment) — (1) авиационного оборудования
(планеров воздушных судов, авиационных двигателей и вертолетов),
(2) железнодорожного подвижного состава и (3) космических объектов (средств).
Основной целью Конвенции выступает создание единого правового режима для возникновения, регистрации и защиты прав кредиторов по трем типам сделок в отношении воздушных судов, железнодорожного подвижного состава и космических объектов. Одна из отличительных особенностей Конвенции — создание института особого международного вещного права в отношении вышеупомянутых видов подвижного оборудования — международной гарантии (international interest). Международная гарантия (международный обеспечительный интерес) является автономным по своей природе институтом, основанным исключительно на положениях Конвенции, а ее создание и применение не зависят от норм национального права.
В настоящем исследовании автор рассматривает природу международной гарантии сквозь призму регулирования обеспечительных сделок в отношении авиационного оборудования. Такой выбор в немалой степени обусловлен значимостью авиационной отрасли для развития международного коммерческого оборота, а также тем фактом, что применительно к авиационному оборудованию выполнены все необходимые условия для надлежащего функционирования Кейптаунской конвенции 1 . Упрощение доступа участников рынка авиаперевозок к финансированию путем создания общего правового режима для обеспечительных сделок призвано увеличить привлекательность данной отрасли для инвестиций, а также существенно снизить риски невозвращения финансирования и обеспечить интенсивное развитие рынка авиационных перевозок.
Кейптаунская конвенция является наиболее успешной унификацией в области частного права за последние 30 лет, о чем свидетельствует число стран-участниц. По состоянию на 2016 г. к Конвенции присоединились 70 государств, при этом число участников Конвенции имеет тенденцию к росту. Российская Федерация присоединилась к Конвенции и Протоколу по авиационному оборудованию в 2011 г.
Вышеизложенные обстоятельства определяют актуальность темы исследования.
Степень разработанности темы диссертационного исследования представляется явно недостаточной. В российской правовой науке отсутствуют работы, посвященные системному анализу положений Кейптаунской конвенции. В опубликованных до настоящего времени в России работах, посвященных обеспечительным сделкам, институт международной гарантии практически не исследуется, а лишь упоминается в
1 На настоящий момент только Протокол по авиационному оборудованию 2011 г. вступил в силу (в нем участвуют 63 государства, включая Россию); Протоколы по железнодорожному подвижному составу (2007 г.) и космическому оборудованию (2012 г.) в силу пока не вступили.
контексте краткой характеристики Кейптаунской конвенции. В основном, российские исследователи уделяют внимание развитию унификационного процесса (в частности, вопросам присоединения Российской Федерации к Кейптаунской конвенции), однако не предпринимают попытки охарактеризовать правовую природу международной гарантии, её виды и механизм функционирования, круг сделок, создающих международную гарантию и порядок применения средств правовой защиты в случае нарушения обеспечиваемого обязательства. Иными словами, вопросы, которые являются центральными для функционирования самой международной гарантии по Кейптаунской конвенции, в работах современных российских ученых остаются за рамками исследования. Равным образом, отечественными авторами не анализируются средства правовой защиты, доступные держателям международной гарантии в отношении подвижного оборудования.
Тем не менее отдельные аспекты международных обеспечительных сделок исследовались в работах таких авторов, как В.Д. Бордунов, А.С. Комаров, В.А. Кувшинов, Т.П. Лазарева, Н.И. Марышева. Серьезное внимание уделялось отечественными правоведами вопросам осуществления унификационных процессов права трансграничных контрактов и трансграничных обеспечительных сделок. В частности, отметим труды М.П. Бардиной, Н.Г. Вилковой, Л.М. Поздняковой, диссертационные исследования А.Г. Зенякиной(2013 г.), Е.А. Ивановой (2004 г.), А.А. Лопатина (1983 г.), Д.В. Чеканова (2003 г.). Концепция международной гарантии представляет определенный интерес и для ученых, занимающихся проблематикой современного международного космического права. Так, отдельные вопросы функционирования Кейптаунской конвенции относительно космических объектов освещали О.А. Волынская (2014 г.), М.Р. Юзбашян (2009 г.).
