Содержание к диссертации
Введение
Глава I. История открытия андроновских поселений и методы изучения поселенческой керамики степного и лесостепного Алтая 10
1.1. История открытия андроновских поселений 10
1.2. Методы и результаты изучения андроновской керамики 26
1.3. Программа исследования андроновской поселенческой керамики 34
Глава II. Технологии изготовления керамики андроновских поселений степного и лесостепного Алтая 42
2.1. Характеристика керамических комплексов 42
2.2. Исходное сырье и формовочные массы 60
2.3. Особенности подготовительной стадии производства керамики 88
Глава III. Орнаментация керамических комплексов андроновских поселений степного и лесостепного Алтая 99
3.1. Техника орнаментации и бордюрные композиции 99
3.2. Общая характеристика орнамента керамических комплексов 121
Глава IV. Культурно-хронологические особенности развития керамических комплексов андроновских поселений степного и лесостепного Алтая 127
4.1. Сравнительный анализ поселенческих и погребальных комплексов 127
4.2. Развитие керамических комплексов и относительная хронология поселений 134
4.3. Особенности расселения андроновских племен в степном и лесостепном Алтае 140
Заключение 146
Список сокращений 154
Список использованных источников и литератур
- Методы и результаты изучения андроновской керамики
- Программа исследования андроновской поселенческой керамики
- Исходное сырье и формовочные массы
- Развитие керамических комплексов и относительная хронология поселений
Введение к работе
Актуальность темы. На протяжении всего периода изучения,
андроновская культура привлекает к себе большое внимание археологов. Это
объясняется ключевой ролью, которую она играла на обширных территориях от
Урала до Енисея в период средней бронзы. За время изучения территории
степного и лесостепного Алтая открыты и исследованы десятки погребальных и
поселенческих памятников, накоплена значительная коллекция керамического
материала. На фоне хорошо разработанных типологий вещевого комплекса и
погребальной посуды, поселенческая керамика до настоящего времени не
становилась предметом отдельного изучения. На раскопанных андроновских
поселениях получен большой массив керамических материалов, который остался
вне поля зрения исследователей, по большей своей части он даже не введен в
научный оборот. Полностью отсутствуют специальные исследования,
посвященные данной категории инвентаря, не создана общая систематизация поселенческой и погребальной посуды, не проведен сравнительный анализ орнаментации. Актуальность исследования определяется тем обстоятельством, что любые историко-культурные построения, основанныена материалах только погребальных комплексов, без учета материалов поселений, будет не полноценными. Особенно это касается вопросов реконструкции системы жизнеобеспечения и хозяйства древнего общества.
Цель исследования заключается в выявлении технологических,
морфологических и орнаментальных закономерностей в керамике поселенческих комплексов андроновской культуры территории степного и лесостепного Алтая. Поставленная цель определила следующие задачи исследования:
1. Выявить основные этапы открытия и изучения андроновских поселений
региона;
2. Представить обзор научных работ, посвященных анализу
и интерпретации керамики андроновской культуры;
3. Разработать программу комплексного исследования андроновской
поселенческой керамики;
4. Установить основные технологические особенности в изготовлении
сосудов;
5. Определить орнаментальные особенности керамики;
6. Провести сравнительный технико-морфологический и орнаментальный
анализ погребальной и поселенческой посуды;
7. Выделить хронологические группы поселений андроновской культуры;
8. Представить схему развития андроновских поселений в степном
и лесостепном Алтае.
Объектом исследования выступают гончарные традиции, нашедшие отражение в керамических комплексах поселений андроновской культуры степного и лесостепного Алтая.
Предметом исследования являются морфологические, технологические и орнаментальные закономерности развития керамических комплексов поселений андроновской культуры степного и лесостепного Алтая.
Автор придерживается мнения, что памятники андроновского времени степного и лесостепного Алтая относятся к андроновской культуре АКИО. Термин «андроновская культура» был впервые введен в 20-е гг. XX в. С.А. Теплоуховым для обозначения вновь выявленной культуры [1929]. В данной интерпретации он предложен О.Н. Корочковой [2004; 2006] и включает в себя памятники восточной периферии АКИО.
