Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. История изучения антропоморфной пластики Кавказа 13
1.1. Обобщающие работы 14
1.2. Исследования локального характера . 16
1.3. Методологические разработки. 35
Глава 2. Методика описания антропоморфной металлопластики Кавказа (морфологический анализ) 38
Глава 3. Антропоморфная пластика из датированных комплексов .
3.1. Антропоморфная пластика из датирующихся комплексов. 45
3.2. Статуэтки, датированные по аналогии . 84
3.3. Датировка по технике изготовления фигурок. 87
3.4. Хронология бронзовой антропоморфной пластики. 89
Глава 4. Классификация бронзовой антропоморфной пластики Кавказа 93
4.1. Общие принципы классификации. 93
4.2. Антропоморфные изображения, являющиеся частью других предметов.
4.3. Антропоморфные изображения в композициях 116
4.4. Антропоморфные изображения, являющиеся 123
самостоятельными предметами.
Глава 5. Соотношение выделенных групп пластики с археологическими культурами и физико- географическими провинциями Кавказа .
5.1. Археологические культуры Кавказа в эпоху средней и поздней бронзы.
5.2. Распределение антропоморфной пластики по археологическим культурам и физико-географическим районам Кавказа в раннем железном веке .
5.3. Антропоморфная пластика сарматской эпохи (III 269 в. до н.э. — IV в.).
5.4. Антропоморфная пластика раннего средневековья 270 (V-X вв.)
Глава 6. Морфологическое исследование деталей одежды и украшений на антропоморфной пластике Кавказа эпохи поздней бронзы и раннего железа .
6.1. Детали одежды (головные уборы, пояса, перевязи, штаны).
6.2. Украшения. 307
6.3. Прически. 317
6.4. Знаки на теле 321
6.5. Элементы мужского и женского костюма. 323
Заключение 330
Библиография 345
Список сокращений 384
- Исследования локального характера
- Статуэтки, датированные по аналогии
- Антропоморфные изображения в композициях
- Распределение антропоморфной пластики по археологическим культурам и физико-географическим районам Кавказа в раннем железном веке
Введение к работе
На Кавказе антропоморфная пластика появляется с эпохи энеолита в виде каменных и глиняных фигурок. К финалу эпохи поздней бронзы и началу раннего железного века рассматриваемое явление получило воплощение в металле. Антропоморфная металлопластика - полноценный исторический источник дописьменного периода истории народов Кавказа. Он может рассказать о духовном развитии, эволюции культов и религиозных обрядов, религиозно-магических представлениях и художественно-эстетических воззрениях народов Кавказа. Общность рассматриваемого явления для всего Кавказа - яркий показатель единого исторического пути, интенсивных культурных и экономических связей кавказских народов.
На современном этапе развития исторической науки накопилась серьезная методическая база для изучения круглой скульптуры. Количество антропоморфной металлопластики Кавказа за последние годы возросло в несколько раз. При использовании современных методик и компьютерных технологий возможно получение новых данных о духовном мире, обрядах и религиозных культах народов Кавказа в древности.
Изучением антропоморфной пластики Кавказа ученые занимаются уже второе столетие. Но большинство из них сводится к узким дискуссиям по поводу датировки и интерпретации малой части известных антропоморфных статуэток. Для XIX века было характерно сводить проблему антропоморфной пластики Кавказа к ее возможным истокам и к интерпретации Казбекского клада (Ипполитов, 1868. С. 1-52; Головинский, 1878. С. 251; Вауегп, 1882. Р. 327-328; Mourier, 1887. Р. 28-32; Уваров, 1887. С. 2-9; Пантюхов, 1896. С. 1-7; Филимонов, 1978. С. 41). В XX веке изучение антропоморфной пластики шло по 4 направлениям. Первое - сбор и классификация находок антропоморфной пластики (работы А.А. Захарова (Zakharov А., 1931) и В.И. Марковина (Марковий В.И., 1986)). Второе - дискуссия о датировке фигурки
воина из Гигатля (Дагестан) (Давудов О.М., 1980, 1991, 2000, Гаджиев М.С. 1996, 1997, 2001, Горелик М.В. 1987, 1993). Третье - дискуссии вокруг Казбекского клада (Tallgren, 1930; Алексеева, 1949; Амиранашвили, 1950. С. 53-66; Цитланадзе, 1963; Крупнов, 1960. С. 240; Доманский, Пиотровский, 1981). Четвертое - исследования в рамках регионов Кавказа (Tallgren, 1930: Смирнов, 1934; Лукин, 1941; Амиранашвили, 1944; Куфтин, 1949. С. 246; Мегрелидзе, 1951; Пицхелаури, 1965; Ямпольский, 1965; Есаян, 1966, 1980, 1986; Козенкова, 1966; Коридзе, 1968; Шамба, 1972; Лордкипанидзе, 1979; Давудов, 1980; Джавахишвили, 1981).