В зарубежной литературе институт обеспечительных сделок и международной гарантии в отношении подвижного оборудования является объектом пристального изучения. Отметим Официальный комментарий Конвенции профессора Р. Гуда, а также работы Дж. Вула, У. Дробнига, И. Дэвиса, Р. Каминга, М. Сандаля, П. Хоннебиера, Чж. Юна и др.
Объектом диссертационного исследования являются трансграничные гражданско-правовые отношения, складывающиеся в результате создания, исполнения и прекращения международных гарантий в отношении подвижного оборудования.
Предметом диссертационного исследования выступают нормы Кейптаунской конвенции о международных гарантиях в отношении подвижного оборудования 2011 г. и Протокола по авиационному оборудованию к указанной Конвенции, нормы
гражданского законодательства России и зарубежных стран, обычаи и обыкновения, регулирующие отношения, возникающие из участия сторон в международных обеспечительных сделках, отечественная и иностранная судебно-арбитражная практика, складывающаяся при разрешении споров из международных обеспечительных сделок, а также положения отечественных и зарубежных доктринальных исследований трансграничных обеспечительных сделок.
Цель диссертационной работы заключается в установлении места международных обеспечительных интересов в системе обеспечительных сделок, определении правовой природы международной гарантии, характеристике предоставленных кредитору средств правовой защиты.
Для достижения поставленной цели предполагается решить следующие задачи:
определить круг сделок, порождающих международную гарантию в отношении
подвижного оборудования;
проанализировать особенности коллизионного регулирования обеспечительных
сделок;
исследовать проблему адаптации обеспечительных вещных прав, созданных за рубежом, к реалиям российской правовой системы;
оценить влияние принципов обеспеченного активами финансирования на толкование и применение Кейптаунской конвенции;
проанализировать механизм квалификации обеспечительных сделок при определении доступных средств правовой защиты, предусмотренных Конвенцией;
установить правовую природу международной гарантии и определить ее место в системе российского права;
исследовать средства правовой защиты, предоставляемые держателю международной гарантии.
Диссертационное исследование осуществлено с помощью таких общенаучных методов, как исторический, логический, системный, герменевтический, анализ и синтез. В качестве специальных юридических методов научного познания использовались формально-логический и сравнительно-правовой методы (примененные, в частности, при сопоставлении отдельных конструкций, предусмотренных Кейптаунской конвенцией, с институтами российского и зарубежного права), а также метод исторического толкования (применение которого, в частности, позволило выявить генетическую связь ряда норм Конвенции с отдельными положениями Единообразного торгового кодекса США).
Теоретическую основу настоящего исследования составляют работы российских и
советских цивилистов, специалистов по международному частному праву,
международному праву и теории права: Л.П. Ануфриевой, М.М. Богуславского,
В.Д. Бордунова, М.И. Брагинского, В.В Витрянского, Г.К. Дмитриевой,
Н.Ю. Ерпылевой, В.П. Звекова, А.Г. Зенякиной, Е.А. Ивановой, Е.В. Кабатовой, В.А. Канашевского, А.С. Комарова, В.А. Кувшинова, Т.П. Лазаревой, А.А. Лопатина, Л.А. Лунца, И.А. Покровского, М.Ю. Савранского, С.В. Сарбаша, К.И. Скловского, Е.А. Суханова, Д.В. Чеканова.
В силу исключительного влияния англосаксонских правовых традиций, проявившегося при разработке Конвенции, особое внимание уделено работам зарубежных ученых и комментаторов: П. Али, М. Бриджа, Ван Иттербеека, П. Винклер фон Моренфельса, Г. Вассгрена, Ф. Вуда, Дж. Вула, В. Глейстера, Р. Гуда, Ж. Гунниберти, A.B. Дайси, Ф. Дахана, У. Дробнига, И. Дэвиса, Р. Каминга, К. Крейцера, Л. Кларка, Н. Коэна, Э. Маккендрика, Дж. Маккормака, У. Магнуса, Д. Маури, Дж. X. Морриса, Ч. Муни, Т. Пола, М. Сандаль, В. Скотта, Дж. Тхилака, Б.П. Хоннебиера, Дж. Этвуда, Чж. Юна.
