Механизм административно-правового регулирования нефтегазового комплекса в России: проблемы совершенствования на современном этапе Васильев Евгений Валерьевич

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Теоретические основы механизма административно-правового регулирования нефтегазового комплекса 16

1.1. Нефтегазовый комплекс как объект административно-правового регулирования: основные дефиниции 16

1.2 Эволюция правового регулирования нефтегазового комплекса (отрасли) в России 27

1.3. Понятие и сущность механизма административно-правового регулирования нефтегазового комплекса 45

Глава 2. Базовые элементы механизма административно-правового регулирования нефтегазового комплекса 50

2.1. Система правовых норм и актов правоприменения в механизме административно-правового регулирования нефтегазового комплекс 50

2.2. Особенности административно-правового статуса субъектов государственного управления органов исполнительной власти, регулирующих функционирование нефтегазового комплекса Росси 57

2.3. Совершенствование института административной ответственности за правонарушения в нефтегазовом комплексе 75

Глава 3. Структурные преобразования механизма административно-правового регулирования нефтегазового комплекса на современном этапе 84

3.1. Саморегулируемые организации в нефтегазовом строительстве и проблемы их интеграции в механизм административно-правового регулирования 84

3.2. Публично - правовые основы государственно-частного партнёрства в нефтегазовом комплексе 114

3.3. Административно-правовая природа соглашений о разделе продукции как формы государственно-частного партнёрства в нефтегазовом комплексе России 125

Заключение 147

Библиографический список 153

• Эволюция правового регулирования нефтегазового комплекса (отрасли) в России
• Особенности административно-правового статуса субъектов государственного управления органов исполнительной власти, регулирующих функционирование нефтегазового комплекса Росси
• Саморегулируемые организации в нефтегазовом строительстве и проблемы их интеграции в механизм административно-правового регулирования
• Административно-правовая природа соглашений о разделе продукции как формы государственно-частного партнёрства в нефтегазовом комплексе России

Введение к работе

Актуальность темы исследования обусловлена и такими аргументами как не вполне релевантное с позиций административно-правовой науки формирование категориального аппарата в сфере нефтегазовой отрасли; необходимостью

² См.: Ястребов О.А., Васильев Е.В. Эволюция правового регулирования нефтегазового комплекса (отрасли) в
России// Публично-правовые механизмы в обеспечении общественного развития: материалы Всероссийской
научно-практической конференции, посвященной памяти профессора Нины Антоновны Куфаковой. Москва, 4
апреля 2015 г. – Москва: РУДН, 2015. – C. 169 – 188.

³ Распоряжение Правительства РФ от 13.11.2009 N 1715-р «Об Энергетической стратегии России на период до
2030 года»// "Собрание законодательства РФ", 30.11.2009, N 48, ст. 5836

совершенствования контрольно-надзорных функций за деятельностью

саморегулируемых организаций в сфере нефтегазового строительства; потребностью в теоретическом обосновании административно-правовой природы соглашения о разделе продукции как формы государственно-частного партнерства в нефтегазовом комплексе.

Очевидно, что рассматриваемые в работе вопросы определяются

необходимостью конкретизации субъектов управления в исследуемой сфере, определения специфики делегирования полномочий в отдельных составляющих нефтегазового комплекса, а также необходимостью защиты прав и законных интересов граждан и организаций при осуществлении деятельности в нефтегазовом комплексе.

Степень научной разработанности проблемы. Обзор затронутой

проблематики правового регулирования нефтегазового комплекса позволяет констатировать достаточное количество работ, затрагивающих правовую специфику нефтегазовой отрасли. Более двухсот диссертационных исследований, посвященных экономическим проблемам нефтегазового комплекса было защищено за последние двадцать лет.

Некоторые политические аспекты взаимодействия федеральных органов исполнительной власти Российской Федерации и нефтегазового бизнеса были исследованы А.И. Шведом⁴ (2014).

Следует обратить внимание на то, что в 2000 г, более пятнадцати лет назад, Э.П.
Андрюхиной была защищена диссертация, посвященная административно-
правовому регулированию нефтегазового комплекса⁵, в которой автор
последовательно, в реалиях начала двадцать первого столетия, рассматривала
вопросы компетенции различных органов исполнительной власти в сфере
нефтегазового комплекса, а также особенности воздействия органов исполнительной
власти на деятельность хозяйствующих субъектов в этой сфере. В этот же период
(1999 – 2000 гг.) в Тюмени И.А. Парфеновым и С.А. Савченко были защищены
диссертации, посвященные некоторым информационным проблемам управления в
нефтегазовом комплексе⁶. В 2004 г. Т.А. Черина исследовала административно-
правовое регулирование в сфере добычи и реализации нефти и нефтепродуктов как
составляющего элемента нефтегазового комплекса⁷.

Правовым аспектам транспортировки нефти и газа по магистральным трубопроводам были посвящены работы Д.Д. Логофет (2005), О.Г. Закиевой (2006), М.В. Саудаханова (2007), С.Л. Ситникова (2007), К.В.Корепанова (2016)⁸.

⁴ Швед А.И. Политическое взаимодействие федеральных органов исполнительной власти РФ и нефтегазового
бизнеса в 2004-2012 гг. Автореф дисс …к.полит. н., М., 2014.

⁵ Андрюхина Э. П. Административно-правовое регулирование нефтегазового комплекса Российской
Федерации: дисс. ... к.ю.н.-Москва, 2000. - 197 c.

⁶ Парфенов, И. А. Управление холдингом в нефтегазовом комплексе: Правовой

аспект: Автореф. дисс. …к.ю.н. -Тюмень,1999. -22 с.; Савченко С. А. Юридические аспекты управления правовой работой на предприятиях нефтегазового комплекса (На примере Тюменской области): Дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.13: Тюмень, 2000 196 c.

⁷ Черина Т.А. Административно-правовое регулирование в сфере добычи и реализации нефти и
нефтепродуктов в Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.14: Москва, 2004 178 c.

⁸ Логофет Д. Д. Договор транспортировки нефти по магистральным нефтепроводам: дисс ... к.ю.н.: 12.00.03. -
Москва, 2005. - 168 с.; Закиева О.Г. Правовое регулирование отношений в сфере транспортировки нефти по
магистральным нефтепроводам: дисс ... к.ю.н.: 12.00.03. Екатеринбург, 2006.; Саудаханов М.В. Гражданско-

Несомненный вклад в раскрытие тематики по административно-правовому
регулированию процессов нефтегазовой отрасли внесла диссертация А.В.
Липинского (2012), посвященная исследованию недропользования как объекта
государственного регулирования и выявлению его характерных свойств, а также
основному инструменту административно-правового регулирования

недропользования, которым является государственная система лицензирования пользования недрами⁹.

