Гончарное ремесло золотоордынского Азака. XIV в. Перевозчиков Вадим Иванович

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА 1. История изучения гончарного ремесла азака 23

1.1. Археологические исследования 23

1.2. Изучение местной керамики 36

1.3. Периодизация 75

1.4. Проблемы и пути их решения 78

ГЛАВА 2. Сырье (подготовительная стадия) 90

3.1. Природное сырье 90

3.2. Формовочная масса 112

3.3 Ангоб, полива, красители. 139

ГЛАВА 3. Формовка и обработка поверхности (созидательная стадия) 152

4.1. Ассортимент продукции и техника ее формообразования 152

4.2. Обработка и оформление поверхностей керамических изделий 256

ГЛАВА 4. Воздушная сушка и обжиг (закрепительная стадия) 308

5.1. Воздушная сушка 308

5.2. Гончарные горны 312

5.3. Топливо 332

5.4. Режим обжига 336

Заключение 358

Список источников и литературы

• Археологические исследования
• Проблемы и пути их решения
• Природное сырье
• Ассортимент продукции и техника ее формообразования

Введение к работе

На левом высоком берегу дельты Дона, на месте современного города Азова, некогда располагался один из крупнейших городов средневековья. В XIV веке восточная письменная традиция называла его Азак, западная - Тана, на Руси - Азов, византийские греки - Танаис [Фомичев Н.М., 1992, с.51]. У современных исследователей, в частности у археологов, осуществляющих раскопки на территории нынешнего города Азова, Таной принято называть припортовой район города, располагающийся в пойме реки Дон (по письменным источникам именно здесь находилась итальянская фактория), а Азаком остальную, «татарскую», часть средневекового города - на высоком берегу древнего моря.

С начала XIV века торговый путь, связывающий Западную Европу со Средней и отчасти Центральной Азией, а также Индией и Китаем начал постепенно перемещаться на север, где проходил через бассейны Черного и Азовского морей и далее по суше на Восток. Причины достаточно хорошо известны - они, в основном, политические: разрушение монголами Багдада (1258 г.), падение последних форпостов крестоносцев в Сирии (1291 г.), запрет Папы Римского христианам торговать с иноверцами-мусульманами (в связи с этим нужно было найти другие пути и новые базы снабжения Западной Европы восточными товарами), война между иранскими ильханами и египетскими мамелюками, а затем и распад державы ильханов, установление «всемонгольского мира», гарантировавшего безопасность дорог от Китая до Азовского и Черного морей, предоставление Михаилом VIII Палеологом генуэзцам (Нимфейский договор 1261 г.), а затем и венецианцам (соглашение 1265г., договоры 1268, 1277 и 1285 гг.) разрешения основывать поселения и торговать на берегах Черного моря и последующие разрешения золотоордынских ханов на право торговли в Северном Причерноморье [Карпов СП., 1990, с. 61-62; Фомичев Н.М., Бурлака В.О., 2003, с. 14-15].. Все это и

многое другое послужило толчком к возникновению и расцвету в устье реки Дон, на границе Европы и Азии, по тем временам одного из крупнейших мировых торговых и ремесленных центров - Азака-Таны. Его значение, как ключевого связующего звена в международных торговых, дипломатических и культурных связях в конце XIII - XIV вв. трудно переоценить. Именно здесь для Западного мира заканчивалась морская и начиналась сухопутная часть Великого Шелкового пути [Pegolotti F.B., 1936, р. 21-23; Федоров-Давыдов Г.А., 1958, с. 66; Скржинская Б.Ч., 1973, с.103; Berindei М, Veinstein G., 1976, р. 110-201; Федоров-Давыдов Г.А., 1998, 38-54, Еманов А.Г., 1986, с. 99-102, и др.]. '

Данные письменных источников убедительно подтверждаются материалами археологических исследований, которые вот уже много лет систематически проводятся на территории города экспедициями Азовского музея-заповедника. О необычно большой площади памятника еще в 1939 году писал донской археолог С.А. Вязигин. Наличие же собственного монетного двора в Азаке подчеркивает его особую роль в золотоордынском государстве¹. Различные категории археологических находок свидетельствуют о международных связях города, простирающихся от Мавританской Испании на западе до Китая на востоке и от Новгородского княжества на севере до Ирана, Сирии и Египта на юге. Самой массовой и показательной в этом отношении, как и на других археологических памятниках, является керамика. Среди глазурованной посуды, которую находят археологи, половина - это импорты. Такая большая доля привозной керамики красноречиво подчеркивает широту и развитость международных связей Азака-Таны в XIV веке (см. рис. 1).

¹ Так называемый «Учебник флорентийца» (написан ок. 1315 г.) и «Практика торговли» Франческо Пеголотти (1335 г.) представляют Тану отправным пунктом долгой дороги через Астрахань, Сарай, Сарайчик, Ургенч и Отрар в Китай; по их сведениям в городе можно было приобрести значительно более разнообразные товары, чем в главном порту Крыма -столице генуэзской Газарии Кафе [Berindei М., Veinstein С, 1976, р. 116]. Как западные, так и восточные источники упоминают этот, располагающийся на левом берегу реки Дон, при его впадении в Азовское море, многонациональный и поликонфессиональный город в качестве ключевого в одной из основных в тот период контактных зон Востока и Запада - на пересечении мировых торговых путей [Барбаро и Контарини о России, 1971, с. 29-64; Брун Ф. К., 1878, с. 334; Ильин А.М., 1914, с.75-76; Карпов СП., 1991, с.191-216; он же, 1997, с. 5-19; Тизенгаузен В.Г., 1884, с.285-286; Филевский П.П., 1912, с.74-75; Лунин Д.Б., 1949, с. 145-158; Skrzinskaja Е.С., 1968, р. 1-55 и др.]. Побывавший здесь в 1334 году знаменитый арабский путешественник Ибн-Батута характеризовал Азак- как город, который «отличается красивой постройкой» [Тизенгаузен В.Г., 1884, с. 284]. А ему было с чем сравнивать. К этому времени бывалый путешественник посетил не мало стран и больших городов Восточного мира.

² Уже тогда он был близок к истине, предполагая, что золотоордынский Азак охватывал«... в средние века всю территорию нынешнего Азова» [Вязигин С.А., 1939А, с. 8].

В то же время, Азак являлся не только ключевым пунктом мировой транзитной торговли, но и крупным ремесленным центром той эпохи. Как и во всяком средневековом городе, профессия гончара была одной из самых массовых. При археологических раскопках всегда с большей степенью вероятности можно найти остатки² и следы³ деятельности гончара, нежели, например, ювелира или медника. Это одно из немногих производств, браки и отходы которого практически не подлежат утилизации⁴. На сегодня в Азове обнаружено уже 12 гончарных комплексов⁵, в них 18 горнов, и множество других материальных свидетельств существования гончарного ремесла (см. приложение 2, табл. 1).

Роль археологической керамики - как одного из важнейших источников объективных данных об этническом составе населения, экономике, быте и культуре, сложных исторических процессах, сегодня не отрицает никто. Одни исследователи считают, что основы многих гончарных традиций, бытовавших в эпоху средневековья в очагах оседлости в степях Северо-Кавказского региона, вошедшего в XIII в. в состав золотоордынского государства, закладывались еще в керамическом производстве так называемых меотов и алан [Плетнева С.А., 1967, с. 134; Ловпаче Н.Г., 1981, с. 80-113; Тарабанов В.А., 1989, с. 43-56]. Другие, не делая экскурсов в глубокую древность, видят истоки гончарства Азака в салтово-маяцкой культуре [Волков И.В., 1992А, с. 5-6; он же, 1992Б, с. 101-102; 1993, с. 7-Ю; Перевозчиков В.И., 1993, с. 163; Белинский И.В., Масловский А.Н., 1998Г, с. 202; Масловский А.Н., 2001, с. 89-91]. При этом вторая группа исследователей признает, что далеко не вся керамика,

¹ Азовский музей на сегодня обладает одной из самых больших в стране и мире коллекций золотоордынских монет,
значительная часть которых была отчеканена в самом Азаке.

² Под «остатками» гончарных производств понимается то, что осталось от гончарных мастерских, горнов, припечных ям и ям
с керамическим браком.

³ Под «следами» понимаются отдельные находки в культурном слое и мусорных ямах XIV в. керамического брака,
полуфабрикатов под поливную керамику и керамики производственного назначения («сепай», «сари», «колыбов» и т.п.). Они
свидетельствуют либо о том, что где-то поблизости в древности находилась мастерская гончара, либо, если находка на
исследуемом объекте единична и, возможно, носит случайных характер, - о существовании производства такой керамики в
рамках Азака в целом.