К сегодняшнему дню накоплен материал, позволяющий изучить религиозные культы и верования, выделить основные культурно-хронологические этапы его формирования. Исследуя этапы развития антропоморфной пластики на тысячелетнем отрезке времени, можно установить соответствие между вариантами пластики и археологическими культурами, а так же физико-географическими районами, с которой они связаны.
Предметом исследования является духовный мир, религиозные культы и представления населения Кавказа в древности. Объектом исследования -антропоморфная металлопластика Кавказа как культурное явление, содержащая совокупность характерных признаков, отражающих его утилитарные и символические функции.
В существующих исследованиях бронзовая антропоморфная пластика Кавказа выглядит как отдельное явление, мало связанное с происходящими в то время в регионах процессами. Это происходит по объективным причинам. Ведь большинство антропоморфной пластики Кавказа было найдено случайно, не зафиксировано в рамках отдельных памятников, комплексов и культурных слоев. Наиболее часто в научных работах констатируется уникальность отдельных экземпляров статуэток и их связь с культом плодородия. Последний вывод делается на основании подчеркнуто эротического характера статуэток. Однако явление это гораздо глубже и многограннее, оно охватывало многие стороны
7 жизни общества и состояло из целого ряда различных, культов и верований,
трансформации которых отразились на изменении бронзовой скульптуры в
период с XV по IV вв. до н.э .
Целью диссертационной работы является анализ феномена бронзовой антропоморфной пластики Кавказа, реконструкция религиозных культов и их эволюция в рамках археологических культур эпохи поздней бронзы и раннего железа.
Задачи исследования заключаются в:
- обобщении накопленных материалов по антропоморфной пластике
Кавказа в соответствии с имеющимися археологическими данными;
- составлении каталога;
- анализе археологического контекста находок антропоморфной
пластики;
составлении общей классификации с максимально дробным делением на варианты, хронологические, культурные и географические зоны;
пространственном и культурном анализе всего массива пластики;
морфологическом анализе деталей костюма и украшений, встречающихся на пластике эпохи поздней бронзы и раннего железа;
- реконструкция и эволюция деталей одежды и украшений в женском и
мужском костюме;
- выделение этапов развития феномена антропоморфной пластики.
Территориальные рамки исследования включают в себя весь Кавказ, все
15 физико-географических его провинций (Гвоздецкий, 1954). Природно-климатические зоны по обе стороны Большого Кавказского хребта отличаются большим разнообразием. Кавказ включает в себя как зону субтропиков, так и вечные ледники. Обилие природно-климатических зон повлекло за собой и обилие хозяйственных типов древней экономики: от отгонного скотоводства до земледелия. Каждый из них принял участие в
8 формировании и развитии феномена антропоморфной металлопластики на
Кавказе.
Хронологические рамки исследования охватывают значительный период от появления металлических фигурок в эпоху поздней бронзы, в XV в. до н.э., до их исчезновения. Определить верхнюю границу функционирования и изготовления статуэток сложнее. Существуют свидетельства этнографов, фиксирующие антропоморфные образы в различных культах в конце XIX в. до н.э. Так, по свидетельству Б.К. Далгат, "женщины Исатовского общества в Чечне молят медную статуэтку, изображающую голого мужчину, целуя ее, чтобы она даровала им сына" (Далгат, 2004. С. 150). Возможно, отголоски этих обрядов доживают и до середины XX века (Сагитова М. Д., 2004).