Территориальные рамки работы ограничены степным и лесостепным Алтаем. Данная территория примыкает с севера к Алтайской горной системе и включает несколько географических провинций, разделенных широкой долиной р. Обь. На ее левобережье выделяются Предалтайская равнина, Приобское плато и Кулундинская равнина, на правобережье – Предсалаираская равнина и Бийско-Чумышская возвышенность [Алтайский край: Атлас, 1978].
Хронологические рамки исследования ограничиваются периодом, начало
которого связано с появлением в степном и лесостепном Алтае в XV–XIV вв. до
н.э. памятников андроновской культуры. Верхняя граница определяется трансформацией андроновских традиций на этой территории в XIII–XII вв. до н.э. [Кирюшин, Шамшин, 1992]. В работе используются традиционные даты для памятников бронзового века, в то время как радиоуглеродные демонстрируют более ранний возраст памятников [Кирюшин, Грушин, Папин, 2009].
Источниковую базу работы составили керамические коллекции
андроновских поселений степного и лесостепного Алтая. Они происходят из 11
памятников: Советский Путь-I, Чекановский Лог-3А, Переезд, Манжиха-2,
Сосновый Лог-I, Фирсово-XV, Большой Лог-I, Ляпустин Мыс, Коровья Пристань-
III, Жарково-III, Шляпово, которые в разные годы исследовались М.П. Грязновым,
Б.Х. Кадиковым, Ю.Ф. Кирюшиным, С.Ю. Лузиным, В.С. Удодовым,
М.Т. Абдулганеевым, А.С. Федоруком, С.М. Ситниковым, М.А. Деминым и др. Кроме того, в работе представлены результаты археологических раскопок автора (Сосновый Лог-I). Керамические коллекции хранятся в музеях Санкт-Петербурга (ГЭ), Барнаула (МАЭА при АлтГУ, ИКМ при АлтГПУ) и Бийска (БКМ). Материал, использованный для изучения морфологии и орнаментации, насчитывает 6329 экз. Данные технико-технологического анализа получены для девяти памятников по 328 образцам (Советский Путь-I, Чекановский Лог-3А, Переезд, Манжиха-2, Сосновый Лог-I, Фирсово-XV, Большой Лог-I, Ляпустин Мыс, Коровья Пристань-III). Для сравнения привлечены материалы андроновских могильников: Рублево-VIII, Фирсово-XIV, Чекановский Лог-X, Нижняя Суетка, Кытманово, Подтурино. В общей сложности, исследованы фрагменты более 1600 целых или частично сохранившихся сосудов.
Дополнительно использованы результаты полевых изучений,
представленных в отчетах, статьях и монографиях, а также исследования андроновских древностей сопредельных территорий, которые содержат сведения как обобщающего, так и частного характера. Автор выражает благодарность А.С. Федоруку, Д.В. Папину, С.М. Ситникову, О.А. Федорук за предоставленную возможность изучения и использования неопубликованных материалов, а также
Н.Ф. Степановой за помощь, оказанную в освоении методики технико-технологического изучения керамики.
Методология и методы исследования. В качестве основного методологического принципа диссертационного сочинения выступает системный подход, в рамках которого объекты окружающего мира рассматриваются как система, а основной упор сделан на выявление многообразных типов связей внутри системы и сведение их в целостную теоретическую систему [Рузавин, 1999]. В рамках этого подхода отдельные археологические предметы и комплексы исследуются как целое, состоящее из отдельных элементов, способных развиваться, не изменяя характеристик системы [Каган, 1991]. Помимо системного подхода, как основного в работе, использован типологический метод, а также картографический, общеисторические методы (анализ, синтез), метод аналогий, структурно-статистический анализ, метод описательной статистики. При характеристике орнамента применялись методические разработки И.Г. Глушкова [1996], Н.А. Ткачевой и А.А. Ткачева [2008], И.В. Ковтуна [2009], И.В. Рудковского [2010].
Фрагментированный материал обрабатывался с целью выявить
технологические отличия в разные периоды существования поселений, а также
датирующие признаки. Анализ готовых форм проводился на основе методов
сравнительной типологии и графической реконструкции. Для извлечения
технологической информации по керамике использовалась методика,
разработанная А.А. Бобринским [1978]. При анализе формовочных масс определялся качественный состав минеральных и органических искусственных примесей, их концентрации и размерность. В ходе установления относительной хронологии керамических комплексов автор опирался на методические разработки Ю.Б. Цетлина [2008], Я.Н. Телегина [1976], В.А. Борисова [2013] и др.
