Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Петроглифы Кольского полуострова 14
История исследования 14
Канозеро 17
Петроглифы Канозера в ландшафте 29
Чальмн-Варрэ 37
Пяйве и Майка 39
Петроглифы Канозера: типологический анализ 41
Петроглифы Чальмн–Варрэ: типологический анализ 65
Глава 2. Методы выделения композиций в наскальном искусстве 71
Глава 3. Типология композиций 80
Канозеро 82
Выг 93
История исследования 93
Типы композиций 95
Онего 101
История исследования 102
Типы композиций 104
Альта 110
История исследования 110
Типы композиций 112
Нэмфоршен 121
История исследования 121
Типы композиций 123
Винген 127
История исследования 127
Типы композиций 128
Чальмн-Варрэ 130
Малые памятники 134
Глава 4. Структурно-типологическое исследование наскальных комплексов Северной Фенноскандии 142
Динамика и статика в композициях 143
Сходства и различия по типам композиций 145
Сходства и различия по типам фигур в композициях 154
Оценка сходств и различий типов композиций 161
Глава 5. Интерпретация типов композиций 164
Лосиноголовые топоры-жезлы 165
Кресты и колёса 177
Кресты 177
Колёса 182
Лыжи 185
«Бесы» 193
Образ жизни в типах композиций 198
Сухопутная охота 200
Морской промысел 205
Военное дело 214
Хозяйство 223
Человеческие отношения 225
Заключение 226
Литература и архивные источники 230
Список иллюстраций 245
- Петроглифы Канозера в ландшафте
- Петроглифы Чальмн–Варрэ: типологический анализ
- Типы композиций
- Лосиноголовые топоры-жезлы
Петроглифы Канозера в ландшафте
В последнее время набирает обороты изучение наскального искусства в его связи с топографическими особенностями вмещающей и окружающей его местности, а также в связи с особенностями самой «несущей поверхности». Для большинства памятников древнего наскального искусства обычно стоит неразрешимый вопрос, почему они созданы в конкретном месте. Предлагаемые ответы: подходящие скальные поверхности, пути миграций оленей, удобные места охоты, выделяющиеся природные объекты (часто, речные пороги) и пр. Все они в той или иной степени правдоподобны, но ничего не объясняют. Всегда остаётся без ответа вопрос, почему на ближайшем очень сходном по всем признакам месте нет наскальных выбивок [Simonsen, 2000, p. 32]. Канозерские петроглифы (4–2 тыс. до н.э.), обнаруженные 20 лет назад [Колпаков, Шумкин, 2012а; Лихачев, 2011; Kolpakov, Murashkin, Shumkin, 2008; Shumkin, 2000], не являются здесь исключением.
Связь наскальных изображений с микро- и макроландшафтом обычно плохо доказуема даже в тех случаях, когда она кажется очевидной. Канозеро предоставляет нам такие факты, которые могут служить если и не доказательством подобных связей, то хорошим их обоснованием для самого Канозера.
Географическое положение озера
Есть предположение, что в древности существовал водный путь между Баренцевым и Белым морями, близкий к западной географической границе Кольского полуострова: Кольский залив Баренцева моря – река Кола – озеро Имандра – река Кана – озеро Канозеро – река Умба – Белое море [ср. Квасов, 1975]. Тогда Канозеро — место встречи представителей весьма отдалённых коллективов. Однако существование такого пути ничем не подтверждено, хотя и возможно физически. Скорее можно предполагать отсутствие значительных хозяйственных интересов на Канозере в древности. Нашими разведками каменные артефакты на берегах и островах озера обнаружены, но материала немного и заметных стоянок нет. Весьма вероятно поэтому, что Канозеро в целом было особым «табуированным» местом, на котором не селились постоянно.
Макроландшафт
За последние два десятилетия появился ряд исследований, рассматривающих связь наскальных изображений с окружающим ландшафтом и использование древними мастерами естественных особенностей (неровностей, трещин, включений, формы) скальных поверхностей [Rock art…, 2003; Gjerde, 2010 – библиография]. Как правило, доказать такую связь весьма нелегко и во многих случаях красивые выводы остаются на уровне предположений.
Для комплекса канозерских петроглифов можно показать ряд особенностей расположения изображений, которые позволяют привести доказательства в пользу конкретных случаев использования ландшафта и микроландшафта создателями петроглифов [см. Колпаков, 2012].
