Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. История изучения городищ Алтая 17
1.1. Первый этап (конец XIX века - середина XX века) 20
1.2. Второй этап (середина XX века - конец XX века) 22
1.3. Третий этап (начало XXI века - настоящее время) 29
ГЛАВА 2. Результаты исследования городищ 44
2.1. Черемшанское городище 44
2.2. Манжерокское городище 47
2.3. Барангольское городище 52
2.4. Городище Нижний Чепош-3 53
2.5. Городище Нижний Чепош-4 65
2.6. Емурлинское городище 74
2.7. Яломанское городище 79
ГЛАВА 3. Характеристика и датировка инвентаря 82
3.1. Предметы вооружения 82
3.2. Предметы украшения и культа 86
3.3. Предметы туалета 89
3.4. Орудия труда 92
3.5. Предметы быта 97
3.6. Керамика 98
ГЛАВА 4. Специфика и хронология городищ Алтая 116
4.1. Ландшафтно-топографические характеристики городищ Алтая 116
4.2. Особенности фортификационных сооружений алтайских городищ 123
4.3. Сравнение городищ Алтая и северных предгорий, хронологическая и культурная принадлежность памятников 131
Заключение 152
Список использованных источников и литературы
- Второй этап (середина XX века - конец XX века)
- Городище Нижний Чепош-3
- Предметы украшения и культа
- Особенности фортификационных сооружений алтайских городищ
Введение к работе
Актуальность темы. С древнейших времен одним из основных условий выживания человека было наличие безопасного места проживания. Первоначально использовались естественные укрытия, имевшиеся на местности: пещеры, скальные навесы, гроты и т.д., которые без особых трудозатрат превращались людьми в убежища от диких зверей и врагов [Данилов СВ., 2004, с. 3]. Со временем население Земли увеличилось, люди стали оседать и проживать на одной территории, объединившись в общинные группы. Естественных укрытий было недостаточно для размещения всей общины, поэтому люди возводили жилища на деревьях или сваях [Яковлев В.В., 2000 / Электронный ресурс], а чаще всего - на открытой местности, где строили жилища из дерева и костей крупных животных [Мартынов А.И., 1982, с. 36-37; Археология, 2006, с. 58-59, 70-75]. Скопление людей отпугивало хищных зверей, но от завоевателей такие открытые стоянки не спасали из-за своих слабых защитных возможностей. Вследствие этого обитатели поселков, расположенных в неспокойных местах, стали возводить для коллективной обороны от неприятеля искусственные препятствия вокруг селения. Так возникли два вида поселений: неукрепленные и укрепленные. Последние во время своего функционирования укреплялись сооружениями в виде валов, рвов, засек-завалов, частоколов, а позже - деревянными, каменными или кирпичными крепостными стенами и постройками. Остатки поселений с оборонительными сооружениями, сохранившиеся до наших дней, называются городищами [Авдусин Д.А., 1980, с. 23; Мартынов А.И., Шер Я.А., 1989, с. 7], а постройки, предназначенные для укрытого размещения и защиты войск, населения и объектов от воздействия средств поражения противника, именуются фортификационными сооружениями [Губайдуллин A.M., 2003, с. 88]. В литературе часто полевые фортификационные объекты ошибочно именуют «городищами», хотя они относятся к иной категории археологических объектов. В Южной Сибири и Центральной Азии, например, такие фортификационные памятники именуются шибе [Соенов В.И., 2008; 2010г; Соенов В.И., Трифанова СВ., 20106], све [Готлиб А.И., 1999; Готлиб А.И., Подольский М.Л., 2008; Кызласов И.Л., 2014], шивээ [Дамдинсурэн Ц., Лувсандэндэв А., 1982; Тулуш Д.К., 2014]. В настоящей работе рассматриваются городища в классическом археологическом понимании этого термина, как остатков древних поселений с фортификационными сооружениями по периметру.
Наиболее древние системы укрепления вокруг населенных пунктов существовали в VIII тыс. до н.э. - I тыс. до н.э. на Ближнем Востоке, Китае, Европе и Северной Африке [Губайдуллин A.M., 2003, с. 4-12]. У
населения Зауралья и Сибири укрепленные поселения появились также в неолите - бронзовом веке, когда сложилась местная традиция западносибирской оборонительной архитектуры [Борзунов В.А., 1994г, с. 208]. Широкое распространение укрепленные поселения здесь получили в эпоху раннего железа - средневековья и просуществовали до нового времени [Борзунов В.А., 1994а, с. 337-341; Худяков Ю.С., 1994, с. 3; Данилов СВ., 2004, с. 33-117; Кызласов Л.Р., 2006, с. 104-105, 134-141].
В I тыс. н.э. в Южной Сибири стали применяться стены, сложенные из сырцового кирпича. Такие стены обнаружены на уйгурских городищах в Тыве - III Шагонарском, Бажын-Аллак и др. [Кызласов Л.Р., 1979, с. 155]. В XI-XII веках стены продолжали сооружаться из земли и сырцового кирпича с использованием раствора, перед ними использовался вал. В XIII-XIV веках, в период существования Монгольской империи, на территории Южной Сибири, как и в Центральной Азии, возводились города и поселения, не имевшие оборонительных стен. В период позднего средневековья строительство крепостей получило развитие в Западной Сибири. На территории сибирских татарских ханств изучены укрепленные поселения и городища. Крепости сооружались алтайцами, кыргызами, шорцами, телеутами, бурятами и другими народами в Южной и Восточной Сибири [Уманский А.П., 1959, с. 104; Самаев ГЛ., 1991, с. 68, 147; Худяков Ю.С., 1995, с. 67]. В ходе присоединения Сибири к России в конце XVI - начале XVIII вв., для обеспечения военно-политического контроля над территорией и населением, охраны коммуникаций стали возводиться крепости. Они представляли собой типичные российские крепости, но в упрощенном виде.