Научная новизна предлагаемой диссертации состоит в том, что она стала
первым обобщающим исследованием, в котором проведен всесторонний анализ
андроновской поселенческой керамики степного и лесостепного Алтая. Автором
представлена типология керамики, основанная на методах статистической
обработки, которые позволили изучить и систематизировать такой массовый
археологический источник, как керамика. В научный оборот введены новые и
малоизвестные материалы, в том числе полученные автором, а так же
принципиально новая историко-культурная информация о технологии
андроновского гончарства. Работа проведена на основе изучения керамики, в
рамках историко-культурного подхода и посредством одинаковых методических
приемов исследования гончарной технологии, что ранее не предпринималось
исследователями. Реконструированы традиции, в соответствии с которыми
изготавливали посуду, прослежены пути развития гончарства в области
морфологии и орнаментации, проведено сравнительное исследование
особенностей гончарного производства поселенческой и погребальной посуды, разработаны хронологические группы керамических комплексов.
Практическая значимост ь исследования. Представленные в диссертации результаты могут найти применение при создании обобщающих монографий по истории лесостепного и степного Алтая, при решении проблем историко-культурной интерпретации древней керамики, служить источником при сравнении с другими комплексами. Результаты исследования могут применяться для написания учебников, методических пособий, общих лекционных курсов, в том числе в научно-исследовательской работе студентов и подготовке к спецкурсам, по специальностям археология и история.
Исследование по теме диссертационного сочинения поддерживалось грантом Министерства образования и науки РФ (постановление №220), полученного ФГБОУ ВПО «Алтайский государственный университет» (договор №14.Z50.31.0010n, проект «Древнейшее заселение Сибири: формирование и динамика культур на территории Северной Азии») и в рамках базовой части государственного задания Алтайского государственного университета (код проекта: 1006, тема «Использование естественно-научных методов в реконструкции историко-культурных процессов на Алтае в древности»).
Апробация результатов. Основные итоги и положения данной работы
представлены на семи региональных и всероссийских конференциях в городах
Барнаул, Тобольск, Новосибирск, Владивосток. Ряд положений диссертационной работы, а также отдельные результаты проведенного исследования отражены в 15 научных публикациях, в том числе в четырех из списка ВАК.
Методы и результаты изучения андроновской керамики
К сожалению, вопросы развития андроновской культуры решаются исключительно на основе погребальных комплексов, а информация о поселениях, в свою очередь, практически не используется. Возможно, это связано со спецификой данного типа памятников (отсутствием четкой стратиграфии, невыразительным вещевым комплексом, единичными случаями жилищных конструкций), где единственный массовый материал – керамика.
Трудно осознать уровень изученности андроновской культуры, анализируя только могильники, и не учитывать поселенческие комплексы. Поэтому назрела необходимость обобщения материалов об изучении андроновских поселений [Леонтьева, 2012, с. 140–141]. Подобное исследование необходимо для определения количества открытых и изученных поселений, объема вскрытых площадей, и самое главное, чтобы наметить круг памятников, керамические материалы которых можно использовать для дальнейшего исследования. В настоящее время в истории изучения поселенческих комплексов можно выделить два этапа. Они различаются как по цели работ, так и по их организации: от случайных находок и единичных раскопок к целенаправленному поиску памятников и их стационарному изучению: Первый этап датируется началом 50-х – серединой 70-х гг. XX в. В это время происходит первичное накопление андроновского поселенческого материала, проявляется исследовательская деятельность местных краеведов. Обнаружению новых памятников способствовали также аварийные разведочные работы, связанные со строительством мелиоративных сооружений. В целом этап характеризуется отсутствием целенаправленного поиска памятников. Одно из первых андроновских поселений раскопано М.П. Грязновым в 1952 г. Памятник получил название Шляпово [Грязнов, 1957, с. 21–28; Кирюшин, Грушин, Леонтьева, 2016]. В конце 1950-х – начале 1960-х гг. директор Бийского краеведческого музея Б.Х. Кадиков организовал разведочные работы в низовьях рек Бии и Катуни и верховьях Оби. Им проведено археологическое обследование на оз. Иткуль, среди памятников были обнаружены разновременные поселения с андроновским культурным слоем: Коровья Пристань-III и Ляпустин Мыс. К сожалению, опубликована лишь небольшая часть информации о проводимых работах [Кирюшин, Кадиков, 1980, с. 59–61; Кирюшин, Шемякина, 1979, с. 229–230].
