Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Административно-правовой запрет на управление транспортным средством в состоянии опьянения как метод правового регулирования и ответственность за его нарушение .17
1.1. Правовая регламентация запрета на управление транспортным средством в состоянии опьянения .17
1.2. Состояние опьянения водителей транспортных средств и юридические критерии его определения 43
1.3. Административные правонарушения, связанные с запретом на управление транспортным средством в состоянии опьянения 72
Глава 2. Административно-правовое противодействие управлению транспортным средством в состоянии опьянения .103
2.1. Формы и методы выявления сотрудниками полиции водителей, находящихся в состоянии опьянения 103
2.2. Меры обеспечения производства по делу об административном правонарушении, направленные на установление состояния опьянения 133
2.3. Совершенствование правового регулирования и применения мер административного принуждения, применяемых в отношении водителей транспортных средств, находящихся в состоянии опьянения 162
Заключение .193
Список используемой литературы 199
Приложение № 1
Приложение № 2
Приложение № 3
- Правовая регламентация запрета на управление транспортным средством в состоянии опьянения
- Административные правонарушения, связанные с запретом на управление транспортным средством в состоянии опьянения
- Формы и методы выявления сотрудниками полиции водителей, находящихся в состоянии опьянения
- Совершенствование правового регулирования и применения мер административного принуждения, применяемых в отношении водителей транспортных средств, находящихся в состоянии опьянения
Правовая регламентация запрета на управление транспортным средством в состоянии опьянения
Рассматривая запрет как правовую категорию, стоит отметить, что российские ученые по-разному трактуют такое понятие. По мнению А.Г. Братко, правовой «запрет – это обусловленное социальной необходимостью государственно-властное императивное веление, указывающее на обязанность лица воздержаться от действий, причиняющих вред интересам личности и общества»9. По мнению В.М. Горшенева, «запрет указывает на то, как нельзя себя вести, тем самым определяются негативные отношения к такому поведению»10. А.В. Малько называет запреты наиболее яркими и последовательными правовыми ограничениями и определяет их как государственно-властные сдерживающие средства, которые под угрозой ответственности должны предотвращать возможные нежелательные противоправные деяния, причиняющие вред как личным, так и общественным интересам11. С.С. Алексеев полагает, что всякий запрет в праве представляет собой юридическую обязанность пассивного типа12.
В большом юридическом словаре под запретом понимается способ правового регулирования, который представляет собой государственно-властное веление, указывающее на недопустимость определенного поведения под угрозой наступления ответственности, закрепляющее юридическую невозможность реально возможного поведения, причиняющего ущерб интересам личности и государства13.
Отсутствие существенных различий в этих определениях при наличии авторских подходов и контекста их применения по нашему мнению, свидетельствует о сложившейся практике понимания термина «правового запрета» в юридической науке.
Конкретизация правовых запретов, разграничение их по целям закрепления и сферам общественной жизни происходила, в первую очередь, по отраслям права, что находит свое отражение в конкретных отраслевых нормах, имея при этом особую ценность для деликатных отраслей права.
Как справедливо отмечает Б.В. Россинский, любая отрасль права использует определенную совокупность правовых средств или способов регулирующего воздействия на поведение участников общественных отношений, являющихся методами правового регулирования, которые совместно с предметом отрасли права характеризуют конкретную отрасль права14.
В этой связи стоит отметить, что в административной науке правовой запрет принято рассматривать как одну из форм единого метода правового регулирования, стоящий наряду с дозволением и предписанием. По мнению В.Д. Сорокина, все первичные формы воздействия являются единым методом правового регулирования и проявляются в отраслях единой правовой системы по преимуществу: в гражданском праве как дозволение, в административном как предписание, в уголовном как запрет15.
Так, например, А.П. Коренев определяет метод правового регулирования как приемы, способы воздействия субъекта управления на объект управления, которые используются для достижения поставленных целей и задач управления, для реализации функций государственного управления. Методы дают ответ на вопрос о том, как, каким способом наиболее рационально можно достичь целей управления16.