Уголовно-правовым аспектам, связанным с нефтегазовым комплексом, посвящены работы О.Г. Благова¹⁰ (2009), А.И.Федора¹¹ (2001), А.В. Мажникова¹² (2008), С.А. Лысенко¹³ (2011), С.А. Константинова¹⁴ (2005), Д.Б. Пельке¹⁵ (2008). А.С. Булатецкого (2015) и др.

Юридические составляющие управления холдингом и правовой работой в нефтегазовом комплексе составили основное содержание диссертационных исследований И.А. Парфенова¹⁶ и С.А. Савченко¹⁷. Правовые аспекты использования и охраны недр были исследованы в 2010 г. Р.В. Агеевым¹⁸.

Вопросам гражданско-правового регулирования отношений, возникающих в результате аварийных разливов нефти посвящена диссертация Е.М. Михайленко¹⁹ (2005). Рассмотрению различных, ассоциированных с нефтегазовым комплексом, аспектов обеспечения энергетической и промышленной безопасности посвящены исследования Т.А. Василевич²⁰ (2008), С.А. Коврижкина (2006)²¹, Ю.Д.

правовая природа договора транспортировки нефти по магистральным нефтепроводам: дисс ... к.ю.н.: 12.00.03.
- Москва, 2007. – 184 с.; Ситников С. Л. Гражданско-правовое регулирование транспортировки нефти
посредством системы нефтепроводов: актуальные проблемы соотношения вещно-правовых и

обязательственно-правовых отношений: дисс ... к.ю.н.: 12.00.03 Москва, 2007. - 225 с.; Корепанов К. В. Правовое регулирование транспортировки нефти и газа по магистральным трубопроводам: дисс ... к.ю.н.: 12.00.07, М., 2016

⁹ Липинский, А. В. Административно-правовое и финансово-правовое регулирование предпринимательской
деятельности в нефтегазовой промышленности России: автореферат дис. ... канд. юрид. наук -М., 2012. -24 с.

¹⁰ Благов Олег Геннадьевич. Предупреждение преступлений, совершаемых в нефтегазовом комплексе: дис. ...
канд. юрид. наук. - Москва, 2009. - 211 с.

¹¹ Федор А. И. Особенности доказывания при расследовании пожаров и взрывов на объектах нефтегазового
комплекса: Дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.09: Москва, 2001 170 c.

¹² Мажников А. В. Предупреждение экономических преступлений, совершаемых в нефтегазовом комплексе:
дис. ... канд. юрид. наук. - Москва, 2008. - 168 с.

¹³ Лысенко, С. А. Криминологическая характеристика и профилактика преступлений против собственности в
нефтегазовом комплексе: дис. ... канд. юрид. наук. - Тюмень, 2011. - 248 с.:

¹⁴ Константинов С. А. Предупреждение преступлений экономической направленности, совершаемых при
транспортировке нефти и нефтепродуктов: Дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08 Москва, 2005 181 с. РГБ ОД,
61:05-12/1866

¹⁵ Пельке Д. Б. Методика расследования хищений в нефтяной и газовой отраслях промышленности: по
материалам Западной Сибири: дис. ... канд. юрид. Наук.Москва, 2010.

¹⁶ Парфенов Игорь Анатольевич. Управление холдингом в нефтегазовом комплексе (Правовые аспекты) : Дис.
... канд. юрид. наук: Тюмень, 1999 184 c.

¹⁷ Савченко С. А. Юридические аспекты управления правовой работой на предприятиях нефтегазового
комплекса (На примере Тюменской области): Дис. ... канд. юрид. наук: Тюмень, 2000. 196 c.

¹⁸ Агеев Р. В. Проблемы правового регулирования использования и охраны недр на примере нефтегазовой
промышленности: дис. ... канд. юрид. наук. - Москва, 2010. - 181 с.

¹⁹ Михайленко Е. М. Механизм гражданско-правового регулирования отношений, возникающих в результате
аварийных разливов нефти: Дис. ... канд. юрид. наук: Москва, 2005 230 с.

²⁰ Василевич Т. А. Международно-правовые проблемы сотрудничества в сфере обеспечения энергетической
безопасности: дис. ... канд. юрид. наук. - Москва, 2008. - 164 с.

²¹ Коврижкин, С. А. Административно-правовые методы обеспечения энергетической безопасности: дис. ...
канд. юрид. Наук. Хабаровск, 2006.

Горшуковой²² (2011), И.И. Небольсиной²³ (2010), А. В. Масловой²⁴ (2005), В.С.Кошовской (2016)²⁵.

Исследованию норм российского права, регулирующих сферу общественных отношений в области охраны окружающей среды и обеспечения экологической безопасности в деятельности субъектов нефтегазового комплекса посвящена диссертация Я.А. Блажеева (2016).²⁶

Тем не менее, проблемы административно-правового регулирования

нефтегазового комплекса с учетом реалий настоящего времени, связанных с формированием принципиально новых взаимосвязей государства и иных субъектов общественных отношений в нефтегазовой сфере России, прежде всего, института государственно-частного партнерства и института саморегулирования в отдельных подсистемах нефтегазового комплекса ранее не рассматривались.

Таким образом, представленное диссертационное исследование является новаторской работой, в которой, с учетом последних изменений в законодательстве, комплексно рассмотрены теоретические аспекты механизма административно-правового регулирования нефтегазового комплекса, впервые проанализированы такие его факультативные элементы как институт саморегулирования и государственно-частное партнерство.

При обосновании теоретических положений автор ссылался на

административно-правовые исследования Д.Н Бахраха, А.В. Винницкого, А.Б. Зеленцова, Ю.М. Козлова, Н.М. Конина, Б.В. Россинского, Н.Г. Салищевой, Ю.Н. А.Ю. Соколов, Старилова, М.С. Студеникиной, Н.Ю. Хаманевой, В.А. Юсупова, О.А. Ястребова и других.

Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие в сфере административно-правового регулирования нефтегазовым комплексом в России.

Предметом работы стали нормы федеральных законов, законов субъектов
Российской Федерации, иных нормативных правовых актов, определяющих
деятельность в сфере добычи (производства), транспортировки, хранения и
распространения углеводородного сырья, государственное управление нефтегазовым
комплексом России и формирование институтов саморегулирования и

государственно-частного партнерства в нефтегазовом комплексе.

