Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические основы административно-юрисдикционной деятельности органов внутренних дел в области охраны собственности 16
1. Право собственности как объект административно правовой охраны 16
2. Предметы ведения органов внутренних дел в области охраны собственности 49
3. Компетенция органов внутренних дел как субъекта административной юрисдикции в области охраны собственности 71
Глава 2. Особенности административно-юрисдикционной деятельности органов внутренних дел в области охраны собственности 87
1. Особенности возбуждения дел об административных правонарушениях в области охраны собственности 87
2. Особенности доказывания в производстве по делам об административных правонарушениях в области охраны собственности 107
Заключение 125
Список литературы 132
Приложения 161
- Право собственности как объект административно правовой охраны
- Предметы ведения органов внутренних дел в области охраны собственности
- Особенности возбуждения дел об административных правонарушениях в области охраны собственности
- Особенности доказывания в производстве по делам об административных правонарушениях в области охраны собственности
Право собственности как объект административно правовой охраны
Основы правовой охраны собственности заложены в Конституции Российской Федерации. Согласно ч. 2 ст. 8 Конституции РФ в Российской Федерации признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности.
Право частной собственности – одно из прав человека и гражданина. Согласно ч. 1 и 2 ст. 35 Конституции РФ право частной собственности охраняется законом; каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами.
Частями 3 и 4 ст. 35 Конституции РФ установлены важнейшие гарантии права частной собственности:
– никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда;
– принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения;
– гарантия права наследования.
Положения Конституции РФ о праве собственности получили дальнейшее развитие в нормах Гражданского кодекса Российской Федерации1, в т. ч. устанавливающих пределы, в которых реализуется право собственности (п. 2 и 3 ст. 209 ГК РФ), возможность законодательного ограничения видов имущества, которые не могут находиться в частной собственности, а также установления особенностей приобретения и прекращения права собственности в зависимости от формы собственности (п. 3 ст. 212, п. 1 ст. 213 ГК РФ).
Содержание права собственности связывают с правомочиями владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом. Формулировка ч. 2 ст. 35 Конституции РФ, а также п. 2 ст. 213 ГК РФ указывает на то, что объектом права собственности является имущество.
Из ст. 128 ГК РФ следует, что к имуществу относятся вещи, включая наличные деньги, документарные ценные бумаги, а также безналичные денежные средства, бездокументарные ценные бумаги, имущественные права.
Согласно ст. 130 ГК РФ вещи подразделяются на движимые и недвижимые. К недвижимым вещам относятся земельные участки, участки недр и все, что прочно связано с землей, т. е. объекты, перемещение которых невозможно без несоразмерного ущерба их назначению, в т. ч. здания, сооружения, объекты незавершенного строительства, а также подлежащие государственной регистрации воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, жилые и нежилые помещения и предназначенные для размещения транспортных средств части зданий или сооружений (машино-места), если границы таких помещений, частей зданий или сооружений описаны в установленном законодательством о государственном кадастровом учете порядке (п. 1 ст. 130 ГК РФ). Предприятие в целом как имущественный комплекс также признается недвижимостью (п. 1 ст. 132 ГК РФ).
Вещи, не относящиеся к недвижимости, в т. ч. деньги и ценные бумаги, признаются движимым имуществом (п. 2 ст. 130 ГК РФ). К движимому имуществу приравниваются животные, если иное не установлено законом и иными правовыми актами (ст. 137 ГК РФ).
В литературе высказывается мнение, что и электрическая и тепловая энергия также является вещью1. В то же время более обоснованной представляется позиция ученых, полагающих, что сама по себе энергия не является вещью, но на нее распространяется гражданско-правовой режим вещи1.
В свою очередь, к имущественным правам, которые также включены ст. 128 ГК РФ в понятие имущества, относятся обязательственные2, вещные3 и исключительные4 права.
В то же время анализ законодательства показывает, что не всегда в понятие имущества включаются также имущественные права. Так, очевидно, что нормы ГК РФ, регламентирующие истребование имущества из чужого незаконного владения (ст. 301 ГК РФ), истребование имущества от добросовестного приобретателя (ст. 302 ГК РФ), рассматривают в качестве имущества только вещи.