Запрет как метод правового регулирования в одних случаях имеет прямое закрепление в нормах права (например, запрет на проезд на запрещающий сигнал светофора и другие многочисленные запреты для участников дорожного движения). В других случаях такой запрет непосредственно в норме права не сформулирован, однако его наличие предполагается (например, запрет на отказ от медицинского освидетельствования). Это наиболее характерно для правовых норм, устанавливающих ответственность за административные правонарушения.
Анализируя представленные точки зрения, следует выделить следующие характерные черты административно-правового запрета.
1. Негативная (отрицательная) оценка обществом запрещаемого деяния.
2. Охрана общественных отношений от вреда или угрозы наступления вреда.
3. Обязательность для неопределенного круга лиц, конкретно определенной группы лиц или конкретного индивида.
4. Установление запрета государством в административно-правовых нормах.
5. Обеспечение применением мер государственного принуждения.
Говоря о роли и значении запрета в административном праве, хотелось бы отметить, что запрет должен очертить границу возможного поведения (дозволенного) одних людей от законных прав и свобод других, а также ограничить полномочия должностных лиц, осуществляющих надзор за соблюдением этого запрета. Таким образом, запрет всегда регулирует отношения трех сторон: отношения, охраняющие права и свободы одних граждан от других, и должностных лиц, обеспечивающих эту охрану.
Следует отметить, что в административной науке при признании деяния административно запрещенным и наказуемым выделяют следующие принципы нормативного установления запретов: обоснованность, определенность, целесообразность, обеспеченность17. Вместе с тем, хотелось бы не согласиться с выделением принципов «обоснованность» и «целесообразность» в качестве самостоятельных ввиду того, что «обоснованность» формируется через «целесообразность».
В этой связи рассмотрение запретов на управление ТС в состоянии опьянения будет осуществляться через три обязательных принципа, присущих, по нашему мнению, административно-правовым запретам, а именно:
- обоснованность,
- определенность,
- обеспеченность.
Таким образом, под запретом применительно к предмету настоящего исследования следует понимать установленную государством обязанность лица – участника дорожного движения (водителя) воздержаться от совершения того или иного деяния, оцениваемого обществом негативно или отрицательно под угрозой применения мер государственного принуждения в целях охраны конкретных общественных отношений, складывающихся в области безопасности дорожного движения.
Формирование и развитие международного и отечественного законодательства, регулирующего запрет на управление ТС в состоянии опьянения, целесообразно отслеживать на 4-х основных этапах, выделенных на основе имевших место существенных изменений международных правовых стандартов в этой области.
Первый этап: 1968–1979 гг. Конвенция о дорожном движении, заключенная в городе Вене 8 ноября 1968 года (далее – Конвенция) была ратифицирована Россией, а точнее СССР, 29 апреля 1974 года18 и вступила в силу 21 мая 1977 года19. Данный документ является основным международным документом, регулирующим рассматриваемый вид деятельности.
В первоначальной редакции Конвенции отсутствовали отдельные положения, касающиеся управления в состоянии опьянения. Только в п. 3 ст. 8 Конвенции закреплено положение, предусматривающее, что водитель должен обладать необходимыми физическими и психическими качествами, и его физическое и умственное состояние должно позволять ему управлять транспортным средством20. Однако конкретное содержание этого «состояния» не раскрывалось. Здесь вполне логично предположить, что к такому состоянию относилось и управление ТС в состоянии какого-либо опьянения, которое негативно влияет на управление ТС.
Административные правонарушения, связанные с запретом на управление транспортным средством в состоянии опьянения
Нарушение запретов, связанных с управлением ТС в состоянии опьянения, рассмотренных в предыдущих параграфах, влечет наступление административной ответственности, а в некоторых случаях – даже уголовной.
