Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Особенности регулирования внедоговорных отношений в международном частном праве 15
1.1 Понятие внедоговорных обязательств в международном частном праве 15
1.2 Национально-правовые основы регулирования внедоговорных отношений 30
1.3. Международно-правовые основы регулирования внедоговорных отношений 49
1.4. Автономия воли в регулировании внедоговорных отношений 74
Глава 2. Коллизионно-правовое регулирование внедоговорных отношений 92
2.1 Коллизионное регулирование деликтных отношений 92
2.2. Коллизионное регулирование отношений, возникающих из неосновательного обогащения 119
2.3. Коллизионное регулирование отношений, возникающих из недобросовестной конкуренции 135
2.4 Коллизионное регулирование отношений, возникающих из возмещения ущерба, причиненного потребителю 155
Заключение 172
Список использованных источников 182
- Национально-правовые основы регулирования внедоговорных отношений
- Автономия воли в регулировании внедоговорных отношений
- Коллизионное регулирование отношений, возникающих из неосновательного обогащения
- Коллизионное регулирование отношений, возникающих из возмещения ущерба, причиненного потребителю
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. Современный
мир характеризуется развитием сотрудничества государств по всем сферам
жизнедеятельности общества. Это связано с бурным экономическим
развитием, интенсивным ростом миграционных потоков, научно–
техническим прогрессом, следствием чего стало усиление интеграционных процессов в мире. Особая роль в этом процессе отводится международным гражданско-правовым отношениям, важным элементом которых являются внедоговорные обязательства с «иностранной составляющей».
Интеграционные процессы в современном мире придают общественным отношениям все более сложный характер, в частности, порождают разнообразные отношения, возникающие, в большинстве своем, помимо воли их участников. Интерес в данном аспекте вызывает тот факт, что внедоговорное обязательство, возникшее в одном государстве, может привести к неблагоприятным последствиям на территории другого государства. В подобных ситуациях, приобретая трансграничный характер, внедоговорные обязательства подпадают под предмет регулирования норм международного частного права и, естественно, порождают вопрос коллизионного регулирования рассматриваемых отношений.
Коллизионное регулирование внедоговорных трансграничных
обязательств, в свою очередь, вызывает немало вопросов, связанных со
спецификой правовой природы, неоднородностью правового регулирования,
которая обусловлена различным толкованием сущности данных
обязательств, а также разными подходами к коллизионно-правовой регламентации в национально-правовых законодательствах и международно-правовых актах. Тем более что в доктрине международного частного права наибольшее внимание уделено именно центральному виду внедоговорных трансграничных обязательств – деликтным правоотношениям, тогда как иные разновидности рассматриваемых отношений в большей части остаются вне поля зрения ученых и не подвергались комплексному исследованию.
В Республике Таджикистан внедоговорные обязательства регулируются
нормами Гражданского кодекса Республики Таджикистан, в частности
разделом «Международное частное право». Новое гражданское
законодательство, в отличие от ранее действовавшего, привнесло в правовую регламентацию внедоговорных обязательств с «иностранным элементом» существенные коррективы. Однако быстрые темпы интеграционных процессов, вовлечение РТ в мировой экономический оборот, выход страны на новые рынки сбыта явно демонстрируют, что останавливаться на
достигнутом преждевременно. Коллизионно-правовое регулирование
внедоговорных трансграничных отношений в таджикском гражданском
законодательстве носит лишь общий характер, тогда как на современном
этапе развития рассматриваемых обязательств требуется конкретизация
некоторых положений, отход от жестких коллизионных принципов в пользу
более либеральных подходов. В частности, имеются в виду расширение
принципа автономии воли, применение к деликтным правоотношениям не
только права места причинения вреда, но и права места наступления
вредоносных последствий, отказ от норм, по сути изживших себя, таких,
например, как неприменение иностранного правопорядка в случае, если
данное правоотношение по законодательству Республики Таджикистан не
является противоправным, и т.д. При коллизионно-правовой регламентации
внедоговорных обязательств следует учитывать, что Республика
Таджикистан в настоящее время не является участницей конвенций, регулирующих отдельные разновидности внедоговорных трансграничных обязательств, в частности Гаагской Конвенции о праве, применимом к автотранспортным происшествиям, 1971 года и Гаагской Конвенции о праве, применимом к ответственности изготовителя, 1973 года и др.
Актуальность выбранной темы диссертационного исследования
обусловлена и тем фактом, что в настоящее время наблюдается
реформирование законодательства некоторых стран в области правовой
регламентации внедоговорных трансграничных обязательств. Примером
могут служить нововведения, внесенные в часть третью Гражданского
кодекса Российской Федерации, реформировавшие всю систему
коллизионной регламентации внедоговорных обязательств.
Как верно подмечено в докладе Генерального секретаря ООН, «…в
мире, где люди в растущей мере взаимодействуют, выходя за пределы
национальных границ, особенно важно, чтобы существовали процедуры и
комплексы норм, регулирующие частноправовые отношения
международного характера…».
Таким образом, очевидно, что проблемы, связанные с коллизионным регулированием внедоговорных обязательств в международном частном праве, являются одними из актуальных не только в силу их значимости в жизни каждого отдельного лица, но и отсутствия комплексного теоретического исследования, неоднородности коллизионной регламентации в праве различных государств, а также отсутствия единого подхода к определению правовой природы внедоговорных обязательств, осложненных «иностранным элементом».
Названные факторы в целом и обусловили актуальность настоящего диссертационного исследования.
Степень разработанности темы диссертационного исследования.
Научная разработанность темы диссертации в аспекте международного
частного права представляется явно недостаточной. В науке международного
частного права отсутствует комплексное теоретическое исследование
внедоговорных трансграничных обязательств. При этом рассматривались
отдельные разновидности внедоговорных трансграничных обязательств, в
частности деликтные правоотношения, обязательства, возникающие
вследствие недобросовестной конкуренции (А.В.Банковский,
Н.Н.Вознесенский).
