Амфоры как источник для изучения торговых контактов населения салтово-маяцкой культуры Среднего и Нижнего Дона Суханов Евгений Владимирович

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Историографический обзор 13

1.1. История изучения «причерноморских» амфор 13

1.2. Формирование представлений об амфорах как источнике изучения торговых контактов населения салтово-маяцкой культуры 23

Глава 2. Источники и методы исследования 33

2.1. Источники исследования 33

2.2. Методы исследования 43

Глава 3. Принципы систематики и морфологические классы «причерноморских» амфор 56

Глава 4. Формы «причерноморских» амфор 63

4.1. Анализ форм методами геометрической морфометрии 63

4.2. Анализ форм сосудов с позиций историко-культурного подхода 65

4.3. Базовые разновидности форм «причерноморских» амфор в контексте морфологии ранневизантийской амфорной тары 73

4.4. Хронология и периодизация форм «причерноморских» амфор 76

Глава 5. Минеральное сырье «причерноморских» амфор (по материалам Среднего и Нижнего Дона) 89

5.1. Условные «районы» добычи сырья 90

5.2. Проблема локализации районов добычи минерального сырья для производства "причерноморских" амфор 94

Глава 6. Поступление амфорной тары на салтово-маяцкие поселенческие памятники Среднего и Нижнего Дона 100

6.1. Распространение в Среднем и Нижнем Подонье амфорной тары разных морфологических классов 100

6.2. Распространение в Среднем и Нижнем Подонье амфор, изготовленных из глин разных районов добычи сырья 110

6.3. Вопросы хронологии поступления продукции в амфорной таре на Средний и Нижний Дон 115

Заключение 127

Библиография 134

Список сокращений 164

• Формирование представлений об амфорах как источнике изучения торговых контактов населения салтово-маяцкой культуры
• Принципы систематики и морфологические классы «причерноморских» амфор
• Хронология и периодизация форм «причерноморских» амфор
• Вопросы хронологии поступления продукции в амфорной таре на Средний и Нижний Дон

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Изучение салтово-маяцкой культуры продолжается более века. За это время в научный оборот были введены материалы, характеризующие разнообразные аспекты истории ее носителей. Среди других источников пристальное внимание исследователей привлекала самая массовая категория археологических находок - керамика. За длительную историю ее изучения появились работы, посвященные классификации, анализу определенных категорий сосудов и керамических комплексов отдельных памятников. Однако специальных диссертационных и монографических работ, посвященных целенаправленному изучению керамики салтово-маяцкой культуры, существует пока немного¹. Вероятно, это связано с массовостью, широким ареалом распространения, морфологическим и технологическим разнообразием этой посуды. В результате к настоящему времени разные группы керамики, представленные на территории распространения салтово-маяцкой культуры, исследованы неравномерно. К числу слабоизученных относятся амфоры, которые известны в виде фрагментов на большинстве бытовых салтово-маяцких памятников.

Амфоры являются одним из наиболее информативных источников для характеристики торговых контактов в древности и средневековье. Общепризнана роль керамической тары для изучения экономической и политической истории отдельных регионов, направлений и интенсивности торговых связей, а также для датировки археологических комплексов. В период существования салтово-маяцкой культуры одним из основных регионов экспорта продуктов в керамической таре, по-видимому, была Таврика, где располагались гончарные мастерские, выпускавшие амфоры. В литературе сложилась практика наименования таких амфор «причерноморскими» или «амфорами причерноморского типа». Ареал распространения этой керамической тары довольно обширен. Она известна на памятниках Крыма, Тамани, Приазовья, Восточного, Западного Причерноморья и других территорий. При всем этом Средний и Нижний Дон являлся одним из основных

¹ Флёров B.C. Лощеная керамика салтово-маяцкой культуры: автореф. дис. … канд. ист. наук: 07.00.06. М.,
1981. 24 с.; Сарапулкин В.А. Керамика и керамическое производство лесостепного варианта салтово-маяцкой
культуры: автореф. дис. …канд. ист. наук: 07.00.06. Воронеж, 2003. 24 с.

² Паршина Е.А., Тесленко И.Б., Зеленко С.М. Гончарные центры Таврики VIII-X вв. // Морская торговля в
Северном Причерноморье. Сборник научных статей. К.: Наукова думка, 2001. С. 52-81.

рынков сбыта продукции, которая экспортировалась в амфорной таре из Таврики.

Актуальность темы диссертационной работы объясняется, прежде всего, слабой изученностью амфорной тары из материалов салтово-маяцкой культуры Среднего и Нижнего Дона. К настоящему времени назрела необходимость выяснить возможности и ограничения этого источника для исследования разнообразных аспектов торговых контактов носителей салтово-маяцкой культуры и на этой основе попытаться воссоздать целостную картину поступления амфорной тары на Средний и Нижний Дон, настолько детально, насколько это окажется возможным. Исследование амфорного материала из материалов Среднего и Нижнего Дона представляется важным для выработки критериев уточнения и сужения датировок поселенческих памятников салтово-маяцкой культуры.

Степень разработанности темы исследования. «Причерноморские» амфоры имеют длительную историю изучения. Они были введены в научный оборот в начале XX в. По мере накопления материала, постепенно возрастал интерес исследователей к вопросам классификации и хронологии этой посуды. В 1970-е – 1990-е гг. в научной литературе появилось несколько типологических схем, в основе которых лежало использование разных подходов. Были предложены различные точки зрения относительно хронологической дифференциации типов, классов и вариантов рассматриваемых сосудов⁴. В настоящее время многие из этих вопросов продолжают оставаться дискуссионными.

С середины XX столетия исследователями-хазароведами были высказаны разнообразные идеи о том, какую историческую информацию можно получить путем изучения амфор из материалов памятников салтово-маяцкой культуры. Прослежено, что амфорная тара поступала на разные поселения с различной степенью интенсивности. Это явление не получило однозначного объяснения, поскольку разными исследователями оно объяснялось географическими,

³ Бабенко В. А. Памятники хозарской культуры на юге России. Каменный город // Труды XV Археологического
съезда в Новгороде. Том 1. М., 1914. Рис. 57.