Нормативной основой исследования являются документы универсального и регионального характера, разработанные Международным институтом по унификации частного права (УНИДРУА), Комиссией Организации Объединенных Наций по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ), Европейским банком реконструкции и развития (ЕБРР). Значительное внимание уделено анализу нормативных правовых актов Российской Федерации и некоторых зарубежных государств (Англии, США, Германии, Франции, Нидерландов), касающихся заключения обеспечительных сделок и возникновения международных гарантий в отношении подвижного оборудования.
Научная новизна диссертационного исследования отражена в положениях, выносимых на защиту.
1. Сформулировано определение международной гарантии в отношении подвижного
оборудования, под которой понимается особый вид трансграничного обеспечительного
вещного права, позволяющего обеспеченному кредитору изъять, продать, передать в
аренду или принять в собственность предмет обеспечения в случае нарушения
должником основного обязательства.
2. Определены существенные признаки международной гарантии:
a) международная гарантия предоставляется исключительно на основе норм
Конвенции;
-
возникает в результате заключения ограниченного круга обеспечительных сделок (соглашений залогового типа, соглашений о лизинге, аренде, купле-продаже с сохранением права собственности);
-
предполагает наличие особого субъектного состава;
d) возникает в отношении специфического объекта обеспечения.
Предварительным условием возникновения международной гарантии является
действительность основной сделки (лизинга, купли-продажи и т.д.) согласно применимому праву; при этом сама сделка может носить как трансграничный, так и внутренний характер (когда центр основных интересов сторон сделки находится на территории одного государства).
3. Отдельные виды лизинговых соглашений и договоров продажи с резервированием
права собственности могут квалифицироваться как соглашения об обеспечении
исполнения обязательства. Так, лизинговые соглашения, предполагающие выкуп
имущества, согласно Конвенции следует рассматривать как фактически опосредующие
предоставление реального кредита, где право собственности лизингодателя на предмет
лизинга обеспечивает надлежащее исполнение договора лизингополучателем. Таким
образом, в свете Конвенции любая сделка, в зависимости от ее условий, может
рассматриваться как соглашение об обеспечении исполнения обязательства.
4. Отмечена тенденция к снижению роли коллизионного регулирования
иностранных обеспечительных вещных прав на воздушные суда, в частности критерия
lex rei sitae. Отказ от применения соответствующей привязки сопровождается
обращением к критерию места регистрации воздушного судна, независимо от отнесения
воздушных судов к категории движимых или недвижимых вещей. Развитие правового
регулирования иностранных обеспечительных вещных прав осуществляется путем
материально-правовой унификации, с перспективой отказа от коллизионно-правового
регулирования в данной области.
5. На примере международной гарантии в отношении подвижного оборудования
предложен способ разрешения проблемы адаптации иностранных вещных прав к
требованиям национального права. Унификация средств правовой защиты позволяет
снять вопрос об адаптации иностранного вещного права, возникшего на момент
нахождения оборудования за рубежом, поскольку кредиторам предоставляется
одинаковый объем правомочий, фактически не зависящий от места нахождения
предмета обеспечения.
6. Проведена классификация источников правового регулирования и иных
регуляторов отношений, возникающих по поводу применения международных гарантий
в отношении подвижного оборудования. К данным регуляторам относятся:
международные договоры: Кейптаунская конвенция и Протоколы к ней;
источники международного «мягкого» права: основополагающие принципы обеспеченного активами финансирования (в том виде, в каком они отражены в Руководстве ЮНСИТРАЛ для законодательных органов по обеспечительным сделкам и документах ЕБРР);
прецедентная практика судов стран англо-американского права, обобщающая применение принципа коммерческой обоснованности, сложившаяся в том числе до момента принятия Конвенции.
-
Международная гарантия обладает вещно-правовым характером, который проявляется в наличии признаков ограниченных вещных прав, таких как: юридическая связь субъекта с вещью; возможность удовлетворить свой интерес без посредства других лиц; абсолютный характер международной гарантии; право следования. Отдельные свойства международной гарантии тесно связаны с функционированием Международного реестра [международных гарантий], обеспечивающего невмешательство третьих лиц в осуществление кредитором принадлежащих ему правомочий.