Общие вопросы внедоговорных обязательств в международном частном праве рассматривались российскими и отечественными учеными Л.П. Ануфриевой, Г.К. Дмитриевой, Н.Ю. Ерпылевой, А.О. Иншаковой, М.С. Каменецкой, А.Н. Макаровым, Ш.М. Менглиевым, О.А. Рузаковой, М.И. Савченковым, М.К. Сулейменовым, С.А. Торопкиным. В зарубежной литературе подобная тенденция прослеживается в трудах X. Коха, У. Магнуса и П. Винклера фон Моренфельса (Koch H., Magnus U., Winkler von Mohrenfels P.), Питера Стоуна (Peter Stone), Джона Аррена (John Ahern) и Уиллиама Бинчи (William Binchy), Эндрю Дикинсона (Andrew Dickinson) и др.
Однако, несмотря на наличие указанных работ, комплексное теоретическое исследование внедоговорных трансграничных обязательств до настоящего времени не проводилось.
Вопросы, связанные непосредственно с регулированием деликтных отношений в международном частном праве, рассматривались в трудах М.М. Богуславского, В.П. Звекова, В. П. Гетьман-Павловой.
В российской доктрине международного частного права имеется одно
диссертационное исследование, посвященное внедоговорным
трансграничным обязательствам - Х. Д. Пирцхалава на тему «Правовое
регулирование внедоговорных трансграничных обязательств (на примере
Российской Федерации и Испании)». Наличие данной работы не
представляется достаточным, поскольку она всецело посвящена
сравнительному анализу законодательств Российской Федерации и Испании.
Имеется ряд диссертационных исследований, посвященных отдельным разновидностям внедоговорных трансграничных обязательств. К их числу можно отнести кандидатскую диссертацию В.П. Звекова «Обязательства из причинения вреда здоровью в международном частном праве», А.В.
Банковского «Деликтные обязательства в международном частном праве» и Н.Н. Вознесенского «Обязательства вследствие недобросовестной конкуренции в международном частном праве».
В Республике Таджикистан (далее РТ) общие вопросы внедоговорных трансграничных обязательств в отечественной правовой науке исследовались в трудах Ш.М. Менглиева, и в недавно опубликованном учебнике под общей редакцией М.Н. Раджабова и А.М. Мирзоева. Однако и здесь комплексное исследование внедоговорных обязательств в международном частном праве не было проведено.
Объектом диссертационного исследования являются общественные
отношения, складывающиеся в сфере внедоговорных обязательств,
осложненных «иностранным элементом».
Предметом исследования выступают нормы международных договоров,
действующее законодательство Республики Таджикистан, национальные
правовые акты других государств, акты Европейского союза,
правоприменительная практика, а также имеющиеся теоретические положения.
Целью диссертационного исследования является формирование концепции
и обоснование теоретических основ и положений коллизионно–правового
регулирования внедоговорных трансграничных отношений, а также разработка
рекомендаций по совершенствованию законодательства Республики
Таджикистан в указанной сфере.
Для достижения поставленной цели предполагается решить следующие
задачи:
- рассмотреть признаки внедоговорных обязательств с
«иностранным элементом» и дать определение понятия
«внедоговорные обязательства в международном частном праве»;
- определить особенности национально-правового регулирования
внедоговорных обязательств, осложненных «иностранным элементом»,
в гражданском законодательстве Республики Таджикистан;
- выявить особенности международно-правового регулирования
внедоговорных трансграничных обязательств;
- определить специфику применения института автономии воли во
внедоговорных отношениях в законодательстве Республики
Таджикистан;
- раскрыть коллизионно-правовую природу деликтных
правоотношений в законодательстве Республики Таджикистан в сфере
международного частного права;
выявить коллизионно-правовую природу отношений, возникающих из обязательств вследствие неосновательного обогащения, в национальном законодательстве;
рассмотреть коллизионное регулирование отношений, возникающих из недобросовестной конкуренции;
- определить особенности коллизионно-правового регулирования
отношений, возникающих из возмещения ущерба, причиненного
потребителю;
- выявить тенденции развития в правовом регулировании
внедоговорных трансграничных обязательств как в законодательстве
Республики Таджикистан, так и в законодательствах зарубежных
стран;
- на основе проведенного исследования внедоговорных
обязательств с «иностранным элементом» разработать рекомендации
по совершенствованию коллизионно-правового регулирования
внедоговорных трансграничных обязательств в законодательстве
Республики Таджикистан.
Методологическую основу диссертационного исследования
составляют общенаучные, специальные и частнонаучные методы познания.
В частности, диалектический метод способствовал наиболее полному
раскрытию правовой природы и сущности внедоговорных трансграничных
обязательств. Прогностический метод познания, использованный в работе,
направлен на выработку возможных направлений совершенствования
правового регулирования внедоговорных отношений, осложненных
«иностранным элементом». При помощи формально-юридического метода были сформулированы основные понятия исследования. Сравнительно-правовой метод, привлеченный в процессе работы, предусматривает изучение предмета исследования с позиции сопоставления подходов к его правовой регламентации. Суть логического метода познания направлен на умозрительное разложение объекта исследования на составляющие его компоненты в целях обобщения отдельных элементов. В качестве методологической основы диссертационного исследования выступили и иные методы познания (статистический, метод правового моделирования, методы комплексного анализа и др.).
Теоретической основой диссертационной работы явились труды
известных ученых-юристов Республики Таджикистан, Российской
Федерации и стран СНГ. В частности, использованы труды следующих специалистов в области гражданского права: С.С Алексеева, Б.С.
Антимонова, С. Е. Донцова и В. В. Глянцева, С.П. Гришаевой, И.В. Гетьман-Павловой, В. В Залесского, В.П. Мозолина, A.A. Пушкина и В.М. Самойленко, А.П. Сергеева и Ю.К. Толстого, Е.А. Суханова и др.
В области международного частного права использованы труды А.И.Абдуллина, Л.П. Ануфриевой, М.М. Богуславского, И.В. Гетьман-Павловой, Г.К. Дмитриевой, Н.Ю. Ерпылевой, В.П. Звекова, А.О. Иншаковой, В.А Канашевского, Ш.М. Менглиева, С.Н.Тагаевой, М.С. Каменецкой, Н.Е. Тюриной, В.В Кудашкина, А.Н. Макарова, Н. И. Марышевой, Г.В. Петровой, О.А. Рузаковой, М.И. Савченкова. М.К. Сулейменова, С.А. Торопкина и др.
Кроме того, в работе использованы диссертационные исследования А.В.Банковского, Н.Н. Вознесенского, Х.Д. Пирцхалава, Н.В Тригубовича, С.В Третьякова и др.