⁴ Якобсон А. Л. Средневековые амфоры Северного Причерноморья (опыт хронологической классификации) //
СА. 1951. Т. 15. С. 325-344; Антонова И.А., Даниленко В.Н., Ивашута Л.П., Кадеев В.И., Романчук А.И.
Средневековые амфоры Херсонеса // АДСВ. 1971. № 1. С. 88-91; Якобсон А.Л. Керамика и керамическое
производство средневековой Таврики. Л.: Наука, 1979. С. 29-32; Романчук А. И., Сазанов А.В., Седикова Л.В.
Амфоры из комплексов византийского Херсона. Екатеринбург: Уральский университет, 1995. С. 50-61; Sazanov
A. Les amphores de l'antique tardive et du moyen age: continuit ou rupture? Le cas de la mer Noire // La ceramique
mediavale en Mediterrane. Actes du 6-e congres. Aix-en-Provence, 1997. P. 92-98.

социальными или хронологическими причинами. Были высказаны предположения, что амфоры поступали на салтово-маяцкие памятники Подонья из разных районов Причерноморья⁶. Некоторые из этих предположений, например, о производстве «причерноморских» амфор на территории Таманского полуострова, пока не получили своего подтверждения.

Таким образом, несмотря на многолетний период исследований, круг дискуссионных вопросов, связанных с изучением амфорной тары хазарского времени как источника исторической информации, остается весьма широким.

Цель и задачи исследования. Цель работы заключается в характеристике торговых контактов населения салтово-маяцкой культуры Среднего и Нижнего Дона на основании всестороннего анализа средневековых «причерноморских» амфор. Для достижения этой цели в работе поставлены и решаются следующие исследовательские задачи:

1) морфологическая систематика целых «причерноморских» амфор;

1. исследование минерального сырья амфор и попытка выделения продукции разных производственных центров и районов;

2. сравнительный анализ ассортимента амфор на памятниках Среднего и Нижнего Дона;

3. реконструкция истории поступления товаров в амфорной таре на памятники Среднего и Нижнего Дона во 2-й половине VIII – начале X вв.

Объектом исследования являются торговые контакты носителей салтово-маяцкой культуры.

Предметом исследования служат керамические коллекции, представленные обломками амфор из салтово-маяцких поселений бассейна Среднего и Нижнего Дона, а также целые сосуды с памятников Cеверного Причерноморья VIII-X вв.

Хронологические рамки исследования определены временем существования салтово-маяцкой культуры на Среднем и Нижнем Дону – 2-й половиной VIII – началом X вв.

⁵ Плетнева С.А. Средневековые поселения верховьев Северского донца // КСИИМК. 1960. № 79. С. 17;
Плетнева С.А. От кочевий к городам. Салтово-маяцкая культура. М., 1967. С. 129-131; Плетнева С.А.
Отношения восточноевропейских кочевников с Византией и археологические источники // СА. 1991. № 3. С.
105; Красильников К. И. Население Степного Подонцовья в хазарское время // Дивногорский сборник: труды
музея-заповедника Дивногорье. Вып. 1: Археология / под ред. А.З. Винникова, М.И. Лыловой. Воронеж:
Воронеж. гос. ун-т, 2009. С. 68.

⁶ Плетнева С.А. От кочевий к городам. Салтово-маяцкая культура. М., 1967. С. 129-131; Плетнева С.А.
Отношения восточноевропейских кочевников с Византией и археологические источники // СА. 1991. № 3. С.
104; Плетнева С.А. Очерки хазарской археологии. М., 1999. С. 70, 136.

Географические рамки исследования целесообразно обозначить в узком и широком смыслах. В узком смысле они ограничены бассейном среднего и нижнего течения р. Дон, т.е. территорией преимущественного распространения салтово-маяцкой культуры. В широком смысле географические рамки исследования охватывают Северное Причерноморье в целом - т. е. территорию распространения средневековых «причерноморских» амфор.

Методы исследования. Для изучения и систематики форм амфор использованы методы геометрической морфометрии и историко-культурного подхода, разработанного А.А. Бобринским; для изучения объема сосудов применялось 3D-моделирование (компьютерная программа Autodesk 3Ds Max); анализ минерального сырья амфор проводился с помощью бинокулярной микроскопии (стереоскопический микроскоп МБС-2, с увеличением до 56 крат). В работе также широко используются методы многомерной статистики – кластерный анализ, метод главных компонент.

Источники исследования. В качестве источников исследования в диссертационной работе использованы следующие материалы.

К первой группе, которую следует считать основной, относятся фрагменты от 422 амфор из сборов и раскопок 17 салтово-маяцких бытовых памятников бассейна Среднего и Нижнего Дона. Ко второй группе источников относятся целые и археологически целые амфоры (197 экземпляров), обнаруженные на бытовых и погребальных памятниках VIII-X вв. южной части Восточноевропейской равнины. К их числу отнесены сосуды, профиль которых сохранился в полную высоту или, как минимум, до основания горла. Третью группу источников составляют образцы глин, отобранные автором работы в 10 разных пунктах на территории Крыма.

Научная новизна. Данная диссертация представляет собой первое исследование, посвященное всестороннему изучению нескольких наиболее массовых коллекций амфорной тары с разных памятников салтово-маяцкой культуры. Впервые использован комплекс исследовательских методов, ранее не применявшихся для изучения «причерноморских» амфор - геометрическая морфометрия, 3D-моделирование, анализ минерального сырья амфор с помощью бинокулярной микроскопии, разнообразные методы многомерной статистики. В работе прослежены основные тенденции в эволюции морфологии «причерноморских» амфор. На основании особенностей минерального сырья амфор предпринята попытка выделения продукции, изготовленной в разных производственных центрах и районах. По итогам сравнительного анализа

ассортимента амфор, обнаруженных на разных памятниках рассматриваемого региона, в работе предложена реконструкция общей картины поступления товаров в амфорах на памятники салтово-маяцкой культуры.

Теоретическая значимость исследования. В результате проведенного исследования получена принципиально новая информация об источниковедческих возможностях «причерноморских» амфор для изучения торговых контактов салтово-маяцкого населения Среднего и Нижнего Дона. Сформулирована концепция развития торговых контактов носителей салтово-маяцкой культуры с крымскими центрами.

Практическая значимость исследования заключается, прежде всего, в перспективах применения ее результатов и выработанных методических приемов для анализа торговых контактов населения других регионов Причерноморья в VIII-X вв. на основании амфорной тары, в том числе при проведении определений массового керамического материала. Содержащиеся в диссертации результаты могут быть использованы при подготовке лекционных курсов и семинарских занятий по проблемам истории раннего средневековья степной зоны Восточной Европы, а также при создании музейных экспозиций, посвященных салтово-маяцкой культуре.

