Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Обзор литературы 11
1.1. Структура неопухолевой тиреоидной патологии 11
1.2. Особенности микроскопического строения щитовидной железы при разных видах тиреоидной патологии 15
1.3. Иммуногистохимическая диагностика опухолей щитовидной железы 24
Глава 2. Материал и методы исследования 32
Глава 3. Собственные исследования 40
3.1. Анализ структуры патологии щитовидной железы в 2011-2012 гг. (по данным патологоанатомического отделения областной клинической больницы им. Н. Н. Бурденко). 40
3.2. Морфологические особенности щитовидной железы при разных видах ее патологии 52
3.3. Иммуногистохимическое исследование фолликулярных опухолей щитовидной железы 94
3.4. Математическое моделирование тиреоидной патологии 100
Глава 4. Обсуждение результатов собственных исследований 111
Выводы 122
Практические рекомендации 124
Список литературы 125
- Особенности микроскопического строения щитовидной железы при разных видах тиреоидной патологии
- Морфологические особенности щитовидной железы при разных видах ее патологии
- Иммуногистохимическое исследование фолликулярных опухолей щитовидной железы
- Математическое моделирование тиреоидной патологии
Особенности микроскопического строения щитовидной железы при разных видах тиреоидной патологии
Микроскопическая картина при узловых зобах полиморфна. Сохраняется дольчатое строение железы, однако дольки значительно увеличены в размере. Характерными морфологическими признаками диффузного токсического зоба являются гиперпластические процессы в тиреоидном эпителии: сосочковая пролиферация эпителия и новообразование фолликулов. Пролиферация эпителия характеризуется образованием сосочковых выростов в просвет фолликулов (Мышкина А.К., Степанов С.А., Калмина О.А., 1992; Боташева В.С., 1992; Фадеев В.В. и др., 2005; Олифирова О.С. и др., 2007; Suh H.J. et al., 2013; Черников Р.А. и др., 2013).
Сосочки в фолликуле представлены складками эпителия без соединительнотканной основы. Встречаются короткие и широкие сосочки с капилляром в соединительнотканной строме, покрытые тиреоидным эпителием (Бутова О.А., Боташева В.С., Головко Е.М., 2010). Гиперпластические процессы при диффузном токсическом зобе проявляются новообразованием небольших фолликулов овальной или округлой формы (Фридман М.В. и др., 2009; Дора С.В., 2014). Помимо гиперплазии фолликулярного эпителия также происходит гиперплазия и экстрафолликулярного эпителия. При этом между фолликулами появляются островки тиреоидного эпителия. Функциональная активность клеток приводит к накоплению коллоида, дальнейшее развитие процесса завершается формированием новых мелких фолликулов, вдавленных в просвет фолликулов – подушечек Сандерсона (Лушников Е.Ф. и др., 1999; Адамова Я.Г., 2003; Alexander E.K. et al., 2012; Романчишен А.Ф. и др., 2013).
Подушечки Сандерсона со стороны фолликулов покрыты более высоким призматическим эпителием, указывающим на увеличение функциональной активности клеток. На фоне выраженной диффузной пролиферации фолликулярного эпителия в ткани железы отмечается и образование узлов повышенной активности тироцитов. Причиной узлообразования является неравномерность пролиферативных процессов в тиреоидном эпителии. В дольке возникает очаг пролиферации с образованием, сосочковых структур, макро- и мелкофолликулярных образований. Строма уплотнена, в ней определяются очаговые лимфоцитарные инфильтраты, вплоть до образования лимфа тических фолликулов (Бомаш Н.Ю., 1981; Адамова Я.Г., Чумаченко А.Я., 2007; Федотов Ю.Н., Воробьев С.Л., Черников Р.А., 2009; Романчишен A.Ф., Вабалайте K.В., 2011; Popoveniuc G., Jonklaas J., 2012).
Высота эпителия при нетоксическом зобе колебалась от 5.86 до 7.77 мкм, составляя в среднем 6.44±0.09 мкм, высота ядра – от 3.53 до 5.26 мкм, диаметр фолликулов менялся от 71.13 до 132.06 мкм (Калмина О.А., 1995).
