Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Правовые основы административной ответственности в сфере оборота наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров 14
1.1. Становление и развитие отечественного законодательства об административной ответственности в сфере оборота наркотиков 14
1.2. Понятие и сущность административной ответственности за правонарушения, обусловленные оборотом наркотиков 45
1.3. Составы административных правонарушений в сфере оборота наркотиков 68
Глава II. Процессуальные аспекты применения административной ответственности в сфере оборота наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров 114
2.1. Правоохранительная деятельность юрисдикционных органов в сфере оборота наркотиков 114
2.2. Процедуры юрисдикционного производства по делам об административных правонарушениях в сфере оборота наркотиков 124
Глава III. Сравнительно-правовое исследование применения мер административного принуждения в сфере оборота наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров 133
3.1. Пресечение и раскрытие административных правонарушений в сфере оборота наркотиков по законодательству государств-участников Организации Договора о коллективной безопасности 133
3.2. Рецепция позитивного зарубежного опыта отечественном административном законодательстве 187
Заключение 195
Список использованных источников 200
Приложение № 1. Фактографическая информация в сфере оборота наркотиков 232-248
Приложение № 2.1. Описательная часть социологического опроса 249-250
Приложение № 2.2. Результаты анкетирования 251-252
- Становление и развитие отечественного законодательства об административной ответственности в сфере оборота наркотиков
- Правоохранительная деятельность юрисдикционных органов в сфере оборота наркотиков
- Пресечение и раскрытие административных правонарушений в сфере оборота наркотиков по законодательству государств-участников Организации Договора о коллективной безопасности
- Рецепция позитивного зарубежного опыта отечественном административном законодательстве
Становление и развитие отечественного законодательства об административной ответственности в сфере оборота наркотиков
В науке высказываются различные мнения относительно детерминант массового распространения наркотиков в России и мире, в основе которых исторические свидетельства, археологические данные и документальные сведения. Как полагает А.Н. Сергеев, один из наиболее видных исследователей наркотической субкультуры, многие народы с древнейших времён относились к наркотикам и иным одурманивающим препаратам как к неизменному атрибуту культуры, зачастую принимающему сакральный характер .
Согласно историческим свидетельствам, еще до развития письменности, различным цивилизациям были известны психоактивные вещества, влияющие на сознание и поведение людей, о чём свидетельствуют анализ наскальной живописи и другие примеры из мировой истории. Известно, что уже в трудах Гиппократа, жившего в V веке до н.э., упоминались лечебные свойства растения «меконин», обладающего выраженными наркотическими признаками. Древние врачи допускали его использование для лечения патологических состояний психики или в качестве обезболивающего средства.
Исследование отдельных наскальных рисунков также позволяет предположить, что наркотические средства, обладающие галлюциногенными свойствами (такие как каннабис, конопля), использовались период каменного века при проведении магических обрядов и религиозных ритуалов. При этом употреблять наркотики у древних народов разрешалось только элитарному кругу субъектов, в число которых входили вожди и жрецы, а распространение любых сведений способах приготовления соответствующих наркотических средств пресекалось.
Повсеместная популяризация наркотиков со времён становления Российской государственности привела к возникновению серьёзной наркотической проблемы, вызванной обширным использованием психоактивных веществ не только в медицинских целях, и, как следствие, содействовала установлению мер публичного принуждения за их незаконный оборот.
Развитие отечественного законодательства в сфере незаконного оборота наркотиков базировалась на трех исторических этапах: имперском, советском и постсоветском .