Целью диссертации является разработка совокупности теоретических положений и практических рекомендаций по совершенствованию административно-правового регулирования нефтегазовым комплексом России на современном этапе.

Для достижения поставленной в работе цели был сформулирован ряд исследовательских задач:

²² Горшукова, Ю. Д. Международно-правовые аспекты обеспечения европейской энергетической
безопасности: дис. ... канд. юрид. наук. - Москва, 2011. - 166 с.

²³ Небольсина И. И. Энергетическая безопасность Российской Федерации и административно-правовое
регулирование условий ее стабилизации: автореф. дис. ... к.ю.н.- Воронеж, 2010. - 24 с.

²⁴ Маслова А. В. Правовые аспекты деятельности по обеспечению качества и безопасности продукции: дис. ...
канд. юрид. наук: Москва, 2005. - 215 с.

²⁵ Кошовская В.С. Правовая охрана окружающей среды при транспортировке нефти: дис. ... канд. юрид. наук:
Москва, 2016. - 246 с.

²⁶ Блажеев Я. А. Эколого-правовое регулирование отношений в нефтегазовом комплексе России// Автореф.
Дисс. …к.ю.н., М., 2016.

Выявить правовую сущность и содержание категории «нефтегазовый комплекс», построить понятийный ряд исследования.

Исследовать этапы эволюции правового регулирования нефтегазовой отрасли в России.

Конкретизировать структуру нормативно-правовой основы функционирования нефтегазового комплекса России.

Систематизировать административно-правовой статус субъектов управления нефтегазовым комплексом.

Рассмотреть специфику административной ответственности за правонарушения в нефтегазовом комплексе России.

Проанализировать правовую основу института саморегулирования в

нефтегазовом комплексе как факультативного элемента механизма

административно-правового регулирования нефтегазового комплекса России.

Выявить алгоритм контроля органов государственной власти за деятельностью саморегулируемых организаций в сфере нефтегазового строительства.

Уточнить административно-правовую природу соглашений о разделе продукции в нефтегазовой сфере как формы государственно-частного партнерства в нефтегазовом комплексе.

Нормативная база работы представлена рядом нормативно-правовых документов, выступающих в качестве законодательной основы регулирования деятельности в сфере нефтегазового комплекса России: Конституции Российской Федерации; Градостроительного кодексов Российской Федерации; Федеральных конституционных законов (например, законом от 17 декабря 1997 г. № 2-ФКЗ «О Правительстве Российской Федерации»); ряда Федеральных законов (в частности, Закона РФ от 21.02.1992 № г. 2395-1 «О недрах», Федерального закона от 21.07.1997 N 116-ФЗ (ред. от 13.07.2015) "О промышленной безопасности опасных производственных объектов", Федерального закона от 30.12.1995 N 25-ФЗ (ред. от 05.04.2016) "О соглашениях о разделе продукции" и др.) и других нормативно-правовых актов (Указов Президента Российской Федерации, Постановлений Правительства Российской Федерации, соглашений, приказов, распоряжений и др.).

В основе методологии настоящего исследования лежит общенаучный системно-структурный подход, применяемый для решения поставленной цели и задач и сопровождаемый использованием иных общенаучных методов, таких как анализ и синтез, обобщение, абстрагирование, конкретизация. К анализу заявленной проблематики были привлечены сравнительно-правовой, формально-юридический, герменевтический и иные методы.

Научная новизна обусловлена целью диссертационного исследования и заключается в комплексном теоретическом рассмотрении на основе анализа норм и принципов административного права специфики административно-правового регулирования нефтегазового комплекса России.

Впервые предложено определение нефтегазового комплекса в широком смысле, включающее его субъектов и ассоциированную деятельность в сфере нефтегазового строительства, обоснованы базовые категории понятийного аппарата теории административно-правового регулирования нефтегазового комплекса; предложена авторская периодизация правового регулирования нефтегазового комплекса;

систематизированы субъекты государственного управления нефтегазовым

комплексом на современном этапе; аргументировано выделение факультативных элементов, интегрируемых в механизм административно-правового регулирования нефтегазовым комплексом России, обоснована необходимость совершенствования контрольно-надзорных функций и регламентации деятельности саморегулируемых организаций в сфере нефтегазового строительства, обозначена тенденция их перерождения в квазигосударственные органы; проанализирован правовой режим первичной и интерпретированной геологической информации, используемой в соглашениях о разделе продукции как форме государственно-частного партнерства в нефтегазовом комплексе.

Проведенное диссертационное исследование позволило автору сформулировать конкретные выводы и обосновать ряд теоретических и практических предложений, которые легли в основу положений, выносимых на защиту.

1. Сформулирована дефиниция нефтегазового комплекса как совокупности объектов нефтедобывающей, нефтеперерабатывающей, нефтехимической промышленности, магистрального трубопроводного транспорта, нефтепродуктообеспечения, газоснабжения, нефтегазового строительства и субъектов нефтегазового комплекса, владеющих на законном праве данными объектами и осуществляющих деятельность в рамках реализации процессов производства (добычи), переработки, транспортировки и распределения нефти и природного газа и нефтегазового строительства.

2. Выделены значимые тенденции государственной политики, характеризующие устойчивое развитие нефтегазового комплекса, в частности, вектор инновационности, трактуемый как поощрение со стороны государства применения в нефтегазовом комплексе новейших научно-технических достижений с целью повышения энергоэффективности, рационального использования углеводородных ресурсов, повышения эффективности и безопасности проведения работ на океаническом шельфе и в регионах с суровыми климатическими условиями и вектор импортозамещения, определяемый как создание государством условий, способствующих выработке авторских технологий и производству собственной техники для добычи природных ресурсов.

3. Сформулирован вывод о том, что органы исполнительной власти, в компетенцию которых включено регулирование в сфере нефтегазового комплекса, представляют собой четкую систему горизонтально и вертикально взаимосвязанных и взаимодействующих, в том числе, с использованием информационной системы топливно-энергетического комплекса, публично-правовых учреждений, в задачи которых входит координация деятельности нефтедобывающих, нефтеперерабатывающих и распределяющих субъектов, направленная на обеспечение промышленной безопасности. Обоснована необходимость расширения объема компетенции региональных органов власти в сфере недропользования в целом, а особенно в вопросах регулирования освоения углеводородных ресурсов.

4. Сформулирован вывод о существовании методологических предпосылок дальнейшего структурирования механизма административно-правового регулирования нефтегазового комплекса России на современном этапе и обоснована интеграция в данный механизм таких факультативных элементов как институт

саморегулируемых организаций в нефтегазовом строительстве и государственно-частное партнерство.