Также очевидно, что имущественные права не могут быть объектом права собственности, поскольку последнее является разновидностью имущественных вещных прав. Право собственности имеет непреходящее значение. Сейчас уже можно утверждать, что попытки ликвидировать частную собственность потерпели фиаско. Трудно не согласиться с В. П. Мозолиным в том, что собственность в обществе играет роль наиболее гарантированного средства удовлетворения каждого отдельного лица и общества в целом, обеспечивая «экономическую власть над вещами и отношениями, связанными с этими вещами, и экономическую свободу в отношениях с другими людьми; собственность обеспечивает стабильность и долговременность удовлетворения потребительских нужд»5. Разумеется, собственность нуждается в охране со стороны государства. И такая охрана во все времена в том или ином объеме предоставлялась.
Охрана права собственности осуществляется различными правовыми средствами, среди которых способы защиты гражданских прав, предусмотренные гражданским законодательством (ст. 12 ГК РФ), установление административной и уголовной ответственности за деликты, связанные с нарушением права собственности.
В. Д. Резвых впервые в отечественной административно-правовой науке охарактеризовал административно-правовой способ охраны социалистической собственности. По нашему мнению, исторические обстоятельства, определявшие предмет охраны, не умаляют ценности выводов ученого о том, что содержание административно-правового способа охраны собственности определяется специфическими свойствами данного способа, его назначением, характерными особенностями, порядком осуществления в правоохранительной деятельности уполномоченных органов1.
Охрана собственности согласно ст. 1.2 КоАП РФ является одной из задач законодательства об административных правонарушениях. При этом под охраной КоАП РФ впервые находятся все формы собственности, тогда как в ст. 1 КоАП РСФСР была сформулирована задача охраны только социалистической собственности. Статьи гл. 6 КоАП РСФСР, которая так и называлась: «Административные правонарушения, посягающие на социалистическую собственность», обеспечивали административно-правовую охрану праву государственной собственности на недра, на воды и на леса. Только одна ст. 49 предусматривала административную ответственность за мелкое хищение государственного или общественного имущества путем кражи, присвоения, растраты, злоупотребления служебным положением или мошенничества2. Личное имущество граждан не охранялось. Поэтому нормы КоАП РФ, устанавливающие административную ответственность за противоправные посягательства на право собственности, в полной мере соответствует сформулированному в ч. 2 ст. 8 Конституции РФ принципу равного признания и равной охраны всех форм собственности.
Критикуя в этом отношении КоАП РСФСР, необходимо отметить, что Ко-АП РФ во многом сохранил эту направленность. Он в минимальной степени обеспечивает охрану частной собственности граждан. Также и правоприменительная практика. В материалах дел об административных правонарушениях, предусмотренных ст. 7.27 КоАП РФ, граждане выступают в роли потерпевших в единичных случаях, как правило, мелкие хищения происходят в торговых залах. Единственная статья, реально защищающая право собственности граждан, – ст. 7.17 КоАП РФ. Есть примеры применения ст. 7.12 КоАП РФ для защиты авторских прав граждан, но таких граждан не так много. По другим статьям гл. 7 КоАП РФ объектами посягательств становятся права собственности Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, различных организаций.
Предметы ведения органов внутренних дел в области охраны собственности
Поскольку отношения собственности пронизывают все сферы жизни общества, в охрану собственности оказываются вовлечены различные органы государственной власти при осуществлении предоставленных им полномочий в установленной сфере деятельности.
А. Ю. Якимов уже в 1999 г. обращал внимание на наметившуюся тенденцию значительного увеличения количества органов исполнительной власти, от имени которых должностные лица осуществляют административную юрисдикцию, при том, что система субъектов административной юрисдикции со времен СССР принципиально не изменилась1. По состоянию на 1999 г., когда административная ответственность и порядок ее реализации регулировались КоАП РСФСР, это было совершенно точной оценкой. Однако эта оценка в целом справедлива и сейчас, фактически субъектами административной юрисдикции являются коллегиальные органы двух видов (административные комиссии и комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав), судьи (к которым добавились мировые судьи) и должностные лица органов исполнительной власти.