Квалификация таких нарушений имеет свои особенности, для уяснения их специфики необходимо отметить научные взгляды на административные правонарушения и ответственность в целом.
Рассматривая данный параграф, хотелось бы начать с понятия административного правонарушения, поскольку, как справедливо отмечает А.П. Шергин, «уровень науки определяется степенью разработки фундаментальных понятий, одним из которых является понятие административного правонарушения. Однако остается без исчерпывающего ответа главный вопрос – как оно становится таковым, что определяет перевод фактического поведения в юридическую конструкцию «административное правонарушение»150.
Действующее законодательство содержит понятие административного правонарушения, под которым признается противоправное, виновное действие (бездействие) физического или юридического лица, за которое установлена административная ответственность151 (ст. 2.1 КоАП РФ).
Краеугольным камнем в науке административного права остается вопрос о наличии или отсутствии общественной опасности в административных правонарушениях, так как этот именно этот признак позволяет отграничить административное правонарушение от преступления и дисциплинарного проступка. Ряд административистов, например, Д.Н. Бахрах, Э.Н. Ренов152, И.А. Галаган153 определяли, что все административные правонарушения общественно вредные. Другие, например В.Я. Кикоть, утверждают, что лишь некоторые правонарушения имеют общественную опасность154. Третья же группа ученых, например, Б.В. Россинский155, А.Е. Лунев156, П.П. Серков157, считают, что все административные правонарушения являются общественно опасными.
В этой связи в науке административного права выделяют дополнительные признаки административного правонарушения. Например, видный ученый в области административного права профессор Б.В. Россинский выделяет такой дополнительный признак, как антиобщественность158, который позволяет объединить в себе все дискуссионные точки зрения о наличии общественной опасности или вредности в административных правонарушениях.
Двойственность мнений можно проследить и в решениях Конституционного суда, когда в одних случаях они применительно к административным правонарушениям употребляют «вредность»159, а к другим указывают на необходимость установления «опасности»160 деяния.
Таким образом, выделяя такой дополнительный признак как антиобщественность, в него можно включить как общественную вредность, так и опасность. Вместе с тем, разделяя общественную вредность и опасность, предпринимается лишь искусственная попытка указать на меньшую степень общественной опасности административных правонарушений и отграничить его от преступления, что однозначно является логичным, но возникают вопросы в выборе уникального признака, способного провести соответствующие границы.
Таким образом, применительно к предмету темы диссертационного исследования, следует отметить, что административные правонарушения, которые связаны с нарушением запрета на управление ТС в состоянии опьянения, несут в себе общественную опасность, недаром за их нарушение установлены практически максимальные наказания, предусмотренные КоАП РФ, а за повторное нарушение законодатель предусмотрел уголовную ответственность.
Субъективные и объективные признаки административного правонарушения образуют его юридический состав – единственное основание административной ответственности и применения административного наказания. В науке административного права имеются различные точки зрения по его определению. Так, например, А.П. Алехин, А.А. Кармолицкий, Ю.М. Козлов определяют, что состав административного правонарушения представляет собой совокупность закрепленных нормативными правовыми актами признаков (элементов), наличие которых может повлечь административную ответственность161, С.Н. Бочаров в свою очередь состав административного правонарушения определяет в качестве совокупности признаков, позволяющих охарактеризовать деяние как административно наказуемое162. Б.В. Россинский предлагает под составом административного правонарушения понимать установленную правом совокупность элементов, при наличии которых конкретное антиобщественное деяние становится административным правонарушением163.
Под обязательными элементами в правовой науке традиционно понимают объект, объективную сторону, субъект, субъективную сторону164.
Таким образом, для того чтобы нарушение запрета на управление ТС в состоянии опьянения повлекло наступление административной ответственности, такое деяние должно соответствовать ряду объективных и субъективных признаков, которые образуют юридический состав такого правонарушения.