⁴ За исключением тех случаев, когда она в мелкодробленом виде (шамот) отдельными группами керамистов добавлялась в
глину в качестве отощителя (при изготовлении формовочной массы). В Азаке это делали только гончары, производившие
керамику первой группы.

⁵ Под гончарным комплексом в данной работе понимается археологический объект, представляющий собой как остатки
гончарного горна, так и остатки горна со связанными с ним закрытыми комплексами (землянкой, припечной ямой, ямой с

6 изготовлявшаяся в XIV веке на территории Золотой Орды, имела местные

корни. Одним из первых, рассматривая керамическое производство золотоордынского Поволжья, зафиксировал этот факт в 1931 году член-корреспондент АН СССР А.Ю. Якубовский [1931, с. 16]. Его высказывания сводились к следующей основной мысли: пригнанные золотоордынскими ханами из далеких завоевательных походов ремесленники наложили свой отпечаток на золотоордынский керамический комплекс, сделав его пестрым и эклектичным. Эти идеи во второй половине XX века продолжали развивать А.П. Смирнов, Г.А. Федоров-Давыдов, Л.Л. Полевой, их ученики и последователи.

Действительно, в культурных слоях памятников - того, что осталось от городов улуса Джучи, построенных в степи никогда не знавшей прежде традиций городской жизни, археологи находят вместе, как неполивную керамику, выполненную в домонгольских салтовских традициях, а на отдельных памятниках также и посуду типично древнерусского облика, так и разнообразную поливную «красноглиняную» и резко от нее отличающуюся и по черепку и по глазури кашинную керамику - продукты производства керамистов, переселившихся в этот регион в к. XIII-XIV вв. из других подвластных золотоордынским ханам территорий или пригнанных в качестве пленников из далеких завоевательных походов. Эти артефакты и конкретные выводы из них нашли свое отражение в целом ряде работ ученых-археологов, в разные периоды исследовавших керамику и остатки производственных комплексов на различных территориях, входивших в состав золотоордынского государства [Абызова Е.Н., 1982, с. 160-171; она же, 1982, с. 171-174; она же, с. 35-58; Айбабина Е.А., 1998, с. 7-12; Алихова А.Е., 1969, с. 78-80; Баллод Ф.В., 1923; он же, 1924, с. 336-349; Баранов И.А., 1985, с. 59-62; Белоглазова Т.А., 1981, с. 36-48; Булатов Н.М., 1969, с. 46-59; он же, 1972, с. 271-274; он же, 1976, с. 73-107; он же, 1976, с. 247-254; Бырня П.П., 1969, с. 91-102; Бырня П.П., Руссев Н.Д., 1988, с. 122-131; они же, 1989, с. 100-108; Бырня П.П., Рябой Т.Ф., 1998, с. 51-55; Вактурская Н.Н., 1959, с. 259-342; Васильева И.Н., 1987, с. 52-62;

сырьем и ямой с бракованной продукцией - керамическим боем) вместе с собранной во время раскопок указанных археологических объектов керамикой, являющейся по целому ряду признаков продукцией данной гончарной мастерской.

она же, 1988А, с.154-193; она же, 1993А; она же, 1993Б, с. 230-253; она же, 1995А, с. 226-253; Волков И.В., 1990, с. 79-81; он же, 1991, с. 26-29; он же, 1992Б, с. 101-102; он же, 1993, с. 7-Ю; он же, 1994, с. 97-99; он же, 1995, с. 57-62; Волков И.В., Зиливинская Э.Д., 1996, с. 38-41; Галкин Л.Л., 1975, с. 252-259; Гамзатов Г.Г., 1981, с. 110-120; Городцов В.А., 1926, с. 149-164; Гражданкина Н.С., Ртвеладзе Э.В., 1971, с. 127-139; Джаббаров И.М., 1959, с. 379-396; Джанов А.В., 1998, с. 85-89; Дудко О.А., 1963, с. 106-120; Кокорина Н.А., 1986, с. 61-72; она же, 1988, с. 50-69; она же, 1999, с. 77-102; она же, 2000, с. 177-191; Кокорина Н.А., Фахрутдинов Р. 1999, с. 101-134; Кокорина Н.А., Хлебникова Т.А., 1993, с. 106-116; Кочкина А.Ф., 1986А, с. 24-53; она же, 1986Б, с. 117-121; Кравченко А.А., 1975, с. 176-178; она же, 1985, с. 55-59; она же, 1986, с. 39-80; Крамаровский М.Г., 1978, с. 102-105; он же, 1985, с. 40-41; он же, 1991, с. 69-91; он же, 1996, с. 96-116; Курочкина С.А., 2001, с. 86-89; Ларенок В.А., 1998, с. 28-37; Ловпаче Н.Г., 1995Б, с. 238-278; он же, 1995В; Михальченко С.Е., 1973, с. 118-132; она же, 1974, с. 46-50; Нарожный Е.И., 2002, с. 25-29; Носкова Л.М., 1972, с. 60-78; Папа-Афанасопуло К., 1925, с.52-64; Пацевич Г.И., 1957, с. 111-114; Пигарев Е.М., 1994, с. 210-215; он же ,1998, с. 192-194; Пигарев Е.М., Скисов С.Ю., 2000, с. 169-181; Пигарев Е.М., Сумин А.Э., 1998, с. 171-172; Полевой Л.Л., 1960, с. 35-43; он же, 1964А, с. 182-196; он же, 1964Б, с. 166-181; он же, 1968, с. 125-135; он же, 1969; Полевой Л.Л., Рафалович И.А., 1960, с. 55-62; Полубояринова М.Д., 1972, с. 90-98; она же, 1980, с. 165-212; Романчук А.И., 1985, с. 46-48; Ртвеладзе Э.В., 1974, с. 280-284; Руссев Н.Д., 1986, с. 85-86; Руссев Н.Д., 1998, с. 175-177; Смирнов К.А., 1962, с. 90-92; Федоров-Давыдов Г.А., 1973А; он же, 1985, с.54-55; он же, 2001; Федоров-Давыдов Г.А., Булатов Н.М., 1989, с. 133-248; Халиков Д.А., 1965, с. 72-83; Хлебникова Т.А., 1962, с. 93-150; она же, 1984; она же, 1988, с. 7-102; Хынку И.Г., 1969; Хованская О.С., 1954, с. 340-368; Якобсон А.Л., 1941, с.53-62; он же, 1950; он же, 1954, с. 164-172; он же, 1979; Якубовский АЛО., 1931, с. 1-48; и др.]¹.

¹ Работы по керамике, и гончарному ремеслу Азака в этом списке сознательно опущены. Они будут подробно характеризоваться в главе 1.

При изучении гончарного ремесла, в какой бы хронологический период оно не функционировало, нельзя обойтись без данных, которые нам предоставляет этнография. Ни одно археологическое исследование, посвященное керамическому производству, невозможно без опоры на работы 3. Майсурадзе [1954, с. 10-22]; Е.М. Пещеревой [1957, с. 37-39; 1959, с. 1-396], А.А. Бобринского [1959, с. 228-242; 1962, с.31-50; 1966, с. 141-149; 1969, с. 69-72; 1978; 1989, с. 10-43; 1990, с. 31-39; 1991; 1997, с. 133-140; 1999, с. 5-109], В.В. Екимовой [1959, с. 343-379], Г.С. Масловой [1962, с. 12-25], Э.В. Сайко [1963; 1966, с. 1-211; 1969, с. 1-184; 1971, с. 1-172; 1982, с. 1-212; 1985, с. 19-21; 1989, с. 3-Ю], Л.С. Китициной [1964, с. 149-164], С.А. Милюченкова [1984, с. 1-183], СМ. Агамалиевой [1987, с. 1-136] и других этнографов и археологов, внесших неоценимый вклад в банк знаний об истоках и сложении гончарного ремесла на территории бывшего СССР. Некоторые из этих ученых непосредственно наблюдали и описали действия гончаров, работающих в самой разной технике -от архаичной ручной лепки до вытягивания сосуда на электрическом гончарном круге.