Большой вклад в изучение, фиксацию и сохранение памятников андроновского времени внесли местные краеведы, одним из которых был директор школы А.П. Гайков. В 1965 г. в Шипуновском районе у с. Урлапово, на разрушенных выдувами дюнах, он обнаружил многослойное поселение, названное Урлапово, и произвел сбор материала. Позднее в 1966 г. памятник осматривала Э.М. Медникова [Иванов, 1982, с. 24–52]. Она же в 1960-х гг. обнаружила памятник Старая Тараба в Целинном районе, где был проведен сбор подъемного материала [Кунгуров, 1999, с. 13–24].
Ряд памятников зафиксирован профессиональными археологами. Так А.П. Уманским открыто три поселения: в 1964 г. – Анисимово на одноименном озере в Павловском районе [Уманский, 1993, с. 5–12]; в 1967 г. – Раздумье в Каменском районе и Верхняя Суетка в Суетском районе [Матющенко, 1973]. Алтайским отрядом Западно-Сибирской археологии АН СССР под руководством Н.Л. Членовой открыты поселения: Кордон и Клепиково, ус. Камышенка Усть-Пристанского района [Членова, 1971, с. 212–213; Матющенко, 1973; Членова, 1974, с. 233]. Другое поселение – Сосновка, находится на восточном берегу оз. Шибаево, около д. Сосновка, открыто в 1970 г. [Матющенко, 1973].
В 1970-е гг. преподавателем истории Г.А. Клюкиным обнаружена и описана серия разрушавшихся памятников в Локтевском, Новоегорьевском, Рубцовском и Угловском районах, в том числе андроновские поселения Золотушка и Новенькое-III [Кирюшин, Клюкин, 1985, с. 73–117; Казаков, Кирюшин, Тишкин, 1996, с. 100]. Интенсивные обследования в советское время проводили экспедиции Института археологии АН СССР во главе с В.А. Могильниковым. Они были связаны с необходимостью осмотра территорий на предмет археологических объектов, в связи с сооружением мелиоративных или гидротехнических объектов: Гилевского водохранилища, Алейской оросительной системы, Кулундинского канала и т.д. [Кирюшин, Скубневский, 1996, с. 3–11]. В ходе работ открыто пять андроновских поселений: в 1972 г. – Корболиха-II [Казаков, Кирюшин, Тишкин, 1996, с. 201] и Андронкина Заимка-I в Третьяковском районе [Могильников, 1989, с. 67–70], Волчий Мыс в Алейском районе [Могильников, Конников, Литвинович, Шнырев, 1973, с. 213–214]; в 1973 г. – Гилево-III и IVа в Локтевском районе [Казаков, Кирюшин, Тишкин, 1990, с. 100; Могильников, 1997, с. 104–108].
В целом, данный период сыграл важную роль в накоплении источниковой базы об андроновских поселениях, хотя проводившиеся работы чаще всего ограничивались сбором подъемного материала или разведывательными шурфами. Исследованные памятники не сыграли роли в формировании представлений об андроновской культуре Алтая на тот период времени, так как основная часть публикаций вышла намного позднее.
Второй этап в изучении поселенческих комплексов андроновской культуры (с середины 1970-х гг. – по настоящее время) ознаменован открытием в Барнауле Алтайского государственного университета (АлтГУ) и созданием при нем лаборатории археологии, этнографии и истории Алтая (1978 г.), а позже кафедры археологии, этнографии и источниковедения. Изменились организация археологических работ на Алтае и уровень археологической интерпретации [Попова, 2009, c. 157–165].
Программа исследования андроновской поселенческой керамики
Фирсово-XV. При статистической обработке учтено 1149 андроновских фрагментов (табл. 9; рис. 21, 22), данная совокупность принята за 100% при дальнейших статистических подсчетах [Леонтьева, 2012, с. 12-14; Грушин, Леонтьева, 2013, с. 34-36; 2014, с.74-81]. В ходе исследования установлено несколько приемов обработки поверхности. Самым распространенным технологическим приемом является заглаживание (72,6%), реже встречается лощение (25,3%). Иногда на фрагментах фиксируются следы затирания (2,1%). В обработке внутренней поверхности тоже существует вариабельность. Следы заглаживания зафиксированы в 79,1% случаев, лощения – 10,9% образцов, а так же учтены фрагменты с оттисками штриховки (10,0%).