Что касается территории Алтая, то труднодоступность речных долин и межгорных котловин извне не вынуждало население создавать здесь укрепленные поселения и оборонительные сооружения. Как известно в военной науке и боевой практике, ни одно искусственное оборонительное сооружение не может соперничать с защитными свойствами местности, включающей в себя горы или высокие холмы [Соенов В.И., Трифанова СВ., 20106, с. 5-6]. Благодаря этому в большинстве исторических эпох, на наш взгляд, ни укрепленные поселения, ни полевые фортификационные сооружения не были характерны для алтайского населения. Тем не менее, к настоящему времени исследователями зафиксированы здесь семь городищ:
Черемшанское (Черемшанка-1), Манжерокское (Манжерок-3), Барангольское (Барангол-5), Нижний Чепош-3 и Нижний Чепош-4, Емурлинское, Яломанское. Поэтому факты существования городищ на Алтае парадоксальны и специфичны, что требует особого изучения и объяснения.
Специальной обобщающей научной работы, посвященной изучению данного типа алтайских археологических объектов, пока нет. Это связано со слабой изученностью поселенческих комплексов эпохи бронзы, раннего железа и средневековья вообще и городищ в частности: за все годы археологических исследований на Алтае только одна сводная работа была посвящена поселениям раннего железного века [Шульга П.И., 1990]. При этом десятки диссертаций и монографий подготовлены по материалам погребально-поминальных комплексов этих периодов. Такая диспропорция в изучении поселений и погребений объясняется особенностью развития алтайской археологии, которая изначально сложилась как «курганная» [Константинов Н.А., 2014, с. 3]. Поселенческие комплексы на Алтае исследовались сравнительно редко. Исключение составляют пещерные и открытые стоянки древнекаменного века, которые имеют совершенно иную специфику.
Настоящая диссертация является первым опытом обобщающего исследования по тематике укрепленных поселений Алтая. История изучения и историография городищ Алтая также еще не стали предметом специального исследования. В научной литературе пока существуют только краткие обзоры, где обобщаются литературные и архивные данные о городищах Алтая, рассматриваются некоторые вопросы истории их исследования [Тишкин А.А., 20026, с. 61-67; Соенов В.И., 20046, с. 337-340; Соенов Д.В., 2012, с. 173-176; 2013, с. 339-342]. Кроме того, сведения по истории открытия и изучения того или иного городища содержатся в публикациях, представляющих материалы и итоги работ на конкретных памятниках. Накопленные за последние годы данные, в том числе при участии автора диссертации, требуют систематизации и осмысления. Необходимость комплексного анализа имеющихся на сегодня материалов по алтайским городищам, в том числе неопубликованных и малоизвестных широкому кругу исследователей, определяет актуальность исследования.
Объектом исследования являются процессы формирования древних и средневековых укрепленных поселений Южной Сибири и Центральной Азии.
Предметом исследования являются городища Алтая.
Цель исследования заключается в определении хронологической и культурной принадлежности городищ Алтая на
основе рассмотрения их ландшафтно-топографических и конструктивных характеристик, а также анализа инвентаря. Для выполнения цели исследования были поставлены следующие задачи:
-
Рассмотреть историю и опыт изучения исследователями остатков древних укрепленных поселений Алтая;
-
Описать городища и осуществить анализ инвентаря из них;
-
Выявить закономерности ландшафтно-топографического расположения городищ и специфику их фортификационных сооружений;
-
Осуществить сравнительную характеристику городищ Алтая с объектами северных предгорий для установления их хронологии и культурной принадлежности.
Территориальные рамки исследования охватывают Алтай, обычно именуемый в литературе Горный или Российский Алтай, в административном плане - это современная Республика Алтай Российской Федерации. В географическом плане Алтай является самостоятельной частью Алтайской горной системы, включающей шесть физико-географических провинций в границах современной Республики Алтай: Юго-Восточная, Восточно-Алтайская, Центрально-Алтайская, Северо-Восточная, Северо-Алтайская и Северо-Западная провинции [Маринин A.M., Самойлова Г.С, 1987, с. 89-97]. Южной границей служат горные хребты Сайлюгем и Тавын-Богдо-Ола, Восточной границей является хребет Чихачева и Шапшальский хребет, на севере Алтай граничит с Шорией, на северо-западе горные долины выходят на лесостепь Предалтайской равнины и Верхнеобского плато, на западе территория ограничивается хребтами Холзун и Листвяга. Для сравнения привлекались материалы сопредельных регионов: Тывы, Монголии, Восточного Казахстана, Западносибирской лесостепи, Хакасско-Минусинской котловины.
Хронологические рамки исследования охватывают II в. до н.э. - V в. н.э., то есть гунно-сарматское время Южной Сибири и Центральной Азии [Тишкин А.А., 2007, с. 158]. Данный период здесь связан с носителями майминской археологической культуры Северного Алтая и предгорий, материалы которой датируются концом I тыс. до н.э. - первой половиной I тыс. н.э. [Абдулганеев М.Т., 1998], а также носителями булан-кобинской археологической культуры остальной алтайской территории, памятники которой относятся ко II в. до н.э. - V в. н.э. [Мамадаков Ю.Т., 1990; Савинов Д.Г., 1994; Худяков Ю.С., 19986; Соенов В.И., 2003; Бобров В.В., Васютин А.С., Васютин С.А., 2003; Матренин С.С., 2005; Тишкин А.А., Горбунов В.В., 2006; Серегин Н.Н., Матренин С.С, 2014; и др.].