5. Выявлена необходимость совершенствования действующего законодательства в связи с началом действия Федерального закон от 03.07.2016 N 372-ФЗ, включающая, в частности, детализацию принципа региональности в отношении субъектов нефтегазового строительства, разработку правовой стратегии оформления допуска к работам в сфере нефтегазового строительства в связи с отменой так называемых строительных допусков с 1 июля 2017 г. Обоснована значимость внесения соответствующих изменений и дополнений в регламентацию контрольно-надзорной деятельности в отношении института саморегулируемых организаций в сфере нефтегазового строительства, которая осуществляется Ростехнадзором и Минстроем России при участии Национального объединения строителей.

6. Обоснована необходимость закрепления административной ответственности за невыполнение одиннадцати основных требований к рациональному использованию недр, зафиксированных федеральным законодательством о недрах в целях усиления системного, комплексного подхода к административно-правовому регулированию нефтегазового комплекса России, обеспечения промышленной и энергетической безопасности в Российской Федерации.

7. Конкретизирован административно-правовой статус Комиссии при Президенте Российской Федерации по вопросам стратегии развития топливно-энергетического комплекса и экологической безопасности как специального публичного органа, наделенного конкретными исполнительно-распорядительными, в том числе и координационными полномочиями в сфере нефтегазового комплекса.

8. Доказано, что реализация общественно значимых инвестиционных проектов в рамках государственно-частного партнерства в нефтегазовом комплексе предполагает осуществление системы институциональных преобразований, включающих совершенствование законодательной базы, совершенствование информационной сферы в аспектах предоставления релевантных, эргономичных, достоверных, полных и непротиворечивых сведений об участии в проектах государственно-частного партнерства, а также разработку и реформирование образовательных программ, способствующих формированию профессиональных компетенций государственных и муниципальных служащих в рамках проектов государственно-частного партнерства.

9. Аргументировано, что соглашение о разделе продукции как форма государственно-частного партнерства в нефтегазовом комплексе обладает определенной спецификой субъектного состава, характеризуется наличием публичной социально значимой цели, принадлежностью к косвенной форме публичного управления, заключает в себе элементы правового акта с проективно высоким уровнем ответственности сторон и отвечает требованиям законодательства Российской Федерации по безопасному ведению работ, связанных с пользованием недрами, охране недр, окружающей среды и здоровья населения.

Теоретическая и практическая значимость диссертационного

исследования детерминируется актуальностью поставленных в работе задач. Разработанные в настоящем диссертационном исследовании положения и выводы

имеют существенное теоретическое значение для науки административного права.
Проведенное исследование позволило уточнить юридические термины,

систематизировать виды государственного контроля, выработать теоретическую
концепцию модели административно-правового анализа нефтегазового комплекса
России, которая может послужить базисом для более глубоких специальных
исследований. Достигнутые в ходе научного исследования результаты вполне
применимы в практической деятельности, направленной на совершенствование
механизма государственного регулирования нефтегазового комплекса. Практические
рекомендации, в частности, связанные с формированием правового режима исходной
и интерпретированной геологической информации могут способствовать

повышению эффективности одной из форм государственно-частного партнерства, преимущественно применяемой в нефтегазовом комплексе – соглашений о разделе продукции.

Материалы работы, основные положения и заключения, представленные в работе, кроме того, могут привлекаться в процессе научных исследований, посвященных проблемами совершенствования механизма административно-правового регулирования нефтегазового комплекса России.

Апробация результатов исследования и внедрение теоретических положений
и выводов, а также практических рекомендаций происходила в форме обсуждения
полученных результатов на научно-практических конференциях и теоретических
семинарах, опубликования в научных изданиях, внедрения научных разработок в
учебный процесс. В частности, промежуточные результаты исследования
докладывались на Международной научно-практической конференции

«Глобализация и публичное право» (Москва, 2015, 2016), Всероссийской научно-практической конференции, посвященной памяти профессора Н.А Куфаковой «Публично-правовые механизмы в обеспечении общественного развития» (Москва, 2015 и 2016) и межвузовских научных конференциях «Актуальные проблемы административного, финансового и информационного права в России и за рубежом» (Москва, 2015, 2016, 2017).

Основные научные результаты диссертации были обсуждены и получили одобрение на кафедре административного и финансового права Российского университета дружбы народов.

Структура работы обусловлена комплексом поставленных исследовательских задач, логикой и характером представления материалов. Работа включает введение, три главы (девять параграфов), заключение и библиографический список.

Эволюция правового регулирования нефтегазового комплекса (отрасли) в России

Исследование современного механизма административно-правового регулирования нефтегазового комплекса в Российской Федерации предполагает более детальное рассмотрение специфики правового и организационного регулирования нефтегазовой отрасли в предшествующие исторические периоды.

В середине прошлого столетия в глобальной истории человечества начался новый этап, названный исследователями «эпохой углеводородов». Отличительной чертой этого этапа стало превращение нефти и газа в важнейшие элементы мирового хозяйства, влияющие на темпы роста и стабильность экономической ситуации в отдельных государствах и в мире в целом, а также на уровень и качество жизни населения. Не вызывает сомнений и тот факт, что «нефть (газ) – продукт политический»57, ведь ситуация на международном нефтяном рынке оказывает прямое воздействие на развитие современной геополитики.

Отечественная нефтегазовая история насчитывает уже несколько столетий. Так, наиболее ранее упоминание о получении нефти на территории России относится к XVI в. По свидетельствам Двинской летописи, племена, живущие на берегах р. Ухта (бассейн р.Печоры) в это время уже имели опыт добычи нефти кустарным способом58. Ухтинская нефть в качестве смазочного материала и масел в 1597 г. впервые была доставлена в Москву59.

В рассматриваемый период применение нефти находилось в самых различных областях: от военного дела, где ее использовали в качестве основного вещества при изготовлении зажигательных смесей и негасимых ветром свечей, и ракет до медицины, в которой нефть под латинским названием «петролеум» употребляли как внутреннее и наружное средство при кожных воспалительных процессах и заболеваниях. В XVI веке этот природный источник углеводородов был необходим и для живописи, в процессе которой нефть добавлялась в олифу с целью разжижения краски и нанесения ее на изделие ровным слоем60.

Столь разнообразные области применения нефти свидетельствует о том, что уже в XVI–XVII вв. в России имелся значительный опыт по исследованию основных свойств названного природного ископаемого. Знания накапливались в Аптекарском и Пушкарском приказах, а также в Оружейной палате и обобщались в рукописных книгах, посвященных вопросам венного дела, лечебниках и инструкциях по составлению красок. Эти же книги содержали данные о научном представлении нефти как о природном веществе61.

