Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Современные представления об инфекциях, передаваемых половым путем, у мужчин: эпидемиология,патогенез, особенности лечения (обзор литературы) .14
1.1. Эпидемиологические особенности инфекций, передаваемых половым путем, у мужчин 14
1.1.1. Папилломавирусная инфекция 15
1.1.2. Хламидийна я инфекция 20
1.1.3. Микоплазменная инфекция 22
1.2. Механизмы антимикробной защиты урогенитального тракта мужчин 26
1.3. Иммунологические показатели периферической крови мужчин с хроническими воспалительными процессами мочеполовой системы .35
1.4. Подходы к лечению папилломавирусной инфекции высокого канцерогенного риска у мужчин 37
Глава 2. Материалы и методы исследования 44
2.1. Материалы исследования 44
2.2. Молекулярно-биологические методы исследования 49
2.2.1. Выявление и количественное определение ДНК вируса папилломы человека высокого канцерогенного риска 50
2.2.2. Молекулярное генотипирование вируса папилломы человека высокого канцерогенного риска .52
2.3 Иммунологические методы исследования 53
2.3.1. Исследование фагоцитарной активности нейтрофилов эякулята и периферической крови
2.3.2. Определение лизосомальной активности нейтрофилов эякулята и периферической крови
2.3.3. Оценка внутриклеточного кислород-зависимого метаболизма нейтрофилов эякулята и периферической крови с помощью НСТ теста .57
2.3.4. Определение IgA, IgM, IgG и sIgA в эякуляте и периферической крови 58
2.3.5. Определение цитокинов в эякуляте 59
2.3.6. Определение количества лейкоцитов и лейкоцитарной формулы крови 59
2.3.7. Определение уровня компонентов комплемента С3, С5 в сыворотке крови 59
2.3.8. Определение субпопуляций лимфоцитов методом проточной цитофлуориметрии 60
2.4. Методы статистической обработки материала 61
Глава 3. Распространенность папилломавирусной инфекции у мужчин – жителей челябинской области за 2013-2015 гг 62
Глава 4. Молекулярно-биологические маркеры и клинические особенности персистирующей папилломавирусной инфекции высокого канцерогенного риска в виде моноинфекции и в ассоциации с хламидийной или микоплазменной инфекциями урогенитального тракта мужчин .69
4.1. Молекулярно-биологические маркеры персистирующей
папилломавирусной инфекции высокого канцерогенного риска в виде моноинфекции и в ассоциации с Chlamidia trachomatis или Micoplasma genitalium у мужчин .69
4.2. Клинические особенности персистирующей папилломавирусной инфекции высокого канцерогенного риска в виде моноинфекции и в ассоциации с Chlamidia trachomatis или Micoplasma genitalium у мужчин .76
Глава 5. Особенности системного и местного иммунитета у мужчин с персистирующей папилломавирусной инфекцией высокого канцерогенного риска в ассоциации с хламидийной или микоплазменной инфекциями мочеполовых путей .96
5.1. Исследование факторов иммунитета эякулята мужчин с персистирующей папилломавирусной инфекцией высокого канцерогенного риска в ассоциации с Chlamidia trachomatis или Micoplasma genitalium 96
5.2. Исследование факторов иммунитета периферической крови мужчин с персистирующей папилломавирусной инфекцией высокого канцерогенного риска в ассоциации с Chlamidia trachomatis или Micoplasma genitalium 104
Глава 6. Лечение персистирующей папилломавирусной инфекции высокого канцерогенного риска и бактериально-вирусных ассоциаций мочеполовой системы мужчин с применением полиоксидония .114
Заключение .147
Выводы 161
Практические рекомендации 163
Cписок сокращений и условных обозначений 164
Список литературы
- Иммунологические показатели периферической крови мужчин с хроническими воспалительными процессами мочеполовой системы
- Выявление и количественное определение ДНК вируса папилломы человека высокого канцерогенного риска
- Клинические особенности персистирующей папилломавирусной инфекции высокого канцерогенного риска в виде моноинфекции и в ассоциации с Chlamidia trachomatis или Micoplasma genitalium у мужчин