Степень достоверности результатов. Надежность изложенных в работе выводов обеспечивается разнообразием и объемом использованного материала. Полученные результаты базируются на применении статистических методов исследования, включая использование многомерных статистических процедур. Результаты вычислений статистически достоверны, они подвергались проверке с привлечением имеющихся на настоящий момент представлений о культурно-исторической ситуации в изучаемом регионе.

Положения, выносимые на защиту.

1) В работе предложена морфологическая систематика целых и условно целых «причерноморских» амфор, включающая два иерархических уровня. Первый уровень условно именуется классами. Основанием для его выделения является установленная взаимозависимость между объемом амфоры и способом декора ее внешней поверхности, т.е. между основными признаками, определяющими внешний облик керамической тары и ее узнаваемость древним потребителем. Первый класс включает амфоры больших объемов (более 10 литров), с гладким корпусом и/или мелким зональным рифлением (далее -МЗР). Второй класс – это амфоры малых объемов (до 10 литров), декорированные сплошным бороздчатым рифлением. Второй уровень

морфологической систематики – это типы, выделенные на основании общей пропорциональности сосудов и состояний сформированности их функциональных частей (по А.А. Бобринскому);

4. Оба класса «причерноморских» амфор, истоки которых связаны с разными морфологическими прототипами, с течением времени приобретали определенное сходство форм и становились все более «похожими» друг на друга. Этот процесс прослеживается на уровне общей пропорциональности сосудов и очертаний плеч. В тоже время конкретные направления эволюции форм этих амфор были весьма разнообразны. Вероятно, это связано как с хронологическими причинами, так и с большим количеством гончарных мастерских, производивших «причерноморские» амфоры;

5. Для изготовления амфор, поступавших на Средний и Нижний Дон, использовались разнообразные сырьевые источники. Особенности состава примесей в керамической массе, доступные для фиксации с помощью бинокулярного микроскопа, позволяют предварительно наметить четыре наиболее массовых вида минерального сырья. Строгая взаимосвязь между определенными классами амфор и разными вида сырья отсутствует. При этом нужно отметить, что около 2/3 амфор первого класса сделаны из одного определенного вида глины. Для амфор второго класса наблюдается несколько иная картина – для их изготовления практически в равной мере использованы все четыре массовые виды глин;

6. Особенности ассортимента амфорной тары на разных памятниках Среднего и Нижнего Дона проявляются как в соотношении тары разных классов, так и в соотношении разных видов глин, использованных для ее изготовления. Во-первых, выделены памятники, где амфоры с МЗР являются фактически единственным классом импортной керамической тары, а также памятники, где амфоры с МЗР и амфоры с бороздчатым туловом представлены примерно в равном соотношении. Во-вторых, доминирование амфор с мелким зональным рифлением в значительной мере коррелирует с доминированием определенного вида минерального сырья, в то время как равное соотношение двух морфологических классов как правило сочетается с большим разнообразием видов использованных глин.

7. Относительно более ранний этап поступлений амфор на Средний и Нижний Дон маркируют памятники с доминированием амфор с МЗР, большинство из которых изготовлено из одного определенного вида минерального сырья. Более поздний этап отражают памятники с равным

соотношением двух классов амфорной тары, изготовленной из разных видов минерального сырья. С течением времени, во-первых, происходило уменьшение фактических объемов амфор, ввозившихся в Подонье, во-вторых, вовлечение в торговые контакты новых контрагентов, экспортировавших свою продукцию в керамической таре других гончарных центров.

Апробация результатов исследования. Основные положения работы изложены в 10 печатных работах, 4 из них опубликованы в рецензируемых изданиях из списка ВАК. Результаты исследования докладывались автором на различных научных конференциях: «Новые материалы и методы археологического исследования» (Институт археологии РАН, 2015 и 2017 гг.), «Археология и геоинформатика» (Институт археологии РАН, 2015 г.), «Проблемы археологии Восточной Европы» (Южный федеральный университет, Ростов-на-Дону, 2016 г.), «Формы сосудов как объект историко-культурного анализа» (Институт археологии РАН, 2017 г.), «Применение геометрической морфометрии в археологии» (Институт археологии РАН, 2017 г.), «Археология Восточноевропейской лесостепи» (Белгородский государственный университет, Белгород, 2017 г.) Отдельные главы и диссертационная работа в целом неоднократно обсуждались на заседаниях Отдела теории и методики ИА РАН, а также в Самарской экспедиции по экспериментальному изучению древнего гончарства.

Структура работы. Диссертация состоит из трех томов. Первый том включает в себя текстовую часть, состоящую из введения, шести глав, заключения, списка использованной литературы, списка сокращений. Второй том содержит альбом использованных в работе целых и условно целых форм «причерноморских» амфор, а также прочий иллюстративный материал. Третий том включает расчетно-аналитические таблицы, полученные в ходе выполнения диссертационного исследования.

Формирование представлений об амфорах как источнике изучения торговых контактов населения салтово-маяцкой культуры

Обращение исследователей к амфорам, как источнику изучения торговых контактов населения Среднего и Нижнего Дона, было связано с двумя факторами. Во-первых, с накоплением конкретного археологического материала, во-вторых, с открытием в Крыму гончарных центров, выпускавших эту посуду, что позволило пересмотреть принятую ранее точку зрения о существовании местного производства таких амфор в Подонье.

Прежде всего, внимание исследователей привлек вопрос об особенностях распространения амфор на разных салтово-маяцких поселениях. Первые соображения на этот счет были высказаны И.И. Ляпушкиным (1958а, 1958б). Рассматривая ареал известных находок амфор на салтово-маяцкой территории, он отметил неравномерность их распределения на разных памятниках. Это наблюдение было проиллюстрировано конкретными примерами. Например, на Суворовском поселении, изученном весьма широкой площадью, находок амфор было встречено крайне мало (несколько обломков), в то время как иные группы керамики представлены на нем довольно широко. Хотя И.И. Ляпушкин воздержался от однозначной трактовки этого наблюдения, лишь предположив, что возможно это связано со слабой изученностью салтовских поселений, он счел важным в дальнейшем обращать внимание на особенности распространения амфорного материала на разных памятниках (Ляпушкин, 1958а. С. 309).