-
За основу представления правовой защиты кредитору принят принцип коммерческой обоснованности, который позволяет определить меру разумного поведения кредитора исходя из типа предмета обеспечения, технического состояния предмета обеспечения, числа участников торгов при реализации предмета обеспечения и вырученной суммы. Соблюдение данного принципа необходимо для реализации соглашений об обеспечении исполнения обязательства. В то же время указанный принцип не применяется к соглашениям, в которых кредитор является собственником предмета обеспечения.
9. Независимость международной гарантии предполагает отказ от национальных
процедур по обращению взыскания на имущество на основании положений
применимого национального права. Продажа предмета обеспечения, изъятие имущества
из владения неисправного должника, а также обращение имущества в собственность
обеспеченного кредитора должны осуществляться исключительно на основе норм
Конвенции, без обращения к процедурам, предусмотренным национальным правом.
Теоретическая и практическая значимость диссертации заключается в том, что ее основные положения могут служить базой для дальнейшего исследования проблем
регулирования трансграничных обеспечительных сделок в отношении подвижного оборудования.
Предложенные результаты исследования могут быть применены для
совершенствования действующих норм международного частного права, а также для разработки и принятия новых правовых норм. Положения настоящей диссертации могут быть использованы судебными органами, арбитражными институтами, а также применены в практике банков и лизинговых компаний при заключении и исполнении трансграничных обеспечительных сделок в отношении подвижного оборудования и защите ими своих интересов при реализации таких сделок.
Основные выводы и предложения диссертации могут найти применение в учебно-педагогической практике, в частности, в процессе преподавания и изучения международного частного права, гражданского права, предпринимательского права.
Апробация результатов исследования. Диссертационное исследование выполнено и обсуждено на кафедре международного частного права Московского государственного юридического университета имени O.E. Кутафина (МГЮА). Основные положения и выводы диссертационного исследования нашли отражение в шести опубликованных научных статьях, докладывались на межвузовских научно-практических конференциях («Актуальные проблемы частного и публичного права», Москва, 2014 г., «Бизнес в законе», Москва, 2014 г., «Традиции и новации в системе современного российского права», Москва, 2014), а также использовались автором в учебном процессе при проведении семинарских занятий в рамках курса международного частного права в Университете имени O.E. Кутафина (МГЮА).
Структура работы. Настоящее диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, включающих двенадцать параграфов, заключения, списка использованных источников.
Сделки, опосредующие создание международной гарантии
Так, должник может получить кредит, обеспеченный залогом авиационного, космического оборудования или железнодорожного подвижного состава; продавец по договору предварительной купли-продажи с резервированием права собственности может продать оборудование; лизингодатель может передать указанное оборудование в лизинг. Данные виды обеспечительных сделок порождают международную гарантию, которая в силу положений Конвенции позволяет кредитору в случае неисполнения обязательства должником предпринять ряд действий, направленных на изъятие, продажу или иное распоряжение предметом обеспечения (в тексте Конвенции данные меры называются «средствами правовой защиты» и являются главным сущностным элементом международной гарантии).
Объем доступных средств правовой защиты варьируется в зависимости от обеспечительной сделки, на основе которой возникает международная гарантия. Подобное решение обусловлено различными подходами к правовому регулированию обеспечительных сделок в зарубежных странах. Некоторые государства, такие как США, Канада, Новая Зеландия, относят условную куплю-продажу и некоторые виды лизинга к обеспечительным сделкам4. Другие страны проводят различия между обеспечительными сделками и договорами условной купли-продажи и лизинга, придавая им различное правовое регулирование5.
Поскольку Конвенция охватывает три типа обеспечительных сделок, предполагающих различный объем правомочий кредитора, необходимо сохранять эту дифференциацию и в рамках применения средств правовой защиты, так как для каждого типа обеспечительной сделки Конвенция предусматривает отдельный набор средств правовой защиты кредитора. Поскольку разработчикам не удалось прийти к единому взгляду на вопрос квалификации вышеуказанных соглашений для целей Конвенции, было решено, что определение принадлежности обеспечительной сделки к одной из трех указанных категорий должно осуществляться на основе применимого права. Первые затруднения возникают при попытке сопоставить приводимые в Конвенции механизмы с реалиями российского права. Так, существенно затрудняет восприятие и применение конвенционных механизмов различное содержание таких понятий, каквещное право, средство обеспечения исполнения обязательства, а такие термины, как «обеспечительный интерес», «соглашение об удержании права» и т. д., вовсе неизвестны российскому праву.