Следовательно, для того чтобы понять, при каких условиях, обстоятельствах и т.д. нарушение запрета на управление ТС в состоянии опьянения становится административным правонарушением, необходимо провести анализ особенностей, соответствующих субъективных и объективных элементов составов административных правонарушений, а именно:
- управление ТС в состоянии опьянения (ч. 1 и 3 ст. 12.8 КоАП РФ);
- передача управления лицу, находящемуся в состоянии опьянения (ч. 2 ст. 12.8 КоАП РФ);
- отказ от прохождения медицинского освидетельствования (ст. 12.26 КоАП РФ);
- невыполнение водителем требования о запрете употребления алкогольных напитков, наркотических и психотропных веществ после ДТП или после остановки ТС сотрудником полиции (ч. 3 ст. 12.27 КоАП РФ).
Первоначально необходимо детально разобрать элементы, присущие каждому такому составу, а именно объект, объективную сторону правонарушения, который объединил их в одну главу КоАП РФ. С объективной стороны такими элементами выступают управление ТС, состояние опьянения и дорога в роли места совершения административного правонарушения. Субъектом является водитель, а предметом правонарушения выступает транспортное средство, поэтому в первую очередь необходимо определиться с содержанием этих общих элементов.
Приступая к рассмотрению объекта, следует отметить, что под общим объектом понимаются общественные отношения, находящиеся под охраной законодательства об административной ответственности, а родовой объект правонарушения в области дорожного движения в науке понимается по-разному.
Так, например, А.И. Коробеев понимает под ним общественную безопасность165, В.В. Головко и В.Я. Камерцель определяют его как порядок дорожного движения и его безопасность166, А.К. Костылев, напротив, определяет его как установленный порядок общественных отношений в сфере безопасности дорожного движения167, а О.А. Иванова утверждает, что это общественные отношения в сфере дорожного движения, характеризующиеся состоянием безопасности, то есть защищенностью участников дорожного движения (их жизни, здоровья, имущества) от ДТП168.
Стоит отметить, что данные подходы хоть и разнятся, однако в них больше общего, чем различий ввиду того, что родовой объект таких нарушений очень многосторонен, в нем затрагиваются и вопросы общественной безопасности в целом и безопасности дорожного движения в частности. Многие составы являются специальными по отношению к общим составам в других главах, объединенные по сути одним видом деятельности, а именно обеспечением безопасности дорожного движения.
Ввиду чего, по нашему мнению, под родовым объектом нарушений в области дорожного движения выступают общественные отношения, обеспечивающие состояние защищенности участников дорожного движения от возникающих угроз, связанных с дорожным движением.
Действующее законодательство не содержит определение понятия «управление транспортным средством», однако определяет лицо, им управляющее, – водитель. К водителю приравнивается и лицо, обучающее вождению.
Формы и методы выявления сотрудниками полиции водителей, находящихся в состоянии опьянения
В соответствии с п. 11 ст. 12 ФЗ «О полиции» на полицию возлагается обязанность «пресекать административные правонарушения и осуществлять производство по делам об административных правонарушениях, отнесенных к подведомственности полиции»230, а также в соответствии с п. 19 той же статьи «осуществлять государственный контроль (надзор) за соблюдением правил, стандартов, технических норм и иных требований нормативных документов в области обеспечения безопасности дорожного движения», который также заключается в выявлении и пресечении административных правонарушений в области дорожного движения. Одно из таких требований установлено в виде запрета на управление ТС в состоянии опьянения, содержание которого подробно рассмотрено нами в предыдущей главе.
Для осуществления эффективного пресечения управления ТС в состоянии опьянения необходимо, прежде всего, выявить таких водителей.
Под выявлением водителей ТС, находящихся в состоянии опьянения, следует понимать совокупность первоначальных действий уполномоченных должностных лиц, направленных на обнаружение таких водителей среди других. Такие действия условно можно разделить на два этапа.
На первом этапе осуществляются действия по обнаружению ТС в транспортном потоке, водитель которого находится в состоянии опьянения, т.е речь идет о тактике действий уполномоченных должностных лиц (формах и методах).