Источниковая база состоит из материалов, хранящихся в фондах отечественных (Государственный исторический музей, Государственный Эрмитаж, Государственный музей искусства народов Востока, Северо-Осетинский государственный объединенный музей истории, архитектуры и литературы Дагестанский государственный объединенный историко-архитектурный музей, Ставропольский государственный краеведческий музей им. Г.К. Прозрителева и Г.Н. Праве), ближнего (Национальный музей истории Украины, Национальный исторический музей Армении, музей в Институте искусства и науки Армении, Музей Грузии им. С. Джанашия, Кутаисский историко-этнографический музей, Абхазский государственный музей, Ханларский историко-краеведческий музей) и дальнего (Naturhistorisches Museum Wien, Pergamon-Museum, The Metropolitan Museum of Art, The British museum) зарубежья, а так же в частных коллекциях и фототеках. В источниковую базу входят также опубликованные ранее материалы. В составленном каталоге задействовано 740 статуэток со всего Кавказа. Источниками по изучению антропоморфной металлопластики Кавказа являются непосредственно сами фигурки, технология и стилистика их изготовления, а также археологические материалы и контекст их
9 обнаружения. Для достижения поставленных задач был проанализирован
материал с четкими хронологическими рамками, затем полученные данные
были использованы для уточнения хронологических рамок остального
массива.
Методической основой исследования стал принцип историзма, подразумевающий подход к истории общества как к изменяющейся во времени, развивающейся действительности, а также принцип детерминизма, который предполагает объективное существование взаимосвязей явлений, пространственных и временных корреляций, функциональных зависимостей. В работе используются методы аналогий и перекрестного датирования, а так же современные компьютерные методы: статистический и геоинформационный. На их основе создана база данных антропоморфной металлопластики Кавказа. Ее анализ производился с использованием компьютерных пакетов MS Office (Excel и Access) и Maplnfo Professional согласно существующим методическим разработкам (Федоров-Давыдов, 1987; Белова, 1999) и методически близким работам (Мошинская, 1976; Погожева. 1983; Балабина В.И., 1998; Гимбутас, 2006; Hansen, 2007).
Диссертационная работа состоит из Введения, шести глав с выделенными параграфами, Заключения, библиографии и Приложений.
Первая глава "История изучения антропоморфной пластики Кавказа" посвящена историографическому обзору основных работ, посвященных этой теме и поднятых в этих исследованиях проблемах и дискуссиях. Рассмотрены как обобщающие работы, так и исследования локального характера, построенные на анализе археологического и этнографического материала. Отдельным параграфом рассмотрены методологические разработки по близкой тематике. Выделено 4 этапа изучения феномена антропоморфной пластики. На начальном этапе изучения (60-е гг. XIX века - 10-е гг. XX вв.) характерен поиск далеких аналогий в Эгейском мире, коллекционирование "предметов обожания" и первые попытки осмысления обнаруженных
10 фигурок. На втором этапе (30-е - 60-е гг. XX вв.) характерно выделение
археологических культур Кавказа и увеличение количества находок
антропоморфной пластики, а так же первые попытки анализа появившегося
массива пластики в работах А.А. Захарова. На третьем этапе (60-е - 80-е гг.
XX вв.) появляется достаточное количество материала для осмысления и
выходит ряд работ регионального характера. Завершает этап работа В.И.
Марковпна, в которой систематизирован и типологизирован накопленный
материал. Для четвертого этапа (90-е гг. XX вв — начало XXI в.) характерно
сочетание двух направлений. С одной стороны - разобщенное изучение
истории каждого региона и преобладание популяризаторских теорий. А с
другой - появление новых материалов и подходов в осмыслении
антропоморфной пластики Кавказа.
Во второй главе "Методика исследования антропоморфной пластики" рассматриваются основные подходы к количественному и морфологическому анализу. Приведена методика описания и формирования базы данных. Описан путь создания классификации, принципы перекрестного датирования и пространственного анализа.
В третьей главе "Антропоморфная пластика из датированных комплексов" приведены хронологические реперы для пластики, найденной в археологических комплексах. Отдельно рассмотрены 134 фигурки из надежно датированных комплексов, распределенные по типам археологических объектов, в которых они были найдены. Еще 29 статуэток рассмотрены в параграфе, посвященном датированным по аналогии экземплярам. Рассмотрены возможности датировки пластики по технике ее изготовления. На полученных датировках построено дальнейшее исследование и общая схема появления и развития антропоморфной пластики Кавказа в XV-IV вв. до н.э.
В четвертой главе "Классификация бронзовой антропоморфной пластики Кавказа" изложены общие принципы классификации, пытающейся
упорядочить огромный разновременный массив. Он был разделен на пластику, являющуюся частью других предметов, изображенных в композиции и на самостоятельные предметы. Классификация предложена максимально дробной. Конечным делением классификации является ее вариант. Для каждого варианта выделен хронологический период, культурные и физико-географические рамки.