Имперский период также следует периодизировать на дохристианский и христианский этапы; ещё до эпохи крещения Руси применялись различные типологические формы оборота наркотиков . В этот период психоактивные компоненты различных трав, ягод, грибов и иных биологических ресурсов использовались, в основном, в медицинских целях. А.Е. Шалагин отмечает, что первые упоминания проблеме потребления сильнодействующих веществ в Древней Руси были известны из текстов Русской Правды и княжеских уставов, принятых с V по XI вв. Приход на Русь христианства вылился в противостояние православной церкви со славянскими язычниками, олицетворяющими в рассматриваемый период княжескую власть. Именно церковные власти после принятия христианства в 988 году осуществляли контроль над оборотом наркотических средств. Первым правовым актом, дошедшим до нас и одновременно устанавливающим ответственность за использование наркотических средств, стал Устав князя Владимира Мономаха «О десятинах, судах и людях церковных», основным назначением которого провозглашалась защита христианской церкви и её обрядов, борьба против языческих нравов обычаев, сохранение семьи и брака. Среди правонарушений, подлежащих рассмотрению церковными судами, устройство которых было перенято Русской Церковью у Византии, указывалось «зелье, зельничество - изготовление лекарств и приворотных зелий» . Лица, нарушающие правила обращения с зельем, подвергались нещадному преследованию вплоть до лишения жизни.
В качестве источника особой государственно-правовой значимости XV века следует рассматривать сборник решений Стоглавого собора 1551 года , признанный современниками учебником русского церковного законотворчества, самостоятельной главой регулирующий вопросы чародеяния. Отдельные его предписания были посвящены проблемам «чародеяния»; лава 93 Стоглава устанавливала запрет православным христианам на участие в «поганских и еллинских обычаях и играх, и плясаниях плесканиях… рочих неподобных дел творити» ответственность случае нарушения установленных запретов: «всякое волхование отречено есть от бога, яко бесовское служение есть. Сего ради собор сей отныне творити не повелел есть и запрещает причетником извержением, простым же - отлучением» . Очевидно, что в юридических документах рассматриваемого периода устанавливались суровые наказания за незаконный оборот психоактивных веществ (так называемых «зелий»).
Политика государства в имперский период по контролю за оборотом наркотиков осуществлялась последовательно, и реагирование со стороны властей на любые соответствующие правонарушения следовало незамедлительно. В целях противодействия незаконному возделыванию мака с целью получения опия было принято решение Государственного Совета от 8 декабря 1848 года «Об усилении взысканий за провоз контрабандных товаров по Сибирской и Оренбургским линиям» : чины полиции обязывались пресекать незаконные действия с наркотиками, наркосодержащими растениями и лекарствами, а также инициировать судебные процедуры привлечения виновных лиц к ответственности.
Важная роль отводилась регулированию легального оборота наркотиков, а именно, - отпуску наркотиков в виде готовых лекарственных форм. Единые правила продажи наркотиков аптеках были включены качестве специальных предписаний Устава Врачебного Свода законов Российской Империи, принятого 20 сентября 1789 года. Книга вторая Устава определила общие меры сохранению народного здравия, регулировала продажу ядовитых и сильнодействующих веществ. Согласно Врачебному Уставу к аптекарям предъявлялись серьёзные требования, а порядок отпуска лекарств строго регламентировался. В частности, запрещалось отпускать лекарства по рецептам врачей, не имеющих разрешения на приём больных граждан . екст Врачебного Устава предписывал хранить ядовитые и сильнодействующие вещества пд замком и печатью, и отпускать только по письменным требованиям под расписку и с последующей регистрацией в особой книге учёта .
Следует отметить, что в рассматриваемый период была сформирована система правоохранительных органов, наделенных правомочиями по контролю за оборотом наркотиков. Согласно разд. V «Устройство внутренней безопасности: Министерство полиции» Манифеста от 25 июня 1811 года «Об общем учреждении министерств» было образовано Министерство полиции, впоследствии преобразованное 1880 году Департамент полиции структуре Министерства внутренних дел Российской империи . Кроме полицейских органов, контроль за незаконным оборотом наркотиков был отнесен к ведению особых должностных лиц: крестьянских начальников, лесничих, инв, заведующих оброчными статьями инов акцизного надзора. Впервые встречались указания на коррупционные элементы ответственности за незаконный оборот наркотиков. Серьезные служебные споры возникали между полицейскими и таможенными органами, в которых последние «прямо обвиняют полицейских приставов в «индифферентности» к проблеме незаконного оборота наркотиков покрывательстве притоносодержателей и контрабандистов» . Б.Ф. Калачёв особо отмечает коррупционную ставляющую должностных лиц незаконном распространении наркотиков.