- Исследование факторов иммунитета периферической крови мужчин с персистирующей папилломавирусной инфекцией высокого канцерогенного риска в ассоциации с Chlamidia trachomatis или Micoplasma genitalium
Иммунологические показатели периферической крови мужчин с хроническими воспалительными процессами мочеполовой системы
Возбудителем папилломавирусной инфекции (ПВИ) является вирус папилломы человека (ВПЧ), семейства Papillomaviridae. Диаметр вирусных частиц 52-55 нм, и они не имеют суперкапсида. Сам белковый капсид вируса состоит из 72 капсомеров с икосаэдрическим типом симметрии [199]. Геном вируса представлен двуцепочечной ДНК, молекулярная масса которой около 5,0х106 дальтон. По антигенным свойствам белка капсида L1 выделено более 140 различных генотипов вируса [203]. Также ВПЧ подразделены на пять эволюционных групп: альфа, бета, гамма, мю и ню. Представители группы альфа поражают слизистые УГТ, остальные четыре группы вызывают поражение кожных покровов. Учитывая отличия в последовательности генов белков E6, E7 и L1, группа альфа в свою очередь подразделяется на 7 филогенетических групп: 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11. Всего описано 45 серотипов генитальных типов ВПЧ, которые получили нумерацию в порядке их идентификации [54].
Возбудитель ПВИ обладает тканевой специфичностью, в частности – тропностью к эпителию кожи и слизистых оболочек [203, 205]. ВПЧ может поражать кожу, слизистые оболочки полости рта, конъюнктивы, пищевода, бронхов, гортани, прямой кишки и половых органов [102, 189].
Основной путь передачи ВПЧ – половой [5, 131, 141], в том числе: орально-генитальный, анально-генитальный и мануально генитальный [7, 102, 108].
Передача половому партнеру при сексуальном контакте происходит с вероятностью 60-70% [63]. Инфицирование через внутренние среды организма невозможно, так как в жизненном цикле ВПЧ отсутствует стадия виремии [69, 108].
Внедрение ВПЧ происходит на уровне незрелых клеток эпителия слизистых оболочек, т. е. в базальном слое. Проникновению в базальный слой способствует наличие микротравм достаточной глубины. Результатом внедрения является пролиферация клеток, не сопровождающаяся продукцией новых вирусных частиц [64, 86, 101]. Полноценная репликация вирусов возможна только в высокоспециализированных клетках многослойного плоского эпителия: зернистые, шиповатые клетки кожи, поверхностные эпителиоциты слизистых оболочек [143].
После инфицирования вирусный геном освобождается от оболочечных структур, и ДНК вируса перемещается в клеточное ядро, где осуществляется ограниченный цикл репродукций, и число копий генома вируса увеличивается (до 100 на клетку) [55]. Начало репликации определяется примерно через 12 часов после инфицирования клетки. Репликацию вируса осуществляют ранние Е1 и Е2 белки. При делении инфицированного эпителиоцита, вирусные ДНК равномерно распределяются между дочерними клетками. Экспрессия ранних (E - early) белков Е1, Е2, Е3, Е4 и Е5, которые ответственны за усиленную пролиферацию клеток в нижних слоях эпителия, происходит в столь малых количествах, что иммунитет хозяина не в состоянии обнаружить и уничтожить вирус. Ранние белки ВПЧ обуславливают его патогенные и канцерогенные свойства [18, 92].
Протеины Е6 и Е7 являются онкогенами, так как обуславливают нарушение нормального процесса дифференцировки [206]. Белок Е6 ВПЧ способен активировать теломеразу, что не дает клетке вступить в фазу «старения». Кроме того, воздействие Е6 на проапоптозные протеины ингибирует процесс апоптоза в клетках (иммортализация). Протеин Е7, в свою очередь, вызывает постоянное деление эпителиоцитов за счет деградации протеина ретинобластомы [141]. За счет этого высвобождается и активируется фактор транскрипции E2F, который вызывает патологическую активность S-фазы клеточного цикла. Неконтролируемое деление клеток в норме компенсируется за счет явления апоптоза, но белок Е6, как уже было указано, блокирует этот регуляционный фактор.