Основным морфологическим проявлением тиреоидита является диффузная лимфоидная инфильтрация с развитием лимфоидных фолликулов, с очаговой и генерализованной деструкцией пораженного органа, базальных мембран, сосудистых стенок при отсутствии клеточного состава, характерного для неспецифического воспаления (Степанов С.А., Гуляев А.И., Лисенкова Л.А., 1988). Попадаются лимфоидные фолликулы с зародышевыми центрами (Иванова О.И., Логвинов С.В., Соломатина Т.В., 2006; Chiu C.G. et al., 2012; Черников Р.А. и др., 2013). Тиреоидные фолликулы в большинстве случаев разрушены, а их базальная мембрана повреждена. В цитоплазме некоторых фолликулярных клеток развиваются оксифильные изменения (патогномо-ничные клетки Ашкенази), оксифильные клетки при аутоиммунном тиреои-дите, как правило, располагаются группами (Стронгин Л.Г. и др., 2007). Часто наблюдается та или иная степень фиброза со значительной потерей коллоида, встречаются «войлокоподобные» структуры, представляющие собой переплетение субстанции из разрушенных ядер (Орлинская Н.Ю., Саранцев Б.В., 2009; Campos L.A. et al., 2012; Семенов А.А. и др., 2013).
Микроскопические изменения при аутоиммунном тиреоидите многообразны (Кроненберг Г.М. и др., 2010). Однако большинство авторов, характеризуя патологический процесс, называют четыре основных признака:
1) нарушение фолликулярной структуры (дискомплексация эпителия с образованием комплексов и тяжей);
2) изменение эпителия (оксифильное превращение, полиморфизм клеток и некробиоз);
3) реактивная диффузная лимфоплазмоцитарная инфильтрация с образованием лимфоидных фолликулов;
4) разрастание соединительной ткани (Хмельницкий O.K., Третьякова М.С., Киселев А.В., 2000; Шашкова О.А. и др., 2005; Маклакова Т.П., Аппельганс Т.В., Бойко О.Н., 2006).
Высота эпителия при тиреоидите колебалась от 6.21 до 8.93 мкм, высота ядра – от 3.44 до 4.67 мкм, диаметр фолликулов – от 92.70 до 184.48 мкм (Степанов С.А., Гуляев А.И., Лисенкова Л.А., 1988; Калмина О.А., Калмин О.В., 1994).
При общем осмотре препаратов ткань щитовидной железы больных аутоиммунным тиреоидитом имеет характерный вид: на темном фоне густой лимфоплазмоцитарной инфильтрации ярко выделяются мелкие фолликулы, тяжи и отдельные клетки крупного, светлого, оксифильного эпителия (клетки Ашкенази – Гюртля). Наличие клеток Ашкенази и Гюртля является типичным признаком тиреоидита. Вид этих клеток очень характерен: они в 3-4 раза крупнее обычных и имеют широкую оксифильную зернистую цитоплазму. Ядра расположены центрально, часто гиперхромные. Нередко эти клетки имеют уродливые гигантские ядра, двуядерность. Разная величина клеток, гиперхроматоз и полиморфизм ядер – все это может создавать ошибочное представление об опухолевом росте (Степанов С.А., Гуляев А.И., Лисенкова Л.А., 1988). Гистохимическое исследование выявляет в них высокую активность сукцинатдегидрогеназы, а электронно-микроскопическое – наличие большого числа митохондрий (Chandanwale S.S. et al., 2014; Khan F.A. et al., 2015).
В отдельных участках железы среди плазмоцитарной инфильтрации можно наблюдать регенераторный рост эпителия; небольшие островки светлых клеток с микрофолликулами и пласты из базофильных клеток без образования фолликулов с множеством митозов. Наблюдаются также небольшие очаги гиперплазии эпителия из маленьких фолликулов, фолликулов с сосоч-ковыми разрастаниями, выстланные клетками Ашкенази, которые представ ляют собой сохранившиеся дольки и части долек железы без плазмоцитарной инфильтрации стромы. Их окружает массивная плазмоцитарная инфильтрация и широкие тяжи фиброзной гиалинизированной ткани, поэтому микроскопическая картина напоминает по строению аденому (Иванова О.И., Логвинов С.В., Соломатина Т.В., 2006; Aliesky H. et al., 2013; Успенская А.А. и др., 2014).