Правоохранительная деятельность юрисдикционных органов в сфере оборота наркотиков
Как правомерно отмечает А.В. Фёдоров, о состоянии законности в стране, её соблюдении и обеспечении в значительной степени судят по тому, насколько применяемые меры юридической ответственности соответствуют действующему законодательству, и, прежде сего, насколько точно квалифицируются совершённые административные правонарушения и преступления.
В научной литературе высказываются различные мнения относительно дефиниции «квалификация». В наиболее общем виде и в юридическом смысле «квалификация» понимается как характеристика предмета, явления, отнесение его к какой-либо категории или группе . Одним из первых истолковал понятие А.А. Герцензон применительно к преступному деянию, по мнению которого квалификация состоит в установлении конкретных признаков того или иного состава преступления, предусмотренного уголовным законом. При этом предпосылкой правильной квалификации А.А. Герцензон считает глубокое знание законодательства, овладение теоретическими положениями науки, умение пользоваться различного рода технико-юридическими приёмами ; схожие точки зрения высказаны и другими представителями теории уголовного права .
Закономерно, о квалификация правонарушения определяется аналогичным образом. Большинство учёных-административистов обоснованно придерживаются мнения том, о квалификация административного правонарушения состоит в установлении и юридическом закреплении точного соответствия между признаками совершённого деяния и состава административного правонарушения .
Применительно к сфере незаконного оборота наркотиков правовые предписания, по преимуществу, носят прямой характер, то есть не возникает необходимость использования иных специальных нормативных правовых актов, регламентирующих более детально общественные отношения, охраняемые нормами КоАП РФ. В части 2 статьи 6.8 КоАП РФ используется непосредственный метод правовой регламентации, этой связи точная квалификация возможна соответствии диспозицией правового предписания . Однако бланкетный способ изложения также встречается: для квалификации в качестве административного правонарушения производства юридическим лицом инструментов, используемых для изготовления наркотических средств, следует обратиться к отраслевым нормативам производства анализируемых инструментов, устанавливающим правила их оборота (см. ст. 6.15 КоАП РФ).
Специфика квалификации составов правонарушений в сфере незаконного оборота наркотиков во многом обусловлена их корреляцией с уголовно наказуемыми деяниями . Следует особо подчеркнуть дуализм категорий административная наркоделиктность и преступность, соответствии которым общественные отношения, опосредованные незаконным оборотом наркотиков, представляют собой их единый предмет.
При сопоставлении норм административного и уголовного права «учитывается правовое установление о том, что нарушение общеобязательных правил виновные несут административную ответственность, если эти нарушения по своему характеру не влекут за собой в соответствии с действующим законодательством ловной ответственности» .
Особую значимость для официальной квалификации правонарушений имеют ее методы, реализуемые посредством деятельности юрисдикционных органов, и в соответствии с публичными процедурами, обусловленными содержанием административного деликта.
Исследование проблем статуса органов административной юрисдикции до сих пор порождает многочисленные дискуссии. Л.Л. Попов особо отмечает административную разобщенность юрисдикционной деятельности, в соответствии с его воззрениями в настоящее время не существует единой системы органов административной юрисдикции и наличествуют лишь отдельные структуры, не связанные между собой одним руководящим или координационным центром .
Для разрешения рассматриваемой проблемы необходимо, прежде всего, уяснить содержание категорий «административная юрисдикция» и «субъекты административной юрисдикции». Исследованию сущности административной юрисдикции посвящён самостоятельный монографический труд Н.Г. Салищевой 225 , по мнению которой содержание административной юрисдикции составляет применение мер публичного внесудебного воздействия. Во многом концепцию Н.Г. Салищевой разделяет А.Ю. Гулягин, определяющий административную юрисдикцию как деятельность, «осуществляемую уполномоченными несудебными публично-властными органами по применению принудительных мер воздействия в отношении не состоящих в подчинении субъектов права, в целях выявления, предупреждения, пресечения, раскрытия и исследования общественно вредных деяний в публично -правовой сфере, привлечения к административной ответственности лиц, совершивших эти деяния»226. Однако закономерно отметить, что сам термин «юрисдикция» при его буквальном филологическом истолковании означает судопроизводство, ведение суда. Многие учёные 227 высказывают свое несогласие с мнениями административистов, понимающих под административной юрисдикцией соответствующую деятельность органов государственного управления в административном порядке (без обращения в суд)228.