Кроме того, в последнее время получены данные, что белки Е6 и Е7 способны подавлять противоопухолевые протеины p53 и pRb (протеина ретинобластомы) в клетках эпидермиса [176]. ВПЧ-инфицированные клетки осуществляют клональную экспансию, которая вызвана трансформацией и иммортализацией клеток. Фактически, вирус нарушает процессы репликации в эпителиоцитах человека, и обеспечивает жизнеспособность этих клеток вплоть до завершения амплификации вирусного генома [141].
Когда количество вирусных геномов превышает несколько тысяч копий в одной клетке, происходит усиление процесса выработки оболочечных белковых структур вируса. Принято считать, что эту фазу контролирует белок Е2, который к тому же подавляет активность Е6 и Е7 протеинов. Возобновляются процессы репликации, и клетка завершает терминальную дифференцировку. Вирусные геномы и структурные белки, сгруппированные в ядре клетки, соединяются друг с другом (процесс самосборки) [92]. Собранные вирионы ВПЧ выходят в окружающую среду и в соседние эпителиоциты. Значительную роль в этом играет протеин Е4, который разрушает целостность кератина [128]. Вирионы ВПЧ выходят во внешнюю среду, но никогда не забрасываются во внутренние среды организма, такие как кровь или лимфа [88]. Вышеописанные события известны, как репликативная фаза ПВИ.
В репликативной фазе ВПЧ усиливает пролиферацию клеток, вызывая разрастание эпителия и появление новообразований (продуктивная стадия). Время, проходящее от момента первичного инфицирования до стадии клинических проявлений, может варьировать и определяется, главным образом, титром инфекционных частиц. Низкий титр, как правило, приводит к формированию латентной инфекции (носительство). Возможны и нарушения в нормальном течении репликативной фазы. Как правило, это связано с разрывом кольцевой молекулы ДНК ВПЧ, наиболее часто в области Е1 и Е2. Разорванная ДНК вируса интегрирует в геном эпителиальной клети, и это принято считать фазой «трансформирующей инфекции».
Выявление и количественное определение ДНК вируса папилломы человека высокого канцерогенного риска
Для получения коэффициента интенсивности реакции количество клеток первой группы, выраженное в процентах, умножали на 1, процент нейтрофилом из второй группы - на 2, нейтрофилов третьей группы - на 3. Результаты суммировали и делили на 100. Параллельно с помощью НСТ-теста определяли способность нейтрофилов отвечать повышенной метаболической активностью на стимуляцию частицами латекса. С этой целью в пробирку с материалом (100 мкл) и НСТ (50 мкл) добавляли 20 мкл взвеси монодисперсного полистирольного латекса, диаметром частиц 1,7 мкм в концентрации 1 х 109 частиц/мл. Затем реакция и учет результатов проводился способом, указанным выше. Также рассчитывались функциональный резерв нейтрофилов (ФРН), который представляет собой соотношение между коэффициентами интенсивности реакции НСТ-индуцированного и НСТ-спонтанного тестов.
Определение иммуноглобулинов различных классов в эякуляте проводилось методом ИФА на автоматическом ИФА-анализаторе «Anthos 2020» (Великобритания) при длине волны 450 нм. Учет результатов производили по данным стандартной калибровочной кривой.
Использовались тест-системы производства ХЕМА (Германия). Применялся твердофазный метод иммуноанализа. 2.3.5. Определение цитокинов в эякуляте
Определение цитокинов ФНО-, ИФН-, ИФН-, ИЛ-2 и ИЛ-4 в эякуляте проводилось методом ИФА на аппарате автоматическом ИФА-анализаторе «Anthos 2020» (Великобритания) при длине волны 450 нм. Учет результатов производили по данным стандартной калибровочной кривой. Использовались тест-системы производства Вектор-Бэст (Россия). Применялся твердофазный метод иммуноанализа.