На втором этапе такие действия выражаются в обнаружении законодательно установленных признаков опьянения у водителей. Под такими действиями следует понимать использование различных форм и методов установления признаков, включая визуальное обнаружение и применение технических средств, разработанных на основе достижений современной науки и техники.
Ранее отмечалось, что деятельность по выявлению фактов управления ТС в состоянии опьянения вытекает из общеполицейской обязанности осуществлять пресечение таких административных правонарушений и осуществления федерального государственного надзора в области дорожного движения, переходящей к осуществлению производства по делу об административном правонарушении.
В зависимости от компетенции должностных лиц, осуществляющих выявление таких нарушений, следует разделить на три группы:
Первая: все сотрудники полиции (п. 11 ст. 12 ФЗ «О полиции»).
Вторая группа: должностные лица, уполномоченные на осуществление федерального государственного надзора в области безопасности дорожного движения231.
Третья группа: должностные лица, органов предварительного расследования, уполномоченные осуществлять расследование по ст. 264 и ст. 264.1 УК РФ.
Ввиду того, что пресечение нарушений ПДД является приоритетным направлением деятельности Госавтоинспекции, в том числе управление ТС в состоянии опьянения, проведем анализ выявления таких нарушений именно этой службой, которое условно можно разделить на 4 основные формы:
1. Повседневный надзор за дорожным движением.
2. Специальное мероприятие (сплошная проверка).
3. Скрытое патрулирование.
4. Проверка ориентирующей информации.
1. Повседневный надзор за дорожным движением. Данная форма несения службы нарядами ДПС является самой распространенной, так как осуществляется на постоянной основе для выявления и пресечения всех нарушений в области дорожного движения.
Так, только в 2017 году было сформировано 7 231 745 нарядов службы ГИБДД, где среднесуточное выставление - 19 813 нарядов232. Поэтому и большая часть нарушений выявляется при этой форме в целом, в том числе и водители с признаками опьянения, доля которых от всех нарушений, связанных с управлением ТС в состоянии опьянения, составляет 63%.
Распознавание водителей, находящихся в состоянии опьянения (независимо от того, вызвано оно алкоголем или наркотиками), в интенсивном транспортном потоке представляет определенную проблему для сотрудников дорожной полиции всех стран, так как не существует общепринятой методики такого выявления, тем более законодательно установленных признаков выявления водителей в состоянии опьянения в транспортном потоке. Следовательно, такая деятельность находится исключительно в поле субъективного усмотрения соответствующих должностных лиц, основанного на их профессиональном опыте и знаниях.
Предпринимались отдельные попытки выделения таких признаков. Например, С.Н. Дмитриев выделял следующие характерные особенности движения ТС, управляемого водителем в состоянии опьянения:
создание помех движению транспорта, пользующегося преимущественным правом проезда;
медленное маневрирование при перестроении на проезжей части и при объезде препятствий;
превышение установленной максимальной скорости движения;
движение со скоростью, нехарактерной для данного участка дороги или типа используемого ТС;
необычная траектория движения ТС по проезжей части (виляние, рывки, резкие торможения и повороты);
резкое торможение у светофора;
движение без включенных фар в темное время суток;
отсутствие сигналов поворота при маневрировании233.
Подобные попытки предпринимались также Е.В. Косыревым234, Г.Ф. Хаметдиновой235, анализ перечня которых позволяет установить, что все они содержат одинаковые признаки, различающиеся в приведении различных частных примеров, основной посыл которых заключается в нарушении действующих ПДД и в отклонении поведения от нормы, складывающейся в конкретной дорожной обстановке (ситуации).
Стоит отметить, что такие характерные черты могут быть свойственны не только водителям в состоянии опьянения, но и, например, молодым водителям, водителям, которым не здоровится или у которых агрессивный стиль вождения.