Керамика имеет различную толщину. Наибольшую группу составляет стенками толщиной 6–8 мм (73,5%), Фрагменты стенок толщиной свыше 9 мм (18,4%) и 5–3 мм фиксируются намного реже (5,4%).
Коллекция сильно фрагментирована, поэтому возможно разделение произведено только на венчики (232 экз.) и стенки (917 экз.). По фрагментам венчиков установлено две формы сосудов: банки (80,6%) и горшки (19,4%).
Банки. Группа включает 187 венчиков, данная совокупность принята за 100% (Табл. 9). Существуют различия в форме среза венчика. Наиболее распространенным является уплощенный (59,4%), реже встречается округлый (31,0%) и приостренный (9,6%) срез. Фрагменты банок имели разную толщину. В основном это керамика с толщиной стенок 6–8 мм (74,3%), реже – толстостенные банки с толщиной стенок свыше 9 мм (18,7%) и фрагменты толщиной 3–5мм (7,0%). Банки изготовлены менее тщательно, в сравнении с горшками.Для выравнивания поверхности стенок использованы: заглаживание (80,7%) и лощение (18,2%). Внутреннюю поверхность стенок чаще заглаживали (75,9%), реже лощили (9,1%) и затирали (15,0%).
Горшки. Группа состоит из 45 экз. венчиков. Для горшков характерна различная форма среза венчика: уплощенная (44,4%), округлая (40,0%), и приостренная (15,6%).Срез венчика не орнаментировался. Толщина стенок в основном 6–8 мм (77,8%), хотя чаще чем в остальных группах встречаются тонкостенные фрагменты менее 6 мм (13,3%). Следы лощения имеются на внешней (60,0%) и внутренней (57,8%) поверхности. Помимо лощения поверхность обрабатывали заглаживанием: с внешней (40,0%) и внутренней (37,8%)стороны.
Цвет изломов сосудов рассмотрен на основе 39 образцов. Он представлен шестью видами: красным (12,8%); черным (35,9%); двухслойным, когда внешний слой – коричневый, а внутренняя поверхность – черного, темно-серого цвета (10,3%); двухслойным: когда основная часть черепка – черного, темно-серого цвета, внутренняя поверхность – коричневая (7,7%); трехслойным: где внешний и внутренний прослои – коричневые, середина – черная или темно-серая (17,9%); полностью черным – темно-серым (15,4%).
Таким образом, на поселении Фирсово-XV изготавливали сосуды средней толщины 6–8 мм. Стенки чаще всего заглажены, благодаря чему посуда в целом выгляди аккуратно и тщательно выделанной. Лишь иногда прибегали к затиранию стенок щепой, травой и т.д. Срез венчиков сосудов выполнялся по-разному, но преобладала уплощенная форма. Анализ цветовой характеристики изломов образцов показывает, что посуда обжигалась в различных условиях и, возможно, о существовании разных традиций обжига.
Чекановский Лог-3А. Керамическая серия поселения Чекановский Лог-3А представлена 153 экз. андроновской керамики (табл. 10; рис. 23), данная совокупность взята за 100% при статистических подсчетах. Обработка внешней поверхности сосудов в основном проводилась с помощью заглаживания (87,6%), следы лощения – (11,8%) и затирания (0,6%) встречаются крайне редко.Изнутри сосуды так же в основном заглаживались (86,9%). Незначительное количество фрагментов имеет следы затирания (12,4%) и лощения (0,6%).
Стенки сосудов имеют различную толщину. Основная часть серии распределена между двумя группами: 6–8 мм (56,2%) и 9–10 мм (36,6%). Толстостенная керамика (7,2%) учтена в небольшом количестве. Коллекция сильно фрагментирована, поэтому разделение возможно только на венчики (29 экз.) и стенки (124 экз.). По профилям венчиков выявлены две формы сосудов: банки (93,1%.) и горшки (6,7%).