Количество лейкоцитов в периферической крови определяли общепринятым методом в камере Горяева. Лейкоцитарную формулу подсчитывали в мазках крови, фиксированных метиловым спиртом и окрашенных азур II-эозином по Романовскому-Гимзе. Подсчитывали 200 лейкоцитов с дифференциацией эозинофилов, базофилов, метамиелоцитов, палочкоядерных и сегментоядерных нейтрофилов, лимфоцитов, моноцитов. Их количество выражали в относительных (%) и в абсолютных (109/л) величинах.
Определение концентраций С3 и С5 компонентов комплемента в сыворотке крови проводили методом ИФА с помощью стандартных тест-систем «ИФА-С3» и «ИФА-С5» ELISA (Австрия). В данных наборах использован «сэндвич» -вариант твердофазного иммуноферментного анализа. Оптическая плотность каждой лунки планшета измерялась на автоматическом ИФА-анализаторе «Anthos 2020» (Великобритания) при длине волны 450 нм. Учет результатов производили по данным стандартной калибровочной кривой. 2.3.8. Определение субпопуляций лимфоцитов методом проточной цитофлуориметрии
Проточная цитометрия — метод исследования дисперсных сред в режиме поштучного анализа элементов дисперсной фазы по сигналам светорассеяния и флуоресценции. Название метода связано с основным приложением, а именно, с исследованием одиночных биологических клеток в потоке.
Основа метода заключается в 1) использовании системы гидрофокуссировки, которая обеспечивает прохождение клеток в потоке поодиночке; 2) облучении клетки лазерным излучением; 3) регистрации сигналов светорассеяния и флуоресценции от каждой клетки.
Кроме того, в ходе анализа учитывается уровень флуоресценции химических соединений, входящих в состав клетки (аутофлуоресценция) или внеснных в образец перед проведением проточной цитометрии.
Клеточная суспензия, предварительно меченная флюоресцирующими моноклональными антителами или флуоресцентными красителями, попадает в поток жидкости, проходящий через проточную ячейку. Условия подобраны таким образом, что клетки выстраиваются друг за другом за счет т. н. гидродинамического фокусирования струи в струе. В момент пересечения клеткой лазерного луча детекторы фиксируют: рассеяние света под малыми углами (от 1 до 10) (данная характеристика используется для определения размеров клеток). рассеяние света под углом 90 (позволяет судить о соотношении ядро/цитоплазма, а также о неоднородности и гранулярности клеток). интенсивность флуоресценции по нескольким каналам флуоресцентности (от 2 до 18-20)- позволяет определить субпопуляционный состав клеточной суспензии и др. Популяционный состав лимфоцитов периферической крови определяли методом гетирования популяций лимфоцитов по показателям прямого и бокового светорассеивания с использованием меченых антител фирмы «Beckman coulter» (США): CD19-Fitc, CD4-APC, CD-56-PE, CD45-PC7, CD3-ECD, CD8-PC55, CD3-Fitc/CD25-PE, CD3-Fitc/HLA-DR-PE. Анализ окрашенных клеток проводили на пятиканальном проточном цитофлуориметре «FS 500» («Beckman Coulter», США).
Клинические особенности персистирующей папилломавирусной инфекции высокого канцерогенного риска в виде моноинфекции и в ассоциации с Chlamidia trachomatis или Micoplasma genitalium у мужчин
Среди пациентов с простатитом в группе 2 на сексуальные расстройства жаловались 28 из 38 пациентов (73,68%). В первую очередь это были жалобы на снижение полового влечения – 19 человек (50%), снижение силы эрекции - 18 человек (47,36%), ускоренное семяизвержение – 11 человек (28,94%), снижение яркости оргазма – 12 пациентов (31,57%), неприятные ощущения после эякуляции – 9 пациентов (23,68%). Из менее распространенных жалоб мужчин группы 2 можно отметить ночные эрекции (3 пациента – 7,89%) и проблемы с достижением оргазма и эякуляции (2 пациента – 5,2%).
