Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Общие положения об институте и категории согласия 13
1. Развитие правового регулирования отношений по выражению согласия и формированию института согласия в гражданском праве 13
2. Понятие, правовая природа и признаки согласия в гражданском праве 27
3. Понятие института согласия и его элементы 42
Глава II. Субинститут согласия на совершение сделки 77
1. Правовое регулирование совершения сделок, требующих согласия иных лиц 77
2. Последствия сделок, совершенных без необходимого согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления 92
Глава III. Субинституты согласия на совершение юридических действий, отличных от сделок 108
1. Особенности согласия на изменение правового статуса субъекта гражданских правоотношений 108
2. Правовые особенности согласия в сфере личных неимущественных отношений .121
3. Правовые особенности согласия в гражданско-правовых отношениях в медицинской сфере 131
4. Правовые особенности согласия в гражданско-правовых отношениях в градостроительной сфере 144
5. Правовые особенности согласия в сфере интеллектуальных прав и средств индивидуализации .162
6. Правовые особенности согласия в сфере наследственных отношений 170
Заключение .178
Список используемых источников 184
- Развитие правового регулирования отношений по выражению согласия и формированию института согласия в гражданском праве
- Правовое регулирование совершения сделок, требующих согласия иных лиц
- Правовые особенности согласия в сфере личных неимущественных отношений
- Правовые особенности согласия в сфере наследственных отношений
Развитие правового регулирования отношений по выражению согласия и формированию института согласия в гражданском праве
Согласие как правовая категория имеет давнюю историю развития, поскольку берет свое начало в римском праве I-III в. н.э. Получение согласия требовалось в разнообразных ситуациях. В частности, предусматривалось, что для действительности совершаемых несовершеннолетними сделок, с которыми связано уменьшение имущества, необходимо было испрашивать согласие попечителя. Указанное требование относилось и к женщинам: «Теперь нам надлежит знать, что ни женщина, ни малолетний без согласия опекуна отчуждать вещь … не может…» (Институции Гая. Книга II. 80)1.
Предусматривалась также необходимость получения согласия сторон как согласования воль при возникновении обязательства: «… возникает обязательство в силу соглашения сторон, потому что нет никакой нужды ни в словах, ни в письме, но достаточно, чтобы те, которые заключают юридический акт, пришли к соглашению» (Институции Гая. Книга III. 136)2.
Нормы о согласии содержались в Дигестах Юстиниана: «Хотя бы с подопечным совершался договор, содержащий в себе условие, опекун должен дать свое разрешение не условно» (Ульпиан. Дигесты Юстиниана. 26.8.8)3. Кроме того, в случае заключения брака, помимо необходимого согласия жениха и невесты, требовалось согласие домовладыки при условии того, что вступающие в брак находились под его властью (впрочем, если домовладыка отказывал в согласии без достаточного основания, его можно было принудить через магистрат)1.
По сути в римском праве согласие приравнивалось к одобрению определенных действий; форма согласия, правовые последствия его неполучения в оставшихся источниках не уточнялись.
Римское право положило начало закреплению правил о необходимости получения согласия. Р.С. Тараборин отмечает, что римское право «… оказало огромное влияние на развитие права во многих государствах Европы, поэтому ориентация … на римский правовой образец означала определенное движение в том направлении, в котором развивалось европейское законодательство»2.
Обратимся к Своду законов гражданских 1832 г.3, значительное место в котором было отведено договорному праву (ст. ст. 1528–1553), что было вызвано существенным ростом экономики, и, как следствие, развитием товарно-денежных отношений. Так, нормами ст. 1528 Свода законов гражданских было определено, что договор составлялся по взаимному согласию договорившихся лиц.
И.М. Тютрюмов отмечал, что договор есть соглашение воли двух или нескольких лиц. При этом «… по смыслу ст. 1528, вопрос о том, состоялся ли договор, поставлен в зависимость не от подписи его той или другой стороной, а от того, есть ли на него взаимное согласие договорившихся лиц, а «…письменно выраженное согласие необходимо только для договоров, которые в силу закона должны быть облечены в письменную форму»4.
Таким образом, по смыслу норм Свода законов гражданских квалифицирующим признаком договора непосредственно являлось достижение взаимного согласия сторон договора. Отметим, что указанная позиция нашла свое отражение также в современном гражданском законодательстве России, в частности, в ст. 420 ГК РФ, определяющей понятие «договор», а также в нормах ст. 421 ГК РФ относительно принципа свободы договора.