Клинические проявления рака щитовидной железы очень разнообразны и зависят от морфологической формы опухоли (Семенов А.А. и др., 2001; Казанцева И.А. и др., 2010; Романчишен А.Ф., Вабалайте К.В., Романчишен Ф.А., 2011; Ctan R., Boil A., Borda A., 2012). Дифференцированный рак щитовидной железы может длительное время не отличаться от клинического течения узлового зоба. Такую форму называют «латентным» раком или локальным клиническим вариантом. Отсутствие явных изменений в щитовидной железе приводит многих специалистов к ошибочной тактике наблюдения, необоснованному назначению гормонотерапии, нерадикальным хирургическим вмешательствам и т.д. (Котов В.А., Воробьев С.Л., 2006; Воробьев С.Л., Зайцева И.В., Матвеева З.С., 2007). Иногда первым клиническим проявлением дифференцированных аденокарцином (в особенности папиллярного рака) могут быть метастазы рака в лимфатические узлы шеи (Abd El Atti R.M., Shash L.S., 2012; Capdevila J. et al., 2012). При этом метастазы рака в 10 раз быстрее увеличиваются в размерах, чем первичный очаг в железе. В связи с этим папиллярный рак щитовидной железы может протекать как метастатический клинический вариант, нередко определяемый в специальной литературе как «скрытый рак» щитовидной железы (Kim N.R. et al., 2012 Cordioli M.I. et al., 2013). Следует отметить, что для папиллярной аденокарциномы характерен высокий; процент метастатического поражения лимфатических узлов шеи, составляющий 40-81,3%. Отдаленные метастазы отмечаются, в 40-44% случаев (Фридман М.В. и др., 2004; Белобородов В.А. и др., 2007; Kundu R. et al., 2014).
Морфологические особенности щитовидной железы при разных видах ее патологии
Исследование показало, что наибольшая высота эпителиальной клетки имелась при тиреоидите (в среднем 5,92±0,15 мкм), при диффузном токсическом зобе она была меньше на 5% (в среднем 5,63±0,09 мкм) (р 0,05). Наименьшая высота клетки наблюдалась при токсической и нетоксической зобной трансформации (меньше на 18% по сравнению с тиреоидитом) и составила в среднем 4,86±0,10 мкм (таб. 8, рис. 7).
Максимальная вариабельность показателя наблюдалась при узловом нетоксическом зобе (Сv=17,0); минимальная вариабельность наблюдалась при узловом токсическом зобе (Сv=7,9).
Ширина эпителиальной клетки также была максимальна при тиреоиди-те (в среднем 6,75±0,11 мкм), при диффузном токсическом зобе она была меньше на 6% (в среднем 6,42±0,09 мкм), при узловом нетоксическом зобе – на 9% (в среднем 6,14±0,09 мкм) (р 0,05). Наименьшая ширина клетки наблюдалась при токсическом узловом зобе (на 14%) и составила в среднем 5,45±0,08 мкм. Максимальная вариабельность показателя наблюдалась при узловом нетоксическом зобе (Сv=12,4); минимальная вариабельность - при узловом токсическом зобе (Сv=6,2) (таб. 8, рис. 8, 9).
Объем эпителиальной клетки был максимален при тиреоидите (в среднем 215,58±11,46 мкм3), при диффузном токсическом зобе меньше на 13% (в среднем 185,77±7,14 мкм3), при узловом нетоксическом зобе – на 31% (в среднем 149,74±6,55 мкм3) (р 0,05). Наименьший объем клетки наблюдался при токсическом узловом зобе (на 47%) и составил в среднем 114,80±4,99 мкм3. Максимальная вариабельность показателя наблюдалась при узловом нетоксическом зобе (Сv=36,6), минимальная вариабельность - при узловом токсическом зобе (Сv=19,4) (таб. 8).
Высота ядра имела наибольшее значение при диффузном токсическом зобе (в среднем 3,85±0,08 мкм), при тиреоидите была меньше на 0,5% (в среднем 3,83±0,12 мкм) и при нетоксическом зобе - на 26% (в среднем 2,86±0,09 мкм) (р 0,05). Наименьшая высота ядра наблюдалась при токсической зобной трансформации (на 27%) и составила в среднем 2,82±0,09 мкм. Максимальная вариабельность показателя наблюдалась при узловом нетоксическом зобе (Сv=27,6), минимальная вариабельность - при диффузном токсическом зобе (Сv=2,9) (таб. 8, рис. 10, 11).