В то же время круг должностных лиц по сравнению с тем временем разросся непомерно. Сейчас в КоАП РСФСР указано 66 видов субъектов административной юрисдикции (87 статей, из которых 11 утратили силу). Даже учитывая, что некоторые органы названы в этом перечне неоднократно, как, например, Роспри-роднадзор или ФАС России, это все равно очень широкий круг. Необходимо также учитывать, что отдельные статьи гл. 23 КоАП РФ наделяют административно-юрисдикционными полномочиями должностных лиц органов государственной власти субъектов Российской Федерации, а также должностных лиц государственных учреждений, подведомственных органам исполнительной власти, уполномоченным в соответствии с федеральными законами на осуществление федерального государственного лесного надзора (лесной охраны), федерального государственного пожарного надзора, государственного портового контроля, государственного надзора в области использования и охраны особо охраняемых природных территорий федерального значения.
Еще более широк круг субъектов административной юрисдикции, имеющих ограниченные полномочия, – не наделенных правом рассматривать дела об административных правонарушениях, но реализующих довольно большой объем властных полномочий юрисдикционного характера, от решений которых в значительной степени зависит исход каждого дела об административном правонарушении, рассматриваемого судьями. К субъектам этой категории относятся, прежде всего, должностные лица органов государственной власти, Центрального банка Российской Федерации, прокуроры, должностные лица государственных учреждений, должностные лица инспекторов Счетной палаты Российской Федерации, члены комиссий по делам несовершеннолетних, должностные лица государственных внебюджетных фондов, предприятий ведомственной охраны, военизированных и сторожевых подразделений, Государственной корпорации «Росатом», капитаны морских судов и судов внутреннего плавания, руководители пожарно-спасательных подразделений, должностные лица органов местного самоуправления. Перечень таких субъектов занимает в ч. 2 ст. 28.3 КоАП РФ 107 позиций (из них 17 утратили силу) и продолжается в ч. 3, 5, 6, 6.1–6.3 и 7 ст. 28.3 КоАП РФ.
В области охраны собственности задействованы следующие субъекты административной юрисдикции:
1) судьи (мировые судьи);
2) должностные лица Росреестра;
3) должностные лица Росприроднадзора, Рослесхоза и органов государственной власти субъектов Российской Федерации, исполняющих переданные полномочия Российской Федерации в области лесных отношений;
4) должностные лица Ростехнадзора;
5) должностные лица Ропотребнадзора;
6) должностные лица Росгидромета;
7) должностные лица Ространснадзора;
8) должностные лица Россельхознадзора;
9) должностные лица региональных жилищных инспекций;
10) должностные лица ФАС России;
11) должностные лица Росказначейства;
12) должностные лица Минкультуры России;
13) должностные лица Роспатента;
14) должностные лица Роскомсвязи;
15) должностные лица ФСБ России;
16) должностные лица МВД России.
Применительно к области охраны собственности можно назвать и других субъектов, в частности, должностных лиц Росгвардии, обеспечивающих вневедомственную охрану различных объектов, должностных лиц ведомственной охраны федеральных органов исполнительной власти и организаций, военизированных и сторожевых подразделений (а ведомственную охрану создают как федеральные органы исполнительной власти, например, Минтранс России, ЦБ России и др., так и некоторые акционерные общества, например, Газпром). Должностные лица перечисленных организаций не уполномочены осуществлять административную юрисдикцию в области охраны собственности, но наделены правами по применению мер обеспечения производства по делам об административных правонарушениях в целях охраны собственности, так как охрана собственности относится к их уставным задачам. Их деятельность с точки зрения осуществления ими охраны собственности исследовалась в работах А. А. Карпова1 и О. И. Маликовой2.
Если же рассматривать охрану собственности в самом широком смысле – как государственную функцию, необходимо будет назвать также Следственный комитет Российской Федерации, ФАС России, ФТС России, Счетную палату Российской Федерации и др.