Источниковой базой являются опубликованные и неопубликованные материалы, полученные в ходе изучения городищ и фортификационных сооружений Алтая, в первую очередь, СМ. Киреевым, П.И. Шульгой, А.А. Тишкиным, В.И. Соеновым, А.П. Бородовским и другими исследователями. В работе нами проанализированы все доступные данные по алтайским городищам, содержащиеся в полевых отчетах исследователей, диссертациях, статьях, а также вещественные материалы, хранящиеся в музейных фондах, экспозициях и т.д. Неопубликованные материалы в виде отчетов о полевых исследованиях и диссертаций содержатся в архивах Научно-исследовательского центра истории и культуры тюркских народов ГАГУ, Института археологии РАН, Агентства по культурно-историческому наследию Республики Алтай и др. Использовавшиеся в работе археологические коллекции из культурных слоев городищ Черемшанское, Манжерокское, Барангольское, Нижний Чепош-3, Нижний Чепош-4, Емурлинское и Яломанское хранятся в фондах Музея археологии Музейного комплекса, Научно-исследовательского центра истории и культуры тюркских народов Горно-Алтайского государственного университета, Национального музея Республики Алтай им. А.В. Анохина. Для сравнения нами привлекались материалы по городищам и фортификационным сооружениям Западносибирской лесостепи, Хакасско-Минусинской котловины, Тывы, Монголии, Восточного Казахстана и Забайкалья отраженные в литературе. Сведения об этих объектах содержатся публикациях XVHI-XXI вв. таких авторов, как Н. Спафарий, И. Идее, А. Бранд, Д.Г. Мессершмидт, Ф.И. Страленберг, Г.Ф. Миллер, И.Г. Гмелин, Я. Линденау, И.Э. Фишер, И.П. Фальк, ПС Паллас, И.Г. Георги, В.И. Геннин, Г.Ф. Миллер, К.Ф. Ледебур, К.А. Мейер, А.А. Бунге, П.А. Чихачев, Г.И. Спасский, В.В. Радлов, Н.Н. Агапитов, Н.М. Ядринцев, Г.И. Потанин, A.M. Позднеев, Н.И. Попов, В.В. Попов, И.П. Кузнецов, Д.А. Клеменц, И.Р. Аспелин, СР. Минцов, А.В. Адрианов, В.В. Бартольд, И.Т. Савенков, В.Г. Карцев, СВ. Киселев, Л.А. Евтюхова, М.П. Грязнов, В.П. Левашова, Г.П. Сосновский, П.П. Хороших, Д.Г. Савинов, В.П. Шилов, СИ. Вайнштейн, А.П. Уманский, Г.А. Авраменко, А.В. Давыдова, A.M. Мандельштам, А.Г. Малявкин, Э.Г. Рыгдылон, X. Парлээ, У.Э. Эрдниев, Л.Р. Кызласов, И.Л. Кызласов, Б.Б. Овчинникова, А.П. Окладников, М.Ф. Косарев, Э.В. Шавкунов, В.И. Молодин, А.И. Мартынов, В.А. Могильников, М.В. Мороз, Ю.С Худяков, А.В. Циркин, С.Г. Кляшторный, П.Б. Коновалов, В.И. Соболев, Ю.Ф. Кирюшин, А.Б. Шамшин, М.Б. Абсалямов, B.C. Елагин, Я.А. Яковлев, Н.В. Леонтьев, Э.Б. Вадецкая, С.С. Миняев, А.Я. Щетенко, А.И. Готлиб, В.Я. Бутанаев, М.Л. Подольский, Е.Д. Паульс, Г.В. Длужневская, О.Б. Варламов, Т.Н.
Троицкая, Л.А. Чиндина, Л.М. Плетнева, А.Л. Ивлиев, Н.Н. Крадин, СЕ. Саранцева, С.А. Васютин, В.Е. Ковычев, Д. Баяр, А. Очир, А. Энхтур, У. Эрдэнбад, Л. Эрдэнэболд, Ю.Г. Никитин, А.И. Соловьев, СВ. Данилов, Б.Б. Дашибалов, Э.Б. Дашибалов, Д.А. Миягашев, А.Р. Артемьев, И.А. Грачев, С.Г. Скобелев, Д.А. Кириллова, М.Т. Абдулганеев, А.А. Казаков, А.В. Харинский, СВ. Берлина, Д.В. Папин, В.М. Новосельцева, Д.К. Тулуш; и других исследователей. Кроме того, для выявления круга памятников данной категории проанализированы этнографические и исторические сведения, то есть описания путешественников и работы исследователей XIX - начала XXI вв., касающиеся фортификационных сооружений коренного населения Алтая.
Методологическая основа исследования. Исследование базировано на системном подходе. В его основе лежит рассмотрение объекта как системы. Проведенное исследование соответствовало принципу историзма, который сформирован на рассмотрении природных и социально-культурных явлений в динамике, становления во времени, в закономерном историческом развитии, предполагающий анализ объектов исследования в связи с конкретно-историческими условиями их существования. Данный подход способствует адекватной постановке проблем и выработке эффективной стратегии их изучения. В исследовании использовались общелогические (наблюдение, описание, сравнение, анализ и синтез) и специальные методы (сравнительно-исторический метод, историко-культурный метод, метод датированных аналогий, типологический и др.). Сравнительно-исторический метод -это научный метод, с помощью которого путем сравнения выявляется общее и особенное в исторических явлениях, достигается познание различных исторических ступеней развития одного и того же явления или двух разных сосуществующих явлений [Сравнительно-исторический метод. БЭС / Электронный ресурс]. Применение данного метода позволило выделить общие и особенные черты городищ на Алтае и сравнить их с городищами северных предгорий. Историко-культурный метод датирования опирается на особенности артефактов и иных элементов культуры. Методы поиска типологически сходных вещей и датированных аналогий позволяют определить хронологию комплекса на основе наличия в его составе артефактов с уже установленной датировкой.