При работе над реконструкцией древнего технологического процесса изготовления керамики неоценимую помощь оказывают практические пособия и специальные исследования специалистов и керамистов-технологов [Акунова Л.Ф., Крапивин В.А., 1984, с. 1-205; Беркман А.С., Мельникова И.Г., 1969, с. 1-141; Блюмен Л.М., 1954, с. 169; Будников П.П., Бережной И.А., Булавин Г.Р. и др., 1962, с. 1-707; Вайнхольд Р., 1989, с. 1-224; Гейдова Д., 1980, с. 151-190; Кверфельдт Э.К., 1947, с. 1-140; Кингери У.Д., 1964, с. 534; Лукас А., 1958, с. 252-288, 554-582; Лукич Г.Е., 1979, с. 183; Савиных В.П., 1999, с. 5-39; Юрчак И.Я., 1955, с. 1-92; Чернобров А., 1989, с. 14-23; и др.], ученых - физиков, химиков и геологов [Августиник А.И., 1956, с. 149-156; он же, 1956; Виноградов А.В., 1982, с. 106-107; Зальманг Г., 1959; Инсли Г., Фрешшет В.Д., 1960; Мордухай-Болтовской С.Д., 1940, с. 93-96; и др.], ученых, занимающихся «экспериментальной археологией» [Васильева И.Н., 1988Б, с. 103-150; она же, 1995Б, с.75-84; Васильева И.Н., Салугина Н.П., 1997, с. 1-137; они же, 1999А, с. 234-257; они же, 1999Б, с. 181-198; Глушков И.Г., 1987, с. 45-50; он же, 1990, с.

63-76; он же, 1999А, с. 167-180; Глушков И.Г., Гребенщиков А.В., Жущиховская И.С., 1999, с. 150-166; Гражданкина Н.С., 1969, с. 152-160; Жущиховская И.С., 1982, с.99-106; Жущиховская И.С., Залищак Б.Л., 1990, с. 144-157; Калинина И.В., Устинова Е.А., 1995, с. 69-83; Круг О.Ю., 1963, с. 96-97; Круг О.Ю., Четвериков С.Д., 1961, с. 34-44; Семенов С.А., Коробкова Г.Ф., 1983, с. 191-234; Смекалова В.Л., Мыц В.Л., 1997, с. 139-153; Тепловодская Т.М., 1977, с. 131-138; Шилик К.К., 1974, с. 115-119; Щапова Ю.Л., 1963, с. 97-101; она же, 1970, с.233-236; и др.], а также методикой и методологией археологических исследований [Беговатов Е.А., Кочкина А.Ф., 1993, с. 88-99; Бочкарев B.C., 1975, с. 34-42; Генинг В.Ф., 1973, с. 114-135; Грязнов М.П., 1946, с.306-308; Деопик Д.В., Митяев П.Е., 1981, с. 122-149; Деревянко Е.И., 1989, с. 43-54; Клейн Л.С., 1975, с. 42-44; Кожин П.М., 1989, с. 54-70; Коробкова Г.Ф., 1975, с. 44-49; Кочкина А.Ф., 1988, с. 145-153; Массой В.М., 1975, с. 53-56; Сайко Э.В., Кузнецова Л.В., 1977, с. 1-51; Семенов С.А., 1975, с. 23-29; Цетлин И.Б., 1997, с. 83-93; он же, 1999, с. 110-140; Щапова Ю.Л., Лихнер Ю.А., Столярова Е.К., 1990, с. 1-92; и др.].

За рубежом длительный период времени в изучении древней гончарной технологии доминировал формально-классификационный подход [Цетлин Ю.Б., 1997, с. 90]. С ним связаны длительные и безрезультатные дискуссии между исследователями, пользующимися одними и теми же или близкими артефактами, но приходящими к совершенно разным выводам. Что касается естественнонаучных методов изучения древней керамики, то ведущие западные археологи, занимающиеся древней керамикой, в частности П.М. Райе, видят главную проблему в корректном переходе от технологических к культурно-историческим выводам [там же, с. 91]. Обычно данные естественнонаучных исследований остаются «сами в себе», прежде всего из-за того, что гуманитарий-археолог не в силах интерпретировать результаты, полученные в ходе экспериментов и выраженные обычно в цифровых значениях, а специалист-естественник, не будучи историком, не может адекватно оценить результаты собственных экспериментов для реконструкции исторических процессов развития материальной культуры.

В последние десятилетия ученые пришли к твердому убеждению, что только системные комплексные исследования керамики (когда для аргументации используются не только археологические материалы, но и данные этнографии и естественных наук, когда результаты одного эксперимента перепроверяются результатами другого, а объектом изучения является не только керамика из раскопок, но и природное сырье и модели из этого сырья) позволяют получить достаточно надежную и разностороннюю картину. Одним из первых, еще в 1956 году, А.И. Августиник в 61 выпуске «Кратких сообщений Института истории материальной культуры» представил, по его мнению, оптимальную на тот период схему комплексного исследования археологической керамики [Августиник А.И., 1956, с. 149-156].

Истории изучения гончарного ремесла золотоордынского Азака посвящена специальная глава данной работы. В ней отдельно рассматриваются археологические исследования остатков и следов гончарных производств и историография местной керамики XIV в. Поэтому подробно на этом здесь останавливаться не будем. Отметим лишь, что первыми, кто поставил и пытался решить ряд проблем, непосредственно касающихся данной темы, были Л.М. Казакова и Л.Л. Галкин. Среди археологов, трудами которых создана источниковая база данной работы, наряду с вышеназванными, следует назвать Н.М. Булатова, Н.М. Фомичева, В.В. Чалого, А.Ф. Рогачеву, В.И. Перевозчикова, П.А. Ларенок, И.В. Гудименко, СВ. Рязанова, А.Л. Бойко, И.В. Белинского и А.Н. Масловского. Изучением местной керамики в разное время занимались С.А. Вязигин, Л.М. Казакова, Л.Л. Галкин, Н.М. Булатов, В.А. Ларенок, В.И. Перевозчиков, И.В. Волков, А.И. Романчук, И.В. Гудименко, А.Л. Бойко, И.В. Белинский, А.Н. Масловский.

Актуальность выбранной темы ярко иллюстрирует характер дискуссии развернувшейся на страницах научных изданий [Белинский И.В., Масловский А.Н., 1998В, с. 121-122; они же, 1998Г, с. 179-251; Перевозчиков В.И., 2001 А, с. 312-353; он же, 2001Б, с. 95-108; он же 2002, с. 39-43; Масловский А.Н., 2001, с. 89-91; он же, 2002А, с.346-356; он же, 2002В, с. 135-138; Волков И.В., 2002, с. 106-134, Волков И.В., 2004, с. 291-335]. Однако, в этих работах была поднята и

11 обсуждалась лишь часть проблем, требующих своего решения. Никогда прежде

исследователи не предпринимали попытки осветить гончарное ремесло Азака как целостный технологический процесс. Уровень имеющегося на сегодня по данной теме научного знания: в части фактического материала - констатация данных, полученных в ходе археологических раскопок, в части исторических выводов - это, за исключением вещей очевидных, в основном не доказанные суждения и гипотезы. Такое положение вполне объяснимо, учитывая применявшиеся до сих пор методы и подходы.

Для получения более ясной и понятной картины керамического производства золотоордынского Азака необходимо системное исследование каждого из этапов гончарного ремесла в отдельности. Практика показала, что для решения целого ряда не простых вопросов одного только технико-технологического анализа [Бобринский А.А.,1978], отчасти уже применявшегося при изучении керамики Азака [Волков И.В., 1992, с. 5-7; Перевозчиков В.И., 1993, с. 218-219; Белинский И.В., Масловский А.Н., 1998, с. 194, 204], не достаточно.¹ Для получения объективных и разносторонних знаний требуется целый комплекс методов, в том числе и естественнонаучных, доступные из которых были использованы в настоящей работе для прояснения ряда нерешенных пока вопросов, ответить на которые при помощи традиционных методов гуманитарных наук невозможно.

¹ Никак не умоляя очевидных достоинств этого метода изучения древней керамики и выдающегося вклада его автора в методику изучения древней керамики, следует признать, что он во многом еще остается не доступным не только начинающим, но и опытным археологам. Для того, чтобы его освоить в совершенстве не достаточно только прочитать книгу А.А. Бобринского «Гончарство Восточной Европы» (М., 1978). Необходим большой багаж непосредственных наблюдений за работой гончаров-профессионалов, изготовляющих керамику «по старинке», определенный опыт самостоятельного изготовления керамических изделий по полному циклу, многолетний опыт камеральной обработки массового керамического материала древних эпох; полезен был бы также непосредственный контакт с самим ученым или его учениками. Применительно же к золотоордынской керамике (следует напомнить, что написана книга А.А. Бобринского на археологических материалах более ранних эпох), из-за ее разнообразия и достаточно высокого технического и технологического уровня ремесла, трудности в диагностике тех или иных технологических приемов и особенностей возрастают многократно. То, что хорошо видно при непосредственном наблюдении за работой гончара, зачастую совершенно невозможно диагностировать по готовому изделию. Хороший мастер на поверхности изготовленного им изделия практически не оставляет никаких следов, свидетельствующих о применявшихся технических приемах. Даже в результате своих многолетних исследований А.А. Бобринскому и его последователям (например, И.Н. Васильевой) по целому ряду позиций не удалось предложить абсолютно надежные диагностические признаки. Поэтому, например, в части определения не только технических приемов формообразования, но и отдельных примесей, мнения у исследователей не редко расходятся. Сам автор технико-технологического анализа, в своей монографии неоднократно повторяет, что его методика не дает никаких гарантий от субъективных интерпретаций тех или иных видимых следов техники и технологии производства на поверхностях и изломах керамических изделий.