Солидаризируясь с В.А. Кругловым229, полагаем, что юрисдикция – это установленная в соответствии с законодательством совокупность правомочий судов, иных государственных органов, должностных лиц по рассмотрению и разрешению правовых споров и дел о правонарушениях230. В приведённом определении характеризующим признаком юрисдикции признаётся наличие правового спора; то есть юрисдикция возникает лишь тогда, когда есть необходимость в разрешении спора о праве. Данное мнение поддерживается многими учёными. Так, И.В. Борискова, полагая, что рассмотрение и разрешение дел, обусловленных позитивными обстоятельствами, не охватывается юрисдикционной деятельностью, а разрешение конфликтов составляет содержание юрисдикционной деятельности, приходит к выводу о том, что юрисдикционная деятельность реализует охранительную функцию права231. По мнению М.А. Лапиной, поддерживающей такое истолкование дефиниции, юрисдикционная деятельность состоит из различных публичных производств, инициируемых органами власти, в качестве предметов которых следует рассматривать разрешение административных дел232.
До сих пор в публично-правовых исследованиях не разрешена проблема точного установления статуса «субъекта административной юрисдикции».
Пресечение и раскрытие административных правонарушений в сфере оборота наркотиков по законодательству государств-участников Организации Договора о коллективной безопасности
По мнению некоторых ученых, в частности, И.П. Блищенко, государствам-преемникам СССР свойственны тождественные проблемы правоохранительной деятельности, обусловленные предотвращением и пресечением правонарушений в сфере незаконного оборота наркотиков 268. При этом в условиях исторической, геоэкономической и политической общности бывших субъектов союза ССР приобретает особую значимость исследование политических и правовых предпосылок становления и развития законодательства об административных правонарушениях в сфере незаконного оборота наркотиков.
Внутриполитическое и социально-экономическое положение СССР на рубеже 1980-1990-х гг . было крайне сложным, с одной стороны, Советский Союз располагал военным, промышленным, сырьевым и культурным потенциалом, предопределяющим превосходство над большинством других стран. С другой стороны, постепенно нарастали внутриполитические проблемы, обусловленные перманентной деградацией советской экономики и социальных устоев жизни населения269. Вместе с тем усиливались негативные тенденции ослабления хозяйственных связей союзных республик, вплоть до их полного прекращения, с последующей политической и социально экономической самоизоляцией . Прекращение деятельности Союза ССР в декабре 1991 ода послужило фактором дальнейшего углубления общей дезинтеграции, политического и социально-экономического кризиса Указанные негативные обстоятельства содействовали увеличению числа совершаемых правонарушений в сфере незаконного оборота наркотиков, во многом обусловленному их нелегальным перемещением по территории России. Применительно к рассматриваемым факторам первоочередное значение имеет наличие протяженной границы с Украиной и Казахстаном, и отсутствие надлежащих средств таможенного и пограничного онтроля. Также редпосылкой ля наращивания объемов транзитных поставок афганских опиатов через государства Центрального-Азиатского региона представляется вступление в Евразийский экономический союз Армении и Кыргызстана . При этом следует учитывать объективные проблемы изменения политико-экономической интеграции бывших субъектов Союза ССР, в частности, Россия, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Беларусь и Армения политически интегрированы в ОДКБ, вместе с тем, Евразийский экономический союз объединяет се указанные осударства, кроме Таджикистана.
В целях надлежащего обеспечения интеграционных процессов 8 декабря 1991 года бывшими субъектами Союза ССР было учреждено национальное образование - Содружество Независимых Государств (далее по тексту - СНГ).