Канозерские петроглифы расположены в акватории озера Канозеро на скальных поверхностях трёх островов (Горелый, Еловый, Каменный) и отдельной материковой скале (Одинокая). Не менее подходящие скалы есть и на четвёртом, самом большом острове (Кирвинском) [рис. 1.3], но тщательный осмотр не привёл к выявлению на них искусственных выбивок. Не обнаружены петроглифы и на прекрасных скальных поверхностях Умбинского порога при впадении реки Умба в Канозеро. На следующем по размерам и по площади подходящих скал острове, Горелом, обнаружено всего 18 изображений, тогда как три четверти всех канозерских петроглифов сосредоточено на самом малом из них — Каменном. Чем же остров Каменный отличается от остальных островов?
На острове Каменном находится самая высокая точка среди островов
Канозера — скала, достигающая 15 м над уровнем воды в озере [рис. 1.7] (остров Горелый до 8 м, Еловый — до 7 м). С её вершины обозревается всё озеро и прилегающие заболоченные леса. При взгляде на север горизонт закрывают величественные Хибинские горы. Именно отсюда, с самой высокой точки острова Каменный, отлично видны все скалы с петроглифами, в том числе скала Одинокая на противоположном берегу, но не виден остров Кирвинский, на котором выбивок нет. Не обнаружены петроглифы и на скалах островов в русле реки Умбы при впадении её в Канозеро. Эти острова не видны ни с озера, ни с острова Каменного. На самом Каменном острове наибольшее количество изображений расположено на ближайшей к этой скале поверхности: группа Каменный-7 включает половину всех канозерских петроглифов. Причём эта группа находится на наибольшем расстоянии от воды — 33 м. Следующая за ней по этому показателю, группа Еловый-6, — всего 18 м. Таким образом «топографические» факты склоняют к тому, что именно центральная скала острова Каменный и является тем сакральным объектом, к которому привязаны наскальные изображения [см. Колпаков, 2012]. Добавим к этому, что эта «центральная» скала имеет необычную форму: овальная в плане, двухступенчатая, вершина разделена широкой трещиной глубиной до 2 м по оси север–юг. Аналогией к ней является известное ненецкое святилище-скала Неве-Хеге («Мать богов») на острове Вайгач, также характеризуемая раздвоенной вершиной [см. Аринин, Несанелис, Теребихин, 2006]. «Все исследователи сакральных древностей острова утверждали, что священная скала Неве-Хеге — это «знак женского пола», «женская утроба»» [Несанелис, Теребихин, 2008, с. 84]. Несмотря на обилие скал на Кольском полуострове, ещё одну подобную скалу с раздвоенной вершиной мне встречать не приходилось. То есть сама «центральная» скала острова Каменный является уникальным природным объектом.
Петроглифы Чальмн–Варрэ: типологический анализ
Основные типы (категории) фигур и их распределение по камням представлены в Таблице 8.
АНТРОПОМОРФЫ (18 экз.)
18 антропоморфов (рис. 1.142) — 6.3% от всех фигур. Все анфас. Ни у одного нет предметов в руках. 14 из них являются однолинейными — тело у них изображено одной линией такой же ширины, что руки и ноги. У двух фигур тело несколько шире (рис. 1.143).
Пол
У 12 антропоморфов обозначен пол. Использованные для этого приёмы не всегда поддаются однозначной интерпретации. По наличию фаллоса мужскими можно считать 4 фигуры (рис. 1.144). 6 фигур можно уверенно отнести к женским (рис. 1.145). Однако у 4 из них признаком пола является специальное обозначение живота — округлое расширение на линейном туловище, а не вульва или грудь. У пятой женской фигуры изображены вульва и грудь, у шестой — грудь и живот.
У последних двух антропоморфов как бы изображён фаллос, но у одного он не соединяется с телом, а у другого — под коротким фаллосом изображена вульва (рис. 1.146).
Головы
У 6 антропоморфов голова кольцевая — округлая с невыбитым кругом внутри (рис. 1.147). Причём у одного внутри головы-кольца есть выбитые элементы в форме скобы, которые можно оценить как изображение лица.