В пятой главе "Соотношение выделенных групп пластики с археологическими культурами и физико-географическими провинциями Кавказа" явление рассматривается по эпохам: поздней бронзы, раннего железа, сарматского времени и раннего средневековья. Для каждой эпохи предложено распределение вариантов антропоморфной пластики по археологическим культурам и физико-географическим районам. Проведен пространственный анализ вариантов пластики и представлены специфические для каждой культуры варианты.
В шестой главе "Морфологическое исследование деталей одежды и украшений на антропоморфной пластике Кавказа эпохи поздней бронзы и раннего железа" рассмотрена лишь пластика, отнесенная в предыдущих главах к эпохе поздней бронзы и раннего железа. Рассмотрены с учетом половой принадлежности изображений детали костюма (головные уборы, пояса, перевязи, штаны), украшения (гривны, браслеты и др.), прически и-знаки на теле. На их основе выделены элементы женского и мужского костюма, распределенные в хронологическом порядке.
В Заключении подводятся основные итоги проделанной работы и намечаются перспективы использования результатов диссертационного исследования.
В Приложении помещен перечень антропоморфной пластики Кавказа; изображения в порядке их нумерации в перечне, таблицы и схемы; карты Кавказа; изображения фигурок, расположенные и скомпонованные в порядке их распределения в тексте диссертации.
Исследования локального характера
Проблема антропоморфной пластики Кавказа притягивает к себе внимание многих ученых. Большинство исследователей пытается разобраться в феномене антропоморфной пластики своего региона, не выходя за границы сегодняшних административно-территориального деления Кавказа. Подобные работы важны для понимания локальных особенностей рассматриваемого явления в отдельных районах Кавказа, замкнутых в рамках одного ущелья, долины и т.д. Однако, поскольку пластика отражает общие для всего Кавказа процессы, связанные с духовной сферой жизни общества, и не является массовой категорией, ограничение и без того небольшого количества источников не приводит к значительным результатам.
Первые опубликованные статуэтки происходят из Чечни. В научной литературе на статуэтки обратил внимание А.П. Ипполитов в этнографическом очерке Аргунского округа в 1867 г. (Ипполитов, 1867. С. 1-52). Бронзовые скульптуры местное население называло "христианскими богами": Вспомнить, кто и для каких целей их создавал, они не смогли.
В 1913 г. в с. Шатой (Советское) были найдены в земле фигурки биметаллического воина и женщины-оборотня, купленные Российским историческим музеем в том же году. Они были опубликованы в 1914 г. в отчете Российского исторического музея за 1913 г. (Отчет РИМ за 1913 г., 1914. С. 12-13).
Изучением и осмыслением находок фигурок людей, найденных в Чечне занимался с 90-х XIX в. по 20-е гг. XX века Фома Иванович Горепёкин. В единственной опубликованной статье этого краеведа перечислены его интересы. Среди них поиски древнейшей религии ингушей, работы о языческом боге и покровителе ингушей Мага-ерды. Ему удалось засвидетельствовать участие священной лошади в религии ингушей начала XX века. Он увидел выражение этого божества в амулете на стекле из одного погребения и связывал его с находками фигурок лошади, барана и человека "в могильных находках на Кавказе" (Албогачиева, 2004. С. 128.).
Примерно в это же время, в 90-х гг. XIX в. - 30-е гг. XX в. изучал первобытную религию чеченцев и ингушей Башир Керимович Далгат (Далгат, 2004). Он работал над изучением древней религии своего народа на основе современных ему этнографических материалов. Ему удалось зафиксировать редкие моменты уходящих верований. Так, он описал "день Мятцели" - покровителя женщин и деторождения. Желающая иметь сына женщина входит в цайнаг (отдельно стоящее помещение со сквозным проходом) и в лице жреца, стоящего посреди помещения в одной рубашке (а прежние времена он стоял голый) просит Мятцели, чтобы он даровал ей сына. После этого она, не поворачиваясь лицом, а стоя спиною к жрецу, выходит в противоположную дверь. В Исатовском обществе ему удалось зафиксировать обряд, при котором "женщины молят медную статуэтку, изображающую голого мужчину, целуя ее, чтобы она даровала им сына". Во всем этом Б.К. Далгат видел "следы религиозного гетеризма у чеченцев" (Далгат, 2004. С. 150).