Ширина ядра была наибольшая при диффузном токсическом зобе (в среднем 4,47±0,08 мкм), при тиреоидите меньше на 0,2% (в среднем 4,46±0,11 мкм) (р 0,05), при узловом нетоксическом зобе – на 26% (в среднем 3,32±0,09 мкм) (р 0,05), наименьшая ширина ядра наблюдалась при токсическом узловом зобе (на 47%) и составила в среднем 2,39±0,08 мкм (р 0,05). Максимальная вариабельность показателя наблюдалась при узловом нетоксическом зобе (Сv=21,8), минимальная вариабельность - при узловом токсическом зобе (Сv=3,7) (таб. 8, рис. 10, 11).
Объем ядра был максимален при аутоиммунном тиреоидите (в среднем 139,62±10,46 мкм3), при диффузном токсическом зобе – на 0,1% (в среднем 138,42±6,41 мкм3), при узловом нетоксическом зобе – на 57% (в среднем 60,15±3,98 мкм3) (р 0,05) (р 0,05). Наименьший объем ядра наблюдался при токсическом узловом зобе (на 79%) и составил в среднем 29,95±2,63 мкм3. Максимальная вариабельность показателя наблюдалась при узловом нетоксическом зобе (Сv=33,7), минимальная вариабельность - при диффузном токсическом зобе (Сv=5,2) (таб. 8, рис. 12, 13).
Объем цитоплазмы был максимален при узловом нетоксическом зобе (в среднем 89,59±3,06 мкм3), при узловом токсическом – на 4% (в среднем 85,85±2,37 мкм3), при тиреоидите – на 5% (в среднем 84,85±2,37 мкм3), минимальный объем цитоплазмы наблюдался при диффузном токсическом зобе - в среднем 47,35±3,10 мкм3 (на 47%) (р 0,05). Максимальная вариабельность показателя наблюдалась при узловом нетоксическом зобе (Сv=27,4), минимальная вариабельность - при узловом токсическом зобе (Сv=12,5) (таб. 8, рис. 13).
Ядерно-цитоплазматический индекс был максимален при диффузном токсическом зобе (в среднем 3,99±0,52), при тиреоидите был меньше на 51% (в среднем 1,94±0,16) (р 0,05), при узловом нетоксическом зобе – на 83% (в среднем 0,65±0,03) (р 0,05), наименьший объем ядра наблюдался при токсическом узловом зобе (на 91%) и составил в среднем 0,34±0,02. Максимальная вариабельность показателя наблюдалась при диффузном токсическом зобе (Сv=43,2), минимальная вариабельность - при узловом нетоксическом зобе (Сv=3,7) (таб. 8).
Средний продольный размер фолликулов был максимален при узловом нетоксическом зобе (в среднем 332,50±3,48 мкм), при токсическом узловом зобе он был меньше на 44% (в среднем 187,81±11,18 мкм) (р 0,05), при диффузном токсическом зобе – на 47% (в среднем 177,88±3,84 мкм), при тиреои-дите – на 60% (в среднем 133,37±6,61 мкм) (р 0,05). Максимальная вариабельность показателя наблюдалась при узловом нетоксическом зобе (Сv=54,1), минимальная вариабельность - при узловом токсическом зобе (Сv=9,8) (таб. 8, рис. 14, 15).
Средний поперечный размер фолликулов был максимален при узловом нетоксическом зобе (в среднем 295,97±2,96 мкм), при токсическом узловом зобе он был меньше на 44% (в среднем 165,26±9,84 мкм) (р 0,05), при диффузном токсическом зобе – на 47% (в среднем 156,99±3,40 мкм), при тиреои-дите – на 60% (в среднем 118,97±6,16 мкм). Максимальная вариабельность показателя наблюдалась при узловом нетоксическом зобе (Сv=47,4), минимальная вариабельность - при аденоме щитовидной железы (Сv=3,1) (таб. 8, рис. 14, 15).