В связи с этим неоднократно указывалось на некорректный перевод терминов, представленных в Конвенции. В частности, значительной критике подвергалось использование термина «международная гарантия» (в английском тексте — internationalinterest) в связи с тем, что данный перевод должным образом не отражает того смысла, который вкладывает в него сама Конвенция6. Адекватный перевод данного термина предложен В. А. Кувшиновым7. Исследователем предлагается к использованию понятие «международное имущественное право». Критикуются и другие термины. Так, например, видится неверным перевод термина leasingagreement как «соглашение о лизинге». В качестве адекватного перевода предлагается «договор аренды», поскольку речь идет обо всех видах аренды, в том числе и об обычной и финансовой аренде (лизинге). Также не совсем адекватный перевод дан и понятиям «потенциальный продавец» (англ. – conditionalseller), «потенциальный покупатель» (англ. – conditionalbuyer), а также «соглашение о предварительной продаже с резервированием права собственности».
Правильным было бы перевести эти понятия как «условный продавец», «условный покупатель» и «соглашение о сохранении права собственности» или «договор условной продажи». Нынешний же перевод не соответствует определению данного соглашения, поскольку соглашение об условной продаже предполагает состоявшийся факт продажи имущества (которое передается покупателю) с оговоркой о том, что право собственности на имущество переходит к покупателю после выполнения им условий, предусмотренных соглашением.
Таким образом, международная гарантия, несмотря на название, не имеет ничего общего с такими средствами обеспечения исполнения обязательства, как банковская гарантия или поручительство, которые позволяют требовать от гаранта (поручителя) исполнения обеспечиваемого обязательства. Международная гарантия, предусмотренная Кейптаунской конвенцией, больше сходна с обеспечительным вещным правом, поскольку исполнение обязательства обеспечивается за счет конкретной вещи (то есть кредитор вправе обратиться к средствам правовой защиты, которые предусмотрены Конвенцией), а не возможностью требовать от третьего лица исполнения основного обязательства.
Следовательно, международную гарантию можно определить как особый вид трансграничного обеспечительного вещного права, позволяющего обеспеченному кредитору изъять, продать, передать в аренду или принять в собственность предмет обеспечения в случае нарушения должником основного обязательства.
Признание и адаптация иностранных обеспечительных прав
Согласимся с утверждением К.Н. Волкова, что «под публичностью понимается нечто большее, чем участие в торгах неограниченного круга лиц. Помимо частных интересов как должника, так и его кредиторов в ходе проведения публичных торгов преследуется также и публичный интерес — интерес государства в осуществлении процесса реализации имущества должника на законных началах в ходе обращения взыскания на имущество»87. Закон об ипотеке88 позволяет залогодержателю в ряде случаев оставить предмет ипотеки в собственности89. Фактически речь идет о двух основаниях оставления имущества в собственности кредитора — на основании соглашения об обращении взыскания на предмет ипотеки во внесудебном порядке либо по решению суда. При этом в отличие от соответствующих положений Кейптаунской конвенции, Закон об ипотеке позволяет сторонам договориться об обращении имущества в собственность залогодержателя до возникновения оснований обращения взыскания.
Из положений п. 5 ст. 58 Закона об ипотеке усматривается, что в случае объявления повторных публичных торгов несостоявшимися залогодержатель вправе оставить залог за собой: 1) на основании принадлежащего ему права залога; 2) безотносительно к согласию собственника; 3) путем совершения одностороннего акта обращения залога в свою собственность; 4) с обязательным направлением судебному приставу и организатору публичных торгов соответствующего письменного заявления; 5) в течение месяца после объявления повторных публичных торгов несостоявшимися.
Будучи наиболее популярной и распространенной формой обеспечения обязательств, залог недвижимого имущества позволяет должным образом соблюсти экономические интересы залогодержателя. Статья 130 ГК РФ относит воздушные суда к недвижимому имуществу, следовательно, такой залог является ипотекой. Так, согласно подп. 5 п. 1 ст. 5 Закона об ипотеке по договору об ипотеке может быть заложено недвижимое имущество, указанное в п. 1 ст. 130 ГК РФ, права на которое зарегистрированы в порядке, установленном для государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним, включая и воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания и космические объекты.