В 60-е гг. В.И. Козенковой проводятся археологические изыскания поселения и прилегающего к нему могильника недалеко от с. Сержень-Юрт в Чечне. В результате раскопок на территории поселения были обнаружены глиняные антропоморфные и зооморфные фигурки, а на могильнике -бронзовые. "Группа терракотовых антропоморфных статуэток" (35 экз.) была найдена у развалов жилищ (27 экз.) и в ямах (8 экз.). Найденные статуэтки были разделены по технологии изготовления на 2 хронологические группы. Первая группа была отнесена к эпохе энеолита (III тыс. до н.э.), а по качеству глины схожа с материалами поселений Бамут, Луговое, Сержень-Юрт II. Вторая группа оказалась более многочисленной и отнесена к IX-VII вв. до н.э., наибольшее сходство по составу теста она имела с материалами поселения Сержень-Юрт I. Валентиной Ивановной было отмечено единство стиля антропоморфных статуэток, "главной отличительной особенностью которого является схематизм изображения" (Козенкова, 1966. С. 74). Автор выделил 8 типов статуэток, причем в одном типе могут сочетаться оба варианта изготовления, что говорит о длительности их существования. В.И. Козенкова высказала предположение, что глиняные и бронзовые статуэтки изображают одних и тех же персонажей, но различаются в использовании. Бронзовые фигурки находят чаще в могилах и на территории святилищ, а глиняные - на поселении. Фигурки из бронзы использовали в торжественных случаях, а глиняные - в повседневной жизни (Козенкова, 1966. С. 77).
Статуэтки, датированные по аналогии
Предметы конской узды, происходящие с территории Краснодарского края или Адыгеи, получили в науке название "Майкопский клад". Нет общего мнения, являются ли вещи, составляющие коллекцию, кладом или были найдены в разных местах и соединены перед продажей. "Клад" состоит из целого ряда разрозненных предметов, хранящихся в различных музеях Америки и Европы. В состав "Майкопского клада" входит 6 предметов конской узды (прил. I и II, кат. 727-729, 732-734): псалии с изображением всадника в головном уборе и предметом, напоминающим горит, на боку (3 экз.), круглые псалии с вписанным в круг человеком (1 экз.), плоская бляха (2 экз.). По внешнему виду изображения близки "кубанскому стилю" V-IV вв. до н.э. Антропоморфные украшения на предметах конской узды встречаются в курганах на некрополе II Тенгинского городища Усть-Лабинского района Краснодарского края в курганах 1 и 2 (бронзовый наносник и налобник) второй половины IV в. до н.э. (Канторович, Эрлих, 2006. Кат. 121, 128). Скорее всего, и вещи из "Майкопского клада" относятся к IV в. до н.э.
Из с. Камунта Ирафского района Северной Осетии происходит наконечник культового жезла с протомой оленя и стоящим на его голове мужчиной, держащимся за его рога (прил. I и II, кат. 670). Всего известно три подобных предмета (еще один из Камунты и из верхнего слоя п. могильника Гастон Уота). Верхний слой погребения 19 могильника Гастон Уота датирован А.П. Мошинским финалом V - началом IV вв. до н.э. (Мошинский, 2006. Рис. 38.4. С 75) Близ Хасавюрта (Хасавюртский район Дагестана) был найден колчанный (портупейный) крюк, увенчанный головой человека с большими ушами, нижний край крюка заканчивается клювом (прил. I и II, кат. 457). О.М. Давудов отнес его к скифскому времени (VII-IV вв. до н.э.) (Абакаров, Давудов, 1993, рис. 22.7). Второй колчанный крюк с фигурой мужчины, стоящего на голове лани и держащийся за ее уши, был найден в Кобанском могильнике (прил. I и II, кат. 686). Он близок по сюжету наконечнику культового жезла из Камунты (прил. I и II, кат. 670). Б.В. Техов отнес предмет к ХП-Х вв. до н.э. (Техов В.Б., 1977, С. 174), Я.В. Доманский - к середине I тыс. до н.э. (Доманский, 1984. С. 57). Е.Е. Васильева также полагает, что данный крюк можно датировать не ранее этого времени (Васильева, 2005. С. 30).