Стоит отметить, что Сводом законов гражданских предусматривалось необходимость взаимного согласия (согласования) при заключении договора не только сторон, но требовалось и согласие третьих лиц. Так, при заключении договора личного найма разрешалось несовершеннолетним детям, женам наняться в услужение на срок до пяти лет с позволения родителей (опекунов), мужа (ст. 2202).
Нормы о необходимости получения согласия третьих лиц касались, в том числе, процедуры дачи заемных писем и долговых актов. В соответствии с положениями ст. 184 Свода законов гражданских на дачу заемных писем и долговых актов требовалось получение согласия родителей. Предусматривалось, что «… по заемным письмам и вообще всяким долговым актам неотделенных детей родители не ответствуют, если сии письма и акты даны без их согласия и уполномочия». Законодателем была установлена форма согласия: «согласие родителей (ст. 184) удостоверяется или собственноручною их подписью на актах, или же, в случае безграмотства, законно совершенною доверенностью» (ст. 185). Нормы ст. 188 устанавливали, что все «акты и крепости», совершенные «неотделенными» детьми без дозволения и согласия родителей, признавались в отношении к родителям недействительными.
Положения ст. 220 Свода законов гражданских устанавливали, что «достигший семнадцатилетнего возраста вступает в управление своим имением; но делать долги, давать письменные обязательства и совершать акты и сделки какого – либо рода, а равно и распоряжаться капиталами… может… не иначе, как с согласия и за подписью своих попечителей». Отметим, что положениями вышеуказанной статьи законодателем императивно были определены последствия совершения юридических действий без необходимого на то согласия и дозволения попечителей: выданные обязательства «не могут почитаться действительными».
Нормами Свода законов гражданских предполагалась возможность распоряжения родителями имуществом детей, но исключительно с согласия последних. Статьей 193 устанавливалось следующее: «родители не имеют права на отделенное или частное имущество своих детей и не могут распоряжаться оным иначе, как по согласию и уполномочию самих владельцев, ответствуя в противном случае за все нанесенные виною их убытки, наравне с лицом посторонним». В соответствии с нормами ст. 268 взять капитал кредитного учреждения опекун вправе был исключительно с согласия опекунского установления, дворянской опеки или сиротского суда и с утверждения губернатора.
Согласие в соответствии с нормами Свода законов гражданских требовалось и в брачно–семейных отношениях. Так, ст. 6 предусматривался запрет на вступление «… в брак без дозволения родителей, опекунов или попечителей»; в ст. 12 устанавливалась возможность заключения брака исключительно при взаимном и непринужденном согласии сочетающихся лиц; в ст. 150 было предусмотрено требование о необходимости получения согласия второго супруга на усыновление ребенка одним из супругов.
Представляется, что причиной появления в Своде законов гражданских норм о получении согласия родителей в гражданских и семейных отношениях явилась необходимость более полного регламентирования указанных отношений; такие нормы направлены были также на недопущение неразумных действий детей, влекущих за собой неблагоприятные для них правовые последствия.
Отметим, что необходимость получения согласия была закреплена и в иных нормативно-правовых актах Российской империи XIX века - начала XX века.
Так, ст. 2 Устава о векселях 1903 г.1 была предусмотрена обязанность жены получить согласие мужа на вступление ее в вексельное обязательство; кроме того, воспрещалась выдача векселей несовершеннолетними без согласия попечителей.
Нормами ст. 38 Устава строительного 1898 г.1 устанавливалась необходимость предварительного согласования застройщиком проектов и смет на постройки в Строительных отделениях.
Правовое регулирование совершения сделок, требующих согласия иных лиц
По общему правилу субъекты гражданских правоотношений заключают сделки без какого-либо одобрения, что является проявлением диспозитивных начал правового регулирования. Вместе с тем Гражданский кодекс РФ содержит отдельные предписания о получении согласия на совершение сделки, а в 2013 г. в Кодекс введена общая норма о согласии на совершение сделки.
Следует отметить, что нормы, предписывающие получение согласия на совершение сделок, не являются новыми для зарубежного законодательства. Так, например, в соответствии с Швейцарским обязательственным законом1 требуется согласие кредитора на перевод долга, при этом такое согласие может быть прямо выражено или явствовать из обстановки (ст. 176).