Научная новизна работы заключается в том, что проведенное диссертационное исследование впервые обобщает результаты и материалы археологических исследований городищ, расположенных на Алтае. В работе впервые: целостно представлена история изучения городищ Алтая; проведен анализ ландшафтно-топографических особенностей расположения объектов, в том числе с использованием
спутникового геопозиционирования и космоснимков; выявлена специфика конструктивных особенностей фортификационных сооружений городищ; рассмотрен предметный материал городищ, как единый вещественный комплекс. В представленном диссертационном исследовании использовались неопубликованные материалы разведок и раскопок, хранящиеся в музейном и архивном фонде, а также результаты их изучения при помощи специальных методов. В рамках исследования проведены магниторазведочные работы на городищах, изучение технико-технологических особенностей керамики и предметов из кости, а также радиоуглеродное датирование образцов почвы и угля. Полученные сведения позволили сделать выводы по культурно-хронологической принадлежности памятников.
Практическая значимость. Материалы исследования могут быть использованы при подготовке научных трудов по археологии, истории, архитектуре древнего и средневекового населения Алтая. Также они могут применяться при подготовке учебных и методических изданий, пособий для спецкурсов. Полученные результаты могут послужить основой для дальнейшего исследования укрепленных поселений Алтая. Отдельные аспекты темы могут быть использованы в экспозиционной и экскурсионно-туристической деятельности.
Апробация работы. Основные положения данной работы были представлены на научных мероприятиях разного уровня: LII археолого-этнографической конференции студентов и молодых ученых «Археология, этнология и антропология Евразии. Исследования и гипотезы» (г. Новосибирск, 2012); Всероссийской научно-практической конференции с международным участием «Культуры и народы Северной и Центральной Азии в контексте междисциплинарного изучения» (г. Томск, 2012); XVIII Региональной научно-практической конференции «Сохранение и изучение культурного наследия Алтайского края» (г. Барнаул, 2013); на ежегодных научных конференциях студентов, аспирантов и сотрудников ГАГУ (г. Горно-Алтайск, 2009-2014). В ходе проведения исследований промежуточные результаты обсуждались на регулярном научном семинаре «Древняя и средневековая фортификация Алтая», организованном НИЦ ИКТН ГАГУ. По итогам работ по теме была подготовлена открытая лекция, прочитанная на заседании студенческого научного общества историко-филологического факультета ГАГУ.
Результаты исследований были частично опубликованы нами в десяти научных статьях, из которых восемь в соавторстве. Четыре из них опубликованы в изданиях, рекомендованных ВАК, в т.ч. одна работа в
журнале индексируемом в Web of Science. Материалы диссертации использованы также при написании разделов коллективной монографии.
Второй этап (середина XX века - конец XX века)
Второй этап изучения городищ связан с обнаружением и первоначальным исследованием памятников данной категории археологами и краеведами. В Северном Алтае он начинается с археологического изучения городищ Б.Х. Кадиковым - сотрудником Бийского краеведческого музея имени В.В. Бианки. Борис Хатмеевич в 1958 году во время экспедиции на Алтай открыл Черемшанское городище (Черемшанка-1), располагавшееся на окраине одноименного села Майминского района [Киреев СМ., 1991, с. 86; Бородовский А.П., Ойношев В.П., Соенов В.И., Суразаков А.С, Танкова МБ., 2005, с. 31-32].
Важным моментом в изучении данного вида памятников на Алтае стало открытие Б.Х. Кадиковым в конце 1950-х или начале 1960-х годов еще одного городища, которое расположено в 3,5 км южнее Черемшанского городища. Зафиксированное исследователем новое террасное городище располагалось на северо-восточной окраине села Манжерок Майминского района и получило в научной литературе наименование Манжерок-3 [Бородовский А.П., 2002, с. 45; Бородовский А.П., Ойношев В.П., Соенов В.И., Суразаков А.С, Танкова М.В., 2005, с. 31-32; Киреев СМ., Акимова Т.А., Бородовский А.П., Бородовская Е.Л., 2008, с. 46] или Манжерокское городище, как его назвал первооткрыватель памятника Б.Х. Кадиков [Соенов В.И., Константинов Н.А., Соенов Д.В., 2013, с. 269]. В середине XX века, когда архивные сведения о городищах у села Чепош еще не были введены в научный оборот, это открытие стало значительным шагом в изучении укрепленных поселений Алтая. Хотя никто из археологов в тот момент не заинтересовался найденными объектами и никаких разведочных или раскопочных работ на городищах не было произведено, но сам факт обнаружения двух городищ свидетельствовал об их неслучайности и явно указывал на перспективность поиска аналогичных археологических объектов, по крайней мере, на севере Алтая, т.е. в зоне низкогорий.
В начале 80-х годов прошлого века СВ. Неверовым открыто еще одно городище - Яломанское. На территории памятника исследователем заложено несколько раскопов (в том числе траншея через фортификационные сооружения напольной стороны), материалы которых не были введены в научный оборот и теперь, возможно, утрачены. До настоящего момента Яломанское городище является единственным археологическим объектом данной категории, известным в центральной части Алтая. Памятник значительно отличается от североалтайских городищ архитектурой и ландшафтно-топографическим расположением.