В работе не используется металлографический анализ. Поэтому все предположения основаны лишь на визуальном осмотре статуэток. На сегодняшний день анализ состава металла известен лишь для плоских односторонних фигурок из Дагестана. Он приведен в работе Р. Ченчинера (Chenciner, 1999. Р. 59-79).
Известно 3 предмета, при изготовлении которых сочетались бронза и железо. Первая фигурка бронзового всадника на железном быке (прил. I и II, кат. 723) происходит из ритуального комплекса в кургане 1 Серегинского могильника близ г. Курганинска Краснодарского края и относится к сарматскому времени (вторая и третья четверть I в. до н.э.). Вторая фигурка биметаллического двуликого воина в шлеме (прил. I и II, кат. 653) была найдена в земле на распахиваемом поле недалеко от с. Советское (Шатой или Шюте) Советского района Чечни. У воина бронзовая голова, которая насажена на железное тело, "как рукоять кинжала на черешок" (Мошинский, 2005. С. 87). С IX-VIII вв. до н.э. появляется биметаллическое оружие, у которого клинок уже железный, а рукоять сделана из бронзы. Как известно, к VIII-VII вв. до н.э. Кавказ стал центром по производству и распространению биметаллических кинжалов на юге Восточной Европы, Средней Волге, в Центральной Европе (Терехова, 1997. С. 41). Биметаллические изделия являются атрибутом предскифской эпохи. Среди них есть не только предметы вооружения, но и украшения. В Центральном Предкавказье предметы из бронзы инкрустировались железом. Логично предположить, что новые технологии применялись и при изготовлении статуэток. А.П. Мошинский датирует биметаллического идола VIII-VII вв. до н.э. (Мошинский, 2005. С. 85). Б.В. Техов издал биметаллический топор, отнеся его к VII в. до н.э. (Техов, 2002. С. ??). Однако биметаллические предметы, например, псалии, существовали и в IV в. до н.э. К тому же, нельзя забывать про статуэтку бронзового всадника на железном быке, датированную I в. до н.э. Однако бронзовый всадник и железный бык были отлиты отдельно, а лишь затем соединены, в то время как при изготовлении предметов вооружения и украшений 2 металла были соединены в одном предмете. Широкой датой для подобной пластики может стать VIII-IV вв. до н.э., а узкой VIII-VII вв. до н.э. Третья фигурка была найдена в Цунтинском районе Дагестана.
Обстоятельства ее находки неизвестны. Бронзовая фигурка обнаженной женщины с гривной и головным украшением держит в правой руке рог для питья (прил. I и II, кат. 328). На статуэтке сделаны углубления, вероятно, ее находчиками, которые пытались узнать, золотая ли вещь. Оказалось, что углубления под руками на уровне груди статуэтки, содержали железные окислы. То есть основу статуэтки составлял железный стержень, на который уже была отлита бронза. Эта технологическая особенность ранее исследователями подмечена не была. Благодаря железу, бронза при литье получает лучшую усадку, что позволяет делать более тонкую отливку предмета5. Возможно, подмеченная особенность может выступать косвенным датирующим признаком. Считается, что биметаллические предметы появляются не ранее IX-VIII вв. до н.э. По стилистическим особенностям, например, по манере изображения нагрудных и головных украшений статуэтка близка экземпляру женской фигурки из Лашкутинского могильника (VIII в. до н.э.). Таким образом, возможна широкая датировка предмета в рамках VIII-IV вв. до н.э. и узкая — в рамках VIII-VII вв. до н.э.
Антропоморфные изображения в композициях
Всего известно 13 многофигурных композиций. Часть из них закреплена на бронзовом листе (6 экз.).
Композиции на бронзовом листе (прил. V рис. 44-45) представлены моделями повозок с возницами или бронзовым листом-площадкой с загнутыми вверх полями и припаянными фигурками людей и животных.
Модели повозок с возницами (прил. V рис. 45, прил. IV карта 43) представлены 2 экземплярами (прил. I и II, кат. 515, 545).
Экземпляр из кургана X-IX вв. до н.э. в местности Лезги-дзор близ с. Паравакар (Армения) (прил. I и II, кат. 515) представлен моделью двухколесной повозки с двумя возничими. Повозка изображена с высокими бортами и большим изогнутым дышлом. На голове возничих видны шлемы с загнутым вперед гребнем, их руки расставлены и немного опущены вдоль тела. Модель повозки относится к ходжалы-кедабекской археологической культуре.