Согласно татье 1 Устава СНГ содружество основано на началах суверенного равенства всех его членов, при этом осударства-участники провозглашены самостоятельными равноправными субъектами международного права. Подобная формулировка привела к принятию значительного количества двусторонних договоров рамках СНГ, что впоследствии обусловило отсутствие согласованности правоохранительной деятельности в части пресечения незаконного оборота наркотиков.
Свидетельством особого внимания России к взаимодействию со странами-участниками СНГ служит принятие Концепции государственной политики по контролю за наркотиками . В рамках реализации данной Концепции в качестве важнейшей задачи рассматривается унификация нормативных правовых актов, под которой, по мнению А.А. Даниеляна, следует понимать не формальное воспроизведение законов, «а стремление государств к универсализации нормативных правовых актов и правовых систем в целом» . Процесс унификации выразился в разработке двусторонних и многосторонних соглашений в сфере незаконного оборота наркотиков, в качестве одного из наиболее важных этапов сотрудничества следует рассматривать подписание Киевского соглашения от 21 октября 1992 года , учрежденного Российской Федерацией и Республиками Азербайджан, Армения, Беларусь, Грузия, Казахстан, Кыргызстан, Молдова, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан, Украина, и Эстония (далее по тексту - Киевское соглашение). В Киевском соглашении в качестве ключевой задачи рассматривается согласование общей стратегии и совместных мер противодействия незаконному обороту наркотиков, при этом презюмируются различные формы сотрудничества, в том числе применительно к оперативно-разыскной, справочной и криминалистической информации, осуществление операций по перекрытию наркотических каналов, оказание помощи в борьбе с «отмыванием» денег, добытых в результате реступной деятельности, связанной незаконным оборотом наркотиков, взаимодействие в сфере контроля а легальным оборотом лекарственных наркотикосодержащих препаратов.
Среди двухсторонних соглашений в контексте данной проблемы следует рассматривать Соглашение между Правительствами России и Узбекистана о сотрудничестве в борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ от 12 марта 1997 года, Соглашение между Правительствами России Кыргызстана в вопросах контроля над наркотиками от 10 октября 1997 года, Соглашение между Правительствами России и Казахстана о сотрудничестве в борьбе против незаконного оборота наркотиков от 12 октября 1998 года, Соглашение между Правительствами России и Беларуси о сотрудничестве в борьбе с незаконным оборотом запрещённых средств (веществ) от 22 ноября 1999 года . Следует отметить, прежде всего, унифицированную основу вышеуказанных двусторонних соглашений, при этом государствами-участниками провозглашаются единые цели, направленные на выработку согласованной стратегии и совместных мер борьбы с незаконным оборотом наркотиков. Объективно всеми указанными двусторонними договорами устанавливается необходимость обмена между странами информацией о формах и методах использования наркотиков в незаконном обороте, о методах пресечения распространения наркотиков и выявления их потребителей, о незаконном трансграничном перемещении наркотиков и о деятельности по легализации доходов. Отдельное внимание уделяется сотрудничеству в сфере профилактической работы, ресоциализации лиц, больных наркоманией. По мнению .Я. Кромовой в данных двусторонних актах была заложена «организационно-правовая основа для практического взаимодействия правоохранительных органов стран Содружества по перекрытию международных каналов контрабанды наркотиков» .
Помимо рассмотренных международно-правовых актов, направленных на противодействие незаконному обороту наркотиков, рамках СНГ принимались и многие другие . Однако в настоящее время не приходится говорить об эффективности деятельности СНГ, аморфность международной организации выражается в невыполнении ею большей части подписанных экономических соглашений, то, впоследствии, приводит развитию «разноуровневой и разноскоростной интеграции» . О нежизнеспособности этого межгосударственного образования свидетельствует появление внутри СНГ нескольких интеграционных образований, частично дублирующих функции друг друга . Вместе с тем, применительно к короткому временному интервалу создание СНГ себя полностью оправдало, преследуя цель обеспечения безболезненного перехода от бывшего союзного образования с общими территорией, политическим устройством ономикой, к суверенным государствам.