Компетенция перечисленных субъектов административной юрисдикции в области охраны собственности различна. Некоторые органы государственной власти осуществляют охрану собственности в целом, вне зависимости от ее форм и видов, тогда как другие осуществляют охрану собственности, действуя в рамках контрольно-надзорных полномочий в определенной сфере деятельности. В компетенцию последних преимущественно входит охрана государственной собственности.
Особое место в этой системе традиционно занимает МВД России. Согласно п. 1 ст. 1 федерального закона от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции» (далее – федеральный закон «О полиции»)1, полиция, которая входит в состав органов внутренних дел2, предназначена для защиты жизни, здоровья, прав и свобод граждан Российской Федерации, иностранных граждан, лиц без гражданства, противодействия преступности, охраны общественного порядка, собственности и для обеспечения общественной безопасности.
Органы внутренних дел осуществляют широкий круг полномочий по охране собственности всех видов, и для этого они наделены обширным спектром правовых средств (уголовно-правовых, административно-правовых, гражданско-правовых и процессуальных). Вместе с тем компетенция органов внутренних дел как в целом, так и в части охраны собственности существенно меняется. Если советская милиция, особенно в сельской местности, в отдаленных районах фактически обеспечивала всю полноту государственной власти, а органы внутренних дел помимо прочего осуществляли охрану имущества от пожаров, то сейчас предметы ведения органов внутренних дел значительно сократились. Особенно существенные изменения были произведены в ходе реформирования исполнительной власти в 2004 г. и в 2016 г., когда из состава МВД России были выделены войска национальной гвардии и образована Федеральная служба войск национальной гвардии (Росгвардия). Росгвардия реализует собственные полномочия в области охраны собственности, ограниченные в основном предметами ведения вневедомственной охраны1.
Можно говорить о том, что задача охраны собственности всех форм реализуется и в деятельности прокуратуры Российской Федерации в той мере, в которой это соответствует цели обеспечения верховенства закона, единства и укрепления законности, защиты прав и свобод человека и гражданина, а также охраняемых законом интересов общества и государства, провозглашенной п. 1 ст. 1 федерального закона от 17 января 1992 г. № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации»2.
Следственный комитет Российской Федерации, являясь федеральным государственным органом, осуществляющим полномочия в сфере уголовного судопроизводства3, в т. ч. расследование преступлений, также осуществляет охрану собственности от противоправных посягательств.
Особенности возбуждения дел об административных правонарушениях в области охраны собственности
Как было определено ранее, мы рассматриваем административную юрисдикцию с момента возбуждения дела об административном правонарушении до момента, когда постановление по делу вступает в законную силу. Эта последовательность событий, распределенных по стадиям и этапам внутри стадий, охватывается административно-процессуальным регулированием нормами разд. III Ко-АП РФ и называется производством по делам об административных правонарушениях.
Раздел III КоАП РФ содержит не только процессуальные нормы. Статьи гл. 25, частично гл. 24 и 26 включают и нормы материального права. Правила доказывания, применения мер обеспечения производства по делам об административных правонарушениях размещены законодателем в гл. 26 и 27 соответственно, тогда как возбуждение дел об административных правонарушениях регулируется положениями гл. 28 КоАП РФ. Вместе с тем, по нашему мнению, это не следует понимать таким образом, что меры обеспечения или доказывание осуществляются до возбуждения дела об административном правонарушении или за рамками административно-юрисдикционного процесса, хотя дословный анализ текста разд. III КоАП РФ не позволяет однозначно определить момент начала административно-юрисдикционного процесса. Вместе с тем качество процессуальной регламентации имеет большое значение. М. Я Масленников писал, что от того, насколько хорошо прописан процесс, «зависит в конечном итоге социальная эффективность действия правового механизма в целом»1.
Нет полной определенности на этот счет и в научных публикациях. Так, Б. Р. Зуев утверждает, что возбуждение дела об административном правонарушении – «это многостороннее правовое явление, которое можно рассматривать как первую стадию производства по делу об административном правонарушении; самостоятельный институт административно-деликтного процессуального права; процессуальное решение, с которого начинается производство по делу; правоприменительный акт и юридический факт, вызывающий начало процессуальных отношений, тесно переплетающийся с другим юридическим фактом – противоправным деянием, предполагающим начало материальных правоотношений»2.