При разработке теоретической основы диссертационного исследования также привлекались научные статьи А. В. Асоскова, Н. Г. Вилковой, И. В. Гетьман–Павловой, Е. В. Кабатовой, М.А. Манукяна, Д. В. Новака, О. Р. Чудинова и др.
Эмпирическая база исследования. В основу диссертационного исследования положен принцип изучения и обобщения фактического материала, касающегося внедоговорных трансграничных обязательств. Эмпирической основой исследования стали материалы юридической практики (определения и постановления экономических судов, в том числе материалы Экономического суда г.Душанбе, материалы практики судов общей юрисдикции, постановления и информационные письма Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.), а также информация, полученная из проанализированных публикаций периодической печати.
Научная новизна диссертации выражается в формировании
комплексного теоретико-правового подхода к анализу и разрешению
коллизионных проблем внедоговорных трансграничных обязательств.
Автором сформулирована научная идея о необходимости более широкого
подхода к законодательному регулированию внедоговорных отношений,
осложненных «иностранным элементом». При этом определены правовая
природа, роль и содержание внедоговорных трансграничных обязательств;
установлены особенности национально-правового регулирования
внедоговорных отношений с «иностранным элементом»; определены признаки, характеризующие внедоговорные трансграничные обязательства; обозначены особенности и выявлены проблемы в коллизионной регламентации отдельных разновидностей внедоговорных отношений.
Обосновывается необходимость более широкого применения принципа
автономии воли к определенным разновидностям внедоговорных
трансграничных обязательств в национальном праве.
Предложена обоснованная идея о включении в состав внедоговорных трансграничных обязательств преддоговорных обязательств.
Установлено, что такие традиционно применяемые коллизионные привязки, как «закон места причинения вреда» и «закон места наступления вредоносных последствий» являются разновидностью более общей коллизионной привязки – «закон места действия».
Научная новизна исследования находит свое выражение в следующих
основных положениях, выносимых на защиту:
-
Выработано определение внедоговорных обязательств в международном частном праве, под которыми понимаются одностороннеобязывающие обязательства, складывающиеся помимо воли их участников, возникающие как из правомерных, так и неправомерных действий в силу оснований, указанных в законе с обязательным присутствием «иностранного элемента».
-
Обосновано включение в состав внедоговорных обязательств преддоговорных обязательств, куда входят элементы односторонних сделок, будь то публичное обещание награды или действие в чужом интересе без поручения. Преддоговорные обязательства следует рассматривать как разновидность внедоговорных обязательств. Необходимым представляется включение преддоговорных обязательств в перечень внедоговорных трансграничных обязательств Гражданского кодекса РТ, тем более что кодекс непосредственно устанавливает коллизионно-правовую регламентацию данного вопроса.
-
Разработана авторская позиция по вопросу применения принципа автономии воли во внедоговорных обязательствах в национальном законодательстве. Аргументирована необходимость пересмотра концепции принципа автономии воли в законодательстве РТ путем расширения его применения во внедоговорных отношениях. В частности: а) в деликтных правоотношениях расширить применение автономии воли по выбору юрисдикции; b) если стороны занимаются предпринимательской деятельностью, выбор применимого права возможен до фактического причинения вреда; c) расширить круг внедоговорных трансграничных обязательств, к которым возможно применение института автономии воли.
4. Доказано, что коллизионный принцип – закон места действия
(locus delicti) - более широкое понятие, чем закон места причинения вреда
(lex loci delicti commissi). Закон места действия включает в себя закон места причинения вреда. В связи с этим предлагается расширительное толкование locus delicti в статье 1225 (ч.1) ГК РТ, позволяющее в интересах потерпевшего применить не только право страны места совершения действия, но и право страны, где неблагоприятные последствия возникли.
5. Право, применимое на основе коллизионной привязки в
обязательствах из неосновательного обогащения, охватывает следующий
круг вопросов, требующих разрешения:
стороны обязательства;
права и обязанности сторон;
основания возникновения обязательства;
место возникновения обязательства.
При разрешении спора по обязательствам из неосновательного обогащения правомочному суду необходимо рассматривать названный перечень вопросов, составляющих обязательственный статут неосновательного обогащения, осложненного «иностранным элементом».
-
Доказана связь негативных последствий недобросовестных конкурентных действий с коллизионным регулированием, обуславливающая применение права того государства, на рынке которого наступили вредные последствия. Для выявления применимого права не имеет значение, в какой стране были совершены действия, составляющие суть недобросовестной конкуренции, во внимание должно приниматься место, где непосредственно появились негативные последствия недобросовестных конкурентных действий, следовательно применению подлежит право того государства, на рынке которого наступили вредные последствия.
-
Выявлены следующие признаки обязательств, вытекающих из причинения вреда вследствие недостатков товаров, работ и услуг: 1) их публично-правовой характер; 2) договорной характер; 3)соотношение обязательств, возникающих вследствие причинения вреда в связи с недостатками товаров (работ, услуг), и деликтных обязательств как частного и общего; 4)особый характер реализации института автономии воли; 5)участие в правоотношении потребителя – слабой стороны в договоре, обладающей особым правовым режимом.
По итогам исследования сформулированы следующие предложения по
совершенствованию гражданского законодательства, регулирующего
внедоговорные отношения с «иностранной составляющей»:
1) целесообразно внести изменение в п.2 ст. 328 ГК РТ, содержащий
общие основания возникновения обязательств и изложить его в следующей
редакции: «Обязательства возникают из договора, вследствие причинения вреда и из иных оснований, указанных в настоящем Кодексе и других законодательных актах»;
-
предлагается в п. 3 ст. 1225 ГК РТ урегулировать вопрос применения принципа автономии воли к внедоговорным обязательствам и изложить норму в следующей редакции: «После совершения действия или наступления иного обстоятельства, повлекших причинение вреда, стороны могут договориться о применении к обязательству, возникшему вследствие причинения вреда, права страны суда или права страны, с которой правоотношение имеет наиболее тесную связь. В случае, если стороны занимаются предпринимательской деятельностью, выбор применимого права возможен до фактического причинения вреда»;
-
предлагается отменить действие п.4 ст.1225 ГК РТ: «Иностранное право не применяется, если действие или иное обстоятельство, служащее основанием для требования о возмещении вреда, по законодательным актам Республики Таджикистан не является противоправным»;
-
предлагается статью 1229 ГК РТ, регулирующую обязательства из неосновательного обогащения, дополнить п.4, закрепляющим принцип автономии воли, и представить статью в следующем виде: «После наступления обязательства из неосновательного обогащения стороны могут выбрать в качестве применимого права право страны, с которым данное обязательство имеет существенно более тесную связь».