Цель исследования: опираясь на имеющуюся на сегодня источниковую базу реконструировать технологическую цепочку существовавшего в золотоордынском Азаке в XIV веке гончарного производства в соответствии с уже устоявшейся в науке структурой - по подготовительной, созидательной и закрепительной стадиям, установить четкие критерии (характерные признаки) выделения местной керамики из общего массива керамических материалов, а также определить топографию и структуру гончарного ремесла древнего города и обосновать возможные социально-организационные формы его функционирования.

Для этого необходимо решить целый ряд задач:

- опираясь на данные, полученные в ходе экспериментальных исследований,
и сопоставляя их с результатами визуального изучения местной керамики
структурировать ее, а по возможности также тандыры, гончарные горны и
кирпичи, - по группам¹ и подгруппам²;

установить вероятный состав природного сырья, которое использовалось для производства керамики, ангобов, глазури и его происхождение;

реконструировать состав формовочной массы керамики, тандыров, горнов и кирпичей, ангобов и глазури - по каждой из выделенных по результатам экспериментальных исследований групп в отдельности;

установить химический состав местного керамического черепка, ангоба и глазури;

определить ассортимент продукции, особенности ее морфологии и метрики по каждой подгруппе в отдельности и образуемой ими группе в целом;

реконструировать технику формообразования и обработки поверхности керамических изделий, тандыров и кирпичей;

систематизировать гончарные горны, сравнив их конструкцию и размеры;

сопоставив данные визуального изучения горнов с результатами экспериментальных исследований стенок их обжигательных камер и

¹ Под группой понимается продукция нескольких родственных гончарных мастерских.

² Подгруппу образует продукция одной гончарной мастерской.

обжигавшейся в них керамики, попытаться установить, кто являлся строителями горнов (сами гончары-керамисты или специализирующаяся на этом группа азакских ремесленников);

установить качественный состав топлива для горнов;

реконструировать в общих чертах режим обжига керамики каждой из выделенных групп, зафиксировав особенности.

Наряду с решением проблем, позволяющих восстановить технологию гончарного ремесла Азака, требуют своего разрешения и ряд общих вопросов. Они неоднократно и в разном контексте поднимались в работах выше перечисленных исследователей, но окончательного ответа на них пока не найдено. Среди них можно выделить следующие:

как распределялись гончарные мастерские по территории города (топография гончарного ремесла Азака);

сколько было керамических школ, материальными носителями которых являются выделенные группы керамики, и их отличительные признаки;

в каких социально-организационных формах гончарное ремесло в Азаке существовало.

Территориальные рамки исследования зафиксированы самой темой диссертации. При этом для сопоставления с местными материалами использовались также артефакты, происходящие с археологических памятников Средней Азии, Поволжья, Северного Кавказа и Крыма, результаты научных изысканий ученых, посвященных близким Азаку, как территориально, так и хронологически, регионам. Хронологические рамки исследования во многом определяются монетным материалом, который был найден как в гончарных, так и в бытовых (с единичными находками браков, полуфабрикатов и печного припаса) комплексах (см. табл. 1). Резюмируя собранный нумизматический материал, следует отметить, что из 51 местонахождения, представленного на карте 28 пунктами (рис. 2), более-менее достоверно датированы монетами только 15, причем гончарных комплексов среди них лишь 4. Самыми ранними являются: заполнение землянки (жил.-2 с двумя гончарными горнами) в раскопе по ул. Измайлова-38 (2000 г.) - пулы времени Токты-Узбека (без года) и 1315/6 г., яма-

6 из котлована по ул. Московская-7 (1995 г.) — также пул Токты-Узбека (без года) и 2 пула 1336/37 гг., а также в заполнении припечной ямы (№ 10), входящей в состав гончарного комплекса из раскопа по ул. Комсомольская-87 (1989 г.) - пул 1321 г. Самое позднее местонахождение - яма-25 в котловане по ул. Московской-7 (1995 г.) - дирхем 796 г.х. (1393/94 г.). В связи с тем, что монет в заполнении горна по ул. Г. Известия-57 не найдено, продукцию мастерской можно лишь приблизительно датировать найденными вместе с ней керамическими импортами (рис. 158) - серединой-третьей четвертью XIV века. Предварительная общая датировка исследованных на сегодня остатков гончарного ремесла Азака-Таны в целом (пока без деления по группам): начало XIV в.(возможно, конец XIII в.) - первая половина 90-х гг. XIV века, т.е. от времени Токты до погрома Таны Тамерланом. При этом монетный материал 4-х из 15-ти местонахождений укладывается в рамки до 1337 г., 7 из 15 - до 1353 г., 8 из 15 - до 1361 г., а 14 из 15 - до 1369 г. Таким образом, основная часть датированных монетами находок материальных свидетельств гончарного ремесла охватывается хронологическим диапазоном в 4 десятилетия - 1330-е -1360-е гг. Дробная хронология керамики Азака - это тема специальной большой работы.' Здесь же мы ограничимся лишь общими хронологическими рамками, которые по вышеприведенным данным охватывают практически полностью весь XIV в.

Методологическая основа диссертации - принципы историзма, объективности и всесторонности, органического сочетания культурно-исторического подхода со статистикой и методами естественных наук - таких как физика, химия и технология керамического производства. Методика исследования носит междисциплинарный характер и заключается в комплексном использовании общенаучных, собственно исторических,

¹ Для привязки выделенных керамических групп к определенным хронологическим периодам необходим фронтальный сравнительный анализ десятков тысяч фрагментов из как минимум сотни датированных монетами закрытых комплексов (датированные же комплексы насчитываются сегодня не одной сотней). Только такое широкое исследование может дать более-менее объективную картину, т.к. в процессе работы обязательно будут попадаться объекты с ошибочными монетными привязками, получившимися в результате утрат шифров при камеральной обработке и реставрации монет, и разновременным монетным материалом, происходящим из закрытых комплексов, использовавшихся в древности в качестве мусорных ям в различные хронологические периоды; кроме того, во время спасательных работ, производившихся в очень сжатые сроки, археологи часто по целому ряду объективных причин не фиксировали из какого слоя в раскапываемом закрытом комплексе данная керамика происходит.

археологических, математических и естественнонаучных методов. Среди них: анализ, физическое и историческое моделирование, научный эксперимент, формально-статистический метод, картографирование и планиграфия, корреляция, синтез, аналогия, обобщение и историческая реконструкция на основе сопоставления археологических материалов со сведениями письменных источников, данными исследований этнографов, физиков, химиков и специалистов-технологов, а также результатами специально поставленных в рамках данного исследования экспериментов.

Основу источниковой базы составляют археологические материалы из раскопок золотоордынского Азака. Необходимость введения в научный оборот всего объема накопившихся за многие годы раскопок в Азове археологических материалов, имеющих непосредственное отношение к теме данного исследования, назрела уже давно.¹ Сегодня они хранятся в фондах Азовского историко-археологического и палеонтологического музея-заповедника (бывший Азовский краеведческий музей) и представляют собой архивные источники в виде научных отчетов² и полевщу документации археологических раскопок и коллекции археологических находок³.

В качестве эталонных (образующих группы и подгруппы) в данной работе выступают коллекции керамики, идентифицированные как продукция конкретного гончарного комплекса. Среди них: 1) коллекция керамики из раскопок по ул. Макаровского-5 в 1971 г. - 142 целых изделия и фрагментов их профильных частей (см. табл. 11; рис. 84-91; учетные музейные номера коллекции - АКМ КП-26264, КВФ-11848); 2) коллекция из раскопок по ул. Чехова-22 в 1975 г. - 2614 целых изделий и фрагментов их профильных частей (Перевозчиков В.И., 1993, с.165-216; рис. 115-130; АКМ КП-16200); 3) из раскопок по ул. Ленинградской-62 в 1982 г. - 21368 образцов, из которых целых изделий и их профильных фрагментов - 5280 (табл. 13; рис. 105-114; АКМ КП-25299, КВФ-11503); 4) по ул. Газеты Известия-57 в 1988 г. - 7284 образца, из

¹ Работа в этом направлении проводилась и ранее [Галкин Л.Л., 1975, с. 252-259; Перевозчиков В.И., 1989Б, с. 75-77; он же,
1990А, с. 117-135; он же, 1992, с. 38-39; он же, 1993, с. 160-224; он же, 1998, с. 160-165; Волков И.В., 1992А, с. 4-7, табл. 1;
Белинский И.В., Масловский А.Н., 1998Г, с. 179-251; Гудименко И.В., Масловский А.Н., Перевозчиков В.И., 2001, с. 197-221].