Надо отметить, что на необходимости распространения института ипотеки на воздушные суда настаивали еще в советский период. Так, И. С. Перетерский писал, что общая форма залога, устанавливающая передачу заложенной вещи залогодержателю, является неприемлемой по отношению к самолетам не только потому, что залогодержатель должен обладать специальными средствами для хранения самолета, но и потому, что по коренному правилу залогодержатель не должен пользоваться заложенной вещью. В этом случае может иметь место лишь особый, ипотечный, порядок залога, производимый путем внесения отметки о залоге в реестр воздушных судов, с продолжением дальнейшей эксплуатации воздушного судна90. Ипотека воздушныхсудов остается одним из наиболее рискованных видов ипотеки. Л.Н. Наумова называет наиболее распространенные виды рисков, связанные с ипотекой воздушных судов91. Риск признания недействительной сделкой договора залога судна, которое не может быть предметом ипотеки. К примеру, воздушные суда, входящие в состав государственной авиации, в силу ст. 7 Воздушного кодекса РФ92 могут находиться только в федеральной собственности, а следовательно, не могут быть предметом ипотеки. Риск, связанный с затруднением контроля за сохранностью воздушного судна, в связи с особенностями допуска на территорию аэропорта.
Риски, связанные с требованиями к сроку эксплуатации воздушного судна (определенное количество часов налета после ввода самолета в эксплуатацию или капитального ремонта), по истечении которых судно не может эксплуатироваться и, соответственно, становится малоликвидным или неликвидным. Соответственно, если ресурс судна выработан или почти выработан, то существуют риски: списания судна и прекращения ипотеки в связи с гибелью предмета ипотеки; потери ликвидности.
Риски, связанные с продолжением эксплуатации судна после заключения договора ипотеки. К данной группе относятся следующие риски: -риск снижения стоимости судна в связи с его возможнойэксплуатацией вплоть до момента реализации его с торгов в случае нарушения основного обязательства; -риск невозможности обращения взыскания на судно, связанный с перемещением воздушного судна. При этом судно может задержаться в иностранном порту как по воле залогодателя, так и помимо его воли. Например, судно может быть задержано в иностранном аэропорту по различным причинам (нарушение таможенных правил, нарушение границ третьего государства при выполнении полета, дипломатический конфликт между Российской Федерацией и государством пребывания самолета). Это не является основанием для отказа в обращении взыскания на судно, но тем не менее сделает обращение взыскания невозможным, поскольку будет весьма затруднена передача судна покупателю;
Вступление во владение или получение контроля над объектом
Любопытное решение найдено в законодательствах США и Канады. Так, Единообразный торговый кодекс США использует различные коллизионные привязки для обеспечительных интересов в зависимости от передачи обремененного имущества кредитору. По общему, правилу к формализации обеспечительного интереса (т.е. совершению «акта публичности», вводящего обеспечительный интерес в силу против третьих лиц), последствиям формализации и старшинству обеспечительного интереса применяется право местонахождения должника. Однако привязка lexreisitae применяется по отношению к владельческим обеспечительным интересам. Специальные нормы предусмотрены и в случае изменения соответствующего факта коллизионной привязки. В частности, обеспечительный интерес сохраняется на протяжении четырех месяцев с того момента, как должник изменяет свое место нахождения, по истечении которых формализация обеспечительного интереса утрачивает свою силу. Обеспечительные интересы, предполагающие передачу имущества во владение кредитора, подлежат формализации непосредственно после перемещения обремененной вещи на территорию другого штата. Аналогичные положения предусмотрены и законами Канады194.
К сожалению, в российской доктрине проблема адаптации иностранных обеспечительных прав практически не исследована. Так, остается неясной судьба иностранных обеспечительных прав, «импортированных» на территорию России. Несомненно, в случае «завершенного» фактического состава возникновение и прекращение права собственности и иных вещных прав будет определяться по праву страны, где находилось имущество на момент, когда имел место соответствующий юридический факт, в силу п.1 ст. 1206 ГК РФ. И если признание права собственности, возникшего за рубежом, является своего рода международным обычаем, признание какого-либо иного вещного права остается вопросом, требующим отдельного рассмотрения.