Банки. Группа состоит из 27 венчиков (100%). Основным способом обработки стенок как с внешней (92,6%), так и внутренней (100,0%) стороны являлось заглаживание. На внешней стороне так же обнаружены следы лощения (7,4%).У банок преобладал уплощенный срез венчиков (70,4%).Редко венчики имели округлую (25,9%) или приостренную (3,7%) форму.Доминируют стенки толщиной 6–8 мм (66,7%). Так же распространенны стенки толщиной 9–10 мм (33,3%). Горшки. Группа состоит из 2 экз. (100%). Зафиксировано две формы среза венчика: округлая (50,0%) и уплощенная (50,0%). Толщина стенок горшков составляет 6–8 мм (100,0%). Основной технологический прием обработки поверхности горшков – это лощение. На внешней поверхности оно фиксируется в 100,0% случаев, а на внутренней поверхности в 50,0% случаев. Так же, учтены следы заглаживания внутренней поверхности сосудов (50,0%).Цвет изломов сосудов, определен по 30 керамическим образцам, и представлен четырьмя вариантами: черным (53,3%); темно-серым (13,3%); двухслойным, когда внешний слой – коричневый, остальная часть черного цвета (20,0%); трехслойным, где внешний и внутренний прослои – коричневые, середина черная (13,3%).
Таким образом, на поселении использовали сосуды разных форм. Количество баночных форм (93,1%) является преобладающим.Разница сосудов двух форм заключается в формировании венчика: для банок характерен уплощенный срез венчика, у горшков распространены, как уплощенная, так и округлая формы.Стенки банок чаще всего заглажены, благодаря чему они выглядят аккуратно и тщательно выделанными. Поверхность горшков в основном лощили. К общим чертам всех сосудов можно отнести толщину стенок, которая равна 6–8 мм. Анализ цветовой характеристики изломов керамики показывает, что сосуды обжигали в различных условиях и о существовании разных традиций обжига.
Исходное сырье и формовочные массы
В трех рецептах: «ИС + шамот + органический раствор», «ИС + шамот + органика», «ИС + шамот + дресва + органический раствор» гончары выбирали как илистые глины, так и глины. В остальных рецептах в качестве ИС использовали только глины («Г + шамот + выжимки», «Г + шамот + кость + навоз», «Г + шамот + дресва + органика», «Г + дресва + шамот + навоз», «Г + дресва + органический раствор», «Г + дресва + органика»).
Шамот (92,1%) основная искусственная минеральная примесь. Размер фракций от 0,6 до 3,0 мм, но есть частицы как менее 0,6 мм, так и крупнее, до 5,0-6,0 мм. Он встречается в основном, в пропорции 1:4-1:5 (62,7%).
Дресва обнаружена в 29,4% случаев. Частицы, представлены гранитом и кварцем, размером от 0,5 до 1,5 мм. В образцах с рецептом «ИС + дресва + органика» концентрация 1:3/4, а в сосудах включающих несколько минеральных примесей (шамот + дресва) пропорции дресвы варьируют от 1:3 до 1:6 и менее.Так же, в 21,6% образцов дресва обнаружена в минимальном количестве, она, по-видимому, попала в формовочную массу из шамота.
Костькальцинированная (3,9%)представлена обломками молочно-белого и серого цвета, размером от 0,2 до 2,9 мм, в концентрации 1:5-1:6.
Искусственно введенная органика выявлена в 82,4% образцов. Чаще в формовочную массу вводился органический раствор (66,7%), реже навоз (13,7%) и выжимки (2,0%). В остальных случаях (17,6%) характер органики (естественный или искусственный) определить не удалось из-за небольшого ее содержания в формовочной массе. Шамот. Наблюдение выявило большое разнообразие рецептов формовочных масс (табл. 30).В 68,8% образцов в шамоте, зафиксированы искусственные примеси: дресва (29,4%), шамот (15,7%),дресва + навоз + кость (2,0%), шамот + навоз и дресва (2,0%); дресва и кость(2,0%);шамот и дресва (2,0%); шамот и кость (2,0%).
Таким образом, гончары поселка Cоветский Путь-I использовали ИС разной пластичности. Преобладало исходное сырье среднепластичное (60,8%); реже – пластичное (29,4%) и низкопластичное (9,8%). ИС имело разную степень ожелезненности: сильную (39,2%), среднюю (52,9%) и слабую (7,8%).