Анализируя средневековые алтайские материалы в конце 1980-х годов, В.А. Могильников уделил внимание данной разновидности алтайских памятников и предположил, что «... два городища, расположенные в горах у устья р. Б. Яломан Онгудайского района и близ с. Кайсын Усть-Канского района1...» являются средневековыми городищами-убежищами. Он классифицировал объекты как опорные пункты «кыргызского владычества на Алтае» [Могильников В.А., 1990, с. 160].
Необходимо отметить, что, несмотря на открытие трех городищ в регионе, у исследователей какого-то ярко выраженного интереса к остаткам укрепленных поселений Алтая до конца XX века так и не сформировалось. Городища, зафиксированные П. Бенедиктовым около села Чепош в 1892 году, были обнаружены и обследованы археологами практически через сто
В.А. Могильников отнес к категории городищ каменную стену Куре-Таш - полевое фортификационное сооружение, расположенное на вершине одного из отрогов Коргонского хребта [Бородаев В.Б., Соенов В.И., 2004, с. 162-170]. лет. Сначала П.И. Шульге удалось обнаружить в 1986 году городище Нижний Чепош-3 в ходе работ по выявлению древних поселений на Алтае [Степанова Н.Ф., Соенов В.И., 2009, с. 10; Тишкин А.А., 20026, с. 66]. Затем было открыто городище Нижний Чепош-4 [Шульга П.И., Тишкин А.А., Соенов В.И., 2010, с. 249] и только в 2011 году обнаружено Емурлинское городище [Соенов В.И., 20126, с. 4; Соенов В.И., Константинов Н.А., Соенов Д.В., Трифанова СВ., Бакиянов А.И., 2013, с. 83].
Памятник Нижний Чепош-3 первоначально не был интерпретирован городищем, а открыт как обычное поселение: при осмотре обнажений на грунтовой дороге П.И. Шульгой зафиксированы выходы культурного слоя с мощными прослойками прокалённой глины, кости животных и восемь мелких фрагментов керамики [Шульга П.И., Тишкин А.А., Соенов В.И., 2010, с. 249], два из которых украшены жемчужником [Тишкин А.А., 2002а, с. 10]. Три обломка керамики были аналогичны фрагментам с расположенного рядом поселения Чичка, датированного ранним железным веком. Поскольку современная дорога проходила по разрушенной части укрепленной линии, валы и рвы городища не были обнаружены [Шульга П.И., Тишкин А.А., Соенов В.И., 2010, с. 249].
Сведения о городище Нижний Чепош-4 получены П.И. Шульгой в 1986 году от жителей с. Чепош во время работ на поселении Чепош-2. Но полученной информации оказалось недостаточно и городище не удалось выявить. В следующем, 1987 году, после получения более точных сведений о местонахождении памятника, Петр Иванович обнаружил городище и провел его предварительный осмотр. У берегового откоса исследователем были замечены оплывшие вал и ров, которые остались, как он считает, от первоначального небольшого укрепления. В границах этого укрепления заложен шурф 2x1 м, где обнаружено значительное количество фрагментов от нескольких десятков крупных лепных сосудов. В том же году П.И. Шульгой заложен ещё один раскоп, затронувший жилище. В раскопе зафиксированы два культурных слоя, начинающихся непосредственно под дёрном. Второй слой, находящийся над основным, содержал фрагменты керамики. На основе полученных данных исследователем сделано предположение о повторном заселении городища. Также на этом памятнике Петром Ивановичем была произведена инструментальная съемка для выяснения основных конструктивных особенностей оборонительных линий и определения его площади [Шульга П.И., 1993, с. 86; Шульга П.И., 1996, с. 107, рис. \-6,7\.
В 1989 году во время археологических разведок на Нижней Катуни, отрядом Горно-Алтайского педагогического института под руководством СМ. Киреева несколько раз осматривалось Черемшанское городище, как отмечалось выше, открытое Б.Х. Кадиковым в конце 50-х гг. XX века. Уже в то время большая часть объекта была уничтожена гравийным карьером. На сохранившемся участке высокой катунской террасы СМ. Киреевым обследованы отвалы, стенки карьера и сохранившаяся часть памятника. В процессе работ им собран обширный подъемный материал, представленный керамикой, расколотыми камнями, костями животных и каменным пестом. Исследователем обнаружены хозяйственные ямы, две из которых позднее были зачищены [Киреев СМ., 1991, с. 86; Киреев СМ., Акимова Т.А., Бородовский А.П., Бородовская Е.Л., 2008, с. 64]. От первой ямы сохранилась лишь часть, в виде полуовала в плане. На глубине 125 см от дневной поверхности было обнаружено другое углубление меньшего диаметра глубиной 60 см. Заполнение ямы состояло из темного гумуса и большого количества обломков керамических сосудов.
Городище Нижний Чепош-3
Профиль юго-восточной стенки по А-Б (рис. 134). Сверху фиксировался дерновый слой мощностью 5-8 см. Насыщен переплетающимися корневищами травяной растительности. Под ним залегал гумусированный слой мощностью 10-20 см, сформировавшийся после того, как крепостная линия перестала действовать, т.к. он перекрывает все нижележащие сооружения. Состав слоя представляет собой супесь густо насыщенную гумусированными включениями и имеет темно-серую окраску. Затем располагался слой серой супеси, мощность которого достигала от 20 см до 50 см. В квадрате 1 находится ров 1 шириной около 0,85 м. Ров заполнен темно-коричневой супесью. Стенки рва оформлены плотным грунтом. Сразу за рвом 1 в квадратах II-VI расположен «вал». В верхней части «вала» находится дерновый слой мощностью 15 см, под ним гумусированный слой - 20-30 см. Далее шло тело «вала», включающее несколько видов грунта. В западной части вала находится прослой мешаного грунта, далее на северо-восток расположена яма от конструкции, заполненная темно-бурой супесью. Далее выявлена прослойка такой же темно-бурой супеси, от которой вниз идет пятно от норы грызунов, заполненное темно-бурой супесью. Над прослойкой темно-бурой супеси расположен слой серо-коричневой супеси. Далее в квадратах VI-VII (на восточном склоне «вала») прослеживается мешаный грунт, такой же, как и в квадратах I-II (на западном склоне «вала»). В квадратах VIII-IX расположен ров 2, в верхней части заполненный серо-коричневой супесью с прослоями светло-коричневой супеси, в нижней - темно-бурой супесью. Далее, в квадратах X-XI объектов не выявлено. Здесь прослеживается дерновый слой мощностью 5-8 см, под ним - гумусированный слой 20-30 см, ниже расположен слой темно-коричневой супеси. В квадратах XIII-XIV выявлен ров 3, заполненный темно-бурой супесью, которая перекрыта слоем темно-коричневой супеси.