Следовательно, закон исходит из того, что возникшее вещное право не прекращается в результате перемещения вещи в другую страну. Важно подчеркнуть, что часто законы разных государств предусматривают наличие нескольких оснований для возникновения вещного права (например, заключение договора, передача вещи, регистрация в государственном органе), поэтому в качестве точки отсчета имеется в виду тот момент, когда состоялось последнее предусмотренное законом по месту нахождения вещи действие или иное обстоятельство, завершающее процесс возникновения или прекращения вещного права195.
Lex rei sitae, определяющий вещный статут, имеет широкую сферу применения. Практически по этому закону регулируются почти все вопросы вещного права. Во всех рассмотренных случаях ГК исходит из реального, физического места нахождения вещи: либо это место нахождения вещи в момент юридической квалификации вещи, либо это место нахождения вещи в момент определения содержания вещных прав, порядка и пределов их осуществления, а также средств их защиты, либо это место нахождения вещи в момент возникновения или прекращения вещного права, либо это место нахождения вещи в момент окончания срока приобретательской давности. Известна страна, на территории которой находится вещь, и все перечисленные вопросы должны решаться по праву этой страны. Поэтому с изменением места нахождения вещи меняется ее правовой статус. Однако такая перемена не влияет на возникшее или прекратившееся вещное право196.
При перемещении вещи на территорию России вещный статут должен определяться в соответствии с правом места нахождения вещи, т.е. российским правом. В сферу действия вещного статута, среди прочего, входитопределение видов и содержания вещных прав, осуществление и защита вещных прав197. Таким образом, при перемещении вещи, в отношении которой создано обеспечительное право, на территорию России его существование может быть признано российским судом в силу действия п. 1 ст. 1206 ГК РФ. Однако неясно, каким образом будет трансформировано это иностранное обеспечение. Принимая в качестве исходного положения тот факт, что большинство иностранных государств придает всевозможным обеспечительным правам вещный характер, их применение в России telquel остается под сомнением. Поскольку, как отмечает Е.А. Суханов, из абсолютного характера вещных прав, проявляющегося в отношении всех третьих лиц198, которые должны быть поэтому четко осведомлены о содержании и видах таких вещных прав, вытекает необходимость исчерпывающего определения в законе как видов (перечня) вещных прав, так и их содержания. В связи с этим перечень и содержание вещных прав императивно, исчерпывающим образом определяются законом, исключающим какие-либо возможности появления новых, неизвестных ему видов вещных прав либо какого бы то ни было изменения их содержания199. Данное утверждение применимо и к ограниченным вещным правам.
Средства правовой защиты, доступные согласно Авиационному протоколу
Защита интереса должника в объекте зависит от соблюдения кредитором требований коммерческой оправданности и заблаговременного уведомления. Но Конвенция прямо не устанавливает возможные последствия в случае несоблюдения этих требований.
По сути, все выглядит так, будто у должника есть право без средства его защиты: случись обеспеченному кредитору использовать явно неоправданное средство правовой защиты (например оставляя изъятое воздушное судно на летном поле вместо его транспортировки для безопасного хранения) или не уведомить должника о предлагаемой продаже, согласно Конвенции, у должника нет никакого способа повлиять на поведение кредитора. Можно поспорить в этом случае и заявить, что Конвенция не является определяющей в этом вопросе и что должнику следует возбудить процесс против обеспеченного кредитора согласно применимому праву. В то же время если данный вопрос разрешается в соответствии с применимым правом, тогда и само существование требований коммерческой оправданности и уведомления, прописанных в Конвенции, может быть также поставлено под сомнение. Одним из следствий применения Конвенции и Протоколов является необходимость коммерчески оправданного использования средств правовой защиты, представленных обеспеченному кредитору. Несомненно, если Конвенция налагает такое обязательство на обеспеченного кредитора, она должна предусматривать и последствия за невыполнение этого требования. Если вопрос регулируется Конвенцией, но точно в ней не оговаривается, он должен быть урегулирован в соответствии с общими принципами, на которых основана Конвенция(пункт 2 ст. 5 Конвенции). Прежде чем начинать поиски общих принципов, способных разрешить этот вопрос, и прежде чем определить, каковы могут быть последствия несоблюдения требований Конвенции, целесообразным видится рассмотрение опыта некоторых иностранных правовых систем.