Гражданским кодексом Украины установлено требование получения согласия на совершение сделок несовершеннолетними лицами (ст. 32); сделок по распоряжению имуществом и иных сделок, выходящих за пределы мелких бытовых, физическими лицами, гражданская дееспособность которых ограничена (ст. 37); сделок, совершаемых полным товариществом, при совместном ведении участниками дел общества (ст. 122). Отметим, что указанными нормами не определена форма выражения требуемого согласия. Вместе с тем в случае совершения несовершеннолетним лицом сделки по транспортным средствам или недвижимому имуществу устанавливается, что согласие должно быть выражено в письменной форме и нотариально удостоверено (абз. 2 п. 2 ст. 32). Примечательно, что ГК Украины лицу, гражданская дееспособность которого ограничена, предоставлена правовая возможность обжаловать отказ попечителя дать согласие на совершение сделок, в орган опеки и попечительства или суд (абз. 2 п. 3 ст. 37).
Нормы о согласии на совершении сделки содержит и Гражданский Кодекс Республики Беларусь1 (ст. ст. 25, 30, 35, 69, 278, 359, 362). При этом чаще всего законодатель ограничивается лишь установлением требования о необходимости получения согласия, не определяя элементы согласия. Исключением можно считать положения ст. 25 ГК РБ, устанавливающие письменный характер согласия законных представителей несовершеннолетних в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет на совершение ими сделок.
Следует заметить, что отдельные юристы критически относятся к установлению в Гражданском кодексе РФ правил, устанавливающих требование получения согласия на совершение некоторых сделок, поскольку «…ситуации, при которых происходит «вторжение» стороннего субъекта в двустороннее отношение… кажутся нетипичными для гражданского права, закрепляющего принципиальное положение о том, что субъекты правоотношений действуют на основании собственной автономной воли» 2 ; «для гражданского оборота требования согласия для совершения сделок создают дополнительные трудности, увеличиваются трудозатраты, объем организационных и правовых действий по согласованию сделки, проверки ее «юридической чистоты»3.
Встречается и противоположная точка зрения на введение общих норм о согласии на совершение сделки: «возможность универсализации подобных правовых норм обусловлена и отражает их общую целевую направленность -установление разрешительного порядка совершения сделок»4, что обусловлено рядом факторов, «первейшим из которых является необходимость учитывать заслуживающие уважения интересы иных лиц»1.
На наш взгляд, стремление законодателя к унификации норм о получении согласия на совершение отдельных сделок заслуживает внимания. Полагаем, что установление такого порядка в современной правовой системе необходимо. Указанный порядок направлен, прежде всего, на установление контроля над некоторыми совершаемыми сделками, который может быть обусловлен возрастом, состоянием здоровья лица, совершающего сделку; ограничением конкуренции и другими причинами.
В соответствии с п. 1 ст. 157.1. ГК РФ общие правила о согласии на совершение сделки применяются в случае, если другое не предусмотрено законом или иным правовым актом. Как верно отмечается С.Ю. Чашковой, «... положения ст. 157.1 ГК представляют собой общие правила, которые применяются к порядку и содержанию согласий на совершение сделки, если они не противоречат специальным правилам об отдельных видах согласий на совершение сделки; любая коллизия общей и специальной нормы должна разрешаться в пользу специальной нормы»2.
Отдельными авторами действующая редакция ст. 157.1. ГК РФ определяется как внутренне нелогичная, «непроработанная или, наоборот, проработанная таким образом, чтобы оставлять «лазейки и усмотрения» 3 . Полагаем, что подобное утверждение чересчур категорично. Тем не менее анализ правовых положений относительно согласия на совершение сделки позволяет прийти к выводу о недостаточном и зачастую противоречивом правовом регулировании согласия на совершение сделки, в связи с чем необходимо провести комплексный, детальный анализ указанного вида согласия. Такой анализ позволит оценить практическую необходимость применения правил о согласии и значимость в плане упорядочивания гражданско–правовых отношений, выявить недостатки, сформировать предложения по совершенствованию института согласия.
Отметим, что на введение общих положений о согласии на совершение сделки указывалось в Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации1 . Как отмечает В.В. Долинская, новелла гражданского законодательства, выраженная в принятии общих статей о согласии на совершение сделки, «… выступила решением задачи, поставленной в п. 4.1.2 разд. II Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации…»2 . Однако заметим, что содержание нормы ст. 157.1. ГК РФ в процессе ее утверждения было существенно сокращено.
Так, в положениях Концепции устанавливалась необходимость определения формы, в которую должно «облекаться» согласие на сделку, и установления последствий отсутствия необходимого согласия (оспоримость сделки или ее ничтожность).