-
предлагается дополнить ст. 1227 положением следующего содержания: «Выбор потерпевшим права, предусмотренного подпунктами 1 или 3 настоящего пункта, не допускается, если причинитель вреда докажет, что он не предвидел и не должен был предвидеть распространение товара в соответствующей стране».
Теоретическая и практическая значимость диссертационного
исследования заключается в том, что выводы, предложения и рекомендации,
сформулированные по итогам исследования внедоговорных трансграничных
обязательств, могут быть приняты во внимание в процессе
совершенствования законодательства, в деятельности правоприменительных органов и в научно-исследовательских изысканиях.
Выводы и предложения автора диссертации также могут быть использованы в учебном процессе при преподавании курса «Международное частное право» в высших учебных заведениях, а также при подготовке учебной и учебно-методической литературы.
Достоверность и обоснованность выводов, научных положений и рекомендаций подтверждается использованием в работе соответствующей методологии, изучением достаточного объема нормативной базы, научной литературы. В процессе работы над диссертационным исследованием также использовались материалы из архива Экономического суда г.Душанбе (Республика Таджикистан), а также материалы из судебно-арбитражной практики разрешения споров по делам с участием иностранных лиц Российской Федерации.
Апробация результатов исследования. Основные положения
диссертации были изложены на 11 международных и республиканских научно-практических конференциях (Душанбе, 2014; 2015; 2016; 2017; Ульяновск, 2014; Владивосток, 2016; Минск, 2016; Чебоксары, 2016).
Диссертационное исследование обсуждено на кафедре международного
и европейского права Казанского (Приволжского) федерального
университета. Основные положения исследования нашли отражение в опубликованных автором научных статьях, в том числе в 8 публикациях в журналах, включенных в перечень ВАК Министерства образования и науки России.
Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, объединяющих восемь параграфов, заключения и списка использованной литературы.
Национально-правовые основы регулирования внедоговорных отношений
Общественные отношения, регулируемые различными отраслями права, в настоящее время находят отражение как в нормах национального права, так и в международно-правовых актах. Особенность отношений, подпадающих под регламентацию норм международного частного права, заключается в том, что их национально-правовое регулирование оказывает весомое влияние на формирование комплексного механизма правовой регламентации обязательств, носящих трансграничный характер.
Рассматривая вопрос о национально-правовой регламентации внедоговорных обязательств, подпадающих под регулирование международного частного права, отметим, что в некоторых странах приняты специальные законы в этой области. В частности, в Австрии, Венгрии, Китае, Польше, Румынии, Турции, Швейцарии приняты законы о международном частном праве. В некоторых других странах соответствующие нормы содержатся в различных законодательных актах. На постсоветском пространстве государства избрали путь межотраслевой кодификации международного частного права. Почти все страны, чьи гражданские кодексы основаны на Модельном гражданском кодексе, (Россия, Армения, Беларусь, Казахстан и др.), отмечают Н.Ю. Ерпылева и И.В. Гетьман-Павлова, включили раздел "Международное частное право" в акты кодификации гражданского права42. Автономные же кодификации международного частного права действуют в четырех бывших республиках Советского Союза - в Азербайджане, Грузии, Украине и Эстонии43.
Развитие норм гражданского законодательства, в частности отношений, имеющих трансграничный характер, связано с приобретением Республикой Таджикистан независимости, переходом из одной социально-экономической формации в другую, а также принятием всех трех частей Гражданского кодекса – основного закона рыночной экономики.44 . И как справедливо отмечено, Х.Т. Насыровым, сложившиеся реалии экономического товарооборота обусловливают необходимость кардинального пересмотра законодательных актов45.
В Республике Таджикистан внедоговорные обязательства получили свое развитие во всех трех частях Гражданского кодекса. В части первой ГК РТ содержатся общие положения об обязательствах вообще. В частности, п.2 ст. 328 ГК указывает, что обязательства возникают из договора, вследствие причинения вреда и из иных оснований, указанных другими законодательными актами. Из норм данной статьи следует, что к основаниям возникновения внедоговорных обязательств законодатель относит лишь обязательства вследствие причинения вреда и плавно упускает из виду другие виды внедоговорных обязательств, к числу которых относятся обязательства из неосновательного обогащения, ответственность за ущерб, причиненный потребителю и недобросовестную конкуренцию. Мы полагаем, что формулировку «…и из иных оснований, указанных другими законодательными актами», было бы грамотнее изложить в следующей форме «и из иных оснований, указанных настоящим Кодексом и другими законодательными актами» по той простой причине, что вышеуказанные обязательства по таджикскому Гражданскому Кодексу также относятся к внедоговорным обязательствам. К такому выводу можно прийти, проанализировав статьи 1079-1124 ГК РТ, где в частности содержатся нормы, регламентирующие обязательства вследствие причинения вреда, которой посвящена глава 55 Кодекса и обязательства вследствие неосновательного обогащения, которой соответственно посвящена глава 56 Гражданского Кодекса.
Общепринятая классификация обязательств, а также анализ вышеназванных статей позволяют утверждать об отнесении обязательств из неосновательного обогащения к категории внедоговорных обязательств. Данный вывод напрашивается и из анализа статьи 1117 названного законодательного акта, в которой, в частности говорится, что лицо, которое без установленных законодательством или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение).
Отметим также, что нормы о внедоговорных обязательствах содержатся и в третьей части ГК РТ, где в разделе «Международное частное право» включен параграф под названием «Внедоговорные обязательства». Здесь вопросам деликтных отношений и других обязательств внедоговорного характера посвящено несколько статей, представляющих собой систему коллизионно-правового регулирования: ст. 1225-1228 ГК, затрагивающие собственно обязательства из причинения вреда, включая ответственность за ущерб, причиненный потребителю, а также ст. 1228 и 1229, регламентирующие соответственно обязательства, возникающие вследствие недобросовестной конкуренции и неосновательного обогащения.