На нижней площадке IX в. до н.э. могильника Мухурча (Грузия) был найден обломок бронзового листа со стоящей на ней мужской статуэткой (прил. I и II, кат. 545) (Элиава, 1986. С. 78; Микеладзе, 1990. Табл. XXXVI,10; Панцхава, Сулава, Папуашивили, 2003. Табл. 111.57). Сохранившаяся часть листа покрыта с внешней стороны витым орнаментом в виде косых насечек. Через лист проходит поперечная дуга, возле которой изображена фигурка мужчины в высоком коническом головном уборе. Воин обнажен, его тело показано схематично. Руки немного согнуты в локтях, расположены перед грудью. Кисти и пальцы рук образуют сквозные округлые отверстия. Создается впечатление, что человек держал в руках вожжи.
Кроме повозок, известны и другие средства передвижения с изображениями человека. К ним относятся колесницы, изображенные на кольцах прочности повозок в курганных погребениях могильников Лори-Берд и Лчашен XIV-XII вв. до н.э/
Находки моделей повозок относятся к IX в. до н.э. Их можно встретить в ходжалы-кедабекской и колхидской культурах на территории Сомхетско-Карабахской и Колхидской горной провинций. Модели повозок относятся к более позднему времени, их изображения упрощены.
Композиции на бронзовом листе-площадке с загнутыми вверх краями и припаянными фигурками людей и животных (прил. V рис. 44-45, прил. IV карта 44) представлены 4 экземплярами (прил. I и II, кат. 497, 502, 505, 572).
Самая сложная композиция на площадке входила в состав Гамдлицкаройского клада (Грузия) VIII в. до н.э. (прил. I и II, кат. 572) (Коридзе, 1968. С. 81-82; Лордкипанидзе, 1989. Рис. 76.). Композиция изображена на бронзовом листе овальной формы с загнутыми вверх краями и арочным входом. В центре листа - постройка арочной формы. У ее основания имеется полукруглый выступ. Вокруг центральной постройки по часовой стрелке помещена вереница людей и животных. Опишем композицию справа налево. Недалеко от арочных входов припаяна скульптурка животного, напоминающая собаку. Возле стены центрального сооружения стоит мужская фигурка с расставленными в стороны руками, обращенная лицом к небольшому столику, на котором лежит 6 лепешек овальноіі формы. За столиком вдоль бортика изображены фигурки птиц (6 экз.). Между фигурками птиц и центральным сооружением помещен десяток животных (овцы или бараны). В голове этого своеобразного стада у края бортика изображены две антропоморфных фигурки. Одна фигурка с отломанной головой повыше ростом, с женскими признаками пола. Вторая в два раза ниже ростом, протягивает руки к первой фигуре. С.А. Есаян считает, что на человеческие фигуры надеты птичьи маски (Есаян, 1971. С. 207).
Оставшиеся три бронзовых листа меньшего размера схожи наличием арочного входа.
В развалинах крепости Кайцун-Берд близ с. Лори (Армения) был найден ладьевидный предмет (прил. I и II, кат. 497) (Гоян, 1952. Рис. 98; Есаян, 1971. С. 206; Есаян, 1976. Табл. 150.2; Есаян, 1980. Рис. 58.2). Круглая площадка изображена с небольшими бортами, имитирующими стены. С одной стороны возвышается прямоугольная дверь с острым фронтоном в центре и небольшими остроконечными выступами по краям. В середине помещения находится небольшой круглый столик или алтарь. Между алтарем и входом стоят 2 стилизованные фигурки людей в медвежьих масках. В левой руке они держат круглые щиты, в правой - овальные предметы. По другую сторону алтаря находятся еще 2 человеческие фигурки (одна сломана) в птичьих масках (по С.А. Есаяну) (Есаян, 1971. С. 206).
Распределение антропоморфной пластики по археологическим культурам и физико-географическим районам Кавказа в раннем железном веке
Головы или маски. Зафиксировано 4 находки изображений человеческих голов (прил. V рис. 50, прил. IV карта 48). Две из них имеют абсолютные даты. Вся пластика этого вида делится на 2 типа: 1) объемная (прил. I и II, кат. 663, 690); 2) односторонняя выгнутая по направлению к лицевой стороне подвеска или нашивная бляшка в виде головы без шеи (прил. I и II, кат. 359, 724).