Неравномерность в распределении амфор на разных салтово-маяцких поселениях отмечала и С.А. Плетнева (Плетнева, 1960). Ее наблюдения опирались на результаты систематизации данных о памятниках верхнего течения р. Северский Донец и первоначально касались непосредственно этого региона. Исследовательница установила следующую закономерность - массовость амфорной тары на селищах находится в некоторой зависимости от их расположения по отношению к городищу. Это нашло отражение в том, что на селищах, отдаленных от городищ, фрагментов амфор встречается значительно меньше. Высказанное наблюдение подтолкнуло исследовательницу к мысли, что укрепленные салтовские поселения являлись не только крепостями, но и выполняли также роль торговых центров (Плетнева, 1960. С.17).

Данная идея получает развитие в известной монографии С.А. Плетневой «От кочевий к городам» (1967). В ней было отмечено, во-первых, что в верхнем течении Северского Донца на некоторых памятниках амфоры составляют 50% керамического комплекса поселения, на других же – 10-25 %, во-вторых, что насыщенность амфорами довольно существенно различается в пределах Среднего Подонья в целом. Если в Верхнем Подонцовье на некоторых памятниках обломки амфор могут составлять до половины всей керамики, то поселения бассейна р. Оскол обычно слабо насыщены этим материалом, либо же он на них отсутствует вовсе. К числу памятников с низкой долей амфор также отнесено Маяцкое городище, где они составляют не более 10 % от всей керамики (Плетнева, 1967. С. 129).

В этой же работе С.А. Плетнева приходит к выводу, что распространение амфор на разных территориях в целом отражает интенсивность внутригосударственной торговли в Хазарском каганате. Население районов, расположенных ближе к югу (Приазовье, Нижний Дон), вело наиболее активную торговлю, в то время как население верховий Дона было включено в эти процессы в меньшей степени (Плетнева, 1967. С. 131). Район «белокаменных феодальных замков» в верховьях Северского Донца, по С.А. Плетневой, «снабжался амфорами и их содержимым регулярно», в то время как «на большинстве прилегающих к городищам поселениях» амфор практически нет. Это было связано, по ее мнению, с тем, что население поселков не имело возможности покупать дорогую импортную продукцию. Таким образом, высказанное С.А. Плетневой наблюдение фактически наделило амфоры статусом некоего индикатора социально-имущественного расслоения в среде салтово-маяцкого населения.

Высказанные идеи развивались С.А. Плетневой и в некоторых ее более поздних работах. В статье, посвященной анализу культурных влияний Византии на население Хазарского каганата (1991), она в очередной раз подчеркнула, что по мере продвижения на северные земли этого государства, количество амфор на поселениях уменьшается. В данном случае она объясняла это еще и разной степенью культурного влияния Византии на территории Северного Причерноморья. Как правило, амфоры попадаются на городищах, в то время как на наиболее удаленных неукрепленных поселениях, по С.А. Плетневой, амфор практически нет. На основании этих наблюдений ею сделан вывод, что товары в амфорах, которые доходили до северных районов Хазарского каганата, предназначались только для «феодализирующегося населения» городищ (Плетнева, 1991. С. 105). Причем, эти товары они получали не напрямую, а путем «внутренней торговли». Вероятно, в данном случае С.А. Плетнева имела в виду, что «византийские караваны» не доходили до верховий Северского Донца, сбывали свою продукцию в каких-то относительно крупных степных центрах, откуда она в дальнейшем распространялась на северные и северо-западные земли иными, сухопутными путями.

В рамках этой же концепции С.А. Плетнева объясняет относительную немногочисленность амфор (по сравнению с другой привозной тарой) в хазарском слое Саркела. По ее мнению, это связано с выполнением крепостью функции перевалочного пункта для проходивших через него караванов, после которого амфоры распространялись по всей территории Хазарского каганата путем внутригосударственной торговли. Было также отмечено, что распространение амфор на северных и юго-западных землях каганата в целом совпадает с находками византийских монет, которые также связаны с водными и сухопутными путями (Плетнева, 1996. С. 150-152, 157).

Вопрос об особенностях распространения амфор на салтово-маяцких поселениях Степного Подонцовья был затронут в одной из работ К.И. Красильникова (2009). Он отметил, что наибольшее число фрагментов амфор содержится на поселениях-кочевьях VIII века (от 20 до 34% в керамическом комплексе памятника). Далее, по степени уменьшения доли амфор, следуют селища первой половины IX века (10-12% амфор) и селища второй половины IX – начала X вв. (1,5-3%). Сокращение поступления амфор на памятники степной зоны автор связывает с заметным уменьшением «этнических контактов», которые, по его мнению, оказывали влияние на состояние обменных процессов с крымскими центрами (Красильников, 2009. С. 68).

Вторым вопросом, к которому так или иначе обращались исследователи салтово-маяцких древностей, является уточнение по амфорной таре направлений торговых контактов.

Первые мысли на этот счет были высказаны С.А. Плетневой в монографии 1967 г. Она опиралась на визуально определимые отличия в составах формовочных масс амфор из салтово-маяцких поселений. Ею были выделены две основные группы посуды. К первой из них С.А. Плетнева отнесла амфоры, имеющие, по ее мнению, примесь шамота в формовочной массе. Амфоры этой группы являются преобладающими на поселениях Приазовья и Подонья. К ней С.А. Плетнева отнесла преимущественно амфоры с бороздчатым туловом. Вторая группа включала, по ее мнению, амфоры из «отмученного, плотного теста», поверхность которых покрыта белым ангобом и украшена линейным орнаментом.

Отличия формовочных масс сосудов, по мнению исследовательницы, объясняются их производством в различных гончарных мастерских. Опираясь на эти данные, С.А. Плетнева высказала точку зрения, что амфоры с шамотом, наиболее распространенные на салтовских поселениях, имеют крымско-азовское происхождение, а некоторая их часть, возможно, производилась в Саркеле. Амфоры второй группы, из «отмученного теста», выпускались в Крыму, однако большая их часть «несомненно, была привозной, византийской» (Плетнева, 1967. С. 129, 131).