Распределение предлагаемых ученым элементов сложной дефиниции по времени даст нам такие результаты:
– если это стадия производства по делу об административном правонарушении, то не ясно, когда она начинается и что она в себя включает;
– если это институт административно-деликтного процессуального права, то мы рассматриваем его как совокупность правовых норм, регулирующих группу однородных общественных отношений (С. С. Алексеев);
– если это процессуальное решение, то оно может быть принято, когда стадия возбуждения дела уже завершена и правоприменитель переходит к стадии рассмотрения дела, так как, исходя из смысла п. 3 ч. 4 ст. 28.1 КоАП РФ, дело считается возбужденным в том числе с момента составления протокола об административном правонарушении. И в данном случае можно задать еще один уточняющий вопрос, на который законодатель также не дал ответа – как понимать конструкцию «с момента составления протокола» – как с момента, когда уполномоченное должностное лицо приняло для себя решение о составлении протокола, когда оно начало заполнять бланк протокола или когда составление протокола завершено?
– если это правоприменительный акт, то чем он отличается от процессуального решения?
– в том, что возбуждение дела как процессуальное решение или как правоприменительный акт является юридическим фактом, сомнений быть не может, вместе с тем, ответ на вопрос, каково значение этого юридического факта, также вызывает затруднения. Не ясно, как процессуальное решение или правоприменительный акт связаны с противоправным деянием.
Автор прав, когда пишет, что возбуждение дела представляет собой сложное социально-правовое явление1. Если это явление мы рассматриваем как стадию, оно должно иметь определенную временную характеристику, начало и конец. По мнению Б. Р. Зуева, которое в данном случае трудно оспорить, на стадии возбуждения дела правоприменитель решает комплекс задач, первая из которых – установление оснований к возбуждению дела2. В. В. Дорохин также связывает возбуждение дела об административном правонарушении с моментом получения правоприменителем сведений о событии административного правонарушения, в том числе в ходе наблюдения, патрулирования3.
Соглашаясь с указанными авторами, примем для целей настоящего исследования, что первая стадия административно-юрисдикционного процесса начинается с возникновения у уполномоченного должностного лица (или прокурора) одного из указанных в ст. 28.1 КоАП РФ поводов к возбуждению дела. Поводы должны возникнуть именно у уполномоченного субъекта. Если первый же факт – непосредственное обнаружение достаточных данных, указывающих на событие административного правонарушения, – не будет связан с должностным лицом, уполномоченным составлять протоколы об административных правонарушениях именно той категории, на которые указывают эти данные, говорить о возбуждении дела преждевременно. Неуполномоченное должностное лицо в таком случае может (и должно) оформить необходимые материалы и направить их уполномоченному должностному лицу (в соответствующий орган административной юрисдикции). Так, сотрудник Росгвардии, установивший в ходе проверки деятельности частной охранной организации факт нарушения санитарно-эпидемиологических правил, не может самостоятельно возбудить дело об административном правонарушении, но должен проинформировать об этом орган Роспотребнадзора. А для уполномоченного составлять протоколы по фактам нарушений санитарно-эпидемиологических правил должностного лица Роспотребнадзора поступившие от сотрудника Росгвардии материалы будут служить поводом, указанным в п. 2 ч. 1 ст. 28.1 КоАП РФ. Эти материалы должны быть рассмотрены в соответствии с требованиями ч. 2 ст. 28.1 КоАП РФ.
Всего в ст. 28.1 КоАП РФ перечислено 10 видов поводов к возбуждению дела об административном правонарушении, однако изученные нами материалы дел об административных правонарушениях в области охраны собственности, а также анализ положений гл. 7 КоАП РФ в совокупности с правилами возбуждения дел об административных правонарушениях в части правонарушений, отнесенных к подведомственности органов внутренних дел показывает, что далеко не все перечисленные виды поводов применимы и применяются на практике.