В доктрине гражданского права и международного частного права Республики Таджикистан наибольшее внимание традиционно отдано лишь центральному виду внедоговорных трансграничных обязательств - деликтным отношениям, тогда как в настоящее время, как верно отметила Х.Д. Пирцхалава, относительно новые виды внедоговорных трансграничных обязательств находят свое нормативное закрепление, а также широкое практическое применение46.
Важно отметить, что круг внедоговорных отношений с течением времени претерпел значительные изменения, он постепенно расширился. На данный процесс, безусловно, оказало весомое влияние мировая практика развития коллизионного регулирования не только деликтных правоотношений, но и иных отношений, возникающих не из договоров.
Новое гражданское законодательство Республики Таджикистан, в отличие от предшествующего 47 , расширило состав внедоговорных отношений по возмещению вреда48. Ранее гражданским законодательством предусматривалась только единственная разновидность внедоговорного обязательства обязательства вследствие причинения вреда, что, на наш взгляд, связано с распространенностью и сформированностью данного вида обязательства в доктрине гражданского права. Ныне действующий гражданский кодекс предусматривает также и ответственность за ущерб, причиненный потребителю, недобросовестную конкуренцию, а также неосновательное обогащение. Данный перечень не является закрытым, поскольку поэтапное развитие и усложнение взаимоотношений международного характера создают объективную предпосылку для усложнения общественных отношений, результатом которых и является появление новых видов внедоговорных обязательств, еще неизвестных Гражданскому кодексу Республики Таджикистан.
Гражданское законодательство Республики Таджикистан, как впрочем, и Российской Федерации, довольно подробно регламентируют деликтные правоотношения (все ее разновидности). В отличие от деликтов иные виды внедоговорных обязательств несколько разрознены, они только формируются, находятся на стадии становления и доктринального осмысления. Именно «осмысления», поскольку в доктрине международного частного права, порой вовсе отсутствует регламентация иных видов внедоговорных обязательств. К примеру, В.П. Звеков, рассуждая о коллизиях законов в международном частном праве, пишет только о существующих коллизиях в области деликтных отношений49.
М.М.Богуславский пишет только об обязательствах из причинения вреда в аспекте международного частного права, не затрагивая иные, известные нам разновидности внедоговорных обязательств 50 . Уважаемый автор так и регламентирует: «К обязательствам, возникающим из внедоговорных отношений, относятся обязательства, возникающие из причинения вреда»51.
В учебнике под редакцией Г.В. Петровой есть специальная глава под названием «Международное деликтное право» 52 . Однако, совершенно очевидно, что внедоговорные обязательства не исчерпываются только лишь деликтами.
Немецкие правоведы отдали предпочтение разграничению внедоговорных обязательственных отношений в частноправовом аспекте на две категории: 1)международное деликтное право; 2)ведение чужих дел без поручения и неосновательное обогащение53. Такое деление объясняется тем, что отношения из причинения вреда с последующим возмещением причиненных убытков стали обычным явлением повседневной жизни. Как справедливо отмечают авторы, сегодня уже не назовешь экстраординарным событием отравление иностранным вином, дорожно-транспортное происшествие в Испании, в результате которого немец попадает под колеса автомобиля своего соотечественника54, а также все усложняющийся товарооборот между странами: импорт и экспорт опасных грузов, колоссальный характер миграционных потоков и др.
По поводу ведения чужих дел без поручения и неосновательного обогащения авторы отмечают следующее: коллизионной нормы, предусмотренной законом для регулирования этой сферы, нет. Судебная практика также очень бедна. В литературе царит разнобой55.
Автономия воли в регулировании внедоговорных отношений
Как известно, автономия воли (lex voluntatis), как самостоятельный институт международного частного права, представляет собой правоотношение между участниками частноправовых обязательств, сочетающий договорные и коллизионные начала и определяющий возможность выбора участниками отношения правопорядка, которое будет регулировать их права и обязанности. Установление автономии воли как специфического института международного частного права является важным достижением права вообще, поскольку она предоставляет сторонам возможность выбрать подходящую к данному отношению правовую систему третьего государства, либо правопорядок своего государства, либо же установить определенный круг отношений между самими субъектами. Данный институт также является важнейшим достижением демократических устоев. Как совершенно справедливо отмечено В.А. Ойгензихтом, нельзя считать демократичным отсутствие выбора, возможности решать, должны быть варианты114.
Важность и значимость автономии воли заключается в его диспозитивных началах. Диспозитивность рассматривается как правовая категория, в рамках которой заложена правовая свобода выбора вариантов поведения в рамках закона115. Речь идет о передаче «компетенции разрешения дела» самим сторонам правоотношения, которым виднее, как и правом какого государства разрешить спор, возникший в их правоотношении. По существу, на наш взгляд, автономия воли является одной из основополагающих и фундаментальных начал в частноправовых отношениях. Об основополагающем значении автономии воли утверждает и Н.В.Тригубович. Автор полагает, что автономия воли, занимая приоритетное положение над коллизионными привязками, преследуя цели разрешения коллизий, свидетельствует об основополагающем начале, принципе, действующем в международном частном праве116. О преимуществе применения принципа автономии воли во внедоговорных правоотношениях подчеркивается и в зарубежной литературе. В частности, Джон Аррен (John Ahern) и Уиллиам Бинчи (William Binchy) полагают, что предоставление сторонам правоотношения возможность выбора применимого правопорядка способствует искоренению сомнений у сторон относительно применимого правопорядка, а также усиливает юридическую определенность и предсказуемость разбирательства 117 . И действительно, применение и разумное внедрение автономии воли способствует преодолению коллизионной проблемы, что очень важно для участников частноправовых отношений. Для международного частного права данная тенденция является большим шагом вперед.
Важно отметить, что применение данного столь важного и необходимого института на практике вызывает немало вопросов, недостатков и пробелов в законодательстве, требующих практических решений.
Применение института автономии воли во внедоговорных отношениях с «иностранным элементом» ограничено. Отсутствие детальной нормативной и доктринальной регламентации её применения к внедоговорным обязательствам тому свидетельство.