Таким образом, основную часть собственно византийского импорта С.А. Плетнева локализовала в Приазовье и на Нижнем Дону, в то время как до верховьев Северского Донца он практически не доходил. К сожалению, ее тезис о связи амфор второй группы непосредственно с малоазийскими центрами не был подтвержден фактами. Нужно отметить, что мнение о византийском производстве амфор из салтово-маяцких памятников можно встретить и в более поздних работах С.А. Плетневой, как и предположения об амфорном производстве в округе Саркела и на Тамани (Плетнева, 1991. С. 104; 1999. С. 70, 136).

Тем не менее, именно С.А. Плетнева впервые поставила вопрос о возможных различиях в направлениях торговых контактов салтово-маяцкого населения, которые отражены в особенностях формовочных масс амфор.

К рассматриваемому вопросу обратился в 1985 г. В.К. Михеев. В результате петрографического анализа 19 амфор с поселения Маяки, проведенного О.Ю. Круг, были выделены 5 групп сосудов. Одна из групп была интерпретирована как таманская, на основании сходства минерального состава сырья с амфорами из Тмутаракани. Еще две группы оказались близки амфорам, производившимся в крымских центрах (Михеев, 1985. С. 85). Из текста сложно судить, на каком основании был сделан последний вывод - в нем отсутствуют какие-либо указания на конкретные материалы, с которыми сопоставлялись полученные результаты. Тем не менее, В.К. Михеевым была поддержана точка зрения об импорте товаров в амфорах как из Крыма, так и из Тамани. Причем интенсивность торговых контактов с Таманью, судя по находкам в Степном Подонье высокогорлых кувшинов с плоскими ручками, была выше (Михеев, 1985. С. 86).

Принципы систематики и морфологические классы «причерноморских» амфор

Первостепенной процедурой археологического исследования является выработка общих принципов систематики и первичное упорядочивание изучаемых объектов.

Прежде всего нужно отметить, что в перечень задач, поставленных перед этим исследованием, не входит разработка новой классификации «причерноморских» амфор, претендующей на широкое использование в работе с материалами регионов, где распространена эта керамическая тара. В научной литературе существует множество подобных разработок, в основе которых лежат разные методические установки исследователей и разная степень детальности при анализе и упорядочивании рассматриваемых сосудов (Якобсон, 1979; Романчук, 1995; Sazanov, 1997; Науменко, 2009 и др.) Все эти разработки базируются в большей мере на материалах археологических комплексов Крыма, т.е. региона, где «причерноморские» амфоры представлены особенно широко. Поэтому использование для обобщающих классификаций материалов Среднего и Нижнего Дона, т.е. региона, существенно уступающего памятникам Крыма и Тамани по массовости находок «причерноморских» амфор, представляется по меньшей мере неоправданным.

Это обстоятельство, однако, не избавляет нас от необходимости сформулировать самые общие принципы систематики материала, которые будут применяться в ходе его анализа. Основная сложность в решении данной задачи заключается в том, что в силу разнообразия классификационных схем по «причерноморским» амфорам, отсутствует общепринятая система описания и упорядочивания этих сосудов. Нет единства мнений по вопросу о необходимой степени детальности при выделении разных морфологических таксонов. Вероятно, с этим связана практика использования одних и тех же терминов для обозначения таксонов «разного уровня». Поэтому при определении принципов систематики рассматриваемых амфор важно учитывать положения, которые можно считать наиболее общепризнанными. В данном случае речь идет о признании большинством исследователей преемственности «причерноморских» амфор от двух разных позднеантичных прототипов (LRA 1 и LRA 2 / Byzantine Globular Amphorae) (Паршина, 2001. С. 75, 76; Чхаидзе, 2012. С. 147, 157; Сазанов, 2016. С. 178). Каждый из этих прототипов стал в VIII-IX вв. образцом для «причерноморских» амфор с мелким зональным рифлением и амфор с бороздчатым туловом.

Если подходить к этому явлению с позиций теории морфологической классификации амфорной тары, то наиболее близким по смыслу таксономическим уровнем, отражающим культурно-историческое содержание этих групп, являются классы. По определению С.Ю. Внукова, морфологический класс представляет собой общность сосудов, изготовленных в различных центрах, но происходящих от одного морфологического прототипа (Внуков, 2003. С. 19). Последнее условие полностью применимо для двух упомянутых групп «причерноморских» амфор. При этом нужно учитывать, что амфоры одного класса должны быть схожи по наиболее общим морфологическим признакам, которые гипотетически могли обеспечивать узнаваемость внешнего облика амфор, а значит и их содержимого, древними потребителями. К числу таковых могут относиться размеры сосуда, его форма и некоторые особенности профильных частей.

Следует оговорить ряд нюансов, связанных с определением морфологических классов «причерноморских» амфор. Если рассматривать форму этих амфор в целом как классообразующий признак, то без предварительных исследовательских процедур сложно наметить какие-либо варианты значений этого признака. Поэтому детальному анализу форм амфор будет посвящен отдельный раздел диссертации, а использование на данном этапе особенностей очертаний форм для выделения классов пока что представляется невозможным. С этим связана также и сложность использования в качестве классообразующих признаков даже наиболее общих особенностей профильных частей амфор. Поэтому для выделения классов амфор большая роль отводится двум морфологическим признакам, «значимость» которых представляется довольно весомой.

Во-первых, к числу таковых совершенно однозначно можно отнести размерные особенности амфор, выраженные, прежде всего в их объеме. Поскольку речь идет о керамической таре, использовавшейся для торговых поставок, роль этого признака нельзя недооценивать.

Во-вторых, узнаваемость амфор древним потребителем должен был обеспечивать внешний облик поверхности этих сосудов. Наличие/отсутствие мелкого зонального или же сплошного бороздчатого рифления является признаком, по которому все «причерноморские» амфоры являются хорошо дифференцируемыми.

Прежде всего, необходимо вычислить объемы сосудов. В первую очередь были изучены целые и археологически целые амфоры, изображения которых снабжены информацией о толщине стенок. С помощью компьютерной программы Autodesk 3Ds Max были рассчитаны объемы этих амфор по внешнему и внутреннему контурам (Таблица 3). Разница этих двух показателей позволила установить долю «объема», занимаемого стенками. Как выяснилось, эта величина составляет от 8 до 32 %, в среднем – около 18 % (Рисунок 11).