Средний продольный размер коллоида был максимален при узловом нетоксическом зобе (в среднем 327,66±3,47 мкм), при токсическом узловом зобе он был меньше на 44% (в среднем 182,94±11,18 мкм) (р 0,05), при диффузном токсическом зобе – на 47% (в среднем 172,26±3,84 мкм), при тиреои-дите – на 61% (в среднем 127,45±6,62 мкм). Максимальная вариабельность показателя наблюдалась при узловом нетоксическом зобе (Сv=52,3), мини мальная вариабельность - при узловом токсическом зобе (Сv=8,4) (таб. 8, рис. 16, 17).
Средний поперечный размер коллоида был максимален при узловом нетоксическом зобе (в среднем 291,11±2,95 мкм), при токсическом узловом зобе он был меньше на 45% (в среднем 160,41±9,83 мкм) (р 0,05), при диффузном токсическом зобе - на 48% (в среднем 151,36±3,41), при тиреоидите - на 61% (в среднем 113,04±6,17 мкм) (р 0,05). Максимальная вариабельность показателя наблюдалась при узловом нетоксическом зобе (Cv=45,4), минимальная вариабельность - при узловом токсическом зобе (Cv=8,8) (таб. 8, рис. 16, 17).
Средняя площадь фолликула была максимальна при узловом нетоксическом зобе (в среднем 77797,92±1573,05 мкм2), при токсическом узловом зобе она была меньше на 67% (в среднем 26005,33±3166,39 мкм2), при диффузном токсическом зобе - на 71% (в среднем 22402,97±952,51 мкм2) (р 0,05), при тиреоидите - на 83% (в среднем 13092,60±1268,66 мкм2). Максимальная вариабельность показателя наблюдалась при узловом нетоксическом зобе (Cv=49,8), минимальная вариабельность - при узловом токсическом зобе (Cv=6,9) (таб. 8, рис. 17).
Средняя площадь коллоида была максимальна при узловом нетоксическом зобе (в среднем 75417,69± 1541,68 мкм2), при токсическом узловом зобе она меньше на 67% (в среднем 24674,08±3086,96 мкм2), при диффузном токсическом зобе - на 72% (в среднем 20949,10±921,46 мкм2), при тиреоидите -на 84% (в среднем 11948,32±1210,85 мкм2). Максимальная вариабельность показателя наблюдалась при узловом нетоксическом зобе (Cv=45,4), минимальная вариабельность - при узловом токсическом зобе (Cv=5,9) (таб. 8, рис. 17).
Относительное количество коллоида было максимально при узловом нетоксическом зобе (в среднем 76,81±0,60%), при узловом токсическом зобе его количество составило в среднем 57,60±1,14%, при диффузном токсическом зобе - в среднем 41,56±1,33%, при аутоиммунном тиреоидите - в среднем 31,81±2,35%. Максимальная вариабельность показателя наблюдалась при узловом нетоксическом зобе (Сv=25,7), минимальная вариабельность -при диффузном токсическом зобе (Сv=4,3) (таб. 8, рис. 18, 19, 20).
Иммуногистохимическое исследование фолликулярных опухолей щитовидной железы
С целью дифференциальной диагностики фолликулярных опухолей разной степени злокачественности было проведено морфометрическое исследование щитовидных желез, пораженных фолликулярным раком и фолликулярной аденомой с определением количественных параметров.
Количественные параметры фолликулярных опухолей достоверно различаются по размерным характеристикам клеток и ядер. Высота тиреоидного эпителия при фолликулярной аденоме (7,47±0,11 мкм) на 13% меньше, чем при фолликулярном раке (8,61±0,07 мкм) (р 0,05). Объем тиреоидной клет ки при фолликулярном раке на 38% больше, чем при аденоме (561,16±12,48 и 405,68±15,17 мкм3, соответственно) (р 0,05), а объем ядра при фолликулярном раке на 44% превышает этот параметр при фолликулярной аденоме (270,43±8,23 и 188,09±7,53 мкм3, соответственно) (р 0,05). При этом различия в средних размерах фолликулов и площади коллоида не превышают ошибку среднего для этих параметров, что усложняет задачу дифференциальной диагностики (таб. 13).