Профиль северо-западной стенки по В-Г (рис. 135). Сверху фиксировался дерновый слой мощностью 5-8 см насыщенный переплетающимися корневищами травянистой растительности. Под ним залегал гумусированный слой мощностью 10-20 см, сформировавшийся после того, как крепостная линия перестала действовать, т.к. он перекрывает все нижние сооружения. Состав слоя представляет собой супесь густо насыщенную гумусированными включениями и имеет темно-серую окраску. Ниже располагался слой серой супеси мощностью от 10 см до 50 см. В квадрате 1 находится ров 1 шириной около 0,85 м. Ров заполнен темно-коричневой супесью. Стенки рва оформлены плотным грунтом. Сразу за рвом 1 идет «вал». Здесь дерновый слой мощностью около 15 см, гумусированный слой - 20 см. Под ним идет тело «вала», состоящее из нескольких слоев, описание которых приводим сверху вниз. Под гумусированным слоем идет слой серо-коричневой супеси мощностью 15 см, под ним находится слой темного суглинка с песком мощностью около 20 см, еще ниже располагается слой светло-коричневого суглинка. Под «валом» находились две ямы. Яма 1 была заполнена серо-черной супесью, черным грунтом (жженым), рыжей супесью, супесью со щебнем. К яме 1 с восточной стороны примыкает яма 2 заполненная светло-коричневым суглинком, супесью со щебенкой и темно-бурой супесью. В ямах 1 и 2 стенки, также как и во рву 1, оформлены плотным грунтом. С восточной стороны к яме 2 примыкает яма 3. В верхней части яма 3 заполнена темно-бурой супесью, под ней находится темно-коричневая супесь, далее идут небольшие прослойки рыжей супеси, черного (жженого) грунта, под ними наблюдается слой темно-бурой супеси. В 0,8 м к востоку от ямы 3 расположен ров 2, в верхней части заполненный серой супесью, в нижней - темно-бурой супесью. Далее на протяжении 3 м нет объектов. Здесь можно наблюдать почвообразование, начиная с древнего горизонта. Материковый грунт представлен светлой супесью с включениями щебня, над ним находится гумусированный слой Б -серая супесь мощностью 40-50 см. В слое прослеживаются линзы песка. Вероятно, это был уровень древнего горизонта, на котором сооружалась оборонительная линия, т.к. его прорезают рвы и ямы. Над ним залегает гумусированный слой А мощностью 10-30 см, сформировавшийся после того, как крепостная линия перестала действовать, т.к. он перекрывает все нижележащие сооружения. Сверху фиксируется дерновый слой мощностью 5-8 см. В XIII-XIV квадратах прослеживается ров 3, заполненный темно-бурой супесью и перекрытый темно-коричневой супесью.
Профиль юго-западной стенки по А-В (рис. 136). Сверху фиксируется дерновый слой мощностью 5-8 см, насыщенный переплетающимися корневищами травяной растительности. Под ним залегал гумусированный слой мощностью 15-20 см, сформировавшийся после того, как крепостная линия перестала действовать, т.к. он перекрывает все нижележащие сооружения. Состав слоя представляет собой супесь густо насыщенную гумусированными включениями и имеет темно-серую окраску. Ниже располагался слой серой супеси мощностью 20-30 см. Далее располагался слой темно-коричневой супеси. В центральной части профиля в указанном слое хорошо прослеживается след от столба. В северо-западной части профиля хорошо видно, что в слои серой и темно-коричневой супеси с северной стороны приникает слой уплотненного грунта.
Профиль северо-восточной стенки по Г-В (рис. 137). Сверху фиксировался дерновый слой мощностью до 8 см, насыщенный переплетающимися корневищами травяной растительности. Под ним залегал гумусированный слой мощностью 20 см, сформировавшийся после того, как крепостная линия перестала действовать, т.к. он перекрывает все нижние сооружения. Состав слоя представляет собой супесь густо насыщенную гумусированными включениями и имеет темно-серую окраску. Ниже в северо-восточной части профиля располагался слой темно-коричневой супеси мощностью до 40 см, в центральной части перекрывающий слой мешаного грунта. В юго-восточной части расположен слой мешаного грунта мощностью 30-50 см, в центральной части профиля перекрытый слоем темно-коричневой супеси. Мешаный грунт в нижней части проникает в материковый грунт.
Предметы украшения и культа
Цвет сосуда коричневый, формовочная масса хорошо промешана, с мелкими примесями речного песка, цвет черепка на изломе - черно-коричневый, толщина стенок до 0,8 см. Стенки и внутренняя поверхность сосуда грубо заглажены. Сосуд не орнаментирован, лишь под венчиком имеется небольшое сквозное отверстие, изготовленное по сырой глине, на противоположной стороне, где обломлен край, предположительно, также имелось подобное отверстие, которое могло использоваться для дужки, а сосуд предназначался для переноски.