Теперь необходимо выяснить, зависит ли величина объема, занимаемого стенками, от объема всего сосуда. Данные о зависимости объема стенок сосуда от его общего объема приведены на специальном графике (Рисунок 12). На нем заметны два множества сосудов. Левое множество связано с амфорами объемом 5-15 л, правое – с амфорами вместимостью более 15 л. Почти у 90% сосудов левого множества объем стенок составляет 12-24 % общего объема сосуда, т.е. в среднем около 18 %. Правое множество, включающее сосуды объемом свыше 15 л, выглядит более разреженным. Здесь большинство амфор имеют долю объема стенок в пределах 11-19 %, в среднем около 15 %. Таким образом, установлено, что доля объема стенок сосуда, во-первых, зависит от его размера, во-вторых, эта доля тем ниже, чем больше размер самого сосуда.

Выявленная закономерность была использована для изучения внутреннего объема амфор по изображениям, где отсутствуют данные о толщине стенок сосуда. В том случае, если внешний объем амфор составляет менее 15 л, их внутренний объем будет равен Vвнешн - 18%V внешн, а если внешний объем амфор больше 15 л, то их внутренний объем будет равен Vвнешн - 15 %Vвнешн. Полученные результаты были сопоставлены с данными измерений по внутреннему контуру сосудов путем деления меньшего объема на больший: коэффициент сходства КС = Vмин / Vмакс. В результате выяснилось, что степень сходства тех и других результатов очень высокая. В частности, было установлено, что доля сосудов, у которых КС двух сравниваемых значений равен 0,95 и более, составляет 77,5 % (Таблица 4).

Таким образом, определение внутреннего объема амфор, по которым отсутствуют данные о толщине стенок, вполне возможно путем вычитания доли объема стенок из «внешнего» объема сосуда.

Полученные данные были использованы для расчета объема всех остальных целых «причерноморских» амфор (Таблица 3). Оказалось, что общий диапазон объема всех амфор находится в интервале 3,38 – 41,57 л (Рисунок 13). Наиболее часто встречаются амфоры объемом примерно 5-9 л.

Как видно из представленных результатов, отличия объемов рассматриваемых амфор достаточно велики. Поэтому для выделения разных классов правомерно будет использовать достаточно грубую шкалу с шагом в 5 литров. Таким образом, признак «объем амфоры» имеет 7 возможных значений:

-0-5 л;

-5,1-10 л;

-10,1-15 л;

-15,1-20 л;

-20,1-25 л; -25,1-30 л;

-более 30 л11.

Второй используемый признак, как говорилось ранее – это декор внешней поверхности амфор. Он имеет два значения:

-гладкий корпус и/или наличие мелкого зонального рифления;

-сплошное бороздчатое рифление.

Хронология и периодизация форм «причерноморских» амфор

Параграф посвящен изучению эволюции форм «причерноморских» амфор, настолько детально, насколько это позволяют сделать существующие датировки археологических комплексов, содержавших рассматриваемые сосуды.

Работа по изучению эволюции и хронологии форм подразумевает решение двух задач:

1) Выделение в рамках каждого из классов амфор разных типов;

2) Привязка сосудов разных типов к существующим хронологическим реперам.

Далее опишем суть использованных процедур по выделению разных типов амфор.

В качестве критериев выделения разных типов использованы намеченные ранее «индикаторы» морфологических особенностей сосудов – во-первых, общая пропорциональность, во-вторых, состояния сформированности плеча и шеи.

Сначала амфоры каждого из классов были разбиты на серии с одинаковыми сочетаниями состояний сформированности плеч и шеи (например, Шсф+Псф, Шсф+Пнсф и т.д).

Затем необходимо было учесть величину интервала ОПП в сформированных сериях. Разумеется, что в них могут присутствовать сосуды, которые несмотря на одинаковые состояния сформированности плеч и шеи обладают сильными отличиями в пропорциональности. Чтобы оценить, насколько критична величина размаха колебаний ОПП, использовались экспериментальные и этнографические данные. В тех случаях, когда величина колебаний ОПП в серии не превышала величину случайных, связанных с физиологией ручного труда, колебаний сосудов для уровня РФК 4-5 (10 %) (Цетлин, 2016. С. 272, таб. 4), эта совокупность амфор рассматривалась как один тип. В обратных случаях серия дополнительно дробилась на типы на основании плотности распределения значений ОПП, путем откладывания десятипроцентных интервалов от медианного значения.

Ниже приводятся результаты выделения типов на основании тех амфор, которые строго соответствуют одному из двух морфологических классов. Класс I. Амфоры объемом более 10 литров, декорированные мелким зональным рифлением.

Тип I-1. Шея сформированная+Плечо сформированное (Шсф+Псф). Общая пропорциональность форм колеблется в интервале 1,34-2,42 (Рисунок 34). Медианная ОПП – 1,75, десятипроцентный диапазон колебаний относительно этого значения составляет 1,58-1,93 (Таблица 6). Он существенно ниже отмеченного в серии интервала ОПП. Поэтому для дальнейшей работы с этой совокупностью форм необходимо ее «разбить», опираясь на данные о случайных колебаниях пропорциональности:

Тип I-1/1. Шсф+Псф. ОПП – 1,58-1,93, 16 сосудов: №№ 1, 12, 17, 18, 63, 66, 67, 86, 93, 97, 107, 108, 114, 142, 143, 135.

Тип I-1/2. Шсф+Псф. 1,96-2,42. 6 сосудов: №№ 50, 77, 88, 96, 104, 192.

Тип I-1/3. Шсф+Псф. 1,34-1,57. 8 сосудов: №№ 59, 64, 89, 102, 113, 151, 158, 186.

Тип I-2. Шсф+Пнсф. Общая пропорциональность форм колеблется в интервале 1,34-2,38 (Рисунок 35). Медианная ОПП – 1,48, десятипроцентный диапазон колебаний относительно этого значения составляет 1,33-1,63 (Таблица 6). Он существенно ниже отмеченного в этой совокупности сосудов интервала ОПП. Поэтому для дальнейшей работы необходимо «разбить» эту совокупность, опираясь на данные о случайных колебаниях пропорциональности:

Тип I-2/1. Шсф+Пнсф. ОПП – 1,36-1,57. 15 сосудов: №№ 11, 60, 61, 62, 65, 76, 103, 150, 181, 182, 184, 131, 132, 194, 197.

Тип I-2/2. Шсф+Пнсф. ОПП – 1,66-2,38. 3 сосуда: №№ 7, 195, 196.