Полуколичественные параметры фолликулярных опухолей не имеют ярко выраженных различий, оба типа патологий имеют округлые фолликулы, центрально расположенное ядро, гомогенный коллоид с выраженной краевой вакуолизацией, фолликулярные раки отличаются большим числом гиперх-ромных ядер. В связи со сложностью дифференциальной диагностики фолликулярного рака и фолликулярной аденомы становится актуальным поиск новых методов дифференциальной диагностики фолликулярных образований щитовидной железы. В настоящее время одним из наиболее перспективных в данном направлении является выполнение иммуногистохимического исследования, в ходе которого проводится определение экспрессии потенциальных маркеров.
Для подтверждения значимости иммуногистохимических маркеров в диагностике фолликулярных образований были использованы наиболее популярные маркеры: галектин-3, цитокератин-19, HBME-1.
Окрашивание антителами к галектину-3 показало его экспрессию опухолевыми клетками с накоплением галектина-3 в цитоплазме опухолевых клеток (до 60% клеток) и в фолликулярных клетках, прилежащих к опухолевому очагу (15% клеток). При этом, оценка экспрессии галектина-3 при аденоме щитовидной железы показала меньший уровень накопления галектина-3 в клетках (15-25% клеток) (рис. 44, 45).
Оценка экспрессии HBME-1 в клетках фолликулярного рака показывает его преимущественное накопление в строме и капсуле с незначительным распространением в опухолевых клетках (36% клеток). В исследуемых случаях фолликулярной аденомы только в одном случае отмечалась экспрессия HBME-1 в единичных клетках (2% клеток) (рис. 46, 47, 48).
Накопление цитокератина-19 отмечалось во всех случаях фолликулярного рака и фолликулярной аденомы, различаясь интенсивностью экспрессии. При этом накопление цитокератина преимущественно наблюдалось в цитоплазме фолликулярных тироцитов и у клеток фолликулярного рака оценивалось как очень интенсивное, в то время как клетки фолликулярной аденомы характеризовались умеренной экспрессией этого белка (рис. 49, 50).
Таким образом, отмечена повышенная экспрессия всех исследованных антигенов в клетках при фолликулярном раке, но при этом, поскольку многие из них выявляются также и при фолликулярной аденоме, то недостаточная специфичность не позволяет использовать только один изолированный маркер, поскольку в этом случае повышается риск неправильной диагностики фолликулярной опухоли. Комплексное использование иммуногистохимиче-ских маркеров позволяет в значительной мере повысить точность дифференциальной диагностики опухолей щитовидной железы со сходным морфологическим строением до 83%, специфичность маркеров при их совместном использовании составляет 97%, чувствительность возрастает до 74%.
Математическое моделирование тиреоидной патологии
В целях поиска объективных критериев морфологической диагностики тиреоидной патологии был применен дискриминантный анализ полученных морфометрических параметров.
В результате анализа были рассчитаны 6 дискриминантных уравнений, позволяющих классифицировать новые случаи тиреоидной патологии в 6 групп, соответствующих изучаемым. Полученные дискриминантные уравнения можно представить в следующем виде: /=1 Где Wj - значение дискриминантной функции (j=1..6);
Аy - коэффициент j-й дискриминантной функции при i-м морфометри ческом показателе; ХІ - морфометрический параметр (i=1..60); Q - постоянная j-й дискриминантной функции.
Подстановка экспериментальных морфометрических параметров во все шесть уравнений дает 6 величин Wi - W6. Наибольшее значение j-й дискриминантной функции Wj определяет принадлежность данного объекта к этой группе.
При исследовании только количественных показателей структуры щитовидной железы группировка объектов исследования методом дискрими-нантного анализа показала достоверность различий между исследованными группами по данным показателям с точностью более 95% (P 0.05). Однако наблюдалось ошибочное отнесение показателей из группы ММФНТЗ в группу ММФТЗ в 20% случаев, в группу АТ – в 4,3%; из группы ДТЗ в группу АТ – в 29,2%; из группы Р в А – в 17,6% случаев (таб. 14, рис. 51).
При исследовании всей совокупности количественных и полуколичественных показателей структуры щитовидной железы группировка объектов исследования показала достоверность различий между исследованными группами по данным показателям с точностью более 99.9% (P 0.001). И наблюдалось 100%-е правильное распределение случаев по группам патологии (таб. 14, рис. 52).