Полученные результаты не противоречат исследованиям других ученых по изучению особенностей хронических бактериальных простатитов. Так по результатам Н.К. Минакова и А.В. Павлова (1994) 52,9% пациентов с хроническим простатитом отмечали нарушения в сексуальной сфере, а по данным Зиганщина О.Р. (2002) – до 69,7% обследованных мужчин с простатитом жаловались на снижение эрекции, 61,3% отмечали преждевременную эякуляцию [40].
Из местных симптомов, на первом месте оказался болевой. Жалобы на боли отмечались у 18 мужчин с простатитом в группе 2 (47,36%). Пациенты описывали боли различной локализации и интенсивности, причем, в некоторых случаях психогенный характер боли не оставлял сомнений.
Болевой синдром при простатите принято разделять на экстрагенитальный, генитальный и смешанный [150]. Генитальные боли имеют локализацию в промежности, яичках, над лобком, ладьевидной ямке. Эти боли связывают с раздражением рецепторов предстательной железы, семенного бугорка и простатической части уретры, а также застойными явлениями в предстательной железе [212]. Экстрагенитальные боли имеют локализацию в нижней части живота, прямой кишке, заднем проходе, крестце. Причиной этих болей являются соседние с гениталиями органы: прямая кишка, мышцы промежности, нервные окончания крестцового сплетения. Наконец, смешанная форма является вариантом сочетания генитальных и экстрагенитальных болей. Пациенты группы 2 чаще всего описывали именно генитальный характер болей, и реже предъявляли жалобы также на экстрагенитальные или смешанные боли.
Многие пациенты отмечали жалобы на давящую, достаточно интенсивную боль в головке полового члена (9 из 18 мужчин – 50%). Эта боль усиливалась при половом возбуждении, длительной эрекции, а также при надавливании на промежность или массаже предстательной железы. Причиной этого болевого синдрома следует считать воспаление семенного бугорка. Также достаточно характерным можно считать описание иррадиации боли из области промежности в направлении передней поверхности бедер (6 из 18 пациентов группы 2 с болевым синдромом – 30%). У большинства пациентов болевые ощущения отмечались сразу в нескольких локализациях (17 из 18 пациентов с болевым синдромом – 88,89%). В отдельных случаях боли имели мигрирующий характер. И наконец, лишь у нескольких пациентов боли были четко локализованы (2 пациента из 18, что составило 11,1%).
В группе 2 жалобы на дизурические явления предъявляли 7 пациентов (18,42%) с простатитом. Учащенное мочеиспускание отмечали все 7 пациентов, «вялую» струю мочи – 5 из 7 пациентов, императивные позывы – 3 человека, ощущение неполного опорожнения мочевого пузыря – 2 из 7. Еще у 1 пациента имело место прерывистое мочеиспускание. Позывы на мочеиспускание ночью отмечали многие пациенты, но более 1 раза мочились за ночь только 2 мужчины.
Отсутствие клинической симптоматики, характерной для простатита, отмечено у 7 пациентов группы 2 (18,42%).
В группе 3 у пациентов с простатитом на первое место вышли жалобы на болевой синдром, который отмечен у 23 пациентов (54,76%). Столько же мужчин предъявляло жалобы на снижение полового влечения – 54,76%. 21 пациент предъявлял жалобы на слабость, сонливость, снижение работоспособности и дисфорию (50%). Снижение силы эрекции отмечено у 20 пациентов (47,36%), 19 мужчин отметили ускорение семяизвержения (45,23%). Жалобы на дизурические явления предъявляли 8 человек (19,04%), 13 мужчин (30,95%) отметили снижение яркости оргазма. В группе 3 только 3 пациента (7,14%) не предъявляли никаких жалоб, связанных с хроническим простатитом.
При сравнении клинической картины в группах 2 и 3, стоит отметить, что у пациентов с бактериально-вирусной ассоциацией достоверное большее количество пациентов отмечали такие явления как болевой синдром, ускорение семяизвержения и снижение полового влечения. В то же время, в группе 3 реже отмечалось замедленное семяизвержение, и было меньше пациентов, не предъявлявших жалоб, связанных с простатитом.