Тип I-3. Шнсф+Пнсф. Общая пропорциональность форм колеблется в интервале 1,63-1,7. В этому типу относятся всего три сосуда: №№ 68, 115. Десятипроцентный диапазон колебаний относительно медианной ОПП (1,51-1,84) (Таблица 6) перекрывает реальный интервал.

Тип I-4. Шсф+Ппер.с. Тип представлен одним сосудов № 137 с ОПП 1,71. Класс II. Амфоры объемом до 10 литров, имеющие сплошное бороздчатое рифление.

Тип II-1. Шсф+Псф. Общая пропорциональность форм колеблется в интервале 1,65-2,38 (Рисунок 36). Медианная ОПП – 1,88, десятипроцентный диапазон колебаний относительно этого значения составляет 1,69-2,07 (Таблица 6). Он несколько короче отмеченного в серии интервала ОПП и перекрывает «нижнюю» его часть. Следовательно, на основании отличий ОПП могут быть намечены несколько типов:

Тип II-1/1. Шсф+Псф. ОПП – 1,73-2,07. 59 сосудов: №№ 8, 19, 20, 21, 25, 26, 27, 28, 29, 33, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 45, 46, 47, 48, 51, 56, 58, 70, 82, 83, 84, 87, 90, 100, 105, 109, 117, 118, 141, 147, 148, 152, 153, 155, 156, 159, 163, 164, 165, 166, 168, 169, 171, 172, 173, 176, 177, 178, 193.

Тип II-1/2. Шсф+Псф. ОПП – 2,16-2,25. 2 сосуда: №№ 99, 120.

Тип II--1/3. Шсф+Псф. ОПП – 1,65-1,66. 2 сосуда: № 6, 174.

Тип II-2. Шсф+Пнсф. Общая пропорциональность форм колеблется в интервале 1,43-2,00 (Рисунок 37). Медианная ОПП – 1,81, десятипроцентный диапазон колебаний относительно этого значения составляет 1,63-1,99 (Таблица 6). Он несколько короче отмеченного в серии интервала ОПП и перекрывает условно «верхнюю» его часть. Поэтому для дальнейшей работы с этой совокупностью форм необходимо «разбить» ее, опираясь на данные о случайных колебаниях пропорциональности.

Тип II-2/1. Шсф+Пнсф. ОПП – 1,63-2,00. 24 сосуда: №№ 2, 3, 14, 52, 54, 69, 79, 81, 92, 98, 110, 111, 123, 129, 154, 157, 160, 161, 162, 170, 175, 179, 180, 136.

Тип II-2/2. Шсф+Пнсф. 1 сосуд (№ 140) с ОПП 2,37. Тип II-2/3. Шсф+Пнсф. ОПП – 1,43-1,59. 2 сосуда: №№ 126, 134.

Разделение по ОПП в целом соответствует разным группам, выделенным ранее по гистограмме. Тип II-3. Шнсф+Псф. Общая пропорциональность форм колеблется в интервале 1,60-1,91 (Рисунок 38). Медианная ОПП – 1,77, десятипроцентный диапазон колебаний относительно этого значения составляет 1,59-1,95 (Таблица 6). Он перекрывает реальный интервал, в силу чего дальнейшее разделение нецелесообразно. К типу относятся 15 сосудов: №№, 4, 13, 15, 16, 22, 23, 30, 31, 32, 34, 43, 44, 53, 55, 122.

Тип II-4. Шнсф+Пнсф. Общая пропорциональность форм колеблется в интервале 1,45-1,90 (Рисунок 39). Медианная ОПП – 1,73, десятипроцентный диапазон колебаний относительно этого значения составляет 1,56-1,9 (Таблица 6). Как видим, он перекрывает реальный интервал, в него не вписывается лишь один сосуд. Совокупность разделяется следующим образом:

Тип II-4/1. Шнсф+Пнсф. ОПП – 1,61-1,9. 16 сосудов: №№ 9, 24, 49, 72, 73, 74, 78, 115, 116, 119, 125, 130, 144, 147, 168, 133.

Тип II-4/2. Шнсф+Пнсф. ОПП 1,45, 1 сосуд № 101.

Тип II-5. Шнсф+Ппер.с. Общая пропорциональность форм колеблется в интервале 1,49-1,71 (Рисунок 40). Медианная ОПП – 1,62, десятипроцентный диапазон колебаний относительно этого значения составляет 1,46-1,78 (Таблица 6). Как видим, он перекрывает реальный интервал, в силу чего дальнейшее разделение совокупности нецелесообразно. К типу относятся 5 сосудов: №№ 75, 80, 94, 95, 124.

Тип II-6. Шсф+Ппер.с. Общая пропорциональность форм колеблется в интервале 1,7-2 (Рисунок 41). Медианная ОПП – 1,8, десятипроцентный диапазон колебаний относительно этого значения составляет 1,62-1,98 (Таблица 6). Как видим, он почти перекрывает реальный интервал, в силу чего дальнейшее разделение совокупности нецелесообразно. К типу относятся 6 сосудов: №№ 71, 111, 112, 127, 128, 149.

Теперь рассмотрим прочие амфоры, не вошедшие в состав одного из двух классов.

Амфоры малых объемов емкости с гладким корпусом. Тип III-1. Шсф+Псф/пер.с. Общая пропорциональность форм колеблется в интервале 1,91-2,09. К типу относится 4 сосуда: №№ 57, 106, 138, 139. Тип III-2. Представлен единичной формой № 91. ОПП 1,64. Тип III-3. Представлен единичной формой № 183. ОПП 2,38.

Вопросы хронологии поступления продукции в амфорной таре на Средний и Нижний Дон

Целью этого параграфа является сопоставление данных о морфологическом и технологическом разнообразии амфорной тары Среднего и Нижнего Подонья, а также реконструкция истории торговых контактов населения салтово-маяцкой культуры с причерноморскими центрами.