Подобные исследования проводились и в других странах, например, международная организация National Transport and Safety Authority (NTSA) разработала специальное Руководство по выявлению пьяных водителей в ночное время (именно в это время происходит большее количество ДТП по вине пьяных водителей), в котором приводятся обобщенные на основе многолетних исследований наиболее распространенные явные ошибки нетрезвого водителя.
Согласно этим исследованиям, если в ночное время наблюдается отклоняющееся поведение в управлении ТС, вероятность нахождения в состоянии опьянения составляет236:
65% - выполнение поворота по кривой большого радиуса;
65% - движение по разметке разделяющей полосы движения;
60% - объезд препятствий с недопустимо малым зазором, и др.237. Проведенное нами социологическое исследование среди сотрудников ДПС позволило установить следующие наиболее вероятные характерные черты управления ТС, присущие водителям в состоянии опьянения:
65% - виляние в пределах полосы или по всей ширине проезжей части дороги;
65% - движение без ближнего света фар;
65% - необоснованное включение звуковых и световых сигналов;
60% - движение с сильно заниженной скоростью (на 16 км/ч ниже допустимого предела);
55% - необоснованная остановка транспортного средства на полосе;
55% - замедленная реакция на сигналы светофоров.
Совершенствование правового регулирования и применения мер административного принуждения, применяемых в отношении водителей транспортных средств, находящихся в состоянии опьянения
Законодательство, закрепляя те или иные процессуальные меры, в том числе меры обеспечения, должно определять цель, основания, порядок реализации и полномочия лиц по их применению, что в итоге и определяет особенности их применения и разграничивает между собой.
Исследование мер обеспечения, применяемых к водителям ТС в состоянии опьянения, позволяет установить ряд особенностей их применения, которые в первую очередь связаны с полномочиями должностных лиц по их применению, соотношением с другими процессуальными мерами, последовательностью их применения и основаниями начала и окончания их действия.
Так, например, для таких мер обеспечения законодатель установил специальный субъект их применения. Такие меры обеспечения уполномочены применять должностные лица, осуществляющие федеральный государственный надзор в области безопасности дорожного движения (в МВД России к таким лицам относятся только представители двух служб: Госавтоинспекции и участковых уполномоченных полиции361) (далее – ФГН в ОБДД), что является исключением из общего правила, поскольку анализ гл. 27 КоАП РФ показал, что полномочия применения той или иной меры обеспечения предоставлены должностным лицам, уполномоченным составлять протокол по делам об административных правонарушениях, предусмотренных соответствующими статьями КоАП РФ или сотрудникам правоохранительных органов на основании решений этих должностных лиц. Только субъектом, уполномоченным применять задержание ТС, закреплено должностное лицо, уполномоченное составлять протокол.
Перечень должностных лиц, уполномоченных составлять протоколы об административных правонарушениях, связанных с управлением ТС в состоянии опьянения, определяется МВД России362 (далее – Перечень должностных лиц).
В 2017 году данный перечень был существенно переработан, в результате чего, можно сказать, наступила новая эра в административно-юрисдикционной деятельности полиции, так как была ликвидирована давно существовавшая специализация подразделений на конкретных правонарушениях (например, подразделения Госавтоинспекции специализировались на правонарушениях в области дорожного движения).
Теперь полномочием составления протоколов по административным правонарушениям, связанным с управлением ТС в состоянии опьянения, наделено большинство сотрудников строевых и оперативных подразделений полиции.
Ранее действующий Перечень должностных лиц363 наделял таким полномочием исключительно руководство МВД России и их территориальных органов, органы дознания, подразделения административной практики, участковых уполномоченных и сотрудников Госавтоинспекции.
В Административном регламенте ДПС предпринята попытка сохранить специализацию в отношении сотрудников ГИБДД при составлении протоколов по административным правонарушениям в области дорожного движения с оговоркой на то, что другие подразделения полиции могут осуществлять административные процедуры только при совместном исполнении служебных обязанностей с сотрудниками Госавтоинспекции, а составление протокола об административном правонарушении в области дорожного движения может осуществляться должностными лицами подразделений охраны общественного порядка территориальных органов МВД России364.