Подводя итоги по особенностям клинической картины воспалительного процесса УГТ у мужчин с ПВИ ВКР и бактериально-вирусной инфекцией можно отметить следующее. У пациентов с изолированной ПВИ высокого канцерогенного риска (группа 1) отсутствовали жалобы и объективные признаки воспаления УГТ. Фактически, персистенция вируса у мужчин происходит асимптомно и может характеризоваться как «носительство». Отсутствие воспалительных изменений со стороны уретры у мужчин в группе 1 объясняется как патогенезом вируса, так и анатомо-физиологическими особенностями мочеиспускательного канала мужчин. Отслойка пораженных эпителиоцитов и вымывание их при мочеиспускании препятствует массовому распространению вирусных частиц по уретре.
Исследование факторов иммунитета периферической крови мужчин с персистирующей папилломавирусной инфекцией высокого канцерогенного риска в ассоциации с Chlamidia trachomatis или Micoplasma genitalium
В группе 2 пациенты получали только Джозамицин. Через 1 месяц после окончания лечения 35 пациентов отметили полное отсутствие симптомов, характерных для уретрита. Фактически, из 19 предъявлявших жалобы пациентов этой группы, у 16 (84,2%) отмечен полный регресс клинической симптоматики после лечения. У троих пациентов (7,8%) сохранялись жалобы. Все трое отмечали наличие выделений даже после лечения. Выделения исчезли и снова появились через 14-21 день после лечения у двух пациентов. У одного мужчины выделения, с его слов, не прекращались на время лечения. У двоих мужчин выделения сопровождались зудом в уретре, у одного – дискомфортом в уретре и слипанием губок.
Среди пациентов группы 3, получавших только Джозамицин, 10 мужчин через месяц после лечения не предъявляли никаких жалоб (83,3%). Один пациент отмечал повторное появление выделений через три недели после окончания лечения (8,3%), еще один пациент жаловался на сохраняющийся дискомфорт в уретре (8,3%). Среди пациентов с бактериально-вирусной инфекцией, получавших комбинированное лечение, 29 из 30 мужчин отмечали отсутствие клинических проявлений воспалительного процесса в уретре (96,6%). Только один пациент этой группы предъявлял жалобы на появившийся после лечения зуд в уретре (3,3%).
Осмотр подтвердил отсутствие признаков воспаления уретры у мужчин, не предъявляющих жалобы в группах 2 и 3. Также было подтверждено наличие выделений и признаков воспаления мочеиспускательного канала у пациентов с сохраняющимися жалобами. Выявлено наличие выделений у 3 пациентов в группе 2 и у 2 пациентов из группы 3, получавших только джозамицин. Выделения скудные, слизистые.
Всем пациентам через 1 месяц после окончания лечения также проведено исследование отделяемого уретры. В группе 2 у 34 из 38 пациентов было отмечено нормальное содержание лейкоцитов в отделяемом уретры (89,47%). Незначительное превышение числа лейкоцитов (от 5 до 10) отмечено у двух пациентов этой группы (7,8%). Еще у двух пациентов было более 10 лейкоцитов в поле зрения.
В группе 3, у 10 из 12 пациентов, получавших в качестве лечения только Джозамицин, после лечения в отделяемом уретры найдено менее 5 лейкоцитов в поле зрения. У одного пациента (8,3%) отмечался незначительный лейкоцитоз (от 5 до 10 лейкоцитов в поле зрения). Еще у одного мужчины было более 25 лейкоцитов в поле зрения (8,3%).
Среди пациентов группы 3, получавших комбинированное лечение (Джозамицин и Полиоксидоний), у 29 из 30 пациентов содержание лейкоцитов в отделяемом уретры было нормальным. Только у одного пациента в этой группе отмечен лейкоцитоз (от 5 до 10 лейкоцитов в поле зрения).
Содержание лейкоцитов в отделяемом уретры пациентов, вошедших в исследование, после лечения, в зависимости от наличия или отсутствия в схеме лечения полиоксидония, представлено в таблице 6.8.