Уникальным изобретением Чальмн-Варрэ является ромбовидная голова одного из антропоморфов — асимметричный ромб с невыбитым асимметричным ромбом внутри (рис. 1.148). Один антропоморф имеет в голове крошечный невыбитый участок, воспринимаемый как глаз, — тогда может считаться, что его голова повёрнута в профиль (рис. 1.149). Из остальных антропоморфов 5 имеют округлую голову (рис. 1.150), причем один с тремя отходящими вверх лучами, и 4 стержневидную (рис. 1.151).
Пальцы
У 5 антропоморфов изображены пальцы на руках, а у одного и на ногах (рис. 1.152). Во всех случаях, когда пальцы выглядят отчётливо, их три.
ЗООМОРФЫ (95 экз.)
Треть фигур — 95 — 33.1% — составляют зооморфы в профиль (рис. 1.142). Из них одна «змея» (рис. 1.153), а все остальные относятся к двуногим, трёхногим и четырёхногим. 70 из них — это фигуры без особых утрат, то есть имеющие тело, голову, уши, передние и задние ноги, хвост. Зооморфов в проекции сверху нет.
Ноги
У 29 фигур изображены одна передняя и одна задняя ноги (рис. 1.154). У 27 фигур изображены пара передних и пара задних ног (рис. 1.155), иногда всего три ноги (сохранились).
Уши
Уши также выбиты как одно или как пара. При этом стиль их изображения не связан со стилем изображения ног. Есть всего один мелкий и грубо выбитый зооморф без ушей (рис. 1.156).
Рога или уши
У 8 фигур уши можно интерпретировать как рога (рис. 1.157). Однако нет ни одного несомненного случая изображения рогов.
Ноги и уши
В изображениях многих зооморфов Чальмн-Варрэ использован специфический понойский приём — «калачевидные» конечности. Он состоит в том, что пары передних и/или задних ног зооморфов в нижней части смыкаются по дуге в единое целое. Причём наблюдается своеобразный типологический ряд по этому признаку: нормально разделённые конечности — ноги касаются друг друга своими нижними концами — концы ног сливаются вместе — пара ног образует овал. То же самое относится и к ушам, хотя при их изображении приём встречается значительно реже (можно насчитать от 6 до 10). Приём использован на 36 фигурах (38.7% зооморфов) (рис. 1.158).
Совершенства этот приём достигает в фигурах, у которых к телу с головой и хвостом присоединены три «калача» (рис. 1.159). Причём в нескольких случаях ноги или уши («калачи») одной фигуры использованы как ноги или уши другой фигуры. Связанные таким образом фигуры образуют специфические композиции (рис. 1.160). При этом составляющие их зооморфы входят в другие композиции.
Лоси – олени – собаки
Н.Н. Гурина считала, что на понойских петроглифах изображены северные олени [Gurina, 2005, p. 21]. Однако о видовых признаках понойских зооморфных фигур говорить довольно сложно, поскольку они просто не изображены. Рога отсутствуют у всех фигур. Некоторые уши можно считать рогами, но это ничего не меняет, поскольку условность фигур не позволяет отделить лосиные рога от оленьих. В общем, с таким же основанием можно считать профильных зооморфов Чальмн-Варрэ собаками. При этом у 3 фигур можно, всё-таки, усмотреть изображение лосиной серьги, а у 19 — стилизованное изображение отвислой нижней губы, характерной для лося (рис. 1.161). Среди этих последних можно выделить 9 фигур с выраженной горбатой мордой, также характерной для лося (рис. 1.161).
Есть пара фигур обозначающих собак (рис. 1.162). Одна — с открытой пастью и направленными вперёд ушами, другая отличается от «обычных» понойских зооморфов короткой мордой. Главное, что позволяет интерпретировать эту пару как обозначение собак, — сцена копуляции.
Таким образом, если уж пытаться определить вид понойских зооморфов, то подавляющее большинство из них — лоси. СЛЕДЫ КОПЫТ (2 экз.)
Следы копыт, которые мы отмечаем, относительно маленькие и их выделение среди множества мелких пятен и повреждений на камне №5 нельзя считать надёжным (рис. 1.162). Вполне возможно, что их подковообразная форма случайна, тем более, что ни одного несомненного следа животных в Чальмн-Варрэ нет.
«АБСТРАКТНЫЕ» ФИГУРЫ (9 экз.)