² См. раздел «Архивные материалы» в «Списке источников и литературы».

³ См. «Список полевых шифров, авторов раскопок и учетных обозначений коллекций и отдельных находок».

16 которых целых изделий и их профильных фрагментов - 3223 (табл. 14; рис. 131-

157; АКМ КП-25313, КВФ-11514); 5) по ул. Комсомольской-87 в 1989 г. - 4203

единицы, из которых целых изделий и их профильных фрагментов - 1111 (табл.

12; рис. 92-100; АКМ КП-25976, КВФ-11794); 6) по ул. Измайлова-38 в 2000 г. -

2710 образцов, из которых примерно пятая часть - профильные фрагменты

(Гудименко И.В., Масловский А.Н., Перевозчиков В.И., 2001, с. 208-218; рис.

76-83; АКМ КП-28312). Все это, в основном, бракованная керамика, а также

полуфабрикаты под поливную керамику и изделия, играющие роль орудий и

приспособлений в ходе производственного процесса, основную часть которых

принято называть печным припасом.

Для данного исследования привлекались также образцы готовой продукции местного производства, в основном из закрытых бытовых комплексов XIV века, исчисляемые сотнями профильных фрагментов и археологически целых изделий, а в качестве сравнительного материала керамические импорты, происходящие как из раскопок золотоордынского Азака (40 образцов), так и привезенные из других археологических центров (18 обр.), а также специально изготовленные из местного сырья модели керамических изделий (около 40) и разной формы пробники - эталоны (ок. 80).

Не смотря на то, что прямых сведений о гончарном ремесле золотоордынского Азака в письменных источниках нет, - в последних имеется ряд отрывочных косвенных свидетельств, проливающих свет на отдельные проблемы, касающиеся сырьевой базы и технологии обжига керамических изделий. Эти источники опубликованы уже давно, но для решения отдельных проблем гончарного ремесла Азака не привлекались. Среди них: цитируемая в известном труде М.М. Ковалевского, изданном еще в 1905 г., выдержка из постановления венецианского сената от 19 марта 1332 года [Ковалевский М.М., 1905, с. 120], сведения из «Учебника» «безымянного флорентийца» (ок. 1315 г.), опубликованные в работе М. Бериндея и Г. Вайнстейна [Berindei М., Veinstein G., 1976, р. 117], информация о привозимых в Тану товарах из «Практики торговли» (1335г.) Франческо Пеголотти [Скржинская Б.Ч., 1971, с. 51], сведения о таре и о столовой посуде кочевников, о возможном топливе для

гончарных горнов - в сочинении Иософато Барбаро «Путешествие в Тану» 1437-38 гг. (Барбаро и Контарини о России, 1971, с. 142,144,146), о правилах размещения гончарных мастерских в средневековых городах - в трактате Юлиана Аскалонита, вошедшем составной частью в сборник законов XIV в. Константина Арменопула [Аскалонит Ю., 1960, с. 19-20], о материалах использовавшихся в средние века для производства глазури, в т.ч. в качестве ее красителей, и керамических красок для подглазурной росписи - в «Минералогии» Бируни [Бируни, 1963, с. 241,486], ремесленном трактате XII в. Тифлиси [Тифлиси, 1976, с. 86-88, 156] и «Византийском медицинском трактате XI-XIV вв.» [Византийский медицинский трактат ..., 1997, с. 144,146], а также выдержки из любопытных наблюдений турецкого путешественника Эвлия Челеби, сделанных им в Азове в XVII веке [Челеби, 1979, с. 205] и, наконец, «Дневник путешествия в Южную Россию академика Санкт-Петербургской Академии наук Гильденштедта», побывавшего в Азове в 1773 году [Гильденштедт, 1879, с. 195-201].

Научная новизна работы состоит в том, что это первый опыт системного рассмотрения гончарного ремесла Азака в строгом соответствии с составляющими его стадиями и ступенями - от подбора природного сырья на предварительной стадии до обжига в горне на стадии закрепительной. С самого начала была поставлена задача комплексного изучения азакского керамического производства. Поэтому для выстраивания системы доказательств использовались не только археологические материалы (бракованная и кондиционная продукция гончаров), но и данные этнографии и естественных наук, результаты одного анализа перепроверялись результатами другого, а объектом экспериментальных исследований стала не только керамика из раскопок золотоордынского Азака, но и широкий спектр сравнительных материалов, включающих керамические импорты, природное сырье и экспериментальные модели из него.

Впервые местная керамика была разбита на группы не только на основании ее визуального изучения в виде словесных описаний характерных признаков, но и по полученным в ходе специально поставленных экспериментов данным,

выраженным в цифровых значениях. Именно последние позволили обратить внимание на существование третьей группы местной керамики, которая ранее исследователями не выделялась. Вычленив ее из общей керамической массы по данным естественнонаучных исследований, удалось четко зафиксировать и сформулировать внешние отличительные признаки «новой» группы.

На основе данных, полученных в ходе проведенных экспериментов и результатов трассологического обследования поверхностей и изломов гончарных изделий, по каждой группе в отдельности в общих чертах был реконструирован физический состав черепка, ангоба и глазури. Обмеры десятков археологически целых керамических изделий позволили разбить их по данному признаку на виды и выявить возможные меры объема жидкостей, бытовавшие в золотоордынском Азаке в XIV веке. В рамках физического моделирования отдельных этапов производства керамики был осуществлен ряд опытов в целях реконструкции технологии обработки и оформления поверхностей сосудов, применявшейся средневековыми гончарами.

Экспериментальным исследованиям были подвергнуты t не только керамические изделия, но также и стенки горнов, тандыров, кирпичи и местное природное сырье. На основании полученных данных горны и тандыры, как и керамика, были разделены на группы.

Конструкция азакских гончарных горнов подверглась подробному сравнительному анализу впервые. Это позволило определить место азакских горнов в общемировой классификации обжиговых устройств, а в купе с данными естественнонаучных исследований сделать ряд новых выводов относительно уровня развитости гончарной технологии и о том, кто и из какого сырья сооружал гончарные горны в золотоордынском Азаке. Специально рассматривался вопрос о топливной базе азакского гончарства. А с опорой на данные экспериментальных исследований, публикации керамистов-технологов, физиков и химиков, а также результаты визуального обследования поверхностей и изломов археологической керамики, реконструировался вероятный режим обжига керамических изделий по каждой выделенной группе в отдельности.

В работе впервые представляется весь спектр собранных на конец 2001 года материалов так или иначе связанных с азакским керамическим производством и обширный иллюстративный материал (в т.ч. наиболее целые и показательные образцы местной керамики, которые ныне хранятся в фондах Азовского музея-заповедника).

Научная и практическая значимость настоящего исследования состоит в возможности использования его результатов при подготовке учебных пособий, спецкурсов и тематических лекций по отечественной истории, истории материальной культуры и ремесел России в целом и Золотой Орды, Дона и Северного Кавказа в частности, обобщающих работ по методике изучения археологической керамики, методических рекомендаций по научному описанию керамических изделий, для правильной атрибуции археологических находок, составления полевых и коллекционных (музейных) описей и инвентарных карточек, при проектировании и создании музейных экспозиций, разработке текстов экскурсий по тематическим экспозициям и выставкам. В то же время отработанные и представленные в данной работе методики вполне могут быть положены в основу изучения технологии производства керамики практически любого другого хронологического периода.

Апробация работы. По теме диссертации делались доклады на региональных, всероссийских, всесоюзных и международных научно-практических конференциях и семинарах, проводившихся в городах Азов (1985,1986,1987,1988,1989,2000,2001 гг.), Грозный (1989 г.), Волгоград^ 992 г.), Донецк (1990 г.), Нижний Новгород (2001 г.), Ростов-на-Дону (2001,2002,2004 гг.), Ялта (1998 г.). Полученные в ходе диссертационного исследования результаты обсуждались на заседаниях кафедры археологии, древнего мира и средних веков исторического факультета Ростовского государственного университета. Ряд наработок, полученных в ходе диссертационного исследования, имеющих практическое значение, были успешно использованы при проведении научной инвентаризации археологических коллекций и создании профильных экспозиций и выставок Азовского историко-археологического и палеонтологического музея-заповедника.