Чаши представлены фрагментами (иногда крупными) нескольких экземпляров [Киреев СМ., 1991, с. 86; 1995, с. 136]. Они не орнаментированы. Реконструкция одной из чаш опубликована [Киреев СМ., 1991, рис. 6; Киреев СМ., Акимова Т.А., Бородовский А.П., Бородовская Е.Л., 2008, рис. 83-5]. Одна чаша, фрагменты которой найдены в 1994 году, графически также реконструируема. Ее изображение не опубликовано, но имеется подробное описание [Киреев СМ., 1995, с. 136]. Чаша изготовлена из хорошо промешанного теста с примесями мелкого кварцевого песка. Обжиг хороший, цвет стенок серо-коричневый. Стенки снаружи и внутри заглажены, венчик округлый, высота 9 см, предполагаемый диаметр около 25 см, переход к днищу плавно закруглен. Толщина стенок от 0,8 см в верхней части сосуда до 0,9 см в средней и 1,2 см в придонной части.
Фрагменты керамических сосудов, обнаруженные в 2010 году В.И. Соеновым на Черемшанском городище, представлены 22 обломками. Из них 18 фрагментов относятся к неорнаментированным боковым стенкам сосудов и четыре фрагмента венчика, различных по размеру и форме. Зафиксированы следующие рецепты формовочных масс: глина+дресва; глина+шамот+дресва. Исследователь их разделяет на прямые и изогнутые, которые в свою очередь можно разделить на варианты: 1) прямые: закругленные; 2) изогнутые: плоские; закругленные; скошенные вовнутрь [Соенов В.И., 2011, л. 17-18].
Прямые закругленные венчики представлены одним фрагментом лепного сосуда (рис. 9-2). Тесто плотное, цвет темно-коричневый. Толщина фрагмента 0,8 см. На срезе имеется орнамент в виде вдавлений, ниже среза прослеживается ряд жемчужин, чередующихся с округлыми вдавленнями. В качестве отощителя использовалась дресва. Изогнутые венчики представлены тремя фрагментами: плоским, закруглённым и скошенным вовнутрь (рис. 9-1, 3-4). Изогнутые плоские венчики представлены одним фрагментом лепного сосуда (рис. 9-4). Тесто плотное, цвет темно-серо-коричневый. Толщина фрагмента 0,6 см. Срез не орнаментирован, ниже среза венчика нанесен орнамент в виде двух рядов вертикальных линий. В качестве отощителя использовалась дресва. Изогнутые закругленные венчики представлены одним фрагментом лепного сосуда (рис. 9-3). Тесто плотное, цвет светло-коричневый. Толщина фрагмента 0,4 см. Неорнаментирован. В качестве отощителя использовалась дресва. Изогнутые скошенные вовнутрь венчики представлены одним фрагментом лепного сосуда (рис. 9 - 1). Тесто плотное, цвет коричневый. Толщина фрагмента 0,6 см. Ниже среза венчика имеется орнамент в виде жемчужины и вертикальной линии, нанесённой способом протаскивания. В качестве отощителя использовалась дресва.
Все элементы орнамента керамического комплекса Черемшанского городища находятся в верхней части сосудов, преимущественно под венчиком. При орнаментации сосудов использовалось три мотива: вдавлення; елочка; гладкий штамп. Наиболее часто встречаемый орнаментальный мотив - горизонтальный ряд ямок.
Общее количество фрагментов керамики с Манжерокского городища, найденной в шурфе и собранной в разрушениях экспедицией В.И. Соенова в разное время с 2004 по 2012 год, составляет 1184 экз., из них 71 - фрагменты венчиков, 62 - фрагменты придонных и донных частей сосудов. Судя по ним, керамические сосуды были изготовлены лепным способом, тесто довольно рыхлое (рис. 21-7). Отдельные сосуды были ангобированы. В качестве отощителя использовались дресва и шамот. Зафиксированы следующие рецепты формовочных масс: глина+дресва; глина+шамот+дресва [Соенов В.И., Константинов Н.А., 2011, с. 185].
Основные формы керамики представлены горшками и невысокими чашами. Все сосуды были плоскодонные, дно довольно четко профилировано (рис. 22 - 9-12). Некоторые днища вогнуты внутрь, образуя небольшой поддон (рис. 22 - 12). Венчики прямые, некоторые слегка загнуты внутрь или отогнуты наружу. Срезы венчиков прямые, округлые, иногда скошенные наружу или вовнутрь. Незначительная часть венчиков имеет наплывы наружу (рис. 18 - 1-19, 22 - 1-8). Два керамических сосуда графически реконструируются полностью: горшок (рис. 22 - 8) и небольшая чашка (рис. 22 - 4). Часть сосудов реконструируются частично (рис. 22 - 1-3, 5-7, 9-12).
Орнаментированная керамика занимает всего 7,3% от общего количества и представлена 87 фрагментами. Это 59 фрагментов стенок сосудов и 28 фрагментов венчиков сосудов. Ведущие орнаментальные мотивы представлены поясами различного рода округлых вдавлений (рис. 18 - 6, 10, 13, 14, 18, 19, 25, 30, 32, 33; 22 - 5-8; 4, 3, 5, 7-Ю, 16, 30, 31) и рядами оттисков гладкого и гребенчатого штампа, в основном образующих елочку (рис. 18 - 1 3, 5, 7, 9, 11, 21-24, 26-28, 31; 22 - 1; 19 - 2, 4, 11-15, 17, 19-24, 26-28, 32). Встречаются сочетания гладкого штампа с округлыми вдавленнями (рис. 18 4, 20, 19 - 18, 29). Значительная часть венчиков орнаментирована на срезе, чаще всего косыми и поперечными насечками (рис. 18-1-5,8, 9, 11, 15; 22- 1, 5; 19 - 2, 4, 8, 17, 18, 24, 32, 33). Один венчик украшен неглубокими вдавленнями, сделанными пальцем руки с ногтем (рис. 19 - 1; 22 - 3).