В проекте Федерального закона № 47538–6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также отдельные законодательные акты Российской Федерации»3 были установлены требования к предварительному согласию на сделку, предусмотрен порядок отзыва предварительного согласия, последствия неполучения согласия в предусмотренный срок. В пояснительной записке к указанному Федеральному закону отмечался универсальный характер вводимой статьи.
Считаем справедливой точку зрения, согласно которой исключение указанных выше правил в настоящей редакции статьи о согласии на совершение сделки не является оправданным, а норма ст. 157.1. ГК РФ в редакции Проекта изменений в Гражданский кодекс РФ более детально предусматривала порядок и последствия получения либо неполучения согласия на совершение сделки, чем ее действующая редакция1.
Согласно положениям п. 53 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» статья 157.1. ГК РФ применяется к любому согласию третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления на совершение гражданско–правовой сделки.
Правовые особенности согласия в сфере личных неимущественных отношений
Под личными неимущественными отношениями в юридической литературе понимают отношения, возникающие по поводу неимущественных благ, в которых производится индивидуализация личности посредством выявления и оценки ее социальных качеств 2 . Согласие может быть отнесено к числу юридических средств охраны личных прав3, вследствие чего анализ согласия в сфере личных неимущественных отношений представляет научный интерес.
Среди таких согласий можно выделить, в частности, следующие виды:
1) согласие на обработку персональных данных;
2) согласие на использование изображения гражданина.
Право на неприкосновенность персональных данных возникает у граждан с рождения.
В силу положений ч. 1 ст. 24 Конституции РФ сбор, хранение и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются. Справедливо отмечается, что «данное положение Конституции РФ имеет фундаментальный, системнообразующий характер и должно определять смысл и содержание значительного числа нормативно-правовых актов разного уровня, выделяющих категорию «частная жизнь» и производную ей «персональные данные»1.
В соответствии с пп. 1 п. 1 ст. 6 Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных» (далее - ФЗ № 152) обработка персональных данных допускается исключительно с согласия субъекта персональных данных на обработку его персональных данных. Персональные данные физических лиц охраняются государством в целях обеспечения защиты прав и свобод человека и гражданина, в том числе защиты прав на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну. Как отмечается Конституционным судом РФ, ограничение на раскрытие и распространение информации, относящейся к персональным данным, направлено на обеспечение разумного баланса конституционно- защищаемых ценностей2.
Согласимся, что в настоящее время, к сожалению, «информация о человеке, его персональные данные сегодня превратились в дорогой товар, который используется по-разному...», вследствие чего «…защита личной информации может приравниваться к защите реальной личности »3
В соответствии с законом под персональными данными понимается любая информация, относящаяся прямо или косвенно к определенному или определяемому физическому лицу (субъекту персональных данных) (п. 1 ст. 3 ФЗ № 152). Справедливо отмечается, что «главная особенность персональных данных состоит в том, что они самым тесном образом связаны с физическим лицом»4.
По мнению судов, персональными данными также признаются фотографические изображения, содержащиеся, например, на пропускных документах 1 ; данные о семейном, социальном, имущественном положении лица, образовании, профессии, сведения о доходах2. Персональными данными будут считаться также сведения о выбираемых читателем книгах, которые собираются в базе библиотеки, использующей электронную форму заказа и читательские билеты со штрих кодом; сведения о количестве, времени посещений отдельных сайтов (поскольку они характеризуют интересы пользователя); IP-адрес при использовании физическим лицом по договору с провайдером выделенной линии с фиксированным IP- адресом (поскольку определяется место жительства и место нахождения во время сеанса связи) 3.
Согласие на обработку персональных данных может быть выражено как непосредственно самим гражданином, так и законным представителем субъекта персональных данных в случае недееспособности субъекта персональных данных (п. 6 ст. 9 ФЗ № 152) и представителем по доверенности (п. 1 ст. 9 ФЗ № 152). В случае смерти субъекта персональных данных согласие на обработку его персональных данных выражается наследниками субъекта персональных данных, если такое согласие не было дано субъектом персональных данных при его жизни (п. 7 ст. 9 ФЗ № 152).
Некоторые юристы полагают закрепление в законе права наследников давать согласие на обработку персональных данных их наследодателя нецелесообразным, поскольку при обработке персональных данных умершего лица при отсутствии согласия ничьи права не нарушаются, вместе с тем основной целью закона является именно обеспечение прав и свобод4. С указанной точкой зрения согласиться не можем, оценивая данные суждения чересчур категоричными. Уверены, что вопрос об обеспечении надлежащей защиты персональных данных умерших лиц является актуальным, поскольку нередки ситуации, когда после смерти гражданина отдельные специализированные организации получают доступ к персональным данным умерших лиц, а также их родственников, и предлагают различного рода услуги близким умерших.