Учитывая особенность исходного сырья, установлено 22 условных «места» его отбора. Большое количество сочетаний естественных примесей указывает, что на территории поселения бытовало большое количество гончаров или групп гончаров, использовавших разные источники сырья. Наиболее широко использовались три источника: глина в сочетании с песком, бурым железняком и белыми рыхлыми включениями (19,5%); глина с песком и бурым железняком (25,4%); глина с песком (13,6%). Изученные сосуды представляют собой комплекс с достаточно неустойчивыми традициями составления формовочных масс. Зафиксировано 10 рецептов,основным был: «ИС + шамот + органический раствор» (43,1%). Рецепты «ИС + шамот + органический раствор» (43,1%), «ИС + шамот + навоз» (7,8%), «ИС + шамот + выжимки» (2,0%), «ИС + шамот + органика» (13,7%) различаются только видом органической примеси, в целом составляют 66,6%. Скорее всего, рецепты с шамотом и органикой отражают местные гончарные традиции.
Среди минеральных примесей, вводимых в формовочную массу, преобладает шамот (92,1%), который присутствует в 8 рецептах, что указывает на доминирование шамотной традиции.Формовочные массы с дресвой (ИС + дресва + органика/органический раствор), встречаются редко (7,9%) и, по-видимому, являются отражением неместной традиции. Рецепты, включающие две минеральные примеси: дресву и шамот (ИС + шамот + дресва (2,0%), ИС + шамот + дресва + органический раствор (17,6%); ИС + шамот + дресва + навоз (2,0%))показываютсмешение двух гончарных традиций составления формовочных масс.Кроме того, в шамоте отмечена дресва в 51,0% образцов.
Кость редко добавляли в формовочную массу. На памятнике Советский Путь-I она фиксировалась в 3,9% образцов, в концентрации 1:6, и еще в 6,9% в составе шамота. Примесь всегда вводили в формовочные массы с шамотом и органическими добавками. В 7,8% образцов с рецептом «ИС + шамот + органический раствор» зафиксированы единичные включения обломков кости, возможно, попавшие из шамота. В целом, традиция добавления дробленой кости в формовочную массу, связана с гончарами, носителями шамотной традиции. При изучении шамота установлены рецепты с использованием дресвы, шамота, кости, навоза в различных сочетаниях.
Разнообразие рецептов на поселении Советский Путь-I, показывает, что на памятнике проживали носители различных традиций составления формовочных масс, а так же о сложных процессах смешения и активного взаимодействия населения оставившего памятник. Количество источников ИС (22) подтверждает (табл. 28), что на памятнике проживало много гончаров (возможно не одновременно), которые разрабатывали разные выходы сырья.
Соcновый Лог-I. Для технологического анализа керамической серии поселения выбраны фрагменты от 30 сосудов: 18 экз. – принадлежат венчикам, 12 экз. – стенкам. Изделия отличаются по форме: 7 экз. – это части горшков и 23 экз. – банок.
Исходное сырье(табл. 31).Для изготовления сосудов использовали глины: пластичные (Г-1) – 60,0% и среднепластичные (Г-2) – 40,0%.Также, они характеризуются сильной (46,7%), средней (50,0%), слабой (3,3%) ожелезненностью.
Развитие керамических комплексов и относительная хронология поселений
Подобная ситуация складывается в соседних регионах: андроновские памятники Среднего Енисея датируются по 14С и охватывают диапазон XVIII–XV вв. до н.э. [Молодин, Епимахов, Марченко, 2014, с. 151]. Могильник Тартас-1 Барабинской лесостепи ограничен XVII–XIV вв. до н.э. [Молодин, Марченко, Гришин, 2011, с. 251]. Андроновские погребения Старого Тартаса-4 [Молодин, Новиков, Жемерикин, 2002, с. 48– 62] датированы по органическим материалам XVIII–XV вв. до н.э. [Молодин, Марченко, Гришин, 2011, с. 251–252]. Весьма перспективным, на наш взгляд, является тщательное изучение орнамента андроновской керамики, прежде всего поселенческой, так как исследование декора позволяет выявить тенденции развития орнаментальных схем и эволюции орнамента, тем самым возможно установить хронологические особенности комплексов.