Основные защищаемые положения: 1) в XIV в. в золотоордынском Азаке существовало высокоразвитое гончарное ремесло городского типа, характеризующееся очень сложной структурой - сосуществованием по разному социально организованных групп гончаров (от «кустарей-одиночек» до корпоративных сообществ типа ремесленного цеха), применявших самые различные технологические приемы изготовления керамических изделий (от ручной лепки до использования ножного круга) и специализирующихся каждая на своем ассортименте продукции;

2) комплексное исследование остатков и следов гончарного ремесла Азака с опорой на методы естественных наук позволяет определить структуру и восстановить топографию гончарства отдельно взятого крупного археологического центра, реконструировать технологию, выделить характерные признаки местной керамики и на основании полученных данных с достаточно высокой степенью вероятности смоделировать социально-организационные формы функционирования этого ремесла, а также дает археологам возможность не только выделять продукцию последнего на синхронных памятников сопредельных территорий, но и датировать по находкам керамики Азака культурные напластования XIV в. на многослойных поселениях¹.

По теме диссертации опубликовано 9 статей и 9 сообщений объемом около 9,5 п.л., вышедших из печати за период с 1982 по 2003 гг.

Диссертация изложена на 1004 страницах, включающих 385 страниц текста, 41 страницы списка источников и литературы, 11 страниц справочного аппарата, 92 страницы приложения 1, посвященного методике и результатам экспериментальных исследований, 230 страниц табличного приложения 2 и 244 страницы иллюстративных материалов приложения 3. Список источников и литературы содержит 709 позиций. Приложение 1 в соответствии с количеством проведенных экспериментов состоит из 4 разделов: 1) модельный эксперимент, 2) исследование

¹ По имеющимся на сегодня данным, существование керамического производства в золотоордынском Азаке полностью укладывается в рамки XIV века; есть все необходимые предпосылки для разработки дробной хронологии местной керамики, что позволит использовать ее в качестве датирующих эталонов на синхронных памятниках.

керамики на водопоглощаемость, 3) определение плотности и удельного объема, 4) рентгеноспектральный флюоресцентный анализ.

Приложение 2 включает 14 основных (исходных) и 16 цифровых (итоговых) статистических таблиц, отражающих полученные в ходе экспериментов данные. Цифровые ряды итоговых таблиц иллюстрируются 102 диаграммами. Таблица 1 - это полный перечень гончарных комплексов и известных на сегодня отдельных находок материальных свидетельств керамического производства. В таблицах 2-8 и прилагающихся к ним 16 цифровых таблицах с литерными номерами и диаграммами представлены итоги проведенных естественнонаучных экспериментов. Таблицы 9 и 10 включают в себя метрику и общую характеристику исследованных в Азове золотоордынских гончарных комплексов. И, наконец, в таблицах 11-14 содержатся результаты статистической обработки керамического материала из четырех гончарных комплексов, которые либо не публиковались вовсе, либо в посвященных им публикациях полные статистические данные отсутствовали.

Приложение 3 состоит из 243 таблиц¹, содержащих в общей сложности 1697 иллюстраций представляющих 7 гончарных комплексов, более 2000 археологических предметов из раскопок золотоордынского Азака и ок. 120 экспериментальных моделей. Вначале приводится исходная картография (рис. 1, 1а, 2). Затем - в хронологическом порядке - чертежи и фотоиллюстрации связанные с исследованными в Азове гончарными комплексами XIV века (рис. 3-22). Далее следует фотохроника экспериментальных исследований (рис. 23-31, 37-72) и перепечатки из других изданий изображений гончарных комплексов и инструментов гончаров, а также отдельных этапов технологического процесса в исполнении гончаров-профессионалов (рис. 32-36, 73-75). Следующий блок -фотоизображения и рисунки керамики из гончарных комплексов, размещенные по порядку выделенных в ходе экспериментальных исследований групп и подгрупп, которые они представляют (рис. 76-158). Затем идут материалы из

¹ 4 карты, 5 графиков, 16 чертежей и 36 полевых фото гончарных комплексов и местонахождений, 56 фото рабочих моментов экспериментов, 225 фото объектов экспериментальных исследований (образцов сырья, моделей и артефактов), 31 фото и рисунков - перепечаток из других изданий, иллюстрирующих технологию гончарного производства и назначение керамических изделий, 510 фото и 650 рисунков керамики из азакских гончарных комплексов и местонахождений, 420 фото и 1126 рисунков керамических изделий местного производства из бытовых и хозяйственных комплексов.

раскопок бытовых комплексов золотоордынского Азака - фотоизображения и
рисунки неполивной и поливной керамики. И завершается все сводными
таблицами неполивной керамики гончаров Азака ... . ^размещена по

типам изделий^. Последняя иллюстрация - карта современного города с обозначенными на ней дислокациями гончарных мастерских по выделенным по результатам настоящего исследования группам азакской керамики.

Собранные и представленные в этой работе материалы позволяют по-новому взглянуть на уже имеющиеся в научном обороте артефакты и ответить на ряд вопросов, которые раньше казались трудно разрешимыми.

Археологические исследования

До создания в Азове постоянно действующей археологической службы остатки гончарного ремесла в виде разрушенных при строительных работах гончарных горнов, полуфабрикатов и керамического брака находили в основном местные жители. После воссоздания в 1960 году краеведческого музея появилась штатная должность археолога. Последний, а вместе с ним, иногда, и небольшая группа энтузиастов-любителей местной старины, выходили на место и доследовали то, что осталось после строительных работ в котловане под фундамент будущего здания или в прорытой по улице города траншее. Но в 1960-х гг. штатный археолог в музее был не всегда. По-видимому, поэтому в фондах Азовского музея хранится ряд беспаспортных находок (полуфабрикатов, «сепай» и бракованных керамических изделий), поступления которых относятся именно к этому периоду. Они в разное время были сданы в музей неравнодушными к истории родного города азовчанами. Но их имена и фамилии, как, впрочем, нередко также время и точные места находок, по тем или иным причинам, в документации зафиксированы не были.

В 1970-х гг. в Азове идет бурное строительство коммунального жилья. Археологи, как и в 1960-х гг., лишь успевают фиксировать новые археологические объекты и проводить их выборочные доследования.

Целенаправленные раскопки на участках под предполагаемое строительство общественных зданий и жилых домов, выразившиеся в планомерных исследованиях посредством стационарных раскопов началось лишь с конца 1970-х гг. Естественно, и в 1980-1990-х гг. работы на новостройках города продолжаются, но они являются не самоцелью, а лишь наименьшим злом ради спасения археологических памятников. Практически все случайные археологические находки с территории города в этот период строго паспортизируются.

Общеизвестно, что самый массовый археологический материал при раскопках золотоордынских городов - керамика. История археологических исследований Азака - это также история накопления данных о его гончарном ремесле. Из-за большого объема информации ограничимся здесь описанием лишь тех раскопок, в ходе которых исследовались гончарные горны и другие связанные с ними закрытые комплексы, и упоминанием находок отдельных бракованных изделий, полуфабрикатов и керамики производственного назначения. Параллельно будут приводиться ссылки на данные архивных источников и научные публикации.

Летом-осенью 1939 года С.А. Вязигин произвел «раскопки трех печей, обнаруженных при рытье «канавы» вокруг кладбища» \ Первая оказалась очагом, вторая «... напоминает кавказский тандырь». Третья же, «... у восточной окраины кладбища», имела значительно более сложную конструкцию и по мнению автора раскопок предназначалась «... для обжига глиняной посуды или для печения хлеба». Полностью исследовать эту печь «... из-за неблагоприятной погоды» не удалось.2 Типичное для азакских хоз. ям мусорное заполнение печи также никак не проясняет ее истинное назначение. Полный отчет об этих раскопках хранится в архиве ЛОИА АН СССР (ф. 35, оп. 1, д. 30). Выдержки их него имеются в редком фонде Донской публичной библиотеки (ДПБ, Р-1449241, 1449238). Поместивший в свою статью «Археологические раскопки и разведки в Ростовской области в 1938 и 1939 гг. (общий обзор)» информацию о вышеописанных раскопках С. А. Вязигина, В. А. Городцов, повторяя предложенные автором раскопок предположения о назначении первых двух печей, функциональное назначение печи № 3 вообще никак не определяет, что свидетельствует о том, что и он сомневался в ее атрибуции [Городцов В.А„ 1940, с.11-12].

Достоверно гончарные горны исследовала первый археолог Азовского (тогда историко-краеведческого музея - Людмила Михайловна Казакова, что подтверждается хранящимися в . ";. , . музее? отчетом о ее раскопках в Азове в 1961 году [Казакова Л.М., 1962, с. 10-11] и отдельными археологическими находками. В отчете описано как в траншее под газопровод в районе дома № 51 по ул. Калинина доследовали 2 горна, обнаруженных учеником средней школы № 1 Игорем Малыгиным (рис. 3). Они были частично разрушены при рытье траншеи, но их конструкцию, в основном, проследить удалось [Казакова Л. М., 1993, с. 155-160, рис. 1,2]. В изданной значительно позднее работе, посвященной, именно, этим раскопкам, Л. М. Казакова констатировала: «... гончарные горны на улице Калинина относятся к традиционному для Азака типу двухкамерных двухъярусных горнов с одноканальной топочной камерой» [там же, с. 159].