Проведение пошагового дискриминантного анализа по методу лямбда Уилкса позволило выделить 25 наиболее значимых для классификации случаев параметров структуры щитовидной железы: ширина эпителия, ширина ядра, объем ядра, наличие плоских А-клеток, вытянутого ядра, гиперхром-ных ядер, многоядерных клеток, очаговой и диффузной интрафолликулярной пролиферации эпителия, наличие овальных В-клеток, нормохромных, гипо- и гиперхромных ядер, мономорфное строение узла, наличие тубулярных и папиллярных структур, коротких, узких сосочков, гомогенного, плотного и сетчатого коллоида, краевой вакуолизации коллоида и наличие диффузной лим-фоидной инфильтрации (таб. 15).
Дискриминантный анализ показал, что использование только количественных параметров структуры щитовидной железы не позволяет провести абсолютно достоверную дифференциальную диагностику тиреоидной патологии. Только совокупность количественных и полуколичественных параметров со 100%-й достоверностью позволяет классифицировать новые случаи тиреоидной патологии. Выделение статистически значимых для классификации параметров позволяет сократить объем исследования и ускорить процесс дифференциальной диагностики.
В целях математического моделирования и выявления основных тенденций динамики тиреоидной патологии был применен факторный анализ методом главных компонент. Оптимизация полученной факторной модели была проведена с помощью 25 вращений методом «varimax» с нормализацией Кайзера. В результате чего были получены коэффициенты влияния (коэффициенты корреляции) экспериментальных параметров на главные факторы, характеризующие относительный вклад каждого показателя в формирование главных факторов.
При анализе полученных 72 экспериментальных параметров были выделены 14 главных факторов. Первый фактор объяснял 22,8% совокупной дисперсии признаков, второй фактор – 8,8%, третий - 7,8%, четвертый – 6.4%, пятый – 4.9%, шестой - 4.5%, седьмой – 3.5%, восьмой – 2.9%, девятый – 2.9%, десятый – 2.7%, одиннадцатый – 2.6%, двенадцатый – 2,6%, тринадцатый – 2,5%, четырнадцатый – 2,2%. В совокупности эти факторы объясняли 77.1% общей дисперсии признаков.
Наибольшее влияние на формирование первого главного фактора оказали высота и ширина клетки, высота и ширина ядра, объем клетки, объем ядра, наличие полиморфных А-клеток, многоядерных клеток, отличий строения узла от нормальной ткани, наличие папиллярных структур с короткими, длинными, широкими и ветвящимися сосочками. На второй главный фактор в наибольшей степени влияли наличие оксифильной цитоплазмы, наличие В-клеток, и мономорфное строение узла. Третий главный фактор сильно коррелировал только с наличием сетчатого и плотного коллоида. Четвертый фактор - с наличием вытянутого и округлого ядра В-клеток. На пятый фактор наибольшее влияние оказывало наличие плоских и кубических А-клеток. На шестой фактор наибольшее влияние оказывало наличие округлой формы В-клеток. Седьмой фактор сильно коррелировал только с наличием диффузной лимфоидной инфильтрации, восьмой – с наличием гомогенного коллоида, девятый – с объемом цитоплазмы, десятый – с наличием пенистого коллоида, одиннадцатый – с наличием плоскоклеточной метаплазии, двенадцатый – с наличием псаммозных телец, тринадцатый – с наличием кровоизлияний и четырнадцатый – с наличием зернистой цитоплазмы (таб. 16).
Таким образом, первый главный фактор можно считать в данной системе фактором папиллярной трансформации и размера клеток, второй – мо-номорфности патологического узла и наличия В-клеток, третий, восьмой и десятый – факторами состояния коллоида, четвертый – фактором, характеризовавшим ядро В-клеток, пятый фактор определял форму А-клеток, шестой – форму В-клеток, седьмой, двенадцатый и тринадцатый факторы описывали тканевые изменения щитовидной железы, девятый и четырнадцатый факторы отражали состояние цитоплазмы, одиннадцатый – метапластические изменения.
Выделение четырнадцати главных факторов свидетельствует о 14 вероятных тенденциях в динамике структуры щитовидной железы в связи с увеличением степени тяжести патологических процессов. Высокий процент совокупной дисперсии показателей, описываемый первым главным фактором, дает право считать динамику и уравнение множественной регрессии первого фактора отражением основной закономерности патологического процесса в щитовидной железе.