Особенности фортификационных сооружений алтайских городищ
Они прямо указывают на датировку изделий и памятников гунно-сарматским временем. Другие изделия (костяные/ роговые наконечниками стрел, астрагалы животных, бусины из позвонков рыбы, подвеска из когтя, керамические и костяные пряслица, керамический скребок, каменная мотыга?, оселок, роговая проколка, каменный пест, каменные зернотерки) не противоречат их датировке первой половиной I тыс. н.э. Хронологическую принадлежность городищ косвенно подтверждает и часть серии радиоуглеродных дат, полученных по образцам почвы, кости и древесного угля. С учетом всех моментов можно предположить время существования укрепленных поселений пока в широких рамках, но с максимальной вероятностью: I в. до н.э. - III в. н.э. В дальнейшем хронологические рамки существования городищ будут, скорее всего, уточнены на основании новых находок датирующих предметов инвентаря, а также результатов естественнонаучных анализов.
Детальное изучение месторасположения укрепленных поселений Алтая свидетельствует о том, что для шести североалтайских городищ (Черемшанское, Манжерокское, Барангольское, Нижний Чепош-3, Нижний Чепош-4 и Емурлинское) характерны совершенно одинаковые ландшафтно-топографические параметры. Хотя Емурлинское городище имеет некоторую специфику в топографии, обусловленную его расположением на другом берегу Катуни, тем не менее, оно полностью аналогично с другими североалтайскими городищами. Все они являются террасными объектами, расположенными на краю высоких террас, на месте выхода катунских притоков из ущелий недалеко от их устья. Сходство ландшафтно-топографических особенностей всех этих городищ неслучайно. На наш взгляд, оно связано с каким-то одним населением Северного Алтая, которому понадобилось строительство укрепленных поселений в конкретный, вероятно, непродолжительный хронологический промежуток. Ландшафтно-топографические условия локализации Яломанского городища свидетельствуют о совершенно иной традиции размещения укрепленных поселений: оно находится в другой географической зоне и является мысовым городищем, расположенным на самом устье катунского притока. Это все говорит об отсутствии связи между североалтайскими и Яломанским городищами. Следовательно, последний объект принадлежит иной этнической группе и/или другому хронологическому периоду.
Проведенное исследование показало, что шесть из семи городищ были сооружены и использовались в гунно-сарматский период на Алтае. Данный вывод был сделан на основе анализа основных характеристик городищ Алтая (топография, планиграфия, конструктивные особенности) и сравнения вещественных материалов исследования поселений и городищ, как Алтая, так и северных предгорий. Они относятся к памятникам майминской археологической культуры, занимающей территорию среднего течения Бии и Бие-Катунского междуречья [Абдулганеев М.Т., Кунгурова Н.Ю., 2005, с. 11]. Традицию строительства укрепленных поселений принесли на Алтай носители этой культуры с предгорий и западносибирской лесостепи. Майминцы заселили только северные низкогорья, а остальные районы Алтая были в это время заняты, видимо, булан-кобинским населением. В дальнейшем майминцы, вероятно, включившие в состав какую-то группу булан-кобинцев, участвовали в формировании средневекового населения северных предгорий. Культурно-хронологическую принадлежность Яломанского городища до проведения там раскопок точно определить не представляется возможным. На наш взгляд, оно было построено не по сибирской, а иной строительной технологии, которая имеет некоторые аналогии в центральноазиатских гуннских городищах.
В археологическом отношении территория Алтая изучена неравномерно. Наиболее исследованными являются остепненные участки, а менее всего памятников известно в горно-таежной северной части региона. Поэтому можно предположить, что не все объекты данной категории выявлены. Исходя из опыта изучения ландшафтно-топографических особенностей городищ региона, мы считаем, что обнаружение новых памятников данной категории, наиболее вероятно в пределах северных низкогорий, граничащих с западносибирской лесостепью в нижнем (равнинном) течении рек Катуни и Бии, а также их притоков. В остальных районах Алтая открытие новых городищ, на наш взгляд, маловероятно, хотя совсем исключать такую возможность нельзя. В связи с этим необходимо активизировать поиск и фиксацию новых памятников. Также нужно увеличить объемы полевых раскопочных работ для изучения пространственной организации и архитектуры укрепленных населенных пунктов, исследования общих и особенных черт фортификационных сооружений всех известных городищ. Кроме того, необходимо решать задачи подробного типологического и лабораторного анализа полученных материалов с применением современных естественнонаучных, компьютерных и математических методов. Это необходимо для корректировки вопросов хронологической и этнокультурной принадлежности памятников, обоснованного рассмотрения направлений экономической деятельности и политической роли населения древних укрепленных поселений, а также решения на широком историко-культурном фоне в контексте развития мировой городской культуры и фортификации проблемы возникновения, функционирования и значения этих поселений на Алтае для местного населения и жителей сопредельных регионов Южной Сибири и Центральной Азии. Относительная немногочисленность предметов вооружения среди инвентаря из городищ позволяет сделать предположение об оставлении жителями своих поселений, а не военном уничтожении их неприятелем. Надобность в укрепленных поселениях могла отпасть в какой-то период в связи с изменением политической обстановки в регионе. Отмеченные выше и многие другие моменты - задачи для более детальных будущих исследований по данной тематике.