Особое внимание к сравнительно новому добываемому природному ресурсу – нефти, стало уделяться в период правления Петра I. О возрастающем интересе к этому материалу свидетельствует тот факт, что в первом номере регулярной российской газеты «Ведомости», изданном в 1702 г. была размещена статья об обнаружении нефтяного месторождения на реке Сок (район Поволжья), а в следующих выпусках «Ведомостей» нередкой становится информация о других нефтепроявлениях на территории России.

В этот же период началось и систематическое исследование в области горного дела. По инициативе Петра I, создается система административного управления ресурсодобывающей деятельности, берет свое начало горное образование, горнозаводская промышленность, и как следствие – специализированное законодательство.

Все вопросы добычи полезных ископаемых в стране, с 1700 г. относились к созданному отдельному Приказу рудокопных дел62. Однако решение актуальнейших задач предпринималось с помощью давно устаревших средств: возглавил образованный приказ окольничий А.Т. Лихачев, не имевший до этого времени никакого отношения к горному делу63. Вместе с тем, именным указом Петра I от 2 ноября 1700 г. было установлено, что деятельность этого органа регулировалась путем четкого определения его компетенций в рамках руководства геологоразведывательным делом и ведения территориальными администрациями процедуры освидетельствования обнаруженных месторождений для предстоящей экспертизы в приказе. Важным нововведением ноябрьского Указа стало закрепление на законодательном уровне и придание всеобщего характера так называемой «горной свободе»64, которая ранее находила свое закрепление в индивидуальных актах единичного применения65.

В 1718 г. основные функции Приказа рудокопных дел были переданы новому государственному учреждению – Берг-коллегии66. По мнению современных исследователей, создание Берг-коллегии стало одним из этапов эволюции законодательной базы, регулирующей организацию ресурсодобывающих отраслей в России67.

К 20-м гг. XVIII столетия относится ряд документов, свидетельствующих об активизации деятельности Берг-коллегии в вопросах мониторинга возможностей организации нефтедобычи в северных регионах Российской Империи. Так, по «доношению рудознатца Григория Черепанова» для обследования «нефтяного ключа» на р. Ухта, в мае 1721 г. туда была направлена геологоразведовательная экспедиция, имевшая свое продолжения в 1724 г.68 Первая половина XVIII в. становится начальным периодом формирования законодательной практики регулирования отношений в рамках нефтегазовой деятельности. В числе важнейших законодательных актов этого периода следует отметить Берг-привилегию (1719 г.) и Берг-регламент (1739 г.). В соответствии с содержанием указанных правовых актов, Берг-коллегии предписывалось исполнение всех функций в рамках организации и проведения геологических и геодезических исследований, осуществление внешнего управление заводами, координация сбыта продукции и взыскание налогов. Нормами, прописанными в Берг-привилегии Петр I попытался решить принципиальный вопрос в регулировании горных правоотношений: соотношение прав на недра и прав на поверхность над ними. Законодательным актом 1719 г. все полезные ископаемые страны объявлялись собственностью царя вне зависимости от фактической принадлежности территории их обнаружения. При этом землевладельцу предоставлялось преимущественное право определения своей роли в разработке ископаемых: самостоятельная добыча обнаруженных ресурсов или передача месторождения для их разработки иным лицам (с обязательной выплатой собственнику участка 1/32 части получаемых доходов)69.

Подчеркивая государственную значимость освоения полезных ископаемых, петровское законодательство поощряло ведение геологоразведывательных работ, особенно поиска нефти. Ст. 1 давала право любому жителю России «во всех местах, как на собственных, так и на чужих землях искать, плавить, варить и чистить всякие металлы … и минералы … »70.

Кроме того, с введением в действие Берг-привилегии, государством гарантировалось право наследования собственности на заводы; вводился запрет на вмешательство в дела промышленников местных администраций; провозглашалось право осуществления свободной продажи добытого минерального сырья. Исходя из утвержденного в документе статуса полезных ископаемых как царской собственности, Берг-привилегия обязывала промышленников производить выплаты в казну в размере одной десятой части прибыли, извлекаемой из ресурсодобывающей и перерабатывающей деятельности71.

В содержании статей рассматриваемого документа сформулированы основные принципы развивающегося горного права:

- объявление государственной собственности на землю и недра (горная регалия).

- разграничение и законодательное отделение владения землей и недрами (горная свобода)72;

- оплата недропользования;

- установление требований рациональной разработки месторождений полезных ископаемых и охраны недр;

- предоставление свободы горного предпринимательства (исключая некоторые отдельные виды ископаемых)73.

Особенности административно-правового статуса субъектов государственного управления органов исполнительной власти, регулирующих функционирование нефтегазового комплекса Росси

Целью настоящего параграфа является исследование правового статуса органов исполнительной власти, осуществляющих свои полномочия в сфере нефтегазового комплекса России, что предполагает конкретизацию понятия «правовой статус органов исполнительной власти».

По мнению В.М. Манохина содержание административно-правового статуса органа исполнительной власти включает как общие признаки, присущие всем государственным органам, так и особенности, характерные исключительно для органов исполнительной власти126 и характеризующие деятельность данных органов как управленческую, практически организующую, исполнительно-распорядительную и подзаконную.

В свою очередь, Ф.В. Тарановский утверждает, что существуют две группы субъективных публичных прав, которыми наделены органы исполнительной власти: права властвования, содержащие в себе обязанности исполнения, и права свободы, но, в то же время приводит мнение Г.Еллинека, гласящее, что публичные правомочия органов государственной власти следует определять не как субъективные права, а как функции, предполагающие обязательность отправления власти127

В.С. Четвериков и Д.М. Овсиенко обратили внимание на то, что органы исполнительной власти реализуют исполнительно-распорядительную деятельность при повседневном регулировании управленческих отношений в основных сферах жизни общества128, в то время как Г.В. Атаманчук предлагал классифицировать элементы правового статуса органов государственной власти по трем критериям: местоположение и природа; компетенция; юридическое закрепление его организационной структуры и процедур функционирования129.