Так как проведенное пациентам лечение соответствует основным критериям терапии бактериального простатита, а именно – назначение антибактериального препарата длительным курсом, то мы также оценили клиническую картину простатита после терапии. Отдельно следует отметить, что некоторые авторы подчеркивают эффективность полиоксидония в составе комплексной терапии бактериальных простатитов [4]. Повторное пальцевое и ультразвуковое исследование предстательной железы, микроскопия секрета и уточнение жалоб проводилось через 3 месяца после окончания лечения среди пациентов, у которых до лечения были установлены признаки воспаления в предстательной железе, то есть в группе 2 и группе 3.
Пальцевое трансректальное исследование у пациентов группы 2 (БУГИ) выявило: увеличение предстательной железы в размерах у 15 из 38 пациентов (39,4%, до лечения было 57,89%), снижение тонуса отмечено у 18 пациентов (47,36%, до лечения было 57,89%), очаги «уплотнения» ткани железы определялись у 8 пациентов группы 2 (21,05%, до лечения было 47,36%). Признаки рубцевания ткани предстательной железы в виде участков «западения» у 4 пациентов в группе 2 сохранялись и после лечения (10,52%). Пальпация предстательной железы была болезненной для 5 пациентов из группы 2 (13,15%, до лечения было 31,57%).
В группе 3 (ПВИ+БУГИ) 12 пациентов получали только джозамицин и 30 пациентов – джозамицин в комбинации с полиоксидонием. Среди пациентов, не получавших Полиоксидоний, увеличение предстательной железы в размерах выявлено у 5 из 12 пациентов (41,7, до лечения 71,4%), снижение тонуса отмечено у 8 пациентов (66,7% - как и было до лечения), очаговая инфильтрация выявлена у 5 пациентов (41,6%, до лечения было 66,7%). Один из пациентов этой подгруппы отметил сохранение болезненности при пальпации предстательной железы. У 30 пациентов группы 3 (ПВИ+БУГИ) получавших Полиоксидоний увеличение предстательной железы в размерах отмечено у 11 из 30 пациентов (36,7, до лечения было 71,4%), снижение тонуса выявлено у 15 пациентов (50%, до лечения было 66,7%), очаги инфильтрации определялись у 11 (36,7%, до лечения было 66,7%). Признаки рубцевания ткани предстательной железы в виде участков «западения» у 9 пациентов в группе 3 (21,42%) сохранялись. Болезненность при пальпации предстательной железы сохранялась у 2 пациентов из получавших Полиоксидоний в группе 3 (6,6%, до лечения было 33,3).
По результатам ТРУЗИ у большинства пациентов отмечена положительная. Очаговые инфильтративные изменения зафиксированы у 11 пациентов группы 2 (28,9%, до лечения было 52,6%), диффузные изменения предстательной железы – у 13 мужчин в группе 2 (34,21%, до лечения было 47,36%), увеличение железы в размерах отмечено у 16 из 38 (42,10%, до лечения было 67,3%) пациентов группы 2. У пациентов группы 3, не получавших Полиоксидоний, очаговые воспалительные изменения описаны у 6 мужчин из 12 (50%, до лечения было 69,04%), диффузные изменения у 5 (41,7%, до лечения было 33,33%) и увеличение железы в размерах у 4 из 12 пациентов (33,3%, до лечения было 63,4%). У пациентов группы 3, получавших Полиоксидоний в дополнение к джозамицину, очаговые воспалительные изменения выявлены у 12 мужчин из 30 (40%, до лечения было 69,04%), диффузные изменения у 11 (36,7%, до лечения было 33,33%) и увеличение железы в размерах у 11 из 30 пациентов (36,7%, до лечения было 63,4%).
Повторно проведено исследование секрета предстательной железы методом прямой световой микроскопии с подсчетом количества лейкоцитов в секрете предстательной железы, количества лецитиновых зерен, эпителиальных клеток, слизи и оценкой кристаллизации секрета.
Состав секрета предстательной железы пациентов, вошедших в исследование, после лечения, в зависимости от наличия или отсутствия в схеме лечения полиоксидония, представлен в таблице 6.9.