Из «абстрактных» фигур заслуживают внимания две: типа точка внутри овала, что, по аналогии с петроглифами Канозера, может быть знаком вульвы (рис. 1.163). Глава 2. Методы выделения композиций в наскальном искусстве
В работах автора [Колпаков, 2007; 2011] и в публикациях петроглифов Канозера [Колпаков, Шумкин, 2012а] и Чальмн-Варрэ [Колпаков, Шумкин, Мурашкин, 2018] было предпринято сравнение канозерских наскальных изображений с наскальными комплексами Фенноскандии, в том числе и по типам композиций. Однако в них были учтены только те изображения наскальных комплексов Фенноскандии, которые имеют сходство с Канозерскими и Понойскими. При этом стало очевидным, что наиболее перспективным направлением исследований является выделение типов композиций наскальных изображений и сравнение их между собой.
Разумеется, с типами композиций, так или иначе, работали многие исследователи наскального искусства. Но во всех случаях использовались только те композиции, которые по каким-либо причинам интересовали конкретного исследователя. Полный структурно-типологический анализ комплексов никогда не проводился. Кроме того, само выделение композиций из скоплений отдельных фигур в древнем наскальном искусстве является нетривиальной задачей в большинстве случаев. Нередко исследователи принимают за связанные единым сюжетом такие группы фигур, которые укладываются в проводимую идею интерпретации («прочтения»), не обращая внимания на сам источник. Интерпретация сводится к прочтению комплекса изображений с точки зрения выбранных исследователем этнографических параллелей или зафиксированного фольклора того или иного народа [1980; 1987]. Возможно, это единственный путь к интерпретации наскального искусства. В то же время, «формальный» источниковедческий анализ изучаемого материала до сих пор не выполнен. В литературе есть лишь его разрозненные фрагменты. Причём, в последние два десятилетия в скандинавских странах ежегодно выходит более пятисот печатных работ только по наскальному искусству Северной Фенноскандии.
Типы композиций
Данные по типам композиций сведены в табл. 12, номера строк соответствуют номерам определений типов и номерам в таблицах рисунков.
1 Группа антропоморфов (10 экз.). Различные скопления антропоморфов (рис. 3.4.1).
2 Пара антропоморфов (8 экз.). Два антропоморфа отделённые пустым пространством от других фигур. Располагаются параллельно, один под другим, или уступом (рис. 3.4.2).
3 Любовный треугольник (1 экз.). Беременная женщина (ребенок показан внутри фигуры), вплотную к её голове олень ниже и слева от неё мужчина (изображён фаллос) с топором-жезлом в руках (рис. 3.4.3).
4 Любовь (5 экз.). Пара антропоморфов, один из которых с фаллосом, другой с вульвой (2) или один наложен на другого с раздвинутыми в стороны ногами (3) (рис. 3.4.4).
Таблица 12. Альта. Типы композиций по группам Группы петроглифов и их сокращенные обозначения: Бергбуктен (Bergbukten) – b1 и далее по номерам групп Бергбуктен, Бергхейм (Bergheim) – bh, Уле Педерсен (Ole Pedersen) – o1 и далее по номерам групп Уле Педерсен, Кофиорд (Kfjord) – ka, Амтманснес (Amtmannsnes) – am, Сторстейн (Storsteinen) – st, Апана Фарм (Apana Farm) – af.
Изображения, использованные в графических таблицах типов композиций, взяты из следующих источников: [Tansem, 2009; Helskog, 1988; 2013; вебсайт Музея Альты http://www.alta.museum.no].
5 Семья. (1 экз.). Два антропоморфа разного пола, взявшись за руки, и между ними антропоморф меньшего размера (рис. 3.4.5).
6 Беременные антропоморфы (4 экз.). Контурный антропоморф с другим антрпоморфом или зооморфом внутри. В двух случаях с ним соприкасается зооморф (рис. 3.4.6).
7 Перенос лодки (2 экз.). Двое антропоморфов, держащие руками нос и корму лодки, и ниже них ряд соединённых антропоморфов (рис. 3.4.7).
8 Схватка (4 экз.). Два противостоящих антропоморфа: один с луком, второй с топором-жезлом или оба с топорами-жезлами. В одном случае над антропоморфами расположен медведь (рис. 3.4.8).
9 В жилище (6 экз.). Овал, выбитый по контуру, с антропоморфами или неясными фигурами внутри. К ним примыкают овалы и окружности с неясным заполнением. Овал может быть разорванным (рис. 3.4.9).