Д.Н. Бахрах выделяет в административно-правовом статусе государственных коллективных субъектов три главных блока: целевой, включающий юридически закрепленные цели, задачи и функции; организационно-структурный, содержащий нормативное регулирование порядка образования органа исполнительной власти, установления организационной структуры, процедур деятельности и др.; компетенционный, рассматриваемый как функциональном, так и в отраслевом плане130. К.С. Бельский и Н.Ю. Хаманева отмечали, что при анализе статуса конкретного органа целесообразно выделять четыре параметра или блока такого статуса: целевой, организационный, определяющий порядок формирования данного органа; компетенцию, то есть определение полномочий органа исполнительной власти в целях обеспечения выполнения возложенных на него функций и ответственность за нарушение компетенции131. Важно иметь в виду, что реализация органами исполнительной власти своей компетенции включает «объективно выраженную, зримую деятельность, пригодную для практического применения»132.

Ю.Н. Старилов, анализируя правовой статус органов исполнительной власти, обращал особое внимание на осуществление данными органами исполнительной, распорядительной, контрольно-надзорной, регулирующей, юрисдикционной и нормотворческой деятельности.133

Вышеизложенное позволяет конкретизировать административно правовой статус субъекта публичной власти систематизировав круг его полномочий, установленных действующим законодательством.

Компетенция органов исполнительной власти, выраженная в полномочиях осуществлять управленческие функции применительно к определенного рода объектам, решать определенные вопросы в рамках установленных форм, включает возможность и допустимость применения методов административно-правового воздействия134.

Утверждая акт о компетенции, его автор реализует учредительно распорядительный способ наделения специальной правоспособностью. При этом используются специальные технико-юридические приемы формулирования полномочий, формализуется введение персонифицированного властного субъекта в системы управления и руководства135.

Акт о компетенции адресован конкретному субъекту, он не содержит норм права в привычном понимании, обладающих гипотезой, диспозицией и санкцией136, но определяет потенциал, содержание и пределы потенциального властного воздействия.

Структура компетенции органа государственной власти объединяет системный, функциональный, организационно-структурный, компетенционный блоки и положения об ответственности, однако с таких позиций может быть охарактеризован любой властный субъект, и в специфике функций нет точной дифференциации.

В.К. Нехайчик обращает внимание на оправданность расширения правового статуса органов исполнительной власти путем отнесения к нему внутренней структуры, основных форм деятельности и видов издаваемых правовых актов137.

Компетенция органов исполнительной власти, выраженная в полномочиях осуществлять управленческие функции применительно к определенного рода объектам, решать определенные вопросы в рамках установленных форм, включает возможность и допустимость применения методов административно-правового воздействия138.

В структуру компетенции органов исполнительной власти включены следующие полномочия, выражающие возможность реализации методов административно-правового воздействия: руководит, управляет, решает, участвует, нормирует, организует, разрабатывает, указывает, координирует, контролирует, запрещает139. Л.В. Волкова констатировала, что в данном контексте используются различные варианты формулирования компетенции: полномочия и сферы деятельности, функции, права и обязанности, деятельность140.

В рамках исследуемой проблематики с учетом вышеизложенного следует согласиться с классификацией полномочий, предложенной Д.В. Осинцевым,141 в которой выделены три группы полномочий органа исполнительной власти. К первой группе относятся полномочия по нормативному регулированию, отождествляемые с проведением политики, разработкой и реализацией программ либо прямым указанием на возможность нормативно-правового регулирования в конкретной области государственного управления; вторую группу образуют полномочия по реализации государственного административного управления, выражающиеся в виде элемента бланкетной правоспособности. Исходя из того, что компетенция содержит конкретные государственно-властные полномочия142, следует заключить, что субъект может ими обладать; третья группа сформирована из полномочий по государственной регистрации, легализации, лицензированию, оказанию организационного содействия. Можно признать справедливым вывод Д.В. Осинцева о том, что такая классификация, в принципе, носит универсальный характер. Тем не менее, при конкретизации административно-правового статуса отдельных федеральных органов исполнительной власти в ходе проведения административной реформы сохранилось отраслевое распределение тождественных методов администрирования.

Э. П. Андрюхина, анализируя специфику субъектов административно-правового регулирования нефтегазового комплекса, констатировала, что в систему федеральных органов исполнительной власти, действующих в указанной сфере в 2000 г., входили Правительство Российской Федерации, Министерство топлива и энергетики Российской Федерации, Федеральная энергетическая комиссия Российской Федерации, Министерство природных ресурсов Российской Федерации и Федеральный горный и промышленный надзор России143.

В настоящее время в Российской Федерации государственное регулирование нефтегазового комплекса, в том числе на уровне регионов, осуществляют Министерство энергетики Российской Федерации, Министерство природных ресурсов Российской Федерации, Федеральная служба по тарифам, Министерство экономического развития Российской Федерации, Федеральная налоговая служба и другие ведомства в соответствии с действующими в стране законодательными документами. К вопросам государственного регулирования относятся: управление недропользованием; управление федеральной собственностью (пакетом акций); геологический, экологический и другой контроль за безопасным ведением работ, рациональное использование углеводородных ресурсов; лицензирование видов деятельности; проведение налоговой, кредитной и ценовой политики; программу демонополизации и регулирования деятельности естественных монополий и иных вопросов.

Саморегулируемые организации в нефтегазовом строительстве и проблемы их интеграции в механизм административно-правового регулирования

Сформулированное и обоснованное в первом параграфе первой главы определение нефтегазового комплекса как совокупности субъектов, владеющих объектами нефтедобывающей, нефтеперерабатывающей, нефтехимической промышленности, трубопроводного транспорта, нефтепродуктообеспечения и газоснабжения, и их деятельности в рамках реализации процессов производства (добычи), переработки, транспортировки и распределения нефти и природного газа и ассоциированное с исследуемым комплексом нефтегазовое строительство обусловливает необходимость более подробного рассмотрения делегированных полномочий в сфере нефтегазового строительства, что, в свою очередь, определяет направление анализа механизмов саморегулирования в нефтегазовом комплексе.

Согласно Федеральному закону от 1 декабря 2007 г. № 315-Ф3 «О саморегулируемых организациях» под саморегулированием понимается самостоятельная и инициативная деятельность, которая осуществляется субъектами предпринимательской или профессиональной деятельности и содержанием которой являются разработка и установление стандартов и правил указанной деятельности, а также контроль за соблюдением требований указанных стандартов и правил.

Институт саморегулируемых организаций является одним из активно развивающихся институтов в праве, регулирующем отношения в сфере предпринимательства.

Создание саморегулируемых организаций означает, что государство трансформирует свою контрольную деятельность в соответствующих областях посредством передачи им некоторых публично-правовых полномочий по контролированию профессиональной деятельности своих членов в части соблюдения ими требований соответствующих законов и установленных саморегулируемыми организациями правил профессиональной деятельности173. Иными словами, сохраняя за собой определенные рычаги воздействия и контроля (о которых более подробно будет сказано во втором параграфе настоящей главы) государство в секторе нефтегазового строительства будет взаимодействовать преимущественно с объединенными структурами участников общественных отношений174.