К первому типу относится подвеска головы из погр. 210 Тлийского могильника (Южная Осетия) (прил. I и II, кат. 663) (Техов, 1977. С. 174, рис. 116.4; Техов, 1980. Табл. 91; Исторический атлас ..., 2000. С. 9), датированная IX-VIII вв. до н.э. Голова вытянутой овальной формы. На длинной шее имеется сквозное отверстие. Изображенная на фигурке прическа (третий вариант11) изображается на фигурках VIII - первйо половины VI вв. до н.э. Следовательно, датировка подвески может быть сужена до VIII в. до н.э.
Вторая скульптура головы была найдена в дерне, над святилищем близ сел. Нар в Пригородном районе Северной Осетии (прил. I и II, кат. 690) (Кантемиров, 1982. Рис. на обложке; Семенов, 1951. С. 140-143, рис. 1; Виноградов, 1972. Рис. 67.3). Она большого размера (19,5 см в высоту), подпрямоугольной формы, сужается кверху. Шея удлинена.
Находки объемных изображений голов относятся к VIII в. до н.э. Они происходят из центрального варианта кобанской культуры и соотносятся с Северокавказской и Западной высокогорной провинцией.
Ко второму типу относится 1 подвеска и 1 нашивная бляшка более позднего времени. Эти изделия подчеркивают традиционность использования головных изображений на Кавказе.
Голова из Бежтинского могильника (прил. I и И, кат. 359) (Абакаров, Давудов, 1993. Рис. 48.10) датируется VIII-X вв. Изображение овальной формы, одностороннее, выгнуто по направлению к лицевой стороне. Крепление является продолжением головного убора, повторяющего линию лба и спускающегося под прямым углом вниз, к вискам, где снова поворачивает под прямым углом.
Второй экземпляр был найден при распашке поля близ с. Шарой Итум-Калинского района Чечни (прил. I и И, кат. 724) (ГИМ Б 489 доб/1556) вместе с несколькими фигурками адорантов и фертов (прил. I и II, кат. 646-651). Одностороннее изделие овальной расширяющейся вверх формы выгнуто в сторону лицевой части. Головной убор показан прямой линией в районе лба и небольшим расширением на макушке. На каждой щеке изображено по два вписанных друг в друга круга. Меньший круг является сквозным отверстием для крепления.
Подвеска и нашивная бляшка в виде головы относятся к эпохе средневековья и могут быть датированы VIII-X вв. Подвеска и нашивная бляшка близки односторонней подачей изображения плоским односторонним фигуркам. Следовательно, время их существования продолжается до X в. Головные изображения второго типа встречаются на территории Восточной высокогорной и Северокавказской провинций. Поясные изображения.
Поясные изображения (прил. V рис. 50, прил. IV карта 49) представлены 4 экземплярами, из которых 3 имеют абсолютную дату в рамках VII — первой половины VI вв. до н.э. Их можно разделить на те, у которых кисти рук переданы натуралистично (прил. I и II, кат. 535, 537, 539), и те, у которых кисти рук стилизованы (образуют крюк) (прил. I и II, кат. 369).
Поясное изображение из погребальной ямы 2 могильника Дгваба (Грузия) (прил. I и II, кат. 535) (Микеладзе, 1995. Табл. 56) датировано первой половиной - серединой VII в. до н.э. Голова вытянутой подпрямоугольной формы со скошенными углами. Прическа изображена в виде зачесанных назад волос, показанных продольными линиями от лба до основания шеи. Шея тонкая, немного удлинена. Плечи широкие, руки расставлены в стороны и обломаны в районе плеч. Торс сужается к поясу. Пояс показан обвивающим талию плоским листом, завершающимся на спине округлыми окончаниями. На поясе прочерчен S-видный орнамент.
Еще два поясных изображения найдены на нижней площадке могильника Мухурча (Грузия), относящегося ко второй половине VII -первой половине VI вв. до н.э. Поясная скульптура с непропорционально удлиненной шеей (прил. II и III кат. 537) (Элиава, 1986. С. 78; Микеладзе, 1990. Табл. XXXVI; Гогадзе, 1982) показана без головного убора. Голова подтреугольной формы расширяется кверху, наклонена немного влево. Длина шеи равна длине туловища. Плечи широкие, руки расставлены, согнуты в локтях. Правая рука опущена вниз, левая находится перед грудью. Туловище заканчивается линией пояса, показанного витым валиком.