В ходе работы использовались две методики анализа орнамента [Цетлин, 2008; Илюшин, Борисов, 2013]. Знакомство с обеими методиками позволяет судить об их существенном различии, которое может отражаться в конечных выводах исследования при анализе одного и того же материала.
В.А. Борисов считает, что андроновский орнамент во времени развивался от простого к сложному [Илюшин, Борисов, 2013]. Хронологические маркеры выявлены при анализе орнамента погребальных керамических комплексов, в целом учитывая развитие декора горшков (меандры, треугольники и т.д.). В связи с этим использование поселенческой керамики может показаться не эффективным, так как серии содержат малое количество нарядно-ритуальной посуды. Однако проведенный нами анализ показал, что керамика поселений также отражает изменения орнаментов во времени. При анализе бордюров поселений степного и лесостепного Алтая учитывалось количество линейного и коврового меандров, каннелюр, треугольников. Выстроив памятники от меньшего к большему количественному показателю данных бордюров, можно получить распределение поселений в относительно хронологическом порядке, от более раннего к позднему (табл. 113).
Андроновские поселения удалось сгруппировать в три условные хронологические группы. В результате к более древним поселениям отнесены Шляпово и Манжиха-2, в керамических сериях которых очень редко использовались линейные меандры (0,2 и 0,4%), треугольники (2,4 и 3,8%), каннелюры (12,7 и 14,0%).
Вторая, более поздняя, группа памятников: Коровья Пристань-III, Ляпустин Мыс, Жарково-3 и Переезд, отличается большим использованием линейных меандров (0,1–0,6%), ковровых меандров (0,2–0,4%), треугольников (4,1–7,9%) и каннелюр (17,1–24,8%). Третья группа памятников – Большой Лог-I и Советский Путь-I – имеет максимальное количество зафиксированных орнаментальных бордюров: линейных (0,8–1,0%) и ковровых меандров (1,8%), треугольников (8,1–11,3%) и каннелюр (24,9–26,5%). С небольшой оговоркой в эту группу можно отнести памятник Фирсово-XV, хотя в орнаментации зафиксирован рекордно малый процент каннелюр (5,9%). Возможно, эта особенность не связана с хронологией в данном конкретном случае. Выделенные группы в целом отражают развитие и усложнение орнаментальных мотивов: от 16–17 бордюров для первой группы, до 27–29 бордюров – в третьей.
Для построения внутренней периодизации также использована методика, разработанная Ю.Б. Цетлиным [2008]. Для исследования отобраны материалы девяти поселений, из которых шесть являются «базовыми» и три «дополнительными». К базовым памятникам относятся Фирсово-XV, Переезд, Шляпово, Манжиха-2, Коровья Пристань-III, Жарково-III.
Материалами для построения периодизации служат результаты изучения состава и соотношения орнаментальных бордюров на керамике всех этих поселений. На основании этих данных определяется расстояние по сходству между всеми памятниками. Соответственно, чем ниже полученное значение, тем ближе по степени сходства орнамента на керамике располагаются друг к другу два сравниваемых поселения.
Сначала необходимо построить периодизацию для базовой группы памятников, для этого нужно рассчитать условную «ось времени». Она должна быть наибольшей, т.е. связывать между собой памятники одной группы, наиболее удаленные по сходству друг от друга (табл. 114, 115). Этому удовлетворяют памятники Шляпово и Фирсово-XV, расстояние между которыми составляет 25 ед. У нас отсутствуют прямые данные, которые могли бы ориентировать эту ось во времени. Однако на основании предшествующих исследований известно, что орнамент имеет тенденцию к усложнению с течением времени [Илюшин, Борисов, 2013], с другой стороны, радиоуглеродное датирование, проведенное в последние годы на памятниках Рублево-VIII, Чекановский Лог-X, Фирсово-XIV, указывает на поздний характер могильника Фирсово-XIV (скорее всего могильник Фирсово-XIVи поселение Фирсово-XIV, расположенные в Фирсовском археологическом микрорайоне, оставлены одной группой населения, что говорит обих хронологической близости). Это позволяет высказать предположение о том, что поселение Шляпово (с бедной орнаментацией) отмечает начало условной оси времени, а поселение Фирсово-XV – ее конец.