Многие авторы, исследуя институт lex voluntatis в международном частном праве, относят ее только к договорным обязательствам118. Такой ограниченный подход, по видимому, связан с тем, что долгое время на законодательном уровне выбор применимого права был возможен только для определенного круга отношений. Такая возможность предоставлялась только участникам договорных обязательств, осложненных «иностранным элементом». В частности, в Российской Федерации, применение принципа автономии воли во внедоговорных трансграничных обязательствах не было закреплено ни в Основах гражданского законодательства союза ССР и республик 1991 г, ни тем более в ГК РСФСР 1964 г. Лишь с принятием части третьей Гражданского кодекса РФ законодательно закрепилась возможность применения lex voluntatis к внедоговорным частноправовым отношениям.
Но отсутствие комплексного научно-теоретического исследования института автономии воли применительно к внедоговорным обязательствам дает о себе знать. До сих пор многие авторы утверждают, что автономия воли применяется только к договорным отношениям. Такого принципиального, одностороннего взгляда придерживается И.В. Гетьман-Павлова, утверждающая, что автономия воли применяется только в договорных отношениях. Далее автор размышляет, что имея коллизионно-правовую природу, соглашение о применимом праве воплощается в форме сделки, которая и имеет автономный от основного контракта характер119. Про автономию воли применительно только к договорным отношениям пишет и М.М. Богуславский. Автор отмечает, что автономия воли сторон состоит в том, что стороны в договоре помимо условий и содержания договора, также определяют применимое к их правоотношениям право120. Г.К. Дмитриева, в свою очередь, автономию воли определяет как способ выбора права, призванного регулировать договорные обязательства 121 . С суждениями уважаемых авторов трудно согласиться. Ведь, если в прошлом и отсутствовала возможность выбора применимого права во внедоговорных отношениях, то в настоящее время по мере усложнения общественных отношений и совершенствования системы законодательства автономия воли значительно расширила границы своего действия. В связи с этим, на сегодняшний день говорить только о договорных отношениях применительно к институту автономии воли, значит не учитывать столь важные изменения, произошедшие в законодательстве, ведь автономия воли не ограничивается только пределами договорной сферы. Сегодня актуальнее говорить о комплексном научно-теоретическом исследовании автономии воли применительно к недоговорным отношениям, принять передовой опыт законодательства зарубежных стран, значительно расширивших пределы выбора сторонами материального права или коллизионных привязок той или иной страны для регулирования возникших между ними правоотношений.
Безусловно, легальное закрепление принципа автономии воли сторон применительно к деликтным обязательствам является прогрессивным шагом и представляет собой новеллу коллизионного регулирования деликтных отношений 122 . Автономия воли в договорных обязательствах имеет твердую научно-теоретическую базу. Как справедливо отмечено Ш.М. Менглиевым, автономия воли в договорных отношениях играет роль основного коллизионного принципа, тогда как иные коллизионные привязки имеют второстепенный характер, и используются только тогда, как между сторонами отсутствует соглашение о применимом праве123 . Что касается применения lex voluntatis к внедоговорным обязательствам, то на сегодняшний день данный процесс находится на стадии формирования и требует к себе пристального внимания как ученых, так и законодателей. Ведь легальное и доктринальное закрепление автономии воли во внедоговорных обязательствах должно в полной мере отвечать интересам субъектов данных отношений, которые в настоящее время имеют тенденции к расширению.
В Гражданском кодексе Республики Таджикистан коллизионный принцип -автономия воли сторон во внедоговорных обязательствах проявляется более чем в ограниченном виде. Она распространяется исключительно на деликтные обязательства. Часть 3 ст.1225 ГК РТ предоставляет сторонам внедоговорного (деликтного) правоотношения возможность после наступления обстоятельств, повлекших причинение вреда договориться о применении к данному обязательству право страны суда.
По-видимому, такое ограничение связано с содержанием обязательственного статута: на какой круг вопросов распространяется избранное сторонами право.
Сфера действия права, применимая к обязательствам из причинения вреда закреплена в ст.1226 ГК РТ. Согласно нормам данной статьи право, применяемое к обязательству, возникающему вследствие причинения вреда, охватывает:
а) способность лица нести ответственность за причиненный вред;
б) возложение ответственности за вред на лицо, не являющееся причинителем вреда;
в) основания ответственности;
г) основание ограничения и освобождения от ответственности;
д) способы возмещения вреда;
е) объем и размер возмещения вреда.
Коллизионное регулирование отношений, возникающих из неосновательного обогащения
Одним из самых сложных и малоизученных разновидностей внедоговорных обязательств в международном частном праве является неосновательное обогащение. Проблема заключается в выработке единого критерия определения обязательств, возникающих из подобного рода отношений. В связи с чем, представляется необходимым выявить круг отношений, подпадающих под неосновательное обогащение, определить основания возникновения неосновательного обогащения в национальном законодательстве, а также определить их коллизионно-правовую природу.
Обязательства из неосновательного обогащения являются разновидностью малоисследованных внедоговорных трансграничных отношений. В юридической доктрине по международному частному праву отсутствуют научные исследования по рассматриваемому вопросу. Лишь в нескольких работах затрагиваются общие положения обязательств из неосновательного обогащения с «иностранным элементом» 202 , но основная часть исследований в области неосновательного обогащения относится к науке гражданского права203.
Общие положения о неосновательном обогащении регламентированы в главе 56 Гражданского кодекса Республики Таджикистан, в которой содержатся материально-правовые нормы, регулирующие данные отношения. Здесь законодатель непосредственно дает определение неосновательному обогащению, проводит соотношение требований о возврате неосновательного обогащения с другими требованиями о защите гражданских прав, возмещение неосновательного обогащения в натуре, возмещение его стоимости и т.д.
С точки зрения международного частного права выявление особенностей правового регулирования обязательств из неосновательного обогащения имеет весьма важное значение, поскольку позволяет определить статут таких обязательств при наличии «иностранного элемента».
Колизионно – правовое регулирование обязательств из неосновательного обогащения содержится в статье 1229 ГК РТ (раздел «Международное частное право»). Указанная статья регламентирует следующие коллизионные правила применительно к трансграничным обязательствам, возникающим из неосновательного обогащения:
1. К обязательствам, возникающим вследствие неосновательного обогащения, применяется право страны, в котором обогащение имело место.
2. Если неосновательное обогащение возникает вследствие отпадения основания, по которому приобретено или сбережено имущество, применимое право определяется по праву страны, которому было подчинено это основание.