Напомним, что памятники рассматриваемого региона неоднородны по соотношению амфор разных морфологических классов. На памятники первой группы (Архангельское, Терновое, Маяцкое, Полное, Крымский-4, Золотые Горки) поступали в основном только амфоры первого класса. На памятники второй группы (Крымское, Правобережное Цимлянское, Маркина Балка, Клиновое) примерно в равном соотношении ввозилась продукция в амфорах и первого и второго классов. В качестве объяснения полученной картины в первом параграфе данной главы были выдвинуты две наиболее вероятные гипотезы:

1. Памятники первой и второй групп существовали одновременно. Однако в силу каких-то исторических причин население, оставившее памятники первой группы, не имело налаженных торговых связей с центрами и районами производства бороздчатых амфор;

2. Памятники первой и второй групп не синхронны, время существования памятников первой группы не совпадает с периодом наибольшей популярности на причерноморском рынке бороздчатых амфор, из-за чего керамическая тара данного класса не успела получить распространение на ряде салтово-маяцких поселений.

В свете новых данных, полученных по итогам анализа распространения в Подонье керамической тары, изготовленной из разных глин, мы обретаем возможность вернуться к обсуждению вопроса об исторических причинах, повлиявших на особенности ассортимента амфорной тары на разных памятниках салтово-маяцкой культуры.

Прежде всего, необходимо выяснить, какие сырьевые районы использовались для изготовления «причерноморских» амфор каждого из двух морфологических классов. Если первая и вторая группы памятников синхронны, а население, оставившее памятники первой группы, не имело торговых связей с районами изготовления бороздчатых амфор (в соответствии с первой гипотезой), то в таком случае первый и второй классы амфор должны сильно отличаться по перечню видов сырья, использовавшихся для их изготовления.

Данная задача решается на основании анализа 154 амфор с памятников Среднего и Нижнего Дона. Это сосуды, по которым есть данные как о глине22, так и об их принадлежности к определенному морфологическому классу.

Большинство (около 65 %) керамической тары первого класса, амфор с мелким зональным рифлением, изготовлено из глины первого сырьевого района (Рисунок 183). Доля таких амфор, сделанных из глин Р2, Р3 и Р4 гораздо ниже – каждый из них составляет около или чуть более 10 %.

Принципиально иная картина получается для второго класса – бороздчатых амфор. Для изготовления этих сосудов примерно в равной степени использованы глины всех четырех районов. На Р1 и Р3 приходится примерно по 28 %, на Р2 около 26 % и на Р4 около 17 %.

Определенный интерес представляет тот факт, что большинство (около 2/3 от общего числа) амфор первого класса, обнаруженных на рассматриваемых памятниках Среднего и Нижнего Дона, было изготовлено из глины одного сырьевого района. Однако к этой детали мы вернемся позже. Для рассматриваемой сейчас гипотезы более важными представляются результаты, полученные по керамической таре второго класса. Речь идет о том, что для производства поступавших на Средний и Нижний Дон бороздчатых амфор глина разных «массовых» районов добычи сырья использовались почти в равной степени. Отдельно отметим, что в их число входит и Р1, значительное преобладание которого и является критерием выделения памятников первой группы. Таким образом, это является значимым аргументом не в пользу первой гипотезы. Установленный факт использования глин Р1 для производства амфор второго класса противоречит возможности отсутствия у памятников первой группы торговых связей с районами, где использовался этот вид сырья для изготовления бороздчатых амфор. В обратном случае на памятниках первой группы вовсе не было бы амфор, сделанных из глин Р1.

Свидетельствует ли полученный результат о возможности принятия второй гипотезы, объясняющей различия в ассортименте амфорной тары хронологическими причинами? Безусловно, пока что в нашем распоряжении отсутствуют прямые указания на это. Для того, чтобы прояснить ситуацию, нужно перейти на более детальный уровень анализа и рассмотреть корреляцию морфологии и разных сырьевых районов, для изготовления амфор, в пределах отдельных памятников. В данном случае речь идет о памятниках, в отношении которых имеются данные как о минеральном сырье, так и о достоверной принадлежности амфор к одному из морфологических классов – Архангельское, Маяцкое, Терновое, Полное, Золотые Горки, Рогожкино-3, Клиновое, Маркина Балка, Крымское, Крымский-4. К сожалению, следует убрать из этого перечня Рогожкино-3, в виду слишком большой доли амфор без точно установленной принадлежности к одному из классов.

Сравним перечисленные памятники по 6 значимым признакам, являющихся своеобразными индикаторами отличий между ними, с помощью метода главных компонент:

-доля амфор из глин Р1;

-доля амфор из глин Р2;

-доля амфор из глин Р3;

-доля амфор из глин Р4;

-доля амфор больших объемов (класс I);

-доля амфор малых объемов (класс II).

Две первые главные компоненты (ГК) описывают 95,8 % общей изменчивости (Таблица 66). ГК 1 (79,7%) оказалась нагружена переменными «доля амфор первого класса», «доля глин Р3», «доля глин Р4». Три оставшиеся переменные, а именно «доля амфор второго класса», «доля глин Р1», «доля глин Р2», нагружают ГК 2.

Теперь обратимся к графику, характеризующему сходство и различие салтово-маяцких поселенческих памятников в двухмерном пространстве (Рисунок 184). На нем наблюдается несколько скоплений. Наилучшая дифференциация прослеживается по ГК 1, т.е. по горизонтальной оси. Первое скопление расположено в правом нижнем углу, в его состав входят 4 памятника: Маяцкое, Терновое, Архангельское и Полное. Второе скопление находится в левой нижней части графика, к нему относятся три памятника: Клиновое, Маркина Балка и Крымское. В какой-то мере «промежуточное» место между описанными двумя скоплениями занимают Золотые Горки и Крымский-4. Два этих памятника отличаются от большинства других по ГК 2.

Первое скопление сформировано памятниками, на которых значительно преобладают амфоры первого класса и первый район добычи глин. Это Маяцкое, Терновое, Архангельское и Полное. В состав второго скопления попадают памятники, на которых ранее мы отмечали примерно равное соотношение двух морфологических классов «причерноморских» амфор и довольно низкую долю (не более 20 %) сырья из Р1. Это Клиновое, Маркина Балка и Крымское. Еще два памятника, обособленные на графике от всех остальных характеризуются более «сложной» комбинацией рассматриваемых признаков: на Крымском-4 и на Золотых Горках наблюдается преобладание амфор первого класса, которое, однако, сочетается с низкой долей сырья Р1. Таким образом, применение метода главных компонент позволило:

1) наглядно подтвердить существование весьма определенной зависимости между соотношениями на памятнике классов амфор и видов глин, использованных для их изготовления;

2) выделить на основании детальных особенностей ассортимента амфорной тары (глина+морфологический класс) наиболее схожие между собой памятники.