10 Антропоморф и олень/лось (37 экз.). Антропоморф и лось/олень, соприкасающиеся или расположенные рядом друг с другом (рис. 3.4.10).
11 Антропоморф с птицей (1 экз.). Антропоморф держит птицу. Птицу, вероятнее всего, можно определить как лебедя (рис. 3.4.11).
12 Антропоморф и медведь (4 экз.). Антропоморф рядом с медведем.
13 В загоне (8 экз.). Группа зооморфов, в большинстве определяемых как северные олени, окружённая линиями (рис. 3.4.13).
14 Охота с лодки (5 экз.). Разные композиции, объединяемые наличием лодки, объекта охоты (не ихтиоморфом) или орудия охоты. Лодка с экипажем, бобр (?), линь их соединяющий, зооморф (лось). Лодка с экипажем, зооморф (олень) соединяющийся с форштевнем. Лодка с экипажем, лучник в ней, зооморф (олень) перед форштевнем. Лодка с экипажем, олени с линиями в спине (стрелами? гарпунами?) перед лодкой. Лодка с экипажем, на ней лучник и антропоморф с непонятным предметом в руках (рис. 3.4.14).
15 Охота с лодки на морских животных (4 экз.). Лодка с экипажем, ихтиоморф и линь их соединяющий. В одном случае не хватает изображения ихтиоморфа, но лодка с отходящим от неё линём входит в группу с двумя лодками и двумя загарпуненными животными. В другом — охотник вооружён длинным копьём (рис. 3.4.15).
16 Охота с лодки на дельфинов (1 экз.). Скопление лодок, направленных форштевнями в одну сторону, группа изогнутых ихтиоморфов расположенных поперёк курса лодок. Фигуры этой композиции расположены между многочисленными фигурами других композиций. Вполне возможно, что все они составляют одну очень сложную композицию. Выделена поскольку выполненные в своём стиле лодки и ихтиоморфы более нигде не встречаются. Лодки с лосиными форштевнями, без выступающего вперёд и назад киля, с широким утолщением, возвышающимся над корпусом в 2-3 раза. Кроме этой композиции, есть всего одна аналогичная лодка, находящаяся в 4 м к северо-востоку (рис. 3.4.16).
17 Антропоморфы с топорами-жезлами и лоси/олени (13 экз.). Антропоморф(ы) с топором-жезлом и рядом зооморф(ы), определяемый как олень или лось. В четырёх композициях антропоморфы с топорами жезлами противостоят друг другу, а дополнять их могут антропоморфы с луками и копьями (рис. 3.4.17).
18 Лодки с топорами-жезлами и лоси/олени (1 экз.). Лодки с антропоморфами, держащими топоры-жезлы, и рядом олени/лоси. Рядом находятся лодки без экипажей. Вся композиция — это группа УлеПедерсен 4 (рис. 3.4.18).
19 Лодки c топорами-жезлами (6 экз.). Отдельная лодка, на которой присутствуют топоры-жезлы, как правило, в руках членов экипажа (рис. 3.4.19).
20 Охота с луком на оленя/лося (7 экз.). Антропоморфы с луками и рядом с ними олени или лоси. Лук и стрелы обычно направлены на добычу (рис. 3.4.20).
21 Охота на оленя/лося (3 экз.). Антропоморф с предметом в руках и рядом лось/олень. Как это ни странно для такой темы, немногочисленная и разнородная группа. 1) антропоморф почти поразивший копьём (стерженем) оленя; 2) два антропоморфа с непонятными предметами и несколько оленей между ними; 3) лоси и олени, «атакуемые» собаками, и рядом с ними лыжник с непонятным пердметом и кресты в квадратной рамке (рис. 3.4.21).
22 Охота на медведей (4 экз.). Антропоморф(ы) поражающий(е) медведя(ей) или берлогу копъём(ями) или стреляющие в него из лука.
Композиция из одного антропоморфа и одного медведя представлена всего одним экземпляром. Остальные состоят из нескольких антропоморфов с копьями и луками, нескольких медведей и других животных, берлог и длинных цепочек следов (рис. 3.4.22).
23 Рыбалка (с лодки) (9 экз.). Ихтиоморф без грудных плавников, от носа которого отходит линия, часто соединяющаяся с дном лодки. В одном случае соединяется с рукой антропоморфа (рис. 3.4.23).