На сегодняшний день структуры СНГ одновременно обслуживают и ОДКБ, в качестве приоритетного направления деятельности этой организации презюмируется противодействие пресечение незаконному обороту наркотиков. По мнению И.Ю. Юргенса, в отличие от других региональных международных и экономических организаций ОДКБ представляет собой «действенный субъект», особенно контексте развития механизмов безопасности . Наличие общих проблем в государствах-участниках ОДКБ обуславливает необходимость консолидации усилий в противодействии незаконному обороту наркотиков. В качестве начальной организационной формы ОДКБ следует рассматривать Договор о коллективной безопасности, подписанный 15 мая 1992 года в Ташкенте . По прямому указанию Устава ОДКБ организация координации и объединение государств-участников ОДКБ в борьбе с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ отнесены к важнейшим направлениям деятельности (см. ст. 8 Устава ОДКБ).
В качестве первенствующей, практической сферы усилий ОДКБ следует рассматривать противодействие наркотрафику, поступающему из Исламской Республики Афганистан . Будучи крупнейшим производителем героина, эта страна представляет собой реальную угрозу организационно-правовым формам деятельности ОДКБ .
Рецепция позитивного зарубежного опыта отечественном административном законодательстве
Значение Организации ДКБ как субъекта международного права в архитектонике транснациональной безопасности сложно переоценить. Среди множества угроз, стоящих сегодня перед бывшими республиками Союза ССР, на одно из первых мест выходит проблема незаконного оборота наркотиков, обусловленная особенностями геополитического положения государств участников ОДКБ, их социально-экономической нестабильностью, проблемами организации обеспечения таможенного и пограничного контроля, несовершенством нормативно-правового регулирования, прежде всего, на ведомственном уровне. Вместе с тем, С.А. Бокерия уделяет особое внимание доминированию коррупционного фактора в системе незаконного оборота наркотиков
Противодействие незаконному обороту наркотиков исключительно на национальном уровне посредством установления мер административного- и уголовно-правового принуждения неэффективно. Успешную борьбу наркоманией и наркобизнесом можно вести лишь объединенными усилиями стран-участников ОДКБ, в соответствии с Уставом ОДКБ следует выделить следующие основополагающие направления деятельности международной организации:
1) военно-политическое, связанное противодействием угрозам общественной безопасности за счёт создания коалиционных группировок войск, военной инфраструктуры, обеспечения необходимой техникой ;
2) договорно-правовое, направленное на гармонизацию национальных законодательств стран-участников по вопросам безопасности ;
3) институционное, выраженное в объединении усилий в борьбе с такими новыми угрозами, как незаконный оборот наркотиков и оружия, международный терроризм и экстремизм, нелегальная миграция .
Достижение положительных результатов в противодействии наркоугрозе и минимизации уровня нелегитимного наркопотребления на территории государств ОДКБ возможно только при консолидированном подходе, сочетающем в себе договорно-правовой и институционный факторы. Cотрудничество стран организации необходимо рассматривать рамках международно-правовых основ контроля а оборотом наркотиков. ОДКБ наращивает свой вклад в противодействие региональным и межрегиональным угрозам, связанным наркотиками. В качестве важнейшего фактора активизации антинаркотической борьбы следует рассматривать принятие в 2003 оду главами трн-участников ОДКБ решения о противодействии наркобизнесу как финансовой основе транснациональной организованной преступности, оказывающей отрицательное влияние на политическое экономико-социальное состояние государств-членов ОДКБ.
Принимая во внимание критическое состояние наркоситуации в регионах, главами стран ОДКБ приняты не только различные внутренние программы проведения антинаркотической политики, о совместная международная Антинаркотическая стратегия ОДКБ на период 2015-2020 годы (далее по тексту - Стратегия ОДКБ) . В качестве основной цели этого международно-правового документа следует рассматривать сокращение к 2020 оду масштабов незаконного оборота наркотиков, а также немедицинского потребления государствах-членах ОДКБ. При этом противодействие таким явлениям следует строить на трех основополагающих принципах: государственное регулирование всех видов незаконного оборота наркотиков; обеспечение неотвратимости наказания за публичные проступки; приоритетность мер профилактики наркоправонарушений4 .