Отдельные юристы полагают дискуссионным вопрос определения уполномоченного на выражение согласия на обработку персональных данных наследодателя наследниками в том случае, если наследников несколько1. На наш взгляд, ответ на указанный вопрос очевиден. Поскольку в п. 7 ст. 9 ФЗ № 152 указывается, что согласие дают наследники, а не один наследник и не некоторые из них, согласие на обработку персональных данных наследодателя выражается наследниками умершего лица (иными словами, требуется 100 % голосов наследников).
Согласие на обработку персональных данных выдается операторам персональных данных (адресатам согласия), - государственному органу, муниципальному органу, юридическому или физическому лицу, самостоятельно или совместно с другими лицами организующим и (или) осуществляющим обработку персональных данных, а также определяющим цели обработки персональных данных, состав персональных данных, подлежащих обработке, действия (операции), совершаемые с персональными данными (п. 2 ст. 3 ФЗ № 152).
Согласие должно быть конкретным, информированным и сознательным (п. 1 ст. 9 ФЗ № 152); должно содержать перечень действий с персональными данными, общее описание используемых оператором способов обработки персональных данных (пп. 7 п. 4 ст. 9 ФЗ № 152).
Конкретность согласия выражается, прежде всего, в том, что действия субъекта явно свидетельствуют о выражении такого согласия. Информированность согласия проявляется в том, что перед выражением согласия на обработку любой информации, относящейся прямо или косвенно к определенному или определяемому физическому лицу, указанному лицу должна быть предоставлена необходимая и достоверная информация о целях обработки, обрабатываемых данных, операторе и иных лицах, которые будут осуществлять обработку его персональных данных, сроках такой обработки и всех иных параметрах обработки персональных данных. Кроме того, согласие должно быть обдуманным и осмысленным.
Правовые особенности согласия в сфере наследственных отношений
В сфере наследственных отношений можно выделить:
1) согласие наследников на принятие наследства определенным наследником по истечении срока, установленного для его принятия (ст. 1155 ГК РФ);
2) согласие наследников на определенного доверительного управляющего (ст. 1173 ГК РФ);
3) согласие гражданина быть исполнителем завещания (ст. 1134 ГК РФ).
Согласно п. 1 ст. 1155 ГК РФ по заявлению наследника, пропустившего срок, установленный для принятия наследства, суд может восстановить этот срок и признать наследника принявшим наследство, если наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства или пропустил этот срок по другим уважительным причинам и при условии, что наследник, пропустивший срок, установленный для принятия наследства, обратился в суд в течение шести месяцев после того, как причины пропуска этого срока отпали. В качестве уважительных причин пропуска срока для принятия наследства суд чаще всего принимает юридическую неграмотность, применение к наследнику мер уголовно-процессуального воздействия, срочную службу в армии.
При этом положения п. 2 ст. 1155 ГК РФ предусматривают, что наследство может быть принято наследником по истечении срока, установленного для его принятия, без обращения в суд при условии согласия в письменной форме на это всех остальных наследников, принявших наследство.
Как отмечается Ю.С. Поваровым, указанной нормой закон допускает принятие наследства «с опозданием», при этом легитимность такой процедуры опосредуется наличием согласия всех принявших наследство наследников 1 . Указанные правила оцениваются юристом как рациональные.
Следует отметить, что наследники могут воспользоваться правом как выразить такое согласие, так и отказать в его выражении, при этом несогласие одного из принявших наследство наследников исключает возможность принятия наследства без обращения в суд. Как отмечается в Методических рекомендациях по оформлению наследственных прав Федеральной нотариальной палаты, «наследники, принявшие наследство, не обязаны объяснять мотивы согласия или несогласия на восстановление в правах пропустившего срок для принятия наследства наследника на принятие им наследства...». Нотариус не должен требовать их разъяснений по этому поводу»1.
Требование об обязательной нотариальной форме согласия на принятие наследства определенным наследником законом не устанавливается: такое согласие выражается в письменной форме, «что предполагает составление документа, выражающего «санкционирование» принятия наследства «опоздавшим» наследником»2. В случае, если согласие наследников дается ими не в присутствии нотариуса, их подписи на документах о согласии должны быть засвидетельствованы нотариусом, должностным лицом, уполномоченным совершать нотариальные действия, или лицом, уполномоченным удостоверять доверенности в соответствии с п. 3 ст. 185.1 ГК РФ.