Согласно английскому праву, залогодержатель не обязан действоватькоммерчески оправданно, равно как и прибегать к защите своих нарушенных прав. Действуя добросовестно, залогодержатель, руководствуясь своими интересами, может решить, продать ли объект и когда, даже если его решение может отрицательно повлиять на положение залогодержателя263. Но когда кредитор решает продать объект, он обязан в силу права справедливости соблюдать интересы залогодателя и последующих залогодержателей, проявлять разумную заботливость при получении адекватной рыночной цены собственности в день продажи264.
Может ли суд отменить продажу объекта только лишь потому, что при продаже не была выручена надлежащая цена? На наш взгляд, подобное решение пошло бы вразрез с остальными принципами Конвенции. Поскольку стоимость объектов подвижного оборудования может быть исключительно высока, перспектива потерять объект (воздушное судно, железнодорожный вагон или спутник) из-за вероятной отмены сделки по причине того, что кредитор не действовал коммерчески обоснованно, может отпугнуть потенциальных приобретателей дорогостоящего оборудования. Такой подход, скорее всего не будет соответствовать остальным принципам Конвенции, направленным на удешевление обеспеченного активами финансирования: возможность обеспеченного кредитора продать предмет обеспечения без обращения в суд позволит ему выручить бльшую сумму за более короткий период, что позволило бы кредитору снизить риск неуплаты и, как следствие, установить более выгодную процентную ставку при предоставлении кредита.
Аналогично Конвенции раздел 9 Единообразного торгового кодекса265 предписывает, что каждый аспект соглашения о залоговом обеспечении, включая метод, способ, время, место и другие условия, должен быть коммерчески оправданным266. Но, в то время как раздел 9 предписывает обеспеченному кредитору уведомить должника и изъять объект коммерчески оправданным способом, ее более ранние версии четко не определяли последствия несоблюдения этого требования, что привело к развитию трех различных подходов к этому вопросу. Каждый из подходов может иметь различное влияние на право обеспеченного кредитора подать иск об уплате задолженности. Если объект продан, но выручки от его реализации недостаточно для погашения задолженности, обеспеченный кредитор может потребовать от должника возмещать остаток до тех пор, пока вся задолженность не будет погашена. Однако право обеспеченного кредитора предъявить иск о взыскании остатка долга по реализации обеспечения может быть оспорено, если он действует коммерчески неоправданно во время изъятия объекта или вручения уведомления должнику. Согласно первому подходу несоблюдение требования коммерческой оправданности может аннулировать право обеспеченного кредитора на получение остатка задолженности. Если обеспеченный кредитор разместил объект за значительно заниженную цену (в сравнении с ценой, за которую этот объект был недавно куплен) на аукционе, о котором мало кого проинформировали, он может лишиться права на получение возмещения оставшейся части долга от должника267. Такое ограничение видится слишком суровым для обеспеченного кредитора, к тому же лишение обеспеченного кредитора права на взыскание остатка долга может также привести к неосновательному обогащению должника.
Согласно второму подходу обеспеченный кредитор мог бы получить взыскание остатка долга даже в случае нарушения требования коммерческой обоснованности, но при условии компенсации убытков, понесенных должником. Сложность данного подхода заключается в том, что он возлагает бремя доказывания убытков, понесенных в результате несоблюдения требования коммерческой оправданности, на должника, которому весьма затруднительно установить, что распоряжение имуществом было коммерчески неоправданным. И наконец, третий подход, который на данный момент отражен в текущей редакции ЕТК, является опровержимой презумпцией. Согласно этому правилу обеспеченный кредитор, не следующий требованию коммерческой оправданности, все же может получить возмещение задолженности, но только если сможет доказать, что стоимость обеспечения кредита была меньше причитающейся ему суммы.
Следующий вопрос в свете общих принципов, на которых основана Конвенция: следует ли развивать аналогичный подход в рамках Конвенции к последствиям несоблюдения требований об уведомлении и коммерческой оправданности?