24 Медведь и берлога (11 экз.). Медведь, окружённый линей. Линия, как правило, не замкнута, к ней ведут цепочки следов, заходя внутрь (рис. 3.4.24).
25 Группа оленей/лосей (5 экз.). Скопление оленей и/или лосей, отделённое пустым пространством от других фигур. Могут быть выстроены в пары и цепочки идущих друг за другом животных (рис. 2.4.25).
26 Ряд оленей/лосей (14 экз.). Цепочка лосей или оленей, расположенных в одну линию голова к хвосту (рис. 3.4.26).
27 Группа медведей (8 экз.). Два-три медведя, один из которых обычно крупнее других. Часто они расположены в цепочку и связаны с рядами следов. Вероятнее всего, изображают медведицу с медвежатами (рис. 3.4.27).
28 Медведи и олени (4 экз.). Медведь рядом с оленем(ями) (рис. 3.4.28).
29 Медведи пожирающие кита (1). Уникальная композиция. Медведи с опущенными головами вокруг ихтиоморфа (кита) и цепочки следов к нему с разных сторон (рис. 3.4.29).
Лосиноголовые топоры-жезлы
Лосиноголовые жезлы одна из самых заметных и загадочных категорий фигур в петроглифах Фенноскандии, на которые, естественно, обращали внимание многие исследователи. Последняя работа, специально посвящённая лосиноголовым жезлам — [Жульников, Кашина, 2010; Kashina & Zhulnikov, 2011]. В целом, все склоняются к тому, что жезлы являются каким-то магическим, волшебным предметом. Есть и реальный прототип в археологическом материале: различные «жезлы», навершия и накладки со скульптурной головой лося, датируемые от позднего мезолита до эпохи бронзы (раннего металла).
Какие фигуры стоит рассматривать в рамках этой темы не так уж и очевидно. Фигур, которые можно уверенно описать как стержень с головой лося или другого животного, немного. В тоже время имеются сотни фигур, в той или иной степени сходные с наиболее выраженными лосиноголовыми жезлами. К ним относятся крюки/багры/косы/посохи [Lden, Mandt, 2012, p. 107] Вингена, кирки/бумеранги [Evers, 2004] и лосиноголовые топоры [Hallstrm, 1960, p. 310–315] Нэмфоршена, лосиноголовые топоры-жезлы и топоры Канозера [Колпаков, Шумкин, 2012а] и Выга [Равдоникас, 1938], серповидные символы [Савватеев, 1985, с. 24]. Методически правильным будет рассмотреть их все, — по крайней мере, сначала [Колпаков, 2018а].
Первое, что бросается в глаза, — это отсутствие жезлов на подавляющем большинстве памятников наскального искусства Фенноскандии. Жезлы есть только на 6 памятниках, крупнейших по количеству фигур: Винген — 519 [по Lden, Mandt, 2012, p. 42] (рис. 4.1.1), Альта — 53 (рис. 4.1.2), Нэмфоршен — 67 (рис. 4.1.3), Канозеро — 4 (рис. 4.1.4), Выг — 3 (рис. 4.1.4). (Кроме Вингена, все подсчёты сделаны автором).
Среди онежских петроглифов есть 7 оригинальных жезлов – посохов, в составе трёх из которых имеются лосиные головы (рис. 4.1.5). На «малых» памятниках жезлов нет вообще, хотя все остальные категории фигур присутствуют: антропоморфы, ихтиоморфы, «копытные» зооморфы, лодки. Лишь в Шлятнесе на камне №2 есть одна фигура, которую при большом желании можно рассматривать как жезл [по Hesjedal et al., 1996, p. 79, fig. 75].
Второе, что видно уже при простом анализе, — на каждом памятнике имеется свой набор типов жезлов. В Альте можно выделить 8 типов (рис. 4.1.2), в Вингене (рис. 4.1.1) — 11, в Нэмфоршене (рис. 4.1.3) — 7, на Канозере (рис. 4.1.4) — 3 (из 4 имеющихся жезлов), на Выге (рис. 4.1.4) — 2 (из 3 имеющихся жезлов). Представленная классификация достаточно поверхностна, но её цель доступно представить имеющееся многообразие наскальных изображений жезлов. Можно разделить изображения жезлов и в другие классы, но в данной работе это не существенно, поскольку общая картина от этого не изменится. Главное — нет общих совпадающих типов жезлов, которые имелись хотя бы на двух памятниках, кроме одного редкого Т-образного в Вингене (2 экз.) и Альте (7 экз.), а также одного экземпляра с невыбитыми полями внутри контура в Вингене, сходного с двумя экземплярами с невыбитыми полями внутри контура в Альте. Разумеется, на этом основании можно просто заключить, что на разных памятниках изображены разные предметы.