Однако проведенное исследование позволило установить, что, как правило, кроме сотрудников Госавтоинспекции, таким полномочием никто не пользовался.
В настоящее время 99%365 материалов по гл. 12 КоАП РФ возбуждаются подразделениями Госавтоинспекции, 0,9% – участковыми уполномоченными, 0,03% – сотрудниками патрульно-постовой службы, остальные – сотрудниками иных служб366.
Так, например, сотрудниками других служб полиции (не ГИБДД) Ставропольского края за 2017 год оформлено 200 материалов по делам об административных правонарушениях в области дорожного движения, из которых – ни одного в отношении водителей в состоянии опьянения.
В Брянской области за 2017 год оформлено 2 424 материала по делам об административных правонарушениях в области дорожного движения, из которых зафиксирован один случай возбуждения производства в отношении водителя ТС с признаками опьянения, причем как оказалось, это повторное нарушение. Однако и он в итоге прекращен судом за нарушение порядка применения мер обеспечения (не предоставлена возможность пройти освидетельствование367).
Такое расширение числа должностных лиц, уполномоченных составлять протоколы, несомненно является логичным шагом в условиях сокращения численности личного состава Госавтоинспекции, когда за последние 5 лет число сотрудников сократилось на 41 тыс. человек (29 %)368.
Данное решение несомненно позволит охватить большее пространство в целях выявления возможных правонарушений, связанных с управлением ТС в состоянии опьянения, так и всех правонарушений, подведомственных полиции.
Однако необходимо иметь в виду, что для выявления рассматриваемых правонарушений необходимо обладать соответствующими профессиональными навыками, учитывая, что это и без того, как отмечалось в первом параграфе настоящей главы, сложная задача – выявить водителя в состоянии опьянения среди транспортного потока.
Так, полномочиями по выявлению наделены все сотрудники полиции, по составлению протоколов по таким нарушениям – большинство строевых и оперативных подразделений полиции, а по применению мер обеспечения к таким нарушителям – исключительно сотрудники Госавтоинспекции и участковые уполномоченные.
Если наделение более широкого круга должностных лиц полномочиями по выявлению таких нарушений, по сравнению с лицами, уполномоченными осуществлять производство по таким нарушениям, представляется еще логичным, то наделение сотрудников полномочиями по составлению протоколов по таким административным правонарушениям, без полномочий по применению к ним мер обеспечения, выглядит абсурдно.
Такое положение дел делает фактически невозможным осуществлять производство по таким делам должностным лицам, уполномоченным составлять протоколы по данной категории дел, но не уполномоченным осуществлять ФГН в ОБДД, так как они не могут применять рассматриваемые меры обеспечения производства по делу в виде отстранения от управления ТС, освидетельствования и направления на МОСО.
На основании чего представляется целесообразным наделить полномочием применять такие меры обеспечения производства по делу всех должностных лиц, уполномоченных составлять протоколы по данной категории дел.
Другой особенностью применения таких мер является их соотношение с другими процессуальными мерами.
Как справедливо отмечает В.Р. Кисин, действующее законодательство имеет ряд мер, идентичных по наименованию и содержанию мерам обеспечения производства, но применяемых вне рамок этого производства, для реализации иных задач и целей, к которым относит создание условий для возможной реализации уголовно-правовых санкций и некоторых иных мер принуждения (медицинского, воспитательного характера)369.
Однако стоит отметить, что они все-таки используются и в рамках производства по делам об административным правонарушениям, создавая конкуренцию норм, способствуя нарушению принципа законности.
Такие меры обеспечения, как отстранение от управления ТС, освидетельствование и направление на МОСО, задержание ТС, можно рассматривать не только как меры обеспечения, но и как самостоятельные полномочия полиции в целом, и Госавтоинспекции в частности.