В юридической литературе саморегулирование оценивается как достаточно гибкий инструмент, быстро приспосабливающийся к использованию современных информационных технологий, предполагающий более минимизацию издержек для бизнеса по сравнению с государственным регулированием и не ориентированный на государственное финансирование175.С.А. Зинченко и В.В. Галов формулировали тезис о том, что государство использует механизм саморегулирования, так как не может эффективно регулировать деятельность миллионов предпринимателей.176

Если говорить об определении единства отрасли производства работ (услуг) или о профессиональной деятельности определенного вида как одном из признаков саморегулируемой организации, то установить в системе капитального строительства объектов нефтегазового комплекса такие единство и определенность не составляет труда.

В отношении второго классифицирующего признака саморегулируемой организации - наличия стандартов и правил профессиональной деятельности, обязательных для выполнения всеми членами данной организации, и не обязательно тождественных государственным стандартам, следует заметить, что проблема совершенствования правовых основ стандартизации в строительстве нефтегазового комплекса требует отдельного рассмотрения.

Обеспечение саморегулируемой организацией дополнительной имущественной ответственности каждого ее члена перед потребителями произведенных товаров (работ, услуг) и иными лицами предполагает формирование компенсационного фонда.

Полагаем, что только в этом случае можно говорить о действительно эффективном взаимодействии государства и саморегулируемых организаций в нефтегазовом комплексе.

Представляется, что саморегулирование можно определить, как сложный, комплексный механизм социальной регуляции общественных отношений, с помощью которого на различных уровнях с использованием различных видов социальных регуляторов субъектами предпринимательской или профессиональной деятельности осуществляется самостоятельная и инициативная деятельность, целью которой являются разработка и установление стандартов и правил указанной деятельности, а также контроль за соблюдением их требований.

При этом необходимо учитывать, что механизмы саморегулирования сегодня устанавливаются законодательно, поэтому саморегулирование может быть рассмотрено и как закрепляемый законом способ регулирования отношений субъектов профессиональной самостоятельной и инициативной деятельности в сфере нефтегазового строительства, содержанием которой являются разработка и установление стандартов и правил указанной деятельности, а также контроль за соблюдением требований указанных стандартов и правил.

В научных публикациях по данной проблематике значительное место уделяется гражданско-правовым вопросам, касающимся института саморегулирования. Его административно-правовой аспект был исследован лишь в 2010 г. в диссертации З. М. Баймуратовой. При этом перспективы саморегулирования в сфере нефтегазового комплекса практически не рассматривались. Вышесказанное приводит к необходимости теоретического осмысления научного опыта с целью определения возможностей внедрения института саморегулирования в сферу строительства нефтегазового комплекса.

Главными достоинствами саморегулирования, исходя из опыта строительных организаций, являются: информационная открытость; бессрочность вступления в саморегулируемую организацию; поддержка строителей нефтегазового комплекса на всех уровнях государственной власти; получение определенного уровня независимости в принятии решений, не противоречащих действующему российскому законодательству; а также уменьшение административной нагрузки государственных органов.

Е.В. Хахалева отмечала, что функционирование саморегулируемых организаций является элементом механизма участия граждан в управлении государством177. Согласно Федеральному закону «О саморегулируемых организациях» предусматривается возможность участия саморегулируемой организации «в обсуждении проектов нормативных правовых актов Российской Федерации, нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации, государственных программ по вопросам, связанным с предметом саморегулирования, а также возможность направления в органы власти РФ и ее субъектов заключений о результатах проводимых ею независимых экспертиз проектов нормативных правовых актов».178.

Требующими дальнейшего научного обсуждения представляются высказывания Ю.Р. Мрясовой, утверждающей, что перемещение государственных полномочий с помощью делегирования не означает качественную трансформацию, и принимающий субъект может характеризоваться только как «инструмент» их реализации. Саморегулируемые организации действуют самостоятельно и от своего имени без какой-либо финансовой государственной поддержки, в этой связи следует вывод, что государство свои полномочия им не делегирует. Вместе с тем, саморегулируемые организации наделяются собственными полномочиями, которыми субъекты гражданских правоотношений в принципе обладать не могут. Прежде всего, это властные полномочия по отношению к своим членам179.

За последнее десятилетие с момента начала функционирования первых саморегулируемых организаций, основанных на обязательном членстве субъектов предпринимательской деятельности, был принят не только Федеральный закон «О саморегулируемых организациях», устанавливающий общие правовые основы данного института, но и ряд отраслевых федеральных законов, определяющих принципы функционирования указанных организаций, ряд подзаконных актов.

Тем не менее, по мнению Д.В. Осинцева нормативно – правовое регулирование в сфере саморегулирования может носить «рамочный характер, обычно «встраивающее» институт саморегулирования в социальную систему посредством совокупности обязываний или запретов на определенные типы поведения»180.

Стандарты и правила саморегулирования в исследуемой сфере строительства в нефтегазовом комплексе вряд ли можно сопоставить с государственными стандартами в силу того, что в большинстве случаев содержание исследуемых правил, в частности, методик, техник, рекомендаций, технологий и т.п. не может быть детально определено заранее.

Административно-правовая природа соглашений о разделе продукции как формы государственно-частного партнёрства в нефтегазовом комплексе России

Итак, возвращаясь к констатации факта о том, что в мировой практике сложилось множество форм государственно-частного партнерства, в числе которых управленческие и операционные контракты; лизинг; концессии; совместное предприятие и частичное выведение активов235, следует подчеркнуть: государственно-частное партнерство в нефтегазовой отрасли в настоящее время реализуется по весьма ограниченному списку форм, включающих подрядные договоры на выполнение отдельных операций и работ, соглашения о сотрудничестве, инвестиционные соглашения и особенно активно использующаяся в нефтегазовом комплексе форма партнерских отношений между государством и бизнесом – соглашения о разделе продукции.