Нами не было установлено фактов возбуждения дел по сообщениям в средствах массовой информации. Заметим, что в редких случаях дела об административных правонарушениях, предусмотренных ст. 7.2 КоАП РФ, возбуждаются вследствие непосредственного обнаружения сотрудниками полиции достаточных для этого данных, но такие случаи могут быть связаны с деятельностью участковых уполномоченных полиции, когда специальные знаки уничтожаются или повреждаются непосредственно на территории административного участка, либо сотрудниками подразделений органов внутренних дел на транспорте.
В соответствии с ч. 2 ст. 28.1 КоАП РФ поводы к возбуждению дела об административном правонарушении должны быть рассмотрены уполномоченным должностным лицом. Рассмотрение поводов подразумевает рассмотрение поступивших материалов, сообщений, заявлений, а при непосредственном обнаружении события – рассмотрение обстоятельств. В. В. Дорохин считает, что в случае непосредственного обнаружения необходимо совершение мыслительных действий – принятия уполномоченным должностным лицом решения о возбуждении дела (имеется в виду умственное решение, психический, волевой акт1, а не правоприменительный акт)2.
Вероятно, можно утверждать, что рассмотрение поводов к возбуждению дела об административном правонарушении составляет по своему содержанию квалификацию события на основании достаточных данных3. Сотрудник полиции мысленно сопоставляет известные ему данные с материальной нормой гл. 7 КоАП РФ и, установив соответствие, принимает решение о возбуждении дела. После этого он совершает необходимые процессуальные действия, предусмотренные КоАП РФ.
Особенности доказывания в производстве по делам об административных правонарушениях в области охраны собственности
Проблемы доказательств и доказывания в административно юрисдикционной деятельности поднимались в работах Д. В. Горбунова, Е. В. До-дина, А. Б. Дудаева, Т. В. Казиной, А. Р. Нобеля, А. А. Пекова, С. И. Чушкина и др., что дает основания полагать, что теоретические вопросы достаточно проработаны. Вместе с тем указанные авторы обращали свое внимание на общие положения теории доказывания применительно к административным и административно-процессуальным отношениям либо к узкоспециальным вопросам доказывания в производстве по делам о правонарушениях в области дорожного движения, в области охраны окружающей среды. Разработка административно-правовой теории доказывания, безусловно, является продолжением общей теории доказывания, основывающейся на постулатах криминалистики, уголовного и гражданского процесса, выдвинутых В. Д. Арсеньевым, Р. С. Белкиным, А. И. Винбергом, Н. В. Жогиным, А. Ф. Клейнманом, С. В. Курылевым, П. А. Лупинской, М. К. Треушниковым, Ф. Н. Фаткуллиным, И. Н. Якимовым и другими известными учеными.
Наиболее известные дефиниции доказывания относятся к юрисдикционной деятельности суда. Ученые понимают под судебным доказыванием мыслительную и процессуальную деятельность, проходящую в процессуальной форме, как переход от вероятностных суждений к истинному знанию, как обоснование неких положений и выведение новых знаний, как деятельность, направленную на установление истинности фактов1. Однако уже Р. С. Белкин, А. И. Винберг и С. С. Алексеев говорили о необходимости рассмотрения доказывания как всеобщего процесса установления истины2, имеющего место во всех юридических процессах3.
Первая работа, в которой обосновывалась идея о необходимости правовой регламентации и теоретического осмысления вопросов доказывания в административной деятельности органов государственного управления, была издана Е. В. Додиным в 1976 г.4 Значение доказывания на стадии возбуждения дела об административном правонарушении подчеркнуто Б. Р. Зуевым, который назвал доказывание важнейшим, хотя и своеобразным этапом производства5. Вряд ли можно согласиться с тем, что доказывание является этапом. По нашему мнению, оно проникает во все стадии, этапы административно-юрисдикционной деятельности, осуществляется при производстве отдельных процессуальных действий, в том числе при применении мер обеспечения производства по делам об административных правонарушениях. пожалуй, можно согласиться с Д. В. Горбуновым в том, что определение доказывания как процесса установления объективной истины по делу, содержанием которого является собирание, исследование, оценка и использование доказательств, сформулированное Б. В. Россинским6, является наиболее емким и соответствующим целям административной юрисдикции1. В данном определении отсутствуют указания на смежные, сопряженные с доказыванием или поглощающие доказывание явления. Так, если оценка доказательств составляет процесс доказывания, то вынесение правоприменительного решения, издание административно-правового акта на основе результатов оценки уже доказыванием не являются.