Применительно к предупреждению незаконного потребления наркотических средств государствам-членам ОДКБ надлежит проводить профилактические мероприятия среди всех категорий населения и, в первую очередь, применительно молодежи, находящейся неблагоприятных социально-экономических условиях. В качестве приоритетных направлений следует рассматривать профилактическую работу в местах массового досуга и отдыха молодежи, внешкольное антинаркотическое культурно просветительское образование и проведение информационной политики в СМИ . Достижению ожидаемых результатов Стратегии ОДКБ в части существенного сокращения предложения и спроса на наркотики среди населения, способствует исключительно комплексный подход, сопряженный с применением профилактических мер наряду с оперативными мерами, направленными на пресечение нелегальных наркотрафиков.
Основополагающее значение имеет совершенствование нормативно-правового обеспечения антинаркотической деятельности и унификация внутреннего законодательства стран-участников ОДКБ.
В первую очередь, в приведении к единообразию нуждается понятийный аппарат, используемая ныне антинаркотическом законодательстве государств-участников ОДКБ терминология имеет существенные изъяны. Прежде всего, это касается должной юридической формализации основных терминов и определений базовых законов, базовый Закон Армении включает в себя 9 дефиниций , в базовом законе Т аджики стана их 18 , базовый закон Беларуси содержит 20 основных терминов и определений , в базовом Законе Кыргызстана их насчитывается 27 , в базовом Федеральном законе - 32 , а в базовом Законе Казахстана их вовсе 35 . В частности, нормативно-правовое регулирование Казахстана и Кыргызстана исходит из обобщенного понятия «наркотики», применительно к которому выделяются такие его атрибуты как «наркотические средства», «психотропные вещества», «их аналоги и прекурсоры». В базовом Законе Таджикистана категории «наркотические средства» и «психотропные вещества» формулируются на основе их фармакологического истолкования вне контекста юридического и социально экономического восприятий. Понятие «прекурсоры» , установленное законодательством стран-участников ОДКБ, не соответствует реалиям правоприменения, что негативно сказывается на квалификации проступков и преступлений. Дефиниция «легитимный оборот наркотиков» включает в себя лишь отдельные имущественные правомочия владения, пользования распоряжения, содержится в законодательстве Кыргызстана
Основополагающие нормативно-правовые акты в сфере незаконного оборота наркотиков Таджикистане Казахстане чрезмерно обобщающе формулируют термин «токсикомания» , не относящийся к их предмету регулирования, поскольку эта патология проявляется в психической, а иногда физической зависимости от веществ, не подлежащих законодательному контролю.
Во-вторых, необходимо установить четкие критерии различия проступков преступлений, необходимые для целей административно правовой и уголовно-правовой квалификации. Критерии отнесения веществ к наркотическим или психотропным на законодательном уровне закреплены лишь в Кыргызстане, Постановление Правительства Кыргызской Республики от 9 ноября 2007 года № 543 «О наркотических средствах, психотропных веществах и прекурсорах, подлежащих контролю в Кыргызской Республике» полностью исходит из необходимости комплексной регламентации, включающей себя медицинские, социальные и юридические качества вещества, а применительно прекурсорам также технологические, обусловленные возможностью изготовить из него наркотик. Необходимо установить четкие критерии легитимного применения наркотических средств, прежде всего, медицинских целях, исключающие вариабельность истолковании правовой нормы.
Во всех государствах-членах ОДКБ соответствующие иски наркотиков содержатся в приложениях к национальным уголовным или административным кодексам (как в Армении и Таджикистане), антинаркотическим законам (как в Казахстане) либо устанавливаются в специально принятом нормативно-правовом акте правительств, как в России и Кыргызстане. Однако не выработан единый механизм определения величин подконтрольных средств, в этой связи следует имплементировать наиболее удачный отечественный опыт дифференциального подхода к установлению значительного, крупного и особо крупного размеров. Очевидно, что унификация законодательства об административных правонарушениях в сфере незаконного оборота наркотиков стран ОДКБ не противоречит суверенному праву каждой страны иметь свои законы, объективно отражающие социально-политические и экономические аспекты.