На сегодняшний день из трех известных в мире моделей таких соглашений (индонезийской, перуанской и ливийской), заключенные Правительством Российской Федерации соглашения о разделе продукции в нефтегазовом комплексе ориентированы на форму индонезийского модернизированного раздела продукции. Происхождение концепции индонезийской модели соглашения о разделе продукции восходит к колониальному горному праву Нидерландской Индии, в соответствии которым компетентный министр мог быть уполномочен специальным законом заключить контракты с нефтяным предприятием с предоставлением подрядчику исключительного права разведывать и производить нефть в пределах определенной территории и на определенное количество лет. В.К. Курилова выделяет среди основных принципов, применяемых в индонезийской модели соглашения о разделе продукции с 1960 гг., ограничение сроков действия соглашений тридцатилетним периодом; автоматическое завершение действия соглашений в случае, если в пределах десятилетнего срока не обнаружено минеральное сырье; определенную законодательством ответственность государственного нефтяного предприятия Индонезии за управление деятельностью и ответственность инвесторов-подрядчиков за подготовку ежегодных программ работы бюджетов236.

Данная модель предполагает, что формулировка основных положений Соглашения о разделе продукции позволяет оптимально и непротиворечиво согласовать систему целей и требований в случае обнаружения запасов минерального сырья, в частности, зафиксировать соотношение прибыльной продукции и государственной доли237.

Действующим российским законодательством Соглашение о разделе продукции конкретизируется как «договор, в соответствии с которым Российская Федерация предоставляет субъекту предпринимательской деятельности - инвестору на возмездной основе и на определенный срок исключительные права на поиски, разведку, добычу минерального сырья на участке недр, указанном в соглашении, и на ведение связанных с этим работ, а инвестор обязуется осуществить проведение указанных работ за свой счет и на свой риск».238

Сторонами соглашения о разделе продукции с одной стороны является Российская Федерация, от имени которой в соглашении выступают Правительство Российской Федерации или уполномоченные им органы; другой стороной выступают инвесторы, определяемые как юридические лица и объединения юридических лиц, создаваемые на основе договора о совместной деятельности и не имеющие статуса юридического лица, осуществляющие вложение собственных заемных или привлеченных средств в поиски, разведку и добычу нефти и природного газа и являющиеся пользователями недр на условиях данного соглашения.

Необходимо отметить, что определение мер, направленных на обеспечение интересов государства при реализации соглашений о разделе продукции входит в перечень задач Комиссии при Президенте Российской Федерации по вопросам стратегии развития топливно-энергетического комплекса и экологической безопасности239.

В Российской Федерации такие соглашения были заключены, в частности, на разработку проектов «Сахалин-1» (30 июня 1995 г.), «Сахалин-2» (22 июня 1994 г.) и «Харьягинское месторождение» (20 декабря 1995 г.). Рассмотрим более подробно один из значимых примеров государственно-частного партнерства в минерально-сырьевом комплексе России с участием иностранного капитала в форме соглашения о разделе продукции - первого, подписанного в России, - проект по разработке углеводородного сырья «Сахалин-2», включающий Пильтун-Астохское нефтегазоконденсатное и Лунское газоконденсатное месторождения на северо-восточном шельфе острова Сахалин240.

Целью данного соглашения между нефтегазовой компанией «Сахалин Энерджи Инвестмент Компани Лтд.» («Сахалин Энерджи») и российской стороной в лице Правительства Российской Федерации и администрации Сахалинской области является определение условий разведки, разработки, добычи, переработки и транспортировки углеводородов — при замене существующих налоговых и лицензионных режимов организацией на контрактной основе, действующей в течение всего срока проекта. В соответствии с условиями соглашения, Российская Федерация оставляет за собой право собственности на нефтяные и газовые месторождения, а компания «Сахалин Энерджи» вкладывает необходимые средства в разведку и разработку этих месторождений.

Акционерами «Сахалин Энерджи» являются ПАО «Газпром» (50% акций плюс одна акция), а также концерн «Шелл», группы компаний «Мицуи» и «Мицубиси»241. В число задач «Сахалин Энерджи» входит: осуществление в соответствии с лицензиями по проекту «Сахалин-2» промышленной разработки и эксплуатации месторождений углеводородов, транспортировка, переработка и маркетинг нефти и природного газа, сбыт итоговой продукции, а также создание оптимальной инфраструктуры с выгодой для акционеров проекта и во благо Российской Федерации, Сахалинской области и общества.

Соглашение предусматривает максимальную прозрачность экономики проекта «Сахалин-2» в силу того, что государство (Российская Федерация) утверждает сметы расходов и имеет возможность осуществлять проверку деятельности инвестора. В этой связи необходимо обратить внимание на то, что обеспечение эффективности и прозрачности деятельности организаций топливно-энергетического комплекса с государственным участием входит в число основных задач Комиссии при Президенте Российской Федерации по вопросам стратегии развития топливно-энергетического комплекса и экологической безопасности242.

Следует обратить внимание на то, что для контроля и надзора за проектами соглашений о разделе продукции в России создавались специальные органы243. Так, в соответствии с Постановлением Правительства Российской Федерации "О мерах по обеспечению прав и интересов Российской Федерации при заключении и реализации соглашений о разделе продукции"244 и во исполнение Указа Президента Российской Федерации "О мерах по реализации Федерального закона "О соглашениях о разделе продукции"245 была образована Комиссия Правительства Российской Федерации по координации деятельности федеральных органов исполнительной власти и органов государственной власти субъектов Российской Федерации по реализации соглашений о разделе продукции, осуществлявшая до 2004 г. государственный контроль за обеспечением прав и интересов Российской Федерации при заключении и реализации соглашений о разделе продукции. В 2004 г. данная Комиссия была ликвидирована в соответствии с Постановлением Правительства Российской Федерации от 26 июля 2004 г. N 380 "О признании утратившими силу решений Правительства Российской Федерации по вопросам создания и деятельности координационных и совещательных органов, образованных Правительством Российской Федерации."246

Возвращаясь к анализу специфики договора по проекту «Сахалин-2», необходимо отметить, что он предусматривает особый налоговый режим, согласно которому большая часть налогов и таможенных сборов заменяется разделом продукции. Это означает, что вместо НДС, налога на полезные ископаемые и других сборов компания «Сахалин Энерджи» платит шесть процентов роялти, начиная с момента добычи первой нефти. C началом раздела продукции, то есть после возмещения затрат на реализацию проекта, компания «Сахалин Энерджи» выплачивает налог на прибыль по ставке тридцать два процента и передает российской стороне часть продукции в виде природного газа, причем фактический раздел продукции начался с 2012 года, на несколько месяцев ранее первоначально запланированного срока.

Важно отметить, что согласно действующему российскому законодательству соглашение о разделе продукции регулирует не только отношения в процессе поиска, разведки и добычи углеводородного сырья, но также и транспортировки, обработки, хранения, переработки, использования, реализации произведенной продукции.