По имеющимся в нашем распоряжении документам, лишь через 10 лет, в 1971 г., в Азове при рытье котлована под жилой 5-этажный дом № 5 по ул. Макаровского были обнаружены остатки еще двух горнов для обжига керамики [рис. 4; Галкин Л.Л., 1972, с. 168-169; он же, 1975, с.252-259]. Они были того же типа, что и исследованные по ул. Калинина в 1961 г. Л. Л. Галкину удалось достаточно основательно исследовать их конструкцию, внеся тем самым в описание азакских горнов много важных подробностей1. Только этому исследователю в горне посчастливилось найти остатки необожженной посуды в виде «плотной глиняной массы темно-серого цвета». «Топливо не было уложено в топку». «Следов золы в камере не обнаружено» (Галкин Л.Л., 1975, с.255). Таким образом, исследователь раскопал горн, прекративший свое функционирование в момент подготовки к очередному обжигу. Ничего подобного в Азове ни до, ни после больше не встречалось. Остается только сожалеть, что образцы глины необожженных сосудов до нас не дошли. Отчета о раскопках этого гончарного комплекса в архиве Азовского краеведческого музея нет. Но его вполне заменяет подробная статья в журнале «Советская археология» (№ 1 за 1975 г., с. 252-259, рис. 1-6). Она содержит чертеж одного из горнов (№ 2), а также фотографии и рисунки собранных при раскопках керамических изделий. Эта публикация стала одной из первых, посвященных гончарному ремеслу Золотой Орды, и на довольно продолжительный период единственной по археологии Азака в целом.

В научном отчете о раскопках в городе Азове в 1973 году его автор, Н.М. Булатов, информировал, что весной этого года строители спортивного комплекса по ул. Мира (на территории стадиона завода КПО) на значительной глубине открыли остатки гончарных горнов1, большое количество неполивной керамики и шлаки [Булатов Н.М., 1974А, с.1]. К сожалению, чертежи или фотографии горнов, как и описания последних сделать было некому. Летом того же года Н.М. Булатов рядом с котлованом под спорткомплекс, поблизости от места обнаружения гончарных горнов, заложил свой раскоп. В заметке об этих раскопках в «Археологических открытиях за 1973 год» сообщается о находках «на раскопе бракованных керамических изделий, предметов печного припаса и шлаков» [Булатов Н.М., 1974Б, с. 100]. Это позволило исследователю «... предположить существование на данном участке средневекового города керамических мастерских». В составе хранящейся в фондах Азовского краеведческого музея коллекции из его раскопок 1973 года имеется лишь один фрагмент ручки кувшина-полуфабриката с белым ангобом (№ 25). В полевой описи, приложенной к отчету о раскопках, также числится только один фрагмент полуфабриката (№ 128). В статистических таблицах, подшитых в конце того же отчета, указано шесть предметов печного припаса и полуфабрикатов и значительное количество шлаков [там же, табл. 2,3].

Проблемы и пути их решения

Теперь постараемся очертить проблемное поле, исходя из того, что уже сделано в области выбранной нами темы исследования и что сделать еще предстоит. При анализе будем придерживаться уже устоявшейся в науке структуры технологического процесса гончарного производства. В нем выделяют три основные стадии: подготовительную, созидательную и закрепительную, каждая из которых разбивается на ряд ступеней1 [Бобринский A.A., 1978, с. 14-15; он же, 1997, с.92; он же, 1999, с. 9-Ю; Васильева И.Н., Салугина Н.П., 1997, 38-60 и др.].

Инструментарий гончара не велик и достаточно примитивен (рис. 32-35). Все, что связано со скульптурной лепкой ограничивается ножами (деревянными, костяными или металлическими), шпателями, керамическими наковаленками и др. простейшими орудиями типа гальки, керамического черепка, мокрой тряпки; реже используются специальные глиняные орудия, деревянные, каменные и костяные колотушки. При изготовлении сосудов на гончарном круге основными орудиями гончара являются, помимо круга, руки и ноги мастера, а также все те же гончарные ножи и мокрая тряпка, стеки, клюшки, спец. ложки, шпагат или нитка (для срезания сосуда с круга). Для декорирования поверхности керамических изделий гончару необходимы были: циркули, тупые иглы и стержни (для гравировки), гребенки, кисти, штампы (чаще из дерева и керамики), колыбы (матрицы) и др.

Сразу оговоримся, что на сегодня все, кто так или иначе касаются проблем местного керамического ремесла, исходят из того, что в Азаке в XIV веке существовало две основные группы гончаров, производивших различную (как по составу формовочной массы, так и по технике изготовления и оформления) керамику.

В изучении первой стадии гончарного ремесла Азака, включающей в себя 4 ступени: 1) отбор исходного сырья, 2) добыча сырья, 3) обработка исходного сырья и 4) составление формовочной массы, - сделано пока очень мало. Первой ступени коснулся только Л.Л. Галкин. В статье 1975 года он отмечал, что исследованная им топочная камера горна 2 на 1/3 была заполнена глиняной массой темно-серого цвета — слежавшихся фрагментов необожженных сосудов

[Галкин Л.Л., 1975, с.255]. Отсюда он сделал вывод, что глина, из которой формовались сосуды, была темно-серого цвета. Кроме того, исследователь сослался на разговор с местными гончарами, а также на сообщение местных жителей о том, что такая глина имеется на берегу р. Дон в 3-4 км от раскопанных остатков гончарной мастерской и что именно она использовалась в недавнем прошлом для производства гончарных изделий. В других работах имеются указания на наличие в керамическом черепке естественной примеси песка, карбонатов и блесток слюды. Поэтому, если для формовочной массы первой группы в качестве основы могла выступать та глина, о которой пишет Л.Л. Галкин,1 то для керамики второй группы, в черепке которой фиксируется большое содержание зерен песка, а также для формовочной массы тандыров, гончарных горнов и кирпичей такое объяснение уже не подходит. Полная неясность пока и в вопросах: об источниках красного и белого ангоба, свинца для местной поливы. Таким образом, на сегодня вопрос о сырьевой базе гончарного ремесла Азака остается открытым. А при чрезвычайно скудных, к тому же косвенных, сведениях в письменных источниках ответить на него можно только с помощью экспериментальных исследований (естественно, с опорой на археологические материалы, специальную справочную литературу и данные этнографии).

Относительно второй ступени гончарного производства возможности ее реконструкции очень ограничены - только путь возможных аналогий по данным, содержащимся в работах этнографов.

Обработка исходного сырья {третья ступень) также в источниках не освещается. Зато этнографы останавливаются в своих работах на этом вопросе очень подробно. Их данные вполне можно использовать для моделирования данной ступени гончарного ремесла, экспериментируя с местным сырьем.

В освещение четвертой ступени подготовительной стадии косвенно попытался внести свой вклад каждый исследователь, характеризовавший черепок местной керамики.

Природное сырье

Керамическое производство начинается с подбора необходимого сырья. Основным, естественно, является глина. Не смотря на то, что нужную для гончарного производства глину могли привозить и издалека, о чем свидетельствуют наблюдения некоторых этнографов и есть сведения даже в письменных источниках [Материалы по истории туркмен и Туркмении, 1939, с. 202; Бобринский А.А., 1962, с. 32-33; Сайко Э.В., 1982, с. 18-19; Милюченков С.А., 1984, с.ЗО;], обычно ее разработки находились все же недалеко от места жительства гончаров [Екимова В.В„ 1959, с. 348, 361; Пещерева Е.М., 1959, с. 21; МасловаГ.С, 1962, с. 20; Китицына Л.С., 1964, с. 149-150; Сайко Э.В., 1982, с. 19-20, 83; Агамалиева СМ., 1987, с. 41; Ермаков С.Ф., 1995, с. 315; Васильева И.Н., Салугина Н.П., 1997, с.40 и др.]. Отдельные авторы на этот счет, вообще категорично заявляют: «Не было бы поблизости глины - не было бы и гончарства» [Дервиз Г., Жадова Л. и др. 1974, с. 30]. Поэтому искать ее, по-видимому, надо все же на территории города и его окрестностей. В то же время глину для специальных работ (например, для ангобирования), скорее всего, импортировали.