Однако, несмотря на различия типов в рамках относительно «очевидной» классификации, имеется несколько общих признаков на ряде жезлов разных типов из этих памятников. Изображение ушей, одного или пары, — Альта, Винген, Выг, Канозеро, Нэмфоршен. Бородка или лезвие топора, они же лосиные морды, — Альта (1), Винген (1), Выг (2), Канозеро (4), Нэмфоршен (10). Отчётливое изображение лосиной морды с ушами и лосиной серьгой — Альта (1), Винген (1), Нэмфоршен (1), Канозеро (1). При этом жезлы являются единственной категорией (типом) фигур, который присутствует на всех упомянутых памятниках, помимо антропоморфов и «копытных» зооморфов (лосей и оленей). Важно подчеркнуть, что немногочисленные, но наиболее детализированные, общие признаки жезлов не только свидетельствуют об их некотором единстве, но и, в известной степени, объясняют это единство, показывая, что суть его состоит в изображении головы лося.
Третье, существенное положение, без которого нельзя обойтись, — сочетание жезлов разных типов в компактных группах. Дело в том, что в группах (композициях), состоящих из жезлов обычно представлены разные типы: от лосиноголовых в буквальном смысле до простых крючков, посохов и т.п. (рис. 4.1.6). Это служит ещё одним аргументом в пользу того, что все жезлы — суть одно и то же.
Из относительно дальних аналогий показательно, что в неолитических петроглифах Бретани и Центральной Франции фигуры топоров не обладают никакими зооморфными признаками — изображены именно топоры, реально бытовавшие и представленные в большом количестве среди археологических артефактов [Jade…, 2017].
Связи
От этого эмпирического заключения переходим к рассмотрению жезлов в контексте сопутствующих им фигур. Значительная часть жезлов размещена на скальных полотнах сама по себе, без видимой связи с фигурами других категорий. Но часть связана в буквальном смысле с двумя другими категориями фигур: ряд жезлов находится в руках антропоморфов и ряд — на лодках и в руках антропоморфов на лодках.
В руках антропоморфов жезлы занимают разное положение, но есть 2 основных, представленных сериями. Жезл вертикально в руках или руке «мордой» в сторону от держащего, жезл горизонтально в поднятых руках.
Второе положение есть только в Альте (рис. 4.1.7) и Нэмфоршене (рис. 4.1.8).
В Вингене лишь в одном случае жезл надёжно соединён с антропоморфом, который «держит» его за изгиб «крюка» (рис. 4.1.9). Онежские посохи не соприкасаются с другими фигурами.
Стоит упомянуть близкую аналогию, но территориально чрезвычайно удалённую, — петроглифы горы Бегу (mont Bego) в Приморских Альпах (Юго-Восточная Франция). Речь идёт об антропоморфах «размахивающих» алебардами, которые достаточно убедительно связываются с обрядами «вызывания дождя» [Lumley, Echassoux, 2009].
Только в Альте (рис. 4.1.10) и Нэмфоршене (рис. 4.1.11) имеются жезлы размещённые на лодках: все в вертикальном положении. Они могут размещаться в руке антропоморфа, находящегося в лодке, могут соединяться с членом экипажа, изображённого чёрточкой (шпеньком), или отходить непосредственно от верхней линии корпуса лодки (борта). Типы жезлов, помещённые на лодки разнообразны, но Т-образные жезлы Альты и Нэмфоршена связаны именно с лодками. Есть всего одно относительное исключение в Альте.
Стоит обратить внимание, что у антропоморфов с жезлами крайне редко обозначена половая принадлежность (рис. 4.1.12). В Альте на шесть персонажей мужского пола приходится три, вероятнее всего, женского пола из общего количества 44. Причём именно в наиболее выраженной сцене схватки с жезлами у одного антропоморфа изображён фаллос, а у другого вульва. В Нэмфоршене у двух из тринадцати антропоморфов с жезлами изображён фаллос, на Канозере — у одного из трёх.