Теория доказывания получила свой хорошо проработанный терминологический аппарат, включающий понятия «предмет доказывания»2, «собирание доказа-тельств»3, «обнаружение доказательств»4, «фиксация доказательств»5, «исследование доказательств», «оценка доказательств», «средства доказывания».
Исследование доказательств включает в себя их оценку, представляет собой познание содержания доказательств, проверку достоверности фактов и фактических данных, оценку с точки зрения относимости и допустимости, согласованности с другими доказательствами6. Оценку доказательств Р. С. Белкин определил как «логический мыслительный процесс определения роли и значения собранных доказательств для установления истины»7. М. К. Треушников, в свою очередь, полагает, что суд оценивает непосредственно исследованные доказательства с точки зрения относимости и допустимости8. Д. В. Горбунов полагает, что невоз можно и не целесообразно разделять оценку и исследование доказательств1. Нормативные положения КоАП РФ соответствуют этому – доказательства оцениваются по внутреннему убеждению, основанному на исследовании обстоятельства дела (ст. 26.11 КоАП РФ).
Отдельного внимания заслуживает вопрос о средствах и методах исследования и оценки доказательств. В уголовном процессе помимо непосредственно рассмотрения и оценки доказательств используются следственные эксперименты, проверки показаний на месте, судебные экспертизы. В гражданском процессе – обеспечение доказательств, осмотр и исследование доказательств по месту их нахождения, поручения о сборе доказательств и т. д.
Средствами доказывания, предусмотренными КоАП РФ, можно считать экспертизы, непосредственное изучение доказательств субъектом административной юрисдикции, применение мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении.
Центральным вопросом теории доказывания, по нашему мнению, является вопрос о предмете доказывания, под которым понимают перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию2. Типовое содержание предмета доказывания в производстве по делам об административных правонарушениях определено в ст. 26.1 КоАП РФ. Согласно положениям данной статьи субъект административной юрисдикции должен выяснить наличие события административного правонарушения, установить лицо, совершившее противоправное деяние, идентифицировать его, определить виновность данного лица в совершении указанного события, оценить характер и размер ущерба, причиненного деликтом, а также обстоятельства, смягчающие административную ответственность, обстоятельства, исключающие производство по делу, обстоятельства, отягчающие административную ответственность. Перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию, в ст. 26.1 КоАП РФ открытый, это означает, что в ходе производства по конкретным делам может возникать необходимость в установлении еще каких-то обстоятельств.
Кроме того, в ст. 26.1 КоАП РФ указаны причины и условия совершения административного правонарушения. К сожалению, в изученных нами материалах дел об административных правонарушениях в области охраны собственности указания на причины и условия практически не встречаются, что надо оценивать как существенную недоработку и нетребовательность судей. Возможно, причина в том, что Верховный Суд РФ обращает на данный вопрос недостаточно внимания.
Вместе с тем правильному определению предмета доказывания по конкретному делу придается большое значение в теоретических работах. Известный русский ученый Л. Е. Владимиров писал: «Вопрос о том, какие предметы составляют quid probandum (то, что подлежит доказыванию) в отдельном случае разрешается так или иначе, смотря по тому, что требуется уголовным законом для состава данного преступления, какие обстоятельства принимаются во внимание при индивидуализировании виновности подсудимого. Таким образом, quid probandum есть вопрос того или другого отдельного уголовного случая, определяемого так или иначе в кодексе. Точное определение quid probandum совершается, следовательно, на основании материального уголовного права; судопроизводство как способ исследования исполняет программу, начертанную уголовным законом»1.
К сожалению, при наличии общих принципиальных основ административная юрисдикция отличается от иных юрисдикционных процессов тем, что эти общие юрисдикционные принципы приобретают специфическую окраску. Все большую роль играет принцип оперативности процесса или экономии правовых средств2, который нередко упоминается в той или иной форме в актах Верховного Суда РФ3.