Начнем с интересных геологических наблюдений, содержащихся в «Дневнике путешествия в Южную Россию академика Санкт-Петербургской Академии наук Гильденштедта». Академик, побывавший в Азове в августе 1773 года, свидетельствует: «Почва на возвышенности состоить изъ серо-желтой щелочной глины» [Гильденштедт, 1879, с. 195]. И далее по тексту: «Здешняя глина походить на ту, что встречается между Дономъ и Волгою: она серо-желтого цвета и смешана со множествомъ извесковыхъ частиц. ... глина низменныхъ месть, лежащихъ ниже уровня реки, отличается отъ той, которая находится на местахъ возвышенныхъ, такъ какъ она серо-стального цвета и на ощупь кажется достаточно нежной и твердой; но она также содержит белыя-рыхляковыя частицы, отчасти ракушечные комья. Я заметилъ следующіе слои: 1) слой хорошей черной глинистой садовой земли, въ два фута; 2) слой светлой серо-стального цвета глины с примесью слюдистаго песку, в шесть футовъ; 3) слой песку съ примесью железа, въ полфута; 4) слой темной серо-стального цвета чистой глины, въ два фута и 5) слой такой же глины с примесью мергеля и ракушечныхъ комьевъ, въ шесть футов» [Указ соч., с. 196-197]. Мы видим, что слои серой глины достаточно мощные, один из них достигает в толщину почти 2 м, что вполне достаточно для кустарного ремесла.

При раскопках гончарного комплекса по ул. Комсомольской-87 в 1989 году в яме № 24 (с бракованной продукцией) были обнаружены кусочки необожженной глины серо-стального цвета [Перевозчиков В.И., 1990, с.124]. После резкого высыхания на открытом воздухе они сплошь покрылись трещинами, став очень хрупкими (рис. 19, 5-8)1. В нашем распоряжении имеется также, опубликованное в статье Л.Л. Галкина, сообщение коренных азовчан о добыче местными гончарами в недалеком прошлом серой глины на берегу р. Дон в 3-4 км от места, где проводил свои раскопки исследователь [Галкин Л.Л., 1975, с. 255].

По геологическим данным, для района Нижнего Дона характерны плащеобразные залегания красно-бурых глин кверху переходящие в толщу лессовидных суглинков [Мордухай-Болтовской С.Д., 1940, с.93-96]. Красно-бурые монтмориллонитовые глины имеют очень широкое распространение на территории юга Европейской части бывшего СССР и тянутся от Украины через Крым и Приазовье в Южное Поволжье. Они плотны, не слоисты, имеют различной величины известковые сростки, марганцевые пятна и иногда крупные стяжения гипса. Красноцветность этих глин объясняется большим содержанием окисных соединений железа. Окраска их в оттенках меняется, но в общем их принято называть «красно-бурые». За ними признают полигенетичность и разновозрастность. Толщина слоя местами достигает 12 м. Иногда «красно-бурые» глины встречаются вместе с зеленовато-серыми, мощность которых значительно меньше. Последние чаще являются подстилающими. Зеленоватый цвет этим глинам придают закисные железистые соединения. Происхождение серо-зеленых глин, по мнению ряд ученых, иное, чем у «красно-бурых». Они носят характер отложений дельтового, речного и частично озерного характера. Лессовидные суглинки представляют собой на ощупь рыхлую породу светлого грязновато-желтого цвета, растирающуюся в мелкий порошок, состоящий из смеси зернышек различных минералов. Характерным признаком является хорошо выраженная вертикальная отдельность и пористость до самых глубоких горизонтов. Мощность их может достигать до 30 м. Сегодня в промышленных целях (в основном для производства кирпича) используются «красно-бурые» глины.

Ассортимент продукции и техника ее формообразования

В связи с тем, что типология керамики в задачу данного исследования не входит здесь будет дана лишь ее схема, необходимая для общего представления об ассортименте изготовляемой гончарами Азака продукции. Идеальных классификационных схем не существует. Традиционно, при систематизации керамики Золотой Орды авторы уже на первом этапе расчленяют общий керамический комплекс на два отдела - неполивная и поливная керамика, и рассматривают каждую из них в отдельности [Папа-Афанасопуло К., 1925, с. 52-64, рис. 1-16; Дудко О.А, 1963, 106-120; Полевой Л.Л., 1964А, с. 182-196; Полевой Л.Л., 1964Б., с. 166-181; Булатов Н.М, 1969, с. 47-57; Полевой Л.Л., 1969, с.108-186; Булатов Н.М., 1976, с. 73-107; Шляхова В.И., 1980, с. 75-86; Скоробогатова Т.В., 1983, с. 93; Fyodorov-Davydov G. А., 1984, с. 63-100; Абызова Е.Н., 1985, с. 35-58; Федоров-Давыдов Г.А., Булатов Н.М., 1989, с. 195-222; Федоров-Давыдов Г.А., 1994; Федоров-Давыдов Г.А., 2001, с. 7-202 и др.]. В 1973 году В.Е. Михальченко для неполивной золотоордынской керамики предложила классификацию, в основу которой был положен принцип разделения керамики по функциональному назначению: кухонная - котлы, горшки, столовая - кувшины, чаши, тарелки, хозяйственного и специального назначения - хумы, дигирные горшки, светильники, крышки, копилки [Михальченко С.Е., 1973, с. 118-132]. Г.А. Федоров-Давыдов в своей последней работе 2001 г. несколько модифицировал эту схему. Главной структурной единицей в его классификации стала категория, определяемая общим видом сосудов, который опосредованно связан с их функциональным назначением, далее идут отделы - по общим особенностям формы морфологических частей сосудов и, наконец, виды, выделяющиеся по пропорциям и абсолютным размерам, главным образом по высоте и диаметру тулова и горла [Федоров-Давыдов Г.А., 2001, с. 5]. Эта схема вполне приемлема для решения той задачи, которую мы перед собой поставили в этой части работы: представить и проанализировать насколько это возможно ассортимент и технику формообразования продукции изготовляемой мастерами каждой из выделенных выше групп и подгрупп. В обзорах ассортимента изготовляемой продукции по каждой из них будем придерживаться нижеследующей общей схемы, составленной по материалам из бытовых комплексов.

Теперь проанализируем продукцию каждой группы и образующих их подгрупп в отдельности.

Подгруппа 1. Образующий комплекс «Измайлова-38-2000», жил. 2 (рис. 76-82; Гудименко И.В., Масловский А.Н., Перевозчиков В.И., 2001, с. 208-218). Анализ керамического материала с признаками брака из придонной части землянки и нижних частей заполнения обжигательных камер показал, что в мастерской производились: кувшины со сливом7; тарные одноручные с прилепом к верхней части горла (рис. 78,7-5, 79,3-6, 80,2,5,70,77, 81,7,2), но в основном «столовые» среднеформатные (высотой 30-35 см) (рис. 80,3,6,9, 81,3), реже маленькие с прилепом ручки к венчику (рис. 81,4) - составляют 75,4% всей идентифицированной бракованной продукции, возможно корчаги -0,6%, афтобы — 0,6% (рис. 76,7-5, 80); горшки с одной ручкой - 0,9% (рис.

81,5), чаши небольшие глубокие с горшкообразным туловом -1,8%, какие-то тазообразные сосуды - 2,1% (рис. 81,7-9), туваки - 0,3%, дигирные сосуды1 -0,3% (рис. 11,6, 81,6), крышки - 0,3%, трубы-кубуры - 0,3%, и безусловно мастера мастерской изготовляли черепицу кровельную(?) , на которую в сравнении с другими изделиями специального назначения приходится 17,4% (11,1-5; 81,70). Всего было идентифицировано 330 сосудов. Хорошо видно, что основная продукция - это кувшины, в основном «столовые» и черепица. Последнюю характеризуют три поперечных подтреугольных валика-упора на выпуклой стороне. В припечной яме была найдена также большая часть изделия напоминающего трехпалую рогатку (рис. 78,6). Нечто подобное было найдено в керамической мастерской на Селитренном городище, где оно было атрибутировано как один из элементов печного припаса [Федоров-Давыдов Г.А., Булатов Н.М., 1989, с. 231, с. 35,5].

Подавляющее большинство изделий изготовлены в технике скульптурной лепки с использованием довольно архаичных навыков на этапах РФК-33 и 44 (рис. 76,2, 77,4, 78,2,3, 80,2-5). На первом этапе формообразования для крупных сосудов использовался донный начин с изготовлением полого тела спирально-ленточным налетом (рис. 80,10,11). Для мелких сосудов применялся донно-емкостный неполный одноэлементный начин. У большинства кувшинов прилеп ручки находится в верхней трети горла. При изготовлении кровельной черепицы способом продольного разрезания цилиндра (предварительно слепленного в технике спирально-ленточного налепа) на две половины использовалась специальная нитка или жгут (рис. 11,3,4). Диаметр заготовки был неодинаков, к одному из концов она расширялась, очевидно, для того, чтобы именно им одна черепица могла накладываться на узкий конец другой.