3. Понятие неосновательного обогащения определяется по праву Республики Таджикистан.
Неосновательное обогащение, как указано в п. 1 ст.1117 ГК РТ возникает в связи с приобретением и сбережением имущества (приобретатель) без каких либо (установленных законодательством или сделкой) оснований за счет другого лица (потерпевший). Иными словами, как отмечается в юридической литературе, если правовым основанием обогащения является экономическая цель имущественного предоставления, выраженная в определенном юридическом факте или вытекающая непосредственно из закона, то в случаях непреследования экономической цели, когда имущество выбывает против воли лица, имеет место обогащение неосновательное204.
Из самой сути указанной статьи исходит, что для возникновения обязательств из неосновательного обогащения необходимо, чтобы одновременно присутствовали три условия:
1) Наличие обогащения;
2) Обогащение за счет другого лица;
3) Отсутствие оснований для обогащения205.
Полагаем также, что для возникновения рассматриваемых обязательств также необходимо включить еще одно условие – субъективный состав: приобретатель и потерпевшая сторона. Если есть факт неосновательного обогащения, то данное гражданско-правовое явление имеет и свое содержание, коим являются правоотношения сторон. Последнее, как известно, включает в себя права и обязанности участников 206 . Здесь потерпевшая сторона обладает правом требования восстановления его субъективных прав, а приобретатель обязан возвратить неосновательно приобретенное или сбереженное имущество.
Для рассмотрения коллизионной природы обязательств, возникающих из неосновательного обогащения, считаем необходимым определить круг вопросов, подлежащих разрешению судом при рассмотрении подобной категории внедоговорных обязательств. Речь идет об определении статута обязательств из неосновательного обогащения. К сожалению, в гражданском законодательстве РФ и РТ отсутствуют нормы, определяющие статут обязательств из неосновательного обогащения. Возможно, предполагается, что к обязательствам из неосновательного обогащения по аналогии необходимо применить статут деликтных правоотношений? Последнее, как раз таки, и предусматривается, как было указано ранее, нормами гражданского законодательства. Но, на наш взгляд, это не совсем корректно по той простой причине, что обязательства из причинения вреда и обязательства из неосновательного обогащения хоть и объединены принадлежностью к внедоговорным отношениям, имеют отличающуюся друг от друга коллизионно-правовую природу. В связи с чем, считаем необходимым, определить круг вопросов, подлежащих разрешению при рассмотрении обязательств из неосновательного обогащения в контексте международного частного права. Тем более, что если в ГК РФ подобной нормы не наблюдается, то ГК РТ фиксирует, что понятие «неосновательное обогащение» определяется по законодательству Республики Таджикистан (ч.3 процитированной 1229 статьи). В связи с чем, определение статута неосновательного обогащения с позиции законодателя представляется более чем разумным
Как верно отмечается в юридической литературе, статут частноправовых отношений призван выделить круг правовых норм, которые в силу коллизионных предписаний необходимо применить к определенному виду отношений, осложненных «иностранным элементом»207. Правовые нормы, в свою очередь, призваны разрешить круг вопросов, тесно связанных с рассматриваемым обязательством и составляющим сущность внедоговорного статута.
Значимость рассмотрения данного института применительно к внедоговорным отношениям вообще и к неосновательному обогащению в частности обусловлено двумя важнейшими факторами. Во-первых: толкование понятия «неосновательное обогащение, осложненное «иностранным элементом»» с точки зрения применимого права раскрывается с помощью категории обязательственного статута. А во-вторых, что не менее важно, обязательственный статут определяет круг вопросов, разрешаемых компетентным органом при помощи права, применимого к данному правоотношению, избранному на основании определенной коллизионной нормы.
Иными словами, в нижеуказанных случаях возникает вопрос об определении права, подлежащего разрешению судом при рассмотрении подобной категории внедоговорных обязательств:
- возникновение обязательства из неосновательного обогащения трансграничного характера;
- наличие спора между сторонами, требующего разрешения;
- применение коллизионной нормы, определяющей применимый правопорядок;
- установление органом, разрешающим спор с «иностранным элементом» круга вопросов, подлежащих непосредственно разрешению;
- решение спора, осложненного «иностранным элементом», по существу.
Именно круг вопросов, который и должен решаться правом, избранном на основании соответствующей коллизионной нормы и составляет содержание обязательственного статута. То есть правоприменительный орган, прежде чем приступить к рассмотрению дела, определяет круг вопросов, составляющих сущность правоотношения сторон. Если речь идет об обязательстве из неосновательного обогащения, то судья, либо иной уполномоченный юрисдикционный орган уясняет, какой круг вопросов он должен рассмотреть. И этот самый круг вопросов, подлежащий разрешению, составляет сущность обязательственного статута отношений из неосновательного обогащения.
Коллизионное регулирование отношений, возникающих из возмещения ущерба, причиненного потребителю
Отношения, возникающие из возмещения ущерба, причиненного потребителю263 в свете подпадания под регулирование международного частного права имеют сложную юридическую природу. В связи с этим необходимо правильно их квалифицировать. Ведь обязательства, возникающие вследствие недостатков товаров (работ, услуг) по сути имеют как договорную, так и внедоговорную природу. Договорный характер данных правоотношений выражается в том, что они прямо могут вытекать из договорных обязательств, будь то договор купли – продажи264, договор возмездного оказания услуг265 либо договор поручения 266 . Статья 512 ГК РТ, в частности, прямо регулирует отношения, возникающие вследствие недостатков товара, в том числе закрепляя права и обязанности продавца и покупателя. К тому же, ст.513 ГК РТ устанавливает сроки обнаружения недостатков в товаре. Из этого исходит, что отношения, связанные с такими дефинициями, как товары, работы или услуги в том или ином виде закреплены в общей части ГК РТ и самым непосредственным образом связаны с договорными обязательствами. Но как представляется целесообразным, для частноправового регулирования подобная регламентация не представляет особого интереса, поскольку не отвечает методу и предмету международного частного права.