Как отмечается отдельными юристами, «комментируемая норма предусматривает минимальные требования к форме такого согласия и средствам его передачи...»3. Вместе с тем, указание на «минимальность», на наш взгляд, в рассматриваемом случае не совсем уместно.
Согласно Методическим рекомендациям согласие может быть составлено при добровольном волеизъявлении непосредственно у нотариуса по месту открытия наследства и оформлено единым документом. Согласно позиции суда согласие на принятие наследства определенным наследником может быть изложено в свободной форме, позволяющей установить фактическое волеизъявление выражающего его лица4 . Законом допускается также подача согласия нотариусу каждым наследником отдельно.
В соответствии с п. 6 ст. 1173 ГК РФ требуется согласие выявленных к моменту назначения доверительного управляющего наследников на назначение одного из наследников доверительным управляющим наследственным имуществом.
Следует отметить, что в рассматриваемом случае законодатель ограничился только требованием о необходимости заручиться согласием наследников, элементы согласия оставлены им без внимания. Полагаем, что рассматриваемое согласие должно быть выражено в письменной форме, поскольку речь идет об управлении наследственным имуществом, зачастую представляющем собой бизнес-активы, и в этом случае необходимо засвидетельствовать действительную волю наследников. Рассматриваемое согласие должно иметь предварительный характер, поскольку это позволит избежать спорных вопросов в будущем. Более того, получение согласия всех выявленных наследников относительно кандидатуры доверительного управляющего является сущностной характеристикой договора доверительного управления наследственным имуществом1.
В силу п. 1 ст. 1134 ГК РФ завещатель может поручить исполнение завещания указанному им в завещании душеприказчику (исполнителю завещания) независимо от того, является ли такое лицо наследником. Отмечается, что «исполнение завещания есть важная и необходимая составляющая в цепочке действий, приводящих к достижению правового результата, желаемого завещателем, поскольку в отсутствии исполнения завещание утрачивает смысл»2.
Исполнение завещания может быть реализовано исключительно с согласия душеприказчика; в случае отсутствия выраженного согласия гражданина или юридического лица на исполнение завещания недопустимо принуждение кого-либо возложить на себя обязанности исполнителя завещания.
Исполнителем завещания может быть любое лицо, в независимости от того, является ли это лицо наследником по закону или по завещанию, при этом очевидно, что исполнителем завещания может быть полностью дееспособный гражданин.
Исполнителем завещания может быть также юридическое лицо. Стоит отметить, что ранее, в период до 01 сентября 2018 г., юридические лица были исключены из числа возможных исполнителей завещания, что, по мнению юристов, не имело под собой достаточных оснований1. Указывалось, что «нет причин, по которым юридические лица не могли бы выполнять функции исполнителя завещания»2 ; более того, «исключение юридических лиц сужало возможности как завещателя, так и исполнителей его воли»3 . Вместе с тем отдельные юристы обосновывали отсутствие возможности назначить юридическое лицо исполнителем завещания тем, что институт исполнителя завещания основан на доверительном отношении завещателя и исполнителя завещания4. На наш взгляд, определение юридического лица как исполнителя завещания допустимо, поскольку зачастую исполнение завещания - особый процесс, зачастую требующий профессиональных знаний.
Действующее законодательство не предусматривает возможность назначения одновременно нескольких исполнителей завещания. Справедлива, на наш взгляд, позиция, согласно которой «назначение нескольких душеприказчиков будет иметь значение при завещании различных видов имущества и имущественных прав, требующих при исполнении завещания специальных знаний, поскольку в этом случае одному исполнителю, возможно, будет не под силу справиться с поручением завещателя» 5 . Соглашаясь с указанными аргументами, полагаем возможным установление в законе права завещателя назначить нескольких исполнителей завещания, при этом в обязательном порядке следует указать, в какой части завещание исполняется каждым его исполнителем.
Согласие лица быть исполнителем завещания выражается в его собственноручной надписи на самом завещании, а в случае, если исполнителем завещания назначается юридическое лицо, - в собственноручной надписи лица, имеющего в силу закона право действовать от имени юридического лица без доверенности, или в заявлении, приложенном к завещанию, или в заявлении, поданном нотариусу в течение месяца со дня открытия наследства (ч. 1 ст. 1134 ГК РФ).