Далее, ст.1111 – 1114 ГК РТ содержат общие основания возмещения вреда, причиненного вследствие недостатков товаров, работ и услуг. Конструкция «возмещение вреда» наталкивает на мысль об отнесении правоотношений, возникающих вследствие недостатков товара, работ (услуг) к особой разновидности деликтных обязательств. Именно такой позиции и придерживаются многие представители научной мысли 267 . Но, как известно, деликтные обязательства представляют собой особый институт внедоговорных отношений, которые имеют самостоятельный гражданско-правовой и частно -правовой характер. То есть, по сути, возникнув вследствие определенных жизненных обстоятельств, деликтные обязательства существуют сами по себе, помимо воли участников правоотношения, которым до их возникновения может быть и неизвестно, что между ними сложатся определенные правоотношения (за исключением рассмотренных ранее преддоговорных обязательств). Этим самым они в корне и отличаются от отношений, возникающих следствие недостатков товаров, работ и услуг, в которых проявляется публично-правовой характер. Последние, как известно, направлены на защиту интересов потерпевшей стороны и отражены в отдельном законе, в чем проявляется заинтересованность государства в поддержании определенных стандартов, включая выпуск качественной и безопасной продукции, защиты прав потребителей268, устранения неблагоприятных последствий причинения вреда потребителям и т.д. И не случайно, что данный вид внедоговорных обязательств в законодательствах большинства стран СНГ в свете коллизионного регулирования носит название «ответственность за ущерб, причиненный потребителю» (в том числе и в ГК РТ).
К данным отношениям также не применяется основная коллизионная привязка - lex loci delicti commissi (закон места причинения вреда), характерная в большинстве своем для деликтных правоотношений. Но в то же время в свете коллизионного регулирования отношений, связанных с возмещением вреда, причиненного вследствие недостатков товаров (работ, услуг) наблюдается пересечение рассматриваемых обязательств с деликтными обязательствами. Ведь категория «причинение вреда» всецело подчиняется деликтам.
В связи с вышеизложенным, представляется необходимым, выделить категорию «возмещение вреда, причинного вследствие недостатков товаров, работ или услуг» (в Гражданском кодексе Республики Таджикистан – «Ответственность за ущерб, причиненный потребителю») в свете частноправового регулирования в особую группу внедоговорных обязательств, обладающих рядом специфических черт. Полагаем, что главной особенностью коллизионного регулирования данных правоотношений и является выяснение сущности каждого отдельного признака, характеризующего рассматриваемый вид внедоговорных обязательств.
Представляется необходимым выделить следующие основные признаки обязательств, возникающих вследствие причинения вреда в связи с недостатками товаров, работ и услуг:
- частно – публичный характер;
- договорный характер;
- соотношение обязательств, возникающих из возмещения ущерба, причиненного потребителю с деликтными обязательствами;
- особый характер применения института автономии воли;
- это договор с участием потребителя – слабой стороны договорных правоотношений, обладающий особым правовым режимом.
Как было отмечено выше, публично – правовой (частно-публичный 269 ) характер правоотношений, возникающих по обязательствам вследствие недостатков товаров, работ или услуг выражается, как и в отношениях, возникающих из недобросовестной конкуренции, в особой заинтересованности государства в налаживании рыночных отношений, упорядочении возникающих споров, будь то недобросовестная конкуренция, либо причинение вреда потребителю, связанной с недостатком товаров (работ, услуг), тем более, если данные правоотношения осложнены «иностранным элементом». По сути, заинтересованность государства в регулировании иных разновидностей внедоговорных трансграничных обязательств также имеет место и проявляется в наличии законодательных норм, призванных регулировать данные правоотношения. Частно-публичный же характер обязательств, возникающих из возмещения вреда, причиненного потребителю, а также отношений, возникающих из недобросовестной конкуренции, проявляется в наличии императивных норм, тогда как в иных гражданско-правовых отношениях превалируют нормы диспозитивные. Из этого можно прийти, проанализировав лишь название статьи, призванной регулировать коллизионно - правовую составляющую рассматриваемых отношений - «ответственность за ущерб…», по всей видимости, предполагающий обязательное наступление неблагоприятных последствий для производителя товара, лица, оказавшего услугу или выполнившего определенную работу. В этом и суть императивных составляющих данных правоотношений, чем обусловлено нормальное течение рыночных отношений, в функционировании которой действительно заинтересовано государство. Отношения в сфере товаров, работ и услуг, включая возмещение вреда, связанной с их недостатком, пожалуй являются, одним из звеньев в огромном аппарате под названием рынок, бесперебойное и правомерное функционирование которой, включая и рынок иностранных стран, а также иностранных изготовителей и потребителей, «ложатся на плечи» государства.
Касательно второго названного нами признака, характеризующего коллизионно – правовую природу отношений, связанных с причинением вреда вследствие недостатков товаров, работ и услуг, то здесь следует отметить, что как известно, договорные правоотношения представляют собой соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей (п. 1 ст. 420 ГК). По сути, как верно указывается в юридической литературе, договорные правоотношения представляют собой единое волеизъявление, выражающее общую волю сторон270. Получается, что отношения, возникающие из причинения вреда вследствие недостатков товаров (работ, услуг) невозможно предугадать, и «единое волеизъявление» сторон, устанавливающее определенные права и обязанности в подобных правоотношениях просто невозможно, учитывая факт, что ущерб от возникновения данных правоотношений наносится и производителю товара (лицом, оказывающим услугу или выполнившим работу) и потребителю, а договорные правоотношения преследуют цели удовлетворения интересов сторон. Но в то же время, немного иная ситуация прослеживается в сфере частноправового регулирования подобных дефиниций. Здесь соотношение договорного и внедоговорного характера отношений, возникающих вследствие недостатков товаров, работ и услуг рассматривается в русле применимости основной коллизионной привязки - lex loci delicti commissii к этим отношениям. В основном подтверждается, что отклонение от применения основной коллизионной привязки, применимой к деликтам, наблюдается при коллизионно – правовом регулировании отношений из причинения вреда потребителю. Как указывают Х. Кох, У. Магнус, П. Винклер фон Моренфельс в случаях установления ответственности за качество товара немецкая доктрина поддерживает акцессорный характер статута деликтного обязательства по отношению к договорному статуту, если между участниками правоотношения наблюдается наличие особых связей (договора)271. Далее авторы указывают, что подобный акцессорный характер, к которой, между прочим, немецкая судебная практика относится отрицательно, в отношениях установления ответственности за качество товара имеет преимущество в том плане, что подчиняет единый жизненный уклад одному праву 272 .